Нэтариэн

Едва весь товар был собран, и я уже было собирался спросить, буду ли я идти первым, или последним, как Оришт меня удивил. Причем дважды. Первый раз, когда посадил меня управлять конем, а второй раз, когда сказал, что рядом со мной поедет Рин. Это же свихнуться можно от такой близости мальца, он будет сидеть возле меня, практически касаясь бедром и рукой, а моя фантазия (чрезмерно бурная в последнее время) будет мешать мне следить за дорогой, сосредотачивая все внимание на одном симпатичном брюнете. Черт! Когда я успел смириться с тем, что он мне нравиться? Когда увидел впервые? Или когда он хрупким тельцем прижался ко мне во сне? Или когда той ночью я прижал его к себе, едва не убив, посчитав опасностью? Но ведь мне нельзя быть рядом с ним… Зверь недовольно фыркнул, показывая свое отношение к моим размышлениям.

— Я не поеду с ним! — воскликнули мы одновременно и прожгли друг друга злым взглядом. Малец боится мести? Разве по мне не видно, что я его скорее зацелую, чем обижу?

— Почему? — спросил Оришт, окинув нас недовольным взглядом.

— Ну… — протянул я, стараясь придумать достойную отговорку, но ее не находилось. На языке вертелись варианты 'я ж его изнасилую', 'я его зацелую'. Был еще третий, где малец проделает это все со мной, но его я даже мысленно побоялся озвучить.

— Что ну? Считайте это первым приказом. До привала вы едете в таком порядке, — заявил Оришт, рассадив нас в понятном только для него порядке, и пошел к первой повозке.

Я терпеливо ждал, пока парень залезет на повозку и сядет на свое место, но вид обтянутого штанами весьма аппетитного зада заставил барса довольно заурчать. Если бы мне кто‑то сказал, что тощий зад какого‑то парня возбудит меня больше аппетитной груди наемницы, я бы побил его, как минимум, а как максимум, заставил бы пожалеть о своих словах. Хотя не такой он уже и тощий…

— Залезай быстрее! — прикрикнул, боясь сорваться в любой момент и этим самым испугать это дитя неразумное.

— Не могу быстрее! — огрызнулся паренек, стараясь подтянуться на руках. Какой же он слабенький!

— Так я могу ускорение сделать! — я поднял ногу для пинка под зад.

Парень округлил глаза и забарахтался в два раза быстрее, но от этих попыток он едва не свалился. Оглянувшись по сторонам, я увидел, что никому до нас нет дела, и осторожно подсадил Рина, держа его руками за зад. Зря я это сделал, мало того, что себя раззадорил этим, так еще парень залился краской, смутившись.

'Вот, болван старый!' — обругал я себя за несдержанность. Так ведь и испугать ребенка недолго.

— Эй! — крикнул Рин, нахмурившись.

— Спящая красавица, не возмущайся — тебе же не хотелось получить пинок вместо этого, — улыбнулся я как можно приветливее, залезая следом за парнем.

— Но, — попыталась возмутиться Рин, но я нагнулся и прошептал ему практически на ушко.

— Только не говори, что тебе не понравилось! — сказав это, я с удовольствием заметил, что кожа мальца возле уха покрылась мурашками. Я не ошибся, его тоже ко мне тянет! Улыбнувшись сам себе, взялся за поводья, и мы наконец‑то тронулись с места.

Паренек продолжал сидеть без движения, обдумывая что‑то и периодически хмурясь, а я старался следить за дорогой, хотя раз за разом вглядывался в побледневшее лицо. Опустив голову, Рин сжал ее, словно стараясь уменьшить боль. Что‑то произошло? От чего ему плохо? Переложив поводья в левую руку, я осторожно потряс паренька за плечо, и тихо окликнул:

— Рин! — реакции на мои слова не последовало, малец продолжал сжимать голову, прикрывая уши. Что могло вызвать его такую реакцию?

— Рин! — повторил я. В этот раз парень посмотрел на меня, пару раз моргнув. Меня захлестнуло беспокойство — белок глаз Рина был воспаленным, а губы слишком бледными.

— А? — спросил малец, испуганно моргая. Он меня вообще видит?

— Что с тобой? Почему ты за голову держишься? — спросил я, осторожно одной рукой взяв парня за голову, заставляя посмотреть мне в глаза.

— Я слышу еще и мысли животных, — тихо прошептал Рин, и начал испуганно оглядываться. Да что ж это такое? Действительно странная реакция на падение…

— Это невозможно! Может тебе врачу стоит показаться? — спросил я, недоверчиво глядя на парня. От одной мысли о том, что он двинулся рассудком и ему место среди других таких же, мое сердце сжималось.

— Нет, ты не понимаешь, — тихо сказал парень, отвернув голову. По его потухшему взгляду можно было понять, что я его последняя надежда и своим недоверием я расстроил его.

'Я не могу предать его. Если парень слышит голоса, то я буду хотя бы делать вид, что верю ему', — решил я и осторожно обнял его, прижав к себе. Где‑то рядом билось его сердечко, буквально выскакивая из груди. Испуганное маленькое сердечко.

— Тише, все будет хорошо, — принялся уговаривать я его, поглаживая по голове, — я не знаю, как тебе это может помочь, не знаю, магия это, дар, или последствия падения, но попробовать стоит. Расслабься, ощути полную свободу, войди в мир звуков и обуздай его. Построй стену между вами, сделай эту стену выборочной, чтобы она покорялась лишь твоему желанию.

— Я попробую, — ответил паренек и, отодвинувшись, прикрыл глаза.

Пару секунд ничего не происходило, хотя я продолжал гладить его по плечам. Молчание наше нарушал лишь шелест листьев и цокот копыт. Постепенно дыхание парня стало равномерным, и он уснул. Пару минут ничего не происходило, после чего, казалось, звуки исчезли. Птицы перестали петь, и даже ветер больше не волновал вековые кроны дубов. Но все эти изменения никто кроме меня не заметил, Рин продолжал сидеть, не реагируя ни на что, возы, что ехали перед нами все так же медленно двигались вперед. Легкое дуновение ветра заставило меня поднять голову. Возле большого дерева виднелся силуэт девушки. Ее длинные темные волосы развевались, обрамляя фарфоровое личико с огромными глазами. С того расстояния, с которого я видел ее, эта мавка казалась призраком — полупрозрачный силуэт в длинном платье из зелени, что практически сливалось с окружающими ее растениями. Рин зашевелился, и я мигом опустил глаза на него.

— Эй, ты как? — обеспокоенно спросил я.

Пока парень моргал глазами, приходя в себя, я оглянулся на мавку. В груди поселилось какое‑то чувство разочарования, когда ее не увидел, а спустя всего мгновение видение казалось плодом моего воображения, столь мифическим и прекрасным созданием была девушка. А как же Рин? Я практически свыкся с мыслью, что парень мне нравиться, почти принял себя, как представителя нетрадиционной ориентации, а тут мавки. Нет, это видение…

— Все хорошо, — слабо улыбнулся Рин на мой вопрос, а я обругал себя. Парень едва пришел в себя от этого его временного помутнения рассудка, а я о каких‑то барышнях прозрачных мечтаю.

— А голоса? — уточнил я, так и не разобравшись в себе, стоит верить ему, или нет.

— Надеюсь, больше они меня не потревожат, — устало улыбнулся парень.

— Вот и славно, — обрадовался я. Слабо пискнув, парень схватился за бок.

— Что‑то болит?

— Нет, — смущенно улыбнулся Рин, достав из сумки хорька.

— Хорек?! — округлил я глаза. Я даже не предполагал, что парень таскает этих пронырливых зверьков с собой.

— Это ласка, — твердо ответил парень, а я буквально на секунду поверил в разумность этих животных — черные глазки — бусинки блеснули неприкрытой злобой, но этот огонек сразу же пропал. Что ж это такое твориться!?

— Ладно, ласка, ласкун, хорек, или как там его. Зачем ты его таскаешь за собой? — недоумевал я.

— Это мои друзья, — сказал Рин, запихнув зверька обратно в сумку, а оттуда показалась любопытная мордочка второго. Решив, что это его личное дело, я промолчал.

— Я посплю? — не то вопросительно, не то утвердительно сказал Рин.

Глядя на его уставшее бледное лицо и темные круги под глазами, я кивнул. Создавалось впечатление, что он несколько дней не спал, а глаза были практически закрыты. После того, как паренек свернулся клубочком, и послышалось равномерное сопение, я осторожно накрыл его кончиком плаща.

'Пусть поспит — силы ему еще понадобятся', — с этой мыслью, я вел коня как можно осторожнее, чтоб не разбудить Рина, а мои мысли были далеко. Сегодня, впервые за последние десять лет, мне вновь захотелось домашнего уюта и тепла, но для того, чтоб его получить, многим придется пожертвовать. Слишком многим…