Здравствуй дорогой брат. Опять к нам приплелся этот мерзкий Сент — Бев. Именно приплелся… на костылях. Он сказал, что сломал ногу. Теперь неизвестно, будет ли он когда–нибудь ходить нормально. Вся эта история растрогала госпожу до слез, она усадила гостя за стол (дело было за завтраком) и принялась заботливо расспрашивать о самочувствии. Тот принялся красноречиво описывать свои муки и боли. Госпожа чуть не расплакалась. Однако ее жених был другого мнения. Он просто сурово попросил прекратить эту дискуссию, так как она неуместна за завтраком, и подобные рассказы не способствуют улучшению аппетита. Госпожа назвала его жестоким и бессердечным. Потом она принялась угощать гостя, который принялся ломаться и отказываться. Наконец он сдался и заявил, что этот завтрак будет очень кстати, если учесть, что он не ел три дня. Госпожа ахнула. Макс поперхнулся. Меня принялся разбирать смех. Придя в себя, Робеспьер иронично произнес, что очень странно, что обладатель миллиона голодает. Хотя, этот тип запросто мог спустить этот миллион на следующий день. Гость обиделся, он сказал, что никакого миллиона у него нет, что все это клевета. Затем он повернулся к госпоже и скорчил страдальческую гримасу, которая ему очень шла. Сент — Бев принялся рассказывать о своей трудной жизни, про то, что никто его не любил (кроме дедушки). Когда дедушка издох, то оставил внучку наследство. Однако злые родственники забрали наследство себе, а его самого выгнали из дому. Эту историю он уже рассказывал раньше, но в этот раз она обросла новыми подробностями. Дальше Сент — Бева, как говорят у нас в народе, просто понесло! Он принялся описывать, как ночевал под мостом, ел червей, укрывался лопухом и тому подобное. Госпожа разревелась. Макс подошел к ней и принялся утирать ей слезы платком, приговаривая, что все это Сент — Бев сочинил. На что гость с видом оскорбленного достоинства, гордо подняв голову, встал на костыли и направился к выходу. Бросив на прощание, что не может оставаться в доме, где ему не верят. Этого госпожа допустить не могла. Она вскочила с места, оттолкнув Робеспьера в сторону, и подбежала к Сент — Беву. Госпожа нежно взяла его за руку и попросила вернуться к столу и поесть. Он гордо отказался. Эта сцена рассмешила меня до слез. Максу было не до смеха.

Все же госпожа уломала стеснительного бабника, и он вернулся. Госпожа усадила его за стол, потом велела Максу повязать гостю салфетку вокруг шеи. Робеспьер, глаза которого приняли квадратную форму, предупредил, что затянет узелок похуже. Мадлен назвала его изувером, и сама повязала Сент — Беву салфетку с таким старанием и осторожностью, будто это был маленький ребеночек. Она настолько увлеклась, что начала кормить раненого с рук. Это просто взбесило Макса, он сказал, что Сент — Бев может поесть сам, раз он такой голодный. На что она ответила, что он не может есть сам, так как у него сломана нога. Макс заметил, что ест он не ногами, а руки у него пока еще целы. Госпожа только отмахнулась.

В общем гость плотно позавтракал и удалился, пообещав придти к обеду. На прощание он отпустил госпоже несколько идиотских комплиментов, от которых она покраснела.