Глава 1

Видения теней

Наконец, мы прибыли в Париж, который встретил нас солнечными майскими днями. Квартира на островке Сите, где мы остановились, оказалась весьма уютной с прекрасными видами из окон. Ольга уже в предвкушении светских развлечений и сразу же написала парижским приятельницам, договорившись о встречах. Надеюсь, что знакомства с интересными людьми помогут мне пережить светскую суету, к которой у меня никогда не было склонностей. А встречи со старыми друзьями, которых я не видел несколько лет, особенно порадуют.

Среди писем я обнаружил послание своего давнего друга барона Конди, который бурно выразил радость моему приезду и настоятельно просил о визите, упомянув о каком-то важном деле.

Снова промелькнуло чутье сыщика – меня зовут не только для праздной беседы.

* * *

Барон Конди высокий элегантный пожилой господин, которого можно назвать олицетворением парижского шика, встретил меня с бурной радостью.

– Вербин! Вас мне послало провидение! – воскликнул он, когда мы обменялись приветствиями и рассказами о переменах в жизни. – Прошу вас о помощи! Надеюсь, вы не откажете.

Мой друг эмоционально жестикулировал, эта черта была присуща ему с юности. Он всегда бурно выражал свои чувства.

– Простите, – приостановил я речи Конди, – хотелось бы узнать поподробнее…

– Мой кузен внезапно скончался, – опечалено произнес барон, эмоции на его лице сменялись мгновенно. – Кузен всегда был в добром здравии, и вдруг умер… Я удивлен…

Далее последовал поток эмоциональных вздохов, каким прекрасным человеком был его почтенный родственник.

Неужто барон желает, чтоб я взялся за следствие? Слухи о моих успехах дошли до Парижа?

– Как понимаю, вам нужна помощь сыщика? – прямо спросил я.

– О! Вербин! Верно, вы очень проницательны, я в вас не ошибся! – барон щелкнул пальцами.

Разумная оценка моих талантов заставила меня задуматься – неужто я единственный человек, способный вести следствие убийства? В Париже и без меня достаточно сыщиков.

– Простите, но не думаю, что с этим делом не справится парижская полиция или частные сыщики, – заметил я.

Барон махнул рукою.

– Ох, мой друг, я обращался в полицию, настойчиво обращался, но все мои слова были расценены как расстроенные чувства скорбящего родственника! Они отказали мне в следствии!

Действительно, в полиции никогда не возьмутся за дело, если нет точной уверенности, что произошло убийство. Был в добром здравии и умер? Все мы не вечны, любого удар хватить может.

– Понимаю… А частные сыщики? – поинтересовался я.

Конди, огорченный моим недоверием, обиженно вздохнул.

– Дело очень… необычное… Не уверен, что найду сыщика, которому смогу довериться… Придется раскрыть многие семейные секреты. Слышал, что эти сыщики собирают у себя архивы на клиентов. Неизвестно, как они пожелают воспользоваться полученными знаниями. Я могу довериться только другу…

Он снова вздохнул, печально глядя мне в глаза. Грусть в его взоре была искренней.

– Разумеется, вы желали отдохнуть, Вербин, – развел он руками, – убийц вам хватало на службе… Не знаю, что предложить вам в награду за труды. Вы не бедствуете и не прельститесь на деньги в ущерб парижскому отдыху. Может, предмет искусства? Я могу раздобыть любопытные вещицы…

Я задумался. Два праздных дня проведенных в Париже уже начали вызывать у меня непреодолимую скуку. Может, загадочное преступление послало мне провидение – как изволил заметить Конди.

Барон молча ждал моего решения, нетерпеливо постукивая пальцами по ручке кресла.

– Вам покажется странным, – наконец произнес я, – но без следствия я успел заскучать… Поэтому ваше предложение меня заинтересовало.

Мой друг едва не бросился ко мне на шею.

– Благодарю! – воскликнул он. – Клянусь, что найду способ отблагодарить вас.

– Не стоит раньше времени, – спокойно ответил я.

– Не скромничайте, мой друг. Очень необычное дело, очень… Мой кузен увлекался мистикой. Вам я могу довериться, вы не решите, что в нашей семье был сумасшедший.

– Мистикой, забавно. Мне снова выпадает мистическое следствие. Тут мне не обойтись без помощи родственницы Александры…

– Александры? – удивленно переспросил барон. – Александры Каховской? Мадемуазель ваша родственница?

– Да, сестра моей милой супруги Ольги, – ответил я.

Собеседник вскочил с кресла и сделал круг по комнате.

– Невероятно! Хвала провидению! – он едва не заключил меня в объятья. – Завтра вечером я приглашаю вас, вашу милую супругу Ольгу и ее сестру Александру на ужин.

– Убедить Ольгу вам будет непросто, – заметил я, – моя супруга очень беспокоится за чувства сестры. Знаки призраков чаще всего зловещи. Вам бы понравилось внезапно лицезреть повешенного или утопленника?

– Ох, мой друг, согласен с вами, – Конди склонил голову, – такой дар подобен проклятью…

– Поэтому беспокойство Ольги за сестру вполне разумно, – заметил я.

– О! Все говорят, ваша супруга очаровательна, но спорить с нею бесполезно. Как вам удалось укротить строптивую красавицу? Кстати, а как ей удалось совладать с вами? Помню, вы всегда были чертовски упрямы!

– Просто взаимные чувства, – я развел руками. – Мы не укрощали друг друга…

Барон задумчиво взглянул на меня:

– Вы правы, черт возьми…

Он перевел печальный взор на портрет покойной супруги.

– Как поживает ваш сын, барон? – поинтересовался я.

– Шарль, – барон вздохнул, – меня пугают его мистические увлечения. Он очень сблизился с д’Эри, моим покойным кузеном. Кажется, д’Эри передал ему что-то важное перед смертью. Шарль скрывает от меня свои знания… Мой друг, я очень опасаюсь за жизнь сына…

Мне понравился район островка Ситэе где мы остановились. Не могу знать причины, но мое внимание привлек старинный собор, вид на который открывался из моего окна. Его называют «Нотр-Дам». Первый раз увидев собор из окна, я несколько минут стояла у окна, всматриваясь в его очертания. Таинственное строение будто манило меня.

Стоило мне подойти к окну и увидеть Нотр-Дам, я замирала, не в силах оторваться. Понимая, что не будем мне покоя, однажды утром я предложила Ольге отправиться к Нотр-Даму. Сестра одобрила мою идею.

– Аликс, помнишь книгу, которую мы читали? Она назвалась «Нотр-Дам-де-Пари»! – напомнила Ольга, – грустная история цыганки Эсмеральды… Вот это тот самый собор!

– Верно, – кивнула я, припоминая.

Помню, Ольга после прочтения была в восторге. На меня книга особого впечатления не произвела, хотя понравилась больше других французских романов. Меня больше привлекали английские рассказы о привидениях. Ольга вздрагивала только от одних названий.

После утреннего кофе мы отправились к собору, наслаждаясь парижской прогулкой. В конце мая город особенно расцвел.

* * *

Когда мы вышли на площадь Нотр-Дама, я услышала тихое мелодичное бренчание бубна – инструмента уличных музыкантов. Едва слышный девичий голосок пел песенку, слов которой я не смогла разобрать. Среди прогуливающихся господ я увидела хрупкую фигурку танцующей девушки с распущенными черными волосами. Она вдруг остановилась, склонив голову набок. Она взглянула на меня с печальной улыбкой и скрылась среди людей. Мне удалось рассмотреть ее бледное осунувшееся лицо с огромными черными глазами.

– Ты видела танцовщицу? – спросила я Ольгу. – Она куда-то исчезла…

– Танцовщицу? Нет, не заметила, – ответила сестра. – Думаю, парижских уличных музыкантов мы еще увидим.

Подойдя к собору, я услышала звучание колокола. Вроде бы не время… Его звон казался зловещим и загробным. Я замерла, взглянув на звонницу. Звон прекратился.

– Тебе дурно? – обеспокоено спросила сестра.

– Нет-нет, – улыбнувшись, успокоила я Ольгу.

Мы подошли к стенам собора, зачарованно разглядывая каменные фигурки. Увлекшись, отошла в сторону от Ольги. Вдруг я услышала крик, и прямо предо мной с крыши собора упало тело человека… От ужаса я даже не смогла вскрикнуть и зажмурилась. Открыв глаза – поняла, что никого нет… Какие странные видения! Колокол и этот человек… Неужто призраки Нотр-Дама хотят мне что-то сказать?

Внутри собора нас окутал тусклый свет свечей. Озираясь по сторонам, я заметила выгравированную на каменной стене надпись по-гречески. Не сразу сообразила, что это слово значит – «рок». Подойдя ближе, чтоб рассмотреть надпись, с изумлением поняла, что надписи нет. Игра света? Обернувшись, я увидела эту же надпись на другой стене. Зажмурившись, отвернулась и прошла несколько шагов с закрытыми глазами. Открыв глаза, заметила эту надпись на стене прямо перед моим взором. Через мгновение надпись исчезла.

Я отошла в сторону в темный угол собора, чтобы собраться с мыслями, где столкнулась лицом к лицу с бледной худощавой старухой, которая что-то прошептав, скрылась во тьме, будто растворилась среди мрачных сводов собора.

Дабы не упасть, я опустилась на скамью. Неожиданно вспомнился забытый сюжет романа Гюго. Эсмеральда танцевала на площади… Квазимодо был звонарем, значит, это он звонил в колокола… А священник Фролло погиб от его руки. Горбун столкнул Фролло с крыши, отомстив за казнь Эсмеральды. Надпись по-гречески – «рок». Говорят, это слово увидел Гюго на стене, поднимаясь на башню собора, что помогло ему придумать сюжет романа. Припоминаю, в книге эту надпись начертал Фролло. Старуха, может быть, мать Эсмеральды, которая слишком поздно узнала свое дитя… Мысли беспорядочно метались…

Неужто Гюго написал невыдуманную историю? Возникла идея написать автору и попросить о встрече. В получение согласия верилось слабо, наверняка, писателя завалили письмами всякие сумасшедшие. Он решит, что я одна из них… А, может, найти общих знакомых?

– Может, у Константина в Париже есть друзья, которые знакомы с Виктором Гюго? – спросила я Ольгу.

– Аликс, и я размышляла об этом, – оживилась сестра, – в этом соборе мне сразу вспомнился сюжет его романа…

Да… Знала бы Ольга, как мне этот сюжет вспомнился… Наверно, ради моего душевного спокойствия она бы отказалась от встречи с автором.

На выходе из собора мы столкнулись с одной из приятельниц Ольги. Молодые дамы радостно обменялись приветствиями. Мы прошлись в сторону парка. Приятельницы устроились на скамье и погрузились в болтовню. Я решила немного прогуляться.

Пройдя в глубь парка, я заметила на одной из скамеек музыканта в старом потрепанном костюме. Он задумчиво наигрывал необычную мелодию на каком-то старинном инструменте, напоминавшем гитару. Когда я подошла к нему, он остановил игру, и взглянул на меня. Лицо его казалось молодым, но внимательные глубокие глаза говорили о более почтенном возрасте. Сколько ему лет? – мелькнула мысль.

– Вам понравился собор, не правда ли? – с улыбкой произнес он тихим мелодичным голосом, кивнув в сторону Нотр-Дама.

– Очень понравился, – ответила я неуверенно, находясь под впечатлением видений.

– Понимаю, – кивнул он, – вы встретили его тени… Печальная история…

Музыкант вздохнул, проведя тонкими пальцами по струнам. Затем, отложив инструмент, достал из сумки книгу в потрепанном кожаном переплете.

– Полагаю, вам будет интересно прочесть, – хитро прищурившись, произнес он, – но надеюсь, вы исполните мою просьбу – никому не давайте книгу пока не прочтете сами.

– Готова поклясться! – оживленно воскликнула я.

– Не надо столь громких слов, – покачал головой собеседник, – всего лишь пообещайте, этого вполне достаточно.

– Обещаю, что никому не отдам книгу, пока не прочту сама, – ответила я твердо.

– Прекрасно, мадемуазель!

Он протянул мне книгу.

– А вдруг кто-то найдет у меня книгу и откроет, – обеспокоено предположила я.

– И ничего не увидит, только пустые страницы, – шутливым тоном успокоил меня музыкант. – Именно так, хоть и звучит невероятно…

Мне к невероятностям не привыкать, поэтому слова собеседника не вызвали удивления.

– До встречи, мадемуазель, – добродушно произнес он, поднимаясь со скамейки.

Незнакомец со старинной гитарой неспешно направился вдоль аллеи и внезапно исчез среди деревьев.

Заинтригованная неожиданным подарком, я села на скамью и раскрыла книгу. Едва сдержала крик радости. У меня в руках была старинная книга, напечатанная старинным шрифтом с иллюстрациями-миниатюрами. Позднее средневековье или ренессанс? А может искусная подделка? Каков смысл подарка незнакомца? Этот музыкант явно не простой человек, я уже научилась чувствовать мистиков… Судя по взгляду, ему несколько сотен лет. Вдруг он тоже хранитель тайн Анубиса, как наш питерский знакомый Степан Гласин, который в повседневной жизни играет роль скромного чиновника в конторке, а его парижский коллега прикинулся уличным музыкантом. Забавно, он напомнил Гренгуара из «Норт-Дама»… А вдруг? Посмотрим, может книга даст ответы на вопросы…

Понимая, что болтовня Ольги с приятельницей может затянуться надолго, я принялась за чтение…

 

Глава 2

Где чар высоких постоянство

Молодой синьор Франческо Кавелли прибыл из Милана в Париж, дабы навестить свою дорогую кузину Изабеллу д’Орни, которую не видел год спустя после похорон ее супруга. В свои двадцать пять лет Кавелли сумел нажить немало врагов. Друзей у него было немного, и Франческо особенно дорожил людьми, ставшими его верными друзьями.

Вместе с Франческо ехала его юная племянница Паолина, пятнадцати лет. Три месяца назад семью Кавелли постигло несчастье. Старший брат Франческо – Марио с супругой Джулией – отец и мать Паолины, погибли от рук разбойников. Супруги Кавелли направлялись из Милана в Турин, не ожидая нападения в спокойных владениях. Убийство вызвало пересуды – кошельки и украшения убийцы не тронули…

Скорбящий Франческо дал клятву оберегать дочь старшего брата, которого любил и восхищался. У молодого дядюшки с племянницей всегда были добрые доверительные отношения, но после убийства родных, она сильно переменилась – стала нелюдимой и скрытной, хотя всегда обладала веселым нравом и болтливостью.

Франческо беспокоился за рассудок юной синьорины. Всю дорогу она проехала молча, не выпуская из рук шкатулку, которую получила по наследству. Засыпая, Паолина всегда прятала шкатулку под подушку, опасаясь за фамильную ценность.

Рассказать о содержимом шкатулки своему дядюшке синьорина не соглашалась. Только печально смотрела на Франческо огромными сине-зелеными глазами, прося повременить с рассказом. Дядюшка не решался настаивать, понимая скорбь и страдания Паолины.

Проезжая по парижской улице, они увидели повозку, в которой везли девушку со связанными руками, еще отрочицу, моложе Паолины. Арестантка священной инквизиции, которой предстоит пережить неописуемые страдания. Повозка поравнялась с каретой Кавелли.

Паолина, встретившись с печальным взглядом девушки, испуганно сжала ладонь дядюшки, не в силах сдержать слез.

– О, Господи! – воскликнул Франческо, обнимая Паолину за плечо. – Когда люди, наконец, перестанут творить злодеяния во имя Твое? Бедное дитя, за что ей такие муки? Все наши богоугодные города хуже Вавилона!

Карета остановилась перед домом Изабеллы. Усталые путники возрадовались окончанию тяжкого пути.

Расторопный лакей проводил гостей к госпоже, которая с радостью обняла и расцеловала дорогих родственников. Комнаты уже были готовы, и хозяйка велела слегам приготовить ванны для путников.

Паолина, пожаловавшись на усталость, попросила проводить в ее комнату.

– Как я рад, что моя милая кузина не считает омовение дьявольским ритуалом, – весело произнес Франческо.

Изабелла улыбнулась, но попросила кузена воздерживаться от подобных шуток.

– Траур по негодному мужу уже прошел, думаю, не будет недостатка в благородных синьорах, – сменил кузен тему беседы.

Молодая дама смущенно отвела карие глаза, поправляя темные волнистые локоны.

– Не будь так строг к моему покойному супругу, – наконец, произнесла она.

– Ах, отказать в ласке мой прекрасной кузине мог только бессильный или любитель мальчиков, – поморщился Франческо. – Вижу смущение, значит, я оказался прав о благородных синьорах…

Вошедший лакей сообщил, что карета ожидает госпожу.

– Я скоро вернусь, отдохни с дороги, – сказала Изабелла, – моя подруга ждет меня, чтобы отправиться в собор…

– О! – кузен воздел руки к небу. – Моя разумная кузина слушает унылые проповеди в обществе уродливых девиц!

– Ах, не спеши судить о девице, пока не увидишь ее, – хитро улыбнулась Изабелла.

– Мне хватит того, что она любит слушать проповеди.

– Я не столь категорична, – возразила кузина.

– Поверь, правду говорят – стоит один раз увидеть Рим, чтобы потерять веру… Я бывал в Риме и повидал неописуемый разврат, который вызвал бы смущение у обитателей Содома и Гоморры… К своему несчастью, мне пришлось познакомиться к кардиналом Борджиа, я не встречал более подлого и вероломного существа. Верить проповеди этих лицемеров могут только ханжи, и лица их также уродливы, как души.

Кузина промолчала, отведя взор.

Франческо продолжал свои убедительные речи:

– Изабелла, я верю в силу человеческого разума, мы способны изменить наш жестокий мир, если будем благородны и благоразумны – хотя эти качества присущи немногим. Я сам избрал стезю науки – медицину. В Милане у меня появился приятель, удивительный человек, его зовут Леонардо. Он уже прославился как живописец, но это лишь малая доля его таланта. Два часа беседы с ним помогли мне получить знания, на которые я бы потратил годы. Он дал мне дельные советы…

– Меня беспокоит Паолина, – сменила разговор Изабелла, – принимаю к сердцу ваши с ней страдания и скорблю вместе с вами…

– Да, я никак не могу смириться, что Марио и Джулия – столь достойные синьоры стали жертвой злодейских кинжалов. Где справедливость мирозданья, когда честные люди гибнут, а злодеи продолжают здравствовать и приумножать свои злодеяния?

Изабелла снова, извинившись перед кузеном, напомнила, что ей пора идти.

В комнату вошел человек с гитарой, наигрывавший какую-то мелодию.

– Поэт и музыкант Гренгуар, – представила его Изабелла, – он сам сочиняет песни, которые радуют меня. Взяла его к себе в услужение.

– Послушаем, насколько он талантлив, – недоверчиво произнес Франческо, когда Изабелла ушла, – сыграй мне, трубадур…

Гренгуар, улыбнувшись, запел под звуки своей домры незамысловатую песню о любви. Франческо поначалу поморщился, сочтя песню слащавой, но решил дослушать. Он подошел к окну. У дома стояла карета, в окне которой он увидел светловолосую девушку, которая скучая, смотрела вдаль. Франческо, чертыхнувшись, почувствовал, что в песне будто поется о нем.

Наконец, Изабелла спустилась к карете, и они уехали. Франческо смотрел на улицу, пока карета не скрылась из виду.

– Кто это прелестное создание, составившее компанию моей кузине? – спросил он Гренгуара, когда песня закончилась.

– Ее имя Флер де Лис, – с хитрой улыбкой ответил музыкант.

– Удивительно, когда имя так совпадает! Она нежна как цветок лилии! – восхитился Франческо. – Подобна Венере Боттичелли! Полагаю, моя кузина желает нас представить друг другу…

– Вы правы, синьор, – ответил Гренгуар, – но, к сожалению, у синьорины есть жених…

Франческо зевнул.

– Меня не волнует столь досадное недоразумение, – сказал он.

Гренгуар поклонился, выразив свое согласие с гостем.

– Завтра вечером будут гости, и Флер де Лис придет, – заметил музыкант, – и также ее жених… Синьор, прошу вас быть благоразумнее.

– Ее жених принц крови? – иронично спросил Франческо.

– Не в этом дело, – Гренгуар покачал головой, – остерегайтесь подлости, синьор.

Его голос прозвучал иначе, что гость невольно вздрогнул. Кто этот человек? – мелькнула мысль.

С этими словами он, поклонившись, оставил Франческо.

* * *

Изабелла и Флер де Лис, устроившись на дальней скамье собора, шепотом вели свои волнительные беседы.

– Прошу вас не торопить свадьбу с Фебом, – говорила Изабелла.

– О, вы постоянно это повторяете! Вы даже упросили мою матушку отложить свадьбу, и день мне не известен! – обиженно воскликнула Флер де Лис.

– Я снова повторюсь. Нет ничего ужаснее, быть нелюбимой своим мужем, – напомнила Изабелла о своих страданиях.

– Вы сомневаетесь в чувствах Феба ко мне из-за цыганки? Он выбрал меня, хотя колебался…

– Колебался, потому что ни ты, ни она ему не надобна! – перебила Изабелла. – Он глядит на тебя пустыми глазами, ему нужно твое приданое…

– Он богат!

– Он любит игорные дома и уличных девиц…

– Вспомни, он помог арестовать цыганку…

– Что говорит о его подлости и предательстве!

Изабелла с презрением поморщилась.

– Забудем о нем… Сегодня ко мне приехал погостить мой кузен…

– Ах, ты так жаждешь нас познакомить, неужто он сумеет меня очаровать? – недоверчиво спросила Флер де Лис. – Насколько его манеры изысканы?

– Неужто, вам столь ценен этот талант? – Изабелла с раздражением отвернулась и вздрогнула, заметив, что на соседней скамейке на нее смотрит молодой господин.

– Он снова пришел смотреть на тебя, – поддразнила Флер де Лис, – ждет удачного момента – вдруг в собор войдет ваш общий знакомый, который представит вас друг другу. Вижу, господин очень настойчив. Уже третий день приходит… Увы, не знаю, кто он. Наверно, недавно в Париже. Судя по костюму, почти ваш земляк, Изабелла. Он из герцогства Пьемонт, уверена! Наверняка, уже все прознал о вас. Слуги сейчас столь болтливы… Уверена, скоро явится к вам в дом под благовидным, но глупым предлогом…

– Прошу вас, – взмолилась Изабелла, не в силах слушать щебетание девицы, которая на сей раз была права.

– О! Вижу вам он по нраву, и покойный скучный муж забыт, – поддразнивала Флер де Лис.

* * *

Завершилась проповедь. Молодые дамы вышли из собора на площадь. Верный слуга следовал рядом с ними. Вдруг к ним подошел человек, одетый просто, но добротно.

– Ваш кузен, ему грозит беда! – прошептал он Изабелле. – Он приехал, я знаю…

С этими словами он вдруг пошатнулся и упал под ноги перепуганным дамам.

Флер де Лис вскрикнула, отвернувшись.

– Кто этот человек? – испуганно спросила она Изабеллу.

– Впервые вижу, – пробормотала взволнованно подруга. – Он говорил мне об опасности…

Среди любопытной толпы неожиданно возник человек в маске «доктора чумы», облаченный в черную мантию – обычная одежда врача. Он нагнулся над упавшим человеком, и нащупал пульс.

– Он мертв, – произнес доктор печально.

Затем он снял маску, открыв молодое лицо. Он приветливо улыбнулся Флер де Лис, глядя добрым ласковым взглядом. Смущенная девица, взяв Изабеллу за руку, прошептала:

– Прошу вас, уйдем скорее. Какой нахальный доктор!

– Мой кузен Франческо, – представила Изабелла.

Юная особа посмотрела на доктора недоверчивым взором.

Франческо поднялся на ноги, бросив взгляд на мертвое тело, которое унесли городские стражники.

– Почему ваш кузен одет как доктор, и прикоснулся к мертвецу? – спросила она подругу.

– Кузен, последовав примеру новой моды, увлекся науками. Для своих трудов он избрал медицину, – пояснила Изабелла.

Флер де Лис пожала плечами.

– Прошу вас, поедем, меня ждут дома…

Молодая особа старалась не смотреть на нового знакомого, от взгляда которого испытывала приятное волнение.

– Да, пожалуй, поедем, – согласилась Изабелла, увидев, что господин, смотревший на нее в соборе, направляется к ним.

– О! Мой друг Бенедикт Вербинио из Турина! – радостно воскликнул Франческо.

– Да, я не ошиблась, ваш поклонник из Пьемонта! Готова подождать, – хитро произнесла Флер де Лис. – Сбылась ваша мечта, Изабелла, сейчас вас представят друг другу…

Друзья обменялись радостными приветствиями.

Бенедикт поклонился молодым дамам, его взгляд задержался на Изабелле.

– Знакомство с вами честь для меня, – произнес он. – Три дня в Париже я вижу вас, но проклятый этикет не позволяет заговорить с вами…

Франческо заметил смятение на лице кузины.

– Так об этом синьоре твои мысли? – весело шепнул он, заставив кузину вздрогнуть.

– Завтра вечером у меня дома танцы, надеюсь, что вы порадуете нас визитом, – произнесла Изабелла, улыбнувшись.

– Сочту за честь, – ответил Бенедикт.

– А вы, моя милая подруга? – обратилась она к Флер де Лис, которая позабыла о Франческо с любопытством наблюдая за подругой.

Девица, встретившись взглядом с доктором, дала свое согласие не сразу.

– Буду рада посетить ваш вечер, дорогая Изабелла, – ответила она, не глядя в сторону Франческо, чтобы снова не встретиться с ним взглядом.

Молодые дамы уехали. Кавелли и Вербинио остались прогуляться по городу и поговорить.

* * *

Бенедикт и Франческо забрели в уютный кабачок, дабы обсудить беспокоящие их дела.

– Я прибыл на три дня раньше тебя, мой друг, – сказал Вербинио, – и попытался разузнать о Марио и Джулии, но безуспешно. Они были редкими гостями в Париже. Не знаю, почему в письме твоего брата упоминался Париж, куда он велел тебе отправиться, если с ним случиться несчастье…

Франческо развел руками.

– Но ты ведь веришь, что разбойников подослал наемный убийца? – спросил он с волнением. – Но кто этот злодей? У супругов Кавелли не было явных врагов.

– Да, я всегда был другом вашего семейства, и тоже не встречал недоброжелателей.

– Я верю, друг, что ты разоблачишь злодея, раз ты сумел распознать отравителя герцога…

– Причина кончины герцога была слишком явной, – прервал Бенедикт похвалу, – но отступать я не намерен! Могу я поговорить с твоей племянницей?

– Попытайся, Паолина стала нелюдимой и пугливой. Даже от меня все скрывает, хотя раньше делилась со мной всеми секретами, я был ее лучшим другом. Она отказывается показать мне содержимое шкатулки, которую получила в наследство… Думаю, лучше не торопить, опасаюсь за ее рассудок…

– Возможно, страхи синьорины не без причины…

Кавелли устало кивнул.

– Я видел, ты осматривал тело человека, который упал замертво у Норт-Дама. Ты знал его? – спросил Бенедикт.

– Нет, не знал. Он подошел ко мне и сказал, что желает что-то сказать, и надеется на мою щедрость… Потом обернулся, посмотрел куда-то в сторону, убежал от меня, столкнулся с Изабеллой и упал замертво…

– Надо расспросить публику, что толпиться у собора целыми днями. Держу пари, они многое расскажут, – заметил Вербинио.

– Черт! Возможно, он знал что-то о гибели Марио и Джулии!

– Уверен, смерть его не случайна…

Постепенно беседа перешла на приятельские темы.

– Интересно, каков жених Флер де Лис? – задумался Франческо. – Старый урод?

– Имя его Феб де Шатопер. Не могу пока судить о его личных качествах, поскольку встречал его лишь однажды. Он тот самый уточенный типаж, столь любимый молодыми дамами… и не очень молодыми тоже…

– И не только дамами, – хохотнул Кавелли.

– Признаться, сам недолюбливаю людей подобных Фебу де Шатоперу. Возможно, виной мои личностные впечатления, но ему я бы не доверился… Тебе стоит опасаться его интриг…

– Ты говоришь как трубадур Изабеллы, он тоже меня предостерегал. Я не дал себя провести кардиналу Борджиа, что мне какой-то парижский франт!.. А ты, значит, три дня ходил слушать проповеди, дабы увидеть мою милую кузину. Держу пари, мысли твои были не о покаяниях…

Вербинио, отведя взор, промолчал.

– Судя по докторской мантии твои врачебные искания продвигаются успешно, – перевел Бенедикт разговор на другую тему.

– Спасибо Леонардо, без его советов я бы уподобился тысячам бестолковых докторов, отправляющих людей на кладбище. А вот маска доктора чумы мне всегда нравилась, и впечатляет суеверных.

– Ты намерен продолжить свои опыты? Надеюсь, не в доме Изабеллы?

– Разумеется, я не обезумел, чтобы пугать кузину, привозя в дом мертвецов для препарирования. Для опытов я сниму квартиру неподалеку, на первом этаже.

– Тебе удалось избежать неприятностей, когда ты принялся за свои опыты? Далеко не каждый придерживается наших прогрессивных взглядов…

– Легко! Хотя пришлось сильно раскошелиться. Я купил разрешение самого Папы Римского: «Что сделал владелец бумаги Франческо Кавелли – сделано с моего одобрения!», дай Бог здоровья Папе Сиксту IV, иначе мне придется раскошелиться снова.

Вербинио одобрительно кивнул, хотя не скрывал беспокойство за друга.

 

Глава 3

Их таинства навеки окутаны туманом

Бенедикт и Франческо вышли на улицу. Желая сократить путь, свернули в узкий проулок. Вдруг Вербинио остановился, прислушиваясь.

– Подозрительно тихо, – произнес он, мгновенно вынимая кинжал из ножен.

Доверявший другу Кавелли последовал его примеру. В это мгновение к ним на встречу из-за угла выскочили двое. Обернувшись, Бенедикт увидел, что двое других убийц появились с другой стороны улочки, пресекая им путь к отступлению.

Кавелли первым поразил одного из нападавших, нанеся удар в сердце «с точностью медика» – как говорили в те времена. Бенедикт отразил удары нападавших с другой стороны, увернувшись от кинжала его подельника. Сделав неожиданный выпад, он воткнул свой клинок в горло злодея. Второй убийца на мгновение растерялся от неожиданной атаки, что дало возможность Вербинио выбить у него из рук оружие. Обезоруженный противник бежал.

Обернувшись, Бенедикт увидел, как Франческо приставил кинжал к горлу четвертого поверженного убийцы.

Вербинио осмотрелся по сторонам.

– Да, нетрудно понять, что на нас напали не уличные грабители, – произнес он, вытерев кинжал платком, – рискованное нападение…

– Кто вас подослал? – спросил Франческо разбойника.

Злодей попытался что-то сказать, но язык не повиновался ему, убийца вдруг начал задыхаться, и через мгновение испустил дух.

– Что за чертовщина! – воскликнул Кавелли, пнув труп противника. – Я его даже не поцарапал? Он подох от разрыва сердца? Я лично проверю его потроха…

В это мгновение из-за угла показались трое в форме стражников. Впереди важным шагом шествовал офицер, двое солдат следовали за ними.

– О! Городская стража, которая всегда появляется последней, – усмехнулся Франческо, вытирая кинжал об одежду противника.

– Вы убийцы! – воскликнул офицер. – Взять их! – приказал он солдатам.

– Неужели по нашему внешнему облику нельзя понять, что мы честные горожане, едва не ставшие жертвой, – спокойно произнес Вербинио, указав на поверженных злодеев, чьи лица скрывали черные маски. – На нас напали из-за угла, и мы оборонялись…

Офицер замер, глядя на тела убитых, и велел солдатам унести их.

– Этого путь доставят мне, – Франческо назвал адрес, указав на внезапно скончавшегося разбойника.

– По какому праву? – возмутился офицер.

– По праву разрешения папы Сикста IV, – произнес Франческо, не вдаваясь в подробности.

Офицер нехотя согласился.

Стражники ушли.

– Да, – опомнился Вербинио, – этот офицер и есть твой соперник – Феб де Шатопер.

Кавелли презрительно поморщился.

– С такой стражей не удивительны разбойники средь бела дня, – произнес он. – Он похож на натурщиков, которых художники Милана наряжают в женские одежды и пишут утонченных нимф.

* * *

Настал долгожданный вечер танцев в доме Изабеллы д’Орни.

Франческо послал слугу к Бенедикту передать, чтоб он прибыл в дом кузины пораньше. Вербинио послушал просьбу друга.

Ожидая прихода гостей Изабелла провела в беседе с кузеном и Вербинио.

– Франческо рассказал мне о вчерашнем нападении, – взволнованно произнесла молодая дама, – мне страшно представить, что вы попали в беду…

– С нами непросто справиться, – успокоил кузен. – Кстати, один из них струсил и сбежал, а другой неожиданно умер. Он задыхался будто его задушили…

– Задушили? – задумчиво переспросила Изабелла. – Тот человек, который вчера умер, упав нам под ноги, казалось, будто он задыхался…

Вербинио задумчиво промолчал. Кавелли переменил беседу на более приятную тему.

– Моя милая кузина, надеюсь, ты окажешь мне услугу и приютишь у нас моего доброго друга Бенедикта, – сказал Франческо.

Не ожидая подобного предложения, Вебинио вздрогнул.

– Не вижу причины отказать, – очаровательно улыбнулась Изабелла, – синьор Вербинио, вы можете погостить у меня, сколько вам будет угодно.

– Сочту за честь, – Бенедикт поклонился.

Кавелли с трудом сдержал смех, видя их волнение.

Наконец гости начали съезжаться.

Кавелли был неприятно удивлен, когда в зале показался человек в рясе.

– О, милая кузина, я полагал, что нас ждут танцы, а не проповеди! – произнес он озадаченно.

– Отец Гийом новый архидьякон собора после гибели Клода Фролло, – пояснила Изабелла. – Будь спокоен, он прибыл не для проповедей, а послушать музыку и пение…

– Могу понять, с ними ссориться не стоит, – кивнул Франческо. – Но готов поспорить, что он пришел не как ценитель музыкальных искусств, а чтобы послушать – достаточно ли благочестивы песни в вашем доме…

Изабелла не успела ответить кузену, гость уже подошел к ним.

Отец Гийом, невысокий седовласый господин с мягкой улыбкой, окинул Франческо покровительственным взором.

– Сын мой, вы заставляете мое сердце беспокоиться о вашей судьбе. Будьте благоразумны, в Париже присутствует зло, которое я чувствую… Коварные колдуны и ведьмы могут скрываться под самой благообразной личиной… Печальная история произошедшая с моим братом-предшественником Клодом Фролло тому подтверждение…

– Я слышал эту историю, – поморщился Кавелли, – ваш предшественник обезумел, а судьба девицы заслуживает сострадания.

– Конечно, сострадания! – Гийом поднял руки к небу. – Несчастная душа. Я скорблю о ней и оплакиваю моего бедного брата Фролло. Как мне больно понимать, что он смалодушничал. Если бы брат был бдителен и с рвением бы окунулся в борьбу с колдовством, то не стал бы жертвой чар… К сожалению, мой брат увлекся делами праздными, потянулся к знаниям, отводящим от пути истинного, что привело к пагубным страстям к порочной девице.

– Простите, что прерываю ваши слова, – вмешался в разговор Бенедикт, – к каким знаниям тянулся ваш брат Фролло?

– Новомодные науки, – печально вздохнул Гийом, – обычно этот пагубный путь приводит к стезе колдовства, и человек становится беззащитен перед чарами ведьм.

– Какой вздор! – воскликнул Франческо. – Науки приводят к колдовству? Любой ученый посмеется над сказками о ведьмах. Вчера, приехав в Париж, я видел, как ваши палачи вели арестованную девушку, совсем еще дитя. Вы готовы применить к несчастной орудия пыток?

Отец Гийом окинул Кавелли кротким печальным взором.

– Мы должны спасти несчастную душу, привести к покаянию…

– Чего ждать от людей, которыми из Рима правят злодеи!

– Ваши слова ранят меня, – вздохнул собеседник, – я буду молиться за вас…

– Не утруждайте себя… Только замечу, мне удалось заполучить разрешение папы…

– Да, сын мой, мне известно. Значит, его святейшество узрело в вас доброго сына веры…

– Его святейшество узрело звонкие монеты, – пробормотал Франческо с отвращением.

– Напрасно вы отказываетесь верить в козни ведьм, – произнес отец Гийом, сделав вид, что не расслышал слова Кавелли. – Юная ведьма бежала вчера ночью… И ей помог слуга Дьявола…

– Не верю своим ушам! – воскликнул Франческо. – В наших городах остались смелые честные люди! Но как удалось обмануть ваших палачей?

– Дьявольские знания помогли ему, он двигался подобно тени! – развел руками инквизитор.

– Тайный герой просто обманул вас, – усмехнулся Кавелли.

– Мне грустно, что вы так и не осознали опасности! Город окутывает тьма! – отец Гийом смахнул слезу. – А ведь ваша юная племянница верит моим словам…

Он с улыбкой взглянул на испуганную Паолину, которая вцепилась в руку дядюшки.

– Не бойтесь, дитя мое, все колдуны и ведьмы будут арестованы и приведены к покаянию, я готов спасти их души… Они не причинят вам зла…

Паолина закивала, не сумев ответить.

– Колдуны? – испуганно воскликнул подошедший юноша. – Они могут меня заколдовать, мне страшно.

– Конечно, страшно, – усмехнулся Франческо, – они превратят вас в жабу.

Казалось, что юноша сейчас потеряет сознание.

– Доминик де Гарде, – представила юношу Изабелла, – сын недавно почившего синьора Пьера де Гарде.

Паолина окинула испуганного гостя удивленным взором.

– Он Доминик де Гарде? – прошептала она озадаченно. – Не может быть…

Наконец к гостям присоединилась Флер де Лис, к которой подошел Франческо. Молодая дама смутилась, невольно отступив. В этот момент к ним подошел Феб де Шатопер.

– О! Городская стража, которая всегда прибегает последней! – хохотнул Кавелли.

– Я прознал о вас, синьор наглец, – произнес Феб натянуто. – Требую, чтобы вы больше не смели говорить с моей невестой…

– А если я нарушу ваши требования? – рука Кавелли легла на рукоять итальянского кинжала.

Он пристально смотрел в глаза соперника.

– Не время для ссоры, синьоры, – жестко произнес подошедший Бенедикт, поймав испуганный взгляд Изабеллы.

– Значит, завтра, синьор Шатопер? – спросил хладнокровно Франческо.

– Указания начальства не позволяют мне опуститься до драки, – высокомерно произнес Феб, – слыхал, что в ваших краях приятно решать споры ударом кинжала, но вы в Париже, синьор!

– Да, вчера мы имели честь познакомиться с парижскими манерами, – усмехнулся Кавелли, – Значит, вы не возражаете против моих бесед с синьориной.

Он поклонился Флер де Лис.

– Все гости собрались, начинаем танцы! – прервала их спор Изабелла, – Гренгуар, пусть ваши друзья-музыканты начнут играть вашу песню, мою любимую…

– Слушаюсь, моя прекрасная госпожа, – поклонился поэт-музыкант. – Я начну играть, мои товарищи подхватят.

– Кузина, позволь мне начать веселье? – произнес Кавелли, забирая гитару у трубадура. – Моя баллада, надеюсь, не наскучит.

Никто не успел возразить, и Франческо запел, глядя в глаза синьорине.

– Я оскорблен, – произнес Шатопер, удаляясь.

Невеста хотела остановить его, но голос Изабеллы заставил ее замереть.

– Помните о вашей гордости!

– Да, – прошептала синьорина, слушая слова песни, в которых звучало признание.

Гости с интересом наблюдали разыгравшуюся сцену. Даже отец Гийом скрывал хитрую улыбку.

Вскоре баллада сменилась веселой песенкой Гренгуара, и начались танцы…

* * *

Сновидения Паодины были светлыми и беззаботными, в них синьорина чувствовала спокойствие и защиту, которой так недоставало днем. Невольно став хранительницей семейной тайны, юная Кавелли жила в постоянном страхе. Только во сне все тревоги отступали. Иногда не хотелось просыпаться, но добрые сны будто давали надежду, что в новый день все переменится, и долгожданная защита придет – главное, сохранить тайну. Приходилось все время думать, что друг может оказаться врагом, от чего становилось невыносимо – видеть в любом прохожем злодея и сторониться каждого.

Беспокойство прибавлялось с каждым днем, Паолина не знала, как поступить. Родные многое не успели сказать ей перед смертью. Даже все знания, которые постепенно открывали отец и мать, оказались бесполезны – когда не ясно, как действовать…

Паолина согласилась побеседовать с Вербинио, к которому всегда испытывала детскую симпатию. Но даже доброму другу семьи она боялась довериться и стыдилась своего недоверия.

Бенедикт сел в кресло напротив Паолины. Синьорина держала на коленях фамильную шкатулку.

– Знаю, вы хотите найти убийц. Благодарю вас за благородство, – произнесла она, грустно улыбнувшись. – Хочу вам помочь, но не могу…

В ее голосе прозвучала боль безнадежности.

– Почему? Что вас пугает? – Бенедикт не знал, как начать разговор.

– Мне не ведомо, какое из моих слов может навлечь опасность на меня, на вас и особенно на дядюшку Франческо – его пылкий нрав заставляет опасаться за его судьбу.

– Могу вас понять… Вы не желаете довериться дядюшке, потому что боитесь за его жизнь?

– Да, очень… Даже если я открою ему свою тайну, дядюшка не поверит моим словам. Решит, что мой рассудок помутился от горя…

Она вздохнула:

– Отец хотел поговорить с ним, но все откладывал беседу. Ждал, когда его младший брат не будет категоричен в суждениях…

– Простите, ваш отец говорил, о каких именно суждениях идет речь?

– Речь шла о взглядах дяди Франческо, думаю, вы хорошо знаете своего друга… По мнению дядюшки все явления можно объяснить наукой… Увы, не могу вам сказать больше…

Синьорина опустила взор.

– Меня очень и очень разочаровал Доминик де Гарде, – произнесла она поморщившись, – мой отец знал его отца Пьера де Гарде, они были добрыми друзьями. Признаться, я представляла Доминика иначе… Неужто его сына сразил недуг слабоумия?

Вербинио задумчиво промолчал.

– Когда почил синьор Пьер де Гарде? – спросил он.

Паолина задумалась.

– Три месяца назад… Неужто сын его тронулся разумом от горя?

– Ваш отец часто виделся с синьором де Гарде?

– Отец часто обменивался с ним письмами, отправленными с верным гонцом, но в Париже бывал редко…

Бенедикт снова погрузился в размышления.

– Вы думаете, что синьора де Гарде убили? – испуганно спросила Паолина, прижимая к себе шкатулку.

– Простите, синьорина, пока ничего не могу вам сказать, – ответил Вербинио, – все слишком запутано, могу и ошибиться.

– Я очень на вас надеюсь, – по-детски пылко воскликнула Паолина.

– Конечно, я сделаю все возможное, дитя мое, – по-отечески ласково ответил Бенедикт.

Вербинио поднялся с кресла и, поклонившись юной даме, вышел из комнаты.

От чтения меня отвлек знакомый голос.

– Вижу, вы уже читаете ту самую книгу, милая Аликс, – услышала я.

Радом со мной на скамейке сидел граф Н*. Увлекшись чтением, даже не заметила его присутствия.

– Да, граф, эту книгу подарил мне незнакомец-музыкант, – произнесла я натянуто. – Вы давно в Париже?

– Почти неделю в ожидании вашего приезда, Аликс, – он улыбнулся.

– Вы так говорите, будто знаете, что меня ждет! – воскликнула я обиженно.

– Вскоре вы сами все узнаете, – спешно заверил меня граф, взяв за руку, – не беспокойтесь, я буду рядом.

Он протянул мне свою визитную карточку, по парижскому адресу которой я поняла, что граф остановился неподалеку от нас – в соседнем доме на острове Сите с видом на Нотр-Дам.

Мимо меня прошла печальная фигура в рясе, лицо прохожего скрывал капюшон. Подойдя к стенам Нотр-Дама, прохожий обернулся. На мгновение я увидела бледное напряженное лицо человека неопределенного возраста. Казалось, его пристальный призрачный взгляд проникает в мою душу. Видение исчезло внезапно.

– Клод Фролло, – прошептала я, – но что он хотел сказать? Эти тени Нотр-Дама, и книга незнакомца… Что они значат?

– Мы скоро узнаем, – произнес граф, – мы все узнаем…

Успокаивая, он обнял меня за плечо.

– Вы можете устроить мне встречу с Виктором Гюго? – спросила я.

– Ваш родственник Константин вскоре все утроит, через пару дней вы встретитесь с писателем, – заверил меня граф.

– Опять ваши карты, – вздохнула я, понимая, что карточная мистика – главное оружие моего собеседника.

Если граф умеет убивать при помощи карт, то предсказание житейских событий для него легкая игра.

– Любопытно, что карты сказали вам о моей судьбе? – спросила я.

– Не вправе отвечать вам на этот вопрос, – как-то нарочно-непринужденно ответил собеседник.

Во взгляде графа промелькнуло беспокойство, он опасается за мою судьбу, хотя старается держаться спокойно…

 

Глава 4

И каждый дух печальный

Мистические кошмары преследовали всю ночь. Мне снился бесконечный зеркальный коридор, освещенный тонкими свечами. Одни из них сияли ярко, другие слабее, некоторые таяли на глазах и угасали.

В зеркальном коридоре гулял пронизывающий ветер, холод которого чувствовался во сне. Мимо мелькали бестелесные тени, не замечавшие меня, от каждой из них исходила пугающая загробная прохлада.

Не зная конца пути, я упорно следовала по бесконечному коридору…

Сновидения менялись, отправляя меня, то в сумрачный серый лес, то в бескрайнюю долину. И кругом мелькали безразличные холодные тени…

Вдруг яркая вспышка ослепила меня, заставив зажмуриться. Открыв глаза, я поняла, что уже давно настало утро, и лучи солнца пробиваются сквозь шторы…

На ужине барон Конди познакомил нас с родней своего покойного кузена. Вдова мадам д'Эри, о которой в высших кругах начали шептаться «уморила двух мужей и ищет третьего», держалась согласно этикету траура, но не стремилась изображать безутешное горе и страдание. Привлекательное лицо дамы не выражало никаких чувств. Молодая вдова казалась похожей на застывшую мраморную статую.

Даму сопровождала юная воспитанница Люсиль, дочь первого мужа. Мадемуазель обладала добродушным веселым нравом и легко ладила со всеми родственниками. Особенно она сдружилась с Шарлем, сыном барона. Люсиль была одним из немногих друзей Шарля, он предпочитал одиночество и мистические искания. Юноша часто проводил время в обществе дядюшки д'Эри, которого почитал как учителя.

Вот такие выводы мне удалось сделать, перекинувшись несколькими фразами с родными моего друга.

Как ни прискорбно, каждого из гостей я занес в список подозреваемых.

Непринужденная беседа завязалась, когда после ужина мы перебрались в гостиную и устроились в мягких креслах. Шарль и Люсиль сидели рядом с Аликс и начали оживленные разговоры на мистические темы. Поначалу Аликс держалась напряженно, но постепенно новые знакомые вызвали у барышни доверие, и они разговорились. Люсиль больше слушала, иногда с досадой восклицая:

– Ну почему у меня нет мистических талантов!?

– Слава Богу, – вздыхала мадам д'Эри. – Достаточно, что мистические искания свели в могилу моего мужа…

Люсиль обиженно надувала губки.

Шарль с возмущением смотрел на тётушку, но молчал.

Барон Конди отводил взор, постукивая пальцами по ручке кресла.

Весь вечер мадам д'Эри и Ольга вели разговоры о моде и театральных постановках, которые стоит посетить в ближайшие дни.

Я беседовал со стариной Конди, поглядывая на остальных. Барон замечал мое внимание и сразу же говорил тише.

– Кстати, о мистике, – почти шепотом произнес он, – мой покойный кузен часто посещал салоны гадалки Элизабет. Говорили, что ее способ гадания при помощи зеркала никогда не обманывает…

– Значит, мне стоит наведаться в салон мадам, – задумался я.

– Мадемуазель, – поправил Конди, – недавно она стала невестой молодого военного, который как любой упрямый материалист отказывается верить в гадания. Элизабет готова оставить свое ремесло. Впрочем, мадемуазель понять можно… От этих гаданий люди сходят с ума, и лучше уж супружество с достойным человеком, чем превратиться в старую безумную ведьму…

Он махнул рукою, поворчав о некоторых чрезмерно эксцентричных увлечениях молодых парижанок.

Судя по напряжению мадам д'Эри, она слышала наш разговор, но виду старалась не подавать. Моя милая супруга тоже уловила нить беседы и в эту минуту не задавала собеседнице вопросов, наблюдая за ее побледневшим лицом.

Интересно, что скажет сама вдова о гадалке Элизабет, которую явно недолюбливает? Признается ли в своей неприязни, подозрениях или… ревности.

– Гадалка Элизабет? – вдруг переспросил Шарль. – Кажется, вы говорили о ней?

– Шарль, тебе послышалось, – попыталась сменить тему Люсиль.

– Нет, я отчетливо слышал это имя и упоминание зеркал. Да, дядюшка был с нею дружен, только мне никогда не предлагал посетить ее сеансы…

Мадам д'Эри уже с трудом сдерживала самообладание. Люсиль снова неловко попыталась сменить тему, но Шарль продолжал.

– Поэтому я сам отправился к гадалке Элизабет, но она отказалась меня принять. Пробормотала о каких-то заботах, просила придти через месяц… Сейчас вспоминаю и понимаю, Элизабет была испугана… А потом я узнал, что пришел сразу после визита дядюшки д'Эри… Знать бы, о чем они говорили… Через два дня дядюшка скончался…

Голос Шарля звучал задумчиво.

– До сегодняшнего вечера я не задумывался об этом, – он виновато взглянул на меня. – Может, для вас мои слова окажутся важны, мсье Вербин.

– Да, благодарю… Ваши воспоминания мне очень помогли, – ответил я, снова теряясь в загадках.

Куда приведут эти нити?

Постепенно разговор вернулся к непринужденным светским темам.

Среди наших разговоров вдруг появился вопрос, который очень волновал Аликс.

Ольга начала беседу о французских романах и вновь нашла общий интерес со вдовою.

– Очень хотелось бы получить возможность познакомиться с писателем Виктором Гюго, – мечтательно произнесла моя супруга.

– Мой друг Виктор! – воскликнул барон. – Он будет завтра в Опере, если вы придете, с радостью вас представлю.

– Завтрашняя постановка заслуживает внимания, – сказала мадам д'Эри, – трагичная таинственная история…

Аликс вздрогнула, «трагичные таинственные истории» всегда казались ей тоскливыми, а страдания героев бессмысленными, но ради знакомства с Виктором Гюго она решилась отправиться с нами.

Ради долгожданной встречи мне пришлось отправиться на трагичную тоскливую оперу. Дабы не прослыть невеждой, попытаться изобразить заинтересованность сюжетом.

Наконец наступил антракт. Нас познакомили с Виктором Гюго перед началом оперы, и я не успела переговорить с ним.

В антракт я вышла в коридор из ложи. Надеясь встретить писателя. Понимаю, что разумнее было отложить столь важный разговор, написать письмо, договорившись о встрече, но у меня недоставало терпения. Провидение оказалось благосклонно ко мне. Гюго неспешно прогуливался по коридору. К счастью, поклонники в эту минуту не преследовали его.

– Простите, – робко окликнула я писателя, – возможно, мои слова вам покажутся странными… Полагаю, события вашего романа «Нотр-Дам» происходили в реальности…

О Боже, я даже не продумала свою речь!

Мгновения, которые я ждала ответа на свои слова, показались вечностью.

Оглядевшись по сторонам, Гюго произнес.

– Иногда меня посещают подобные подозрения… Эта надпись «рок» будто преследует…

Он протянул мне свою визитную карточку.

– В любое время буду рад беседе с вами, мадемуазель, – произнес Гюго.

Толпа щебечущих поклонниц снова окружила писателя, пришлось спешно отойти в сторону. Не веря своей удачи, я возвращалась в нашу ложу. Радовало, что меня не приняли за безумную.

* * *

На следующий день у меня произошла другая неожиданная встреча с Сержем Ростоцким. Рано утром я решила прогуляться у Нотр-Дама, надеясь уловить ответы на свои вопросы. Часто призраки являются в сумерках между светом и тьмой, но этим утром я не увидела никого. Призраки не всегда желают показаться живым. Может, они полагают, что пока сказали мне достаточно для размышлений?

В разочарованных чувствах я прошлась вдоль аллеи парка, где и повстречала Ростоцкого. Признаться, мне казалось, что после нашего расставания он решил больше не искать встречи со мной, хотя иногда писал о своем путешествии по Франции и обещал повидать меня в Париже.

Между нами завязалась приятельская беседа. Помня о благородстве Ростоцкого, я поведала ему о призраках Нотр-Дама и книге незнакомца.

– Аликс, вы всегда можете рассчитывать на мою помощь, – произнес он добродушно. – Мой долг помочь вам…

Я благодарно улыбнулась.

– Благодарю за участие, но пока не знаю, когда и где мне понадобиться помочь, – прозвучал мой смущенный ответ. – Пока я даже не знаю, что меня ждет и какая опасность подстерегает.

– Прошу довериться моей наблюдательности! – в его голосе снова было привычное упрямство. – Надеюсь, ваши родственники не станут возражать против моих визитов?

– Константин и Ольга всегда были вашими добрыми друзьями, – спешно заверила я Сергея, встречи с которым была рада.

Мы снова разговорились о делах житейских.

Неожиданно наш разговор прервала молодая барышня. Весьма привлекательная, смуглая с огромными черными глазами. Ее волнистые черные волосы не были убраны в прическу и поддерживались широким серебряным обручем. Я обратила внимание на необычные широкие кольца, которые украшали тонкие пальцы незнакомки.

– Простите, что прерываю вашу беседу, – произнесла она виновато, – прошу у вас одну минуту разговора…

Она умоляюще взглянула на меня, потом перевела взор на моего собеседника.

– Вы мсье Серж Ростоцкий, не так ли?

– Да, вы не ошиблись, мадемуазель, – удивленно ответил он.

– Простите, – еще раз обратилась ко мне барышня.

– Вас оставить наедине? – предложила я.

– Нет-нет, мадемуазель, вам я могу доверять, – спешно заверила меня она.

– Готов вас выслушать, – учтиво произнес Ростоцкий.

– Мое имя Элизабет, я гадалка, вижу будущее людей при помощи зеркала, – представилась она взволновано, – последние дни меня преследуют кошмары… мсье Ростоцкий, очень хочу пригласить вас в свой салон, дабы подробнее рассказать о своих страхах. Мне некому довериться…

– Позвольте узнать, почему вы уверены, что можно довериться мне – незнакомому человеку? – поинтересовался Серж.

– Вас порекомендовал один уважаемый мистик, – произнесла она уверенно.

Ростоцкий недоверчиво смотрел на собеседницу, подозревая в ней городскую воровку.

– Будьте любезны открыть имя человека, который рекомендовал меня, – твердо произнес он.

– Граф Н*, – не задумываясь ответила Элизабет.

Серж сумел сохранить самообладание, услышав упоминание имени своего соперника.

– Любопытно, откуда вы знакомы с графом? – продолжал он расспросы.

– По делам мистическим, мне повинуются зеркала, граф – властелин карт. Попав в затруднительную ситуацию, я обратилась к графу за советом, и он порекомендовал вас, мсье Ростоцкий, не забыв упомянуть о вашей честности и благородстве.

– Значит, граф Н*, – недоверчиво повторил Серж.

– Уверена, граф не ошибся в вас! – в голосе гадалки прозвучало отчаяние. – Он говорил о ваших мистических исканиях. Вы наследник древнеегипетского жреца и хранитель его амулета. Я не могу даже догадываться, какие знания древних открыты вам… Прочите мое письмо…

Она протянула Ростоцкому маленький конверт.

– Помогите, прошу вас! – взмолилась она, переведя на меня взгляд. – Я не останусь в долгу. Помощь друга-мистика может оказаться спасением! Клянусь, вас в беде не оставлю! Увы, мой жених не верит мне, считая все буйной фантазией и опасается за мой рассудок…

Мне стало жаль Элизабет. Не стоило труда догадаться, что речь идет о делах мистических. Ростоцкий, будучи обладателем древнеегипетского талисмана, может обладать знаниями, которые спасут гадалку. Но есть сомнение в искренности ее слов.

Поколебавшись, Сергей Ростоцкий взял конверт гадалки.

– Элизабет! – кто-то позвал девушку.

Гадалка обернулась.

К нам подошел высокий статный молодой военный.

– Лейтенант Репоташ, – представился он.

– Мой жених, – смущенно произнесла Элизабет.

– Простите, – произнес он виновато, – моя невеста Элизабет последнее время чувствует себя дурно… Давно говорил, что пора прекращать глупые игрушки с зеркалами, так и умом тронуться легко.

Элизабет опустила взор. Офицер обнял невесту за плечо:

– Пойдем Элизабет, нам лучше уйти, – он снова окинул нас виноватым взором.

Гадалка послушно последовала за женихом, уход она обернулась, взглянув на Ростоцкого умоляющим взором.

– Может, она на грани безумия? – неуверенно рассуждал Сергей.

– А вдруг мадемуазель нужна помощь, и она в опасности? – задумалась я. – Гадалка Элизабет… Кстати, ее сеансы часто посещал покойный д'Эри, внезапную смерть которого расследует Константин…

– Возможно, вы правы…

Ростоцкий склонялся к решению помочь Элизабет, его благородство всегда восхищало. Но по понятным причинам Сергея смущала рекомендация графа Н*.

– Хотелось бы отправиться с вами в салон Элизабет, – предложила я, – если мое присутствие будет нежелательно, я уйду… Но, как мне показалось, гадалка хотела бы увидеть и меня, просто почему-то не решалась попросить…

Действительно, она смотрела на меня с беспокойством. Элизабет доверяет мне, но опасается моего мистического таланта…

– Рисковать вами я не могу!

Ох, опять эта навязчивая опека, будто я слабоумный ребенок. И снова непреодолимое упрямство.

– Думаю, граф догадывается о моем намерении отправиться с вами, – добавила я, дабы развеять опасения Ростоцкого. – И не забывайте о моих мистических талантах, благодаря которым смогу за себя постоять!

Мой голос прозвучал зловеще, что даже Серж отпрянул. Сделав глубокий вдох, я успокоилась. Не стоит забывать, что мой зловещий дар позволяет не только видеть и чувствовать знаки мертвых и предвидеть людскую гибель. Мистический талант дал мне власть мысленно убивать… но всякий раз я чувствую, что слабею, будто умирая сама…

Последняя мысль заставила испугаться, а вдруг это предположение верно, и мистический талант убивает меня…

 

Глава 5

Воспоминанья бывших невозвратимых Дней

Вечером я возвращался домой по ставшей уже знакомой дороге. Улочки парижского островка Ситэ стали привычны. Завернув за угол я испытал странное беспокойство. Обычно предчувствие никогда не обманывало меня.

Рука сжала трость, которая служила ножнами для моего клинка. Мгновение и черный силуэт промелькнул предо мной. Я выхватил оружие и поразил противника. Еще мгновение и на его месте появились двое.

Один из них атаковал первым. Второй вдруг резко обернулся, обнаружив внезапное нападение – у меня оказался неожиданный союзник.

Уличный разбойник сильно уступал ловкости горцам, с которыми мне приходилось сражаться. Мой клинок, отразив удар, вонзился в тело противника. Второй злодей был убит прохожим.

– Добрый вечер, Вербин, – услышал я знакомый голос графа Н*. – Вам следует быть осторожнее.

– Предлагаете не выходить из дома, граф? – в тон его иронии ответил я. – Благодарю за помощь.

– Не стоит, вы справились бы без меня, – скромно заметил мой союзник, – просто я не мог равнодушно взирать на ваш бой.

Граф вытер клинок и убрал в ножны-трость подобно моему оружию – очень удобно и распространено.

– Надеюсь, теперь вы верите, что мои таланты не ограничены карточным столом, – заметил он.

– Вполне, – согласился я. – Кстати, благодаря карточному столу вы узнали, что мне грозит опасность?

– Да, не стану скрывать… Решил не рисковать и придти к вам на помощь.

В благородство графа верилось слабо. Скорее всего, он преследовал свои цели. Может, решил вызвать расположение Аликс, оказав мне такую услугу? Или есть другая совсем не романтическая причина?

Из темноты вспыхнули факелы «городской стражи»…

* * *

Шарль одобрял идею отца доверить мне следствие смерти их родственника. Не теряя времени, он сразу же поделился своими размышлениями:

– Дядюшка стал моим лучшим другом и учителем, он много трудился над мистическими книгами, разбирая старинные тексты. Уверен, ему удалось приблизиться к знаниям, сокрытым от простых смертных…

Я внимательно слушал собеседника.

– Полагаю, что дядюшка помешал кому-то из влиятельных мистиков, – предположил Шарль. – К сожалению, мне не известны имена врагов моего учителя. В Париже немало известных мистиков, но я не могу определить, кто из них сильнее. К сожалению, я пока нахожусь в начале своего пути…

– Возможно, враги вашего дядюшки старались не привлекать к себе внимания, поэтому скрывают свои пристрастия и твердят о своих материалистических взглядах.

Собеседник согласился с моим предположением.

– Значит, вы склоняетесь к версии, что мистики совершили так называемое убийство на расстоянии при помощи магических знаний? – уточнил я.

– Именно так, но мой отец не верит мне. Хотя и начал задумываться, что есть многое «что и не снилось нашим мудрецам». Он больше склонен поверить в яд.

– Такую версию тоже не стоит отвергать, – заметил я.

– Возможно, но у дядюшки не было врагов, готовых его отравить, – задумался Шарль.

Молодой человек старался сдерживать свое беспокойство. Он готов был уничтожить убийцу, и злился, что пока не в силах этого сделать.

– С мистическими врагами дела обстоят также, – заметил я, – мы тоже не знаем их имен.

Молодой мистик кивнул, снова погрузившись в свои мысли.

– Предполагаю, – задумчиво произнес он, – нам сможет помочь гадалка Элизабет, которая виделась с дядюшкой незадолго до его гибели. Не уверен, что она захочет говорить, слишком напугана и избегает встречи со мной. Может, вам удастся ее убедить?

Уверенности не было. Судьба мадемуазель вызывала беспокойство, особенно если вспомнить ее беседу с Аликс и Ростоцким. Элизабет нужна помощь. Хотя, возможно, она разыграла перед нами искусную комедию.

– Вы сдружились с Люсиль, не так ли? – задал я личный вопрос. – Мадемуазель увлечена мистикой?

На серьезном лице мистика впервые за всю беседу мелькнула улыбка.

– Да, Люсиль понимает меня и интересуется моими делами. Увы, мадемуазель не обладает мистическими способностями, о чем сильно сокрушается. Полагаю, всему свое время, и Люсиль вскоре почувствует свой талант. Мистические увлечение не могут быть праздным интересом – наверняка, есть способности, нужно лишь подождать. Раньше и я считал себя бездарностью, и какова была моя радость, когда у меня начали получаться простые упражнения. Спасибо дядюшке, что поверил в меня…

Молодой человек вздохнул, вспомнив дорогого родственника.

– Мсье Вербин, я чувствую, что остался совсем один и мне придется противостоять противнику, гораздо мудрее и сильнее меня, – в голосе Шарля звучала обреченность, – Жаль, дядюшка так и не успел подготовить меня к испытаниям. Я читаю его тетради с переводами книг, но даже они пока сложны для моего понимания. Боюсь, что я по неопытности натворю дел, которые не помогут, а пошатнут хрупкое равновесие нашего мира. Дядюшка очень трепетно относился к каждому мистическому шагу. Ошибка – и можно погубить себя и других…

Мудрость Шарля вызвала у меня уважение, однако, оставалось недоверие. Немало я повидал актеров, которые с легкостью разыгрывают благородство.

– Вы совершенно правы, мой друг, – ответил я.

– Буду признателен, если вы позволите Аликс бывать в гостях у Люсиль, я часто навещаю ее. И мне, и Люсиль сейчас очень важна любая помощь…

Я не нашел причины против общения Аликс с родственниками своего друга барона. Возможно, Шарль решится поделиться с Аликс своими мистическими размышлениями, которые сможет понять только она.

– Простите, но как мне показалось, мадам д’Эри не одобряла мистических увлечений супруга, – поинтересовался я.

Собеседник с раздражением вздохнул.

– Вы не ошиблись, мадам очень критично относилась к мистике, считая недостойным занятием для порядочного человека. Однако дядюшка был не из тех, кого можно легко подчинить своей воле. Мадам пришлось смириться, хотя она любила поворчать. Часто просила отца присматривать за мной, чтоб мистическое болото не утянуло и меня. Отец не воспринимал мистику всерьез и не видел причины мне мешать. Только после смерти дядюшки отец стал настороженно относиться к моим увлечениям, но материализм все равно взял верх над беспокойством… Хотя я чувствую волнение отца за мою судьбу…

– Возможно, мадам объясняла причины своей неприязни. Может, страхи?

– Нет, никогда не объясняла, – развел руками Шарль, – сомневаюсь, что она любила дядюшку. Он был богат и хорош собой, его обществом всегда интересовались молодые дамы. Мне часто казалось, что она вышла замуж ради богатства и положения в обществе. Довелось слышать, как она была мила и любезна с первым мужем, к нему у нее остались чувства, но не к дядюшке… От этих мыслей мне всегда становилось грустно…

– Не спешите с выводами, мой друг, – возразил я, – проявление чувств меняется с годами… И вы не можете знать, что сейчас переживает вдова д’Эри… Возможно, она опасалась за жизнь своего супруга, поэтому противилась его мистическим исканиям и, увы, не ошиблась…

– Вы правы, я стараюсь гнать злые мысли… Просто не могу смириться со смертью учителя. Столько подлецов на свете живет и здравствует, а лучшие уходят так и не реализовав свои замыслы!

Оставалось только согласиться с собеседником, помянув безвременно ушедших…

* * *

Мадам д’Эри встретила меня с нескрываемой радостью. По ее бледности и заплаканным глазам я предположил, что сомнения Шарля в чувствах дамы к супругу были ошибочны.

– Благодарю, что согласились побеседовать со мной, – произнес я, опускаясь в кресло напротив хозяйки дома.

– Я очень тяжело переживаю смерть супруга, – вздохнула дама.

– Еще раз мои соболезнования, мадам. Надеюсь на вашу помощь…

– Все что в моих силах…

Дама вздохнула, опустив взор.

– Вас беспокоили мистические искания вашего мужа, не так ли? – поинтересовался я.

Собеседница не скрывала своих взглядов:

– Очень пугали, мне даже стало тяжело находиться в его библиотеке. Эти жуткие старые книги, от них исходил запах тлена и холод могилы!

Она поморщилась.

– Я запретила Люсиль входить в библиотеку! Кто знает, как это действует на неокрепший юный ум? К счастью, теперь Шарль забрал все эти книги из нашего дома. Поверьте, в библиотеке стало легче дышать!

Дама вздохнула.

– Теперь меня беспокоит юный Шарль, – продолжала она, – я говорила с его отцом. Барон забеспокоился, но не настолько, чтобы понять серьезность опасности. И особенно я волнуюсь за Люсиль, радует, что у нее нет никаких мистических талантов. Надеюсь, со временем ей наскучит слушать всякий магический вздор…

Я решил не возражать, дама была настроена слишком решительно.

– Спешу заметить, я всегда рада видеть у нас в гостях вашу родственницу, – спешно добавила она, – мадемуазель Аликс произвела очень приятное впечатление на меня, впрочем, как и ваша очаровательная супруга Ольга.

– Благодарю, я передам ваши слова, – ответил я, удивляясь, что мистический дар Аликс не испугал мнительную мадам.

– Не могу понять, почему моего бедного супруга так увлекли мистические искания? – рассуждала дама. – Не знаю, когда именно он ступил на эту опасную дорогу, которая увела его к погибели!

Вдова с трудом сдерживала слезы. Видя эти страдания, я решил уйти, и продолжить беседу в другой день, но мадам д’Эри смогла унять свои чувства.

– Наверно, все началось год назад, когда мой супруг раздобыл старинную книгу пятнадцатого века… Говорили, что книга написана одним из священников Нотр-Дама. Странно, но средневековый священник увлекся мистикой. Не знаю, что записал этот безумец на страницах. Супруг говорил мне, что книга сама нашла его. Он проводил вечера, расшифровывая письмена, которые записывал в тетради. Расшифровав одну книгу, он принялся разыскивать остальные… Удивительно, ему будто сам призрак автора помог отыскать свои труды в разных концах Европы…

– Эти книги и тетради сейчас находятся у Шарля? – уточнил я.

– Да, я сразу отдала ему эти книги. Я не медиум, но даже мне чудилось, будто этот безумный монах из Нотр-Дама бродит ночами по нашей библиотеке!

– Интересно, этот таинственный автор ставил подпись своего имени на книгах?

Собеседница задумалась, припоминая.

– Его имя… да, супруг называл… Клод Фролло…

– Как имя персонажа романа «Нотр-Дам», – заметил я. – Именно так звали священника…

– Действительно! – удивилась дама. – Забавное совпадение.

Совпадение? Видения не обманывают Аликс, возможно, легенда, описанная Гюго в романе, происходила в реальности. Клод Фролло увлекся науками и не только – его привлекла иная грань знаний…

– Эти книги будто находили моего мужа! – повторила дама. – Однажды, к нам в дом пробрались воры. Они перерыли все в библиотеке. Не трудно догадаться, что им были нужны книги и тетради моего мужа, в которые он записывал расшифрованные тексты! Но воры не нашли ни книг, ни тетрадей с расшифровкой, которые лежали на письменном столе, на видном месте.

– Удивительно, мадам, – согласился я, – ваш муж стал избранным… Выходит, Шарль его наследник…

– За что ему такое избрание, за которое пришлось поплатиться жизнью? – дама смахнула слезу. – Шарль настроен продолжить дело дядюшки… Возможно, он прав, мой муж не хотел бы чтоб его труды пропали даром.

Я выразил желание побеседовать с Люсиль, но, к сожалению, юной мадемуазель не было дома, она уехала проведать одну из родственниц.

– В другой раз вы обязательно получите возможность побеседовать с Люсиль, – заверила меня дама. – Она слишком восторженно относится к талантам Шарля, это меня и пугает. Но я не могу мешать их общению, они очень сильно сдружились и стали как родные… Чувствую, что им нужно держаться вместе. Не знаю почему, но только так они смогут победить зло, которое сгущается…

Дама вздрогнула, будто удивившись своим словам.

– Сгущается зло, – повторила она, – увы, я не оговорилась…

В этот день я отправилась к Виктору Гюго. Дабы собраться с мыслями перед разговором с писателем, я решила прогуляться у Нотр-Дама, где меня встретил граф Н*.

– Решились побеседовать с Гюго? – спросил он заинтересованно.

– Вы не ошиблись, хочу отправиться сейчас, – ответила я, отведя взор от его пристального взгляда.

– Могу составить вам компанию, – предложил граф.

– Не уверена, что в вашем присутствии Гюго захочет быть откровенен, – засомневалась я.

– Напрасно, я знаю Гюго уже много лет. Познакомился во время моих давних странствий… Кстати, именно я рассказал ему о ваших талантах…

Граф оказался настойчив. Признаться, волнение перед встречей не отпускало меня, и я даже обрадовалась неожиданной поддержке.

– Хорошо, я согласна принять вашу помощь, – немного натянуто произнесла я.

Мой спутник хитро улыбнулся и подал руку.

Не помню, как мы добрались до дома Гюго. Я погрузилась в свои мысли и даже не слышала, как граф представился лакею, открывшему нам дверь. Наконец нас проводили в кабинет писателя.

Устроившись в кресле напротив, я приготовилась к разговору. Я не знала, как начать беседу. К счастью, Гюго первым завел речь о своих переживаниях.

– Меня начал беспокоить мой друг д’Эри, когда он раздобыл старинную книгу с зашифрованным текстом. Автором книги оказался Клод Фролло. Поначалу я счел это забавным совпадением имени, но чем дальше мой друг погружался в изучение записей, мое беспокойство возрастало.

Разумеется, это не может быть совпадением! Мне нужно поговорить с Шарлем.

– Автор мистических книг, – продолжал Гюго, – судя по рассказам моего друга, оказался удивительно похож на моего персонажа не только именем. Все совпало с моими представлениями об этом человеке… Признаться, когда писал, я не задумывался о реальности своих персонажей, просто излагал свои мысли о людских страстях, которые привели к трагедии…

Я с трудом сдерживала чувства, чтобы не рассказать о своих видениях. Граф взял меня за руку, давая понять, что пока мне лучше промолчать.

– Все началось с таинственной надписи «рок» на греческом, – добавил писатель задумчиво. – Неужто обезумевший Клод Фролло существовал на самом деле?

Этот вопрос был будто адресован мне, я вздрогнула.

– Меня посетили подобные мысли, когда я впервые подошла к Нотр-Даму, – ответила я уверенно.

Следуя молчаливому совету графа, я не стала описывать свои видения.

«Еще не время!» – будто мысленно твердил он мне.

– Мой друг, теперь вы видите, что я тогда оказался прав, – заметил граф Н*, – вы тогда посмеялись над моими предположениями…

– Я счел ваши слова слишком вычурной похвалой моего скромного таланта, – ответил Гюго, – но неужели карты сказали вам об этом? Как такое возможно?

– Карты легко отличают умершего человека от вымышленного, – задумчиво ответил граф, – вы понимаете, что сюжет романа явился вам неспроста…

– Понимаю, и пытаюсь найти причину – почему Провидение заставило написать меня эту книгу, и какую силу несут записи Клода Фролло… Готов заступиться за своего персонажа, он был честным человеком и тянулся к знаниям во благо человечества подобно многим своим современникам эпохи Ренессанса. Только отвергнутая любовь лишила его рассудка, сделав жестоким. Признаться, я понимаю его чувства, Фролло был готов бросить к ногам любимой богатство и жизнь свою, но его променяли на слащавого бесчувственного глупца! Увы, наивная Эсмеральда не отличила чувств от фальши.

Граф, переведя взор на меня, снова взял мою руку, прося не спорить.

Мнения автора об этом персонаже я не разделяла. Возможно, Фролло был благороден и честен, но он пытался добиться любви угрозами и, не получив желаемого, отправил несчастную девушку на виселицу! Какое может быть оправдание этому жестокому поступку?

Смолчать я не смогла.

– Простите, но мне не понятно. Как человек, не сумевший совладать со своими чувствами и опустившийся до злодейства, мог стать хранителем тайных знаний? Насколько сильны для него идеи гуманизма? Достаточно ли у него силы воли, чтоб не применить свои знания во зло?

– Этот вопрос тоже занимает меня, – кивнул Гюго. – И душа несчастного Фролло бродит неприкаянной, охраняя свои книги – так рассказывал мне покойный д’Эри. Теперь его наследник – Шарль, за судьбу которого я опасаюсь. Его дядюшка, обладая мистическими познаниями, не сумел противостоять таинственному злодею…

– Но что мы можем сделать? – спросила я.

– Пока – ничего, – ответил граф безразлично. – Только наблюдать…

– Вы правы, – согласился Гюго. – Нам остается только наблюдать. Мадемуазель, буду признателен, если вы мне поможете…

– Постараюсь оправдать доверие, – ответила я неуверенно.

Мы простились с писателем, договорившись о скорой встрече, дабы обменяться своими наблюдениями.

Погода выдалась чудная, и мы с графом устроились за столиком в кофейне под открытым небом.

– Любопытно, – вспомнила я, – почему вы порекомендовали Сержа Ростоцкого гадалке Элизабет?

– Мадемуазель просила моего совета. Ростоцкий ее единственный возможный спаситель, – кратко ответил граф.

– Что Сергей должен сделать? – забеспокоилась я.

– Ему решать… Повторюсь, Ростоцкий именно «возможный спаситель». Может, ему удастся найти верное решение, а может – нет. Карты судьбы Элизабет в его руках.

Граф говорил безразлично в своей привычной манере наблюдателя за людскими страстями и суетой.

– Меня заботит только ваша судьба, Аликс, – произнес он, пристально глядя мне в глаза, – вы неспроста оказались втянуты в тайны Нотр-Дама…

– Возможно, Элизабет связана с этой загадкой, – заметила я.

– Вы правы, – согласился граф, – знаю, вы решились отправится с Ростоцким переговорить с гадалкой.

– Вы хотите отговорить меня? – возмутилась я.

Граф осторожно погладил меня по руке.

– Нет-нет, опасность в салоне Элизабет вам не угрожает… Не вижу причины вам препятствовать.

Постепенно у нас с графом завязалась отвлеченная беседа. Он снова стал привычным приятным собеседником.

* * *

Вернувшись домой, я достала книгу незнакомца и продолжила чтение… В этой таинственной истории должна быть подсказка к нашей загадке…

 

Глава 6

Для духа, что печалью и мглою окружен

Утром, когда рассвет еще не наступил, Паолина Кавелли незаметно вышла из дома. Юная синьорина направилась к Нотр-Даму. Город еще не проснулся, и Паолина к своему счастью не встретила ни одного прохожего.

Синьорина подошла к собору, когда утренние лучи только показались из-за горизонта. Она стояла напротив Нотр-Дама в предутренней тишине. Паолина достала из-под плаща амулет, который висел у нее на цепочке. Первый луч солнца озарил таинственную надпись на фамильной реликвии.

– Подскажи мне, подскажи, – прошептала она, прикрыв глаза.

Вдруг чья-то рука легла Паолине на плечо. Она вздрогнула, пытаясь крикнуть, но голос не повиновался ей. Противник схватил синьорину за горло. Девушка почувствовала, что теряет сознание. Скульптуры собора в утренних лучах солнца померкли перед взором.

– Амулет! – отчаянно мелькнула мысль. – Я не должна его потерять.

Вдруг разбойник отпустил Паолину, синьорина обессилено опустилась на камни площади.

Подняв взор, она увидела напавшего на нее злодея в серой одежде, его лицо скрывала серая безликая маска. Он сражался с невысоким, но ловким противником в черной одежде. Лицо спасителя было под маской черного пса-шакала.

В какой-то момент, злодей в сером начал теснить противника к стене собора. Он атаковал настойчиво, размахивая длинным широким кинжалом. Воин в черном уклонялся от ударов, но отступал к стене. Вскоре остался только шаг к отступлению. Противник в сером атаковал, сделав резкий выпад, но герой в черном увернулся от удара, и кинжал злодея со скрежетом скользнул по камню.

Ловкий воин в черном, воспользовавшись замешательством противника, сбил его с ног. Злодей упал ничком, выронив свое оружие. Человек в маске черного пса быстро подхватил падающий кинжал. Победитель опустился рядом с врагом и, приставив свой клинок к его шее, произнес:

– Кто ты? Кто тебя послал?

Но поверженный разбойник не ответил ему, он был мертв. Будто какая-то неведомая сила заставила злодея замолчать.

Синьорина поднялась на ноги. Ее пальцы судорожно сжимали фамильный амулет.

– Благодарю вас, – пробормотала она испуганно. – Как мне вас звать?

– Зовите меня воин Анубиса, – ответил победитель. – Вам лучше возвращаться домой… Еще увидимся, я стану вашим хранителем…

С этими слова он скрылся за углом собора. Паолина поспешила за незнакомцем, желая узнать, куда он пойдет. Но спаситель исчез из виду.

Площадь начала заполняться народом, и синьорина решила последовать совету воина Анубиса. Кто он? Может, существо из другого мира, или простой смертный смельчак?

Сжимая в ладони амулет, Паолина поспешила домой.

Она поднялась по лестнице в свою комнату, но столкнулась с Гренгуаром, который встретил ее укоризненным взглядом.

– Вы очень рисковали, синьорина, – произнес он тоном строгого учителя, который отчитывает шаловливого ученика.

Паолина не смогла сдержать слез.

– Я не знаю, как поступить дальше, – прошептала она, – отец должен был передать амулет по наследству своему младшему брату Франческо. Но он увлечен науками и не верит в мистику. А для меня этот груз непосилен. Мистических уроков моих родителей оказалось слишком мало, чтобы решить столь сложные задачи. Вот если бы дядя Франческо не был столь упрям! Может, он одумается? Амулет предназначен для него и подскажет, как действовать…

Гренгуар по-отечески обнял плачущую синьорину.

– Всему свое время, – произнес он, – я верю, что вы сможете победить ваших противников… Но почему вы отправились к Нотр-Даму?

– По легенде, Нотр-Дам стоит на месте древнего храма, который много тысяч лет назад построили египетские жрецы. Никто не знает, как странствия завели их в эти края. Говорят, стены Нотр-Дама будто впитали в себя древние тайны. Египтяне проводили обряды на рассвете, под первыми лучами солнца. Я так надеялась, что при помощи амулета получу подсказку жрецов, но мне помешали…

Паолина вздохнула.

– Но к вам не помощь пришел спаситель, не так ли?

– Назвался воином Анубиса, – улыбнулась синьорина, – не знаю, кто он? А вы знаете?

Музыкант покачал головой:

– Не имею права ответить вам… Мне нельзя вмешиваться…

– Скажите хотя бы, человек ли он! – воскликнула синьорина.

– Да, он человек, который станет вашим другом. Кстати, прошу вас рассказать об амулете и воине Анубиса синьору Вербинио, тем самым вы поможете ему разоблачить убийцу.

– Готова следовать вашему совету… Но я опасаюсь за жизнь Вербинио, – поделилась Паолина мыслями, – он прекрасно владеет оружием и победит любого смертного противника. Но я боюсь, что нашего доброго друга попытаются убить мистически.

– Не беспокойтесь, синьорина. Они понимают, что тем самым нарушат закон миропорядка, и тогда хранители равновесия могут их уничтожить в одно мгновение… Мистикой они могут бороться только с мистиками…

– И против меня, – прошептала Паолина.

– Увы, – вздохнул Гренгуар, – и против Франческо, хотя он все отрицает…

Синьорина с трудом сдерживала слезы.

– А вы ведь тоже хранитель равновесия? – спросила она.

– Синьорина, вы слишком любопытны, – строго ответил Гренгуар.

Паолина смущенно улыбнулась и, поблагодарив музыканта за душевный разговор, скрылась в своей комнате. Все мысли синьорины занимал таинственный воин Анубиса, она надеялась, что встреча с ним будет скорой.

* * *

Бенедикт Вербинио, по обыкновению поднялся рано. Синьор спустился во внутренний садик. Размышляя, он бродил по узким дорожкам. Иногда Бенедикт бросал взор на окно второго этажа, где находилась комнаты Изабеллы.

Его размышления прервала Паолина, которая, увидев Вербинио из окна, решилась спуститься и поговорить с ним.

Синьорина сбивчиво рассказала об амулете и своей предрассветной прогулке к Нотр-Даму.

– Надеюсь, мои слова помогут вам, – произнесла она взволнованно, – но прошу вас, не говорите дядюшке… Очень прошу!

Вербинио почувствовал неловкость, что ему придется скрыть историю похождения Паолины от друга.

– Полагаю, вам лучше самой рассказать, – ответил Вербинио. – Особенно об амулете. В руках Франческо он будет в сохранности. И попытайтесь довериться вашему дядюшке, наверняка, ваш отец часто говорил с ним о мистике, поэтому эти слова не станут для него новостью.

– Возможно, вы правы, – задумалась Паолина, – но мне страшно, что дядя Франческо не осознает опасности. Он будет носить амулет открыто, как память о брате, и привлечет внимание злодеев…

– Вам решать, – ответил Вербинио. – Благодарю вас за доверие, синьорина. Без вашего рассказа мои труды были бы бесполезны.

На этом их разговор завершился. Паолина оставила Вербинио наедине с мыслями. Бенедикт чувствовал, что у него нет никаких предположений. Мистические явления усложняли задачу.

– Добрый утро, синьор Вербинио, – окликнул его голос Гренгуара.

– Утро доброе, – обернулся Бенедикт.

– Загадка кажется вам неразрешимой? – спросил музыкант. – Не отчаивайтесь, просто вам не известны все факты…

– Понимаю, – ответил Вербинио, – но не уверен, что эти факты мне откроются… Для меня дело чести найти убийц Марио и Джулии Кавелли, которые были моими добрыми друзьями, а их родственник Франческо для меня как брат.

– Вы говорили с Паолиной…

– Да, и ее слова запутали меня еще больше… Хотя я теперь понимаю, что на Кавелли напал опасный мистический противник. Надеюсь, Паолина расскажет Франческо об амулете, который прячет в шкатулке.

– Амулет, – задумчиво произнес Гренгуар, – часто вспоминаю Эсмеральду, которой не смог помочь… У нее тоже был фамильный амулет…

Вербинио вопросительно взглянул на собеседника, понимая, что ему только что подкинули ненавязчивую подсказку.

– Эсмеральда верила, что амулет поможет отыскать родителей, – продолжал Гренгуар, – к сожалению, она отдала его Фебу, который не оценил подарка…

– Вы полагаете, что амулет Эсмеральды обладает мистической силой, подобно амулету Кавелли? – оживился Вербинио. – Эх, неужели глупец Феб потерял этот подарок?

Гренгуар промолчал.

– Подходит время завтрака. Вас ждет моя прекрасная госпожа, – переменил он тему беседы, лукаво улыбнувшись.

* * *

За завтраком Изабелла и Бенедикт сидели рядом, и между ними завязалась непринужденная беседа. Они улыбались друг другу, радуясь взаимному пониманию.

Паолина сидела молча, бросая на дядюшку обиженные взгляды. Франческо старался держаться, как обычно, хотя был немногословен. Судя по медальону, который отчетливо выделялся на его черном костюме, у него состоялся разговор с племянницей. Но скрывать фамильную реликвию Франческо не собирался.

Завтрак семейства нарушил визит отца Гийома.

Изабелла предложила гостю присоединиться к их трапезе, и предложение было встречено согласием.

– Конечно, он приходит всегда к завтраку, обеду, ужину, – пробормотал Франческо.

– Будьте осторожны, – поучительным тоном сказал отец Гийом, глядя на Изабеллу и Бенедикта. – Вы сами не заметите, как окажетесь на пороге грехопадения…

Бенедикт и Изабелла, увлекшись разговором, взялись за руки, за что вызвали осуждение святого отца. Слова гостя прозвучали неожиданно, и собеседники не нашлись, что ответить.

Франческо, услышав эти речи, расхохотался во все горло.

– Простите, мне не понятна причина вашего веселья? – вкрадчиво поинтересовался отец Гийом. – Я не слышал вашей предыдущей беседы…

– Меня насмешили ваши слова о пороге грехопадения, – пояснил Франческо.

– Наш отец не одобряет…

– Вашему отцу в Ватикане наплевать, хоть на алтаре, – отмахнулся Кавелли. – Я Рим повидал, там всякое творят.

– Сын мой, как вы можете говорить о столь запретных темах в присутствии вашей юной непорочной племянницы? – священник осуждающе покачал головой.

– Я не собираюсь заточить Паолину в монастыре, – ответил Франческо, – она со временем выйдет замуж…

– Надеюсь, скоро вы убедитесь в моей правоте, – смирно произнес отец Гийом, – Я буду молиться за вас… Мне вас жаль, сын мой…

– Весьма польщен, – хмыкнул Фанческо, подавая кубок для вина слуге.

– Простите любопытство, – вдруг резко переменил тему отец Гийом, – я не видел у вас этого медальона… На нем какие-то подозрительные письмена. Вдруг это дьявольские знаки? Лучше вам избавиться…

– Это фамильная реликвия, память о моем покойном брате, – перебил Франческо.

– Простите, не хотел вас обидеть, – тон отца Гийома снова стал смиренным. – Я буду молиться за вас, сын мой.

Бенедикт заметил, что священник с интересом рассматривает амулет Франческо, будто пытается понять его предназначение.

– Отец Гийом, надеюсь, вам понравился Париж и Нотр-Дам? – спросила Изабелла.

– В этом храме я чувствую присутствие злых сил, от которых надо избавиться, – ответил отец Гийом печально, – мой покойный брат Клод Фролло, оказался под властью злых чар… Увы, из-за его нерадивости демоны проникли в святое место. Говорили, что Фролло писал какие-то книги, которые пропали после его смерти. Жаль, что я опоздал, эти книги надо было сжечь!

– Вы бы весь Париж спалили, – произнес Франческо, демонстративно зевая.

– Мне жаль, что любители новомодных наук не понимают и не чувствуют демонической опасности, – покачал головой священник, – сегодня ночью черный демон опять пробрался в тюрьму и спас колдуна-еретика! Этот демон знает все ходы и выходы, умеет незаметным проскочить мимо стражи и ловко открывает замки. Потом его друзья-демоны помогли колдуну-еретику бежать из города, теперь нам его не сыскать. Мне особенно грустно, что заблудшая душа еретика оказалась потеряна навсегда. Завтра он бы принял очищение огнем святого костра, и его душа была бы в раю. Мы делаем благое дело, спасая души. Несколько мгновений мучений в огне, а потом райское блаженство.

Закатив глаза, он поднял руки к небу.

– Восхищаюсь этим смельчаком! – зааплодировал Франческо. – Как он умудрился разузнать о всех ходах-выходах в тюрьмах?

– Как вы наивны, сын мой… Колдуны и ведьмы – не выдумки! – тон священника звучал как обычно смиренно и вкрадчиво.

Кавелли отмахнулся.

– Это демон! – продолжал отец Гийом. – Демон с головой черного пса!

Услышав эти слова, Паолина вздрогнула и опрокинула стоявший рядом кубок Франческо. Она испуганно смотрела на отца Гийома.

– Не бойся, дочь моя, – произнес он, – демон не проберется в вашу обитель… Я прочту молитвы…

– Буду вам очень благодарна, отец Гийом, – произнесла Изабелла, – сегодня Нотр-Дам получит от меня пожертвования.

– Спасибо, дочь моя. Жаль, что ваш кузен не понимает опасности.

Франческо знал, что Изабелла просто не хочет ссориться с этими безумцами, и решил промолчать.

* * *

После завтрака Бенедикт отправился побеседовать с Фебом де Шатопером, дабы расспросить его об амулете Эсмеральды. Офицер городской стражи не скрыл своего недовольства визитом Вербинио.

– Ваш друг оскорбил меня! – произнес он возмущенно. – Как вы посмели явиться ко мне?

– Мой визит связан с убийством синьоров Кавелли, – произнес Бенедикт.

Лицо Феба скривилось.

– Не могу понять, какое отношения я имею к этим синьорам? Я даже узнал об их существовании недавно…

– Очень часто несвязанные детали, создают одну картину. Они подобны фрагментам мозаики, – ответил Бенедикт.

Феб де Шатопер, впечатленный таким пояснением, понимающе кивнул.

– Ладно, я с вами не в ссоре, и мне жаль погибших Кавелли – они невиновны в бесстыдном поведении своего родственника. Готов ответить на ваши вопросы.

Рука Бенедикта сжала рукоять кинжала. Тон Феба звучал настолько высокомерно, будто он делал одолжение.

– Вы помните Эсмеральду? – спросил Вербинио.

От столь неожиданного вопроса собеседник вздрогнул.

– Да, это было мимолетное увлечение, – вздохнул он.

– Которое закончилось трагедией…

– Вы пришли читать мне проповеди? – тон офицера прозвучал капризно.

Бенедикт удивленно отпрянул.

– Эсмеральда подарила вам медальон, не так ли? – спросил он.

– Медальон? Да, она отдала мне какую-то цыганскую побрякушку, – кивнул Феб, – теперь уже не припомню, куда я ее подевал… Может, обронил. Неужели это один из фрагментов вашей картины? – он хмыкнул.

Ответ усилил отвращение Бенедикта к собеседнику.

– Возможно, – ответил Вербинио, с трудом сохраняя хладнокровие.

Медальон Эсмеральды может оказаться амулетом, равным по силе амулету Кавелли, и по вине слащавого глупца он может попасть в руки злодеев – понимал Бенедикт.

– Передайте вашему другу мое возмущение! Я не получил от Флер де Лис ни одного письма, – обиженно произнес Феб де Шатопер. – Он околдовал мою невесту!

– Вы желаете дуэли с моим другом? – иронично поинтересовался Вербинио.

– Нет-нет, – замотал головой офицер. – Не забывайте о моей должности в городской страже!

Покинув неприятного человека, Бенедикт с жалостью подумал о несчастной Эсмеральде.

– Если бы я мог предотвратить, – сокрушался он. – И пропавший амулет… Франческо в опасности, но он не захочет меня слушать.

* * *

Вербинио после беседы беседы с Фебом де Шатопером отправился с визитом к юному Доминику де Гарде, смерть отца которого тоже вызвала немало пересудов.

Молодой человек лет семнадцати охотно согласился побеседовать с гостем.

– Знаю, вы думаете, что моего отца убили. Я тоже так думаю, он был другом Кавелли. Сначала убили моего отца, а потом убили Кавелли. Я боюсь, что и меня убьют…

Доминик выглядел испуганным и глуповатым.

– Еще отец Гийом говорил, что в городе колдуны и ведьмы, и они могут меня заколдовать, – добавил он шепотом.

Бенедикт с трудом сдержал вздох.

– Раньше вы были учеником Клода Фролло, не так ли? – спросил он.

– Да, и мне очень жаль моего учителя, – вздохнул Доминик. – Но отец Гийом говорит, что мне нужно забыть его греховные уроки…

Юноша испуганно осмотрелся по сторонам.

– Ваш отец пытался вам что-то сказать перед смертью? Вы помните его последние слова? – Бенедикт пытался получить разумный ответ.

– Увы, я так испугался, что ничего не понял… Сначала погиб мой учитель Фролло, а потом отец… Я совсем один, – Доминик вздохнул, глядя в потолок.

Несколько мгновений Бенедикт Вербинио молча смотрел на собеседника, который терпеливо ждал очередного вопроса.

– Наверно, отец Гийом говорил вам о демоне с головой пса? – поинтересовался он.

При упоминании об этом персонаже, Доминик испуганно сжался.

– Его я особенно боюсь, очень страшно, – прошептал он.

– Вы боитесь его демонической силы или удара клинка?

– Удара клинка тоже боюсь, – закивал собеседник. – У него острый кинжал.

Бенедикт снова молчал несколько мгновений.

– А вы владеете оружием? – вдруг спросил он. – Вас обучали?

– Нет-нет, – замотал головой де Гарде. – Я боюсь пораниться.

– Могу прямо сейчас преподать вам урок. Вы должны уметь постоять за себя!

– Не надо, не стоит, – попытался возразить собеседник.

Но Бенедикт уже снял со стены шпагу и бросил Доминику. Молодой человек поймал оружие, но тут же бросил на пол, причитая:

– Я боюсь пораниться…

– Как вам будет угодно, – улыбнулся Вербинио. – Желаю вам быть осторожным.

– Да, я очень осторожный, – заверил его Доминик де Гарде.

На этом Бенедикт покинул пугливого собеседника, сокрушаясь, что не знает, как помочь Франческо и Паолине.

 

Глава 7

Никто не различит их

Ночная тьма опустилась на город. Никто из горожан не заметил человека, закутанного в плащ. Таинственный прохожий бесшумно следовал по узким улочкам. Он двигался уверенно, зная дорогу. Этот человек мелькал в лунном свете подобно тени.

Преодолев запутанную дорогу, прохожий остановился у неприметно дома и три раза постучал в дверь. Ему немедля отворили. Гость тихо назвал пароль, и привратник пропустил его.

Гость, оказавшись в темной прихожей, скинул капюшон. Привратник зажег факел. Силуэт маски черного пса с острыми ушами четко вырисовался на стене. Воин Анубиса прибыл на аудиенцию к магистру влиятельного ордена.

Привратник, лицо которого скрывала обычная черная полумаска, жестом велел следовать за ним.

Они шагнули в узкий коридор, воин Анубиса последовал за своим провожатым, который подошел к картине, висевшей на стене, и положил ладонь на позолоченную раму. Каменная плита на полу открылась, образовав спуск вниз по крутой лестнице.

Провожатый молча спустился вниз. Воин Анубиса не отставал, проворно ступая по узким ступеням.

Лестница привела их к добротной деревянной двери, которая распахнулась перед пришедшими.

– Можешь быть свободен, – прозвучал властный голос.

– Да, господин, – ответил провожатый удаляясь.

Воин Анубиса один вошел в комнату, которая тонула в полумраке тусклого света свечей.

Его собеседник, облаченный в черную мантию, восседал в высоком кресле подобно трону. Лицо его скрывала черная маска. Он жестом указал гостю кресло напротив.

– Благодарю, что согласились принять меня, магистр, – произнес воин Анубиса.

– Вы оправдали наше доверие, – произнес тайный собеседник, – признаться, ваша идея мести инквизиторам – убийцам нашего магистра-предшественника сразу вызвала мое восхищение. Короли уже получили свою награду, проклятье настигло их. Теперь для нас дело чести помешать злодействам их сообщников!

– Меня беспокоят аресты, которые участились в Париже, – произнес воин Анубиса.

– Отец Гийом фанатичный безумец, – махнул рукой магистр, – я тоскую по несчастному Клоду Фролло, с ним я мог договориться. А от сумасшедшего Гийома мне приходится скрываться!

– Меня беспокоит, что арестованные, действительно, обладают мистическими талантами, – пояснил войин Анубиса, – Нет, они не поклоняются дьяволу и не колдуют… Но они не простые люди, хотя многие и не догадываются о своих талантах… Сейчас дело не в лживых доносах, их арестовывают сознательно…

– Неужто отец Гийом знает, кого казнить? – изумился магистр. – Он решил избавиться от безобидных людей, обладающих мистическими талантами?

– Полагаю, некий «тайный противник» указывает отцу Гийому на жертву, желая избавиться от всех, кто может ему противостоять. Осознает ли наш инквизитор, с кем имеет дело, или нет – не берусь судить…

– Разделяю ваше беспокойство, – ответил магистр, – и вижу взаимосвязь с убийством четы Кавелли…

– Вы совершенно правы, – подтвердил воин Анубиса.

– Мои люди постараются сделать все возможное, чтобы отыскать этого «тайного противника», как вы сказали…

Воин Анубиса промолчал. Казалось, что он усомнился, что адепты ордена смогут справиться со столь сложной задачей.

– Надеюсь, что вы откроете мне свое лицо, – сказал магистр добродушно. – Почему вы скрываетесь от нас? Причина в недоверии? В ответ я готов снять свою маску. Меня знают немногие…

– Благодарю за доверие, и я уверен в вашем благородстве, но у меня есть причины, – воин Анубиса склонил голову.

– Будь по-вашему, – развел руками магистр.

Гость с почтением поклонился. Аудиенция завершилась.

* * *

Всё утро Вербинио провел в размышлениях, разрозненные фрагменты мыслей не складывались в мозайку. После обеда Бенедикт отправился с Изабеллой во внутренний дворик.

– Мой кузен говорил, что вы прекрасный фехтовальщик и научили его некоторым секретным приемам, – произнесла она, хитро улыбнувшись.

– Франческо преувеличил мои таланты, – ответил Вербинио, – я обучил его лишь двум приемам.

– Надеюсь, вы и мне раскроете ваш секрет, – попросила Изабелла, – я владею шпагой и могу постоять за себя.

Вербинио недоверчиво взглянул на изящные пальцы молодой дамы.

– Сочту за честь, – ответил он, поднеся к губам руку Изабеллы.

Между ними снова завязалась непринужденная беседа. Бенедикт и Изабелла не заметили, как пришло время ужина.

Вербинио мысленно молился, что бы к ужину не явился отец Гийом.

К счастью, семейная трапеза не была нарушена гостями. Паолина выглядела спокойной, казалось, она смирилась с решением дяди носить амулет открыто. Франческо оказался разговорчив, и расспрашивал Изабеллу о Флер-де-Лис, интересуясь, когда прекрасная синьорина пожалует в гости, и бранил «красавчика Феба».

Когда ужин подошел к концу и домочадцы решили разойтись по комнатам, Изабелла окликнула Бенедикта. Смущенно подойдя к нему, она взяла Вербинио за руку и положила ему на ладонь ключ от своей комнаты…

Эта ночь принадлежала только им…

* * *

Вербинио проснулся по обыкновению рано, когда Изабелла еще спала. Рассвет только начинался.

Одевшись, Бенедикт подошел к портрету Изабеллы, придирчивым взглядом осматривая нарисованные черты. Ему казалось, что живописец так и не сумел уловить очарование оригинала. Вдруг его взор упал на рукоять кинжала, который оказался между рамой портрета и стеной.

Вербинио осторожно извлек кинжал. Его заинтересовала необычные черные ножны и рукоять с таинственными символами. К своему удивлению, он узнал в них знаки, которые рисуют любители оккультных наук. Бенедикт спешно положил кинжал назад.

Задумавшись, он подошел к окну…

Неужели Изабелла может быть замешана в преступлении? Ему не хотелось даже думать об этом. А вдруг она в опасности? Может, расспросить? Нет! Так можно только навредить. Знать бы, что значит, этот кинжал… Похоже на ритуальный нож… Бенедикт вздохнул, гоня мрачные мысли, но разум возвращал недоверие.

Мысли метались. А вдруг Франческо? Он получил наследство убитых родственников и распоряжается долей племянницы Паолины, пока она не выйдет замуж… Папское разрешение на медицинские опыты дорого стоило… Как часто в наши дни золото рушит братскую любовь! Неужто, добрый друг Франческо искусный лицемер, который решил бросить подозрение на кузину? А вдруг именно Изабелла… Она получила драгоценности по завещанию убитых родственников…

Бенедикт закрыл лицо руками, пытаясь унять волнение.

Он обернулся, Изабелла еще спала, ангельски улыбаясь во сне. Вербинио подошел к ней и, опустившись на колени у кровати, поцеловал красавицу.

Дверь комнаты открылась. На пороге появилась служанка. Она смущено взглянула на Вербинио, который, бросив ласковый взгляд, на сонную Изабеллу, спешно вышел из комнаты.

Служанка – миловидная юная девушка, краснея, отвернулась.

* * *

Днем, когда Изабелла уехала с визитом к Флер де Лис, Вербинио решил заглянуть в ее комнату, чтобы получше рассмотреть кинжал. Чувствуя себя весьма неловко, он пытался оправдать свои действия благой целью – поиск убийцы.

Комната служанки была смешной с комнатой госпожи, одна дверь ее комнаты вела в комнату Изабеллы, другая – в коридор. Дверь комнаты служанки с выходом в коридор, оказалась слегка приоткрыта, Вербинио услышал бормотание девушки.

В приоткрытую дверь он увидел, что она горячо молится перед распятьем. Поднявшись с колен, она твердо прошептала:

– Я должна рассказать об этом на исповеди.

Бенедикт отошел в сторону. Он не знал, как поговорить с девушкой, чтоб не испугать ее. Что она хочет рассказать? А может, ее беспокоят личные переживания? Или девицу смутил ночной визит гостя к госпоже? Какое отношение эта девица может иметь к следствию? Но чутье подсказывало, что служанка многое скрывает… При этом присутствовало чувство обреченности, что она ничего не сможет сказать…

Служанка вышла из комнаты. Девушка была взволнована и не заметила Бенедикта, стоявшего в стороне, она спешно направилась к лестнице.

Вербинио вернулся и вошел в комнату Изабеллы.

К своему удивлению, Бенедикт не обнаружил кинжала на прежнем месте. Снова взглянув на портрет Изабеллы придирчивым взором, он покинул комнату.

Разыскивая Франческо, гость отправился в библиотеку дома. Он не ошибся, синьор Кавелли сидел за столом, склонившись над книгой.

Рядом хлопотала служанка Изабеллы.

– Синьор, вам подать книгу, которую вы читали вчера? – спросила она, мило улыбаясь.

Девушка подошла к полке и достала одну из книг.

– Благодарю, Мари, вы можете быть свободны, – бесстрастно ответил Франческо, погрузившись в чтение.

Служанка послушно поставила книгу на полку и покинула библиотеку, бросив на синьора любопытный взгляд.

– Я разузнал о человеке, который внезапно умер у Норт-Дама, – произнес Бенедикт. – Соседи рассказывали, что он разорился и погряз в долгах, но потом вдруг неожиданно разбогател… Поговаривали, что он продал душу дьяволу.

– Чего ждать от толпы суеверных болванов, – хмыкнул Франческо.

– Полагаю, деньги у этого горожанина появились неспроста, – заметил Вербинио.

– Согласен… Кто-то его подкупил, а потом отравил. Жаль, нам не узнать, какую тайну несчастный унес с собой в могилу… Вдруг, он знал убийц?

В голосе Кавелли прозвучала досада.

Вербинио подошел к книжной полке. Книга, которую сняла Мари, не была задвинута до стенки. Бенедикт удивился, что книга, которую читал материалист Франческо, – трактат о мистических явлениях. Может, эта книга просто веселила Кавелли?

* * *

Вернувшись из гостей Изабелла позвала служанку переодеться. Госпожа сразу заметила, что Мари выглядит взволнованной и напуганной. Девушка старалась не встретиться взглядом с Изабеллой.

– Вы чем-то обеспокоены, Мари? – поинтересовалась Изабелла, отдавая снятые украшения служанке.

– Прошу вас, не беспокойтесь за меня, госпожа, – пролепетала девушка, укладывая драгоценности синьоры в шкатулку.

Изабелла недоверчиво взглянула на Мари, но ничего не сказала.

Служанка подошла к столику, чтобы поставить шкатулку, но вдруг пошатнулась.

– Мне дурно, – прошептала она.

Шкатулка упала на пол, драгоценности госпожи рассыпались по полу.

Мари, схватившись за горло, опустилась на колени. Изабелла опустилась рядом с нею.

Служанка попыталась что-то сказать, но только тяжело вздохнула. Ее глаза закрылись.

В этот момент в комнату вошел Вербинио.

– Мари, ей вдруг стало дурно, – едва прошептала Изабелла, закрыв лицо дрожащими руками.

Бенедикт, нагнувшись, взял девушку за руку.

– Она мертва, – произнес он печально.

– О Боже! – госпожа зарыдала.

Вербинио помог подняться плачущей Изабелле. Утешая, он заключил даму в объятья.

– Мари умерла подобно тому человеку у Нотр-Дама, – с трудом произнесла Изабелла, – Сегодня она выглядела обеспокоенной, будто ее что-то тяготило, но сказать было боязно…

Изабелла вопросительно смотрела в глаза Вербинио, который клял себя за собственное бессилие.

– Я верю в мистические силы, – продолжала она, – и меня пугает самоуверенность Франческо…

Снова Бенедикту пришлось задуматься о подозрениях, и снова он решил не изнурять себя волнением, пока не будет окончательно уверен.

– Вы заметили, что ваш кузен стал объектом внимания бедняжки Мари? – спросил Бенедикт.

Изабелла хотела было возразить, но, поразмыслив, согласилась.

– Этот внезапный интерес я наблюдаю два дня, – ответила дама. – Признаться, я весьма удивлена. Франческо часто гостил у меня, и обычно Мари оставалась к нему равнодушна… Не могу понять ее столь неожиданного интереса.

– Вы были дружны со своей служанкой, не так ли?

– Да, вы правы, я очень привязываюсь к людям, – воздохнула Изабелла.

– Какого нрава была эта девушка?

– Очень добродушная и доверчивая, чем вызывала мое беспокойство. Я надеялась выдать ее замуж на достойного человека, и опасалась, что какой-нибудь негодяй обидит наивное дитя. Я научила Мари грамоте, и она с интересом прочла все романтические книги, усилив мое волнение за ее судьбу…

Изабелла снова не смогла сдержать слез.

– Почему Мари? Кому помешало это милое дитя?

В комнату вошел Франческо, он замер на пороге, увидев тело мертвой девушки. Изабелла взволнованно рассказала ему о трагедии.

– Бедная Мари, – прошептал Франческо. – Но как она могла умереть?

– Как тот человек у Норт-Дама, – ответила Изабелла, – мистика!

Она нервно рассмеялась.

– Нет, не верю! – перебил Кавелли кузину. – Мари и того горожанина отравили! Есть медленно действующие яды! Так ведь, мой друг Вербинио!

Бенедикт развел руками.

– Можешь добавить меня в списки суеверных болванов, – произнес он с иронией.

Изабелла благодарно взглянула на Вербинио.

* * *

Паолина весь день провела в своей комнате. Узнав о смерти Мари, синьорине стало особенно страшно. Ей казалось, что неведомый противник сумел проникнуть в дом Изабеллы и скоро доберется до нее.

Дабы отвлечься от мрачных мыслей Паолина заняла себя чтением. Она не заметила, как вечерние сумерки опустились на город.

Вдруг окно распахнулось настежь, и на подоконнике возник черный ворон. Птица с любопытством смотрела на Паолину, склонив голову на бок. Синьорина заметила, что под крыло ворона привязан маленький конверт. Она робко протянула руку. Ворон не шелохнулся. Паолина спешно отвязала послание. Ворон встряхнулся и улетел.

Синьорина спешно распечатала послание.

– Воин Анубиса, – радостно прошептала она. – Я должна быть в полночь по указанному адресу…

Радость быстро сменилась беспокойством.

– А вдруг там ловушка?

Колебалась синьорина недолго.

– Пока это единственная возможность найти союзника против тайного противника, – решилась она.

Когда наступила ночь, Паолина незаметно выскользнула из дома. Назначенное место находилось недалеко. Завернув за угол, синьорина оказалась возле дома, указанного в адресе.

Она робко постучала, трижды, как было сказано в послании.

Дверь отворилась, и Паолина вошла в небольшую комнатку, освещенную одинокой свечей. В комнатушке стояли деревянные грубо сколоченные стол и стулья.

Перед ней предстал ее спаситель – воин Анубиса.

– Я рад, что вы доверились мне, – произнес он, поклонившись. – Простите, что принимаю вас в столь скромной комнатушке.

Они сели за деревянный стол друг напротив друга.

– Вы знаете, кто этот таинственный противник? – спросила Паолина.

– К сожалению, его имя мне неведомо. Мне приходится сражаться с тенью. Он очень умен, и часто опережает меня на несколько шагов, – воин Анубиса не скрывал правды.

– Значит, вы просто человек…

– Увы, обычный человек. Прошу простить, если разочаровал, но нам не следует прятаться от правды, свои слабости нужно оценивать здраво. Могу успокоить, что наш противник тоже человек…

– Нет-нет, я не разочарована! – горячо возразила Паолина. – И благодарна, что вы готовы помочь мне… Знать бы какую цель преследует наш противник?

– Полагаю, что цель его вполне предсказуема – власть. И ему мешают люди с необычными способностями, как вы, синьорина. Пока вы напуганы, он не принимает вас в серьез, но, думаю, это ненадолго… Простите, что пугаю вас, но нужно осознавать опасность!

– Вы правы, – кивнула Паолина, сдерживая страх.

Она с интересом рассматривала черную маску остроухого пса, которая скрывала лицо собеседника.

– Не знаю, чем я могу быть опасна. Мои родители не успели мне раскрыть многие тайны…

– Вы недооцениваете себя, синьорина. Мой долг научить вас постоять за себя…

Собеседник, не спросив позволения, взял Паолину за руку и надел ей на запястье тонкий браслет из прозрачных камней. Браслет выглядел дешевой безделушкой, но синьорина без объяснений ощутила его ценность.

– Теперь я смогу почувствовать, если вам грозит беда, – произнес воин Анубиса, – но хочу предупредить, если прозрачные камни станут красными – меня уже нет в живых…

Голос собеседника звучал спокойно, будто речь шла не о его жизни.

Паолина вскрикнула.

– Нет! Вас не убьют! – сказала она по-детски уверенно.

– Не забывайте, что я всего лишь человек, хотя и обладаю мистическими талантами. Ждите от меня письма, в котором я назначу дату, время и место нашего первого урока…

Его голос становился все тише и тише…

Паолина почувствовала, что у нее закружилась голова, она потеряла сознание…

Очнулась синьорина дома, в своей кровати. Рассвет только начинался. Поначалу произошедшее показалось странным сном. Но окончательно проснувшись, Паолина поняла, что спала одетой. Синьорина вспомнила о браслете. Действительно, подарок воина Анубиса подтвердил реальность произошедшего.

Пришлось прервать чтение книги незнакомца. Ольга сообщила мне о визите Климентины, сестры Сержа Ростоцкого. Я заранее знала, о чем будет наш разговор. Климентина ссорилась со своим женихом несколько раз в неделю, и несколько раз в неделю мирилась. Слушать об их драмах у меня не было сил, но пришлось покориться…

 

Глава 8

Со снегом спящих лилий

Этой ночью снова приснился Нотр-Дам. Казалось, что моя душа отправилась на прогулку к собору. Вокруг была удивительная тишина. Яркая луна и звезды сияли на безоблачном небе.

Средь тишины зазвучала необычная музыка. Не сразу я узнала старинную мелодию мессы «Ite, missa est» [3]«Ite, missa est» (лат.) – месса закончена, идите (дословно «идите, распущено»).
, которая показалась мне не умиротворяющей, а зловещей.

На площади перед собором в лунном свете я увидела призрак миниатюрной девушки, которая танцевала под эту пугающую музыку… Движения привидения были неспешны и плавны…

Я побежала к ней, чтобы заговорить, но видение исчезло. Дверь собора отворилась, и я, не задумываясь, вошла внутрь. Я прошла по залу среди мерцающих огней, напоминавших мне «свечи жизней» из легенды. Музыка становилась громче.

Среди темноты вдруг появилась фигура человека. Он стоял на коленях перед распятьем. Я спешно подошла к незнакомцу. В свете огней рассмотрела его профиль с правильными чертами. Повинуясь неведомой силе, я опустилась на колени рядом с ним. Человек повернулся ко мне. Лицо его оказалось приятным, только мертвенная бледность призрака вызывала страх. Пристальный взгляд бездонных глаз смотрел на меня.

– Приветствую, – произнес он приятным голосом, – я когда-то служил звонарем…

После его слов прозвучал бой колокола, и я проснулась.

Долго не могла собраться с мыслями. Призрак звонаря – вполне приятный молодой господин… А в книге Гюго – уродливый Квазимодо… Мне пришлось столкнуться с закономерностью: призраки стариков обычно выглядят молодыми – тело постарело, но не душа. Но черты призрачных лиц всегда похожи на их портреты в молодости. Я не могла найти ответа.

Утром я отправился в салон мадемуазель Элизабет. Мой визит вызвал у гадалки беспокойство, она с трудом сохраняла самообладание.

Кабинет, где Элизабет принимала посетителей, оказалась небольшим. Стены и окна были увешены плотной черной тканью. Две свечи на столе освещали комнату. Гадалка сидела за столиком, укрытым черной атласной скатертью. Перед Элизабет стояло зеркало, в котором она видела будущее посетителей.

Я опустился в кресло напротив.

– Вы виделись с мсье д’Эри за два дня до его смерти, не так ли? – начал я беседу доброжелательным тоном.

– Да, мсье д’Эри часто заходил в мой салон, – ответила мадемуазель напряженно.

– Вы помните настроение д’Эри во время визита? – поинтересовался я.

Ненавязчивый вопрос немного успокоил гадалку.

– Он выглядел очень взволнованным… Не знаю, как точно описать… Это было волнение, которое свойственно людям накануне важного события…

Элизабет задумалась, погружаясь в воспоминания.

– Мсье хотел узнать у вас, будет ли его дело удачным?

Гадалка вздрогнула.

– Нет-нет, – взволнованно ответила она, – мсье д’Эри никогда не интересовало гадание… Он был для меня другом, близким по духу. Для меня стало величайшим счастьем найти столь понимающего близкого человека.

Она закрыла лицо руками, пытаясь унять чувства.

– Прошу принять мои соболезнования, мадемуазель, – спешно добавил я. – Понимаю вашу боль утраты.

– Благодарю, – мадемуазель печально улыбнулась сквозь слезы.

– Возможно, д’Эри доверился вам как другу? Ваши слова помогут мне найти убийцу…

– Убийцу, – прошептала она, тяжело вздохнув.

– Полагаю, вы согласны, что смерть вашего доброго друга неслучайна.

Мадемуазель молча кивнула, прикрыв глаза.

– Мсье д’Эри ничего мне не рассказал, – ответила она, собравшись с мыслями, – ничего…

– Но вы чувствовали, что он скрывает какую-то тайну?

– Чувствовала… знала… и опасалась за его жизнь…

Слезы снова потекли из глаз Элизабет.

– Вы погадали на его будущее?

– Нет, никогда бы не осмелилась вмешаться в судьбу без согласия. Но даже не настраиваясь на гадание, я чувствовала опасность… Я пыталась намекнуть д’Эри, но он ответил, что сам прекрасно осознает свой риск.

Она отвела взор.

На этом я решил закончить беседу, опасаясь за рассудок Элизабет.

* * *

Поблагодарив гадалку за помощь, я вышел в приемную. Меня окликнул молодой статный офицер – жених Элизабет.

– Знаю, вы по просьбе Конди взялись за следствие смерти д’Эри, – сразу перешел он к делу, – как будущего супруга Элизабет, меня пугает ее нынешнее душевное состояние. Иногда мне начинает казаться, что моя милая невеста на грани безумия… Не знаю, чего наговорил ей чудак д’Эри перед смертью. Он чем-то напугал Элизабет, а его смерть только усилила страхи. Я очень люблю ее, и боюсь, что поблизости бродит убийца.

– Понимаю ваши чувства, – ответил я.

– Я не склонен верить мистическим историям, но я верю в изобретательность убийц. Мне, действительно, страшно не только за жизнь, но и за рассудок невесты. После свадьбы мы на время уедем из Парижа. К счастью, Элизабет согласилась оставить свое ремесло. Я знаю немало историй, когда мистики сходили с ума.

– Возможно, невеста рассказывала вам о д’Эри? – поинтересовался я. – Прошу вас вспомнить. Любая деталь может оказаться важной.

Офицер Репоташ задумался.

– Разумеется, я знал о визитах д’Эри, – ответил он, – как стороннику материализма, он мне показался немного сумасшедшим чудаком, которому нужен понимающий собеседник, чтобы окончательно не впасть в безумие. Я искренне сочувствовал его жене. Замечу, я никогда не позволял себе колкостей в адрес мсье д’Эри и всегда был учтив. Хотя мои друзья часто советовали мне всяческие шуточки для «мсье колдуна» – так они его называли.

– Полагаете, что д’Эри нуждался в понимании?

– Держу пари, с этой целью приходят все клиенты Элизабет. Им нужно, чтобы кто-то выслушал их бредни и сказал, что все будет хорошо, даже если дело – дрянь.

– Насколько мне известно, предсказания мадемуазель не всегда сулят удачный исход дел, – заметил я.

– Совершенно верно, иногда этим людям нужна и хорошая встряска, – сказал офицер, – Элизабет поступает с каждым по ситуации. Я даже восхищен ее мудростью, но такой труд опасен для рассудка, о чем я и говорил. Все равно присутствует увлечение мистицизмом, и уже фантазии не отличаются от реальности. Да и сами посетители могут увлечь в свое безумие, как покойный д’Эри. После его смерти Элизабет особенно беспокоит меня, кажется, что она верила всем его бредням, а теперь боится мистических убийц. Если старину д’Эри убили, то надо бы опасаться убийц обыкновенных.

По поводу «обыкновенных убийц» я не мог не согласиться с собеседником.

* * *

Вернувшись в наше временное пристанище, я узнал, что мадемуазель Люсиль пришла в гости к Аликс. Ольга сказала, что Люсиль знает о моих намерениях переговорить с нею, и будет рада ответить на все вопросы.

Люсиль очень привязалась к мсье д’Эри и называла его дядюшкой. Свою мачеху она звала тетушкой.

Мадемуазель не скрывала радости от оказанного мною доверия.

– Понимаю, мои слова могут помочь в поиске убийцы, – сказала она серьезно, – не знаю, кому мог помешать дядюшка д’Эри, он был так добр. Наверно, виной всему тайные знания, о которых говорит Шарль – теперь он наследник. Мне иногда страшно за него, он очень смелый, я бы испугалась.

Люсиль виновато вздохнула.

– Вы беседовали с дядюшкой на мистические темы? – поинтересовался я.

– Я пыталась, но он обычно прекращал разговор, поскольку обещал тетушке не «морочить мне голову».

Она пожала плечами.

– Но я любила тайно пробраться в кабинет и листать таинственные книги, в которых ничего не понимала. Они манили своей загадочностью. Как жаль, что у меня нет мистического таланта, – в голосе мадемуазель прозвучала досада. – А однажды, я проходила мимо кабинета дядюшки, и услышала, что он говорил с кем-то… Очень странно. Посетители к нему в этот день не приходили. Ответа собеседника я не услышала и слов речи дядюшки не разобрала, но, судя по интонации, разговор был серьезный…

Я задумался. Может, у впечатлительной юной особы разыгралась фантазия, или д’Эри находился на грани безумия (как предполагает офицер Репоташ), беседуя сам с собою? Хотя, все возможно… Но кто тот таинственный собеседник?

– Весьма интересное наблюдение, мадемуазель, – поблагодарил я.

Люсиль была довольна подобна ребенку, который сникал похвалу взрослых за умные речи.

– К сожалению, Шарль многое от меня скрывает. Понимаю, он не хочет подвергать мою жизнь опасности, но такая забота слишком похожа на недоверие, – продолжала мадемуазель. – Признаться, я очень рада, что Аликс оказалась столь доброжелательна ко мне. Ее слова очень утешили меня…

Утешили? Неужели юная особа столь обеспокоена отсутствием мистических талантов?

– Мистический дар проносит немало бед, – заметил я, – за все приходится платить.

– Да, вы правы, Аликс мне тоже сказала об этом. Надеюсь, вы не будете возражать, если я приглашу Аликс составить мне компанию завтра, я хочу навестить Шарля.

У меня не было причины возразить, и Люсиль не скрыла своей радости.

После моей беседы с милашкой Люсиль, в гостиную вошла Ольга.

– Не нравится мне эта компания юных мистиков, – вздохнула она, опускаясь в кресло рядом со мной, – но препятствовать Аликс не могу. Надеюсь на ее благоразумие.

– Эта компания для Аликс будет приятнее утонченных светских особ, – заметил я.

– Понимаю, – согласилась Ольга, – на вечера в салоны Аликс собирается с такой грустью в глазах, будто ее ведут как на гильотину. Климентина с трудом уговорила Аликс отправиться с ней на лекции мадам Рози о женственности.

К своему несчастью в этот момент я отпил из чашки кофе и едва не поперхнулся. Моя разумная Ольга хочет отправить сестру слушать дурацкие поучения?

– О Боже, – прошептал я.

Супруга обиженно взглянула на меня.

– Говорят, мадам Рози дает изумительные советы, которые помогают барышням устроить замужество…

– А слышал отзывы об этих советах от мужской части населения Парижа, – иронично заметил я. – Милая Ольга, если бы ты следовала этим советам во время нашего знакомства, я бы от тебя бежал в дикие горы.

– Ты невыносим! – Ольга демонстративно поднялась с кресла и направилась к двери.

– Не возражаю, чтобы Аликс посетила лекцию этой мадам, но готов поспорить, что она не выдержит нескольких минут, и потом долго будет вспоминать этот ужас, – прозвучал мой ответ.

Я подошел к Ольге и обнял ее. Супруга обиженно попыталась высвободится от моих объятий, но мои ласковые слова помогли смягчить ее гнев, и Ольга увлекла меня за собой в свою комнату…

На следующий день Люсиль заехала за мной, и мы отправились в гости к Шарлю.

День выдался дождливый. Мы спешно проскользнули с улицы в прихожую квартиры. Лакей провел нас в кабинет Шарля, где он работал над книгами.

Когда я вошла на порог, то едва сдержала крик. Шарль сидел за столом, что-то сосредоточенно записывая в тетрадь. Вдруг сверкнула молния, и грянул гром. В яркой вспышке света я увидела рядом человека в рясе, лицо незнакомца скрывал капюшон. Он стоял склонившись над Шарлем. Видение исчезло через мгновения.

– Ужасная гроза! – воскликнула Люсиль.

– Да, ужасно, – пробормотала я, садясь в кресло.

Шарль и Люсиль вопросительно взглянули на меня.

– Вам дурно? – забеспокоилась Люсиль.

– Не стоит беспокойства, – улыбнулась я.

В это мгновение я снова увидела черный силуэт призрака на светлом фоне окна. Я закрыла глаза, тяжело вздохнув. Видение снова исчезло.

– Вы что-то почувствовали? – оживилась Люсиль.

– Он здесь? – спросил Шарль.

– Человек в рясе, его лицо скрывает капюшон, – я решила не скрывать.

– Может, сам Фролло? – задумался Шарль.

– Наверно, – кивнула я, – прошу вас о чашечке крепкого кофе…

Люсиль с позволения хозяина дома распорядилась, чтоб мою просьбу выполнили.

– Вам страшно, Аликс? – спросила мадемуазель.

– Не очень, уже привыкла, – ответила я, – иногда пугает то, что призраки появляются неожиданно, и сами видения бывают неприятны. Например, сцены убийства…

Я вздохнула, поставив кофейную чашечку на столик.

– Простите за навязчивость, можно узнать, что Фролло хотел вам сказать? – поинтересовался Шарль.

– Увы, сама я не очень умею толковать смысл видений. Обычно загадки решает Константин, – ответила я. – Могу пока предположить, что призрак хранит свои книги от посторонних. Помните, воры забрались в дом к вашему дядюшке, но ничего не нашли. Возможно, это часть миссии Фролло, которая держит его душу на земле, но я не могу знать, в чем эта миссия заключается.

Я поднялась с кресла и подошла к столу, на котором лежали старые рукописные книги. Осторожно провела рукой по кожаному переплету. Моему взору предстала темная мрачная комната, освещенная тусклой свечой. За столом сидел худощавый человек, лихорадочно записывая что-то в тетрадь, его губы тихо шептали непонятные слова. Он был похож на безумца, одержимого навязчивой идеей. Человек отложил перо, прикрыв глаза…

Снова видение исчезло. Шарль и Люсиль взволнованно смотрели на меня.

– Вы что-то увидели? – первой робко нарушила молчание Люсиль.

– Фролло за работой в своей келье, – ответила я, снова опускаясь в кресло.

Видения отнимали мои силы.

Дождь за окном перестал, выглянуло солнце. Мы провели время в отвлеченной беседе. Мои новые друзья решили больше не донимать меня расспросами о призраках. За приятным разговором я едва не забыла о встрече с Ростоцким, с которым договорилась отправиться в салон мадемуазель Элизабет.

* * *

Элизабет не скрывала, что с нетерпением ждала встречи с нами. Я была готова, что мое присутствие окажется нежелательным, и ушла бы без обиды.

Напротив, Элизабет была рада, что я составила Сержу компанию.

– Сегодня со мною говорил ваш родственник, – сказала она взволнованно, – многое я не решилась ему сказать. Сейчас понимаю, что будет лучше, если он узнает правду от меня…

– Рада вас выслушать, – ответила я.

– Мне нужна помощь, – сказала она, взглянув на Ростоцкого. – Не знаю, что творится со мною последние дни. Незадолго до смерти д’Эри меня начали преследовать кошмары, которые я не могу объяснить…

– Позвольте узнать подробнее, – поинтересовался Серж.

Элизабет кивнула, прикрыв глаза.

– Мне снятся сны, неотличимые от реальности… Будто моим телом кто-то управляет как кукловод куклой, – сказала она с трудом, – потом я не могу вспомнить всех деталей, но мне кажется, что события сна были реальностью… Мое тело совершало действия по чьей-то воле, и разум мой был бессилен сопротивляться.

– Вы согласны, чтобы я передавал ваши слова моему родственнику? – уточнила я. – Поймите, я не могу скрывать от него…

– Понимаю, вам лучше рассказать Вербину эту правду…

– Вы говорили с вашим женихом об этих… снах? – спросил Ростоцкий.

– Нет, он не сможет меня понять, – вздохнула Элизабет. – Я, действительно, устала и готова оставить свое ремесло по просьбе любимого. Но чтобы удалиться от дел и начать новую жизнь, мне нужно избавиться от этого странного наваждения. Граф Н* сказал, что вы можете мне помочь. Ваш древний предок подскажет вам через фамильный амулет.

Она умоляюще смотрела на Сержа. Не думаю, что граф ошибся, мистическая наследственность Ростоцкого удивительна.

– Пока не знаю, чем смогу вам помочь, но обещаю сделать все, что в моих силах, – ответил Сергей. – Но, возможно, мне понадобится совет мадемуазель Аликс.

Элизабет благодарно улыбнулась.

– Я доверяю Аликс, – произнесла она уверенно.

Удивившись неожиданному доверию, я рассеянно кивнула. Упоминание о фамильном амулете заставило меня вспомнить страницы книги, подаренной незнакомцем. Амулет Кавелли, амулет Эсмеральды… а вдруг все это не случайные совпадения? Надо рассказать Константину.

 

Глава 9

Из той страны, где вечно сны

В это утро я отправился к Сергею Ростоцкому, мы договорились о встрече в кофейне неподалеку от его дома. Завернув за угол, увидел, как мой друг отбивается от двух нападавших. Серж ловко парировал удары, но противники теснили его к стене. Я немедля выхватил клинок из ножен-трости.

Один из нападавших, резко повернувшись, атаковал меня. Мне удалось вовремя увернуться и парировать удар. Пришлось сделать шаг назад. Противник атаковал, сделав выпад, я хладнокровно отступил в сторону. Обманув врага финтом справа, я проткнул ему шею. Противник упал на камни мостовой.

Ростоцкому больше не понадобилась помощь, он справился с другим разбойником.

– От вас тоже попытались отделаться, – заметил я очевидную истину.

– Вы вовремя оказались рядом, – поблагодарил Ростоцкий. – Не ожидал нападения в сумрачном переулке.

– Я тоже, – задумался я, вспоминая о нападении на острове Сите.

Прибежавшая «городская стража», как ни странно, не стала донимать нас расспросами. Они молча забрали тела разбойников.

Наконец, мы устроились в одной из многочисленных парижских кофеен. Местечко в уголке вдали от посторонних оказалось идеально. Сергей выглядел озадаченным, он явно собирался с мыслями, чтобы поделиться со мной важными сведениями.

– Вас беспокоит мадемуазель гадалка? – предположил я, желая помочь другу начать беседу.

– Вы правы, – вздохнул Ростоцкий, доставая египетский амулет. – Я, действительно, пытаюсь помочь Элизабет, она вызывала у меня искреннее сочувствие, но у меня нет ни одной идеи. А мой древний предок не говорит со мной, обычно его призрак посылал знаки к размышлению, но сейчас тишина…

– Значит, вам нужно сделать наблюдения здесь и сейчас, – посоветовал я, – пока вам известно лишь о страхах и кошмарах Элизабет, необходимо встретиться с гадалкой еще раз и попытаться разузнать возможную причину этих кошмаров. Они не могли возникнуть из неоткуда.

– Вы, как всегда, даете мудрые советы! – воскликнул Ростоцкий.

– Не стоит преувеличивать, – восторженные комплименты вызывали у меня чувство неловкости, – просто будьте внимательней к любым деталям, тогда призрак вашего предка сможет дать подсказку… Может, попробовать остаться в комнате во время одного из сеансов. Полагаю, мадемуазель доверится вам, – добавил я.

Ростоцкий задумался, снова пытаясь собраться с мыслями.

– Я уже рискнул посетить сеанс мадемуазель, – ответил Сергей. – Я не могу описать свои впечатления. Чтобы не испугать посетителя, я находился за ширмой из черной ткани и наблюдал сквозь прорезь в ткани. Я не вслушивался в разговор Элизабет с гостем, в момент сеанса меня охватило странное необъяснимое беспокойство. Мадемуазель гадает при помощи зеркала, стекло которого я отчетливо видел из своего укрытия. Это стекло внезапно помутнело, и даже свечи не отражались. Затем в комнате промелькнула черная тень. Амулет предка засиял синеватым светом, словно предупреждая об опасности.

Огни свечей почти погасли. Элизабет что-то сосредоточенно рассказывала посетителю, который внимательно слушал гадалку и не замечал происходящего вокруг.

В это мгновение у меня перед внутренним взором промелькнул сумрачный лес загробного мира. Мой египетский предок стоял напротив меня. Вдруг между нами возник стеклянный барьер, и в этот момент будто какая-то сила толкнула меня на дорогу мира мертвых. Я ощутил замогильный холод, но преграда, построенная предком, удержала меня в нашем мире. Обессиленный я откинулся на спинку кресла. У меня не было сил продолжать наблюдение за сеансом.

Когда посетитель ушел, я спешно простился с Элизабет, объяснив, что мне нужно обдумать увиденное. До своего временного пристанища я добрался пешком, надеясь, что прогулка взбодрит меня. Однако прогулка, напротив, еще больше утомила. Добравшись до квартиры, я упал на кровать и уснул не раздеваясь.

Ростоцкий прервал свой рассказ, вопросительно глядя на меня.

– Пока могу сказать, что кому-то не понравилось ваше присутствие во время сеанса, и вас хотели убить, – ответил я, – ваш предок спас вас… Наверно, вы уже и сами догадались, и эти мои выводы бесполезны. К сожалению, я не в силах сразу найти объяснение ситуации, с которой вы столкнулись. А вот Элизабет лучше на время прекратить свои сеансы…

– Да, я написал мадемуазель письмо с советом прекратить гадания, – ответил Сергей. – Элизабет ответила, что уже отменила все сеансы…

– Разумное решение…

– Если судить цинично, – продолжал Сергей, – кто угодно спятит от таких мистических опытов. Возможно, гадалка нарушила равновесие и выпустила в наш мир какую-нибудь дрянь, которая теперь преследует ее.

В его голосе прозвучало раздражение.

– Но мне искренне жаль мадемуазель, – добавил Ростоцкий, – Элизабет очень напугана, и ее жизнь, действительно, в опасности, – теперь он говорил с искренним сочувствием.

– Простите, но мне поначалу показалось, что вы решили умолчать о случае в салоне Элизабет, – заметил я.

Ростоцкий вздрогнул, на мгновение опустив взор.

– Признаться, вы правы… Не могу понять, будто какая-то сила сдерживала меня… Мне почему-то хотелось скрыть от вас этот случай…

Он виновато развел руками.

– Похоже, я навлек гнев мистического противника, – продолжал Сергей, – сегодня я проснулся среди ночи. Меня поразила пугающая тишина, которая царила вокруг. Потянуло загробным холодом. Обычно с улицы всегда доносятся звуки. Дверь в мою комнату оказалась приоткрыта, и я видел зеркало на стене гостиной, оно сделалось темным и чернело подобно пятну. Мой амулет всегда со мной, его синеватое сияние придало мне смелости. Я уверенно встал и подошел к зеркалу, но оно обрело свой обычный вид, моему взору предстало лишь собственное отражение. С приоткрытого окна доносились звуки ночи…

Собеседник недоумевал.

– Кому понадобилось пробраться ко мне в жилище?

Он вздохнул, снова пытаясь сосредоточиться.

– Знаю, что мне нужно думать о помощи Аликс, – виновато произнес он, – и тут я чувствую опасность, но не знаю, где искать ответ…

– Мой друг, мне кажется, что все эти события взаимосвязаны, – задумался я, – вам лучше последить за делами Элизабет, неспроста вас преследуют видения. Уверен, все это фрагменты одной мозаики. Ничего не происходит случайно. Нам нужно найти разгадку, тогда мы избавим Аликс от опасности.

Сергей Ростоцкий согласился с моими словами. Мне хотелось верить, что мой друг справится со своей задачей.

* * *

Возвращаясь домой, я встретил Шарля и Люсиль, которые выходили из книжной лавки. Заметив меня, мадемуазель приветливо помахала мне рукой.

Я подошел к ним.

– Решила немного отвлечь Шарля, – весело сказала Люсиль. – Думаю, ему не повредит чтение забавных книг. Готова даже читать ему сама.

Шарль, который не был в восторге от идеи, молча кивнул.

– Как продвигаются ваши мистические искания? – поинтересовался я.

– Пока топчусь на месте, – печально ответил он, – мне не хватает знаний и таланта дядюшки.

– Неправда! – перебила Люсиль. – Ты только начал работу, дядюшка твой трудился гораздо дольше…

– Благодарю, – ответил Шарль мадемуазель.

Он был признателен за поддержку, но уставал от такой навязчивой заботы.

– А я сегодня видела привидение! – похвасталась Люсиль. – Мне было очень страшно. Впервые я пожалела, что пожелала себе мистические таланты. Я проснулась ночью и увидела странную черную тень, которая промелькнула в моей комнате и исчезла… Разумеется, я не рассказала тетушке, она очень боится привидений.

– Черная тень была и у меня в библиотеке, – добавил Шарль. – Я заработался допоздна. Часы пробили полночь. Вдруг я ощутил странный пугающий холод, будто из склепа…

– Верно! – воскликнула Люсиль. – И я тоже так почувствовала. Именно холод из склепа, жутко!

– Пламя свечей стало слабеть и едва не погасло, – продолжал мистик, – и на пороге я увидел тень, которая ворвалась в комнату, покружила над моим письменным столом и исчезла. Свечи снова загорелись, как обычно. Холод пропал. Потом Люсиль рассказала мне свою историю. У меня создалось впечатление, будто кто-то послал мистических шпионов следить за нами.

Истории, рассказанные Люсиль и Шарлем, очень напомнила мне рассказ Ростоцкого.

Лекцию мадам Рози, на которую меня привела Климентина, вызвала у меня панический ужас в первые минуты. Даже из уважения к подруге я не смогла слушать отборные глупости.

– Мне дурно, пойду на воздух, – спешно шепнула я Климентине, и, не дожидаясь ответа, выскользнула из зала.

Погода выдалась солнечной, и я прогулялась пешком до Нотр-Дама, который снова манил меня. Вспомнились слова Климентины «Неужели из всех красот Парижа тебе понравилось это жуткое строение?»

Я взглянула наверх, подумав – хорошо бы подняться и рассмотреть химер, но необъяснимый страх не позволял. Прогулявшись, решила устроиться на скамейке в парке неподалеку.

Моё уединение нарушил офицер Репоташ.

– Мадемаузель, я предполагал, что встречу вас у Нотр-Дама, – произнес он почтенным тоном, – прошу вас уделить мне немного времени…

– Конечно, рада вас выслушать, – произнесла я.

Репоташ опустился рядом со мной на скамейку.

Как я и предполагала, речь шла о его невесте Элизабет.

– Еще немного и я сам уверую в мистические явления, – сказал он мне, – вчера вечером, я заметил, что Элизабет вдруг вздрогнула и едва не вскрикнула будто от страха. Мы сидели в гостиной моей квартиры. Она промолчала, но я заметил, что в момент испуга Элизабет смотрела в сторону зеркала. Я тоже взглянул на зеркало и увидел, что оно потемнело, а потом в стекле промелькнула тень… Я отвернулся, и когда снова взглянул в зеркало, ничего не было – зеркальное стекло отражало предметы гостиной.

Я не знала, что ответить.

– Ночью произошел другой пугающий случай. Я внезапно проснулся от шагов в гостиной, сплю я очень чутко. Поначалу я решил, что в мое жилище забрались грабители. Схватив пистолет, я выскочил из спальни.

К своему удивлению, я увидел Элизабет, которая стояла перед зеркалом, она смотрела в потемневшее стекло. Одета моя невеста была в ночное платье. Неужели, она так шла по улице? В эту ночь у меня остановился мой товарищ, которого я уложил в третьей комнатушке, которая всегда открыта для ночлега моим друзьям. Он тоже услышал шум и вышел в гостиную, вооружившись пистолетом. Элизабет обернулась в его сторону, и мой товарищ закричал. Спешу заметить, что он бывалый вояка, побывавший в плену туземцев, его испугать невозможно.

В этот момент часы пробили шесть утра. Элизабет пошатнулась, я едва успел подхватить ее.

Мой друг испуганно пробормотал:

– У мадемуазель были страшные белые глаза. Может, привиделось? – ему стало стыдно за свой испуг.

Можно, конечно, подумать, что он перепил дешевого вина, но этот товарищ хоть и любил крепкий портвейн, но до безумия никогда не напивался.

Очнувшись, Элизабет очень испугалась. Она сказала мне «Я ничего не помню!» и убежала. Я едва успел набросить плащ ей на плечи. К счастью, Элизабет живет недалеко от меня.

Друг пообещал сохранить увиденное в тайне, но, как мне показалось, он решил, что моя невеста сошла с ума. Я пытался объяснить ему научный феномен сомнабулы, когда человек ходит во сне. Товарищ поверил мне, хотя сомнения, явно остались.

Репоташ вопросительно смотрел на меня. Жуткая история промелькнула перед моим взором.

– Элизабет преследуют опасные мистические силы, – сказала я честно, – мой друг Ростоцкий попытается помочь, но уверенности нет…

– Если бы я имел дело с обычным противником, я бы уничтожил его собственными руками! – воскликнул Репоташ, – Но я никогда не воевал с привидениями! Меня злит, что я не могу сам защитить невесту, и, простите, очень тяжело чувствовать себя в долгу перед незнакомыми людьми. Клянусь, сели вы поможете Элизабет избавиться от чертовщины, я исполню любую вашу просьбу… даже убийство…

Офицер не шутил.

– Простите, но обещать ничего не могу… Хотя верю в таланты Ростоцкого, – ответила я.

– Да, я говорил с ним. Он честный благородный человек, – согласился Репоташ.

На этом наша беседа завершилась.

Вдруг голубое солнечное небо затянуло чёрными тучами, налетел пронизывающий ветер. Я поднялась со скамьи. Опасаясь дождя, решила укрыться в соборе. Необъяснимый страх охватил меня. Нотр-Дам выглядел зловещим в сумерках. Внезапно исчезли все звуки дневного Парижа, казалось, что я одна стаю в парке у собора. Опустился густой туман, окрасивший деревья в серый цвет. Яркий парк стал похожим на загробный сумрачный лес. Тревожно зазвучал колокол собора, будто сигнал к бегству – нужно укрыться в стенах собора! Я бросилась бежать, но какая-то сила пыталась удержать меня, движения давались с трудом. Почему вокруг пусто? Где беспечные толпы прохожих? С трудом удалось добежать до двери собора, которая оказалась приоткрыта. Попыталась проскользнуть внутрь, но тени окутали меня, я ничего не видела перед собою. Задыхаясь, я пошатнулась, но кто-то успел подхватить меня. В этих объятьях появилось столь сладкое чувство защищенности… Тени и сумрак отступили, мои глаза снова увидели голубое небо. Но сил не оставалось, я потеряла сознание.

* * *

Очнулась я в незнакомой комнате на мягкой кровати. Испуганно сев на постели, поняла, что меня оставили в одной нижней рубашке.

– Мадемуазель, вам лучше? – услышала я взволнованный женский голос.

Ко мне подбежала женщина в униформе служанки.

– Вы были без сознания, и мне велели вас раздеть, чтобы вам было легче дышать, – добавила она.

Дверь в комнату отворилась.

– Мсье, мадемуазель очнулась! – радостно воскликнула женщина.

В комнату вошел граф Н*. Служанка вышла из комнаты.

– Как я и предполагал, после такого мистического путешествия сознание возвращается примерно через два часа, – произнес он задумчиво.

Обхватив голову руками, я сидела на постели, с ужасом вспоминая пережитый кошмар.

– Вы знали, что мне грозит опасность? – спросила я графа.

– Знал, – ответил он, – но ваш противник едва не провел меня, я едва не опоздал! Он сумел ускорить время, вытащив вас на грань между миром живых и мертвых. Ваши призраки Нотр-Дама верно подсказали вам укрыться в соборе, но вам не хватило мгновений…

Граф замолчал, будто прогоняя мрачные мысли – а вдруг бы он не успел.

В его голосе прозвучала досада.

– Сколько времени? – вдруг родственники уже ищут меня.

– Лекция мадам Рози еще не закончилась, – весело заметил он, указав на часы в комнате. – У вас еще есть время отдохнуть.

– Ох уж эта лекция, – поморщилась я, – гораздо страшнее всех злобных призраков загробного мира. Неужели эти глупые советы кому-то принесли пользу?

Я вздохнула, устало потянувшись. Из-за пережитого ужаса не сразу поняла, что веду себя неприлично-соблазнительно, будучи одета только в одну нижнюю сорочку.

– Не знаю, – улыбнулся граф, садясь на стул рядом с кроватью.

Смущения я не испытывала. Напротив, в обществе графа чувствовала себя легко.

В этот момент между нами возникло то самое притяжение, о котором любят рассуждать те парижане, не нуждающиеся в глупых советах… Тогда я поняла, что сделала свой выбор… И время для нас остановилось…

* * *

Однако на самом деле, время стремительно приближалось к вечеру. Нам пришлось смириться с вынужденным расставанием. Граф помог мне одеться.

– Значит, выбор сделан в мою пользу? – спросил он с мягкой иронией. – Тогда в Петербурге вы отвергли мое предложение о замужестве…

– Я была обижена на вас, – прозвучал мой смущенный ответ.

– Значит, завтра я могу повторить свое предложение вашим родственникам? – прямо спросил он.

Меня охватило волнение.

– Прошу вас не спешить, – прошептала я. – Мне нужно собраться с мыслями…

– Как вам будет угодно, – ответил граф с улыбкой.

Я оперлась на его руку, и мы вышли в гостиную.

– К вам мсье Гюго! – четко произнес вошедший лакей.

Писатель Виктор Гюго появился на пороге…

 

Глава 10

Вблизи седого леса

Франческо Кавелли, облаченный в свой любимый костюм «доктора чумы» с длинноносой маской, завершил очередной медицинский опыт. Изучение строения человеческого тела давно интересовало медика. Кавелли всякий раз мысленно благодарил друга Леонардо, давшего много ценных советов.

К своей удаче, Франческо сумел найти верных помощников, которые не испытывали страха перед мертвецом и не боялись кары за осквернение праха.

Один из помощников всегда тщательно записывал слова Кавелли во время опыта. Потом доктор перечитывал записи, сделанные учеником, и переписывал в свою книгу, добавляя рассуждения и выводы.

Не снимая маски, Кавелли снова отправился к дому Флер де Лис. Уже третий день он безуспешно пытался увидеть прекрасную синьорину, но лакей упрямо отвечал, что госпоже нездоровится.

Сегодня Кавелли сообщили, что синьорина отправилась с визитом к госпоже Изабелле. Франческо спешно отправился домой, опасаясь разминуться с желанной дамой.

Он нашел Флер де Лис во внутреннем дворике, она очень оживленно беседовала с Изабеллой. При виде Франческо кузина Изабелла спешно поднялась со скамьи, сославшись на неотложное дело. Флер де Лис даже не успела возразить.

Франческо опустился на скамью рядом с синьориной. Флер де Лис вздрогнула. Доктор снова позабыл, что его лицо скрывает маска.

– Рад видеть вас в добром здравии, – произнес он учтиво, снимая маску, – мне очень жаль, что вы отказывали мне в визите. Без бахвальства замечу, мои врачебные умения получше, чем многих парижских докторов, был бы рад вам помочь.

– Я не сомневаюсь в ваших талантах, – голос Флер де Лис прозвучал устало.

– Надеюсь, вы не избегаете меня после того случая на балу? – спросил он.

– Нет, мне, правда, нездоровилось, – ответила она.

Кавелли взял синьорину руку за запястье, будто желая пощупать пульс.

– Наше сердце стучит как часы, – произнес он задумчиво.

– Простите, – вдруг оживилась Флер де Лис, – прошу вас повторить ваши слова…

– Наше сердце стучит как часы, – немного озадаченно повторил Франческо.

– Значит, это вы! – прошептала синьорина.

В ее голосе прозвучала радость, она едва сдерживала чувства.

– Разумеется, – улыбнулся Кавелли, не понимая, о чем говорит Флер де Лис.

Он был доволен, что простая фраза помогла снискать расположение неприступной особы.

– Меня не страшат ваши опыты, – сказала она, – но, не знаю, не испугаю ли я вас…

Синьорина опустила взор.

– Чем вы можете меня испугать? – удивленный Кавелли нежно обнял ее за плечо.

– Я стала ведьмой, – тихо произнесла она, – нет, я не убиваю людей, чтобы протереть их кости в порошок и не разрываю могилы на кладбищах…

Франческо едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Эти синьорины столь впечатлительны, готовы придумать себе любой вздор. Неужто проповеди безумца Гийома так влияют на впечатлительных особ?

– Послушайте мою историю, – попросила она. – Давно, когда Феб увлекся цыганкой, я отправилась к ведьме мадам Клэр. Она жила в лесу за городом. Мне стоило больших трудов разыскать ее друзей в Париже, которые согласились проводить меня к мадам Клэр. Опасаясь соперницы-цыганки, я решила сделать сильный приворот Феба. Колдунья оказалась очень миловидной дамой. По ее изящным рукам я поняла, что мадам Клэр знатного происхождения, просто вынуждена жить вдали от города, дабы не стать жертвой инквизиции.

Я попросила колдунью о привороте.

– Нет, – твердо сказала мадам Клэр, – он не твоя судьба!

Тогда я хотела предложить ей оплату подороже, но не могла даже слово сказать в возражение.

Колдунья долго с интересом смотрела на меня.

– У тебя есть таланты, – наконец, изрекла она, – если ты поклянешься, что не будешь привораживать, то я научу тебя тому, что сама умею.

Мне стало страшно, а что если меня разоблачат? Но интерес к неизведанному страх победил.

– Согласна, – прозвучал мой робкий ответ.

– Ты колебалась, – заметила колдунья, – и это хорошо…

– Когда вы научите меня? – спросила я, осмелев.

– Когда время придет…

Заинтригованная, я поклялась, что никогда не буду привораживать.

Потом мадам Клэр сказала, что судьбой мне уготован тот, кто скажет «Наше сердце бьется как часы». Не верила, что когда-то услышу эту фразу. Даже не мыслила никого другого рядом со мной кроме Феба.

Иногда я приходила к колдунье с вопросом – когда она научит меня? Но всегда получала ответ – «когда время придет».

Три дня назад, я снова отправилась к мадам Клэр.

Войдя в хижину, увидела колдунью лежащей на полу. На ее теле были кровавые раны. Позабыв о страхе, я опустилась рядом с ней на колени, неумело я пыталась облегчить ее страдания.

Колдунья взяла меня за руку.

– Время пришло, – прошептала она.

С этими словами ее глаза закрылись, на лице застыла прощальная улыбка.

Помню, я зарыдала. Колдунья стала мне другом как Изабелла.

На мой крик сбежались проходившие мимо крестьяне, я обманула, что заблудилась. Они рыдали вместе со мною, помня доброту этой женщины.

Вот почему эти дни я просидела взаперти. Мне страшно, я чувствую, что мадам Клэр перед смертью доверила свои таланты, которым невозможно научить, и которые передаются только после смерти. Я также боюсь таинственного убийцы, вдруг он найдет меня?

– Я никому не позволю вас обидеть! – произнес Франческо.

Флер де Лис прижалась к нему.

– Любопытно, чем занималась колдунья… Целительством? Знаю, многие знахари трав приносят пациенту больше пользы, чем ученый медик.

– Нет, не только целительство, – возразила Флер де Лис, – о талантах мадам Клэр можно говорить бесконечно! Вас не пугает, что я ведьма?

– Да, вы меня очаровали, – улыбнулся Франческо.

Синьорина пристально смотрела ему в глаза.

– Значит, вы мне не верите! – воскликнула она обиженно. – Неужто, колдунья в вас ошиблась?

С этими словами Флер де Лис встала со скамейки и спешно удалилась.

* * *

К Франческо подошел Вербинио, он видел синьорину и легко догадался о возникшей размолвке. Кавелли кратко пересказал их разговор.

– Какой я болван! – воскликнул он. – Моя прямота – мой враг! Ну что мне стоило согласиться с этой милой фантазией…

– Смерть колдуньи не фантазия, – задумался Бенедикт, – Флер де Лис может грозить реальная опасность!

Узнав о неожиданном мистическом таланте Флер де Лис, Вербинио нехотя включил синьорину в свой список подозреваемых, но другу о своих подозрениях не сказал. Утверждать слишком рано. Также не стоило забывать, что синьорина может стать следующей жертвой, и ей нужна защита.

– Увы, я осознаю опасность, и готов сразиться с любым противником, – твердо произнес Франческо.

– Откуда такая бравада? – перебил его Вербинио. – Тебе тоже не помешает осторожность, любой необдуманный поступок может погубить не только тебя, но и Флер де Лис, и Паолину, и Изабеллу.

– Ты прав, – согласился с другом Кавелли. – Кстати, рад, что вы с кузиной Изабеллой нашли взаимопонимание.

Он хитро прищурился. Вербинио глубоко вздохнул, слова Франческо попали в цель.

Бенедикт и Изабелла проводили ночи вместе. Они дарили друг другу ласки и наслаждение, засыпая перед рассветом. Они понимали желания друг друга без слов.

В эти минуты Вербинио не задумывался о подозрениях, которые мучили его днем. Будто в ответ на его тайные подозрения, Бенедикт начал замечать взаимное подозрение Изабеллы. Дама расспрашивала его о знакомстве с четой Кавелли, по ее интонации и волнению, у Бенедикта создалось впечатление – что Изабелла подозревает его в вероломстве. Вербинио не смел винить Изабеллу, поскольку сам не мог прогнать мысли о подозрениях в убийстве. Разум не позволял исключить ее из списка раньше времени. Вербинио также понимал, что сам легко вызывает к себе подозрения. В этот век мало кто верит в благородство, вдруг его поиски убийцы – актерская игра. Даже легко заметить, что несколько необъяснимых убийств произошли именно после его появления в Париже.

Вербинио понимал, что между ним и Изабеллой возникает недоверие, способное разрушить их чувства. Единственный выход – скорое разрешение загадки, что совсем непросто. С каждым днем задача оказывалась все сложнее, и множество осколков не собирались в единую картину.

Влюбленные старались гнать мрачные мысли, и каждый вечер Вербинио открывал комнату Изабеллы подаренным ею ключом.

Часто Бенедикту и Изабелле казалось, что кто-то посылает мрачные мысли, пытаясь их разлучить. Это объяснение их сближало.

* * *

Обиженная недоверием, Флер де Лис решила уехать домой. В коридоре она столкнулась с Грингуаром.

– Передайте Изабелле о моем отъезде. Прошу ее не сердиться, что я не простилась с нею сама, мне стало дурно.

– Вас опечалил разговор с синьором Кавелли? – вопрос музыканта прозвучал как утверждение.

Молодая дама хотела поначалу возмутиться подобной бестактностью слуги, но, взглянув в его глаза поняла, что в мистической иерархии она значительно уступает ему по своему статусу.

Флер де Лис отпрянула, испуганно глядя на Грингуара.

– Не бойтесь, я не причиню вам зла, – добродушно улыбнулся он. – Хочу лишь заметить, что вам не стоит сердиться на Франческо Кавелли. Он может посмеяться над вашими словами, но не сыскать в Париже более верного друга, готового отдать за вас жизнь.

– Вы так говорите, потому что видите истинные помыслы людей? – спросила она недоверчиво.

– Да, вы не ошиблись, – кивнул Грингуар, – но чтобы убедиться в чувствах синьора Кавелли не обязательно обладать мистическими талантами.

Синьорина вздохнула, опустив взор.

– Мне страшно, – прошептала она.

– Но ведь вы так хотели научиться тому, что умела мадам Клэр, – заметил музыкант, – если бы вы не желали получить ее мистическую силу, она бы не смогла передать ее вам…

– Признаюсь, я была глупа, – виновато произнесла Флер де Лис. – Теперь я понимаю, что мне незачем такой талант… Хочу прежнюю беззаботную жизнь!

– Если бы мадам Клэр сомневалась, она бы не выбрала вас своим преемником…

– Мне нужна помощь!

– О вашем помощнике вам говорила мадам Клэр, вспомните ее предсказание о фразе «наше сердце бьется, как часы».

– Надеюсь, – вздохнула Флер де Лис.

Грингуар учтиво поклонился.

– Прошу вас быть осторожной и благоразумной. Вы пока еще не в силах контролировать свои мысли и поступки. Не принимайте необдуманных решений…

– Постараюсь, – честно ответила синьорина, – понимая, что стала опасной для самой себя…

* * *

Несмотря на предостережение Грингуара не принимать поспешных решений, Флер де Лис решила вернуться в хижину колдуньи. Какая-то непреодолимая сила влекла ее назад. Она помнила, что мадам Клэр делала записи, которые хранила в погребе хижины, спрятав в глиняный кувшин. Синьорина надеялась, что эти записи помогут ей собраться с мыслями.

Щедро заплатив конюху, чтобы он не рассказал матушке об этой ночной прогулке, Флер де Лис отправилась верхом через ночной Париж. Возле леса конь испуганно остановился, и недоверчиво попятился. Синьорине пришлось спешиться. Флер де Лис с удивлением заметила, что одной в ночном лесу совсем не страшно. Раньше она испытала бы ужас, и не посмела бы даже выйти одной из дома после полуночи.

Сейчас ночной лес не выглядел темным и пугающим, он будто бы светился, маня своими тайнами. Флер де Лис смело шагнула на лесную дорожку. Она легко нашла хижину ведьмы. Дверь оказалась приоткрыта, совсем позабыв об осторожности, синьорина вошла внутрь. Вокруг царил полумрак. Свет леса пробивался в маленькое окошко. Внезапно синьорину охватило необъяснимое беспокойство, она бросилась назад к двери, но кто-то схватил ее за плащ и резко дернул назад. Синьорина не удержалась на ногах и упала на пол. В тусклом свете блеснул клинок, холод которого она ощутила у горла.

– Где записки ведьмы? – прозвучал вопрос.

– Не знаю, – пролепетала она, дрожа от страха.

– Ты знаешь, она передала тебе свою силу. Только ты можешь найти ее записи!

Холод клинка снова оказался у горла Флер де Лис.

Она испуганно подняла голову. Лицо противника скрывала маска, синьорина видела только глаза, светившиеся желтоватым светом.

В этот момент раздался звук открывшейся двери. Убийца обернулся. В хижину вошел Франческо Кавелли в своей любимой маске доктора чумы. Он молча выхватил шпагу из ножен.

Флер де Лис заметила, как его клинок сияет серебристым светом.

Противник оказался ловким. Кавелли с трудом парировал удар и едва не споткнулся, увернувшись от следующей атаки. Его финт остался без внимания, противник будто предугадал его обманное действие и отразил атаку. Франческо выругался, в данный момент не задумываясь, что находится в обществе прекрасной дамы.

Теснота хижины сковывала движения. Он привык к дуэлям на открытом пространстве. Будучи загнанным в угол, Кавелли сделал отчаянный выпад, но противник, казалось, снова предугадал его шаг. Шпага Франческо чудом отразила следующую атаку противника, который снова оттеснил Кавелли к стене. Незнакомец нанес стремительный удар, который пришелся точно в центр медальона, скрытого под верхней одеждой Кавелли. На мгновение враг вздрогнул. Франческо, умеющий ценить выигранные секунды, нанес резкий удар в живот противника. Злодей, пошатнувшись, упал на бок.

– Синьорина, прошу вас, берите скорее то, за чем пришли, – сказал Франческо устало, снимая маску. – Надо убираться отсюда.

– Откуда вы знаете, зачем я пришла? – спросила она, открывая половицу, ведущую в погреб.

– Не думаю, что вам нравится гулять по ночному лесу без причины, – ответил он, подходя к погребу.

Кавелли зажег свечу и сам спустился вниз.

– Кувшин с нарисованной черной кошкой, – уверенно сказала Флер де Лис.

К счастью, поиски не заняли много времени, и кувшин вскоре оказался в руках синьорины. Она спешно открыла сосуд и радостно воскликнула, найдя листки с записями.

Они спешно покинули хижину ведьмы.

Выйдя из леса, Франческо и Флер де Лис устало опустились на траву.

– Вы победили мистического противника! – оживленно сказала синьорина. – Вы необычный человек. Я очень испугалась, когда он нанес вам удар, но вы выжили…

– Меня спас фамильный медальон, который я получил от брата, – пояснил Франческо, показывая амулет синьорине. – Просто удача!

– Нет-нет, – твердо сказала Флер де Лис, – обычный человек не может убить такого противника. Он неуязвим. Кстати, если бы вы были простым человеком, на вас бы не напал мистический противник. Маги боятся нарушать равновесие, это станет губительным для них. Простым людям они подсылают обычных убийц.

Кавелли молчал.

– А его глаза вы видели? Они светились!

– К сожалению, не заметил.

– Да, ваш клинок он сиял в темноте! Откуда он у вас?

– Клинок моего брата, – ответил Франческо задумчиво.

– Да, вы мистик! – воскликнула синьорина. – Вы наследник своего брата. Он передал вам свою силу через медальон!

Сколько трудов стоило Кавелли сдержать иронию.

– И как вы меня нашли? Как узнали, что мне грозит опасность? – спрашивала она.

– На меня напало сентиментальное настроение, и я бродил под окнами вашего дома. Потом увидел, как вы верхом отправились куда-то по ночному городу, и последовал за вами.

– Значит, вы предчувствовали, что мне грозит беда.

– Наверно, – тут Кавелли признался сам себе, что беспокойство преследовало его весь вечер.

Флер де Лис снова делилась мистическим размышлениями.

Доктор постарался не слушать ее слова, объясняя пережитым ужасом от нападения злодея. Франческо залюбовался прекрасной синьориной. Они были совсем одни. Кавелли привлек к себе Флер де Лис, их губы встретились в поцелуе. Она обхватила руками его шею. Ему хотелось, чтобы эти мгновения были вечны. Вдруг Флер де Лис смущенно прервала поцелуй.

– Нам нужно возвращаться в город, – испуганно произнесла она. – У меня плохое предчувствие!

– Вы правы, – нехотя ответил Кавелли, – дружки нашего нового приятеля, наверняка, бродят рядом.

Они быстро сели верхом на коней, верно ждавших хозяев. Франческо не хотелось отпускать Флер де Лис, дорога до ее дома показалась слишком короткой.

 

Глава 11

Для сердца, чьи страданья

Когда стемнело, Паолина направилась в назначенное время на урок воина Анубиса. Она спешно добралась до знакомого дома и робко постучала в дверь, которая сама отворилась.

Синьорина вошла в комнатку, освещенную тусклыми свечами. Она послушно села за стол напротив своего учителя, лицо которого скрывала маска черного пса.

– Перед началом нашего первого урока готов ответить на все ваши вопросы, – произнес воин Анубиса.

– Мне очень интересен амулет моего брата, – задумалась Паолина, – хотелось бы понять, как мудрецам удалось создать такой мистический предмет, способный защитить от смерти?

– Когда знаешь дорогу, дойти до цели легче, – ответил воин Анубиса, – все в нашей вселенной взаимосвязано. Каждый камень талисмана помогает усилить действие одной из планет, и уменьшить влияние другой. Надо верно выбрать дату и время создание амулета и прочитать заклинания, чтобы каждый камень получил нужную силу. Можно создать мистическое оружие, которое сделает непобедимым человека, который знает, как им воспользоваться. Но только в умелых руках талисман обретет силу, для человека несведущего амулет будет обычным бесполезным украшением.

– Наверно, не каждый камень сгодится для талисмана, – задумалась синьорина.

– Совершенно верно, творец талисмана долго наблюдает за камнями в определенные ночи, нужный камень непросто отыскать…

– Как возможно выбрать нужный и не ошибиться?

Паолина с трудом понимала основы «талисманной магии».

– Этому учатся долгие годы. Труд создателя талисмана занимает много времени и очень дорог…

Слова воина Анубиса звучали таинственно.

– Значит, дядюшка Франческо спасся благодаря талисману? – задумалась Паолина, – Удар клинка врага пришелся на амулет, скрытый под верхней одеждой.

– Не только амулет спас жизнь синьору Кавелли, ваш родственник сам обладает мистическими талантами. Меня удивляет, как таланты могут проявляться, если он не верит в них. Талисман помог отразить смертоносный удар врага, но если бы Кавелли сам не обладал силой, амулет не спас бы его.

– Талисман нужен врагу, – забеспокоилась синьорина, – какие дела он может совершить, если попадет в руки злодея?

Воин Анубиса задумался.

– В определенное расположение планет и звезд, зная нужные заклинания, с его помощью можно получить бесконечное могущество и свершить непоправимое злодеяние.

– Я слышала, что пропал талисман цыганки Эсмеральды…

– Да, что особенно беспокоит меня. Эти два талисмана – две части одного целого, могущественного талисмана вселенной. Их специально разделили надвое, чтобы не искушать владельца… Разделенные части талисмана поначалу оказались в разных частях света, но в итоге будто притянулись друг к другу. Наш неведомый противник в шаге от того, чтобы получить задуманное.

Паолина вздрогнула.

– Дядюшка может погибнуть!

– Мы сможем противостоять нашему таинственному врагу! – твердо произнес воин Анубиса.

Синьорина взглянула на свой браслет, подаренный воином Анубиса.

– Значит, эти камни кропотливо подобраны, чтобы защитить меня?

– Верно, все камни собраны в браслете-талисмане в определенное время… А слова, прочитанные над ними, помогут мне почувствовать, когда вам грозит беда.

Воин Анубиса говорил спокойно и уверенно, его речи дарили Паолине надежду. Она уже не чувствовала себя загнанным зверьком, у синьорины появилась возможность научиться защититься от неведомого противника.

* * *

В этот день Изабеллу навестил отец Гийом. Его сопровождал Доминик, всегда и везде послушно следующий за своим наставником. Домочадцы и гости расположились в гостиной, дабы побеседовать на философские темы.

Кавелли дал обещание кузине, что отныне умерит свое остроумие и не станет насмехаться над «сентенциями» отца Гийома. Синьорина Паолина очень нехотя присоединилась к компании. Рассказы гостя о спасении ведьм «очищением огнем» вызывали у нее ужас.

В этот день говорил только отец Гийом, собравшиеся молча кивали, боясь неосторожным словом вызвать очередной поток проповедей.

На сей раз Бенедикту и Изабелле повезло, их романтические отношения были оставлены без внимания. Отец Гийом с ужасом рассказывал о демоническом воине Анубиса, который спасает ведьм и колдунов.

– Я поймаю это чудовище! – восклицал Гийом. – Он будет отправлен обратно в Ад, откуда пришел.

Доминик сидел молча, бросая восхищенные взгляды на учителя. Иногда он начинал бормотать «Я боюсь злого колдуна», чем вызывал брезгливость Паолины.

Слушая разговоры о ведьмах и колдунах, бедняжка Паолина вдруг почувствовала, что начинает задыхаться от подступавшего чувства ужаса. Синьорине начало казаться, что ее сейчас разоблачат и отправят на «очищение огнем».

Ее волнение не осталось без внимания.

– Простите, что мои речи напугали вас, дитя моё, – вкрадчиво произнес отец Гийом, – но нельзя не замечать этих ужасов. Беспечность может стоить жизни. Ведьмы коварны, они могут нанести свой удар в спину в любое мгновение. Мне искренне жаль их потерянные души, и я приложу все усилия к их спасению. Демон Анубиса мешает нам спасти заблудшие души, унося их с собой в Ад. Мы должны помешать ему, чтобы души через священное пламя вознеслись к райскому блаженству.

Франческо Кавелли тяжело вздохнул, с трудом сдерживая ироническое высказывание.

– Синьорине Паолине нужен наставник, дабы она могла защититься, – произнес Доминик важным тоном.

– Ты прав, сын мой! – воскликнул Гийом.

– Нет! – не выдержал Кавелли, – моя племянница не будет целыми днями слушать проповеди. Ваши речи из любого сделают безумца!

Паолина благодарно взглянула на дядюшку.

– А, может, я попробую навещать синьорину Паолину и вести с нею беседы? – робко произнес Доминик.

– Да, мой ученик окажет благостное влияние на синьорину, – добавил Гийом.

Кавелли поначалу хотел резко возразить, но, взглянув на робкого тихою Доминика, согласился. Франческо решил, что с этим дурачком его бойкая племянница справится легко.

– Ладно, согласен, – нехотя произнес он.

Племянница понимала, что Франческо и Изабелла просто не желают ссориться с отцом Гийомом. Общество Доминика было, конечно, неприятно, но хотя бы не вызывало ужаса разоблачения. Перехитрить Доминика будет легко – решила она.

На этом философские беседы завершились.

Уходя, отец Гийом, хитро улыбнулся Бенедикту и Изабелле.

– Нотр-Дам ждет вашего венчания, – произнес он весьма игривым тоном.

Влюбленные молча поклонились пастору.

* * *

После философских проповедей Кавелли отправился в лабораторию – квартирку неподалеку, которую он снимал для своих медицинских опытов.

Он уселся за свои записи, в которых описывал все результаты работ. Вдруг в дверь постучали. Проведения опытов в этот день Франческо не планировал, поэтому прихода учеников не ожидалось. Он нехотя отправился к двери, не догадываясь, кому он мог понадобиться.

На пороге стояла Флер де Лис.

Кавелли, довольный сюрпризом, поклонился гостье.

– Надеюсь, сегодня вы не возились с трупами? – спросила она, поморщив носик.

– Нет, сегодня я решил перечитать свои записи, – ответил Франческо. – Чем обязан вашему нежданному визиту? Я и мечтать не мог о таком счастье.

Синьорина мило улыбнулась в ответ.

– Возможно, мое любопытство покажется вам странным. Мне не дает покоя медальон, который спас вам жизнь. Откуда ваш брат заполучил эту реликвию?

Ее вопрос прозвучал настойчиво. Франческо удивился такому любопытству и даже заподозрил неладное.

– Это фамильная реликвия, которая принадлежала еще моему деду, – ответил он кратко.

– А раньше? – настойчиво интересовалась синьорина, пристально глядя в глаза собеседника.

Флер обладала особым очарованием. Действительно, колдовская сила – мелькнула мысль Кавелли.

– Раньше… не знаю… – ответил он спешно, – не задумывался…

– Странно, что вас не интересовала история семейной реликвии? – недоверчиво спросила она.

– Позвольте узнать, почему вас привлекает моя семейная реликвия? – поинтересовался Кавелли.

Недоверие не обидело Флер, напротив, она понимала, что Франческо готов заподозрить любого в причастности к смерти брата.

– Цыганка Эсмеральда подарила Фебу медальон, – ответила синьорина неохотно, – странно, но он показывал мне подарок – не могу найти причины столь глупому поступку. Повинуясь чувству ревности, я велела ему немедля избавиться от этой вещи. Увы, откуда мне было знать, что в руки моего жениха попал амулет, наделенный мистической силой…

Кавелли внимательно слушал слова синьорины.

– Конечно, вы ничего не могли знать об этой вещи, – согласился он, – не стоит себя винить в пропаже цыганского амулета…

– Сейчас, увидев ваш фамильный медальон, я поняла, что цыганский амулет и ваш талисман – фрагменты одного целого… Не знаю, будто что-то подсказало мне…

Флер вздохнула.

– Он продал амулет торговцу, – развел руками Кавелли, – Друг Вербинио убедил меня, что медальон Эсмеральды имеет ценность, о которой мы даже не подозреваем. Возможно, если мой талисман объединить с тем цыганским амулетом – получится вдвойне ценный предмет… Знать бы, что он значит…

– Я полагала, что брат рассказал вам!

– Пытался, но я не хотел слушать его истории, они казались мне сказочными, не люблю сказки. Разумеется, после смерти брата я каждый день ругаю себя за упрямство. Нужно было его выслушать.

– Очень жаль, – прошептала синьорина, взволнованно глядя в глаза собеседника. – Мне страшно, Франческо. Страшно за вас…

– Почему? – ласково спросил он, польщенный столь внезапной заботой.

– Вы можете отрицать мистику, но это не избавляет вас от опасности. По мнению магов – амулет будет слушаться нового владельца – если он передан в подарок или получен по наследству или… – она вздрогнула, – новый владелец убил предыдущего. Вас будут пытаться убить снова и снова!

– Благодарю за заботу и предупреждения, – улыбнулся Франческо, – но я снова и снова смогу постоять за себя!

– Знаю, что вы безрассудны, но мне нравится ваша храбрость!

Флер нежно положила руки ему на плечи, в глазах синьорины засиял шаловливый огонек.

Доктор Кавелли привлек синьорину в свои объятья. Не говоря ни слова, он подхватил ее на руки. Флер поцеловала Франческо, который бережно опустил ее на ложе, где обычно отдыхал после опытов.

Кавелли заметил, что синьорина надела под плащ легкое платье, снять которое не составило труда. Флер была готова к близости. Романтика, которой даже магия противостоять не в силах, окутала их…

* * *

Потом, когда Флер ушла, оставив сладостные воспоминания, Кавелли попытался продолжить работу, но мысли об амулете цыганки не позволяли сосредоточиться.

– Нам нужно найти талисман Эсмеральды! – воскликнул он. – Прав был Бенедикт, зря я не задумался над его словами!

В это мгновение дверь распахнулась, и на пороге возник офицер Феб.

– Чем обязан? – спросил Франческо сухо. – Желаете побеседовать о Флер де Лис?

– Спешу заметить, я уже позабыл об этой глупой особе. В Париже полно невест и красивей и с более богатым приданым, – безразлично ответил он, – но вы, нахальный прохвост, поплатитесь за то, что публично унизили меня.

– Дрожу от ужаса, – ответил Кавелли, в знак пренебрежения откинувшись на спинку стула, закинув ногу на ногу. – Ради невнятных угроз вы отыскали мою каморку для опытов?

Франческо мысленно возрадовался, что этот дурень не явился на несколько минут раньше и не помешал романтической встрече.

– Нет, я пришел сказать, что прекрасно помню, кому я продал медальон цыганки. Вашему неведомому противнику осталось заполучить только ваш фрагмент медальона. Полагаю, вы понимаете, что такой персонаж не любит ждать… Ваши дни, доктор чумы, сочтены!

– Неужели? – Франческо вскочил со стула и выхватил кинжал. – Кому вы рассказали о покупателе амулета?

Одной рукой он резко схватил Феба за воротник и швырнул к стене.

Приставив кинжал к горлу офицера, Кавелли произнес:

– Кому вы рассказали? Черт вас разорви!

– Хотите неприятностей? – спросил Феб насмешливо.

– Неприятностей? – иронично парировал Кавелли. – По вашим словам мне суждено скоро умереть, хочу прихватить вас с собой. Кому вы рассказали о покупателе?

– Не знаю, ко мне пришел человек в плаще, назвавшийся посыльным, – пробормотал побледневший Феб. – До вчерашнего дня амулет был у меня. Не знаю почему, но сам догадался, что цыганка где-то украла ценную вещицу, хотелось выручить за нее побольше. Я обманул вас, сказав, что избавился от медальона.

– Значит, ты продал амулет незнакомцу?

– Да, продал… Он купил его для того, кому служит. Больше я ничего не знаю…

Доктор Кавелли опустил кинжал.

– Убирайтесь к дьяволу, – произнес он устало.

– Как видите, я отомстил вам за оскорбление, – усмехнулся Феб, поправляя воротник. – Вы скоро будете мертвы!

Франческо снова поднес кинжал к его горлу.

– Еще посмотрим, кто из нас раньше отправиться на тот свет.

Стражник, хотел поначалу дать насмешливый ответ, но видя решительность Кавелли решил промолчать и поскорее убраться.

Усмирив свой гнев, Кавелли погрузился в размышления, расхаживая кругами по комнате.

 

Глава 12

Взметнуться ввысь

Я не ожидала встретить Виктора Гюго в гостиной графа Н*. Промелькнула мысль, что он желает переговорить наедине с графом, и мне придется уйти. Однако писатель оказался очень рад нашей встрече.

В это мгновение я взглянула в зеркало, висевшее на стене. На меня испуганно смотрело лицо гадалки Элизабет. Ее черты окутал туман. Скрывая ужас, я отвела взор и снова взглянула в зеркало – лица не было. Предчувствия смерти Элизабет не посещали меня. Она жива, я не сомневалось. Что значит это видение?

С трудом удалось унять волнение. Граф уловил мое беспокойство, но промолчал.

– Мадемуазель Аликс, – произнес Гюго радостно, – я очень рад, что застал вас… Хотелось бы поговорить о тенях Нотр-Дама, которые описаны в моем романе.

Сдержав чувства, я опустилась в кресло. Граф встал за моей спиной, с интересом глядя на собеседника.

– Тени Нотр-Дама преследуют вас, не так ли? – вопрос Гюго прозвучал как утверждение. – Мне самому начинает казаться, что под влиянием магии собора я описал реальную историю…

– Меня беспокоит, что я не понимаю цели, которую преследуют тени. А их туманные знаки также не ясны, – ответила я взволнованно.

Стоило огромного труда сдержаться, чтобы не рассказать о книге, подаренной незнакомцем.

– Верно, нам нужно понять причину, почему призраки преследуют вас, – согласился граф, – Теперь и я уверен, что есть связь с недавними событиями…

– Если вы верите моим словам, – робко произнесла я, – покойный мсье д’Эри заполучил рукописи Фролло, которые передал по наследству племяннику – Шарлю Конди. Да, все взаимосвязано! Ваши умозаключения будут особенно полезны! Тени Нотр-Дама сказали вам больше, чем мне.

Гюго вздохнул.

– Пока у меня промелькнула единственная мысль. Талисман Эсмеральды… Казалось бы совсем незначительный предмет… Вдруг вспомнилась талисманная магия эпохи ренессанса, – задумчиво произнес писатель.

Снова сдержалась, чтобы не рассказать о книге. Помню рассуждения воина Анубиса о талисмане вселенной, который может принести своему владельцу непобедимое могущество.

– Возможно, у Эсмеральды был фрагмент очень сильного амулета, – будто предположила я.

– Возможно, – согласился Гюго, – и очень любопытно, где сейчас этот талисман? В чьих руках он находится?

– Полагаете, нам нужно отыскать талисман? – уточнил граф. – Любопытно, сколько владельцев он сменил… Но если поразмыслить, нашлись рукописи Фролло, значит, найдется талисман. Значит, амулет цыганки – фрагмент талисмана вселенной, так ведь, моя милая Аликс?

В его голосе прозвучала нескрываемая нежность, Гюго лукаво улыбнулся, будто стал свидетелем романтической сцены.

– Да, – ответила я уверенно, – талисман Эсмеральды – один фрагмент талисмана вселенной. Готова поклясться, что существует другой фрагмент… Откуда я это узнала, пока сказать не могу.

– Возможно, наш тайный противник уже соединил оба фрагмента амулета и ждет подходящего часа, – забеспокоился Гюго.

– Увы, пока у меня нет никаких подсказок, – пожала я плечами. – Призрак Фролло указал мне, что у Шарля Конди сейчас находятся его книги. Но мне никто не дал знака о талисмане… Призракам нельзя оказывать влияние на события мира живых. Возможно, подсказка о талисмане окажется ключом от всех тайн, которые нам самим нужно открыть. Поэтому призраки молчат.

– Уверен, талисман в Париже! – воскликнул Гюго.

– Согласен, в Париже и, наверно, в руках убийцы, – заметил граф печально.

– Мой родственник Вербин найдет убийцу, – произнесла я уверенно.

– Не сомневаюсь, – ответил граф, – но наша помощь не помешает…

– Попытаюсь разузнать о необычных предметах, которые продавали ювелиры и ростовщики. Такой талисман не заметить невозможно, – уверенно произнес Гюго.

На этом разговор завершился. Писатель покинул нас, одарив лукавой улыбкой.

Я поднялась с кресла, нужно было возвращаться домой, чтобы успеть к ужину.

Граф обнял меня и прошептал.

– Милая Аликс, как мне не хочется вас отпускать…

Но его нежности были прерваны визитом лакея, который сообщил о визите «посетителя».

– Проводите его в мой кабинет, – ответил граф.

– Кто ваш посетитель? – поинтересовалась я.

– Расскажу позднее, – ответил он улыбнувшись. – Простите, что покидаю вас. Мой лакей вас проводит.

Меня охватило беспокойство – что граф задумал? Мне бы не хотелось разочароваться в этом человеке!

Сегодня Сергей Ростоцкий попросил меня отправиться с ним к гадалке Элизабет. Мой друг выглядел взволнованным и озадаченным.

– Будь я материалистом, то заподозрил бы, что бедняжка во власти безумия, – сказал он, – но я мыслю иначе и полагаю, что кто-то управляет сознанием Элизабет на расстоянии. Кто-то заставляет гадалку совершать поступки во сне, которые она потом не помнит.

Я решил не медлить, и мы отправились в салон Элизабет.

Мы застали гадалку неподвижно сидящей на полу. Она склонилась над разбитым зеркалом и рыдала, закрыв лицо руками. Услышав шум открывшейся двери, мадемуазель вздрогнула.

Завидев нас, она спешно поднялась на ноги и попыталась улыбнуться, утерев слезы.

– Жаль зеркала, – запинаясь, произнесла она, – долго служило мне, а изготовить зеркало для гадания непросто и дорого, я знаю только одного мастера.

– Отдых будет вам полезен, мадемуазель, – произнес я учтиво, – полагаю, вы очень устали от ваших мистических трудов…

– Вы правы, – печально улыбнулась гадалка, – я очень устала и решила на время оставить ремесло…

– Вам лучше оставить это ремесло навсегда, – добавил Ростоцкий.

Элизабет кивнула, сдерживая слезы.

Сергей опустился на колени над разбитым зеркалом.

– Не трогайте! – закричала Элизабет.

Мой друг с изумлением взглянул на гадалку.

Он достал египетский амулет, который носил на цепочке для часов. Даже я, не обладая мистическими талантами, заметил, что талисман засветился тусклым синеватым светом.

– Вы что-то скрываете, мадемуазель, – произнес я вопросительно.

Гадалка тяжело вздохнула, прикрыв глаза. Мы терпеливо ждали ее ответа.

– Тень в зеркале, – наконец ответила Элизабет, – странная тень преследует меня… Об это вы уже знаете… Ничего нового не случилось.

– Вас пугают зеркала? – уточнил Ростоцкий.

– Я привыкла, что странная тень может промелькнуть в обычном зеркале, и смирилась как с одной из трудностей мистического ремесла. Но сегодня в зеркале для гадания эта тень вдруг оказала на меня сильное воздействие. Тень едва не забрала все мои жизненные силы, казалось, что она тянет меня в зазеркалье. Я разбила зеркало, но чувствую, что тень не оставит меня. Она может проникнуть в наш мир. Если тень воспользовалась мистическим коридором в моем гадальном зеркале, то легко найдет другой путь.

– Позвольте узнать, что стало причиной появления тени? – спросил я. – Мистические явления не появляются случайно.

Мадемуазель вздрогнула, испуганно глядя на меня:

– Не знаю, – ответила она честно, – я делала все, как обычно, ничего нового… не понимаю, почему я во сне брожу по улицам, а потом ничего не помню. Не могу предположить, откуда это проклятье, и даже не понимаю, откуда эта тень! И не представляю, чем может оказаться это существо из зазеркалья.

– Возможно, во сне вы выполняете приказы тени? – поинтересовался я.

– Не знаю?

Она снова разрыдалась.

– Прошу вас, оставьте меня. Прошу вас…

– Мы вас проводим к вашему жениху, – произнес Серж уверенно.

– Не стоит, Репоташ в отъезде, – она вздохнула. – Приказали уехать на три дня! Я не хотела, чтобы у него были трудности, поэтому заверила, что тень ушла навсегда, меня ничего не беспокоит.

– Действительно, вас нельзя оставлять одну, – согласился я. – Предлагаю стать гостем в нашем временном парижском пристанище. Моя супруга Ольга будет рада вашему визиту.

– Я согласна, – кивнула Элизабет, даже не пытаясь отказаться. – Готова пойти прямо сейчас, за вещами пошлю позже.

Гадалка испытывала страх, хотя и старалась этого не показывать.

Разумеется, не было уверенности, что Ольга обрадуется гостье, которая бродит по ночам, но надежда на понимание оставалась.

– Я возьму осколки зеркала, – сказал Ростоцкий.

– Только не дотрагивайтесь, – сказала Элизабет взволнованно. – Возьмите платком и положите вон в эту шкатулку.

Сергей последовал совету гадалки.

– Может, Аликс поможет, – задумался он, глядя на осколки. – Ничего не вижу.

– Пусть осколки останутся у вас, – шепнул я Ростоцкому, – моя супруга такого подарка, точно, не одобрит.

Друг согласился.

Когда мы прибыли в наше временное пристанище, Ольга только что вернулась. Заметив волнение Элизабет, моя добродушная супруга распорядилась немедля проводить ее в гостевую комнату.

– Бедняжка совсем измучила себя предсказаниями, – поморщилась Ольга, – надеюсь, что когда Элизабет выспится, сможет рассуждать здраво. Кстати, она бродит во сне только ночами? Надо запирать двери спальни, скажу об этом Аликс. Кстати, я встретила Климентину, которая жаловалась, что Аликс сбежала с лекции мадам Рози…

– Этого следовало ожидать, – усмехнулся я.

– Аликс отправилась бродить по городу. Ох, меня всегда беспокоили эти привычки, но препятствовать я не могу! – Ольга вздохнула. – Потом ее видели в обществе графа…

В этот момент в гостиную вошла Аликс, которая, услышав упоминание о графе Н*, покраснела.

– Да, о чем вы беседовали с графом Н*? – спросила Ольга.

– У нас была встреча с Виктором Гюго, – быстро ответила барышня.

Она спешно рассказала о талисмане и намерениях писателя отыскать продавца.

– Надеюсь, граф не только донимал тебя мистическими рассуждениями? – спросила Ольга.

– Не только, – ответила Аликс, запнувшись, – не стоит об этом… граф по-прежнему желает, чтобы я приняла его предложение…

Мы с Ольгой переглянулись. Я вспомнил недавнюю встречу с графом, он говорил, что с нетерпением ждет согласия Аликс на брак. Граф не лукавил, ему нужна Аликс…

– У нас гостит гадалка Элизабет, – переменила тему Ольга, – Она сейчас отдыхает… Советую тебе запирать свою комнату, тебе ведь известно, что Элизабет бродит во сне.

Аликс кивнула.

Я рассказал историю о разбитом зеркале и тени.

В ответ Аликс пересказала мне свое видение в зеркале графа.

– Удивительно, – задумался я, – Время совпадает. Возможно, ты видела Элизабет в тот момент, когда на нее напала таинственная тень. Гадалка говорила, что тень хотела забрать ее жизненные силы, увлечь в зеркало…

– Наверно, таким способом странная тень заставляет Элизабет выполнять приказы во сне, – задумалась Аликс.

– Возможно, – ответил я задумчиво. – Значит, душа Элизабет оказывается в зазеркалье, а ее тело получает кто-то другой…

– О Боже, хватит! – взмолилась Ольга, – сейчас начну сожалеть о своей доброте, что приютила эту сумасшедшую. Только чудовищ из зеркал нам не хватает!

Новость о гостье Элизабет вызвала у меня беспокойство. Какие мистические силы преследуют гадалку? Я надеялась, что утром Элизабет поговорит со мной.

Спать решила лечь пораньше.

Среди бессмысленных сновидений мне приснился яркий сон, события которого происходили будто наяву.

Я увидела графа Н* в своем кабинете, он сидел за столом, разложив карты. Свеча тускло освещала комнату. Граф взял одну из карт, которую перерезал ножницами, прочитав заклинание.

Проснувшись, я испуганно села на постели.

Граф не скрывал от меня, что раньше выполнял мистические убийства при помощи карт. Именно благодаря магическим преступлениям он получил богатство и титул.

Тогда я не посмела осудить графа. Не знаю, как поступила бы на его месте. Мне не довелось повидать невзгоды, с которым столкнулся этот человек. Я поверила, что граф всегда тщательно выбирал заказы, становясь орудием мести подлецам. А за месть люди платили щедро.

Помню, графу пришлось расплачиваться за последствия совершенных убийств – закон равновесия. После он говорил, что не вернется к былому ремеслу.

Вспомнился вчерашний посетитель, о котором граф не пожелал мне рассказать.

Больше уснуть не удалось. Как только рассвело, я быстро собралась и выскользнула из дома.

Лакей, встретивший меня приветливо как домочадца, спешно проводил к графу. Мой таинственный друг наслаждался утренним кофе на балконе.

Когда я подошла к графу, то с удивлением заметила, что столик накрыт к завтраку на двоих.

Граф, поприветствовав меня по правилам этикета, пригласил присоединиться.

– Я ждал вас, Аликс, – произнес он.

– Значит, вы знаете о вопросах, которые мне хочется вам задать? – спросила я. – Вы снова взялись за убийства? Я вас не осудила за прошлое, но не могу понять настоящего. Зачем вы вновь принялись за старое? Неужто позабыли о законе равновесия? Вспомните, как вам пришлось… А тот вчерашний посетитель? Он был посыльным вашего нанимателя?

Услужливый лакей молча налил мне кофе, от которого я не смогла отказаться.

Собеседник молча выслушал мои возмущенные расспросы.

– Я не мог отвергнуть просьбу человека, которому многим обязан, – ответил граф спокойно, – Он попросил меня о помощи.

Я не знала, что ответить. Для меня не тайна, что я могу не только предчувствовать смерть и видеть знаки умерших. Мне дано мысленно убивать… Но после каждого убийства уменьшается моя жизнь… Таков закон равновесия. Да, я пользовалась этой опасной способностью, но чтобы спасти себя и близких от гибели.

Мне не хотелось искать графу оправданий, однако я пыталась понять причины его действий.

– Кто этот друг, и чем вы ему обязаны? – спросила я. – Кого избрали жертвой и почему?

– Вы, действительно, хотите все узнать? – поинтересовался он задумчиво. – Не испугаетесь?

– Неужели есть нечто, что может меня испугать? – иронично ответила я. – Все чудовища промелькнули в моих видениях!

– Раз вы полны решимости, тогда этим вечером предлагаю вам отправиться в мистический клуб, – сказал он, – вы будете моей спутницей…

– Спутницей? – переспросила я. – А вдруг в этом клубе окажется кто-то из знакомых Константина и Ольги?

– Ваше лицо будет скрыто маской… Так поступает большинство посетителей клуба, не каждый рискует открыть лицо. Я один из немногих, которым нечего скрывать.

Идея показалась мне заманчивой. Особенно порадовало доверие графа.

– Готова отправиться с вами! – воскликнула я, заинтригованная возможностью побывать в мистическом обществе.

– Замечу, многие гости клуба были бы рады видеть вас без маски, вы давно снискали уважение среди лучших мистиков Европы, – заметил он.

– Значит, увидимся вечером, – улыбнулась я, поднимаясь со стула.

Граф нежно удержал меня за руку.

– Мне нужно спешить, – ответила я, хотя очень хотелось остаться, – не нужно, чтобы родные торопили меня с принятием вашего предложения. Вчера они догадались о нашем приятном времяпровождении…

– Надеюсь, после нашей прогулки вы будете мне доверять, – ответил граф.

– Дело не в вас, дело во мне, – ответила я честно. – Иногда кажется, что я живу последние дни. Хотя меня перестали мучить кошмары, и странный улыбающийся человек больше не приходит во сне… Но все это напоминает затишье перед бурей… За мой талант последует расплата, я это чувствую!

– Мой друг знает, как вам помочь, – перебил граф, – довольно похоронных настроений!

Его суровый тон оказался весьма кстати, чтобы «похоронное настроение» не поглотило меня.

 

Глава 1

Обрушиться, сквозь воздух

В поздний час, когда уже стемнело, Феб де Шатопер отправился к Нотр-Даму. Он отыскал отца Гийома в зале собора за приготовлением к завтрашней проповеди.

– Я знал, что вы придете, – произнес Гийом, пристально глядя в глаза Феба.

Офицер невольно вздрогнул, ему на мгновение показалось, что перед ним совсем другой человек, не тот суеверный дурачок, над которым потешалось общество, увлеченное веяниями наук наступившего ренессанса.

Потянуло холодом, от которого Феб поморщился. Слуга инквизиции, улыбаясь своей привычной вкрадчивой улыбкой, ждал, когда Шатопер первым начнет разговор.

– Неужели вас не беспокоит Франческо Кавелли? – наконец, произнес Феб. – Вы же знаете, чем увлечен. Режет мертвецов, утверждая, что в медицинских целях. Но нам с вами понятно, что для медицины в этом нет никакого проку, только для колдовства… Он приворожил мою невесту Флёр де Лис, которая до его появления в Париже страстно люьила меня, а теперь вдруг охладела! Странное совпадение, вы не находите?

Гийом кивнул, поднеся палец к своим губам.

Феб послушно замолчал, глядя в холодные глаза собеседника.

– Кавелли, – усмехнулся Гийом, – он так забавен в своих самоуверенных высказываниях… и особенно забавен тем, что считает себя умнее других…

Шатопер отпрянул, испугано глядя на инквизитора.

– Да, мой друг, – продолжал Гийом, – я не так прост, каким хочу казаться… Так забавно, когда тебя недооценивают, и сами того не подозревая, открывают мне свои секреты невольным словом или жестом.

Он властно положил руку на плечо Шатопера.

– Знаю, вам очень нужны деньги, поэтому неудача с богатой невестой вас особенно огорчила… Но неужто вы думаете, что устранив соперника, вы мгновенно вернете былое расположение вашей милой дамы?

Слова Гийома звучали тихо и приглушенно. Феб не знал, что ответить.

– Зря я пришел к вам, – прошептал он.

– Нет-нет, не вы пришли ко мне, а я вас позвал, – снисходительно пояснил собеседник.

– Простите? – переспросил Шатопер.

– Вы мне нужны, – произнес Гийом, не считая нужным вдаваться в объяснения, – по понятным причинам, я не могу постоянно принимать участие в светских увеселениях, но именно в светских кругах можно услышать самое интересное…

– Да, самое интересное, – повторил Феб, будто по чьей-то воле.

Гийом с улыбкой кивнул.

– Всем знаком таинственный Воин Анубиса, который вмешивается в мои дела, – продолжал инквизитор, – нетрудно догадаться, что это существо не может возникнуть в нашем мире случайно… С этим связан кто-то из мира живых… Будьте внимательны, каждое слово может оказаться полезным… Если вы порадуете меня, то будете щедро вознаграждены…

– Вы оказываете мне огромную честь! – воскликнул Феб, – но я не уверен в своих силах… если я откажусь?

Приветливая улыбка исчезла с лица Гийома.

Он резко протянул руку к горлу собеседника. Феб почувствовал, как ледяные пальцы сжали его шею, хотя инквизитор почти не коснулся собеседника.

– Я не давал вам права выбора! – прозвучал бесстрастный голос. – И постарайтесь меня не разочаровать!

Он опустил руку.

– Очень на вас надеюсь, – голос отца Гийома снова зазвучал слащаво. – Чтобы вас утешить, и в надежде на ваше рвение, прошу принять часть отплаты за труды.

Мгновение и на ладони Гийома появился темно-зеленый камень.

– Эта вещица дорого стоит, не продешевите, – улыбнулся он.

Феб дрожащей рукой принял оплату.

– Также меня волнует Паолина Кавелли… Не сама девчонка, до нее мне нет никакого дела, а содержимое ее шкатулки. Любопытно, какой загадочный предмет оставили ей в наследство. Франческо поносил этот танственный амулет пару дней всем назло, потом ему надоело, и он вновь отдал его племяннице…

– Постараюсь разузнать…

В этот момент в зале раздался глухой звук упавшего предмета. Собеседники обернулись. Они увидели Доминика, который стоял на коленях у фигуру святого. Он поднял упавшую из рук книгу.

Завидев Гийома и Феба, молодой человек спешно встал с колен и подошел к ним.

– Простите, я так увлекся, что не заметил вас, – виновато произнес он, изящно поклонившись.

Феб презирал Доминика, считая его трусливым мальчишкой, и даже не пытался скрывать своих чувств. Также Шатопер завидовал знатному происхождению и богатству этого юноши, что только добавляло неприязни.

– Только в стенах Нотр-Дама я чувствую себя в безопасности от колдунов и ведьм, – произнес Доминик, виновато взглянув на отца Гийома.

Шатопер с трудом сдержал гримасу презрения.

– И я очень обеспокоен за Паолину, – продолжал Доминик, – вдруг ее убьют ведьмы, чтобы забрать шкатулку.

– Да, сын мой, я всецело разделяю ваше беспокойство, – Гийом отечески обнял Доминика.

– Вы многому научили меня, – продолжал Доминик, – и я смогу это рассказать Паолине…

Шатопер отвернулся, чтоб никто не увидел насмешки – так и будет дерзкая девчонка из рода Кавелли слушать трусливый бред. Любой знает, что Паолина всячески избегает Доминика.

– Буду очень рад, сын мой, – произнес Гийом. – Завтра вы начнете беседы с девицей Кавелли, постарайтесь быть настойчивее и наблюдайте по сторонам… Ведь вы не хотите, чтобы ведьмы украли шкатулку.

Доминик послушно поклонился.

– А теперь ступай домой… Шатопер, проводите юношу…

Просьба не вызвала у Феба восторга, но возразить Гийому он не посмел.

Доминик боязливо выглянул из дверей собора, и только когда Феб подошел к нему, решился выйти на улицу.

– Уже восемнадцать лет, а такой дурень, – пробормотал Шатопер, следуя за Домиником.

К радости офицера, дом Доминика располагался недалеко, и прогулка оказалась недолгой.

* * *

Отец Гийом прислушался к бою часов – одиннадцать вечера, через час полночь. К инквизитору подошел человек в маске, который опустился на одно колено, выражая свое почтение.

– Мой господин, – произнес он, – мы привезли её…

– Ступайте за мной.

Слуга Гийома взял факел и послушно последовал за господином. За ними отправились двое человек в масках, они вели под руки женщину, лицо которой скрывал капюшон плаща.

Инквизитор и его слуги спустились в потайной подвал Нотр-Дама. Пройдя по узким коридорам, вошли в маленькую тесную комнатушку, на полу которой были начерчены таинственные знаки. Гийом велел своим слугам оставить его наедине с пленницей. Он поставил в углу песочные часы.

Подойдя вплотную к арестантке, Гийом сам поднял капюшон с ее лица. Несколько мгновений пристально рассматривал молодое красивое лицо. Осторожно провел рукой по волосам. Арестованная замерла и не могла пошевелиться.

– Прошу вас, присядьте, дитя моё, – ласково произнес он.

Женщина опустилась на каменный пол, в центр нариованных знаков, куда указал инквизитор. Гийом сел рядом с ней.

– Я ничего не сделала! – воскликнула она, утирая слезы. – Я умею только шить, только так я обеспечиваю пропитание себе и детям после смерти мужа… Никаким колдовством не промышляла, клянусь!

– Верю вам, вы ничего не сделали, – ласково произнес он, беря ее за руку.

– Правда? – она радостно воскликнула.

– Я хочу вам помочь, – вкрадчиво продолжал собеседник, – не по своей воле вы стали обладателем мистического дара, точнее, проклятья… Вы сами не знаете насколько это опасно для людей… но проклятье особенно опасно для вашей души…

Собеседница хотела что-то сказать, но не смогла. Она зачарованно слушала ласковые слова Гийома.

– Чтобы спасти вашу душу, вы должны избавиться от этого дара… Но, с прискорбием должен заметить, сделать это не просто… Только смерть может очистить вас…

– Нет-нет! – прошептала она. – Прошу вас, не надо…

– Взываю к вашему благоразумию, – настойчиво продолжал Гийом, – мне бы не хотелось уродовать пытками ваше прекрасное тело и лицо…

Он провел пальцами по шее пленницы.

– А смерть на костре… вы представляете какое это мучение? – добавил инквизитор. – Я предлагаю вам легкую смерть, вы ничего не почувствуете, и избавитесь от своего проклятья… Подумайте о детях, если не избавиться от проклятья, оно перейдет к вашей дочери…

Женщина зарыдала.

Гийом по-отечески обнял ее, утешая.

– Вы должны найти в себе силы, ради ваших потомков… Кто знает, какие несчастья принесет им это проклятье… Заметьте, я не хочу вас пытать… Отдайте мне ваше проклятье, и вам не понадобиться «очищение огнем»… ваше тело отдадут семье и похоронят с почетом… Легкая смерть ради вашей семьи… не бойтесь… вы попадете в рай… и там вас ждет ваш любимый супруг… он хочет встретить вас после смерти…

Слова инквизитора звучали как успокаивающая мелодия.

– Подумайте, если вы откажетесь, то никогда больше не встретитесь с ним… и подумайте о судьбе ваших детей… Знаю, только дети и надежда на встречу с мужем на небесах помогли вам пережить горе… Мы позаботимся о ваших детях, они не будут голодать и страдать, мы защитим их.

Пленница зачарованно смотрела в глаза собеседника, его речи подчиняли, не оставалось сомнений в его благих намерениях.

– Я готов принять на себя ваше проклятье. У меня достаточно силы духа, чтоб не использовать его во вред… Умирая, вы отдадите мне свой губительный дар. Примите мою помощь, дитя мое.

– Благодарю… – тихо прошептала она.

– Скоро полночь, – прошептал он, указав на песочные часы, песок почти пересыпался, – решение за вами. Поторопитесь…

Повинуясь речам инквизитора женщина покорно прошептала:

– Да, я готова, – и опустила голову.

Она послушно повторяла за Гийомом странные слова, даже не вникая в их смысл. Хотелось, чтобы все поскорее закончилось.

Отец Гийом поднялся, обошел пленницу, бормоча слова, которые она не расслышала. Песок из часов высыпался, наступила полночь. Он встал за спиной женщины, достал четки и накинул ей на шею. Женщина схватилась за четки, пытаясь ослабить удавку, но онемевшие пальцы не слушались, она начала задыхаться.

Вдруг яркая вспышка озарила темную комнату.

От неожиданности отец Гийом ослабил удавку. Яркий свет ослепил глаза на несколько мгновений.

Когда он очнулся, пленницы рядом не было. Его верные слуги лежали у двери без сознания. Факелы погасли. Подвал Нотр-Дама погрузился во тьму.

Глубоко вздохнув, отец Гийом поднял потухший факел. Легким щелчком пальцев он зажег огонь.

– Ты хитёр на выдумки, воин Анубиса, – произнес он спокойно, – но я тоже не прост…

Поднявшись в зал Нотр-Дама, Гийом опустился на скамью и предался искренней скорби, что не сумел спасти несчастную душу, попавшую под власть проклятого дара. Инквизитор не сомневался – убивая проклятых, он делает благое дело для них самих и спасает землю от скверны.

* * *

Бенедикт Вербинио и Франческо Кавелли отправились утром позавтракать в знакомый трактир.

По городу уже разнеслась новость, что воин Анубис снова помешал отцу Гийому. Ведьма исчезла из города вместе с сыном и дочерью. Одни говорили, что демон утащил их за собой в царство мертвых, души которых бродят между раем и адом, и восхищались храбростью отца Гийома, который хотел спасти душу грешницы. Другие, посмеиваясь над суевериями, шептались, что ведьма сбежала при помощи доброго героя, который при помощи сообщников помог ей с детьми покинуть город и уехать туда, где их не знают.

– Болван Гийом снова оказался в дураках, – усмехнулся Кавелли.

– Я бы не стал недооценивать этого человека, – возразил Вербинио. – Я узнал, что все «ведьмы» и «колдуны», попавшие под следствие, которое вел Гийом, умирали во время дознания как только оставляли признания. Никто не дожил до казни…

– Чего удивительного, он их замучил до смерти, – отмахнулся Франческо. – Злодей-изувер!

– Нет, к большинству умерших пытки даже не применялись…

– Странно, очень… Такие как Гийом любят убивать медленно и мучительно…

– И все подозреваемые скончались ночью…

– Так, ты тоже впадаешь в суеверие? – рассмеялся Кавелли. – Не будь я уверен в твоем благоразумии, то решил бы, что ты спятил.

– Ты знаешь, что я не считаю безумием необъяснимые явления… Ведь много еще за гранью нашего познания…

– Тут готов с тобой согласиться, человека ждет множество великих открытий…

– А потом Гийом приехал в Париж, где все его жертвы ускользают от него ночью при очередном допросе, – вернулся Бенедикт к главной теме беседы.

– Браво герою! – воскликнул Кавелли. – Он всякий раз придумывает новый способ напасть неожиданно!

– Меня беспокоят намерения отца Гийома, – продолжал Вербинио, – он убивал людей ночью… предположительно в полночь… по поверью, умирая, колдун отдает свою силу тому, кто рядом… А полночь – мистическое время, которое усиливает любой магический обряд…

– Прошу тебя, хватит, или я сойду с ума! – отмахнулся Кавелли.

– Речь идет о необъяснимом явлении, никак не о суеверии, – заметил Бенедикт.

– Я понял твою мысль – Гийом не дурак, замышляет очередную подлость, а мне с ним нужно быть осторожным, – произнес Фанческо устало.

– Совершенно верно, – кивнул Вербинио, – и не забывай, об опасности, которая может грозить Флёр де Лис, учитывая недавние события в ее жизни… Она получила дар ведьмы от умирающей старухи…

– Ох, синьорине угодно так думать от скуки, воображая себя особенной… Однако опасения за ее жизнь у меня появились давно. Кто знает, что подлец Шатопер наболтал безумцу Гийому… Часто бывает, когда отвергнутый поклонник обвиняет даму и своего удачливого соперника в колдовстве.

– Еще раз замечу – умному безумцу, – уточнил Бенедикт. – Также не забывай о шкатулке твоей младшей сестры Паолины. Уверен, что наш знакомый захочет заполучить эту вещицу.

– Ты предполагаешь, что Гийом велел убить моего брата и его супругу? А ведь, черт возьми, это возможно!

– Я почти уверен – именно люди Гийома напали на нас в городе. Но пока я не смею утверждать, что именно Гийом подослал убийц к твоему брату.

– После твоих рассказов, хочется перерезать горло этому ханже, – проворчал Кавелли, – полезное дело сделаю, сколько злодейства он успел совершить. Меня останавливают только мысли о сестренке Паолине и любимой Флёр.

* * *

Паолина нигде не расставалась со шкатулкой. Устроившись во внутреннем дворике с книгой, она держала шкатулку на коленях.

Для чтения синьорина выбрала утопические истории о далеких землях, где живут мифические животные. Хотелось отправиться туда, подальше от страхов перед неизведанным этого мира.

К ней подошла Изабелла, вернувшаяся из Нотр-Дама.

– Дядя Франческо и синьор Бенедикт ушли прогуляться, – сказала Паолина, отрываясь от чтения.

Она попыталась говорить весело и непринужденно, но не получалось.

Изабелла чувствовала волнение девочки, но тоже старалась держаться весело, хотя последние дни беспокойство не покидало. Она с ужасом понимала, что иногда подозревает в злодействе своего возлюбленного Бенедикта Вербинио, хотя именно рядом с ним раньше почувствовала себя защищенной. И впервые она перестала доверять кузену Франческо, сомнений в честности которого не возникало никогда.

Дама опустилась на скамейку рядом с Паолиной.

– Не могу больше улыбаться непринужденно! – вдруг произнесла она. – Такое чувство, будто в наши края пришло невидимое зло, победить которое невозможно, потому что мы не видим его, а оно видит нас…

Услышав слова Изабеллы, синьорина вздохнула:

– У меня похожее чувство… И зло окружает нас… одна надежда на…

– На кого? – переспросила Изабелла.

– Не смейтесь только… я надеюсь на Воина Анубиса, – Паолина перевернула страницу книги. – Герой-хранитель, который превращается в волка. Он стережет далекую землю от врагов.

Она показала Изабелле картинку, на которой был изображен воин с головой волка.

– А ты стала бояться Вербинио? – вдруг переменила тему Паолина. – Напрасно беспокоишься, он любит тебя и защитит. И нашего родственника Франческо не бойся… он нас не обидит, за нас он жизнь готов отдать… Это зло пытается внушить нам страх перед теми, кто нас действительно, любит…

 

Глава 2

До этих мест, в недавний миг

Ожидая назначенного часа, чтобы отправится с графом на бал картежников, я задремала. Снова сумрачный лес, сквозь ветви которого я увидела решетку кладбищенских ворот, распахнувшихся предо мной. Повинуясь неведомой силе, я вошла внутрь. Налетел ветерок, разбросав в сторону засохшие серые листья, дабы указать путь. Предо мной открылась дорожка, ведущая к одной из могил. Подойдя ближе, я рассмотрела лицо скорбящего ангела на гранитном постаменте. Белое мраморное лицо было очень похоже на моё. Затем я взглянула на надпись, и с ужасом заметила, что там написано «Alexandra Kahovska». Я перевела взор на дату смерти. День и месяц были расплывчаты, но год был 184*. Кто-то положил мне руку на плечо, я обернулась и к своему ужасу увидела того улыбчивого человека из всех моих кошмаров.

Я проснулась от ужаса, хотелось кричать, но голос не повиновался. По пророчеству сна, этот год должен стать для меня последним.

* * *

Часы пробили назначенное время, я выскользнула из дома. Меня уже ждал экипаж графа Н. Дабы не думать о жутком сне, я пыталась завести разговор на житейский темы, но безуспешно. Мой спутник выглядел мрачным и сосредоточенным, что только усилило мое беспокойство. Он пытался поддержать разговор, но получилось неудачно.

Я чувствовала, что мои дела плохи, и мой дорогой друг это прекрасно понимает, хотя пытается скрыть свою неуверенность в успешном исходе своего предприятия.

Наконец, экипаж остановился в тёмном районе Парижа. Граф надел маску, я последовала его примеру. К экипажу подбежал лакей, возникший будто ниоткуда. Его лицо скрывала маска с вежливой улыбкой. Жестами он велел следовать за ним. Сдерживая дрожь, я оперлась на руку графа. Лакей подошел к низкой неприглядной двери, которая со скрипом отворилась, зовя в темноту. Глубоко вздохнув, я переступила порог. Темнота окутала меня. К своему стыду я вцепилась в руку графа. Хотя пора бы привыкнуть, я не раз сталкивалась с мистическими явлениями, но это место вызывало у меня особо гнетущее чувство, порождая необъяснимый страх.

Вдруг яркая вспышка озарила нас. Мы оказались в просторном зеркальном коридоре. Я обернулась, неприглядная дверь, в которую мы вошли, выглядела изнутри как дверь в императорский дворец.

У меня закружилась голова, граф ласково поддержал меня.

– Смелее, милая Аликс, – прозвучал его голос.

Мы последовали за нашим улыбающимся проводником. Удивительно, как в невзрачном домишке оказались такие шикарные комнаты.

Наконец, мы вступили в зал, где собрались остальные гости. Лакей исчез, одарив нас улыбкой своей неподвижной маски.

– Это и есть тот самый бал картежников? – спросила я.

– Да, – ответил граф, – мистических картежников которые играют жизнями… Такая игра затягивает, особенно постоянная победа и чувство превосходства над простыми игроками. Мне стоило больших трудов оставить это ремесло.

– А тот дом на Столярном переулке Петербурга? Та квартира, где вы принимали несчастных посетителей? Вы говорили, что теперь там будут другие картежники? Подобные вам?

– Да, дом на Столярном место особое. Мы передавали ключи друг другу, а потом встречались и хвалились победами. Конечно, понимали, что от таких побед над наивными горожанами, мы вредим и самим себе, действует закон равновесия… Я уже поплатился… вы знаете…

Он махнул рукой, не желая ворошить воспоминания.

– Но как мы узнаем нужного нам человека? – спросила я.

– Картежники узнают друг друга в привычной обстановке, не зная лиц. Это в миру мы не должны знать друг друга в лицо.

Вскоре один из улыбающихся лакеев подошел к нам и жестом позвал нас за собой. Мы послушно последовали за ним. Проведя нас сквозь зал, человек подошел к другой двери, которую услужливо распахнул перед нами.

Мы вошли в сумрачную гостиную.

В кресле в центре восседал человек в черном костюме и пурпурной мантии. Его лицо скрывала двухцветная маска – черный и пурпур.

– Приветствую вас, мои дорогие гости, – произнес он, – прошу вас, устраивайтесь поудобнее, разговор будет длинным. – Я Мастер картежник, самый удачливый мистический картежник Европы.

Он указал на кресла напротив.

– Знаю, дела мадемуазель очень плохи, – произнес он, – увы, чем ближе человек приближается к запретным тайнам, тем короче становится его жизнь… А если он забирает жизни других при помощи своих мистических талантов, то его свеча жизни сгорает еще быстрее…

Я вспомнила, что несколько раз убивала при помощи мысли, но тогда я хотела защитить близких или самой спастись от злодея – это была оборона от врага.

– Если бы только защита, – господин будто повторил мои мысли, – но вы постигли слишком многое…

– Простите, но барышня не по своей воле видит призраков и постигает недопустимое! – вмешался граф.

– Да… и Некто старательно подводит мадемуазель к разгадкам… кто-то хочет, чтобы ее душа поскорее покинула этот мир…

Мне вспомнился жуткий улыбающийся человек из кошмаров.

– Есть Мир теней, – неспешно продолжал Мастер картежников, – ставший отражением всех наших низменных пороков. И чем благороднее человек в нашем мире, тем сильнее его Тень мира теней… И опасно, когда эта Тень получает возможность влиять на наш хрупкий мир.

– Значит, моя Тень? – спросила я робко.

– Нет, мадемуазель Аликс… Не ваша Тень…

Мастер указал на графа.

И тут я вспомнила то неприятное лицо с улыбкой из кошмаров. Если взять хороший грим, как любит граф и изменить мимику – то будет одно лицо. Я с трудом сдержала крик. Мысли путались. Хотелось выбежать из комнаты, но, сделав над собой чрезмерные усилия, я осталась на месте.

– Нет, нет, – отмахнулся граф, – я знаю истории, когда у чрезмерно добрых людей, Тени становятся чудовищами, но я к таким не отношусь. Я мрачный мизантроп…

– Да, вы не склонны к сантиментам, но вы человек чести и благородства. Ваше слово всегда было нерушимо, вам удалось преодолеть то, что других бы утянуло в бездну. Вы ловко балансировали на грани добра и зла…

– Я не простой картежник, также я мастер некротики, – напомнил граф, – и убивал при помощи карт, сразу как только открыл эту способность в детстве. Благодаря этому я нажил свое богатство и получил титул. Вы знаете, что мое детство прошло в разваливающейся усадьбе. Моя семья едва не пошли по миру по милости жадного родственника, который и стал моей первой мистической жертвой, его наследство нас спасло. Я сам могу быть чьей-то Тенью. Вы прекрасно знаете о моих злодействах, Мастер.

– Но вы никогда не убивали невиновных… Вы стали мистическим палачом, – возразил Мастер. – Кто-то должен был покарать этих людей, против которых было бессильно правосудие… Вам в руки дали меч карателя… Карты стали вашим оружием… Работа палача всегда щедро оплачивалась, ваши деньги заслужены.

– Мои действия были корыстны…

– За что вы уже заплатили годами своей жизни… Граф, признаться, я всегда восхищался вами.

– Значит, моя Тень стала сильна и оказывает влияние на наш мир? – устав от спора, граф попытался сосредоточиться.

– Да, Тень становится сильнее, получив ваши знания…

– Постойте, в нашем мире граф хочет меня спасти, а его Тень стремиться меня уничтожить, помогая открывать тайны и тем самым приближая к гибели? – не понимала я. – Но зачем?

– Тени нужны ваши тайны загробного мира, которые недоступны в мире Теней… Все ваши таланты помогут Тени стать могущественным властелином…

– А моя Тень, что с ней? У меня ведь тоже есть Тень из другого мира?

– У вас была тень, мадемуазель. Вы со своей Тенью давно стали едины, как бывает у людей накануне гибели… Люди часто видят свою Тень перед смертью – как своего двойника. Тень приходит к ним, чтоб стать единой с душой… А ваша Тень с вами давно, как только вы открыли в себе свой дар, еще с детства… Вы не совсем человек, вы существо между мирами… и в любой момент можете погибнуть…

Вот я и услышала то, чего опасалась.

– Но как я могу спасти Аликс? – задал граф главный вопрос.

– Если бы я знал… – вздохнул Мастер, – я помог вам только узнать противника… теперь вы знаете откуда опасность…

– Что вы мне посоветуете? – спросила я робко.

– Не знаю, – покачал головой картежник, – не имею возможности вас обнадежить…

– Сколько у нас времени? – спросил граф.

– Может, три дня, может, несколько месяцев… И это туманно…

Я снова вспомнила свой жуткий сон на кладбище. Мне оставалось жить в лучшем случае до конца года…

Когда мы покинули картежников, на улице уже светало. У экипажа мы встретили музыканта, которые подарил мне старинную книгу у Нотр-Дама.

– Разгадка в книге, – произнес он, – вы еще не дочитали…

– Я бы рада читать быстрее, но на меня нападает усталость после пяти страниц! – воскликнула я. – Ощущение, что я не книгу читаю, а смотрю в прошлое.

– Понимаю, это не простое чтиво, и отнимает силы, – кивнул музыкант.

– Черт вас возьми! – воскликнул граф. – Не темните! Что нам надо сделать?

– В книге вы найдете ответ, события прошлого объяснят события вашего настоящего… Ваш мудрый друг Вербин вам подскажет…

– У меня есть шанс выжить? – спросила я.

Музыкант вздрогнул. Через несколько мгновений он виновато произнес:

– Не могу утверждать… Разгадка книги точно поможет предотвратить катастрофу, но может оказаться бесполезной для вас… Все зависит и от ваших действий, граф… Помните, каждый шаг может приблизить гибель вашей барышни…

Граф шагнул вплотную к музыканту.

– Кто вы такой? Только рассуждаете, но ничего не можете! Вы как наш петербургский знакомый Гласин, зовущий себя городским хранителем…

– Вы правы, я тоже мистический городской хранитель, только парижанин.

– Это заметно! Хранители тайн – рассуждений много, а толку от вас никакого!

– Граф, уймите ваши эмоции, – спокойно произнес наш собеседник.

Поклонившись на старинный манер, музыкант оставил нас.

Мой дорогой друг попытался найти слова, дабы успокоить меня, но у него получилось невнятно. Я прервала графа, видя, что такие разговоры приносят ему напрасные страдания.

– Граф, сантименты не ваша черта, – сказала я, пытаясь улыбнуться. – Прошу вас, отвезите меня домой. Ужасно хочется спать, иначе скорая кончина настигнет меня прямо сейчас.

Назад мы ехали молча, обнявшись, и прощались мы долго, наслаждаясь поцелуями.

– Надеюсь, вы составите нам компанию на прогулке верхом по Булонскому лесу? – спросила я.

– Вы меня приглашаете присоединиться? – удивился граф.

– Да, мы ведь помолвлены, не так ли…

– Значит, вы принимаете мое предложение?

– Разумеется, – рассмеялась я.

Так не хотелось расставаться. Возникла мысль пригласить графа к нам на утренний кофе, но тогда пришлось бы рассказать о наших мрачных приключениях, а мне не хотелось беспокоить сестру. Рассвело, и я решила не думать, что моя жизнь может так легко оборваться.

Поднимаясь в свою комнату, я вдруг снова почувствовала боль в сердце. Такое у меня бывало раньше, но я не задумывалась. Сейчас боль стала сильнее, и я замерла на мгновение, дабы перевести дыхание.

Сегодня утром я навестил Ростоцкого. Его вид поразил меня. Он выглядел бледным, изможденным, с синими кругами под глазами. Его пальцы нервно сжимали талисман египетского предка.

У меня невольно промелькнула мысль «куда ему спасать Аликс, он сначала должен попытаться спасти себя». Как оказалась, эта мысль была недалека от истины.

– Вам нездоровится, мой друг? – спросил я.

– Почти, – ответил Серж бесстрастно. – Я чувствую, что где-то появилось зло, но не могу понять, где именно… Именно это зло преследует гадалку Элизабет, которая ведет себя странно, вызывая сплетни и пересуды.

Если бы я не сталкивался со сверхъестественным, то решил бы, что мой друг впал в безумие.

– Вам надо отдохнуть, хотя бы на пару дней оставьте мистические искания! – воскликнул я. – Иначе вы себя уморите!

– Не могу… я должен следить, чтобы зло снова не нанесло удар… я должен его выследить…

Он крепко сжал свой амулет.

– Простите, но мне надо поразмыслить, – произнес Серж Ростоцкий извиняющимся тоном.

Возражать не было причины.

* * *

Неподалеку от моего дома мне встретился офицер Репоташ. Его внешний вид говорил, что самочувствие моего нового знакомого было не лучше, чем у Ростоцкого.

– Меня беспокоит моя невеста Элизабет, – начал он сразу без приветствия. – Надеюсь, у вас уже есть некоторые сведения о магическом убийце…

Подобная осведомленность поразила меня.

– Элизабет говорит о магическом убийце, это он убил родственника вашего друга. Я боюсь за жизнь Элизабет, очень… Без нее я не смогу жить… не смогу…

Он смотрел на меня глазами безумца.

– Простите, но я вынужден молчать в интересах следствия, – ответил я спешно.

Репоташ понимающе кивнул.

Странная особа Элизабет. А вдруг она притворяется несчастной и запуганной гадалкой, а на самом деле ловко управляет людьми, подчиняя своей воле. Офицер Репоташ сейчас как привороженный и, возможно, под ее властью… Теперь и Ростоцкий. Нет… еще слишком рано делать выводы…

* * *

По возвращению домой меня ждали моя очаровательная супруга Ольга и ее милая сестра Аликс, уже готовые к прогулке верхом по Булонскому лесу. Новость, что Аликс решилась принять предложение графа, обрадовала и обеспокоила меня одновременно. Чутьё подсказывало, моей родственнице угрожает опасность. Вскоре прибыл граф, чтоб присоединиться к нам…

Прогулка проходила легко и весело. Позабыв о печалях, мы очень живо беседовали. Аликс была в приподнятом настроении. Она попросила у нас позволения ускакать вперед, дабы оживить впечатления. Граф вздрогнул, но спорить не стал.

Мы с ужасом увидели, как Аликс вдруг схватилась за сердце, и, пошатнувшись, упала на землю. Барышню спасло то, что она в этот момент остановилась. Мы бросились к ней. Аликс очнулась быстро. Пробормотала, что чувствует себя хорошо и готова продолжить прогулку.

– Вы от нас ничего не скрываете? – спросила Ольга, строго взглянув на графа. – Опять ваши привидения и карты?

Граф отвел взор.

Пришлось спешно вернуться домой и послать за доктором. Аликс оставалась очень слаба, хотя нашла в себе силы ехать самой верхом. Доктор осмотрел барышню, внимательно выслушав ее жалобы на боли в сердце. Затем велел сегодняшний вечер провести в постели, прописав успокоительных капель.

Аликс не спорила. Уложив барышню, мы вышли в гостиную.

Доктор на несколько мгновений замялся, но вскоре произнес четким привычным тоном:

– Буду честен, господа. Состояние мадемуазель очень печально. Симптомы говорят, что ее сердце может остановиться в любой момент… Как завтра, так и через несколько месяцев… Медицина может только облегчить страдания, но от недуга не избавит…

Ольга, побледнев, опустилась в кресло.

– Вы от нас что-то скрываете, граф! – воскликнула она, когда доктор ушел.

– Я более чем уверен! – подтвердил я слова супруги. – Настоятельно прошу, граф, открыть нам ваши секреты!

Граф подобно школьнику, которого заставили признаться в своих проказах, поведал нам о приключениях прошлой ночи.

Моя супруга молча выслушала рассказ нашего друга. Удивительно, но она не стала осыпать его упреками, как обычно поступала со всеми нерадивыми кавалерами Аликс.

– Прошу вас, спасите мою сестру! – произнесла она, глядя на нас.

 

Глава 3

Здесь тихая обитель

Когда наступила ночь, Паолина покинула гостеприимный дом Изабеллы. У двери синьорину уже ждал воин Анубиса. Они отправились в тайную обитель мистического гостя, в которой должен был пройти еще один урок древних тайн. Каждый раз местом уроков становились комнатушки разных домов. Будто воин Анубиса опасался, что его могут выследить. Паолина всякий раз заворожено смотрела на силуэт его черной маски в виде головы шакала, точно как на старинных рисунках.

– Ты познала многие тайны, – сказал он, когда за ними закрылась дверь, и тусклая лампа осветила комнатку. – Теперь я могу раскрыть тебе секрет талисмана, который ты хранишь в шкатулке.

Паолина, невольно прижала шкатулку к себе. Она никогда не расставалась с этим предметом.

– Таинственный амулет может открыть путь в мистические лабиринты. Я говорил тебе, что на месте Нотр-Дама в древности стоял храм служителей культа древних египтян. Жрецы создали в храме эти лабиринты, ведущие в другие миры.

– Значит, в подземельях Нотр-Дама есть таинственный лабиринт, а амулет ключ, который откроет дверь? – оживилась Паолина.

– Почти, – ответил собеседник, – эти лабиринты не рукотворные каменные подземелья, это мистические зеркальные дороги на грани между мирами. Твой талисман не только отпирает незримую дверь в лабиринты, но и помогает выбрать нужную дорогу – становясь компасом путешествия между мирами, временем и пространством…

– Мне даже неловко, что такой важный предмет достался мне на хранение! – воскликнула Паолина. – Жаль, что дядя Франческо не верит мне. Он должен был стать наследником своего брата… Что я могу сделать?

Она опустила голову, печально вздохнув.

– Ты должна остаться хранителем амулета, пока твой дядюшка не одумается, – ответил воин Анубиса, – не бойся, я здесь, чтобы помочь тебе.

– Но я не рискну отправиться по лабиринтам! – воскликнула Паолина.

– Нет надобности изучать лабиринты, – ласково сказал собеседник, – твоя задача беречь талисман, чтобы он не попал в злые руки, а моя задача – защитить тебя…

Воин Анубиса положил ей руку на плечо.

Паолина смотрела в его темные глаза, блестевшие сквозь прорези маски.

– Не бойся, я стану твоим защитником… Впрочем, и ты сама уже сумеешь за себя постоять, – он добродушно рассмеялся. – Уверен, мои уроки не прошли даром.

– Мне бы преодолеть страх… наверно, я никогда не перестану бояться…

– Вскоре ты осознаешь, что сильнее многих…

Добрые слова загадочного друга предавали храбрости.

– Особенно боюсь, что воры украдут шкатулку, – сказала Паолина.

– Нет… не украдут, талисман не послушается вора… Сила амулета подвластна только наследникам, получившим в дар, купившим или…

Он вздрогнул, понимая, что едва не сказал лишнее.

– Что «или»? – обеспокоено спросила Паолина.

– Или как военный трофей в поединке… В поединке с твоим дядей Франческо Кавелли…

– Я это подозревала…

Паолина закрыла лицо руками.

– Ну почему дядюшка так упрям?! Ему уже двадцать пять, пора бы стать мудрее!

– Значит, не пришло его время стать матером амулета и познать древние тайны лабиринтов… – ответил воин Анубиса, – уверен, твой родственник одумается… Думаю, на сегодня хватит уроков, я провожу тебя домой…

– Да, ты прав, воин Анубиса, сегодня я буду бестолковой ученицей, волнение от новых знаний не покидает меня… Мне даже жутковато… А тут еще хотят глупца Доминика де Гарде ко мне приставить, чтобы он шпионил для инквизитора. Трусливый и глупый Доминик! Не верится, что он сын мудрого и храброго Пьера де Гарде.

– Тебе неприятен Доминик? – спросил воин Анубиса.

– Хуже инквизитора…

Собеседник на мгновение задумался.

– Значит, тебе придется трудно. Ты должна согласиться проводить время в обществе Доминика, чтобы не вызывать подозрений, пусть он сопровождает тебя. Играй роль благодарной синьорины.

– Фууу, – Паолина поморщилась. – Но ты прав, воин, мне нельзя вызывать подозрение и внимание инквизитора, не хочу чтоб меня обвинили в колдовстве и замучили. Пусть думают, что я тоже дурочка, которая тоже боится ведьм и колдунов.

– Вы совершенно правы, синьорина! – похвалил воин Анубиса догадливость ученицы.

* * *

Флер де Лис как обычно пришла на исповедь к отцу Гийому, она была готова, что он начнет укорять ее за близость с Кавелли и торопить со свадьбой, дабы прекратить блудные встречи.

Отец Гийом встретил постоянную прихожанку с привычной ласковой улыбкой.

Жестом он велел опуститься Флер на скамью, а сам сел рядом.

– Хотелось бы видеть ваши чистые честные глаза, – сказал он.

Молодая госпожа забеспокоилась. В мягком тоне собеседника прозвучала пугающая жесткость.

– Предпочитаю сразу перейти к делу, – произнес Гийом пристально глядя в глаза собеседнице.

– Мне известно, что лесная ведьма именно вам передала свою силу. Я знаю кем вы стали, и чем занимаетесь… Поэтому догадываюсь, что вам надобно от грубияна Кавелли… Вы хотите заполучить содержимое шкатулки, которая оказалась в руках его малолетней племянницы… Так вот, спешу предупредить, вы должны оставить любые попытки заполучить шкатулку…

Лицо Флёр сделалось бледным, она едва не потеряла сознание от внезапного разоблачения.

– Вы арестуете меня? – спросила она дрожащим голосом.

– Нет, – покачал головой Гийом, – если вы попытаетесь заполучить шкатулку, я просто создам вам такую репутацию, что ни один приличный дом не пустит вас на порог! Вам придется уехать в самую глухую провинцию, где никто не знает вашего имени, поселится в хижине у заброшенного кладбища, где вы будете варить смрадные зелья. Вы будете жить вдали от людей и развлечений долгие-долгие годы. Для прекрасной светской госпожи эта кара стала бы страшнее казни и пыток, не так ли?

Его голос вновь зазвучал ласково вкрадчиво.

– Клянусь, что не буду пытаться заполучить шкатулку! – воскликнула Флёр. – Я даже и не думала об этом предмете…

– Надеюсь, что вы сдержите свои слова, дочь моя, – он ласково по отечески обнял Флёр. – И помните, я слежу за каждым вашем шагом. Раз оступитесь – и вас ждет вечное изгнание… Будет очень жаль прятать такую красоту от людских глаз…

Он осторожно взял Флёр за подбородок, любуясь ее хорошеньким лицом.

– Полагаюсь на ваше благоразумие, мой ангел, – произнес он с улыбкой. – И не бойтесь меня, я ваш друг, готовый всегда наставить на путь истинный…

Его холодные губы поцеловали лоб Флёр де Лис. Госпоже стало жутко, она ощутила себя мертвецом в гробу, с которым простились прощальным поцелуем.

Флёр спешно покинула Нотр-Дам. Оказавшись на улице, она отпустила служанку вперед, сказав, что хочет немного поразмыслить после исповеди. Ее уединение нарушил Франческо Кавелли. Флёр растерянно слушала его слова.

– Моя кузина Изабелла попросила передать, чтобы вы остались у нас погостить на недельку, – произнес он. – Я буду настаивать…

– Я отвечу вам сегодня, – Флёр попыталась улыбнуться.

– Что с вами? Полоумный инквизитор запугал вас? – Кавелли легко догадался о причине печального настроения собеседницы.

– Проводите меня домой, я расскажу по дороге! – решилась она. – Лучше сразу буду честна с вами. Гийом решил, что я сблизилась с вами, чтобы заполучить шкатулку Паолины… Не знаю причины, по которой он заподозрил меня в таких намерениях.

На мгновение сомнения вновь охватили Франческо, вдруг инквизитор прав? Флёр уловила его мгновенное недоверие и отстранилась.

– Значит, вы мне не верите… ваше право, дальше я пойду одна… – она помахала служанке, которая шла впереди, постоянно оборачиваясь на госпожу.

– Я верб вам! – воскликнул Кавелли, – но тоже буду честен, сомнения иногда грызут как червь. Я сомневаюсь, скорее, в себе, чем в вас – прекрасная госпожа полюбила такого грубияна как я и отвергла светского красавчика с изящными минерами… Не верю своему счастью…

– Сомнения, – повторила Флёр, – иногда я не понимаю вас. Что вы за человек? Они забрели на узкую улицу. Видя примирение, служанка спешно завернула за угол, чтобы собеседники могли поговорить наедине в тишине узких улиц.

Вдруг раздался подозрительный шорох. Франческо и Флёр замерли. Еще мгновение – Кавелли, заслонив даму, выхватил шпагу и кинжал, готовый к нападению.

Из окна ближайшего дома выпрыгнули трое в масках.

– Эта банда преследует меня, – проворчал Кавелли, – перехватив кинжалом первый удар нападавшего. – Бегите! – шепнул он Флёр.

Она испугано попятилась вдоль стены, но не могла оставить дорогого друга. Один из злодеев подбежал к Флёр, он протянул руку, чтобы схватить ее за горло. Вдруг знания, полученные от лесной ведуньи, промелькнули в мыслях Флёр де Лис. Подняв руку, она произнесла неведомые ей слова, пристально глядя в глаза противника. Казалось, в эти мгновения даже голос ее изменился. Злодей пошатнувшись, упал под ноги к Флёр, которая брезгливо отступила.

В это время шпага Кавелли пронзила сердце второго злодея. Кинжал снова ловко перехватил удар третьего врага. Франческо атаковал стремительно, пока враг не опомнился, ранив убийцу в руку шпагой. Кинжал нанес завершающий удар по горлу.

Кавелли обернулся в поисках третьего злодея, и с удивлением заметил, что тот лежит мертвым на земле.

– Заклинание действует! – Флёр бросилась на шею Франческо.

– Наверно, злодей оказался слаб здоровьем, – пробормотал упрямый материалист. – Но я восхищен вашей храбростью.

Они поцеловались, позабыв о недоверии.

– Как я понимаю, моя помощь не нужна! – прозвучал недовольный голос Феба.

– Городская стража снова прибежала последней, – усмехнулся Франческо.

– Госпожа, я сразу побежала за подмогой, – спешно затараторила верная служанка.

– Не стоило утруждать себя, – ответила Флёр. – Со мной синьор Кавелли, прекрасный фехтовальщик!

Опираясь на руку Франческо, она последовала дальше вдоль улицы, даже не взглянув на былого возлюбленного. Флёр не понимала, как она могла раньше страдать по столь недостойному человеку, и зря она обижалась на Изабеллу, которой Феб сразу не понравился.

– Нам лучше прекратить наши встречи, хотя б на время… – попросила она, – мне страшно… Вдруг инквизитор решит, что я желаю украсть шкатулку вашей племянницы.

– Мы можем встречаться тайно… – шепнул Кавелли. – Сегодня ночью я буду у вас в гостях… как в прошлый раз…

– Ох, так мне страшно, что вы упадете с балкона…

– Не беспокойтесь, я долго тренировал свою ловкость.

– Лазая по балконам соседских дам, – Флёр обиженно надула губки.

– Вы мне льстите, – хохотнул Кавелли, – большинство дам меня боялись, думали, что я продал душу Дьяволу. Виной всему мои медицинские опыты, которые дают знания, необходимые для доктора. Только препарируя покойника, мы можем узнать точное строение человеческого тела и выяснить причины болезней. Иначе не создать нам нужных лекарств и не выбрать верного лечения для больных. А вы не боитесь? Вдруг я сам чёрт!

Он скорчил страшную гримасу.

– Я варю зелья из пальцев покойников, подчиняя себе их души, а подписанный контракт с Сатаной спрятан у меня под подушкой.

Его голос прозвучал так жутко, что молодая дама вздрогнула.

– Не шутите так, – поморщилась Флёр. – Мистика не игра! Очень надеюсь, что вы занимаетесь только медицинскими опытами, а в некротике несведущи.

– Молчу-молчу, а то слишком много ссор за один день. Не хочу из-за глупых шуток потерять ваше доверие.

Кавелли не мог найти внятного объяснения – как Флер без оружия победила одного из злодеев, и решил к этой теме пока не возвращаться.

* * *

Музыкант Генгуар гостил у Изабеллы, радуя ее своими песнями и развлекая гостей вечерами. Паолина испытывала перед ним странное благоговение. Он казался ей гораздо старше и мудрее. Ей хотелось поговорить с музыкантом, но синьорина не знала, как начать разговор и какого совета спросить. Слишком много нового и необычного узнала за прошедшие дни.

Понимая смятение юной синьорины, Гренгуар сам начал разговор:

– Я знаю, что тебе рассказал воин Анубиса, – улыбнулся музыкант, – и теперь ты должна рассказать об этом Вербинио…

– Вы полагаете, что синьор Вербинио убедит моего дядюшку, что мистика не старомодные дурацкие истории? – оживилась Паолина.

– Возможно, и твои слова помогут ему найти убийцу, – добавил Грингуар.

– Только об уроках воина Анубиса я пока промолчу, иначе мне достанется от дядюшки.

Получив совет, Паолина сразу же отправилась к Вербинио. Спешно и сбивчиво поведала она ему о своих приключениях.

– Вы мне верите? – спросила она, закончив рассказ. – Мои слова не выдумки и не фантазии!

– Конечно, синьорина, я верю вам, – спешно заверил Вербинио.

– Но как мне убедить дядюшку?

– Всему свое время, я полагаю…

– Боюсь, что мы опоздаем…

– Я сделаю все возможное…

– Только, прошу вас, не говорите дядюшке про уроки воина Анубиса.

– Разумеется, я ничего не скажу. Но обещайте мне ничего от меня не скрывать…

– Обещаю! Как хорошо, что у нашей семьи такой добрый преданный друг.

В комнату вошла Изабелла. Паолина, лукаво улыбнувшись, оставила влюбленных вдвоем. Изабелла и Бенедикт обнялись, когда они были наедине, недоверие друг к другу отступало.

Насладившись поцелуями, они решили подняться в комнату Изабеллы, не дожидаясь вечера, но их романтическое уединение нарушил мрачный Франческо.

– Не понимаю! – воскликнул он. – Болван Гийом хочет привязать к Паолине своего трусливого прихвостня Доминика де Гарде. Моя племянница и так забивает голову всякими глупостями. Боюсь, что неокрепший разум Паолины не вынесет глупостей Доминика.

Он указал на письмо, которое держал в руках.

– Полагаю, нам не стоит ссориться с отцом Гийомом! – твердо произнесла Изабелла. – Паолина мудрая девочка и поймет, что придется немного потерпеть общество неприятного юноши. Она взрослеет и давно усвоила – часто люди вынуждены проводить время не только с приятными собеседниками.

– Да, Паолина согласна, – сказал озадаченно Франческо, – удивительно, даже не спорила со мной.

– Соглашусь с синьориной Изабеллой, – сказал Бенедикт Вербинио. – Лучше избегать лишних ссор… Мой друг, ты слишком вспыльчив…

– Прошу, не стоит учить меня дипломатии! – отмахнулся Кавелли. – Доминик придет к нам сегодня, постараюсь на него не смотреть.

– Как ваша прошлая беседа с Флёр, мой дорогой кузен? – поинтересовалась Изабелла. – Она мне пишет, что вы повздорили, и отныне больше не желает тебя видеть? Знаю, что вы оба обладаете несносным нравом, но не ожидала от вас бурной ссоры.

– Не желаю говорить о нашей размолвке, моя милая кузина, – прервал Франческо, – простите, лучше мне вас оставить…

Не объясняя причины, Кавелли удалился.

– Я опасалась, что Флер и мой кузен изведут друг друга, – вздохнула Изабелла. – Попытаюсь помирить их…

– Не будем спешить, бурный нрав наших друзей переменчив… Пускай сами ищут пути примирения…

Он говорил тоном строгого учителя, которому надоело мирить подравшихся школьников.

* * *

Паолина с видом мученицы исполняла просьбу Изабеллы, дяди Франческо и, главное, мудрого воина Анубиса. Она провела остаток дня с Домиником в библиотеке дома.

К счастью, гость оказался не назойлив. Доминик взял одну из книг и задремал в широком кресле. Паолина погрузилась в чтение, благодаря небеса, что ей не пришлось занимать неприятного человека разговорами и выслушивать его нытье о колдунах.

Шкатулка стояла рядом с нею на столике.

Оторвавшись от книги, Паолина задумалась о лабиринтах, о которых рассказывал воин Анубиса. Захотелось отправиться к Нотр-Даму, вдруг путь к лабиринтам прост и находится прямо перед взорами беспечных горожан. Амулет должен подсказать. Она приоткрыла шкатулку.

Она прогуляется днем. Это не страшно, и навязчивый Доминик будет с ней, и даже не поймет причины прогулки.

В библиотеку вошел Бенедикт Вербинио.

– Я хочу отправиться к Нотр-Даму, – сказала она, – Доминик будет сопровождать меня… Надеюсь, дядя Франческо не станет возражать.

– Я могу отправиться с вами, юная синьорина, – предложил Вербинио.

– Не стоит, не желаю быть для вас обузой. Прошу вас не беспокоиться, слугам убийцы нужен дядя Франческо, только убив его – злодей сможет заполучить амулет. Я всего лишь хранитель. Если талисман украсть у меня, то он утратит силу в руках вора… Помните, я рассказала вам слова воина Анубиса.

– Конечно, я помню каждое ваше слово, синьорина.

Вербинио уронил одну из книг, прозвучал негромкий гулкий звук.

Доминик открыл глаза и спешно осмотрелся по сторонам, рука его дрогнула. Он недоверчиво взглянул на Вербинио.

– Простите, я так неловок, – произнес Бенедикт, поднимая книгу. – Колдунов в этой комнате нет, я уже всё осмотрел: под креслами, под шкафами, под диваном, за шторами.

Паолина отвернулась, с трудом сдерживая смех. Доминик на мгновение растерялся и обиженно засопел, кутаясь в свой бесформенный наряд.

* * *

Франческо нехотя разрешил Паолине и ее спутнику прогуляться к Нотр-Даму, хотя понимал, что Доминик далеко не самая надежная компания для прогулок.

Паолина шла быстрым шагом, прижимая к себе шкатулку. Она почти не слушала усталое бормотание Доминика о том, что он не любит быстро ходить.

Наконец, она увидела очертания манящего собора. В дневное время на площади у собора многолюдно, и сосредоточиться не удавалось. Синьорина вошла внутрь. Доминик последовал за ней. К счастью, он сразу опустился на скамью и, достав молитвенник, принялся бубнить духовные строки.

Юная синьорина не спеша последовала по длинному коридору храма. Служба давно закончилось, внутри людей было немного. Мягкий сумрак окутывал своды храма, тонкие лучи пробивались сквозь витражи, не нарушая сумрачной печали. Сияние свечей у стен тоже не тронуло гармонию сумрака.

Паолина ничего не чувствовала, никаких подсказок, она бродила под сводами храма в надежде получить разгадку, но безуспешно…

 

Глава 4

Вне Времени – и вне Пространства

Стараясь отбросить волнения за судьбу нашей дорогой Аликс, которые только мешали разуму сосредоточиться, я погрузился в размышления. Ее очередной пересказ таинственной книги и недавние события только добавили вопросов.

Понятно, Кавелли получили талисман – ключ от загадочных лабиринтов миров. Но не стоит забывать, что это только одна составляющая «Талисмана Вселенной», вторая часть принадлежала Эсмеральде. Какие возможности дарит обладателю второй фрагмент амулета? Какое могущество откроется перед тем, кто объединит обе части талисмана?

Очень странно, что Франческо Кавелли, демонстративно носил амулет, а потом вдруг снова вернул его юной племяннице? А беды наших дней? Странный персонаж – Тень, который стал главным противником Аликс и графа… Как он оказывает влияние на мир живых? Неужто помощь «Талисмана вселенной»? Возможно ли отыскать две его составляющие?

Надеюсь, следующие главы книги подскажут верный шаг.

Дневной сон сразил меня, когда я опустилась в кресло у себя в комнате. Сон тревожный и переменчивый, когда вы знаете своего врага и ощущаете его незримое присутствие. Царство снов и мир теней часто пересекаются, но Тень пока не может причинить мне вреда, хоть и ждёт подходящего момента.

Сон переменился – я снова оказалась на площади перед Нотр-Дамом, вокруг была пустота, только серые сухие листья, которые уносил могильно-холодный ветерок.

Двери собора бесшумно отворились, открыв темный коридор, в котором тускло мерцали желтые огоньки свечей. Повинуясь неведомому приказу, я вошла внутрь.

Меня снова встретил молодой человек, представившийся Квазимодо, которого я видела во сне. Странно, но лицо его было, отнюдь, не уродливо, прямая осанка – отсутствие горба. Могу отметить, что черты его было вполне приятны, а добрый взгляд дарил чувство защищенности. Встречи с такими призраками обычно радовали меня, они не озлобленны и пытаются дать нам подсказку, дабы мы смогли принять верное решение.

Он протянул мне руку, призывая следовать за собой. Я послушалась. Мои пальцы дотронулись до его ладони, я вздрогнула – это был загробный холод, но его спокойный голос успокоил меня:

– Прошу вас, не бойтесь, – сказал он добродушно.

– Аликс! – прозвучал знакомый голос.

Я обернулась, рядом стоял граф.

Квазимодо протянул ему другую руку, мне не составило труда догадаться, что он хочет провести нас по какому-то таинственному пути. Неужто по магическим лабиринтам Нотр-Дама?

Действительно, своды храма перед моим взором вдруг начали расплываться, вскоре мы очутились средь зеркального лабиринта. Мы стояли в центре зеркального зала, из которого в разные стороны уходили коридоры. Перекресток мистических дорог, который иногда мелькал в моих сновидениях, но никогда раньше мне не приходилось находиться среди этих зеркальных лабиринтов. Наш провожатый исчез. Странные зеркала, они отражали размытые пейзажи сумрачного леса. Я подошла ближе к одному из зеркал, но не увидела своего отражения.

– Одна из дорог ведет в царство теней, – задумчиво огляделся граф. – Не могу объяснить свою уверенность…

Возможно, граф прав – тени и отражения, вроде бы и повторяют нас, но при этом наш зеркальный образ – абсолютная противоположность.

– Ты когда-нибудь видел это существо… Тень? – спросила я.

– Нет, меня он не преследовал… Тень сразу выбрал тебя, Аликс… Дар предвиденья Теней непревзойден, мои таланты картежника тут слабы… хотя у меня есть свои преимущества, – он задумался.

– Странно, что Квазимодо не походит на уродца, описанного в книге, – рассуждала я, – возможно, мы видим его душу – которая оказалась красива… Ведь призраки умерших в старости мне обычно являются молодыми и красивыми… Но… они являются мне именно такими, какими были на самом деле, пусть в расцвете красоты и силы… Квазимодо умер молодым, и я увидела бы его таким, каким он был при жизни… Если бы он был уродлив, я бы увидела уродливое существо… Граф, у вас есть соображения?

– Задачка для вашего родственника Вербина, – пожал он плечами. – Его подсказки нам пригодятся… Мне нужно найти Тень, что преследует вас… Это существо другого мира, собравшее пороки… Неспроста призрак привел нас сюда…

– Полагаю, что Тень скоро нас найдет, нам не нужно прилагать никаких усилий. Только ждать… Сами мы можем заплутать в среди зеркальных коридоров с переменчивыми пейзажами…

Ход времени в мире Теней неощутим, казалось, что средь зеркальных стен мы находимся вечность.

Граф подошел к одному из зеркал. Стекло заволокло тьмой, будто открывалась дорога в бездну. Постепенно появились очертания человеческого лица. Даже граф, повидавший немало, вздрогнул и отступил назад.

– Вы меня ищите? – прозвучал насмешливый голос.

К нам навстречу из зеркальной бездны шагнул человек из моих кошмаров.

– Ваш призрачный друг сумел провести вас на границу Мира Теней по лабиринту, это под силу только призраку… Что ж, вы желаете поговорить со мною, не так ли?

Он снова жутко улыбнулся. Удивительно, но несмотря на некоторое сходство – черты лица Тени невозможно было спутать с лицом графа. Предо мной было два совершенно непохожих человека, две противоположности.

– Только не обольщайтесь, я встретился с вами, потому что тоже ищу встречи…

– Значит, призрак на вашей стороне? – разочарованно спросила я.

– Нет, он проигравший противник, но не покоренный, не согласившийся служить мне! Однако этот призрак сумел убедить меня встретиться с вами… Не забывайте, что мы, бестелесные Тени, можем перемещаться сквозь время и пространство, у нас много дорог, неизвестных вам…

– Что вам угодно, чтобы вы отстали от нас? – спросил граф прямо.

Тень снова жутковато усмехнулся.

– Вам нечего предложить мне, – ответил он, – к моему сожалению, вам придется принять мой бой…

– Тогда к вашим услугам, – граф театрально поклонился, – когда и где? Если я приму ваш бой, вы больше никогда не потревожите мадемуазель?

Собеседник покачал головой.

– В том то и сложность боя с Тенью, вы не знаете ничего о противнике, ни времени нападения, ни места, ни оружия, – ответил он. – И бой вынуждены принять не только вы, но и ваша милая спутница…

Он снова жутковато улыбнулся, глядя на меня.

– А ответ на мой второй вопрос? – уточнил граф.

– Если вы проиграете, то вашей милой барышне ничего не поможет, – сказал Тень бесстрастно.

– Талисман вселенной! – воскликнул граф. – Тебя вызвал этот талисман? Кто тебя вызвал и зачем?

– Слишком много вопросов! – прервал Тень слова графа. – Могу сказать одно, что я не подчиняюсь никому в вашем мире. Ни один маг не в силах управлять тенями! Иногда мы притворяемся покоренными, дабы обмануть зазнавшегося глупца.

Человек кошмаров исчез среди зеркал.

Резкая я боль пронзила висок, перед глазами снова всё плыло. Очнулась я в кресле, к своему удивлению заметив, что путешествие не заняло ни минуты.

Не раздумывая, я отправилась к графу. Уверена, мы видели один и тот же сон? Сон ли это?

Мы едва не разминулись. Граф встретил меня у выхода из дома. Взволнованно перебивая друг друга, мы рассказали о своем видении.

Общая идея охватила нас, немедленно наведаться к писателю Виктору Гюго, который, к нашему счастью, оказался дома и согласился уделить нам время.

Не вдаваясь в подробности, я первая начала разговор.

– А у вас не было мыслей о мистических лабиринтах Нотр-Дама, наследия древних египтян? – спросила я. – По легенде собор построен на месте древнеегипетского храма…

Виктор Гюго развел руками:

– Не задумывался, – ответил он, – я описал историю, промелькнувшую в моем разуме подобно виденью. Ощущение, будто чей-то голос настойчиво диктовал мне… и кто-то незримый привел меня к той стене собора с надписью «рок», преследовавшей меня до окончания книги…

– Многое осталось за гранью вашей истории? – спросил граф.

– Уверен, – согласился Гюго, – мне открылась лишь часть… и с каждым разом убеждаюсь реальности произошедшей истории. Пусть меня сочтут безумцем, но это не простая фантазия.

– А Квазимодо… он, правда, был уродлив? – спросила я, скрывая смущение, понимая, что этим вопросом автора, наверняка, замучили.

– Я видел именно этот образ, – задумчиво ответил Гюго. – Почти-человек… именно так…

– Возможно, мой вопрос будет далек от вашей истории, – начал граф, – а у вас были размышления о мире Теней? Что у каждого из нас может оказаться Тень – существо, ставшее нашей противоположностью с низменными качествами… Тень может вырваться и уничтожить человека…

– Разумеется, я слышал подобные философские размышления, – ответил писатель, – говорят, Тени могут проникать в наш мир через зеркала при помощи магии. Простите, не думаю, что смогу вам дать вразумительные рассуждения по сему предмету…

Понимаю, автор описал часть истории, которая вдруг промелькнула перед его внутренним взором. Только часть картины, оставившей много загадок…

Мы покинули писателя. По пути нам встретился Ростоцкий, который выглядел очень подавленным. Я расспросила его о делах, казалось, что он не слышал меня. Все его слова были о гадалке Элизабет.

– Элизабет нужна ваша помощь, Серж, – перебил его граф, – отбросьте сомнения… вы на верном пути…

Он по-дружески пожал ему руку. Ростоцкий благодарно улыбнулся. Не оставалось сомнений, Сергей немедля отправится к Элизабет.

– Так вот почему ты не ревновал меня к Ростоцкому! – воскликнула я. – Ты знал, что всё так сложится… Опять тебе сказали твои карты?

Мой тон звучал насмешливо-игриво.

– Не вижу смысла спорить, – ответил граф, – я видел, Ростоцкий – мой временный соперник вскоре исчезнет с моего пути…

– Но у Элизабет есть жених, и выбор сделан ею по зову сердца, – напомнила я. – Не хотелось бы видеть страдания Сержа.

– Жених вскоре струсит, – усмехнулся граф, – мадемуазель гадалка сейчас переживает отнюдь не лучшие времена.

– Прошу изъясняться точнее! – сказала я взволнованно. – Элизабет и Сержу грозит опасность?

– Не задумывался об их дальнейшей судьбе, Аликс, мне нет дела до посторонних! Меня беспокоит только ваша жизнь… Понимаю, что я далек от идеального образа, иногда меня удивляет, что нашелся некий Тень ужаснее меня.

Я положила ладонь на плечо графа.

– Возможно, беды Элизабет и Сержа связаны с нами. Признаться, граф, я сама никогда не была благородной героиней, спасающей несчастных… Но Ростоцкий и Элизабет вызывают беспокойство…

– Разумеется, если их беда связана с нашей, только тогда я вмешаюсь, – ответил задумчиво мой собеседник.

* * *

Граф проводил меня домой, где нас встретил озадаченный Константин. Понимая, что скрываться нет смысла, мы рассказали о встрече с Тенью, визите к Гюго и разговоре с Ростоцким.

Выслушав нас, Константин со словами «Надо поспешить!» схватил свою трость, в которой был клинок, и выбежал из дома. Мы с графом последовали за ним, понимая, что Ростоцкому и Элизабет грозит опасность – Константин не ошибается в своих умозаключениях…

История Тени и встреча с Ростоцким усилила мое беспокойство. Опасаясь за судьбу Сержа и Элизабет, я решил не медлить. Все просто. Зеркала, Тени, о чем Аликс и граф говорили с Гюго. Элизабет при помощи зеркала невольно позволила Тени вмешаться в наши жизни… Но как так вышло? Я не понимал…

Ростоцкий теперь тоже в опасности, он жив только благодаря амулету предка, который защищает его от Тени… А Элизабет жива пока нужна Тени, пока послушно исполняет его приказы… и кто знает, что Тень прикажет в следующий раз? А вдруг она притворяется, и служит Тени осознанно…

 

Глава 5

Они полу сокрыты от слабых глаз людских

Прогулка под сводами собора не помогла Паолине почувствовать влияние мистических сил и найти вход в загадочный лабиринт. Она с грустью поняла, что талисман не слушается ее, только наследнику Франческо подвластна сила амулета вселенной.

Синьорина заметила, что Доминик только сделал вид, что задремал, на самом деле он внимательно следил за ней. Паолина решила вернуться домой и у порога сразу попрощаться со своим спутником. Хватит на сегодня его навязчивого бесполезного общества.

Они покинули Нотр-Дам, но надежда Паолины отвязаться от Доминика не оправдалась, он сообщил, что с разрешения Изабеллы остается у них погостить. Синьорина с трудом сдержала вздох, но ничего не сказала.

Путь проходил через темную узкую улочку. Паолина ускорила шаг, обычно такие закоулки выбирают злодеи для нападения. Доминик испуганно озирался по сторонам, разделяя беспокойство спутницы. Вдруг он замер на месте, а потом резко бросился бежать. Перепуганная синьорина последовала за ним, но споткнулась. Падая, она выронила шкатулку, талисман вселенной упал на мостовую. Паолина сидя на коленях быстро подняла его и положила в шкатулку. Встав на ноги, она увидела, что из-за угла показалось двое людей, лица которых скрывали маски. Она попыталась закричать, но голос не повиновался. Злодеи молча направились к синьорине, один уже протянул руку, чтобы выхватить шкатулку.

Однако легкой добычи не получилось. Кто-то в маске Анубиса окликнул их.

Паолина едва сдержала возглас радости. Она верила, что воин Аубиса появится и спасет ее. Он не обманул надежд!

Раздался звон клинков. Воин Анубиса ловко отражал атаки противника. Паолине вдруг стало досадно за свою беспомощность. Она достала амулет из шкатулки и повесила себе на шею, а шкатулкой ловко запустила в голову одного из злодеев. Метко целится синьорину научил ее дядя Франческо, когда они играли в мяч. С одним противником воин Анубиса справился легко.

– Браво, синьорина! – воскликнул он.

Паолина улыбнулась, глядя в его смеющиеся глаза, блестевшие сквозь прорези маски.

– Не спешите радоваться, – как будто из ниоткуда перед ними появился человек в плаще, капюшон скрывал его лицо.

У него на шее висел другой амулет. Паолина почему-то сразу догадалась, что это и есть утерянный амулет Эсмеральды. Неужели тайный противник решил сам прийти за талисманом?

Воин Анубиса попытался атаковать, но вдруг отпрянул, будто наткнулся на неведомую преграду. Будто под воздействием чар, он замер и упал навзничь.

– Мой талисман сильнее тебя, – произнес незнакомец бесстрастно.

Однако защитник Паолины не сдавался, он снова атаковал, но на этот раз осторожно, будто прокладывая себе путь. Клинок в его руке засиял синеватым светом. Когда воин Анубиса почти подошел к врагу, его шпага будто наткнулась на стену. Свет клинка вспыхнул и погас. Все попытки нападения закончились безуспешно, воин будто бился о неведомую стену. Тем временем незнакомец подошел к Паолине, он протянул руку к талисману, один из камней которого вдруг засиял мягким светом. Злодей вздрогнул, будто обжег ладонь, и отпрянул.

Не говоря больше ни слова, он развернулся и скрылся среди улиц.

– Талисман не повинуется мне, но хранит! – воскликнула Паолина, но война Анубиса уже не было рядом.

Синьорина спешно отправилась домой. Она ощущала, что воин Анубиса не исчез, просто скрылся с нее глаз, но все равно провожает ее до дома. Паолина подняла вверх голову, чтобы взглянуть на небо, и среди крыш она увидела силуэт его маски, который сразу же исчез.

– Воин Анубиса всегда рядом! – улыбнулась синьорина, эта мысль дарила спокойствие.

* * *

О своих приключениях Паолина решила сначала рассказать Бенедикту Вербинио, рассказ синьорины очень обеспокоил его.

– Похоже, злодей, охотящийся за талисманом, сначала решил украсть у вас талисман, а потом избавиться от Франческо – наследника силы амулета, чтобы талисман стал трофеем и убийца получил власть над ним.

– Да, вы правы, разбойники не собирались меня убивать, им нужен был амулет! – согласилась Паолина. – Меня спас воин Анубиса… Но потом появился странный человек в плаще, у которого амулет Эсмеральды, я уверена, что это именно амулет Эсмеральды – не могу объяснить своей уверенности. Всё точно, это другая часть амулета вселенной, которая сделала своего хозяина сильнее воина Анубиса, это удивительно… Страшно представить, что произойдет, если и наш амулет попадет к нему в руки… Ну почему дядюшка так упрям? Только он, наследник талисмана вселенной, может победить мистического противника! Кто бы его переубедил?

Бенедикт задумался. Он корил себя за то, что не может разгадать загадку. Имя убийцы поможет найти ответ, но кроме подозрений никаких соображений не возникало.

– Интересно, добрался ли Доминик де Гарде до дома благополучно? – иронично заметила Паолина. – Он удрал сразу, как почуял опасность.

– Удрал, – задумчиво повторил Бенедикт.

– Да, удрал. Надеюсь, больше я не увижу его в гостях и не буду выслушивать глупости этого труса. Зачем мне друг, который спасается бегством? Полагаю, даже синьор инквизитор не станет возражать.

Вербинио внимательно слушал слова синьорины.

– А где на вас напали, вы можете уточнить? – спросил он.

Паолина назвала улицы.

– Пойду наведаюсь к нашему другу Доминику, – сказал Вербинио.

Синьорина кивнула, довольно улыбнувшись, представляя разговор благородного Бенедикта с этим трусом.

Обеспокоенный Вербинио сначала направился к месту, где напали на Паолину и Доминика. Он завернул в соседний темный переулок и вскоре обнаружил бесформенное одеяние сбежавшего героя. Предположительно, чтоб легче было улепетывать, он сбросил верхнюю одежду.

Бенедикт, не раздумывая, направился к дому Доминика. Услужливый слуга ответил, что господин еще не возвращался и предложил подождать в библиотеке.

Слуга остался удивлен, увидев в руках гостя одежду своего господина, но предпочел промолчать.

Вербинио, положив найденную одежду на кресла, обошел книжные полки. Присматриваясь к пыли. Так легко понять, какие книги Доминик читал недавно и часто, а какие давно запылились.

Самыми любимыми книгами Доминика, как оказалось, были мистические трактаты его покойного отца – барона де Гарде, смерть которого вызвала много пересудов. Бенедикт был уверен, что это убийство, связанное со смертью супругов Кавелли. Вербинио давно предполагал, что Доминик сам увлечен мистикой, но опасаясь отцовской участи разыгрывает религиозного фанатика, боящегося демонов.

Пробыв в библиотеке несколько минут Вербинио решил возвращаться. Он велел слуге передать Доминику о своем визите, когда тот появится.

* * *

Пока Бенедикт разыскивал Доминика, Изабелла Кавелли как обычно отправилась на церковную службу в Нотр-Дам. После окончания проповеди отца Гийома о конце света и демонах, она не торопилась уходить. Изабелла любила посидеть в тишине опустевшего собора, погружаясь в свои размышления. Она наблюдала за отцом Гийомом, к которому подошел Феб. Собеседники отошли в сторону. Изабелла, чувствуя неладное, решила попытаться подслушать их разговор. Она пересела поближе, где можно было услышать слова беседы.

– Я добился разрешение на обвинение Франческо Кавелли в ереси, – сказал отец Гийом. – Завтра наглец будет арестован, мне надоело наблюдать его довольную физиономию. Посмотрим, как он пошутит у меня на допросе. Каленое железо быстро заставит его подумать о собственных грехах. Все для его же блага, только так можно спасти заблудшую душу еретика.

– Разумное решение, – ответил Феб. – Богохульства Кавелли немыслимы.

У Изабеллы перехватило дыхание. Нужно предупредить кузена. Пока у него есть время уехать из Парижа. Она не могла допустить ареста, что означало погибель, из застенок тюрем инквизиции обычно не возвращаются.

Дома, отвечая на расспросы Бенедикта, испуганная Изабелла разрыдалась.

– Франческо завтра арестуют, я услышала их разговор. Ему надо уехать немедленно! Об этом говорил сам отец Гийом.

– Странно, у Франческо папская бумага, которая одобряет все его действия, даже медицинские опыты, – удивился Бенедикт. – Как, интересно, инквизитор умудрился добиться отмены решения самого папы?

– Не знаю, он говорил, что получил разрешение об аресте моего кузена. Бенедикт, любимый, мы должны помочь Франческо бежать.

Изабелла не могла говорить от слез.

– Прошу прощения, зачем и куда мне надобно бежать? – спросил вошедший Франческо.

– Похоже, мой друг, ты дошутился, – мрачно ответил Бенедикт. – Инквизитор завтра тебя арестует, поэтому лучше тебе скрыться… хотя бы на время…

– Чёртов инквизитор, – Франческо упал в кресло. – И именно сейчас! Я не могу оставить Паолину, за которой охотятся безумцы.

– В тюрьме ты, тем более, не сможешь ей помочь. У меня есть некоторые соображения, как тебе поступить…

– Я должен проститься с Флёр…

– Не стоит рисковать, – возразил Бенедикт. – Впрочем, ты мне не послушаешь…

– А ты бы сам послушал в моей ситуации? – он перевел взор на Изабеллу, которая покраснела.

– Не послушал бы, не буду лукавить. Но тебе не следует откровенничать с синьориной Флёр де Лис.

– Неужели ты и Флёр подозреваешь? – изумился Кавелли.

– Возможно, – кратко ответил Вербинио. – Сначала выслушай мое предложение, а потом сам подумай, как поступить.

* * *

Флёр де Лис получила письмо от Франческо Кавелли. Она приняла решение прекратить встречи, и чтобы не было искушения дала себе обещание сжигать его письма, не читая. Однако опять не смогла удержаться. Как и ожидалось, Кавелли просил встречи, но на сей раз в письме была пометка – «прощальной встречи». Кавелли писал, что решил сегодня ночью покинуть Париж. В своей обычной манере Франческо написал время, к которому прибудет к Флер, даже не спросив у нее – желает ли она его принять.

Молодая дама была возмущена от такой наглости, но мысль, что их прошлое свидание может оказаться последним, и она никогда больше не увидит Кавелли – заставили согласиться на встречу.

– Вы ко мне средь бела дня! – возмущенно воскликнула она, когда Кавелли вошел в гостиную. – А если моя матушка узнает о вашем визите?

– Тогда вам придется принять мое предложение. Не вижу причин, чтобы ваша матушка мне отказала, мой род достаточно уважаем.

– Вы хотите уехать, почему? – взволновано спросила Флёр.

– Не могу объяснить вам сейчас… Прошу вас, не надо разговоров.

Он обнял Флёр, которая не думала противиться его настойчивости. Они укрылись в ее комнате.

Кавелли не хотелось думать, что Флёр, любовные чары которой, так манили – желает его смерти ради амулета. Конечно, будучи в Риме он повидал немало коварства и обмана, но только не Флёр… пусть она вспыльчива и капризна, но честна… такие люди не способны на подлость, если нанесут удар, то только лицом к лицу, не в спину.

* * *

Все утро Изабелла с волнением прождала, что к ним в дом придут люди Гийома, чтобы арестовать Фанческо. Паолине она велела оставаться в своей комнате, синьорина не возражала. Когда дядюшка уехал, ей стало особенно беспокойно на душе.

Отец Гийом сам пожаловал к полудню, но без сопровождения стражи.

– Прошу вас пригласить вашего кузена Франческо Кавелли, – попросил он своим вкрадчивым слащавым голосом.

– Прошу простить, но Франческо нет дома, неотложные дела заставили его покинуть Париж, – ответила Изабелла, стараясь говорить непринужденно, но дрожь в голосе скрыть не удавалось.

– Очень жаль, очень жаль… – отец Гийом пристально смотрел на собеседницу. – Позвольте узнать, куда отправился ваш кузен?

– Франческо не сказал мне… Слишком скрытен стал последнее время, редко говорит со мной откровенно.

Инквизитор с улыбкой закивал. По его насмешливому взгляду читалось, что он не верит словам собеседницы.

К счастью, в комнату вошел Бенедикт, который первым начал разговор с гостем.

– Вы, наверно, ко мне? Простите, что давно не приходил послушать ваши проповеди. Я слишком озадачен последнее время, убийство друга семьи и его супруги не дают мне покоя… Потом погиб незнакомый нам горожанин и служанка… А также внезапная смерть уважаемого господина де Гарде, произошедшая накануне. Боюсь, как бы погибель не настигла кого-то из нас…

– Увы, сын мой, если в сердце человека поселилось зло, он не остановится, – слова гостя звучали зловеще и угрожающе. – Может, вы знаете, куда отправился ваш друг Франческо?

– Простите, он уехал столь неожиданно, получив какое-то письмо. Вы, наверно, сами заметили его вспыльчивый нрав. Мой друг принимает решения мгновенно.

– Очень жаль, – повторил отец Гийом. – Кстати, вы искали Доминика де Гарде, не так ли?

– Вы правы, хотел побеседовать с ним по поводу нападения на улице… К сожалению, мои поиски оказались безуспешны. Планирую сегодня нанести ему визит…

– Не думаю, что ваш визит будет успешен, – перебил инквизитор. – Доминик де Гарде так и не вернулся домой. Признаться, я теряюсь в догадках. Боюсь, как бы вашего дорогого друга Франческо Кавелли не постигла та же участь…

Изабелла вздрогнула, волнение за судьбу кузена было слишком сильным, она с трудом владела собой.

– Прошу вас понять, дочь моя, что я ваш друг… возможно, единственный, – произнес гость, глядя ей в глаза.

Инквизитор отечески обнял испуганную Изабеллу. Ей на мгновение показалось, что ее окутал могильный холод. Когда Гийом ушел, она обессилено опустилась в кресло. Бенедикт сел рядом и взял ее за руку.

– Не понимаю, он пришел арестовать Франческого? Почему один без стражников? – прошептала она. – Что задумал этот страшный человек?

– Похоже, мои подозрения подтвердились. Отец Гийом хотел, чтобы Франческо уехал из города и нарочно произнес слова об аресте, чтобы вы услышали и предупредили кузена.

– Может, нам нужно было сделать по-другому, как будто я ничего не слышала, и Франческо не стоило уезжать?

– Нет-нет, тогда у инквизитора возникла бы другая идея, о которой мы бы не догадались… Пусть лучше думает, что все складывается так, как он замыслил.

– Зачем эта игра? Чего он хочет?

– Трудно судить. Возможно, чтобы Паолина осталась одна без защиты своего дяди Франческо. Ваш кузен утверждает, что не верит в мистику, но, вполне вероятно, именно его присутствие влияет на талисман, который хранит Паолину. Но это всего лишь предположение…

– А Доминик, неужели злодеи его убили, когда он бежал?

– Пока не могу знать…

Он нежно сжал ладонь Изабеллы.

– У нас есть немного времени, не так ли? – прошептал он целуя ее ладонь. – Иначе я не могу сосредоточиться, все мои мысли сейчас только о вас, моя Изабелла…

Молодая дама хитро улыбнулась.

– Пойду к себе… А у вас ключ от моей комнаты, – прошептала она удаляясь.

* * *

Паолина понимала, что вскоре сойдет с ума от постоянного страха от неизвестности. Оставалась надежда, что талисман хранит ее, но нельзя все время прятаться и скрываться. Синьорина понимала насколько силен противник, обладая второй частью талисмана вселенной.

Наступила ночь, Паолина спустилась во внутренний дворик дома. Талисман висел у нее на шее, так спокойней. Зачарованно она смотрела, как лунный свет играет на его камнях, которые мерцали под магическим влиянием Луны.

Вдруг среди лунного света пред ней возник воин Анубиса.

Паолина радостно бросилась к нему в объятия, как ребенок, ищущий защиты. Таинственный гость добродушно обнял ее.

– Не знаю, как благодарить вас! – воскликнула Паолина. – Вы храните меня от врагов. Только благодаря вам амулет не украли злодеи.

– Рад слышать эти слова. Опасался, что разочаровал вас вчера. Увы, амулет вселенной сильнее меня, – он виновато вздохнул.

В его словах и вздохе было столько человечности, он уже не казался Паолине далеким мистическим существом. Воин Анубиса стал близким другом.

– Вы всегда спасаете меня, – улыбнулась Паолина. – Мне хочется побольше узнать о вас лично. Воин Анубиса – кто это? Как там в ваших мирах? Вы вечность гоняетесь за злодеями, есть ли у вас время на отдых? И склонны ли вы к чувствам, как люди?

Она тараторила весело по-приятельски, наконец-то чувствуя себя прежней бойкой Паолиной, а не напуганным зверьком.

Воин Анубиса отпрянул и отвернулся.

– Не имею права ответить на эти вопросы, простите…

Паолина смущенно извинилась.

– Увы, я тоже уязвим, – произнес воин Анубиса печально. – Взгляните на ваш браслет, который я подарил вам в самом начале нашего знакомства. Его камни светлые, прозрачные, но если со мной случится беда, они покраснеют…

Синьорина дотронулась до браслета, ей не хотелось верить, что ее таинственный защитник тоже может погибнуть.

– А почему вы в маске? – переменила она тему. – Тоже тайна?

– Люди не должны видеть наших лиц, – спешно ответил он, – но смею вас заверить, у меня самое обычное лицо. Внешне мы ничем не отличаемся от людей.

– Но вы мудрее людей и сильнее, – заметила Паолина. – Я горжусь, что у меня есть такой хранитель, иначе бы обезумела от постоянных страхов.

Она очень надеялась, что воин Анубиса когда-нибудь доверится ей и откроет ей свой мистический мир.

 

Глава 6

Приоткрывать ресницы и поднимать чело

Мы вошли в комнату Элизабет, вокруг царила темнота. Удивительно, ведь окна были раскрыты. Гадалка лежала на полу, рядом с ней зеркало. Ростоцкий опустился рядом с ней на колени.

– Она жива! – радостно воскликнул он.

Он достал свой египетский амулет, который засиял тусклым холодным светом.

– Если бы мы опоздали, то я бы не смог ей помочь, – сказал он, заботливо уложив Элизабет на диван. – Пока ее душа не перешагнула последних врат другого мира.

Граф, равнодушно взглянув на старания Ростоцкого, поднял зеркало, стекло которого оказалось мутным. Он осторожно провел пальцем по стеклу.

– Может, мне подскажут? – сказала Аликс.

Она протянула руку, чтобы взять зеркало у графа.

– Нет, – твердо ответил он, – я не могу рисковать вашей жизнью, Аликс. Любая ваша встреча с другим миром может закончится для вас печально.

– Согласен с графом, – ответил я. – Зеркало опасно. Теперь я уверен, что все беды начались из-за этого зеркала. Только, не обладая мистическими талантами, я не могу судить – виной всему магическая ошибка Элизабет, которая через зеркало призвала нечто в наш мир, или виной всему само зеркало, которое попало к ней в руки… Также не исключаю ее сознательного сговора с Тенью.

Граф положил зеркало на стол и достал колоду своих карт.

– Попробую я узнать, – сказал он задумчиво.

Руки графа ловко разложили карты на стекле. Он тасовал колоду, раскладывал, убирал опять, снова раскладывал. Его лицо постепенно стало бледным и изможденным, мне казалось, что он спорит с каким-то неведомым собеседником, который отказывается отвечать ему. Граф выдохнул и подпер лоб рукой.

– Зеркало Элизабет поменяли, – наконец, сказал он, – но кто именно, мне не скажут. – Вы правы, Вербин, дело в зеркале. Через зеркало подчинили волю Элизабет и сделали ее своей слугой… Только мне так и не сказали, преследовала ли гадалка корыстные цели. Не знаю, по доброй воле она покорилась теням в надежде на награду, или они заставили ее…

– Уверен, что заставили! – произнес Ростоцкий, – Элизабет очнется через три дня… и сама нам все объяснит… Мне нужно только закончить египетский ритуал.

– Мы не можем ждать три дня! – перебил его граф. – Дорога каждая минута. Тень уже близко… Оказывается, все это время Тень был рядом с нами…

– Значит, Элизабет стала проводником Тени – осознанно или нет, пока нельзя утверждать, – сказал я. – Все сходится. Значит, любой может действовать по поле Тени. Теперь мне ясен мотив убийства мсье д’Эри. Он был занят мистическими исканиями и часто беседовал с Элизабет, мсье д’Эри догадался о случившемся и хотел помочь ей, но не успел… У Тени есть слуга, который избавился от д’Эри. Уверен, слуга тени действует осознанно, возможно, именно он подменил зеркало Элизабет, сделав ее проводником Теней в наш мир…

– Тени нужно человеческое тело, – заметил граф, – чтобы остаться на нашем мире!

– Верно, – ответил я, – увы, мой друг, и выводы мои неутешительные… Тень хочет занять ваше место, граф, но для осуществления замысла Тени нужно забрать мистическую силу Аликс… а это означает…

Я не смог закончить фразу, моя догадка была ужасна…

– Означает, что я умру, – печально закончила Аликс. – Моя сила и мои знания, связанные с миром мертвых, с мирами духов… это поможет Тени забрать человеческое тело…

Воцарилось молчание.

– Меня беспокоят история талисмана вселенной, которая описана в книге Аликс, – произнес я, – уверен, что слуга Тени должен отыскать обе части талисмана, чтобы его господин смог обосноваться в нашем мире.

Граф снова разложил карты.

– Талисман в Париже, – ответил он, и одна часть талисмана уже у слуги Тени. А где искать вторую часть, подскажет книга Аликс, у нас есть шанс.

– Кроме Аликс никто не может прочесть книгу, и кроме нее никто не будет знать, где искать вторую часть талисмана, – задумался я, – значит, пока Тень тоже не знает… у нас есть время успеть найти недостающую часть амулета раньше слуги Тени…

– Мы успеем, – твердо сказал граф, – Вербин, уверен, вы скоро догадаетесь, кто слуга Тени.

– Круг подозреваемых невелик, – ответил я задумчиво. – Это близкие люди д’Эри – его племенник, супруга и ее дочь?

– Чёрт возьми, милейшие люди! Надеюсь, что вы ошибаетесь! – воскликнул граф.

– Да, хочется надеется, – ответил я, – да, мой друг Конди… Это он попросил меня взяться за следствие смерти его кузена д’Эри. Он сразу заподозрил неладное… но не думаю, что он подозревал близких кузена… Хотя возможно, сам Конди устранил своего кузена… мой опыт сыщика научил меня ничему не удивляться… очень надеюсь, что эти подозрения окажутся ошибочны…

Я задумался, как поступить лучше.

– Граф, вам и Аликс надо переговорить с Шарлем и Люсиль об их мистических увлечениях, в непринужденной беседе они могут проговориться, – решил я. – А я переговорю с мадам д’Эри, моя супруга Ольга пригласила ее к нам на кофе. Возможно, в разговоре ни о чем, промелькнет важное. Попрошу Ольгу мне подыграть.

Шарль и Люсиль с радостью приняли наше с графом предложение. Мы договорились встретиться в гостях у Шарля в тот же день. Особенно радовалась оживленная Люсиль. Я старалась скрыть свое недоверие к людям, которым раньше симпатизировала. Возможно, это все лишь маска милашки-простушки, а на самом деле Люсиль слуга Тени и ждет моей смерти, чтоб получить свою награду за службу. Добродушие Шарля тоже казалось мне фальшивым, вдруг это он исполняет волю Тени. Вполне возможно, что эти люди в сговоре между собой. Кстати, очень правдоподобная версия. Несмотря на мрачные мысли, я нашла в себе силы держаться как обычно.

– Меня беспокоит книга Фролло, о которой я рассказывал вам, – начал Шарль разговор. – Покойный дядюшка пытался расшифровать ее и я решился продолжить его дело. Но у меня ничего не выходит, иногда кажется, что призрак священника посмеивается над моими жалкими потугами! Я доверился Люсиль, которая разделяет мои мистические интересы.

– Я посоветовала Шарлю обратиться к вам, возможно, вместе мы разгадаем тайну! – воскликнула мадемуазель.

Мы с графом переглянулись.

– Понимаю ваше смятение, – ответил Шарль, – конечно, вам надо поразмыслить. Если вы согласны, жду вас сегодня вечером в шесть.

Времени у нас было немного. Мы отправились в парк близ Нотр-Дама, удивительно, но в этом месте я чувствовала себя спокойнее.

– Сложно решиться, – сказал граф, – либо мы помогаем друзьям, которые помогут нам узнать тайны Фролло… Наверняка, в книгах священника, увлеченного магией, кроется подсказка… А если среди них слуга Тени, мы поможем врагу приблизится к задуманному… Но если мы откажемся, то рискуем упустить важную подсказку…

– Граф, вы хотите рискнуть, – улыбнулась я. – Думаете обыграть слугу Тени…

– Да, Аликс, мы не должны потерять возможность узнать тайну…

– Вынуждена с вами согласиться, – ответила я, – отказ от знаний – самое неблагоразумное в нашей ситуации.

* * *

Вечером мы вернулись в дом Шарля, который с нетерпением ждал нас. Люсиль не скрывала восторга, когда мы вошли в комнату. Мы сели за круглый карточный столик. Шарль положил на стол книгу Фролло, расшифровку которой пытался закончить по примеру своего покойного дяди. Я держала графа за руку, мое сердце бешено колотилось. Вечерний сумрак окутал комнату, только свечи на столе дарили мягкий свет.

– Кто начинает? – спросил граф.

– Думаю, лучше вам начать, – произнес Шарль взволнованно.

– Я начну, – произнесла я, – у меня особые таланты общения с призраками.

Граф нехотя согласился.

Я взяла книгу и провела рукой по старому переплету, ощутив ладонью холод. Прикрыв глаза, я прошептала свой вопрос. Потянуло могильным холодом, который задул свечи. Комната погрузилась во мрак, Люсиль тихо вскрикнула, но сдержалась, стараясь не показать страха.

Передо мной возник силуэт человека в рясе, он протянул мне руку. Я поднялась, послушно следуя за ним, в эти мгновения у меня не возникало мысли, что могу оказаться в ловушке. Зеркало в комнате засияло приглушенным светом, мой провожатый уводил меня за собой в другой мир. Я не сопротивлялась. Граф последовал за мной. Фролло остановился, поднял руку, чтобы жестом преградить ему путь, но граф выхватил одну из своих карт и что-то прошептал. Фролло кивнул и позволил ему следовать за нами.

Мы снова очутились в сумрачном лесу, где призрак заговорил с нами.

– Знаю, что моя вина велика, – произнес Фролло, – я поддался воле теней и совершил зло, но готов искупить его, дабы обрести покой…

– Надеюсь, у вас есть разумные идеи? – спросил граф.

– Ответ скрыт в моей книге. Спустя века я нашел ученика, который должен был расшифровать мои письмена для людей, но он погиб от рук слуги Тени… К сожалению, я не имею права назвать имя убийцы.

– Мой ученик избрал свою супругу наследницей знаний, она равна с ним по мистическим талантам, но решила оставить свои искания, опасаясь за жизнь. Я не осуждаю ее решения… Увы, Шарль и Люсиль не смогут постичь смысл моих книг, такова воля благородного д’Эри, только своей жене он доверил тайну. Я одобрил его выбор.

Фролло склонил голову.

– Так вот почему мадам д’Эри беспокоилась за дочь, она опасалась, что дар может быть передан ей по наследству и подвергнет опасности! – догадалась я.

– Да, поэтому мадам д’Эри навсегда оставила мистические занятия и не одобряла увлечений мужа. Она боялась и за его жизнь, как оказалось небезосновательно.

Голос Фролло звучал печально.

– Мадам д’Эри как Кавелли из книги незнакомца, – вздохнула я, – отказывается от своего мистического предназначения, а родственники, наоборот, рады стараться.

– Нам нужно уговорить д’Эри? – спросил граф. – Только она может нам помочь?

– Вам нужно защитить эту даму от Тени, – сказал Фролло.

– Значит, она не слуга Тени, мадам д’Эри можно доверять? – уточнила я.

– Не могу ответить на ваш вопрос, – произнес собеседник.

– Она может быть слугой Тени, но при этом должна расшифровать вашу книгу? – недоумевал граф. – Но если мадам д’Эри служит теням, Тень получит знания и случится беда.

– Я не утверждал, что д’Эри слуга Тени, но и не могу опровергнуть ваши слова… Оберегайте д’Эри и уговорите ее закончить расшифровку моей книги! Мои силы слабеют, а Тень крепнет, вскоре я не смогу сам защищать д’Эри. Пока дама не расшифрует книги – она в опасности!

Очнувшись я увидела испуганные лица Шарля и Люсиль.

– Вы будто заснули, – сказал Шарль взволнованно. – На минуту, не больше. Вы видели Фролло?

– Да, видели, – ответил граф, – и должны сказать, что его книга не для вас.

– Только мадам д’Эри может расшифровать письмена, – добавила я.

– Матушка! – испугано воскликнула Люсиль. – Я готова сама рисковать, но я боюсь за жизнь матушки, что знает, какое проклятье в этих книгах…

– Фролло сказал, что ваша матушка, прячась от знаний, подвергает себя опасности, – ответил граф, – только расшифровав книгу мадам д’Эри будет в безопасности.

Люсиль не могла сдержать слёз. Мне показалось, что она что-то скрывает. Будто натворила что-то непоправимое, не зная, что это принесет вред близкому человеку.

– Нам лучше выполнить волю Фролло, – сказал Шарль.

– Призрак сказал, что расшифровав книги, матушка будет в безопасности? – переспросила Люсиль.

– Да, знания защитят ее, – ответил граф.

– Мадам д’Эри сейчас у нас в гостях, – заметила Аликс, – когда она вернется домой, вы должны отдать ей книгу и тетради, в которых ее супруг начал расшифровку книги.

Люсиль молча кивнула, по ее щекам текли слезы, она нервно грызла ногти. Шарль, утешая, обнял ее, но она отстранилась. Мне почудилось, что Люсиль прошептала «всё из-за меня».

Элизабет беспокоила меня, Ростоцкий утверждал, что она очнется через три дня. Однако у меня оставались сомнения. Кто знает, что натворила эта мистическая мадемуазель. Я надеялся, что офицер Репоташ на днях виделся с невестой и мог что-то рассказать. Мне казалось странным, что жених гадалки не объявился, ведь я сразу отправил к нему слугу с письмом о том, что Элизабет «сильно нездоровится».

Один из товарищей офицера подсказал мне, в каком кабаке я могу его найти. Репоташ мило болтал с одной из девиц, разносившей вино. Заметив меня, он приветливо предложил присесть рядом.

На мои вопросы об Элизабет Репоташ отмахнулся.

– Мне надоели ее постоянные приступы безумия, – сказал он честно, – не такой жены я себе желал. Не знаю, что с ней стряслось. Вы мне писали, что Элизабет «нездоровится», ей нездоровилось постоянно!

– Значит, вы приняли решение расторгнуть помолвку.

– Не я, так решила сама Элизабет, наговорила мне всякого безумного бреда, смысла которого я не понял. Впрочем, это к лучшему, зачем мне сумасшедшая жена? Грустно, конечно, что я так ошибся…

– Раньше не было никаких признаков этого… безумия? – уточнил я.

– Не было, несмотря на ее ремесло гадалки, – ответил офицер. – А потом вдруг понеслось… Еще немного и я сам бы спятил…

Он махнул рукой.

– Вас не беспокоит судьба Элизабет?

– Конечно, мне ее жаль, но я не готов возиться с умалишенной, возможно, я слишком самолюбив. Я любил другую Элизабет, не сумасшедшую, и вообще не готов любить сумасшедших. Знаю, сейчас мода на безумных мадемуазель, но мне такого счастья не понять.

Хорошенькая девица снова подошла к столику. Они продолжили флиртовать. Я простился с офицером, осуждать которого я не имел права.

* * *

Мадам д’Эри выглядела усталой и взволнованной. Мне показалось, что она не высыпается. Мои предположения оказались верны. Гостья рассказала нам с Ольгой о своих волнениях.

– Меня преследуют кошмары, – начала она разговор, – во сне ко мне приходит странный человек в рясе, его лицо скрыто капюшоном. Каждую ночь один и тот же сон. Я сижу в библиотеке, и входит этот человек. Он перебирает книги и что-то бормочет по-латыни. На меня он не обращает внимание, но само его присутствие создает какое-то гнетущее настроение… Потом он протягивает мне книгу, я отказываюсь брать его дар, мне становится страшно. Хочу бежать, но не могу. Просыпаюсь уставшей, будто всю ночь глаз не сомкнула.

– Ужасный кошмар, – поморщилась Ольга, – я бы, наверно, обезумела.

– Я сама на грани безумия! – вздохнула гостья.

Аликс и граф вошли в комнату. Она хотели начать какой-то разговор, но не могли подобрать слов.

– У вас для меня новость? – догадалась мадам д’Эри.

Аликс взволнованно пересказала ей о встрече с призраком Фролло.

– Я так и знала, – вздохнула дама. – Зачем мне его книга? Почему меня никак не отпустят?

– Дочь передаст вам книгу, – сказал граф. – Вам лучше послушать призрака, отказываясь от знаний, вы подвергаете себя опасности.

Мадам д’Эри вздохнула.

– Мне надо поразмыслить, простите.

Она спешно оставила нас. Оставалось надеется на ее благоразумное решение.

– Не могу понять, как мы можем защитить мадам д’Эри? – произнесла я. – Мы сами бессильны против коварства Тени.

Граф молча сел за столик и разложил карты. Он снова долго провозился со своим раскладом. Мы терпеливо ждали. Ольга особенно волновалась, и с трудом сдерживалась, чтоб не вмешаться с вопросами.

Наконец, граф отложил карты…

 

Глава 7

Вблизи всех мест проклятых

Флер де Лис нанесла ранний визит Изабелле, но на сей раз посекретничать в гостиной им не удалось. К беседе присоединился Бенедикт Вербинио. Изабелла заметила, что он выглядит взволнованным и мрачным. Флер вздрогнула, глядя на Бенедикта.

– Прошу простить мою резкость и дерзость, – произнес Вербинио, поклонившись, – но ваши дела, синьорина Флер де Лис, очень плохи…

– Бенедикт, что вы хотите этом сказать? – воскликнула Изабелла.

Высокомерная Флер опустила взор, она тяжело вздохнула, будто смирившись с неизбежным разговором.

– Да, прошу вас, поясните, что вам угодно? – она попыталась придать своему голосу привычное надменное выражение, что от волнения удалось скверно.

– Амулет Эсмеральды – вторая часть Талисмана Вселенной, он у вас, не так ли? – прямо спросил Бенедикт. – Вы забрали амулет у Феба, который получил его в подарок от Эсмеральды…

– Не буду скрывать, да, я взяла талисман, но Феб даже не заметил пропажи. Потом я позабыла избавиться от этой вещи, – спешно ответила Флер де Лис, – я тогда и предположить не могла… и не осознавала, что заполучила часть мистического талисмана…

Она закрыла лицо руками.

– А теперь осознаете, не так ли? – голос Вербинио звучал спокойно. – Осознаете, в какой опасности находитесь?

– Да, если отец Гийом узнает, то меня ждет изгнание… а если узнает кто-то другой… я погибну…

Изабелла спешно подошла подруге и опустилась рядом с ней на колени.

– Я хотела рассказать Франческо, что у меня вторая часть амулета, но он не поверил бы мне! – воскликнула Флер. – Талисман Вселенной рядом – одна часть в шкатулке у его племянницы, а вторая часть у меня…

– Вы не рассказали, потому что опасались недоверия? – переспросил Вербинио, – только поэтому? Вы недоговариваете главного!

Флер де Лис поднялась с кресла.

– Не буду лукавить, мои недавно приобретенные мистические таланты открыли мне слишком многое, и мое давнее тщеславие сыграло основную роль. Я решила обладать этим амулетом! Тщеславие сильнее страха…

– Но ты можешь погибнуть! – испуганно воскликнула Изабелла. – Отдай амулет, чтобы мы объединили две части…

– Я готова, – кивнула Флёр, – но я дождусь Франческо, он наследник и только он может совладать с силой талисмана вселенной. Не беспокойтесь, я не использую свой амулет для злодеяний. Даже если захочу, талисман не подчиниться мне, я всего лишь хранитель, как малышка Паолина… Амулет всегда со мной, я ношу его под одеждой…

Гостья, не простившись, направилась к выходу.

Этот разговор случайно подслушала Паолина, ей стала страшно. Она решила немедленно отправиться к Флер де Лис, чтобы поговорить с ней. Синьорина не слышала дальнейших рассуждений Вербинио, что Флер де Лис под подозрением и ищет удачного момента, чтобы забрать амулет Паолины. С выводами Бенедикт не спешил, но отбрасывать подозрения не мог. Честолюбие могло толкнуть Флер на преступление.

* * *

Паолина вошла в гостиную Флер де Лис, которая сидела откинувшись в кресле. Она окинула гостью безразличным взглядом.

– Полагаю, вы пришли взывать к моей совести, юная синьорина, – произнесла Флер с нескрываемой иронией. – Вы знаете меня недавно и поспешу заметить, я никогда не пыталась быть святой… Моя гордыня всегда побеждала над другими чувствами.

– Нет, я даже не думала уговаривать вас! – спешно пробормотала Паолина. – Я пришла чтобы поговорить с вами, как хранитель с хранителем… Как нам поступить дальше? Надеюсь, Франческо скоро вернется, мы должны убедить его, что он наследник амулета вселенной… Но до его возвращения мы в опасности, у меня есть друг, который меня защищает – воин Анубиса…

Флер рассмеялась.

– Дитя мое, не время делится детскими фантазиями.

– Талисман вселенной тоже детская фантазия? – насмешливо переспросила Паолина позабыв об учтивости.

– Ладно, я верю вам, но в услугах вашего Анубиса я не нуждаюсь. Я сама себе защитник, лесная колдунья передала мне свою силу и знания, – Флер гордо подняла голову. – Отец Гийом считает меня простушкой, это только мне на руку… вероятнее всего, меня недооценивает наш неведомый противник, а это означает мою безопасность…

– Наш противник долго церемонится не будет, он заберет амулет! – воскликнула Паолина. – Он мудрее и сильнее нас, только воин Анубиса – существо другого мира может ему противостоять!

– Вы очень навязчивы, дитя мое, – Флер поморщилась, подумав о Франческо Кавелли, если она станет женой Франческо, то будет вынуждена терпеть его зануду-племянницу каждый день, только ради сильной любви можно согласиться на такое. Понятно, почему Франческо Кавелли до сих пор не женат, эта девчонка и покойника доведет. Ладно, Паолина уже достигла отрочества и скоро выйдет замуж.

– Прошу вас погостить у нас! – сказала Паолина. – Тогда воин Анубиса сможет охранять сразу две части талисмана пока не вернется Франческо. А мы его убедим, сначала просто попросим сделать нам одолжение, а потом Франческо сам поверит, талисман поможет ему…

Флер хотела ответить, что ей надо бы поразмыслить, но вдруг зеркало в гостиной потемнело, и темный силуэт скользнул к ним из зазеркалья. Флер не испугалась и уверенно шагнула навстречу, вытянув вперед руку. Гость ускользнул в сторону, и вдруг оказался за спиной Флер. Она пошатнулась будто от удара в спину и опустилась на колени. Паолина бросилась к ней, она заметила, что амулет, который носила Флер на цепочке под одеждой выскользнул. Цепочка порвалась, а амулет упал на пол.

Паолина протянула руку, чтобы поднять талисман, но ее рука задела пальцы гостья из зазеркалья. Синьорина вскрикнула, ей почудилось, что она дотронулась до руки мертвеца.

В это мгновение окно комнаты распахнулось и среди сумрака, который напустил гость теней, мелькнули лучи солнца. Паолина увидела воина Анубиса.

Он выхватил кинжал, серебристое лезвие которого зловеще сверкнуло, и атаковал гостя теней, который, ловко увернувшись, отступил. В руках злодея был амулет. Тень метнулся к зеркалу, но воин Анубиса, бросил в зеркало попавшуюся под руку табуретку. Зеркало разбилось, путь к отступлению посланника тени оказался отрезан. Тень выскользнул в окно, солнце клонилось к горизонту. Воин Анубиса прыгнул за ним. Странное существо тень было осязаемо как человек, оно перемещалось быстро, но не как бестелесный призрак. Его можно было поймать. Паолина увидела, что тень на крыше, и воин Анубиса бежит за ним. Флер уже очнулась.

– Я за ними! – крикнула она Паолине. – А вы возвращайтесь домой!

Синьорина не ожидала от светской особы такой прыти и послушно последовала за ней, с трудом преодолевая страх. Она отбросила шкатулку, бегать по крышам с которой было бы невозможно, и надела амулет на шею. Флер прыгнула на балкон, потом на крышу внизу стоявшего дома, способности ведьмы позволяли ей легко преодолевать препятствия. Паолина следовала за ней. Тень и воин Анубиса уже скрывались за горизонтом. Паолина отставала от своей провожатой, которая будто летала, перепрыгивая с крыши, на крышу, но упорно двигалась за ней.

Иногда Флер де Лис кричала Паолине, чтобы та возвращалась назад и не мешала.

– Мне некогда с вами нянчиться! – ворчала она.

Наконец, они увидели, как скрестились кинжалы тени и воина Анубиса. Посланец теней начал обретать более четкие человеческие очертания.

– Еще немного и он обретет людской блик, – воскликнула Флер, – это человек, ставший слугой тени. Он на некоторое время может получить возможность перемещаться через зеркала сквозь пространства и скользить как тень в нашем мире, сейчас силы его иссякнут, он обретет обычный человеческий облик и сильно ослабнет – для восстановления сил нужно время…

Слуга тени осознавал, что время выходит. Собрав последние силы, он прыгнул вниз с крыши.

Паолина спешно подошла к воину Анубиса.

– Мой амулет поможет! – воскликнула она. – Он неподвластен мне, но хранит от бед.

Воин Анубиса подхватил Паолину за талию, и они вдвоем прыгнули за убегающим слугой тени под испуганный крик Флер де Лис. Пробормотав, она плавно спустилась с крыши на землю. В этот момент чья-то рука сдавила ее горло.

– Неслыханная наглость, мадемуазель, летать по городу средь бела дня, – прошипел голос отца Гийома.

– Я гналась за воином Анубиса… Вы же его ищите, – пробормотала она, глядя в жутковатые глаза собеседника, – хотела вам услужить, чтоб снискать доверие и покровительство.

– Да, мне он нужен, поэтому на сей раз вам повезло, что мне не до вас!

Воин Анубиса снова скрестил кинжалы с тенью. Противник оказался силен. Паолина знала, что амулет, который хоть и не подвластен ей, но хранит от беды. Она надеялась, что он поможет и ее другу, перед боем, она успела надеть амулет на шею своему защитнику. Черты посланника тени начали проявляться, но еще не были узнаваемы. Воин Анубиса атаковал ложным ударом, и успел выхватит другой амулет из руки противника, когда тот растерялся. Время слуги тени заканчивалось, еще минута, и он утратит свои силы и будет разоблачен. Злодей отступил, скрывшись в узких улочках.

Два фрагмента талисмана были в руках воина Анубиса. Паолина ликовала.

Но их победу прервал насмешливый голос инквизитора.

Воин Анубиса приставил кинжал к горлу Паолины, синьорина сразу поняла, что он тем самым хочет отвести подозрения, никто не должен знать, что она сообщница «демона». Паолина надеялась, что это остановит преследователя, и воин Анубиса сможет скрыться.

Однако синьорина жестоко ошиблась. Инквизитор, не задумываясь, метнул кинжал. Воин Анубиса вовремя толкнул Паолину в сторону, но сам не успел увернуться.

Паолина думала, что клинок не причинит вреда ее мистическому хранителю, но воин Анубиса, пошатнувшись, упал на бок. Синьорина замерла.

– Уходим! – прошептала Флер, увлекая синьорину за собой. – Ваш друг невредим, я чувствую. Уверена, что он выкрутится. Такие персонажи так просто не умирают!

Инквизитор упивался победой над давним противником, и не замечал ничего вокруг. Он заполучил два фрагмента талисмана вселенной, Паолина и Флер его не интересовали.

Паолина пыталась вернуться, но Флер не пустила. Беготня по крышам и пережитый шок отняли силы, что Паолина не могла сопротивляться. Ничего не видя от слез, она следовала за Флер. Синьорина внимательно осмотрела браслет, который ей подарил воин Анубиса – камни не покраснели, значит, он жив… Она помнила, что даже существо другого мира можно убить… вдруг инквизитор прознал способ и провел над кинжалом особый обряд.

– А с инквизитором я еще поквитаюсь, талисман вселенной будет принадлежать мне! – сказала Флер.

Путь им преградил Вербинио.

– Рискованная идея, – заметил он.

– Я знаю, – усмехнулась она.

– Не забывайте, наследник талисмана Франческо! – напомнил Вербинио.

– Благодарю за напоминание, – Флер высокомерно отвернувшись прошла мимо.

Паолине стало жутковато. Что задумала эта ведьма? А вдруг она погубит Франческо? А вдруг она не замышляет зла и виною всему честолюбие, желание обладать важной вещью? Жаль будет, если Флер погибнет… или попадет в плен инквизитору, как воин Анубиса.

– Воин Анубиса! – прошептала Паолина. – Не могу поверить, что он в плену инквизитора! Существо другого мира!

Она разрыдалась на плече Вербинио.

– Ваш друг, действительно, в беде. Но, надеюсь, воин предполагал и такое развитие событий…

– Вы так говорите, будто знаете, кто он! – воскликнула Паолина.

– Я догадываюсь…

* * *

Стемнело, Флер де Лис сидела за столиком перед зеркалом, готовясь ко сну. Задумчиво, глядя на отражение, она вдруг вспомнила слова гадания, которые когда-то рассказала ей знакомая польская княжна.

– Суженый, суженый, покажись в зеркале, – произнесла она весело.

В это мгновение за плечом она увидела отражение маски доктора чумы с крючковатым носом, Флер вскрикнула от неожиданности и обернулась. Гость расхохотался и снял маску, это был Франческо Кавелли. Всерьез занятый медициной он часто носил привычную маску доктора.

Флер поморщившись, отвернулась.

– Быстро вы вернулись, – произнесла она с наигранным безразличием. – Но за время вашего отсутствия много чего случилось…

– Именно поэтому я и вернулся, не могу прятаться, когда моим близким угрожает опасность. Жалею, что я опоздал и не успел помочь вам раньше.

– Две части Талисмана Вселенной у инквизитора, – вздохнула Флёр, – одна часть была у меня, и ее выкрал слуга тени… Я честно пыталась его остановить и даже защищала вашу неугомонную племянницу! Вторая часть была у Паолины, которая отдала ее воину Анубиса, но он так глупо попался…

Она с раздражением вздохнула.

– Войну Анубиса помогли бежать, – хитро улыбнулся Франческо.

– Неужто вы и Вербинио решились на такое! – ахнула она. – Вы обезумели! Вас обвинят в ереси, сговоре с демонами!

– Приятно знать о вашем беспокойстве… Инквизитор отправил слугу за стражниками, а сам так увлекся рассматриванием талисмана посреди городской улочки, что позабыл о поверженном противнике, который сбежал.

– Уверена, не без вашей помощи!

– Но он об этом не знает и не особо горюет, празднует победу…

– Недолго! – уверенно произнесла Флер. – Я раздобуду талисман!

– Любопытно, как? Безрассудство! И вы мне толкуете об осторожности!

– Неужели вы не понимаете, что это не простая вещица? – возмутилась Флер. – У вас в руках ключ от лабиринтов миров! Мне талисман так не подчиниться, но я все равно не отказалась бы от такого амулета… Может, другие его свойства будут мне подвластны.

– Я бы подарил вам сей предмет, – сказал Франческо, – но это наша фамильная реликвия… Вы можете получить ее только став моей женой…

– Ох, оставьте вашу болтовню! – Флер начала сердится.

– Я говорю серьезно!

– Да? Тогда прошу вас, помогите забрать амулет у инквизитора…

– Разумеется я желаю вернуть амулет, не хочу, чтобы память о брате оставалась в его грязных руках.

* * *

Возвращение Франческо и новость о том, что воин Анубиса спасся, приободрило Паолину, а намерения дядюшки вернуть семейный амулет вызвали ликование. Однако синьорина зная нрав Франческо опасалась его необдуманного риска.

Кавелли куда-то исчез на весь день, что усиливало беспокойство синьорины. Она ждала, что скоро снова появится воин Анубиса и утешит ее, подскажет, как забрать амулет у инквизитора.

Вечером после ужина Изабелла и Вербинио сидели в гостиной, слушая песни Грингуара. Франческо Кавелли все еще не вернулся. Все заметно волновались, но старались гнать неприятные мысли.

Вдруг Паолина заметила, что светлые камни браслета, подаренного воином Анубиса, постепенно обрели кроваво-красный цвет. Синьорина с трудом сдержала крик.

Через несколько минут в комнату вошел бледный Франческо. Спешно поприветствовав домочадцев, он сказал, что устал и немедленно отправится спать.

На вопрос Изабеллы об ужине он ответил, что ему ничего не угодно кроме расслабляющей ванны. Кавелли вышел из комнаты, Вербинио последовал за ним.

Паолина тоже убежала к себе, не в силах сдержать слез. Неужто Франчко и воин Анубиса попытались достать талисман у инквизитора? Синьорина села на ступеньки лестницы и закрыла лицо руками. К ней подошел Грингуар.

– Не стоит отчаиваться раньше времени, – улыбнулся он, – ваш друг – сам воин Анубиса, не так ли… Он просто перешагнул назад в тот мир, и у него есть возможность вернуться назад…

Синьорина оживилась. Возможно, ее друг просто «вернулся домой».

– Спасибо, что дарите мне надежду… Но воин Анубиса говорил мне, что даже он может погибнуть… Он говорил мне, что если камни браслета покраснеют, значит, его уже нет…

– Да, воин Анубиса в опасности, серьезной опасности, но он может вернуться…

С этими словами Грингуар оставил синьорину.

Паолина не могла заснуть. Лежа в кровати она смотрела в раскрытое окно, небо было безоблачным, звездным. Вдруг потянуло могильной прохладой, Паолина поморщилась, она села на постели, кутаясь в одеяло. Страха не было, только волнение перед встречей с неизведанным.

 

Глава 8

И ропщут еле слышно

Граф сидел в кресле задумчив, глядя куда-то вдаль. Лицо его выглядело неподвижным и бледным, я забеспокоилась – вдруг ему стало дурно. Он не сразу заметил мое присутствие, только когда я опустилась в кресло рядом с ним. Граф обернулся ко мне и приветливо улыбнулся, извинившись, что не слышал, как я вошла.

– Я пытаюсь понять, когда именно я допустил какую-то досадную оплошность, – произнес он. – Меня предупреждали, что я должен остерегаться теней.

– Возможно, вашей вины здесь нет, – возразила я. – Причина в моих талантах. Моя душа слишком часто проникает в мир теней.

Граф ловко разложил карты на столике.

– Вашей вины, Аликс, здесь нет. Разгадка появления Тени кроется в моем прошлом. Я погрузился в воспоминания, чтобы заново осмыслить каждый мой шаг.

Меня охватило любопытство.

– Может, попытаемся осмыслить вместе? – предложила я, взяв графа за руку.

Мой собеседник задумался.

– Сегодня на улице я столкнулся с человеком, о существовании которого давно забыл, я не помню ни его имени, ни как он выглядит… Удивительно, но человек, о котором я никогда не вспоминал, ненавидит меня. Причина злости мне не понятна, я не причинял ему вреда, наоборот, это он пытался унизить меня, хотя безуспешно. Тогда он был богат, а я беден, этот человек пытался задеть меня своими невнятными шутками, но всегда сталкивался с моим хладнокровием и безразличием. Потом он снова пытался выставить меня дураком, а в результате попадал в свою же яму. Он был глуп, его нападки не вызывали у меня никаких чувств. Этот человек не занимал мои мысли, и я даже представить не мог, что стал объектом его ненависти.

Граф задумался.

Я спешно устроилась за письменным столом, чтобы записать рассказ, вдруг среди воспоминаний промелькнет важная деталь, которая сразу покажется неважной.

Странная встреча. Когда я выходил из кофейни, запах утренних бриошей которой, заманил меня, я столкнулся на улице с неприятным субъектом в потертом костюме, его истерическое лицо сразу показалось мне неприятным, я поспешил удалиться, но прохожий схватил меня за руку.

– Вы стали богатым и знатным, – прошипел он. – Но вас скоро настигнет возмездие!

Он расхохотался так, что испугал прохожих.

– Простите, мы знакомы? – уточнил я.

Прохожий представился.

– Радуйтесь, а я разорен!

– Я вас не знаю, почему я должен радоваться? – удивленно ответил я.

– Вы еще и насмехаетесь! – странный человек развернулся и зашагал прочь вдоль узкой улицы.

Мне потребовалось несколько минут, чтобы вспомнить, кто этот безумец, и где я его раньше видел…

Давно, когда мне было двадцать лет, и я только вступил в высшее общество Петербурга. Мой род не славился знатностью и богатством, изящными манерами я не обладал, поэтому не привлекал особого внимания… В тот момент светское безразличие меня почти не занимало, я всерьез увлекся мистикой карт, мне хотелось играть не ради богатства и титула, а просто ради забавы. Мистическая игра была интереснее обычной карточной игры. В простой карточной партии на деньги – игрок полагается на случай удачи и не ведает, что его ждет. В мистической игре все было иначе. Мои ходы были продуманы до мелочей, если действовать верно и внимательно, выигрыш обеспечен. Я чувствовал себя магическим шулером. Разумеется, я скрывал мои таланты, и неприметность была только мне на руку. Ставкой становилась удача, у каждого человека есть свои тайные мечты и желания. Обычно это были житейские мелочи, удивительно, но люди легко соглашались на такую игру. В случае выигрыша они получали удачу, а в случае проигрыша их жали беды.

Вызвать на игру человека оказалось очень легко, достаточно было написать письмо от лица таинственного незнакомца. Я назначал встречу в квартирах трущоб, а сам гримировался до неузнаваемости, моим любимым образом стал учтивый старик, вкрадчивый голос которого вызывал волнение игроков.

Поглощенный идеями игры, я не замечал многих неприятностей высшего света, которые могли довести до истерии любого впечатлительного человека.

Мой странный знакомый тогда был первым светским героем, от которого млели все дамы. Перед ним заискивали, пытаясь получить его расположение, если какой-то несчастный вызывал раздражение этого персонажа, то подвергался насмешкам, к которым присоединялись товарищи светского мажора. Светский герой был труслив, и никогда не отважился бы на дуэль, он мог только упражняться в гостином остроумии.

Припоминаю, он пытался задеть и меня своими шутками, но я отвечал безразличием. Мнение хихикающего общества меня не интересовало. Напротив, забавляло, когда я знал, что один из насмешников вскоре сыграет со мной в мистическую карточную игру. Будет наивно надеяться на выигрыш, но на самом деле проиграет. Что ждало проигравших зависело от ставки и их благоразумия, кто-то вовремя прекращал игру, и расплачивался житейскими неудачами, разорением, позором, но у кого тщеславие застилало разум – впадал в безумие.

Однажды я был не в духе и ответил светскому насмешнику слишком резко, возмущенный собеседник, не привыкший получать отпор, произнес оскорбленным тоном:

– Что вы себе позволяете? Вы знаете кто мой отец?

– Неужели ваша матушка скрывает от вас эту тайну? – ответил я равнодушно.

Собравшиеся сделали вид, что не расслышали моей грубой шутки, поэтому скандала удалось избежать. Хотя по взглядам я понял, что все оценили мою смелость.

Меня не занимала светская возня, я был поглощен игрой.

Признаться, не ожидал, что мои карточные опыты привлекут внимание мастера карт. Однажды я сам получил анонимное письмо, в котором Некто приглашал меня встретиться в доме на Столярном переулке. Тогда я, не раздумывая, отправился на встречу. Предчувствие подсказывало мне, что мой собеседник окажется осведомленным в мистических делах. Я давно подозревал, что могу скрыть свой талант от простых людей, но не от мистиков. Когда я поднимался по обшарпанной лестнице неприглядного дома, мое волнение усиливалось – что скажет мой таинственный собеседник? Попросит оставить ремесло или, напротив, предложит интересное предприятие?

С замиранием сердца я вошел в комнату, освещенную тусклыми свечами. За карточным столом сидел человек неопределенного возраста, взмахом тонкой руки в белой перчатке он указал мне на кресло напротив. От незнакомца исходила неведомая внутренняя сила, и я послушно повиновался. За плечом человека я увидел зеркало, в мутном стекле которого не было отражения, я невольно вздрогнул.

– Мое имя граф Сен-Жермен, – представился незнакомец, – наверно, вы слыхали обо мне.

Конечно, легенда о бессметном маге была мне известна, но я бы счел слова человека глупой шуткой или безумием, если бы не странные ощущения. Необъяснимая внутренняя сила незнакомца подтверждала его слова о мистических способностях.

– Понимаю, вы не ожидали меня повстречать в Петербурге, – добродушно произнес собеседник, глядя мне в глаза.

Поймав этот взгляд, я больше не сомневался в истинности слов моего собеседника. Глаза глубины веков – смотрели на меня.

– Прибыв в Петербург, я сразу вас заприметил, – перешел граф к делу, – мне нравится ваш бескорыстный азарт к мистической игре… Таких людей я встречаю редко, но именно они могут стать мастерами!

Он приветливо улыбнулся.

– Конечно, со временем, когда вы разовьете свой талант, вы захотите получить от игры и денежную выгоду… и титул…

– Я не честолюбив, – мои слова позвучали немного виновато.

– Это пока вы только начинаете играть и справедливо оцениваете свои способности, но потом людские судьбы будут в ваших руках… У вас также есть дар убивать при помощи карт, талант полезный, но не стоит им злоупотреблять…

Я вздрогнул. Мне не хотелось думать об этом, но воспоминания пугали меня – я убеждал себя, что много лет назад произошло обычное совпадение. Я могу влиять на людские судьбы, но отнимать жизнь – это невероятно…

– Отнять жизнь для вас проще, чем играть, – будто в ответ на мои мысли произнес Сен-Жермен, – ваш дар палача очень силен, но отнимая чужую жизнь, вы укорачиваете свою – помните об этом. Этот дар поможет вам получить богатство и титул, но приведет к трудностям, ибо в этом мире за все мы должны платить – даже мистические шулеры.

Он печально вздохнул.

Сен-Жермен протянул мне ключ.

– Возьмите ключ от этой квартиры, – сказал граф, – вскоре вы познакомитесь с остальными мистическими игроками Петербурга, вам скажут – в какие дни и в котором часу вы будете принимать своих посетителей и играть с ними.

Он указал на мутное зеркало:

– В этом стекле каждый игрок увидит свои желания, ради которых будет готов играть до последнего и потеряет благоразумие. Самая ценная ставка для вас – годы жизни, вам необходимо восстанавливаться после мистических убийств.

– Для меня важнее игра! – возразил я.

– Не сомневаюсь, игра всегда будет для вас важнее, иначе бы я не говорил с вами. – Вы начнете совершенствовать свой талант. Кстати, ваш образ старика-игрока весьма интересен.

– Позвольте уточнить, какая вам выгода от меня? – поинтересовался я.

– Вы верно заметили, каждый ищет свою выгоду. Я знаю, что со временем мне может понадобиться ваша помощь… Мне выгодно, чтобы вы развивали свой талант и получили влияние.

Я перевел взор на мутное стекло. Постепенно в нем возникли очертания теней, которые пытались вырваться в наш мир, но преграда не пускала их. Они злились и метались.

– Да, самое важное, – произнес Сен-Жермен, заметив мое беспокойство, – остерегайтесь Тени. В игре мы, приступая грани, делаем Тени сильнее, помните об этом.

Тогда я не понял смысл слов Сен-Жермена, только позднее его предостережение стало мне ясно. Дальше начались сбываться его предсказания, мистические убийства оказались моей возможностью получить богатство и положение в обществе. Даже нечестолюбивый человек не откажется от такой возможности. Сомнений не оставалось, когда я понимал, что «приговоренный» был злодеем, и только я могу восстановить справедливость.

Всё началось уже на следующий день, когда в одном из салонов я встретился с княгиней Голициной, той самой Пиковой Дамой, которой Сен-Жермен когда-то открыл тайну трех карт.

Говорили, что княгине было открыто немало магических тайн. Эта пожилая дама была весьма уважаема в высшем обществе, даже государь император прислушивался к ее мнению. Гнев княгини мог уничтожить любого, а благосклонность возвысить.

Признаться, я всегда опасался княгини, как ребенок боится злой колдуньи, и стыдился своего ребяческого страха. Когда Голицина появлялась в зале, я старался не попадаться ей на глаза. Обычно даму окружала толпа желающих снискать покровительства, дама презрительно отмахивалась от навязчивых собеседников и, утомившись, просила «не надоедать праздной болтовней».

Тогда в салоне княгиня прошла мимо меня, потом вдруг остановилась и обернулась, окинув оценивающим взором, на высокомерном лице мелькнула улыбка. Вскоре ко мне подошел слуга и передал, что княгиня желает, чтобы я присоединился к ее компании. Под удивленный шепот я сел за столик напротив княгини.

– Мы играем в фанты, ваш ход, – произнесла она добродушно.

В этот момент я понял, что одновременно принят в круг мистических картежников и в высший свет Петербурга. Первое меня заинтересовало больше.

Уходя, княгиня через своего слугу передала мне записку, в которой назначила визит завтра на утренний кофе. Я с трудом дождался утра, прибыл к дому Голициной раньше назначенного часа и бродил по улице под окнами, пока лакей не пригласил меня войти.

Княгиня сразу протянула мне конверт.

– Я знаю полезное дело, в котором вы можете проявить свой талант и получить щедрое вознаграждение, – сказала она. – Вам надобно убить злодея… В конверте все подробно написано, деньги приложены – это пока задаток, остальное вы получите, когда злодей будет мертв.

Вспомнились слова Сен-Жермена о возможностях. Слишком заманчиво было предложение.

Я послушно принял конверт. Дальше мы пили кофе в молчании, пронзительный взгляд княгини больше не пугал меня. Напротив, в ее обществе мне было спокойно, ощущение уверенности «среди себе подобных».

– Остерегайтесь теней, – добавила княгиня, когда я уходил, – под моими окнами иногда возникает человек-тень. Поначалу я думала, что это какой-то шаромыжник охотится за моей юной воспитанницей, но потом поняла, что это Тень! Хитрый Тень, никто его не видит кроме меня… Приходится молчать, чтоб по городу не распустили слухи о моем безумии…

Вернувшись к себе, я немедля распечатал концерт. Прочитал трогательное письмо отца, потерявшего сына. Юноша был подло застрелен из-за угла, убийца все продумал, и преступление было представлено как честная дуэль. Хотя об обмане все шептались. Какой глупец устроил бы дуэль на городской улице? Убийцу как дуэлянта сослали на Кавказ, он благополучно устроился «На Водах» в Пятигорске, где продолжил свой праздный образ жизни. Несчастный отец написал старой приятельнице княгине Голициной, прося у нее помощи покарать злодея, обещая щедрую благодарность.

Мне стало понятно, Голицина избрала меня своим орудием.

Чувство справедливости особенно сильно в молодости, меня охватил праведный гнев. Подлость всегда вызывала отвращение. А убить подлеца так просто, зажечь свечу, прочитать заговор над картой, нарекая ее именем злодея, взять ножницы и одним движением перерезать карту пополам. Повинуясь порыву, я уверенно выполнил смертоносный обряд…

Потом через три дня я узнал, что злодей погиб. Именно в ту ночь, когда я повел обряд. Нетрезвый казак устроил стрельбу, и шальная пуля смертельно ранила злодея, возвращавшегося домой после бала в местной ресторации.

В этот вечер ко мне подошел седой генерал.

– Княгиня сказала, что именно вас я должен благодарить за то, что мой сын отомщен, – произнес он, отведя меня в сторону.

Он вложил в руку мне старинный перстень и, повторив слова благодарности, отошел к другим гостям.

Слуга снова позвал меня к княгине, которая сидела в кресле у окна, устало прогоняя всякого, подходящего к ней.

– Великолепно! – улыбнулась она мне. – Теперь могу предложить вам занятных партнеров по игре. Квартира на Столярном завтра ваша весь вечер.

Она указала в сторону карточного стола, и азарт игры на людских пороках снова охватил меня. Захотелось поскорее начать игру в квартире картежников и испытать силу зеркала, которая покажет каждому его желания, ради которых они согласятся сыграть на годы жизни. В партнеры по игре я отобрал двоих самых неприятных тщеславных господ. Вечером написал им письмо от лица старика-картежника, приглашая на игру. Обычно никто не отказывался попытать счастья.

Так начался мой путь… Я стал членом клуба «Мистических картежников», мне был доверен ключ от загадочной квартиры на Столярном переулке. Мне нравилось выигрывать и управлять людскими пороками. Чем неприятнее и порочнее были противники, тем занимательнее становилась игра. Никто не догадывался, что старик из дома на Столярном переулке и я – один и тот же персонаж.

На каждом светском вечере я наблюдал за господами, выискивал новые жертвы. Я был горд, что мне удалось получить уважение в тайном мире мистических картежников и мнение обычных людей – пусть уважаемых в свете меня не беспокоило.

Снова вспоминаю моего недоброжелателя. Он хотел получить благосклонность княгини, он она сказала ему «ступайте прочь, не утомляйте меня».

Этот человек был настолько скучен и неинтересен, что я даже не рассматривал его кандидатуру для игры. Когда он покинул Петербург, я позабыл о его существовании и вспомнил только сейчас. Оказывается, после смерти отца этот герой разорился, «давая три бала ежегодно». Он затаил на меня свою злобу, о которой я даже и не подозревал. Оказывается, он следил за моей жизнью – новости о моем богатстве, купленном титуле вызывали у него ярость. Не понимаю причины, ненавидеть меня за то, что я когда-то не присоединился к его прихвостням и равнодушно отвечал на глупые шутки.

И вот недавно, встретив былого недоброжелателя на улице, я решил вновь отыскать его и переговорить. Разумеется, много лет назад я не подозревал, что человек, о существовании которого я не задумываюсь, тихо ненавидит меня, и все свои последующие неудачи будет связывать с моим именем.

Вчера я отыскал его в Париже и говорил с ним. Невозмутимо выслушав злословие, я узнал, что мой недоброжелатель еще давно провел мистический обряд с зеркалами, который помог Тени оказать влияние на мою жизнь. Он запустил механизм, и сила Тени усиливается с каждым днем.

* * *

Граф завершил рассказ.

– Путь этот безумец отменит обряд! – воскликнула я. – Или я сама убью его!

– Увы, сделанное отменить невозможно, он приоткрыл дверь Тени, – граф развел руками. – Мне придется принять вызов мира теней…

Я не смогла сдержать возмущения.

– Вы не причинили этому человеку никакого вреда, и не виновны в его бедах, не понимаю, зачем он наслал на вас проклятье?

– Увы, иногда одно наше существование вызывает ненависть некоторых людей, – ответил граф, – а наши жизненные удачи воспринимаются ими как личное оскорбление. А если у этих людей что-то не ладится, то мы становимся врагами, сами о том не подозревая…

– Провалиться ему в Ад! – воскликнула я, от всей души насылая кару на завистника. – Значит, это по его вине я могу погибнуть!

В этот момент мое сердце пронзила острая боль, я поднялась из-за стола и вскрикнула, голова закружилась. Перед моим взором промелькнуло насмешливое лицо Тени. Потом я увидела недоброжелателя, который, пошатнувшись, упал на городскую мостовую. Его душа заметив меня, трусливо метнулась в сторону, будто я могу наслать на него кару и после смерти.

Очнулась я в кресле, граф испуганно обнимал меня. Сразу осознала, что, повинуясь чувствам, отняла жизнь злодея. По закону равновесия, своим поступком уменьшила свою жизнь, которая и так на исходе. Но я не жалела о содеянном. Зеркало на стене потемнело, и мы увидели Тени…

 

Глава 9

Закутанные в саван видения теней

Паолина зажмурилась, пытаясь прогнать необъяснимый страх. Могильный пугающий холод усилился. Она села по постели, поборов волнение, синьорина смотрела в раскрытое окно. Постепенно страх отступил. В комнате мелькнула бледная фигура. Постепенно черты человека обрели очертания, синьорина увидела бледное лицо Доминика. Призрак приветливо улыбнулся ей, потом он изменил свой облик, представ в маске воина Анубиса.

– Так… вы и есть воин Анубиса! – воскликнула Паолина.

Призрак смущенно кивнул.

– Простите, что разочаровал вас, – произнес он, – я хотел сыграть роль мистического существа, напугать врагов, но провалил затею… Я всей душой желал помочь вам, Паолина, но не смог. Увы, я не ваш герой-защитник.

Он скорбно опустил голову.

– Как я не догадалась!? – воскликнула синьорина. – Вы старались быть рядом со мной, чтобы защитить меня! Простите, я думала, что вы трус и болван, мне очень стыдно…

– Рад слышать, что вы так думали. Я старательно потрудился, чтобы создать такое мнение о себе, дабы отвести подозрения, прикидывался трусом и болваном. Но друг Вербинио догадался, кто я… Он помог укрыться мне, но я не оправдал его доверия…

Доминик вздохнул.

– А как Вербинио догадался? Меня-то вы ловко провели, – Паолина даже позабыла, что беседует с призраком, таким интересным собеседником оказался Доминик.

Она корила себя, что не догадалась сразу и вела себя грубо и высокомерно со своим защитником. Пусть он не из другого мира, но он надежный храбрый союзник.

– Я не хотел, чтобы вы догадались, это подвергло бы вас опасности, – ответил призрак, – а Вербинио сразу понял, что я не так-то прост, и решил проверить. Сначала он кинул мне в руки шпагу, которую я ловко поймал. Будь я рохлей, то шарахнулся бы от оружия, но моя ловкость и опыт занятий по фехтованию заставили меня среагировать мгновенно. Потом по пыли в библиотеке Вербинио обратил внимание, какие книги я читал. Еще моя бесформенная одежда, под которой я прятал удобный наряд война Анубиса.

– А тогда после схватки с инквизитором? Меня увели, и я не знала, что случилось с вами.

– Я смог убежать, инквизитор отвлекся, радуясь своей добычи, но далеко уйти я не смог… Силы покидали… Вербинио и Франческо помогли мне, когда я упал, потеряв сознание. Они перенесли меня в безопасное место, на тайную квартиру Франческо, где он занимается медицинскими опытами… Но рана оказалась слишком опасна…

– Простите, – прошептала Паолина, она не могла сдержать слез, синьорине казалось, что будь она малость догадливее, ее союзник избежал бы опасного ранения.

– Спешу вас утешить, моя душа еще может вернуться в тело, – успокоил ее Доминик.

Паолина протянула руку, чтобы по-приятельски пожать его ладонь, но ощутила только могильный холод. Сдерживая плачь, она произнесла:

– Но мы ведь можем помочь вам, если у нас будет талисман вселенной?

– Я должен выполнить волю Анубиса. Он говорил со мною, даже прогневался на мою дерзость, что я осмелился назваться его воином. Мне нужно пройти трудный путь в мире теней, и сыграть роль проводника – раз я осмелился представиться слугой Анубиса. Я постараюсь вернуться, только берегите себя…

Призрак поклонился, исчезая в ночном тумане. На руке синьорины еще долго оставалось ощущение загробного холода.

* * *

Утром Паолина сразу же обратилась к дяде Франческо с вопросом.

– Доминик? Что с ним? Я знаю, что ты с Вербинио спас его!

Франческо не стал спрашивать, откуда ей это известно, и грустно ответил.

– Я пытался ему помочь, провел у его постели несколько часов, сражаясь за жизнь, но, боюсь, безуспешно… Сейчас он между жизнью и смертью, мои верные ученики дежурят у его постели… Сейчас я снова отправляюсь к нему.

Паолина заплакала. Кавелли промолчал, ему не хотелось говорить впечатлительной племяннице, что сам он сомневается в том, что Доминик очнется.

– Мне тоже больно, дитя мое. Этот юнец был героем, – вздохнул он.

– А амулет вселенной? Может, амулет поможет Доминику?

– Ах, опять эти мистические глупости, – Франческо махнул рукой. – Конечно, я постараюсь отнять наш фрагмент амулета у инквизитора – это наша фамильная драгоценность.

– У инквизитора две части!

– На вторую часть талисмана у меня нет прав, но за своей вещью я отправляюсь прямо сейчас.

Слова дяди вызвали у синьорины беспокойство. Неужели он рискнет подобраться к инквизитору, вооруженному талисманом вселенной? Она надеялась, что Доминик выполнит загробное поручение, и Анубис позволит ему вернуться в наш мир. Паолину не волновало, что Доминик обычный человек – она верила в его способности также как и прежде, когда он казался ей неуязвимым воином Анубиса.

* * *

Франческо Кавелли отправился повидать отца Гийома, который не скрывал своего самодовольства.

– Я получил реликвию, а демон исчез и больше не тревожит нас, – произнес он своим слащаво-вкрадчивым голосом. – Весьма рад, что вы пришли ко мне. Желаете исповедаться?

– Вы полагаете, я обезумел и готов рассказать вам о своей жизни? – насмешливо переспросил Кавелли. – У вас вещица, которая принадлежит моей семье…

Гийом вздрогнул.

– Вы не ослышались, я знаю, у вас вторая часть талисмана – это реликвия, которая принадлежит моей фамилии! Требую, чтобы вы немедленно вернули мне сей предмет! – произнес Франческо не скрывая своего возмущения. – Мне наплевать на демонов, которые мерещатся вам на каждом углу, верните мне мою драгоценность!

На мгновение лицо инквизитора исказила злая гримаса, неужели так просто он потеряет вторую часть амулета вселенной? Но он быстро совладал с собой.

– Прошу дать мне время, – произнес он хладнокровно. – Я должен разгадать тайну амулета, чтобы защитить мир от демонов.

– Время? – передразнил Кавелли. – Я хочу получить семейную реликвию немедленно! Меня не беспокоят ваши безумные идеи! В обмен могу предложить вам новомодные порошки, пару ложек перед сном и бредни о нечисти во плоти перестанут вас беспокоить.

– Вы мешаете работе святой инквизиции!

– Не забывайте, у меня документ, подписанный самим Папой Римским. Подумайте, раз я получил от Его Святейшества позволение «делать, что мне угодно», у меня достаточно возможностей, чтобы вас обвинили в воровстве и с позором отправили отмаливать грехи в отдаленный монастырь на Востоке.

Сохраняя спокойствие, отец Гийом опустил руку в бархатный мешочек, который висел у него на поясе. Он достал фрагмент амулета, принадлежавший Кавелли.

Франческо молча забрал семейную драгоценность.

У выхода из собора Кавелли столкнулся с Флер де Лис.

– Ловко вы забрали свой амулет, – с завистью произнесла она.

– Понимаю, вам придется сложнее, учитывая, что вторая часть талисмана вам не принадлежит, – иронично ответил Франческо.

– Ваши насмешки неуместны, – молодая дама обиженно надула губки. – Если вы получите вторую часть амулета, перед вами откроются безграничные возможности…

Она прервала речь, видя как собеседник демонстративно закатил глаза к небу и скорчил гримасу.

– Предлагаете мне ограбить Гийома? Тогда меня обвинят в воровстве, кстати, обвинители будут правы, – заметил Кавелли.

– Вы струсили?

– Ах, моя милая Флер, я не поддаюсь на насмешки «струсил» с детских лет, когда лазил воровать яблоки в соседский сад. Прошу вас, будьте благоразумны, из-за странных фантазий вы подвергаете себя опасности.

– Прошу вас, достаньте амулет! – взмолилась дама.

– Мне зарезать Гийома? – усмехнулся Кавелли. – Где ваше благоразумие?

Он осторожно взял даму за руку, увлекая за собой. Слуга Флер, сопровождавший госпожу, последовал за ними. Флер рассерженно отмахнулась от Кавелли и направилась назад к Нотр-Даму. Фраческо, замешкавшись, решил следовать за нею, но на некотором расстоянии, чтоб дама его не заметила.

Оказавшись под темными сводами, Франческо потерял из виду Флер де Лис. Он старался двигаться бесшумно. Вдруг он увидел фигуру отца Гийома, который неспешно следовал вдоль скамеек. Синьор наблюдал за ним… Вдруг у него промелькнула опасная мысль…

* * *

Кавелли вдруг почувствовал неладное. Рука потянулась к кинжалу. Неужто злодей готов совершить святотатство – напасть в храме? Пожив в Риме, Франческо уже ничему не удивлялся. Знал он историю, как одного прихожанина закололи во время исповеди.

Он замер, вслушиваясь в тишину. Его охватило беспокойство за Флер, он не слышал звука шагов дамы и не видел ее. Мгновение – он услышал свистящий звук, Кавелли пригнулся – над ним пролетел кинжал. Он быстро обернулся. В этот момент, кто-то нанес удар, но Кавелли, поднявшись на одно колено, парировал клинок врага своим кинжалом. Франческо взглянул в размытое лицо противника – на него напал слуга Тени. Враг явно не ожидал отпора, магический противник полагал, что сильнее Франческо, не наделенного мистическими знаниями. Однако Кавелли стремительно перешел в атаку, враг увернувшись, нанес неожиданный удар, но оружие врага уперлось в фамильный амулет, который Франческо спрятал под одеждой. В этот момент мимо просвистел кинжал, Кавелли снова увернулся. Времени прошло много, слуга Тени начал слабеть, его черты лица стали проявляться, он бросился к выходу. Франческо повернулся в сторону, откуда был брошен второй кинжал и замер. На него испуганно смотрела Флер де Лис.

– Прекрасно, вы хотели меня прикончить? – спросил Кавелли, не шутя. – Решились забрать и мой амулет?

– Нет-нет, я целилась в вашего противника, – пробормотала она.

– Хотелось бы верить…

– А мне хотелось бы верить вам, – произнесла Флер мрачно.

– Простите?

– Отец Гийом мертв… Я нашла его с перезаным горлом…

Они с недоверием смотрели друг на друга.

Франческо схватил даму за руку и повлек к выходу.

– Не готов сейчас объясняться с властями!

– Почему? – бормотала Флёр. – Почему вы сбегаете если вы невиновны?

– Опасаюсь за вас. Возможно, вы зарезали священника и забрали вторую часть талисмана, потом хотели убить меня, чтобы и мой амулет прибрать к рукам, а сейчас просто морочите мне голову? – перебил Кавелли.

– Вы безумец! – ахнула Флер. – Или это вы морочите мне голову? Вы тоже могли убить отца Гийома, пробравшись в темноте собора. Я не сразу подошла к нему, замешкалась пока искала его. У вас было время опередить меня…

Кавелли выдохнул.

– Понимаю, каждый из нас имеет все основания подозревать другого. Но я не пытался вас убить, а вы метнули в меня кинжал.

– Я не в вас целилась, а в вашего противника. Прошу простить мою неловкость… Я приложила все свои мистические усилия, но магия Тени поменяла направления кинжала.

– Прошу вас, я устал слушать магические глупости. Вы просто промахнулись…

– Думайте, как угодно.

Флер развернулась, и направилась прочь. Кавелли последовал за ней поодаль, опасаясь за жизнь милой дамы. Он подозревал Флер в преступлении, но уверенности не было. Если молодая дама попадет в беду из-за его гордыни, он себе этого не простит.

В этот вечер Флер де Лис попросила у матушки позволения погостить в доме дорогой Изабеллы. Матушка позволила, и попросила быть полюбезнее с синьором Франческо – хороший жених. Иногда следует умерить свой строптивый нрав.

* * *

Вечером, когда Франческо, спустившись к ужину, и увидел Флер де Лис за столом, он воскликнул:

– О! Вы прибыли, чтобы зарезать меня ночью!

– Это я рискую быть зарезанной, – поморщилась молодая дама.

– Отравите друг друга прямо сейчас, дабы мы с Изабеллой могли поужинать спокойно, – произнес Вербинио, демонстративно закрывая уши.

– Вы уже знаете, что случилось? – спросил Франческо.

Бенедикт Вербинио кивнул.

– Готов выслушать историю каждого из вас, – произнес он, – но только после ужина. Понимаю ваши переживания, но очень прошу хотя бы на время унять эмоции.

Изабелла, как хозяйка дома, поддержала просьбу Вербинио. Она порадовалась, что Паолина легла спать пораньше и не слышит ссоры Франческо и Флер.

Ужин прошел в молчании. Кавелли с трудом сдерживал себя от мрачных шуток, дабы позлить милую даму. Изабелла, хорошо знавшая своего кузена, всякий раз догадывалась о его намерениях и качала головой, глядя в глаза Франческо. Он демонстративно вздыхал, но молчал.

После ужина все переместились в просторную гостиную. Вербинио внимательно выслушал рассказ каждого, прося не перебивать друг друга. Флер и Франческо с трудом выполнили его просьбу.

– Можно поинтересоваться, зачем вы приехали к Изабелле погостить, раз подозреваете меня в убийстве? – поинтересовался Кавелли у Флер. – Возникает подозрение, что вы ходите украсть у меня талисман…

Молодая дама возмущенно поднялась с кресла и молча вышла из комнаты.

– Ваши опасения не лишены основания, – заметил Вербинио. – Но вы тоже под подозрением, увы, мой друг… Ваш горячий нрав… и…

– О Боже, я не убивал этого болвана инквизитора, – поморщился Франческо. – Свой талисман я забрал легко, пригрозив законом. Эта наша фамильная реликвия, Гийом испугался скандала!

– Мне известно, что вторая часть талисмана тоже пропала, – напомнил Бенедикт.

– Неужели ты считаешь меня убийцей?

Кавелли хотел ответить шуткой, но ничего интересного придумать у него не получалось. Он подозревал Флер, сам был под подозрением, и за ним охотится безумец злодей.

– Уверенности нет, но подозрений я отбросить не могу, – заметил Вербинио.

– На меня напал слуга тени, – напомнил он.

– Возможно, он решил, что у тебя обе части талисмана, – предположил Вербинио. – Вы в опасности, мой друг… Если, конечно, ты не союзник тени и не разыграл представление с поединком перед испуганной Флер де Лис… А возможно, твоя дама призвала слугу тени…

Франческо вздохнул. Самое печальное было, что его товарищ был прав.

– Ох, твои рассуждения, мой друг, меня утомляют. Пока ты не предъявил мне обвинения, я пойду спать, чего и вам желаю.

Он демонстративно подмигнул Изабелле, которая покраснела.

* * *

Вечером Паолина легла пораньше, ожидая, что призрачный друг снова придет к ней. Предчувствия не обманули синьорину, Доминик предстал перед ней в облике воина Анубиса.

– Мне пора в путь, но я хочу предупредить вас. Обе части талисмана сейчас в доме Изабеллы.

Он взмахом руки распахнул дверь комнаты, увлекая Паолину следовать за ним. Синьорина не мешкая направилась за провожатым. Они прошли по коридору и остановились у комнаты, в которой расположилась Флер де Лис. Доминик снова приложил усилия, ключ в дверном замке резко повернулся и упал на пол, дверь приоткрылась. Испуганная Паолина увидела Флер, сидевшую на полу. Перед ней лежала вторая часть амулета. Дама вздрогнула на звук открывшейся двери. Заметив ключ, «выпавший» из замочной скважины она усмехнулась.

– Браво, воин Анубиса или как вас там называть, – произнесла она, – заходите в гости, милости прошу…

Флер поднялась на ноги, не выпуская амулет из рук. Она подошла к двери, но никого на пороге не было. Молодая ведьма огляделась по сторонам…

Воин Анубиса укрыл Паолину своим плащом, и отвел прочь от комнаты. Он не отвечал на расспросы синьорины, и так позволил себе воспользоваться в мире живых знаниями, полученными благодаря призрачному миру. Доминику хотелось рассказать все, что ему известно, но он почувствовал, как неведомая сила увлекает его за собой на дорогу Дуата – как древние египтяне называли загробный мир…

Паолина очнулась в своей комнате, она была уверена, что ей ничего не приснилось. Синьорина вышла в коридор и направилась к Флер, которую увидела стоящей в коридоре с амулетом в руках. Молодая ведьма испугано смотрела на Паолину, за спиной которой возникли тени…

 

Глава 10

Там путник, ужаснувшись, встречает пред собою

Призрак Доминика скользил по ночному городу. Он мог путешествовать по знакомым местам, то, что запомнила его душа при жизни. Сейчас мир уже был для него другим. Доминик находился на той самой грани – на пороге мира мертвых. Мимо него безразлично проходили тени, подобные ему, но у них уже не было шанса вернуться назад.

Сам Доминик не был уверен в своих силах, и готов был уже смириться с участью, ему даже нравилось свое нынешнее состояние и предвкушение, что скоро он навсегда покинет этот суетный бестолковый мир…

Однако мысль о опасности, которая может грозить Паолине, придала ему желание бороться и выполнить наставления Анубиса, воином которого он назвался.

– Только как найти этого человека? – задумался Доминик. – Анубис указал мне на этот дом… Но это сквозь века… Другое время… другой далекой год… Если верить предсказателям, за это время должен случиться конец света… и не один.

Призрак беззвучно рассмеялся.

Он проскользнул в дом. Домочадцы спали, никто не ощутил присутствие незнакомой тени, только холодом потянуло из открытого окна. На стене Доминик заметил серебряное зеркало.

– Знаю человека, к которому прийти, знаю «зеркальный год» – как сказал Анубис, – повторил Доминик. – Нахожусь в том же месте, где должен оказаться этот человек… С днем бы не промахнуться… Мир зеркал как коридоры-дороги для теней и призраков, готов рискнуть!

Воин Анубиса бесстрашно шагнул сквозь зеркальную гладь.

Мгновение – и комната переменилась, совсем другая странная мебель, зеркало уже другое, другие окна – даже вид на ночную набережную изменился, хоть и узнаваем.

Осмотревшись, Доминик увидел человека за столом, перебирающим карты. Его удивила его прическа – слишком короткие волосы для знатного господина, да и одежда какая-то непонятная и простовата. Ведь черты лица и руки – все указывало на благородное происхождение странного постояльца.

– Ты не ошибся, нашел верный дом. Так это место выглядит спустя века, – услышал Доминик шепот Анубиса. – А вот твой провожатый, мистика его карт помогла тебе не заблудиться в зазеркалье.

В этот момент у него в руке появился посох, похожий на тот, который он видел на картинках с изображением Анубиса – проводника в иной мир. Доминик подошел к картежнику.

– Надеюсь, он меня увидит и услышит, – пробормотал он.

– Приветствую, я вас и вижу и слышу, – ответил господин за столом, откладывая карты. – Вы посыльный Анубиса, не так ли? Мне нужно попасть в мир теней…

– Да, раньше я сам назвался воином Анубиса, а теперь стал его посыльным – ответил Доминик. – Пожалуй, так и называйте меня… Но я должен знать ваше имя… имя…

Картежник задумался. Он всегда скрывал свое имя, даже те, с кем он сближался. Слишком важно имя для мистика, так легко оказать влияние. Лучше помалкивать и прослыть странным…

Картежник молча написал свое имя на листке бумаги и показал гостю, потом бумагу сжег. Посыльный Анубиса кивнул, удивляясь, откуда у него вдруг появились знания дорог теней… он прочем много книг, но нигде не видел описаний путей зазеркалья.

В комнату вошел слуга картежника, который не заметил посыльного Анубиса и прошел мимо.

– Мне надо отправиться в путь, о котором я говорил, – сказал картежник слуге. – Указания я вам уже дал, всё в силе.

Молча склонив голову слуга вышел из комнаты, затворив за собой дверь.

Посыльный Анубиса подошел к зеркалу и, дотронувшись до него посохом, произнес:

– Открывается путь к дорогам теней…

Он взял своего провожатого за руку, как обычно изображался Анубис и умерший на фресках, и они шагнули в зазеркалье…

Текст книги прервался… Я замерла, не веря своей догадке. Слишком уж похож был картежник из книги на графа. А эта история дома… тот же дом, но через столетия… все изменилось… от средневековья до наших дней… Такое чувство, что история из книги и события прошлых дней пересеклись.

За окном уже давно стемнело. Снова позабыв об обещании, данном сестре – не бродить одной по ночному городу, я выскользнула из дома. Я бежала по набережной к дому, где жил граф. Дверь в его квартиру была незаперта, вошла как обычно. Медленным шагом, на дрожащих ногах, я вошла в его кабинет, который подходил под описания в книге. Я замерла, граф лежал откинувшись в кресле, его лицо было спокойным и неподвижным. Лунный свет из окна придавал увиденному жутковатый колорит. Меня утешало то, что никаких предчувствий грядущей смерти графа я не видела, обычно мистические таланты никогда не подводили меня. Я всегда вижу смерть человека, находящегося рядом со мной.

Я подошла к графу. Мои ноги подкосились. Опустилась рядом с ним. Дотронулась до его руки – не холод мертвеца, но уже и не живой…

– Не пугайтесь, госпожа, – прозвучал спокойный голос слуги, – господин скоро вернется…

Он помог мне подняться и осторожно, но настойчиво выпроводил за дверь. Сопротивляться у меня не было сил.

Как странно… именно в такие минуты мы осознаем, как нам дорог человек… Только когда мы можем навсегда его потерять…

Бестолково я бродила по ночным улицам. Снова вышла к набережной, где встала, опираясь на каменный парапет. Смотрела ничего невидящим задумчивым взором на темные воды реки в лунном свете.

– Аликс, – позвал меня знакомый голос.

Я не сразу поняла, кто это. Обернувшись, я увидела Ростоцкого, рядом с ним стояла гадалка Элизаберт, ее бледность и изможденность были заметны даже в лунном свете. Она схватила меня за руку и пробормотала:

– Я должна все исправить, я должна все исправить…

Ее глаза лихорадочно блестели. Я испуганно убрала руку.

– Безумие? – переспросила я, глядя на Ростоцкого.

– Нет-нет, – заверил он меня. – Мы все знаем о путешествии графа, Элизабет увидела в своем зеркале… Она хочет все исправить, но для этого нужна ваша помощь, Аликс…

– Что исправить? – спросила я сурово. – Господи, и так все перевернулось, что вы еще натворили?

Элизабет опустила глаза, отвечать на мой вопрос она не собиралась. Ростоцкий развел руками. Гадалка снова схватила меня за руку, увлекая за собой. Мы подошли к дому, где располагался ее кабинет сеансов.

Она усадила меня в удобное кресло перед зеркалом. Ростоцкий вложил мне в руку свой древнеегипетский амулет.

– Вы хотите отправить меня на тот свет? – спросила я прямо.

– Не только вас, я отправлюсь вместе с вами…

Я задумалась, а вдруг Элизабет служит теням и обманывает нас… или сам Ростоцкий стал одним из слуг теней? Вздохнув, я понимала, что у меня нет выбора. Ждать графа, сидя на месте, я так не могу! Сойду с ума!

– Да, я готова, – выдохнув, произнесла я.

Элизабет начала бормотать какие странные слова, зеркало засияло, амулет в моих руках окутал меня приятным теплом. Все вокруг поплыло, утонув в мягком серебристом сиянии.

Мгновение – и я оказалась под знакомыми сводами Норт-Дама. Вокруг мертвая тишина и пустота. Амулет, прикрепленный к карманным часам, оставался в моих руках. Стрелки часов были неподвижны. Я спешно прикрепила цепочку часов к руке как браслет. Странно, вещи отправились со мной.

Предо мной возник знакомый человек из сна, представившийся тогда Квазимодо, совсем не похожий на персонажа из книги, внешность которого была жуткой. Неужто автор так его воспринял – ведь он говорил, что описал видения и чувства, вызванные посещением собора.

– Автор не ошибся, описав уродство, – произнес человек, – теперь я могу вам все рассказать…

– Почему? Вам ведь нельзя открывать тайны живым! – удивилась я.

– Живым нельзя, но вы ведь теперь тоже призрак, не так ли… Понимаю, всегда грустно осознавать, что ты мертв…

В его голосе прозвучало искреннее сочувствие…

Доминик, чувствуя себя персонажем мифологии, вел за собой сквозь сумрачный лес своего нового знакомого, не понимая смысла своих действий. Он не предполагал, что ждет их в пути, и это осознание не прибавляло уверенности. Осмелился назваться воином Анубиса – теперь будь любезен исполнить его приказ. Казалось узкая тропинка, проходящая сквозь серые деревья – бесконечна. По этой бесконечной дорожке шли – человек эпохи ренессанса и человек века девятнадцатого.

– Может, ты поговоришь со мной, мой юный проводник? – обратился к нему граф. – Расскажешь, куда ты ведешь меня?

Только произнеся фразу, граф понял нелепость – его «юный» проводник старше его на сотни лет.

– Не смущайся, – ответил Доминик. – Возможно, мне суждено остаться «юным». Ты нашлешь сейчас проклятья на мою голову, но я не могу ответить на твой вопрос… Анубис доверил тебе меня, и я иду согласно необъяснимым внутренним чувствам.

– Думаю, выбору Анубиса я могу довериться смело, – ответил граф с улыбкой. – Как удивительно, спустя века истории переплелись…

– Я и предположить не смел о таком, – ответил Доминик. – Смотри, мы преодолели сумрачный лес…

Путники оказались на площади перед собором, точно до деталей похожим на знаменитый Нотр-Дам.

– Перекресток миров! – воскликнул граф. – Не ожидал, что смогу увидеть такое. Строение тоже, на том же месте, но это уже другой мир…

– Значит, не солгали, что Нотр-Дам построен на месте древнеегипетского храма. В древности выбирали именно такие верные места, – ответил Доминик. – Да, перекресток миров – удивительно! Я читал об этом в книгах, но не ожидал, что сам стану участником таких приключений!

Вокруг царила тишина, площадь была пустынна, за ее пределами, где в нашем мире начинались городские дома – тут был размытый горизонт.

Граф и Доминик невольно залюбовались мистическим пейзажем. Посыльный Анубиса поднял посох, дверь собора распахнулась, и путники вошли внутрь.

Среди сумрачных сводов граф увидел Аликс, разговаривающую с незнакомцем в костюме эпохи ренессанса. Граф быстрым шагом направился к ней, Доминик не успел удержать своего товарища. Но граф наткнулся на неведомую преграду, будто о стекло. Он бессильно ударил кулаками по невидимой стене.

– Лабиринты Нотр-Дама, – объяснил Доминик, – перекрестки миров. Мы видим, но нам не попасть к ним…

– Как я и опасался, малолетний болван Ростоцкий с чокнутой ведуньей умудрился напортачить в моё отсутствие! – воскликнул граф. – Ему надо играть в солдатики, нарядившись детский матросский костюмчик, а не лезть в другие миры! Как мы можем попасть к Аликс, проклятая преграда!

– Придется немножко обойти… Этот обход через мир тени…

– Тени, тени, провались они к дьяволу, – проворчал граф, сожалея, что даже не может расслышать разговора Аликс и ее собеседника. Успокаивало только то, что беседа протекала доброжелательно и спокойно, собеседник не собирался причинять вредя… хотя, кто знает, что на уме у этих обитателей иных миров. Аликс выглядела очень испуганной.

Вдруг Доминик замер.

– Простите, но нам надо немного задержаться… мне надо, – пробормотал он. – Заглянем на минутку сквозь другую грань лабиринта прежде чем уйдем… Беспокойство не покидает меня…

Граф не возражал. Пред их взором появился коридор дома, в тот самый момент, когда Доминик покинул Паолину, и за ее спиной появились тени. Доминик вздрогнул, не вовремя он ушел.

В коридоре появился Франческо, удивительно, и тени вдруг расступились. Паолина, виновато пробормотала о том, что уже идет спать, и быстро скрылась. Кавелли спокойным шалом подошел к Флер де Лис.

– Эта вещь вам не принадлежит, – произнес он, забирая амулет из ее рук.

Ведьма попыталась противостоять ему, но ее атаки не причиняли вреда Франческо.

– Вы обманули меня! – воскликнула она. – А вы пытались обмануть меня, – весело ответил Франческо. – Мы квиты, моя милая синьорина. Передавайте вашему подельнику Фебу мои самые лучшие дружеские пожелания…

– Зачем вам амулет? Зачем? Вы равнодушны к магии!

– Просто необъяснимое желание обладать реликвией, – ответил он.

Поклонившись, Кавелли удалился.

Флер, накинув плащ, выскользнула из дома. Озадаченный Доминик взмахнул египетским посохом. Теперь он с графом снова стояли у входа в собор. Только это уже была площадь живого города, они наблюдали из другого мира за событиями мира живых на том же месте.

Возле ночного собора Флер де Лис ждал Феб.

– Я предупреждал вас, что Кавелли не так прост, – произнес он. – В итоге вы остались без амулета…

– Вы назначили мне встречу, чтобы позлорадствовать? – спросила она. – Наша игра еще не закончена. Забавно оказалось, что мы оба пытались обмануть друг друга…

– Могу вам помочь вернуть амулет, – ответил Феб. – Обе части амулета вселенной…

– Что просите взамен?

– Узы брака…

– Зачем? Вы ко мне равнодушны, в Париже много девиц богаче и прелестнее, которые будут счастливы вашему предложению. Хочу знать о ваших целях…

– Тогда ваша мистическая сила будет помогать мне, как сказано «и станет муж и жена – одна плоть»…

Он галантно поцеловал ее руку.

– Сначала амулет! – произнесла Флер.

– Только после того, как объявим о нашем примирении и назначим день свадьбы, – заметил офицер.

– Мне надо поразмыслить, – молодая дама спешно удалилась.

Граф и Доминик молча смотрели на начинавшийся рассвет мира живых. Проводник попытался объяснить графу свое недоумение.

– Я знаю предысторию, не утруждай себя… Аликс читала мне книгу, где об этих людях оказалось весьма подробно написано… Такие у них были чувства, любовь, ах! – тон графа звучал иронично.

Доминик вздохнул.

– Мне тоже так казалось, – произнес он, – я не сомневался в искренности их чувств друг к другу…

– А на самом деле каждый думал, как бы другого одурачить, – заключил граф. – Хорошо что не потравили друг друга… Хотя, может, луче бы и потравили… Кто знает, чего еще натворит эта парочка авантюристов. Высокие у них чувства и страсти, прямо в стиле вашей эпохи…

– Любопытно, а что в стиле вашей эпохи? – спросил Доминик, он не обиделся на иронию, ему было просто интересно.

– За века почти ничего не изменилось, – граф махнул рукой. – Продолжим путь, мой друг?

Посланник Анубиса кивнул. Они снова оказались в другом Нотр-Даме иного мира.

Неужто Ростоцкий и его гадалка убили меня? Но со мной амулет! Значит, остается верить, что меня не предали.

– Не бойтесь, вы еще можете вернуться, – он указал на египетский амулет. – Вся надежда на ваших товарищей и талисман вселенной…

Потом, собеседник добавил.

– Нотр-Дам построен на месте египетского храма, и ваш египетский талисман становится здесь сильнее…

Эти слова меня немного приободрили. Мы опустились на скамейки собора мира мертвых, и собеседник начал свою историю.

– Виной всему мои мистические искания. Из-за неудачи мое место занял тень, я лишился своего тела… Тень отправил мою душу в уродливое тело… ужаснее всего, что я потерял свое сознание, единственное, что я понимал – надо оберегать девушку по имени Эсмеральда… но и тут я не справился… Тень снова оказался проворнее меня. У меня было чувство, что я сражаюсь вслепую…

– Тень… кто Тень? – спросила я. – Ваш рассказ вызвал множество новых вопросов.

– Я не могу ответить на этот вопрос.

– Почему? Ведь я уже умерла!

– Да… но вы еще можете вернуться, – он улыбнулся. – И даже я могу вернуться, если талисман вселенной правильно повернуть… все вернется на исходную, тогда можно будет сказать «Тень – знай свое место». Давняя-давняя фраза…

Собеседник исчез. Я вышла из храма.

Начинался рассвет. Говорят, что время мертвых заканчивается после восхода солнца – тогда наступает время живых. Призраки не вампиры, им солнце не страшно, но… почему-то я ощутила странное беспокойство, площадь начала наполняться людьми, усиливался шум, который становился невыносимым. Захотелось поскорее укрыться в тишине. Я снова оказалась внутри Нотр-Дама, но не мира живых, где собиралась толпа, а мира мертвых…

Надо отыскать графа… Амулет Ростоцкого мне поможет? Почему Ростоцкий не пошел со мной следом. Обман? Но он отдал мне амулет… Надеюсь, с ним не приключилось беды…

Граф печально наблюдал за Аликс со стороны. Доминик взял его за руку и произнес.

– Нам надо поторопиться…

– Ты прав, мой друг, поторопимся, – ответил граф.

Они оказались в зеркальном коридоре. Множество зеркал, отражающих друг друга, образующих бесконечные коридоры. Где путь, а где зеркало? Даже Доминик растерялся…

 

Глава 11

Виденья отошедших, что стали тенью дыма

Они вышли из зеркального лабиринта в небольшую комнатку, стены и очертания предметов, находившиеся в ней были размыты, на стене весело зеркало, в котором вдруг появился темный силуэт. Постепенно черты обретали четкость. Зеркало преобразилось в портрет, на котором был изображен старик в восточном наряде. Граф вздрогнул, именно в этом облике при помощи грима он играл в карты с простаками на их сокровенные желания в обмен на жизненные силы. Человек с портрета пристально жутко смотрел на гостей, на его лице появилась улыбка. Точно, как в кошмарах Аликс.

Старик исчез, гости снова увидели пустую гладь зеркала. Граф огляделся, комната обрела облик как квартира на Столярном переулке – тайное место игры мистических шулеров, ключ от которой могут получить только члены игрового клуба, в котором и состоял граф.

Старик с портрета предстал перед ними.

– Так вы и есть Тень, – произнес граф бесстрастно. – Наконец-то, состоялась наша встреча…

– Думаю, нам лучше поговорить без посторонних, – ответил Тень с усмешкой, указав на растерянного Доминика. – Воин Анубиса выполнил свою миссию, пусть теперь ищет дорогу домой…

Доминик вздрогнул, почувствовав, что проваливается в пустоту. Он упал на ворох серых листьев сумрачного леса. Среди деревьев он увидел черного пса-шакала, который наблюдал за ним. Воин Анубиса спешно направился к псу, вспомнив, что этот облик принимал Анубис. Пес отбежал в сторону, будто призывая юношу следовать за ним. Доминик плутал среди деревьев, теряя из виду своего провожатого. Как глупо, нашел путь в царство теней, но сгинул на перекрестках миров. Сумрачный лес, подобно стихам Великого Данте.

Среди деревьев появилась тропинка, Доминик смело ступил на нее. Пес исчез. Снова все поплыло перед глазами. Он опять ощутил, что падает в пустоту. Вдруг сильная вспышка боли как при ударе. Доминик открыл глаза. Он лежал на кровати в маленькой комнатке, из узкого окна проникал дневной свет. На улице было пасмурно, в комнате царили сумерки.

– Я живой, – прошептал юноша садясь на постели. – Паолина! Что с ней?

Позабыв о всякой осторожности, Доминик помчался к дому Изабеллы. Слуга сообщил ему, что мадам Изабелла уехала в свое загородное имение и Паолина с ней. Доминик вздохнул, значит, она вдали он парижских мистических событий. Сколько времени он бродил по загробному миру? Вдруг он опоздал и слуга тени завершил свое мрачное дело?

Доминик побрел к площади Нотр-Дама, где было многолюдно. Горожане оживленно обсуждали последние новости.

– Милашка Флер де Лис все же предпочла красавчика Феба этому черному доктору.

– Правильно! На этого доктора смотреть страшно.

– Неправда! Доктор тоже хорош собой…

– Синьорина Флер де Лис выходит замуж? – вмешался в беседу двух торговок Доминик.

– Милый господин, вы, наверно, давно в Париже не были, поженились они уже. Вчера обвенчались.

– А доктор? Он был в гневе?

– Не знаю, грустит он или нет. Такой же мрачный как обычно, – ответила торговка, пожимая печами.

Доминик побрел вдоль набережной Сены. Налетел ветерок, который показался ему неприятным, могильным. Перед собой он увидел фигуру девушки, она пристально смотрела на него. Девушка подняла ладонь, в которой был амулет с египетскими знаками.

– Доминик, – прошептала она. – Ты меня видишь?

– Приветствую вас, – юноша поклонился, – как вас звать, милый призрак?

– Аликс, – просто представилась она. – Вам нужно поторопиться…

Не задавая вопросов, юноша последовал за своей провожатой, которая легко скользила по узким городским улочкам.

Они подошли к дому, где жили молодожены. Аликс указала Доминику на черную дверь, ведущую в дом. Не размышляя, юноша вошел внутрь. Пробравшись по коридорам в компании призрачной спутницы он оказался во внутреннем дворике. Спрятавшись за зарослями, он увидел Флер и Франческо. Неужто Феб стал рогат на первый день свадьбы? Однако по мрачным лицам собеседников он догадался, что встреча, отнюдь, не романтическая.

– Вы не можете управлять второй частью амулета, которая принадлежала Эсмеральде, – говорила Флер. – А вот я могу… хотя не в полную силу… ведь я породнилась с его владельцем Фебом. Предлагаю объединить наши усилия.

Она протянула руку в своей привычной высокомерной манере, требуя от собеседника немедленного исполнения своей воли. Франческо расхохотался.

– Вы не доверяете мне, понимаю… – ответила дама.

Доминик увидел, что за их разговором наблюдает Феб. Он не знал, что подумать.

– Меня не интересует магия, – ответил Франческо.

– Вы лжете, думаете, я не знаю, что это вы убили брата и его жену, чтобы получить эту вещицу! Подлый Каин! Не беспокойтесь, дайте мне амулет Эсмеральды, и я ничего не скажу…

В этот момент чья-то рука легла на плечо Доминика. Обернувшись, он увидел Вербинио, который, приложив палец к губам, увлек его за собой.

– Не упускайте из виду Феба, – шепнул он. – Примените все ваши мистические таланты. Я могу сразиться с любым обычным противником, но в магии я бесполезен.

Его голос прозвучал виновато.

Феб, кутаясь в плащ, спешно прошел мимо, даже не заметив собеседников. Доминик догадался, что амулет у него. Как? Флер в сговоре с ним? Или он отнял свою вещь у Франческо? А вдруг у него обе части?

Доминик последовал за офицером. Снова петляли по улочкам, пока не оказались на площади Нотр-Дама. Уже начало темнеть, Феб вошел внутрь. Пройдя несколько шагов, он остановился, потом резко повернулся к стене. Пробормотав заклинание, он дотронулся до одного из камней. Перед ним открылся спуск вниз. Оглядевшись по сторонам, Феб ступил на лестницу, которая сразу же закрылась. Доминик поспешил за ним. Его окликнула Аликс и протянула амулет.

– Спасибо, добрый призрак, – поблагодарил юноша.

Он нащупал нужный камень, лестница отворилась. Египетский знак засиял серебристым светом. Доминик снова ощутил необъяснимое чувство, когда находишься между мирами. Он стоял среди зеркального лабиринта, который переплетался с каменными сводами. Он увидел Феба, который замер перед большим зеркалом, стекло которого стало темнеть…

– Теперь я смогу заполучить вторую часть амулета, мой господин, – произнес он. – Мир теней, помоги мне, призываю тебя…

Он поднес амулет Эсмеральды к зеркалу.

– Не торопитесь, синьор! – воскликнул Доминик.

Феб обернулся. Доминик понял, что это уже не тот знакомый ему Феб де Шатопер. Тень поглотила его и управляет его телом. Люди, подобные Фебу, легкая добыча.

Слуга тени молча поднял ладонь, насылая мрак теней на настырного противника, но благодаря египетскому амулету губительный сумрак отступил… Тень-Феб удивленно смотрел на юношу, который вдруг вспомнил тайны, прочитанные в старинных отцовских книгах. Прикрыв глаза он прошептал… «Я воин Анубиса». Сумрак тени окутал его, увлекая в лабиринты сумрачного леса. Их кинжалы скрестились, но в ход шло не мастерство фехтовальщика, это был бой мистиков. Доминик оказался слабее противника, он был повержен. Он упал на холодный пол лабиринта. Тень склонился над ним, занеся кинжал.

– Мой друг, вы, наверно, меня ждете? – прозвучал голос Франческо. – Или вы воюете только с детьми?

Амулет брата висел у него на шее. В руках Кавелли сжимал кинжал, готовый к бою.

– Ты не знаешь, как управлять амулетом, – усмехнулся слуга Тени.

– Ошибаетесь, синьор. Вы прикидывались дурачком, а я прикидывался материалистом… Всё просто… Я изучал не только медицинские книги. Мой брат перед смертью многому научил меня, будто предчувствовал свою гибель… Я долго ждал этого момента, чтобы отомстить вам, злодей-убийца!

Их кинжалы скрестились. Доминик с ужасом наблюдал за поединком. Противники были равны по силе. Сначала Тень теснил Франческо к темному зеркалу, которое превратилось в черную пропасть, готовую поглотить его. Однако Кавелли сумел увернуться от атаки и перейти в наступление. Доминик понимал, что Франческо вскоре устанет, Тень черпает силы из своего мира, в этом его преимущество.

Доминик услышал тихий стук каблучков. Флер де Лис пристально наблюдала за поединком. Ее лицо было спокойным, не выражающим никаких чувств. Юноша заметил, что в ее руке сверкнул тонкий кинжал. Мгновение и клинок, направляемый ведьминой силой, промелькнул мимо лица Тени. Феб-Тень отвлекся, и Франческо атаковал, выбив кинжал у него из рук. Вторым ударом Франческо ловко срезал амулет, висевший на шее Тени.

– Вы повержены, – произнес он, – поднимая трофей.

Тень расхохотался. Он бросился к зеркалу, скрываясь за сумрачной гранью. Кавелли метнул кинжал ему вслед, который ударился в зеркальное стекло, оставив паутину трещин.

Флер и Франческо устало обнялись.

– Я рад благополучному финалу, но прошу объяснить, что за комедию вы разыграли? – спросил Доминик.

– Об этом вам лучше расскажет Вербинио, – ответил Франческо. – Это его идея была, чтобы разоблачить и победить Тень. Мы с Флер разыграли роль противников. Вербинио все это время подсказывал нам как действовать.

– Очень убедительно у вас получилось, – улыбнулась Флер, – мне иногда казалось, что вы, действительно, готовы меня убить.

– Вы тоже великолепны! Столько ненависти в голосе. Я, вправду, забеспокоился.

– Но как вы нашли лабиринт? – спросил Доминик.

– Вербинио следовал за вами, и подсказал нам путь…

Они поднялись наверх, где их ждал Бенедикт Вербинио.

– Мне, право, неловко, что я отсиживался в стороне, – произнес он.

– Не скромничай, дружище, благодаря твоей идее мы избавились от Тени. Мы были марионетками в твоих руках.

– Для марионеток вы слишком отважны. Особенно мое восхищение синьорой Флер, – Вербинио поклонился. – Вы прекрасно и смело справились с ролью.

– Ах, я даже получила удовольствие…

– А бедняжка служанка Мари, зачем ее убил слуга Тени? – спросил Доминик.

Флер де Лис скривилась. Судьба слуг ее не волновала. Добродушие Доминика вызывало раздражение. Слуга Тени побежден, а он о какой-то глупой девице спрашивает!

Вербинио объяснил Доминику:

– Мари находилась под очарованием тени-Феба и помогла ему сделать так, чтобы мы с Изабеллой подозревали друг друга. Он хотел сбить меня с толку… и чтобы Изабелла не доверяла мне… Мари по просьбе Фебаона подкинула магический кинжал в спальню Изабеллы – она положила кинжал за раму портрета, но так, чтобы была видна рукоятка. Тень знал, что я замечу этот предмет… Знал, что и Изабелла тоже найдет его и забеспокоится, возможно, подумает, что я хочу навести на нее порчу. Также Феб просил служанку наблюдать за Франческо. Потом Мари оказалась не нужна слуге Тени… Хотя девушка не знала, зачем офицер просит сделать ее странные действия с вещами в доме госпожи. Слуга Тени уничтожал всех, кто мог разоблачить его…

– Мой друг, вижу, ты затосковал по моей милой кузине, – рассмеялся Кавелли. – Я немедля пошлю к ней посыльного, чтобы обрадовать.

Домик не смог сдержать улыбки. Значит, Изабелла вернется и вместе с ней Паолина.

Послушав болтовню синьоров я вернулась вниз в подвал к зеркалу. Поможет ли оно мне вернуться домой?

– Как я найду дорогу назад?

– Не беспокойтесь, добрый призрак! – услышала я голос Доминика. – Я помогу вам, ведь я воин Анубиса.

Он взял меня за руку. Трещины на зеркале исчезли, былое стекло засияло серебристым светом. Повинуясь своему проводнику я переступила порог…

Очнулась я в своей комнате, увидев испуганные лица Константина и Ольги. В мыслях мелькал сюжет финала той книги незнакомца. Героиней финала стала и я… Амулет предка Ростоцкого снова был в моей руке.

– Все хорошо закончилось, хорошо закончилось, – пробормотала я, садясь на постели.

В этот момент я вспомнила о графе и сбежавшем слуге тени.

– Хорошо для них… – добавила я.

Я пересказала Константину свое путешествие. Он молча выслушал мои слова.

– Слуга Тени сбежал… – закончила я.

Вербин кивнул.

– Да, я знаю кто это… Все очень просто.

Он написал имя «Шатопер» и дату 1482.

– Думаю, и вы догадаетесь.

– Нет-нет, – взмолилась Ольга устало, – нет сил разгадывать загадки!

– Так просто. Прочитать имя Шатопер как в зеркале – получится Репоташ. А дата… зеркально переставились цифры в наш год – 1842…

– Офицер Репоташ! Жених гадалки! – ахнула Ольга.

– Совершенно верно. Она невольно призвала слугу Тени по время очередного мистического опыта. Она забыла этот момент, но душа помнила и испытывала страх… Слуга тени стал ее женихом, прикинулся обычным военным, и при этом наводил подозрения на свою невесту, сводя ее с ума жуткими видениями теней. Родственник моего друга-барона был дружен с гадалкой Элизабет, догадался о коварстве Тени, за что и поплатился… Печальная участь ждала всех, кто вставал на пути слуги Тени, который готовил дорогу своему господину…

– А где теперь Репоташ? Сбежал? – забеспокоилась Аликс.

– Полагаю, он вскоре объявиться…

Ольга взглянула на часы.

– Нам пора собираться на очень важный бал! – воскликнула она. – Аликс, у тебя мало времени привести себя в порядок.

– Умоляю, дай мне отдохнуть! – воскликнула я устало.

– Думаю, Аликс, тебе стоит поехать, – кивнул Константин.

– Не могу веселиться… я беспокоюсь за графа…

– Тогда, тебе тем более надо ехать, – твердо сказала Ольга.

Спорить не было силы. Я по возможности спешно собралась, нарядившись в атласное бледно-голубое платье, которое для меня заказала Ольга. Сестра была уверена, что увидев меня в этом наряде, граф будет особенно очарован. Признаться, платье мне самой очень нравилось.

* * *

Порог дома барона мы переступили, когда гости уже почти собрались. Мы прошли в зал. Я прислушалась к разговорам и едва не потеряла сознание.

– Граф Н* умер, вы слышали? – звучала болтовня.

– Ах, как грустно, он был так молод и хорош собой…

– Бедняжка мадемуазель Александра…

– А мне он никогда не нравился, странный мрачный субъект. Говорят, что все, кто с ним играли в карты вскоре умирали. Я это в Петербурге слышал лично…

– Да, и титул у него купленный. Он деревенщина… хотя держится высокомерно…

Ольга взяла меня за руку и прошептала:

– Милая моя сестрица, неужто ты слушаешь сплетников?

Заиграла музыка. Начались танцы. Вдруг дверь зала распахнулась. В зале воцарилась тишина… Болтуны замолкли, музыка стихла, танцующие пары замерли. В дверях стоял «покойный» граф Н*.

– Слухи о моей смерти сильно преувеличены, – прозвучали его слова сквозь тишину.

Я с трудом сдержалась, чтобы не броситься к нему навстречу через весь зал. Граф направился ко мне. Мы молча стояли, глядя друг другу в глаза. Наконец, граф увлек меня за собой во внутренний дворик дома. Мы опустились на скамейку рядом с круглым прудиком в мраморной чаше.

– Вы победили Тень? – спросила я. – Его слуга сбежал из 1482 года в наш год…

– Я знаю, Константин рассказал мне… Тень я победил, почти… осталось только завершить начатое…

Мой взор упал на гладь пруда, я вскрикнула. На воде вырисовывалось лицо того самого улыбающегося человека. Я зажмурилась, а когда открыла глаза, лица уже не было.

Из сумерков к нам шагнул офицер Репоташ. Я заметила его точное сходство с Фебом. Граф спокойно поднялся со скамьи и подошел к слуге тени.

– Ваш господин теперь боится меня, не так ли? Посылает своих слуг?

– Нет, мой господин хочет предложить вам стать его компаньоном… Просит назначить встречу… Вы ведь хотите могущества, не так ли?

Я похолодела. Неужто граф согласится на это?

– С интересом побеседую с вашим господином, – ответил граф. – Я буду дома в полночь и с радостью встречусь с моим знакомым за карточным столом.

Репоташ поклонился и скрылся за в сумраке.

– Граф, неужто вы готовы… – воскликнула я.

Но граф не дал мне договорить, приложив палец к губам.

– У нас есть время на танцы, – заметил он.

– Оставьте меня…

– Нет-нет, прошу вас не капризничать… Вы мне обещали три танца… надеюсь, вы сегодня выполните обещание. Два танца подряд мои…

Три танца на балу… это означает – объявить о помолвке. Я снова растерялась. Сомнений в чувствах не было, но… Что граф опять замышляет? Вдруг он стал злодеем? Хотя… его дела и так далеки от добродетели… Но я его не осуждаю… Не знаю, как бы я поступила окажись в его ситуации.

– Я согласна, – прозвучал мой тихий ответ, – даже если вы хотите вступить в сговор с Тенью…

– Невероятно!

Граф рассмеялся, обнимая меня. Наше уединение было нарушено Ростоцким и Элизабет.

– Проваливайте, – добродушно сказал им граф.

– Нет-нет, – возразила я, возвращая египетский амулет Ростоцкому. – Я должна вернуть…

– А теперь проваливайте, горе маги, – снова сказал граф. – Удумали Аликс к теням отправить…

– Кроме мадемуазель никто не смог бы помочь героям прошлого, – возразила Элизабет.

– Да, Аликс помогла, а вот вы, уважаемая ведьмочка, эту тень в наш мир и призвали при неудачном опыте с зеркалом. Мой друг Вербин догадался… Слуга Тени ваш жених…

Элизабет замерла.

– Офицер Репоташ! – воскликнул Ростоцкий. – Я видел его на балу, но он уходил… Найду его, чтобы поквитаться…

Ростоцкий выбежал из комнаты, Элизабет последовала за ним.

– Не беспокойтесь, Аликс, со слугой тени они справятся, амулет египетский им в помощь… А вот с самим Тенью детишкам лучше не играть, это игра для господ постарше.

– Амулет, – я задумалась, – любопытно, куда наши предки спрятали талисман вселенной, что тени его не нашли…

– Нам лучше не знать, – ответил граф.

Мы отправились в бальный зал, где другие новости уже сменили весть о «воскрешении» графа, и гости не обращали на него внимания.

* * *

Ровно в полночь граф переступил порог своего кабинета, я уговорила его взять меня с собой. Пришлось сделать вид, что мы уехали раздельно… хватит гостям обсудить нашу долгожданную помолвку.

Граф сел за карточный стол перед зеркалом, висевшим на стене. Я устроилась в кресле неподалеку.

Часы пробили полночь, Тень не заставил себя ждать. В зеркале появилось лицо пожилого человека в восточном наряде – тот образ, в котором граф представал в гриме перед своими игроками-жертвами.

Мгновения и Тень сидел напротив графа, жутко улыбаясь.

– Мой друг, – произнес он, – надеюсь, вы примете мое предложение… Предлагаю дружескую партию в штос за нашей беседой.

– Не откажусь, – ответил граф.

Я замерла. Гость не замечал меня, пристально глядя в глаза графа.

– Значит, вы готовы принять мое предложение, – слова Тени звучали как утверждение. Вы откроете мне путь в этот мир, я буду направлять вас… вы станете всемогущи, вы ведь мечтали об этом, не так ли? Вы хотели стать лучшим картежником клуба, тогда многие тайны откроются вам… Но управлять вами буду я…

– Вы предлагаете мне стать вашей тенью? – заметил граф.

Собеседник смутился.

– Право, это звучит слишком вульгарно…

– А если я откажусь?

– Тогда я буду преследовать вас, пока вы не согласитесь… Вы не сможете победить меня… вы не знаете…

Затаив дыхание, я наблюдала за их игрою. Меня охватил страх.

Граф проиграл эту дружескую партию.

– Изволите сыграть еще? – поинтересовался Тень жутко улыбаясь.

– Да… – ответил граф.

Его голос звучал тихо.

Неужто граф-шулер сам стал жертвой другого игрока, который оказался сильнее? Я хотела закричать, чтобы прервать игру, но могильный холод сковал мое горло.

– Мой друг, вы сегодня играете неважно, – вкрадчиво произнес Тень. – Вам непременно нужна моя помощь…

Тень улыбнулся.

– Еще одну игру?

Граф молча кивнул. Он побледнел и осунулся, казалось, с каждой игрой Тень вытягивает из него все силы.

– Предлагаю поступить так… если вы проиграете, то я стану вашим наставником, который будет управлять каждым вашим шагом – для вашего же блага… Если проиграете… тогда я исчезну…

Мне сделалось дурно. Тень заманил графа в ловушку!

– Сдавайте карты, – едва слышно произнес граф.

Началась новая игра… Я не разбираюсь в играх, и даже если бы понимала, я не могла видеть карт противников. Тень раскрыл свою карту. На жутком лице играла улыбка победителя. Граф медлил. Я закрыла лицо руками.

– Тень, вы проиграли! – прозвучал веселый голос графа.

На лице его противника отразилось недоумение.

– Я поддавался вам, чтобы вы наконец-то сделали мне свое предложение.

– Невероятно! – Тень вздрогнул, теперь он выглядел старше и тщедушнее.

– Тогда я играл с вами в мире теней, где вы были неуязвимы, но сейчас вы в мире людей, где тень не властна над человеком. Напротив, тень послушно следует за ним…

– Забавно, – Тень принужденно рассмеялся. – Но не думайте, что я так легко вас оставлю. Слово Тени ничего не значит!

– Тень, знай свое место, – произнес граф.

Шулер замер, удивленно глядя на графа. Он побледнел, очертания его лица начали расплываться. Тень исчез… В этот момент неподвижное лицо старика возникло в зеркале… Он был подобен портрету, только взгляд оставался живым, пристальным и жутким…

Граф накрыл зеркало черной тканью.

– Давно известное заклинание против теней «Тень, знай свое место», заставляет Тень выполнить данное им обещание – действует мгновенно. Не ожидал, что Тень так легко решит ко мне явиться в нашем мире.

– Так вы ему поддавались! – вздохнула я.

– Разумеется, Тени очень самоуверенны, думал, что я попал под его власть и готов играть до последнего. А на самом деле я спровоцировал его сделать ставку – если он проиграет, то убирается к себе. Однако, без указания «знай свое место» он еще и отказался выполнить условия ставки.

– Что делать с зеркалом? – спросила я испугано. – Неприятная физиономия. Не хотела бы я видеть это каждый день.

– Я договорился с художником. Сказал, что эксцентричный знакомый хочет позировать ему для портрета. Но сам он показываться не хочет, писать картину нужно будет с зеркала. Я хорошо заплачу художнику за работу.

– Значит, Тень из зеркала попадет в портрет, – задумалась я, – но что делать с портретом?

– Портрет нужно будет сжечь.

План графа казался безупречным…

 

Эпилог

Художник с восхищением смотрел на свое творение. Никогда у него не получалось столь живого выразительного лица, а «глядит, как глядит» – повторяли все гости, которые увидели портрет в мастерской.

Рассматривая картину, мастер почувствовал, что не готов расстаться со своим шедевром.

– К черту деньги, – решил он, – портрет я оставлю себе… Верну графу задаток с посыльным. Сегодня ночью уезжаю в Рим, не хочу слушать уговоры… А потом в родной Петербург…

Художник бережно завернул портрет в черную ткань.