Наверное, прошла почти минута, прежде чем я выпал из ступора.
Нет, поймите меня правильно – вот вы идёте по более-менее знакомому маршруту, заворачиваете за угол, а там – хлоп! И не продолжение коридора с заветной дверью, а море. Или лес. Или, как у меня – сельская дорога. Хорошая, из плитки, со свежими лужами.
– Тут одно из двух, – произнёс я, массируя глаза кулаками: – Либо я свихнулся, либо…
А вот другого «либо» не было – несмотря на все мои старания картинка не изменилась.
Оглядываюсь назад. Ну хоть тут всё нормально – рубка, звёзды снаружи – всё это в наличии.
Смотрю вперёд. Дорога, трава качается на обочинах, лужи блестят, до облачка, по небу плывут. Милая, успокаивающая, пасторальная картинка. Вот только коровы не хватает. Или лошадей пасущихся.
Вновь бросаю взгляд назад – звёзды и всё прочее на месте. Хорошо. Значит – я не псих. Свихнулся бы, так сейчас вместо рубки озеро видел. Или холм, или… Да пофиг что!
Не вижу же!
Делаю шаг назад и дверь, отделяющая рубку от… От «того» что за порогом, закрывается.
Вдохнуть, досчитать до пяти и медленно выдохнуть.
Повторить.
Это просто глюк. От переутомления. И от этого, как его там? Стресса. А в стрессе моём кто виноват?
Свенн!
Вот он, гад, и за это заплатит!
Вдох…
Выдох…
Так. Всё. Я – спокоен.
Шаг вперёд, дверь распахивается и весёлый лучик, отразившись от лужи, колет меня в глаз.
Твою ж дивизию!
Не глюк. И, наверное, не стресс.
Но Свенн – всё одно, виновен! Он же спец по кораблю этому, по «Летнему Дождю», мать его! Он и…
Стоп.
Я на крейсере «Летний Дождь». Это – факт.
За порогом – лето. После дождя. После летнего дождя. Это тоже – факт.
И оба этих факта совпадают. Случайно? Не думаю.
Делаю шаг через порог, потом ещё один и, оказавшись подле ближайшей лужицы, присаживаюсь на корточки, опасливо касаясь её смеющейся десятками зайчиков, поверхности.
Ни-чего.
Ни воды, ни шершавости брусчатки. Мои пальцы, чертящие в луже дуги и загогулины, ощущают только слегка тёплый металл.
Обман?
Встаю, подхожу к разнотравью на обочине, и стоит мне наклониться, как мне лицо ударяет порыв тёплого, полного запаха цветов и послегрозовой свежести, ветра. На миг прикрываю глаза – хорошо…
Я уже и не помню, когда, выбравшись из железной коробки корабля, мог поваляться на траве. Вот в такой же – высокой, некошеной, вольной. Это вам не тщательно выровненные газоны парков Станций или городов. Это – свобода.
Не раскрывая глаз шарю рукой, продолжая набирать полную грудь вкусного воздуха – таким хочется дышать и дышать, и… Но тут мои пальцы упираются в преграду. Тёплую, металлическую, покрытую множеством ямок.
Резко открываю глаза – моя рука, вернее пальцы, на одну фалангу погружены в уходящую вдаль воздушную синеву. Трясу головой и, отступив на шаг, отдёргиваю руку. Пальцы на месте. Бескрайний луговой простор, в воздух над которым я засунул руку – тоже.
Всё же обман? Проекция?
Уже не обращая внимания ни на лужи, ни на колышущуюся зелень опускаюсь на колено и веду ладонью по дорожной плитке.
Металл.
Дохожу до обочины и ладонь упирается в вертикальную стену.
Ясно.
Проекция.
Весь коридор, всё его пространство, занимает огромная, единая в своём стиле, проекция. Но зачем?
Встав и отряхнув руки – инстинкты сильнее, иду по коридору, разглядывая окрестные пейзажи. Симпатично, можно даже сказать – благостно. Травка зеленеет, цветочки качаются, насекомые – некоторые похожи на неброских бабочек, перепархивают с одного растения на другое.
Мило.
Дорога изгибается, обходя поросший травой холм, и я останавливаюсь – поворот?! Какой, к чёрту поворот! Я же помню план – этому коридору метров пятьсот длинной. По прямой, без каких-либо изгибов!
Дзиньк-дзиньк-дзиньк!
Резкий металлический звук заставляет меня оторвать взгляд от холма, и я едва успеваю отскочить – выскочивший из-за поворота велосипедист проносится совсем рядом, ощутимо толкнув волной спрессованного воздуха. Велосипедистка – девушка, совсем ребёнок, заливисто хохочет, радуясь моему испугу, а когда исчезает из виду, свернув с дороги прямо на луг, то меня ждёт новый сюрприз – холма нет. Передо мной вновь прямая как стрела дорога.
Опять обманка. Но зачем? Что всем этим авторы хотели сказать?
Ладно дождь – в конце концов это имя корабля. Его образ.
А велосипедистка?
Напомнить экипажу ради чего они воюют? За родную землю, за детей? За будущее?
Если так, то да, признаю – своего они добились. Такая проекция сильнее любого плаката по мозгам бьёт. Уступить врагу такую красоту? Все эти просторы, где, пока счастливо, резвятся наши дети?
Ну уж нет – сдохнем, но жаб не пустим!
Ловко придумано. Очень ловко и наглядно.
А вот интересно – другие программы тут есть? Постоянно от той гонщицы уворачиваться быстро надоест и тогда весь эффект насмарку. Должны же они были что-то ещё предусмотреть. Ну там мальчишек с удочками, неспешно беседующих стариков, женщину, склонившуюся над цветами. Да много чего навертеть можно. При желании, а вот его, в этом я уверен, у Имперских пропагандистов, было с избытком.
Пока я всё это обдумываю ноги приносят меня к небольшому домику, стоящему прямо на обочине. Ничего особенного – самый обычный коттедж. Одноэтажный, фасад обшит светлым пластиком. Окошко с занавеской, сквозь которую проглядывает стоящий на подоконнике горшок с цветком.
Останавливаюсь и дверь приглашающе приоткрывается.
Хм. Это что – моя каюта?
Оригинально.
Делаю шаг к створке и та, несмотря на наличие петель, втягивается в стену. Недоработка дизайнеров? Да пофиг. Мелочь это.
Комната, оказавшаяся за дверью, ни своей просторностью, ни комфортом не блистала.
Пять шагов в длину и столько же, в ширину. Ну да, а куда больше? Хватит и этого.
Койка армейского образца с тонким казённым одеялом, стол, пара стульев, шкаф для одежды составляли всю её обстановку. Скажете скромно?
А что ещё перегонщику надо?
Пригнал корабль, вот тогда и отдохнёшь.
Ещё здесь были две двери, за которыми я обнаружил умывальник с душевой кабинкой и белого брата.
Это открытие меня весьма порадовало, так что спустя четверть часа я выбрался на дорогу будучи полностью освежённым и готовым к дальнейшим приключениям.
Неожиданно, но на пути в рубку, я не встретил никого, хоть и был готов к различным свиданиям. Пожав плечами и решив разобраться с этим позже – должен же у капитана быть доступ к этим проекциям, забрался в кресло, ожидая появления экрана.
И он себя ждать не заставил, немедленно проинформировав меня о готовности систем совершить переход.
Хорошо.
Перебираюсь из капитанского в пилотское кресло.
Так-с… Попробуем.
Медленно сдвигаю ручку тяги, пробуждая движки от сковывавшего их столько лет сна.
По кораблю прокатывается сиплое шипение, оно нарастает, ширится и мои уши улавливают в их зарождающемся бормотании знакомые нотки. Слух вычленяет частые щелчки открывающихся клапанов трубопроводов рабочего тела, их сменяет вскрик запустившейся турбины накачки и еще мгновение спустя, всё заглушает басовитый хор плюющихся плазмой двигателей.
Сетчатое сиденье мягко толкает меня и звёзды, неподвижно рассматривавшие суетившегося за стеклом человечка, покидают свои насиженные места.
Улыбаюсь против своей воли и не имея ни сил, ни желания согнать с лица довольное выражение.
Получилось же!
Сдвинулся он с места!
Медленно двигаю ручку тяги вперёд, наслаждаясь растущим пением движков.
Оно не громкое, обычный человек перестанет обращать внимания через пять минут, но для пилота этот шум слаще шёпота любимой женщины, роднее слов матери.
Чуть качаю джоем и в пение двигателей вплетаются новые голоса.
Маневровые, или как их здесь называют – рули, тонким фальцетом, хором из нескольких голосов, ведут свою арию и крейсер, подчиняясь их настойчивым просьбам, начинает плавный доворот, укладывая белую линию своего движения на зелёную стрелу курса.
Совпали!
Убрав руки от рычагов вытираю выступивший на лбу пот.
Всё.
Над слившимися в одну линиями вспыхивает жёлтым сообщение:
– Корабль к переходу готов.
Касаюсь надписи.
– Ожидайте команды Капитана.
Твою мать!
Выбираюсь из пилотского кресла и, поднявшись по ступенькам, усаживаюсь в капитанское.
Чёрт! Буду так бегать – ноги по самые, кхм, ну, по то самое, сотру.
Да. Тут экипаж нужен, один я с эдакой махиной не совладаю – тут и с курением и прочим завязывать придётся, здоровья, иначе, не хватит.
И хорошо, что мне только один прыжок, то есть, переход, если по-местному, сделать надо. А пришлось бы на другой край пузыря гнать?!
Отогнав грустные мысли, приглядываюсь к экрану.
Ну да, точно.
Почти посреди, перекрывая собой обе карты, светится надпись:
– Корабль к переходу готов.
И, ниже, два шарика.
Зелёный – разрешить переход и белый – отмена.
Касаюсь, конечно, зелёного и, облегчив душу ругательством, пускаюсь в обратный путь. Угу. В кресло пилота.
Здесь ничего не изменилось, но стоит мне положить руки на рычаги, как рядом с тягой, прямо под моим большим пальцем, возникает зелёная сфера с большой, во весь шарик, буквой "П".
Чтобы понять, что это, особым мудрецом быть не надо. Касаюсь проекции и едва не подскакиваю на месте – в мои уши врезается неприятно-гнусавый звук корабельных ревунов.
Вскрик, ещё один и длинный, секунды в три, рёв.
– Ну да, – ворчу я, морщась от этих звуков: – Милитаристы хреновы! Всё бы им традиции соблюдать! Вот что мешало приятный женский голос… – успеваю довести свою мысль до плана отключить нахрен эти ревуны, но на этом и всё – прямо перед носом появляется провал абсолютного мрака. Он растёт, разбрасывая во все стороны толстые, свитые из молний щупальца и мы, пройдя через их переплетение, погружаемся в черноту.
Здесь нет ни времени, ни пространства, и, даже, меня.
Всё, что осталось от человека, сидящего в пилотском кресле – это разум, пытающийся осознать происходящее и сердце, наполняющее пропавшее тело дрожью при каждом ударе. Как это возможно – не спрашивайте, не отвечу. То, что от меня осталось может только удивляться, не имея возможности что-либо сделать.
Удар сердца и волна дрожи прокатившаяся по отсутствующему телу, медленно растворяется в окружающем мраке. Ещё один удар, и прежде чем новая порция дрожи последует за предыдущей, непроглядный мрак сменяется ослепительным, но не режущим глаз светом.
Кажется, что он идёт отовсюду. Им налито всё – рычаги, в которые плотно вцепились пропавшие руки, пульт, пол и я сам – оставшийся удивлённым разум и, всё так же отсутствующее тело.
Последнего я по-прежнему не вижу, но это знание, равно как и ощущение причастности к чему-то возвышенному, не по-человечески прекрасному, переполняет всё моё существо.
Жаль, но это ощущение пропадает быстрее, чем накрывшая до того тьма.
Или нет?
Не знаю, меня раздирают противоречивые чувства – на смену удивления от происходящего приходит непреодолимое желание вернуться назад и, одновременно, нестись прочь, спеша убраться от белого сияния.
Ещё один, невыразимо длинный миг я пытаюсь разобраться в своих чувствах, но колесо времени проворачивается и передо мной вспыхивают звёзды.
– Переход в Килят произведён, – бесстрастно информирует меня комп, но мне не до него, я, безвольно уронив руки, обмякаю в пилотском кресле, ощущая дрожь в каждой клеточке своего тела.
Это уже позже мне расскажут про "Шок Перехода", который испытывают все новички при первом своём перемещении без Врат. Всё это будет потом, а сейчас, медленно приходя в себя, я впустую шарю руками по поясу, напрочь забыв, что сам же и оставил флягу в каюте.
Сходить?
Пытаюсь встать, но ноги подводят и пару раз бессильно шаркнув подошвами по полу, отказываюсь от этой затеи.
На экране же, как раз к тому моменту, когда я прекращаю копошиться в кресле, появляется прокладка курса и белая линия текущего направления. Как я и ожидал, обе они смотрят практически в разные стороны. Ну да ничего, это легко исправить. Кладу руки на рычаги, но стоит им чуть сдвинуться с места, как поверх белой линии, той самой, указывающей куда сейчас смотри нос корабля, проявляется сообщение:
– Движение запрещено! Ожидайте команды!
Чёрт! Надо добраться до штурманского поста, провести обновление карт, создать новую – с учётом полученных данных, прокладку, утвердить её у капитана и, только после всего этого, начать переход к станции.
Вздыхаю, прокрутив в голове эту цепочку – да, побегать мне придётся. И пофиг, что все три поста рядом друг с другом – сейчас, в моём нынешнем состоянии, эти десятки шагов представляются чем-то навроде марафонской дистанции, пройдя которую я, как и тот, легендарный боец, рухну мёртвым сразу за финишной чертой.
Но деваться – некуда.
Выбираюсь из кресла и хватаясь за край пульта, медленно переставляю по-стариковски дрожащие ноги.
Шажок.
Подтянуть вторую.
Схватиться руками за край капитанского мостика.
Ещё шажок. Ещё один.
Перехватываюсь за угол штурманского стола.
Шаг.
На месте. Можно вытереть пот и, широко развевая рот, отдышаться.
Всего четыре, ну пять шагов – а я взмок, словно на двадцатый этаж забежал. С ужасом посмотрев на ступеньки, ведущие к капитанскому креслу, вздрагиваю и перевожу взгляд на ждущую меня проекцию системы Килят.
Светило, планеты и даже Станция-гриб – всё здесь оставалось на своих местах. Была на месте и прежняя прокладка, только теперь, перечёркивая ее косым крестом, горели две ярко жёлтые полосы, поверх которых моргало короткое сообщение:
– Требуется обновление карт!
Касаюсь её дрожащим пальцем, вызывая новые строки:
– Обновить карты.
– Продолжить без обновления.
Нет. Вот уж что-что, а рисковать я не собираюсь.
Касаюсь верхней строки, и прокладка курса исчезает, прихватив с собой и запрещающий крест и все надписи.
Небольшое ожидание завершается появлением сразу нескольких строк:
– Соединение с картографической базой – установлено.
– Процесс обновления карт – запущен.
– Ожидайте завершения процесса.
Киваю, и оттолкнувшись от стола, начинаю путь к капитанскому креслу.
На сей раз путь даётся легче, значительно легче. Сковывавшая меня слабость медленно отступает, но, несмотря на её бегство, в мягкие объятья кожаных подушек я падаю совершенно обессиленным.
А на экране меня уже ждут новые сообщения:
– Внимание! Установление контакта со Штабом флота Империи!
– Внимание! Штаб флота – отсутствие контакта!
– Внимание! Переход на резервные каналы связи!
– Внимание! Резервные каналы связи деактивированы!
– Внимание! Активирован протокол YB, часть три.
Последняя строка налита более ярким светом и я, преодолевая сопротивление растущего внизу живота ледяного кома, касаюсь надписи.
Военные – они весьма предусмотрительны, и я нисколько не сомневаюсь, что этот протокол, в своей третьей части, содержит информацию – приказ, или инструкцию как действовать в случае отсутствия, например – уничтожения, командных структур флота.
Сейчас посмотрим – экран смаргивает, высвечивая новый текст и я, продолжая ёжиться от растущего во мне холодка, вглядываюсь в строки.
Спустя пару минут – больше на короткий текст не требовалось, откидываюсь на спинку, поглаживая старый шрам на щеке.
Можно сказать – пронесло.
Скрывать не буду – начав читать высвеченный раздел, я сжался, ожидая увидеть в конце текста приказ о самоуничтожении. Уж больно трагически всё начиналось.
– Капитан! – Обращался ко мне некто, незримо стоявший за ровными рядами букв:
– Волею судьбы ли, по моему ли приказу, но ты некоторое время находился в отрыве от наших главных сил. Вернувшись же, и не получая информации ты, наверняка, теряешься в вопросах о произошедшем в нашем пространстве за время твоего отсутствия?
Не буду тянуть.
Данное сообщение ты мог получить только в одном случае – в случае уничтожения Штаба флота Империи, флотов Империи и, возможно, прочих управленческих структур Империи. Не думай, что это шутка, или ошибка – прежде чем передать это сообщение, твой бортовой вычислитель, подчиняясь скрытой инструкции, провёл все необходимые мероприятия по установлению связи с другими нашими кораблями, равно как и самотестирование, показавшее полную исправность систем связи.
Соберись с духом, капитан!
Ты – один! А значит… эту войну мы – проиграли.
Прими это известие спокойно.
Обдумай его взвешенно.
Да. Империи больше нет.
Но это не значит, что тебе разрешён путь труса, убивающего себя и своих людей от безысходности.
Нет! Умирать – запрещаю!
Да. Повторю эти тяжёлые слова – ты остался один… и не один!
Люди – наши граждане, страдающие под гнётом врага – живы!
И твоя обязанность – спасти их. Считай это – боевой задачей! Живи, копи силы и восстанавливай Империю! Я, твой Император, приказываю тебе действовать. И ты, как капитан моего корабля – выполнишь этот мой приказ.
Обстановка неясна и требовать от тебя немедленных действий – неразумно. Иди последовательно, делай шаг за шагом по тропе, ведущей к победе.
Выбери место под базу, приведи свои силы в порядок, восполни недостающее из моих запасов. Осторожно посещай захваченные врагом миры. Рассылай кодовые сигналы – на многих из них размещены скрытые базы, где могли укрыться выжившие и верные Присяги бойцы. Собирай их. Формируй ударные силы. Но – не спеши.
Пусть эта подготовка займёт года – время, отныне, не важно.
Важен результат – новая, возрождённая из руин Империя!
Иди же, капитан!
Иди, человечество ждёт тебя!
М-да…
Продолжая смотреть на текст, прикусываю губу. Писали явно в те времена, когда Имперские силы, терпя одно поражение за другим, откатывались назад, сдавая и сдавая планеты. Написали, разослали, а когда ситуация выправилась – забыли. Вполне допускаю – могли забыть, не до того было. Может и не забыли – просто махнули рукой, всё одно условий, необходимых для активации этого протокола не предвидится.
А оно вон как сложилось. И войну выиграли, и Империю потеряли – совершенно невозможная ситуация для тех, кто составлял этот текст.
М-да… Ещё один привет из прошлого.
Не то, чтобы непредсказуемый – чего-то подобного я ожидал, но неприятный. Не здорово, когда на тебя выплёскивается старая история, которую нынешние властители поспешили забыть, очерняя прошлые годы. И то, что все линии связи – я про Имперские, отключены, тоже понятно – гребя под себя всё, до чего они смогли дотянуться, нынешние владыки первым делом рубили именно связь, стремясь подчинить свои силы только себе, не допуская прошлых контактов.
Ну и ладно – мне это только на руку.
Касаюсь текста, и он послушно пропадает, сменяясь новыми строчками.
– Важно! Капитан – утверждён постоянный статус. Ограничения сняты.
Отлично! Хоть с этим нормально прошло!
– Внимание! Обновление карт произведено.
Киваю – тоже хорошо. Значит можно идти к штурманскому посту и вести новую прокладку. Уже хочу встать, как новая строка привлекает моё внимание.
– Внимание! Перечень складов для пополнения запасов и ремонта.
Хм. А это что? Касаюсь надписи пальцем вызывая небольшое меню. Заключённый в жёлтую рамку текст короток:
– Исполнение протокола YB.
– Координаты складов программы «Последний Шанс» занесены на карту.
– Для просмотра содержимого складов, их статуса и координат выберете «Ремонт/Пополнение», «Программы снабжения», «YB-ПШ».
Касаюсь последней строки, но ничего не происходит и строки гаснут, высвечивая передо мной плоскую карту системы.
– Ожидание прокладки курса.
Выбираюсь из кресла – на сей раз уже намного увереннее и направляюсь к столу. Здесь я, не колеблясь, касаюсь пальцем грибка, застывшего рядом со второй планетой.
– Проложить курс на Станцию Килят Два?
Касаюсь Станции ещё раз и от белой точки, висящей над плоскостью эклиптики, начинает бег тонкая зелёная полоска, целящаяся на грибок. Пройдя примерно две трети, линия курса отклоняется в сторону, обходя нечто, оказавшееся на нашем пути, идёт немного прямо, и возвращается на прежнюю, первоначально прямую линию. Со стороны новая прокладка выглядит так, словно кто-то, ведший зелёным карандашом по линейке, забыл убрать чуть выступивший за край палец.
Нет. Так дело не пойдёт – касаюсь точки от которой вычислитель начал манёвр обхождения и тяну её в сторону, пока вторая часть пути не превратится в ровную стрелу.
Вот так пойдём. Пусть чуть дольше, но зато мне, пилоту, всего один поворот делать.
И да, я знаю, что я лентяй.
Жму зелёный шарик, и не дожидаясь подтверждения, что прокладка ушла к капитану, возвращаюсь на мостик.
Подтверждаю.
Перевожу дух.
Перебираюсь в кресло пилота.
– Курс проложен.
– Курс подтверждён.
– Начало движения по готовности.
Все эти надписи я проглядываю, кладя руки на рычаги.
Тягу – плавно вперёд, джой отвести в сторону – двигатели оживают, и белая линия курса начинает медленно сдвигаться к своей зелёной подруге. Когда они совпадают рядом с большим пальцем левой проявляется уже знакомый мне шарик зелёного цвета. Касаюсь его и мне в глаза, точь-в-точь, как и все предыдущие разы, бьёт белый свет вспышки внутрисистемного перехода.
Сам переход до Станции прошёл без затруднений. В точке поворота корабль вышел в обычное пространство, я его повернул на новый курс и, спустя несколько секунд, мы оказались в десяти километрах от точки назначения.
Вот тут-то самое веселье и началось.
Со своего места мне было хорошо видно, как роившиеся вокруг ножки гриба корабли, прыснули в стороны, выплёвывая длинные языки форсажа. Ещё бы! Идёшь по привычному маршруту и тут, прямо рядом с тобой, появляется нечто, в чём и корабль-то опознать невозможно!
Да не только появляется, эта раздутая штукенция ещё и прёт на Станцию! И что тут думать? Не наш – точно. Не жабий – их обводы всем хорошо известны. И не инсектов – у них корабли своеобразные, да и о прибытии они всегда заранее предупреждают, протоколы согласовывают.
Значит, что? Ещё одна раса нарисовалась? А ну как враждебная?!
Так что осуждать их я не мог, хоть и скривился в улыбке, довольный произведённым эффектом.
Раздавшийся от пульта штурмана писк дал понять, что и на Станции факт моего появления без внимания не оставили.
Что же. Раз вызывают, то как не ответить?
Перебираюсь к столу.
Здесь, прямо над грибом, вижу моргающий символ связи и, не колеблясь, касаюсь его пальцем.
– Говорит Станция Килят Два, говорит Станция Килят Два, произносит мужской голос, едва скрывая волнение: – Неизвестный объект! Назовитесь! Требуем сообщить кто вы и зачем сюда прибыли! – Диспетчер смолкает, слышится какая-то возня и другой, совсем не скрывающий волнения голос, произносит: – Да не трать ты сил, Хор! Не наш он, не ответит! Давай военных вызывать – сам же видишь, нам с этим, – следует непечатное выражение, адресованное мне: – Не совладать!
– Говорит крейсер "Летний Дождь", – произношу эти слова поднеся лицо к самому грибку, словно это поможет диспетчерам лучше разобрать мою речь: – Крейсер Империи "Летний Дождь". Имею лёгкие боевые повреждения. Нуждаюсь в ремонте и пополнении припасов.
– Какой крейсер?! – Голос диспетчера полон недоумения, как и у его напарника, вклинившегося в разговор: – Крейсер? Мужик? Ты чего? Война кончилась!
– Говорит капитан крейсера, – продолжаю я всё таким же ровным голосом: – Прошу указать курс в ангар. Нуждаюсь в помощи.
– Мы… Мы не обслуживаем крейсера, – приходит в себя первый: – Да и припасов, я про снаряды и пушки сейчас… Нет у нас ничего?!
– Мне будет достаточно чистки корпуса, топлива, воды и еды, – спешу его успокоить: – И, хочу напомнить, что вы обязаны оказать помощь кораблю, терпящему бедствие.
Последнее – чистейший экспромт с моей стороны. Не зная всех местных законов, я надеюсь только на то, что мы – люди, везде одинаковы и что законы, бывшие в моей реальности, имеют свои аналоги и тут.
– Я заплачу, – поспешно добавляю, опасаясь, что на Станции мои слова могут принять за мошенничество. А легко! Выскочило к ним не пойми, что и давай топливо, воду и так далее требовать.
– Заплатите? – Неуверенно произносит первый: – Ну… Если так… То следуйте к ангару четыре. Я активирую буксиры, когда вы подойдёте.
– И коды! – Опять слышится голос второго: – Коды опознавания передайте! Без них… Предупреждаю! Нам есть чем встретить врага!
Моя улыбка становится шире – он блефует.
Если у них и были системы вооружений, то, за прошедшие десятилетия, они давно сгнили, если и не были демонтированы сразу по окончании войны. Но не будем обострять ситуацию – над грибком появляется вопросительный знак, коснувшись которого я вызываю небольшое окошко с двумя шариками ниже:
– Запрос кодов опознавания.
Шарики, соответственно, помечены – «Отказать» и «Передать».
Касаюсь зелёного – со словом «Передать». Он смаргивает и исчезает, прихватив с собой все остальные строки.
– Коды переданы, – наклоняюсь я над грибком: – Прошу подтвердить получение.
– Коды получены, – вздох первого диспетчера полон облегчения. Ещё бы! Хоть не чужак – уже легче.
– Эээ… Крейсер… Эээ… Летний дождь? – Переспрашивает он, вновь впадая в ступор: – Но вы же были уничтожены?!
– Слухи о нашей гибели были значительно преувеличены, – переиначиваю я фразу ещё из моего мира: – В какой ангар следовать? В четвёртый?
– Четвёртый ангар, подтверждаю. – Диспетчер на миг замолкает, и я слышу щелчки перекидываемых тумблеров: – Настройки буксиров откорректированы. Добро пожаловать, капитан! Мы будем рады предоставить вам наилучшие условия. Наша Станция известна как…
Не слушая его рекламную болтовню перебираюсь на место пилота.
Так.
Ангар номер четыре. И где мне его искать?
Чуть привстав шарю глазами по ножке гриба. А хорошо, что они все разбежались. Я про корабли, поспешно отдалившиеся от Станции. Их отсутствие здесь сильно облегчает мою задачу – в ножке гриба чернеет только один прямоугольный провал, над которым приятным зелёным светом горит неразличимая с такой дистанции цифра.
Сто против одного – мне туда.
Чуть добавляю тяги и сделав небольшую горку веду свою махину вдоль ножки. Точно! Туда мне – зелёное пятнышко медленно растёт в размерах принимая форму цифры 4. Когда до неё остаётся совсем немного от штурманского поста слышится голос диспетчера:
– Готов активировать буксиры. Прошу снизить ход до нуля.
Ну до нуля, так до нуля.
Сдвигаю ручку тяги до нижнего ограничителя – пусть теперь они поработают, и так мне этот визит в копеечку выйдет.
Про то, что на Килят Два заявился вернувшийся из небытия крейсер Империи все, узнали практически моментально – диспетчера, не делая тайны из своих переговоров, вели их на открытой волне. И первыми, как можно догадаться, отреагировали капитаны мелких корабликов, рванувших прочь, едва Летний Дождь очутился в пространстве Станции. Самые смелые и расторопные, быстро оценив возможные перспективы, рванули назад и, зависнув в относительной близости, принялись вести прямую трансляцию, на ходу договариваясь с новостными каналами о цене на такой невероятный эксклюзив.
СМИ даже не торговались, уплачивая крупные суммы – ещё бы! Тут пахло сенсацией года и самые модные журналисты, побросав свои дела, неслись в Систему Килят, спеша первыми донести до своих зрителей горячую новость.
Прильнувшим к экранам зрителям было хорошо видно, как из распухшей части неопрятной, покрытой наростами дубинки, вырвались ярко голубые хвосты двигателей главной тяги. Чуть качнувшись и расцветив своё тело бледно белыми искрами маневровых корабль стронулся с места, заложил широкую дугу, отогнав самых жадных до сенсаций, и величественно проплыл вдоль ножки Станции, остановившись у раскрытых дверей ангара номер четыре.
Ещё немного и множество лучей причальных буксиров окутали тело осколка прошлого бледно голубым сиянием, медленно, можно сказать нежно, втягивая его внутрь ангара. Минута, другая – ожившие створки ворот сомкнулись, прекращая шоу и дикторы, комментировавшие происходящее в прямом эфире, взорвались торопливыми скороговорками, спеша объяснить зрителям что именно им довелось увидеть и строя поспешные гипотезы о последствиях произошедшего.
Стоило только лучам буксиров вцепиться в тело Дождя, как на моём пилотском экране появилась надпись, информирующая меня о том, что посадка проходит в штатном режиме и что моих услуг более не требуется.
Ну, не требуется, так не требуется. Мне же легче.
Усаживаюсь в капитанское кресло. Ну-с… Посмотрим, что здесь нам скажут.
К моему облегчению возникший экран почти пуст. Угу. А чего ещё ждать? Корабль в дружественном ангаре, поход – закончен, команде можно выдохнуть и расслабиться.
Расслабиться…
Потягиваюсь. Да. Это именно то, что мне сейчас нужно. Вот только со Свенном разберусь и тогда да. Расслаблюсь.
Придвигаюсь к экрану – как я уже сказал, он почти пуст. Всего две строки.
– Произведена штатная посадка. Станция Килят Два. – Это сообщает мне первая. Вторя же несколько более интересна:
– Рекомендация! Установить ЛКК в режим контроля перед покиданием корабля.
Хм. Эл-ка-ка? Это что ещё за зверь? Касаюсь строки, ожидаемо вызывая пояснения:
– Личный Капитанский Коммуникатор. МПК. Шкаф два, полка три.
М-да. Сильно понятнее. Личный комм – это хорошо. А вот что такое Эм-пэ-ка? Вояки чёртовы! Не могли понятно объяснить? Я пива хочу, а они мне ребусы! Ладно. Вздыхаю – какой толк сердиться на тупую железку? Он программу отрабатывает и ей пофиг, что в кресле сидит недоумок, не знающий таких простых, с точки зрения военных Империи, сокращений.
Подумаем.
Мой новый комм ждёт меня в шкафу. Шкаф в этом эм-пэ-ка. Ну, пусть одно из этих «Ка» – капитан. Или камбуз? Подкрепиться перед прогулкой? Чёрт! Теперь и жрать охота! Так. Я – капитан и я спешу покинуть борт. Кстати – оглядываю себя. Не в комбезе же идти? Несолидно. Капитан я, или кто? А скафандр – в той каюте. Каюте… Стоп! Капитанская каюта! Ведь я теперь полноценный капитан!
Так… Уже ближе. Ка-Ка. Капитанская каюта? А эм тогда что?
Мои новые апартаменты, как я помнил из ролика, состояли из нескольких комнат. Спальня, курительная с баром, обеденный зал – на этом месте мой желудок издал недовольное ворчание, напомнив о своей пустоте, и малая приёмная. Точно! Эм-пэ-ка! Малая приёмная капитана. Логично, что там хранятся подобные штучки. Коммуникаторы, награды, бланки приказов и прочее, короче всё то, что может потребоваться капитану в его работе. Той, что административной части касается.
Хм. А проверим!
Подхожу к двери капитанской каюты и сенсор, тот самый, на двери, что прежде горел красным, милостиво меняет цвет на зелёный.
Вот! Шутливо грожу ему пальцем – то-то же! А то, ишь чего удумал – своего капитана не признавать!
Касаюсь створки, и та поспешно откатывается в сторону, пропуская меня внутрь.
Детально рассказывать про обстановку, встретившую меня в моих новых апартаментах, не буду. Причина простая – не в моих силах было описать всё увиденное. Тут профи нужен – из мира мебели, дизайна и прочего. Такой, который все правильные слова знает – я, простите, всё, что могу, так это сказать просто – офигенно. Угу. Именно так и ни как иначе.
Стоя на пороге небольшого коридорчика, отделявшего комнаты, мои, чёрт побери, комнаты, друг от друга, я медленно обалдевал, чувствуя себя дремучим деревенщиной, оказавшейся в тронном зале величайшего из повелителей мира, вдобавок являющегося покровителем и ценителем тонких искусств.
Изящные линии узоров по стенкам, искрящиеся хрусталём светильники на потолке, плотный и ворсистый ковёр под ногами – а ведь это был только коридор!
Встряхнувшись, сбрасываю оцепенение. А действительно, чего это я? Вот, помнится, когда я рыцарем у принцесски служил, тогда тоже во дворце бывал. И ни чё. Выжил.
Коридор плавно изгибался и я, двигаясь по нему принялся заглядывать в комнаты, чьи двери предупредительно раскрывались, стоило мне замереть напротив.
За первой, и самой близкой к рубке, обнаружилась спальня, разделённая лёгкой перегородкой на две части. Сначала шла жилая зона с черными экранами по стенам, круглым столом, диванчиком, парой глубоких кресел и несколькими шкафами. В одном из них, за застеклёнными створками, проглядывали корешки книг. Настоящих, бумажных. Признаюсь – трогать эти раритеты я побоялся, удовлетворившись только осмотром тиснённых золотом корешков. Лоции, Свод Законов, Кодексы, Уставы и Наставления – всё то, что необходимо администратору для выполнения своих функций.
М-да.
Не моё.
Уж чем-чем, а книжным червём, или законником я точно становиться не хочу.
Ещё один шкаф содержал в себе потрёпанного вида тетради, альбомы с фотографиями и разные мелкие безделушки, заботливо размещённые по мягким гнёздам.
Так. Это тоже ясно – личные и, несомненно, памятные капитану вещи. Надо будет у Свенна, кхм., спросить – выжил капитан, или нет. И отправить. Ему, или родственникам.
Третий шкаф, стоило мне распахнуть тяжёлые и, как всё тут, покрытые резьбой створки, на миг ослепил меня блеском золотых шнуров. Здесь, в его нутре, скрывалась от света капитанская форма. Кители, брюки, белоснежная, слегка похрустывающая рубашка, лёгкие и блестящие туфли – всё это было аккуратно разложено и расставлено по своим местам, словно вестовой, наведший здесь идеальный порядок, только что удалился, спеша приложить свои руки к другому, требующему его вниманию, месту.
Немного поколебавшись решаюсь примерить. Оказывается почти впору, разве что чуть тесновато, если застегнуть китель на все пуговицы. Оставляю его расстёгнутым – не на параде чай. Ремень с гладкой бляхой, посреди которой выгравировано солнце, капитанская булавка с корабликом – из зеркала на меня смотрит утомлённый службой Империи высший офицер, в короткой стрижке которого проглядывает ранняя седина.
А ничего так. Особенно с учетом, что живых имперцев нынешние разве что в кино видели. Должно прокатить. Жаль, что холодное оружие в этой реальности флотским не положено – с абордажной саблей, или коротким мечом вид был бы куда как воинственнее. Да и головного убора нет – опять не положено. И это, к моему сожалению, логично. В скафандр с фуражкой на залезть. Не сверху же её, на шлем, натягивать? Так все со смеху помрут.
Ещё немного покрутившись перед зеркалом, заглядываю в спальню.
Нормально. Мягкая даже на вид кровать крупных размеров, столик и пара дверей. Ясно куда. Не нестись же капитану через весь корабль в общий сортир? Да и у старших офицеров свои есть, а чем он, то есть я, хуже?!
Закончив со спальней двигаюсь на выход, цепляясь взглядом за черные прямоугольники экранов, отделанных под иллюминаторы. А вот их включить надо будет. Отремонтировать и включить. Голову даю на отсечение, что они пейзаж снаружи демонстрируют. Да, точно. Чуть задерживаюсь на пороге, делая себе зарубку в памяти – экраны – первым делом.
Столовая. Ну, ничего особенного. Теплых цветов помещение с длинным, человек на пять, столом. Стулья с гнутыми ножками, шкаф, за стеклом которого блестит гранями и золотой насечкой посуда. Стол, в ящиках которого наверняка скрыты ложки, вилки и прочие столовые принадлежности. Ничего особенного. Да и есть я предпочитаю в приятной компании, а не сидеть одному, глазея на стены.
Курительная с баром.
Увы, но в небольшой комнатке, ничего кроме небольшого столика окружённого тремя стульями, да пары пустых шкафов я не обнаружил. То ли капитан Фослин был приверженцем здорового образа жизни, то ли всё, что здесь было он успел выпить и скурить, но факт оставался фактом – ничего, ни рюмки, ни окурка мне найти не удалось. А я искал. Хорошо, причём, искал. Интересно же – чем доблестные офицеры Империи стресс снимают? Но, как я уже пару раз заметил – эта загадка мне сходу не далась. Ладно, успеется. Всему, как говорится, своё время.
Малая приёмная капитана. Та самая, где меня ждёт тот самый Эл-ка-ка, ради которого я сюда и припёрся. Ну… Ну, что вам сказать? Приёмная, она где угодно приёмная. Две двери. Через одну я зашёл, другая, ведущая в осевой коридор, напротив. Стол. Самого брутального казённого вида. Массивный, с затянутой синей тканью столешницей. На нём лампа старомодного типа с колпаком синего стекла, перекидной календарь, заснувший тридцать лет назад, пара канцелярских папок – на верхней бирочка «Снабжение». В ящики стола не лезу – успеется. Сейчас мне важнее пара шкафов, стоящих слева и справа от стола.
Первый, тот, что слева, полон папок и меня передёргивает от понимания объёма бумажной работы, обрекавшей капитана проводить здесь значительную часть времени.
Не. Нафиг-нафиг такое.
Поспешно закрываю створки и обойдя пару стульев, обнаружившихся с другой стороны стола, распахиваю второй, правый шкаф.
А вот здесь гораздо интереснее. Всё его нутро разделено на ящички, словно каталог в библиотеке. На каждом – бирочка с непонятной мне аббревиатурой. Тяну первый попавшийся, на котором значится «ТСБ». Внутри оказывается пригоршня тёмно медных значков – на круглом поле выгравировано нечто вроде тупоносой торпеды из передней части которой бьёт тонкий луч.
Хм. Знак отличия торпедистов? Бронза? Торпедные Стрельбы – Бронза? Так что ли? Вполне может быть. Пересыпаю кругляшки на место и, отсчитав сверху второй ряд, пробегаю глазами по биркам. Если я верно понимаю, то… Три заветные буквы ЛКК обнаруживаются прямо по центру. Ну-с, посмотрим. Вытягиваю ящичек и в его нутре обнаруживаю плоский, плетёный из тонких золотых нитей, браслет.
Хм. И это – коммуникатор?
Оттянув рукав захлестываю его на запястье и концы браслета сплетаются, делая его одним целым. Однако… Прежде чем я успеваю сделать что-либо ещё прямо передо мной появляется небольшой, с ладонь, прямоугольник экрана.
– Требуется подтверждение личности носителя. Необходим тест ДНК.
Ну, необходим, так необходим. Касаюсь зелёного шарика.
– Предупреждение. Присвоение имущества Империи карается смертью.
Хм. А раньше, до того, как я его надел, предупредить нельзя было?! Снять? Нет. Я капитан? Не временный? Повторно касаюсь шарика и немедленно что-то колет моё запястье.
– Провожу сличение ДНК с корабельной базой.
Ну?!
– Полномочия капитана подтверждены.
Фуух…
– Рекомендация! Активировать режим контроля.
Ну, наконец-то! Касаюсь зелёного шарика и на экране проявляется схематический разрез корабля.
И что мне тут контролировать? Уже хочу коснуться рубки, как единственного, более-менее исследованного места на борту, как схема исчезает, сменившись новым сообщением:
– Обнаружен коммуникатор гражданской модели. Перенести данные с него на текущее устройство?
Что? Хлопаю себя по груди, а, секунду спустя и по лбу! Чёрт! Я же свой комм в комбезе оставил! А впрочем… Зачем мне два комма? Подтверждаю перенос и практически сразу на экране появляется отметка входящего сообщения.
От Пола.
– Сэм. Как прибудешь – сообщи в какой ангар поставили. Мы со Свенном тебя уже заждались, – раздаётся прямо из экрана его голос.
Ответить? А зачем? Сейчас вся Станция на ушах стоит – найдут, если захотят. А нет, так им хуже. Я и без них не пропаду.
Смахиваю сообщение с экрана, и он пропадает, не имея активных задач.
Ладно. Надо наружу выбираться. Там поди уже и механики, и Пол со Свенном, и господа журналисты заждались. Последняя мысль вгоняет меня в тоску – вот уже чего-чего, а тратить время на общение с этой публикой у меня желания нет. А выйду я через общий выход – тут они на меня, тёпленького, и набросятся. Выбраться через грузовой? Он, насколько я помню, около кормы, а это метров так двести от общего лифта – вполне успею удрать. Надо только освежить в памяти планировку корабля. Встряхиваю рукой, высвобождая комм из рукава, и немедленно перед моим лицом появляется экран. Неплохо. Он что, на тряску или эмоции реагирует? Надо будет в документации покопаться.
Вызываю меню – интерфейс принципиально за столько лет не изменился и отыскав раздел «корабль», вызываю план. Теперь забьём в поиске выходы. Готово – на схеме проявляются лесенки, отмечающие штатные входы и выходы из корабля. Есть здесь и та аварийная труба, по которой я попал внутрь. Хм. А это что? Из рубки, или откуда-то совсем рядом, спускается вниз ещё одна, тоненькая, словно для одного человека лестница. Ну-ка, посмотрим – касаюсь её и рядом вспыхивает пояснение – ПКТ. Да они издеваются! Задолбали уже своими сокращениями!
Ладно. Опять я на железку ругаюсь. Тут подумать надо.
Так. Из рубки лестницы быть не может – коридор рядом, добежите, если что. А тогда получается, что она из моей каюты? Так что ли? Па-кэ-тэ. И – капитанская каюта. Догадка приходит быстро – персональный капитанский трап.
Ну да!
А как иначе?! Вот, к слову, захочу я даму пригласить, чтобы с ней, за рюмкой ликёра, тонкости навигации обсудить. Могу я такое захотеть?
А то! И ещё как могу!
Так не вести же мне её через весь корабль, вызывая понимающие кивки в спину, или, что ещё хуже – смешки. Нет. Такое решительно невозможно. А вот напрямую – с земли, да в каюту, это да, разумно. Вполне. И потом, ну как набеседуюсь по полной, таким же путём назад. И находиться этот трап должен ни где иначе, как рядом со спальней. Ну не в столовой же? Хотя… Стол там хороший, выдержит, если что. Курилка, по понятным соображениям, тоже отпадает. Я даму отнюдь не для дегустации напитков и сигар приглашать буду. Сразу в спальню? Грубо. А поговорить? Значит остаётся жилая зона – та, что рядом со спальней.
Двери, за которыми скрывался доступ к капитанскому трапу, я обнаружил быстро. По-хорошему, их и искать особо-то не пришлось – в спальне, той её части, что была отведена под личное пространство, был всего один, не заставленный мебелью угол, подойдя к которому я обнаружил небольшую панель, прикреплённую к боковой стенке шкафа. Да уж. И, вроде как, на виду, но, не ищи я её специально, не найдёшь. А нашёл бы, так и внимания не обратил. Ну мало ли, может это управление вентиляцией тут поместили.
Прикладываю ладонь и стенки, составляющие угол, разъезжаются в стороны, открывая небольшой лифт, чьи стены отделаны заполированным до зеркального состояния металлом. Захожу, и найдя на стене панель, жму нижнюю кнопку. Всего их здесь четыре. Верхняя, как я понимаю, мои апартаменты, нижняя – выход, ну а две между ними скорее всего перенесут меня на нижние палубы.
Нет. Точка. Хватит догадок.
Нужна документация по кораблю – судя по всему этот Дождь просто полон сюрпризов, особенно для такого новичка по Имперской технике, как я.
Лёгкий толчок и створки расходятся, открывая мне вид на пространство ангара. Странно, но никого, кроме нескольких техников здесь нет. Облегчённо выдыхаю – знать не успела репортёрская братия сюда добраться, а что до местных тружеников пера и диктофона, то им, скорее всего, крепко-накрепко запретили сюда приближаться.
Кто, спросите?
Да их же коллеги, те самые, модные и популярные. Эти глотку перегрызут, когда сенсацией пахнет. Так что местным лучше сидеть тихо – разорвут. Но, мне это только плюс. Пусть грызутся, вполне могу успеть и свалить, пока они тут, кхм, согласовывать сотрудничество будут.
Выхожу из кабинки и труба, соединившая низ корпуса корабля и пол ангара, закрывается, чтобы немедленно втянуться в корпус, не оставляя на нём и следа от своего присутствия. А неплохо сделано! И не догадаться, что здесь скрыт капитанский лифт. Ещё бы знать, как его вызвать, но, уверен, разберусь. По всему ясно, что через комм он запускается. Разберусь, дай только время, во всём тут разберусь.
Обойдя горку ящиков оказываюсь прямо перед техниками и те, видя перед собой имперского офицера в полной форме, замирают.
Ещё бы!
Такое разве что в кино увидишь!
Не спешу начать разговор первым и неспешно разглядываю работяг, отмечая вытертые, залатанные комбезы, чью поверхность украшают застиранные пятна масла и иных технических жидкостей. Бедновато, но чистенько и даже относительно опрятно.
– Ваша… Ваше… – начинает летать один из них, мучительно пытаясь припомнить верное обращение к старшему офицеру Империи.
– Господин капитан, – отодвигая его в сторону вперёд протискивается мужик предпенсионного возраста. Сдёрнув с головы кепи, он замирает в чем-то похожем на стойку смирно, вывалив вперёд весьма объемистое чрево: – Дежурная смена техников Станции Килят Два! – Рапортует он, выпучив от натуги глаза: – Ждём распоряжений, господин капитан!
– Дежурная? – Окидывая технарей взглядом, отчего те, подобно первому, пытаются принять строевые и соответствующие моменту стойки: – Дежурные, значит, – вздыхаю я: – И вам я должен доверить свой корабль?
– Так точно! Всё исполним! В лучшем виде!
– Ох, – вздыхаю ещё раз и качаю головой: – Как-то сомневаюсь. Значит так, бойцы! Корпус – отчистить от этой жабьей заразы. Дюзы – заполировать так, чтобы… – Не договорив сжимаю кулак и качаю им перед носом первого, отчего его нос – сизый и распухший от частых возлияний, начинает точно повторять все мои движения.
– Проверю лично!
– Не извольте бес…
– Уровни жидкостей, – перебиваю его: – Газов и прочего – проверить. Трубопроводы и энергопроводы – проверить. При необходимости – глубокая чистка и герметизация. Запасы рабочего тела – пополнить. Вопросы есть?
– Никак нет! Разрешите приступить?
– Бегом!
Мужики буквально испаряются, а я, проводив их взглядом, и гадая в душе – не слишком ли я на них наехал, направляюсь к выходу из ангара. В ближайшие несколько часов, а то и дней, мне здесь делать нечего.
Снаружи меня встречает привычная суета Станции. Спешат опаздывающие на рейс пассажиры, капризничают, наполняя воздух визгом, уставшие дети, прогуливаются зеваки и, за всем этим, следит наряд полиции, лениво вертя в пальцах свои шоковые дубинки.
– Сэм! Ну, наконец-то! – Из толпы выныривает Пол. Парой огромных шагов, каждый из которых тянет на прыжок он подскакивает ко мне и, вмиг вытянувшись как новобранец, рапортует, прижав руки к бокам:
– Господин капитан! Младший техник Пол для прохождения службы прибыл! Разрешите приступить к несению службы?
– Вольно, старина! – Хлопаю его по плечу, расплываясь в улыбке: – Рад тебя видеть! Все рассказы – после, – торопливо приподнимаю руку, видя, что он готов обрушить на меня град вопросов.
– Свенн? – Поворачиваюсь к нему, стоящему за спиной Пола: – Чего прячешься? – Развожу руки для объятий: – Я так рад тебя видеть!
– Рад? – Удивлённо и смущённо улыбаясь он подходит ко мне: – Ты и вправду рад? Не злишься?
– Я?! На тебя?! Да ты что? – Делаю небольшой шажок вперёд: – Ты же искупишь свою вину? За ту подставу?
– Ну, Сэм, ты понимаешь, – начинаешь он, но прежде чем успевает сказать что-либо ещё, моё колено впечатывается в его промежность.
– Ыыыххх!
Он складывается вдвое, и я на миг замираю, наслаждаясь и этим видом, и звуком.
– Вот, видишь? – Присаживаюсь на корточки рядом с ним: – Уже и искуплять начал!
Встаю, готовясь зарядить с ноги по рёбрам, но мне в грудь упирается дубинка полицейского. Чёрт! Вот нет бы им задержаться!
– Гражданин! – Страж закона хочет сказать что-то грозное, но видя форму теряется и сбавляет обороты: – Господин офицер, – продолжает он гораздо менее агрессивно: – У нас здесь не принято гражданских убивать. Ну, по крайней мере так открыто.
– Убийство? Вы о чём? – Искренне удивляюсь и осторожно, стараясь не касаться шипов разрядника, отвожу дубинку в сторону: – Тут какое-то недоразумение.
– А это? – Указывает он на копошащегося на полу Свенна: – Это как называется?!
– Ах, вы об этом, офицер, – выдыхаю с явным облегчением: – Так это традиция.
– Традиция?!
– Да. Нашего военного училища. Кто первый въе..[censored]..т, называется. Очень, знаете ли, реакции способствует. Да вы сами у него спросите, – киваю я на Свенна, за это время сумевшего принять сидячее положение.
– И спрошу! – Наклоняется он над ним: – Гражданин! На вас напали! Вы готовы сделать заявление?
– Нее… – хрипит он: – Всё норма…льно. Так… уффф… мне… надо.
– Нормально ему! – Выпрямившись, офицер одаряет меня далёким от одобрения взглядом: – Вы там что? В жестянке своей, совсем свихнулись? Извращенцы!
– Офицер! – Мой взгляд не уступает ему в градусе негатива: – Советую вам следить за языком!
– А то что? – Не обращая внимания на напарника, тащащего его за ремень прочь, он начинает поигрывать дубинкой: – Ну? Говори, летун!
– Извините, капитан, – напарник, так и не сумевший сдвинуть его с места, вклинивается между нами: – Мой товарищ устал и не совсем владеет собой, – пятясь назад он заставляет первого дать задний ход: – Нам тут неприятности не нужны, – продолжает он, бросая тревожные взгляды на дверь ангара, словно ожидая, вот прямо сейчас, снеся её напрочь, на Станцию ворвётся толпа моряков, вопя и круша всё вокруг.
– Нет-нет, капитан, – повторят он, отойдя уже на пару шагов: – Нам неприятности не нужны.
– Ну и чёрт с вами! Пол, – поворачиваюсь к нему и с трудом сдерживаю смех, когда он поспешно прикрывает промежность руками: – К тебе вопросов нет. И к этому, – киваю на Свенна: – Тоже. Поднимай его и пошли в кабак. Жрать хочу – жуть, да и совет провести надо.