Центр изучения России и Восточной Европы, Департамента международных исследований, Питсбургского университета

4400 W. W. Posvar Hall 230 South Boquet Street Pittsburgh, Pennsylvania 15260 (412) 648-8716 http://www.ucis.pitt.edu/crees/cbpaper.htmlwww.ucis.pitt.edu/crees/cbpaper.html.

Ronald Linden, Bob Donnorummo, William Chase, Andrew Konitzer,

Со-редакторы Eileen O’Malley, Managing Editor, ulie Tvaruzek,

Editorial Assistant

 

Аннотация

В течение последнего десятилетия, а именно во время главенствования третьего украинского Президента Виктора Ющенко в 2005–2010 гг., были повторены попытки представить ведущие фигуры ОУН и ее вооруженного крыла УПА в качестве национальных героев. Так как эти фашистские организации сотрудничали с нацистской Германией, занимаясь этническими чистками и массовыми убийствами в широком масштабе, они являются «проблематичными» символами для приверженцев демократии с заявленной амбицией присоединения к Европейскому союзу. Во времена Ющенко были организованы несколько институтов по управлению памятью и создании мифов, ключевой функцией которых было приуменьшение зверств ОУН-УПА. По сравнению с большинством постсоветских стран, украинское правительство не имело необходимости развивать новые национальные мифы с нуля, а всего лишь нужно было импортировать готовые разработанные концепции украинской диаспоры. Легитимизированные Виктором Ющенко историки презентовали ОУН и УПА как плюралистичные и открытые организации, которые не только спасли евреев во время Холокоста, но и пригласили их в свои ряды для того, чтобы сражаться плечом к плечу против Гитлера и Сталина. Эти мифические повествования опирались на ОУНовские собственные послевоенные фальшивки, нацеленные на прикрытие проблематичного прошлого организации. Так как сотрудники украинской спецслужбы работали в офисе бывшего КГБ, легимитизированные историки иронично отталкивали научную критику как советские мифы. Данная книга посвящена исследованиям мифотворения вокруг ОУН, УПА и Холокоста, прослеживая их корни в украинской диаспоре после их миграции туда и обратно через Атлантику.

Приведенная к власти, так называемой оранжевой революцией, администрация украинского президента Виктора Ющенко (2005–2010 гг.) выразила четкие амбиции ориентировать Украину прочь от России, в сторону Европейского Союза, НАТО и западного мира. Одним из шагов в этом направлении было переосмысление новой истории. Старые советские герои были пересмотрены, и антисоветское националистическое сопротивление было переосмыслено в героических рамках. Это все части длительного и болезненного процесса построения нации и национальной консолидации, в свете того, что Украина двигается прочь от советской историографии в направлении написания национализированной истории. После обретения независимости и, в частности, после оранжевой революции исторические интерпретации националистов и диаспоры были приняты в качестве основы для новых национальных мифов. Эта книга адресована одной особенно чувствительной и деликатной части этой мифологии: отношению украинских националистов — бандеровского крыла организации украинских националистов или ОУН (б) и ее вооруженной силы украинской повстанческой армии или УПА — к евреям, поляризационной теме, которая стала важной частью политической коннотации. В данном случае восстановление единой исторической правды целью не является. Это, скорее, для изучения политического использования истории, манипуляции на основе исторических записей, путем отслеживания генеалогии множества исторических мифов, круга основных создателей мифов, выбора их материала и потенциала для политической мобилизации, влияния и политических последствий.

Первая часть данной книги определяет наследие ОУН и УПА, их политическую идеологию, цели и политическую ориентацию. Вторая часть представляет собой историю создания легенд об этих организациях и генеалогию этих мифов, как они мигрировали из Украины, разрабатывались в сообществе диаспоры и после падения коммунизма были реимпортированы в Украину. Третья часть рассматривает апологетический рассказ создателей мифов, влияние мифов на украинское общество и на его соседей после того, как они были подняты на уровень государственной идеологии и пропагандированы государственными органами безопасности и агентствами государственной пропаганды. Книга завершается оценкой и размышлением над последствиями легимитизации «рассказчиков» и их ролью в становлении ультраправых сил на Западной Украине после поражения на выборах Ющенко в 2010 году.

 

ОУН, УПА и Холокост

Основанная в 1929 году, Организация Украинских Националистов стала доминирующей политической движущей силой украинских ультраправых. Она была сформирована из ряда радикальных националистических и фашистских группировок и первоначально возглавлялась ветеранами войны, разочарованных тем, что они не смогли создать украинское государство в 1917–1920 гг. В более авторитарном политическом окружении межвоенной Польши украинские националисты стали более радикальными.

 

Фашизм

Термин «интегральный национализм» был использован по отношению к ОУН американским историком Джоном Армстронгом. Но термин не подошел, и многие пронационалистические историки считают более предпочтительным термин «фашизм», который сегодня несет в себе сильные негативные коннотации и используется в разговорной речи как ругательство. В данном случае не существует никакого противоречия между фашизмом и интегральностью, которая является вариацией внутри фашистской идеологии. Относительно ОУН, интегральный национализм является проблематичным термином. Сами украинские националисты не использовали его, в то время как националистические тексты 1930-х и 1940-х гг. переполнены ссылками на фашизм и национал-социализм. Будучи причастной к традиции исконного европейского фашизма, ОУН возникла из слияния украинской военной организации и ряда других правоэкстремистских организаций, таких как Украинская Национальная Ассоциация, Объединение Украинских Фашистов и Объединение за освобождение Украины. С момента своего основания фашисты были неотъемлемой частью и играли центральную роль в организации. ОУН избегала обозначения себя как фашистской организации с целью подчеркнуть самобытность украинского национализма. В 1941 году организация раскололась на более радикальное крыло ОУН (б), названное в честь своего лидера Степана Бандеры и более консервативное крыло — ОУН (м), под предводительством Андрея Мельника. Оба крыла были тоталитарными, антисемитскими и фашистскими. С точки зрения тактики, ОУН (м) была более осторожна и осталась лояльна к нацистской Германии во время войны, в то время как ОУН (б) заняла более независимую позицию относительно нацистской германии. ОУН (м) была немногочисленной и слабой организацией, и играет незначительную роль в националистическом мифотворении сегодня. Следовательно, основное внимание в этой книге уделено ОУН (б) и ее ответвлениям.

Роджер Гриффин предлагает широкую концептуальную модель для определения эклектической интерпретации фашизма, рассматривая его как последствие желания нового начала европейским сообществом. Фашизм вряд ли был исторической аномалией, а скорее — хорошо интегрированной частью европейской истории в 20-й век.

Следуя академической традиции, я ссылаюсь к тому, что общая фашистская идеология, к которой принадлежала ОУН, является фашизмом с маленькой буквы, если считать итальянский фашизм — Фашизмом с большой буквы. ОУН приняла такие фашистские атрибуты, как антилиберализм, антиконсерватизм, антикоммунизм, военизированную партию, тоталитаризм, антисемитизм, принцип лидерства и даже фашистское приветствие.

Ее лидеры охотно подчеркивали Гитлеру и Риббентропу свою принадлежность к общему нацистскому мировоззрению и приверженность к фашистской новой Европе. Франциско Брудер, автор наиболее детального изучения организации, описывает «ОУН как классического представителя националистического движения с фашистскими характеристиками, которые появились в Восточной и Центральной Европе», как анализ, разделенный с другими не националистическими исследователями ОУН.

Идеология организации поддалась сильному влиянию философии Дмитрия Донцова, итальянского фашизма, Ницше и немецкого национал-социализма, совмещая экстремистский национализм с терроризмом, корпоративизмом и принципом лидерства. Донцов перевел работы Муссолини, Гитлера, Геббельса, Розенберга и Франко, напечатал их работы в Вестнике и прочих журналах, аффилированых ОУН. «Украинский национализм использует термин «национализм» так же, как немцы и итальянцы используют термины «национал-социализм» и «фашизм»… Национализм: фашизм, национал-социализм, украинский национализм и так далее — различные национальные выражения одного и того же духа», — написал Ярослав Оршан, влиятельный идеолог ОУН. Слоган ОУН — «нация превыше всего» — был воспринят достаточно буквально, так же как и «Украина для украинцев». Декалог ОУН призывал своих членов не стесняться порабощать иностранцев и «относиться к врагам своей нации с ненавистью и беспощадностью».

В 1936 году Степан Бандера указал, что величина преступлений ОУН была приемлемой для достижения целей. «ОУН ценит жизнь своих членов, ценит высоко; но наша идея в нашем понимании настолько велика, что когда мы говорим о ее реализации, ни один индивид, ни сотни, а миллионы жертв должны быть принесены для ее реализации».

 

Расизм

Поддержка чистоты расы была важным вызовом для верующих в национализм. Члены ОУН вели себя по списку определенных правил, называемых ими «44 правилами жизни украинского националиста». В правиле 40 говорилось: «Материнская забота — источник повторного зарождения жизни. Сделайте вашу семью источником расовой чистоты нации». ОУН принял наивысший расовый дискурс, позаимствовав его от немецко-фашистских расовых теоретиков Альфреда Розенберга и Ханса Гунтера. «Расоведение является ключом к мировой истории; создание расы — это путь в мировую политику». Приверженность к расовой чистоте и сохранение расы очень важны для националистических активистов, которые способствовали национальному самосознанию. Николай Суховерский, активист ОУН (м), вспоминал о том, как они проводили насильственное этническое разделение студентов в Черновцах, которые в эпоху между двумя мировыми войнами входили в состав Румынии:

«В «Запорожье» (студенческое братство) мы решили, что ни одному из членов не разрешается вступать в брак с парнем или девушкой, которые не являются украинцами. Это решение было сделано, основываясь на декалоге Николая Михновского, напечатанном в «Самостоятельной Украине», и в котором говорилось: «Не вступайте в брак с иностранцем, иначе ваши дети станут вашими врагами». Надо признать, что украинцы, которые женились на румынских девушках, перестали считаться порядочными украинцами и их дети стали относиться к румынской культуре… Я выступил с двумя предложениями: 1) если мы хотим сохранить наш порядок — то ни один иностранец не должен быть приглашен в нашу партию или на наши танцевальные курсы; 2) мы должны приглашать украинских девушек только из крестьянских домов, находящихся на нашей территории».

ОУН (б) воспринимала нацию как биологический организм:

«Нация возникла органично. В мире продолжается постоянная борьба за существование, развитие и власть. Существует борьба между видами:. собаки, кошки, львы, орлы — это виды животных; народы, нации и племена — это человеческие виды (украинцы, немцы, русские, цыгане, евреи); существуют различия между людьми, животными и растениями точно так же, как и между человеческими видами.

Семейная жизнь должна носить украинский характер. Она должна состоять из: родителей (мать и отец) и детей, которые должны быть украинцами. Смешанные браки (украинско-польский, украинско-русский, украино-мадярский, украино-еврейский) будут запрещены, формирование таких брачных союзов будет невозможно. Мы считаем их создание и существование преступлением на уровне национального предательства».

В центре расизма ОУН была обеспокоенность тем, что смешение рас приведет к дегенерации расового состава:

«Расовая биология (наука о нации) также это гарантирует. Профессор С. Рудницкий в своей книге «Об основах украинского национализма» пишет, что «смешанные браки с представителями соседних народов невыгодны», поскольку они ведут к денационализации одних и дегенерации других..

Рефлекс против смешанных браков закономерен, поскольку он прорастает из инстинкта самосохранения и развития Нации. Это характерно для всех национальных (сознательных) обществ. Нации в процессе своего расширения строго придерживаются этого закона. Например, в Германии расовые законы определяют судьбу каждого человека в течение всей его жизни (то же самое происходит у итальянцев и других народов). Народы, находящиеся в упадке (духовном и физическом) игнорируют этот закон, который взывает к инстинкту самозащиты. Они безразличны к своему здоровью и жизненному росту».

ОУН в агитационных материалах определяла украинцев в биологических терминах, а также с Библейским подтекстом: «Украинцы — это кровь нашей крови и кость нашей кости. Только украинцы имеют право на украинские земли и украинские имена, и украинские идеи».

ОУН была охвачена романтическим восприятием национальной революции, тоской по казачеству, прославлением насилия и жертвенности во имя биологически определенной нации.

В 1930-х годах пресса ОУН содержала полные энтузиазма посылы на восстание Гайдамаков, в котором много поляков, униатов и евреев были убиты:

«Когда придет этот новый, великий день (день национальной революции), мы не будем милосердны. Не будет прекращения огня, Переяславский или Гадяцкий мирный договоры не будут подписаны вновь. Придет новый Зализняк, новый Гонта. Не будет никакой пощады ни для взрослых, ни для детей. И бард будет петь «И отец зарезал сына»».

В 1935 году в программе военного образования бойцов ОУН подчеркнул, что «боец должны без колебаний убить своего отца, брата или лучшего друга, если он получит такой приказ».

 

Антисемитизм

Хотя влияние нацистской Германии было значительным на антисемитизм ОУН, у организации были собственные антисемитические взгляды, не зависящие от нацистов. Украинский национализм Галиции превратился в целостную картину в конце 19-го века, будучи дополненным проработанной антиеврейской составляющей.

Украинское националистическое давление 30-х годов регулярно направлялось в сторону антисемитизма. Донцов сам постоянно издавал антисемитические статьи в аферированной ОУН прессе, как собственного авторства, так и переводы ведущих теоретиков нацизма. В 1929 году в журнале «Розбудова нации», интеллектуальной лаборатории ОУН и ведущем идеологическом журнале, Юрий Милянчук в своей статье описал украинских евреев как инородные и враждебные тела в пределах нашего национального организма и призвал украинцев разработать руководящие принципы украинской политики по отношению к евреям.

«Как бороться с евреями? У нас их около 2 миллионов в Украине. Должны ли мы дать им возможность дальнейшего насилия украинского национального организма? Ассимилировать их? Присоединить? Объединить? Выгнать за пределы Украины? Как это сделать? Исключить их? Куда? Это не так просто ни исключить 2 миллиона человек, ни избавиться от них совсем. Никто не хочет их; каждый только рад избавиться от них. На практике ни одна европейская христианская нация, кроме испанцев, не в состоянии решить еврейский вопрос полностью удовлетворительным образом. Различные методы были испробованы, и нет ни одного решения для этого вопроса».

В 1938 году Владимир Мартынец, редактор «Розбудовы нации», описал евреев как «паразитический», «морально поврежденный», «развращающий» и «враждебный элемент», «расово непригодный для смешанных браков и ассимиляции». Вместо того, чтобы устраивать насильственные погромы и массовые убийства, Мартынец утверждал, что «тотальная и абсолютная изоляция евреев от украинских людей» была бы эффективным решением «еврейского вопроса».

«Проще ликвидировать 44 тысячи евреев, используя эти методы, чем ликвидировать 3 % миллиона более радикальными способами. Все возможности, особенно в сочетании, уменьшат нынешнюю силу еврейства, и не только положат конец их экспансии в нашей стране, но и обеспечат продолжительное снижение количества евреев, не только за счет эмиграции, но и за счет снижения их собственного роста. Как только евреи не смогут обеспечивать свое существование, им придется об этом позаботиться самостоятельно».

«Вестник» придерживался более конспиративного мировоззрения. Он воспринимал большевизм в качестве инструмента еврейского доминирования. Соединенные Штаты, также как и Советский Союз, контролировались еврейством, и еврейские интересы были заложены в Британии, Франции, Соединенных Штатах против нацистской Германии. Что касается Соединенных Штатов, в «Вестнике» писалось: «120 миллионов арийцев по ту сторону океана находятся в хомуте Израиля». Когда Муссолини ввел антиеврейское законодательство в 1938 году, «Вестник» одобрительно обозначил «практическую реализацию еврейского вопроса» в фашистской Италии. Националистические интеллектуалы, такие как Донцов и Мартынец представляли ОУН, исходя из расистской теории. Их постоянное отрицание ассимиляции предполагает, что ОУН усвоила и всем сердцем приняла полноценные расистские антисемитские трактаты к концу 30-х годов. ОУН описала погромы 1918–1919 годов во время гражданской войны в Украине как часть «социальной освободительной стратегии». Став более радикальным в 30-х годах, антисемитизм стал фактически ведущим между 1939 г. и 1943 г., достигая наивысшей точки радикализма в 1941–1942 гг. Ведущие члены бандеровского крыла желали того, чтобы украинские евреи были убиты или удалены, и предложили свое участие в данном процессе. В апреле 1941 года участники ОУН (б) заявили о том, что они «будут бороться с евреями, как со сподвижниками «московитско-большевистского режима». Эта пропагандная директива в последующие месяцы требовала уничтожения евреев: «Украина для Украинцев!… Смерть московитско-еврейской коммуне! Бей коммуну, спаси Украину!». Это без недостатка радикальный, даже отборочный антисемитизм в трудах главных идеологов и интеллектуалов ОУН в межвоенный период и после начала войны. Во время Холокоста украинская националистическая пресса печатала антисемитские статьи, одобренные немецкими властями на территории оккупированной Польши, Украины, Германии и Чехословакии.

 

Нацистская Германия и создание новых государств вцентральнойЕвропе

ОУН тесно сотрудничала с другими фашистскими государствами и движениями — Италией, Японией, Испанией и, особенно, с Германией. Она установила контакты с Железной гвардией Румынии, а затем с Драза Михавиоликом, лидером четников. Отношения ОУН с Юсташем (Хорватским революционным движением) были близкими: организации вместе тренировали своих террористов в фашистской Италии. ОУН убила нескольких ведущих польских политиков, в том числе Тадеуша Холовко в 1931 г. и Бронислава Пиераки в 1934 г., а также при помощи Усташа совершила убийство Короля Югославии Александра I и министра иностранных дел Франции Луи Барту в 1934 г. Во второй половине 1930-х годов отношения ОУН и нацистской Германии стали еще ближе. В сентябре 1937 г. Владимир Мартынец представил ОУН на Пятом съезде национал-социалистов за рубежом (funfte Reichstagung des NSDAP-Verbandes der Auslandsdeutschen) в Штутгарте.

ОУН также поддержала немецкие усилия по подрыву Чехословакии. Под немецкой опекой, Словакия объявила свою независимость 14 марта 1939 г. Через два дня Словацкий лидер, монсеньор Йозеф Тисо заявил, что его государство будет удалять свои национальные меньшинства «по-христиански», без «жестокости» и «ненависти», начиная с чехов и продолжая евреями. Конституция Словакии, составлена по образцу правления Муссолини в Италии, Салазара в Португалии и Шуснига в Австрии, создала словацкую клерикальную фашистскую Народную партию — Партию словацкого народного единства под руководством Глинки (Hlinkova slovenska I’udova strana — Strana slovenskej narodnej jednoty, HSL’S-SSNJ) «единственного представителя политической воли государства». Евреям и цыганам было отказано в правах, права венгров и украинцев были резко сокращены. Появление независимой Словакии показало, что Гитлер готов разбить многонациональные государства и поддержать создание отдельных фашистских государств Центральной и Восточной Европы. Другие центральные европейские фашисты внимательно следили за развитием Словакии. Но нацистская Германия реагировала по- разному: в октябре 1938 г. она открыла консульство в Закарпатье, но когда Закарпатье, последовав примеру Словакии, провозгласило Республику Карпатской Украины, Гитлер не признал ее независимость, и правительство республики было вынуждено спасаться бегством в течение нескольких часов. 2 мая 1939 г. в письме к Иоахиму фон Риббентропу лидер ОУН Андрей Мельник заверил Министерство иностранных дел Германии в том, что мировоззрение ОУН тесно связано с деятельностью фашистов и нацистов, и предложил свою помощь в «реорганизации» Восточной Европы. 10 апреля 1941 г., через 4 дня после вступления Вермахта в Югославию, Юсташ провозгласил «воскрешение» так называемого Независимого государства Хорватия, фашистского государства, в котором все политические партии, кроме партии Юсташа были запрещены. Лидеры ОУН (б) в Харькове были воодушевлены новостями из Загреба и послали поздравительную телеграмму лидеру Юсташа Анте Павелику, полную энтузиазма по поводу становления независимого хорватского государства. В апреле 1941 г. Андрей Мельник, лидер ОУН (м), предложил Гитлеру создание Великой Украины, простирающейся от Дуная до Каспийского моря. Мечты об украинской империи питали оба крыла ОУН, и стремление к территориальной экспансии было общим для всех восточноевропейских фашистских движений. Как и их словацкие и хорватские союзники, ОУН совмещала территориальную экспансию с вопросом этнической «чистоты». Идеолог ОУН Николай Сциборский предусматривал государственную «нациократию» как этнический подвид тоталитаризма. ОУН преследовала принцип «Украина для украинцев» в виде вычищенного с энтузиазмом тоталитарного государства, где все другие политические партии будут запрещены. Так же, как и Словакия под руководством Тисо, Хорватия под руководством Павелика, Румыния под руководством Антонеску, ОУН приступила к «чистке» своей нации от «враждебных» расовых элементов.

 

Барбаросса и погромы в Западной Украине, 1941 г

Следуя советскому и немецкому вторжению на территорию Польши, многие ведущие члены ОУН собрались на польской территории под оккупацией Германии как Генеральное правительство. Они и далее становились более радикальными из-за брутальной советской оккупации Западной Украины в 1939–1941 гг. и из-за идеологической и военной подготовки их лидеров нацистской Германией в 19381939 гг. Ссылаясь на себя в качестве «естественного союзника» нацистской Германии, ОУН (б) заявила о своей готовности вступить в войну против СССР.

17 июня 1941 г. В Берлине Рейнхард Хейдрик, глава Отдела безопасности Рейха, собрал функционеров СС и полиции, чтобы персонально поделиться с ними инструкцией относительно стимулирования так называемых акций самоочищения. Через неделю, 25 июня 1941 г. в письме Бандере Ярослав Стецько написал: «Мы создаем милицию, которая поможет убрать евреев и защитить население». Инструкции, предписанные милиции ОУН (б) призывали ее очистить территорию от вражеских элементов:

«Во времена хаоса и сумбура необходимо позволить ликвидацию нежелательных поляков, московитов и еврейских активистов, особенно тех, кто поддерживает Большевистско-московицкий империализм.

Уничтожьте офицерский состав, расстреляйте московитов, евреев, сотрудников НКВД, политруков и всех, кто хочет войны и нашей смерти!

Евреи должны быть изолированы, убраны с позиций для того, чтобы избежать саботажа, московиты и поляки — тем более. Если есть исключительная необходимость, например, еврей нужен в домохозяйстве, один из наших милиционеров должен следить за ним и должен ликвидировать его при малейшем проступке. Только украинцы, а не внешние враги могут быть лидерами в различных сферах жизни. Ассимиляция евреев недопустима.

Активисты ОУН принимали участие в июльских погромах 1941 г., в которых многие из них проявили брутальную жестокость. По прибытии во Львов группа из украинского батальона Нахтигаль может рассчитывать на фанатически настроенный антисемитский контингент с хорошим знанием местных условий. Листовки ОУН, распространенные в первые дни немецкого вторжения, призывали население: «Не выбрасывайте пока что свое оружие. Возьмите его. Уничтожьте врага… Люди! — Знайте это! — Москва, венгры, евреи — вот, кто ваши враги. Уничтожьте их».

30 июня 1941 г. ОУН издала «Акт обновления украинской государственности», надеясь на то, что Украина получит такой же статус, как и Словакия под руководством Тисо или Хорватия под руководством Павелика. Двадцатидевятилетний ОУНовец Ярослав Стецько представлял себя как бандеровского премьер-министра. Его прокламация оказалась основанной на декларации Юсташа, с которой она схожа в содержании, но в обращении к Гитлеру представляется более «широкой», чем словацкая и хорватская. Стецько сообщил, что новое государство будет «тесно сотрудничать с национал-социалистической великой Германией под руководством фюрера Адольфа Гитлера».

3 июля 1941 г. он отослал письмо другим европейским фашистским лидерам: Гитлеру, Муссолини, Франко, Павелику, подчеркивая то, что его государство — член новой фашистской Европы, поддержки которой он ищет сейчас. Он объяснил Павелику, что «оба революционных народа, закаленные в боях, будут гарантировать создание здоровой обстановки в Европе и нового порядка».

Объявление украинской государственности было дополнено жестокими погромами. «Правительство» Стецько выразило свое желание уничтожить евреев Украины, и Степан Ленкавский, его главный пропагандист, отстаивал физическое устранение украинского еврейства. Стецько одобрил «устранение евреев и целесообразность использования немецких методов истребления еврейства Украины, дабы воспрепятствовать их ассимиляции и т. п.». Грзегорж Россолински-Льебе ссылается на планы ОУН (б) по эвакуации или уничтожению этнических меньшинств и замены их «этническими» украинцами на «этнической» украинской земле. Между 30 июня и 3 июля 1941 г. массивные погромы унесли жизни 4 000 евреев во Львове. Участие милиции ОУН в убийствах евреев хорошо задокументировано в ОУНовской переписке с нацистами, в их собственных листовках и директивах, а также в видео- и фотоматериалах участия украинской милиции в акциях. Некоторые участники убийств могут быть идентифицированы по фотографиям. Документы ОУН (б) устанавливают коллаборацию между украинской милицией и Вермахтом совместной Акции против евреев. Похожие погромы происходили по всей Западной Европе. Задокументировано более чем 58 погромов в западно-украинских городах, по разным подсчетам количество жертв этих погромов насчитывает от 13 000 до 35 000 человек. Батальон Нахтигаль, состоявший почти исключительно из активистов ОУН (б), служащих в немецкой форме под командованием Шухевича, провел массовый расстрел евреев под Винницей в июле 1941 г. Стецько описал погромы июля 1941 г. как украинскую самозащиту.

Лидеры ОУН (б) надеялись на то, что, столкнувшись с фактом существования, нацисты примут фашистскую Украину как вассальное государство. Они были воодушевлены реакцией Альфреда Розенберга и Абвера, немецкой военной разведки, которые продвигали геополитическое видение, в котором разделяли Советский Союз на урезанную московитскую Россию и круг отдельных государств: Финляндию, Балтику, Украину и Кавказ. Гитлер и его ближайшее окружение были оппозиционно настроены относительно украинской государственности, преследуя вместо этого колониальные планы эксплуатации, которые сильно усложнили отношения ОУН (б) и нацистов. Бандера был арестован 5 июня и доставлен в Берлин, где он был посажен под домашний арест. Бандера и Стецько продолжали политическую подпольную деятельность на протяжении некоторого времени. Не только нацисты, но также и ОУН (м) отказались признать легитимность декларации от 30 июня. 30 августа 1941 г. их старшие активисты Сциборский и Сенык были убиты, по всей вероятности, участниками ОУН (б). 15 сентября Бандера снова был арестован и находился в Берлинской тюрьме как почетный заключенный до октября 1943 г. После этого он был перевезен в Сашэнхаузский концентрационный лагерь (севернее от Берлина), где он и Стецько были размещены в сравнительно удобных условиях в Зелленбау, в специальных бараках для политических заключенных высокого профиля. В октябре 1944 г. он был освобожден и возобновил свое сотрудничество. Другие же лидеры ОУН (б), среди которых — Роман Шухевич и многие будущие командиры УПА, продолжили службу в немецкой униформе до 1943 г. Таким образом, «разрыв» между ОУН (б) и нацистской Германией был лишь наполовину, и их связь была сохранена на разных уровнях до конца войны, и даже после нее.

 

1943 год: политическая переориентация после битвы заСталинград

Битвы за Сталинград и Курск были ключевыми поворотными моментами войны, предвещая распад государств Оси и заставляли ОУН пересмотреть свою стратегию, и искать новых стратегических союзников. Весной 1943 г. вооруженные солдаты ОУН (б) под руководством Дмитрия Клячкивского и Романа Шухевича взяли контроль над УПА у группы Тараса Бульбы-Боровца, ее создателя. Хотя эти силы были антисемитскими и совершали погромы и убийства местного еврейского населения, они отвергли фанатизм ОУН (б). Первоначально сформированная УПА, которая была создана под именем Полесской Сечи, лояльно относилась к Украинской народной республике в изгнании и отказалась признавать легитимность июльского «обновления» государственности под руководством Стецько. Когда силы УПА отказались субординироваться с ОУН (б), бандеровцы взяли власть силой и начали проводить кампанию террора, в которой многие из лидеров первоначального состава УПА были убиты.

В числе новых лидеров были беспощадные активисты ОУН (б), многие из которых были натренированны в нацистской Германии и были глубоко вовлечены в проведение Холокоста. Украинская жандармерия Хильшфрейвилиге (волонтеры) и, в частности, так называемые Шудсманшафтэн, были центральными фигурами в осуществлении Холокоста в Украине и Беларуси. Часто им давали грязную работу нацистов: блокирование территории для убийства евреев, коммунистов и просоветских партизан. Среди офицеров УПА, которые были обучены в нацистской Германии, или служили в жандармерии милиции или в военных органах мы нашли верховного главнокомандующего и начальника генерального штаба, командиров и начальников штабов всех трех направлений деятельности УПА (УПА-Север, УПА-Запад, УПА-Юг), командиров и начальников штабов, по крайней мере, 9-ти из 11-ти военных округов. Биографической информации о большинстве офицеров и командиров УПА не хватает в период 1941–1943 гг., но, вероятнее всего, процентное соотношение бывших полицейских преобладает. Бывшие полицейские составляли не менее половины всех членов УПА с весны 1943 до конца года и еще более значительное соотношение после 1943 г.

ОУН (б) расширила УПА и усилила ее политический террор, созданный ее службой безопасности (Служба безпеки ОУН) «СБОУН». Таким образом, лидерство УПА состояло из безжалостных представителей ОУН (б), в то время как многие ее участники-солдаты были насильственно призваны из местного населения. И советские, и немецкие отчеты докладывают о том, что дисциплина поддерживалась террором. Советы писали так:

«40 % регулярных солдат УПА являются добровольцами, остальные же — мобилизированы насильственно. В Ровенской области мужчины были мобилизированы под угрозой физического истребления… Случаи дезертирства среди насильственно мобилизированных мужчин в УПА увеличились в декабре 1943 г. в связи с успешным продвижением Красной армии на территорию Западной Украины».

Немецкий отчет от декабря 1943 г. дает следующее описание СБОУН:

«Националистическая Украинская повстанческая армия создала «службу безопасности». Нам удалось арестовать представителя «национальной украинской службы безопасности» в районе города Ровно. Он сказал, что эта служба безопасности находится в подчинении группы УПА и имеет следующие задания: уничтожение членов Коммунистической партии, поляков и немцев, истребление дезертиров, надзор за неместным населением, набор молодых людей в движение украинских националистов и повстанческую армию».

 

Убийство

Обучение, которое проводилось этими сотрудничающими силами, играло значительную роль для кампании УПА в 1943–1944 гг. по этнической чистке поляков, евреев и других меньшинств, организация и проведение которых очень сильно напоминала антиеврейские и антипартизанские операции в 1941 и 1942 гг. Филипп Фридман, пионер в истории евреев и УПА, рассматривал антиеврейские убийства УПА в контексте «чистки» евреев на Западной Украине: «Однажды зимой 1942–1943 гг. различные украинские партизанские отряды начали интенсивную борьбу против всех неукраинцев. Евреев, которые бежали из Гетто, захватывали на шоссе, в деревнях, в лесах и казнили». Сроки нападения УПА на евреев во многом соответствуют насильственным захватам организации ОУН (б) с помощью бывших полицейских, известных как Штутцманер, в частности из команды 201 батальона. Бульба-Боровец был напуган массовыми убийствами, которые осуществляли новые бандеровские лидеры УПА. Так пишет Карл Беркхоф: «Согласно Боровцу, бандеровцы (он упоминает Лебедя) наложили коллективный смертный приговор полякам «Западной Украины» в марте 1943 и в апреле прислали ему список требований по осуществлению «чистки», поручив завершить операцию «чистки» как можно раньше». В апреле 1943 г. Николай Лебедь, тогдашний лидер ОУН (б), выступал за политику «очистки всей революционной территории польского населения». «Массовое истребление» было организовано Дмитрием Кляшкивским, известным под псевдонимом Клим Савур. Этнические чистки поляков Украинской повстанческой армией на Волыни и в Галиции продолжались в течении 1943 г. и на протяжении почти всего 1944 г., до прихода Советов. В то время как УПА убивали евреев, чехов, мадяр, армян и представителей других этнических меньшинств, поляки оставались их главной целью. «Да здравствует великая независимая Украина без евреев, поляков и немцев. Поляков — вон, немцев — в Берлин, а евреев — на виселицу», — говорил один из лозунгов ОУН (б) поздней осенью 1941 г. Солдаты УПА свидетельствуют, что приказы по убийству поляков часто перекрывались приказами по убийству выживших евреев, иногда это отражалось в военных песнях УПА. Песня ОУН имела следующее содержание: «Мы будем мясниками для евреев, задушим поляков и построим украинское государство!». Один выживший поляк вспоминал, что солдаты УПА, проходя через польскую колонну Глебожица во Владимир-Волынском, пели: «Вырезали мы жидов, вырежем и ляхов, и старого и малого до единого; поляков вырежем, Украину збудуем».

Убийцы использовали в основном сельскохозяйственные орудия: косы, ножи и вилы. Православные священники благословили такое оружие в своих церквях. Тела были часто сильно изуродованы, часто вследствие интимных надругательств, осуществленных для того, чтобы унизить человеческое достоинство жертв и вселить ужас. У некоторых жертв были вспороты животы, отрезаны носы или разбиты лица. Вид расчлененных, распятых или выпотрошенных тел должен был вселять страх и панику и воодушевлять волынских поляков бежать. Выжившие поляки и евреи подчеркивали брутальность убийств. Выживший Мойша Мальц писал в своем дневнике:

«Когда банды бандеровцев захватывали еврея, они считали это наградой или удачей… Они буквально рассекали еврея на части своими кинжалами.

Люди Бандеры не были смущены тем, кого они убивают; они расстреливали населения целых сел. Когда там почти не осталось евреев, они переключились на поляков. Они буквально рвали поляков на части. Каждый день. мы видели тела поляков, с проводами на их шеях, плывущими вниз по Бугу.

Переориентация ОУН (б) в сторону Запада в 1943 г. сопровождалась изменением идеологии в результате итогов третьего, внеочередного съезда в августе того года. Открытый расизм был нивелирован в официальных заявлениях ОУН-УПА, был «завернут» в демократическую и открытую риторику, но массовые убийства представителей национальных меньшинств не уменьшались. Антиеврейское насилие УПА завершилось в конце 1943 г. — начале 1944 г. Это оказалось преднамеренной стратегией выманивания выживших евреев из убежищ и их убийство. В 1943 г. служба безопасности ОУН (б) в Волыни издала приказ о «физическом уничтожении евреев, которые прятались в селах». Убийства поляков и евреев продолжились зимой и весной 1944 г. Подсчеты жертв различаются; Гржегорж Мотыка утверждает, что участники УПА убили 1 000-2 000 евреев, преимущественно на Волыни; Джон-Поль Химка оценивает количество как «несколько тысяч, но, возможно, количество было больше». Должно быть учтено и количество задокументированных 88 700 польских жертв УПА. Убийства проводились по этническому признаку в районах с большим количеством польско-украинских семей. Свидетельства выживших поляков содержат ужасные воспоминания о том, как УПА заставляло членов семей принимать участие в убийстве их родственников.

По инициативе ОУН (б) переговоры с СС и ее службой безопасности «СД» были возобновлены 5 марта 1944 г. Отец Иван Хрыньок, который служил командующим в батальоне Нахтигаль и в батальоне 201 и представлял ОУН (б) в переговорах, подчеркивал, что: «те, кто верят, что группа Бандеры считает германский рейх их противником — ошибается. Политическая ситуация на великих русских землях могла бы сложиться совершенно иначе, если бы германский рейх в 1941 г. признал украинское право на создание собственной государственной администрации. Вне всякого сомнения, Украина была бы удовлетворена такой формой государственного правления, как протекторат. Но так как эта надежда не сбылась, группа Бандеры была вынуждена продолжать свою незаконную деятельность, но строго придерживалась правила ненападения на немецкие интересы и подготавливала свои силы к решающей битве с московитами».

К марту 1944 г. УПА поделилась информацией с немецкими властями о своих убийствах «поляков, бандитов и евреев». Формальное сотрудничество с немецкой полицией по безопасности и с СД было возобновлено в марте 1944 г. Немецкие власти освободили Бандеру в октябре 1944 г.

 

Евреи в ОУН-УПА?

В то время как ОУН и УПА принимали участие в массовых убийствах евреев, встречались и примеры отдельных выживших евреев в рядах УПА. Холокост изменил не только этнический и культурный ландшафт Западной Украины. Убийство евреев — это было убийство сапожников, кожевников, кузнецов и работников других профессий, в которых евреи были мастерами. Хроники военных лет показывают, что у людей были проблемы с тем, что их меховые пальто и ботинки начали рваться и разваливаться после того, как евреи были истреблены. В УПА был острый недостаток медсестер и врачей. Джон-Поль Химка, описывал отношения между УПА и некоторыми евреями, выжившими на войне в рядах УПА, как «брак по расчету между партизанским отрядом, отчаянно нуждавшимся во врачах и медсестрах, и евреями, отчаянно нуждавшимися в месте подальше от рук немцев»:

«Украинские источники говорят о значительном количестве еврейских врачей, стоматологов и санитаров, которые служили в рядах УПА. Вот вопрос: почему лишь некоторое их количество выжило? Отряды Бандеры также уничтожили других еврейских квалифицированных рабочих. По словам Лева Шанковского, почти каждый отряд УПА имел еврейского врача или фармацевта, а также еврейского портного, сапожника, цирюльника и др. Снова вопрос: что же случилось с этими сотнями тысяч еврейских квалифицированных рабочих? Бэтти Эйзенштейн утверждает, что весной 1943 г. группы Бандеры начали подражать немецкой тактике «отбора». Только квалифицированные рабочие выжили. Они были сосланы в специальные лагеря, где работали на предприятиях или фермах. Один из таких лагерей, созданный в апреле 1943 г. в районе города Порик Волынской области, содержал более 100 евреев. Второй лагерь, в котором было около 400 евреев, был расположен в Кудрюнках (Волынская обл.). Эйзенштейн сообщает, что при приближении Советской армии отряды Бандеры ликвидировали евреев, находящихся в лагерях».

В конце 1943 г. — начале 1944 г. некоторые из немногих оставшихся евреев Западной Украины были приглашены в ряды УПА, но многие из них были казнены, когда приближались Советы, и от них больше не было пользы. У УПА были три основные цели: советские партизаны, поляки и еврейские беженцы, в то время как немцы в основном уклонялись от нападений УПА. Хотя антинемецкие настроения были широко распространены, во время Третьего внеочередного съезда ОУН (б), который проводился в августе 1943 г., их антинемецкие заявления были направлены на мобилизацию сил против Советов, но почти все эти заявления остались лишь на бумаге. Они не привели к каким-либо серьезным или грядущим изменениям в отношениях ОУН и нацистской Германии. Лидер ОУН (б) Николай Лебедь был против военных атак на германские интересы, и Роман Шухевич был категорически против запланированных антинемецких акций, ожидая направить все атаки исключительно против Советов. Группа УПА-Север неоднократно просила разрешения направить оружие против немцев, но руководство всегда ей отказывало. Однако столкновения происходили. 6 % лидеров УПА и ОУН (б) и 0,3 % лидеров СБОУН на Волыни были убиты немцами.

 

Придумывание «подходящего» прошлого

Результат Сталинградской битвы изменил геополитическую ситуацию и вызвал необходимость переориентации. В это время ОУН (б) решила покончить с ее откровенно фашистскими признаками деятельности. В феврале 1943 г. Третий съезд ОУН (б) постановил, что культ поднятия вверх правой руки не должен быть обязательным для исполнения и начал удалять любые ссылки на него в своих документах. Руководство первоначально созданной УПА протестовало относительно насильственного захвата ОУН (б) их организации и находило их название циничным. В то время как УПА действительно взяла в руки оружие против немцев, старшие лидеры ОУН (б), среди которых был Роман Шухевич, неоднократно предлагали свою помощь нацистской Германии и служили в немецких мундирах до 1943 г. В открытом письме к лидерам ОУН (б) Бульба-Боровец напомнил им, что «когда в июле 1941 г. Украинская повстанческая армия, «Полесская сечь», начала свою вооруженное сопротивление, вы приняли вражескую позицию, которую вы сохраняете до этой минуты». Его наблюдения стали пророчеством: присвоение названия УПА действительно будет использоваться в 1943 г. участниками ОУН (б), чтобы «очистить» свою деятельность в 1941–1942 годах до предшествующего «разрыва» с нацистской Германией в 1943 г.

Манипуляции с наследием деятельности ОУН форм непрерывны с 1943 г. до сегодняшнего дня. В октябре 1943 г. ОУН (б) приступила к проекту по пересмотру своей истории, составляя наиболее презентабельную версию для нового поколения их союзников. В октябре 1943 г. лидеры ОУН в Западной Украине приказали подготовить: «специальную коллекцию документов, которые будут утверждать, что антиеврейские погромы и ликвидации проводили сами немцы, без помощи украинской полиции, и что, наоборот, перед расстрелами, немцы создали Юденрат… чтобы подтвердить участие украинской полиции в этих действиях».

Лидеры ОУН (б) выступили с установками о том, как винить немцев и поляков в погромах и антиеврейском насилии на немцев и поляков, приказав подготовить:

«с. Списки, которые подтверждают, что немцы осуществляли антиеврейские погромы и убийства сами по себе, без участия или помощи украинской полиции, и, перед проведением казни, призывали евреев или других подставных лиц подписаться под документами, подтверждающими присутствие украинской полиции и ее участие в совершенных действиях.

d. Материал, который четко подтверждает, что поляки проникали и принимали участие в антиеврейских погромах и также, что они в то же время служили наемниками и агентами немцев в их борьбе против украинцев».

Обнародование одного из собраний таких документов, «Книги фактов», было направлено на отклонение внимания от участия ОУН (б) и УПА в Холокосте. Написанная в форме хроники, начинающейся с 1941 г., эта книга была попыткой создать «удобный» пакет документов, после того как стало ясно, что Германия проигрывает войну. В ней утверждалось, что немцы просили ОУН (б) принять участие в трехдневных погромах в начале июля 1941 г., но ОУН (б) сразу рассмотрела это как немецкую провокацию, и отказалась. «Ведущие активисты ОУН (б) сразу сообщили друг другу и своим руководителям, что это была немецкая провокация относительно участия украинцев в погромах, целью которой было создание повода для немецкой полиции вмешаться и «навести порядок», и, что более серьезно, — отвлечь украинское общество от политических проблем борьбы за независимую государственность, и повернуть активность общества на скользкий путь анархизма, преступлений и насилия».

1 ноября 1943 г. центральное командование УПА издало директиву, чтобы «подчеркнуть, что мы терпим все национальности, а также евреев, которые тоже работают на становление украинской государственности. Они останутся украинскими гражданами с полными гражданскими правами. Мы говорим это еврейским врачам и другим специалистам, которые разделяю наши усилия». Примерно в то же время УПА распространила листовки, адресованные и другим этническим меньшинствам: грузинам, узбекам, казахам, туркменам, полякам, белорусам, русским, чехам и другим.

Пронационалистические ученые часто подчеркивают многонациональный, интернациональный состав УПА, когда участники УПА перестали совершать убийства поляков, евреев и представителей других меньшинств. В то время как в 1942 г. ОУН (б) распространяла листовки и плакаты, посвященные первой годовщине декларации Украинской государственности, в которых содержались конкретные антисемитские посылы, после 1943 г. риторика ОУН (б) изменилась. В 1947 и 1948 годах ежегодное празднование вышеупомянутой годовщины участниками ОУН-УПА представлялось как оппозиционные, антигерманские шаги. В это время, отказ ОУН от собственного антисемитизма уже был абсолютно категоричным. В 1947 г. ОУН издает на английском языке пропагандистские листовки в послевоенной Польше, в которых утверждается:

«Мы никогда не издавали и не распространяли нигде… любые антиеврейские листовки. Во всей нашей политической литературе, подпольных революционных газетах и прокламациях, ни сейчас, ни во время немецкой оккупации вы не сможете найти ни одного слова, которое [было] направлено против евреев. Все возражения — это ложь. Точно так же, как и то, что мы когда-то принимали участие в каких-либо антиеврейских акциях».

Хотя ОУН с 1943 г. отрицала свое антисемитское наследие, ее пропагандистский материал еще содержит антисемитские отголоски. Иностранный отдел ОУН (б), или ЗЧ ОУН, который мог свободно работать на Западе, не стремился наладить сотрудничество с еврейскими (и русскими) эмигрантскими группами, а его руководство продолжало распространять антисемитские стереотипы о евреях как об авангарде Большевизма. Евреи не были «настоящими» представителями нации, так как у них не было определенной этнографической территории. Евреи редко фигурировали в послевоенных материалах ОУН, поскольку организация рассматривала Холокост как «решение» «еврейского вопроса». В марте 1950 г., ОУН-УПА опубликовали брошюру, «Евреи — граждане Украины», демократично заявив, что они рассматривают евреев как граждан государства, за которое боролось ОУН-УПА. Анонимные авторы этого объявления имели ввиду исключительно украинских евреев, даже обращались к ним советским термином «еврей», а не их обычно используемым «жид». Декларация, выпущенная сразу же после убийства Шухевича, в то время, когда УПА испытывало практически полное поражение, более всего рассматривалась как попытка расположить к себе Западный мир и как поиск его поддержки, поскольку мятеж ОУН-УПА потерпел поражение. Тем не менее, даже эта листовка заканчивалась тонко завуалированной угрозой, основанной на тех же старых стереотипах о еврейской нелояльности и коммунистической наклонности:

«Мы, украинские революционеры, обращаемся к Вам:

Помните, что Вы находитесь на Украинской земле, и что это в Ваших собственных интересах — жить в согласии со своими законными правителями — Украинцами. Перестаньте быть пятой колонной в руках Московско-Большевистского империализма. Момент, когда времена Хмельницкого повторятся уже не слишком далеко. Однако сейчас мы не хотели бы, чтобы продолжались антиеврейские погромы. Мы не хотим повторения того, что Ваши поэты описали следующими словами:

Сегодня, во времена суровой борьбы Украинского народа за свою свободу, за национальную независимость, мы обращаемся к Вам, евреям-гражданам Украины:

Помните тех братьев вашей национальности, чьи руки помогают разбойникам Кремля распинать наш народ. Скажите им остановить их преступные действия».

Степан Ленкавский был ответственным за пропаганду деятельности Иностранного отдела ОУН, ключевой задачей которого была «очистка» прошлого ОУН (б). Бандеровские повествования представляли свое наследие как «героическое сопротивление украинцев против Нацистов и Коммунистов», которые были «искажены и оклевечены» «Московской пропагандой»; ОУН (б) и УПА воевали «не только для Украины, но и для всей Европы».

ОУН (б) регулярно пропускала через цензуру любые документы, которые противоречили бы впечатлению, которое ОУНовцы хотели произвести, например, в 1941 г. это коснулось декларации Стецько о верности Гитлеру и нацистской Германии. Местонахождение многих лидеров УПА, которые, как Шухевич, служили в немецких мундирах в 1942 г., были исключены из их биографии, упоминался лишь их разрыв с нацистами. К 1946 г. Шухевич, который сам активно выступал против нападения на немецкие интересы, представлял деятельность ОУН в 1943 г. как «вооруженный мятеж, в котором принимали участие широкие народные массы, другими словами, весь украинский народ, в борьбе против немецких оккупантов». В 1948 г. активист ОУН Петро Полтава (псевдоним), утверждал, что «ОУН под руководством Степана Бандеры вела массовую всенародную борьбу против гитлеровских оккупантов в 1941–1944 гг.» Другие националистические истории о сопротивлении ОУН-УПА против нацистов, такие как послевоенные жалобы Косыка и Стецька, утверждающие, что командующий нацистских штурмовиков Виктор Луце был убит группой УПА на Волыни в 1943 г., полностью вымышлены. Тем не менее, эти жалобы, продублированы про-УПАвскими историками, приблизили УПА к националистическим канонам.

 

Диаспора националистов, создающих Миф: фанатики

Группа Бандеры главенствовала преимущественно среди украинских эмигрантов — сообщения разведки США оценили, что 80 % Украинских Перемещённых Лиц из Галиции остаются лояльными к Бандере, который пробовал установить диктатуру в изгнании, которая могла бы быть перемещена в освобожденную Украину. Они извлекли выгоду из их существовавшей тайной политической сети. В самом начале послевоенного периода, Бандера был защищен группой бывших солдат СС. Корпус Американский Военной Контрразведки описал его как «чрезвычайно опасного», окруженного телохранителями, готовыми «покончить с любым лицом, которое может быть опасно для него или его партии».

ОУН (б) поддерживала дисциплину благодаря систематическому террору и продолжала похищения и убийства политических оппонентов до 1970-х годов. Центр их деятельности был в Баварии, в зоне оккупации американцами, где Евгений Лозинский был местным лидером ОУН (б). Сообщения Западной Немецкой полиции содержат подсчеты, что движение Бандеры осуществило около ста террористических актов в Германии после войны.

В первые годы после окончания войны ОУН (б) раскололась над фашистским наследием. Бандера обвинялся в его прикрытии демократической деятельности, которое он назвал тактическим маневром, и был отвержен «подлизывающийся к Западу». Это привело к столкновению между тоталитаристами Бандерой, Стецько, Ленкавским и их партнерами и единомышленниками Николая Лебедя, Лева и Дарьи Ребет, и Ивана Гриньока, которые хотели сохранить программу Третьего чрезвычайного конгресса ОУН (б). Бандера, который отказался отрекаться от культа лидерства, терроризма, и заговорщических методов, исключил членов увеличивающейся оппозиции, что к июню 1948 г. привело к полному раздору между группами Бандеры-Стецька (Западная часть ОУН) и Лебедя-Грыньока (Иностранное Представительство Украинского Верховного Освободительного Совета). Ненависть между Бандерой и Лебедем стала такой личной и острой, что Лебедь лично зарядил пистолет для Бандеры и приказал своим сторонникам убить его. В 1948 г., группа Бандеры планировала совершить террористический акт против советского Министра иностранных дел, Андрея Вишинского, в течение его грядущего визита на Генеральную Ассамблею ООН в Париже. Группа Бандеры финансировала свои террористические акты, производя поддельные долларовые купюры США. В 1951 г. они отвернулись от американцев, так как Соединенные Штаты не поддерживали цель ОУН о независимой Украине. Бумаги ОУН (б) начали вести антиамериканскую риторику, их сторонники терроризировали политических оппонентов-эмигрантов, запугивали украинцев, которые работали на США.

Позже ЦРУ потеряло интерес в Бандере как в потенциальном агенте, то же самое сделало и британское МИ6. В 1954 г. ЦРУ описало Бандеру как «безжалостного» «террориста» и «бандита», «политически неприемлемого для американского правительства». ЦРУ хотело избавиться от него и выбрало «политическую нейтрализацию Бандеры как индивидуума». В то же время это касалось и советских заговоров против Бандеры после того, как секретная советская группа вошла в Американскую зону Германии в июне 1946 г., чтобы похитить Бандеру. «Советам не позволяется похитить или убить его… ни при каких условиях Бандера не должен стать мучеником». Вместо этого ОУН (б) ориентировалась в направлении авторитарных реакционных диктатур, чьей поддержки она и искала.

ОУН (б) организовала защитную организацию для фашистов и авторитариев Европейского восточного движения, под названием Антибольшевистский Блок Наций (АБН), объединив бывших членов правительства Тисо, бывших нацистов, румынских легионеров, последователей Юсташа. Это привело к близкому сотрудничеству с Испанией под руководством Франко, и сделало АБН активным участником Мировой Антикоммунистической Лиги (МАКЛ). ОУН (б) вела переговоры с испанскими властями о проведении обучения в испанских военных академиях для бывших членов УПА и солдат СС дивизии Галиция, созданной украинскими коллаборационистами в апреле 1943 г. Хоть и июльская встреча 1954 г. Бандеры с Франко была отменена в последнюю минуту, Стецько встретился с Франко и Чангом Каи-Шеком в 1955 и 1956 годах. ОУН(б) стремилась спровоцировать революционное восстание в Советском Союзе для того, чтобы раздробить Советскую армию, получить мятежный контроль с помощью захвата Советского ядерного оружия, вступая в атомное сопротивление с Москвой. Движение интенсивно выстраивало культ вокруг понятия жертвенной смерти. После убийства Бандеры по политическим мотивам агентами КГБ в 1959 г., культ личности ОУН (б) вокруг его страждущих лидеров усиливался. В 1968 г., когда ОУН (б) проводила свой Четвертый съезд, они были возведены в лик, словно религиозные иконы, и вошли в слова молитв как «Святая Троица националистов — Коновалец, Шухевич, Бандера».

 

Националистическое создание мифа: Интеллектуалы-ОУН (з) и Пролог

Западные союзники предпочли сотрудничество с группировкой Николая Лебедя. Группа ОУН (з), в которую входили Владимир Марынец и Владимир Кубижовик, представляла себя как группа демократов. Василий Кук, преемник Шухевича, описал Лебедя как не догматиста, но подозрительного политика. После изгнания в Рим, Лебедь установил контакт с разведкой США в 1945 г. Описывая его как «очень радикального, возможно более, чем Бандера», «хорошо известного садиста и сотрудника немцев», ЦРУ все же осознавало значимость его знаний и связей, и культивировало близкие отношения с его группой. Во время Холодной войны, жесткий национализм и фашизм переняли Западные разведслужбы для борьбы против СССР. Один аналитик ЦРУ возразил, что «некоторые формы националистических чувств продолжают существовать [в Украине] и. есть необходимость поддерживать это как оружие холодной войны». ЦРУ и государственный департамент спонсировали иммиграцию Лебедя в 1949 г. в США, и защищал его от иммиграционных властей и от судебного преследования за военную преступность до 1990-х годов. В 1956 г. ЦРУ объединило сеть контактов под лидерством Лебедя в бесполезную Исследовательскую и издательскую ассоциацию, спонсированную ЦРУ. Через отца Ивана Грыньока, Ассоциация содержала офис в Мюнхене, под названием «Украинское общество по изучению международных проблем».

Это общество контролировало значительную сеть антикоммунистической пропаганды: радиопередачи, газеты, издательство книг и интеллектуального журнала «Современность». Его ориентация была националистической. Лебедь и его группа остались очень полезными для ЦРУ в период Холодной Войны. Гринка, который после того, как в 1945 г. представился как сторонник парламентской демократии, стал сподвижником группы в Западной Европе.

Сотрудничество между США и другими Западными разведслужбами и группой Лебедя стало взаимно выгодным. ЦРУ получило ценную информацию о его противниках в Холодной Войне взамен на помощь по возвращению националистическим ветеранам их позиций влияния и полномочий, помогая им по созданию полуакадемических учреждений и/или академических позиции в основанных университетах. От этих формальных и неформальных сетей ученые-националисты продвигались, с некоторым успехом, от прошлого ОУН-УПА, и, в некоторых случаях, отдалялись во времени от собственной военной деятельности. Линия между учеными и политдиаспорой часто была стерта, так как националистические ученые комбинировали пропаганду и активность с академической работой. Круг людей вокруг Лебедя никогда не осуждал преступления или массовые убийства ОУН, не говоря уже о том, что никто не признался, что эти убийства происходили. Наоборот, они опровергли их, создали путаницу, и «очищение» военное деятельности ОУН и УПА стало центральным аспектом их интеллектуальной деятельности.

 

Преобладание национализма в украинских исследованиях

Эмигрантские элиты поддерживали тесные связи через Атлантику. Они развивали коллективную историческую память, в которой историки диаспоры и летописцы играли центральную роль. ЦРУ наняло на работу интеллектуально развитых националистических эмигрантов, главным образом последователей Украинской Национальной Рады и ОУН (м) на Радио «Свобода» и на присоединенный Мюнхенский институт по изучению СССР. С тех пор, как многие из его работников стали пожилыми и имели лишь ограниченные знания западных языков, Мюнхенский институт никогда не становился серьезным центром Советских изучений и был закрыт в 1970-е годы.

Другие националистические активисты поступили в академию и даже получили пользу от их организаций. Среди этих ученых были ветераны УПА Петр Потишный; ветераны ОУН Евгений Штендера, Владимир Косык, Тарас Хунжак; ветераны СС-Галиции Василий Верюха, Олекса Горбач и Петр Саварин. Некоторые лидеры националистов — Николай Лебедь и Ярослав Стецько, а также Владимир Кубижовик, Роман Ильницкий, Иван Грыньок и Петр Мирчук — извлекли личную пользу из своего прошлого. Последние трое были связаны с Украинским свободным университетом в Мюнхене.

 

Этнические изучения и политика идентичности

Украинская наука была длинной изолированной дисциплиной, полностью ополитизированной и с явным недостатком объективности. Изменение пришло с расширением политики идентичности, мультикультурализма и «этнических» исследований в 1970-х годах. После основания академических учреждений на «этнической» основе, значение националистов начало отождествляться с внедрением в академическое направление.

С 1970-х годов, новое поколение националистических ученых, симпатизирующее наследству ОУН, и осваивающее язык политической корректности, пыталось превзойти область украинских исследований. После распада СССР и примирения ОУН и УПА все более осторожно излагали свой антиколониализм, словно голосом подчиненного, и в Канаде, под эгидой официального мультикультурализма. Пронационалистические историки, в общем, провалили продвижение их националистических героев, и использовали их в качестве щита для защиты националистских мифов, в которые они были социализированы. До недавнего времени почти не было критических исследований украинских научно-исследовательских институтов.

Подобно Советам, эмигранты-националисты отчаянно охраняли свои архивы, и их историки отразили Советское хождение по партийной линии. Группа Лебедя управляла их архивами напряженно, показывала документы выборочно, перепечатывая, редактируя, или иначе манипулируя документами, чтобы составить выборочную версию прошлого, особенно за период 1941–1942 годов, когда сотрудничество ОУН с Нацистской Германией было наиболее интенсивным. Только с открытием Советских архивов стало возможным сравнить настоящие документы с «подчищенными» версиями публикаций диаспоры. Однако, многие из государств постсоветского пространства продолжают представлять документы выборочно, или имеют установленных пропагандистских или идеологических цензоров, устанавливают ограниченный доступ к документам и создают националистическое, поучительное, патриотическое прошлое.

 

Опровержение Антисемитизма

Поставив пятно антисемитизма на Холокост, пронационалистические историки прошли большой путь к опровержению его явного существования. Опровержение фашизма и антисемитской природы ОУН, ее военной преступности, этнической чистки и участия в Холокосте, стали центральными компонентами интеллектуальной истории украинской диаспоры. Ветеран УПА и военный историк Лев Шанковский провозгласил, что антисемитизм «никогда не существовал в Украине. Но есть миф об украинском антисемитизме, продвигаемом Москвой». Богдан Осадчук заявил, что «украинские «интегральные» националисты ОУН, в отличие от почти всех других групп этого типа во всей Европе, не имели антисемитской программы». «Ни украинские подпольные движения, ни любые другие организации. не продвигали антисемитских программ или такую политику», утверждает Тарас Хунчак:

«Они с готовностью приняли евреев в свои отряды и укрыли их от нацистского преследования, несмотря на популярное восприятие евреев как приверженцев коммунизма.

В Украине не было никаких коллаборационистов, совращенных Нацистской идеологией или, по-видимому, непобедимых. В отличие от французов, бельгийцев, голландцев и русских, украинцы не создавали фашистских организаций и молодежных движений, которые продвигали бы сотрудничество с Германией».

Вступление Богдана Витвицкого по «антисемитизму» в Энциклопедии Украины, которая редактировалась Владимиром Кубижовиком и издавалась Канадским институтом украинских наук, информирует нас о том, что «никогда. не существовало украинской антисемитской организации или политической партии».

Историки-пронационалисты не предприняли никаких существенных действий, чтобы побеседовать с выжившими еврейскими или польскими жертвами этнической чистки 19431944 годов. В то же время, даже антисемиты склонили украинских националистов, как например старший член ОУН (б) Петр Мирчук отыскал защиту для украинских евреев, чтобы помочь им и убедить отречься от их утверждений об антисемитизме. Мирчук обращался к еврейскому обществу:

«Вы должны. информировать Израиль об украинской правде, то есть об украинской борьбе за освобождение от русских тиранов. Пишите статьи в еврейские журналы, читайте лекции израильским студентам про это. Рассеивайте вредоносные обвинения в том, что украинцы «антисемиты» и убеждайте, что сотрудничество с немецкими нацистами — это пропаганда, проводимая русскими на основе подделанных «документов» КГБ. Цена героической борьбы украинской нации, ОУН и УПА против немецких и советских русских нацистов, в то же время выкрывает преступления оккупантов Украины».

Мирчук написал целую книгу, пытаясь развеять восприятие украинцев как антисемитов. Бывший узник Освенцима, он утверждал, что украинцы действительно страдали больше, чем евреи во время войны, так как украинцы, в отличие от евреев, защищали себя. Эффективность книги была ограничена, так как она была насыщена антисемитскими, антипольскими и антироссийскими стереотипами, а также этническими оскорблениями, традиционными для ОУН (б):

«Даже когда еврей задыхался в украинской деревне, его кровь высасывал или налоговый дворянский коллектор, или хозяин, или большевистский комиссар, подвергая мучениям в подвалах ЧК, ГПУ, НКВД, КГБ — и это считалось нормой, почетной и справедливой, в соответствии с командованием вашего Господа. Но когда украинцы защищали сами себя — то это уже уголовный «антисемитизм» и «погром невинных, беззащитных евреев». Видите ли, именем русской империи после революции стало «СССР». Знаете ли вы о том, как в пределах империи расшифровывали эту аббревиатуру?: «Три сруля и один русский».

Старшее поколение диаспоры историков категорически отрицает, что участники УПА убивали евреев. Когда современные исследования установили, что, вне всякого сомнения, массовые убийства евреев совершали ОУН и УПА, историки-пронационалисты отрицают какие-либо антисемитские мотивы убийств. На просьбу прокомментировать последние результаты исследований, по данным которых УПА действительно убила значительное количество евреев, профессор Петр Потишный объяснил, что евреи были убиты потому, что они были коммунистами. Тот же аргумент повторяется в грубой форме антисемитской, националистической диаспорой политиков. Аналогичное рассуждение использовалось и для объяснения или легализации этнических чисток поляков участниками ОУН и УПА. Националистические историки оправдывали убийства поляков на том основании, что они поддерживали коммунизм и помогали Советам, в других случаях историки отрицают, что польские жертвы действительно были гражданами Польши. Украинские неофашисты оправдывают массовые убийства поляков и евреев, называя эти национальные меньшинства «оккупантами» украинских земель и, следовательно, подчеркивают законность совершения массовых убийств. Антисемитские интерпретации обвинения Николая Лебедя в массовых убийствах участниками УПА поляков летом 1943 года, определяют его как еврейского провокатора, называют его псевдонимом "Рубан" в качестве доказательства его еврейства.

Советская пропаганда собирала данные, чтобы в дальнейшем позиционировать ОУН и УПА как нацистских пособников. Хотя Холокост был запретной темой в Советском Союзе, с 1979 г. советская пропаганда использовала такие заявления о сотрудничестве во время Холокоста в качестве инструмента для дискредитации диаспоры националистов, бросая тень на западные страны, которые их приютили. Тема сотрудничества и преступной войны поляризовала украинскую и еврейскую общины. Сверхчувствительная к таким заявлениям, украинская диаспора отреагировала истерически и агрессивно на расследования военной преступности в украинском обществе, отрицая его категорически. Спустя два десятилетия после распада Советского Союза, значительные группы украинской диаспоры продолжают сплачиваться вокруг воспоминаний о жертвах лагерей смерти, которых они считают мучениками и жертвами. Еврейско-украинские отношения установились, по словам Петра Потишного, как два одиночества.

 

Отказ в сотрудничестве и фашизм

Про-ОУНовские историки разработали ряд стратегий и повествований по отрицанию фашизма в ОУН. Государственный проект Стецька с его явным фашистским содержанием и направленностью категорически запрещен, а публичная декларация Стецька — Акт от 30 июня 1941 года — была отредактирована, чтобы убрать на второй план обещания верности Гитлеру и нацистской Германии. Пронационалистические историки, опираясь на собственные отдельные исследования, описали это как разрыв с нацистами. Сам Лебедь утверждал, что провозглашение было «совершенно независимо от всех иностранных влияний, и политических и идеологических ориентаций». Владимир Косык настаивал на том, что «когда немцы отказались признать независимость Украины, о любом сотрудничестве с ними не могло быть и речи». Петр Потишный описывает Акт как откровенно антигерманскую декларацию. Тарас Хунжак утверждает, что ОУН (б) «пересек Рубикон в первые же дни немецко-советской войны, и перешел в состязательное положение по отношению к немцам».

Пожалуй, наиболее интеллигентное отрицание сотрудничества фашизма и ОУН выразил политолог Александр Мотыль. Аргумент Мотыля отличается от простого отрицания проОУНовских историков. Вместе этого, он основан на отказе ОУН о создании государства. Хотя Мотыль признается в энтузиазме ОУН к сотрудничеству с фашистской Европой, в ее фашистских намерениях, он представляет фашизм моделью организации существующего государства.

Эта интерпретация сдвигает фокус внимания от идеологии к измеряемым достижениям. Фашизм, согласно интерпретации Мотыля, в первую очередь ставит вопрос о движении к успеху, к достижению своей цели по управлению государством. Впоследствии, как утверждает в своих аргументах политолог, словацкий и хорватский режимы стали фашистскими, потому что они контролировали государства, в то время как неудачный проект Стецька не делал этого.

По поводу того, что нацисты отказались признать государство ОУН, Мотыль утверждает, что «националисты случайно уберегли его от коллаборационистов и, возможно, фашистской судьбы». Мотыль неявно, осторожно отвел ОУН от ее идеологических побратимов — Юсташа, гвардии Глинки, фашистов Муссолини и национал-социалистов Гитлера. Ссылаться на украинских сотрудников нацистов было вдвойне невозможным, согласно этой линии рассуждений. Украинцев, служивших в немецких мундирах, принимавших клятву Адольфу Гитлеру и сражавшихся за Новый порядок в Европе, нельзя было назвать «нацистскими сотрудниками» в соответствии с аргументами пронационалистов.

Расистская идеология нацизма исключала возможность украинцев присоединяться к их движению, такое «сотрудничество» потребовало бы наличие украинского государства, которого не существовало в 1941 г.

Аргумент Мотыля является неубедительным по нескольким причинам, и, как показал Даниэль Арспрунг, не в последнюю очередь из-за того, что нескольким фашистским группировкам в Восточной Европе удалось получить контроль над государственным аппаратом. Мотыль утверждает, что «правильные термины имеют свои значения. важно называть вещи своими именами, а не создавать ненужную путаницу». И все же его определения и терминология оказались спорными для ученых-ненационалистов, которые и дали Мотылю говорить делать именно это. Хотя высокие критерии фашизма Мотыля дисквалифицируют ОУН, он определяет современную Россию как «неконсолидированное фашистское государство». Сам Мотыль представляет себя как «давний критик движения Бандеры», а его отрицание фашизма и сотрудничества ОУН стали важной составляющей повествования диаспоры националистов и проОУНовских ученых.

Трудно избежать того, что определение фашизма, которое включает в себя Россию Медведева, но не Бандеру и Стецько, ориентировано на самооценку и идеологические нужды общества, которое в разной степени идентифицирует себя с проОУНовскими традициями.

Некоторые проУПАвские летописцы пытались отделить УПА от ОУН (б), выступали за восстановление по форме, но не последней. В частности, Петр Потишный охотно подчеркивает, что ОУН (б) и УПА были отдельными организациями и обычно предпочитает использовать термин ОУН-УПА для наименования организации.

Другая стратегия заключалась в отделении Шухевича, Стецька и Бандеры от их идеологии, возведения их до символов украинской славы и героизма, и отношения к культу личности как к патриотическому торжественному отличию. Эта нить рассуждений сводится к детализации значения лидеров ОУН и к тому, что их явное одобрение Холокоста, их декларации о верности Гитлеру и Новой Европе, и массовые убийства людей — всего лишь незначительные пятна на их истории, которые существенно не отличаются от аналогичных ошибок, допущенных Уинстоном Черчиллем и Невиллом Чемберленом.

Как мы видим в дискурсе доминирующей диаспоры, несколько ключевых характеристик ОУН были исключены: ее антисемитизм, идеологическая близость с нацистской Германией и поддержка с энтузиазмом руководства новой, фашистской Европы. Однако, отрицания некоторых характеристик — недостаточная основа для мифотворения и мобилизации предпочтений националистов. Для того, чтобы восприниматься идолами, героями, построителям идеологии нужно запастись положительными характеристиками, приемлемыми для демократов.

Создание таких героев требует большего воображения от создателей мифов. Интеллектуалы-пронационалисты представляют УПА, контролируемой ОУН (б) как источником и основой для сегодняшней украинской демократии. Для того, чтобы производить такое впечатление, националисты существенно ограничили их внимание отдельному периоду между 1943 и 1951 годами, полагаясь на пропаганду ОУН в период, когда она искала новых союзников на западе. «Изучая эти первичные документы УПА, их можно считать безопасным источником становления подлинно плюралистического, демократического, украинского общества», писал Говард Астер в 1996 г. в письме к Петру Потишному. По словам Астера, документы, опубликованные в Летописи УПА, главным редактором которой был Потишный, представляют собой «кульминацию развития украинской националистической идеологии с большим акцентом на экономическое и социальное благосостояние и на обеспечение индивидуальных прав».

 

Реэкспорт националистических мифов в Украину

Распад Советского Союза потребовал написания новой истории. Советские учебники были отброшены, а во многих случаях отодвинуты с описаниями диаспоры на задний план. Реэкспорт националистических повествований в Украину прошел относительно «гладко», находя особо восприимчивую аудиторию в западной части страны. Значительное количество украинских историков и ученых, которые ходили по струнке в советское время, быстро отодвинули марксистско-ленинскую ортодоксию националистической интерпретацией. Хотя влияние вернувшихся эмигрантов-националистов на украинских политиков было незначительным, их влияние на написание хроник украинской истории и мифотворение было значительным, особенно после 2004 года.

 

Филосемитские повествования националистов из ОУН (б) иУПА

На рубеже второго и третьего тысячелетий, повествования об ОУН и евреях получили определенную форму, которая все больше представляла ОУН-УПА как толерантную, этнически включающую в себя и приветствующую евреев, поляков и представителей других меньшинств, и боролась за многонациональную и демократическую Украину. Историк Владимир Сергийчук называет ОУН-УПА демократической силой, ведущей антитоталитарную борьбу против сталинизма и нацизма. Сергийчук утверждает, что среди людей, которые «пожертвовали» собой ради идеи и дела, были не только украинцы, но и польские и еврейские добровольцы. Историки-пронационалисты часто представляют ОУН и УПА как спасателей и благодетелей, которые сдерживали евреев, несмотря на страдания самих украинцев от рук еврейских комиссаров, совершавших геноцид. Некоторые признают, что иногда в ОУН существовали антисемитские тенденции, но тут же добавляют, что они не были поддержаны всей организацией в целом, и что ОУН проводило различия между коммунистическими и некоммунистическими евреями, и в конечном итоге ОУН придерживалась особых взглядов на гражданский национализм, гуманизм и демократию. Другие интеллектуалы-националисты отрицали фашистское наследие полностью. Некоторые зашли так далеко, что утверждали, что «политические принципы, изложенные в программах Третьего съезда ОУН (б) должны быть внесены сегодня в украинскую Конституцию».

Украинские националисты помнят Холокост совершенно иначе, чем выжившие евреи: «Если бы ОУН-УПА преследовали антисемитскую идеологию возможно, не выжили бы тысячи евреев», пишет Тарас Хунжак в ответ на публикацию антисемитской биографии Стецька. В коллективной еврейской памяти, наоборот же, украинцы часто вспоминаются как одни из самых жестоких, кто совершал Холокост. Выжившие евреи с Западной Украины обычно подчеркивают, что 98,5 % из волынских евреев были убиты, что в Европе есть несколько мест, где Холокост был безумно жестоким, и утверждают, что если бы не было бандеровцев, гораздо больше евреев выжило бы.

 

Бездействие и фальсификация

Существует различие между отрицанием и затемнением фашизма ОУН и этнических чисток, и прямой фальсификации истории на основе подделок. Отрицание фашизма представляет собой контекст, в котором своеобразное повествование развивается, а представление ОУН филосемитским спасителем евреев содержит несколько примеров этого отрицания. Генеалогия повествования об УПА как о спасителе евреев датируется несколькими десятилетиями назад. Один из первых источников появился от Николая Лебедя, и был опубликован в 1946 г.:

«Большинство врачей в УПА были евреями, которые были спасены УПА К еврейским врачам относились как к гражданам Украины и должностным лицам в украинской армии. Нужно должным образом подчеркнуть, что в тот момент все они выполняли свои надлежащие обязанности добросовестно. Они оказывали услуги не только солдатам, но и всему населению. Они путешествовали по всей области, организовывали полевые госпитали и местные медицинские пункты. Они не бросали боевые ряды в ситуациях, даже когда имели возможность перейти к Красным. Многие из них погибли смертью храбрых».

В 1950-х и 1960-х годах, рассказ об ОУН, изображающий ее как организацию праведного спасения евреев, начал формироваться, охотно поддерживаясь эмигрантами ОУН. ОУН (б) приняла активное участие в мифотворчестве, в том числе в изготовлении подделок. Одной из наиболее значительных подделок является биография Стеллы Крентсбах, выдуманной еврейки, которая хвалит «Бога и Украинскую повстанческую армию» за то, что пережила Холокост. Поддельная биография появилась под редакцией Петра Мирчука. История Крентсбах получила значительное внимание в эмигрантской прессе. И все же журналисты, которые пытались найти ее, скоро узнали, что такого человека не существует. Филипп Фридман, сам переживший Холокост на Западной Украине, обратил непосредственное внимание на эту историю, и вскоре смог сделать вывод, что «вся эта история является мистификацией». Когда несуществующую Крентсбах не смогли найти, в эмигрантских кругах распространились рассказы и слухи о том, что она могла быть убита, казнена в Израиле за правду об отношении евреев к УПА. Мы вернемся к воспоминаниям о Стелле Крентсбах позже, так как она сыграет важную роль в пропаганде ОУН полвека спустя.

 

Политизация национальной памяти: институциональное преследование

Президентство Виктора Ющенко наступило в результате так называемой оранжевой революции в 2004 г., представив вершину влияния диаспоры на написание истории в Украине. Это приподняло исторические мифы диаспоры до уровня государственной политики, и при условии государственного финансирования институций была поставлена задача развития легитимации повествований, которых требовал культ лидерства ОУН. Ющенко разработал политику памяти, в значительной степени, базировавшейся на повествованиях о преследованиях, «рассказ, который определял Украину как страну-жертву за счет интеграции всех центральных исторических событий ХХ века, от Гражданской войны и советизации до Чернобыльской катастрофы». Кульминацией стал Голодомор 1932–1933 годов, представленный как центральное и определяющее событие советского периода.

Ющенко имеет сложное отношение к ОУН. С одной стороны, он отверг ее фашизм, тоталитаризм, террор, культ лидерства и этнические чистки. С другой стороны, Конгресс украинских националистов является прямым потомком ОУН (б), его члены состояли в блоке Нашей Украины. Возникла парадоксальная ситуация: новая, развивающаяся демократия с заявленной приверженностью демократическим ценностям, плюрализму и правам человека — использует государственные институции для реабилитации и возвышения фашистов до национальных героев, символов молодой демократии.

Холокост пришел, чтобы играть ведущую роль в современной европейской политической культуре, вплоть до того, что способность решения этого вопроса стала считаться чем-то вроде демократической зрелости новых членов и кандидатов ЕС. Все чаще Европа представляет себя как сообщество ценностей, в которой Холокост играет ключевую роль в «коллективной европейской памяти». В Украине две культуры памяти — культ националистических героев и западноевропейская культура памяти, в которой Холокост занимает центральное место — являются взаимоисключающими. Как Вильфрид Жильге четко отметил:

«Отделение Холокоста от памяти украинской культуры прямо связано с близостью ОУН к национал-социализму, в частности, в своем отношении к антибольшевизму и антисемитизму… Националистическая интеллигенция может узаконить героические роли ОУН и УПА, но только путем игнорирования еврейского Холокоста и его связи с украинской национальной историей».

 

Институциональное составление официальной памяти

«Европеизация» Виктором Ющенко украинского общества включает в себя перенос коллективной памяти в соответствие с культурной памятью европейской основной тенденции. Для того, чтобы ликвидировать противоречивые воспоминания, правительство Ющенко нуждалось в производстве поучительного украинского национального прошлого, патриотическое повествование которого смогло бы частично примирить культ ОУН (б) и УПА с признанием Холокоста. Повествования, разработанные авторитарными группами диаспоры, требовали значительных преобразований для того, чтобы создать спрос на них в двадцать первом веке. Выполнение данной задачи в большой степени ложилось под три официальных институции. Институт национальной памяти, созданный в 2006 г., был основан по образцу польского примера. Его целью была консолидация «нации» путем патриотической подачи истории. Директором Ющенко назначил бывшего заместителя Премьер-министра Игоря Юхновского, сторонника правой социал-националистической партии Украины.

Другой важной пропагандой является деятельность Центра по изучения освободительного движения, структуры ОУН (б), который должен был функционировать как звено между молодыми украинскими сторонниками ОУН и диаспорой националистов послевоенной волны эмигрантов, таких как Владимир Косык и Петр Содол. Центр является партнером Канадского института украинских исследований, Гарвардского института украинских исследований, а также диаспоры националистических организаций, таких как Украино-канадский конгресс и подавленный ОУН (б) Украинский конгрессовый комитет Америки. В положениях о миссии Центра говорится:

«История борьбы за свободу является основой национальной идеи каждого государства, основой для ее ценностей и ориентации.

Прошлое украинских людей, в частности их борьба за свободу, в течение многих лет умалчивалось, будучи задавленным тоталитарными режимами. Поэтому новое, непредвзятое мнение об Украинском освободительном движении чрезвычайно необходимо.

Двадцатый век был высшей точкой развития украинского сопротивления — лучшим примером является борьба Организации украинских националистов и Украинской повстанческой армии в период с 1920 г. по 1950 г. К сожалению, сегодня деятельность этих структур остается одной из наименее изученных частей украинской историографии. Изучение различных аспектов борьбы украинцев за национальную и социальную свободу является основной целью Центра по изучению украинского освободительного движения».

Центр по изучению освободительного движения связан с украинским Министерством иностранных дел и, самое главное, с украинской Службой безопасности, прямым преемником КГБ. Этой организации были поручены наиболее важные аспекты стратегии Виктора Ющенко в управлении памятью: охранять память, институты, ресурсы и архивы украинских спецслужб. София Грачева подчеркивает, что «СБУ располагает монополией на информацию и использует эту монополию в политических целях, публикуя подборки документов, которые представляют исторические события в соответствии с текущей официальной точкой зрения, и разрешающие официальную позицию по спорным вопросам». В отличие от аналогичных архивов других стран Восточной и Центральной Европы, большая часть их подборок документов остается недоступной для ученых.

Пропаганда институтов Ющенко распространяет официальную интерпретацию истории для общественности, основанную на двух основных темах: повествование о Голодоморе 1932–1933 годов, который был описан как Геноцид против украинского народа, унесший десять миллионов жертв в сочетании с прославлением ОУН (б) и УПА. Институты были взаимосвязаны: их руководители ссылались друг на друга и узаконивали существование друг друга. Пропагандистские и наивно героические представления были представлены, как надежные и полные отчеты о прошлом. Одобрения Юхновского одной из пропагандистских книг Вятровича «Украинская повстанческая армия: Непобежденная армия» выглядят так:

«Книга перед вами написана авторами, которые принадлежат к новому поколению украинских историков, а также предлагает полный отчет о героической борьбе Украинской повстанческой армии. Я убежден, что каждый украинский гражданин, который читает это, будет убежден, что наш народ не только хороший, красивый и трудолюбивый, но и героический. Читатель будет убежден, что независимость пришла к нам как результат долгой, героической борьбы. Прочтите эту книгу. Глядя на лица героев УПА, вы, возможно, найдете с ними собственное сходство.

Одним из первых шагов, предпринятых Институтом национальной памяти, была петиция Ющенко посмертно сделать лидера ОУН (б) и УПА Романа Шухевича национальным героем. В 2007 и 2010 годах Шухевичу и Бандере официально было присвоено звание «Герой Украины», а также аналогичный статус был дан Ярославу Стецько. Представление официальных героев и привычка проектирования современности в политически выгодное значение, — взяты из прошлого, они уходят корнями в советское прошлое. С помощью легитимизированных историков, Ющенко пытался отодвинуть лидеров ОУН от фашистской идеологии и переместить их в новое, любопытное, филосемитское восприятие, чтобы оправдать надуманные ожидания западных партнеров и чтобы признать важность Холокоста. Это повествование опровергает отношение национальных лидеров к массовым убийствам и этническим чисткам, и представляет как хороших европейцев — демократов и плюралистов — и ОУН-УПА в целом как толерантную организацию, лидера многонациональной Украины. Памятники украинским националистам были возведены на территориях еврейской трагедии, в том числе бывших гетто и в Бабьем Яру. Эти новые национальные мемориалы не просто были возведены после монументов в память Холокоста европейских евреев, они были возведены с явной целью «превзойти» их и отодвинуть в сторону других «жертв наций».

 

ОУН-УПА как спасатели евреев

 

Владимир Вятрович

Занимая двойную должность в качестве директора архивов СБУ и директора Центра по изучению национально-освободительного движения, Владимир Вятрович (р.1977) был, пожалуй, самым выдающимся из легитимизированных Виктором Ющенко историков. Вятрович сосредоточил особое внимание на теме ОУН и евреев.

Вятрович не приложил никаких усилий, чтобы исследовать воспоминания выживших о Холокосте, которые рассказывали об ОУН и УПА с ужасом и страхом, и описывали эти организации как глубоко антисемитские. Он избегает темы о том, как лидеры УПА прошли обучение в нацистской Германии и сотрудничали во время Холокоста, и игнорирует свидетельства о массовых убийствах евреев участниками УПА, которые подтверждены в украинских и немецких архивах. Опуская значительное количество литературы, что свидетельствует о противоположном, Вятрович делает вывод, что «из публикации ведущих идеологических движений, их программных заявлений [можно заключить только то, что] идеология украинских националистов не занимает позиции, которые оправдывают обвинения в том, что ОУН была антисемитской». Вместо этого он создает картину нейтралитета ОУН по отношению к евреям:

«Когда я написал брошюру об отношении [ОУН] к евреям, девушка, которая работала над ее графическим оформлением, спросила меня: «Я не понимаю — любили ли националисты евреев или нет?» Для меня это было показательно. На самом деле, отношения между народами не могут быть простыми. Мальчик может любить девочку. Международные отношения гораздо сложнее. Мы должны объяснить людям многозначимость исторического процесса таким образом, чтобы они не велись на различные примитивные политические спекуляции».

Вятрович весьма избирательно следует традициям диаспоры в их отрицании и преуменьшении антисемитизма ОУН, и справедливо подвергает эти отрицания резкой критике как весьма односторонние, легитимизированные, ревизионистские, неспособные удовлетворить даже самые основные научные запросы. По словам Джона-Поля Химки,

«Вятровичу удалось реабилитировать ОУН после обвинений в антисемитизме и участии в Холокосте только благодаря весьма сомнительным действиям, среди которых: опровержение источников, компрометирующих ОУН; подвержение цензуры источников из эмигрантских кругов ОУН; отказ в признании антисемитизма в текстах ОУН; ограничение базы источников официальных прокламаций и документов ОУН, за исключением еврейских мемуаров; отказ от рассматривания контекстные и сравнительные показатели; отказ от рассматривания немецких подборок документов, и игнорирование многих исторических монографий по этой теме, написанных на английском и немецком языках».

Опираясь преимущественно на Летопись УПА, Вятрович попытался отодвинуть ОУН от ее антисемитского наследия, остановившись на именах пяти евреев, которые служили в УПА, в том числе, вымышленной Стеллы Крентбах. Он указывает, что их количество могло быть больше, если бы евреи показали большую готовность тесно сотрудничать, и цитирует командующего группы УПА-Север, Ивана Литвинчука, который «искал человека, грамотно знающего идиш, чтобы написать антигерманское письмо, адресованное евреям», но «к сожалению, он не смог осуществить этот замысел».

В марте 2008 г. Вятрович распространил издание «К началу книги фактов» как попытку защитить репутацию ОУН, Шухевича и Батальона Нахтигаль. Распространяя эту книгу через правительственные каналы, украинское Министерство иностранных дел и украинские дипломатические представительства за рубежом, украинское правительство представило ее как автентичную летопись 1941 г. и задумано обманывало общественность. По данным украинского правительства, это подделка ОУН демонстрирует:

«категорическое несогласие ОУН с предложением Гестапо организовать еврейские погромы… Таким образом, документы [Центрального государственного архива Службы безопасности Украины] подтверждают, что ОУН приняла меры предосторожности, чтобы избежать участия в акциях против еврейского населения во Львове, и что не было никаких официальных указаний принять участие в уничтожении евреев или в проведении погромов».

Вятрович отвергает критику Шухевича как необоснованную политическую кампанию против памяти командира УПА:

«Советские пропагандисты умышленно опускали отрывки из идеологии ОУН и программы, которая упоминает равные права для всех национальных меньшинств, избегая упоминаний об евреях-участниках УПА, которые боролись за независимую Украину. К сожалению, именно так ведут себя многие современные публицисты и историки, глядя на украинскую историю сквозь призму «агитпропаганды». Одним из самых распространенных обвинений против украинских националистов является утверждение об их участии в антиеврейских погромах во Львове в начале июля 1941 г.».

Он категорически отрицает участие Шухевича в антисемитском насилии и освобождает от ответственности за убийство мирных жителей. На вопрос о том, сколько человек Шухевича приняли участие в военных преступлениях против гражданского населения, Вятрович возразил: «Разве можно считать поляков или белорусов мирным населением, если они в течение дня работали как обычные жители только для того, что бы только вечером вооружиться в и атаковать деревню?».

В апреле 2008 г. СБУ провела «общественные слушания» на тему евреев в УПА с целью создания новой национальной идеологии, повествования украинцам и евреям о совместной борьбе против большевистско-московитского врага. Глава СБУ Валентин Наливайченко, который возглавлял большую часть мифотворчества, представлял свои действия как попытки развеять мифы:

«Сегодня мы создаем публичные документы об украинцах и евреях, которые сражались вместе после большого Голодомора против тоталитарных и коммунистических режимов. Эта историческая правда была жестоко задавлена и мифологизирована. Цинично и грубо, КГБ пыталось пробудить неестественную вражду между украинским и еврейским народами. Такой миф создавался и поддерживался в течение нескольких десятилетий, и не имеет права на существование».

Наливайченко заявил о своем желании отделить советскую ложь от украинской «исторической правды о прошлом украинского народа» и «освободить украинскую историю от лжи и фальсификаций». Пресс-центр СБУ заявил, что «документальный материал объективно подтверждает, что история украинского освободительного движения дает много примеров сотрудничества украинцев и евреев в их борьбе против тоталитарного режима. Вятрович снова обратился к брошюре 1950-го года «Евреи — граждане Украины», которая, как он утверждает, представляет наиболее верную картину позиции ОУН по отношению к евреям. Он игнорировал и не комментировал их завуалированные угрозы. Легитимизированные историки СБУ имели двойственное отношение к евреям. В то время как они приложили значительные усилия в представлении бандеровцев друзьями Израиля и еврейского национализма, они не уклонялись от традиционных националистических стереотипов. В соответствии со своей целью определить виновных в голоде 1932–1933 годов, СБУ в июле 2008 г. опубликовала весьма избирательный список из девятнадцати лиц, совершивших «голод-геноцид». Из них восемь человек, или 40 процентов, были еврейской национальности, и были представлены в советском стиле с их «настоящими» нацистскими именами, написанными рядом с их славянскими именами. Высокопоставленные антисемиты и ревизионисты Холокоста, среди которых Левко Лукьяненко и Юрий Шухевич, были постоянными гостями на мероприятиях, посвященных пропаганде институтов Вятровича.

 

Моисей Фишбейн

Одним из самых успешных популяризаторов националистических повествований, который отрицает антиеврейское насилие УПА, является поэт Моисей Фишбейн. Фишбейн отрицает исследования, доказывающие, что УПА убивала евреев, и это были «спецоперации» под руководством Кремля с целью не допустить членства Украины в НАТО:

«Это очень важно для дезинформаторов заодно дискредитировать и генерала УПА Шухевича, и все украинское национально-освободительное движение, также как и президента Украины Ющенко. Поэтому они использовали старые провокации чекистов и играли в «еврейскую карту»: одни обвиняли [УПА], в том, что она убивала евреев, другие «героизировали» предполагаемых убийц. Цель ясна: исключить евреев из украинского национального возрождения. Отчуждать весь цивилизованный мир от тех, кто хочет возрождения истинной, украинской Украины — украинской по духу, по языку, в память о своих гениях и героях. Украинской — для тех, кто в ней живет, независимо от этнического происхождения. Претензии относительно «антиеврейских действий УПА» являются провокацией, распространяемой Москвой. Это провокации. То, что УПА убивала евреев, является ложью. Скажите, как могла УПА уничтожать евреев, когда евреи были участниками УПА, служили в УПА? Я знал евреев, которые служили в УПА. Например, я знал доктора Авраама Штерцера, который жил в Израиле после войны. Также был Самюэль Нойман, его псевдоним был Максимович, был Шай Варма (псевдоним Скрипач), был Роман Винницкий, его псевдоним был Сэм. Заметной фигурой в УПА была женщина по имени Стелла Крентсбах, она позже стала использовать псевдоним. Она родилась в Болехове в районе Львова, она была дочерью раввина, Зиониста, и в Болехове дружила с дочерью греческого католического священника по имени Оля. В 1939 г. Стелла Крентсбах окончила философский факультет Львовского университета. С 1943 г. она была медсестрой и офицером разведки в УПА. Весной 1945 г. НКВД захватил ее во время рабочей встречи в Рознятове. После этого она была заключена в тюрьму, приговорена к смертной казни, но солдаты УПА освободили Стеллу Крентсбах, которая была еврейкой. Летом 1945 г. она пересекла Карпаты с украинскими повстанцами и 1 октября 1946 г. ей удалось достичь английской зоны оккупации в Австрии. Она добралась до Израиля. Вы знаете, где она работала в Израиле? В Министерстве иностранных дел. В своих воспоминаниях Стелла Крентсбах писала: «Причина по которой я живу сегодня, и смогла отдать все силы моих 38 лет, чтобы освободить Израиль, в том, что всем я обязана Богу и Украинской повстанческой армии. Я стала членом героической УПА 7 ноября 1943 г. В нашей группе я насчитала 12 евреев, из которых восемь были врачами».

Повторяя эту претензию на многих форумах, Фишбейн снижает уровень антисемитизма ОУН, вымышленный врагами Украины. «В игре в «еврейскую карту» в своих спецоперациях против Украины, российские спецслужбы используют «Путина-еврея», особенно московские раввины», написал Фишбейн. Он повторил этот аргумент на конференции в Университете штата Иллинойс в Урбана-Шампейн в 2009 г. Его слова, полные энтузиазма, сообщались в националистической прессе. Англоязычная «Kyiv Post», популярное издание для диаспоры, опубликовала его заявление в виде статьи ор-ed (газетной статьи, в которой высказано мнение автора, который не работает в редакции этой газеты). Фишбейн привлек значительное внимание средств массовой информации, не только националистические издания диаспоры, такие как «Украинский еженедельник», «Украинские новости», «Kyiv Post» и другие, но и такие новостные ресурсы как BBC News. Респектабельные аналитики, такие как Пол Гобл, некритически повторяли утверждения Фишбейна:

«Мало кто вел себя столь же упорно, как Фишбейн в поиске этих и других российских фальсификаций и источников клеветы в адрес Украины, и его работа в этой области заслуживает большей известности не только потому, что она. объясняет, почему так много украинцев хотят получить защиту западных институтов, таких как НАТО».

При государственной поддержке, Фишбейн распространял фиктивную «автобиографию» Крентсбах/Креутсбах, в сопровождении перевода на английский язык, под названием «Я жив благодаря УПА», и представлял ее как подлинный документ, который мог бы раз и навсегда опровергнуть антисемитизм ОУН-УПА. Вскоре после этого Центр по изучению освободительного движения под руководством Вятровича вновь вернулся к истории Крентсбах/Креутсбах, выпуская пресс-релиз с заголовком «Еврейка Стелла Кренстбах объяснила, что она выжила благодаря УПА». Марко Левицкий, редактор проОУНовских «Украинских новостей» в Эдмонтоне, канадской провинции Альберта, снова и снова возвращался к истории Стелы Крентсбах/Креутсбах, ссылаясь на автора как на авторитетный источник в этой области, используя историю отрицания причастности ОУН к Холокосту. Кроме того, Виктор Рудь, председатель Комитета по иностранным делам и правам человека Украинской Американской ассоциации адвокатов, в открытом письме в Вашингтон, в ответе на статью, критикующую культ УПА, созданный Виктором Ющенко, опирается на лекции Фишбейна в Урбана-Шампейне, ссылаясь на него как на «Недавнее исследование» и ссылаясь на заявление Фишбейна о том, что:

«Российские спецслужбы пытаются дестабилизировать ситуацию в Украине, подорвать ее суверенитет и независимость, создать негативный образ этой страны, блокируют ее интеграцию в европейские и евроатлантические структуры, и пытаются превратить Украину в зависимый спутник, которым можно манипулировать. В их спецоперациях против Украины они придают важное значение «еврейской карте».

В декабре 2009 года Фишбейн вновь распространил брошюру «Евреи — граждане Украины», выпущенную УПА в 1950 г. как еще одну попытку опровергнуть антисемитизм УПА. Фишбейн предпочел не комментировать этно-националистические утверждения о том, что евреи — гости на украинской земле, а также не комментировать их стереотипы о евреях как большевиках, и был равнодушен даже к их завуалированным угрозам. Можно только догадываться о мотивах Фишбейна для публикации этой известной фальшивки. Это представляется маловероятным, что он, или легитимизированные историки, не знают о тематической литературе, в том украиноязычной, так как в конце 2008 г. историки Тарас Курило и Джон-Пол Химка обсуждали подделку Крентсбах/Креутсбах в ведущем интеллектуальном журнале «Современная Украина».

 

Мифотворение с осложнениями

Несмотря на претензии пропагандистов, не вполне ясно, к чему могла привести деятельность нескольких еврейских врачей в УПА. Даже если взять самые оптимистические оценки историков, включающие подделки, и принять за чистую монету их утверждения о еврейской идентичности всех неназванных людей, которые, по утверждениям Вятровича, сражались в ОУН и УПА, количество евреев в этих организациях по-прежнему составляет малую долю от общего числа членов УПА (от 0,001 до 0,1 процентов). Конечно, трудно позиционировать нескольких еврейских медсестер и врачей, которые пережили Холокост в рядах УПА в качестве доказательства существования совместного ОУН-УПА-еврейского фронта против общих врагов. Вятрович не комментировал много задокументированных случаев, как ОУН-УПА нападали и убивали спасателей евреев. Он упустил факт, что 50 процентов из лидеров УПА в прошлом были сотрудниками вооруженных сил, полиции или карательных органов нацистских немецких оккупантов, и сыграли ключевую роль в осуществлении Холокоста в оккупированном Советском Союзе.

Тем не менее, этот рассказ очаровал восприимчивую аудиторию за пределами круга истинных националистов. Легенда УПА, как заключающая в себе демократическую силу, где евреи сражались плечо к плечу с ОУН против Гитлера, уже выводит ее на уровень популярной культуры. В 2010 г. Оксана Забужко, возможно наиболее популярная беллетрист в Украине, опубликовала массивную книгу «Музей забытых секретов», в которой главная героиня — еврейская медсестра в УПА, по прототипу Крентсбах/Креутсбах. В своем исследовании, Забужко опиралась частично на материал, предоставленный ей Центром по изучению освободительного движения и его музеем в бывшей Лонтской тюрьме, где по просьбе центра Вятровича состоялась презентация книги. Первое издание было распродано за три дня. Книга получила очень хорошие рецензии. «Оксана Забужко написала панораму истории украинского прошлого, истории украинцев 20-го века», — так комментировали издание «Ежедневный Львов», «Высокий Замок».

Вместе с тем, пропаганда правительства не смогла завоевать популярность у простых украинцев. Общенациональный опрос, проведенный Киевским международным институтом социологии в июне 2009 года показал, что лишь незначительное меньшинство украинцев хорошо восприняло Ющенко и его мифы об ОУН и УПА. Культ ОУН и УПА, однако, запятнал имидж Украины за границей, особенно в Польше, ключевом партнере ЕС. Воспоминания Польши об украинцах в период Второй мировой войны остаются в высшей степени критическими — в соответствии с опросом, проведенным в августе 2009 года, они даже более критические, чем воспоминания о военной роли немцев и русских. Превращая Бандеру, Шухевича, участников ОУН и УПА в официальных героев и отрицая совершенные ими убийства, легитимизированные Виктором Ющенко историки помогли «зацементировать» стереотипную идентификацию украинцев с бандеровцами. Многие поляки перекладывают на украинцев коллективную ответственность за преступления УПА. По иронии судьбы, некоторые из исторических интерпретаций своего преемника Виктора Януковича и его электората на востоке и юге страны, более соответствуют Европе, чем действия Ющенко, который провозглашает свою политическую ориентацию направленной на Запад.

 

Вывод: политика, память и смысл существования

Национализация государства часто является последствием «изготовления» национальных мифов, и случай с Украиной отнюдь не уникален. Здесь, в новом, слабом государстве, разделенном по языковому признаку, религии и историческому опыту, руководство предприняло значительные усилия по производству исторических мифов с политической полезностью, значительная часть которых прямо противоречат с тем, что говорят источники и ученые. Эрнст Ренан писал: «Забывая, я иногда заходил очень далеко, чтобы сказать об исторической ошибке, которая является решающим фактором в создании государства». Бруно Беттельгейм утверждал, что «дети нуждаются в сказках», «Мы хотим, чтобы наши дети верили, что, в сущности, все люди хорошие…. Доминирующая культура в отношении детей хочет делать вид, что темной стороны человека не существует, и оптимистично исповедовать веру в мелиоризм». Он утверждает, что сказки способствуют психологическому развитию ребенка:

«Неясности должны ждать, пока твердо устоявшаяся личность пройдет свое развитие на основании положительных идентификаций. Кроме того, выбор ребенка основывается не столько в сравнении хорошего и плохого, а сколько в сравнении кто ему нравится, а кто — нет. Чем более простой и хороший характер — тем легче ребенку идентифицировать себя и хорошим и отказаться от всего плохого».

В своем знаменитом исследовании «Дедушка не был нацистом» Харальд Велзер, Сабина Мюллер, и Каролина Шугналл выделили трудности многих немцев, касающиеся роли членов их семей в Третьем Рейхе. Поколения выросли и социализировались в Федеральной Республике, хорошо осведомлены о преступлениях нацистской Германии, склонны видеть в нацистах «других» немцев и дезавуировать свои ассоциации своих прародителей с национал-социализмом. Авторы показывают, что «нет фрагментов Холокоста в воспоминаниях немецких семей», и что «следующим поколениям строить прошлое, в котором их родственники будут выступать в роли непричастных к преступлениям». Параллели с памятью украинской диаспорой ОУН и Холокоста поразительны. Та часть украинской диаспоры, которая проживала в основном в Северной Америке и возвратилась в Украину после 1991 года, отрицает не только фашизм ОУН и антисемитизм, она отрицает сами преступления, представляя виновных как спасателей евреев. Факты на основе исторического анализа отвергаются и заменяются удобными и политически целесообразными мифами прошлого. Наблюдение Велзера, Мюллер и Шугналл показывают, что «эмоциональный процесс воспроизведения в памяти — это не то же самое, что опираться на факты при изучении прошлого и обладать нужными сведениями» — также относится и к идеологии украинской диаспоры и легитимизированных Виктором Ющенко историков.

Существуют две взаимосвязанные группы сочинителей мифов. Первая группа состоит из прямых преемников фашистов: авторитарные националисты и неофашисты, которые разделяют принципы философии ОУН — авторитаризма, культа лидера и антисемитизма. По иронии судьбы, филосемитские легитимизированные повествования возникла в этой группе в качестве побочного продукта, из-за проделанных усилий, направленных на то, чтобы скрыть антиеврейское насилие ОУН и УПА, и чтобы скрыть фашистскую деятельность организации. Вторая группа состоит из политиков, пропагандистов и ученых, которые называют себя демократами по самоопределению и отмечают фашистскую деятельность ОУН, отрицая ее фашизм в целом. фактически неправильная версия прошлом организации. Обе группы выбрали те части наследия, которые они считают подходящими. Они затушевывают, занижают, отрицают или легитимизируют массовые убийства ОУН-УПА. При Ющенко эти филосемитские националистические повествования были возведены на уровень официальной политики, и происходило государственное финансирование этого мифотворчества. В то время как идеология этих двух групп различается, они часто работали в тандеме, деятельность одной группы составляла фундамент для деятельности другой. Обе группы были апологетами фашистской традиции. Ни одна из них призналась, что ОУН совершала преступления, не говоря о том, что ни одна группа не осудила ОУН.

В то время как мифы, окружающие ОУН-УПА являются продуктами воображения диаспоры, они распространялись преемниками украинского КГБ. Вдохновения для Ющенко в создании Института национальной памяти поступало из современной Польши, но ее институты мифотворчества и управления памятью напоминают старую советскую пропаганду. Сказочные сценарии, придуманные органами государственной власти, приходят, как ни парадоксально, с претензиями на истину и объективность. Здесь находится парадокс мифотворчества: отборные, пропагандистские и назидательно патриотические мифы не представлены как таковые, а, наоборот, как более «истинный» и «правильный» вариант украинской истории. Распространение вводящей в заблуждение пропаганды и даже подделок во имя «исторической правды» и «объективности» раскрывают советские черты и нормы, а также отражает комментарии Сталина от 1931 г. о том, что главное в написании истории не источники, а, скорее, «правильный подход». Советский характер этих неуклюжих историй и упрощенных мифов находит свое отражение не только в их манихейской простоте, белых пятнах, пропущенных отрывках и в запретах, но и в попытках Ющенко объединять его мифотворчество с легальной репрессией тех, кто ставит под сомнение официальную линию повествования.

Является ли изготовление контрафактуальных националистических легенд и поучительных патриотических мифов плохими действиями? Беттельгейм указывает на некоторые преимущества легенд и сказочных рассказов. Некоторые причины националистической диаспоры вытекают из этой же логики. Комментируя выдумку Крентсбах/Креутсбах, историк и активист Украино-канадского конгресса Роман Сербин утверждает, что «нет ничего плохого в идее участия еврейской женщины в УПА; как часть украинской мифологии это способствует положительным еврейско-украинским отношениям». Проблема Сербина заключается, скорее, в том, что обновлении службы украинских сил нацистам не было достаточно дальновидным: «В чем Ющенко можно упрекнуть — не может быть внесено в проект украинских ветеранов Ваффен СС дивизии Галичина и других подразделений вооруженных сил Оси».

И все же, упрощенные героические рассказы основаны на мифах, полуправде и преднамеренной фальсификации, которые привели не только к не рассмотрению прошлого. Что еще хуже, так это то, что искаженные, иногда вымышленные повествования представляются как «истина» и научные исследования, высмеиваются как враждебная пропаганда, ее критиков называют коммунистами, «украинофобами», сторонниками Путина или «полезными идиотами» на службе у Януковича и Кремля. Эта логика предполагает, что Украине было бы больше пользы от молчания, государственной пропаганды и мифотворчества, нежели от критических расследований. Более того, филосемитское повествование об ОУН и УПА является одной из форм «ревизионизма» Холокоста — оно отрицает участие ОУН-УПА в Холокосте и отводит эти организации от их фашистского и антисемитского наследий путем составления непрезентабельной и фактически неверной версии про прошлую деятельность организаций. Она отделяется от других форм отрицания Холокоста преувеличением относительно незначительных деталей, в то время как, по- видимому, игнорирует, или представляет документированные факты как фальсификации. За счет легитимизации мифы крайне правыми, такое повествование содействовало мобилизации крайне правых украинцев.

Эти мифы не смогли стать основой для национальной мобилизации вне диаспоры и украинского запада. Напротив, культ ОУН-УПА поляризовал Украину и настроил против нее соседние страны. Преднамеренные искажения были усложнены процессом исторического и политического примирения между украинцами, евреями и поляками. Он разочаровал Польшу и ЕС, и серьезно усложнил украинскую интеграцию в европейское пространство. И последний, но не менее важный факт — это то, что данная ситуация облегчила для Кремля возможность описывать украинское лидерство как безответственное и политически незрелое, и использовать это в политических целях.

В то время как детям и политикам-националистам необходимы сказки, задачей историков становится разбор и понимание прошлого. Осведомленность о Холокосте, попытки в понимании механизмов расистского насилия ОУН и УПА, и уважение к их жертвам не должны быть препятствием на пути государственного строительства. Напротив, открытые запрос о прошлом — важная составляющая строительства либерального демократического общества с верховенством закона, плюрализмом и уважением прав человека.

 

Постскриптум, октябрь 2010 г. — май 2011 г

Так как эта работа была написана осенью 2009 г., в Украине наблюдается изменение правительства. Одним из последних законодательных актов Виктора Ющенко было присвоено звание Героя Украины Степану Бандере, и этот ход подвергся значительной критике. Украино-канадский конгресс, в котором членствуют участники обоих крыл ОУН и ветеранских организаций УПА и Ваффен-СС Галичина, с энтузиазмом поддержал указ Ющенко и призвал «Правительство Канады внести изменения в действующий акт канадских ветеранов войны, касающиеся расширения прав по включению в акт групп сопротивления, таких как ОУН-УПА».

Под властью Януковича последовал резкий разворот в области управления памятью. Посмертное назначение Виктором Ющенко Бандеры и Шухевича национальными героями судом было объявлено незаконным, и приказ был отменен. Вятрович и Юхновский были уволены, и архив СБУ и Институт национальной памяти получили новых директоров. Валерий Солдатенко, сменивший Юхновского на посту директора Института национальной памяти, является членом Коммунистической партии. В марте 2011 г. была объявлена ликвидация Института.

Конец государственной поддержки культа ОУН и УПА возмутил националистическую диаспору. Представители контролируемого ОУН (б) Украинского конгрессового комитета Америки отказались от встречи с президентом Януковичем и устроили шумные протесты во время его визита в ООН в сентябре 2010 г. в Нью-Йорке. Аскольд Лозинский, один из организаторов протеста, сообщил украинскому послу в США, что единственное, что могло бы предотвратить протесты, было бы «увольнение Солдатенко, Министра образования Дмитрия Табачника и признание Голодомора геноцидом». Одетый в фольклорное снаряжение и с рогом быка в руке, Лозинский проводил шумные демонстрации за пределами Генеральной Ассамблеи ООН, скандируя «Русские мясники, идите к черту!», «Слава Украине! Героям слава!». Диаспора ОУН (б) отнеслась к всенародно избранному правительству Януковича как к «оккупационному режиму», с которым они разорвали все связи. Антисемитизм является центральным компонентом в апологетике Лозинского. Он заявляет, что «подавляющее количество советских сообщников в течение советских двух лет на Западной Украине в 1939–1941 годах, были евреями», и утверждает еврейский контроль над канадскими СМИ, и обвиняет ученых, изучающих антиеврейское насилие, в том, что им оплачивается «изобретение демонов» в еврейских интересах. Он отвергает научные исследования расизма ОУН, ссылаясь на предполагаемое еврейское этническое происхождение исследователей.

Поль Грод, президент Украино-канадского конгресса, способствует спокойной дипломатии, но остается приверженным, как и всегда, культу ОУН и УПА, яростно и категорически отрицает участие украинских националистов в Холокосте. В марте 2010 г. Украино-канадский конгресс организовал «целевую группу» националистических активистов, чтобы предотвратить «атак на национально-освободительное движение», исходящие от дискредитирующих или подрывающих полномочия критикующих ученых, обвиняя их в «измене» против своих воображаемых сообществ. После того, как он потерял свою работу на посту директора архивов СБУ, в 2010 г., Вятрович был привлечен к работе его националистическими «партнерами» из диаспоры. Он получил стипендию в Гарвардском украинском научно-исследовательском институте и был приглашен в качестве основного докладчика на двадцать третью конференцию Украино-канадского конгресса в Эдмонтоне 5–7 ноября 2010 г. Канадский институт украинских исследований пригласил Вятровича выступить в университете Альберты. В Эдмонтоне, он снова отрицал антисемитизм ОУН и притемнял ее участие в Холокосте. Он утверждал, что львовский погром был предметом «многих академических споров».

«Отдельные члены население принимали участие в инициированных Германией репрессиях… Участие в репрессиях против всего населения включало криминальных лиц, которые хотели получить материальную выгоду от участия в репрессиях. Некоторые приняли участие, опираясь на немецкую пропаганду того времени, которая говорила, что евреи несут ответственность за то, что немцы называют «еврейским большевизмом». Но «ни одно украинское политическое движение не выступало за участие в этих репрессиях или антиеврейских погромах», он утверждал. «Факт того, что некоторые члены полиции, которые работали под руководством немцев, в конечном счете, оказались в различных воинских формированиях, таких как. Украинская повстанческая армии (военное крыло Организации украинских националистов), не устанавливает доказательства того, что именно эти отдельные образования были вовлечены в совершение Холокоста».

Представленный как «украинский историк Владимир Вятрович в Гарвардском университете» в украинских СМИ, он снова отрицал антисемитское участие ОУН в Холокосте, называя это «историческим мифом».

В День памяти, в день, в который в Канаде традиционно подчеркивается роль военных в борьбе с фашизмом, Украино-канадский конгресс отдал честь ОУН, УПА и украинским ветеранам Ваффен-СС Галичина. Менее чем через неделю он осведомил всех о голоде 1932–1933 годов, раздувая число жертв на 300 процентов, до более, чем десяти миллионов людей.

Оставленное государственной политикой вследствие сокрушительного поражения Ющенко, повествование об отрицании и мифотворчестве сохранилось, главным образом, для ультраправых из диаспоры вокруг ОУН-УПА, и надлежит Украине. Янукович продолжает тенденцию Ющенко играть восточной и западной частями Украины друг против друга, далее поляризуя про-националистический и «анти-оранжевый» лагеря.

Ультраправая экстремистская партия «Свобода» стала крупнейшей партией на местных выборах в Западной Украине и пятой по величине партией в стране. Хотя ее политический прорыв произошел при Януковиче, ответственность должна быть разделена между Ющенко и его легитимизированными историками, чье официальное почитание, спонсируемое государством мифотворчество и отрицание зверств ОУН-УПА, установили политическую легитимность и проложили путь для повторного возвращения направо.

Для ультра-националистов повествование истории превратилось в историческую беллетристику. Убежденные фашисты и антисемиты, которые неоднократно добровольно оказывали свои услуги для новой Европы Гитлера представлены как первые, кто противостоял нацистам, тоталитаристы представлены как свободные бойцы. Сообщения в прессе, полемике и в массовой культуры утверждают, что «Бандера был единственным рыцарем в Европе, который в 1941 г. сказал «нет» Гитлеру». В интерпретации истории лидером партии «Свобода» Олегом Тягнибоком значится:

«наши герои сражались в кровавом бою с оккупантами, когда так называемая «цивилизованная Европа» убежала прочь. Поэтому, осуждения Бандеры — это плевок в лицо украинского национально-освободительного движения. Антиколониальный по своему характеру, он был прежде всего антикоммунистическим и антинацистским. [Осудить Бандеру] означало наплевать на право украинцев на свое собственное государство».

Таким образом, мы вернулись к исходной точке. На протяжении многих лет, пересекая Атлантику и возвращаясь обратно, корыстная националистическая мифологии обретает все более фантастические формы. Откровенно профашистская, проГитлеровская, прогерманская декларация Стецька метаморфизировала не только антинацистскую деятельность, но и первый и храбрый вызов Гитлеру в Европе. Антисемитизм лидеров ОУН и открытое одобрение Холокоста отклонены со ссылкой на небольшое количество выживших евреев в рядах УПА. Как конечная ирония, этот рассказ присваивается крайним националистам, которые не уклоняются от антисемитской исторической интерпретаций и открытого восхищения Ваффен-СС.

Примечание

Это исследование было презентовано на 41-м национальном съезде Американской Ассоциации развития Славянских Студий в Бостоне, Массачусетс, 12–15 ноября 2009 г.

СПИСОК ССЫЛОК:

Это исследование наполнено комментариями, откровениями, идеями и конструктивной критикой Марка Каринника, Томислава Дцли, Норманна Дж. В. Года, Джона — Пола Химка, Кристофа Джанига, Девида Марпласа, Нины Павловикова, Грегорца Россолински — Лайби, а также обширными и очень полезными замечаниями двух авторов, которые пожелали остаться анонимами. Также кавтор выражает благодарность огромногй поддержке, оказанной Ислледовательско — научной группой 1540 «Балтийские границы: Разум и культура, которые меняются в пределах границ Балтийского региона», что была основана Немецкой Исследовательской Организацией. Boundaries of Mind and Culture in the Borderlands of the Baltic Sea Region,” funded by the German Research Foundation (DFG).