Леарина

Неделю спустя

Едва я переступила порог дома, когда вернулась из путешествия, то запретила любые вопросы и бросив 'они со мной! Это тебя касается, Кузя', скрылась за дверью комнаты. Дил с Диком впечатлились габаритами рыжего 'хозяина' и старались меньше попадать Кузе на глаза. Кот в свою очередь обижался на меня, потому что не обращаю на него внимания и к тому же не даю играться с новыми жильцами.

Дан с Киром вначале пытались расспросить меня, но когда я, вымещая свою злость, оставила братьев без оружия, они прекратили, иногда бросая в мою сторону сочувственные взгляды. Родители к тому времени еще не вернулись, они прислали магическую телеграмму, сообщив, что задержаться и вернуться через неделю. Что ж, у меня было время прийти в себя и выучить свою роль.

С братьев я взяла обещание никогда никому не рассказывать, что меня не было во дворце. Слуги видели иллюзию, пока меня не было, а родителям предстану я живая и невредимая. Почти. Но сердечную рану они не заметят.

Сразу же после возвращения домой, я сутки провела у окна, ожидая, что Нейт меня найдет. Я понимала, что это глупо, но ничего не могла с собой поделать, продолжая до появления черных точек перед глазами всматриваться за горизонт. Когда сидеть неподвижно было невыносимо, я ушла. Делала вид, что что‑то читаю, упражняюсь с мечом, но мои мысли были далеко.

Всю неделю я бежала к двери, едва слышала тихий скрип ворот, отмечая, как на меня смотрят братья. Наверное, так смотрят на умалишенных.

— Леа, кого ты ждешь? — не удержался Дан, когда я в очередной раз возвращалась с поникшими плечами от окошка, выходящего во двор со стороны главных ворот.

— Дан, мы говорили об этом. Я тебе ничего не скажу. Со. Мной. Все. Нормально, — последнюю фразу я выговорила медленно и четко, мечтая, чтоб эти психологи перестали лезть в душу.

— Да ты на себя смотрела?! — взвился всегда спокойный Кир. Всю неделю он сидел, обложившись книгами по психиатрии, но, похоже, так и не сумел поставить не диагноз.

— Спасибо, за диагноз, брат, — я попыталась обойти его, но Дан перегородил мне путь.

— Леа, мы серьезно. Мы вообще‑то переживали и искали тебя, — с упреком на меня смотрел Дан.

— И? Ты желание хочешь узнать, или про то, что я мухлевала? — прищурилась я.

— Я хочу узнать, где ты пропадала, и что такого могло случиться за несколько дней, что тебя, будто подменили! — Дин практически кричал.

— Где я была, не твое дело, а подменили, или нет, не тебе решать. Уйди с дороги, — понимая, что они ничего не добьются так, меня отпустили.

Прошло еще два дня. Я больше не бежала к окнам и дверям при первом скрипе, но это, похоже, пугало братьев еще больше. Сегодня разведку пытался проделать Кузя.

— Леа, расскажи про свои приключения, — попросил пушистик, когда я сидела возле камина, невидящим взглядом уткнувшись в книгу.

— Кузь, я читаю, — отмахнулась я, сделав заинтересованное лицо и сдвинув брови.

— Угу. Ты читаешь эльфийский роман, держишь книгу вверх ромашками и к тому же уже час не переворачиваешь страницу, — фыркнул кот.

— Следил? — мягко улыбнулась я, наверное, впервые с того момента, как узнала про предательство Нейта. А может, не предательство? Сердце продолжало верить, что он скоро придет за мной!

— Не следил, а любопытствовал. Ты это, заканчивай с унынием. Пошли хоть на улице погуляем, ты мне про своих хорьков расскажешь, — попросил кот.

— Кузь, ты главное при них их хорьками не называй. Они — ласки, мстительные до ужаса, — сказала я, поднявшись. Идея кота прогуляться не казалась такой уж плохой.

— И что они мне сделают? — гордо выпятил грудь Кузя, семеня следом.

— А ты попробуй и узнаешь, — тихо рассмеялась я. Кот хоть и храбрился, но не рискнул пробовать. Мало ли, на что способны эти зверьки.

К своему любопытству я обнаружила, что мысли кота я не слышу. Может, это из‑за заклинания? Когда кот начинает понимать людей, пропадает его связь с животным миром? О своей силе я пока не рассказывала. Зачем? Да и мысли не о том были…

Прогулка с Кузей мне понравилась — помогала отвлечься от грустных мыслей, но кот вскоре устал и попросился назад.

— Леа, мне в кладовку, — Кузя упросил меня‑таки поносить его на руках.

— Ладно, — проворчала я, спуская того на пол возле кладовой, где хранились продукты, и пошла к себе.

— Ах, вы гадыыыыыы, — громогласный вопль Кузи сотряс весь замок и заставил меня подпрыгнуть на месте. Из кладовки выбежал Дик, следом за ним Дил и ловко побежали вверх по лестнице, сбивая по дороге слуг, следом за ними летел Кузя. Лавировать между горничной и дворецким его туше было гораздо труднее, поэтому старик Альфред падает, едва не сев на спину коту, который весом уже давно перевалил за двадцатикилограммовый рубеж, при этом чувствуя себя отлично.

— Кузь, ну тебе еды жаль, что ли? — я пошла следом за компанией.

— Нет, но они сожрали целую баранью ногу, а то уже личная обида! — злющий кот был готов разорвать ласок на куски.

— Не догонишь, не догонишь, — ласки обнаглели, вертя перед котом хвостами, как красной тряпкой перед быком. Кузя ринулся следом, но не догнал. Так продолжалось долго, пока кот не устал и ушел, бросив что‑то про жестокую месть.

Месть пришла — он намазал щипающим порошком лакомый кусок для ласок и те долго плевались и хлебали воду. С тех пор у них с Кузей негласная война. Кузя не слышит их мыслей, а я не спешу рассказывать, что ласки думают про рыжего 'хозяина'. Когда Дил с Диком устают от войнушки, прячутся у меня, полагая, что кот их не тронет на виду у хозяйки.

Жизнь постепенно входила в свою колею, но я чувствовала, чтоб больше не буду прежней. Я — как калека. Человеку сложно жить без руки, ноги. А без сердца? Оно есть, оно гоняет кровь по организму, но больше не способно ни на какие чувства. Складывается ощущение, что я просто жду, живу ожиданием чего‑то.

Однажды, когда было совсем невмоготу, мне казалось, что я усыхаю буквально на глазах, я пошла в лес. Пообещав братьям, что не пойду далеко, я долго сидела у дерева, прикрыв глаза. Вокруг пели птицы о беззаботной жизни, а я лишь улыбалась, поглаживая рукой ковер из трав, чувствуя, как каждая травинка тянется ко мне за лаской. Здесь я, как нигде, чувствовала себя, как дома. Чувствовала себя среди своих. Здесь никто не спрашивал про то, что со мной, почему я грущу, а просто пытались успокоить, поделившись со мной своим теплом.

Домой я возвращалась лишь под вечер и даже могла улыбаться и разговаривать нормально, но расспросы были под табу.

— Может, спросить у… ой, Леа! — братья сидели в столовой, ужиная, а я не вовремя вернулась с прогулки.

— У кого вы что‑то спрашивать собрались? — села я на свое место и, тяжело вздохнув, принялась за еду. Не хватало еще слушать их нравоучения по поводу того, что я плохо ем.

— А, это так, — отмахнулся Дан.

— Леа, может, ты расскажешь, почему мы не могли тебя найти? — спросил Кир, когда мы почти заканчивали ужинать. Братья успокоились, видя, что я пришла в норму, а я не разочаровывала их, стараясь вести себя естественно. Чтоб не привлекать их внимание к моим посиделкам у дерева, я брала с собой книги, делая вид, что читаю.

— Ты же умный, может, расскажешь сам? — беззаботно спросила я.

— Да мы голову сломали. И по браслету искали и по амулету, но тщетно, — наморщился Кир. Брат очень ненавидел не знать чего‑то, а тут такие тайны.

— А обещали не жульничать, — поджала губы я.

— А как было не жульничать, если никто в окрестностях тебя не видел и не только в окрестностях. Мы даже историю для пятерых небольших отрядов солдат придумали. Будто появилась самозванка, выдающая себя за принцессу, — пожаловался Дан.

— Ну, нет ума, не добавишь, — разозлилась я, — а если бы они меня действительно нашли и убили бы ненароком?

— Убили? Они по три человека отправились, а ты пятерых уложить можешь в случае чего. А так мы бы знали, где ты находишься, — подлизывался Дан.

— Ладно, уговорил. Но ведь амулетом я пользовалась, Кир мог меня найти? — я все еще не понимала, почему они злятся.

— Этот, — Дан недовольно покосился на близнеца, — раскололся лишь на третий день, когда проверил амулет и не смог его найти.

— Тоесть он пропал? — заинтересовалась я.

— Это ты нам расскажи. Сначала присылаешь какого‑то человека с сообщением про этого извращенца, как его…

— Манорика, — подсказал Кир, который до этого меланхолично пережевывал пищу.

— Да, мы прибываем туда, застаем какого‑то извращенца, который сидит в тюрьме. Пришлось его немного проучить.

— Он жив? — не от, что я очень переживала за его участь, но убивать его не хотелось.

— Вроде да. Кузя, он жив? Не делай вид, что ты мимо проходил, — Дин заглянул под стол, где кот уплетал свою часть завтрака.

— Жив вроде. Ой, покормить забыл, — и кот унесся.

— Ага, неделю, как забыл, — проворчал Кир, которому идея Кузи с Даном явно не нравилась.

— Видишь ли, — Дан, в ответ на мой вопросительный взгляд, пояснил, — мы его в мышку превратили. Толстого, рыжего в черные пятнышки. Он вначале возмущался, хотел куда‑то жаловаться, но потом понял, к кому попал и замолк. Кузя его прихватизировал и игрался, а когда наскучило, в клетку посадил и решил, что тот теперь его домашний любимец — кормит его, выгуливает на поводке. Правда кормить иногда забывает, вот Манорик, или как кот его зовет, Маник, уменьшился в размере раза в два.

— Спасибо, — поблагодарила я, радуясь, что жизнь Лины вне опасности.

— Ты не отвлекай нас разговорами. Нашли мы Манорика, а потом тишина. Тогда я Кира и расколол и начали искать тебя вместе. Где мы только не были! Разве что только в Призрачный лес не заходили! — пошутил Дан, но по тому, как сверкнули мои глаза сразу же напрягся, — только не говори, что ты там была! Не хочу ничего слышать — расскажу все отцу и он тебя выпорет!

— А тебя лишит магических сил. Так что молчать — в твоих интересах, — меланхолично заметил Кир, — А потом когда ты зарядила амулет последствием прохождения через телепорт, у нас появился сигнал и мы стремглав бросились туда и что мы нашли? Кучу трупов и удивленного парня. На расспросы времени не было, но то, что некая Рина, подходящая под описание нашей пропавшей сестренки, спешит в Империю оборотней, насторожило. День рождения короля мешал тебя найти, а сигнал вновь пропал, потому выследить тебя не выходило, поэтому Дин остался искать тебя, а я вернулся домой, чтоб поддерживать иллюзию идеальной семьи. Да и дела замка нужно было кому‑то вести,

— А на следующий день, когда был бой за право сильнейшего, — продолжил Дан, — как ты там оказалась, дорогая сестричка, или это тоже табу?

— Решила посмотреть представление, — огрызнулась я.

— Ты куда?

— Я к себе. Или мне чтоб пойти туда, надо спросить разрешения? — вопросительно приподняла я бровь. — Спокойной ночи.

Не дождавшись ответа, я поднялась к себе и долго лежала, глядя в потолок. Пару раз заглядывала горничная спрашивая нужно ли мне что‑то и предлагала зажечь свет, но я отослала девушку. Возле меня растянулись ласки, пытаясь развлечь меня рассказом про свою войну с Кузей. Я слушала их в пол уха, но им не нужен был активный слушатель — они лишь хвалились своими успехами и достижениями. Они единственное не пытались жалеть меня, не спрашивали, как я себя чувствую, а лишь иногда подолгу лежали рядом, когда становилось совсем плохо, а боль волной накрывала пополам с ощущением ненужности.

Переложив ласок на мягкое кресло, я переоделась в ночную рубашку ниже колена из мягкого материала и забралась под одеяла — ночи были прохладными, а я любила спать с открытым окном.

Единственное осталось неизменным. Вот уже две недели, проводя день, скорее по привычке, я с болью ожидала ночи, ведь тогда было самое ужасное время — каждую ночь ко мне приходил он. Я боялась и ждала этого. Ведь за возможность видеть его можно пожертвовать многим, но видеть и не быть с ним было невыносимо. Нейт… Я запретила себя называть его по имени, ведь он предал меня. Или нет. А что если Майя что‑то перепутала? А может, он просто не знает, где искать? Через месяц будет балл в честь дня рождения Дана с Киром. Ведь не может король оборотней не явиться на такое официальное торжество? В сердце зародилась надежда.

А может не стоит себя мучить? Ведь увидеть его с другой будет безумно больно. Смотреть в его лживые глаза и видеть насмешку. А что если он захочет жениться на мне, когда узнает что я дочь Темного Властелина? Как мне тогда жить, зная, что он женился на мне из‑за статуса в то время, когда сердце разрывается от любви? Как я смогу терпеть его любовниц и содержанок?

Постепенно мыслей в голове становится все меньше, а веки тяжелеют и я засыпаю. Я вновь была в одном из своих кошмаров, но даже ему я благодарена за возможность увидеть Нейта.

— Не уходи, — шепчу я сквозь слезы. Нейт стоял посреди леса, призрачного леса, в котором едва не погибли, но он постепенно отдалялся от меня. Создавалось ощущение, что с каждой секундой он дальше и дальше, хотя ноги его оставались неподвижными. Вокруг нас был туман. Белое марево укрывало нас до колен, но вскоре поднималось выше и выше, пока не скрыло его от меня полностью.

— Нееет, — кричу я, натыкаясь на сухие ветки мертвых деревьев, но ничего не видно даже на расстоянии вытянутой руки и просыпаюсь.