Продайте мне хоть что-нибудь!

Рудина Татьяна Рудольфовна

«Вы часто обманываете своего мужа? Не хотите отвечать? Тогда я первая скажу. Я обманываю. И часто. Вернее всегда. И только потому, что я о нем забочусь. Берегу его здоровье. А вы о чем сейчас подумали? Да вы что! Я не об этом. Я – о шмотках».

Это – не книга, не книжица, не книжище, это – революция в женской литературе. Однажды прочитав текст от Рудиной, вы влюбитесь в этого автора раз и навсегда. Во-первых, смешно до истерики, во-вторых, абсолютно по-женски, в-третьих, просто отличная книга.

 

Татьяна Рудина

Продайте мне хоть что-нибудь!

 

...

Посвящается моей маме, которая очень редко получала от меня подарки. Мне хочется думать, что этот ее бы развеселил.

 

От автора

Так странно писать это слово «автор». Но тем не менее я – автор этой книги.

Так вот. Я совсем не собиралась писать никаких вступительных слов и, когда книга уже шла в набор, мне пришлось изменить свое решение.

А почему. Я дала прочесть ее дочке моего мужа, которая знает меня с пеленок. (Ее пеленок, естественно). И, прочитав, она стала задавать мне массу вопросов:

– А это когда с тобой случилось?

– А где это было?

– А вот эту историю тебе кто-нибудь рассказал или она твоя?

Я обалдела, если честно. Человек, который знает меня всю жизнь, не может понять, что я придумала, а что – правда.

А когда она меня спросила, разговаривала ли я сама с собой (когда прочтете, поймете, что она имела ввиду), тут я сильно озадачилась.

– Нет, – стала оправдываться я, – у меня нет раздвоения личности.

Пока нет. Вроде. Надеюсь.

Она мне поверила. А поверит ли читатель, подумала я.

Так вот.

Кое-что здесь происходило именно со мной.

Многое я придумала.

А что-то мне рассказали.

И поэтому я хочу сказать ОГРОМНОЕ СПАСИБО всем, кто мне помогал. А именно:Дарье Сильвесторовой, Евгении Сириной, Татьяне Догилевой, Ирине Луковской, Вере Лорткипанидзе, Галине Боголюбовой, Ларисе Дашевской, Анне Якуниной, Маргарите Михайловой, Марине Трошиной, Любови Матюшиной, Наталье Дарской, Ирине Бычковой, Наталье Суховерко, Ольге Музылевой, Алене Дарской.А так же:всему коллективу магазина « Космос-Золото» и лично Светлане Жуковой, Елене Лечбинской и Светлане Дворниковой.И еще:Российскому представительству фирмы Sisley-cosmetics, и лично Алексею Хамидулину.И самое главное:Эльшану Мамедову, Николаю Сирину, Дмитрию Бабичу и Александру Сирину.

 

Глава 1 Понеслась…

 

Обезьяна

Вся моя беда в том, что я – самая настоящая обезьяна. У меня все время появляются какие-то идеалы, на кого я хочу быть похожей.

Красилась, как Одри Хепберн. Хотя мне до нее, как до Плутона. Ну, то есть, ничего общего даже близко.

Потом на меня произвела неизгладимое впечатление фотография Катрин Денев. Стоит на мосту.

Белая рубашка. Джинсы голубые с ремнем. А сверху пальто цвета кэмел.

Герцогиня.

Нет – Королева!

Нееет! – Императрица!

И я долго была такой императрицей, только местного значения. Потому что и с Катрин Денев только джинсы объединяли. Больше ничего.

Но все время хотелось какой-то страшно роковой быть. Может, и была. Издалека если смотреть. И если бы рта не раскрывала. Тут все сразу становилось на свои места.

И до сих пор: увижу просто какую-нибудь бабу, которая на меня произведет впечатление, – и хочу быть, как она. И говорю себе в тысячу первый раз: «Как неправильно ты живешь! Вот как женщины умеют одеваться!»

И в шкафу поэтому такая мешанина, что не передать!

А иногда покупаю ТАКОЕ! Что вообще не имеет ко мне никакого отношения.

И, главное, вижу, что ужас, а подруга говорит:

«НИ ОДНА ВЕЩЬ В ЖИЗНИ ТЕБЕ ТАК НЕ ШЛА, КАК ЭТА КУРТКА!»

Вот такой текст был однажды. Дословно.

И сказала она это тогда без всякого подвоха. Просто ей так показалось в тот именно момент.

Я себя тут же увидела в новом, неведомом мне ранее, образе. Я себя увидела даже не герцогиней и не королевой, а настоящей маркизой. Потому что куртка была с такой как бы баской сзади. И как будто старинная. Такой фасон.

«Вот она – настоящая женственность», – тут же сказала я себе.

Когда я дома с гордостью показала главную удачу моей жизни мужу, то, глядя на его лицо, засомневалась, что это первая вещь в жизни, которая мне так идет.

А когда мою куртку увидела моя другая подруга, она мне просто сказала: «Какой ужас».

Ну вот что это? Скажите, пожалуйста.

У меня был такой случай. Одна моя хорошая подруга и одновременно прекрасный режиссер пригласила меня сняться у нее в кино. Конечно, в массовке. Поскольку дело это было для меня совершенно новое, я с удовольствием согласилась.Мне казалось, что это очень веселое занятие – съемки. В реальности все это оказалось очень скучным и муторным делом, но я не про это.Боже, боже, как же меня нарядили! Во все с рынка, разумеется, но наряднее просто не бывает. Свадьба наследника английского престола – просто сходка бомжей по сравнению с моим совершенным и абсолютным в своей красоте туалетом.На мне была дикая красная шляпка с лентой, ажурные черные колготки, совершенно безумные босоножки на огромном каблуке.И самое главное – ЛЕОПАРДОВО-РОЗОВО-СТРАЗОВО-ГИПЮРОВО-С МЕХОВЫМИ ВСТАВКАМИ произведение. То есть абсолютная дичь в моем понимании. Но нарядно.Вы знаете, бо́льшего успеха у мужчин у меня не было никогда в жизни! За всю свою жизнь я не получила столько комплиментов, сколько за этот день! Это было мое торжество как женщины. При этом они не принимали меня за девушку легкого поведения просто потому, что я давно не девушка.Но, тем не менее, весь мой вид, видимо, кричал: «Я ГОТОВА!» А это, наверно, много у них значит.И я вспомнила, как один солидный женский журнал проводил исследование и запустил в один и тот же магазин сначала женщин, а потом – их мужей. Так вот, женщины выбрали для себя все достаточно строгое и со вкусом, а их мужья одели их точно, как меня на этих съемках.Вот какими они мечтают нас видеть. Они хотят, чтобы мы всегда БЫЛИ ГОТОВЫ. И все!И на меня этот опыт произвел такое сильное впечатление, что сразу после этих съемок я побежала в магазин и купила себе под впечатлением своего успеха очень похожий туалет. Но немного поскромнее. Но торжество женственности и призыв Я ГОТОВА все-таки транслировались.Мой муж этот призыв и торжество не очень понял. Он сказал:– Птичка, ты совсем сошла с ума?И я, в первый раз в жизни, пошла сдавать эту красоту обратно в магазин.Дело в том, что я никогда ничего не сдаю. Купила – значит купила. А в магазине, накануне, я была в таком восторге от своего нового имиджа! Я кричала продавщицам, что я неправильно прожила жизнь. Как я могла не попробовать походить в настоящей красоте! И они были так рады, что им удалось помочь женщине понять свою истинную суть, и им так это все нравилось на мне. А я прихожу и говорю: «Ошибочка вышла».Чтобы их не обижать, я купила у них вместо этого туалета две пары джинсов, но продавщицы все равно расстроились. Потому что в джинсах ни торжества, ни призыва уже не было.Я, наверно, просто завидую тем, кто может это все носить и кого не считают при этом сумасшедшими их добрые и мудрые мужья.

А еще хочу сказать вот что на эту тему. Как-то я возвращалась с празднования Нового года со своей подругой и ее мужем. В машине мы начали обсуждать, как же безвкусно оделась Ленка. Мы долго и радостно говорили про ее дикую белую юбку с мохеровой опушкой, как эта юбка не сочетается с дурацкой коричневой кофтой, в которой она была. А потом мы спросили мужа моей подруги, который вел машину и, похоже, не слушал нас: – Никита, а как тебе Ленкин прикид?– Все нормально, а что?– Тебе ПОНРАВИЛСЯ Ленкин наряд???– Ну да, ничего.– А ты можешь сказать, что на ней было?– Что-то морковное, – сказал Никита.Ничего даже близко к морковному не было в коричневой кофте и белой юбке. Он просто не знал, во что она была одета. Но ему понравилось.Потом он не смог сказать, во что была одета я. Когда я его об этом спросила, он долго и мучительно вспоминал, а потом сказал:– Ты была в сером спортивном костюме.А я была в изумрудной кофте с черными брюками. Ничего серого и спортивного. Но ему явно я была – НИКАК. А Ленка – КАК.Вот и все. Мужчины просто НЕ ВИДЯТ нашу одежду! Они видят только что-то ЕЩЕ.

 

Про обманы

Вы часто обманываете своего мужа?

Не хотите отвечать?

Тогда я первая скажу. Я обманываю. И часто. Вернее, всегда. И только потому, что я о нем забочусь. Берегу его здоровье.

А вы о чем сейчас подумали?

Да вы что! Я не об этом.

Я о шмотках.

Ну зачем ему знать, что сколько стоит? Зачем, скажите?! Мужчины – существа гораздо более хрупкие, чем мы. Они другой подвид. С ними надо бережно. По возможности, конечно.

При этом никогда не надо думать, что он совсем ничего не понимает. Все они прекрасно понимают и имеют представление о ваших запросах.

Но о степени бедствия не надо, чтобы знал. А то еще кондратий хватит, не дай бог.

Есть, конечно, редкие счастливицы, у которых муж вообще ни во что не въезжает.

Одной моей подруге вот так повезло. Ученый он у нее. Наука в голове. Ей главное, чтобы он не увидел ее с пакетом.

Это ее выражение – «Как будем проносить?»

Ей главное – пронести незаметно. Дальше проблемы нет.

В магазин она идет всегда с самой большой сумкой. Вообще большие сумки любит. Наверное, поэтому.

Покупает что-то. Ей начинают красиво упаковывать.

И тут она нервно, громко, почти что истерично – потеряв гордость покупателя дорогой вещи – кричит:

– Неееет! Не надо упаковки! Не надо бумаги! Ничего не надо! Самый маленький целлофановый пакет есть? Вот в него! В него!!! У меня муж дома!!!!

Испуганные продавщицы судорожно начинают запихивать куртку в пакет от топика, а она потом так же судорожно запихивает его в уже полную от других пакетов сумку. Там уже лежат сапоги и еще одна большая сумка (новая). Потом она ложится на прилавок, чтобы стиснуть молнию. Три человека – две продавщицы и я – помогают ей. Так обычно закрывают чемодан, когда из-за границы уезжают.

Сумка приобретает совершенно несвойственную ей форму. Но дело сделано.

– Всееее!!!! Вес взят! – кричит с облегчением моя подруга и, снова гордо, выходит из магазина.

И спокойно едет домой. Он никогда ничего не заподозрит.

Она мне рассказала. Она вообще брюнетка с длинными волосами. А тут решила попробовать блондинкой стать. Перекрасилась. Но вышло не очень. Лимонный жуткий цвет получился, который не заметить невозможно.

Приходит с работы муж-ученый и начинает что-то рассказывать про ходовую у машины. Смотрит на нее, рассказывает, и никакой реакции.

– Олежек, – говорит она, не выдержав, – ты видишь во мне какие-то изменения?

Он долго смотрит на нее, вглядывается пристально, явно ничего не видит, но, чтобы угодить ей, говорит:

– Подстриглась, что ли?

Почти как в анекдоте, но быль.

Нормально? Везет же некоторым.

 

Про Анчутку

А с моим мужем все сложнее. Он все замечает. Когда я начинаю перекладывать вещи в шкафу или ищу чего-то в нем, он говорит всегда одну фразу:

– Анчутка, сколько ж у тебя добра!

Это его рассказ.

У него во дворе в детстве была одна юродивая. Анчутка. Она ходила и собирала по помойкам всякий хлам. Больше всего она любила кусочки материи. И все это знали и отдавали ей всякие ненужные обрезки от тканей.

И вот она сядет во дворе и начинает прямо на земле раскладывать вокруг себя все эти кусочки, любуется ими и говорит себе с умилением и счастьем: «Анчутка! Сколько ж у тебя добра!»

Так вот я – Анчутка.

 

Стратегия и тактика

Сложная, серьезная тема. Касается крупных покупок, влияющих на бюджет семьи. Или несильно влияющих, если, к примеру, ваш муж очень богат, но ваши мнения с ним расходятся. Вот тут и необходимы стратегия и тактика.

Итак. Стратегия. Стратегия – это ваша конечная цель. Вам нужна машина. Хорошая. Вы примерно представляете себе, во сколько это выльется, но у вашего мужа совсем другие представления на этот счет. Вы не согласны на компромисс, но как подвести его к согласию?

Вот тут и начинается тактика.

Первое – ни в коем случае не спешить. Мелкими шажочками. Никаких рывков, истерик, слез. Дело серьезное, крупное.

Сначала закидывается удочка.

«Нет» – в ответ.

Вам предлагают свой вариант.

Сразу «нет» не говорить. Наоборот. Соглашаетесь, правда, без особой горячности. Потом, не сразу, можете находить контраргументы. Вариант должен отпасть.

Передышка.

Осторожно предлагаете снова.

Снова «нет».

Снова ждете.

Он делает свой ход. Этот вариант на шаг ближе.

Прекрасно, говорите вы! Ты гений! Это то, что мне нужно!

Дальше ваш ход. Вы должны снова найти весомую причину против. Ищите, будьте в теме, ищите на форумах, в тест-драйвах – вы обязательно найдете аргумент.

Дальше идет ход конем. Испугать неожиданно и сильно!

Вы называете бредовый и очень дорогой вариант! Трудно такой найти, но я нашла! Я нашла совершенно неизвестную корейскую машину по цене «Мерседеса» того же класса.

– Это машина моей мечты – мне дают скидку семь процентов, только одна осталась, мне до завтра отложи… оставили. Ждут звонка сегодня до восьми.

Здесь уже он заволнуется и постарается вас остудить. Позвольте ему это сделать. Вы в одном шаге от успеха.

Дальше предлагаете поехать в салон, «чтобы просто посмотреть».

Неважно, в какой. Там даже может не быть машины вашей мечты.

Вот там и начинается решающий раунд. Ходить, смотреть, соглашаться, сомневаться.

И главное. В игру вступает ферзь. Ответственнейший ход! Практически решающий. От него зависит все.

Снова сильно испугать. Найти вариант еще бредовее. Главное – просить эмоционально.

Можно и даже нужно плакать, унижаться, клясться, что никогда в жизни ничего больше не попросите. Что даже трусы будете донашивать до смерти, ни за что новые не купите, пусть хоть до дыр изорвутся!

Главное, чтобы он не согласился!

Если это у вас получилось, считайте, что уже получили машину вашей мечты.

Он сам предложит ее купить.

Можете соглашаться.

 

Продайте хоть что-нибудь!

История выражения.

Первоначально фраза выглядела иначе.

Дело было так. Середина девяностых. Индивидуальный туризм был только в зародыше.

Группа работников культуры выехала в турпоездку в Тайланд. Один очень известный телеведущий, а тогда только начинающий, но тоже уже известный, взял в поездку жену и пятилетнего сына.

Там они очумели от многообразия выбора. И у него и у жены произошел общий острый припадок шопоголизма, ранее никогда не случавшийся с этой парой.

Позабыв обо всем, и о сыне в том числе, они бесконечно мерили что-то и покупали.

Мелкими перебежками из магазина в магазин.

Дальше им это показалось мало. И они стали шить себе на заказ в местных ателье. Он – костюмы, она – вечерку.

Заказывали и шили у индусов. Из шелка. И происходили все примерки почему-то ночью.

Бедный сын таскался за ними – с кем его там оставишь, в Тайланде-то.

Охренев от их бесконечных покупок и примерок, несчастный измученный ребенок закричал:

«НУ КУПИТЕ УЖЕ МНЕ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!»

Сжалившись, отец купил сыну пластмассовые часы и сказал: «На! Это тебе до свадьбы».

Маленький мальчик с гордостью показывал часы всей группе и говорил: «Это мне купили! До свадьбы».

С тех пор это выражение, несколько видоизменившись и потеряв первоначальный смысл, прочно вошло в жизнь шопоголиков.

Произносится оно в момент острого обострения болезни. Когда надо что-то непременно купить, а что – толком и не знаешь.

Именно в этот критический момент пациент, входя в магазин, говорит, а иногда и кричит: «ПРОДАЙТЕ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ!»

Близкие друзья пациента, как правило, видят приближение приступа еще до его проявления.

Симптомы:

1. Судорожно бегающий по полкам и вешалкам взгляд.

2. Нервное хватание каких-то вещей и немедленное швыряние их обратно.

3. Нежелание при этом что-то мерить.

Они, друзья, в таком случае говорят: «Ну что? «Продайте хоть что-нибудь» началось?»

Иногда друзья и ошибаются. Они не могут отличить равнодушное нежелание покупать от приступа. И оказывают пациенту медвежью услугу, искренне желая помочь.

У меня так один раз было.

Мы оказались в магазине с моим дорогим, любимым, все понимающим, чутким начальником. У меня не было приступа. Я просто не хотела покупать.

А он, видимо, волнуясь о моем душевном равновесии, все время мне говорил:

– Неужели ты ничего не купишь? У тебя все нормально?

Озабоченность его объяснялась еще и тем, что был апофеоз сейла и цены были мизерные.

Видя, как он искренне за меня переживает, я решила померить одну курточку. Она была милая, но велика мне на четыре размера.

– Бери! – категорично сказал мой начальник.

Ну, я привыкла его слушаться – рефлекс – и взяла.

Мы поехали в наш офис.

Там, уже чувствуя, что произошла ошибка, я достала куртку и сказала подружке-сотруднице:

– Померяй, пожалуйста, я не понимаю, что тут с размером (а она меня покрупнее немного).

Она надевает, и тут в комнату заходит он, любимый до этого момента начальник. И видя ее, другую, в этой куртке, восторженно кричит:

– А вот ТЕБЕ она просто ПРЕКРАСНО!

– ЧТООООООООО?????!!!!!!! – по возможности спокойно, чтобы не потерять работу, говорю я.

А он мне:

– Ну я же видел, что у тебя «Продайте хоть что-нибудь» было.

Приступ может случаться в самых неожиданных местах. Например.Пирамида на Новорижском шоссе. 38-й километр. Разговор по мобильному.

– Ириша, я у туалета, в вагончике, как выйдешь – налево. Ой, нет, направо. Стою в очереди. Буду фотографировать ауру. – Ой, да ты что? Где-где? У туалета?– Ага, в том же вагончике.– Сейчас бегу. Три раза обойду, только против часовой стрелки.– Воду заряженную купи, не забудь!– Сейчас возьму… Ой, тут еще камушки какие-то продают.– Бери! Они тоже заряженные! Я себе купила голубенький.– Голубенький? Какой?– Шарик такой голубенький.– А, вижу шарики. Шарики хороооошие! Сейчас себе тоже шарик возьму. А какого цвета брать-то?– Можно какой нравится или по знаку зодиака.– Мне оранжевый нравится, его возьму.– Все. Не могу говорить – очередь ауру фоткать подошла.– Фоткай, фоткай. Сейчас расплачусь за шарик и к тебе. Тоже ауру хочу!

Хочу чего-то очень вдруг!

Не знаю что, но очень сильно!

Продайте мне хоть что-нибудь,

А то ведь приступ же случится!

Гуманней, люди, надо быть!

И если пациент вас просит,

Продайте что-нибудь ему —

Не очень ведь от вас убудет.

А денег можно наварить

На этом бедном человеке,

Который просит вас продать

Хоть ауру, хоть в туалете!

Продайте ауру ему!

Зачем вам аура чужая?

Не дай вам бог с такою жить —

Она ведь у него – больная.

 

О косметике

Я чего-то разлюбила краситься.

Начала я учиться этому важнейшему умению очень рано. Лет в десять покупала ужасную морковную помаду и польские тени. Пробовала украдкой. Лет в тринадцать начала, что называется, официально. Набор был как из фильма ужасов. Зеленые тени, черная подводка, тушь в таком количестве, что отпадает кусками. Тон непременно! Тон не такой, как сейчас делают, почти прозрачный. А тон – так тон! Как из фильма «Смерть ей к лицу». Дермакол гэдээровский. Ужас. Те, кто помнит, – согласятся.

Понять, сколько лет, вообще было нереально, и если бы какого-нибудь мужчину привлекли за совращение малолетних, он был бы совершенно не виноват.

Потом стала чего-то понимать годам к шестнадцати. У мамы на трюмо стоял портрет Одри Хепберн. Она там была накрашена идеально. По-голливудски.

Я по нему и училась.

Красилась всегда и везде! На пляж без тона и ресниц? Да о чем вы?! Ну и что, что вода соленая и с тоном потом коктейль тот еще на лице! Зато королева!

И, вы знаете, я так жалею, что сейчас по-другому! Конечно, на пляж не надо, но вообще – НАДО! Надо обязательно.

По-моему, нигде так не важно хорошо выглядеть, как за рулем. Тысячу раз замечала. Во-первых, согласитесь, что у нас другое выражение лица, совсем другое, когда накрашена и одета. А это принципиально. Выражение лица особенно. Какое выражение может быть, скажете вы, если едешь на оптовку на «Тимирязевскую» за мясом для собаки, к примеру. Значит, накрасьтесь, несмотря на то, что на оптовку, и поездка, несмотря на то, что она одна из самых ненавистных, станет неожиданно приятной. Ты улыбаешься самой себе – и к тебе сразу по-другому. Улыбаются, пропускают. Этим летом два парня в кабриолете, видно, плохо разглядев, заигрывать стали. Приятно. «Девушка, девушка!» (ха-ха!!!)Про гаишников вообще не говорю! Остановить могут в любой момент, сами знаете. И если вы не в форме, это может вам дорого стоить. Мне, во всяком случае, это всегда стоит, если не накрашена.И сколько раз обходилось, когда красавица. Ну, ладно. Может, и не красавица, но симпатичная.Похихикаешь как дурочка: «Ой, не заметила, блондинка, чего вы хотите?! Немолодые блондинки тоже бывают».Улыбнутся, скажут «осторожнее надо быть» и отпустят. А будешь ты хихикать, если выглядишь как чмо? Вряд ли.Но это так, из разряда «Полезные советы». Лично я никогда на оптовку не накрашусь – только под пыткой если. И вообще, лишний раз всегда подумаю: «А на фига?»Какое там?Едешь по работе бог знает куда. Самолет в час ночи. А прилетает в шесть утра по местному.Ага! Давай! Наряжайся! И косметики побольше!У меня есть одна подруга – очень известная и хорошая актриса. Народная, между прочим. Подошла она к поезду в аналогичном виде. Шарф какой-то намотан. Видок, если честно, – так себе. Не на пятерку. Стоит у вагона СВ, в сумке роется – билет не может найти. И проводница ей так участливо говорит:– Женщина, а вы уверены, что вам в СВ?

 

Фея

 

...

 

Размер имеет значение

 

...

 

...

 

Как у всех звезд

Мы с мужем поехали в Лондон.

Лесик – это мой муж – взял инициативу в свои руки и составил культурную программу.

Каждый вечер мы возвращались совершенно обессиленные и измученные искусством. И это повторялось каждый день!

Между тем, понимая, что должна быть с его стороны хоть какая-то материальная компенсация за причиненный мне нематериальный ущерб, я сосредоточенно выбирала эту компенсацию. Нет, что вы! Не в магазинах, в которые мы, разумеется даже не заходили. Цель выбиралась виртуально.

Я вообще очень прагматичная. И поэтому я решила, что раз сейчас нет никакого сейла, я не буду покупать вещи, которые потом уценятся, а куплю то, что не пойдет на сейл никогда. И я решила, что это. Плащ Барберри. Классика. На все времена.

И когда Лесик осознал, наконец, что время компенсации подошло, и спросил меня, что я себе хочу купить, – ответ был дан незамедлительно.

А медлить было действительно уже нельзя, потому что это была уже пятница. А в понедельник мы улетали.

С утра, решив отдать весь день шопингу, я достала все наши деньги и положила их в сумку. А Лесик сказал:

– Слушай, давай я лучше их себе в карман джинсов положу. Оставь себе фунтов сто на «пописать».

Никогда так не делал. А тут почему-то забрал.

Я уже знала, что в Лондоне три магазина этой марки. В разных районах. Мы поехали в первый.

Я хотела только «Кромвель». Это один из самых старых фасонов.

Я видела во многих фильмах в этом плаще Марлен Дитрих, Мэрил Стрип, Софи Лорен и даже Одри Хепберн!

И у меня будет такой же! Я так хотела быть похожей на них! Всех вместе.

Я знала, какой цвет был мне нужен – только классический бежевый!

Но, к моему ужасу, в магазине среди миллиона плащей не было моего размера этого цвета. Только светлые.

Мы поехали во второй магазин. И там – нет! Я начала волноваться и требовать порыться в подсобке. Подсобки везде есть! Продавщицы взглянули на меня с удивлением и посмотрели в компьютере.

– Нет нигде. Ни в одном магазине, – был их безжалостный ответ.

Я решила им не верить, раз они отказались посмотреть в подсобке. «Значит, для кого-то своего решили припрятать», – решила я, и мы поехали в третий магазин.

Там были более милые девушки, и они честно посмотрели в подсобке, но моего плаща не нашли.

Чтобы в Лондоне не найти плащ Барберри? Но именно так и было. У меня было состояние близкое даже не к истерике. Нет. Гораздо хуже было состояние. И Лесик его очень хорошо знал. И догадывался, во что это может вылиться.

Много лет назад, когда мы с ним приехали в один иностранный город, я в первом же магазине увидела плащ моей мечты. Он отговорил меня его сразу покупать, потому что стоил он, как чугунный мост, а впереди было еще много магазинов. Вдруг найдем лучше и дешевле.

Но лучше мы не нашли, и когда через несколько часов вернулись за плащом – его уже не было. Мне до сих пор страшно вспоминать. Я так визжала, будто на меня налетело стадо мышей. Но Лесику, я думаю, это вспоминать еще страшнее, чем мне.

Поэтому сейчас он вел себя крайне осторожно, но, тем не менее, пытался предложить альтернативные варианты. Лесик уговаривал меня купить другой цвет или фасон.Все магазины были охвачены по второму разу. Мы уже пересаживались из автобуса в автобус практически с закрытыми глазами.Перемерено было плащей семьдесят. Но все – не то!Мы пошли на третий круг. Водители автобусов уже приветствовали нас как старых знакомых.Дело шло к вечеру.И вдруг во втором магазине к нам навстречу вышел продавец – прелестный молодой человек, его раньше мы там не видели. Он оказался бывший наш соотечественник, хотя с виду – настоящий англичанин. Чуткий юноша сразу все понял. Понял всю глубину и серьезность проблемы и сказал:– Сейчас что-нибудь придумаем.И пошел, куда бы вы думали? Конечно, в подсобку! Туда, куда не пошли те противные продавщицы! И вынес мне мой плащ!Вот так! Я как знала, что припрятали!Мы радостно фотографировались на память с этим прекрасным душевным молодым человеком, говорили, что в жизни никогда его не забудем. Особенно сердечно его благодарил мой муж. Для него это было точно еще большим счастьем, чем для меня.Вес был взят. Взят с огромным трудом, но тем сильнее была моя радость обладания культовой вещью. И в этом была огромная мудрость, решила я. Не может плащ, в котором ходила Марлен Дитрих и Одри Хепберн, сам прийти в руки! Его надо заслужить, этот плащ, как у звезд.Расслабленные и счастливые, мы шли по Оксфорд-стрит.– Надо и семью чем-то порадовать, – решили мы и зашли в огромный многоэтажный универмаг.На первом этаже мы закупили подарки сыну. Пакетов прибавилось. На втором – дочке мужа. На третьем стали выбирать подарок моей тетке, которая осталась с нашей собакой. Я все время снимала свою куртку, вешала ее где попало и примеряла подарки. Муж следил за пакетом с плащом. Я следила за своей курткой, которую все время теряла из виду. А за моей сумкой, в которой лежали наши паспорта и авиабилеты, потому что электронных еще не было, никто не следил. А сумка, кстати была совсем не простая, а Bottega Veneta, я ее купила как раз перед поездкой, по случаю. Настоящая. Но муж эту фирму не знал и не догадывался о ее стоимости.Я решила, что будет спокойнее, если все самое ценное сложить вместе. И положила сумку в пакет с плащом.Мы еще выше поднялись по эскалатору. Магазин был очень непростой по географии. Там были этажи и какие-то полуэтажи, и все в зеркалах.И очень много хорошего там оказалось, поэтому мы были увешаны пакетами, как настоящие челноки.Дальше я решила немного вдарить по бельишку и стала копаться в трусах.И вот в один непрекрасный момент, поднимая с пола свою куртку, я застыла в ужасе:– А где моя сумка?Муж сказал:– Она в пакете.– А где пакет?– У меня его нет.Я в первый раз поняла выражение «душа ушла в пятки». Она действительно туда ушла. Я представила себе, как оставшиеся два дня я буду кричать: «Я не стану разговаривать ни с кем, кроме российского консула!»А эти оставшиеся два дня были выходные – суббота и воскресенье! В понедельник рано утром мы улетали. Где его искать, этого консула, в выходные?Паспорта! Билеты! Плащ, как у Марлен! Сумка! Ужас-ужас!Я стала бессмысленно метаться по кругу. Там все по кругу в этом магазине было. Ко мне на помощь сразу же выскочил охранник.– Хелп! Хелп! – кричала я. – Литл браун бэг ин э биг пэкит Барберри!Я думаю, что он понял только последнее слово.Больше ничего не кричала. Все немногие английские слова, что еще оставались в памяти, испарились.Мы бегали уже вдвоем с охранником.Муж не спеша пошел бегать по другим этажам.Охранник быстро сошел с дистанции – выдохся.Я продолжала забег.Не знаю, сколько этих кругов я нарезала. Я же даже не пыталась искать. Я просто не знала – где это делать. Все рябило в глазах и казалось совершенно одинаковым. В зеркалах, которые были повсюду, бегали еще какие-то люди.Потом я поняла, что эти люди – я. Никто со мной не соревновался.Я перестала обращать внимание на отвлекающие моменты и стала смотреть только вперед.Я бежала и бежала по кругу, как на стадионе.Мой забег остановил идущий не спеша, мой муж.У моего дорогого Лесика в руках был мой, еще более дорогой пакет!– Висел на вешалке, – спокойно сказал он.Я открыла пакет – все было на месте! И плащ, и сумка, и паспорта, и билеты, и кошелек! Все!Счастливая, я подошла к кассе расплачиваться.Муж потянулся в карман, чтобы достать деньги.– Не лезь, я заплачу, – сказала я, доставая кошелек. Я открыла кошелек – там было пусто. Лежали карточки, а денег – тех ста фунтов по десятке на «пописать» – не было!Более красивого и благородного воровства я не встречала в своей жизни!Спасибо тебе, английский сэр (или леди)! Ты заслужил эти деньги. Мог же все взять.Но нет:1 – открыл пакет2 – достал сумку3 – открыл молнию на сумке4 – достал кошелек5 – открыл молнию на нем6 – взял только необходимое!А САМОЕ ГЛАВНОЕ, что нас просто потрясло:1 – закрыл кошелек2 – положил обратно3 – закрыл сумку4 – положил ее в пакет5 – повесил пакет обратно на вешалку!Так рисковал!Чисто английское воровство! Красиво!А самый красавец – мой муж! Как это он догадался утром деньги в свой карман переложить?

 

Рассказ одной мамы

 

...

Об этой школе

Дело в том, что эта мама работает как раз в той школе, где я училась в младших классах.

Как странно, столько лет прошло, а ничего не изменилось. Нет – изменилось-то как раз все. Кроме этой школы. Хотя тогда, когда я в ней училась, у нас была ДРУГАЯ СТРАНА.

 

Глава 2 Другая страна

 

Дубленка

Никогда не забуду. Раздевалка в детском саду. Вхожу я, и нянечка орет:

– Вы только на нее посмотрите!

Я понимаю, что это она про меня.

– Это же надо ребенка так безвкусно одеть! Кофта зеленая! Юбка фиолетовая! Колготки коричневые! Ты посмотри только на себя! Ужас!

Я замираю от шока. И смотрю на себя. Наверно, действительно не очень.

– Вот, посмотри, как девочку одели хорошие родители!

Я послушно смотрю на девочку из хорошей семьи.

– Все в тон, платье голубое, колготки синие, туфельки синие! Любо-дорого взглянуть!

Дальше не помню текста. Помню только, что я еще очень долго продолжала стоять и не могла пошевельнуться. Я в первый раз в жизни была так сильно унижена.

Но это еще был удар по моей маме, у которой, как оказалось, совсем не было вкуса.

А вкус у моей мамы был. Это я уже, конечно, попозже поняла. Идеальный вкус был – отвечаю, просто одела она меня, не слишком заморачиваясь, что под руку попало.

Я пришла домой и рассказала о моем унижении.

– Все в тон – дурной тон.

Беззаботно так сказала. Я не поняла, что она имела в виду, но очень обиделась именно на то, что беззаботно.

Еще у нее другие разные выражения были, которые я не понимала:

– Фирму лажать – себя не уважать.

Это значило – нельзя переделывать фирменную вещь.

– Я не сильный, зато стильный.

Стиль ценился у нее превыше всего.

– Мода проходит – стиль остается.

Это к предыдущему выражению пристегивалось. Цитата. Шанель.

– Самопал из Еревана.

Это значило, что вещь не фирменная, а сшита под нее. Шился самопал в основном в братских республиках Армении и Грузии.

– Достала по блату.

Это надо объяснять тем, кто не застал страну с гордым названием СССР.

В принципе все было дефицитом, и достать необходимую вещь можно было только имея связи. То есть по блату. В общем-то на этом держалась вся система: ты мне – я тебе. Выглядело это примерно так:

– Мне нужен холодильник. Есть кто-нибудь?

– Есть один мужик. Ему нужен хороший невропатолог.

– Есть невропатолог, но ему нужно хрусталь достать.

Ну и так до бесконечности по той же схеме.

В моем любимом фильме «Мимино» есть такая сцена:

– Але, Яков Борисович, у нас беда. Приехал племянник – надо срочно устроить в гостиницу… Родя, два билета на «Лебединое» можешь?

– Вряд ли.

– Может.

Фирму мама покупала у фарцовщиков, но в основном в комиссионке. Опять разъяснять надо для юного поколения. Комиссионный магазин. Туда сдавались ненужные уже вам вещи. Поносила платье – сдала. Но некоторые люди, выезжающие за границу, привозили, чтобы сдавать. Валюту ввозить было нельзя. А шмотье можно было продать дорого.

Как-то мама купила мне у фарцовщиков одну из первых в Москве дубленок. Ну и себе и папе, естественно. По ее радости я поняла, что это очень круто. Училась я в английской спецшколе, как раз той самой. А приняли меня в нее по блату. Моя бабка-учительница была знакома с завучем.

Там детки правительства учились, ну и всяких других шишек. Кто как одет – было страшно важно. Снобская была школа.

И мама решила дать свой ответ Чемберлену:

– Ты придешь – они все сдохнут от зависти, зуб даю.

– Спасибо, мамуля.

Пришла в школу. Что тут началось – я вам передать не могу!

– Смотрите, смотрите! В тулупе приперлась! В деревню езжай! Ты б еще валенки напялила!

Разве что камнями не закидали. В слезах вернулась домой, кинула этот тулуп на пол:

– Никогда в жизни больше не надену твою дубленку!

– Прекрати немедленно! Они все идиоты. Скоро все будут о них мечтать, а носить будешь ты.

– Но это же тулуп!

– Новое – это хорошо забытое старое.

Еще одно ее непонятное выражение.

Конечно, мама была права. Скоро все их захотели, эти дубленки, но до этого «скоро» я была обречена ходить в тулупе.

 

Вера. Минерва

 

...

 

Надя. Пихор и капор

 

...

 

Папины туфли

Когда мне было лет десять, мама заболела. Я знала, что мама заболела и лечится в санатории, пока мне моя подруга не сказала:

– А твоя мать в сумасшедшем доме.

Я всегда знала, что она редкая гадина, эта моя подруга, поэтому просто засмеялась.

– А ты что, не знала???

– Она в санатории!

– Ага, в санатории!

– Зачем ты придумала эту гадость?

– Я не придумала – все говорят. Вон бабу Лиду спроси.

Баба Лида – это наша дворничиха. Она всегда про всех все знала точно.

– В сумасшедшем доме! В сумасшедшем доме! Ха-ха-ха-ха-ха.

Я пришла домой белая от гнева и ужаса! Какой поклеп! Моя прекрасная, веселая мама в этом страшном, страшном доме.

– Бабушка, мне Маринка сейчас сказала, что мама в сумасшедшем доме!

Бабушка ничего не ответила и отвернулась. Она не умела, совсем не умела врать.

– Так значит, это правда?

– Она в санаторном отделении, ты же была у нее. Разве это похоже на сумасшедший дом?

Я действительно была у нее. И это совсем не было похоже на сумасшедший дом.

Если б вы знали, что ждало моего отца, когда он пришел домой! Я помню только белую пелену перед моими глазами и как я кричу одно и то же:

Это ты туда ее упек!

Это ты туда ее упек!

Это ты ее туда упек!

И после этого мы перестали с ним разговаривать. Совсем. Ни слова. Я не могла его простить. Я знала, что он виноват. И все.

Мама лежала долго. Несколько месяцев.

Я все молчала. Бабушка говорила мне:

– Я тебя прошу, помирись с отцом, он так переживает.

Я молчала. Тетка говорила мне:

– Я тебя очень прошу, помирись с папой, мама тоже из-за этого переживает. Ты же не хочешь, чтобы мама переживала?

Я не хотела, чтобы мама переживала. Я попросила отвезти меня к ней. Мама сказала:

– Доченька, я тебя очень прошу, помирись с папой.

– Я никогда не попрошу у него прощения!

– Не надо ничего просить, просто заговори с ним, прошу! Ради меня.

– И, как это ни было мне тяжело, я ему что-то сказала. Ей-богу, не помню, что именно. Какую-то ерунду.

И он заплакал от счастья.

На следующий день он повел меня в магазин покупать мне туфли. Мои совсем продрались. Он ничего в этом не понимал – этим всегда занималась мама, но ее не было рядом. Мы пришли в универмаг, где стояли ряды каких-то ужасных страшных туфель. Папа совсем растерялся. Я тоже. Я не хотела ни одни из них.

И вдруг в сторонке я увидела очень симпатичные коричневые туфли.

– Вот эти, – сказала я.

– Они одни, – сказала продавщица.

– Это как раз мой размер.

– Но они с браком, посмотрите, они разные, поэтому и остались, – уже презрительно сказала продавщица.

Они были действительно совершенно разные, если чуть повнимательней на них поглядеть, но мне было все равно. Мне покупал их папа, ему было важно мне их купить, а мне было важно, что он со мной, что мы вместе, что мы семья. Вернее, это нам обоим было важно, я уверена. Я очень долго носила эти разные туфли. Эти туфли – первые, которые я помню.

И они самые для меня дорогие, хоть и разные.

 

Школьная форма

– Школьная форма. 10 лет жизни в коричневом платье с черным фартуком.

– У нас был синий костюм.

– Нам не надо было носить форму.

– Я ее ненавидела.

– Я ее ненавидела.

– Я ненавидела школу.

– Рукава длиной три четверти.

– Белые разводы под мышками.

– Учителя вечно говорили:

– В чем ты опять пришла?

– Учителя вечно говорили:

– Почему у тебя опять нет галстука?

– Учителя вечно говорили:

– Почему у тебя такая короткая юбка?

– Мама говорила:

– Коричневое с черным – это прекрасное сочетание!

– Мама говорила:

– Синий костюм – это очень стильно!

– Мама говорила:

– Да ходи уже в чем хочешь! Что тебе неймется?

– А я просто ненавидела школу.

– Я ненавидела форму.

– Я себя ненавидела.

 

Вера. Рейтузы

 

...

 

Бабушки

Вера. Сатин-либертин

 

...

Надя. Шапочка для котенка

 

...

 

Обида моей бабушки

Я как-то свою бабку девяностолетнюю спросила: «Как ты одевалась, когда помоложе чуть-чуть была?»

А она мне:

– Голая всю жизнь была! Голая!!! Все, гад, в карты проигрывал! Всю жизнь была голая!!!

И такая из нее обида вдруг поперла на свою неудавшуюся жизнь из-за того, что всю жизнь голая! Я ни разу ее такой расстроенной не видела. В самую больную точку попала, оказывается.

И вот она сидит в свои девяносто и смотрит на свою жизнь. И оказывается, что так ей именно этого не хватило в жизни.

И вы скажете, что это не важно? Еще как важно, оказывается. Хотела всю жизнь красивое платье, а его за всю жизнь не было! Представляете? Вы вообще представляете? Вспомнить даже нечего. Вернее, вспоминать даже ничего не хочется! А я ее понимаю очень даже хорошо. И совсем не потому, что она моя бабка, а не ваша, поверьте.

Просто я когда вспоминаю какие-то важные моменты в своей жизни, я прекрасно помню, в чем была одета. Ну сами-то подумайте! Вы что, не помните ваше выпускное платье? Или свадебное? Или в чем в роддом ехали? Или что на вас было, когда вы познакомились? Никогда не поверю, что не помните!

Особенно кто постарше, кто всю свою молодость что-то доставал, перекупал, стоял в очередях. Это эти, наши дети совсем по-другому устроены. Хочу – наряжаюсь, хочу – иду как хочу. А в чем вопрос, собственно? Пошел – купил. Хочу Зару – хочу Праду. Нет денег – да можно такое же найти в сто раз дешевле! А главное – не хуже.

А у нас-то все по-другому было. Что достанешь, то и носишь!

Подруга поносила платье, засветилась в нем, как у нас говорят, – продай подруге! И это нормально было!

Всю зарплату – за фирменные джинсы, если повезет, а то еще одолжишь, чтоб в следующую зарплату вернуть! Я помню, первые фирменные джинсы в институте купила за двести рублей! У фарцовщиков. Это уму непостижимая цифра была! Да семья советская могла жить на эти деньги больше месяца! Вопрос даже не стоял – брать или не брать! Джинсы!!! Вы что, не понимаете??? Джинсы!!! Первые джинсы!

Я думаю, все сейчас свои первые джинсы вспомнили. А вы говорите!

Мы вот смеемся над ними, что они старье хранят, а я подумала, почему она про котенка с ходу придумала, которого согреть необходимо будет, когда его найдут замерзшего. Это же ее молодость – эта шапка. У нее наверняка с ней какие-то воспоминания, то, что знает только она, и что она так отчаянно защищает, придумывая с ходу какого-то котенка. Это ее тайна о прошлом, которое и не надо, чтобы было на виду. Она знает, что оно у нее есть, там, на антресолях, вместе с сарафаном и блузкой в горошек. Это часть ее жизни.Старики умирают, и мы не знаем, что делать с их вещами. Ну не хранить же? И не отдашь – никому не нужно. И мы несем их выбрасывать, немного стыдясь, но несем. Но что-то, пусть мелочь, должно остаться, чтобы, разбирая антресоль, сказать детям:– Это медали твоего прадеда, а это его трубки.А это шапка твоей бабушки.Она в ней на лыжню выходила.Нормы ГТО сдавать.

 

Вера. Как я выходила замуж

 

...

 

Мама

Мама любила папу, меня и шмотки. Все свое детство я провела, ожидая ее у комиссионки, которая была ее вторым домом. Приемщицы, главные там люди, вынимали ей на глазах у очереди, стоявшей сдавать вещи, отложенную для своих фирму (ударение на последнем слоге). Ради шмоток она могла вынести из дома в такую же комиссионку, только антикварную, все что угодно. За копейки прощалась с ценнейшими вещами. Они для нее ничего не значили.

Скандалы из-за этого в доме были постоянные. Один раз отец, увидев, что нет какой-то уникальной кружки из серебра с финифтью, погнал маму обратно за ней. Но там, в антикварном, работали еще более умные приемщики, и кружки уже, естественно, не было.

Одевала она меня всю свою жизнь. Ходила как королева по институту, за что меня многие ненавидели, лучше всех на работе.

Потом я стала ездить за границу. Первый раз оказавшись в Париже, естественно, ходила и покупала себе, себе, себе. А она мне звонила туда каждый день и спрашивала: «Ну расскажи, что ты сегодня купила?» И если я говорила, что ничего, на той стороне провода возникала пауза. Она искренне не понимала, как это в Париже за целый день ничего не купить. Она начинала судорожно думать, чем бы меня озадачить, и потом говорила: «Доченька, купи мне, пожалуйста, белые сапоги».

Назавтра были уже красные сапоги – «ты ведь еще не купила белые?» Потом вместо красных сапог возникали синие туфли и т. д.

Один раз, когда она меня вымотала окончательно, я заорала: «Мама, запомни – здесь ничего нет!»

Но там, в Париже, как вы понимаете, все было, просто мне было не до ее сапог.

Как же я не могла понять, что в пятьдесят еще может хотеться носить красные сапоги. Или белые. Неважно. Может, ей просто хотелось моего внимания. Я даже не помню, что ей привезла тогда. Наверно, ерунду какую-то, раз не помню. А меня в Москве уже ждал шикарный красный костюм, купленный ею.

А мечтой ее жизни был именно Париж. Через лет десять, когда все уже начали ездить, она купила очень дешевый тур в Париж. И когда надо было ехать, она заболела. Я же вам говорила, что она лежала в психбольницах. Она была в таком состоянии, что невозможно было представить, что она туда поедет. У нее была тяжелая депрессия. Но в Париж мама все-таки полетела.

Я поехала провожать ее в аэропорт. Меня даже через паспортный контроль с ней пропустили, хоть я и не просила, вот в каком она была состоянии.

Но она была в Париже! Ходила по Парижу. И покупала в Париже. Все мне, естественно. Все это было мной безжалостно забраковано.

Но вернулась-то она оттуда здоровая! Здоровая! Вот что значит – положительные эмоции.

Как же их мало у тебя было, мама!

Как-то в Германии я купила ей красивую майку. Я сейчас перебирала старые фотографии – и почти на всех она в ней! Как же мне сейчас стыдно. Стыдно, что так мало радовала ее.

Когда она умерла, у нее в шкафу было два свитера, костюм и эта майка. Почему я не сохранила ее? Знаю, почему – потому что стыдно.

Но знаете что интересно.

Мы поехали по гранитным мастерским искать ей камень для памятника на могилу. Это было не так легко – найти крупный камень в то время. И в одном месте мы его увидели. Мы вошли в эту мастерскую, где пахло перегаром, на столе лежала газета, на ней – бутылка водки и банка шпрот.

И мы обсуждали с мастером, как делать памятник. Я его спросила: «Это точно лучше, чем вон те образцы?»

И он, этот человек с перегаром, ответил: «Вы сами что, не понимаете, что ли? У вас будет от кутюр, а там китайский ширпотреб».

И мы засмеялись. Как будто он знал, для кого этот памятник.

Каждый раз, приезжая к ней, я вспоминаю эту историю и говорю: «Ну вот. Теперь ты навсегда в от-кутюре».

Прости, мамочка.

Мама говорила: – Надень рейтузы!– Кашу доешь!– Не валяйся в снегу!Мама говорила:– Вставай, пора в школу.– Пропусти физкультуру.– Плохо чувствуешь – не иди!– Откуда взялась эта тройка?– Не хочешь учиться – пойдешь в ПТУ!– Прогуляла уроки?– В кого ты такая?– В папу пошла!– Мужикам хорошо!– Ты же девочка!– Ты мне это назло?Мама говорила:– Тебе будет трудно!– Следи за собой!– Не верь всем парням!– Это укладка?!– Ты челку завила?– Ты тон положила?– Пирсинг! Кошмар!Мама говорила:– Когда ты вернешься?– У Лены останешься?– Как на три дня?Мама говорила:– Ты нас познакомишь?– Он мне не нравится!– Он очень хороший!Мама сказала:– Когда будет свадьба?– А родители кто?– Как из Рязани?– Ладно, лишь бы любили!– А где он?– В отъезде?– Мне это не нравится!– Будут дети???– Конечно, пора!– Я так рада!– Я буду бабка!– Он на меня похож!– Какая красавица!– Какой хороший!– Дожить бы до его свадьбы.– Мама говорила:– Дай мне лекарство.– Посиди со мной.– Не волнуйся – пройдет.

Мама говорила: – Не надо плакать.– Ну что ты, дочка.– Все умирают.Мамочка, поговори.

 

Как я стала шопоголиком

Я крестилась уже в сознательном возрасте. Лет в двадцать. И когда это произошло, у меня было такое чувство… не знаю, как описать. Какое-то светлое-светлое. Радостное. Наверно, это называется – благодать. Никогда раньше я ничего подобного не испытывала. Но постепенно оно прошло. И я стала жить как прежде.

А потом, через много лет, случилось очень странное.

У меня мама очень шмотки любила. Очень-очень. Вы уже знаете. Я, правда, тоже любила, но как-то не до фанатизма. Это ее сильно расстраивало. Она очень хотела, чтобы и я так же.

И однажды она умерла. А мне вроде как и не горе. Честно. Нет, сначала-то горе, конечно. А потом вдруг наоборот, будто она рядом-рядом, даже ближе, чем при жизни! Точно!

И снова это чувство, как бы совсем не вовремя. Вот то, которое после крещения было.

Мы с ней и ругались при жизни, и раздражала она меня часто. А тут такая близость какая-то. И такая радостная близость, которая была только когда я была ребенком. А во взрослом возрасте не было ничего подобного. К сожалению.

И вот как будто она мне говорит все время: «Иди в магазин, иди в магазин!»

Прямо требует!

Ну я и пошла. И она мне все время как будто говорит: «Ну купи, ну пожалуйста!»

И чтоб ей приятно сделать, я покупала.

Душа-то просит. Ее в смысле. Именно тогда я поняла, что есть душа. Есть. Которая не умирает.

Нет, не думайте, я не очень сумасшедшая. Я понимаю, что это странно звучит, что душа требует покупок. Но значит, и такое бывает. Откуда вы знаете, чего ваша душа требовать будет? Может, ей шампанского захочется! Или в футбол поиграть.

Я себе, слушаясь ее, одну дубленку приглядела, но купить никак не решалась – дорогая.

А тут сорок дней. Гости пришли, стол, поминки. А у меня только одна мысль – дубленка! И я вижу, что и мысль-то это не моя, а ее! И она требует прямо: «Иди! Иди!»

И что вы думаете? Встаю из за стола, одеваюсь. Мне говорят:

– Ты куда, собственно?

– Хлеб, – говорю, – кончился.

А хлеба полный дом.

И бегу. Покупаю дубленку. И чувствую, что ее душе хорошо стало. Можно уходить. Ей в смысле.

Но она правда и после сорока дней не сразу ушла. Это я точно знаю. Проверяла, на верные ли я рельсы встала.

Через какое-то время я поняла, что она уже не рядом.

Потому что это радостное чувство снова ушло.

Я после этого в Бога окончательно поверила. Только покупать стала любить. Это, наверно, не очень хорошо.

Я тут подумала. Наверно, я все-таки немного того. Но не совсем еще. Пока.

 

Париж

Вера. Красная шляпа

 

...

 

Восемнадцать шуб

Я вспомнила, как я ездила за границу, когда меняли по тридцать рублей.

А если в командировку, по двадцать пять долларов в день. Какие же это были деньжищи!

И потратить их надо было с умом.

Какие рестораны? Какие кафе даже? Да вы что? Тушенка с собой, макароны, электроплитка. И все дела.

Я никогда, никогда даже представить себе не могла, что когда-нибудь смогу зайти там, за этой самой границей, в ресторан.

И никто из моих ровесниц не мог. Считали каждую копейку. В смысле цент.

Выехали огромной группой в Париж. На месяц! Восемьдесят третий год!

Как на Луну попасть!

Вы понимаете, что такое восемьдесят третий год? Глаза отказываются верить и воспринимать. Хочется купить все. Много и дешево. Есть прекрасный магазин Тати и чудный район с магазинами в районе Пигаль! Там все и было взято. Причем богатством фантазии мы не отличались, и когда кто-то из наших купил шубу из козла за 600 франков, тут же были куплены все козлы в этом районе. В итоге в Москву приехало восемнадцать (!!!) шуб.

Один молодой человек ждал меня после работы. Я вышла с подругой. Мы были в белых козлах, естественно. В красных шапочках и шарфах и в красных гетрах. Модно! Он в ужасе смотрел на нас, не понимая, кто тут я, и потом тихо спросил:

– Вы что, униформисты?

Какой Галери Лафайет? Вы что? Само слово внушало ужас. Говорили – надо зайти, на потолок хотя бы посмотреть. Памятник архитектуры.

Поверите – не зашла даже. Страшно было. Как в дорогой магазин вот так просто зайти?

Сейчас, слава богу, все по-другому. И у нас все это есть, только немного подороже.

Но почему же, приезжая куда-то, нам так надо, обязательно надо, даже если и не надо ничего, что-нибудь купить?!

Да потому что, покупая, мы чувствуем себя частью той жизни. Совсем не нашей и потому кажущейся нам такой прекрасной.

И потом – это же память!

Воспоминания. Не просто кофточка, а кофточка, купленная там-то и там-то. И ты надеваешь ее, эту кофту, и вдруг – всплывает целый ряд, пласт целый в памяти.

 

Не доезжая Диснейленда

У меня сложные отношения с живописью. Нет, я ее ценю. Даже очень. Но вот сказать, что она на меня как-то особенно действует, – не могу. Больше всего на меня действует сам акт посещения музея. Я всегда ставлю себе большую галочку – мол, молодец, побывала. Но выхожу из музея не то что не наполненной, а наоборот, очень уставшей. Это очень тяжело – по музею ходить. А главное, что больше всего меня расстраивает – ничего не могу вспомнить потом. Картины две максимум помню. И все! Так обидно – что ходила, что нет. Вот спросите меня: что тебе запомнилось в музее Метрополитен, к примеру. А я не помню. Помню только женщину в длинном платье с красными ушами. Ужас как стыдно. Но факт есть факт. «В Эрмитаже что висит?» – спросите вы меня. А я помню только Данаю, и то потому, что над ней страшно надругались, реставрировали долго. И Блудного сына помню. Вот пришла в Эрмитаж спустя много лет разлуки с ним – стыдно стало. Каждый год по несколько раз в Питере – а ноги не идут туда. А тут пришла и давай Блудного сына искать, как старого знакомого. Нашла – обрадовалась как родному. Постояла у него, верней, у них – там же папа с сыном. Ну и еще какие-то люди – их я плохо помню. И дальше смотреть даже ничего не стала.

Но вы не думайте, что я совсем уж темная. Я Ван Гога, к примеру, очень люблю. Его картины помню. Потому что люблю.

Но синдрома Стендаля у меня точно нет. Это когда чувств лишаешься от силы впечатления. Нет, это мне не грозит.

И еще я люблю Джоконду.

Нууу, скажете вы, подумаешь – чем удивить захотела. А я и не хочу удивлять. Просто говорю что есть. Она на меня действует. Как и на очень-очень многих.

Первый раз я увидела ее в Москве. Помню, что ничего не помню. Своих ощущений то есть. Помню огромную длинную очередь, в которой мы стояли с мамой. Помню, что шел дождь. Но я была еще маленькой, наверно. Поэтому встреча была формальной.

Потом, тогда, в восемьдесят третьем, попав в Париж, мы компанией пошли в Лувр. Как назло, мы были с хорошего бодуна. Нам хотелось пива, а не в Лувр. Но идти было обязательно: мы друг другу дали слово накануне. И никто не осмелился сказать: «Может, все-таки лучше немножечко пивка?» Конечно, это предложение все бы с радостью поддержали, и в Лувр никто бы не пошел в результате. Это все понимали – поэтому никто и не говорил. Другой возможности попасть туда у нас уже не было. Надо было возвращаться в Москву. Мы и так оттягивали эту встречу с прекрасным до последнего.

Придя в Лувр, мы поняли, что чувствуем себя хуже, чем нам казалось прежде. Сил ходить не было никаких. Хотелось пива.

Но в Лувре работают умные люди. Видимо, зная, что иногда попадаются истинные ценители живописи – как мы, например – они везде повесили указатели к основным шедеврам – Венере и Джоконде. Там еще Ника есть, но ее пройти невозможно – она на лестнице прямо стоит, красавица.

И вот мы, совершенно безвольные и несчастные, бессмысленно побродив по залам и поняв, что ничего не понимаем и с трудом даже фокусируем взгляд, молча и не сговариваясь показали друг другу указатель – «Джоконда». Жест был синхронным, что очень нас развеселило. Мы перестали делать друг перед другом вид, что ни за что не уйдем из музея до его закрытия.

Главная цель была наконец обозначена.

– Ну! К Джоконде, и пивка! – сказал самый честный из нас, и мы весело пошли искать Джоконду.

Надо сказать, что сейчас, вспоминая эту встречу, я понимаю, что и второй раз контакта не получилось. Потому что больше запомнилось то, как мы бежали из музея, долго искали, где бы купить пива, и никак не могли найти. Почему-то оказались у Сорбонны, где ничего не продавалось. И все.

Прошло много лет. Я снова вернулась в Париж. И третья встреча все-таки состоялась.

Поскольку я была уже остепенившейся женщиной, а главное – путешествовала с мужем, страстным любителем музеев, Лувр был охвачен по расширенной программе. И когда я, совсем уже никакая (я уже говорила, что очень устаю в музеях), наконец увидела ЕЕ, тогда впервые, в сущности, и увидела.

Я стояла среди толпы, и толпа мне не мешала. Я поняла, что она есть – эта тайна, о которой столько лет говорят и пишут. И я не могла от нее оторваться. Я хотела смотреть и смотреть. Та сила, которая исходила от нее, была какой-то неземной. Это была сила мудрости и покоя.

И смотрела ОНА на меня как-то очень по-доброму. И улыбка была спокойной и мудрой. ОНА как бы говорила мне: «Не суетись. Подумай о вечном».

Потом я все-таки отошла и посмотрела вокруг. Там висят же шедевры – не абы что. Но мне стало их жаль. Они обречены быть невидимками рядом с НЕЙ.

И в этот момент я поняла, что не такая я уж и дура, что ушла из Эрмитажа после встречи со своей любимой картиной. Это же важная встреча. А не кивок головы – привет и до свидания.

И вот сейчас, спустя еще много лет, я опять приехала в Париж.

Я ждала этой встречи. Я хотела снова ощутить эту силу, исходящую от НЕЕ. Ну и опять нашлись дела поважнее. Магазины, естественно! А что же еще! Чесала по ним, покупала что-то. Все как-то без особого вдохновения происходило. Мне на это вдохновение просто необходимо – без него ничего путного не купишь.

А тут – не пошло, и все тут. Накупила всякого хламу ненужного.

И, пошарившись три дня, я все-таки решила пойти в Лувр.

Там, уже ни на что не размениваясь, я четко пошла по указателям. Меня больше ничего не интересовало. Поздоровавшись с красавицей Никой, прямо наверх.

И вот я с волнением вхожу в зал. Я ЕЕ вижу. Я волнуюсь. Стоит толпа, как обычно – близко сразу не подойдешь. И еще все фотографируют бесконечно. Пролезла через какое-то время все-таки. Стою смотрю. И ОНА на меня смотрит. Но как-то по-другому совсем. Не как в тот, предыдущий раз. Совсем по-другому. Как-то равнодушно смотрит. И ничего не говорит. Ну совсем ничего. И даже не улыбка, а ухмылка какая-то вроде. Будто ОНА меня презирает.

Я расстроилась, если честно. Я же так ждала этой встречи! Встретила, называется! Никакой радости.

Тогда я стала рассматривать детали картины, что я обычно не очень часто делаю. Пейзаж сзади, платье, вуаль. Еще пыталась с НЕЙ наладить связь, но бесполезно. Не получилось. Не вышло, как в прошлый раз.

Я подумала: ну что же, сегодня так. Может, у меня какие-то там каналы духовные перекрыты от магазинов этих бесконечных. И ушла не попрощавшись.

И в магазины не хотелось.

Я села в кафе, пила кофе, курила и думала: а что же делать-то теперь? Если не в магазины, то куда? Ну схожу я еще в д’Орсе, ну еще куда-то. А без магазинов-то как? Я же ничего путного еще не купила. Ну совсем. А все уже прочесала практически. А что же делать? Что?

И тут меня осенило. Я не хотела туда ехать сначала. Далеко – одну остановку не доезжая до Диснейленда. Огромный аутлет. Я слышала много о нем, все друзья туда ездили, но очень далеко.

Нет! Надо ехать! А что делать?

И на следующий день я туда рванула. Ну, раз с искусством не срослось, может, хоть там какая-то радость встретится.

Оказалось – это совсем недалеко. Минут сорок. Но, правда, идти еще надо минут пятнадцать, наверно. Вхожу – мне сразу там понравилось! Мое место! Такие симпатичные домики – и все магазины! Прелесть.

И нашло вдохновение. Я уже его знаю, как оно выглядит, это вдохновение. Пульс учащается, настроение резко повышается, и главный признак – волнение. Как на охоте. Хоть я на ней отродясь и не была. Но так думаю. Адреналин, одним словом.

Я, чтобы себя успокоить немного, села в кафе. Кофе-сигареты. А как же. Крупное дело предстоит – это я уже поняла.

И пошла, не торопясь, в разведку. Оказалось – в бой. Сколько же там было прекрасного! В каждом магазине! Что же делать? Часа два ушло на выбор целей. Это же самое трудное – выбор! Хуже нет ничего. Нет, ну в принципе есть, конечно, что-то и хуже. Это когда выбирать не из чего. Но тут был противоположный случай.

Я снова села в кафе. Кофе-сигареты.

«Cogito, ergo sum» – почему то в голове вертится. Что это? Фирма, что ли, такая? Здесь вроде ее нет. Что же это? Почему вертится? Откуда?

Вспомнила!

«Мыслю, следовательно, существую».

Я мыслю! Мыслю! Мозги работают в усиленном режиме! Нормально! Без паники! Встала и пошла, ничего не решив. Мозг сам свою работу сделает. Как пойдет!

Снова в обход.

И тут открылись каналы какие-то. Все само пошло в руки.

Вижу кожаные штаны. Последний раз я носила кожаные штаны двадцать лет назад. Но почему-то иду и меряю. И они сидят идеально. И я их покупаю почему-то. Даром почти.

Иду дальше. Дубленка. Обалденная. Черная. Опять даром. Ну не даром, конечно, но для такой – даром. Берем и уходим.

Платье. Мое! Темно-зеленое! Чудо! Три рубля, как не взять!

Шарф – переход цвета какой-то немыслимый от сине-голубого в терракот. Не обсуждается!

По подаркам дальше рванула. Ну и себе еще чуть-чуть.

Дальше у меня кончились деньги на карточке. Хорошо, что наличные не взяла.

Наверно, все-таки не совсем даром оказалось. Но вещи-то какие! Это же вещи так вещи.

И усталая, но довольная, я поехала в Париж.

Как же мне было хорошо! В поезде, возвращавшемся из Диснейленда, ехала веселая компания молодых людей, и они подарили мне огромные уши Микки Мауса. И вот я – cogito, ergo sum – типичный мыслитель, только увешанный пакетами и в ушах мыши, ехала с удачной охоты.

Что вы думаете я сделала на следующий день?

А я пошла в Лувр. Не могла я уехать не попрощавшись. Плохо встретились – осадок какой-то был.

И когда я ЕЕ увидела, я чуть не заплакала. Как же ОНА на меня смотрела! Как нежно! Как на близкого какого-то, очень родного ЕЙ человека. Я уж подумала, не синдром ли Стендаля у меня. Но мне же не было плохо! Мне было хорошо. Значит, все нормально. Просто есть контакт. Я долго не могла уйти. Я ЕЙ была так благодарна за такой прием. Но все-таки когда-то надо прощаться.

– Увидимся еще, Бог даст, – сказала я ЕЙ мысленно.

А ОНА все смотрит и смотрит, как будто что-то хочет мне втолковать. А я не понимаю, что! Не понимаю!

Так и ушла с чувством какой-то недосказанности.

Ну что с ними, с шедеврами, делать? Они такие. Как хочешь – так и понимай.

И когда я проходила мимо красавицы Ники, глядя на ее прекрасные крылья, я вспомнила почему-то мои вчерашние уши мышки. И я представила себе, как бы смотрелась Ника с моими пакетами и ушами, если бы у нее были руки и голова. Мне стало очень весело от этой мысли.

И тут меня осенило!

Красавица Ника мне сказала, о чем молчала Джоконда. Какая же я дура! Как я сразу-то не поняла! И я снова рванула к НЕЙ.

И я не ошиблась. Все правильно.

Брюки рыжие – точно цвет ее рукавов.

Дубленка черная – вуаль.

ПЛАТЬЕ, КАК У НЕЕ. Тот же цвет абсолютно.

Ну и довершение – платок. Цвета пейзажа.

– Ну, поняла наконец, – как будто говорила ОНА.

– Ты, конечно, – не я, даже и не думай.

Но молодец, все правильно купила.

Будешь в наших краях – заходи.

 

Люба. Тюрьма

 

...

 

Вера. Сестра

 

...

 

Надя. Лифчик и купальники

 

...

 

Вера. Турбуленс

 

...

 

Люба. Зона

 

...

 

Вера. Как я второй раз выходила замуж

 

...

 

Глава 3 Средства связи

 

Про Машу

Есть у меня подруга Маша.

Даже с чего начать-то не знаю. Начну с того, что мы с ней с восьмидесятого года. То есть всю жизнь почти, считай. Я даже не знаю, когда мы с ней начали дружить.

Тут надо знать Машу, чтобы понять. Она всегда была человеком вроде как не для дружбы. Без всяких там подружечьих откровений, без сантиментов особых. Да даже и не особых, а вообще без них. Как бы равнодушная.

Деловая всегда была. Первая среди всей нашей компании села за руль.

Мне постоянно говорила: «Если бы столько денег на шмотье не тратила, у тебя бы уже иномарка была». Сама-то она купила себе «Жигули». И иномарка была как бы образом, потому что ни у кого тогда иномарок этих не было.

Я ее не слушала и даже не задумывалась, чтобы сесть за руль. Тогда женщин за рулем были вообще единицы в Москве.

Машка была крутой. И в доме жила крутом, для членов правительства. И знакомые у нее какие-то все крутые были. Хотя слова этого «крутой» еще не было. Слова не было, а она сама такой была. А может, и было слово? Засомневалась. Но не в слове дело. В Маше.

Жила она не на Луне, хоть и в особом доме.

Отец, который был какой-то шишкой, их с мамой бросил. И крутилась она сама как умела. Но она умела!

Одета была как будто из Милана.

А на самом деле сама себе шила брюки клеш из бархатных занавесок. Юбку мини из нескольких ремней, купленных в польском магазине «Ванда». Мама ее вязала ей.

Выглядела она на миллион всегда.

И на нас смотрела как бы немного свысока, так мне казалось, во всяком случае.

При этом, если она бралась организовать что угодно – отдых, к примеру, можно было просто расслабиться и ждать удовольствия от этого будущего отдыха. Потому что отдых будет – зашибись. Так оно всегда и было. Если с ней – как за каменной стеной.

А вы знаете, что такое было – купить билет на самолет из Сочи в конце августа в тот же день?

Да это НЕРЕАЛЬНО было ни за какие деньги.

А она покупала. И не один, а всем.

Но без всяких нежностей! Повторяю.

Когда у меня сын родился, она всех подружек собрала и привезла их к моим окнам, где они встали с транспарантами смешными. Потом увозила меня из роддома, потому что отец мой, у которого была машина, отмечал рождение внука несколько дней подряд и к моменту нашей выписки был просто никакой.

И опять без всяких нежностей. Надо было забрать – забрала.

Потом она уехала. Навсегда. В Нью-Йорк. Вышла там замуж. Это было в девяностом.

Там она не дала угаснуть своим талантам. Она очень скоро открыла маленький русский ресторанчик в хорошем месте.

Мы с ней связь не теряли. Все время кто-то бывал в ее ресторане, и мне все время привозили какие то подарки. Она же знала, что я люблю. Прекрасно знала.

А сейчас я хочу сказать свое главное спасибо ей.

А за что. Не за подарки. Не за молодость общую. Не за помощь всегда и в нужном месте и без лишних слов.

Если бы не ты, Маша, никогда бы я не села за руль. Пусть и в сорок лет. Не решилась бы сделать какие-то важные вещи, про которые ты мне сто раз говорила. Но доходило долго. Но все-таки доходило с опозданием. Спасибо за то, что слова НЕТ никогда от тебя не слышала.

И еще. Спасибо тебе, Маша, за глобальную сеть!

Если бы не ты…

Ну и моя любовь к шмоткам, конечно.

 

Глобальная сеть

А дело было так. У сына, естественно, был компьютер. Я к нему не подходила даже – что с ним делать-то, с компьютером, играть, что ли?

И вот Маша мне по телефону говорит: «Скажи Пете, – это мой сын, – чтобы Скайп загрузил. Будем общаться бесплатно». А Скайп, видимо, только появился – Петя о нем еще не знал. Но не зря же мы ему компьютер в восемь лет купили, у него башка рано начала насчет него варить. Он сразу же загрузил.

Общаемся мы по Скайпу, говорим обо всем, она спрашивает:

– Что тебе купить, заказывай.

– А откуда я знаю, что заказывать?

– Так сайты же есть.

И пошло дело!

Благодаря шмоткам я первая среди всех моих подруг овладела Интернетом.

Так что спасибо тебе и за это тоже, Маша.

А главное-то. Ты ж меня на свою голову научила! Сколько же тебе приходится от меня выдерживать! Как ты это терпишь, бедная?

А что делать, если у вас все дешевле? Значит, нужно терпеть!

 

Мобильные телефоны

Четыре разговора. Следить по вертикали.

1: Слушай, сколько раз повторять! Не хочу я Луи Виттон! Ну привези что-нибудь пооригинальнее, если тебе так хочется. 2: Зайка, температуру измеряй еще раз. Я тебя очень прошу. Я скоро приеду.3: Нет, ну не дура?4: А почем в Интернете? Что, настолько дешевле?1: Ну и что, что очередь. Китайцы одни – твоя очередь!И японцы. Не хочу!2: Ну не капризничай, милая.3: Вот дура-то!2: Температурка упадет, и тебе сразу легче станет.3: Ну нет слов! Дура!4: И все модели есть?1: Ну ты чее вооще? Роуминг уже дороже, чем этот Луи Виттон гребаный!!2: Что тебе принести, милая? Вкусненького чего хочешь? Я сейчас в «Азбуку Вкуса» зайду. Авокадо с креветочками хочешь?3: Ой, я не могу, какая дура!4: А доставка быстро?1: Говорю тебе – уходи оттуда!2: Не хочешь? Аппетита нет. Бедненькая моя.3: Ой, я больше не могу это слышать, какая дура!4: Слушай, а не обманут?1: Если ты мне покупаешь, а не себе, хочу Картье серьги!2: Какое мороженое, когда у тебя ангина!3: Да я всегда знала, что она дура!4: Точно? А хорошие подделки?1: Недорогие, не бойся!2: Чегоооо хочешь?3: А что с дуры взять-то?1: Слушай внимательно. Белые гвозди.4: Ладно, присылай ссылку. Как, говоришь, сайт называется?2: Сумку Луи Виттон?3: Да ты что? Неужели до такой степени дура?1: Без. Без бриллиантов! Как кольцо мое!2: Доченька, ты обалдела?3: Ну а что с дуры-то возьмешь?4: Ну, наверно, сумку Луи Виттон для начала закажу.1: Вот это подарок! Спасибо, а то Луи Виттон хотел!2: Ну и что, что весь класс с ними ходит!3: Ой, да ты что? Вот дурам-то везет!4: Все-таки Луи Виттон – это благородно!2: Да все метро в этих сумках, доченька, не надо!1: Такс фри оформи – не забудь!3: Теперь у этой дуры Луи Виттон будет!1: Да иди, иди уже оттуда, а то еще Луи Виттона купишь сгоряча!2: Хорошо, доченька, если эта сумка тебе жизненно необходима, – я куплю!4: А то у всех есть Луи Виттон, а у меня нет!

 

Скайп

Я люблю покупать сама. В Интернете – не то, совсем не то. Присылают тебе вещь, а у тебя никаких ассоциаций нет. Не с чем ее связать.

Когда Маша выписывает – все по-другому. Мы с ней обсудим ее, эту вещь, перед тем как выписать, пообщаемся, и она вроде как оживает уже. Вещь в смысле.

Потом к ней приходит посылка. Начинается ее демонстрация через технологию Скайп.

– Включай камеру!

– Сейчас, подожди. С большого компа не показать. Щас лаптоп возьму, чтобы ты лучше разглядела. Подожди. Сейчас, сейчас. Перезванивай!

– Ну!

– Вот.

– Не вижу ничего, свет из окна сильный!

– Смотри, какая погода!

– Хороооошая! Да черт уже с ней, с погодой! Отойди уже куда-нибудь!

– А ты видишь, что я подстриглась?

– Ооочень хорошо! Не вижу! Ничего не вижу! Изображение виснет!

– Как не видишь? Стрижку не видишь?

– Стрижку вижу, куртку не вижу. Ты уже что-нибудь одно показывай!

– Вот так видишь?

– Тебя вижу. Со стрижкой.

– Давай я ее на кровать положу.

– С одеялом сливается! Не вижу!

– Щас я ее надену! Только она мне мала, наверно!

– Неважно! Надевай!

– Маловата.

– Это хорошо, что тебе маловата. Молнию не застегивай. Сломаешь еще!

– Ну, сейчас видишь?

– Не могу сказать, что хорошо. Ну как она?

– Ооочень красивая! Такой материал классный!

– Сейчас, сейчас. Отойди-ка чуть-чуть. Нет! Не пойму! Ты можешь замереть, а то все расплывается? Вооот, сейчас вижу. Вроде ничего, а?

– Да шикарная!

И тут она – уже не просто вещь из Интернета. А почти что живая уже. Но все равно – не совсем. И потом, когда она мне ее перегонит уже с кем-то, иногда через месяц, а то и больше, уже нет той радости покупки. Даже если подойдет идеально. Радость – она только в магазине возможна. Ну, в смысле от покупки.

 

ЖЖ (LiveJournal) Даша

 

...

 

Как я была миллиардершей

Так обидно! Все жизнь мне говорят: «КАКАЯ ТЫ СМЕШНАЯ!» Все жизнь живу смешной! Рассказываю что-то, даже не хочу шутить – серьезно рассказываю, а все смеются – думают, что шучу. А я не шучу!

Нет, бывает, что и шучу, конечно. Но не всегда же.

А когда я становлюсь совсем серьезная, такое ведь тоже случается в жизни, – всех как будто это даже расстраивает.

Ну ладно, что уж тут поделаешь. Значит, я смешная. Хотя я так совершенно не считаю.

И даже когда со мной совсем не смешные вещи происходят – все почему-то думают, что и это смешно.

Ужасно обидно.

Со мной не так давно случилась одна напасть. Я стала играть в покер онлайн. Не на настоящие деньги, конечно. Правда, потом и настоящие пошли в ход. Но это потом. А сначала все было действительно очень весело.Я как новичок, ничего не понимающая еще в покере, села играть.Дело было на даче – заняться было нечем.Начала, разумеется, с самых дешевых столов. Процесс – обалденный! За дешевыми столами сидят такие же лохи, как я, и просто получают удовольствие от игры.Смотрю – надписи у кого-то появляются над их аватаром, им отвечают. Идет активное общение. Потом вижу – «спасибо» за что-то пишут, а я еще не понимаю за что. Потом – раз! – у меня рядом с аватаркой моей розочка появилась. Я понимаю, что это подарок. Тоже THANK YOU пишу. Английский стал всплывать из глубин подсознания. Они меня спрашивают, ты откуда, мол, такая красавица.Гордо MOSCOW отвечаю.Дальше приглашения дружить принимаю – у меня уже друзья есть. Так здорово! Японки какие-то первые мои подружки были. Потом один из Израиля, Миша звать. Он по-русски писал. Но все такие же виртуальные нищие, как и я. А мне больше и не надо было. Ну проиграла – да и фиг с ним. Мне на следующий день подкидывают – в лотерею выиграла. Я эту лотерею каждый день выигрывала – они всем, кто как я тупит в игре, подбрасывают.А общение-то идет! Я уже все аббревиатуры выучила. Вместо THANK YOU – просто TY, или TNX, или можно еще THX. Не важно – главное спасибо сказать.Там же своя этика есть. Если тебе пишут NH – это означает NICE HAND. Ты обязан, если ты не жлоб, естественно, ответить TY.Надо пояснить, наверное. Предположим, идет игра, и мы с кем-то остались вдвоем или втроем, кто повышает ставки. И один из нас выигрывает. Так вот, те, кто проиграл, должны, если они приличные люди, конечно, сказать выигравшему, мол, молодец, как ты нас сделал. Это и называется NH. Бывает, что и те, кто уже сбросил карты, тоже присоединяются к поздравлениям. Это значит, что сидишь за хорошим столом, с приличными людьми, как говорится.С нашими соотечественниками сразу не полюбила играть. Невоспитанные, грубые, матерятся. Ну проиграл ты – а ругаться-то зачем? Это же карты. Человек-то чем виноват, которому масть пришла?Вообще, как людей видно через компьютер – это для меня самая большая загадка!Но это я потом уже стала всех видеть, когда всерьезку пошла играть, сначала ничего не видела вообще.Видеть не видела, а корысть во мне проснулась очень скоро. Если нажать на аватарку другого игрока за столом, то там все написано – какой у него уровень в игре, сколько денег. А главное, какое у него имущество!К нам, к лохам, иногда, чтобы расслабиться от серьезной игры, за стол садились миллионеры. И вот, нажимая на их аватары, я видела, сколько же у них есть прекрасных вещей!И миллионы и имущество были виртуальными, но они завораживали!Чего же у них только не было! Какие кольца! С бриллиантами! С изумрудами!Жемчужные брошки!Но это самая мелочь. У них были красавицы-яхты, какие-то очень дорогие спортивные машины, трактора, велосипеды, дома. У некоторых были даже замки, как из сказки!Это меня просто убивало! Они же стоили таких деньжищ, пусть и виртуальных.А кстати говоря, не только виртуальных. Самые крутые подарки покупались за реальные деньги. То есть надо было купить золотые монеты – и ими уже платить за подарки.Мне было все равно, какой у меня уровень, сколько денег – я хотела только одного: колец, брошек, велосипедов, яхт. У меня ничего не было! Я была совершенно голая!Правда, иногда мне присылали временные подарки – они исчезали через какое-то время. Там были тоже прекрасные и очень нужные вещи. Мне дарили туфли, сумки, платья. Но подарки чаще всего я получала от каких-нибудь обувших меня по полной добрых игроков, сжалившихся над идиоткой.А корысть уже была, повторяю.Как-то раз сижу за большим столом, как всегда туплю по полной программе, и мне приходит предложение дружить. Я, уже умная и корыстная, нажимаю на его аватарку – и что я вижу!НАСТОЯЩИЙ МИЛЛИОНЕР! Четыреста сорок миллионов! Сорок третий уровень! Это вообще космос, а не уровень. С кучей недвижимости! И еще из Нью-Джерси! Естественно, я его одарила согласием!А он мне пишет на чистом английском языке, что сейчас он мне не может помочь материально, потому что какой-то там есть лимит, но завтра пришлет мне денег.И тут же присылает мне целых ТРИ прекрасных подарка, о каких я и не мечтала! Такие дорогие! Два прекрасных подарка, а третий – просто дорогой.Я его не оценила. Это был SOVIET CAR. То есть обычная машина «Жигули». Красная, но очень страшная. Какая она и есть в сущности. Пятая модель, а стоит пятьсот тысяч виртуальных долларов! Я бы в жизни за такие деньги машину не купила, а уж «Жигули»? Вообще идиотизм. Ну ладно. Дареному коню в зубы не смотрят.Зато два других подарка были чудесные – кольцо с жемчугом и подвеска с сапфиром!Как же я была счастлива! У меня было приданое! Ни у кого из игроков моего двенадцатого уровня не было, а у меня было!А деньги меня не интересовали. У меня было где-то тысяч около двадцати, и ладно.Но когда на следующий день я открыла свой планшет, а там меня ждало сообщение, что игрок KING прислал мне сто тысяч долларов, я почувствовала себя Жаклин Онассис.На следующий день он мне опять прислал сто тысяч. И на следующий тоже.Вообще, сто тысяч – это лимит в сутки, который ты можешь дарить другим игрокам. Поэтому он и не мог в первый день послать – уже кому-то подарил.

Почувствовав себя в совершенно другом качестве, а именно – очень богатой женщиной, я несколько изменила свои привычки. Статус обязывал. Дело в том, что на даче я хожу в устоявшейся за много лет экипировке.Это кофта, купленная еще в Советском Союзе в магазине «Березка» (там продавали типа за валюту, но не конкретную, а за чеки, которые покупались у конкретных людей). Ну не важно. Короче – бывшая модная кофта, но немного старая. Вернее, много. Джинсы, которые варил мой приятель, открыв один из первых кооперативов, и чудесные ботинки типа кроссовок бывшего желтого цвета с квадратным носом.И дело не в том, что мне нечего надеть, как раз наоборот. Я просто НЕ МОГУ расслабиться и почувствовать себя именно НА ДАЧЕ, пока вот так не оденусь!А сейчас я, миллионерша, не могла больше позволить себе сесть за игорный стол в таком виде!И перед тем как идти играть, то есть прямо с утра, я начинала краситься, будто перед вечерним выходом в казино в Монте-Карло. Одевалась все-таки не в вечерку, но строго, достойно и не кричаще – как и подобает настоящей богатой женщине, как я ее себе представляю. Надевала все кольца, какие есть – это же тоже очень важно! И только тогда садилась за стол.Надо сказать, что, видимо, моя возросшая самооценка как-то транслировалась, и ко мне стали относиться с большим уважением. Хотя тут и капитал, и приданое тоже, наверно, помогли.Мой друг периодически кидал мне деньги, следил за мной.Один раз меня раздел и практически поимел один подонок из Германии. Сволочь редкая. Миллионер. Тоже друг, скотина. Увидел, что у меня деньги, – и за пять минут отобрал триста тысяч! Я же по мелочи играла, а он, фашист, позвал меня за стол с огромными ставками – я в жизни не играла за такими столами. Я испугалась – ужас. Он блефовал по-черному, а я растерялась, ну, и все продула.А он и миллионер-то был копеечный – у него миллиона три было всего. Но мне казалось тогда, что все, что больше тыщи, – миллион. Но я ему потом страшно отомстила, когда крутой стала. Разделала его с одной раздачи. Но это потом. А тогда переживала страшно – все потеряла! Можно переодеваться снова в привычное.Но KING мне этого не позволил сделать!Друг настоящий, король – он и есть король, тут же мне все компенсировал за три дня!!! Вот какие люди бывают в виртуальном пространстве!

Я пошла искать моего KINGа, чтобы сказать ему спасибо. Он играл на какие-то страшные сотни тысяч, но я его все-таки решила отвлечь от серьезной игры и написала ему I LOVE YOU, DARLING! Что вы думаете, он мне ответил?«Я тебя тоже люблю, ТЫ СМЕШНАЯ».Какой же это был удар! Я в красной помаде, с накрашенными ногтями, правда, без маникюра, но какая разница? Я одетая со сдержанной элегантностью и вообще почти что роковая женщина! Я в темных очках и платке, как у Жаклин – я смешная!Как он-то это мог понять в нашем виртуальном прекрасном мире, где я казалась себе загадочной принцессой?Я расстроилась немного и поменяла аватарку. Выбрала самую серьезную фотографию – безо всяких улыбочек. Я там была серьезная и тоже в темных очках, как у всех настоящих покеристов.Я уже знала, что серьезные игроки не любят играть без очков. Чтобы не проколоться на выражении глаз.Но лучше играть я от этого не стала. Хоть и была без глаз. Мой King иногда подсаживался ко мне за стол, смотрел, как я играю. Видимо, он не был в восторге от моей игры, потому что постоянно писал мне всякие напоминания типа:REMEMBER! 2<3!!!Меня это, честно говоря, немного обижало. За кого он меня держал? Я что, сама не знаю, что 2 все-таки немного меньше 3? Зачем это ПОМНИ? А я при нем действительно немного нервничала, когда он приходил, и играла еще хуже, чем обычно. И еще карта как назло не шла!Ну, я вот так еще очень долго сидела на дешевых столах и никуда не лезла – боялась после того страшного случая с изнасилованием.Вообще, я заметила, что на этих столах – несерьезных – своя жизнь идет. Своего рода клуб знакомств. Но мне-то это совсем не надо было. Нет, надо было, но только чисто из той же корысти. Чтоб подарки дарили! Знакомилась теперь только с миллионерами. Остальных даже не рассматривала. Бриллиантов хотела!Но дарил мне только мой King. Остальные жадные какие-то попадались. Шушера, а не миллионеры! Одно слово – виртуальные. Настоящие, наверно, все-таки щедрее.Один пристал поношенный мужчина из Австралии. Вроде при деньгах – несколько миллиончиков есть. Но ничего от него, кроме цветочков, не получала! А он уже типа познакомиться – e-mail пришли, пишет. Я ему намекаю, мол, вчера проигралась сильно. А он мне: «Большие ставки – большие проигрыши!» Ну не свинья? Нам такие не нужны! Послала его куда подальше и из друзей вообще вычеркнула. Вот так. У нас все жестко!

Мой уровень постепенно рос, я стала чего-то понимать в этой тонкой игре. Постепенно переходила на более дорогие столы. Но одно не научилась делать – блефовать. И это сразу секли мои противники. Один совсем незнакомый человек написал даже как-то мне на чистом английском: «Ты играешь только когда есть карты. А ты знаешь, что можно выиграть с 2 и 7 и никто об этом не догадается?»

 

Я ему написала: «Знаю, но не умею».

А он мне: «Учись. Попробуй».

Иногда садилась с блефовщиками крутыми и не понимала, что они дурят меня, пока какой-нибудь добрый человек не говорил мне: «Уходи отсюда – все проиграешь. Это не твой стол».

King следил за мной и каждый раз ругал меня, что я лезу на дорогие столы с вечным своим напоминанием 2< 3.

Но я незаметно вошла в азарт. Настоящий азарт игрока. Меня интересовала уже сама игра, а не только кольца и браслеты, которых, кстати, у меня появилось уже много. Мне даже подарили маленький домик. Как сарай. Имелись уже и велосипеды и яхты.

Но главным было не это.

Я давно уже жила в другой реальности, и жизненная реальность мне была не интересна совсем. Мой мир был только там, за столом. С этими, реальными для меня друзьями и врагами, которых я любила, ненавидела, пыталась просчитать.

Я бросила валять дурака с косметикой и нарядами и могла проиграть весь божий день, не снимая пижамы. Муж смотрел на меня уже с некоторым непониманием, но пока еще молчал. Все ноги и руки у меня были изъедены какими-то тварями до такой степени, что на месте укусов образовались огромные нарывы, которые потом превращались в пигментные пятна. Кто это меня кусал? А я даже и не чувствовала, только сильно чесалась.

Как-то раз я заехала в придорожный магазин за едой. Потому что в доме было шаром покати, и на еду я забила совсем – не готовила и, соответственно, уже практически ничего не ела. И безвольно глядя на продукты, не понимая уже, что мне надо, попросила хлеба. Продавец с некоторой жалостью и сочувствием посмотрел на меня и сказал:

– Этот хлеб очень дорогой – он тридцать рублей стоит. Вам лучше взять, наверно, другой – вот этот, он подешевле.

Видимо, от Жаклин меня уже отделяли галактики. И хоть я была уже виртуальной миллионершей, выглядела я как настоящий бомж.

Тут прибавилась еще одна напасть.

Я заметила, что когда немного выпью – начинаю хорошо играть. И даже блефануть могу иногда удачно.

А ставки все повышались и повышались.

А адреналин какой! Я в жизни ничего подобного не испытывала. Никогда! Бывает, снимаешь крупный банк: сердце – ударов двести, сил нет больше играть. Уходишь из-за стола.

Шло время. Я жила уже давно в городе. Игра набирала обороты. В один прекрасный день, вернее ночь, хорошо приняв на грудь, я проиграла все свои миллионы, и подаренные, и заработанные игрой. Эффект вина не сработал. И в этот момент началось стремительное падение к миллиардам.Я в первый раз купила фишки. Какая ерунда! Что за сумма? Какие-то сто долларов, а я намного богаче, чем была. Играй – не хочу!Первым делом, разбогатев, я по пьяной доброте решила отблагодарить КINGа и купила ему катер. Потом мне это показалось мало, и я стала одаривать всех за моим столом. Долго еще играла, пока все не допила и опять все не проиграла – не успокоилась.Потом опять покупала. Выигрывала, проигрывала, снова покупала.

В какой-то момент я заметила, что перестала одеваться. Брала со стула свитер, который там висел уже несколько месяцев игры, а шкаф даже и не открывался. Я даже перестала ЧТО-ТО ПОКУПАТЬ!Все эти тревожные симптомы несколько настораживали моих подруг. Меня все спрашивали, почему я так похудела и вообще не заболела ли.Муж пытался серьезно разговаривать, но я ничего не хотела слышать.Я подошла к своему первому миллиарду.Тут смешное закончилось совсем. Снились только комбинации карт. Я пошла на безлимитные столы. А дальше на супербинго.В супербинго играют только идиоты и я. Это уже не покер. Миллиард на стол или пас. Такие условия. Я сделала себе шестнадцать миллиардов, но они меня уже не радовали. Надо было еще и еще.Муж сказал, что он согласен жить отдельно, хоть я его об этом не просила.Я пообещала, что когда он дома, я играть не буду. Почему-то это его не успокоило.И правильно. Потому что при нем я и правда не играла, но зато могла часами наблюдать за игрой других. Это стало моим единственным даже не занятием, а смыслом жизни.Не знаю, чем бы это все закончилось, если бы одна моя подруга не увидела меня в момент игры. Она забила тревогу. Ей я не казалась смешной. Она стала советоваться с врачами. И потом позвонила мне и сказала, что все очень серьезно.Она думала, что всему виной то, что я выпиваю, а врачи ей сказали, что выпивка – это насморк по сравнению с игровой зависимостью.Лечится это как наркомания в стационаре. Но если случай не совсем безнадежный, то есть один альтернативный способ – БАБКА. Серьезная бабка, ее врачи держат для таких, как я.

По молодости у меня было недолгое увлечение всякими гадалками. Помню, мы с подругой приехали к черту на рога к какой-то цыганке. Она жила во дворце с антиквариатом. В те времена ни у кого не было таких особняков. Может, только у руководства страны. И у этой цыганки. Мы стояли несколько часов в очереди таких же убогих, как и мы, и когда я попала к ней, она меня ошарашила. – За границей кто-нибудь есть? – спросила она с ходу.– Нееет, – промямлила я.– Жаль, – сказала цыганка, явно разочаровавшись во мне. – Мне нужно привезти кое-что срочно. Ну ладно. Чего там у тебя?И я стала рассказывать, что хочу расстаться со своим молодым человеком, потому что не вижу нас мужем и женой. Цыганка была категорична:– Срочно выходи за него замуж. Человек он хороший. Проживете вместе всю жизнь, и у вас родится МАЛЬЧИК. А ДРУГИХ ДЕТЕЙ у вас не будет.– Но я не хочу выходить за него, – пыталась вяло возразить я.– Я СКАЗАЛА! Выходи! Будете жить хорошо и родите ДЕВОЧКУ.– Вы же только что сказали, что будет МАЛЬЧИК, – робко поправила я ее.– Сначала МАЛЬЧИК, а потом ДЕВОЧКА.Все. Разговор был окончен. Деньги заплачены. Что делать – оставалось непонятно. Мальчик или девочка – неизвестно. Один или двое – вообще тайна.С молодым человеком я тут же рассталась от греха подальше и больше ни к каким цыганкам и гадалкам не ездила. А тут.

Моя дорогая подруга не спрашивала меня, ехать или нет. Она позвонила бабке и договорилась, рассказав ситуацию. Бабка уже по телефону сказала, что случай тяжелый, гарантии никакой, но она попробует. Поскольку я сама боялась попасть в отделение наркологии, я понимала, что бабка – мой единственный шанс остаться с мужем и на свободе.И мы поехали к бабке.Честно говоря, она меня удивила своей прозорливостью и жесткостью. Начала она с наезда:– Ну что ты за жена такая? Ужас. Муж приходит домой – обеда на столе нет, белье не стирано, не глажено. Пьешь еще. Ну пить-то ты у меня сразу не будешь, а вот с картами сложнее. Давай колоду.– А я на компьютере играю. Он у меня с собой, – сказала я, доставая планшет.Бабка замахала на него руками:– Нет, это не могу – там поле магнитное. Ладно. Так попробую.И стала со мной работать.– Через две недели придешь – отчитаешься.Я попробовала сделать себе хоть маленькую поблажку:– Но бокал шампанского иногда хоть можно?– Бокаааал! Бутылка тебе нужна! Никакого бокала, а то опять играть сядешь! – сказала безжалостная бабка.Так мне были отрезаны все источники радости. Одним махом.

Я пришла домой и, горько плача, нашла в Сети моего лучшего друга KINGа, которого я давно уже переплюнула и по миллиардам, и по уровню. У него было четыре миллиарда, а у меня – шестнадцать. Я сказала ему, что, к сожалению, прощаюсь с ним навсегда, потому что, в отличие от него, я не совсем здоровый человек, а точнее – наркоман. И хочу отдать ему все мои деньги. Мы с ним сели за отдельный стол, и я все перекинула ему. И ушла. Навсегда. Удалила игру вместе со всеми моими бриллиантами, яхтами и недвижимостью.

Правда иногда, очень редко, захожу на сайт посмотреть, как там у него дела, у моего друга. Но ему почему-то не очень везет пока, и он мои деньги проигрывает. Я волнуюсь за мои деньги. И за него. Все-таки – друг. Хоть и виртуальный. Удачи тебе, KING!

Вес я до сих пор пока не могу набрать. Но хоть в магазины стала ходить снова.А что еще делать остается? Все же спадает – велико.

PS. Игровой свитер пришлось выбросить – его бы даже бомжи не взяли. А мужу назначили курс транквилизаторов – сказали, без них он не оправится.

 

За советом

 

...

 

Твиттер

 

...

 

Глава 4 Три цвета

 

Розовый

Розовый.

Его любят все девочки.

И многие девушки.

И некоторые женщины.

И даже встречаются отдельные старушки, которые носят розовое.

И даже те, кто его не носит, – все равно любят.

А как можно не любить розовый?

Это цвет надежды.

Это цвет детства.

Цвет радости и веселья.

Мы же все носили розовые бантики.

И любили кукол в розовых платьях.

Мы мечтали вырасти такими же прекрасными, как наши куклы.

Жизнь в розовом цвете!

Ты на мир сквозь розовые очки, что ли, смотришь?

Что может быть лучше розовой помады?!

Розовый – второй черный!

– Слушай, такой топик купила! Офигенный!

– Какого цвета?

– Розового, конечно!

Розовое шампанское… Розовый жемчуг…Розовый лишай… Ой-ой, не то!!!Сакура в цвету.

Над розовым морем вставала луна… Розовый фламинго…Розовая пантера…Розовый слон…Розовый кролик… Опять не то!!!!

Розовый – цвет фей. Розовый – цвет сказок и чудес.Это цвет влюбленности.Розовый – это просто чудо!

Розовые розы Светке Соколовой…

– Слушай, видела – сейчас прошел? – Где?– Ну обернись – вон-вон. Уже не видно.– А кто это?– Откуда я знаю. Но обалденный.– Молодой?– Не обратила внимания.– Как не обратила? Сколько лет на вид?– Да говорю же, не посмотрела!– А на что же ты смотрела тогда?– На рубашку. Обалденная!– Я не поняла. Мужик обалденный или рубашка?– Рубашка обалденная – значит и мужик обалденный!– А что за рубашка?– Розовая! Я обожаю мужиков в розовых рубашках. Так сексуально!

 

Гороскопы не обманывают

 

...

 

Фиолетовый

Я выпил грез фиалок фиалковый фиал…

Фиолетовый вечер опустился на плечи…

В его глазах фиалкового цвета

Дремал в земном небесно-зоркий дух.

И так его был чуток острый слух,

Что слышал он передвиженья света.

Роскошные волосы и фиалковые глаза Адоры пленили молодого принца Мурада, когда он увидел ее в цветущем саду.

…Я поместил одного помешанного (буйного) в комнату с фиолетовыми окнами; на следующий день больной попросил отпустить его домой – он выздоровел.

Нарисуем в летний день

Фиолетовым сирень,

И для маленькой фиалки

Этой краски нам не жалко.

Мне снилось, что теперь в притонах Сан-Франциско Лиловый негр вам подает манто…

А хотите, я его стукну? Он станет фиолетовым в крапинку! Фиолетовый браслет– Короче, есть такая тема. Фиолетовый браслет.– Красивый?– Не знаю – не видела еще. Но хочу заказать.– А зачем ты его заказываешь, если не знаешь, как он выглядит?– Короче, есть такая тема. Он не для красоты.– А для чего же он? Лечебный, что ли?– Ну, типа того.– В смысле? От давления?– Ну типа. От давления мыслей.– Чтоб не думать совсем?– Нет. Вообще думать можно, но только типа о хорошем.– Это как?– Двадцать один день носишь типа, и вся жизнь меняется.– Куда меняется?– Не знаю точно. Но меняется. Типа к лучшему.– Только не думаешь, и жизнь меняется? Здорово!– Говорят, это трудно очень. Проносишь типа десять дней, а потом подумал о чем-то плохом – и на другую руку перевешиваешь и снова двадцать один день считаешь.– Да ты что? Это же все жизнь его носить не снимая будешь! А другой браслет надеть захочешь! Нет, лучше вообще не думать.– Конечно, лучше, но все равно же думаешь. Даже если не хочешь.– Не говори, лучше уж не думать, о чем думаешь. Вообще.– И фиолетовый – цвет стремный. Мало с чем сочетается.Стих про ум

Как хорошо, когда мыслей нету!

Думаешь, думаешь всякую хрень.

Куда бы от них, проклятых, деться?

Уйдите, мысли, на фиг уже!

Жила бы себе заботы не зная.

Так нет же, мучают, гады, меня!

Все думаю – умная, что ли, такая?

Больше всех надо тебе, что ли, бля?

Нет, никуда от мыслей не деться!

Умища море – его не пропьешь!

На фиг ты дан, идиотина хренов!

Замучил уже, задолбал-е-мое!

Видно, всю жизнь мне с тобой жить придется.

Так помолчи хоть, скотина, уже!

Ну хоть чуть-чуточку, чтоб оттянуться!

Чтобы не думалось, блин, о тебе!

 

Волшебные вещи

 

...

 

Черный

В одном черном-черном городе

Была черная-черная улица.

На этой черной-черной улице

Стоял черный-черный дом.

В этом черном-черном доме

Был черный-черный магазин.

Там работали черные-черные продавщицы.

И вещи там продавались черные-черные.

Нет, это не рассказ про Новый Орлеан или Кению.

И это даже не детская страшилка.

Это просто мечта.

Как можно не любить черное?

Если ты в черном – значит, ты одет! Если не знаешь, в чем идти – надевай черное!Почему вы всегда ходите в черном?

Я устала от черного! Я не могу больше видеть черное!Сколько можно покупать черное?!Можно сколько угодно повторять это снова и снова!Бесполезно! Мы все равно пойдем в этот черный-черный магазин и спросим:– А есть у вас что-нибудь черное-черное?

Черный топик! Черная юбка!Черные колготки!Черный лифчик!Черные трусы!Черные туфли!Черное пальто!!Черные перчатки!!Черный шарф!!Черная сумка!!!Маленькое черное платье!!!!!!!!

Как мне нравятся грузинские женщины в трауре! Они такие стильные!

 

Мое прекрасное платье

Я так редко стала надевать платья! Что-то совсем разлюбила. Нет – сами платья не разлюбила, а разлюбила носить. И решила не покупать их больше. И не покупала.

Ну сколько нужно иметь ЧЕРНЫХ платьев, если все они висят без дела. Ждут своего часа и никак не дождутся.

А тут как-то захожу в магазин. Просто так зашла, от нечего делать. И на тебе! Висит, сволочь! Такое красивое! Вообще не в моем вкусе, потому что, во-первых, не черное. Бирюзовое! Не мой цвет. Бирюзовый цвет никогда не носила почему-то. И поняла, что это была моя ошибка! Так идет – офонареть можно. Идиотка, сказала я себе. Где твои мозги раньше были? Что ты зациклилась на этом ЧЕРНОМ? Что, других цветов, что ли, нет?

А оно еще такое стильное, как рубаха сшито, очень длинное – почти в пол, но если с поясом – вообще чудо.

Короче, влюбилась сразу. Но цена, конечно, я вам скажу! Я недолго боролась с любовью. Это такое редкое и ценное чувство – как можно с ним бороться? Его надо ценить и быть благодарной за то, что тебе оно еще раз ниспослано.

Вот так я подумала и купила мое чудесное бирюзовое платье!

– Однова живем! – сказала я себе и сочувствующим продавщицам. И решила начать новую жизнь с новой любовью.

Но новая жизнь почему-то не начиналась и не начиналась. Ну некуда его надеть, и все! Ну не на работу же! Не в гастроном! Нет, можно, конечно, было бы и в гастроном, но не зимой. Все равно никто не увидит, да и подол заляпаю.

И висела моя любовь долго в шкафу. Но я ее не забывала. Надевала периодически, ходила по квартире, потом снимала, снова вешала в шкаф.

И вот однажды, доставая мою любовь, чтобы очередной раз полюбоваться, я увидела страшную картину. Мой кот, сволочь, медленно и с чувством собственного достоинства выходит из шкафа, а все мое платье продрано снизу и почти до талии его гадкими когтями.

Пушок и раньше любил туда захаживать, и я ничего не могла с ним сделать, поскольку шкаф раздвижной. Просто спать там любил.

Пушок – персидский, и поэтому абсолютно все подолы в ровном белом налете. Но к этому я уже привыкла. А на такой вандализм он еще ни разу не решался. Один раз обоссал мои любимые сапоги, которые тут же пришлось выбросить, а больше ничего плохого никогда не делал.

Почему он выбрал именно мою новую любовь? Может быть, ревновал, не знаю. Я решила, что платье испорчено навсегда.

Но хорошо подумав дня два, я нашла выход – я сделаю на нем аппликацию! К счастью, Пушок продрал его только спереди. Если бы сзади – все было бы еще хуже. Аппликация на попе выглядела бы немного глупо. Так что я решила, что мне хоть в этом повезло.

Я пошла в магазин и нашла чудесные кружевные цветочки, тоже бирюзовые, правда, другого оттенка – потемнее. Но это был прекрасный дизайнерский ход: платье стало еще интереснее, только немного покороче. Потому что самый низ был ободран настолько жестко, что никакие цветочки спасти его не могли.

Ну и что, подумала я, буду носить его без пояса. Получилось платье средней длины. Тоже хорошо.

И опять оно висело в шкафу и ждало своего часа. И дождалось. К сожалению.

Потому что однажды, когда я выпила немного красного вина, во мне опять проснулась любовь. Но не к платью конкретно, а к красивой жизни вообще как таковой. И вот я надела мое прекрасное платье и сразу почувствовала себя очередной раз герцогиней. Хоть и в тапках.

И когда герцогиня очередной раз наливала себе стаканчик красненького, что-то ее повело немного в сторону, рука дрогнула, и она вылила на себя весь стакан. Герцогиня тут же перестала себя чувствовать оной, потому что они, герцогини, вряд ли так умеют нецензурно браниться. Тем более на самих себя.

Я стащила с себя мое поруганное чудо и стала думать, что с ним делать. Я вспомнила, что нужно пятно засыпать солью. То, что это касается жирных пятен, а не винных, я, конечно, забыла. Разложив его на диване, я стала высыпать на него пачку соли для ванны. Потому что нормальной соли, мне показалось, не хватит.

Как раз в момент этой акции мой заспанный муж, а дело было, видимо, уже глубокой ночью, возвращаясь из туалета, увидел эту картину. Тяжело и безнадежно вздохнув, он сказал свое обычное: «Ночью надо спать!», а потом, сфокусировав взгляд, разглядел, что я делаю, и добавил с сочувствием: «Ну что, птичка, совсем допилась?»

Я подумала, что с мужчинами все-таки очень тяжело. Они бывают иногда такими бесчувственными. Особенно в самые тяжелые и критические моменты. Я бросила платье в соли и решила немного поплакать и допить оставшееся вино.

Я сидела на кухне, думала о своей не совсем удавшейся жизни, которую никак нельзя назвать красивой. Потому что вся моя жизнь – это только мечта о красоте. А красота, только появившись, сразу оборачивается каким-то жутким обманом. Ничего не получается с красотой, хоть ты лопни.

Ну и ладно, сказала я себе, допив последний глоток. Будем, значит, без красоты жить. И пошла спать, потому что именно это надо делать ночью, как мне всю жизнь внушают.

Хотя я с этим тоже всегда была не согласна. А если я люблю ночь? А утро не люблю. Особенно раннее. Ну не люблю я просыпаться рано! Я поэтому и работу такую выбрала, чтобы не видеть темноту за окнами с утра. Я эту темноту только ночью люблю!

Сплошное непонимание. Трагическое, я бы сказала.

На следующее утро, нет, конечно не утро, а день, потому что, когда я просыпаюсь, это для всех время обеда, но для меня – утро, я пошла посмотреть на мою несчастную любовь. Дело было плохо. Пятна никуда не исчезли.

За любовь надо бороться, сказала я себе и высыпала тонну порошка в таз с водой. Пускай мокнет. Ну оно и помокло. Когда я к нему вернулась, пятна стали фиолетовые.

В чистку не взяли, сказали – бесполезно.

Я подумала немного и отдала его перекрасить. Я думаю, не надо говорить, в какой цвет.

А в какой же еще?

Он – цвет моей жизни.

И не надо пытаться ему изменять, он же и отомстить может.

Кот тут ни при чем.

И вино не виновато.

И вообще это главный цвет!

Много ЧЕРНЫХ платьев не бывает!

Тем более маленьких черных! Оно же в маленькое превратилось от покраски.

Классика! На все времена!

 

Глава 5 Важные вещи

 

8 Марта

– Я люблю 8 Марта.

– Я люблю Новый год.

– Пусть кто-то говорит – это советский праздник!

– Пусть кто-то говорит – чему радоваться, еще на год стала старше!

– Для меня это святой день!

– Для меня это волшебный день!

– Я всегда жду чуда в этот день.

– Я всегда жду чуда в этот день.

– И муж прекрасно знает это.

– И муж очень хорошо это знает.

– И в этом году он подарил мне на 8 Марта…

– И в этом году он подарил мне на Новый год…

– Не какое-нибудь колечко.

– Не какую-нибудь цепочку.

– Не красивую сумку.

– Не обалденную пару туфель.

– И даже не духи.

– И даже не цветы.

– Я не говорю уже об обычных цветах.

– Я не говорю уже о духах.

– А он подарил мне…

– А он подарил мне…

– Вы себе не представляете!

– Вы даже не можете себе представить!

– Пароварку!

– Какую-то старушечью вязаную кофту!

– Это мне? – Конечно, тебе, дорогая!– Что ты хочешь этим сказать?– В каком смысле?– Ты намекаешь, что мне уже необходима более здоровая пища?– Я действительно прочитал одну статью о вреде жареного.– Так ты о себе беспокоишься или на мой возраст намекаешь?– Я ни на что не намекаю.– Может, ты хочешь сказать, что я плохо готовлю?– Ты прекрасно готовишь.– А чего это ты на пареное решил перейти? Молодость уходящую продлить хочешь, чтоб за бабами продолжать волочиться? Хрен тебе.Сам себе пареное и готовь на здоровье.На твое мужское здоровье, которое тебе действительно уже давно необходимо!

– Это что, мне? – Конечно тебе, нравится? Померяй.– Ты что, издеваешься?– Неужели не нравится? Я так долго выбирал.– Нет, ты лучше скажи, что ты хочешь этим сказать?– В каком смысле?– Ты видел меня когда-нибудь в чем-то подобном? Или намекаешь на мой возраст?– Тебе не угодишь.– Да уж, можно подумать, ты когда-нибудь старался это сделать!– Хорошо, я ее сдам.– Да, чтоб мои глаза ее не видели!– Давай!– Нееет! Я оставлю ее, чтобы она не давала мне забыть о приближающейся старости! Жди, скоро, совсем скоро ты ее на мне увидишь!Вот порадуешься тогда, если доживешь, конечно!

Когда Восьмое марта приближается,

В душе становится тепло.

И позабытое давно

Со светлым чувством пробуждается.

И вспоминается нам детство,

Мимоза и родная мать,

И мальчик, провожавший до квартиры,

Как он баланс пытался удержать.

И в этот день становимся мы чутки

К обидам, необдуманным словам.

Мы любим этот день не понарошку!

Мужчины! Это хоть понятно вам?

Подарки в этот день необходимы!

Духи, кольцо иль розочек штук пять.

Как солнца луч, влетевший в подземелье,

Они нас радуют опять, опять, опять.

Но есть тупые твари в мире этом,

Которым непонятен сей закон.

Наука не торопится с ответом —

Зачем живем мы с ними? В чем резон?

Как можно быть таким отпетым идиотом,

Не понимающим совсем души моей полет,

Чтоб принести в подарочной коробке с бантом

Обыкновенный пылесос.

Иди ты в жопу со своим подарком!

Я подарю тебе в мужской день молоток,

Чтоб постучал ты им по кумполу, любимый,

Мысль, может быть, хоть дельная придет!

 

Шуба

Маргарита Николаевна

 

...

Инна Евгеньевна

 

...

Маргарита Николаевна

 

...

Инна Евгеньевна

 

...

Маргарита Николаевна

 

...

 

Инна Евгеньевна

 

...

Маргарита Николаевна

 

...

Инна Евгеньевна

 

...

Маргарита Николаевна

 

...

Инна Евгеньевна

 

...

Маргарита Николаевна

 

...

Инна Евгеньевна

 

...

Маргарита Николаевна

 

...

 

Глава 6 Продаем, покупаем, меняем

 

Продавщицы Магазин

Ну?

Что?

Как?

Сколько?

Ну что?

Ну как?

Что-что?

Сколько-сколько?

Да никак!

Абсолютно!

Что-то здесь не так!

Скооооолько???

Нет, хорошо!

В общем да!

Вещь!

И сколько?

Не полнит?

Немного простит.

Дорого!

Не буду!

Сколько надо польт?

– Жизнь одна!

– Да плевать!

– Почему столько?

– А где у вас сейл?

– Покажите!

– Воооот!

– Ну не чудо?

– И что, что такое есть!

– Зато сейл!

– Это просто мое!

– Ну чтобы столько!

– Нет, надо подумать.

– Мы вернемся.

– Отложите до завтра.

– Последнее?!

– Тогда надо брать.

– Ну и что, что мало́?

– К весне похудею!

– Без скидки?!!

– Да вы что?

– Что же делать?

– Почему?

– Скооолько?

– Охренеть!

– Что за цены?

– Ни за что!

– Ни за сколько!

– Но все-таки блеск!

– Красота!

– Шикарнец!

– Но все-таки столько!

– И все разобрали?

– Где деньги берут?

– В один день смели?

– И за столько?

– Все! Беру!

– Заверните!

– Все усрутся!

– Ну столько!

– Берем и уходим!

– Королева!

– По-взрослому!

– Да нисколько!

А вы знаете, кто такие продавщицы? Глупый вопрос – скажете вы.А ведь это целая тема.Я поняла важность и значимость этих людей еще в раннем детстве. Благодаря маме, разумеется. Ну тогда-то это вообще главные люди были. Одевалась бы она так, если бы с ними не дружила! Ели бы мы то, что мы ели, без всяких очередей!Именно дружила, а не делала вид, потому что нужны. Мы все знаем, когда искренне, а когда только потому, что надо. Так вот мама всегда была искренняя. И никто ей не мог отказать. Она входила в любой магазин с возгласом «ДОРОГАЯ!»Ну или «Дорогой», если в мясной отдел, к примеру. И так она это говорила, что можно было подумать, что никого ближе, чем этот мясник или продавщица, у нее нет. И все-все: и мясник, и продавщицы в винном отделе, и в той же комиссионке готовы были снять с себя последнее, кусок мяса, для семьи собственной припасенный, отдать ей без всяких разговоров. Шампанское брют для вечеринки с подругой спрятанное. Все ей доставали из закромов с радостью.Потому что она была к ним всей душой.

А сейчас-то это зачем, скажете вы. Когда все наоборот – им лишь бы продать. Ой, как вы не правы!Я дружу с некоторыми продавщицами. И с директорам некоторых магазинов в хороших отношениях.А если и не знакома с ними, а просто вхожу, чтобы посмотреть что-то, то гены просыпаются во мне автоматом и я стараюсь наладить контакт.А что такое контакт? Контакт – это не высокомерное: «А где новая коллекция?»Контакт – это контакт. Это когда на равных.Тогда вам и сумку вдруг достанут точно такую же, как из новой коллекции, только со скидкой. И отложат что-то нужное до распродажи, если смогут. Все постараются для вас сделать. Потому что они люди, обыкновенные люди, как и мы, покупатели. Со своими симпатиями. Личными.

 

...

 

Рассказ продавщиц

 

...

 

Джанни. Рассказ одной продавщицы

 

...

 

Балет «Драгоценности»

Балет состоит из трех частей

Изумруды

Рубины

Бриллианты

Я, к сожалению, не видела этого балета, но уверена, что он прекрасен. Несколько жаль, что Баланчин создал великий балет только из трех частей. А просто золото? А жемчуг?Предлагаю свой вариант либретто.Увертюра– Короче, есть такая тема, одна баба привозит сумки из Италии. Hermes подделки дорогие, только спец может определить, и Шанель настоящую.– Ерунда какая-то. С чего это Шанель настоящая из Италии?– Короче, есть такая тема, некоторые Шанели в Италии шьются, и там их воруют.– Ужас какой. Ворованное носить?– Не ты же воруешь! Какая тебе разница? А втрое дешевле.– Ну не знаю. Бог может наказать. Я один раз купила золото на пляже, правда, потом это не золото оказалось, так у меня сразу в Москве сумку вынули из машины со всеми документами!– Бред какой-то! При чем тут твое золото паленое?– Так его тоже, наверно, украли.– Кому надо красть поддельное золото? Это у тебя деньги украли.– Ну да. Там в сумке и деньги были.– Тупица, у тебя деньги украли, когда тебе не золото за золото продавали на пляже!– А там еще сумки были Луи Виттон.– Где сумки были?– На пляже. Тоже ворованные, наверное.– Ты чего несешь? Такие же паленые, как и твое золото.– Я поэтому и не взяла. А хорошие сумки были.– А чего же золото взяла тогда?– Дешево очень. Еще бриллиант предлагали семь карат. Даже пилили, показывали, что настоящий за двести евро всего. Надо было бриллиант взять, наверное.– Бриллиант я бы тоже купила. Если настоящий, конечно.Акт первыйИзумрудыРассказ известной актрисыСлушай, это же ты, зараза, мне сказала: «Не будь дурой! Вези из Индии изумруды. Все их везут! Вон Ирка такииие привезла!!!»Что, забыла?А я вообще ко всему этому всегда равнодушна была, ты же знаешь. Я, когда в институте, что ли, училась или в школе в последних классах – не помню, попала в Алмазный фонд. Знаешь, как я мечтала туда попасть! Я же на своей рабочей окраине никогда никаких драгоценностей не видела сроду. Маме на праздники дарила брошки по рубль двадцать – копила на них. А она мне на семнадцать лет подарила маленькую золотую цепочку. Все! Я других драгоценностей не знала! А только читала про них. Я же всегда много читала, ты знаешь.И вот начиталась про всяких графинь и маркиз в ниспадающих кольцах с изумрудами и бриллиантами. И думаю, наконец-то увижу, как они выглядят живьем. И мне достается билет в Алмазный фонд!И я туда прихожу, смотрю на Корону Российской империи, на этого Графа Орлова, на кучи камней всяких и не понимаю, что со мной происходит! Мне ужасно все это не нравится! Ужасно! Такая безвкусица. Камни и камни. Я ужасно расстроилась.И вдруг, уже на выходе, в последней витрине вижу малюсенькую брошечку.Слушай, она меня потрясла! Маааленький такой цветочек разноцветный, как цветик-семицветик, точно. На тоненьком стебельке с листочками зелененькими, а с одного листочка падает роса! Настоящая роса! Из малюсенького бриллианта.Вот тогда я поняла, что такое бриллиант, а не когда на все эти нагромождения смотрела.Боже, что со мной было! Я оторваться не могла от этой брошки. Какое чудо, крепостные, наверно, делали.Я смотрела на эту брошечку и думала: «Такого у меня никогда в жизни не будет, а другого не хочу». И никогда у меня ничего и не было. Я всегда равнодушна ко всему этому была. Бусы из глины в Прибалтике купила и носила – вот все мои драгоценности.А когда я в Индию собиралась, когда это было? Конец восьмидесятых, наверно, ты давай жужжать мне в уши: «Вези! Вези изумруды – они там копейки стоят. Утюг с собой возьми – поменяешь!»Я взяла, конечно, этот утюг, послушалась тебя. Там, в этом Бомбее, нашими утюгами и кипятильниками тротуары можно было укладывать – все перли.Я и не думала эти изумруды покупать. Даже мысли не было. У нас там гулянка постоянная была – одни приемы и банкеты. Ну я и веселилась. А твой голос все жужжит и жужжит! Ты же знаешь, как я подвержена влиянию!И как-то утром опять зажужжал:– Вези изумруды! Не будь дурой!Ну я и говорю:– Ну где тут у вас изумруды? Ведите!Приводят в магазин. Ну магазин какой. Примерно в половину твоей кухни, и со стен мне улыбаются наши звезды кино. Все стены завешаны. И Ирка, кстати, тоже висит. И у всех подписи, как они его обожают: «Ратман, любимый, счастья тебе!»Всех осчастливил Ратман! А иностранных звезд никаких не висит у Ратмана. Почему-то он их не осчастливил. Только наших.– Ну, говорю, Ратман, вот все мои деньги – давай изумруды на все!И деньги ему шмяк на стол. А денег-то у меня не помню – долларов двести всего было. Все положила. Долларов двадцать себе оставила.Ну он меня озолотил! Колье, не кулон какой-нибудь, а колье здоровое, как полагается, серьги и кольцо. Сет это называется.Я их бросила в номере и опять за свое – банкеты.Но дня через три уже устала от них. И, немного протрезвев, решила посмотреть, чего я там купила. Открываю эти убогие коробочки, достаю колье, а оно меня взяло и оцарапало, такие края острые. Я думаю: разве так делают дорогие вещи, что они царапаться должны. Начинаю дальше разглядывать, смотрю, изумруды какие-то или мутные, или поцарапанные. Странные какие-то. Звоню нашему переводчику, он там уже лет десять жил.– Валера, зайди ко мне.Он приходит, я его спрашиваю:– Слушай, а изумруды – это бриллианты?Он говорит:– В каком смысле?Я говорю:– Я ничего в этом не понимаю, но читала, что на бриллиантах нет царапин, что они сами могут резать, такие прочные. А изумруды – это тоже бриллианты?– Где покупала? У Ратмана? Поехали. Сто раз всем говорил – не покупайте изумруды. Все знают уже, что они из наших бутылок шампанского. Где твои уши были? И вообще с чего вы все как с цепи сорвались с этими изумрудами? С чего вы вообще взяли, что они в Индии дешевые? Настоящие изумруды стоят как везде.Приезжаем к Ратману – не отдает деньги ни за что. Пришлось поменять их на какие-то камни – глаза там чьи-то, звезда какая-то.До сих пор где-то валяются.Из-за тебя все! С тех пор ничего не покупаю. Ехала как-то в купе с человеком, он мне визитку протягивает и говорит:– У меня антикварный ювелирный магазин. Приходите ко мне. Ко мне все актрисы ходят. У меня много интересных вещей бывает. Старинная ювелирка. Такие изделия красивые попадаются!А я ему отдаю назад его визитку и говорю:– Вы знаете, мне это не интересно.А он так смотрит на меня с удивлением и говорит:– В моей жизни вы первая женщина, которая это сказала. Я таких женщин никогда не встречал.Слушай, а может, я не женщина?ЭкзерсисРубины– Нуууу, серьги!– Да серьги уж, ни хэ сэ бэ!– Да уж совсем, ни хэ сэ бэ!– Да уж купила так купила!– Да нечего тут и говорить-то!– Да королева!– Да герцогиня!– У тебя кольцо тоже – не мухи насрали!– Да уж насрали так насрали! Хорошо насрали!– Да мало никому не покажется!– Да что тут и говорить!– Да королевы!– Да герцогини!– Да императрицы, епть!Акт второйЖемчугУ невесты Трампа было свадебное платье, расшитое тридцатью двумя килограммами жемчуга!Одна очень известная девушка, забыла ее имя, выходила замуж за какого-то миллионера или даже миллиардера, неважно. Так вот. Он хотел подарить ей яхту на свадьбу, а она сказала: «Нет! Хочу пять метров жемчуга. Потому что на яхте меня иногда укачивает, а от жемчуга не тошнит никогда!»Вот такая умная девушка.А я – дура. Нет, тридцать два килограмма мне никогда не надо было, и пять метров – это много, а одну ниточку морского жемчуга можно было бы иметь. И была такая возможность.В 1989 году мы с мужем поехали в турпоездку в Таиланд. Вместе с огромной группой наших товарищей. От профсоюза была поездка. Могу с уверенностью заявить: мы были одни из первых русских, высадившихся на эту землю в таком количестве.Поездка была в три страны: Таиланд, Малайзия, Сингапур. В турпоездки меняли очень мало денег, поэтому мы взяли с собой все, что только возможно, чтобы толкнуть. Мы везли виски, водку, икру, будильники, утюги, папиросы почему-то. Кто-то сказал, что они там хорошо пойдут.У нас была цель – ТЕЛЕВИЗОР. Мы должны были купить его в Сингапуре. Зациклились на нем конкретно. Потом из всех стран долго еще телевизоры перли. Ну неважно.Первой страной был Таиланд. И мой муж с еще одним мужем пошли в первый же вечер искать, кому бы сбыть груз. И нашли довольно быстро. К нам в номер забежало человек семь маленьких тайцев и стали покупать у нас все подряд. Оптом. Самым большим успехом у них пользовались виски, но и остальное все скупили. Даже мои уже начатые французские духи. И мужа одеколон. И потом еще долго ходили по всем номерам и все скупали. За три рубля, конечно. Но нам больше и не надо было, потому что мы не знали курса этого их бата и нам казалось, что мы очень выгодно все продали.На следующий день, чувствуя себя миллионерами, которым нужен только телевизор, потому что все остальное у миллионеров уже есть, мы вышли в город. Тут же вся группа накупила майки и шорты GUCCI, PRADA, BENETTON, CHANEL.В сущности нам было все равно – BENETTON или CHANEL – никакой разницы в этих брендах мы не видели, потому что знали только их названия. Поэтому покупали – кому какое слово больше нравится. В цене тоже разницы никакой не было.Одна наша дама только выделилась. Она была очень-очень красивая и большая русская женщина. Крупная, одним словом. Она не пошла на бренды, а поменяла павлово-посадские платки на майку и шорты в огромных пальмах. И ходила в этих пальмах, а сверху был накинут такой же платок. Для рекламы. Она их целый чемодан привезла. Вид у нее был очень экзотический. Но реклама работала – она все время что-то себе выменивала на эти платки.Дальше я захотела фотоаппарат, и мы купили мыльницу за тридцать долларов. Наш бюджет приблизился к критической отметке – триста долларов, на которые мы рассчитывали купить телевизор. Больше тратить было нельзя.Ну и ладно. Нас там водили по шикарным ресторанам, кормили. Только очень хотелось выпить, а выпивка была вся за деньги. Поэтому мы были несколько грустны и жалели, что продали виски.Я прекрасно щелкала на свою новую мыльницу все красоты, пока одна моя очень умная подруга не прибежала со словами:– В универмаге жемчуг дают!– Как дают?– Распродажа. Нитки прямо при тебе собирают нужной длины. Вот. Смотри. Двадцать долларов.И показывает мне прекрасные бусы. Мне аж плохо стало. Деньги тратить больше нельзя – на телик не хватит. Что же делать?Я пошла по номерам торговать фотоаппаратом. Мне повезло – женщина в пальмах его сразу же купила за двадцать долларов. А я побежала за жемчугом.И купила чудесную нитку. Но на следующий день моя умная подруга сказала, что она сомневается, что он настоящий, потому что не шуршит на зубах и облезает.Но ведь настоящий жемчуг не на пластмассе же внутри. Он весь должен быть жемчугом. Я расстроилась ужасно и решила его поменять. И поменяла его на рынке на ремень. Потому что больше никто не хотел мой жемчуг. Ремень, правда, стоил семь долларов, но выхода не было. А ремень, кстати, был хороший. Но к сожалению, был мне очень велик.Меня опять выручила добрая женщина в пальмах. Она променяла мне этот ремень на оставшийся у нее, к счастью, павловопосадский платок. А я тут же выменяла его на улице на бейсболку ARMANI. Правда, бейсболка продавалась за три доллара.Слава богу, провернув весь этот удачный бизнес, мы уехали из Бангкока на море.И вот там в одной ювелирной лавочке я увидела в витрине нитку розового жемчуга. НАСТОЯЩЕГО морского жемчуга. И поскольку это была еще совсем не туристическая страна, там все было еще очень дешево. И мне отдавали эту нитку за триста долларов. Но они были отложены на телевизор! Я не могла так разрушить нашу общую мечту. А так хотелось!Зря не разрушила.До сих пор жалею.

 

Дивертисмент

Золото, или как я сорвала презентацию

Итак. Меня пригласили на презентацию. Вернее, не меня, а мою подругу. Я там на фиг никому была не нужна, а подруга – известная актриса, ее и пригласили. А ей же скучно одной идти, и она меня с собой взяла.

Я не люблю все эти презентации – как дура на них всегда себя чувствую, но моя подруга заманила меня тем, что это презентация косметической новинки очень солидной марки и они обязательно что-то хорошее подарят. А я эту косметическую марку всегда очень уважала и пользовалась ею, когда были деньги. Но денег она стоит немереных, а получить в подарок что-то очень хотелось.

Оделась беспроигрышно. В черное. Накрасилась, причесалась. Сумку малюсенькую взяла. Еле туда пудру и очки запихнула. Настоящая леди. Да просто дорогая женщина. Грейс Келли.

Надела ВСЕ драгоценности, которые у меня есть, а главное – новый ЗОЛОТОЙ БРАСЛЕТ, который недавно привезла из Италии. Практически Элизабет Тейлор.

И пошла за подарком.

Я такой презентации не видала никогда. Все было обставлено с невероятным шиком, вкусом, а главное – с интригой. Всех гостей, знаменитых и не очень, поили, кормили, играла таинственная мелодия. Даже свет был очень странным и тоже таинственным. Никто не знал, что же за новинка будет представлена.

Если честно – я ждала крем. Хотела, чтобы крем подарили, а то жаба душит каждый раз их кремы покупать. А хорошие кремы, гады, делают!

Но наконец объявили: НОВЫЕ ДУХИ.

А духи этой марки я тоже уважаю очень. Их у них совсем мало – два-три названия. А тут говорят – не одни духи а ТРОЕ. ТРОЕ ДУХОВ представляют сразу.

Я подруге говорю:

– Хочу все, как ты думаешь, подарят?

А она мне:

– Но ты же еще их не нюхала даже. Выберешь, какие понравятся.

– Я знаю, что все понравятся. Все хочу.

Подруга посмотрела на меня немного испуганно, представляя себе уже, наверное, как она будет просить для меня весь набор.

Но меня это не смутило ничуть, позвала – пусть просит.

Началась презентация. Всех гостей согнали в отдельную комнату, где все было желтое. И свет был желтый. И девушки с духами в руках были желтые. Ну то есть одеты в желтое. Музыка, наверно, тоже желтая была. Но я в этом не очень понимаю – в цвете музыки. Нам долго рассказывали про букет этих желтых духов, протягивали желтые ленточки с желтым запахом, брызгали ими по желтой комнате. А еще желтые цветы были, как в 3D, на стенах.

Я вдохнула этот волшебный аромат и замерла. Конечно, понравился. Я же знала, что моя любимая марка меня не обманет!

Подруга сказала, что у меня неестественно глубокомысленное и одновременно проникновенное-умильное выражение лица. А что я могу сделать, если я так тонко чувствую прекрасное. И понимаю в нем! В прекрасном. Особенно если это прекрасное на халяву.

Снова перерыв. Снова все пьют, едят, разговаривают на какие-то светские темы. Мне все это не интересно. Разговоры в смысле. Я жду вторых духов.

Заводят в комнату – все синее. Все! И девушки, и стены, и цветы или что там было – не помню, но все-все – синее. Синий запах. Чудо! Настоящее!

Я подругу спрашиваю:

– А если все три не дадут, какие брать? Мне оба нравятся!

Она, видимо, чтобы меня успокоить, сказала:

– А мне никакие. Я тебе свои отдам.

Она так сказала, потому что решила, наверное, что лучше без духов остаться, чем перед организаторами выглядеть хамкой.

Но это ее проблемы, подумала я. Пусть отдает. Она знаменитая – ей еще они подарят всегда. И успокоилась. Но ненадолго.

Потому что ровно через несколько минут всей этой шикарной презентации пришел конец. Но никто еще об этом не догадывался, пока я не потянулась в очередном перерыве за стаканом с красным коктейлем.

А, забыла сказать! Напитки-то тоже были в цвет духам! Перед желтыми – только желтые. Никто сначала и не обратил на это внимания. Потом синие коктейли пошли. А сейчас – красные. Нас ждали красные духи. Но не тут-то было.

Потянувшись за красным коктейлем, я случайно посмотрела на мою руку. И у меня все похолодело внутри. Браслета не было. Ну что сказать? Ничего не буду объяснять. И так ясно.

– Браслет потеряла, – тихо и сдержанно сказала я. – Да, точно был. В сумке? Нет его в сумке. Ну ты же видишь.

Эта информация как-то очень быстро распространилась по залу, хотя я не старалась привлечь к себе внимание.

Поисками браслета немедленно занялись все сотрудники косметической фирмы, все организаторы этого несостоявшегося, но так хорошо задуманного торжества, все приехавшие представители из головного французского офиса и некоторые сердобольные гости.

– Браслет потеряла… Да ладно, ерунда… Ну и что, что дорогой?.. Из Венеции привезла… На мосту Риальто купила… Очень дорогой… Скидку еще, гадина, не дала… Тяжелый такой… Килограмм, наверно… Огромный…

Если вы думаете, что я бегала с выпученными глазами по залу, кричала и искала браслет, то вы ошибаетесь. Все произносила гордо сидя на стуле и очень спокойно:

– Его невозможно не заметить… Да ладно, бог с ним… Зачем я его надела, спрашивается?.. Даааа… Да смотрела я при тебе в сумке. Вот. Сама смотри. Где он тут может быть?.. В этой сумке ничего не спрячется. Одна пудреница помещается.

При том, что вся презентация уже давно была посвящена не духам, а поискам браслета, я продолжала сидеть на своем стуле, как королева в изгнании, и пальцем не шевельнула, чтобы помочь розыску. – Але! Петенька, сынок, немедленно открой у меня верхний ящик в тумбочке. Посмотри, есть браслет?.. Нет? Да, конечно, я же прекрасно помню, как я его надевала. А на столе посмотри… Нет? Ну разумеется… Все, все, сынок, спасибо. Иди, делай уроки.Тут я все-таки оторвала одно место от стула.– Не волнуйтесь, ерунда. Пойду в гардероб, может, в кармане случайно… – Дайте, пожалуйста, шубу… – Конечно, его там нет. Спасибо. Если случайно на полу увидите…Снова села на свой стул и закурила.– Гардеробщик спер. Точно. Но не буду грешить… Да смотрела я уже в сумке. Я что, идиотка?.. Не буду ни на кого грешить… Столько стоил!.. И Tax free в первый раз не получила за всю жизнь! Не прислали! Всегда присылали, а тут обдурили, суки!.. Не обращайте внимания… Оооочень дорогой! На мосту Риальто купила!.. Сука, скидку не дала… Да не надо искать, кто-то спер уже, конечно… Но я ни на кого не грешу.Снова достала телефон:– Лесик, ты видел, как я собиралась? Ты не помнишь, я браслет не надевала? Не помнишь… Да ничего не случилось. Браслет потеряла. Сперли. Или потеряла. Не буду ни на кого грешить. Приду скоро. Да нечего мне тут делать уже. Пока.Подруга обреченно стояла рядом с моим стулом. По периметру вдоль стен со скорбным видом стояли отчаявшиеся уже искать все представители моей любимой косметической марки вместе с французскими представителями и сердобольными гостями.Презентация стала очень походить на панихиду.Редкие гости, которые не были еще вовлечены в процесс поиска и продолжали пить красные коктейли, не понимали, почему возникла такая долгая пауза в презентации, но чувствовали, что общая атмосфера праздника изменилась в трагическую сторону, и с вопросительным видом подтягивались в комнату, где проходила панихида. Мне сочувствовали уже все абсолютно.Судьба красных духов была под смертельной угрозой. Этого я не могла допустить, несмотря на всю неуместность этой презентации. Я сделала самый благородный из всех моих поступков за всю жизнь. Я сказала:– Все. Хватит. Начинайте. Люди ждут.Все с благодарностью приняли этот мой широкий жест. И пошли проводить красную презентацию. Но тоже без особой радости, понимая уже всю ее абсурдность. Я тоже встала, чтобы не портить им праздник.Восторга от красных духов я не почувствовала. Просто потому, что вообще уже не могла воспринимать такую тонкую, но неуместную сейчас материю. Но этикет есть этикет. Стояла с вежливой трагической и несколько даже саркастической улыбкой – мол, что поделаешь, люди – они просто люди. И всегда в результате поют на поминках и даже смеются. Жизнь продолжается.Они и сами это прекрасно понимали, и когда я снова села на свой стул, атмосфера снова стала адекватной ситуации.– Боже, боже! Не хотела ведь идти! Как чувствовала, – говорила я негромко и вежливо, как и положено на приеме, сочувствующей французской стороне. А услужливые переводчики переводили:– Духов захотела, идиотка! Дорого мне встали ваши духи!.. Ну что ты ко мне пристала! Да сто раз я уже в этой сумке смотрела! Ну где тут смотреть еще?Тут я снова открыла сумку, чтобы поглядеть на себя в зеркало, достойно ли я выгляжу перед французской стороной:– Ой! Нашла. Вот он. В сумке.Всем:– Нашла. В сумке лежал. Видите, какой большой. На мосту Риальто купила. Сука скидки не дала. Как он там оказался? Я же восемь раз в сумке смотрела. Но я ни на кого не грешила! Ни на кого! Tax free не прислали, уроды. Такой дорогой. Спасибо вам за все! Все так здорово!

Но никуда со своего стула не двинулась. И еще долго сидела, пока ко мне не подошли французские представители и не подарили от себя лично все ТРОЕ ДУХОВ!

P.S. На мосту Риальто ни один умный человек золото покупать не станет. Элизабет Тейлор и Грейс Келли там замечены в лавках не были и Tax free не оформляли. Но я-то этого не знала! Я-то думала, что это самый шик. И ведь действительно дорогой. Жалко было бы, если бы сперли.Но я ни на кого не грешу.Акт третийБриллиантыО лучших друзьях всех девушек нельзя рассказывать несерьезно. Что может быть серьезнее и желаннее в жизни женщины, чем эти друзья? Практически ничего.Я живу по соседству с одним из самых известных ювелирных салонов Москвы. И, здороваясь с его сотрудниками много-много лет, я никогда не решалась туда зайти. Лучшим моим другом из этого магазина был шофер Саша, который мне всегда помогал парковать машину и давал много ценных советов, связанных с ней. Вот и вся связь, которая у меня была с этим заоблачным чудом – магазином, где я никогда ничего себе не куплю.Как-то мне предложили купить кольцо. Дорогое. А как его покупать с рук, не зная, что это такое тебе продают, да еще за такие деньжища. Я спросила Сашу, можно ли с кем-нибудь посоветоваться в магазине моей мечты.– Так тебе к Янке надо, – сказал Саша.– А кто это – Янка?– Янка – ас. Она геммолог.И познакомил меня с Яной, с которой я, конечно, раньше здоровалась, но не знала, что здороваюсь с одним из лучших спецов в этой области.Яна вынесла свой вердикт по соотношению цена – качество, и с тех пор у меня в магазине появился еще один друг.А дальше я стала обрастать новыми знакомыми в этом все равно не доступном для меня рае.Недоступным он был до момента, пока как-то вечером, дико извиняясь, что нарушила мой покой, мне не позвонила Яна со словами:– Я не могу вам не сказать, что у нас скидка пятьдесят процентов на некоторые вещи. Посмотрите, если будет желание.Мой покой действительно был нарушен. Но идти я не собиралась, потому что была уверена, что и скидка мне не поможет, – никак не впишусь в бюджет.Но на следующий день, возвращаясь из продуктового, я сама не поняла, что открываю эту заветную парадную дверь, вхожу в это царство роскоши и наглядное воплощение моей неправильно прожитой жизни и прошу позвать Яну!«Покажите, что у вас подороже» я говорить все-таки не стала.Сказала свое обычное:– Где у вас сейл? – меня же на него приглашали.Не буду томить вас долгими подробностями мук моего выбора, но муки были, потому что было ясно, что пустая я оттуда не уйду никогда! Это же какая красота! Это, что называется, почувствуйте разницу! И еще какую разницу! А главное – разницу не в цене. Цены оказались совсем адекватными другим – обычным ювелирным магазинам, а вот вещи совершенно другого порядка. Я смотрела на эти чудеса и переводила их на количество совершенно ненужных мне пальто и кофточек. И проведя легкую калькуляцию в своем тупом, как я поняла в этот момент, умишке, я поняла, какая же я ИДИОТКА, что побоялась зайти туда раньше. Может, не было бы у меня кучи этой ненужной ерунды, которую я не успеваю носить, а было бы что-то по настоящему ценное и вечное. То, что можно с гордостью передать будущим внукам.И я купила прекрасное, самое лучшее из всех колец, что у меня были. Правда, не с бриллиантом.

А дальше, общаясь с ними уже как бы на равных, раз я их клиентка, я часто разговаривала с ними во дворе и слушала истории. Я познакомилась с их директором Полиной. И она мне рассказывала про многолетних клиентов, которые уже стали не просто клиентами, а если и не друзьями, то во всяком случае далеко не безразличными людьми.Про Сашу и Наташу, которые светились от счастья оттого, что просто смотрят друг на друга. И Саша купил Наташе кулон с балетными тапочками, про который Полина думала, что его никто никогда не купит. А Саша купил, потому что Наташа была балерина. И много всего ей покупал. И всегда они продолжали светиться от любви.А потом пришла Наташа, очень изменившаяся, и сказала, что Саша внезапно умер. И она просто зашла попрощаться и больше, наверное, не придет сюда никогда. Но не сказать «до свидания» она тоже не могла, потому что столько прекрасных воспоминаний связано с этим магазином…И про Бориса и Надежду, у которых тоже все было хорошо, они тоже были счастливы.Они помогали Полине, когда у нее заболела мама. Просто так помогали. Потому что были хорошими и добрыми людьми, хоть и богатыми. Такое бывает.А потом Борис утонул на рыбалке.

Однажды Полина с хозяином фирмы и еще одной сотрудницей, Олей, полетели в Базель на крупнейшую ювелирную выставку. И в самолете шеф увидел у Оли кольцо. Безошибочным профессиональным взглядом был определен вес бриллианта – ВОСЕМЬ карат. – Оля, а не сошла ли ты с ума? – спросил шеф.– Да что вы, Игорь Валентинович, – залепетала Оля. – Это же не бриллиант, это цирконий.– Ну ты мне только про бриллианты не заливай, пожалуйста, – сказал шеф.– Да правда цирконий, – настаивала Оля.Тогда Игорь Валентинович попросил снять это кольцо. Долго его рассматривал, вертел в руках и что-то думал.И придумал.В Гонконге он заказал партию колец с цирконием отличнейшего качества в золоте 750-й пробы. И магазин стал ими торговать. Цена была, естественно, смешной, а вид у этих колец был на миллионы.Как сказал один посетитель, покупая такое кольцо:– А чего его не взять? Да любая сразу же даст не задумываясь.И вот однажды один очень небедный человек пришел за подарком своей жене на день рождения или Новый год, неважно. А, нет! Еще хуже! На юбилей свадьбы. А он всегда в этом магазине ей покупал. А тут дата солидная, и подарок соответствующий нужен. И попутала его нелегкая. Пожадничал и купил такое кольцо с цирконием в семь карат.На следующий день ничего не подозревающая счастливая жена пришла в магазин, чтобы его уменьшить. А ничего не подозревающий мастер ей сказал:– Но вы, конечно, знаете, что это не бриллиант?Он был обязан ей это сказать. Это всегда говорят, чтобы потом не было претензий, что камень заменили.Про реакцию этой женщины мы ничего не знаем, но можем предположить, что она была достаточно бурной. Полина предположила, что она это кольцо накрутила ему на одно известное всем место, так ценимое мужчинами.Но точно об этом нам ничего не известно. А известно зато, что это кольцо ему встало в пять раз дороже, чем если он бы купил с настоящим бриллиантом в семь карат.Потому что разгневанная женщина скупила ВСЕ, что сочла нужным. А нужным она сочла многое как компенсацию за огромный моральный ущерб. И муж за все это покорно заплатил.Ликовал весь магазин. Из женской солидарности.«Вот это была ПОБЕДА!» – Полина вся светилась, рассказывая эту историю.А на меня она тоже произвела впечатление. Я ушла из магазина, подумала немного, потом вернулась и сказала:– Я очень хочу кольцо с бриллиантом!И купила! Тоже за моральный ущерб! За все мои ненужные курточки и пальто!АпофеозНастоящие рубины!Я, конечно, не писатель. И даже не претендую так называться, но закономерности, о которых говорят настоящие писатели, на мне тоже стали сказываться. Вот все настоящие писатели говорят о том, как придуманное ими непостижимым образом возвращается к ним в реальной жизни. И со мной тоже так!Ну зачем я начала писать на эту тему вообще? О драгоценностях. Писала бы и писала про тряпки! Нет! Балет ей надо!Глава про рубины все мне не давала покоя! Ну что это? Настоящий ХЭ СЭ БЭ, а не глава! А почему? Потому что не было у меня никаких настоящих рубинов, а серьги и кольцо эти мы с моей подругой купили в Хорватии, когда у нас «ПРОДАЙТЕ ХОТЬ ЧТО-НИБУДЬ» было.Нет, серьги она себе купила красивые как раз. С рубинами. Как старинные. Мне стало обидно, и я на следующий день купила там же кольцо. Тоже как бы с рубинами. А на самом деле с ХЭ СЭ БЭ настоящим. Когда я это кольцо показала асу Яне и сказала, сколько оно стоило, она с очень большим удивлением на меня посмотрела. Из чего я заключила, что никогда уже, наверно, не поумнею.И вот сейчас, заморочившись совсем, что у меня нет главы про рубины, я стала про них читать. И выяснила, что это, оказывается, самый мой камень по зодиаку. САМЫЙ! Именно мой декан! (Это не про институт. Другой декан.)Оказывается, месяц еще на три декана делится. А у каждого декана свои камни.И вот, возвращаясь из бассейна, я нарвалась на курящих у служебного входа моих друзей. Совершенно не ожидая от самой себя, я закричала на весь двор:– А рубинов-то у меня нету!!!Курящие друзья из магазина замерли с сигаретами в зубах.– Это же самый мой камень! Как же так? Рубины очень дорогие?.. Нет, столько у меня нет… А может, подешевле что-то?.. Ну это можно еще посмотреть! Но только посмотреть!!! – строго сказала я испуганным друзьям.Все было забыто: и то, что лишних денег нет совсем, и то, что вообще-то я очень торопилась на торжественное и не очень веселое мероприятие. На прощание с нашим старым офисом, который мы все любили. У нас кончилась аренда, и мы переезжали в другой, который никто еще не успел полюбить. И вот мы собирались это торжественно отметить. Прощание.А я еще из бассейна, как я сказала уже. Время поджимало. Надо было себя в порядок привести.Зачем их служебный вход рядом с моим подъездом?!Прямо через него и пошла смотреть. Но это и лучше. Вид у меня был не для парадного.Короче, я увидела, что такое настоящие рубины! Узнала, что самый дорогой цвет Pigeon blood называется. Голубиная кровь по-нашему. Вопрос стоял только в цене. Конечно, если бы он так не стоял, я бы себе выбрала что-то другое, наверно. Но он стоял, и я купила себе ПРЕКРАСНОЕ маленькое кольцо. Среднее. По сравнению с другими маленькое, а так – среднее. И почти что Голубиная кровь! Красивейшее! На все деньги, что были на карте!Я его надела сразу же в магазине, потому что мужа дома не было, быстро привела себя в порядок и побежала на торжественное прощание.Вот не зря говорят, что камни имеют силу. Я сразу ее почувствовала! В отличие от всего коллектива у меня было ПРЕКРАСНОЕ настроение! Давно такого не было. Это все мои рубины, я сразу поняла.Некоторые бабы даже плакали втихаря, видно, у них что-то личное было связано с этим офисом. Вообще общее настроение было каким-то очень лиричным. Разве что песен не пели типа «как здорово, что все мы здесь сегодня собрались».Может, и я бы взгрустнула, если бы не рубины! Они мне не дали.Все говорили какие-то трогательные слова, сколько у них прекрасных моментов было с этим, можно сказать, вторым домом, где мы провели столько лет. А я смотрела и смотрела на мое кольцо и все искала свет, чтобы оно ярче играло.А когда мне совершенно неожиданно зачем-то предоставили слово, я продолжала искать свет вытянутой рукой и, глядя только на кольцо, говорила, что и мне жаль, наверно, но не уверена. И вообще, почему никто не сказал, какое у меня красивое кольцо?И это всех очень развеселило почему-то. Они стали пить тогда за будущий офис и желать себе всякого прекрасного в нем. Так что я ничего не испортила, а даже помогла.И вечер закончился весело. Хотя мне-то и так было хорошо из-за моего кольца.А сейчас вот в чем вопрос. Мне же его надо как-то мужу преподнести, чтобы он мне подарок сделал. Придется ждать два месяца до дня рождения, когда он меня спросит, что мне подарить. А я скажу свое обычное: «Не волнуйся, я уже купила».И покажу ему его подарок.Главное, чтобы он не заволновался, когда он увидит, что я выбрала.Хотя не это главное.Как эти два месяца прожить без помощи моего камня?

 

Глава 7 Слабое звено

Шмотки

Шмотки

Шмотки

Почем?

Где дают?

Мне идет?

Шмотки!

Офигеть!

Офигенно!

Обалдеть!

Обалденно!

Крутяк!

Ништяк!

Королева!

Принцесса!

Шмотки

Шмотки

Шмотки

Шмотки

Сколько можно?

Доколе?

Где твоя голова?

Ты о чем то еще думать можешь вообще?

Шмотки!

Шмотки!

Хоть о доме подумай!

Об обеде!

О сынка дневнике!

Не хочу!

Задолбали!

Надоело все!

Должна быть отдушина!

Ну не шмотки же!

Почему? Бывает страшнее!

Только в кино.

В жизни тоже бывает страшнее, чем шмотки!

Что?

Да много всего!

Беды разные – муж алкоголик!

Сын – наркоман!

Дочка – проститутка!

Да – это кошмар!

Пусть самой страшной бедой лучше будут шмотки!

Шмотки!

Шмотки!

 

И снится чудный Татьяне

Мне приснилось, что я попала на какой-то шикарный круизный корабль. И все красиво, как и положено быть в круизе.

Но как это всегда бывает в снах, какое-то непонятное чувство, что что-то не так. Странно как-то. Потом смотрю, а на корабле одни только бабы. Нет мужиков! Совсем нет! Даже капитан – женщина. И все матросы.

Тревожное чувство увеличивается, но пока все хорошо.

И там магазинов полно на корабле прекрасных каких-то. И меня это радует. Меня приглашают в магазин очень вежливо. Я смотрю – шмотки шикарные! Цены нормальные. Даже очень. И все марки мои любимые!

Я покупаю пальто, разумеется. Как же без очередного пальто?

А там почему-то давка такая в магазине – все покупают. Я думаю: что, все одни больные, как я, здесь собрались, что ли?

Ну ладно, бог с ними, но надо торопиться, чтобы все не смели.

Опять иду, покупаю сумку. Хоть обещала себе в ближайшее время сумок больше не брать. Но не устояла, естественно.

Потом вечерка пошла, обувь, джинсы. Вся каюта уже в шмотье. Я себе говорю: остановись, а то что ты делать будешь, когда в какой-нибудь порт корабль придет?

А мне так строго уже говорят женщины-матросы:

– У нас здесь условие. Без покупок не кормят первый день. Это как предупреждение. А на второй – за борт выбрасываем.

– Что выбрасываете? Шмотки мои?

– Нет. Вас выбрасываем.

Строгое условие какое! Но что делать? Опять покупаю. А потом еще и еще, чтобы выжить просто! Страшно же. Я же вижу, как другие несчастные за борт летят вместе с их шмотьем.

Покупаю уже надо и не надо. Без всякого удовольствия. В каюте уже все сверху донизу в пакетах. Не протиснуться. И такой страх, скажу я вам, – не передать.

Чем закончилось – не помню.

Но проснулась в холодном поту.

 

Обувь

Нет, главное – это обувь! Ну, я про себя, естественно! Мой сын однажды сказал мне:

– Мама, ты что, сороконожка?

Да, проблемы некоторые с этим имеются, не будем скрывать.

Во-первых. И самое главное. Место! Его катастрофически не хватает! Как я завидую женщинам, у которых есть такой прекрасный стеллаж для обуви! Они все там, красавцы, стоят, по цвету, по сезонам, по стилю разложенные! А у меня такого нет, к сожалению. Некуда его всунуть. Если только книжные полки вместе с книгами убрать из прихожей.

Но это же тоже бред, я понимаю. Приходит человек в гости. Думает, в интеллигентный дом попал. А ему навстречу вместо книг – мои сокровища!

Нельзя. А больше некуда.

Мне муж и так, спасибо ему, зайке, огромное, шкаф раздвижной во всю стену построил. Но для главного-то там места практически нет! Только в самом низу! И что делать? Скажите!

И выходит, что главное мое богатство и радость распихана по разным углам, и найти или вспомнить, где что, нереальная задача! Бывает, проходишь всю зиму – начинаешь распихивать сапоги, чтобы сменку достать, а на тебя смотрят красавцы, про которые ты, подлая, совершенно забыла! А они зимние! А лежали в пакете среди пижам! Ужас! Нет, квадратные метры – это, конечно, очень важно! Но не важнее, чем обувь все-таки!

Но главная радость бывает и очень подлой иногда.

Именно поэтому ее так у меня много.

Чтоб тебе каждый день в новой обуви ходить! (Hародное проклятие) Какое верное проклятие! Я же про него ничего не знала! Я никогда его не слышала.Хоть бы меня проклял бы кто-нибудь им хоть раз! Может, не было бы столько кровавых мозолей!Хотя нет. Наверняка меня именно так и прокляли, а я просто об этом не знала.А иначе почему я КАЖДЫЙ день покупала себе эти проклятые балетки? А покупала я их потому, что, надевая их в первый раз утром на работу, вечером я просто не могла уже наступить на обе ноги и плелась как тяжело контуженная. И мне ничего не оставалось делать, как зайти на обратном пути в какой-нибудь магазин, чтобы просто дойти до дому. И вот так, совершенно вынужденно, покупала, шла в очередных новых домой. Вроде сначала все было ничего, а на следующий день я их надевала, а к вечеру повторялась та же фантасмагория.Это был настоящий кошмар! Стояла страшная жара. Босоножки – не выход. Там всегда в кровь – сразу. Носочки или подследники я не ношу, потому что ненавижу! Ну не в сапогах же ходить!И действительно, почему только летом такие проблемы? Как зимой хорошо! И осенью даже!И вот у меня уже накопилось этих балеток, которые я не могу носить, столько, что я их запихивала в самые неожиданные для меня места. А потом находила случайно, с ненавистью смотрела на них и снова запихивала еще подальше, чтобы больше не найти!И вдруг пришла мода на летние сапоги. Какие же умные люди ее придумали, эту моду! И я купила себе шикарные! А к следующему лету совершенно о них забыла и нашла только осенью среди одежды сына.

 

Шкаф

– В чем идти?

– Что надеть?

– Боже мой!

– Что делать?

– Где эти брюки?

– Кошмар!

– Это чье?

– Откуда?

– Где я это купила?

– Кому?

– Может, в бреду?

– Не помню!

– В страшном сне, может?

– Шкаф если этот приснится!

– Что за чудная кофта!

– Откуда? Забыла!

– Нету черного платья!

– Потеряла!

– Какой ужас!

– Украли!

– А, забыла!

– Я ж его подарила по пьяни.

– Что за прелесть!

– Валяется среди мокасин!

– Идиотка!

– Больная!

– Кретинка!

– Транжирка!

– Где я это купила?

– За такие деньжища!

– Хоть бы распаковала!

– Хоть бы из пакета достала!

– Где я это купила?

– Все висит неодетое!

– И лежит неодетое!

– И стоит неодетое!

– Где я это купила?

 

Вечерка

Ну что поделать, если я люблю вечерку! Я отправляюсь в магазин за майкой или джинсами, которые мне необходимы, а вместо этого кидаюсь к нарядному платью, если оно там, не дай бог, висит!

Самое ужасное в этой ситуации то, что оно мне совершенно не нужно, это платье!

Я давно уже лишний раз никуда не выхожу. Ни на какие тусы! А если и иду – одеваюсь попроще.

Но не могу пройти я мимо вечерки! Не могу! Меряю, любуюсь на себя, вздыхаю тяжело – и покупаю!

Меня не фотографируют для тележурналов и нигде не публикуют мои снимки в шикарной спальне (которой у меня нет и которая мне, к счастью, такая ни за какие деньги даже даром не нужна), где лежу в этом прекрасном платье и золотых босоножках!

И у собственного бассейна, от которого я бы, правда, не отказалась, меня тоже не фотографируют в другом прекрасном платье, лежащей на шезлонге и с йорком на коленях.

Я вряд ли пойду по ковровой дорожке за своим Оскаром.

И даже если меня пригласит на собственную яхту какой-нибудь завалявшийся миллионер, я вряд ли возьму хоть одно из них с собой в чемодан.

Что же это тогда? Скажите! Я что, идиотка? Наверно!

Каждый раз, когда я решаюсь купить очередную вечерку и продавщица говорит мне:

– Как вам идет!

Я отвечаю:

– Это совершенно неважно, я его все равно не надену, просто это моя мечта о красивой жизни.

И я хочу, чтобы эта мечта висела у меня в шкафу.

Она так ближе.

 

Как я узнала про ящики

Как-то давно еще я, шарясь по магазинам, увидела красный бархатный костюм. Красный-красный. Кричащий костюм.

Я его померила, конечно, но не купила – испугалась цвета. Ну куда такой красный? Я вообще всегда к красному очень осторожно относилась.

Нарядный, эффектный, но больше одного раза не наденешь. Да и дорогой ужасно. И ушла из магазина. И забыла о костюме.

Через какое-то время, может, через месяц, я сидела дома и пила шампанское. А шампанское я всегда любила, пока суровая бабка из-за покера и этот крантик не перекрыла.

Надо сказать, что оно на меня всегда так действует, шампанское, как ничто другое. От первого же глотка во мне просыпается такой вкус к жизни, такая радость бытия! На несложном уровне. А именно на чисто природном. Я так всегда любила этот первый именно глоток!

Но потом, когда идет уже третий бокал, там другие ощущения появляются. Там уже идет попытка философского осознания бытия, но опять-таки в радостном ракурсе.

И вот, философски осознавая бытие, я поняла, что единственное, чего мне не хватает в этой жизни, это того красного бархатного костюма. Потому что только он в тот момент гармонировал с моим богатым внутренним миром. И осознав это, я стремительно, со скоростью пожарного, оделась и побежала как на пожар в этот магазин.

А вечер был уже поздний. И бежать было далеко. Но я неслась, как какая-то сирена, и долетела до магазина минут за десять до его закрытия.

– Где красный костюм? – прокричала я.

– Какой костюм? – спросила продавщица таким испуганным голосом, будто боялась, что я ее собираюсь пытать.

– Красный бархатный! Месяц назад мерила!

– Его продали давно, – промямлила продавщица еще более испуганно.

– Как же такое могло случиться? За что? Ну почему со мной всегда так? Что же делать? Что делать, я вас спрашиваю? – говорила я этой продавщице и двум другим, выскочившим на подмогу.

Они смотрели на меня с ужасом, понимая, что горе мое велико, а уходить я никуда не собираюсь.

– А что у вас еще красное есть? Все показывайте! Только красное!

Вот такой внутренний мир был в этот момент. Красный.

– Да ничего вроде нет, если только в подсобке посмотреть, – извиняясь, сказали девушки.

Эта информация меня заинтересовала. Мне никогда еще не предлагали посмотреть в подсобке.

– А что у вас там?

– Да там только старая коллекция. На склад будут увозить.

– Показывайте, – разрешила я.

И меня повели в подсобку.

А там на вешалках плотно-плотно висели шикарные вещи со скидкой чуть ли не девяносто процентов!

Мой внутренний мир тут же изменил палитру. Вместо банального красного он превратился в радугу! Я поняла, что нельзя так узко смотреть на вещи. Тем более за такие деньги.

И я купила себе тоже вечерний брючный костюм, тоже бархатный, только темно-синий. Красивейший и за смешную цену.

А эти милые девушки сказали:

– А у нас еще много всего в ящиках, не хотите взглянуть?

Но в этот раз я не захотела, потому что мне стало их жалко. Но я им обещала вернуться.

В этот магазин я больше не возвращалась, потому что было все-таки немного стыдновато, как я их напугала.

Но про ящики я не забываю никогда, даже за границей прошу показать, что у них в подсобке.

И самое смешное, что мне показывают. Даже без шампанского.

 

Animal Planet

 

...

У меня есть знакомая массажистка. Простая женщина. Совсем-совсем небогатая. И она иногда ездит в Лондон к своей подруге. И там делает массаж ей и некоторым ее знакомым. И, заработав, сразу бежит в самый дорогой универмаг Лондона и покупает своему ненаглядному коту какую-нибудь совершенно ненужную вещь. Игрушку какую-нибудь дороженную или ошейник Гуччи или Прада или еще какой-нибудь марки, главное, чтобы дорогой. При этом совершенно непонятно, зачем коту этот ошейник. Он же не гуляет на улице, как собака. И вообще не понимает, что это за марка на нем надета.

А себе она никогда там ничего не покупает. И даже дочке своей не покупает. Идет, счастливая, что купила коту ненаглядному приличную вещь, в обыкновенные, а точнее, дешевые магазины и там уже покупает себе и дочке.

Вот почему она так делает, я ее спросила. А она мне ответила:

– Чтобы он меня простил за то, что я его бросила.

Я думаю, что она переживает эту разлуку гораздо острее чем он, ее кот. Он, может быть, конечно, тоже переживает, но все-таки, я думаю, не так, как она.

Мы с одной моей подругой приехали в Нью-Йорк. И у нее было очень мало денег. Она ничего себе не покупала – говорила:

– Мне сначала надо Мане пальтишко купить.

Маня – это ее собака, йоркширский терьер. И нарвалась на какой-то дорогущий магазин, где купила своей Мане пальтишко за триста долларов. Оно было такое дорогое, потому что вручную связано. Но связать его – полчаса работы. Я сама вязала – знаю. Я пыталась ее отговорить, но бесполезно. Купила за триста долларов и была счастлива. А себе купила куртку за пятьдесят долларов и тоже была счастлива. Но опять же не за себя, а за Маню.

Умерла Маня, похоронила она ее вместе с этим пальто, чтобы не холодно ей там было. Поводок положила, чтобы она гулять там могла. И игрушку, чтобы не скучала.

 

Как жизнь?

– Приветик!

– Hi!

– Успела!

– Как жизнь?

– Я из ГУМа!

– Fine!

– Что купила?

– Как жизнь?

– Вот смотри – сапоги.

– Wow! Круто! Mainstream!

– На платформе?

– Как жизнь?

– Есть новый запах.

– Cool!!! Креатив!

– Я в отпаде!

– Жизнь-то как? Жизнь?

– Сделала ботокс.

– No comments!

– Тоже хочу!

– Вы считаете, надо? А жизнь-то как, жизнь?

– Что ли лазер попробовать?

– Yes! Always young!

– Дорого очень!

– Ужас! Не жизнь!

– Я тут сумку купила – полный улет!

– Это просто must have!

– Вообще офигенная!

– Жизнь-то как, жизнь?

– Скоро сейл!

– Are you ready?

– Деньги коплю!

– А что тебе надо?

– А радость хочу!

– Ну и квэшн дала!

– Жизнь нужна! Жизнь!

– Ну, сдаюсь, поняла.

– Значит идем?

– Будем first!

– А то хапнут!

– Да, это жизнь!

 

Сколько человеку надо польт?

Может быть, эти психоаналитики, у которых на диване лежат, и правы. Я ни разу у них не была, только в американских фильмах видела, что они все про детство расспрашивают. Так вот. Может, они и правы, что считают, что все из детства идет. Я об этом задумалась только в связи с одной-единственной мыслью. Зачем я все время хочу купить себе новое пальто? Сколько их должно у тебя быть, чтобы ты уже наконец успокоилась? Или это не произойдет никогда?!

Мое первое пальто было УЖАСНО! Маму опять накрыла депрессия, и мне не в чем было ходить. Мне отдала его моя двоюродная бабка, с успехом проносив лет двадцать! Оно было черное на ватине. С воротником из бывшего песца. Я ходила в нем в школу и чувствовала себя чудовищем. Я его ненавидела.

Потом были разные, но ни одно я не любила.

Потом появилась возможность, что-то стало появляться в магазинах, я стала ездить. И понеслось!

Как-то раз я принесла домой очередное пальто, и мой нордический отец, не выдержав, заорал:

– У тебя тяжелое наследственное психическое заболевание. Еще одно пальто, – и я вызываю «скорую психиатрическую помощь».

Вот куда дело зашло.

Все когда-нибудь задумываются о смерти. Пишут завещание. Даже бабки в деревнях готовят себе наряд в гроб. Так вот я наверняка попрошу похоронить меня в одном из своих польт. Пока не решила, в каком. Может, я еще не встретила свое идеальное пальто?

У каждой женщины есть свое слабое звено. У кого-то это пальто, у кого-то обувь. Это могут быть платки, духи, пиджаки, белые рубашки, черные водолазки или нижнее белье. Это то, что у нее уже есть в избытке, но мимо чего она не может пройти НИКОГДА. Называйте это как угодно. Манией, блажью, развращенностью, неадекваткой. Как хотите называйте. Ну что поделать, если она без этого не может жить!

И пусть это слабое звено будет. Значит, у нее еще есть вкус к жизни, значит, ей еще не все равно, как она выглядит, значит, она хочет нравиться! Разве это не прекрасно? В конце концов, не так у нас много радостей. Не отнимайте последние!

Но, женщины! Вы тоже должны иметь совесть! Нельзя, чтобы слабым звеном были все вышеперечисленные предметы!

А главное-то забыла! СУМКИ!!!

Вечерка ОбувьПольтаСумкиКак это важно все!Необходимо!Жизненно!Да просто, блин, практично!Куда без обуви пойдешь?Без сумки как ты выйдешь?А без пальто куда?При чем тут это – красота нужна!Никто не спорит!Красота во всем!Во всем, что дорого тебе!Что так необходимо!Одна проблема!Мало места!И мест, куда ходить!Ну не в Большой же театр, как на работу – вечерку выгулять!Не по бульварам же ходить – пальто проветривать!А почему бы нет?Довольно романтично!На каблуках, блин, что ли?А с сумкой – хоть куда!Ага! Хоть в овощной?Особенно в вечерке!Дааа, проблема!

 

Сумки

У всех, абсолютно всех есть сумки. У кого сколько. Кому-то страшно даже подумать о том, чтобы купить вторую. И не потому, что нет денег. Совсем не потому! Это же надо перекладывать! Одна моя подруга носит сумку, пока она не прикажет долго жить. Уже зная о ее близкой кончине (сумки, в смысле), она начинает подбирать ей сменщицу. Оказывается, что это трудное, почти безнадежное дело. Надо найти точно такую же, а их уже перестали выпускать за время ее долгой жизни. Жизни сумки, в смысле. А надо найти такую же обязательно. Точно такой же формы, размера, цвета, с кармашками и отделениями! Такую же найти никогда не удается, покупается только подобная. Начинается процесс долгого и мучительного привыкания. Потому что в новой все неудобно, непривычно, а главное – НИЧЕГО НЕЛЬЗЯ НАЙТИ. В старой тоже ничего нельзя было найти, но та была родной. В ней тоже был хаос, но и хаос был свой, имеющий свои законы.

Это тип женщин с тонкой нервной организацией.

А кто-то любит сумки настолько сильно, что не боится иметь две, три и даже четыре. Это сильные, волевые женщины, как правило. Это женщины, которые не боятся никаких трудностей, им практически все по плечу. Это женщины, которые точно не боятся ремонта в квартире, переезда, они вообще, видимо, ничего не боятся. Эти женщины даже могут работать прорабами на стройке! Короче, женщины из серии «коня на скаку остановит».

Третий тип. Много сумок. Самый трудно поддающийся определению тип. Проще всего сказать про нее: больная, ненормальная. Это безусловно так – она больная и ненормальная, если готова изо дня в день перекладывать этот хаос. Но это только то, что лежит на поверхности.

На самом деле все глубже. Эти женщины никогда не будут прорабами, врачами, учителями. Они вообще мало где могут найти свое применение. Это женщины-поэты. У этих женщин бесполезно требовать обеда, легче приготовить самому, потому что они только приблизительно знают, где холодильник, не говоря уже о том, что в нем лежит. Они могут попробовать убраться в квартире, но лучше им этого не позволять. Дети любят мам этого типа – они никогда не требуют дневник и верят на слово. Если мужчина решит связать жизнь с женщиной этого типа, он должен быть готовым в любой момент уйти с совещания, чтобы отдать ей ключи, потому что свои она забыла, как вы понимаете, в другой сумке. Или ехать за ее правами, или просто развернуться на полпути по дороге на дачу, потому что она не взяла телефон.

Давайте не будем осуждать их. Они не умеют жить по-другому. Они поэты.

– Сумка

– Сумка

– Сумка

– Сумочка

– Где ключи?

– Где пудра?

– Где паспорт?

– Моя милая сумочка

– Что за хрень?

– Это что?

– Какая-то квитанция!

– Что за чек?

– Пробник?

– Буквы стерлись!

– Что это?

– Может, крем?

– Для лица или ног?

– Хрен поймешь!

– Ах, моя сумочка!

– Почему столько ручек?

– Я что, писатель?

– Шоколад весь растекся!

– Жалко подкладочку!

– Зачем пять расчесок?

– Где моя щетка?

– Помада нашлась!

– Ах, милая сумочка!

– Где кошелек?!

– Где права?

– Где карточка?

– Ужас!

– Ура! Все нашлось!

– Потому что все нужное!

– Все жизненно важное!

– Все есть в моей сумочке!

 

...

Мой любимый город – это Нью-Йорк. Я не могу как я его люблю! Больная оттуда приезжаю. Так выматываюсь в нем. Надо же память из любимого города какую-нибудь привезти. Чтоб подольше вспоминался. Ну джинсы – само собой. Это не в счет. Как это – из Америки без джинсов? Это как без жвачки приехать! Но надо же что-то существенное. Чтобы все время помнился. Поэтому – сумки. Сумка не даст забыть – откуда она. Лучше всех фотографий вместе взятых напоминать будет.

У меня там ангел живет, в Нью-Йорке. Настоящий ангел. Продавщица. Она мне выносит сумку с черного хода. Нет, что вы, не ворует, конечно! Просто покупает мне со своей скидкой. И выносит, чтобы никто не видел, потому что это делать нельзя.

А я стою у черного входа, у помойки, курю с людьми другого цвета кожи и жду, пока мой ангел ее вынесет. И вот эта помойка – мое самое любимое место в моем самом любимом городе!

Для кого-то Нью-Йорк – это статуя, для кого-то – небоскребы, для кого-то – парк, а для меня – помойка.

Любимая помойка.

У моей мамы была одна манера, от которой меня просто трясло! Она, уходя куда-нибудь, выходила на лестничную клетку, вызывала лифт и, когда он приходил, не заходила в него, а начинала что-то искать в своей сумке. Это «что-то», естественно, не находилось, тогда она бросала сумку на пол и, сев на корточки, продолжала судорожно копаться. Не найдя, она вставала, снова заходила в квартиру и уже совершенно спокойно, обессилев и потеряв всякую надежду, продолжала искать. Потом, конечно, находила и уже только тогда снова вызывала лифт.

Как же меня это бесило.

Но что меня бесит еще больше – теперь я делаю точно так же.

Как же все повторяется.

Разница лишь в том, что у нее была одна-единственная сумка.

 

Никогда не говори «Никогда»

Да, это так. Самое опасное слово.

Never Say Never Again.

Jamais plus jamais.

Со мной слово НИКОГДА всегда означало НАВСЕГДА.

НИКОГДА я не буду жить в этой комнате, сказала я, когда мама привела меня в новую квартиру. Мне было тринадцать лет. И так случилось, что всю свою жизнь я прожила в этой комнате. Выходила замуж, уезжала жить в другие квартиры, но жизнь делала какие-то невероятные повороты – и я вновь оказывалась в этой комнате. Я думаю, я в ней умру, хотя живу сейчас в другой квартире. Живу в другой квартире, а умирать буду в этой комнате. Знаю почему-то.

НИКОГДА я за него не выйду замуж. Сказала я про своего первого мужа. Уже догадались, чем это закончилось?

НИКОГДА я не выйду за него замуж, говорила я про второго мужа. Живу с ним.

НИКОГДА не буду водить машину. Тут же села за руль.

НИКОГДА не поеду в плацкартном вагоне – поехала, когда надо было.

НИКОГДА не буду воровать – я НИКОГДА не говорила. Потому что даже мысли такой НИКОГДА не было. Чтобы украсть. Честно – НИКОГДА.

Стыдно уже произносить это слово, но придется. Все случилось из-за обыкновенной СУМКИ.

Нет. Сумка как раз была не самая обыкновенная, а сумка, которую я давно пасла. И вот, придя в первый день сейла в магазин, я увидела, что ее уже там нет! Купили!

Я даже не стала там больше ничего смотреть, в этом чудесном магазине – так я была убита.

В страшном отчаянии, граничащим с безысходным горем, я поплелась домой. И от нечего делать залезла на сайт этого магазина, который недавно открыл продажу онлайн. И что я увидела? Там была моя сумка!

Ну, раз она есть на сайте, значит, есть и в магазине, подумала я. И так как этот магазин не очень далеко, снова туда рванула.

– У вас на сайте есть эта сумка, – постаралась я прокричать это как можно спокойнее. – Найдите, пожалуйста!!!

– Интернет-магазин к нам отношения не имеет. Товары могут быть разными. У нас эта сумка давно продана, – безжалостно ответила мне продавщица.

И уже не в таком безутешном горе, как в первый раз, а с некоторым лучиком надежды я не поплелась, а рванула с космической скоростью домой.

Бешеной собаке сто верст не крюк.

И дома – снова на сайт.

Без всякой особой надежды я выписываю мою сумку, почти на сто процентов уверенная, что это ошибка. Не отследили, что уже ее нет, думала я. Такое очень часто бывает даже с очень приличных магазинов сайтами. Много раз так накалывалась.

Напряженно жду. Нервно жду. Хочу сумку! Случается же такое в жизни. Нет счастья без нее, родной, уже почти.

И через два дня звонок:

– Ваш заказ такой-то, такой-то. Доставка через неделю.

– Как через неделю? Давайте я сама ее заберу – это же рядом.

– Это невозможно. Склад в совершенно другом месте. Мы интернет-магазин и к самому магазину отношения не имеем.

Я не очень это поняла, но раз так, что делать. Можно и подождать неделю.

Через десять дней мне ее привезли. В упаковке магазина, к которому этот виртуальный магазин отношения не имеет, но называется так же. Достаю из упаковки – ОНА! Я так обрадовалась, что и не рассматривала ее особенно.

А потом все-таки стала разглядывать.

У меня есть одна гадкая черта. Мне очень важно, что написано на вещи. Лейбл. Ну не могу я без лейбла! Ведусь на них как дура. Сама знаю, что идиотизм, но люблю я их. Ничего не поделаешь. Я из-за них, в сущности, и покупаю всякое ненужное, без которого жить не могу. Была бы точно такая же сумка, но, предположим, неизвестной марки – в жизни бы не купила. Не посмотрела бы даже на нее.

А у моей чудесной сумки нет лейбла снаружи. Единственный признак того, что сумка этой марки, – золотой брелок. Ну не золотой, конечно, а позолоченный. Но какая разница, лишь бы был.

А его НЕТ!

Я снова на сайт залезаю, рассматриваю фотографию сумки, как профессиональный криминалист. Увеличиваю то место на ручке, где должен быть брелок, и вижу, что и на фотографии его нет.

Я понимаю, почему эта сумка оказалась на сайте, а не в магазине. Кто-то увел мой брелок из магазина. А сайт продает то, что в магазине уже недостойно продавать. А как без брелка? Кому она нужна без брелка золотого?

Сдавать сумку я, конечно, не стала, она мне и так нравилась, но счастья обладания брендом у меня не было.

Нужен был план. Как достать брелок. Я бы его купила, хоть он и дорогой наверняка, но отдельно от сумки они не продаются. Я узнала. Снова ходила в магазин.

Надо было где-то красть. Другого выхода не было.

А красть для меня как для интеллигентной женщины – это НИКОГДА всегда было. Я даже шампунь из гостиницы никогда не возьму, не говоря уже о полотенце.

А тут решила. Буду красть. Еще не знала где.

В Москве эти сумки больше нигде не продаются, да и неудобно как-то в родном городе.

Буду ждать – решила я.

И терпеливо ждала случая. И он представился очень скоро, этот случай.

Мне предстояла командировка в другой город. Я не буду его называть, потому что стыдно будет иначе туда приехать снова.

Итак, мы поехали на переговоры. Я уже знала, что мне делать следующим утром до делового обеда. Но как назло, наша принимающая сторона, а именно два очень симпатичных, глубоко интеллигентных молодых человека, зная мою любовь к магазинам, стали предлагать себя в провожатые. Я сказала, что мне, собственно, ничего ее надо и я вряд ли куда-то пойду.

К несчастью, эти мои слова услышал мой дорогой, чуткий, все понимающий начальник. И боясь, что успех переговоров может быть под угрозой, если я чего-нибудь себе не куплю, как это всегда происходило и было уже доброй приметой для всего коллектива, очень заволновался и потребовал, чтобы я обязательно шла.

– Ну хорошо, – сказала я обреченно. – Пойду, раз необходимо для дела.

– И я с тобой пойду, прослежу, чтобы обязательно купила что-нибудь.

Ночь была бессонной. Мне предстояло совершить кражу в присутствии трех ничего не подозревающих свидетелей! А есть же еще продавщицы! Есть камеры слежения, наконец! Ужас!

Я тряслась в нервном ознобе. Очень страшно было.

И вот, проведя бессонную ночь, я забылась под утро тревожным сном.

Меня разбудил звонок чуткого начальника:

– Ты чего, совсем обалдела? Машина давно ждет! Спускайся скорее – ребята уже внизу!

Час X приближался.

С космической скоростью умывшись и одевшись, я выбежала в холл гостиницы.

– Что случилось? Ты не заболела? – с тревогой спросил чуткий начальник.

– Нормалек! – хмуро ответила я. – А может все-таки не поедем?

Все посмотрели на меня с испугом. Суеверные какие люди все-таки!

И мы поехали. В местный эпицентр красивой жизни. Поскольку я бывала там раньше, я четко знала, куда идти, но со мной был хвост! И он не собирался от меня отставать.

Чтобы запутать следы, пришлось идти по всем маркам. А главное – пришлось покупать! Иначе они бы от меня не отстали. Я купила два совершенно ненужных мне шарфа по цене мотороллера в одном магазине, еще три в другом, а потом еще две кофты, которые вообще приводили меня в ужас своей ценой и ненужностью. Но что было делать? Маскировка!

Когда все деньги были мной потрачены, чуткий начальник успокоился – переговорам нечего не угрожало. Принимающая сторона тоже облегченно вздохнула: все идет по обычному регламенту.

А у меня началась предательская дрожь в руках: дело надо было делать сейчас. Срочно. Или шанс, за который я столько уже заплатила, будет упущен!

И когда мы уже шли на выход, я, как будто меня осенила светлая и самая главная мысль в моей жизни, неожиданно отвернулась от них, затем стукнула себя по лбу и сказала радостно и нервно:

– Вы идите, идите! На улице постойте, я хочу еще в одну точку забежать!

– Неееет уж! Мы с тобой! – ответил чуткий начальник.

Ну что тут было делать? Пошла с хвостом на дело.

Захожу, приветливо здороваюсь с продавщицами, а сама инфу считываю глазами. Просто фильм «Матрица» в чистом виде. Стоят сумки! Много сумок разных фасонов, и на всех брелки!!!

Какую выбрать? Определение верной цели – успех всего дела. Те, что стоят, – никак не подходят. Заметно будет сразу, что беру в руки. Что делать? Хвост за мной стоит почетным караулом.

Я, делая вид, что мне очень интересно платье, начинаю его рассматривать – периферическое зрение напряженно ищет цель. И находит!

На манекене висит сумка с моим брелком!

Подхожу к манекену.

– Ой, какая кофта! Сколько стоит? А бусы – прелесть! Но это надо только вместе покупать! Отдельно, без бус, никакого вида не будет.

– Даааа, – соглашается дружно хвост.

А я, разглядывая бусы, другой рукой тянусь к брелку и СНИМАЮ ЕГО!!!

И плотно сжимаю мокрую ладонь.

– Ну ладно, все равно деньги уже все истратила. Не судьба, значит, – философски спокойно произношу я.

И вежливо прощаясь с продавщицами, мы выходим. По поведению хвоста я понимаю, что никто ничего не заметил! Я спокойно кладу руку в карман и… продолжаю сжимать ладонь с брелком. Не могу разжать! Не могу – свело пальцы!

Так, с зажатой ладонью, и ехала до ресторана.

Там нас ждала уже вся наша команда со своим вечным:

– Что купила на этот раз?

Еле разжав наконец ладонь и нервно закуривая, говорю:

– Сами смотрите, если интересно. Вот – в пакетах.

Бабы – они и есть бабы. Убедились, что опять кучу денег потратила на совершенно бессмысленные вещи, и обрадованные, что они в отличие от меня такие умные, успокоились.

Мой хвост стоял в стороне от машины – им было уже неинтересно наше бабское общение. А на меня такая злость нашла! Я-то все деньги за свой брелок отдала, а они-то думают, что за эту ерунду! Они же не знают, почему я это все купила! Мне так обидно стало, что они меня за такую дуру считают.

И я возьми и скажи драматическим шепотом:

– ЗАТО Я БРЕЛОК СПИ…ЛА!

И показываю им гордо свою добычу. А они знали, как я переживала из-за этого брелка. И тут самая добрая из моих подружек, истерически громко засмеявшись, бросается к моему хвосту и начинает им цитировать эту мою фразу!

Боже, что со мной было! Я думала, я провалюсь от стыда перед принимающей стороной! Такие милые, интеллигентные! И они ведь всегда думали, что и я такая же. Ну почти такая.

Мой чуткий начальник подошел ко мне и, глядя на меня с нескрываемым удивлением, как будто я – совершенно другой человек – не тот, которого он всегда знал, сказал мне:

– Умоляю, скажи, что ты это сделала случайно.

– Нет, – упрямо ответила я. – Не случайно.

– Но это ведь непроизвольно у тебя получилось?

– Я все заранее спланировала, – холодно и даже чуть свысока ответила я.

– Клептоманка, – равнодушно поставил неутешительный диагноз мой чуткий, как я раньше считала, начальник. И ушел шептаться с этой бывшей моей подругой.

А я вошла в ресторан, отдала куртку с брелком в кармане в гардероб и гордо села за стол.

Мой добрый начальник сел ровно напротив меня и весь обед, надо и не надо, обращался ко мне со всякими ненужными вопросами. А я даже не смотрела в его сторону, раз он такой черствый человек оказался. А он все лезет и лезет ко мне. А я все не смотрю.

И вдруг моя бывшая подруга говорит, обращаясь к нему:

– Ой, смотри, пятно посадил!

Я непроизвольно поднимаю глаза – и вижу свой брелок. Он висит у него на лацкане пиджака как медаль.

Идиоты. Они решили, что это очень смешно. Уговорили, значит, гардеробщика дать мою куртку, цепляли, ждали, как я увижу. Одно слово – дураки.

Сейчас, когда я хожу с этой сумкой, у меня всегда только одна мысль – только бы у меня его кто-нибудь тоже не спер. Жалко будет. Он же мне так дорого обошелся.

Мне, конечно, до сих пор немного стыдно, но все-таки не очень. У моей сумки тоже сперли брелок, а я просто вернула украденное. Как бы.

Постараюсь больше ничего не красть НИКОГДА.

Но как говорится

ЖАМЭ ПЛЮ ЖАМЭ!!!

А еще! Я решила сделать перепланировку квартиры – хочу совсем ликвидировать эту комнату. Пусть лучше где-нибудь в другом месте умру, если такое все-таки случится.

 

Маленькая Таня

Я стала спать плохо. Ну и думаю – что делать будем? Снотворные или как? К психиатру идти как-то не хотелось. Мне подруга говорит:

– К психологу надо! Весь Запад не зря к психологам ходит. А у нас это не в культуре пока. Но скоро будет. Психолог – самое то! Я тебе найду телефон. Я сама у нее не была, но Наташка ходила, говорит – светлая голова! Она вообще по образованию кинооператор. А сейчас курсы психологов закончила. К ней скоро не попасть будет – клиентурой обрастет. Иди скорее.

Ну я пошла к этой Светлой голове. Молодая женщина. Авторитетная такая.

– Сон, – говорю, – плохой. Что посоветуете?

– Так. Маятник есть?

– А что это?

Психолог с удивлением посмотрела на меня – как можно не знать про маятник:

– Ну, маятник. Из смеха в слезы кидает.

Я как-то засомневалась. Вообще-то я плачу редко. А вчера как раз всплакнула немного.

– Да есть у вас маятник – это же очевидно!

– Ну, наверно… – неуверенно сказала я.

– Укорачиваться маятник стал, – уже утвердительно сказала Светлая голова.

– Как укорачиваться? – уже несколько безнадежно спросила я.

– Переходы от состояния к состоянию короче стали, – с сожалением глядя на меня, сказала психолог. – Ну тут все ясно: у вас тяжелая депрессия в клинической форме.

Я опешила. Такой тяжелый диагноз оказался.

– Ну что вам сказать. Лекарства – прямой путь к суициду. Думаете уже о самоубийстве?

– Да вроде нет, – еще неувереннее сказала я.

А в чем можно быть уверенным, когда живешь, оказывается, с тяжелым диагнозом в клинической форме, не догадываясь о нем? Может, я и думаю о суициде, сама того не понимая?

– Думаете, думаете – это же очевидно, – махнув рукой, сказала авторитетный психолог. – Значит так. Болезнь тяжелая, запущенная, не буду скрывать, но выход есть.

– Какой? – почти прокричала я, схватившись за этот маячок надежды, как за последнюю соломинку.

– Значит так. Каждый вечер вам надо разговаривать с Маленькой Таней.

– С кем-кем? – не поняла я.

Психолог с сожалением посмотрела на меня. Есть же темные люди вроде меня, которые не знают Маленькую Таню.

– С Маленькой Таней, – уже несколько раздраженно повторила Светлая голова.

– А у вас есть ее телефон? – с надеждой спросила я.

Тут психолог посмотрела на меня как на совсем уже безнадежного пациента.

Тяжело вздохнув и покачав головой, показывая всем своим видом, как тяжело иметь дело с такой тупицей, как я, она сказала:

– Ну вас же Таня зовут?

– Таня, – охотно ответила я.

– Вот с собой Маленькой и разговаривайте.

– Как это? – уже чуть не плача, спросила я.

– А вот так. Сажаете ее на стул перед собой и спрашиваете: «Маленькая Таня, ты хочешь спать? Не хочешь? Ну и хорошо, я тебе разрешаю – не спи. Чего хочешь, Маленькая Таня, то и делай. Хочешь – телевизор смотри, хочешь – читай». И подольше поговорите с Маленькой Таней. Подольше! Увидите: она спать очень скоро захочет.

– Маленькая Таня захочет? И что делать? Укладывать?

– Конечно, укладывать, если спать хочет.

– А где ее укладывать?

– Рядом с собой, конечно.

– Но там же муж еще спит?

– А пускай спит, – беззаботно-весело сказала Светлая голова, – они друг другу не помешают!

– Аааа. Ну хорошо, если не помешают. А если она чего-то еще захочет, эта Маленькая Таня!

– Все разрешать безоговорочно!

– Все-все?

– В ВАШЕМ СЛУЧАЕ – АБСОЛЮТНО ВСЕ! Все. Через неделю жду.

– Спасибо вам большое!

И я пошла домой. Мне предстояла встреча с Маленькой Таней. По правде говоря, я волновалась. Я же с ней ни разу в жизни не встречалась. Какая она окажется? Я же помню себя маленькой только изнутри. А со стороны-то я себя никогда не видела. Вечер прошел несколько нервозно. Муж раздраженно требовал ужин – а мне-то было совсем не до готовки. Сын еще пришел. Три дня не заходил, а тут – на тебе, приперся! И так некстати! Говори с ним, когда мысли другим ребенком заняты.Наступил вечер. Муж, слава тебе господи, смотрел снукер перед сном. Мне никто не мешал настроиться на эту встречу.Я села на кухне и стала ждать. Маленькая Таня почему-то не приходила. Я стала вспоминать себя маленькую. Но от напряжения ничего конкретного не вспоминалось. Тогда я вспомнила, что моя мама часто говорила мне, когда я подросла, каким смешным и забавным ребенком я была. И очень стеснительным.И тут я услышала громкий голос:– Ну, привет!Напротив меня сидела Маленькая Таня! Точно такая же, как на старых моих фотографиях. В вязаной застиранной кофточке – оказывается, она была голубая, фотографии-то все черно-белые, – цвет я не помнила. В ситцевом платочке. Колготки все в складочку на коленях. Простые такие бежевые колготочки из хлопка. Мне вдруг так ее стало жаль, мою Маленькую Таню.– Танюш, – говорю, чтоб беседу как-то начать, – чайку не хочешь?– Давай, – говорит.Голос ее меня насторожил немного. Голос какой-то не совсем детский. И не стеснительный совсем.– Танюш, может, варенье хочешь?– Сигарету дай.Я опешила. Я вспомнила, что маленькая я любила покурить, но все-таки постарше, лет с десяти стала пробовать, наверное. Но не в пять же. А Маленькой Тане никак не больше пяти было.– Танюш, – говорю, – ты что? Нельзя детям курить. Я очень жалею, что не бросила, – это такая гадость!А она смотрит на меня с таким недетским прищуром и руку к пачке тянет. Я хотела дать ей по руке сначала, но тут же вспомнила слова Светлой головы: «Все разрешать безоговорочно».И Маленькая Таня достает сигарету из пачки, профессиональным жестом открывает мою зажигалку Zippo своими маленькими ручонками и закуривает!И курит! Затягиваясь глубоко!Я впервые затянулась лет в четырнадцать, я это точно помню. Помню, как мне стало плохо и я тут же выбросила пачку сигарет «Пегас», которые купила. И сказала себе, что в жизни не возьму в рот эту гадость.И вот мы сидим напротив друг друга и курим. Я же думала, я с ребенком буду сидеть. Конфетами ее, Маленькую Таню, угощать, а тут – на тебе!И о чем с ней говорить? Но, помня слова психолога, начинаю беседу:– Танюш, чего тебе хочется? Что хочешь, то и делай. Я тебе разрешаю.А она меня вроде как и не слушает. Не произвели на нее мои слова никакого впечатления. Курит молча. Думает себе свое что-то.– О чем думаешь? – спрашиваю.– Слуууушай, ну что купить?– А что ты хочешь, Танюш?– А ничего не хочу.– А зачем же тогда?– Ну хочется чего-то.– А что тебе надо?– Да не надо ничего.– А зачем тогда?– Ну говорю же – хочется.Вот это да! Не детский какой-то разговор совсем получается.– Ну, ладно, покажи, что у тебя есть, – говорит Маленькая Таня.– Я сейчас не могу, понимаешь, муж спит, мы его разбудим. Я тебе завтра покажу, хорошо?– Неинтересно с тобой. Пойду, пожалуй.И ушла. То есть пропала. В эту ночь я, само собой, не заснула. Какой тут сон. Зато целый день ходила как во сне. Ждала новой встречи. Все думала, как себя вести правильно. Но ничего хорошего не придумала. Только достала из шкафа все обновки за последний год, чтобы Маленькой Тане показать, если снова попросит.Сложила все в гостиной. Много получилось. Все стулья и диван заняла. Пришел муж с работы. Увидел склад вещей и равнодушно спросил:– Ты что – эмигрировать собралась?– Да вот хочу от лишнего избавиться.– Давно пора, – опять равнодушно сказал муж и пошел смотреть снукер.

Маленькая Таня уже ждала меня на кухне и курила. – Ну где ты там шляешься?– Да вот с мужем общалась, – начала оправдываться я.– Ну что, мечи на стол кирпичи.– Да-да, Танюш. Сейчас. Поужинать хочешь или чайку?– Выпить дай.– Чего выпить?– А чего у тебя есть?– Сейчас посмотрим. Минеральная с газом есть, кока-кола, вот сын не допил.– Я сказала «выпить», а не «попить».У меня все сжалось внутри. Это что же за ребенок такой? В пять лет – выпить? Что делать-то? И тут опять вспомнился категоричный голос Светлой головы: «РАЗРЕШАТЬ АБСОЛЮТНО ВСЕ!» Ну что тут делать? Все-таки попробовала отговорить:– Танюша, милая! Я тебя умоляю, не начинай. Я сама пила – знаю, что это такое. У тебя вся жизнь впереди. Ты знаешь, что такое женский алкоголизм? Это же страшная болезнь. Неизлечимая.И тут мне стало еще страшнее. Что я говорю? Я же НЕНАВИЖУ эти слова. Именно от этих слов я и начала пить в молодости. Моя бабка-учительница донимала меня этими словами с детства. Мало того. Она мне вырезала статьи из всех журналов и газет о пьянстве. Ну как тут было не начать? Спасибо тебе, бабушка, большое!И я достала бутылку красного сухого, пылившуюся в ожидании каких-нибудь гостей. Сама открыла. Сама налила.Маленькая Таня выпила залпом. Потом откинулась на спинку стула и весело и визгливо прокричала:– Милаяяя!!!Все. Шандец. Дежа вю. Я вспомнила эту свою «Милую». «Милая» произносилась всегда, когда наступал приход. Независимо от того, кто был этой «Милой». «Милой» мог быть любой мужик. «Милаяяяя» – это не обращение. Это долгожданное состояние души.– Ой хорошоооо! Давай еще вдогонку!Налила Маленькой Тане еще. Она заметно подобрела.Шаловливой стала, даже обаятельной, несмотря на весь ужас ситуации.– Ну, что? За дело! Пошли твое шмотье смотреть.Я покорно поплелась за ней в гостиную.– Ну, с чего начнем?– Танюша, вот смотри. Пальто, как я люблю. Халатное.– Меряй давай.Быстрыми судорожными движениями напяливаю пальто и заискивающе смотрю на Маленькую Таню. Строго смотрит. Оценивает. Говорит:– Скидывай (уд. на посл. слоге). Не идет. Выбрасывай.– Как – выбрасывай, Танюша? Как же – выбрасывай? Я за него такие деньжища отдала! Я его из Италии перла. Я его люблю!– Я сказала – выбрасывай! И не такие уж ты деньжища за него отдала. Меня-то не дури.РАЗРЕШАТЬ АБСОЛЮТНО ВСЕ!– Хорошо, Танюш. Я его завтра выброшу.– Неееет! Сейчас.– Куда сейчас?– В окно!– Неееет!!!– Дааааа!!! И БЕЗОГОВОРОЧНО!Это же мне Светлая голова сказала – «БЕЗОГОВОРОЧНО»! Господи, откуда Маленькая Таня узнала? Что же делать? И спорить нельзя. Ясно же было сказано: В ВАШЕМ СЛУЧАЕ – БЕЗОГОВОРОЧНО. Ужас какой. Как дорого лечение-то выходит!А Маленькая Таня тем временем открывает окно и идет к моему дорогому, ненаглядному, любимому пальто. Волочит его по полу, с трудом поднимает, встает на цыпочки и выталкивает его из окна.– Чтобы завтра же было новое! Красное хочу!– Танюша, умоляю, заклинаю, только не красное. Я в жизни красное пальто не надену. Какое хочешь куплю, только не красное.– Красное! Only красное!И опять исчезла.

Надо сказать, что проснулась я с неожиданно хорошим настроением. Во-первых, я спала. От шока, наверно. А настроение было еще хорошим от того, что мне предстояло купить во что бы то ни стало пальто. Потому что это уже необходимость, а не блажь. И пусть – красное. Чем сложнее – тем интереснее. И я пошла на дело. Пришлось идти в дорогие магазины – Маленькая Таня очень хорошо разбиралась, что почем, – это я уже поняла. Маленькую Таню не проведешь. Халатное было действительно не дорогое, хоть и любимое.

 

Я стоптала ноги в кровь, пока я нашла пальто, которое, я надеялась, понравилось бы Маленькой Тане. Оно мне самой, как ни странно, понравилось, хоть и красное. Но цвет глубокий красный. Цвет Ришелье – так я его назвала. Оно было совсем не халатное, а наоборот – приталенное, выше колена. И даже меня как-то молодило. Короче – неожиданно хорошо. Даже мужу понравилось. Хоть я ему стараюсь не все показывать, что покупаю. Но тут он не мог бы не заметить. Красного у меня никогда не было. И «это куплено еще до выборов» не сработало бы.

«Это куплено еще до выборов» – легендарная фраза моей матери – прочно вошла в семейный фольклор. Сказала она ее, когда мой отец набросился на нее, увидев на ней очередную новую тряпку. И сказана она была вне всякого временного контекста. Что придавало абсолютный абсурд этим словам. Никаких выборов не было уже сто лет и сто лет вперед не ожидалось. До каких выборов?

С тех пор и мой муж мне все время говорит, увидя на мне что-то новое:

– Ну что, до выборов еще?

А тут даже не сказал. Понравилось пальто. И я в нем. Но самое главное: Маленькая Таня одобрила. Захваливать, конечно, не стала. – Ничего, – сказала. Это от нее первая похвала была. Я аж выдохнула от счастья. Боялась – опять выбрасывать станет. Но Маленькая Таня добрее в этот раз вообще была. Я ей налила, правда, сразу шампанского, знала, что оно ей понравится. Додумалась – запаслась на всякий случай.Но потом все-таки началось. Она всю бутылку выжрала, Маленькая Таня. Никак я ее не могла остановить. И вино потребовала недопитое – помнила, что осталось полбутылки. И с сигаретой в зубах пошла делать очередную ревизию.На этот раз в окно пошли сапоги – ее каблук не устроил. На высоком хотела. Я ей пыталась объяснить, что я на высоких давно не хожу. Но Маленькая Таня этот довод не приняла.Потом по мелочевке еще выкинула многое. Пиджаки, брюки.Платье требовала. Ну мы с ней сговорились, что завтра сапоги и платье будут.

И опять в хорошем настроении проснулась! Давно такого не было. В задорном каком-то настроении. И опять пошла на дело. И купила сапоги на каблуке и платье, хоть сто лет не ходила ни в том, ни в другом.И так здорово! Очень здорово! Опять мужу показла. И он первый раз за много лет сказал:– Вот! Наконец-то что дельное купила.Я обалдела просто. Сто лет похвалы не слышала. Ни за какие шмотки. Раздражали они его. А тут сказал:– Может, поужинать сходим куда в приличное место – платье новое выгуляешь?– Только не сегодня! – в ужасе закричала я.– А что случилось?– Стирки полно.Ну тут я перегнула, конечно, немного. Со стиркой. Не типичная для меня фраза. У меня пока из корзины все белье не начнет вываливаться, я в жизни не вспомню про стирку. И он мне обычно напоминает, что неплохо бы уже и постирать что-нибудь.Ну ладно. Он удивился немного такому рвению и пошел смотреть снукер. Там какой-то полуфинал важный был, слава тебе господи.А вино-то я забыла купить! А уже не купишь – поздно. Счастье, что у мужа несколько бутылок пива на балконе стояли. Но я волновалась, надо сказать. Как Маленькая Таня к пиву отнесется? Неизвестно. Я его прямо на стол поставила, может, клюнет.Так и вышло. Клюнула Маленькая Таня.– Ну что? Пивка для рывка! – весело сказала она.Я заискивающе закивала. Не дай бог не хватит!Выпив пивка две бутылки, Маленькая Таня томно произнесла:– Хочу замуж за грязного матроса.– Чтооооо? – сказала я. – За какого матроса?И тут меня пробило. Это же моя фраза. И сказала я ее в глубокой молодости, находясь в состоянии глубокого похмелья. Мы плавали в круизе с подругами, и там, нажравшись и танцуя друг с другом всю ночь напролет дикие танцы, получили в награду за такой бесплатный аттракцион упаковку баночного пива Heineken. Что было невидалью. Абсолютной.И вот, лежа на палубе и треская это пиво, и глядя, как драят палубу молодые матросы, мне и пришла в голову эта светлая мысль. Связать свою судьбу с любым, но только обязательно грязным матросом.Жизнь все-таки сложилась несколько по-иному, о чем я не жалела. И за грязного матроса мне сейчас совсем не хотелось. А со своим-то нематросом что делать?– Танюша, – сказала я Маленькой Тане, – пойдем лучше что-нибудь выбрасывать.Ребенок – он и есть ребенок, хоть и пьяный. Эта мысль ей сразу понравилась, и она побежала в гостиную.Там она стала шуровать по оставшимся вещам, но было видно, что они ее не очень интересуют. И когда я подумала, что, может быть, сегодня пронесло, – она схватила сумку.– Только не это! – закричала я. – Выбрасывай что хочешь! Все выбрасывай – но только не сумку!Маленькая Таня, ни слова не говоря, открыла окно и безжалостно запустила сумку в небо.А потом она сказала:– Ладно. Так и быть. Я к тебе больше не приду. А то еще свихнешься, не дай бог. Но ты помни обо мне. Всегда помни. И у тебя все будет хорошо. Только не ходи к психологу.Потом она обернулась и добавила:– А сумку чтобы завтра же купила.Сама знаешь какую.Ту, о которой мы с тобой всегда мечтали.

И с необыкновенной легкостью взяв всю домашнюю заначку и не испытав при этом никакого стыда, я побежала с утра за сумкой моей мечты. Я действительно мечтала о ней всю свою жизнь, но не разрешала себе ее купить. А сейчас я не могла обмануть мою Маленькую Таню.И потом. Ясно сказано же было: В ВАШЕМ СЛУЧАЕ – ВСЕ АБСОЛЮТНО! БЕЗОГОВОРОЧНО!

 

Конец

Хотя нет!

Что я говорю!

Эту тему закрыть просто НЕВОЗМОЖНО!

И я не собираюсь этого делать.

Столько же еще неохваченного.

Прекрасного.

Дешевого или не очень.

Нужного или просто необходимого!

Совсем ненужного, но необходимого!

Совсем не необходимого и ненужного!

А как же! Ну раз надо? Надо брать!

И нечего тут и говорить!

А может быть, и поговорим еще, если надо будет.

Плохо, когда есть желание, но нет возможности. Еще хуже, когда появляется возможность, но отшибает желание.А совсем ужасно, когда нет ни желания, ни возможности.Почему мы все время говорим о шмотках?Это вечная тема!Ну во-первых – это красиво!И это всем интересно!И нечего притворяться – абсолютно все хотят хорошо выглядеть!И еще нравиться мужчинам!И даже просто себе!Что не менее важно!А даже более!И пусть у всех разные вкусы!Это же прекрасно!Мы все такие разные!И хотим быть прекрасными!И пусть нас иногда зашкаливает!На то мы и женщины!Мы иногда не умеем считать!А иногда и просто не хотим!А иногда вынуждены!Но что поделать!Да, мы часто должны себе отказывать!В конце концов, не в шмотках счастье!А иногда и в них!Это же чудо как устроена жизнь!Мы можем поднять себе настроение каким-нибудь шарфиком!Или шубой!Абсолютно неважно!Главное – идти по жизни с настроением!И прекрасно, что настроение можно купить!Неважно за какие деньги!Большие или маленькие!Главное, чтобы было настроение поднять себе настроение!Пока оно есть – мы женщины!Мы так боремся с надвигающейся старостью!Или с затянувшимся детством!Или с неудачной первой любовью!Или просто с прозой жизни!Да мало ли с чем мы боремся!Если это помогает, за это можно и заплатить!Главное – чтобы в кайф.

 

Послесловие

ИЗ АРТИСТКИ В ПИСАТЕЛИ, или ТАНЯ РУДИНА ВЫСТУПИЛА ПО-КРУПНОМУ.

В основе всей затеи с этой книгой лежит ТЕАТР – то, что объединяет нас с Таней Рудиной.

Изначально мы загорелись идеей написать не книгу, а пьесу «про вещи» и поставить по ней спектакль.

Несколько лет все оставалось на уровне разговоров. Могу объяснить почему. Таня знала про что, но не знала – как. Искала ход, угол зрения, глубину, если хотите. И в какой-то момент ее «кольнуло».

Результат трансформации актрисы в писателя уважаемый читатель держит сейчас в руках. Меня, как человека от театра, умилило то, что Тане удалось в написанном тексте сохранить свою «авторскую» разговорную интонацию, без которой этот текст очень многое потерял бы.

Первоначальная идея – пьеса и спектакль – только окрепла. Книжка – первый и, на мой взгляд, удачный этап. Следующий этап – Театр.

Эльшан Мамедов,

Руководитель продюсерской компании

«Независимый театральный проект»

Содержание