Недавно был крайне удивлен одним своим открытием. Куда не взглянешь — повсюду утомляет взгляд какое-то дремучее однообразие во всем внешнем виде, встречаемых людей со спрятанными за солнцезащитный взгляд лицами, практически не отражающими никаких эмоций. Я имею в виду даже не улицу, хотя она во многом тоже показатель, но и во многих «модных» местах: ресторанах, ночных клубах, каких-то светских посиделках, причем это же однообразие взыскует к нашему взору и с экрана телевизора, диктуя определенный стиль поведения, «новую» тенденцию.

Вот девушка, которая сидит за соседним столом в кофейне — жеманна и кокетлива, зеркало души, затянутое в пластмассу и прикрытое глянцевым восторгом — журналом «Харперс Базар», но у меня такое ощущение, что видел ее сегодня уже раз пятнадцать, вернее не ее, но похожих. Принято ругать застойные советские времена за культивирование массовой серости, но извините, с тем, что было тогда, современное положение вещей невозможно даже рядом поставить. А ведь каждый второй сейчас пристально отслеживает все последние тенденции моды, живет этим можно сказать, потребляет в неимоверном количестве глянцевые журналы, где технология красоты расписывается до мелочей. Да и не только их: инструкциями модного стиля поведения забита вся наша каждодневная жизнь, и мы уже не можем без этих стероидов, связанных с секретами похудания, масок для лица, премудростей педикюра, фасонов, расцветок — список бесконечен. Если судить по СМИ, то, например, с молодежью вообще можно разговаривать только о деньгах, сексе, пиве и моде — ничего более будто бы молодую поросль не интересует.

Но ведь к этому мы сами шли, ведь сами же говорили, что мода — это бесконечная свобода, раскрепощение и торжество человеческой индивидуальности. Сколь заманчиво слово это было лет так пятнадцать-двадцать назад, как смущенно заглядывала она к нам со страниц «Крестьянки» и «Работницы». Но не тут то было. Тоталитарна, агрессивна она стала как только дали ей волю, когда заявили, что она наше все, здесь не мы выбираем, не мы в чем-то вольны, но она лепит что-то из нас — по большей части подобие пластмассовых манекенов, от которых разве что не шарахаешься в испуге. И при этом маховик ее все раскручивается: раз в год, два раза, четыре, каждую неделю.

Скоро наряду с трехразовым питанием будут модные поветрия утра, дня, вечера. Так заполняют нашу жизнь, и так мы ее, жизнь, проживаем, существуя по чужим меркам. И недоуменно спрашиваем, а разве есть что-то еще, кроме бесконечных указаний «Школы ремонта» и передач наподобие «Снимите это немедленно»? Хотим мы жить ярко, а усилия для этого минимальны: главное, чтобы костюмчик сидел, то есть надо четко выполнять инструкции и ты в шоколаде.

Мода сейчас — это основной рычаг управления массами. Людьми проще манипулировать, подвесив перед ними морковку и легонько понукая, вести вперед. Человек думает, что видит цель, которую выбрал совершенно самостоятельно и по собственному хотению к ней движется, на самом же деле все его поступки запрограммированы и жестко регламентированы. Поэтому то так и сложно говорить ему элементарные вещи, что окромя морковки есть что-то еще.

Мода сейчас — это лихорадка, бесконечный бег по супермаркету с неистовой жаждой и возгласом: «Еще! Еще!» Но стоит пойти против движения, выйти из него, остыть и спросить себя: «Зачем!», то едва ли ответ найдется.

Понятие «мода», которое нам навязывают, это перевертышь, пародия того, что есть на самом деле. Мода всегда была традиционалистична, укорененная и мотивированная определенной традицией и в тоже время прорыв бесцветной карты будней, свежее дыхание жизни. Она была прекрасна, потому как естественна, потому как можно было наблюдать, какими муками она рождалась, сменялись ее стили. Все это подменили принудительным диктатом, фаворитизмом. Резал царь Петр бороды боярам, вот вам и мода на безбородых, старались придворные польстить какому то из французских людовиков, вот и следовали всем его прихотям. Мода сейчас становится одним из инструментов мировой глобализации, новой перекройки карты мира, которая не руководствуется такими пустяковыми вещами, как целесообразность, национальная специфика и самобытность, личная инаковость конкретного человека. Вместо всего этого картонные улыбки, заученные фразы — не человек, а модный прикид. Поэтому прежде чем слепо следовать модному девизу «будь самим собой!», постарайся понять, что значит быть самим собой и каков ты на самом деле.

Мода говорит, что должны все женщины поголовно расхаживать в брюках со спущенной талией и в остроносой обуви… Она ведь воительница, она, Ева определяет спрос в нашем мире, став основным потребителем, доминирует в нем (недавно услышал такое чудесное понятие как женское «донжуанство»…). И, понимаешь, что действительно праздник увидать по-настоящему женственную девушку в легкой юбчонке.

То, что мужчина добытчик — этого уже мало, он тоже должен поучаствовать в этой тотальной распродаже. Для этого ему необходимо стать «женственным» — ходить в салоны красоты, сделать милирование, массаж и фитнесс для кучи — психология меняется, он тоже включен и игру бесконечного потребления.

Я же понял насколько действительно милы мне военные в своей форме, рабочие в пыльных спецовках, рыбаки в видавших виды куртках с кузовами на плечах и в резиновых сапогах. В них нет ничего не настоящего, из папье-маше, все живое, естественное, потому как не закодированы они. Отстали от жизни? — скажите. Но может не стоит все бессмысленно и оголтело бежать, так ведь что-то важное истинное можно упустить. Быть может мода сейчас — быть вне ее, остерегаться опускаться с головой в этот омут и просто быть собой. Быть самим собой — это вовсе не значит потворствовать своим инстинктам, сложность оставаться самим собой заключается как раз в преодолении этих соблазнов, в личном самоограничении, а не в бесконечной бессмысленной призрачной свободе от всего.