Машина Пайпер растворилась в ночи. Шел второй час, в доме было темно. Шейла обычно оставляла для Деррила свет в гостиной, если он работал допоздна. Сейчас же знакомый свет в окне не встречал его. Инспектор не знал, виновато ли в этом землетрясение или их расставание в больнице, которое прошло не совсем гладко. Деррилу хотелось отложить предстоящий разговор до утра или совсем не возвращаться к нему. Но как только дверь приоткрылась, он услышал звук саксофона. Играл его любимый джазовый диск, и похоже, на кухне. Деррил направился туда.

По обе стороны стола горели тонкие свечи. На любимой льняной скатерти Шейлы стояла изысканная фарфоровая и хрустальная посуда. Деррил обрадовался, видя, что ни Шейла, ни посуда не пострадали во время землетрясения.

— С возвращением домой. — Шейла стояла с подносом в руках. На ней было черное шелковое платье. Она подошла к столу, поставила поднос и поцеловала мужа.

— Что все это значит? — спросил он.

— Похоже, у тебя был сумасшедший день, — ответила она. — Только не говори мне, что ты совсем забыл о нашем романтическом ужине.

В это мгновение Деррил понял, что любит свою жену больше, чем может себе это представить.

Шейла сняла крышку с подноса. Там были два сэндвича с ореховой пастой и желе.

— Мне не хотелось пользоваться газовой плитой, ведь землетрясение еще не закончилось.

Деррил не сказал, что о землетрясении больше не надо беспокоиться. Он просто обнял жену и начал медленно двигаться с ней под музыку.

— Извини, я...

— Не сегодня, — прервала его Шейла. — Я знаю, у тебя сумасшедшая жизнь. Я не хочу сделать ее еще более сумасшедшей.

— Спасибо. — Он поцеловал жену.

— Но мы к этому разговору когда-нибудь вернемся, — предупредила она.

— Да. Когда-нибудь... — Саксофон продолжал играть, пока они танцевали. Второй раз за эту ночь Деррил подумал, что находится там, где и должен быть.