Медленно – нехорошо провоцировать целящегося в вас человека, медленно и очень плавно, я поставил бутылку на стол и так же осторожно положил руки на подлокотники.

– Ээмм… Свенн? – Вскочивший на ноги Пол чуть наклонился в его сторону, предусмотрительно держа на виду пустые ладони: – Ты чего? Сэм, клянусь Зеленым Светом, чист! Я же тебе за него поручился?!

– Ты мог быть под контролем, – чуть покосился на него тот, не убирая с меня прицела: – Он, или кто там за ним? Могли тебя запугать. Купить. Или, запрограммировать.

– Меня?! Ты совсем рехнулся, старина?

– Он, – Свенн не пошевелился, но и без того было ясно, что говорит он обо мне: – Не наш. Я ему не верю.

– А мне?

– Не знаю ещё. Ты – вроде как ты. Но то, что ты с ним – это мне странно. Говори, – теперь он обращался ко мне: – Кто ты и зачем здесь. И смотри, если…

– Да-да, – перебил его я, сохраняя неподвижность: – Знаю. Убьёшь. Вот только насчёт Пола ты не прав. Не подкупал его я. Незачем – он сам со мной вызвался.

– Так, Пол? – Свенн бросил короткий взгляд на товарища: – Ты действительно сам, не по принуждению, с ним?

– Что б мне Света Благодатного не видеть! – Сотворил тот Символ Веры: – Свенн, тут такое дело, – он смолк и покосился на меня, ожидая разрешения. Молча кивнул – а куда деваться, когда в тебя из пистолета целятся? Ну, убьёт. Ну реснусь. И что? Опять с начала начинать? Да и терять два корабля подряд в мои привычки как-то не входило.

– Он и вправду не наш, Свенн, – вздохнув, Пол сел, держа руки ладонями к нему: – Не из нашей вселенной. И…

– Это как? Из какой тогда? Параллельно-перпендикулярной что ли? Ты же знаешь – я в подобный бред не верю! Вселенная – одна! Точка.

– Свенн? – Окликаю его, надеясь, что он не дернет спусковую скобу: – Я и сам не знаю откуда я и где мой дом. Эээ… Не так. Откуда я – это я знаю, но вот где мой дом и как туда вернуться – нет. Из другой я вселенной, галактики, или вообще времени – не знаю. Но что знаю, так это то, что это, – осторожно мотаю головой: – Уже третья реальность.

– Врёшь!

– Ну, извини, – хочу развести руками, но покосившись на недобро мерцающую линзу, меняю своё решение. Хотя… Да чего я теряю?!

– Я пиво возьму, ты не стреляй только.

Он молча кивает и я, промочив горло, ставлю бутылку на место.

– А чем докажешь?

– Я?! – Осторожно пожимаю плечами: – Да нечем мне доказывать. Я – человек, не жаба и не таракан.

– Это я вижу.

– Свенн, – поднимается со своего места Пол: – Меня послушай. Я – его доказательство.

– Ты?!

– Ну да. Сэм – он Меченный.

– Пол, – Свенн недовольно хмурится: – Брось ты свою хрень религиозную. Знаешь же – мне она до одного места!

– Но это правда! Послушай. Мне его заказали, – вытянув руку, он указал на меня: – Я его взял и уже был готов заказ испол…

– Так это правда? – Перебил его Свенн, темнея лицом: – Что про тебя говорили? Мол де долги выбиваешь?

– Правда, – кивнул Пол: – Самому противно, а что делать? Но я о другом, да и в прошлом это. Завязал я. Ему благодаря, – его голова качнулась в мою сторону: – Взял я его легко, в натуре, как лоха последнего. На примитивную обманку купился, – рассказывая о том, что случилось в Ангаре он резко преобразился и я невольно вздрогнул, вновь увидев перед собой того самого маньяка-садиста. Не понравилось его превращение и Свенну, но он, сдержавшись, дослушал до конца, сумев ни разу не перебить рассказчика.

– Так что теперь, – закончил Пол: – С ним. Куда он, туда и я. Да и тебе, если он, – последовал кивок в мою сторону: – Он не против, то лучше нас… то есть его, держаться. Сам же знаешь – рядом с Меченным самое безопасное место.

– Угу. Ибо прикроет он вас пологом зелёным живота сохранения для, – процитировал он незнакомые мне строки: – Мляяя… Ну и бред ты нагородил!

– Так ты выстрели в него, – взмахнул бутылкой в мою сторону Пол: – Сам увидишь.

– А мы можем без стрельбы обойтись? – Подал голос я, совсем не желая заполучить очередную дырку в теле: – Эта хрень, что во мне – я и понятия не имею, как она работает. Не сработает – реснусь и сразу к вам – пиво пить. А ну как сработает? Тогда я, ну или мной – не знаю, как сказать, в общем тогда три трупа стало. А оно тебе надо? Ну, дохлым тут валяться? Еще и дом спалим. Нечаянно.

– За нечаянно… кхм. Как поломаете, так и почините.

– Ага, – почувствовав перемену в его голосе я сложил руки на груди и отрицательно покачал головой: – Щазз! Ты меня убивать будешь, а мне твой дом чинить? Может ты ещё и промажешь. Начнётся пожар и что – я крайний?!

– А кто ещё? – Расхохотался он, убирая ствол: – Я ж в тебя стрелять буду. Ладно, – помассировав лицо, Свен пододвинул к себе бутылку: – Вашим словам поверить – себя не уважать. Но, если бы вы действительно что-то эдакое задумали, – Свенн пошевелил пальцами в воздухе: – То придумали бы что-нибудь по достовернее, прежде чем ко мне заваливаться. Особенно ты, – кивнул он на Пола: – Ты же меня знаешь, старина! Наплёл бы с три короба о тайнике жабьем, так и упрашивать бы не пришлось.

– Ну, извини, – развожу руками и потягиваюсь: – Как есть рассказали.

– И, поэтому, верю! Да и то, как тебя у генератора торкнуло, тоже на определённые мысли наводит. Угу, – кивнул он: – Если ты Меченный, тогда понятно. Я-то подумал, что ты из жрецов – а к этой братии у меня отдельный подход.

– Ну, извини, – подмигнув Свенну, салютую почти пустой бутылкой: Жрецом я тоже был. Там, в других реальностях. Так что ты не обессудь, если что.

– Ты только псалмы петь не начинай и в мою личную жизнь не лезь, – вернул он мне салют своей: – И всё путём будет.

– Да я и сам атеист. Знаешь, как эту кухню изнутри увидел, так как отрезало. Был и Лорд-Инквизитором, и, даже Почётным Святым.

– Святым?! Ого!

Кивнув, продолжаю:

– И вот что я тебе скажу. Вера, она у меня есть, как человеку без Веры жить? Ни как, так уж мы устроены – всегда во что-то верим. Во что верю я – не скажу, это только меня одного касается. А вот религия, – я чуть замолк, подбирая слова, чтобы невзначай не оскорбить его, или Пола, чувства: – А вот институты религиозные – не люблю. Творец он всемогущ – не нужны ему посредники, чтобы с его же созданиями общаться.

– Согласен! – Сделав глоток, он поставил бутылку на стол: – Будем считать вопрос религии закрытым. Давай к делу. В команду берёте? Что-то засиделся я тут, мхом покрылся – самое время старое вспомнить. Да и мех вам, на крейсера, лишним не будет.

– Так ты не врал? Про крейсер? – Хмыкнул Пол, и хотел что-то добавить, но Свенн, вдруг вскочил, вытянулся по стойке смирно и, словно перед нами был не ветеран множества кампаний а только вчера завербовавшийся новичок, заорал:

– Броненосно-Бронепалубный, Фотонно-Торпедный, – он на миг смолк, набирая в грудь воздуха, но тотчас продолжил, не снижая градуса пафоса: – Кавалер! Боевого! Знамени! И! Почётной! Ленты! Крейсер! Империи! Летний дождь!

– Ка… кхм, – я аж подавился от изумления: – Какой дождь?

– Летний. Тёплый и ласковый, – освежив горло глотком пива, совершенно серьёзным тоном ответил Свенн: – А что? Хорошее имя. Доброе.

– Доброе? – В голове нарисовалась картина рубки жабьего бомбовоза с висящими в мутной воде проваренными тушками экипажа: – Хм. Ну да – доброта так и прёт. Угу. Из гигаваттных лазеров.

– А потому, что лезть не надо. К нам, – сложил руки на груди Свенн.

– Ага, – хихикнул со своего места, Пол: – Точняк! Умоем по полной!

– Угу, – не выдержав, я тоже рассмеялся: – Дождичком. Фотонным!

– А вот с этим – проблемы, – помрачнев, Свенн сел на место: – Торпед таких не достать. Сняты с производства. Это одна из причин, что его, как война кончилась, подбирать не стали.

– То есть – не стали? – Встряхнул я головой, пытаясь понять услышанное: – Его что, так в пустоте и оставили? В исправном состоянии оставили?

– Ну как в исправном, – вздохнул он в ответ: – Жабы его накрыли – причём конкретно так. Движки – что основные, что маневровые, законопатили на совесть. Экипаж корабль покинул – а чего им ещё оставалось? Толку в запечатанной банке сидеть?

– И не подорвали? Жабам оставили?

– А им то он зачем? Они наши корабли никогда не захватывали. Ну, кроме как в начале войны, когда образцы технологий изучали. А Дождь – сам подумай – без двигла, без оружия – экипаж всё расстрелял, прежде чем их накрыло, и без экипажа – ну и кому эта железка нужна? Да и знали жабы, что этот Проект прикрыт – наши линии связи они смотреть умели. И чего силы тратить?

– Значит он так и летит куда-то? – Покачал я головой – представить, что в пустоте вот так просто плывёт почти исправный крейсер мне было сложно. Обломки на месте старых битв – да. Рухнувшие на планеты корабли – да. Но вот так… Вот так – нет.

– Он не нужен никому оказался, – принялся пояснять Свенн, видя моё изумление: – Был приписан к Имперскому флоту, ну а как Империя рассыпалась, то никто из кантонов на него права предъявлять не стал. Кто лишний груз на бюджет возьмёт? Был бы артиллерийский, или ещё какой – тогда да. Я помню, после развала Империи, такая драка меж лидерами кантонов за флот шла – ух! Только перья летели. А вот Дождик наш, он того, без надобности.

– То есть, – я крутанул пальцев в воздухе, вычерчивая подобие вопросительного знака: – Летний Дождь, де юро, ничейный?

– И де юро, и де факто.

– Хм. А вот помните, ну – где-то месяц назад, Гусеница в камни впечаталась? Её же тоже бросили? Она, получается тоже – ничейная?

– Эээ нет. – Покачал головой Пол: – Я ту историю знаю, помню то бишь. Тут другой расклад. Авария – да. Экипаж покинул – да. Но! Де юро и де факто грузовик на балансе страховой. Он проходит по категории имущества. Не списан он их реестра.

– Жаль.

– А что? Думал починить и угнать?

– Ну… типа того, – говорить, что я уже успел поживиться грузами той Гусеницы я не стал – незачем Полу, да и Свенну знать про то.

– Забудь. Первая же проверка установит чей он. Вот груз с него, – покачал головой Пол: – В теории, ещё можно было бы снять и загнать. Но тут связи нужны. В определённых кругах – палёнку спихнуть сложно. А у тебя контактов на серых маклеров нет. Ведь нет же?

– Да откуда? – Развожу руками. Говорить про Сиама и того суперкарго – что с бегающими глазками, явно не стоит. Пусть лучше Пол пребывает в уверенности, что только он наш выход в криминальные круги. Пусть понежится в лучах своей исключительности. Пока. А там видно будет.

– Вот! – Бугры на его лице приходят в движение и безгубый рот ощеривается кривой улыбкой: – Без меня тебе, Сэм, пусть ты и Меченный, в ту среду не зайти. Видишь? – Он гордо тычет себя большим пальцем в грудь: – Вот и второй раз я пригодился!

Молча киваю и видя, как начинает мрачнеть Свенн, меняю тему – конфликты мне не нужны. Особенно сейчас, пока всех нас раз-два и обчёлся. Это потом, когда народу много будет, можно интриги мутить, а сейчас – никак. И так нет никого.

– А скажи, – поворачиваюсь к Свенну: – Ты то откуда про этот крейсер знаешь?

– Так я, как уволился, всё думал чем заняться. Вот, – он качает головой в сторону камеры: – Хотел макросъёмкой, но не срослось. А потом, случайно, про Дождь узнал – мне инфо носитель с нашего корабля попал. Ну а в нём – детальный отчёт того боя. Он и в открытом доступе есть – найти не проблема, но мне детальный отчёт достался. Со всеми подробностями. И если официально Дождь был уничтожен, то на моём носителе говорилось, что он был брошен экипажем ввиду невозможности управления. А наши тот бой слили и отступали – поэтому капитан Дождя принял решение о покидании корабля – люди, они важнее железа.

– Это да, – киваю, полностью соглашаясь с ним.

– В отчёте, – продолжает он, тоже кивнув: – Карта боя была. Тактическая, с временными привязками. Там вектор Дождя указан – на момент отхода. А дальше – просто. Вектор у нас есть. Скорость тоже. Крейсер – неуправляем.

– Можно рассчитать точку, где он сейчас, – перебиваю его, продолжая рассуждения Свенна.

– Да.

– Если только он в случайный обломок не впилится, – поднявшись с места Пол кивает в сторону кухни: – Я за пивом. Вам захватить?

Дружно киваем.

– В обломок – вряд ли, – провожает его взглядом Свенн: – Их из плоскости боя вынесло. Вероятность мала, но исключать полностью нельзя. Ну так что, Сэм? Рискнём? А получим крейсер – и до Базы доберёмся.

– Рискнуть можно, – соглашаюсь с ним: – Что мы его найдём – в этом я не сомневаюсь. Меня другое смущает.

– И что именно? – Вернувшийся из кухни Пол ставит передо мной запотевшую бутылку. Очень вовремя – пока пиво мелкими глотками проваливается в меня, прикидываю непонравившиеся мне моменты.

– Прежде всего – сам крейсер. Он, как ты сказал, – указываю горлышком на Свенна: – Заплёван жабами. Да так, что экипаж, вместо того чтобы бороться за спасение корабля, предпочёл свалить. Вы оба, – горлышко описывает дугу связывая и Пола, и его товарища: – Верите, что мы сможем сделать то, перед чем экипаж спасовал? Вот я – нет.

– Так бой же был? Сэм? Не догоняешь? – Искренне удивляется моим словам Пол: – Чистить – это время нужно, а там весь флот сваливал нафиг.

– Угу, – кивает Свенн: – Ноги бы унести. Я ж говорил – неудачный бой тогда случился.

– Хорошо. Принято. Сам знаю, как порой бывает. И что – вот нас – трое. Отчистим?

– Ну… – Подняв глаза к потолку, Свенн с минуту беззвучно шевелит губами, попутно загибая пальцы: – Думаю, что дня за три мы, с пары дюз, жабье дерьмо отколупаем. Сами дюзы, конечно, под замену – но до ближайшей Станции дотянем. Ещё дня два чтобы хоть несколько маневровых отчистить – сам понимаешь, без них только по прямой.

– Угу. Ты говоришь – дюзы под замену? И дорого? – Жаба в моей голове недовольно поморщилась, предвидя очередные траты.

– Нууу… Под сотку на каждую. А всего их пять.

– Это что – пол лимона выложить? – Моя жаба сдавленно охнула и попятившись спряталась за своей кочкой, успев напоследок показать мне сжатый кулак.

– На маневровые и чистку корпуса меньше, – поспешил успокоить меня Свенн. Ну, или попытаться успокоить: – Там копейки – тысяч двести… Ну… Двести пятьдесят…семьдесят.

– Говори уж сразу – ещё три сотни! Чего тянуть-то?! – Возмущённо фыркнув я приник к бутылке, надеясь, что прохладный алкоголь окажет благотворное влияние на мою жадную составляющую. А что, бывало такое – кому не случалось, по пьянке, нечто ненужное покупать?

– Где-то так, – кивнул Свенн: – Я считал – у меня получалось в девять сотен уложиться. Поэтому и отказался, – вздохнул он: – Откуда у меня такие деньги.

– А у меня значит есть, да? А тебе что – миллионер? – Покачал я головой, внутренним взглядом замечая, как одобрительно закивала высунувшаяся из-за кочки плоская голова.

– У тебя немного больше есть, – сел на диванчик рядом со Свенном, Пол: – Я знаю – твой счёт видел. Когда готовился ну… Ну к той встрече.

– И не попытался меня на бабки поставить?!

– Так задачи такой не было, – пожал он плечами: – Я обязательства строго выполняю. Ни больше, ни меньше – точно, как заказали. Отобрать корабль, запугать, шкуру срезать и в ресалку – это было. А про твои деньги – нет. Я честно работаю.

Услышав последнее Свенн громко фыркнул, выражая своё возмущение.

– Честный бандит, да? – фыркнул он ещё раз: – Ну знаешь…

– Погоди, – чуть приподняв руку прошу его замолчать: – Хорошо. Деньги, допусти, есть, – за кочкой послышался вздох, полный боли: – Я про средства на восстановление ходовых качеств. А после?

– Что после? – Свенн удивлённо посмотрел на меня: – Мы же вроде как решили? Идём к той базе.

– Втроём? Без полного экипажа? Кстати – там сколько народу должно быть? По штатному расписанию?

– Капитан, – принялся загибать пальцы Свенн: – Первый пилот и с ним четыре вахтенных, Первый штурман – с ним тоже четыре, Канонир, два его помощника, Старший механик, Второй механик, восемь простых мехов, кок и человек пять вестовых. Итого, – он прищурился, разглядывая сжатые кулаки: – Да, всё верно – тридцать человек.

– Тридцать, – я кивнул на его сжатый кулак и выставил три пальца: – А нас – трое. Не надорвёмся?

– До Станции доведём – это факт, – принялся прикидывать Свенн: – За мех часть я спокоен – судя по отчётам корабль повреждений не получил. Я про серьёзные. Ну а с мелочёвкой мы и вдвоём, – он дёрнул головой на Пола: – Справимся. Ты – пилот. И, как я понимаю, опытный. Тоже справишься. Ну а полный штат – позже наймём. Или уболтаем – знаю я нескольких ветеранов которым, как и мне такая растительная жизнь поперёк горла.

– И пилот, и капитан, и владелец, – встряхнул я в воздухе всё теми же тремя пальцами: – Раз я его ремонт оплачиваю – мне им и владеть.

– Справедливо, – склонил он голову в коротком поклоне и посмотрел на товарища: – Пол?

– Возражений не имею, – коротко кивнул тот.

– Тогда – принято, – толкнув его в бок, Свенн поднялся со своего места, и они оба замерли по стойке смирно: – Капитан, ваш экипаж ожидает приказаний!

Встаю и одёрнув куртку, киваю: – Экипаж – вольно. Предлагаю начать поход завтра, а пока…

– А пока, – подхватывает Пол: – Команде песни петь и веселиться! Свенн – с тебя бухло и девочки! Гульнём перед походом!

Система Оннон, та самая, где произошло то несчастливое для Империи сражение, была относительно недалеко от нас – всего шесть Врат. Прикинув, что весь путь туда займёт около часа, Пол, предыдущий вечер немало перебравший, завалился спать, а мы – то есть Свенн и ваш покорный слуга, коротали дорогу неспешной беседой. Впрочем, если придерживаться правды, говорил в основном он, оставив мне роль благодарного слушателя. Рассказывал он о том бое и было ясно, что его интерес к крейсеру, имеет отнюдь не академические корни. Ведь чем бы ограничился простой, праздношатающийся по архиву человек? Ну, мазнул бы взглядом по короткой справке – год выпуска, верфь, список экипажа и боевой путь, завершившийся в Системе Оннон. А чего ещё искать? И так всё ясно – родился, воевал, погиб. Закрыть файл и скачать следующий.

Но Свенн был не из таких – про «Летний Дождь» он знал всё. Весь перелёт он сыпал характеристиками движков, отзывами экипажа, маневровыми характеристиками и даже зачитал мне меню того дня, когда крейсер вступил в свой последний бой. Надо заметить – кормили на борту как говорится "на убой". Даже я, какое-то время служивший корабельным коком, и поэтому лично знавший всю кухонную подноготную, был удивлён присутствию в меню живых морепродуктов и шашлыков. Последнее заставило меня усомниться в услышанном и я, объяснив свой вопрос профессиональным интересом, попросил его уточнить сказанное.

В ответ из его комма были извлечены планы корабля и я, отведя Аврору в сторону от очередных Врат, устроил себе небольшой перерыв принявшись их изучать, удивляясь и переспрашивая почти непрерывно.

Судя по чертежам, Свенн ни словом не врал, описывая роскошь крейсера.

Так, в кухне, отделённой броневой перегородкой от столовой, и вправду присутствовала как пара аквариумов – для речной и морской живности, так и мангал с грилем – для любителей мяса с дымком.

Поначалу меня такое решение удивило – гораздо проще было бы сделать дверь из кухни в столовую, но крейсер не зря назывался Броненосно-Бронепалубным. Вся его внутренность, все отсеки, были сделаны из отличной броневой стали, пусть и более тонкой, чем внешняя броня, но вполне крепкой чтобы противостоять взрывам при бое внутри.

На мой вопрос – а зачем? Свенн пояснил, что инженерам, проектировавшим данный Проект, была поставлена задача сделать так, чтобы корабль мог успешно противостоять угрозам как снаружи, так и внутри. На момент чертёжной стадии война с жабами только начиналась и в Штабах вполне резонно опасались абордажных схваток.

Это позже, когда с противником познакомились ближе, стало ясно, что жабы в рукопашке не могут от слова совсем. Ну не годились их лапки для подобного, но это стало ясно позже – как раз к тому моменту, когда первые крейсера Проекта «Огненная Волна» начали сходить со стапелей.

И что? Не отправлять же их в утиль? Тем более, что дрались они хорошо? Вот их и оставили в строю.

Излишнее бронирование, к слову говоря, оказалось первым гвоздём в гроб Проекта – двигатели, необходимые для нормального маневрирования, жрали просто неприлично много. А что хотите? Броня снаружи, броня внутри – масса покоя ого-го какая. И такой туше надо пируэты выписывать – не стоять же мишенью для жаб? Стандартные крейсерские движки не подходили, и инженерам пришлось спешно изобретать новые, что они и сделали, совершив небольшой прорыв в этом направлении. Да, новые двигатели вполне успешно справлялись со своими задачами, но будучи рождёнными в спешке, они принесли с собой целый ряд «детских болезней», избавиться от которых получилось только к концу войны. Прогары дюз, сбои в подаче топлива – всё это вынуждало таскать за крейсерами передвижные мастерские, проводя ремонт после каждого боя.

Вторым, вытекавшим непосредственно из первого, стала жуткая прожорливость движков – в добавок к мастерским отряду крейсеров требовался средний танкер, что, с учётом военного времени было не просто дорого, но и опасно – война как ни как.

Ну а про третий гвоздь вы уже знаете – дороговизна торпед. Если с первыми двумя ещё как-то можно было смириться, то выкидывать в пустоту миллионы Империя готова не была.

Спору нет – сам по себе Проект вышел удачным – жабы, как уже говорилось, эти корабли боялись до ужаса, но – дороговизна сделала своё дело. Проект прикрыли, производство свернули, а те крейсера, что пережили войну, тихо умерли в отстойниках – молодые кантоны банально не имели средств на их содержание.

Впрочем, со слов Свенна, и первая и вторая проблемы были успешно решены спустя несколько лет по окончании войны. Новые версии топливных смесей, новые сплавы – частью изобретённые людьми, частью полученные от насекомых, сделали двигатели и экономичными, и надёжными, но «Огненной Волне» всё это уже не помогло – желающих реанимировать проект не нашлось.

Но вернёмся к планировке корабля.

Столовая, чтобы попасть в которую, вестовому следовало пробежаться по осевому коридору почти два десятков метров, радовала глаз роскошью отделки. Деревянная резная мебель, стол цельного массива, шкафы, сквозь прозрачные створки которых сверкали гранями хрустальные бокалы – всё это мне, привыкшему к простой походной мебели, просто резало глаза, отчего я, не дождавшись окончания демонстрации, попросил Свенна перемотать парадный ролик крейсера дальше.

Как следовало из его пояснений, такие ролики, нарочито роскошного содержания, были обычным делом во времена Империи.

Ну а как, или чем, заманить кандидата на службу?

Деньги, красивая форма, почёт и роскошное содержание – всё это вместе и создавало морковку, потряхивая которой, рекрутёры пополняли ряды Имперских сил. Однако, надо заметить, что Империя играла честно – каждый завербовавшийся на службу получал именно то, что желал. Конечно – не сразу, и, конечно, если оказывался достоин. Но – показав своё соответствие требованиям – получал. В полном, или даже чуть больше, объёме.

Не хуже дело обстояло и с личным пространством – здесь, на Дожде, даже у каждого вестового была своя, пусть и небольшая, каюта. Про капитана и его Помощников я и говорить не буду.

Мне хватило одного взгляда на отведённое Капитану пространство, чтобы мысленно взвыть от зависти. Кабинет, с персональным выходом прямо в рубку, спальня размером с мою Аврору, ну – почти с неё, курительная комната с баром, обеденный зал – получить туда приглашение мечтал любой член экипажа и малая приёмная с дверью на осевой коридор – я реально испытал шок, когда приятный голос невидимой дикторши рассказывал об удобствах и комфорте службы на этом корабле. Про сами удобства упоминать не буду – скажу просто.

Они были!

И были под стать всему остальному. Да так, что я смог опознать не более двух-трёх приспособлений, сверкавших фаянсовыми боками посреди этого храма гигиены.

Каюты старших офицеров, хоть и проигрывали капитанским апартаментам как в количестве комнат, так и в отделке, всё одно были двухкомнатными и полными дорогой, украшенной тонкой резьбой, мебелью.

Вообще, должен заметить, в Империи был просто бзик на тему отделки – позолота, тонкая резьба, алмазное гранение стекла – всё это было нарочито вычурным, тяжеловесным, дорогим, и как по мне, совершенно неуместным на боевом корабле. На вилле заслуженного ветерана – да, на корабле, идущим в бой? Нет уж. Вы мне лучше побольше брони и стволов навесьте, а поспать я и на откидной койке могу. Лучше жить в аскетизме, чем валяться трупом на дорогом ковре.

Но в Империи думали по-другому и признаюсь – выкидывать за борт всю эту красоту, которую я уже считал своей, я был не намерен. Что ж… Я всего лишь человек, со всеми присущими ему слабостями, да и кто б отказался от подобной роскоши. Да, понимаю, что налицо противоречие, но что поделать…

Но, вернусь к крейсеру – к жилой зоне экипажа.

Апартаменты старших офицеров включали в себя, как я уже сказал, две комнаты – спальня с туалетной комнаткой и небольшой кабинет, где, за большим столом, можно было проводить рабочие совещания. Немного? Ну, исходя из того, что, по моим представлениям, им хватило бы и одной спальни, то – много.

Не хуже здесь обстояли дела и с каютами рядовых. Отдельные кубрики имели общий холл с аквариумом и цветами – что то, что другое, опять же по моим представлениям, было совершеннейше излишним на борту боевого корабля.

Еще мне был продемонстрировал спортзал с тренажёрами и небольшой, всего двадцать пять метров, бассейн с трёхметровой ямой в самом глубоком месте.

Прикинув массу воды, я озадаченно покачал головой, но задавать вопросы, или, тем более критиковать подобное решение, не осмелился и виной тому был Свенн, вернее его повлажневший и полный восторженного предвкушения взгляд, которым он следил за экраном.

Покончив с зоной комфорта, дикторша перешла собственно к работе и когда на экране появилась рубка я, против своей воли, издал вздох облегчения. Окружая своих служащих невиданным комфортом, Империя, стоило речи зайти о реальной работе, немедленно переходила на рельсы рационализма и жёсткого прагматизма.

Имея в плане вид квадрата, с немного вырезанной четвёртой четвертью, в рубке было небольшое возвышение по центру, где, как и было заведено у людей, расположилось капитанское кресло.

Перед ним, заняв своими терминалами первую и вторую четверти, расположились пилот и штурман. Слева спереди, в первой сидел пилот, а справа, во второй четверти был штурманский терминал с проектором карт и небольшим столиком, чья поверхность подсвечивалась изнутри.

Третья четверть была отведена канониру, терминал которого был развёрнут экранами в сторону капитана, позволяя последнему свободно наблюдать боевую обстановку.

Четвёртая же четверть, та самая, вырезанная из общего пространства, представляла собой крохотную кухоньку, где дежурный вестовой мог оперативно приготовить чай, кофе и лёгкие бутерброды, дай капитан такую команду.

Закончив с рубкой, дикторша перешла к моторному отсеку, а от него к боевой палубе. Правда здесь смотреть было не на что – все пульты, терминалы и устройства были скрыты цензурой, демонстрируя вместо себя нечто размытое, не позволявшее и близко понять своё предназначение. Единственно, что было видно – так это обилие свободного пространства, позволявшего матросам и офицерам весьма комфортно исполнять свои обязанности.

Вот как по мне, то пожертвовав комфортом и руководствуясь принципом "в тесноте, но не в обиде", весь без малого шестисотметровый крейсер можно было ужать метров так до двухсот, но в Империи рассуждали иначе, стараясь окружить запертых в железе людей максимально возможным комфортом.

От этих принципов пришлось отказаться под самый конец войны, когда экономика, основательно подточенная гонкой вооружений, уже была не в силах выполнять все необходимые требования и предписания. Но даже в таком, урезанном варианте, корабли человечества намного превосходили по своему комфорту всё виденное мною ранее. Взять хотя бы то же Созвездие – про огромную каюту и кают-компанию которой я уже говорил.

– И зачем ты всё это копал? – Кивнув на объёмную модель корабля задал я Свенну давно мучавший меня вопрос: – Пограбить? Тут одной посуды на десятку будет.

– Как тебе сказать, – вытянув руку он слегка толкнул проекцию заставив вытянутый и зализанный корпус крейсера начать вращаться: – Пограбить – нет. Зачем такую красоту портить? Нет. Я хотел из него дом сделать.

– Дом?!

– А что такого? Перегнать на орбиту какой ни будь курортной планетки, оформить на себя и жить, временами спускаясь вниз на катере. Оформление собственности – копейки, топливо мне не нужно, воздух, вода еда – тоже не дорого. Повесил на высокой и готово.

– А что не перегнал?

– Первое время некогда было – много заказов по жабьим технологиям получал, а после, – вздохнув, он досадливо взмахнул рукой: – А после… Врос я. Домик поставил, сад, лаборатория.

– Понятно, – кивнув, разворачиваю кресло к пульту: – Быт заел?

– Он самый. Заел, – ещё раз вздохнул механик: – Заел, но мечта осталась. Я поэтому так легко на нашу операцию и согласился, несмотря на то, что и имя наработал, и клиенты пошли. Мечта же – оказаться на борту такого… такого красавца! Да и чувствовал – вот ещё немного и всё! Врасту окончательно, корни пущу. А там, глядишь и женюсь, детишки пойдут и всё, конец мечте, конец свободе. А ты?

Его вопрос застал меня ровно в тот момент, когда нос Авроры уже был готов коснуться пелены Врат, так что ответить я смог только по завершении перехода.

– Да в принципе, тоже самое, – положив корабль на новый курс я, полуобернувшись, кивнул ему: – Правда я совсем не против, ну мхом обрасти, но вот что-то никак не получается. Вот только всё вроде устаканится, как – раз! И всё по новой! Ты, как я помню, к религии не очень?

Дождавшись, когда он кивает, я продолжил.

– Понимаешь, тут история такая. Ты только резко не реагируй – сейчас я ересь, если по-вашему судить, понесу. Зелёный, ну тот, что у вас типа Бога, я с ним ещё у себя дома, в моей вселенной пересёкся. И скажу тебе – никакой он не Бог. Машина для сбора информации, созданная жившими до Большого Взрыва. Они его сделали и оставили. Где сами и кто они были – понятия не имею, а Зелёный молчит. – Замолчав, я покосился на Свенна, но тот сидел молча, устремив взгляд на звёзды, плывшие за остеклением рубки. Глотнув кофе из припасённого термоса, я продолжил:

– По вселенным. Эта уже третья, где я побывал. Какая из них является основной реальностью, какие её отражения – не знаю. Не для моих мозгов это знание. Главное, что Зелёный, или, как я его называю – Древний, за все прошедшие миллионы и миллиарды лет, свихнулся, став считать себя Богом – Творцом сущего.

– А он точно не?

– Точно. Он всего лишь Наблюдатель, воюющий со своей сукой.

– А ты тогда при чём?

– Во мне его часть – он её сам в меня внедрил, а позже не смог удалить – когда я, из его слуги, стал его врагом.

– Врагом?

– Ну да. Он меня напрямую прихлопнуть не может – основная программа, заложенная в нем его создателями, запрещает ему самоубийство. А во мне – его часть. Понимаешь?

– Ну да, – хохотнул Свенн: – Забавно.

– Угу. – Вздыхаю: – Сам он не может, а вот чужими руками – запросто. Возможно он и Полу, нанимателю, то есть его, всё это – про моё убийство и нашептал. Да не вышло – его частицы во мне умирать тоже не хотели, не имели права – в соответствии с программой, вот и вышло – три трупа на полу.

– Но ведь он не остановится?

– Это да.

– А спрятаться не пробовал?

– Не вижу в этом толку. Уверен, что Древний знает где я. Пусть и не точно, примерно, но что ему стоит просеять песок целого сектора? Не своими руками, конечно. Нашепчет, или внушит кому-то о чём-то… О сокровище древнем, о том, что я знаю, где оно и готово – представляешь какие толпы желающих разбогатеть по мою голову соберутся?

– Угу, – кивнул Свенн: – А так как ты ни сном не духом, то тебя, скорее всего, запытают до смерти.

– Или доставят кому надо, – теперь кивнул и я, поёживаясь от нарисовавшейся в голове неприятной картины.

– М-да. Это ты конкретно влип. И что делать думаешь?

– А что? – Криво улыбаюсь: – Много вариантов что ли? Заныкаться не получится. Но и он сам, напрямую, ничего сделать не сможет. Значит расклад примерно ясен. Первое, – сжав кулак я отогнул и показал Свенну мизинец: – Сделать так, чтобы не оказаться лёгкой мишенью для тех, кто за мной придёт. Второе.

– Крейсер? – Перебил меня он.

– Ага. И крейсер, и база. Чем больше стволов и бойцов – тем лучше. Сам понимаешь – одно дело одиночного охотника послать, и совсем другое армию собрать.

– А ты не мелочишься.

Пожимаю плечами – мол, а что остаётся? Жить захочешь, ещё и не так раскорячишься.

– Это первое было. Ну и второе – ударить первым! Набрать сил, найти его логово и вдарить!

– Хочешь против Бога пойти? Ты в своём уме? – Во взгляде Свенна, несмотря на его якобы неприятие религии, читается нешуточное удивление, смешанное со страхом: – Сэм? Ты в своём уме?

– Не знаю, – честно признаюсь ему: – Но вот других вариантов не вижу. Да и прогонял я его уже.

– Ты?! – Вот теперь он поражён по-настоящему. Ещё бы – не каждый день увидишь человека, открыто заявляющего о том, что он вышел победителем в схватке с Богом. Тут одно из двух – либо псих, либо… Либо точно псих.

– Было дело. В моей родной реальности. Я его из неё изгнал. На какое-то время. Может и здесь получится. Как? Понятия не имею, надеюсь, по ходу пьесы придумаю.

– Эээ?!

– В том смысле, что решение найдётся. Так, чтобы всюду тупик – не бывает.

– А ты оптимист, – покачав головой, Свенн отстёгивает с пояса флягу и делает небольшой глоток: – Тебе нельзя, – качает он головой, видя мою протянутую руку: – Ты за рулём – вот и сиди трезвый.

– Ха! Значит, как с Богом вашим воевать – так ок, – достав термос, смачиваю пару глотков кофе: – А как поделиться бухлом, так в пролёте?! Кстати, – убрав термос, чуть поворачиваю пилотское кресло к нему, выворачивать шею надоело: – А ты не боишься? Я про то, что быть рядом со мной скоро опасно будет. Может ну его нафиг? Вернёшься на свой остров, заведёшь жену, детишек. Станешь уважаемым человеком. Чего тебе своей шеей рисковать?

– Знаешь я…, – оборвав себя на середине фразы он покосился было на флягу, но решительно тряхнув головой, оставил её в покое. Встав, Свенн чуть пригнувшись, прошёлся по крохотной рубке Авроры – два шажка вперёд, разворот и назад. Только вернувшись на своё место, он продолжил начатую было фразу:

– Знаешь, это всё – семья, дом, дети, это всё отлично. Но вот скажи, чего хочет человек?

– Покоя, – отвечаю, не задумываясь: – Я вот покоя хочу. Надоела эта гонка. Хочется именно того, от чего ты бежишь – дома. Сидеть на крылечке и, любуясь закатом, пиво пить. И чтобы любимая женщина рядом.

– Надоест, – покачал он головой, не соглашаясь со мной: – Сам подумай – неделю, месяц, год, годы. Тем, кто этой отравы отведал такая жизнь не подойдёт. По себе знаю.

– Ну так по себе других и не суди, – бурчу в ответ, обидевшись на его слова: – Я, может, накушался эти приключений по горло, – подтверждая свои слова, провожу ребром ладони по вороту скафандра: – Вот они где у меня – и реальности эти, и Древний, чтоб ему!

– Это ты сейчас так говоришь. А как попробуешь, – не договорив, Свен отмахивается: – Ладно. Допустим. И да, не буду за тебя говорить. За себя скажу. Честно. Я известности хочу.

– Чего? – Аврора подходит к очередным Вратам и я, выставив ручку тяги на «малый», разворачиваюсь к нему: – Свенн? Ты известности хочешь?

– Ага, – он слегка краснеет: – Но вот не такой как у этих придурков, что, то водой обливаются, то жрут что ни попадя. Я настоящей хочу. Чтобы про меня в книгах и учебниках, ну, или в энциклопедиях, написали. Я, поэтому и хотел Дождь привести – понятное дело, что на поверхности жить удобнее. А вот жил бы я в нём – точно заметили бы. Экскурсии водили – это ж какой раритет! Цельный крейсер прославленного Проекта! Да их больше в галактике не осталось! Последний же.

– Хм, – не зная, что и сказать, делаю глоток кофе: – Хм… я…

– И не хмыкай. У всех мечта есть. Вот кто я? Простой механик, ничем не знаменитый, а так, с кораблём, я фигурой стану!

– Ты это, ну, извини, что ли, – сунув флягу в держатель, развожу руками: – Ну что я мечту твою того. Осуществиться ей не дам.

– Ошибаешься, – он шутливо грозит мне пальцем: – Наоборот! С тобой – Меченным, я прославлюсь!

– Эээ?!

– Меченый, – он прищелкивает пальцами, выделяя каждую фразу: – На раритетном корабле! С секретной базой! Бросивший вызов Богу! Вау! Чуешь чем тут пахнет?!

– Угу. Тем, что против всей галактики встанем, – не разделяю его оптимизма я.

– Именно! Именно, Сэм! И я – рядом с тобой! Один из твоих первых эээ… Призванных! Тут не то, что пыльными энциклопедиями, да учебниками в руках ленивых детишек пахнет! Про нас легенды сочинять будут! Фильмы снимать! Историческими персонажами станем!

– Ну и фантазия у тебя! – Качаю головой: – А оно надо?

– Надо! И даже…

Вспышка перехода заставляет его замолчать, но стоит только Авроре лечь на новый курс, он продолжает:

– И даже если у нас не получится – всё одно в истории останемся.

– Это точно. Уж что-что, а влипать в истории я умею!

– Да ладно тебе! Прорвёмся! Ты мне лучше скажи…

– Что сказать?

– Ну… Мы же откровенно и неформально общаемся?

Киваю.

– Ты много где побывал. Вот скажи – а женщины там как?

– Эээ… В смысле?

– Ну, в других реальностях? От наших отличаются? У тебя же были, ну из других?

– Знаешь, – не сдерживая улыбки, разворачиваю к нему своё кресло: – Учёные, не важно в какой реальности, доказали, что все мужские разговоры рано, или поздно, переходят на женщин.

– И что?

– И я рад, что эта реальность ничем не отличается от остальных! А что до женщин, то…

Дальнейший наш разговор я передавать не буду. Скажу лишь, что он оказался весьма познавательным для нас обоих и помог здорово скоротать остаток пути до системы Оннон.