Идя за угрюмыми цвергами, Фырдуз размышлял, какой же это все-таки удивительный зверь – индрик. Кто еще на белом свете может в одиночку проделать туннель в сотню вспашек длиной? Они шли уже второй день – и все еще были в этих утрамбованных стенах. Земля и камень, обработанные бивнями и лапами индрика, словно спекались.

Конечно, до самого конца важные цверги не пошли. Их ничего не интересовало в Драконовом гроте. Они не собирались бежать из Яминии. Халлар, последний не сдавшийся город – вот куда лежал их путь.

По счастью, туннель индрика не был непрерывным. Трантарикуририн прокладывал его по прямой – и кое-где эта прямая пересеклась с уже существующими туннелями и пещерами.

В одном таком месте цверги и вышли. Ведя под руки свою мать, хлипкую белобородую старуху, принцы Перетрекумб и Остозилар поднялись по высоким гранитным ступеням. Впереди открывался настоящий лес колонн, а за ними виднелась усеянная шипами стена.

– Смотри, кобольд, – гордо, но и с некой горечью произнесла Остозилар. – Это и есть Халлар. Священный город.

Фырдуз молча кивнул. Он слышал о Халларе. Тот почти вчетверо меньше Хасмы и далеко не так блистателен, но о нем слышали все, кто живет Внизу.

Потому что Халлар – действительно священный город. И не только для цвергов, но и для кобольдов, и даже вроде бы хобиев. Ибо Халлар – резиденция понтифика Гушима. Верховного жреца Пещерника.

Кощунственно даже помыслить о том, что его стены могут быть разрушены.

Их и не разрушили. Хобии окружили Халлар плотным кольцом, подрылись под него со всех сторон – но сам город оставался нерушим и не взят.

Крепость. Твердыня. Скала. Вот что такое Халлар. Даже если будет захвачена вся Яминия, Халлар падет последним.

И именно падет, а не сдастся. Прямо сейчас у этой глухой, уходящей в потолок стены, толпились десятки хобиев, постреливая из жахателей и требуя, чтобы Халлар сдавался – но ответом им была тишина.

Оставив цвергов ждать, Фырдуз в костюме лазутчика подкрался поближе. Вообще-то сейчас ему этот костюм был нужен, как рыбе сапоги – среди слепцов-то. Но он проявил благоразумие – и не зря, как оказалось. Кроме хобиев близ Халлара бродили и цверги – яминцы, присягнувшие новой власти.

Эти особенно отчаянно убеждали своих сородичей сдаться. Кричали, что война окончена, король погиб, страна завоевана и усмирена. Предъявляли доказательства, предлагали открыть ворота, обещали, что ни сам город, ни его защитников никто не тронет.

Гарнизон Халлара по-прежнему молчал. Казалось, что внутри все мертвы – такое безразличие исходило от города-крепости.

Вернувшись, Фырдуз доложил о том, что видел. Слишком близко он не подходил – носы хобиев невидимостью не обманешь. Но главное он выяснил – Халлар по-прежнему держится.

Теперь осталось только туда попасть.

Каким-то образом.

Впрочем, один надежный способ у Фырдуза был. Все то же заклинание Побега. Он по-прежнему таскал прилипший к нему Рваный Криабал и спать старался вполглаза, подальше от остальных. Принцесса Остозилар очень недобро порой косилась на кобольда.

– Слушай меня внимательно, крысенок, – сказала она сейчас. – Ты проведешь нас в город. И даже не думай от нас сбежать. Я на твою книжку не посмотрю – пробью башку, и вся недолга.

Фырдуз сглотнул. В словах ее высочества он не усомнился. Пробьет. Ей только дай повод.

Да и без повода тоже может.

Вот второй принц, Перетрекумб, пребывал в состоянии похмельной тоски. Был мрачен, угрюм и почти не раскрывал рта. Время от времени лишь спрашивал у матери, все ли у нее в порядке, не нужно ли чего.

Помалкивали и два министра, имен которых Фырдуз не знал. Услышал только в случайном разговоре, что один из них управлял казной, а второй – грибными плантациями, разведением слепышей и прочим съедобным хозяйством.

Зато уж Остозилар старалась за четверых. Ее выводило из себя все, буквально все. Поскольку у ее матери просветления случались нечасто, а брат в принципе не отличался умом, верховодила всем принцесса – и Фырдузу это было совсем не в радость.

Порой ему хотелось прочесть Подчинение – еще одно из заклинаний Рваного Криабала. Кобольд, цверг или иной индивид, что станет его жертвой, будет во всем слушаться заклинателя. Ни в чем ему не возразит, выполнит любой приказ.

Останавливало лишь то, что большая часть комментариев остались в каком-то другом Криабале. Среди них – и возможность расколдовать. Так что раз наложишь – уже не снимешь. А при всей своей нелюбви к Остозилар Фырдуз не желал ей столь жалкой судьбы.

Хотя порой все-таки хотелось.

– Ваши высочества, позвольте предложить кое-что, – осторожно заговорил Фырдуз. – Там, среди хобиев, есть цверги. Другие цверги.

– Гнусные предатели! – гневно засопел Перетрекумб.

– Безусловно, безусловно. Но для нас это очень хорошо – что там не только хобии. Я еще с каторги знаю – для хобиев все индивиды одной расы пахнут одинаково. Любой кобольд для них – просто кобольд. Любой цверг – просто цверг. Они нас не различают.

– Ну, вас-то и мы не различаем, – пренебрежительно сказал Перетрекумб. – Вы ж и впрямь все одинаковые. У всех носищи и ушищщ… ушщищ… ущщ…

Еще не окончательно трезвый принц запнулся и потерял мысль. Пока они шли по туннелю, он несколько раз заставлял Фырдуза читать заклинание Пищи. Волшебная книга накрывала стол на всех, и каждый получал то, чего ему больше всего хотелось.

Принцу Перетрекумбу неизменно хотелось бочонок крепкого пива.

Ухлеставшись до самых бровей, он даже попытался вырвать из Криабала страничку с этим заклинанием, но ничего не вышло.

– Я что предлагаю, ваши высочества, – снова заговорил Фырдуз, вежливо дождавшись, пока Перетрекумб замолчит. – Тут есть два заклинания. Первое – Незаметность. Если я его прочту, на вас не будут обращать внимания.

– Мы станем невидимками? – уточнил один из министров.

– Нет-нет. Останетесь видимыми, просто будете… неинтересными. На вас не будут обращать внимания. Главное – ни к кому не подходите слишком близко и ни с кем не заговаривайте. Там есть другие цверги, так что заклинание сработает.

– А ты? – прищурилась Остозилар.

– А я пойду невидимым. И постараюсь не подходить близко к хобиям.

– Ладно. А второе заклинание?

– Да все Побег же. Только вот… я не смогу взять больше двоих. А как потом обратно – не знаю…

– Нам не нужно проникать туда путем волшебства, – неожиданно проскрипела королева Тсаригетхорн. – Я король Яминии – врата Халлара распахнутся передо мной.

– Если они распахнутся – туда ворвется хобийская орда, – возразила Остозилар. – А это наша последняя твердыня, отец.

– Можно сделать так, чтобы не ворвались, – робко вмешался Фырдуз. – Тут есть заклинание Замешательства. Если его прочесть с комментарием массовости, все по одну сторону от меня ненадолго оцепенеют.

– Насколько ненадолго? – мгновенно заинтересовалась Остозилар. – Мы успеем их перебить?

– Они не застынут, – мотнул головой Фырдуз. – Просто станут… медленнее. Нам успеют открыть ворота и снова их закрыть.

– Ладно, – неохотно кивнула Остозилар. – Читай свои заклинания. Отца и моего непутевого братца возьмешь в крепость сразу – а нам пусть откроют ворота.

– Но… ваше высочество… нет… так не получится… – забормотал Фырдуз, пытаясь собрать головоломку. – Замешательство действует всего несколько минут. Тут не хватает комментария для увеличения длительности. Если я прочту его сразу – оно выдохнется раньше времени. А если я прочту его уже из крепости – вы тоже под него попадете…

– Идиотина! – обругала его Остозилар. – Зачем мы вообще так надеялись на эту глупую книжонку?! В ней за что ни возьмись – ничего правильно не работает!

– Ну она просто из отдельных страничек… – сконфузился Фырдуз. – Тут многие заклинания не целиком…

– А толку-то от них, если они не целиком?!

Фырдуз развел руками. Ну да, есть у Рваного Криабала такой недостаток. В среднем на одном листе помещается четыре-пять заклинаний с описаниями и комментариями. Но писались они подряд, так что многие начинаются на одной странице, а заканчиваются на другой. В результате у доброй четверти заклинаний не хватает части или всех комментариев, а у другой четверти только комментарии и есть.

Непонятно даже толком, что они делают.

– Как насчет связи? – спросил один из министров. – Ни у кого нет дальнозеркала или книги бесед?

– Слишком суматошно уходили, – мрачно ответила Остозилар. – Ничего не захватили.

– О, ваше высочество, а для этого здесь есть заклинание! – обрадовался Фырдуз. – Можно послать сообщение!

– Так что ж ты молчишь?! – встряхнула его Остозилар. – Колдуй, крысенок!

Заклинание, которое нашел кобольд, называлось «Письмо». С его помощью можно было переправлять другим индивидам небольшие предметы. Требовалось только знать получателя в лицо и по имени.

– Любые предметы? – сразу уточнила Остозилар.

– Любые, но чтобы ты мог удержать их в руке.

– Так. А у нас не осталось субтермической взрывчатки? Давайте пошлем немного хобийской ханше.

– А ты… ик!.. знаешь ее в лицо? – спросил Перетрекумб.

– Хм. Ладно. Но идея хорошая. Надо будет поискать инкарны с ее портретами.

Для проникновения в Халлар тоже вначале пришлось создать инкарну. Заклинание Уз по-прежнему действовало, так что пользоваться Криабалом мог только Фырдуз – а он, конечно, никого в городе в лицо не знал.

Зато принцесса Остозилар знала его комендант-городничего. А в Рваном Криабале нашлось еще одно полезное заклинание – Картина Мыслей. И на сей раз полностью, со всеми комментариями. Фырдуз попросил принцессу представить нужное лицо, взял ее за руку, уставился вниз и произнес нужные слова.

На голом камне появилась инкарна – созданная волшебством картина. Такая точная, словно комендант-городничий сам вдруг оттуда высунулся.

Дальше уже было просто. Один из министров написал письмо под диктовку королевы, а Фырдуз прочел заклинание:

– Уруки тагета ша остопира. Закина дара торота. Ас Зокометхард ирта бока. Зурути.

Письмо тут же исчезло. А цверги и кобольд, не теряя времени даром, двинулись к воротам.

Красться не пришлось. Заклинание Незаметности работало отлично – на них просто никто не обращал внимания. Скользили глазами, как по пустому месту. Фырдуз предупредил, чтобы сами они не забывали поглядывать – нет ли кого знакомого? Если индивид хорошо тебя знает – Незаметность не поможет.

Ворота распахнулись только через час. На той стороне явно шли долгие дебаты, прежде чем письму было решено поверить. Фырдуз, едва огромные цепи пришли в движение, прочел заклинание Замешательства – и сотни хобиев и цвергов словно дернулись.

Больше ничего не произошло – но и этого хватило. Когда вход в Халлар стал открыт, устремились к нему только королева, принцы, министры и кобольд – а хобийская армия просто стояла и смотрела, словно не соображая, что происходит.

Потом они сообразили. Прошло едва ли полминуты – и на той стороне началось движение. Все забегали, стали хвататься за оружие, многие кинулись вдогонку – но было уже поздно. Беглецы оказались внутри, а ворота пошли обратно.

Еще немного – и они снова закрылись наглухо.

Халлар ни в чем не походил на Хасму. Если столица Яминии имела улицы, площади, здания, то священный город был сложным каменным лабиринтом. На освещении тут экономили, солнцешары встречались редко, а цверги ходили закутанными, прикрывая лица.

Кроме цвергов в Халларе оказалось множество гномов. Повсюду были эти низенькие, меньше даже кобольдов старички. Гномы седеют и покрываются морщинами уже к тридцати годам, но живут невероятно долго – целые тысячи лет.

Говорят, что гномы – любимый народ Гушима. Никто из подземных жителей не одарен так щедро долголетием и волшебной силой.

– Ваше величество, – низко склонился один из них, метя пол белой бородой. – Это в самом деле вы.

– Да, это в самом деле мы, – ответила вместо королевы принцесса. – Где комендант-городничий?!

– На вечерней службе, с его святейшеством. Вы можете дождаться его в комендатуре, вам подадут ужин. Или можете присоединиться к службе.

Цверги переглянулись. Набожных среди них не было. Но Халлар – резиденция понтифика, он даже не совсем часть Яминии. Если король прикажет одно, а понтифик – другое, далеко не факт, что Халлар исполнит именно королевскую волю.

– Мы посетим службу, – чуть дернула бородой принцесса. – Проведи нас к храму, гном.

– О, она не в храме, ваше высочество. Она у восточных ворот. Сегодня их черед пребывать раскрытыми.

– Раскрытыми?! – изумилась Остозилар. – Что это значит?!

– Увидите, – загадочно ответил гном, указуя путь.

Халлар, этот запертый со всех сторон город-сундук, имел четверо ворот – на все стороны света. Фырдуз и цверги прошли через северные, обращенные к Хасме. Сейчас же их провели путаницей туннелей к восточным – и те в самом деле оказались распахнуты настежь.

Но хобии даже не пытались в них ворваться. Шевеля усами, устремив хоботки кверху, они стояли, как пришибленные. Иные опустились на колени. Кое-кто беззвучно шевелил губами – видно, молился.

А в воротах стоял коренастый низкорослый цверг в серых, покрытых пылью одеждах. В одной руке он держал каменный посох, в другой – очень маленькую, почти игрушечную кирку.

– …так реку я вам, и глас мой – глас Пещерника! – удивительно зычным голосом вещал он. – Глупцы, отчего не усвоить вам, что строить благороднее, чем ломать?! Труднее, но это добрый труд, истинный. Святой. Вот, кирка в руке моей – отчего мне не проломить ваши тупые бошки, ублюдки?! А я скажу вам, отчего! Оттого, что я, мать вашу за бороду, пресвятый понтифик Гушима! И если я захочу проломить вам бошки, я не возьму кирку – я буду молиться Пещернику, чтобы он избавил мою голову от греховных мыслей! Отчего и вам не последовать моему примеру?! Бросайте оружие, расходитесь по домам! Чтобы я вас здесь не видел!

И кое-кто из хобиев в самом деле отбросили копья. Но этих тут же огрели дубинками десятники, начали орать, чтобы те подобрали оружие. А один даже поднял самострел – и спустил тетиву.

Болт ударил прямо в шею понтифика. Воткнулся в нее – и застрял.

Все застыли. Даже хобии ахнули от такого святотатства. Однако понтифик не погиб. Он раздраженно выдернул болт, прижал рану пальцами и провозгласил:

– Быть тебе червем безгласным, грешник. Ибо слов ты не понимаешь.

Хобий вздрогнул. Все вздрогнули. Фырдуз какую-то секунду думал, что десятник и правда превратится сейчас в червя.

Он не превратился. Так и остался хобием. Понтифик только погрозил ему пальцем и пошел обратно к воротам.

– Стреляйте!.. – надсадно крикнул десятник ему вслед. – Убить его! На штурм!

Не все подчинились приказу. Но многие. Сотни хобиев подняли самострелы, сотни хобиев подняли пики. Ворота были распахнуты, Халлар был открыт настежь.

И тогда понтифик грозно нахмурился. Он ударил посохом оземь и рявкнул:

– Именем Гушима! Именем Великого Молота!

Самострелы и пики застыли в руках. Сами хобии застыли, как попавшие в смолу насекомые. Воздух как будто сгустился, окаменел. А понтифик еще раз повел посохом – и хобийское оружие развеялось пылью. Сотни когтистых лапищ мгновенно опустели.

– Мы же теперь… можем их перебить!.. – охрипшим от волнения голосом произнесла Остозилар.

– Его святейшество не позволит, – мрачно произнес рослый цверг, оказавшийся комендантом Зокометхардом. – Говорит, Гушим не велит.

– А что, Гушим благоволит хобиям?! – вспылила принцесса.

– Гушим благоволит всем, – пробасил понтифик, подходя к ней. Ворота за его спиной уже закрывались. – Нет для Гушима своих и чужих. Всякий под каменным небом ему как дитя. Ежели из твоих детей двое подрались – неужто забьешь одного смертною карою?

– Но они первые начали! – возмутилась Остозилар.

– Первые, вторые… Что Гушиму ваши детские драчки? Сами поссорились – сами и миритесь. Гушим вам не нянька.

Понтифик сунул принцессе под нос руку – заскорузлую мозолистую лапищу. Остозилар брезгливо сморщилась и чмокнула воздух над запястьем святого отца.

– Не наблюдаю в тебе должного благоговения, – укоризненно произнес понтифик. – Но да ладно. Следуйте за мной, говорить будем.

Великий прелат привел своих гостей в храм. Очень древний, очень темный и очень грязный храм. Где-то под самым потолком мерцали лампады, и в их неверном свете виднелась огромная статуя перемазанного сажей цверга с молотом.

– Преклоните колена перед Гушимом, – велел понтифик. – Шахта не любит слишком гордых. Кто слишком высоко держит голову, тот бьется лбом о перекрытия.

На колени опустились все, кроме королевы. Ей сделали послабление за преклонный возраст. Принцесса Остозилар гневно зыркала из-под кустистых бровей, но тоже последовала общему примеру – помощь понтифика требовалась сейчас позарез.

Фырдуз, крепко прижимая Рваный Криабал, почтительно взирал на статую бога. В храме родного Суркура тоже была такая. Правда, раз в десять меньше, и Гушим изображался в обличье кобольда.

– Помолимся, – прогудел понтифик, вздымая кирку.

– Ваше святейшество, вы уверены, что на это есть время? – процедила Остозилар. – Халлар осажден! Может, лучше уделить больше внимания обороне?!

– Халлар осажден с самого начала войны, – отмахнулся понтифик. – Эти святотатцы уже много дней пытаются сюда ворваться. Глупцы. Неведомо им, что над сим градом простерта длань Ковача. Его рука слишком тверда для этих отступников.

– Вы предоставите нам убежище, ваше святейшество? – покорно спросил один из министров.

– Пещеры всегда были убежищем для всех, кто в том нуждался, – ответил понтифик. – Здесь вы в безопасности. Отдыхайте – и да пребудет с вами Гушим.

– Но другой помощи нам ждать не стоит? – прищурилась Остозилар. – Только убежище?

– Боги не принимают ничьих сторон в войнах, – мотнул головой понтифик. – Не принимает их и церковь. Вы будете сыты, целы и спокойны – но не ждите от меня военной подмоги. У меня нет ни оружия, ни войск.

– Мы не ждем от вас оружия или войск, – сквозь зубы произнесла Остозилар. – Просто займите нашу сторону. Ты же цверг, бельзедорово семя!

– Не сквернословь во храме! – грохнул посохом понтифик. – Я родился цвергом – и это накладывает на меня обязательства? Я должен помогать тем, кто волей судьбы тоже родился цвергом, и отвергать тех, кто волей судьбы родился кем-то иным? Негоже так делать. Святая книга учит нас, что всякий индивид должен судиться лишь по делам его, а не по форме телесной.

Остозилар вступила с понтификом в ожесточенную перебранку. Но остальные – уставшие, измученные – уже не имели для этого сил. Еле передвигающую ноги королеву, ее старшего сына, министров и маленького кобольда отвели в их комнаты и дали поесть.

Комендант-городничий разместил гостей в собственном доме. Был тот не слишком велик и не слишком комфортен, но беглецам из Хасмы капризничать не приходилось. Обосновавшись в этом последнем не захваченном городе, они стали размышлять, как вернуть себе страну.

Какие-то силы сопротивления в Яминии еще остались. В отдаленных глубоких туннелях партизанят народные мстители, а на северо-западе собралось настоящее ополчение. Командующий им воевода ужасно обрадовался, узнав о спасении королевы, но сказал, что помочь ничем не может. Сил у него немного, хобии напирают, так что со дня на день придется уходить либо в Танит, либо вообще Наверх.

Принцесса Остозилар вернулась от понтифика багрово-гневной. Не пожелав отдохнуть, велела коменданту созвать всех, кто в этом городе что-то значит, но при этом не носит сутаны.

Таковых оказалось немного. Халлар и Яминии-то принадлежит больше на бумаге. С тех пор, как понтифик Гушима избрал его резиденцией, короли довольствуются здесь формальной властью.

Комендант отдал принцессе свое дальнозеркало, и теперь та повторно просила о помощи всех соседей. Только вот после падения Хасмы желающих оказалось еще меньше.

Многие даже и отвечать-то перестали.

– Король Браата согласен принять нас на попечение, – наконец стала отчитываться Остозилар. – Но добираться придется самим.

– Вечное изгнание, – угрюмо рыгнул Перетрекумб. – Не пойдет.

– Город Данголль предлагает то же самое. Только они еще и просят отблагодарить их сувениром – одной вспашкой земли, – скривила рот Остозилар. – У истока Ампани.

– То есть отдать нашу половину портала, – сразу смекнул Перетрекумб. – Вот кишки рваные. В анналы их.

– А вот Таврия предлагает военную помощь, – сказала Остозилар. – Обещает прислать двадцать легионов и выкинуть хобиев под зад коленом.

– Вот это здорово было бы, это было бы здорово! – оживился Перетрекумб. – А взамен чего они хотят?

– Да ерунду. Всего-то половину страны. И портал, конечно. А заодно еще и десятилетнюю добычу золота.

– Твари, – горько вздохнул Перетрекумб.

– Полстраны лучше, чем ничего… – робко произнес один из министров. Фырдуз все не мог запомнить, кто из них кто.

– Нет уж, лучше ничего, чем такие условия! – рявкнула Остозилар.

– Но… какие у нас еще варианты?..

– Есть еще один, – мрачно сказала принцесса. – Новая Страна.

На несколько секунд беглецы смолкли. Фырдуз наморщил лоб, пытаясь вспомнить все, что знал о Новой Стране.

Не очень-то много на самом деле. Большая страна Верхних. Очень большая. Просто огромная вроде бы. Еще со школы Фырдуз помнил, что Новая Страна занимает больше трети континента.

А правят там гайсинисты. Странные типы, не признающие королей. Своего короля они давным-давно прогнали взашей и теперь обходятся сами. Прочие порядки у них тоже все странные – даже по меркам Верхних.

– С Новой Страной мы даже не граничим, – настороженно произнес Перетрекумб. – Чего это они вдруг? Тоже половину земель хотят, что ли?

– Нет. Земель у них своих столько, что Яминия десять раз поместится. И портал тоже свой.

– Тогда чего они хотят?

– Криабал.

Фырдуз вздрогнул. Все взгляды скрестились на нем и на книге, что прилипла к его руке. Перетрекумб прищурился и уточнил:

– Вот этот Криабал? Рваный Криабал?

– Ага. Причем вперед.

– А откуда они узнали, что он у нас?

– Похоже, у них были свои цверги в нашем ближнем окружении, – неохотно произнесла Остозилар. –

– Шпионы?!

– Да. Кто-то из гвардии… или даже самой верхушки. Но теперь уже неважно, откуда они знают, – главное, что знают. И хотят его получить.

– И ты согласился?!

– Мы не так уж и много можем предложить вообще-то! – разозлилась Остозилар. – Я торговался с их Старшими целый час… но они хотят Криабал. И ни на что другое не согласны.

– Я слышал, что у Новой Страны уже есть Криабал, – сказал один из министров. – Красный, кажется. Ходили слухи, что это с его помощью гайсинисты взяли власть…

– То есть один у них уже есть – а теперь они хотят еще и наш?! – возмутился Перетрекумб. – А они там не окирели?!

– А у нас есть выбор?! – повысила голос Остозилар. – От этой стопки листов все равно не так уж много проку!

Фырдуз стоял молча и чувствовал себя мебелью. Его мнение здесь никого не интересовало. В конце концов, кто он вообще такой? Самый обычный кобольд, лишь по чистой случайности оказавшийся в центре бурных событий.

Но ему все-таки было немного обидно. Все-таки это он нашел Рваный Криабал. И добыл его тоже он.

– Ладно, предположим, – неохотно буркнул Перетрекумб, отпивая эль из кружки. – Отдадим Криабал – получим помощь. Ладно. В общем-то даже выгодно, согласен. Но почему тогда именно Новая Страна? Чем нам поможет Новая Страна? Они с нами не граничат. У них там только Верхние… ик!.. Верхние под землей… ну не знаю.

– А какие у нас варианты? – повторила Остозилар.

– Ну давайте с кем-нибудь еще поторгуемся. Криабал-то, он, думаю, много кому нужон… нужон… или нужен?.. Нужон или нужен? Как правильно произносить?

– Да до звезды, – отмахнулась Остозилар, напряженно размышляя. – Хм… Договориться с кем-нибудь еще… а это мысль… Мистерия наверняка согласится. Или даже… или даже лорд Бельзедор.

– Ну ты свет-то не гаси! – аж вздрогнул Перетрекумб. – Еще нам Темного Властелина звать. А вот волшебников бы нам в помощь – это да, это дело…

По приказу Остозилар комендант принес дальнозеркальный справочник. В Мистерию принцесса раньше не зеркалила и ни одного тамошнего номера не знала.

Угрюмые бородачи сгрудились вокруг толстой книги и принялись листать пожелтевшие страницы. Они громко спорили, с кем лучше связаться в этой стране волшебников.

В конце концов принцесса отыскала номер председателя ученого совета. Волшебника по имени Локателли. Тот ответил не сразу, но все же ответил.

– Ваше величество, как давно мы не виделись! – обрадовался он, увидев лицо королевы.

– Мир вам, мэтр… – слабо улыбнулась Тсаригетхорн. – Как поживаете?

– О, у нас все прекрасно. Благодарю, что поинтересовались. Могу ли я вам чем-то помочь?

Принцесса Остозилар оттеснила мать и заговорила о деле. Локателли внимательно ее выслушал, поохал, поахал, повздыхал, посочувствовал, но в конце концов заявил:

– Ах, как бы я хотел чем-нибудь вам помочь!

– Но… вы можете, – раздраженно сказала принцесса. – Вы же Мистерия. У вас там армия волшебников.

– Ну да, но Мистерия нейтральна, – развел руками Локателли. – Мистерия всегда была нейтральна, ваше высочество. Мы не становимся ни на чью сторону, это прописано в нашей конституции.

– То есть вы позволите хобиям творить все, что хочется?!

– А почему вас это заботит только теперь? – ласково сощурился великий волшебник. – Насколько я знаю, Подгорное Ханство уже несколько лет ведет завоевательные войны. Они уже захватили Кобольдаланд и Кободард. Кажется, вы ничем им не помогали… или я ошибаюсь?

– Это были не наши проблемы! – рявкнула Остозилар.

– Как и вы – не моя, – холодно ответил Локателли. – И я хочу напомнить, что вы сейчас говорите не с главой государства. Я всего лишь председатель ученого совета. Все, что я возглавляю, – союз учебных заведений.

– Ой, да прекратите! – возмутилась Остозилар. – Мы все знаем, что под этим подразумевается!

– Под этим подразумевается то, что Мистерия – не государство, – изогнул губы в улыбке Локателли. – У нас есть свод правил и законов, но нет ни армии, ни правительства. Мы – просто союз университетов. Каждый гражданин Мистерии – независимый индивид. И каждого гражданина вы должны убеждать отдельно. Я не могу послать в Яминию тысячу волшебников просто потому, что этого захотелось лично мне.

– Мы не просим милостыни, – сказала Остозилар. На ее скулах гуляли желваки. – Мы заплатим за помощь.

– Вот это совсем другой разговор, – согласился Локателли. – Но вести его вам следует не со мной. Каждый гражданин Мистерии – профессиональный волшебник. Многие из них торгуют своими услугами. Вы можете нанять любого – вопрос только в цене. У нас есть такое учреждение – Крематистериум. Свяжитесь с ними, изложите свои пожелания, назовите сумму, которой располагаете – и вам пришлют волшебников на любой вкус.

– Вот это нам надо было сделать, – растерянно кивнул Перетрекумб. – Почему мы так не сделали?

– А ты знаешь, сколько они дерут? – огрызнулась Остозилар. – Чтобы нанять достаточно, пришлось бы ухнуть всю казну.

– Ну а теперь мы ухнули ее просто так. В никуда. Браво, братец, браво.

– Заткнись!

– Я правильно понимаю, что денежными средствами вы не располагаете? – осведомился из дальнозеркала Локателли. – В таком случае… даже не знаю, чем вам помочь. Попробуйте воззвать к патриотическим чувствам. Среди граждан Мистерии есть уроженцы Яминии – возможно, они отзовутся…

Цверги кисло переглянулись. Похоже, сами они в бескорыстие сородичей не особо-то верили.

– У нас есть… кое-что ценное, – неохотно произнесла Остозилар. – Крысенок, покажи!..

Она повернула дальнозеркало так, чтобы Локателли увидел Рваный Криабал. Фырдуз съежился, стараясь не смотреть в глаза самому главному в мире волшебнику.

Локателли не потребовались пояснения. Он сразу понял, что ему показывают.

И ответ он тоже дал сразу же.

– Мистерия не заинтересована в этом предмете, – прозвучало из дальнозеркала. – И я рекомендую вам поскорее от него избавиться.

– Что?.. Почему?..

– Желаю удачи во всех ваших начинаниях.

Зеркальное стекло погасло. Все растерянно уставились на темную поверхность.

– Это что значит?.. – моргнул Перетрекумб.

– Это значит, что нам все-таки придется договариваться с Новой Страной, – мрачно сказала Остозилар. – Мистерия нам не поможет.