Над Клеверным Ансамблем гудели чары. Сотни адептов Ферраменга трудились над ремонтом. Мастера волшебной архитектуры, они выстроили всю Валестру, создали тысячи башен и цитаделей по всему острову, но Клеверный Ансамбль – это сердце всей Мистерии.

И сейчас, когда тот оказался частично разрушен, маги-зодчие разве что не дрались за право принять участие в его восстановлении.

Впрочем, работы хватало всем. Темный лорд Бельзедор и Хаштубал Огнерукий уничтожили несколько флигелей, серьезно повредили основные здания и обратили Клеверную площадь в кратер.

Танзен задумчиво шагал меж ремонтниками, повторяя путь Темного Властелина. Тот двигался очень целеустремленно и до дверей библиотеки не дошел всего несколько шагов.

Но внутрь все-таки не попал. Входя в огромное книгохранилище, Танзен подумал, что Бельзедор явно знал, где искать Бурый Криабал…

– Это не такой уж великий секрет, – негромко произнесли сзади.

Танзен вздрогнул. Все-таки никто не умеет так застать врасплох, как мэтр Мазетти.

Старший библиотекарь выглядел уставшим и постаревшим. Защита драгоценных фолиантов далась ему нелегко. Но будучи давно мертв, еще мертвее он не стал.

Мысли он тоже читал с прежней легкостью. Уловив в голове Танзена сомнения, Мазетти добавил:

– Почти каждый волшебник знает, где хранится… хранился Бурый Криабал. Что удивительного в том, что это было известно и Бельзедору?

– Безусловно, это так, – согласился Танзен. – Помню, нас еще в детстве водили к нему на экскурсию.

– Да и среди прихвостней Темного Властелина предостаточно наших с вами коллег.

– К сожалению. Но тем не менее он ни разу даже не замешкался. Да еще и выбрал момент, когда сильных волшебников было меньше обычного. Локателли отлучился, Хаштубал спал… Не мог ли кто-то в самой школе быть его… наводчиком? Или даже тайным агентом Зла?

– Ну о чем вы говорите, мэтр? – насмешливо поглядел Мазетти. – Это же Клеверный Ансамбль. Тут полно агентов Зла. Вы же и сами когда-то мечтали…

– Мэтр Мазетти, я мечтал стать приспешником Бельзедора в детстве! – возмущенно перебил Танзен. – Обычная ребяческая мечта! Дети часто хотят стать пиратами, ведьмами, брави!.. В том возрасте это кажется интересным… но в этом нет ничего такого! И с вашей стороны очень некрасиво рыться в моих воспоминаниях!

– Ох, ну извините, я ненароком, – без тени сожаления сказал Мазетти. – Больше не буду.

Танзен ему не поверил и даже подумал о почтенном библиотекаре не очень хорошо. Но тот либо действительно перестал читать его мысли, либо сделал вид, что ничего не слышит.

В библиотеке уже трудились другие агенты Кустодиана. Бельзедор досюда так и не добрался, но Танзен оказался не единственным, решившим тут все проверить. В дальнем конце галереи стоял даже сам префект.

Вот ему Танзен ужасно удивился. Мэтр Сарразен редко покидает здание Кустодиана. Он предпочитает действовать и получать информацию через агентов. В крайнем случае отправляет своих эмоционалов.

Но чтобы он вылез из кабинета лично… из ряда вон выходящее событие.

Сарразен тоже заметил Танзена. Скупо кивнул ему и подозвал, чуть шевельнув ладонью.

– Слышал, вы пришли в норму, мэтр, – холодно произнес он. – Готовы вернуться в строй?

– Конечно. Я бы хотел…

– Что конкретно вам сказал Инквивари? – перебил Сарразен.

– Ну… э… а вам известно, что я с ним беседовал? – слегка испугался Танзен.

– Разумеется, – нетерпеливо ответил префект. – Так что он вам сказал?

– Рассказал о чакровзрывателе, захороненном на Еке Фе Фонсе. Он правда там был?

– Был, – угрюмо ответил Сарразен. – Погребен среди объектов высшей опасности. Мы не думали, что найдется магистрант, настолько… настолько…

– Дотошный?..

– Тупой.

У висков префекта трепетал почти незримый Память. В ухо что-то шептал другой эмоционал – Интуиция. И тем не менее, Сарразен напряженно размышлял, словно не в силах принять решение.

– Мэтр, я прошу прощения, что самовольно… – осторожно начал Танзен.

– Неважно, – поморщился Сарразен. – Значение имеет только результат. Вы известили Утер, Тирнаглиаль, Новую Страну и Морской Епископат, что их Криабалы в опасности?

– Да, конечно. Альяделли…

– К вам не прислушались. Серый, Красный и Синий Криабалы похищены.

– А Зеленый?!

– Владычица Галлерия сумела отбить атаку.

– Все равно, – мрачно произнес Танзен. – У Бельзедора теперь четыре Криабала из восьми. Возможно, больше, если он нашел какие-то из потерянных. Получается, это он планирует возродить Апофеоз?!

– Возможно, – безучастно произнес префект.

– Мэтр Локателли совершил страшную ошибку, – закрыл глаза Танзен.

– Возможно, – повторил префект. – Пойдемте-ка, мэтр. Побеседуем кое с кем.

Танзен в последний раз оглядел библиотеку. В общем-то, здесь ему делать нечего. Да и другие агенты уже сворачивались. Бельзедор заполучил Бурый Криабал и убрался восвояси – дело закрыто. Можно попробовать разве что выловить тех, кто снабжал его информацией… и именно для этого префект Танзена и позвал.

– Я возвращаю вас в работу, мэтр, – сказал он по дороге. – Новую оперативную тройку сформировать пока не выйдет, свободных агентов нет. Действуйте пока что на свое усмотрение.

Танзен кивнул, толком не слушая. Размышлял над мотивами Бельзедора. Конечно, искать логики в поступках Темного Властелина – дело гиблое, но все-таки – зачем ему Апофеоз? Исключительно как средство грозить всему миру или он рассчитывает его применить? Если да – он ведь истребит и всех своих волшебников. Их у него множество – ренегатов из Мистерии и саморощенных колдунцов.

Да и сам Бельзедор… хотя, возможно, у него есть средство защититься…

В Кустодиан префект подвез Танзена на одном из собственных эмоционалов – Лени. Эта огромная бесформенная туша двигалась не очень быстро, зато комфорт предоставляла потрясающий. Танзен едва не задремал, погрузившись в ее мягкую спину.

Он даже не заметил момент, в который Лень остановился. Только когда Сарразен поднялся со своего места, встрепенулся и Танзен.

– Ордмунд Альяделли отправлен в Карцерику, – произнес префект, поднимаясь по желтым ступеням. – Мы выжали из него все, что могли.

– Он что-нибудь добавил к тому, что сказал мне?

– Ничего. Но сегодня утром, непосредственно перед появлением Бельзедора, нам добровольно сдалась его сообщница. Мэтресс Лагутерия Болинка, магистр Престижитариума.

– Она жива?.. – удивился Танзен. – Я был абсолютно уверен…

– Как оказалось, жива. И хочет видеть вас, мэтр.

– Меня?..

– Да. Она сдалась на том условии, что допрашивать ее будете вы.

– Почему я?..

– Вот сами ее сейчас и спросите.

Подземная часть Кустодиана охранялась самым строгим образом. Почти Карцерика. Тоже повсюду короний и кристаллы драконита. Сразу разоблачат любую магию… да и не применишь ее здесь толком.

Мэтресс Болинка сидела в допросной, с корониевыми браслетами на запястьях. Для магистра была она очень молода – всего лет сорока на вид. Танзен даже вгляделся пристальней в ауру – не маскировочное ли заклятие? Адепты Престижитариума – иллюзионисты, в маскировке им равных нет.

Но нет, это ее истинный облик. Да и кристалл драконита бы среагировал на магическую личину.

Вот на полную трансформацию он не реагирует. Если Танзен вдруг сменит форму – засветится, но пока он этого не делает – остается тускл. И неважно, что это не его родное тело, а форма № 50.

Впрочем, здесь Танзен превратиться и не сможет. Вокруг сплошной короний. Даже стулья и стол из этого металла. Воистину драгоценная мебель – короний стоит дороже серебра.

– Вы хотели со мной говорить, мэтресс? – спросил Танзен, подходя к арестованной.

– Да, – ответила та, не поднимая глаз. – Но наедине. Пусть остальные выйдут.

Сарразен промедлил. В допросной кроме него были два дюжих магохранителя и могучий эмоционал – Отвращение. Этим короний не опасен – они без всякого волшебства скрутят любого в крендель.

– Почему вы не хотите говорить со мной? – сухо спросил префект.

– Мэтр Танзен… был на Хор-Ханке. Он видел… его, – запинаясь, ответила Болинка. – Он… поймет.

– Поймет что?

– То, что я хочу сказать. Потом, если он пожелает… он все вам передаст.

Сарразен все еще медлил. Танзен заметил мечущийся черный комочек над его левым ухом – еще один эмоционал, Паранойя. Благодаря ему префекта невозможно застать врасплох, он всегда предупредит об опасности.

И сейчас он, похоже, был обеспокоен.

– Мы можем просто отдать вас психозрителям и вытащить из вашей памяти все, что нужно, – предупредил Сарразен.

– Можете, – грустно усмехнулась Болинка. – Но так вы получите меньше, чем хотите. Мэтр Танзен знает… он видел, что стало с Сукрутурре.

Танзен коротко кивнул. Убившее Сукрутурре отложенное проклятие было очень мощным и хорошо скрытым – даже Оркатти его не заметил. Конечно, в распоряжении Кустодиана есть психозрители и поискуснее, но здесь недопустима даже малейшая ошибка…

– Сукрутурре погиб, когда попытался рассказать то, что знает, – заметил однако Танзен. – Как вы собираетесь это обойти, мэтресс?

– В отличие от Сукрутурре, я знаю о существовании кодировки и приблизительно представляю список спусковых крючков. Думаю, я смогу их избежать.

– Допустим. Но мне по-прежнему непонятно, чем вам мешает присутствие мэтра Сарразена.

– А вы узнаете, когда он выйдет, – многозначительно посмотрела на префекта Болинка.

– Хорошо, – процедил Сарразен. – У вас пять минут. И упаси вас Кто-То-Там меня разочаровать.

Префект с эмоционалами и магохранителями вышли, Танзен с Болинкой остались наедине. Волшебник хотел уже усесться напротив, когда Болинка вдруг… прыгнула!

Она буквально взлетела со стула, разорвала наручники, словно картонные, схватила одной рукой Танзена за голову, а другую выбросила вперед, целя ногтями в горло. Те на глазах удлинялись и заострялись – вот сейчас перережут сонную артерию!..

Танзен оказался на волосок от смерти. Окруженный коронием, неспособный сменить форму, наедине с обезумевшей убийцей…

Будь он в форме № 0 – тут бы ему и конец. Но в форме № 50 Танзен был достаточно крепок. Он снял ее с самого себя в сорок лет – а в то время он еще не успел расплыться. Так что сейчас ему удалось уклониться от первого удара и отбросить Болинку. Ее когти все же располосовали Танзену руку и окровавили шею – но что это для метаморфа? До первой смены формы.

А в допросную уже ворвался зеленоватый эмоционал. Отвращение Сарразена впечатал Болинку в стену и дважды ударил, едва не раздробив череп.

Следом вошел его хозяин. Префект окинул Болинку холодным взором и произнес:

– Итак, вы просто намеревались убить мэтра Танзена. Почему?

Танзену тоже хотелось бы этого знать. Он уже перешел в форму № 10, избавляясь от ран, и теперь ломал голову над мотивами Болинки.

А та все еще брыкалась в стальных руках Отвращения. Одолеть этого эмоционала обычному человеку невозможно… но Болинка, такое впечатление, не была обычным человеком. И дело даже не в волшебстве – в корониевой комнате оно затрудняется на порядки. Эта невероятная сила… эти когти…

– Отложенный зомби, – вынес вердикт Сарразен, изучая изменившуюся ауру. – Но какая-то необычная разновидность. Волоките ее в прозекторскую и вызовите трупознаев. Мэтр, что вы сделали с телом того магиоза?

– Сукрутурре?.. – полувопросительно уточнил Танзен. – Дженнаро обратил его в керамику. Сейчас он должен быть где-то на Хор-Ханке.

– Возможно, он сейчас тоже уже в таком виде, – произнес префект. – Дело становится все страннее.

Общими усилиями Болинку наконец скрутили и надели ошейник с серебряным лезвием. Одно неверное движение – и оно пронзит шею.

Рта волшебница больше не открывала, прикидываться человеком не пыталась. Если Танзен все понял верно, от нее самой в этом теле ничего уже и не осталось. Мозг еще хранит воспоминания, так что труп способен выдавать себя за прежнюю Лагутерию Болинку, но сознание в нем отсутствует.

При том внешне этот кусок плоти не отличается от живого человека. И даже аура полностью ему подобна… была.

Удивительное мастерство, раз обмануло даже префекта Кустодиана. В конце концов, он не абы кто, а лауреат премии Бриара.

Примерно через час Болинку расчленили. Будучи живым мертвецом, она нисколько от того не пострадала, продолжая шевелиться даже на шести разных столах.

А вот ее мотивы так и остались темным лесом. Понятно, что она не сама желала убить Танзена, а получила приказ от ее поднявшего. Но почему именно его?

То есть понятно, если бы клика антимагов планировала устранить Сарразена – префекта Кустодиана пытались убить уже бессчетное число раз. Но Танзен?.. Он только магистр, обычный агент. Не рядовой, конечно, а лидер оперативной тройки, но тем не менее подобных ему десятки.

– Постарайтесь припомнить как следует все, что вы видели на Хор-Ханке, мэтр, – потребовал Сарразен.

– Думаете, дело в этом?

– Другого объяснения мне в голову не приходит. Вам пытались заткнуть рот. Есть что-то еще, о чем вы мне не доложили. Что-то очень важное, чему вы не придали значения.

– Но откуда они вообще могут знать, о чем я доложил, а о чем нет?

– К сожалению, с некоторых пор они узнали обо мне довольно много, – поморщился префект. – Плюс этого в том, что и я тоже получил кое-какую новую информацию… но меньше, чем они обо мне.

– Мэтр, вы хотите сказать… – ужаснулся Танзен. – Они что же… ваш…

– Неважно! – воскликнул префект. – Исполняйте свои обязанности и не лезьте в то, что вас не касается!

Все в прозекторской изумленно на него уставились. Никто никогда не слышал, чтобы Ледяная Глыба повышал голос. А сейчас он почти что рявкнул.

Это может означать только одно. Его Гнев погиб. А когда эмоционалы погибают, то снова становятся всего лишь эмоциями… и возвращаются к своим породителям.

А если погиб Гнев, то почти наверняка погибли и остальные члены тройки. Инорг и голем.

Интересно, как это произошло и успели ли они узнать хоть что-нибудь полезное.

– Прошу прощения за несдержанность, – сухо произнес Сарразен, заметив устремленные на него взгляды. – Я… немного отвык. Также заранее прошу прощения за возможные вспышки в будущем. Мне понадобится время, чтобы его приструнить.

Когда с процедурами было покончено, Сарразен пригласил Танзена в кабинет и долго расспрашивал обо всем, что тот видел на Хор-Ханке. Еще он велел тому сходить к штатному психозрителю и записать воспоминания на сакратид.

– Там было что-то очень важное, – произнес префект. – Или что-то, что они считают важным.

– Ума не приложу, что это может быть, – с сожалением сказал Танзен. – Я видел антимагов и чакровзрыватель, но об этом я рассказал давно. А их предводителя я не видел, он был в скрывающем поле.

– Разберемся. Можете быть свободны, мэтр.

– Будут еще какие-то указания?

– Нет. Просто сдайте воспоминания, а потом можете взять выходной или заняться еще чем-нибудь на свое усмотрение.

– В таком случае я прошу разрешения на командировку. Хочу вернуться на Хор-Ханк.

– Понимаю, – с полуслова уловил Сарразен. – В этом может быть смысл. Разрешение у вас есть. Хотите взять кого-нибудь в сопровождение?

– Не вижу необходимости. В одиночку я доберусь быстрее. Вот в арсенал разве что загляну с вашего позволения.

– Загляните, – кивнул Сарразен. – И возьмите-ка с собой мою Подозрительность.

– При всем уважении, префект, в одиночку мне будет проще, – возразил Танзен.

– Уверены?.. Дело ваше.

Танзен был уверен. Нет, Подозрительность – крайне полезный эмоционал. Когда речь идет о поиске улик и допросе свидетелей, он очень эффективен. Но все это Танзен прекрасно умел и сам – а вот перемещаться ему удобнее без спутников.

Метаморфы вообще наиболее самодостаточные волшебники.

На Хор-Ханк он отбыл уже сегодня. Ночным порталом переместился в столицу Синдиката Великой Верфи, а там перешел в форму № 6 (орел) и полетел на север, к недоброй памяти острову.

Он понимал, что ужасно рискует, отправляясь туда в одиночку. Да даже если бы и не в одиночку… на Хор-Ханке угнездилось нечто страшное. Не только для волшебников – для всех.

Но следует выяснить хотя бы, что случилось со специальной оперативной тройкой.

Приземлившись, Танзен быстро понял, что свидетелей он здесь не найдет. Живых, по крайней мере. Городок, носящий то же название, что и остров, предстал пуст и безлюден. Часть зданий тоже обрушилась или сгорела. У причала виднелся полузатопленный корабль.

Подлетая, Танзен опасался, что остров все еще накрыт излучением чакровзрывателя. Но эти страхи оказались беспочвенны – хоть какое-то утешение. Перейдя в форму № 15 (кистеухий фелин), Танзен шагал по пустой улице, принюхивался к воздуху, разглядывал останки.

Островитяне погибли не от чакровзрывателя. Он безвреден для обывателей. Они погибли… сложно сказать, от чего именно. Ран на телах нет, так что скорее магия… но не однотипная. Одни сгорели дотла, другие сгнили заживо, третьи словно вмиг постарели… Здесь как будто поработал отряд адептов Детримента, швырявших проклятия во все стороны.

Самые разные проклятия, но неизменно смертельные.

Танзен встретил двоих духов, но те не рассказали ничего интересного. Один был местным юродивым, который толком и не заметил, что вокруг что-то изменилось. Другой – матрос с затонувшего корабля, по неясной причине застрявший на физическом плане.

А остальные островитяне давно ушли в Шиасс.

С матросом Танзен все-таки немного пообщался. Тот поведал, что был членом экипажа «Голубки», торгового судна, раз в три луны заходившего на Хор-Ханк. Матрос надеялся получить увольнительную, посетить весеннюю ярмарку, но чем-то рассердил капитана и схлопотал дежурство на все время стоянки.

Что там произошло на острове, он не знал. Просто драил палубу, был живым… а потом хоп – и мертвый.

Первые несколько минут он даже по инерции продолжал драить палубу.

Наведался Танзен и в таверну, где нашел тело Дженнаро. Тот был мертвее мертвого. Судя по внешним признакам, его убили собственные чакры.

Выходит, излучение в тот раз окутало весь остров.

Призрака рядом не оказалось – неудивительно, столько времени прошло. Иногда духи остаются рядом с телом, дожидаются кого-то, кому могут рассказать о своей горькой судьбине… но не в этом случае. Подручный Танзена спокойно удалился в Шиасс.

Труп Танзен осматривал долго. Он впервые имел возможность изучить погибшего от чакровзрывателя. Неаппетитное зрелище. И не потому, что пострадало тело – как раз физическая-то оболочка осталась почти неповрежденной. Изуродованным оказалось тело астральное.

Большая часть его, конечно, отсутствовала – удалилась на ту сторону бытия в виде призрака, – но с трупом тоже остается толика. И вот она… Танзен никогда еще не видел таких ошметков. Если бы некий некромант пожелал поднять Дженнаро в виде нежити, у него ничего бы не вышло.

Танзен вдруг похолодел от внезапной мысли. А что если Дженнаро вовсе не отправился в Шиасс? Что если чакровзрыватель не только убил его, но и уничтожил душу? В этом случае, правда, астральных ошметков должно было остаться побольше, но Танзен не был в этом таким уж глубоким специалистом.

Чтобы удостовериться наверняка, он взял образец плоти. Просто состриг клок волос. Дома надо будет обратиться к какому-нибудь духоводителю и побеседовать с умершим другом… или узнать, что это невозможно.

Между гибелью Дженнаро и островитян наверняка прошло какое-то время. И судя по всему, за это время труп успели обнаружить. Дженнаро лежал на собственной постели, но в очень правильной позе – так никогда не лежат живые люди, тем более погибшие в агонии.

Зато так очень даже лежат мертвецы, которых готовят к похоронам. Видимо, тавернщик нашел погибшего волшебника, но не успел что-либо с ним сделать. Оркатти затуманил его внимание, так что он не должен был помнить ни этого своего постояльца, ни троих остальных волшебников.

Наверное, для него было большим сюрпризом найти в своем заведении незнакомого мертвеца.

А еще большим сюрпризом стало то, что этот мертвец тут жил. Четыре дорожные сумки, разложенные вещи… в том числе кое-что из имущества самого Танзена.

Но далеко не все. Деньги, ценности и часть одежды пропали. Возможно, тавернщик сразу же ограбил мертвого, а возможно, какое-то время все-таки дожидался, не придет ли кто… теперь уже не узнать.

Что скверно, в числе пропавших вещей оказалась и керамическая статуэтка, в которую Дженнаро превратил труп Сукрутурре. Танзен некоторое время рыскал по таверне, но отыскать ее не сумел. То ли тавернщик хорошо припрятал краденое, то ли успел кому-то сбагрить.

Поднимаясь на холм, Танзен также никого не встретил. Нашел только мертвого пастуха, частично объеденного лисами.

По всей видимости, живых на острове не осталось. Непонятно только, как и зачем перебили его жителей. Излучение чакровзрывателя не действует на обычных людей, так что средства были применены другие. А причины… здесь Танзен пока не имел догадок.

Немного не дойдя до вершины, он наткнулся и на Оркатти. Выглядел тот почти так же, как Дженнаро. Танзен вздохнул, глядя на старого товарища – его лицо было искажено, глаза лопнули, по всему телу прошли трещины.

– Пусть Кто-То-Там о тебе позаботится, – вздохнул он, отстригая еще прядь волос.

Танзен не знал, что обнаружит на вершине, но предчувствия были нехорошие. И они не обманули.

Волшебник долго стоял на краю огромной дыры и смотрел вниз. От базы антимагов не осталось ничего. Куча трупов, оплавившиеся в обсидиан стены и… чакровзрыватель.

Сломанный.

Это единственное, что порадовало Танзена. Он уже заметил мертвых инорга и голема, а что до Гнева, то от эмоционалов трупов не остается. Специальная тройка ожидаемо погибла вся… но она дала жаркий бой!

И небезуспешно, судя по всему. Чакровзрыватель уничтожен. Несколько антимагов мертвы. Жаль, среди них нет гроссмейстера – его Танзен высматривал особенно тщательно.

И той твари в сером коконе тоже нет. В этом Танзен был абсолютно уверен. Судя по всему, именно она убила на острове все живое. Воздействие Тьмы… да, это все объясняет.

Танзен долго искал практиканта. Спустившись на дно ямы в форме № 45 (гарпия), он битый час разглядывал трупы, застывшие в обсидиане. Но паренька нигде не было. Как и прочих волшебников, погибших в роковой день, когда антимаги испытали чакровзрыватель.

Возможно, их тела просто захоронили где-нибудь или уничтожили. А возможно, препарировали. Но здесь их в любом случае больше нет.

Приняв форму № 70 (железный голем), Танзен принялся вырубать трупы из обсидиана. Большая их часть оказалась сильно поврежденной, а некоторые развалились, едва оказались на воздухе. Но после пары часов работы волшебник все же добыл кое-что полезное.

Во-первых, он взял образцы плоти всех потенциальных свидетелей. Допросить духа, что не желает сотрудничать – совсем не так просто, как живого. Но среди спиритуалистов Апеллиума есть спецы, способные разговорить кого угодно.

Во-вторых, он изучил все, что нашлось в карманах. И один из антимагов преподнес настоящий сюрприз.

Даже не рыцарь, а послушник. И сначала Танзен не заметил ничего особенного. Обычный набор: несколько медных и серебряных монет, носовой платок, карманный нож, пузырек ароматической жидкости и севигистский амулет – двойная спираль.

И письмо. Неоконченное, без подписи, ничего само по себе не говорящее. Просто несколько нейтральных вежливых фраз… адресованных его благочестию великому инквизитору.

Астучия. Вот чего Танзен никак не ожидал. При чем тут церковники? Антимаги не имеют к ним никакого отношения. А Бельзедор вообще их заклятый враг.

Но… письмо здесь. Оно говорит само за себя. Вряд ли его написали и положили в карман мертвецу исключительно для того, чтобы сбить Танзена со следа. Так что эти антимаги или по крайней мере этот конкретный антимаг как-то связаны с Астучией, церковью, инквизицией или хотя бы конкретно с великим инквизитором.

И было бы очень неплохо выяснить, как именно.