Глава 18

Марко провел рукой перед панелью управления интерьером, и комната ожила, бесшумно меняя очертания. Еще теплая двуспальная кровать из бежевой асанги провалилась сквозь пол в открывшийся люк, створки которого тут же сомкнулись, образовав идеально гладкую поверхность с ярким орнаментом из пестрых ассиметричных узоров. Вдоль окна вырос терракотовый диван с таким же креслом с мягким нежным покрытием. Занавес стал полупрозрачным как легкий туман, сквозь который тут же проглянули и наполнили комнату лучи «внутреннего» солнца.

Стены будто задышали, впустив в дом струи свежего прохладного воздуха. Прикрыв глаза, Марко несколько секунд наслаждался этим бризом из вентиляционных блоков, а затем скользнул в эктоновые шорты. После велотренажера и атлетического станка, он сбросил одежду и забрался в термокабинку, где, основательно прогревшись, с криком дикого слона пустил сверху холодную воду.

Высушив тело горячими сухими струями воздуха и, накинув халат, Марко довольный и посвежевший прошел в столовую.

— Доброе утро, дорогая! — промурлыкал он, поцеловав Лею в щеку.

Слегка вздрогнув, она лишь немного повернула голову и неловко улыбнулась. Со спины ее склонившаяся над столом фигурка с острыми плечами казалась тонкой и хрупкой.

— Привет. Рада, что у тебя прекрасное настроение.

Не замечая ее колкости, Марко легким движением выбрал в меню завтрак, прикоснувшись к сенсорной панели. Ухватив в одну руку дощечку с дымящейся гренкой, а в другую — любимую блестящую кружку с горячим сагом, он энергично и в то же время аккуратно сел за овальный стол, скользнув взглядом по лицу жены. В какой-то момент Марко хотел даже приласкать ее и поинтересоваться причиной утренней хандры, но передумал, решив, что отсутствие лишнего интереса с его стороны быстрее отвлечет ее от унылых мыслей.

Под видеоголопанелью, вмонтированной в потолок, проходила передача о презентации какого-то нового комплекта для обработки сельхозугодий. При выключенном звуке сцена выглядела забавно. Люди почти в натуральную величину проходили мимо стола, открывая рты, видимо, обмениваясь впечатлениями от устройства. Потом картинка сменилась, и в трех метрах от них запели две девушки, хотя о том, что они именно запели, можно было догадаться лишь по вытягиванию губ и мимике.

— Лея! Может, чуть погромче? — предложил он, принимаясь за завтрак.

Женщина движением пальцев по виртуальному дисплею вернула панели звук, и столовая наполнилась приятной мелодией.

— Может, поделишься, что происходит? — не выдержал Марко, отложив вилку, — на тебе лица нет.

Поджав губы, она растерянно посмотрела в его сторону, видимо, пытаясь уловить во взгляде ту самую искру, благодаря которой они и оказались когда-то вместе, но с годами появлявшуюся все реже. Марко отодвинул дощечку и, слегка подавшись вперед, приготовился слушать.

— Мне сегодня приснился сон, — неуверенно заговорила она, разглядывая свои ладони, — у меня был ребенок.

— Лея! — воскликнул Марко, — опять ты за свое!

Встав из-за стола, он подошел к окну и подставил лицо искусственному солнцу, зажмурив глаза. Его стройное мускулистое тело обволокло ярким светом. Съежившись, она казалась еще меньше ростом.

— Ты же все сама знаешь! — выдохнул он и, повернувшись, развел руки, — сколько об этом можно говорить!

— Ладно, не бери в голову. Я помню, — попыталась улыбнуться Лея, — ты завтракай, а то на работу опоздаешь.

— Знаешь, как-то уже перехотелось, — хмурясь, ответил Марко и, взяв кружку, залпом допил напиток.

На протяжении нескольких подциклов их беседы нередко заканчивались именно этой темой. Лею, словно, подменили. Она осунулась, плохо стала питаться, часто уединялась и молчала, размышляя о чем-то. Хотя о чем, было не трудно догадаться. Поначалу она делилась с ним мыслями о ребенке, но вскоре Марко перестал отзываться на ее настроение, и Лея окончательно замкнулась, изредка позволяя себе отдельные фразы на бытовые темы.

Пропадая допоздна на работе и падая от усталости в кровать, он не особенно тяготился таким скудным общением. В ближайшем подцикле им предстояло закончить восьмой дельта-двигатель. Все мысли Марко сейчас были там — в производственном секторе. Однако он прекрасно понимал, что рано или поздно им придется обратиться за помощью к профессиональному психологу. Похоже, иначе Лею не переубедить.

Надев эктоновый костюм, Марко прикоснулся к индикатору, и над рукавом возникло виртуальное табло. После набора кода программы костюм стал темно-синим, подтянулся и разгладился.

— Я пошел, дорогая, — крикнул он уже из коридора и покинул дом.

В глаза резанул обжигающий свет «внутреннего» солнца, диск которого висел в самом центре небесно-голубого купола. У Гойи-1 было и свое солнце, но оно в считанные минуты сжигало радиацией все живое, хотя две трети времени вращения планеты местное светило затенялось Гуараном.

Их городок состоял из пяти улиц, на которых разместилось девяносто пять похожих друг на друга домов с небольшими садиками, спортивным площадками и бассейнами. Всего в поселении проживало двести шестнадцать жителей, в основном сотрудники межпланетного завода по изготовлению дельта-двигателей второго поколения. У Гуарана было еще три спутника, на которых также размещались производственные и жилые территории. Всего на Гойе-1 возвели семь таких куполов для персонала и их семей. Еще три городка служили многопрофильными лечебницами и центрами развлечения.

Марко и Лея прилетели сюда десять циклов назад в связи с его назначением ведущим инженером блока Z-3. Специалистом Марко Расс был высококлассным, и совет директоров не ошибся, сделав ставку на его талант технического организатора. Лея работала в одном из госпиталей штатным кризисным психологом.

Почти каждые десять астрономических суток они выбирались в полетный центр, где брали напрокат аэробот и часами скользили над каменистой поверхностью безжизненной планеты, получая массу впечатлений и максимально сбрасывая накопившееся напряжение от работы и семейных неурядиц. После таких полетов оба заряжались энергией на несколько дней, и катание в атмосфере со временем стало непреложным ритуалом.

— Здравствуйте, Марко! — помахал ему рукой Ионсон, проживающий по соседству, и в данный момент, видимо, тоже собравшийся на работу, поскольку в таком же синем костюме спускался по каменным ступеням к дорожке, ведущей за пределы домовладения. Ионсон работал в блоке Z-4, и им предстояло треть часа провести вместе в транскапсуле по пути к производственному сектору.

Неохотно кивнув головой, Марко на мгновение натянул улыбку и снова поднял глаза к куполу.

— Хорошая погода сегодня, — Ионсон расплылся в улыбке, и Марко стало неловко.

— Да. Только ведь в нашем случае погоду можно заказать, какую угодно, — уже более приветливо ответил он.

— Это точно. Но мне кажется, пасмурное небо еще никто не заказывал, однако время от времени идет дождь.

— Как и в жизни, в погоде тоже должно быть разнообразие. Как Ваша жена, Томас? — спросил Марко.

— Все прекрасно. Мы уже на пятом месяце, — просиял сосед, — а вы… еще не решились обзавестись малышом?

Стараясь не показать раздражения, Марко просто помотал головой и сменил тему разговора.

— Говорят, у вас в блоке новый начальник.

Поджав губы, Ионсон покачал головой, очевидно, не очень-то желая продолжать обсуждение своего руководителя.

— Да вроде ничего. Хороший специалист, — выдавил он из себя.

— Кажется, транскапсула готова. Идемте, Томас! — позвал Марко и направился к сектору отправки.

Возле посадочной площадки скопилось человек десять, кто в строгом костюме, кто в рабочей одежде, кто в летном снаряжении. Перемещение из города в город, как и в производственные блоки, происходило по подземным каналам благодаря особым магнитным полям в комфортабельных транскапсулах. Гравитационные стабилизаторы превращали сверхскоростное путешествие в легкую прогулку, и Марко нравилось проводить несколько десятков минут в пути. Можно было отвлечься от неприятных мыслей и настроить себя на трудный рабочий день.

Еще раз взглянув на голубой небосвод, он прошел в капсулу и сел недалеко от выхода, слегка улыбнувшись Ионсону, которому пришлось пройти дальше в центр салона.

«— Что с ним такое?»

Рефлекторно повернувшись на голос, Марко оглядел пассажиров, но все были заняты своими делами. Кто-то разговаривал по биофону, кто-то просматривал на голопанели ролики или тексты, кто-то усаживался поудобнее. На мгновение он встретился с взглядом Томаса, который тут же расплылся в улыбке. Поначалу Марко было решил, что это сказал именно Ионсон, однако на таком расстоянии он бы его вряд ли расслышал так отчетливо.

«— Теперь смотрит так пристально…»

Марко едва не подпрыгнул. Теперь он был точно уверен, что фраза принадлежит соседу, только одно «но»… Ионсон ни разу не раскрыл рта, а лишь глупо улыбался.

Может, галлюцинации слуховые? Подумал он. Чертовщина! Марко отвернулся и потер виски, услышав приятный голос автоматики, предупреждающей о герметизации салона и скором старте.

Люди, наконец, угомонились, и он почувствовал толчок. Вскоре с мониторов исчез вид цветущего города, и появилась имитация пейзажей Вероны. Через минуту Марко вцепился в подлокотники, испытав внезапный приступ ужаса. Лихорадочная дрожь сопровождалась головокружением и тошнотой. Казалось, сознание отключилось, но когда он пришел в себя, все было по-прежнему. Как ни в чем не бывало пассажиры сидели на своих местах и молча ждали прибытия в точку назначения.

Боже! Что это? Марко уже не был уверен, что сможет встать. Пот катился градом, и ему пришлось достать салфетку. Кисти стали ледяными, пульс молотом отдавал в голову. Остаток пути он старался расслабиться и успокоиться. К счастью приступ вскоре бесследно исчез, оставив смятение и страх. По крайней мере, раньше Марко такого за собой не замечал.

На площадке никого не было. Вместе с ним вышли двое мужчин и женщина, которых он раньше видел в одном из сборочных залов. Сдержанно поприветствовав его, они скрылись в воротах главного входа, а Марко еще постоял несколько секунд, прислушиваясь к ощущениям. Вроде все как обычно. Лишь легкий шум в ушах. Успокоив себя мыслью, что после работы обязательно свяжется с профессором Лавровым, он сделал шаг по направлению к своему блоку.

Синего небосвода тут не было, с высоких двадцатиметровых потолков ярко светили сотни вакуумных ламп, создавая на мраморном полу веер полуразмытых теней от предметов и людей. К офису вел широкий светлый коридор, в котором играла приятная успокаивающая мелодия. Производственные звуки здесь были не слышны. Желающие могли добраться до нужного места с помощью универсального лифта, двигающегося в любую сторону по сети туннелей, однако Марко предпочитал ходить пешком.

Через пять минут он опустился в кресло и вывел на мониторы внутренние помещения блока. Моментально оценив обстановку, вызвал по биофону старшего специалиста Рамоса.

— Приветствую, Марко, — учтиво произнес тот, входя в кабинет, — какие планы на сегодня?

— Здравствуй, Анвар. Мне почему-то захотелось вспомнить наш разговор три дня назад, — начал Марко, не сводя с Рамоса взгляда.

Кашлянув, старший специалист пожал плечами и замялся.

— Я понимаю, о чем ты…

— Отлично, — кивнул он, — и каков ответ?

— Нам нужно еще три дня…

— А вот это невозможно, приятель, — перебил Расс. — Ты вообще понимаешь, что происходит?

Марко чувствовал, что внутри у него закипали выражения, которые он готов выплеснуть на сжавшегося в комок Рамоса. Стараясь сдержать гнев, он кивнул на соседнее кресло, давая понять, чтобы тот сел. Запнувшись, Анвар неуклюже взгромоздился на стул и вздохнул.

— Марко! Мы не успеем закончить его, даже если ты меня выбросишь за пределы купола.

Расс лишь покачал головой, снова ощутив прилив негодования, скорее даже не в адрес сидящего напротив мужчины, а по поводу собственной неудачи. Ведь это он наобещал совету директоров, что к концу подцикла они выдадут восемь новеньких дельта-двигателей, в которых так нуждался торговый и военный флот СНЗС. Мало того, что он не выполнил обещание, и его карьера, возможно, окажется под вопросом. Главное — он не справился, Марко Расс, не справился. А этого допустить никак нельзя. Что же произойдет, если исчезнет имя, если исчезнет авторитет человека, который никогда не ошибается в своих планах.

Однако винить было, пожалуй, некого. Уже через некоторое время после заседания директората Марко догадался, что ничего не выйдет, но, он подгонял, раздражался и учинял спрос, если нарушался график сборки. И вот настал момент признаться и самому себе и остальным, что потерпел крах.

Обсуждать что-то у Марко не осталось больше ни желания, ни сил, и он, отпустив Рамоса, заказал себе чашку крепкого тодаку. Взглянув на монитор, он несколько секунд рассматривал работающие механизмы, за которыми неусыпно в четыре смены наблюдали восемьдесят три человека, устраняя любые сбои конвейерной ленты.

Из матового ящика автокухни потянуло ароматом горячего напитка. Потянувшись к панели управления, Марко почувствовал, что его бросило в жар. Не определив пока источника тревоги, он механически огляделся и, не заметив ничего странного, снова вытянул руку к ящику. Волнение быстро переросло в панику, и Расс уже готов был нажать «тревожную» кнопку, но это показалось ему нелепым.

Сделав пару глотков, Марко немного успокоился и вздохнул. В мозгу опять засвербело. Почему то возник мысленный образ реактора и ощущение катастрофы.

— Анвар! — позвал он по внутренней связи, — у нас сегодня есть пробные запуски?

Затянувшаяся пауза уже не просто раздражала, она его практически душила. Он хотел было закричать во весь голос, но динамики, наконец, щелкнули.

— Слушаю, шеф, — с готовностью отозвался старший специалист.

— Где тебя носит? — рявкнул Марко, но не дал тому начать оправдываться, — что с запусками?

— Сегодня испытываем седьмой. Все штатно, Марко.

— Останови испытания!

Рамос умолк, видно переваривая команду начальника.

— Ты слышишь меня, Анвар? — не унимался Расс.

— Да…Слышу. Какова причина, шеф? Мы не можем… — замялся тот.

— Это приказ, Рамос. Не вздумай проигнорировать! Погибнут люди, — выпалил Марко, не веря, что сказал это.

Может, со стороны все казалось бредом, но он чувствовал, что сейчас нельзя иначе. Даже если предчувствие окажется навязчивой идеей, он сможет объяснить остановку пробного запуска. А вот если что-то случится, то оправдаться не удастся, это Марко знал наверняка.

— Что происходит, шеф? — испуганно пробормотал старший специалист.

— Ты слышал команду. Выполняй, черт возьми!

* * *

Медицинский центр располагался почти в сотне километров от жилого сектора, и Марко даже задремал по дороге. Сегодня у него опять случился приступ, и визит к специалисту он решил больше не откладывать.

После очередного трудного разговора с женой, он пребывал в скверном расположении духа. Может быть, домашние неурядицы и спровоцировали новые головные боли и прилив тревожности. Как всегда разговор свелся к ребенку, и Марко все еще злился на Лею. К сожалению, биокомплексы не обладали возможностью зачатия, и она это прекрасно знала. Поначалу это не создавало проблем. Но лишь поначалу.

Капсула плавно замедлила ход и замерла. К корпусу вела бордовая дорожка из фигурной зеркальной плитки, окруженная со всех сторон ярко-зеленым газоном с шикарными цветочными клумбами. В парковой зоне стояли удобные кресла, на которых сидели группы людей, умиротворенно вкушающих удивительный воздух и окружающую красоту. Марко улыбнулся, представив себя на таком же вот кресле, и, глубоко вдохнув, наполнил легкие целебной смесью.

Специальная лаборатория по «извлечению» находилась почти на минус десятом этаже под землей, куда Марко любезно проводила охрана, считав его персональный код на наночипе, вживленном в заднюю часть шеи. Пройдя по широкому сверкающему белизной коридору, он остановился перед дверью с табличкой «доктор М.Лавров».

Высокий мускулистый с густой шевелюрой мужчина лет сорока встал из-за стола и приветливо улыбнулся. Протянув руку, он профессионально осмотрел визитера и слегка подался вперед, сжав ладонь гостя.

— Рад приветствовать Вас, господин Расс.

Марко сел на предложенное кресло и невольно осмотрелся. В офисе доктора не было ничего лишнего. Казалось, все вещи, даже вычурный предмет на углу стола, были на своих местах и выполняли каждый свою уникальную функцию. Встроенные шкафы стали идеально вписанной частью интерьера с меняющими цвет электронными фасадами, равно как и стол, кресла, а также угловые тумбы с ровно подстриженными растениями, растущими прямо из мебельной поверхности.

За окном был создан теплый солнечный пляж с легким морским бризом, мягко шевелящим створки. Марко устроился удобнее и посмотрел на довольного улыбающегося Лаврова.

— У Вас что-то случилось? — поинтересовался тот, превратившись во внимательного слушателя.

— Мне кажется, у меня проблемы, — ответил Марко, подбирая слова, — у меня начались приступы.

— Как они протекают, опишите?

— Я слышу голоса. Головная боль, страх, потоотделение, — перечислил он, — вот как-то так.

— Странно, — на секунду задумался Лавров, — в Вашей истории написано, что «извлечение» у Вас было десять циклов назад. Обычно биокомплекс функционирует от пятнадцати до двадцати циклов.

— Да уж, — вздохнул Марко, — и что мне теперь делать?

— Увы, у всех это начинается по-разному. К сожалению, гарантии никто не даст. Но в Вашем случае нужно обследоваться.

— Да, я понимаю, — кивнул Расс и замялся.

— Что-то еще?

— Есть еще кое-что.

— Я слушаю, Марко, расскажите. Это в Ваших интересах.

— Не хотелось бы показаться…ну…в общем, сумасшедшим.

— Не волнуйтесь, все в порядке, — ровным тоном успокоил его доктор.

Марко собрался с мыслями.

— Видите ли. Пару суток назад, я спас десятки жизней.

— Как это было?

— Я почувствовал катастрофу и остановил испытание реактора дельта-двигателя. Потом оказалось, что система резонанса была неисправной, и трагедия была бы гарантированной.

Лавров нахмурился, потирая лоб. Через минуту он заговорил.

— Интересно. Спасибо за Ваш рассказ. Он нам очень поможет при диагностировании. Когда Вы будете готовы? — спросил Лавров.

Марко развел руки, мол, хоть сейчас.

— Ну, что же. Пройдите в соседний кабинет. Вас подготовят.

Выйдя из офиса доктора, он приоткрыл соседнюю дверь, где его встретила миловидная стройная брюнетка лет тридцати. Вероятно уже получив нужные инструкции, она вежливо предложила ему раздеться и лечь в желоб сканера.

— Меня зовут Тина. Я настрою прибор и подготовлю Вас к процедуре, господин Расс, — произнесла она мягким голосом.

Желоб оказался теплым и приятно обволакивал тело. В комнате пахло свежестью и нагретым пластиком. Откуда-то сверху пробивался ветерок, колыша легкие шторки на окне. Прибор монотонно зажужжал, когда женщина начала набирать на клавиатуре необходимые комбинации.

— Ну, как? Готовы? — поинтересовался вошедший Лавров и перевел взгляд с Марко на свою помощницу.

— Да, вполне, — кивнула она и замерла в ожидании дальнейших указаний.

— Тогда начнем.

Доктор сел в стоящее перед мониторами кресло и дал знак.

— Господин Расс! Вы ничего не почувствуете, не беспокойтесь. Просто расслабьтесь и старайтесь не двигаться, — Тина одарила его улыбкой.

— Хорошо, — успел выдохнуть он, перед тем, как желоб поглотил его целиком, обтянув какой-то рыхлой прозрачной массой.

Потом масса помутнела, и он мог видеть лишь непрерывно льющийся со всех сторон свет. Очертания комнаты растворились, словно в тумане. Через пару минут все закончилось, и дым вокруг рассеялся так же, как и появился.

— Можете одеваться, — разрешил Лавров, всматриваясь в хитроумные узоры на мониторе.

— Как мои дела? — спросил Марко, одеваясь.

— Марко, нужно время, чтобы разобраться, — ответил доктор, — но одно могу сказать уже сейчас. Началось отторжение.

Последняя фраза не сразу дошла до него, но через пару секунд он ощутил слабость. Головокружение не давало встать, и следившая за его состоянием женщина тут же ввела ему что-то в шею, уколов наноиглой.

— Спокойно, Марко, спокойно, — почти на ухо пропела она, — все будет хорошо.

В голове прояснилось, ноги вновь стали слушаться, и Марко готов был без истерики обсудить свое положение. Только он наверняка знал, что ничего хорошего уже точно не будет.

* * *

Примерно двести циклов назад произошло событие, перевернувшее все представления о биоэнергетике и ошеломившее научное сообщество СНЗС. В лаборатории исследовательского центра межпланетной станции «Артемида», находящейся на орбите одной из планет звездной системы К-917, группа ученых под руководством Натана Кейпа провела эксперимент по применению концентрированных биоэнергетических полей для лечения различных тяжелых заболеваний.

К чему это приведет, не мог предположить никто. Сам того не ожидая, Кейп пробрался в святая святых мироздания. Он изобрел способ извлечения ментальной сущности человека из тела, причем с сохранением всех параметров сознания и эмоциональной основы характера. По сути, он доказал, что возможно получение концентрированной энергетической личности отдельно от телесной оболочки.

Без сомнения, это был переворот в представлениях о мире, о человеке, о душе и плоти. Как только администрация станции разобралась в сути эксперимента, проект сразу же засекретили. Работы над ним продолжались еще тридцать циклов, пока не создали целый институт с самым современным оборудованием. Информация о достижениях биоэнергетической науки постепенно расползлась по планетам и звездным системам.

В СНЗС был создан департамент, курирующий вопросы ИМС. Вскоре началось производство биокомплексов — искусственных организмов человека на базе общепринятых стандартов с лицевой внешностью заказчиков, желающих продлить себе жизнь в новом теле.

Процедура стоила огромных денег, и оказалась доступна далеко немногим. Кандидатами становились владельцы и руководители крупных компаний, известные политики, деятели искусства и спортсмены.

Проблема была в том, что биокомплекс мог безотказно функционировать максимум около двадцати циклов, а потом нужна замена. Причем извлеченная личность, хотя и внутри концентрированного поля, но могла существовать без тела лишь нескольких часов, после чего просто дестабилизировалась и распадалась.

И еще: ИМСы не могли иметь детей.

* * *

Марко стал ИМСом десять циклов назад благодаря щедрости совета директоров компании, которой его способности приносили колоссальные прибыли. Его процедура, скорее, была для них лишь вложением денег.

Когда ему было двадцать семь, у него обнаружили вирус «Шагеля». Через несколько суток Марко уже был на приеме у специалиста по «извлечению» и благодарил Бога за то, что он дал человечеству способ продлить жизнь. Тогда они с Леей не думали о последствиях, было лишь желание жить и строить будущее. Она тоже заразилась, и ее процедуру корпорация была вынуждена оплатить, поскольку Марко наотрез отказался заключать контракт без гарантии «извлечения» для жены.

Как и многим другим ИМСам, им пришлось сменить планету, чтобы все начать с нуля, не оглядываясь назад. Они утратили все связи с родными и знакомыми, оставив их в далеких мирах, сказав, что улетают в связи с секретной миссией.

Все было прекрасно: Марко работал, выпуская новые модификации популярных двигателей, а Лея, возвращаясь из медицинского центра, ждала его дома, заботливо выбирая меню на ужин и составляя планы на выходные. Появились новые друзья, новые впечатления и новый смысл.

Если не считать непростые и болезненные разговоры о ребенке, о такой жизни можно было лишь мечтать. Да и ребенка, в конце концов, могли взять приемного, что, собственно он и хотел предложить Лее. Просто все как-то не решался поговорить об этом, дожидаясь подходящего момента.

И вот теперь, как гром среди ясного неба свалилась проблема. А после срыва поставки последней серии двигателей Марко не был уверен, что может рассчитывать на корпоративную поддержку при очередном «извлечении». Сам же он такую сумму не наберет никогда.

Заключение доктора Лаврова подтвердили тесты — мозг начал отмирать. Именно так происходит износ биокомплексов в большинстве случаев. Не ноги, не руки, не задница, черт возьми! А именно мозг! Марко пребывал на грани истерики. Как не пытался смириться со скверной мыслью, ничего не получалось. Охватив разум поначалу, страх постепенно притупился, превратившись в навязчивую тревожность и раздражительность. Он еще не решил, как сообщить Лее неприятную новость, и старался вести себя, как ни в чем не бывало. Однако через пару дней она внезапно спросила.

— Что с тобой? Мне кажется, тебя что-то заботит.

Марко и не надеялся, что сумеет обмануть жену, но не думал, что она начнет допытываться так скоро.

— Все в порядке. Неприятности на работе, — промямлил он, рассчитывая, что Лею это удовлетворит.

— У тебя и раньше были неприятности по службе, — возразила она, показывая тоном, что не собирается добиваться каких-либо признаний.

Вот такого тона Марко как раз и опасался, зная, что не сможет теперь дальше умалчивать о том, что следовало рассказать уже давно. Он и сам толком не понимал, зачем скрывал свой диагноз от жены. Может, просто хотел уберечь ее от плохих известий, а может, ему казалось, что если никто не знает о его проблеме, то и сама проблема становится как бы ненастоящей, призрачной.

— Тебе сегодня же нужно пойти к президенту компании, — заявила она, после того, как он рассказал о визите к доктору и о своих участившихся приступах.

В такие минуты Лея необъяснимо преображалась, сосредотачивая все свои силы на решении возникшего вопроса. Марко и сам думал о том, чтобы довести до руководства свою беду, но сомневался из-за неудач на службе.

— Ты боишься, что тебе откажут? — спросила она.

— В какой-то мере, да. Им проще подобрать другого специалиста, чем тратить такие деньги.

Марко знал, что Лея не будет настаивать и уговаривать, и ее задумчивость лишь подтверждала его правоту. Она будет действовать. Может быть, даже сама пойдет в совет директоров.

— Ради всего святого! — взмолился он, — Не предпринимай ничего! Дай мне время, Лея!

— Не волнуйся. Я не буду ничего делать, пока ты не примешь решение, — заверила она, только Марко не очень-то надеялся на то, что она выполнит обещание.

В этот вечер он долго не мог заснуть, и, набросив куртку, отправился во двор. Усевшись в кресло на террасе, Марко поднял глаза и поразился виду раскинувшегося над головой звездного неба. Затемнение купола отсутствовало, и космос напрямую через прозрачные панели дотягивался своими красками до городка. На половину небосвода навалилось очертание Гуарана, отражающего косые лучи местного светила. То тут, то там вспахивали разноцветные всполохи — результат магнитных аномалий. Скопления звезд казались как никогда яркими и близкими, словно висели всего в нескольких метрах. Пару раз пронеслись метеоры, пронизывая сгустками света черное пространство.

Как же он раньше не замечал, как красиво устроен этот мир без лишних деталей, как он величественен и грациозен. И все это он мог видеть и восторгаться если не каждый вечер, то, по крайней мере, когда нет атмосферных бурь и туманностей. Будет жаль, если все закончится, и его сущность исчезнет в лабиринтах небытия.

В главном офисе компании было тихо и прохладно. Сквозь огромные окна в холл проникал яркий свет «внутреннего» солнца, рассеиваясь и наполняя все укромные уголки. Серебристый интерьер переливался от ослепительных лучей, вынуждая время от времени жмуриться и отводить глаза.

Расположившись в мягком белом кресле под кронами комнатных деревьев, Марко ждал вызова из конференц-центра. Сегодня ему пока еще не мерещились голоса, как обычно, и это предвещало неплохой день. Стараясь сосредоточиться, он повторял заученные фразы, которые приготовил для разговора и нервничал, если что-то забывал или путал.

В конце концов, Марко решил просто расслабиться и стал наблюдать за гигантским аквариумом с какими-то экзотическими обитателями, похожими на медуз, которые водились когда-то на далекой планете Земля. Жаль, что теперь это космическая ледяная глыба. В том секторе отсутствуют даже исследовательские станции. Даже околоземный город Галилею переместили на орбиту Меркурия. Он где-то слышал, что на Земле циклов триста назад построили военную базу, но это были лишь слухи. Его мысли прервал мягкий женский голос, приглашающий господина Марко Расса пройти в конференц-центр.

— Здравствуйте, господин Фишер! — поприветствовал он проекцию вице-президента компании, сидевшую в кресле в центре комнаты.

— Рад видеть Вас, уважаемый Марко, — откликнулась проекция, — как продвигаются наши дела?

— Немного отстаем от графика, — признался он, — но, думаю, это временное затруднение.

Фигура Фишера наклонилась и взяла с воображаемого стола бокал с каким-то напитком.

— Вы запросили встречу, господин Расс. Что-то случилось?

Марко тер ладони, подбирая слова, которые все вдруг вылетели из головы. Так или иначе, ему было тяжело просить денег, пусть даже для того, чтобы просто жить. Пауза затягивалась, и чиновник стал раздраженно поглядывать куда-то в сторону. Казалось, еще несколько секунд, и разговор прекратится. Пожалуй, второго раза у него не будет.

— У меня отторжение биокомплекса, — выпалил он, — мне нужна повторная процедура.

Фишер поднял брови и внимательно посмотрел на Марко.

— Вы уверены?

— К сожалению, да.

Вице-президент отставил бокал и задумался. Прошло, наверное, больше полминуты, пока он вновь заговорил.

— Скажу честно, Марко, — Фишер явно подбирал слова, — мы предвидели такой вариант. Решение было единогласным… Мы не сможем больше тебе помочь. Мне жаль.

 

Глава 19

Из череды размышлений Рогова вывел зуммер биофона.

— Привет, Андрей! Надо встретиться, — прозвучал хриплый голос Марата в ушном динамике.

— Ты уже вернулся? — удивился он, поскольку был уверен, что тот еще отдыхает в пансионате на Вероне.

Марат проигнорировал безобидный вопрос, и предложил встретиться через час в офисе компании.

— О чем пойдет речь? — сухо спросил он, вставая с кресла и набирая комбинацию на панели управления интерьером.

— Через час, — напомнил тот, отключив связь.

Это уже было наглостью, подумал Рогов, даже немного растерявшись от такой оскорбительной манеры общения.

Циклов семь назад они с Маратом создали предприятие по производству медицинских модулей для космических кораблей. Поначалу бизнес развивался, спрос в этом сегменте только рос, однако потом появились конкуренты, причем весьма солидные компании, и их фирма начала терпеть убытки. Заказов почти не стало, к тому же производственные сектора кораблестроительного завода — их главного заказчика, с Беона перевели на спутники Гуарана.

Нужно было либо менять профиль производства, либо его закрывать. В последнем случае Рогову пришлось бы все начинать с «нуля», что не входило в его планы. После недавнего «извлечения» в возрасте пятьдесят три цикла Андрей ощущал себя двадцатилетним парнем, и не хотел тратить драгоценное время на поиски источника пропитания.

К тому же пришлось взять большой кредит под залог фирмы, но он не отчаивался, рассчитывая быстро его погасить. Проблема была лишь в том, что своего компаньона он о займе в известность не поставил. Возможно, тот именно об этом и хочет поговорить, решил Рогов.

Нервно набрав комбинацию на панели, Андрей не сразу понял, что ошибся с командой. Комната начала превращаться в спальню, создавая сумерки и атмосферу покоя. Махнув рукой, он направился к выходу, когда снова пропел зуммер биофона.

— Господин Рогов?

— Да! — резко вырвалось у него, — Кто это?

В первые секунды, Андрей пытался узнать голос, но его владелец тут же произнес.

— Мы не знакомы. Я — шеф третьего офиса городской службы контроля Браун.

— Чем могу помочь, господин Браун? — смягчил тон Рогов, уже догадываясь, что ничего хорошего этот звонок не сулит.

Шеф полиции говорил как-то странно, с паузами, меняя интонации и растягивая слова. Сперва Андрей подумал, что тот просто отвлекается на что-то, но потом сообразил, что собеседник, скорее всего, не хотел придавать разговору официальную окраску.

— Ваш сын у нас в изоляторе. Он…

— Что он натворил? — перебил Рогов, едва сдерживая раздражение.

Это уже пятый раз за подцикл. Несколько дней назад Денис угодил за решетку за драку, а перед этим — участвовал в незаконном пикетировании здания мэрии. В свои двадцать циклов тот доставлял отцу много хлопот, и Андрей постоянно ждал какой-то новой выходки. Вот тебе и пожалуйста!

— Он разбил витрину в торговом квартале.

— И только-то? — усмехнулся Рогов, обрадовавшись, что на этот раз все так несерьезно.

— Не совсем, — проговорил полицейский.

— Говорите! — его голос дрогнул.

— Ваш сын набросился на инспектора службы контроля и избил его.

Браун замолчал, видимо, ожидая реакции на том конце. Ситуация усложнялась, и Рогов соображал, что теперь будет. Наверняка, инспектор не стал бы так мило с ним разговаривать, если бы просто хотел поставить в известность отца о проступке отпрыска.

— Что Вы хотите от меня?

— Не могли бы вы подъехать к нам в офис, — через чур приветливо, как показалось Андрею, предложил Браун.

— Где находится Ваша контора?

— Седьмая восточная, строение девять.

Сопоставив расстояние и назначенное Маратом время, Рогов энергично вскочил и направился к выходу.

Аэробот плавно парил в полуметре над магистралью, отзываясь на любое, даже легкое движение руля. Поток транспорта вечером был еще интенсивным, но уже стихал, и Рогов без особых проволочек добрался до нужного адреса.

Город Фарес был основан на Бионе пятьдесят циклов назад, и считался одним из самых юных поселений планеты. На двух гигантских континентах построили всего пятнадцать городов из-за подвижности грунта. Фарес располагался на горном плато в экваториальной зоне, и славился своей школой космопилотов, выпускавшей ежециклично три с половиной тысячи курсантов. Наверное, треть из семидесяти тысяч горожан, так или иначе, имели отношение к школе. Кто-то шил и поставлял форменную одежду, кто-то — продукты, кто-то обслуживал учебные корабли и другую школьную технику.

Добрая половина жителей работала на кораблестроительном заводе в трех километрах от города. Собственно, Фарес и появился для обслуживания этого завода. И вот теперь, после переброски производства звездолетов на другой конец вселенной, люди остались без работы и средств существования.

Власти пытались решить проблему, выдавая небольшие пособия, и организуя временную занятость, но это не помогло, и почти каждый день толпы недовольных выходили на улицы с требованием, дать им работу или денег. Некоторые сколотили уличные банды и занимались грабежами. Полиция не справлялась, почти ежедневно применяя оружие и специальные средства для разгона пикетов и демонстрантов. Обстановка накалялась, и одному Богу было известно, когда все это закончится.

Остановив аэробот у полицейского офиса, Рогов заметил у входа вооруженных инспекторов, оттесняющих нескольких агрессивно настроенных парней от здания. И только после выстрела в воздух, толпа с гневными криками, размахивая руками и суля стражам порядка неприятности, разошлась.

Упомянув имя Брауна, Андрей прошел в офис службы контроля. Шеф офиса сидел на втором этаже в конце длинного коридора. В кабинетах шумели полиофоны, люди в форме сновали по зданию, на ходу отвечая на звонки и раздавая поручения. Судя по всему, к вечеру здесь работа только начиналась.

— Здравствуйте, меня зовут Андрей Рогов, — представился он, остановившись в центре небольшого кабинета, заставленного какой-то аппаратурой и коробками.

— Лео Браун, — шеф полиции встал из-за стола и указал на серебристый стул, — прошу!

— Давайте сразу к делу, — предложил Рогов.

Кивнув, Браун молча прикрыл дверь и вернулся к своему креслу. В бледном освещении настольного светильника тот показался Андрею потным полицейским с одышкой. Наверняка, позволял себе крепко выпить по выходным и хорошо покушать, о чем красноречиво свидетельствовал солидный живот и лоснящиеся щеки. Между тем, острый взгляд и тень ухмылки на лице говорили о жестком характере и властности натуры.

— Хорошо. Хотите к делу, значит, так тому и быть, — легко согласился Браун, — все же присядьте!

Опустившись на предложенный стул, Рогов скользнул взглядом по кабинету, слегка вздрогнув от неожиданности, когда встроенный в ухо динамик напомнил о встрече с Маратом.

Дождавшись тишины и вопросительного взгляда собеседника, Браун заговорил.

— Ваш сын причинил моему человеку вред здоровью. Но мы пока не составляли рапорт. Корнер готов все забыть, если Вы компенсируете ему издержки.

— Я так полагаю, без рапорта останется лишь витрина, — деликатно предположил Рогов, заметив, как тот едва заметно кивнул.

— У нас много работы, господин Рогов. И нам бы не хотелось отвлекаться на такие незначительные происшествия.

— Что ж, предельно ясно, господин Браун. О какой сумме речь?

В воздухе над столом из голопанели выплыли цифры, которые через несколько мгновений тут же исчезли. Сумма была не маленькая, но Андрей хотел все закончить как можно быстрее.

— Хорошо. Где я могу получить номер счета?

Они молча вышли из офиса службы контроля, словно чужие. Денис даже не посмотрел в его сторону. Просто скрылся из виду и растворился в ночном потоке людей. Рогов хотел было догнать его, но вспомнил про встречу, и махнул рукой.

Они давно не говорили друг с другом, так как раньше. Андрей вспоминал, как водил Дениса в школу, в парк аттракционов. В какой-то момент он утратил с ним связь, и что произошло, Рогов сам толком не понимал, а скорее всего, просто не было времени разбираться, что к чему. Денис бросил учебу, кое-где подрабатывал, завел сомнительных друзей. А потом — драки, вечеринки, приводы в полицию. Андрей не мог ничего поделать и чувствовал, что скоро может произойти непоправимое. Как мог, он успокаивал себя, но ощущение грядущей беды с каждым днем все сильнее давало знать о себе.

Вдохнув холодный ночной городской воздух, Рогов вскочил на подножку аэробота, который тут же отреагировал и заморгал сигнальными полосами, предупреждающими о начале движения.

В офисе не осталось почти никого. Ничего удивительного. Отсутствие заказов вынудило уволить две трети персонала, а оставшиеся работники часто уходили задолго до окончания нормативного времени.

Марат был уже там, разбираясь со столбцами цифр, кружившими над голопанелью, встроенной в стол из черной асанги.

— Давненько не виделись, Андрей, — произнес компаньон и криво улыбнулся, — ты изменился.

— Да уж, — вымолвил он, смутившись.

Действительно, в последний раз они виделись, когда ему было еще пятьдесят три. Примерно столько же, сколько сейчас Марату, который всем своим видом источал едва сдерживаемое раздражение.

— Как новое тело? — спросил тот и откинулся на спинку кресла.

— Спасибо, сносно. Зачем звал?

Разговор с самого начала не заладился, и Андрей почувствовал неприятный озноб. Марат не был вспыльчивым, но мог позволить себе решительные действия, если нарушались его планы. Наверняка, компаньон уже все знает про залог предприятия, и желает получить ответы, которых у Рогова не было.

— Я хочу выйти из дела, — спокойно уведомил тот, наблюдая за его реакцией.

Браво! Марат не стал выяснять отношения. Он поступил круче.

— С чего бы? — поинтересовался Андрей.

— Улетаю. Мне нужна моя доля, — также невозмутимо продолжал тот, — тебе понадобится время. Могу дать десять суток.

— А если я не уложусь, — предположил Рогов.

— Жаль.

— И все?

— И все.

Он прекрасно понимал, что за этим «все» стоят серьезные неприятности, поскольку знал некоторых друзей Марата. К примеру, один из них, по признанию того самого зарабатывал тем, что продавал людей на дальние планеты-рудники. Еще один приятель компаньона отбывал срок в тюрьме за убийство, и история его освобождения была весьма туманна.

— Ты точно решил, Марат? — смягчил тон Андрей.

— Бесповоротно.

— Хорошо, я услышал тебя. Постараюсь решить вопрос через пятнадцать суток.

Поморщившись, Марат кивнул.

— Жду звонка.

Офис фирмы располагался на краю города, и ночью здесь было безлюдно. Где-то вдалеке послышались сигналы полицейского аэробота и истошный крик, но потом все стихло. Подняв глаза вверх, Рогов увидел, как серое небо меняло окраску, покрываясь размытыми черными спиралями вихрей, гулявших в верхних слоях атмосферы. Время от времени они рассекались ломаными линиями молний, создавая жутковатую картину приближающегося апокалипсиса.

Андрей еще несколько секунд смотрел на это светопреставление, прислушиваясь к звукам ночного города, а затем направился к застывшему на стоянке аэроботу. Сегодня день у него оказался слишком длинным. Не представляя себе, где он возьмет столько денег за такой короткий срок, Рогов опустился в кресло пилота и закрыл глаза.

На мгновение перед мысленным взором промелькнул образ улыбающейся женщины с русыми волосами, с которой он прожил почти двадцать циклов. С Эмили он познакомился на курсах терраформирования в школе межпланетной торговли. Поначалу Андрей воспринял эту встречу как одну из многих. Они время от времени общались на тему учебы, дальнейших планов, изредка вместе ходили на вечеринки и в развлекательные центры. Легкое и непринужденное общение, и не более.

Однако в какой-то момент Рогов понял, что ему не хватает ее улыбки и нечаянных прикосновений. Он стал с нетерпением ждать новой встречи, каждый раз расстраиваясь, что вечером приходилось расставаться. А когда девушка уехала к родителям в другой город, Андрей не находил места целый подцикл, ежедневно доставая ее своими звонками.

В конце концов, он признался Эмили, что хотел бы связать с ней свою судьбу, на что девушка отреагировала не совсем так, как он ожидал. Она отстранилась от его ухаживаний, и, для Рогова наступили самые жуткие времена. По крайней мере, тогда ему именно так и казалось. Лишь через несколько подциклов, когда Андрей уже почти оставил все свои попытки завоевать любимую девушку и собрался улетать на другую планету, Эмили вдруг согласилась выйти за него замуж. Вскоре родился Денис.

Вспоминая ее, Рогов невольно улыбался, ощущая, как нечто теплое и светлое, томящее сердце разливается по всему телу. А потом Эмили не стало. Отказала реверсивная тяга, и ее аэробот врезался в стену здания. Каждый раз, проезжая мимо этого места, Андрей останавливался, подходил к стене и несколько минут стоял, прикоснувшись к холодному камню, разговаривая с Эмили. Со стороны он был похож на спятившего, но Рогову было плевать.

Уже начинало вставать солнце, когда Андрей бесшумно остановился возле того самого перекрестка. Уткнувшись лбом в шершавую стену, он провел рукой по тому месту, куда влетела ее машина. В лучах восходящей звезды одинокая темная фигура, прильнувшая к зданию, заметно выделялась на сером фоне.

— Как ты там? — прошептал он, сдерживая подступивший к горлу ком, — Что-то навалилось на меня все.

— Эй! Ты чего тут делаешь? — послышался крик откуда-то сверху, — Сейчас полицию вызову!

Увидев свесившегося из окна третьего этажа мужчину, Рогов не стал спорить. Быстро поднявшись в аэробот, он отжал рычаг и скрылся за поворотом.

Уже вторые сутки шла погрузка оборудования в контейнеры. Рогов ни на минуту не покидал производственного сектора, лично командуя погрузчиками и пилотами грузовых аэроботов. После долгих и трудных переговоров на Гойе-2, откуда он вернулся пару суток назад, ему удалось получить право на заключение крупного контракта с прежним заказчиком на поставку медицинских модулей, только необходимо было перевести само производство.

Оставалось лишь согласовать место размещения сборочных цехов, да возобновить отношения с поставщиками узлов и деталей. Переброска целого предприятия стоила кучу денег, и Рогов потратил все свои сбережения с уверенностью, что теперь у него начнется новая во всех отношениях жизнь.

Авансовый платеж по контракту покроет все его расходы и позволит выплатить часть долга Марату, но с ним он как-нибудь договорится. Главное, что он снова в деле.

Стоя у ворот ангара, Андрей наблюдал, как последние контейнеры заползали в грузовой отсек звездолета «Акмал». Через полчаса он поднялся в пассажирскую зону и принялся разыскивать свою каюту. После того, как за ним закрылась подвижная ширма двери, он вздохнул и подошел к иллюминатору, мысленно прощаясь с городом и планетой, на которой родился и вырос.

Нажав вживленный в кисти чип, он на возникшем перед ним виртуальном экране выбрал абонента и отправил вызов.

— Ало! Денис! Это ты?

Динамик молчал, но на том конце кто-то принял вызов, по крайней мере, об этом свидетельствовала запись на табло.

— Денис! Не отключайся! Я хотел сказать тебе… — он запнулся, — я улетаю. Ты слышишь?

— Да.

Андрей не сразу узнал голос сына.

— Ты в порядке?

— Нормально. Куда летишь?

— Далеко, — он хотел было рассказать о контракте, о новых заказах, но осекся, понимая, что не это сейчас главное, — На Гойю.

— Понятно, — сухо сказал Денис, — удачи.

— Подожди!

На том конце вдалеке послышалась мелодия.

— Что ты сейчас делаешь? — спросил Андрей.

— Ничего. Музыку слушаю.

— Это ведь мамина любимая, — вспомнил он песню, которую они с Эмили часто слушали вдвоем, — ты помнишь?

Денис молчал, пару раз шмыгнув носом. В тот роковой день они с Эмили разругались, а вечером она купила подарок и поехала к нему в офис, чтобы помириться. Рогов же тем временем пил в баре, и о трагедии узнал лишь на утро. После случившегося они с Денисом стали, словно, чужие. Рогов несколько раз пытался наладить отношения с сыном, но тот, как будто не слышал его, каждый раз избегая разговора и замыкаясь в себе.

— Прости меня, сын! — почти прошептал он, — Если захочешь, приезжай. Я всегда тебя буду ждать.

— Пока… п а п а.

Андрей еще некоторое время наблюдал, как голограмма службы связи мерцала на экране, а затем, пожелав удачи всем остающимся здесь и самому себе, Рогов прилег на кровать и мгновенно уснул, проспав пятнадцать часов. Трое астрономических суток пролетело быстро, и он с нетерпением ждал посадки, полный энергии и решимости заняться делами, как можно быстрее.

Дирекция завода располагалась в одном из экономических центров под огромным куполом искусственного неба с плазменным шаром «внутреннего» солнца, куда и отправился сразу с трапа Рогов. Поразившись сочности красок газонов, кустарников и строений, он всю дорогу озирался вокруг, стараясь как можно лучше рассмотреть аккуратные дорожки, фонарные столбы и клумбы диковинных растений с пышными бутонами.

Прохожие улыбались и кивали в приветствии, что казалось Андрею особенно необычным, но очень приятным. Вскоре он и сам стал здороваться с людьми, чувствуя, как поднимается настроение. Он, словно, попал в райский уголок, не хватало только пенья птиц и ангелочков.

Прозрачные двери бесшумно растворились перед ним, впуская внутрь, а затем также без звука вновь, словно по волшебству, появились в проеме. Рогов слышал о таких дверях, но впервые увидел воочию. Пройдя по мягкому бордовому покрытию холла до эскалатора, он поднялся на следующий уровень и направился к золотистого цвета стойке, за которой с важным видом стоял мужчина в строгом костюме циклов тридцати по возрасту, сразу же натянувший улыбку при его приближении.

Назвав фамилию, Рогов дождался приглашения и выслушал подробный инструктаж-путеводитель. Здание оказалось гигантским по своим размерам, особенно если учитывать, что вниз оно имело еще десять уровней.

— Господин Фишер ждет Вас, — пропела миловидная девушка с короткой, но элегантной стрижкой.

Невысокий, но крепкий мужчина средних лет с круглыми чертами лица встал с шикарного кресла из-за парившего над полом стола из темного стекла и встретил его рукопожатием.

— Рад снова видеть Вас, господин Рогов.

— Взаимно, — с готовностью пожал он протянутую кисть, показавшуюся ему прохладной и вялой.

Вице-президент снова вернулся на свое место, предложив ему присесть. Усаживаясь на один из многочисленных резных полупрозрачных стульев поближе к столу, Андрей окинул взглядом кабинет, выглядевший как-то слишком простенько и без изысков для чиновника такого уровня.

— Как долетели? — поинтересовался Фишер, положив ладони на стол.

— Хорошо. Осталось только обсудить условия нашего контракта, — напомнил он с легкой улыбкой, решив не откладывать разговор о главной цели своего визита.

— Видите ли, господин Рогов. Я уполномочен отказать Вам в его заключении, — вдруг заявил Фишер.

— Постойте! — опешил Рогов, — Вы же обещали…

Брови вице-президента поползли вверх в знак крайнего удивления. Он еще сидел так некоторое время, пристально рассматривая Андрея, словно, тот позволил себе неслыханную наглость.

— Молодой человек! — медленно начал Фишер, — Я не мог обещать Вам н и ч е г о! Мы говорили лишь о намерениях. Кое-что изменилось.

— Но что могло измениться? Мы же обо всем договаривались! — твердил Андрей.

Голова внезапно закружилась. Он потратил гору денег, чтобы перевезти оборудование за сотни световых циклов, уже оплатил большую часть материалов, нанял новых специалистов. То, что происходило сейчас, ему казалось каким-то недоразумением, неудачным розыгрышем и не более того. Между тем, выражение лица Фишера красноречиво на полном серьезе говорило о том, что никакого заказа не будет.

— У нас появились проблемы. Мы сворачиваем часть секторов. Ваши модули пока ни к чему.

— Но ведь, тогда я разорен, — выдавил Рогов, чувствуя волну негодования, которую он уже не в силах был остановить.

Фишер еще раз поднял брови и развел руками.

— Но ведь Вы должны были предвидеть, уважаемый.

— Почему Вы отказываете? Вы же должны понимать! — почти кричал он.

— Успокойтесь, господин Рогов! — отшатнулся тот, инстинктивно прикрываясь руками.

Однако ситуация вышла из-под контроля. Андрей окончательно утратил способность отдавать отчет в своих действиях, чувствуя, как переполняющий его гнев вырывается наружу. Не двинувшись с места ни на сантиметр, Рогов сквозь стоящую перед глазами пелену увидел, как лицо вице-президента багровеет, превращаясь в помидор. Через секунду из глаз, носа и ушей чиновника хлынула кровь, а еще спустя мгновение, не издав ни звука, схватившись за шею, тот повалился на пол и замер, уставившись стеклянными глазами в потолок.

* * *

— Я внимательно изучил Ваш доклад, генерал-шеф, — Милош кивнул на голопанель, над которой бежали строчки и графики, — мне кажется, что Ваши выводы… как бы это сказать — преждевременны.

Вацлав Милош стал директором департамента по ИМС два цикла назад, и за это время уже успел разобраться в проблемах своего ведомства. Перед очередным отчетом в Высшем Совете СНЗС его заботило то, что лаборатории функционируют лишь в двенадцати галактиках, и график запуска новых центров постоянно срывался, а еще, биокомплексы в последнее время стали отторгаться гораздо раньше положенного срока, и прошло уже несколько судебных процессов, после которых Департамент был вынужден бесплатно повторить несколько процедур, да еще и возместить моральные издержки клиентам.

Получив двое суток назад доклад аналитической службы военной разведки на ста сорока листах текста и видеоматериалов, директор пробежался по нему глазами и не на шутку встревожился, хотя ничем не выдал своего беспокойства. Отложив на некоторое время обсуждение доклада, Милош хотел поручить исследование вопроса собственным специалистам и выслушать альтернативную точку зрения, поскольку непонаслышке знал, что нагнетание страстей всегда использовалось военными для решения своих сомнительных задач и манипулирования общественным мнением.

Однако вчера ему позвонил главнокомандующий военно-космическим флотом и настоятельно попросил принять и выслушать его заместителя генерал-шефа Мерфи.

— Господин директор! — зычным голосом возразил Мерфи, — Мне представляется, что Вы либо невнимательно изучили наш отчет, либо не понимаете, о чем идет речь.

Тон сидящего в кресле напротив высокого военного начальника с недовольным лицом, слегка задел Милоша, и он хотел было поставить наглеца на место, выдав несколько крепких выражений о манерах людей в погонах. Однако, так как по натуре своей директор был миролюбивым и неглупым человеком, он переждал порыв негодования и спокойно произнес.

— Что ж, если Вы полагаете, что только Вам известна истина, извольте, прокомментируйте свой фолиант.

Милош сделал ударение на последнем слове. Его помощник по особым поручениям хмыкнул, а генерал-шеф покраснел и зашевелил скулами.

— Пригласите моих техников, — попросил Мерфи, спустя несколько секунд, — они сидят у Вас в приемной.

Милош пожал плечами и вызвал по внутренней связи людей генерала. В кабинет с каким-то устройством зашли двое в форме военной разведки и по-хозяйски стали настраивать оборудование, разложившись прямо на столе для совещаний. Через несколько минут все было готово, и над столом возник виртуальный экран, на котором появились иконки видеороликов.

— Пожалуйста, полковник, начинайте, — скомандовал генерал-шеф, и на экране пошел первый ролик.

В комнате с прозрачными стенами сидело несколько мужчин и женщин с черными повязками на лицах. В соседнем помещении сидевший за широким столом человек поочередно поднимал карточки с числами, а люди с завязанными глазами писали эти числа на своих сенсорных досках.

— Этот эксперимент проводился девяносто три цикла назад, — прокомментировал полковник, — десять добровольцев из числа ИМСов вслепую воспроизводили рисунки, слова и цифры, которые показывал статист. Результат ошеломляющий — восемь из десяти не ошиблись ни разу, двое допустили по одной ошибке, тогда как группа из обычных людей не смогла показать устойчивого результата, угадывая соответствие в единичных случаях.

На экране появился стол со стоящими на нем цилиндрами, накрытыми прозрачным куполом. Сидящий за столом человек производил манипуляции руками, как бы сжимая находившиеся на нем предметы. В какой-то момент цилиндры начали падать один за другим.

— Фальсификация опыта исключена, — продолжал полковник, — мы проверили. Цилиндры, как следует из протокола, металлические. Этому эксперименту сорок циклов.

— Покажите тир! — дал указание генерал-шеф, и техник запустил следующий сюжет.

Помещение напоминало длинный коридор с размеченными стенами, в конце которого на стуле сидел человек. Ближе к видеокамере стоял военнослужащий с плазменным карабином и целился в сидевшего, расстояние до которого было не более тридцати метров. Прозвучала команда, и боец выстрелил, однако заряд, не причинив человеку вреда, ушел в сторону.

— И что это может означать? — не удержав сарказма, поинтересовался Милош, — то, что ваши солдаты не умеют стрелять?

Военные с усмешкой переглянулись, но оставили выпад директора без реакции. Над панелью появился тот же коридор с той же мишенью, только вместо стрелявшего теперь стояла платформа с закрепленным на ней карабином. Оператор продемонстрировал, приблизив камеру, что прицел точно наведен в грудь сидевшего на стуле человека. Далее произошло то же самое — плазменный луч не достиг цели, отклонившись в бок. Милош хотел было уличить организаторов эксперимента в очередной подтасовке, но генерал поднял руку.

— Подождите, директор.

— Прошу обратить внимание на замедленную съемку сверху, — сотрудник разведки показал на экран.

Угол зрения изменился, теперь замедленно демонстрировался полет заряда, разрезавшего пространство с бешеной скоростью. Раскадровку настолько замедлили, что было отчетливо видно, как устремлявшийся в сторону человека луч, на расстоянии около десяти метров перед ним вдруг менял направление, словно огибая невидимую преграду.

— Господин директор! — победоносно начал генерал, — Вы видели когда-нибудь, чтобы плазмо-квант летел по кривой?

— Забавно, — пробормотал Милош, — к сожалению, я не настолько хорошо знаю характеристики боевого оружия.

— А как Вам вот это? — Мерфи кивнул своим подчиненным.

— Это камера наблюдения на одной из городских площадей Мараканы на Стексе. Три цикла назад в этом месте произошло столкновение протестующих против высоких цен на топливо со службой контроля. На записи видно, что полицейских гораздо меньше, чем демонстрантов.

На голоэкране люди в защитных полускафандрах цепью приближались к разъяренной толпе, из которой периодически сторону стражей порядка летели какие-то предметы, камни, палки, банки и другое барахло, которое в избытке валялось на улице. Вскоре началось настоящее побоище, и полиции крепко досталось, в связи с чем ей пришлось отступать, однако одного из них толпа окружила и забивала чем придется.

В какой-то момент митингующие остановились и замерли. Взгляд директора привлек мужчина, стоявший в нескольких метрах от места группового избиения, который вытянул руки вперед и прикрыл глаза. Толпа сразу же успокоилась и начала расходиться. Через три минуты на площади кроме службы контроля никого не осталось.

— Это Василий Павлов, как нам потом удалось установить. Он — ИМС, — полковник взглянул на генерала, и дождавшись одобрительного знака, продолжил, — Павлов демонстрировал способность управлять сознанием людей еще не один раз. Его даже зачислили в штат местной полиции поначалу. Теперь он работает на нас.

— Неплохо. Вы не теряете время даром, — согласился Милош, — только как все это связано с тем, что вы предлагаете? Неоспоримо, что ИМСы обладают сверхспособностями, так ведь это скорее плюс, чем наоборот. Вы же сами сказали, что некоторых используют те же спецслужбы.

Директор говорил вполне искренне, действительно считая опасения военных несколько надуманными и преувеличенными. Однако руководимый им, как ему казалось, здравый смысл, вдруг оказался не таким уж и здравым, когда он увидел следующий видеосюжет.

— Это было снято трое суток назад в офисе одного из крупнейших заводов на Гойе-2.

Перед присутствующими возникло немаленьких размеров помещение, в котором находилось два человека. Между мужчинами происходил весьма напряженный разговор, о чем свидетельствовало лицо одного из них, второй сидел спиной и жестикулировал.

— Это Уильям Фишер — вице-президент того самого завода, а перед ним некий Андрей Рогов, владелец фирмы по производству медицинских модулей, — прокомментировал полковник.

— А почему нет звука? — спросил Милош, — о чем они говорят?

— Видите ли, переговоры были конфиденциальными, — сообщил военный, — и микрофоны в таких случаях отключены.

То, что произошло потом, не имело логического объяснения. Тот, кто являлся вице-президентом вдруг покраснел, схватился за горло и свалился со стула. Было видно, как из его ушей и носа вытекала красная жидкость.

— Что это было? — нахмурился директор.

— Разрыв внутренних органов и крупных кровеносных сосудов, — невозмутимо ответил полковник.

— Но почему? — не унимался чиновник.

— Сложно сказать, — пожал плечами военный, — исследования еще не закончены, но можно предположить, что это вызвано ментальным воздействием.

— Это как?

— Рогов! Господин директор! — прервал молчание генерал-шеф, — Он — ИМС.

— Вы хотите сказать, что это он сделал такое?

— По всем признакам, похоже, что так. Он сейчас под охраной содержится в изоляторе на пути сюда.

Милош поежился.

— Может, не стоит сюда?

— Мы обо всем позаботимся, не волнуйтесь, — не скрывая иронии, заверил Мерфи, — ну, так как, Вы изменили свое мнение?

По лицу директора трудно было понять, о чем он думает, но сразу сдаваться он явно не собирался.

— Может, не стоит брать за основу один единственный случай?

Генерал едва не подпрыгнул.

— Мы можем привести десятки примеров, когда ИМСы совершали преступления, используя свои способности. Просто не все находится в свободном доступе, — резко сказал он.

— Но ведь, преступников нужно ловить и наказывать, а причем здесь добропорядочные граждане, пусть даже не совсем обычные? — настаивал Милош.

— Видите ли, — спокойно начал генерал-шеф, — наш мир далеко не совершенен и часто несправедлив и жесток. И недовольных существующим порядком вещей весьма немало. Так вот представьте себе, что вот такие ребята окажутся среди тех самых недовольных. Причем способные не просто кого-то убить, а способные заставить убивать других. Как Вам такой сценарий?

— Хорошо, что Вы от меня хотите? — устало вздохнул директор.

Генерал-шеф поднялся со своего места и подошел ближе. Уперев руки в стол прямо напротив Милоша, он заговорил четко и громко.

— Во-первых, с сего часа Вы прекращаете процедуры во всех центрах. Во-вторых, Вы готовите положительное заключение по докладу на имя Председателя Высшего Совета. И, в-третьих, никто и никогда, — генерал обернулся и посмотрел на вжавшего голову в плечи помощника по особым поручениям, — не должен знать ни о нашем сегодняшнем разговоре, ни о докладе.

* * *

— Что случилось, Лея? — Марко резко сел на кровати, еще не до конца проснувшись.

— Все нормально, тебе, наверное, сон приснился, — предположила она, поднимаясь следом и спуская ноги на пол.

Сквозь прозрачную ночную рубашку отчетливо проступали черты совершенного тела. Поднявшись, она грациозно прошла до ванной и скрылась за ширмой.

— Можешь пока поваляться, — весело крикнула она, и до Марко донеслось шуршание воды в душе.

Пытаясь вспомнить свой сон, он протер глаза и оглядел спальню их премиум-каюты, которую вчера не успел толком рассмотреть, поскольку поддался на чары жены, и в полумраке они полночи любили друг друга как никогда.

Как все-таки повлияло на них обоих приглашение Департамента на съезд «извлеченных». Еще двадцать три дня назад после отказа Фишера в финансировании процедуры он был раздавлен. Казалось, ничто уже не может вернуть его к обычной жизни, и Марко начал для себя обратный отсчет. Оставшийся срок мог исчисляться подциклами, а мог и сутками, все зависело от возможностей биокомплекса.

Лея заявила, что без него жить дальше она не видит смысла, и если не будет его, то она прекратит прием стимуляторов, необходимых для поддержания функций искусственного организма. От такого заявления Марко стало совсем паскудно, так как он знал, что переубедить ее не сможет ни он, ни психолог, ни кто-либо еще.

Они старались не говорить об этом, но забыть то, что скоро все бездарно закончится, Марко не мог, и тяжелые гнетущие мысли разъедали мозг изнутри, изматывая и опустошая к концу дня. Ожидание ночи превратилось в пытку, поскольку не было никаких гарантий, что он доживет до утра на этот раз. Приступы участились, превращаясь, порой в кратковременную кому. Поэтому со службы пришлось уйти.

Удручало еще и то, что как никогда он понимал сейчас всю иллюзорность того мира, который создавал вокруг себя все это время. Сквозь пелену страхов, тревог и безысходности упрямо пробивалась мысль, что в погоне за славой, репутацией и удовольствиями он забыл что-то важное, что-то самое главное, без чего теперь, остаток его жизни казался, просто невыносимым. Как ни старался, он не мог вспомнить хоть что-нибудь, что позволило бы ему уйти в мир иной с уверенностью, что свою миссию в этой жизни он выполнил, что был какой-то смысл.

Вот в таком полуистерическом состоянии на грани безумия он пребывал до того момента, как получил электронное приглашение на конференцию по вопросам ИМС. В документе красноречиво говорилось о новых достижениях научной мысли в области биоэнергетики и предлагалось принять участие в экспериментальном «извлечении». Среди видов продукции организаторы мероприятия представляли новые экземпляры биокомплексов, способных к деторождению.

Последняя новость превратила Лею в самую счастливую женщину во вселенной, потому что образцы предлагались совершенно бесплатно тем, кому повезет в лотерее, розыгрыш которой состоится на многофункциональной космической станции «Кассандра».

— Ну, как, проснулся? — улыбнулась распаренная Лея, выйдя из ванной и благоухая дивным ароматом.

— Я уже и забыл, каково это, — мечтательно сказал Марко.

— Что — это?

Подойдя к жене, он прижал ее к себе и вдохнул запах влажных волос, забираясь рукой под полотенце.

— Забыл, как быть счастливым, — прошептал он и попытался удержать ускользнувшую женщину, которая, убегая со смехом, обронила полотенце и осталась нагой.

— Иди в душ, Марко! — легонько отпихнула она его руку, — Мы скоро прибываем.

С шутливой гримасой жуткого сожаления он провел рукой по ее груди и животу.

— Ладно, но сегодня ночью ты за все ответишь, — заходя в ванную, пообещал Марко и еще раз с наслаждением окинул взглядом ее безупречную фигуру.

 

Глава 20

К моменту прибытия в пункт назначения Марко и Лея ощущали себя по-настоящему счастливыми от предвкушения спасительных перемен. Спустившись на палубу «Кассандры», они пребывали в том пугливом волнении, которое появляется в ожидании чего-то нового и исключительно важного в их судьбе, в ожидании другой полноценной жизни, лишенной страхов и тревог.

Марко спустился с трапа космического лайнера и с восторженной улыбкой, наполненной восхищением от потрясающего вида жены, подал Лее руку. Тепло улыбнувшись в ответ, она нарочно споткнулась и свалилась ему прямо в объятия, разразившись звонким смехом. Со стороны их можно было принять за молодоженов, прилетевших провести на комфортабельной станции медовый месяц.

Только сейчас они заметили, что в своем немного дурашливом поведении они совсем не одиноки. Их окружали такие же счастливые улыбающиеся лица молодых мужчин и женщин, наверняка, оказавшихся тут по тем же причинам, что и они. Одетые в вечерние наряды пары сходили с трапа, осматривая огромные блестящие холлы с ярко-зеленой растительностью вдоль стен и прозрачным потолком, сквозь который был виден кусок черного неба с очертаниями бордовой планеты.

По громкой связи всех прибывших пригласили в центральный зал, где каждый получит свой индивидуальный номер и необходимую информацию по размещению в жилых секторах.

— Скажите, а где мы можем получить программу мероприятия? — остановил Марко паренька в голубом костюме обслуживающего персонала.

— Вам необходимо пройти в зал, вон туда, — парень указал прямо на мерцающую стрелку на стене, — там к вам подойдут.

Быстро кивнув, он поспешил по своим делам, на ходу отвечая на вопросы других гостей.

Пройдя по широкому тускло освещенному коридору, они очутились перед аэролентой, на которой уже поднималось вверх человек сорок. Немного поколебавшись, Лея шагнула на пористую поверхность, тут же подхватившую ее, и Марко вынужден был тоже запрыгнуть на ступеньку, медленно ползущую на следующий уровень. Прижавшись друг к другу, они пару минут, наслаждаясь движением летающей лестницы, смотрели то вниз, то вверх.

Центральный зал представлял собой гигантское помещение, в котором, казалось, собралось население целого небольшого городка. Все как на подбор — молоды, стройны и красивы.

— Наверное, здесь только ИМСы, — прошептала Лея, наклонившись к нему.

— Похоже, что так, — согласился Марко, невольно всматриваясь в лица проходивших мимо людей, как будто надеялся увидеть кого-то из знакомых.

Откуда-то сверху лилась легкая ритмичная музыка, заглушая гомон пестрой людской массы. Здесь были не только пары, время от времени им встречались молодые мужчины и женщины, которые, несмотря на отсутствие спутника или спутницы отнюдь не скучали, а взволнованно улыбались, озираясь по сторонам.

Через минуту Марко понял, почему многие вытягивали шеи и всматривались в разноцветную толпу. Ждали, когда, наконец, к ним подойдут и направят в апартаменты, однако люди в голубом с мерцающими манжетами и воротниками, натянув дежурные улыбки на губы, быстро пробегали мимо, односложно мимоходом отвечая на вопросы.

Обойдя огромный зал по периметру, Марко и Лея тоже начали немного нервничать, сетуя на неуважительное отношение персонала, однако вскоре на одной из стен раздвинулись пластины, открывая всеобщему обозрению гигантское электронное табло, тут же вспыхнувшее объявлением, что всех присутствующих ожидают на выходе операторы, которые выдадут ключи от номеров в комфортабельном отеле. «В номере Вы найдете все необходимые инструкции и информацию о расположении секторов питания, отдыха и конференц-залов» — гласило табло.

На выходе из центрального холла им действительно вручили карточку-ключ, которая оказалась к тому же и путеводителем, моделируя в пространстве голопроекцию их сектора и траекторию движения до нового жилища. Когда металлопластиковая дверь бесшумно закрылась, Лея хозяйским взглядом оглядела все три шикарные комнаты и осталась довольна, с удовлетворением кивая головой.

— Что будем делать? — игриво наклонила она голову, постукивая ножкой по полу.

— Что пожелаешь, — в тон подхватил Марко и почувствовал слабость и головокружение.

— Ты в порядке?

— Сейчас пройдет, — отмахнулся он, нащупывая кровать.

— Давай, ложись, отдохни, — ухватила она его за руку, помогая лечь.

Не хватало только свалиться с приступом сейчас, когда их ждет незабываемый вечер и насыщенные событиями несколько суток, расстроился Марко, глядя на встревоженное красивое лицо жены.

— Сейчас полежу пару минут…

— Не вставай, — положила она ему руку на лоб, — тебе надо вздремнуть после перелета.

Честно говоря, он и не планировал сопротивляться, чувствуя, как сознание покидает его, уступая место пустоте и мраку. Через секунду он спал, а может, впал в кому. Лея тихо встала с кровати и удалилась в гостиную, где с озабоченным лицом присела на край кресла и подперла голову руками, решая, вызывать медиков или оставить мужа в покое.

Остановившись на втором варианте, она на всякий случай вернулась и провела портативным сканером над его головой, убедившись, что биокомплекс функционирует в целом стабильно.

Включив голопанель, Лея лениво начала листать многостраничный материал с рекламой и информацией об отеле. Время от времени она замирала и прислушивалась к его дыханию, диагностируя состояние Марко сканером с интервалом в двадцать минут.

— Как ты? — вздрогнула она, поняв, что задремала, когда увидела стоявшего у иллюминатора Марко, — давно встал?

— Все нормально, — успокоил он ее, — чувствую себя вполне сносно.

Лея протерла глаза и подошла к нему, заглядывая в глаза и трогая пульс на запястье, забыв, что индикаторы функций искусственного организма можно запустить с помощью вживленного в шею микрочипа.

— Все хорошо, — перехватил он ее руку и улыбнулся, — пора ужинать.

Убедившись, что приступ на самом деле миновал без последствий, Лея мягко провела по спине мужа рукой и направилась в ванную, сбрасывая на ходу платье.

— Подожди, я скоро. Посмотри в багажном модуле наши вещи, — попросила она, закрывая дверь.

Поставив на тумбу контейнер с вещами, Марко набрал код на мониторе и, после того, как все отсеки веером раскрылись перед ним, достал пакет с ее баночками и тюбиками.

— Дорогая! Я тебе твое хозяйство принес, — объявил он, заглядывая в ванную, где она принимала душ.

— Положи тут. Я сейчас.

«Сейчас» затянулось почти на час, но Марко стоически вытерпел утомительное ожидание, коротая время, переключая каналы внутренней видеосети. Спустя десять минут они поднимались на пятнадцатый уровень в сектор питания, который представлял собой полукруглое прохладное помещение с доминированием легких солнечных тонов, которые, впрочем, комбинировались по желанию клиента. В центре играл небольшой оркестр с милой белокурой певицей, исполнявшей известную песню «Другая жизнь».

— Какой желаете цвет скатерти и стульев? — учтиво спросил распорядитель, проводив их до свободной кабинки.

Марко пожал плечами и посмотрел на Лею.

— Пусть будет темно-синий, — быстро выбрала она, и, словно по мановению волшебной палочки, все окрасилось в темно-синий цвет.

— Принесите нам хорошего вина и салат из осайи, — заказал Марко и, подмигнув, добавил, — для начала.

Распорядитель немного замялся, и они вопросительно посмотрели на служащего.

— Простите, но у нас не хватает столиков. Не будете против, если у вас появятся соседи? — на одном выдохе выпалил парень.

Переглянувшись, Марко и Лея единодушно согласились, поскольку были не прочь познакомиться с кем-нибудь из посетителей. Поблагодарив, служащий исчез, а через несколько минут на столе появилась бутылка дорогого вина и две салатницы из темного стеклопластика с ароматным блюдом. Разлив напиток в высокий сверкающие фужеры, Марко выпрямился и торжественно произнес.

— За нас!

Они успели сделать пару глотков, когда в кабинке появился все тот же служащий в сопровождении молодой стройной пары. Чувствуя некоторую неловкость, темноволосый мужчина в костюме бежевого цвета представился.

— Жан Боссе, а это моя супруга — Вера, — он протянул руку Марко, — простите, что приходится нарушать ваше уединение.

Распорядитель поклонился и предложил вызвать его, когда господа будут готовы сделать заказ. Новые знакомые оказались весьма приятными людьми, и возникшая поначалу неловкость быстро улетучилась. Со сцены снова лилась мелодичная песня, и они заказали вторую бутылку.

Как оказалось, прилетели Жан и Вера с пятой планеты звездной системы с забавным названием Хохона. Он был совладельцем крупного предприятия по производству автопогрузчиков и грузовых аэроботов, а она вот уже двадцать циклов нигде не работала, занимаясь домашним хозяйством на их вилле, занимавшей целый остров в океане. Первое «извлечение» они сделали сорок циклов назад. Сюда прибыли, получив заманчивое предложение о замене биокомплексов на более современные за полцены.

— Мы вообще поначалу даже не поверили, — радостно щебетала Вера, — думали, что розыгрыш. Только, когда связались с нашим знакомым из Департамента по делам ИМС, поняли, что все правда.

— Наверное, многие прилетели сюда, чтобы воспользоваться льготами и скидками, — предположил Марко, — интересно, кто же все это оплачивает?

— Вот-вот, — закивал Жан, — и я об этом подумал. Неужели наше правительство такое щедрое?

Они еще несколько минут обсуждали удачу, свалившуюся вдруг на голову ИМСов, и чем больше об этом говорили, тем больше рождалось сомнений по поводу их неслыханного везения, однако не так-то просто было поколебать веру в счастливый билет, даже если он достался практически всем «извлеченным».

— А вам не показалось странным то, что здесь держат преступников? — вдруг заявил Жан.

— Каких преступников? — почти хором спросили Марко и Лея.

— Когда мы немного заблудились, — он с легким укором взглянул на жену, — мы попали на нижние этажи и столкнулись с конвоем, сопровождавшим арестованного.

Марко пожал плечами.

— Возможно, перевалочный пункт, — предположил он, — мало ли.

— Может быть, и так, — продолжал Жан, понизив голос, — только я видел, как к станции пристыковалось конвойное судно явно не с одним заключенным на борту.

— Возможно вынужденная стыковка, — вступила в разговор Лея, до этого шептавшаяся с Верой.

— А зачем же преступников выводить за пределы спецтранспорта?

Жан умолк, видно продолжая размышлять над своим же вопросом.

— О чем мы говорим! — воскликнула Вера, — Давайте веселиться! Жан! Вино кончилось!

Она хохотнула невпопад и растерянно посмотрела на присутствующих.

Марко поспешил снять напряжение и вызвал распорядителя, нажав на клавишу электронного табло сбоку стула.

— Действительно, друзья, не будем ломать голову над тем, что нас не касается. Давайте еще выпьем!

Вера благодарно улыбнулась ему и, привстав, поправила платье. Когда прибыла еще одна бутылка замечательного вина, оно тут же перекочевало в бокалы, и Марко встал.

— Хочу поднять тост за новую жизнь, без боли и страха.

Выпив до дна, он выдохнул и уселся на место. Никто из них даже не мог предположить, насколько роковыми окажутся только что сказанные слова.

* * *

Прозрачные тяжелые стеклопластиковые двери с шипением задвинулись за спиной, и Андрей оглядел камеру, разделенную на шесть одинаковых секций. В каждой секции на металлических штангах висела кровать, под которой стоял большой короб для личных вещей. Две из них были свободны, и Рогов молча направился к ближайшей, стараясь не обращать внимание на сокамерников, внимательно наблюдавших за новым постояльцем.

Сев на край кровати, он напрягся, чтобы вспомнить произошедшее еще раз, но в памяти всплывали лишь размытые образы и ощущение случившейся катастрофы. То, что Андрей увидел перед собой там, в офисе после того, как пришел в себя, повергло в шок его самого ничуть не меньше, чем службу безопасности, прибывшую на место убийства(!). Именно это слово Рогов слышал теперь каждый раз, когда его приводили на допрос.

Мог ли он подумать, что станет преступником, да еще и не просто злодеем, а тем, кто отнял чужую жизнь. По крайней мере, ему именно так преподнесли то, что он сделал с бедным Фишером. Так это было или нет, Андрей наверняка не знал, но, судя по обнаруженному в кабинете в луже крови телу оппонента, могло произойти что-то ужасное, и он — Рогов, имел к этому самое прямое отношение.

Как бы то ни было, Андрей ловил себя на крамольной мысли, что большого сожаления по поводу кончины господина Фишера не испытывает, между тем, ситуация складывалась весьма скверная, если не сказать: трагическая, и нужно было как-то выпутываться. Ведь он ничего не помнит, налицо умопомешательство, что, вероятно, облегчит его участь. Хотя, в конце концов, все уже порушено: судьба, бизнес, да и в целом жизнь. И чем это закончится, одному Всевышнему только известно.

— Некрасиво ведешь себя, мужик, — крякнул совсем рядом хриплый голос, вырывая Рогова их потока размышлений.

— Не понял, — опешил он, отпрянув от неожиданности.

Два крепких бугая подошли почти вплотную и с ухмылкой уставились на него, явно не собираясь обсуждать последние достижения науки и техники или политическую ситуацию в ближайшей галактике. Двое поменьше ростом и комплекции остались на своих местах, один из которых с прищуром что-то попивал из кружки, а второй с упоением грыз ногти.

— Что надо, ребята? — поежился Рогов, чувствуя, как кровь приливает к лицу, а в груди колотит молот.

— Ты посмотри, Каток, он не врубается! — прохрипел один из громил, — Кто здороваться будет, коржик?

Сзади послышался гаденький смех, который тут же затих.

— Проучи его, Репа, — приказал тот, что пил из кружки.

Понимая, что здесь никто ему не поможет, Андрей вскочил, вжался в стену и задрожал, видя как оба бугая, осклабившись, демонстративно начали потирать кулаки. Между ними осталось не больше двух метров, когда он ощутил жуткую ненависть к приближающимся уголовникам. И кроме этой вселенской нечеловеческой ненависти он не чувствовал больше ничего. Фигуры людей, кровать и очертания камеры начали расплываться, голова, казалось, находится в центре колокола, по которому только что ударили молотом.

Впрочем, по голове его действительно чем-то долбанули, поскольку через мгновение Рогов опомнился уже на полу с ноющей болью в области затылка.

— Всем к стене! — надрывался охранник, размахивая какой-то палкой, которой, вероятно, его и приложили.

Еще двое в форме рассредоточились по камере, взяв на прицел Рогова, и группу прижавшихся к стене перепуганных заключенных.

— Встать! — скомандовал тот, что с палкой и огрел его по руке, которой Андрей едва успел прикрыть голову.

Вскоре он уже сидел в центре пустой серой комнаты пристегнутый к креслу. Надрывно сипло дыша, Рогов старался успокоить крупную дрожь, бросающую его то в жар, то в холод. Наконец, сердцебиение понемногу стихло, и он задышал ровнее. В комнату вошли два охранника и пожилой невысокий человек в костюме с эмблемой медслужбы, которые в руке держал инъектор.

— Что это? — занервничал Андрей.

— А тебе не все ли равно? — огрызнулся один из охранников, закатывая ему рукав.

— Все нормально, — успокоил пожилой доктор, — это релаксирующее средство, совершенно безвредное.

После укола, Рогов почувствовал, как пол уходит вниз, а комната закручивается каруселью, но сознание оставалось более или менее ясным, хотя желание что-то делать, и даже думать пропало начисто. Язык стал, словно, каменным и наотрез отказывался поворачиваться, чтобы сформулировать хоть какой-нибудь слово. Таким мычащим его и покатили в кресле в одиночную камеру.

— Принимай! — крикнул охранник другому, стоявшему на другом конце длинного коридора.

— Это тот, который буйный?

— Не знаю как, но двух амбалов из двадцатой «уронил», не прикасаясь. Ты там поосторожнее. Ему потом ИПН поставят.

— Ладно, и не таких обламывали.

Перед Роговым открылась толстая полупрозрачная дверь, и его кресло толкнули внутрь. А поскольку отстегнуть его, видимо, забыли, или не захотели, он так и просидел несколько часов спиной к выходу, пытаясь вновь обрести мышечную подвижность. Когда смог членораздельно говорить, несколько раз требовал во весь голос, чтобы его отцепили от кресла, однако через небьющуюся стеклопластиковую пятисантиметровую дверь, его, скорее всего, никто не услышал.

Когда звенящая тишина и неподвижность конечностей уже начали сводить его с ума, дверь отодвинулась, чтобы впустить доктора с его адским механизмом в виде кольца на шею.

— Если попробуешь снять, получишь разряд тока, — предупредил эскулап.

— Это что за хрень? — сморщился Рогов и ощутил укол в шею, после которого он снова начал превращаться в овощ.

Отцепив крепления на руках и ногах, Андрея бросили на кровать и оставили одного. «Хорошо хоть камера одиночная» — подумал он, с ужасом представляя, что бы сделали с ним милые сокамерники в таком обездвиженном полусознательном состоянии. Сколько прошло времени, Рогов не помнил, потому что через пару минут провалился в глубокий лекарственный сон, и проснулся от толчка в плечо. Инъектор, видно, исправно его колол еще несколько раз, потому как он по-прежнему ощущал себя мешком с песком.

— Встать! — изгалялся над ним старший смены, тыкая палкой в бок.

— Да он не встанет, — ухмыльнулся другой и стал поднимать Рогова за руки, усаживая на знакомое уже кресло с ремнями.

— Куда его? — спросил третий.

— В изолятор на Медее. Доктор сказал, он может и с нами такое сотворить. Нельзя его среди людей держать без намордника.

— Слыхал, что на Медее с ними не церемонятся.

— Автотюрьма — милое дело.

Через пару часов спецбортом Рогова доставили на исправительную станцию «Медея, которая презрительно встретила его хмурым грязно-коричневым шайбовидным силуэтом на фоне гигантской темной безжизненной планеты с символическим названием «Стикс». Поговаривали, что на ней хоронили умерших заключенных, просто сбрасывая их с высоты. Тела распадались на атомы, даже не долетев до поверхности, поскольку на планете действовали какие-то непонятные физические законы, распыляя вещество за секунду, превращая в первичные химические элементы.

Отличное место для содержания опасных преступников, подумал Рогов, всматриваясь в очертания станции. После спуска на палубу он не увидел больше ни одного человека. Все перемещения, кормежка, уборка и остальные процедуры происходили с помощью механизмов. Впрочем, других камер и их обителей Андрей тоже не видел. Каждого из них содержали поодиночке, что с одной стороны отвечало требованиям безопасности, но с другой — лишало нормального общения и, скорее всего, приводило в итоге к различным психозам и сумасшествию.

Неплохо, если понимать, для чего действительно нужны исправительные станции такого рода. Вряд ли службы наблюдения за неблагонадежным контингентом жаждали, чтобы те после отбытия наказания вернулись в общество. Куда лучше, если осужденный попросту спятит. Тогда он гарантированно остается на станции до выздоровления. Короче, замкнутый круг.

В камере было все необходимое, кроме одного — возможности оставаться человеком. Не было никакой связи с внешним миром, никакой прессы, новостей и событий. Время, словно, остановилось, зависнув где-то между жизнью и смертью. Целыми сутками Рогов сидел напротив дверей и разговаривал с самим собой, время от времени выполняя нехитрые упражнения, чтобы мышцы окончательно не атрофировались.

Пару суток он еще имел возможность разговаривать с себе подобными, когда инспекторы службы расследований вызывали его на удаленный допрос через видеосвязь. Потом задавал вопросы судья. А когда огласили вердикт — пожизненное содержание на станции «Медея», Рогов скис, не представляя себе, как сможет выдержать остаток жизни в такой глухой изоляции.

После того как его автоконвой сопроводил не в камеру, а в тамбур для посадки, Андрей запаниковал еще больше. Неужели никакого «пожизненного» не будет? Все — блеф! Сбросят на Стикс, и привет! А ведь, действительно, похоже, что так и есть, усмехнулся он. Может, оно и лучше.

Из-за створки дверей показалось две фигуры в черном без опознавательных знаков.

— Тебе что, приглашение нужно? — махнул стволом в сторону посадки один из них.

— А куда мне торопиться? — огрызнулся Андрей, догадываясь, куда он сейчас отправится.

— Вперед бегом! — скомандовал тот и с силой подтолкнул его к трапу.

Всю дорогу Рогов гадал, какую участь ему уготовили, поскольку корабль взял курс не на Стикс, а в противоположную сторону, перейдя на «дельта-режим». Каково же было его удивление, когда через три часа они вынырнули перед гигантской грудой металлопластика с переливающимися буквами на корпусе «КАССАНДРА».

* * *

— Господин Окава! У Вас через пять минут встреча с адмиралом Авейде, — монотонно напомнил электронный секретарь, и Председатель раздраженно нажал клавишу сброса памяти.

Он и так весь день ждал этой встречи, вернее, готовился, в тайне надеясь, что она не состоится. Конечно, можно было отменить аудиенцию или отсрочить на неопределенное время, вряд ли кто-нибудь упрекнул бы Председателя Высшего Совета СНЗС в нарушении протокола с учетом плотного графика всевозможных совещаний, конференций и приемов. Между тем, Окава прекрасно понимал, что оттягивать обсуждение столь важного вопроса он не имеет права, и время посещения группы высокопоставленных военных его резиденции на Стексе было согласовано.

Зуммер оповестил о входящем сообщении.

— Господин Председатель! — на мониторе, выползшем из поверхности стола, появилось лицо его помощника по особым поручениям, — адмирал Авейде.

— Пригласите! — приказал он, — И зайдите сами.

В широком дверном проеме, после того как массивные створки раздвинулись в стороны, возникло несколько фигур во главе с адмиралом.

— Прошу вас, господа, — Окава встал и вышел из-за стола навстречу уважаемым посетителям, которые были одеты в гражданскую одежду, что несколько смутило Председателя, поскольку он привык видеть адмирала исключительно в его темно-синем расшитом золотом мундире.

После рукопожатий и обмена приветствиями все расселись за столом для совещаний, и замерли в неловком ожидании, поскрипывая креслами.

— Давайте перейдем сразу к делу, — предложил Окава и кивнул адмиралу, — Оскар! Начинайте!

— Генерал-шеф! Доложите ситуацию! — передал тот слово одному из своих подчиненных.

— Генерал Мерфи, господин Председатель, — представился выступающий и приступил к изложению сути вопроса, — Операция начата примерно двадцать астросуток назад. На сегодняшний день на Кассандре собрано пятнадцать тысяч семьсот двадцать восемь ИМСов. Остальные прибудут не позднее, чем через два дня.

— Скажите, откуда такая уверенность, что все прибудут вовремя? И как Вам удалось собрать столько «извлеченных» в такой короткий срок? — удивился Окава.

— Господин Председатель! Разрешите не вдаваться в подробности наших методов, — мягко возразил Авейде, — мы задействовали все наши возможности. Поверьте, их немало.

Едва заметно дернув губой, Окава кивнул, соглашаясь с тем, что не это сейчас главное.

— Акция планируется ровно через шестьдесят астрочасов, — продолжал Мерфи, — все гамма-заряды уже установлены. Думаю, что все пойдет по плану.

— Послушайте, — возразил Окава, — Вы не сказали, что произойдет с персоналом. Ведь там сейчас не меньше трех тысяч людей обслуживает гостей.

— Если начать эвакуацию обслуги, может произойти утечка, а дальше, — генерал покачал головой, — а дальше ситуация наиболее вероятно выйдет из-под контроля.

— Вы хотите сказать, что эти люди тоже погибнут? — воскликнул Председатель, — Неужели нельзя вывезти их?

— К сожалению, нельзя, — подтвердил Авейде, — Неужто бы мы не использовали такую возможность? Проблема в том, что они приехали заработать, и удаление их со станции создаст ненужный конфликт, наверняка, будут недовольные, они станут возмущаться, жаловаться. Гражданские службы начнут задавать вопросы. А нам нельзя допустить даже микроскопическую вероятность утечки информации.

— Вам плохо, господин Председатель? — воскликнул помощник по особым поручениям Скотт Маевский, заметив, как тот схватился за грудь.

— Все нормально, — остановил его Окава, расстегивая воротник, — дайте воды Скотт!

— Может, перенесем встречу? — спросил Авейде.

— Нет! Времени уже не осталось, — Председатель сделал несколько глотков и выпрямился, — дайте мне план возможной эвакуации людей! Я готов выделить неограниченную сумму, чтобы уладить все финансовые претензии.

— Хорошо, — медленно выговорил адмирал, всем видом показывая, что это плохая идея, — Мы сделаем. Что-то еще?

— Скотт! — обратился он к помощнику, — что ты думаешь обо всем этом?

Маевский даже несколько растерялся, когда взоры присутствующих устремились к его скромной персоне. Обычно шеф не часто советовался с ним, а если и бывало, то по незначительным вопросам. А тут…

Конечно, он тоже размышлял о планируемой акции военных, казавшейся поначалу бесчеловечной, но потом, взвесив все «за» и «против», откровенно говоря, он не то чтобы поменял мнение, но уже не был так уверен в том, что предложения адмирала жестоки и неоправданны.

Перед человечеством возникла опасность, и эту опасность люди породили сами, создав сверхорганизмы, обладающие необъяснимыми способностями. Если не избавиться от этой угрозы, то она рано или поздно погубит их всех, установив свой порядок в обитаемых галактиках. Зарегистрированы уже сотни случаев странных смертей и катаклизмов, техногенных катастроф и аварий, где не обошлось без участия «извлеченных». Сколько их гуляет среди людей? В какой момент они осознают свое превосходство и возможности? Это могло случиться завтра или уже сегодня. От этих мыслей Скотт поежился.

Однако вполне ясные умозаключения на первый взгляд хранили где-то в глубине своей логики едва заметный изъян. И этот изъян изнутри расшатывал с виду стройный ряд рассуждений, не давая принять вынужденное и непростое решение. И сейчас, видя, как оценивающе, даже с легкой насмешкой на него смотрят люди, которые уже давно все для себя решили, Маевский отчетливо осознал, какой гигантский груз взваливает на себя в данную минуту Председатель, и как он ему сейчас не завидует.

— Не думаю, господин Председатель, что мое скромное мнение сможет Вам помочь, — сбиваясь, бормотал он, — знаю одно — Вы примите самое правильное решение из всех возможных.

— Скотт! Ты не ответил! — Окава не оценил заискивающий тон подчиненного.

Повисшая в офисе тишина, вдавливала присутствующих в их кресла, и Маевский ощутил, как пот струится вдоль позвоночника. Прижав ладони к столу, он поднялся со своего места, надеясь, что так его слова прозвучат весомей.

— Господин Председатель! Я думаю, что надо закончить операцию. Ведь, в конце концов, это не люди. То есть, не обычные люди. Это биороботы с сознанием когда-то живших разумных существ. И они — угроза. Это мы все видели в отчете. Пока не поздно, их нужно остановить. С моральной точки зрения Вы поступите правильно. А с точки зрения закона… — Маевский запнулся, но через секунду уверенно продолжил — а с точки зрения межгалактического законодательства, Вы действуете в целях безопасности всей популяции людей, и это исключает любую ответственность.

Военные одобрительно загудели и сместили внимание на Председателя, напрочь утратив интерес к только что говорившему клерку, чье мнение, вдруг оказалось важным для руководителя такого масштаба. Заметив вопросительные взгляды, Окава поморщился и потер виски.

— Адмирал! — вскинул он взор на Авейде, — Мой приказ в силе. Спасение персонала — приоритет. Доложите лично не позднее, чем за три часа до начала акции. Иначе все отменяется. И да поможет нам Бог!

Делегация следовала в сторону посадочной платформы по широким коридорам резиденции Председателя Высшего Совета СНЗС. Через несколько часов адмирал должен быть в расположении штаба военно-космического флота, и на ходу охрана по биофонам решала технические вопросы, связанные с посадкой и подготовкой к взлету.

— Господин адмирал! — обратился к нему начальник службы охраны, — есть новые данные о Вашем сыне.

Замедлив шаг, Авейде изменился в лице. Гримаса невыносимой душевной боли лишь на мгновение скользнула по нему, но адмирал тут же взял себя в руки и кивнул.

— Докладывайте, генерал!

— Два астрочаса назад служба контроля задержала подозреваемого в убийстве Вашего…

— Кто он? — нетерпеливо перебил тот.

— Генри Штерн, служащий одной из строи…

— Кто он? — заревел адмирал, испепеляя подчиненного взглядом.

— Он… — ИМС, — выдохнул начальник охраны и вытянулся, ожидая приказов.

Однако указаний не последовало, адмирал лишь кивнул и зашагал дальше, увлекая за собой сопровождающих, невольно застывших неподалеку.

Две недели назад тело семнадцатилетнего сына адмирала нашли в Аргоне на Стексе возле небоскреба с многочисленными переломами и разрывами внутренних органов. Следствие установило, что юноша упал с крыши, скорее всего без посторонней помощи, но Авейде настаивал на тщательном расследовании, не веря в самоубийство своего отпрыска. Вскоре появилась информация, что на крыше погибший был не один, и все подозрения упали на мужчину, которого видели свидетели. И вот сейчас стало известно имя злоумышленника.

— Генерал-шеф! — Авейде подозвал Мерфи и, понизив голос, сказал, — операцию продолжать по первоначальному плану!

— Но… ведь Председатель… — заколебался тот.

— Все п о п л а н у! — раздраженно прошипел адмирал, — Экстренная эвакуация официантов и уборщиков, породит панику и хаос. Ничто не должно нам помешать.

— А как же..? — не унимался Мерфи.

— Кто там будет разбираться потом. Найдите того, кто за все будет отвечать.

— Но ведь все всплывет!

— Генерал! — раздраженно воскликнул Авейде, — Мне, что Вас учить надо? Выполнять!

— Есть! — отчеканил тот и, отстав от начальника, вызвал на связь своего помощника.

* * *

В гостиной повис прохладный полумрак, на аэромагнитном столике стояла бутылка красного вина с экзотическими фруктами из оранжереи станции, а сверху лилась тихая, пьянящая музыка из альбома «Радости жизни» Авроры Тернер. Развалившись на диване, Марко потягивал алый напиток, уставившись в одну точку на стене. Лея долго не возвращалась с прогулки, и он начинал немного нервничать. Наконец, послышался зуммер открывающихся дверей.

— Будешь вино? — крикнул он.

— Как ты? — спросила она, сбрасывая на ходу кофточку, — Зря не пошел, эти Боссе такие забавные.

Она грустно улыбнулась и погладила его по голове.

— Ты же знаешь, что мне с каждым днем все труднее ходить, — посетовал Марко, — такими темпами я раньше сдохну, прежде чем они начнут нас «извлекать».

Уже пять суток они жили на станции, ходили в бары и рестораны, на выставки и просто гуляли, а представителей Департамента, пока так и не увидели. Словно, о них забыли. Правду говорят, от безделья устаешь больше, чем от работы, особенно, когда каждый прожитый впустую день неумолимо приближает к смерти.

— Не переживай, — тихо произнесла Лея и присела рядом на корточки, заглядывая ему в глаза — все будет хорошо.

— Непременно, — с легким раздражением ответил Марко и залпом допил вино, — давай напьемся.

— Скоро ужин.

— Не хочу, — откинулся он на спинку дивана, — иди одна.

— Ну, тогда и я не пойду, — Лея встала и вышла из комнаты, — хорошая музыка, — донеслось из спальни.

Марко закрыл глаза и прислушался. Он не сразу понял, что происходит, вскочив на ноги лишь, когда услышал крик Леи.

— Что это, Марко?

Комната ходила ходуном, нарастал какой-то жуткий гул, пол вдруг стал разъезжаться, зазвенела посуда, посыпались куски облицовочных материалов, а потом…

Ослепительная вспышка озарила все вокруг, сметая за собой предметы, людей, механизмы, складывая конструкции, стены и этажи. Еще несколько мгновений станция лопалась, окутывалась оранжевыми цветками взрывов и рассыпалась на мелкие куски, а затем незримая волна пронеслась на сотни тысяч километров и вернулась назад, втягивая все, что раньше было шедевром космической архитектуры. В миг на месте многофункциональной станции «Кассандра» осталось только темное пятно, которое тут же растворилось на фоне чернильного пространства.

 

Глава 21

Уже пять астрочасов воспаленными глазами Вэй всматривался в графики, диаграммы и цифры, что-то чертил на огромной сенсорной панели, стирал, опять выводил, не отрываясь от подсвеченной поверхности.

Когда-то он прокладывал коридор для скачка, но это были учебные занятия, и ошибки стоили лишь неудовлетворительной оценки. Окончательно выбившись из сил, китаец в сердцах бросил магнитный карандаш и подошел к иллюминатору, в котором вот уже двадцать восемь астрочасов был виден один и тот же кусок звездного неба.

Все это время корабль плыл со скоростью чуть больше двух километров в минуту в ожидании команды к прыжку в очередную расчетную точку. Между тем, проложить курс вслепую, не имея ровным счетом никаких известных навигационных ориентиров, было фантастикой, тем более тому, кто в этой области был даже не новичком, а скорее, полным профаном.

Предыдущий прыжок едва не закончился трагедией, когда он промахнулся с движением планет в галактике ZW543 всего на пару минут. Попав в астероидное кольцо, они уже попрощались с жизнью, однако система уклонения и маневрирования новейшего военного судна оказалась на высоте, и опасность миновала. Вместе с тем они отклонились от курса на два десятка световых лет, и сейчас плавали, только одному Богу известно, в каком секторе космоса.

К тому же окружающие их в данный момент галактики не имели электронного образа в памяти бортового компьютера, и рассчитывать направление для прыжка при таких условиях было равносильно бегу по узкой горной тропе с завязанными глазами.

Сначала с помощью сверхдальних импульсных сенсоров предстояло изучить все небесные тела в этом секторе, их траектории, циклы, размеры и физические данные, а потом готовить коридор с вычислением до секунд времени старта и ускорения. На это может уйти двадцать астросуток, а может, и все сорок.

— Ну, как? Получается? — Егор казался бодрым и отдохнувшим.

— Конечно, — сдерживая раздражение, огрызнулся Вэй, — скоро полетим… к черту на рога.

Судя по подавленному состоянию китайца, которого Астахов таким еще ни разу не видел, дела, вероятно, действительно обстояли хуже некуда. Окинув взглядом душное помещение, остановившись на исчерканной панели, Егор понял, что ни о каком курсе говорить пока не приходится.

— Скис, приятель? — с легкой иронией поддел он Вэя, склоняясь над картой.

Тот лишь фыркнул в ответ, не сходя с места, и отвернулся, скрестив руки на груди.

— И с чего ты решил, что это путеводитель?

Астахов поднял голову и нахмурился.

— Слишком уж много людей пострадало из-за этого кусочка кристалла. А что, сомневаешься? Мы, кстати, где сейчас?

Китаец вернулся к навигационному столу и оперся на него руками, приблизившись к Егору почти вплотную.

— Ты, что, действительно считаешь, что можно вот так просто определить, в какой точке мы находимся? Без координат, без ориентиров, без опытного навигатора?

— Остынь, Вэй! — спокойно ответил он, видя взрывное состояние товарища, — Мы вместе сделали выбор, и вместе будем выбираться из сложной ситуации.

— Сложная ситуация! — воскликнул тот, — Какая, такая ситуация! Нет никакой ситуации! Мы в полном дерьме!

Китаец не на шутку разошелся, размахивая руками и раскрасневшись. Вэй всегда казался спокойным, как похоронный контейнер, его рассудительность и самообладание в трудные минуты не раз выручали всю их компанию. А тут…

— Перестань орать! — громко и резко произнес Астахов, — Иди отдохни, а потом мы решим, что делать!

— А ты кто такой, чтобы указывать, что мне делать? — напустился на него Вэй, скривив лицо, — Кто назначил тебя капитаном? Раскомандовался!

Не собираясь продолжать этот бессмысленный разговор на повышенных тонах, Егор сел в кресло штурмана и начал проверять исправность бортовых систем, стараясь не реагировать на истерику товарища.

Китайца переполняла необъяснимая злоба, и он готов уже был схватить что-нибудь и сломать, или разбить, когда в рубку зашел Карго.

— Эй, парень, что с тобой? — видно, он захватил конец их «дружеской» беседы.

— Ты еще тут..! — огрызнулся Вэй, но в голосе уже не было агрессии.

Успокоился он также быстро, как и взорвался.

— Наверное, психоз, — предположил Егор, — в космосе бывает.

Кивнув, Карго прикоснулся к плечу китайца, которое тот отдернул как ужаленный.

— Иди поспи! — предложил охотник, — Ты уже давно на ногах.

— Только не трогайте тут ничего, пилоты-навигаторы, твою мать! — выругался Вэй и, прихрамывая, покинул рубку, бурча что-то себе под нос.

— И давно вы с ним схватились? — спросил охотник, плюхаясь в кресло второго пилота.

— Да нет, — ответил Егор, — как зашел, так и едва не получил по физиономии. Набросился на меня, как зверь дикий на соперника в брачный период.

— Я так понимаю, курса он не проложил.

— Похоже, что так, — подтвердил Астахов, заканчивая диагностику судна, — И, видимо, не проложит.

Карго выпрямился и посмотрел на него.

— Тогда остается только лететь назад.

— Логично, — согласился Егор, — однако у нас другая цель вроде была.

С того момента, как они похоронили Гудвера, вытолкнув капсулу с его телом в открытый космос, что-то произошло. Надломилось что-то в некогда едином боевом настрое. Похоже, кончился запал у ребят, еще совсем недавно сгоравших в ожидании судьбоносных перемен.

Тогда, глядя, как серый металлический гроб удаляется от корабля, он подумал, что теперь во что бы то ни стало необходимо добраться до базы тех, кто называет себя «лиловые братья». Иначе смерть Сита оказалась бы бессмысленной и ненужной. Однако эта идея, вероятно, находила поддержку не у всех членов команды.

Карго и Веста часто уединялись где-нибудь, а потом ругались, снова мирились. Короче, жили своей семейной жизнью, не особенно интересуясь, что происходит, и что ждет впереди.

Оно и понятно: вырвались из стылых пещер, где надо было каждый день выживать, и смерть поджидала любого, кто недооценил опасность или кому просто не повезло. Здесь же тепло, уютно, достаточно еды, и вполне комфортно. Того и гляди, скоро заговорят о пополнении.

Вэй почему-то стал часто замыкаться в себе. Может, от тоски по родственникам, а может быть, рассчитывал в жизни на большее, нежели бороздить космос в поисках мифического места обитания загадочных повстанцев. Хотя Егору поначалу казалось, что китаец как-то связан с ними, по крайней мере, на Тибероне он почему-то же помогал потерпевшему крушение пилоту.

Корабль, который им удалось угнать, являлся шедевром научно-технической мысли. Десять современных дальнобойных пушек, система наведения и маневрирования в условиях ближнего боя, энергощит выдерживал самые мощные заряды, автоматизированные системы жизнеобеспечения для экипажа. Только им это мало помогало, поскольку без навигации это лишь груда металлопластика бесцельно дрейфующая в бесконечном ледяном пространстве.

— Надо двигаться туда, куда задумали, — решительно сказал Астахов, — иначе все зря.

— Можно найти подходящую обитаемую планету и окопаться там, — вдруг оживился Карго.

— И чем мы там будет заниматься, на что жить? — усмехнулся Егор, хотя и понимал, что это не такое уж и нелепое предложение. Даже наоборот — наиболее разумное в их положении.

— Продадим корабль, — нашелся охотник и обвел руками рубку, — смотри, сколько добра.

— Без этого корабля мы никто, и грош нам цена на любой планете.

— Это почему? — не унимался тот.

— Да потому что тот, кто имеет такое судно, может диктовать условия. Как думаешь, далеко ты уйдешь с той суммой, которую тебе заплатят? — пояснил Егор.

— Ну, уж не такие мы и простаки, — возразил Карго, — отобьемся.

— Не думаю.

Разговор увяз, поскольку оба погрузились в размышления. Охотник, вероятно, думал, как он будет отбиваться от злоумышленников, а Астахов вдруг ощутил, что знает ответ, что решение проблемы совсем рядом, просто они его не заметили.

— Привет! — в дверях стояла Веста, — Мы куда-нибудь полетим?

Астахов снова склонился над столом, нажимая комбинации цифр, и лишь на мгновение оторвался от своего занятия, чтобы взглянуть на девушку.

— Летим, летим, — отозвался Карго, вставая с кресла, — мы тут думаем, на какой планете обосноваться.

— Все шутите, — вздохнула она и тоже подошла к навигационной панели, — уважаемый капитан, расскажите о Ваших планах.

— Погодите вы, оба! — отмахнулся Егор, — Есть кое-какая идея.

— Может, поделишься? — спросил Карго, — Мы ведь тоже здесь зависли, и очень хотели бы куда-нибудь уже отправиться.

Астахов выпрямился и покачал головой. Игривое настроение друзей в сложившейся ситуации ему казалось неуместным.

— А вы знаете, что у нас топлива осталось на два прыжка?

— А потом что? — озадачилась девушка.

— А потом все. Пока не найдут нас патрули или…

— Или?

— Или ребята-любители поживиться чужим добром, — закончил он фразу, — да, и еще — еды тоже немного. Суток на сорок.

— Совсем запугал нас, Егор, — сдался охотник, — пожалей, что там у тебя за идея?

— Шутки в сторону, ребята, — сменил тон Астахов, хотя все, о чем он говорил, не имело к юмору никакого отношения, — кажется, я что-то нащупал. Вот смотрите, — прикосновением к клавишам он развернул карту на панели, — мы искали путь через известные нам скопления звезд и планет. Однако тот, кто хочет сохранить в тайне место своего нахождения вряд ли воспользуется обычным атласом. Та карта, что мне передал Гудвер, содержит данные о совершенно неизвестных галактиках. Нам не за что даже зацепиться. Думаю, что мы не только не приблизились к цели, но и отдаляемся от нее.

— И что ты обо всем этом думаешь? — спросил Карго.

— Думаю, в нашей карте должен быть код или пароль, который бы позволил запрограммировать автонавигатор корабля.

— Как это?

— В памяти кристалла визуально доступна лишь информация о том секторе космоса, который мы не знаем. Вполне возможно, есть и данные об известных секторах, через которые пролегает путь к базе. Мы пытались подобрать по строению участка похожий тому, что есть на карте. Но ведь это практически невозможно с учетом многовариантности пространства. Надо искать точку старта в известном нам космосе.

— Почти ничего не поняла, — сказала Веста.

— Нужно еще раз изучить память кристалла, — пояснил он.

— Да мы его уже вдоль и поперек… — воскликнул Карго.

— На занятиях нам говорили, — продолжал Егор, — для кодирования информации можно использовать ультразвук. С его помощью частота памяти кристаллов повышается, она становится как бы незаметной для обычного воспроизводящего устройства.

— Думаешь, это то самое?

— А чего думать, надо просто проверить, — заторопился Егор, — и почему я сразу не догадался?

Он еще несколько минут ругал себя и свое невежество, пока все втроем искали источник ультразвука. Оказалось, что ультразвуковая обработка возможна в самом голопроекторе, встроенном в навигационную панель. Еще одна изюминка совершенного корабля. Наконец, они закончили настройку и включили воспроизведение и… ничего. Все, как и прежде — летающие звезды, планетарные системы, непонятные координаты и данные.

Егор опустился в кресло усталый и злой. Теперь он начал понимать Вэя, как никогда.

— Похоже, мы что-то упустили, — проговорила Веста, — надо пробовать еще.

— Да ты-то что понимаешь? — в сердцах воскликнул он, сдерживая пару-тройку крепких выражений, которые сейчас бы оказались весьма к месту.

Карго тоже нахмурился, все еще нависая над панелью, пытаясь осмыслить, почему же не удалось решить проблему.

— А вы думали, что все так просто? — съязвил Вэй, незаметно появившийся в рубке, — по вашему общему кислому виду, я так понимаю, вы проверили какую-то невероятную теорию?

— Надо же, уже отдохнул, и с новыми силами решил устроить очередную истерику, — проворчал Егор.

Проигнорировав колкое замечание, Вэй усмехнулся и уселся в кресло. Только сейчас они заметили, что в руке у него стакан с темной жидкостью, а по помещению разнесся запах ароматного вина.

— Там на камбузе еще есть, — слегка растерялся китаец под укоризненными взглядами друзей, — могу сбегать.

— Ты это серьезно? — спросила Веста.

— Вполне.

— Ты серьезно пьешь, пока мы тут пыхтим над такой сверхважной задачей? — не унималась она.

— И что? — нахмурился он, — Нельзя?

— Подлец, — ткнул его в бок Карго и выхватил стакан.

— Отдай! — завопил Вэй и, вскочив на ноги, попытался отобрать отнятое, но вдруг рухнул на пол вместе с Астаховым, который преградил ему путь.

Они катались еще с полминуты, а потом, хохоча и раскрасневшись, стали вставать, поправляя друг на друге одежду.

— Вот идиоты, — засмеялась Веста и быстро выхватила у Карго стакан, который упал и разбился.

— Хорош шутить! — крикнул охотник и начал собирать осколки, отстраняя девушку от мелкой стеклянной крошки.

— Я принесу еще, — предложила она виновато и скрылась за дверью.

— Тащи две бутылки! — крикнул ей вслед Егор, — Чтобы два раза не бегать.

Выпивая третий стакан с вином, Астахов, не переставая, думал над координатами и прокладкой курса. Может, дело вовсе не в кристалле. Ведь было же ощущение, что они упустили что-то важное, и это чувство до сих пор не ушло, витая вокруг.

— О чем думаешь? — вдруг спросил Вэй, — поди, о том же, что и я?

— Ну, если тебе тоже надоело болтаться на одном месте, то да.

— Пора бы уже куда-нибудь, — вздохнул китаец, — я сам перепробовал разные варианты. Даже перекодировал данные.

— Что? — переспросил Егор.

— Перекодировал информацию в форматах, адаптированных к нашему бортовому компьютеру.

Астахова пронзила догадка, и лишь какой-то незначительной детали не хватало для полной картины. Он начал, как маятник, ходить от стены к стене, полностью отключившись от внешней среды, и вернулся в реальность лишь через несколько минут.

— Я, кажется, понял, — тихо произнес он, словно, боясь спугнуть только что пришедшую на ум идею.

— Не томи, Егор.

— Когда Вэй сказал про перекодировку, я подумал, а что, если все эти планеты, звезды и данные на нашей карте — фикция. Головоломка для дураков. Возможно, надо просто разгадать шифр и наложить на карту, чтобы появились реальная схема. Слышали, как раньше скрывали дорогие картины, нанося поверх дешевый рисунок.

— Ну, и где мы возьмем этот шифр? — спросил Вэй.

— А мы и не будем его искать. Вы забыли, на каком судне мы летим. Это сделает бортовой компьютер. Именно он может определить закономерности и обработать миллиарды координат. Думаю, ни один человек не способен выполнить задачу такого уровня, и для кодирования применялись электронные машины.

— И с чего начнем? — почесал голову Карго.

Через десять минут все четверо напряженно ждали откровения, не сводя взглядов с голопанели. Компьютер сообщил, что ему потребуется еще несколько минут, и они терпеливо толклись вокруг умного устройства. Наконец, обработка данных закончилась, и между проекторами возник вращающийся виртуальный кусок космического пространства.

— И как понять, получилось или нет? — Карго увернулся от проекции одной из звезд.

— Смотрите, — указал Егор, — это наша галактика «Млечный путь». Получилось, господа!

Он едва сдерживал эмоции, победоносно щелкнув пальцами.

— А это — похоже, пункт, куда мы должны прибыть, — ткнул указкой Вэй в противоположный край картинки, где мерцали три точки, — надо теперь запустить данные в автонавигатор.

Прошло около трех часов, прежде чем компьютер высчитал коридор возврата и время выхода к расчетной точке для прыжка к конечной цели.

— Сколько времени потеряли, — посетовал Карго и приобнял Весту, — молодец, Астахов, голова.

— Хватит болтать, ребята, пора готовиться к старту, — скомандовал Астахов и занял капитанское кресло.

На мониторе стали появляться очертания звезд, когда скорость сократилась до световой. Последний прыжок длился чуть более десяти астросуток, и окончание перелета, прежде всего, сулило хоть какие-то перемены. Время тянулось монотонно и, порой казалось, что оно вообще останавливалось.

В минуты томительного безделья Егор старался не думать, однако избавиться от мыслей, даже в состоянии прострации, оказалось невозможным, и он уже в который раз задавал себе вопрос: зачем? Зачем они ищут эту злосчастную базу, и что будет после того, как они ее найдут. И как бы ни подогревала принятое решение отправиться в опасный путь высокая идея спасения человечества, ответы на эти вопросы были весьма туманны.

Похоже, что не только он пребывал во власти тихих сомнений, поскольку Вэй тоже не раз сетовал на иллюзорность их общей цели, небезосновательно, надо сказать, полагая, что ничего хорошего на базе «лиловых» их не ожидает. Только сейчас уже было поздно поворачивать назад, и потому что топлива не осталось, но, скорее уже, потому что любопытство и адреналин теперь достигли такой концентрации, когда их подавление принесет больше беспокойства и разочарований, чем реализация намеченного плана, хоть и отдающего стойким запахом неизвестности и риска.

Первые признаки жизни аппаратура подала спустя несколько часов после выхода на скорость сто километров в секунду, запустив тревожный сигнал на панели управления.

— Внимание! — раздался взволнованный голос Карго, — У нас гости.

— Что там? — подошел ближе Астахов.

— Два истребителя, в попутном направлении, дистанция пятьсот, сокращается, — одной фразой доложил тот, — что будем делать?

— Спокойно, Карго, скорость снижаем по графику, от маневров воздержаться, — стараясь говорить ровно, произнес Егор, чувствуя, как участился пульс, — вот и дождались. Вызывай на мостик Вэя и Весту!

Оба вбежали в рубку почти одновременно, задевая выступы и кресла. Судя по выражению лица китайца, новость о присутствии совсем рядом посторонних военных кораблей, его всерьез встревожила, хотя ситуация была вполне предсказуема. Девушка же, скорее всего, пока ничего не понимала, но общее состояние волнения передалось и ей.

— Сколько их? — отдышавшись, спросил Вэй.

— Два корабля, практически сравнялись с нами.

— Я на пушки.

— Давай! Только без команды не стрелять! — крикнул ему вслед Астахов.

Странным было то, что на связь с ними никто не выходил. Никаких позывных, вопросов или указаний.

— Запроси контакт! — приказал он.

— Ничего, — ответил Карго, после того как отправил дважды сообщения в эфир — словно, и не слышат нас.

— Не нравится мне все это.

— Смотрите! — воскликнула Веста, указывая на лобовые мониторы.

На экранах приближалась огромная планета, на орбите которой, мерцая по периметру световыми дорожками, висел, явно искусственный, гигантский шар. Убрав защитные кожухи с носового блистера, они увидели ту же картину, но уже в реальную величину.

— Обалдеть! — восхищенно проговорил Астахов.

— Что-то происходит! — забеспокоился Карго, — я теряю управление!

— Как теряешь?

Тот нажимал комбинации клавиш, но компьютер не реагировал.

— Похоже, нас взяли под дистанционный контроль.

— А это возможно? — удивился Егор, — Все-таки военное судно.

— Видимо, возможно, — растерянно проговорил охотник.

— Ребята! Что у Вас? — раздался в динамиках голос Вэя.

— Мы не управляем кораблем, — ответил Астахов, не отрываясь от наружного вида, — как у тебя?

Посыпались ругательства китайца, из которых через пару фраз с трудом стало понятно, что оружие тоже перестало слушаться команд.

В перспективе следовало ожидать захвата, и в рубке повисла тишина, наполненная неизвестностью с примесью легкого ужаса. Хотя, вероятно, для вцепившейся в плечо Карго Весты этот ужас оказался не таким уж и легким.

— Спокойно! — взял себя в руки Егор, — Все будет нормально! Мы не враги этим людям.

— Ты сам-то в это веришь? — усмехнулся охотник, — И что там за люди? Лично я готовлюсь к самому худшему.

В его руках появился РР-700. Облегченный вариант резонатора Карго передал девушке, схватив ее за руку, и, удерживая до тех пор, пока она не перестала дрожать.

Тем временем скорость судна снизилась до ста километров в минуту. Шарообразный объект неумолимо приближался, надвигаясь сотнями тысяч тонн темного металлопластика. Его поверхность вся оказалась покрыта рельефами выпуклых сооружений, куполов и башен, на вершинах которых мерцали габаритные огни. Над поверхностью шара зеленоватым цветом переливались несколько энергощитов. Вскоре корабль подошел вплотную к станции и замер в ожидании стыковки. Перед ними раздвинулись лепестки входа, и судно поплыло внутрь коридора, вероятно, ведущего в ангар. Стыковка произошла штатно без неожиданностей, внешние камеры транслировали, как к кораблю выдвинулся трап с несколькими вооруженными фигурами на площадке.

— Семь бойцов, — посчитал Карго, — немного.

— Погоди. Не горячись, — остановил его Егор, — силой тут ничего не решишь.

Их напряженные лица отражались в экранах мониторов, на которых группа людей с резонаторами уже почти вплотную подобралась к входному люку. Ожидая дальнейшего развития событий, все трое вздрогнули, когда внезапно ожила активная зона голопроектора, создав образ человека, сообщившего им металлическим голосом о необходимости открыть люк.

— Чего он так говорит? — спросила Веста, сжимая свое портативное оружие.

— Это робот, вернее его виртуальные образ, — пояснил Астахов и кивнул Карго, давая понять, что нужно выполнить команду.

— Может, не спешить? — засомневался тот, — встретим их у входа.

— Нет, — голос Егора был тверд, — мы не для этого проделали такой путь. Открывай!

— Как знаешь.

Шесть человек зашли внутрь, один остался у входа. Пока они добрались до рубки, Астахову показалось, что прошла целая вечность. Он и сам время от времени опускал руку к бедру, чтобы нащупать рукоять резонатора, однако применение оружия в их положении неминуемо закончится плачевно, и прикосновение к холодному металлу скорее было проявлением инстинкта, чем готовностью ринуться в бой.

Первой фразой прибывших прозвучала команда:

— Всем положить оружие и собраться на мостике!

В дверях появилась недовольная физиономия Вэя, за которым мелькнул ствол резонатора.

— Полегче! — возмутился он и присоединился к остальным.

После обыска судна, главный — крепкий мужчина лет сорока с выступающим подбородком, коротко объяснил пленникам, что они должны беспрекословно подчиняться приказам и не делать резких движений.

— Все, уходим! — скомандовал он, и вся группа, сохраняя молчание, вместе с незваными гостями потянулась к выходу.

Обстановка внутри базы особо ни чем не отличалась от строения космических сооружений такого типа. Основной туннель с ответвлениями в коридоры поменьше, многоуровневая система расположения секторов.

Предположения Егора оказались верными: их разделили и поместили в отдельные отсеки. Комната представляла собой четырехугольное помещение метров пять в диаметре и одной дверью. В углу на потолке он заметил темный плафон, внутрь которого обычно помещают панорамную видеокамеру. Металлический потертый стол и стул, прикрученный к полу, дополняли скудный интерьер, напомнивший ему обстановку кабинета для допросов.

Что ж, им есть о чем его спросить. Наконец, дверь шумно сдвинулась в сторону, впуская коренастого мужчину с резонатором в руке. Следом порог перешагнул худощавый тип с землистым цветом лица и едким взглядом. Из-под стола появился еще один стул, на который последний и опустил свой зад.

— Меня зовут Хост, а это, — он кивнул на коренастого, — Бак. Ты нам сейчас ответишь на несколько вопросов, Егор. Надеюсь, что все ответы будут искренними. От этого будет зависеть… — он пытался подобрать слова.

— Наверное, моя жизнь? — предположил Астахов, от которого не ускользнул тот факт, что они знают его имя.

— Может и так, — кивнул худощавый и уперся взглядом в его переносицу, — итак, зачем выпускнику школы СЭБ Егору Астахову понадобилось лететь на угнанном военном звездолете в компании двух диких жителей Земли и китайца на край космоса?

Нельзя сказать, что вопрос удивил, но масштаб уже имеющейся информации о нем и его друзьях Егора по меньшей мере произвел впечатление. Не раз представляя себе подобную сцену, он все же слегка растерялся.

— Наверное, в поисках тех, кто может остановить беду, — проговорил он.

— О какой беде идет речь? — спросил Хост, — И кого именно вы хотели найти?

Астахов уже начал сомневаться в том, туда ли они прилетели, и правильно ли он сформулировал ответ, показавшийся вдруг глупым и несуразным.

— Слушай, парень! — понизил он голос почти до шепота, — Хватит валять дурака! Мы оба прекрасно понимаем, о чем и о ком идет речь. Если нужны ответы, то лучше уж я расскажу, как гибнут тысячи людей в космосе и на планетах, куда они вынуждены лететь, чтобы выжить. На планетах, где их ждут болезни и жуткие условия. И все это происходит по чьему-то грандиозному по своим масштабам и бесчеловечности плану. И такие, как ты, вроде бы должны знать, что происходит. Да, видно, ошиблись мы!

Егор закончил свою импровизированную речь, заметив, как худощавый неловко усмехнулся и отвел глаза, похоже, не ожидая такого монолога.

— Ладно, Егор, не кипятись, — примирительно начал Хост, — ты же помнишь, нам нужны ответы. Иначе мы не сможем вам доверять.

— Какие еще вам нужны ответы, — вздохнул Астахов.

— Ну, например, откуда у вас оказалось вот это? — худощавый положил на стол тот самый кристалл, что привел их сюда.

— Тот, кто передал мне это, погиб. Его звали Сит Гудвер. Он рассказывал, что кристалл получил от своего товарища, который, судя по всему, тоже уже мертв.

— Прямо замкнутый круг, — ухмыльнулся тот, — и спросить не у кого.

— Хотите, верьте, хотите, нет, — махнул рукой Егор, — знаю только, что на Тибероне была какая-то ваша группа, которая ликвидирована властями.

Хост едва не подпрыгнул, вцепившись в пальцами в стол.

— Здесь подробнее, — попросил он, переглянувшись с коренастым.

— Да, я не знаю ничего. Это Сит с ними работал.

— Хорошо. Зачем сюда прилетели?

— А куда нам было лететь? — воскликнул Егор, — Все равно пришлось бы покинуть Галилею, и что бы с нами случилось, неизвестно.

— Обосновались бы на какой-нибудь планете, — возразил Хост.

— Ну, да, — проворчал Астахов, — может, и надо было, только сейчас понимаю, что это было бы лучшее решение.

— Что ж, тебя определят в отдельную комнату и пока никуда выпускать не будут, — заявил худощавый, — с друзьями тоже встречаться пока не будешь.

— Я — пленник?

— Если хочешь, то да. Однако я бы воздержался от таких категоричных выводов. Ведь вы сами сюда прибыли, и мы вас не звали.

Егор кивнул и поднялся со стула, вопросительно взглянув на второго, который так и не вымолвил ни слова. Через пять минут он оказался в комнате с кроватью и небольшим столиком. В углу стоял небольшой монитор, кнопку включения которого он так и не обнаружил.

В какой-то момент Астахов вспомнил, что не рассказал на допросе о погибшем пилоте, однако главным было то, что, похоже, ему поверили, и в ближайшее время их судьба разрешится, в этом он был почти уверен.

Через несколько часов в комнату зашла симпатичная девушка, можно было даже сказать, красивая с темными густыми волосами до плеч, обтянутая в синий комбинезон, выгодно подчеркивавший ее стройную фигуру.

— Меня зовут Ксения. Одевайся! — она бросила ему такой же синий комбинезон.

— Это обязательно? — спросил Егор, осматривая свою еще сносную одежду.

— Теперь ты должен меня слушаться, — безапелляционным тоном заявила девушка.

По ее острому, как тысяча игл, взгляду Егор понял, что это не шутка. Хотя в роли своего командира он ее представлял весьма смутно.

— Куда мы направляемся? — спросил он у спутницы, когда они вышли из его каморки и повернули в один из тускло освещенных коридоров.

— А ты любопытный, — одарила она его секундной улыбкой, — пошли вперед, там все расскажу.

Смягчив тон, Ксения уже не показалась Астахову надменной стервой, черты которой он отметил поначалу. Однако девушка не спешила сближать дистанцию с нагловатым и подозрительным чужаком, и до конца пути по сложным лабиринтам переходов и лестниц сохраняла молчание, лишь изредка указывая направление, да здороваясь с немногочисленными обитателями отсека, косо поглядывавших на его заросшую физиономию.

— И все же, Ксюша, куда мы идем, — не унимался Астахов, схватившись за поручни подвесного мостика, чтобы не столкнуться с резко остановившейся девушкой.

— Послушай, красавчик! — немного театрально выдавила она, — Меня зовут Ксения. Запомни! И научись соблюдать тишину. Тебе это не повредит.

После такого четкого и внятного объяснения того, кто он, и что ему нужно делать, Егор больше не решился начинать разговор. Впрочем, через пару минут они повернули за угол какого-то большого сооружения и оказались в светлом просторном помещении с многочисленными мониторами, кнопочками, огоньками и пятью операторами в синих комбинезонах.

— Всем привет! — громко поздоровалась девушка и подошла к одному из мужчин, видимо, старшему.

После того, как склонившись, она что-то сказала мужчине, махнула Егору рукой, давая знак, чтобы тот приблизился. Старшему оператору на вид было лет шестьдесят, и выглядел он вполне бодро, по крайней мере, довольно легко передвигался и сохранил тот живой взгляд, который сулит доброжелательное участие, но и одновременно взыскательный спрос.

— Знакомьтесь, — представила Ксения, — это Астахов Егор. Прибыл к нам сам со своими друзьями, специалист в области энергобезопасности.

— Аркадий Петрович Холмогоров, — протянул руку оператор, — стало быть Вас уже проверили, молодой человек, и не нашли ничего подозрительного. Хотя за последние несколько лет вы первые, кто нашел дорогу к нам самостоятельно.

Егор пожал сухую жесткую ладонь и пожал плечами, так и не решившись ничего ответить.

— Минуту внимания! — обратился Холмогоров к сотрудникам, которые итак уже проявляли любопытство к новому человеку, — Это Егор Астахов, будет с нами работать… пока. Прошу любить и жаловать.

Аркадий Петрович указал на свободное рабочее место:

— Теперь это твой пост. Приступай. Задание получишь у моего заместителя, — он кивнул на парня лет тридцати справа от себя.

— Хорошо, — выдохнул Астахов и направился к этому парню, который сдержанно поздоровался и представился:

— Антон. Посиди пока. Сейчас закончу.

Сев в свое теперь уже кресло, Егор осмотрел помещение пультовой. Сама панель управления представляла собой полукруг, покрытый многочисленными датчиками и клавиатурой. Прямо перед операторами на стене светились сложные схемы энергосистем, находящиеся под постоянным наблюдением персонала. Стояло монотонное жужжание приборов, нарушаемое изредка стуком кнопок, щелканьем тумблеров и переговорами сотрудников. Яркое освещение лилось от гигантского плоского во весь потолок светильника, а на полу лежало тканевое покрытие с коротким ворсом, придававшее обстановке почти домашний уют. Пожалуй, в такой комнате, да еще и в приятной компании (Егор посмотрел в сторону девушки, склонившейся над столом) он мог бы трудиться вполне комфортно.

Из расслабленно-мечтательного состояния Астахова вывел крик одного из операторов.

— У меня нештатная ситуация! — поднял руку парень за крайним столом, — Сектор пятьдесят три. Похоже, пожар.

К его монитору сразу же подключились несколько человек, в том числе и Холмогоров.

— Что у нас в пятьдесят третьем?

— Могу ошибаться, — испуганно пробормотала Ксения, — но, кажется, там склад с универсальным топливом.

— Бог ты мой! — воскликнул Холмогоров, — Немедленно соедините меня с пожарным расчетом!

В пультовой внезапно все изменилось, люди перемещались от стола к столу, пытаясь разобраться и понять, что нужно делать в первую очередь: обесточить сектор или вызвать пожарных.

— Есть нагрев в отсеке пятьсот градусов, — доложил оператор.

— Вырубай подачу! — скомандовал старший.

— Не выходит!

— Как так?

— Управление отказало!

— Сейчас все рванет!!!

 

Глава 22

В центре управления повисла тишина, сопровождаемая тяжелым дыханием присутствующих. В ожидании подсказки или хотя бы какой-нибудь команды все устремили взоры на Холмогорова, который четко и сухо произнес:

— Дайте связь с пожарным расчетом!

— На линии, — тут же раздалось в ответ.

В ходе короткого разговора с пожарными стало ясно, что те еще не добрались до очага, однако старший группы сообщил, что признаков задымления они пока не наблюдают. Холмогоров предупредил о резком скачке температуры и о возможном взрыве, услышав в ответ пару ругательств в динамиках.

— А можно мне взглянуть? — спросил Егор, молча до этого момента наблюдавший развитие ситуации.

Расступившись, трое операторов с недоверием посмотрели на новичка, но пропустили к панели.

— Мне кажется, что дело не в пожаре, — предположил Астахов, — если посмотреть внимательно, то мы увидим, что температура подскочила внезапно, ведь так?

Получив утвердительный ответ от парня, на участке которого произошла авария, Егор продолжал:

— Такое возможно только при взрыве. Однако вибрации датчики не засекли, да и температура упала бы через несколько секунд. Другие приборы нагрева тоже не зарегистрировали. Наверняка у вас стоят «ТС- 87». Они не очень надежные. Мы всегда применяли дубли, чтобы исключить ошибку приборов.

После нескольких секунд молчания Холмогоров спросил:

— Ты хочешь сказать, что это сбой аппаратуры?

— Скорее всего. Кстати, отсутствие дыма это подтверждает, — предположил Астахов и пожал плечами.

— Неужели Вы с ним согласны? — возмутился Антон, — несколько дней назад мы тоже думали, что датчики вышли из строя…

— Дайте еще связь с пожарными! — поднял руку старший оператор, призывая к тишине, — Федор! Как обстановка? — обратился он к руководителю пожарного расчета.

— На подходе. Пока ничего.

— Слушай, у нас возможно аппаратура барахлит. Так что, спокойней там.

— Понял тебя. Мы у двери. До связи.

Напряжение достигло предела, когда в динамиках снова раздался голос командира группы.

— Все в порядке. Пожара нет. Вы бы навели порядок в своем хозяйстве, Аркаша.

— Ладно, не накатывай, — вздохнул Холмогоров, — а то у тебя в хозяйстве все хорошо.

— Все, мы сворачиваемся.

— Пока, спасибо.

В пультовой пронесся вздох облегчения, люди улыбались и нервно шутили. Вскоре все разбрелись по своим местам и приступили к работе, изредка поглядывая на Егора.

— А ты неплохо проанализировал ситуацию, — похвалил его Аркадий Петрович.

— Я бы мог заменить датчики, и продублировать их, — вызвался Астахов, уже порядком засидевшийся без работы.

— Хорошо. Ксения! Иди с ним! — приказал он, и девушка после небольшой паузы откатилась на кресле от своего места.

— Сначала зайдем на склад, — бросила она и направилась к выходу.

Чтобы не отстать, Егору пришлось ускорить шаг. Сделав пару поворотов по стальному лабиринту конструкций, они попали в холодное помещение типа ангара, забитое различными контейнерами, коробками, бочками и другими емкостями.

— И как ты тут только не замерзаешь? — поежилась Ксения, обращаясь к седовласому низкорослому мужчине, вышедшему из кабинки.

— Здравствуй, Ксе. Ты же знаешь, что у меня всегда чаек есть горячий. Кстати, ты давно уже обещаешь зайти. Все не дождусь, — улыбнулся он.

— Ну, да, дядя Сет, обещала. Все дела. У тебя, поди, не только чаек найдется? — пошутила девушка, — Может, чего покрепче?

— Все, что хочешь, найдем. Заходи только.

— Мне термодатчики нужны. Опять накрылись.

— Так ты не ответила, Ксе.

— Ну, вот. Уже и поймал на слове, — она сделала вид, что смутилась, — как освобожусь, так приду. Неси мне эти штучки!

— Все время так. Не нужен старый никому, — закряхтел кладовщик и направился к стеллажам.

Егор, переминавшийся с ноги на ногу, не смог сдержаться и спросил:

— Значит, Ксе?

— Только для друзей, — парировала Ксения.

— Зачем дело встало? Мне нравится «Ксе», — улыбнулся Астахов, чем слегка смутил девушку, которая вдруг замолчала и отвернулась в ту сторону, где Сет копался в ящиках в поисках нужных приборов.

— Извини, если обидел, — сказал Егор.

— Все в порядке, — ответила она, не повернувшись, — просто вспомнила.

— Поделишься?

— В другой раз.

Старик задвинул ящики и вернулся к ним, неся в руке пластиковую коробку.

— Вот, есть парочка. Оба заберешь?

— Давай оба, — она провела запястьем по сканеру регистратора, — все, пока. Надо спешить.

Девушка передала коробку Астахову и помахала кладовщику рукой.

— Все-таки тебя чему-то научили в твоей школе, — нарушила она молчание, когда они прошли метров сто по прямому слабоосвещенному коридору.

— А то, — ответил он, и хотел было поведать, какой прилежный он был ученик, и как сложно было учиться, но передумал, — а ты где училась?

— В обычной школе, да и то не закончила.

— Почему?

— Так получилось, — она опять замолчала, словно, воспоминания были ей неприятны.

— А где мы сейчас? — сменил он тему.

— Как где? На станции.

— Это понятно. Что за станция?

— Обычная станция, — пожала она плечами, — ты что, станций не видел никогда.

— Ксения, я имел ввиду, что на ней есть, какие функциональные системы, чем вы тут занимаетесь?

— Однако я тебе уже говорила, что ты любопытный парень, — покачала головой девушка, и Егор подумал, что надо быть поосторожнее с вопросами, дабы не породить ненужных подозрений, даже у такой очаровательной девушки, как его спутница.

— А почему нет постов? — аккуратно поинтересовался он, входя в очередную дверь, беспрепятственно открывшуюся перед ними.

— Зачем посты, если все передвижения регистрируются на схеме и в электронном журнале, — пояснила она, — все, кажется мы на месте.

В этом секторе все же стояло несколько вооруженных охранников, что, вероятно, было связано с особенностью груза, хранившегося в помещении номер пятьдесят три.

— Стойте! — приказал один из мужчин, доставая ручной сканер.

Проведя вдоль них прибором, охранник потребовал идентифицироваться в регистраторе, после чего пропустил внутрь, дав бойца в сопровождение.

— Пожарные давно ушли? — спросила Ксения.

— Пятнадцать минут.

Кивнув, она шагнула через порог. Пройдя по длинному коридору метров пятьдесят, они оказались перед массивной дверью с электронным замком, который моргнул зеленым, после того как сопровождавший их сотрудник охраны вставил в гнездо полукруглый ключ.

— А нам не нужны защитные костюмы? — забеспокоился Егор, зная, что универсальное топливо чрезвычайно радиоактивно и токсично.

— Внутри фон допустимый, — успокоила его Ксения, слегка усмехнувшись, — не дрейфь.

Она вошла первой и принялась осматривать стены, а Астахов с опаской покосился на огромные резервуары с беронием, который в случае утечки убил бы их за считанные минуты.

— Слушай, а почему вы не вызвали пост охраны, когда поступил сигнал о пожаре? Ведь они бы быстрее определили, есть возгорание или нет, — поинтересовался Егор.

— Насколько я знаю, раньше тут поста не было. Даже не знаю, когда они появились, может, после нашего «пожара».

— Странно, — пожал плечами Астахов, — такой важный груз, и нет охраны.

— Я же тебе говорила, что здесь все на виду, — напомнила Ксения, — давай не отвлекайся. Что тут надо поменять?

Осмотрев тугую связку разноцветных проводов, подходивших к коробу с датчиками, он достал автоключ и отвернул несколько болтов. Работа заняла минут десять.

— Вот и все, — Астахов победоносно посмотрел на свою спутницу, которая тут же спрятала едва появившуюся улыбку.

— Идем на базу, мастер, — она легонько пихнула его в бок.

Станция представляла собой огромный улей со своей автономной структурой управления и жизнеобеспечения. В основном она выполняла роль форпоста, который наблюдал, регистрировал и анализировал малейшие изменения в окружающем пространстве. В штате персонала состояло двадцать пять групп, занимающихся изучением космоса и сбором информации. Остальные службы были вспомогательными, в том числе и их пультовая, в которой работали две смены операторов, обеспечивавших безопасность и нормальное функционирование энергосистем.

Его поселили в комнате размером пять на четыре метра, где было все необходимое для того, чтобы чувствовать себя как дома. Трехразовое питание в общей столовой, дважды в неделю горячий душ, выдали специальную карточку-удостоверение, с которой он мог посещать некоторые сектора, в том числе и развлекательные с голографическими видеозалами, тренажерами и электронной библиотекой. В общем, целый мир. И если бы не причина, по которой он оказался тут, можно было бы подумать, что он по-прежнему на родной Галилее после окончания школы выполняет свои прямые профессиональные обязанности.

Местные обитатели, каждый со своей историей и судьбой, в целом оказались доброжелательными, хотя и несколько замкнутыми. Вполне мирное общество, трудно было представить, что все они вне закона. К информации, связанной с силовыми акциями, Астахова не допускали, что было понятно, и все его вопросы на эту тему оставались без ответа, и нередко ему намекали, что лучше бы об этом помалкивать.

Главный центр управления силами «лиловых» находился где-то в трех световых годах отсюда на одной из планет ближайшей звездной системы. Здесь же кроме наблюдательной станции существовал патрульный флот, облетавший по определенным маршрутам условные владения повстанцев. И как только им удалось создать такую мощную инфраструктуру и остаться незамеченными для флота Корпорации.

Егор познакомился со всей сменой и без особых стараний вписался в коллектив. Хотя нельзя было сказать, что отношения с каждым из операторов сложились ровными. Трудности в общении возникли с Антоном — заместителем Холмогорова. Тот попросту старался его избегать, и на его предложения или замечания реагировал холодной и слегка надменной гримасой, практически всегда одинаковой, напоминавшей человека, съевшего лимон. Поначалу Астахов предположил, что тот обиделся на его более высокую подготовку и смекалку и опасался конкуренции. Только потом он понял, что не ошибся насчет конкуренции, но совсем по другому поводу.

— Ну, что, ты выходишь? — раздался звонкий голос Ксении в динамике внутренней связи, когда Астахов только поднялся с постели и собирался умыться.

— Ксе! Ты прямо как мой персональный будильник, — протирая глаза, ответил он.

— Я — лучше. Жду тебя у столовой через пять минут.

Связь щелкнула и замолкла. Егор подумал, что слишком многое стал позволять этой девчонке, и она всерьез решила его опекать, названивая каждое утро, будто сам он был совершенно не в состоянии о себе позаботиться. Наспех намочив лицо и скользнув в комбинезон, Астахов покинул свое жилище, приглаживая на ходу шевелюру и нащупывая уже двухдневную щетину на подбородке.

— Эй! Я тут! — послышалось за спиной, когда он подходил к залу питания.

Ксения быстро распрощалась с мужчиной, который ей что-то объяснял, и поспешила к нему. Приглядевшись, Егор рассмотрел в полумраке, что этим мужчиной оказался Антон, который сжигающим взглядом испепелял его некоторое время, а потом, резко развернувшись, скрылся за углом.

— Ксе! Мне кажется, Антон к тебе неравнодушен, — предположил Астахов.

— Да я знаю, — отмахнулась она, — давно меня обхаживает.

— Вот на тебе! И я узнаю об этом только сейчас? — шутливо возмутился он.

— А тебе и знать ничего не положено, — таким же тоном ответила Ксения и устремилась к прозрачным шкафам с готовой пищей, давая понять, что тема закрыта.

В этот раз были пирожки с мясом и каша, вернее их молекулярные копии. Взяв еще по бутылке воды, они нашли место у стены и направились к нему.

— Астахов!

Егор вздрогнул и обернулся. Прямо перед ним в компании двух парней сидел Вэй.

— Ты как тут? — удивленно пробормотал Егор.

— А ты неплохо устроился, — Вэй встал и приобнял его, кивая на девушку.

— Ксения! Познакомься! — это Вэй, — представил он китайца, ставя на стол разнос. — Ты где сейчас?

— Я сейчас в этом секторе, тружусь вторым пилотом на патрульном звездолете.

— Понятно, почему тебя долго не было видно.

— Ну, да.

Вспомнив, что скоро начнется смена, Егор решил не начинать долгие расспросы, к тому же нужно было успеть позавтракать.

— Вэй, давай после смены встретимся, поболтаем, — предложил Астахов, заметив переминание девушки с ноги на ногу, — через десять часов на этом же месте.

Китаец почесал голову и согласился.

— Ладно, только чуть позже, у меня инструктаж сегодня, — пояснил он, скользнув взглядом по фигуре Ксении, — смотри, не опаздывай.

Из рассказа Вэя Егор понял, что того приняли на службу в патрульную группу, и он уже несколько дней бороздил космос в окрестностях станции. Карго и Веста тоже не остались без дела. Охотник теперь охранял грузы, совмещая свои функции с обязанностями грузчика, а его невеста сгодилась на оператора питания в пятнадцатом секторе.

— Пару дней назад их видел, — оживился Вэй, — ничего вроде, все у наших молодоженов нормально. Ты-то как? Рассказывай давай! — китаец хлопнул его по плечу.

После короткого, но емкого рассказа Астахова, оба умолкли, провожая взглядами проходивших мимо людей. Ни тот, ни другой не знали станцию досконально, поэтому выбрали для встречи первое попавшееся, как им казалось, спокойное место — комнату досуга, где в этот час, как назло, оказалось многолюдно.

Каждый из посетителей занимался своим делом, в основном — тем же самым, что и они — просто общались. Некоторые при этом украдкой потягивали из миниатюрных замаскированных фляжек что-то явно веселящее, потому что диалоги, порой, выходили за рамки приличного звукового диапазона.

У Егора тоже на дне кармана покоилась похожая фляжка, однако он не спешил нарушать строгие правила, действующие на станции, запрещающие употребление спиртного в общественном месте, и он с укором поглядывал сейчас на так называемых «лиловых», похожих на таких же разгильдяев, на которых он вдоволь насмотрелся на Галилее.

— Слушай, а у тебя не бывает ощущения бессмысленности происходящего? — вдруг спросил Вэй, — Вот вроде знаешь, для чего ты делаешь, к чему стремишься, а по сути, выходит полная хрень.

Астахов посмотрел на сидящего напротив друга и заметил, как тот осунулся и похудел.

— О чем ты?

— Значит, у тебя все в порядке, если ты не понял, о чем я, — заключил китаец.

— Я понял тебя, Вэй, — возразил Егор, — просто мне интересно, откуда такая хандра, приятель.

— Да так. Забудь.

— Не нравишься ты мне, — покосился на него Астахов, — то психуешь, то в депрессию вдарился. Может, расскажешь, что происходит?

Развалившись в кресле, китаец вздохнул и потер ладони друг о друга.

— Я же говорю тебе, все нормально. Просто накрывает иногда.

— Ладно, не хочешь, не говори. Как знаешь, — махнул он рукой.

— А ты не хочешь «слинять» отсюда? — вдруг спросил Вэй.

— Куда?

— Мало планет что ли?

— Ты не спятил, случаем? — покачал головой Астахов, — Тебе чем тут-то не нравится?

— Шутка, Егор. Расслабься, — вздохнул китаец.

— Ну, ну.

Заскучал, видно, парень по драйву, подумал Астахов. Не привык жить, как все нормальные люди в комфорте, без мордобоя и стрельбы. Радоваться надо, что все спокойно, а он хандрит. Синдром экстрима какой-то.

— Ты бы девчонку себе завел, — посоветовал Егор.

— Я так понимаю, ты уже обзавелся.

— Не завидуй, сам себе найди.

— У вас все серьезно? — с улыбкой спросил Вэй.

— Остынь, приятель! Не суй нос, куда не надо!

— Уууу! Как мы заволновались. Тогда угадал.

Астахов и сам уже не раз думал о себе и Ксе, однако их отношения за рамками дружбы он представлял с трудом. Хотя ему иногда казалось, что без этой своенравной девчонки, его жизнь утратила бы то, что наполняло каждый день особым смыслом, и если они ссорились, даже по пустякам, Егор не находил себе места, до тех пор пока она, театрально надув губы, не нахмурит брови и не уткнется в его плечо головой, пообещав, что в следующий раз никогда его не простит.

Распрощавшись с Вэем, Астахов побрел в свою конуру, обдумывая разговор. Он и сам не раз ловил себя на мысли, что не испытал облегчения от того, что они достигли базы и, по сути, стали частью движения «лиловых». Жизнь как бы замерла, протекая в каждодневных хлопотах и заботах. Может, они просто рассчитывали на яркие впечатления, посвящения в великие тайны и участие в решении судьбы всего человечества. На деле же их изолировали от какой бы то ни было информации, сделали частью большого муравейника, в котором каждый несет свою маленькую ношу, не особо понимая, куда и для чего.

Что ж, значит, пока они будут делать то, что им поручили. Стабильность и мирный космос — это, пожалуй, главная задача, хотя ощущение бездарно утекающего времени нарастало с каждым днем.

Стук в дверь раздался неожиданно, и Егор вздрогнул, гадая, кто мог быть снаружи. Он уже встал и собирался выходить, однако немного замешкал, размышляя, включить обогрев или нет, поскольку ночью изрядно озяб.

Это была Ксения, буквально ввалившаяся к нему в комнату.

— У меня спикерфон сломался, — ответила она на его немой вопрос, — ты один?

— Какой уместный вопрос для человека, который уже ворвался в чужое жилище, — съехидничал он, — будь как дома.

— Спасибо, — она окинула взглядом неубранную постель и упала в кресло, — явно один.

— Мы не опоздаем? — спросил Егор, показывая на электронный циферблат встроенных в стену часов.

— Эх, Егор, вот всегда ты такой!

— Какой?

— Зануда, — поморщилась Ксения, поднимаясь на ноги, — идем, идем.

Неподалеку от блока питания они едва не столкнулись с Антоном, который, словно, специально их поджидал.

— Ксения! Можно тебя на пару слов? — процедил он сквозь зубы, хватая ее за рукав.

— Давай потом! — Ксения дернула локоть, но захват оказался крепким.

Астахову совсем не хотелось развивать конфликт, но, похоже, парень был не в себе. Перехватив его руку, Егор попытался отстранить Антона, но тот внезапно ударил его по голове чем-то твердым и тяжелым. В глазах потемнело, и он в следующий миг оказался на полу, держась за висок.

— Ты слышишь меня, Егор? — как сквозь вату донесся испуганный голос Ксении.

Оперевшись на ее руку, он с трудом поднялся с пола и прислонился к стене. Антона уже не было.

— Все нормально, — пробормотал он, — хотелось бы знать, чем это он меня?

— Железкой какой-то. Пошли назад. Тебе надо отлежаться. Кость вроде цела, но сотрясение мозга, скорее всего, обеспечено.

Она подлезла под его руку и повела по направлению к жилому сектору, что явно давалось крупкой девушке с трудом. Встретившиеся им трое парней поинтересовались, что случилось, но Ксе отмахнулась, мол, ударился головой о ступеньку. Егор представил себе, как это могло произойти, и ему вдруг стало весело, хотя голова гудела и кружилась.

— Неплохой признак, — сказала она, опуская его на кровать.

— Ты о чем?

— О том, что ржешь, когда на башке такая шишка.

— Ну, плакать точно не хочется, — он неожиданно притянул ее к себе и поцеловал в губы, поборов слабое сопротивление.

Отвалявшись сутки, Егор отправился на работу, хотя голова еще кружилась и побаливала во время резких движений. На удивление никакой злости на Антона он не испытывал, однако не раз прокручивал в уме сценарий серьезного разговора.

Между тем, поговорить с дебоширом так и не удалось, потому что еще в день стычки, никому ничего не объясняя, тот перевелся на другой участок и в пультовой больше не появлялся. И лишь Егор с Ксенией знали истинную причину, но оба молчали, сохраняя интригу в коллективе.

Вскоре голова пришла в норму, и инцидент забылся, а отношения между ним и Ксе стали теснее, хотя она и не позволяла близости, отговариваясь тем, что не хочет все усложнять. Он не настаивал и просто наслаждался совместными вечерами, которые они проводили то в центрах досуга, то гуляя по бесконечным коридорам, то у него в комнате.

В пультовой появился новый сотрудник — Дэниэл, парень лет двадцати семи, а заместителем старшего оператора стал Егор, не раз проявлявший свой профессионализм и смекалку на деле. Жизнь проходила размеренно и однообразно без потрясений и катаклизмов, и даже посиделки с Ксе в последнее время не спасали от монотонности существования.

Возвращаясь однажды домой после смены, Астахов обратил внимание на столпотворение в одном из боковых коридоров. Приблизившись, он разглядел несколько человек в военных шлемах, экипированных с ног до головы. Выстроившись в две шеренги, они явно ждали кого-то, находящегося в одном из служебных отсеков. Через минуту дверь бесшумно раздвинулась, и в коридор вышли двое уже немолодых мужчин, у одного из которых в руке был небольшой темный кейс.

Солдаты тут же встрепенулись и молча прижав его к стене, расчистили проход. Вскоре вся процессия удалилась, и на месте остались лишь трое военных с оружием наперевес.

— Что Вы тут делаете? — сухо спросил один из них.

— Да ничего, — пожал плечами Астахов, — обычно тут можно было свободно ходить.

— Идите по своим делам.

— А что тут происходит? — спросил он, не рассчитывая на ответ, но парень неожиданно оказался разговорчив.

— Не знаю. Какой-то ценный груз. Ничего толком не говорят, — наклонившись ближе, он перешел на шепот, — скажи, друг, а тут есть, где повеселиться?

Решив воспользоваться моментом, чтобы побольше узнать об этом таинственном грузе, Егор изобразил готовность не только помочь тому развлечься, но и самому в этом поучаствовать.

— Знаю одно место. У меня как раз сейчас есть свободное время. Могу показать.

— Давай через полчаса, — обрадовался солдат, — смена моя прибудет.

Пит оказался веселым и добродушным. Немного захмелев, он поведал Астахову, что попал к «лиловым» три земных года назад, когда их конвойное судно было захвачено во время сопровождения транспортного крейсера в сектор галактики «Сигма». Продолжил службу под новым командованием в расположении одной из баз. Егор отметил для себя, что таких баз несколько. Не раз участвовал в захватах судов, в основном, гражданских. Военный флот они распознавали задолго до визуального контакта и удалялись на безопасное расстояние, предпочитая не вступать в бой.

Корабли «лиловых» обладали способностью быть «невидимыми» для дальних сенсоров противника, что не раз их спасало от обнаружения и атаки. Теперь он в числе команды из пятнадцати человек сопровождал троих ученых с каким-то секретным грузом, о котором толком ничего не слышал, знал только, что умещается он в небольшом кейсе, и что груз был очень важен для Корпорации. Через трое суток они должны были улететь в неизвестном ему направлении.

Внимательно выслушав рассказ своего нового приятеля, Егор осторожно спросил:

— Слушай, есть один вопрос. А ты до того, как попал сюда, слышал что-нибудь об их движении?

— Совсем немного, — он помотал головой, — и то не очень лестное. Ходили слухи, что на звездолеты кто-то нападает в дальних секторах. Этих ребят пытались нейтрализовать, насколько я знаю, даже устраивали ловлю на живца. Пускали грузовое судно с десантом на борту.

— И что?

— Да ничего, — усмехнулся Пит, — хотя теперь я знаю почему.

Егор скептически прищурил глаза, одновременно выражая всем своим видом жгучее любопытство. Однако, не дождавшись пояснений, спросил:

— И ты сразу согласился вступить в ряды «лиловых»?

Тот пожал плечами.

— Да, я вообще понятия не имел, что со мной будет. Думал, все, «крышка», отбегался. Но потом были беседы. Долгие и занимательные.

Он умолк, и Астахов не решался нарушить паузу. Спустя минуту он все же спросил:

— Как же им удалось тебя убедить, что ты был не на той стороне?

— Тут не беспокойся. Они мастера промывать мозги новобранцам, — махнул рукой Пит, — наверное, любой поверит.

— Во что?

— В то, что Корпорация — это сборище монстров.

— Что ты имеешь ввиду?

— А тебе не объяснили? — удивился парень, — странно. Как же ты здесь тогда оказался?

— Похоже, меня не очень-то нужно было и убеждать.

— Ты что-то знал до того, как прибыл сюда? — наседал Пит.

— Наверное, кое-что. Не все, — ответил Егор, — я не прочь услышать твою историю.

— Давай сначала выпьем, — парень плеснул внушительную порцию прозрачного напитка в блестящие стаканчики.

После непродолжительной паузы, во время которой алкоголь потек по их артериям, Пит встряхнул головой и, закусив кусочком какого-то экзотического фрукта, поднял указательный палец.

— Короче, было так, — откинувшись в кресле, он сосредоточился на своих мыслях, — меня притащили в какой-то медицинский центр, надели на голову шлем с проводами и несколько минут изучали мои мозги, — Пит усмехнулся сам себе, — потом было несколько лекций с показами видеороликов. В общем, все было убедительно. ОНИ — не люди, а демоны.

Казалось, парень даже протрезвел, когда стал рассказывать о НИХ.

— Не соображу никак, о ком ты говоришь. О ком вы все говорите, — развел руками Егор, — кто такие эти ОНИ?

Внимательно посмотрев на него, Пит похлопал его по плечу и налил еще спиртного в стаканчик, который тут же опорожнил, после чего резко выдохнул и положил ладони на стол. Неподалеку послышался гогот шумной компании, отмечавшей какое-то событие. В баре было сумрачно и прохладно.

— Слушай, Егор, — Пит наклонился ближе и сверкнул взглядом, — я немало слышал об этих существах. Пару раз я даже видел их возможности на деле. ОНИ точно не такие как мы.

Собравшись с мыслями, парень продолжил:

— Как-то однажды мы захватили грузовой звездолет с редкоземельными металлами на борту. Среди экипажа оказался некто, похожий внешне на человека, — Пит поморщился, — когда мы попытались к нему подойти, он, не двигаясь с места и не прикасаясь к нам, разбросал троих крепких мужиков, при этом один мой товарищ получил перелом позвоночника и до сих пор парализован. Мы тогда вынуждены были просто вынести мозги этой твари.

— Может, все это — плод вашего воображения? — предположил Егор, вдруг вспомнив, как на Тибероне следователь на расстоянии заставил двигаться арестантский браслет.

— Если бы. Скажи это тому парню, который теперь ест и писает через трубочку, — огрызнулся Пит, — несколько дней спустя наш корабль курсировал на дальних рубежах и натолкнулся на дрейфующее частное судно с пятью пассажирами на борту. После того как мы привезли их на одну из баз, буквально через пару часов появилась эскадра десантных звездолетов Корпорации. За несколько минут погибло более трех тысяч человек. Уцелело только пятнадцать ребят, которым удалось сбежать в открытый космос на одном из «скорпионов», пока корабли расстреливали базу. Мы поначалу и не поняли, откуда возник военный флот.

— А это как связано с тем, о чем ты говорил?

— Только потом наши спецы выяснили, что ОНИ общаются между собой на любом расстоянии. Только, как — ума не приложу. Короче, те в аварийном судне оказались «тварями» и передали координаты базы. После этого случая мы проверяем каждого на мозговую активность перед тем, как переправить к месту дислокации. Только так ИХ можно отличить от обычных людей.

— Странно, — пробормотал Астахов, — если ты говоришь, что всех проверяют на мозговую активность, почему меня не…?

Егор умолк, проклиная себя за болтливость, поздно сообразив, что как раз об этом обстоятельстве можно было бы и не распространяться. Однако Пит, не обращая внимания на его конфуз, тут же пояснил:

— Всех проверяют, не переживай. Не будь ты нормальным человеком, ты бы не попал сюда. Это точно. Просто наши специалисты пару лет назад изобрели этакий дистанционный сканер. Вся информация об активности мозга, при его наличии, конечно, — парень улыбнулся, — на расстоянии нескольких сотен тысяч километров. Умопомрачительные возможности!

Пит развалился в кресле и несколько мгновений наблюдал за реакцией Егора.

— Твою башку просветили задолго до того, как ты попал на базу, приятель.

Астахов рефлекторно потрогал голову под смеющимся взглядом парня.

— Неплохо, — согласился он, — и многое объясняет.

— Ну, как голова? — прыснул Пит, — Не фонит?

— Хорош ржать! — ответил Егор, сам готовый засмеяться.

Возвращаясь домой по пустынным коридорам, Астахов с сожалением обнаружил, что до начала смены осталось всего четыре часа. Подходя к своей скромной квартире, издалека он заметил сидящего на полу возле двери человека. Испытав смешанное чувство, памятуя о недавнем инциденте с придурком Антоном, Егор напрягся, однако тут же выдохнул, узнав неожиданного гостя.

— Веста! Каким попутным ветром? — шутливо было начал он, однако осекся, заметив заплаканное лицо девушки, — Что стряслось?

Язык немного заплетался, и он прилагал некоторые усилия, чтобы произносить внятную речь.

— Прости, я не знала, куда пойти, — пробормотала она на ломаном околоземном, пряча взгляд.

Жалкий вид девушки растрогал Астахова, и он протянул ей руку, чтобы помочь встать с пола.

— Давно тут сидишь?

— Часа три.

— Понятно, — Егор провел чипом по сканеру запорного устройства, — пойдем в дом.

 

Глава 23

Только сейчас Астахов вдруг обнаружил, что в его конуре царит полный хаос. Смутившись, Егор развел руками.

— Прости за бардак, — столкнув подушку со стула, он пододвинул его девушке, — садись.

Абсолютно не реагируя на его неловкие извинения, Веста опустилась на стул и уставилась в виртуальное окно, в котором на фоне ясного звездного неба висели в ряд несколько лун. В ярком свете потолочных ламп ее лицо выглядело болезненным.

— Убавь свет, пожалуйста, — попросила она, сощурив глаза.

— Может, уже начнешь рассказывать? — Егор провел по сенсорной панели рукой, и свет потускнел, впустив в комнату полумрак.

— Можно, я у тебя останусь на какое-то время? — внезапно спросила девушка, не отрывая взгляда от стены.

Астахов удивленно посмотрел на нее, соображая, не ослышался ли он.

— Что-то с Карго?

— Да, нет, с ним-то как раз все в порядке, — в ее голосе прозвучала обида.

— Дай угадаю, — вздохнул он, — парень разочаровался в семейной жизни.

После этих слов она всхлипнула, и слезы покатились по щекам, капая на колени. Немного растерявшись, Егор замер, но потом, сообразив, налил в стакан воды и подал чистый платок.

— Веста, перестань реветь! Если хочешь, оставайся. Только перестань реветь!

Она еще пару минут промокала глаза платком, а потом затихла, собрав волосы в пучок и стянув их гибкой заколкой.

— Что между вами произошло? — спросил Егор, засовывая вещи в ящики, — Если не секрет.

— Да какой секрет, — вздохнула она, — ему показалось после очередной попойки, что я не обращаю на него внимания. Чуть не набросился на меня, когда я ему высказала то, что я о нем думаю.

Он хотел было сыронизировать насчет того, как быстро порой проходят чувства на фоне бытовых проблем, однако сдержался, подумав, что девушка сейчас, вероятно, не в том состоянии, чтобы выслушивать его поучения.

— Я лягу на полу, а ты иди на кровать, — проговорил он устало и достал из встроенного шкафа запасное одеяло.

— Спасибо, — кивнула Веста и легла прямо в одежде.

Астахов хотел было предложить ей снять комбинезон, но решил, что это не совсем уместно.

На полу было жестковато, и Егор провозился с боку на бок, наверное, около часа. Утомленный разум рисовал размытые картинки, порой ему казалось, что он видит океан и слышит шелест прибоя, потом все проваливалось куда-то в пропасть, впрочем, как и он сам провалился в сон.

Разбудил его громкий и резкий звук, которым оказался настойчивый стук в дверь. Пошатываясь, держась за отдавленное во сне плечо, он поплелся открывать. Голова была, словно, раздавлена тисками, и Астахов не сразу понял, что на пороге стоит Ксения.

— Ты еще спишь!? — ахнула она и втолкнула его внутрь, закрыв за собой дверь.

Только спустя несколько секунд девушка поняла, что он не один и застыла посередине комнаты, сверля взглядом гостью Егора. Осознав, наконец, всю пикантность ситуации, он принялся подыскивать слова, чтобы объяснить наличие женщины в его холостяцком жилище. Не найдя убедительных аргументов, Астахов решил вообще ничего не объяснять, поскольку, вроде бы и не должен был оправдываться перед коллегой и другом, однако потерянный и раздавленный вид Ксении не оставлял ни малейших сомнений в том, что он чрезвычайно и непоправимо виноват.

Пытаясь снять напряжение, он кивнул на сидящую на кровати Весту:

— Это та девушка, с которой мы сюда прилетели, — пробормотал Егор, — я рассказывал.

На секунду ему показалось, что Ксе все понимает, однако та вдруг повернулась к нему и тихо сказала:

— Ну, ты и сволочь!

После этих слов она направилась к выходу, выкрикнув еще одну фразу, от которой в груди что-то екнуло и защемило:

— И не подходи ко мне больше!

Когда дверь закрылась, Егор сел на стул и попытался собраться с мыслями. С Ксе он потом поговорит и все уладит, хотя, зная ее характер, в благоприятный исход диалога верилось с трудом.

— Прости, что так получилось, — сказала Веста, поднимаясь с кровати.

— Да, что уж теперь, — махнул он рукой, — Мне на работу пора.

В дверь снова постучали. Они переглянулись. Между тем, стук был совсем другой — мягкий и нерешительный, и Астахов уже почти догадался, кто еще решил нанести ему визит спозаранку.

— Сегодня у меня аншлаг, — натягивая комбинезон, усмехнулся он.

Войдя в комнату, Карго, виновато поздоровался и, заглянув ему за плечо, увидел Весту.

— Ну, вы, ребята тут разбирайтесь, а я пойду, — заторопился Астахов, — дверь закроется автоматически, когда будете уходить. Пока.

Выйдя в коридор, он едва не был сбит с ног пробегавшим парнем внушительных габаритов.

— Осторожнее! — крикнул он ему вслед, но тот даже не повернулся.

Только сейчас Егор заметил, что в коридоре слишком много народа. Лица у людей были напряжены, все куда-то спешили, расталкивая друг друга, и тут в динамиках системы оповещения раздался пронзительный голос:

«Внимание! Внимание! Срочный сбор персонала на третьем уровне в зале конференций!»

Объявление повторили еще несколько раз. Егор как-то бывал в зале конференций, хотя заблудиться в принципе было невозможно, поскольку все бежали в одном направлении. Из его комнаты вышли Карго и Веста и растерянно застыли на месте, пытаясь понять, что происходит.

— Идем! — Егор махнул им рукой.

— Куда?

— Пока сам не знаю. Сбор в конференц-зале.

Они влились в поток людей, среди которых Астахов старался разглядеть знакомую фигурку Ксении. Он и не думал, что так сильно может за нее беспокоиться.

В зале для конференций было многолюдно. Собрались, видимо, все, кто был сейчас не на дежурстве. Напряжение нарастало. Места всем не хватало, и люди теснили друг друга, стараясь оказаться ближе к трибуне. Гул стих только тогда, когда на сцену вышли три человека, одним из которых был командующий базой Дэвид Гарсиа. Егор видел его всего один раз по внутренней видео-сети, когда тот рассказывал о проблемах с производством кислорода на базе.

Гарсиа поднял руку, и толпа затихла.

— Друзья! — его голос слегка дрогнул, — Вынужден сообщить, что к базе приближается неопознанный флот. Судя по их траектории и по тому, что они идут в боевом порядке, это корабли Совета.

В зале прошел ропот, кто-то вполголоса выругался, но через секунду все снова умолкли.

— Это силы, намного превосходящие возможности нашей обороны. И подкрепление с базы «Октавия» к нам не успеет.

— Какое подлетное время? — спросил кто-то.

— Не больше трех часов.

В толпе вновь загудели.

— Сколько их?

— Много, — ответил стоявший рядом мужчина, — больше трехсот звездолетов среднего класса, сорок крейсеров. А сколько истребителей — одному Богу известно.

— Спокойно! — старался перекричать толпу командующий, — у нас еще есть время, чтобы покинуть базу…

Кто-то ткнул Егора в бок. Оглянувшись, он увидел Вэя, манившего его пальцем.

— Пошли отойдем, — тихо произнес он.

Пробившись сквозь тесные ряды людей с лиловыми шевронами на рукавах, они оказались в коридоре. Дальше было свободнее, и через несколько секунд Вэй привел его к безлюдной лестнице.

— Слушай, Егор! Надо убираться отсюда, пока не поздно, — выдохнул китаец, убедившись, что их никто не слышит.

— Куда? — опешил Астахов, — Может, для начала понять, что происходит.

— Пока ты будешь разбираться, что к чему, время упустим, — не унимался тот, — ты же не хочешь сгинуть тут, на краю космоса? Ты к этому стремился всю свою жизнь?

Встретившись с товарищем взглядом, Астахов вдруг осознал, что тот на сто процентов прав. Он понятия не имел, что нужно делать в таких случаях, но ясно было одно, ничего хорошего в ближайшем будущем им не светит. Как, черт возьми, флот Корпорации нашел их базу? И, Боже! Где Ксения?

С одной стороны разум вопил, что нужно бежать, что-то делать, спасаться, а с другой — ощутив острый и пронзительный страх, он вдруг поймал себя на мысли, что мир вокруг начал обретать краски, проявляясь четкими очертаниями ясного и от этого трагического смысла. Казалось, сама судьба определила его место на этой базе, давая возможность проявить все свои лучшие качества. Нет! Он не может просто сбежать! Однако прилив решимости вступить в неравный бой и умереть за правду быстро стал затухать. Туман рассеялся, и все снова стало вокруг реальным до боли.

— Почему ты уверен, что нас всех убьют? — голос Егора дрогнул.

Вэй раздраженно фыркнул и закатил глаза.

— А ты думаешь, что нас будут гладить по заднице! Хватит тупить, Астахов! Это смерть! — китаец на мгновение показался ему безумцем. — Короче, либо ты идешь со мной, либо я улетаю без тебя.

— На чем?

— Я знаю, где наш корабль. И собираюсь на нем улететь.

Это было похоже на плохой фильм, и Егор захотел, чтобы сеанс быстрее закончился. Может, все еще не так страшно? Может, база выстоит? Может, их всех просто арестуют? А потом отпустят?

— Эй! Очнись! — напомнил о себе китаец, — Решай быстрее!

— Я не могу, — пробормотал Астахов.

— Чего не могу?

— Не могу вот так. Сбежать. Иначе, зачем мы здесь?

Егор вдруг вспомнил о Карго и Весте, оставшихся в зале, о Ксении, которая именно сейчас нуждается в нем больше всего. Его мутило. Сделав несколько глубоких вдохов, Астахов почувствовал, что стало легче, и посмотрел на китайца, нетерпеливо сверлившего его взглядом. Похоже, что их пути расходятся.

— Я должен быть там, — Егор показал на двери в зал, — там мои друзья.

Развернувшись, он направился назад, с каждым шагом понимая, что сейчас, в эту секунду он принимает самое важное решение в своей жизни.

— Если передумаешь, я в посадочной зоне номер три, — крикнул вслед Вэй.

В конференц-зале тем временем решался главный вопрос: оставаться и защищать базу, или экстренно эвакуироваться на ближайшую планету, где можно укрыться, хотя бы до появления подкрепления.

— Мы уже сообщили на «Октавию», но они прибудут минимум через пятнадцать астрочасов, — сообщил Гарсиа.

— К этому времени нас превратят в лаву, — продолжил второй коротко стриженый мужчина, видно тоже из числа руководителей базы, — нужно эвакуироваться на Виолу.

— Все равно все не успеем, да и кораблей на всех не хватит, — возразил кто-то из толпы, — лично я останусь здесь.

— Правильно! — поддержали его еще несколько человек, — Что толку прятаться на планете, на которой нас без труда найдут и разбомбят с орбиты.

Дэвид Гарсиа поднял руку, успокаивая собравшихся. Всем видом он старался показать, что контролирует ситуацию, но было заметно, как он нервничает, то и дело растерянно окидывая взглядом зал.

— Друзья! Я понимаю, что вы хотите сражаться, но подумайте о женщинах и детях. Что будет с ними?

В зале зашумели, люди о чем-то спорили и возмущались. Где-то в центре зала возникла потасовка. Обстановка накалялась.

— Стойте! Успокойтесь! — крикнул, стоявший рядом с командующим мужчина.

Когда шум стих, он продолжил.

— Предлагаю отправить детей и женщин на Виолу, а самим принять бой. Все согласны?

Зал разразился гулом одобрения.

— Тогда все по местам! — прозвучала команда, — Готовность номер один! Начальников наблюдательных постов, старших стрелков и командиров эскадрилий собраться через пять минут в офисе командующего!

Народ начал понемногу расходиться. В лицах читалась тревога и беспокойство, но все спешили к своим рабочим местам, понимая, что исход боя будет зависеть от каждого из них. Молча с угрюмыми осунувшимися лицами люди шли по коридорам, охваченные единым порывом и решимостью. Это потом они остынут и осознают, что их ждет месиво и братская могила в этом железном мешке посреди ледяного вакуума. Но сейчас они казались себе героями, которые непременно одержат вверх в неравной схватке с коварным и жестоким противником.

Егор с тоской провожал взглядом обитателей базы, покидающих зал, с надеждой всматриваясь в их лица и фигуры, время от времени догоняя тех, что были похожи на Ксе. Когда коридор опустел, он двинулся следом, размышляя, где она может быть.

— А мы тебя потеряли, — обрадовалась Веста, появившись откуда-то из бокового коридора.

— Где Карго?

— Здесь я, — ответил тот, выходя из-за толстой конструкции, — что будем делать?

Грустно посмотрев на друзей, он только и смог произнести:

— Надо держаться вместе. Мне нужно кое-кого отыскать.

— Я видела ее, — сказала Веста, сразу сообразив, о ком речь, — она ушла с парнями вон в тот туннель.

Девушка показала на дверь, расположенную ниже их уровня, к которой вела лестница.

— Ты не ошиблась? — спросил Егор.

— Уверена, это была она.

Успев крикнуть, чтобы они оставались здесь, Астахов галопом помчался к туннелю, оказавшемуся длинным мрачным коридором со скудным освещением, ведущим вниз к шахтам-хранилищам универсального топлива.

Спустившись на уровень ниже, Астахов увидел впереди едва различимые силуэты и голоса. Вскоре он догнал небольшую группу мужчин, среди которых оказалась и Ксения. Негромко окликнув ее, Егор невольно сжался, ожидая взрыва негодования от того, что посмел приблизиться.

Однако та, оставив своих спутников, направилась к нему, и в полутьме коридора Астахов даже не разглядел, а, скорее почувствовал, что если и не прощен до конца, то, по крайней мере, уже не враг на всю оставшуюся жизнь.

Остановившись в метре от него, Ксения грустно посмотрела ему в глаза. От этого взгляда у Егора внутри что-то перевернулось и заныло. Он подошел ближе, она не шелохнулась. Ледяные руки девушки дрожали.

— Куда ты идешь? — спросил Астахов, кивнув на парней, ожидавших в конце коридора.

Вынув руки из его ладоней, она спрятала их за спину и отступила назад.

— Мне нужно идти.

— Куда, Ксе? — не унимался он, пытаясь понять, что происходит.

— Ты не волнуйся. Иди назад, — ответила она, жестом давая понять, что не нужно ее преследовать.

— Ну, уж нет! Я иду с тобой!

Ксения тяжело вздохнула и сдалась.

— Мы идем на склад за взрывчаткой. Надо заминировать базу. Приказ командующего, — она развела руки, — еще вопросы есть?

— Есть, — тут же заявил Астахов, — а без тебя они не могут обойтись?

— Ты что-то имеешь против? — раздраженно спросила она.

— Ксе! Послушай меня минуту! — взмолился Егор, и заговорил быстро, словно боясь, что она убежит, так и не дослушав, — База погибнет, тебе нужно улетать, я знаю корабль, на котором мы должны быть в ближайшие полчаса. Что за геройство, Ксе?

Его вдруг осенило, и он зашагал в конец коридора. Ничего не понимающая Ксения осталась на месте, лишь спустя несколько секунд сообразив, что задумал Астахов. Однако было уже поздно. Парни, закивав головами, помахали ей и скрылись за поворотом, и попытка догнать их успехом не увенчалась, поскольку он поймал ее и удерживал до тех пор, пока она не успокоилась и не затихла, уткнувшись ему в плечо.

— Идем! — потянул он девушку за собой, приобняв.

Она уже не сопротивлялась, и всю дорогу не вымолвила ни слова.

Выйдя к конференц-залу, они встретили Карго и Весту, терпеливо ожидавших его возвращения. Ксения, отстраненно поприветствовала новых знакомых, очевидно, еще полная обиды.

— Какие планы? — спросил Карго, отводя Астахова в сторону.

— Простые. Садим девчонок на корабль, а потом… — он посмотрел вверх, — одному Богу известно.

— Может, ты и прав, — кивнул охотник задумчиво, — ты знаешь, где идет посадка?

— Пока нет, но узнаем.

— А вы нас спросили, хотим мы лететь или нет? — неожиданно прозвучал вопрос Весты, оказавшейся прямо у них за спиной.

— Разве могут быть другие варианты? — ошалело спросил Егор, — Вы же слышали решение командования — дети и женщины покидают базу.

— Егор, — вдруг заговорила Ксения, — я никуда не лечу.

Ее тихий голос растворился в воздухе, но он услышал в нем то, чего так боялся. В тоне девушки не было ни бравады, ни пафоса. Это было решение, простое, обычное решение, которое человек принимает много раз за день. Будь то, что приготовить на обед, или какие ботинки надеть сегодня. Только в этот раз речь шла не о ботинках.

— Хорошо! — выдохнул он, — Остаемся! Что хотите, то и делайте!

Развернувшись, он направился в зал, где плюхнулся в кресло и замер, закрыв глаза и стараясь ни о чем не думать. Через пару минут он почувствовал чье-то присутствие. Мягко опустившись на соседнее кресло, Ксения нерешительно прикоснулась к его волосам. По телу Егора пробежала электрическая волна.

— Когда я была подростком, — начала она, — мы с родителями и старшим братом жили на научно-испытательной станции «Аврора» на орбите Юпитера. Отец принимал участие в каком-то секретном проекте, и не мог покинуть станцию даже на несколько дней. Этот режим секретности распространялся и на всю нашу семью, как и семьи других ученых. Из разговоров я поняла, что речь шла о разработке каких-то совершенных биороботов, способных заменить человеческое тело, — Ксения перевела дух, вздохнув, так, словно ей не хватало воздуха, — В один из дней отец пришел домой и объявил, что проект завершен, и скоро они отправятся всей семьей на пляжи Вероны.

— Что было потом? — спросил Егор, взяв ее за руку.

— А потом… пришли люди из охраны и увели отца. Больше мы его не видели. А через несколько дней не стало мамы и брата. Их нашли в нашем жилом отсеке бездыханными. Причину смерти так и не установили. Наверное, и я была бы с ними, если не вышла в тот день погулять, — девушка вытерла слезы, — меня со станции тайком вывез папин друг и сказал, что всю мою семью просто ликвидировали для безопасности проекта.

— Мне жаль, малыш, — Астахов обнял ее, — но как это связано с тем, что ты хочешь остаться?

— Ты не понял, — всхлипнула девушка, — это они убили моих родителей и брата, те, что сейчас приближаются к базе. И я не вправе сбежать отсюда.

Она отвернулась, не в силах сдержать слезы, катившиеся ручьями по щекам.

— Знаешь, кто самым первым стал называть меня Ксе? — вдруг спросила она и тут же ответила, — Отец.

В коридорах станции началось беспорядочное движение людей и малогабаритных погрузчиков, спешащих к взлетно-посадочным платформам. Время от времени раздавались окрики и ругань, подгонявших друг друга обитателей огромного шарообразного улья, срок жизни которого подходил к концу с каждой секундой. Далеко не все разделяли решимость тех, кто намеревался дать бой превосходящему противнику. Сотни людей сейчас устремились к ангарам, где стояли несколько пассажирских звездолетов, явно не способных вместить всех желающих.

Предвидя давку в неуправляемой толпе, Егор повел друзей по служебным переходам, по которым проходили толстые жгуты электропровода. Они с Ксенией часто здесь бывали, когда приходилось искать неисправности и менять узлы и детали. Пригибаясь и уворачиваясь от кишащих всюду кронштейнов, креплений и разного рода острых конструкций, они изрядно вспотели и поцарапались, пока добрались до посадочного сектора.

— Он точно сказал, что здесь? — спросил Карго, потирая локоть, ударившись о корпус одного из датчиков.

— Угу, — промычал в ответ Астахов, пытаясь открыть электронный замок на двери.

— Дай мне! — уворачиваясь от нависшей над головой балки, подошла Ксения.

У нее получилось лучше, и вскоре они все четверо оказались перед КПП, на котором за стойкой, как за баррикадой разместились несколько парней с резонаторами наперевес.

— Кто такие? Куда идем? — громко спросил один из них, и по интонации всем стало ясно, что пропускать они никого не намерены.

— Нам нужен Вэй, — начальственным тоном сказал Егор, нахмурившись — он ведь здесь?

— Какой такой Вэй? — прохрипел мужчина лет пятидесяти, — нет тут такого. Проваливайте!

— Хотя девок можете оставить, — усмехнулся другой, и все остальные одобрительно загудели.

— Чуют, сволочи, смерть близко, вот и беспредельничают, — вполголоса произнес Карго, сжимая кулаки, — вряд ли мы тут пройдем.

— А может, и получится, — воодушевился Астахов, глядя на группу военных, сопровождавших двоих в штатском, приближающуюся со стороны лифтовой шахты.

Процессия из пятнадцати мужчин, приблизилась к КПП, и старший, подойдя к сканеру, провел по нему ладонью.

— Пропустить! — раздалась команда, и металлические створки поползли в стороны.

— Пит! — обратился Егор к одному из солдат, — Ты улетаешь?

— О, привет! — парень пожал ему руку, — Улетают вон те ребята, — он кивнул на штатских, — а мы остаемся. Не могу это пропустить, друг.

Егора поначалу даже слегка позабавил бравый вид Пита, однако мысль о том, что парень обречен вместе со всеми, стерла улыбку с его лица и заныла в мозгу, оставляя мутный осадок вины перед ним и теми, кто решил остаться.

— Пит, помоги попасть на площадку. Мы с друзьями прилетели сюда на «Скорпионе», и было глупостью не воспользоваться им в бою.

— Так, ты согласуй вылет с начальством, — посоветовал тот.

— Ты же знаешь, какой сейчас бедлам стоит. До начальства теперь не добраться. Суета.

— Давай попробую.

Пит подошел к старшему группы, что-то объяснил ему, показывая, то на них, то на вход в ангар. Наконец, махнув рукой, офицер направился к охранявшим пост парням. Вскоре все было улажено, и охранники молча с легкой надменностью проводили их взглядами до трапа.

Вдоль почти двухсотметровой платформы на огромных лапах-кронштейнах были закреплены четыре корабля. До нужной площадки шли молча, наблюдая за суетой вокруг звездолетов.

— Наверное, готовят к старту, — предположила Ксе, — сейчас каждый борт на счету. Надо будет связаться с командующим флотом.

— Зачем? — спросил Астахов.

— Как зачем! Мы же должны быть в строю и выполнять команды, — пояснила девушка.

— Ну, да, конечно, — буркнул он.

Единственным вариантом, на который согласилась Ксения, стало участие в воздушном бою. Егору пришлось минут двадцать уговаривать ее, что проку от них на станции немного, и было бы более разумным находиться в рядах военных кораблей в открытом космосе. Последним аргументом было то, что звездолет, на котором он прибыл сюда, превосходил многие суда в своем классе и был напичкан вооружением и самой современной аппаратурой.

— Кто пожаловал! — на платформе стоял Вэй и щурился, — все-таки решился?

— Решился, — пробормотал себе под нос Астахов, — корабль готов к вылету?

Китаец еще секунд пять рассматривал их, а потом махнул рукой:

— Добро пожаловать на борт, только быстрее.

Сзади послышался уставший мужской голос, и все разом повернулись.

— Одну минуту, господа!

Мужчина подошел ближе, и Астахов узнал в нем одного из тех в штатском, кого провожала команда Пита. В руке у мужчины был чемодан, судя по его усилиям и неровному шагу, весьма нелегкий.

— Господа! — запыхавшись, затараторил тот, — У меня очень важная миссия, и я должен покинуть станцию до того, как все начнется. Мой корабль неисправен. Нужно срочно вылетать. Очень важный груз, — мужчина приподнял чемодан.

Немая сцена продолжалась несколько секунд, и все это время человек с чемоданом обреченно ждал их решения, вытирая пот с лысой головы салфеткой, которую достал из кармана.

Похоже, появился шанс увезти Ксе отсюда в безопасное место. Наверное, если бы рядом были ребята с резонаторами, корабль бы просто реквизировали без разговора.

— А другие корабли? — спросил Карго.

— Никто не берет без распоряжения командующего, — посетовал мужчина, — только командующий сейчас, скорее всего, уже далеко.

— Как далеко? — удивилась Ксения, — Он же готовит станцию к бою.

— Вряд ли, девушка. Его борт покинул станцию час назад.

— Бежал!? — не унималась она, — Не могу поверить!

— Ладно, хватит болтать! — оборвал ее возмущение Вэй, — Посадка заканчивается через две минуты!

— Идем! — Астахов потянул Ксению к трапу.

— Я могу на Вас рассчитывать, капитан? — мужчина снова обратился к китайцу, видно определив в нем старшего.

— Бегом, приятель! — крикнул тот.

Через пять минут звездолет, освободившись от креплений, мягко опустился на взлетную площадку, которая поплыла в сторону шлюзовой камеры.

Кроме них со станции стартовало еще несколько кораблей из других шлюзов, выстраиваясь в боевой порядок. Несколько десятков разных по классу и размеру звездолетов опоясали шар станции, сохраняя между собой примерно равную километровую дистанцию. Ближе нельзя, так как в случае взрыва корабля, сила удара могла зацепить и соседний.

Противник еще не появился, очевидно, выполняя маневр торможения и выхода из сверхсветовой скорости, однако уже сейчас было ясно, что флот «лиловых» в разы уступает эскадре Корпорации не только численно, но и по уровню военных машин. А таких кораблей, как их «Скорпион», не было вообще, что накладывало на Егора и его друзей дополнительную ответственность. И судя по разочарованию, застывшему на лицах Карго и Ксении, наблюдавших за построением на экране сенсоров, похоже, понимал это не только он.

— Каковы твои планы? — тихо спросил Астахов у Вэя, нависшего над навигационной картой.

Оторвавшись от глянцевой подсвеченной поверхности с расчерченными фигурами траекторий коридоров, тот не сразу нашелся, что ответить.

— Куда глаза глядят.

— Мы могли бы помочь отразить атаку, — сказал Егор, заметив, как китаец округлил глаза.

— Ты все о своем? Хочешь в героев поиграть. Я не против. Только без меня. Где тебя высадить?

— Не кипятись! — осадил его Астахов, — Я хочу увезти отсюда ее, — он едва заметно кивнул в сторону Ксении.

Вэй многозначительно посмотрел на него и усмехнулся.

— Понятно. Рад, что наши планы совпадают. Прыжок через десять минут, — объявил он громко, — всем приготовиться.

Егор взглянул на Ксе, по-прежнему стоявшую у мониторов. Казалось, она все поняла и решила смириться с тем, что сегодня она избежит участи многих ее товарищей, спрятавшись где-нибудь на краю вселенной, откуда снова начнет свой путь мести этим мерзким существам, которых людьми называть она никак хотела, предпочитая липкое и презрительное слово «твари».

Веста тихонько сидела в кресле старпома и с напряжением наблюдала, как Карго с Вэем пытались ввести параметры прыжка. Мужчина с чемоданом, представившийся доктором Сикорским, как только зашел на борт, сразу же предпочел отправиться в каюту, откуда так и не выходил, вероятно, оберегая свой суперценный груз.

Вдруг мониторы дальних сенсоров оживились, указывая на множественные цели, приближающиеся прямо по курсу.

— Ну, вот, началось, — одними кубами прошептал Егор и занял место пилота, — Ребята! Надо стартовать. До долгожданной встречи осталось три минуты.

— Как три минуты! — опешил Вэй, — Мы не успеем!

Его лицо перекосилось. Паника сразу же передалась всем присутствующим. Подойдя к ним, Ксения сверкнула глазами и холодно улыбнулась.

— Что, мальчики! Все-таки повоюем!

— Повоюем, повоюем, — бормотал Вэй, отчаянно водя по навигационному столу руками, хотя и так было понятно, что у них осталось два выхода: вступить со всеми в бой, или улепетывать в первую же попавшуюся щель.

— Стартуем! — крикнул он Карго.

— Куда? — растерялся тот.

— Вперед!

— Разобьемся!

— Какая теперь разница, — сказал Астахов, — так хоть шанс есть.

— Всем пристегнуться, — рявкнул Карго и взялся за рычаг управления.

Вокруг же начиналось что-то невообразимое. Авангард противника уже достиг дистанции атаки, и в сторону станции устремилось сразу десятка два импульсных залпов, вырывая куски металлопластика из корпуса. Энергощиты явно не были готовы к такому натиску и потеряли свою мощность после первых же ударов.

— Почему они не двигаются? — в ужасе крикнула Ксения, видя, что весь немногочисленный флот «лиловых» замер на месте, охватив станцию полукольцом, — мы же отличные мишени.

В этот момент, словно в подтверждение ее слов два ближайших звездолета превратились в яркую вспышку, получив прямые попадания. Спустя секунды их корабль отбросило накатившей взрывной волной, и картинка обзора тут же поменялась.

— Приказ всем оставаться на местах, — ответил на ее вопрос Карго, следивший за поступавшими кодированными командами на пульт управления.

— Попадание! — закричал Вэй, с разбега прыгая в кресло пилота, — Врубай систему уклонения! Щит на полную мощность!

— Давно уже на максимуме, — отозвался Карго.

Щит выдержал, то корабль начало вращать.

Егору ничего не оставалось, как отправиться на место стрелка. Оказавшись в сферическом пространстве, он закрепился ремнями в зависшем на магнитной подушке кресле и нацепил перчатки с электродами управления пушками. Надвинув на глаза щиток обзора, Астахов даже поначалу опешил от реалистичности картинки. Словно, он находился в открытом космосе без скафандра.

Сражение превратилось в бойню. Звездолеты по-прежнему не двигались, что привело к попаданию еще в несколько машин. Если противник с такого расстояния разбил треть их флота, то, что произойдет, когда они начнут ближний бой.

Тем временем истребители Корпорации уже находились в пределах визуального контакта, и Егор слегка растерялся, однако услышав в эфире вопль Вэя, который пытался вывести звездолет на точку прыжка, взял себя в руки и захватил первые две цели, скользившись с огромной скоростью в их сторону, однако выстрелить не успел, поскольку оба истребителя были подбиты из пушек станции.

Наконец, была дана команда на разлет и атаку, и началось сражение, похожее на полный хаос, но только на первый взгляд. Видно, пилоты у «лиловых» были не робкого десятка, да и профессионализма им не занимать. Звездолеты разделились на «двойки» и стали различными хитроумными фигурами оттягивать на себя вражеские звенья, а потом, появляясь ниоткуда и встраиваясь им в хвост, уничтожали, тут же меняя тактику, чтобы противник не разгадал следующую комбинацию.

Вэй тоже довольно умело пару раз уклонился от дуэли с кораблем Корпорации, однако они все равно оказались на прицеле, о чем противно просигналил индикатор.

Сместив шкалу, Егор «захватил» преследователя в рамки видоискателя прицела и пустил несколько зарядов, зарычав от напряжения. Аппаратура в последний момент подкорректировала направление выстрела, и чужак, пытаясь уйти с траектории в последний момент, вдруг вспыхнул и испарился, оставив лишь несколько разлетающихся ярких фрагментов корпуса и внутренностей корабля.

— Есть! — заорал Астахов, ощутив толчок, очевидно, от того, что в них тоже попали.

Запахло паленым пластиком.

— Что у вас? — спросил он в микрофон.

— Система уклонения повреждена, — раздался в ответ голос Карго, — держись там.

Теперь вся надежда на ручное управление, подумал Астахов. Только автоматика в разы превосходит реакцию человека, и шансы проиграть в этой схватке людей и электроники тоже возрастают пропорционально.

— Что с прыжком? — он вдруг вспомнил, что они должны покинуть это место, как можно скорее.

— Готовность тридцать секунд, — послышалось в динамиках.

В этот момент Астахов обнаружил еще два корабля, приближающихся к ним сбоку. Дистанция была еще солидная, но быстро сокращалась и в каждую секунду судьба могла решить, кто останется жить, а кому не повезет.

Аппаратура захватила сначала один звездолет. Второй почему-то не попадал в створ рамки прицела. Не дожидаясь встречной атаки, Егор пальнул в первого. Похоже, сбил. На экране остался один объект. И этот объект, казалось, был неуязвим. Когда же истекут эти чертовы тридцать секунд!!!

Их «захватили», о чем пищал индикатор, моргая в углу красным треугольником. Неужели не успеем? — соображал он. В следующее мгновение корабль дрогнул, и его вдавило в кресло. Гравитационные подушки сработали не сразу. Однако кроме ускорения он почувствовал что-то еще, и после этого внезапно все изменилось, стало трудно дышать, в глазах потемнело, тело, словно, пронзили тысячи игл. Последней мыслью вспыхнуло: все…конец.

 

Глава 24

Открыв глаза, первым, что он увидел, была свесившаяся на проводах моргающая лампа. Отсек управления вооружением, казалось, не пострадал, между тем, что-то было не так, и лишь через несколько секунд Егор понял, что вокруг стоит абсолютная тишина, поражая своей ватностью и вязкостью. Словно сам воздух вокруг стал липким и густым.

Попытавшись произнести что-нибудь, он услышал только далекий тихий звук, в котором не сразу распознал свой собственный голос. Неужели контузило? Пошевелив руками и ногами, Астахов убедился, что цел. Поднявшись с пола, он увидел кресло, весившее не менее двухсот килограмм, рухнувшее в двух метрах от него. Трудно представить, что бы от него осталось, упади оно сверху прямо на голову.

Растирая ушибленное плечо, Егор, прихрамывая, направился к выходу, заметив, что идти стало гораздо труднее, словно, приходилось преодолевать невидимую преграду, да и дыхание превратилось в процесс натужного втягивания воздуха, как будто тот никак не желал попадать в легкие.

Все еще не понимая, что происходит, Астахов решил найти остальных, и двинулся по коридору к рубке управления. Все сидели в своих креслах, пристегнутые ремнями не подавая признаков жизни, кроме Вэя, который стоял на четвереньках и мотал головой.

— Как ты? — спросил Егор, и его голос растворился в пространстве помещения, которое будто бы впитало звук, не отражая его от стен.

Китаец мутными глазами посмотрел на Астахова и пошевелил губами, скорее всего, пытаясь что-то сказать, однако слова донеслись до его слуха в нечленораздельном виде, потеряв какой-либо смысл.

— Ты не мычи, а скажи внятно, — крикнул он изо всех сил, — плохо слышно.

— Не понял тебя, — еле донеслось в ответ, и Егор подумал, что на контузию это не походит, раз не он один оглох в одночасье.

Нагнувшись к уху Вэя, он сказал, выговаривая каждое слово:

— Что-то случилось. Я не слышу ничего. И двигаться трудно. Что произошло во время прыжка?

— Пока сам ничего не понимаю, — крикнул ему на ухо Вэй, — давай посмотрим, что с остальными.

Кивнув, Егор «поплыл» к Ксении, голова которой была неестественно откинута назад. Лишь бы жива, пульсировала мысль. Потрогав артерию на шее, он облегченно вздохнул. Растирая ей виски, он наблюдал, как китаец приводит в чувство Карго, уткнувшегося лбом в панель.

Все оказались живы, лишь поцарапались да ушиблись во время злополучного прыжка. Надо было понять, что произошло, и где находится корабль. Судя по показаниям приборов, звездолет уже около часа никуда не двигался, реактор молчал, как и многие датчики на мониторах. Переговоры решили вести по спикерфонам, благо радиоузел функционировал, так как каждый раз орать друг другу в ухо было не очень удобно, да и голосовых связок надолго бы не хватило.

Открыв голографическую карту участка космоса, все пятеро, раскрыв рты, уставились на картинку, а удивляться было чему. На карте не было звезд НИ ОДНОЙ!!!

— Это что, шутка? — спросил Егор, осматривая голопанель, полагая, что та неисправна.

Карго подошел к пульту и набрал комбинацию кода на сенсорной клавиатуре. После того, как защитный кожух носового блистера открыл обзор, они поняли, что голопанель здесь совершенно не причем. Их окружал со всех сторон абсолютно непроглядный чернильный космос, словно, кто-то разом выключил все небесные светила.

— И как это понимать? — спросила Веста, пытаясь найти ответ в лицах остальных, однако судя по застывшим гримасам, все присутствующие задавали себе тот же вопрос.

— Только без паники, — скорее для себя, чем для других проговорил Егор, пытаясь собраться с мыслями.

— Кто-то может объяснить, что происходит? — прозвенел в наушниках голос Ксении, — Ну, хотя бы версии. Только не молчите!

Взяв ее за руку, Астахов строго посмотрел ей в глаза.

— Не паникуй! Ксе! Мы все в одинаковом положении. Давай лучше вместе подумаем над ситуацией.

— Мне кажется, надо думать быстрее, пока мы еще в твердой памяти.

— Ты о чем? — спросил Вэй.

— А ты что не видишь, какой воздух вокруг? — воскликнула девушка, — Я уже все легкие себе надорвала, и голова постоянно кружится.

— Спокойно, друзья! Я попытаюсь объяснить.

Все обернулись, услышав незнакомый голос в динамиках.

— Сикорский, а мы и забыли про Вас совсем, — воскликнула Веста.

— Что Вам известно, мистер? — спросил Карго, подавая гостю гарнитуру с микрофоном и наушником, — Возьмите это. Все лучше, чем говорить в эту штуку, — он кивнул на длинную изогнутую трубку стационарного переговорного устройства.

Тот отодвинул кронштейн и надел гарнитуру.

Болезненный вид Сикорского выдавал напряжение, с которым он пытался перемещаться по ватному воздуху. С трудом укрепив гарнитуру на ушной раковине, мужчина резким движением вытер платком пот на лбу и поискал глазами свободное кресло.

— Не буду утверждать, — начал он, с одышкой выталкивая из себя слова, опускаясь на длинную скамью, — но возможно, мы оказались в межпространственном слое.

— Как это? — спросил Вэй, поправляя переговорное устройство.

— Посмотрите вокруг. Плотность воздуха, сопротивление звуковым волнам, думаю, что и другие параметры изменились.

— Это точно, — крякнул Карго, до этого момента копавшийся в панели управления, — легкие, как будто, пластмассовые.

— А это не опасно для здоровья? — поинтересовалась Ксения.

— Трудно сказать, сможет ли организм быстро адаптироваться к новым условиям. В любом случае, выбора у нас нет. Либо привыкнем, либо…

Егор едва не подскочил.

— Вы считаете, что мы тут надолго?

— По крайней мере, я не знаю случая, чтобы кто-то вернулся назад, — вздохнул Сикорский.

— Откуда ты все это знаешь, дядя? — спросил Вэй.

Мужчина несколько раз тяжело вдохнул и выдохнул, прежде чем ответить.

— Я — ученый. Мне приходилось изучать отчеты о таких случаях. Корабли исчезали в космосе без следа. В результате поисковых мероприятий были найдены неизвестные нам частицы в тех местах, где звездолеты регистрировались в момент последнего сеанса связи. Эти частицы оказались чужеродными и могли появиться из другого пространства. Но это лишь теория.

— Какого еще другого пространства? — наседал китаец.

— Видите ли. Пространство неоднородно. Оно состоит из слоев. При их нормальной структурированности они представляют собой единое поле. Как только меняются условия в определенной последовательности и динамике, то, как по цепной реакции слои начинают распадаться, им на смену приходят другие характеристики.

— Объясните проще, — взмолилась Ксения.

— Хорошо, — Сикорский перевел дух, — к примеру, вот точка, — он ткнул пальцем в воображаемую точку, — она находится в пространстве с обычными свойствами. Если на эту точку воздействовать определенным образом, то она станет центром цепной реакции и вокруг нее возникнет поле с иными физическими данными.

Тишина, нарушаемая только голосом Сикорского из миниатюрного динамика, становилась зловещей. Егор вдруг представил, что воздух вокруг может внезапно материализоваться во что-нибудь жуткое и кошмарное, отчего хотелось вскочить и бежать куда глаза глядят или забиться в самый дальний угол, укрыться за самой толстой и надежной дверью и сидеть, не шелохнувшись и затаив дыхание, чтобы никто и никогда тебя не учуял и не услышал.

Так выглядит страх, подумал он, глядя на перекошенные лица друзей. Он ни на миг не сомневался, что каждый из них испытывал сейчас примерно то же, что и он. Надо же было им свалиться в какие-то там межпространственные слои! Дышать все труднее, хотя, возможно, это просто нервы.

— Я думаю, что попадание в двигатель спровоцировало резкий выброс энергии, — предположил Карго, — по крайней мере, перед тем, как все случилось, был удар по корпусу.

— Проверь исправность двигателя, — сказал Вэй, уже и сам нажимая на сенсорную панель.

— Система управления кораблем вышла из строя, — сообщил охотник, — система диагностики тоже молчит.

— Хорошенькое дело, — воскликнула Ксения, — и что теперь делать?

— Давайте попробуем сперва во всем разобраться, — попытался успокоить всех Астахов, — надо найти неисправность в электронике корабля.

Вскоре, все старались заняться чем-то полезным, и не только потому, что надо было понять, что случилось с судном, и где они оказались, а еще и для того, чтобы хоть немного отвлечься от гнусных безысходных мыслей.

На экранах внешних сенсоров по-прежнему чернел лишь космос без всякого намека на небесные тела. Просто тьма и все.

— Что показывают внешние датчики? — спросил Егор.

Карго пробежал пальцами по панели.

— Известных веществ и элементов не обнаружено, — отрапортовал он, — полное отсутствие данных.

— Что дальше, уважаемый? — Астахов повернулся к Сикорскому, и все замерли в ожидании ответа.

Егор заметил, как тот побледнел. Собравшись с силами, ученый сделал глубокий вдох.

— Вам плохо?

— Бывало и лучше, — посетовал тот, — не беспокойтесь, все нормально.

Между тем, Сикорский был явно нездоров, и никто не сомневался, что причиной тому является атмосфера на борту. По крайней мере, никто из присутствующих тоже не мог похвастаться прекрасным самочувствием. Вынув из встроенного в стену ящика медицинский сканер, Ксения, преодолевая сопротивление густого воздуха, подошла к пожилому ученому и расчехлила прибор.

— Давайте попробуем Вас диагностировать, — предложила она, настраивая устройство на нужный режим работы.

— Спасибо, но это, пожалуй, не самое главное сейчас, — пробормотал тот.

— Не сопротивляйтесь, уважаемый! — возразил Егор, — На данный момент Вы нам нужны. Только Вы можете помочь.

Девушка просканировала ученого и несколько секунд изучала данные прибора.

— Все не так уж и плохо. Однако я бы порекомендовала поместить Вас в медицинский модуль с повышенным содержанием кислорода.

— Спасибо.

Лампы стали моргать, угрожая погаснуть совсем. Все замерли. Вскоре освещение совсем пропало, и рубка погрузилась во тьму, но ненадолго. Через пару секунд помещение наполнилось зеленоватым резервным освещением.

— Вот тебе на! — выдохнул Вэй, — Этого только не хватало.

— Карго! Что со светом? — спросил Егор.

— Я выясню, — послышалось в ответ, и охотник склонился к панели.

Пока тот разбирался со светом, Астахов подошел к Сикорскому.

— Что Вы обо всем этом думаете?

— Я понимаю, что вы возлагаете на меня большие надежды, но я знаю не больше вашего, — грустно ответил тот.

— Ясно, — покачал головой Егор, — а если нам попытаться запустить двигатели и произвести ускорение?

— Не знаю, — опустил голову ученый, — нужно изучить свойства среды, что там, за бортом, — кивнул он в сторону мониторов, по-прежнему изображавших абсолютный мрак.

— Пока мы это изучаем, подохнем все тут, — проворчал Астахов и направился к Карго, — Ну, что?

— Не могу понять, вроде все в норме, — не отрываясь от панели, доложил охотник.

— Что с двигателями?

— Нет сведений. Надо подключаться напрямую к реактору.

Пока мужчины возились с аппаратурой, Веста и Ксения повели ученого в медицинский отсек, оборудованный по последнему слову техники. При передвижении по-прежнему нужно было преодолевать сопротивление воздуха, и все порядком утомились. Однако желание разобраться в ситуации и выбраться отсюда, как можно быстрее придавало сил, и каждый усердно выполнял свою задачу.

Егор занялся сбором сведений об окружавшем их космосе, анализируя получаемые данные с помощью компьютера. Карго пытался понять, что с электроникой, а Вэй отправился в реакторный отсек диагностировать двигатели.

Через полчаса все вновь собрались в рубке управления, куда вскоре вернулись и девушки.

— Как там наш профессор? — поинтересовался Астахов.

— Стабильно, — сообщила Ксения, усаживаясь на скамью.

Карго обнял Весту, которая совсем поникла и расклеилась. С минуту он шептал ей что-то на ухо, прикрыв микрофон гарнитуры, а она в ответ только вздыхала и кивала головой.

— Ну, что, готовы? — Вэй окинул присутствующих взглядом.

— Вполне, — отозвался Егор, — что у тебя?

Судя по виду, ничего обнадеживающего от китайца они сейчас не услышат.

— Неважные новости, — подтвердил его догадку Вэй, — один двигатель функционирует, а вот второй — по-моему, умер.

— Конкретнее.

— На программу диагностики не откликается совсем.

— Может, просто сеть накрылась? — предположил Карго.

— Может и так. Но, кажется, двигателю конец.

— Выяснить возможно только снаружи, — прокомментировал Егор, — именно это нам и предстоит.

После затянувшейся паузы, во время которой, видимо, все обдумывали это рисковое предложение, Егор повернулся к Карго.

— Что со светом?

— Свет будет. Я уже нашел поломку. Заменю пару блоков.

— Хорошо, — согласился Астахов, — я выяснил, что за бортом минус четыреста по Цельсию, вокруг корабля какой-то туман, состоящий из неизвестных компьютеру частиц. И еще — там есть давление.

— Ничего себе новость, — присвистнул Вэй, — и какое?

— Оно постоянно меняется, причем амплитуда довольно масштабная. Однако, думаю, что скафандры выдержат.

— Но почему мы этих колебаний не ощущаем здесь, в салоне? — округлил глаза китаец.

— Система искусственной гравитации работает исправно, к нашему общему счастью, — объяснил Астахов.

— Хорошо бы еще понаблюдать, — предложила Ксения.

— Думаю, у нас не так много времени.

В ближайшие несколько минут предстояло решить, кто выйдет в открытый космос. Кандидатура Карго была отклонена, поскольку он не имел опыта прогулок снаружи. Вэй сослался на чувствительность к перепадам давления. Оставалось идти Егору, и он раздавал последние поручения.

— Вэй, ты должен находиться в реакторном отсеке. Будешь координировать мои действия. Карго — обеспечь работу скафандра дистанционно. Я могу потерять контроль. Девчата! А вы — молитесь, что ли? — растерянно улыбнулся он.

— Я иду с тобой, — вдруг заявила Ксения, и ее испепеляющий взгляд сразу же свел на «нет» все возражения Егора.

— Останься! — попытался он уговорить ее поменять решение.

— Пошли собираться, — проигнорировала она его просьбу, — у нас мало времени, сам же говорил.

Вот вредина! — подумал он, чувствуя, как тревога за девушку охватывает его. Астахов вдруг отчетливо осознал, что никогда себе не простит, если с ней что-нибудь случится. Однако времени на выяснение отношений действительно не оставалось.

Загерметизировав сочленения скафандров, Вэй дал Ксении в руки ящик с инструментом и похлопал по плечу.

— Если будет штормить, выравнивай положение ранцевым двигателем. Умеешь пользоваться?

Девушка закивала, тщательно скрывая волнение, которое непроизвольно отражалось в ее глазах, несмотря на затемнение лицевого щитка. Егор покачал головой и проверил функционирование всех систем жизнеобеспечения у себя и у нее. Хрупкая девушка в скафандре превратилась в медведя с прозрачной колбой на голове, и он невольно улыбнулся, незаметно погладив ее по плечу.

— С Богом! — он поднял большой палец вверх.

Вэй покинул шлюзовой отсек, и запер его изнутри. Компрессоры начали откачивать воздух. После открытия шлюза тесное помещение отсека мгновенно наполнилось черным туманом, который резко снизил прямую видимость максимум до полуметра. Выходить наружу пришлось наощупь.

Сразу же почувствовали перепад давления. Егор обернулся и увидел, что Ксения упала на колени.

— Как ты? — прикоснулся он к ее плечу.

— Все нормально, — отозвалось в динамике.

— Ребята! Как слышите меня? — раздался голос Карго.

— Связь четкая, — ответил Егор, — выходим на обшивку.

— Я ничего не вижу. Что у вас там?

— Туман какой-то черный. Как вроде резина горит.

— Попробуй перейти на ультразвуковой радар, — посоветовал охотник.

Переключив камеру на ультразвуковой спектр, он начал получать более четкую картинку. Так-то лучше.

Пока они, спотыкаясь добрались до правого двигателя, прошло не меньше двадцати минут. Тело вместе со скафандром становилось то невесомым, то неподъемным. Порой стоять было совсем невыносимо, и они приседали на колено в ожидании прохождения зоны повышенного давления.

— Что за чертовщина! — выругался Егор, в очередной раз чувствуя, как сверху его прижимает тяжесть.

На этот раз прижимающая к корпусу сила была настолько мощная, что они с Ксенией вынуждены были включить ранцевые двигатели, которые, подчиняясь программе, создали встречное давление, и только это помогло удержаться им на ногах.

— Мы на месте, — сообщил Егор, — пробуйте запустить систему диагностики.

На экране радара появилось очертание покореженной обшивки.

— Ничего не выходит, — послышался голос Вэя.

— Похоже, серьезное повреждение. Ксе, давай инструменты.

Открыв поданный девушкой ящик, Егор долго решал, что ему взять в первую очередь.

— Как у тебя дела? — спросил он у спутницы, слегка тронув ее за руку.

— В порядке.

— Хорошо. Попробуй сделать снимок всех повреждений, которые обнаружишь.

Пока Ксения ползала по корпусу в поисках пробоин, она склонился к самой большой дыре, осторожно отогнув острые куски обугленного металла.

Внезапно он ощутил неприятный холод во всем теле.

— Ты это видел? — испуганно закричала девушка.

— Что? Что ты видела?

Ее фигура как-то неуклюже застыла метрах в трех на экране радара.

— Мы не одни!

— Тут никого нет, — начал успокаивать ее Егор, понимая, что и сам запаниковал, — что ты видела?

— Только тень. Кто-то или что-то пронеслось мимо меня, — голос Ксении дрожал, — давай уйдем отсюда!

Астахов знаком приказал ей присесть и начал медленно сканировать пространство вокруг. К сожалению, возможности сверхчувствительного радара резко снизились, и встроенный в лицевой щиток монитор показывал расстояние не более нескольких десятков метров. Ни малейшего движения. Один сплошной черный туман.

— Ничего не вижу, — закончил он сканирование, — чисто.

— Я точно что-то видела, — не унималась Ксения, и Егор даже готов был с ней согласиться, но прибор ничего не показал.

В конце концов, это могли быть галлюцинации. В этом дьявольском тумане с перепадами давления еще неизвестно, каких привидений ждать.

— Ладно, сейчас. Только найду обрыв цепи, — согласился он, снова склоняясь над поврежденным двигателем.

Однако теперь и он чувствовал спиной, словно, кто-то наблюдает за ними. Жуть какая. Наконец, Егор обнаружил повреждение системы диагностики и заменил элементы.

— Вэй! Ты слышишь меня? — вызвал он товарища.

— Да, слышу хорошо. Почему не отвечали?

— Не слышал твоего вызова, — машинально ответил Астахов, только через секунду сообразив, что до сего момента не было связи с кораблем, и они, по сути, минут двадцать были одни.

— Наверное, что-то со связью, — предположил Вэй, — как у вас обстановка?

— Пробуй запустить систему.

— Запускаю.

Через несколько секунд в динамике снова послышался радостный голос китайца.

— Все заработало, есть диагностика!

— Мы возвращаемся, готовьте отсек.

Все пятеро стояли у навигационного стола и напряженно ждали вердикт Вэя, скрупулезно изучавшего колонки цифр на мониторе. Уже полчаса система диагностики анализировала степень повреждения двигателя, и с каждой минутой надежды оставалось все меньше. Наконец, китаец сделал последнюю запись в электронном журнале и откинулся в кресле.

— Что скажешь? — спросил Егор.

— Невесело все, — покачал головой тот, — похоже, движок мы потеряли навсегда. По крайней мере, вне ангара без замены двух узлов мы его точно не починим.

— Жаль, — Астахов казался неестественно спокоен, — предлагаю всем отдохнуть.

Он встал и направился в каюту.

— Как отдыхать? — опешила Веста, — Мы ведь тут погибнем! Как же так?

Осунувшиеся лица друзей уже не выражали ничего, только усталость и безразличие. В конце концов, куда теперь спешить.

Карго молча взял Весту за руку и притянул к себе. Отстранившись от него, она села в одно из свободных кресел и отвернулась.

— Егор прав, — вздохнул Вэй, — надо поспать. Все равно, пока никаких идей нету.

— Как будто, они завтра появятся, — дернулась Веста.

— Может, и появятся, — парировал тот, — все — я спать.

Вскоре разошлись и все остальные.

В полумраке каюты Астахов пытался отключиться от всего происходящего, потому что витавшие в голове мысли прожигали мозг, выматывая нервную систему. В такие минуты нужно остановить сознание, а то можно сойти с ума. Однако логика упрямо брала вверх, оставляя его попытки безуспешными.

Неприглядные картины реального положения дел никак не уходили, и тревога, исчерпав себя, превращалась в мутное беспокойство, за которым, наверняка последуют апатия и безразличие.

Действительно, что он может сделать? Нелепость какая. В какой-то момент Егор позавидовал тем, кто остался там, в привычном мире защищать базу. Скорее всего, уже никого нет в живых. Вот! Уже мир поделил на «привычный» и «другой».

— Кто здесь? — приподнял он голову, услышав, как мягко раздвинулась дверь, которую он почему-то даже не запер.

— Ты не против? — спросила Ксения, силуэт которой едва проступал во мраке.

— Входи, — произнес Астахов безучастным голосом, хотя в душе обрадовался ее визиту, — Как самочувствие?

— Неплохо… наверное, — ее голос терялся в динамике.

Сделав несколько шагов, Ксения очутилась рядом с его кроватью. В тусклом свете Егор заметил улыбку на ее лице. Скинув ботинки, девушка забралась к нему и свернулась клубком, положив его руку на свое плечо. Он поменял регулировку гарнитуры на другую частоту эфира, сделав то же самое с ее спикерфоном. Не хотелось, чтобы их слушал еще кто-нибудь. Ксе не отреагировала.

— Обними меня, — попросила она и сжалась еще сильнее.

— Что с тобой?

— Замерзла, наверное.

— Это нервы. Мы все сейчас на пределе, — он погладил ее по голове и уткнулся лицом в волосы девушки.

Он целовал ее шею, чувствуя, что все тревоги и заботы уходят на второй план. Повернувшись к нему, Ксе потянулась к нему губами, жар которых унес Астахова далеко от этого корабля и от того, что с ними случилось.

Он обнимал ее, целовал, наслаждался каждым уголком ее тела, вдыхал ее аромат, и в эти минуты, казалось, весь мир стал другим, и они сами стали другими. Больше не было страха и ощущения пропасти. Все пространство вокруг, внезапно наполнилось тем самым смыслом, который часто за пределами нашего понимания, но который всегда появляется, если он нам по-настоящему нужен в те мгновения, когда мы в отчаянии стоим на краю, утратив малейшую надежду.

Она отвечала ему неистово и нежно, растворяясь в любимом мужчине, сливаясь с ним в одно целое пронзительно и страстно. Словно это был их последний шанс быть вместе.

— Ты боишься? — спросил он ее.

— Нет, теперь уже нет, — улыбнулась она, засыпая на его плече.

Открыв глаза, он невольно протянул руку, чтобы прикоснуться к ее обнаженному плечу. Ощутив прикосновение, Ксения быстро повернулась к нему лицом. Движение губ девушки напомнило Егору, что гарнитуры они сняли и положили на столик рядом с кроватью. Сообразив, что они не только друг друга не слышат, но и всех остальных, Астахов показал пальцем на ухо, одновременно пытаясь дотянуться до переговорных устройств.

После настройки частоты в динамике раздались озабоченные голоса друзей.

— Я не знаю, что это, — произнес Карго.

— Когда это появилось? — пытал его Вэй.

— Оно уже было, когда я пришел сюда. Примерно час назад.

— Почему не позвал всех? — не унимался китаец.

— Не накатывай! — парировал охотник, — Дрыхнуть меньше надо. Так и знай, наушники все вытащили. Ни до кого не дошумелся.

— Что у вас там? — поинтересовался Егор, надевая штаны.

— О! Еще один проснулся, — почти в один голос воскликнули те, — приходи, сам увидишь.

Кивнув Ксении, Астахов несколько секунд любовался ее точеной обнаженной фигуркой, пока она не надела комбинезон.

— Идем! — ответил он.

Передвигаться по-прежнему было нелегко. Вязкий воздух пружинил и обволакивал одновременно, создавая все условия для утренней зарядки. Через три минуты, изрядно вспотев, Астахов и Ксения добрались до рубки.

Карго и Вэй пристально рассматривали главный экран панели, на котором пульсировал какой-то странный объект неправильной обтекаемой формы. По словам охотника, больше часа он наблюдал уже этот гигантский булыжник, замерший в нескольких километрах от них.

— А вот это мне уже не нравится, — пробормотал Егор, и, кивнув в сторону экрана, спросил, — Как ОНО себя ведет?

— Полная неподвижность. Сквозь оболочку сенсоры не достают, — доложил Карго.

— Короче, мы понятия не имеем, что это такое и каково его содержание, — подвел итог китаец, — на всякий случай, я бы привел в боевую готовность все вооружение, которое еще исправно.

— Согласен. Займись, Вэй.

После того, как тот медленно, преодолевая сопротивление воздуха, вышел из рубки, объект вдруг начал менять форму, из глыбы превращаясь в конус, а затем в шар.

— Обалдеть! — затаив дыхание прошептал Карго.

— Может, он готовиться к нападению? — предположила Ксе, схватив Астахова за руку.

— Все может быть, — пробормотал он, не отрываясь от экрана, — хотя мне больше хочется верить, что ОНО просто намеревается нам что-то сказать.

— Ничего не понимаю! — воскликнул охотник, — Смотрите!

— Что?

— Параметры меняются.

Действительно, колонки с цифрами на панели, словно, взбесились.

— Глушат аппаратуру, — Егор выругался.

— Не похоже, — сказал Карго, — тогда бы и сенсоры вырубились.

На экране стало происходить что-то невообразимое. Пространство вокруг их корабля начало вытягиваться, образуя вращающуюся воронку. Появилась вибрация, нараставшая с каждой секундой.

— Что это? — закричала Ксения, уцепившись в подлокотники.

— Немедленно всем пристегнуться! — завопил Астахов, бросаясь в кресло.

Вибрация все нарастала, а затем прекратилась резко и неожиданно. Корабль тряхнуло, и моментально стало легче дышать. Егор набрал в легкие воздуха и почувствовал головокружение.

— Все живы? — спросил он, отчетливо услышав свой голос.

— Кажется, все нормально, — ответил Карго.

— Что это было? — в рубку ввалился Вэй, тут же запнувшись и упав на пол с отборной бранью, которую он успел выкрикнуть уже в полете.

— Не ушибся? — поинтересовалась Ксения, отстегивая ремень.

— Что за дурацкий вопрос! — скорчил тот физиономию, придерживая расшибленную ногу.

— Неужели, вернулись, — выдохнул Егор, проверяя приборы, — Ребята! Взгляните на мониторы!

На экране в черноте космоса, мерцали такие родные и близкие… ЗВЕЗДЫ.

До сих пор не веря в чудесное спасение, все галдели еще минут двадцать, наперебой стараясь поделиться своими чувствами. Что же все-таки произошло? — размышлял Егор, отчетливо понимая, что их возвращение незримо связано со странным объектом. Что ж, кто бы ты ни был, спасибо!

Корабль дрейфовал в открытом космосе с одним исправным двигателем, и надо еще было определить место их нахождения, чем они с Вэем и занялись в ближайшее время. Оказалось, их вынесло в малонаселенный сектор в двухстах световых годах от базы «лиловых».

В этой части космоса было лишь две системы с обитаемыми планетами, ближайшая из которых находилась в трех астросутках пути. Однако положение осложнялось тем, что исправный двигатель был лишь один, да и тот неизвестно, как поведет себя после выхода из межпространства. Один двигатель не сможет разогнать корабль до нужной скорости, к тому же не удастся удержать направление в силу отсутствия баланса точек приложения силы разгона.

— И что будем делать? — спросил Карго после того, как все прояснилось.

— Может, выйдем в эфир на импульсных волнах? — предложил Вэй.

— Можно конечно, — усмехнулся Егор, — только никто не даст гарантии, что сюда не прибудет патруль Корпорации. У них как раз где-то здесь маршрут проходит.

Понимание новой проблемы немного охладило пыл друзей, между тем, по сравнению с недавним чудесным спасением вопрос направления дальнейшего полета казался не таким уж и важным. Но лишь пока… пока не прошло ощущение восторга. Через пару часов тяжесть ситуации дошла до всех.

После обсуждения разных вариантов выхода из создавшегося положения сошлись на том, что нужно заняться ремонтом поврежденного двигателя.

— Ты можешь дать полную диагностику? — спросил Егор у Вэя.

— Попытаюсь. Только нужны детали, которых нет, — пожал тот плечами.

— Скажи, что нужно?

— И ты применишь волшебную палочку? — усмехнулся китаец.

Астахов хотел вспылить, но передумал.

— Жду информацию через пятнадцать минут.

Ксения проводила его взглядом, а потом вдруг вскочила с кресла и пошла следом.

— Где ты хочешь взять детали? — спросила она, догнав его у двери в каюту.

— Не знаю пока. Будем думать.

— Не помешаю?

— Ты о чем?

— Ну, думать не помешаю? — улыбнулась Ксе.

— Проходи.

Она сбросила ботинки и залезла с ногами на кровать. Облокотившись на руку, девушка рассеянным взглядом смотрела впереди себя.

— Думаешь, наше спасение как-то связано с тем объектом?

— Вполне возможно. Я тоже об этом размышлял. Мне показался странным сам факт нашего попадания в так называемое межпространство.

— Ты же слышал, это могло произойти из-за взрыва в двигателе.

— Ну, да. Только почему-то раньше при попадании плазмоимпульса в корабль, от последнего оставалось лишь газовое облако. И никаких пространственных слоев не раздвигалось.

Ксения подползла к нему и положила голову Астахову на колени.

— Егор, а куда мы потом?

— Когда?

— Когда починим судно?

Хороший вопрос. Похоже, сразу ответ он подобрать не сможет. Как не печально было осознавать, но плана не было. Вернее, он был, но только касался дня сегодняшнего, может, завтрашнего. А вот на послезавтра он еще ничего не придумал.

— Не знаю, — Егор погладил ее по волосам, — давай сначала выберемся отсюда.

Через пятнадцать минут в динамике стационарного спикерфона раздался голос Вэя.

— Все готово, капитан.

— Вот видишь, «к а п и т а н», — поднял он палец.

— А кто же еще? — сверкнула она глазами, — Мой капитан!

После доклада Вэя все приуныли еще больше. Как это ни печально, но с двигателем было совсем худо. Вышел из строя импульсный накопитель частиц распада и система циркуляции плазмы.

— Нужны узлы пять и семнадцать, а еще замена обшивки и сопел, — закончил китаец, опускаясь в кресло.

Ксения, Веста и Карго, не сговариваясь, с надеждой посмотрели на Астахова.

— Не сверлите меня глазами. Не знаю пока, что делать, — сдался он.

— Смотрите! — крикнул Карго, показывая на монитор.

Вот это был действительно шок. На экране возник, словно из ниоткуда их старый знакомый — большой серый объект, который причудливо менял свои очертания каждые несколько секунд. В какой-то момент космический булыжник начал переливаться всеми цветами радуги, завораживая всех присутствующих нереальностью происходящего.

— Приборы! — ткнул пальцем в панель Вэй, — Опять…

Колонки цифр снова сошли с ума, как и в прошлый раз. Появилась знакомая вибрация, и все рефлекторно попадали в кресла, судорожно пристегиваясь ремнями.

— Что это? — выдохнула Веста.

— Всем приготовиться! — скомандовал Астахов, уже догадываясь, что их может ждать в ближайшее время.

Судно затряслось, на мониторах привычное пространство вдруг стало растягиваться. Потом все стихло, но лишь на секунду. Вибрация продолжалась, постепенно нарастая.

— Разве не должно все успокоиться? — перекрикивая гул, крикнула Ксения.

Если их снова переместили куда-то, то в прошлый раз все закончилось быстро. Что-то не так.

— Параметры полета! — озадачил он Вэя.

— Мы движемся, — сообщил тот после беглого изучения информации бортового компьютера, — скорость сто метров в секунду. Что?! — округлил он глаза.

— Что там?

Все замерли.

— Прямо по курсу планета! — завопил китаец, — Откуда она здесь?

— Мы на орбите?

— Какая орбита! — замахал тот, — Режим посадки!

— Что? Повтори!

— Мы падаем, черт побери!

 

Глава 25

За четыре месяца до этого…

В отсеке распределения было многолюдно. Со стороны хаотичное движение людей напоминало муравейник, и Иван даже слегка растерялся, попав в плотный поток тех, кто намеревался в ближайшее время покинуть Галилею.

— Что происходит, дядя? — забеспокоилась девушка, наощупь отыскав его руку.

— Все хорошо, Соня. Мы почти на месте. Просто много народа, — успокоил ее мужчина, проталкивая коляску вперед, маневрируя между группами людей.

Управлять инвалидной коляской в такой толпе было нелегко, но Иван быстро приноровился. Соня жила с ним уже больше десяти лет, и многолетний уход за слепой племянницей научил его не только искусству вождения кресла для инвалидов в условиях ограниченного пространства. Постоянная забота о девушке воспитала в нем настоящего бойца с жизненными трудностями.

Хотя, надо признать, что после привычных комфортных условий космического мегаполиса мысль о смене места жительства не вызывала энтузиазма. Между тем, потеря работы, а соответственно и средств к существованию, вынудила искать выход. После недолгих и безуспешных попыток трудоустроиться Иван все же принял решение покинуть город.

Соня ослепла еще в детстве сразу же после смерти родителей, и, поскольку других родственников у нее не было, он взял ее на воспитание, что послужило поводом для постоянных упреков от жены. Через некоторое время та совсем от него ушла к какому-то пилоту и улетела на Стекс.

С тех пор они жили с племянницей вдвоем. Не сказать, что жизнь была сладкой, но на еду и одежду хватало. Оставалось даже на редкие развлечения в виде полетов вокруг Земли на туристическом звездолете.

Они долго думали, куда можно полететь, пока не наткнулись на рекламу в сети. Загорелый парень в ролике рассказывал о прекрасных пляжах и мягком климате одной из планет звездной системы «Аккордия», которая носила романтическое название «Лазурная Пристань». Обычно реклама бывает правдивой лишь на четверть, но его подкупили особые условия, при которых можно было рассчитывать на этот рейс. Брали только семьи погибших при исполнении долга и инвалидов военной службы.

Отец Сони — брат Ивана служил в патрульном корпусе флота Корпорации и погиб вместе со своей женой — матерью девушки при следовании к месту дислокации. Соня в это время по счастливой случайности осталась у бабушки погостить.

Послав запрос, они через несколько дней получили положительный ответ, и засобирались в дорогу. Иван еще не думал, чем он займется на новом месте, но сам факт, что их ждет лазурный рай на прекрасной планете, вселял оптимизм, и остальные трудности на этом фоне бледнели и уходили на второй план.

— Ваши чипы, пожалуйста, — казенным тоном произнесла строгая женщина, волосы которой были собраны в пучок.

Поднеся к сканеру свое запястье и дождавшись срабатывания системы, он помог дотянуться до прибора Соне. Женщина несколько секунд обрабатывала полученные данные и слегка улыбнулась.

— Поздравляю вас. Неплохое место.

— Спасибо, — поблагодарил Иван, — куда нам пройти?

— Здесь номер рейса и время вылета, — она протянула две оранжевых пластинки, — выходы на посадку по стрелкам на табло. Счастливого пути.

Он поблагодарил ее еще раз, радуясь, что все прошло так быстро и без проволочек.

— Идем, Соня.

— Мы уже на посадку? — спросила она, усаживаясь поудобнее.

— Вылет через два часа. Думаю, не стоит возвращаться домой. Тем более, багаж, наверное, уже на месте.

Упомянув слово «дом», Иван вздохнул, ощутив болезненную пустоту, возникающую обычно, когда нечто привычное и близкое сердцу ускользает из жизни без надежды на возвращение.

Девушка молчала, вероятно, испытывая похожие чувства, и он, решив не нарушать ее мыслей, не спеша покатил коляску по направлению к залу ожидания.

* * *

— Как твоя жена? — спросил Стив, проверяя на панели состояние бортового компьютера.

Матвей оторвался от таблиц и откинулся в кресле.

— Сегодня мы даже не ссорились перед полетом. Наверное, это прогресс, — усмехнулся он.

— Никто не знает, чего нужно женщинам. Думаю, они и сами об этом не догадываются. Я со своей прожил три года, но так и не понял причин ее недовольства, — пожал плечами Стив.

— Сегодня полна коробочка? — сменил тему Матвей, имея ввиду пассажиров.

— Последние несколько месяцев полный аншлаг.

— Говорят, в городе совсем тяжко стало. Народ бежит, как от войны.

— Да уж, — согласился Стив, — когда даже на воздух цены растут…

— Думаешь, нам тоже придется искать новый дом? — спросил напарник.

— Не будем о грустном. Как системы?

— Вроде все в порядке.

— Вроде!?

— К вылету готовы.

— Уже лучше.

Они оба погрузились в изучение датчиков и таблиц. Через несколько часов кораблю, капитаном которого Матвей Лопатин стал три месяца назад, предстояло преодолеть расстояние в пятьдесят световых лет до планеты, ставшей мечтой многих переселенцев. Власти вынуждены были установить специальный режим посещения Лазурной Пристани, иначе перенаселение ее пятнадцати округов повлекло бы уйму проблем.

Уже лет десять на поверхность планеты могли попасть лишь избранные, как правило — заслуженные и уважаемые люди, да еще те, кто мог заплатить сбор за въезд в райский уголок, расположенный совсем близко от крупных транспортных межгалактических путей.

Площадь Лазурной Пристани почти вся была покрыта чистейшими океанами с множеством больших и малых островных архипелагов. Температура на планете колебалась от 25 до 45 градусов благодаря особенностям орбиты и скорости вращения вокруг своей оси, климат смешанный с четким чередованием дождливых и сухих сезонов.

С самого начала освоения, было решено оставить нетронутой девственную природу, возведя лишь несколько десятков ферм для разведения животных и оранжерей для сельскохозяйственных культур. Все остальное завозилось извне. На планете же создали систему курортов и пансионатов с комплексом услуг по досугу и медицине. В общем — рай и никак иначе.

Матвей бывал на Лазурной Пристани несколько раз, однако покидать пределы периметра космобазы не разрешалось. Между тем насладиться чудесной природой и климатом можно было и на базе, расположенной в центре одного из райских островов.

Лопатин полюбил многодневные полеты, когда приходилось покидать свой жилой отсек на Галилее, где оставалась жена Марша. Может быть, он просто бежал от их отношений, ставших в последнее время невыносимыми. Трудно сказать, кто был во всем виноват. Просто не складывалось что-то, и ссоры возникали на ровном месте.

В этот раз, уходя, он посмотрел на Маршу, равнодушно наблюдавшую его сборы, и произнес только одно слово: «пока». Не дождавшись ответа, Матвей перешагнул через порог и даже не обернулся. Она позвонила ему, когда он уже поднимался в кабину пилотов.

— Мы даже толком не попрощались, — тихо сказала она.

— Тебя это беспокоит? — небрежно бросил он.

— Счастливо долететь.

— И тебе не хворать.

Кто первый отключил связь, он не понял, но в душе кольнуло, то ли от обиды, то ли от раздражения, то ли от тоски. Успокоился он только через пару минут, опустившись в кресло и выпив чашку тейхо.

— Всем привет! — послышалось со стороны тамбура.

На пороге стоял улыбающийся Николай Бобров, уже несколько месяцев летавший в составе экипажа техническим специалистом.

— И чего мы такие радостные? — съязвил Стив.

— Опоздал опять, — проворчал Матвей, — у тебя полчаса, чтобы проверить электронику.

— Какие же вы все-таки ворчуны, — Николай одним движением забросил свой багаж на полку и снял куртку, — вон нашего шпиона вообще пока нету.

Шпионом они за глаза называли представителя Совета — Первого помощника капитана Краевского. Лопатин осмотрел рубку управления и нахмурился.

— А ведь молодой прав. Нет Краевского. Где его носит? Скоро старт.

— Не переживай, — сказал Стив, — по мне, так лучше бы его вообще не было на борту.

— Как же мы без него! — съехидничал Бобров, уткнувшись в приборную доску.

— Обычно он еще раньше нас появлялся, — недоумевал Матвей, — что-то тут не так.

— Да загулял, наверное, как наш техник, — Веласкес кивнул на Боброва.

— Завидуете, старички, — отозвался тот, — а я, между прочим, с такой женщиной познакомился, — Николай мечтательно поднял глаза вверх.

— Ну, да, — съерничал Стив, — ты женись сначала, а потом мы поглядим, кто из нас кому завидует.

Лопатин набрал комбинацию на панели, и в поле проектора появилась физиономия диспетчера.

— Борт пятьсот сорок один вызывает центр управления полетами.

— Что у вас? — спросил диспетчер.

— Не прибыл Первый помощник. Прошу разрешение на старт без него.

Веласкес и Бобров замерли в ожидании ответа, поскольку раньше им никогда не разрешали вылет без Первого помощника капитана, и сейчас наступил момент истины.

После минутной паузы диспетчер дал разрешение на старт.

— Вот это да! — поразился Николай.

— Не то слово, — поддержал его Стив, — этот полет обещает быть незабываемым. Жаль, что я не взял ром.

— Отставить! — воскликнул Лопатин, — Никого спиртного на корабле.

— Шучу, командир. Я его все-таки взял, — хохотнул пилот.

Настроение явно повысилось, когда все осознали, что летят без Краевского. Матвей не мог точно себе ответить на вопрос, почему он не долюбливал своего первого помощника, но то, что вся команда относилась к нему как к чужеродному существу — это факт. Сам Краевский был замкнут, иногда казалось, что смотрит на всех свысока. Хотя никогда не грубил и не повышал голос. Странный он какой-то — этот мистер Краевский.

* * *

В небольшой двухместной каюте стоял прохладный полумрак, и Иван достал из багажа теплый жилет.

— Надень, а то замерзнешь, — протянул он жилет Соне, ощупывавшей стены помещения, чтобы лучше ориентироваться в незнакомом пространстве.

Иногда ему казалось, что девушка вовсе не слепа. Так ловко она огибала углы и выступающие предметы. Хотя знал, сколько времени у нее уходило на то, чтобы изучить руками окружавшие ее вещи.

Встав с кресла, Соня натянула жилет и наощупь нашла кровать.

— Достань, пожалуйста, мою книгу, — попросила она.

— Держи, — Иван протянул ей специальное электронное приспособление для чтения пальцами.

Устроившись на кровати, девушка углубилась в чтение, которое она освоила еще в юности, и теперь часами водила руками по рельефным строчкам.

До старта оставалось около получаса, и он решил прогуляться по судну. Корабль соответствовал всем требованиям комфорта, словно специально был выбран для полета на чудесную планету.

Вдоль центрального коридора под прозрачным стеклопластиком цвели яркие и пышные цветы, словно в райском саду. В конце располагалось овальное помещение с несколькими дверями, за которыми, как он потом выяснил, находились кабинеты массажа и релаксации, а также пункты приема пищи и медицинский отсек. Все эти двери пока были закрыты, но после набора сверхсветовой скорости, пассажиры смогут приятно провести время.

Повернув за угол, Иван обнаружил огромные мониторы, передающие изображение внешнего вида за бортом. Во время полета, они обычно показывают либо морские, либо горные пейзажи.

— Тоже решили прогуляться?

Повернувшись на приятный голос, Иван невольно улыбнулся. Перед ним стояла стройная симпатичная женщина лет тридцати пяти в голубом облегающем комбинезоне.

— Красивый корабль, не так ли? — он приблизился к ней на пару шагов, — Иван, — представился он.

— Татьяна. Вы путешествуете один?

— С племянницей. А вы?

— С сыном. Сидит в каюте, смотрит какую-то галиматью по голопроектору.

Женщина явно была настроена на продолжение разговора, впрочем, как и он сам. Однако, вспомнив о Соне, он решил, что во время старта ему лучше быть рядом с ней.

— Приятно было познакомиться, — неловко произнес он, заметив разочарование на лице Татьяны, — но мне пора.

— Конечно, Иван. Надеюсь, у нас еще будет возможность поболтать.

— Согласен, — воодушевленно кивнул он и двинулся по коридору.

По пути он встретил пожилую парочку, чинно гулявшую по кораблю. Еще несколько человек вышли из своих кают и рассматривали вид по ту сторону иллюминаторов.

— Как дела? — бодро спросил Иван, заходя в каюту.

— Нормально, — Соня отложила книгу, — когда мы стартуем уже?

— Тебе так хочется отсюда улететь?

— А тебе?

Ивану поймал себя на мысли, что и сам бы не прочь скорее покинуть город. Наверное, усталость.

— Думаю, что все будет хорошо. И стартуем мы вовремя.

— Куда ты ходил? — спросила девушка.

— Я познакомился кое с кем, — вспомнил он про Татьяну, — когда наберем скорость, я тебя обязательно ей представлю.

— Ей? — улыбнулась Соня, — Уже интересно. Заинтриговал.

По громкой связи объявили готовность к старту, и Иван усадил девушку в кресло, пристегнув ремнями. После этого повторил процедуру с самим собой и закрыл глаза, стараясь ни о чем не думать.

Через несколько минут каюта завибрировала, и он ощутил легкий толчок. Вскоре появилась невесомость, от которой незакрепленные предметы повисли в воздухе, но потом она исчезла, уступив место искусственной гравитации. Корабль набирал скорость, устремляясь в усыпанное звездами черное пространство.

* * *

— Как полет? — спросил Матвей.

— Все штатно, — доложил Стив, — через два часа рабочее ускорение.

— Всем быть внимательными, я выйду на минуту.

Матвей отстегнул ремни и, держась за поручни, пошел к выходу. Заглянув в отсек для обслуживающего персонала, он осмотрел ряды дремлющих стюардов, поваров и уборщиков и удовлетворенно кивнул. Капитан и сам бы сейчас поспал пару часиков, плохо спал ночью.

Тревога сработала, когда Матвей сосредоточенно сидел на унитазе. Проклиная всех и вся, он быстро привел себя в порядок и побежал в рубку управления.

— Что стряслось? — выпалил он на ходу в спикерфон, закрепленный на ушной раковине.

— Кто-то нажал тревожную кнопку в пассажирском отсеке.

— Я разберусь, — Матвей резко повернул обратно, намереваясь свернуть голову тому, кто позволяет так шутит.

Вероятность какого-то серьезного происшествия Лопатину почему-то казалась немыслимой. Подбегая к пылавшей алым цветом кнопке, Матвей подумал, что не исключена банальная неисправность системы безопасности.

Отключив тревогу, он осмотрелся, приметив в углу невысокую старушку, испуганно вжавшуюся в стену.

— Это Вы нажали кнопку? — навис над ней Лопатин, и той ничего не оставалось делать, как признать свою вину.

Что ж, пришло время расправиться с хулиганом, вернее, с хулиганкой, однако ее жалкий вид остудил пыл капитана.

— Зачем?

— Простите, — взмолилась старушка, — я не могу найти свою Кики.

— Это еще кто? — едва сдерживаясь, прорычал Лопатин.

— Собака, — женщина преданно посмотрела ему в глаза.

— Вы с ума сошли! Какая собака, черт побери! Вы хоть понимаете, что при включении тревоги, все системы через пять минут автоматически начинают работать в аварийном режиме. Вот это для кого написано? — он ткнул пальцем в табличку, которая категорически запрещала прикасаться к тревожной кнопке, если не произошло что-то чрезвычайное.

— Но, ведь моя собака…

Лопатин побагровел, однако смог взять себя в руки и уже тише сказал.

— Идите в каюту. Собака Ваша далеко не могла убежать. Когда наберем скорость, будем искать.

Он дождался, когда старушка удалится и обесточил кнопку, дабы больше ни у кого не возникло желания поискать собак, кошек или другую живность.

— Что там? — спросил Веласкес, когда Матвей зашел в рубку управления.

— И не спрашивай, — выдохнул он, — пассажирка одна из ума выжила.

— Штраф полагается, — вставил Бобров.

— Да какой штраф, — отмахнулся Лопатин, — собаку она потеряла. Бегает где-то животина.

— Давай посмотрим по мониторам, — предложил Стив.

— Смотри, если хочешь.

Пилот переключил главный монитор на систему безопасности корабля, и на экране появились изображения многочисленных камер. Через минуту он доложил, что нашел животное в почтовом отсеке.

— Что она делает? — спросил Матвей, видя, как небольшая собачка лает на ящик размерами раз в десять больше нее.

— Надо сходить туда, — засобирался Стив, — разреши, командир.

— Ладно, давай, только быстро, — поморщился Лопатин.

Веласкес ушел и через пару минут в динамиках раздался его голос.

— Капитан! А что это за ящик?

— Откуда мне знать, — ответил Матвей, — если тебе это так интересно, сам посмотри в списках отправлений.

— Коля, глянь по спискам! — попросил тот Боброва.

— Мне больше заняться нечем, — ответил Николай.

— А чем ты там занят? Небось, письмо своей зазнобе сочиняешь.

Погляди, давай! Я тебе сейчас номер назову.

Бобров недовольно пробурчал что-то себе под нос.

— Ладно, давай номер, неугомонный ты наш.

Веласкес продиктовал десятизначный набор цифр, которыми кодировались почтовые контейнеры.

— Э! Друг! Да тут все непонятно, — проговорил технический специалист, уставившись в монитор.

— Что? — спросил Лопатин.

— Вояки что-то отправили. Содержимое засекречено.

— Дай взгляну, — Матвей перевел изображение на свой экран, — не нравится мне все это, — покачал он головой.

— Капитан! — динамик ожил голосом Стива, — Я предлагаю вскрыть коробочку. Мы же гражданский транспорт. Какие могут быть секретные грузы?

— Погоди, Стив. Дай подумать.

* * *

Рэм Хог шел по ярко освещенному коридору, время от времени прислушиваясь к гулким звукам собственных шагов. За месяц он немного привык к новому биокомплексу, однако до окончания полной адаптации было еще далеко, и он невольно в каждом движении ловил новые ощущения, стараясь понять их и вписать в структуру собственной ментальной сущности.

Еще не всегда получалось приглушить мыслеобразы и голоса, настойчиво вторгающиеся в его разум, но некоторым приемам он все же научился, и теперь мысли других ИМСов наталкивались на незримую специально созданную им преграду и растворялись в ней, давая возможность сохранить ясный ум, независимый от чужих суждений и идей.

Уже вторую неделю он опекал проект под названием «Медуза», предполагавший сокращение населения на Галилее. Еще до него была разработана целая схема выселения жителей мегаполиса. Результатом ее реализации стало переселение из города почти девяноста процентов людей. Честно говоря, Рэму не особенно нравилась его собственная роль во всем этом, однако выбирать не приходилось, и он добросовестно командовал секретным проектом, докладывая руководству ход его исполнения.

Прошло около пяти секунд, прежде чем открылась дверь в приемную офиса Члена Совета по внутренней безопасности Даниэла Вантена.

— Вас ждут, — сообщил тощий секретарь и кивнул на матовую дверь.

— Здравствуйте, уважаемый Хог, — излишне доброжелательно начал Вантен.

— Мы можем общаться телепатически, — предложил Рэм.

— Как Вам будет угодно, только мне показалось, что Вы еще слабы в контроле над автономным сознанием.

— Вы как всегда правы, господин Вантен, — согласился Хог, — так или иначе, я прибыл с докладом.

— Как наш проект? — Член Совета встал из-за прозрачного огромного стола и жестом пригласил посетителя в смежную комнату, вход в которую открылся после нажатия какой-то потайной кнопки на шкафу.

После того как оба разместились в удобных зависших над полом креслах, Рэм доложил статистику выбывших и прогнозы на ближайшее время.

— Где разместились наши соотечественники? — последнее слово Вантен выговорил медленно слегка ироничным тоном с оттенками презрения.

— Дальние сектора — около сорока процентов.

— А остальные?

Хог смутился. Он не понимал, почему ему был задан этот вопрос.

— Я должен ответить, господин Член Совета?

— Хорошо. Можете не отвечать. Я лишь хочу убедиться, что никто из них не вернется сюда.

— В этом нет оснований сомневаться, — неловко вымолвил Хог, — а могу я задать вопрос?

Вантен поколдовал над сенсорной панелью.

— Никогда до конца не мог разобраться с этой электроникой.

Наконец, из стены выдвинулся блок и на разносе появились две дымящиеся чашки с ароматным тэйхо.

— Задавайте Ваш вопрос, Хог, — кивнул тот, — хотя я знаю, о чем он.

Немного замявшись, Рэм спросил:

— Скажите, зачем нужно физическое уничтожение? Ведь после зомбирования они все равно не жильцы.

В тишине были слышны причмокивания, с которыми Вантен наслаждался напитком.

— Замечательный тэйхо. Рекомендую, — он снова приложился к чашке, — странный вопрос, мой друг. Вы, как будто забыли, как они поступили с нами. Или… поступят, если Вам угодно обращать внимание на детали. Что-то не очень их волновал этот вопрос, — в интонации Вантена проступила злоба.

— Месть! Я так и подумал.

— Это не просто месть, — отозвался Член Совета, — это суть мироустройства. Они всегда должны быть там, где мы захотим, и умирать, когда мы захотим. Это наш мир.

Хог молчал. Ему не хотелось перечить начальству, поскольку в чем-то тот был прав. Да и небезопасно это — возражать Члену Совета Корпорации с его ментальными возможностями. Однако совесть его не была спокойна. Почти шесть миллионов загубленных душ, хотя и людей, поколебали былую уверенность в правильности избранной тактики решения стоящих перед ИМСами задач. Не осталось уже той стройности рассуждений, которая была в момент посвящения. Весь проект вдруг начал невыносимо смердить.

Но не столько эти сомнения волновали сейчас Хога, сколько жгучий взгляд Вантена, судя по всему, старавшегося пробить защиту и влезть в его мозги.

— А Вы неплохо держите ментальное вторжение, — похвалил начальник, — впрочем, Вас, Хог, волнует еще кое-что. Я прав?

— Как всегда, — он натянул растерянную улыбку, ощущая себя мартышкой перед голодным удавом.

Вантен театрально состроил вопросительную гримасу и развел руки, мол, весь во внимании.

— Меня беспокоит одно обстоятельство, — нерешительно начал Хог, — в прессу просочилась информация, что на борту потерпевших крушение звездолетов не было представителей Совета.

— И что же Вас беспокоит?

— Нам задают неудобные вопросы.

Вантен поджал губы и постучал пальцами по столу.

— Вы не знаете, что ответить?

— Мы следуем инструкции, — ответил Рэм, — только в случайные совпадения уже никто не верит. Могут возникнуть пересуды и брожение среди персонала из числа людей.

— Мне кажется, уважаемый Хог, что Ваши опасения — следствие усталости. Вы ведь еще слабы после извлечения.

— И, тем не менее, — не унимался Рэм, — я бы приостановил реализацию второй части проекта.

— Хорошо, — неожиданно быстро согласился Вантен, — я подумаю над этим. Что-то еще?

Хог кивнул.

— Да, есть проблема. Пятьсот сорок первый.

— Что с ним? — нетерпеливо спросил Член Совета, — Я думал, что все по плану.

— Похоже, экипаж нашел нашу посылку.

* * *

— И на кой ты хочешь открыть этот контейнер? — Матвей медленно обошел серебристый металлический ящик без опознавательных знаков.

— Ты бы видел, как животина облаивала сей предмет, — оправдывался Веласкес, — там явно что-то есть.

— Ну, да, шпионы и контрабандисты слоями лежат, — сыронизировал Лопатин, — не хочется неприятностей с военными.

— Так они ничего и не узнают, — пожал плечами Стив, — мы же аккуратно.

— Ты умеешь вскрывать такие контейнеры? Да еще и не оставляя следов? Надо связаться с центром.

— Капитан! Ты забыл, что во время разгона связь не работает? — усмехнулся пилот, — Так что, решение за тобой. Я бы вскрыл.

— А ты уверен, что там не смертельный вирус? Или ядовитый газ?

— Думаю, все эти гадости будут упрятаны в герметичные емкости, которые не разбить ни при каких обстоятельствах. Но, по крайней мере, мы увидим обозначения на упаковке, — Стив помолчал и добавил, — а вообще — это безумие — перевозить без сопровождения такой груз, да еще и на гражданском звездолете. При этом, не предупредив экипаж.

Эти мысли мучили не только его. Лопатин еще никогда не сталкивался с ситуацией, когда ему не известно содержимое багажа. Какой бы секретной не была начинка, командир корабля по Уставу всегда должен знать, что он везет. Его сомнения, похоже, Веласкес не разделял, всерьез готовый залезть в секретный ящик с эмблемой службы внутренней безопасности Корпорации.

— Капитан, я бы на твоем месте поторопился с решением, — как будто нарочно подначивал Стив, — ты ведь знаешь инструкцию. Никто нас не обвинит в нарушении секретности, если вояки сами не чисты на руку.

Его терзания продолжались еще минуту, после чего Лопатин махнул рукой.

— Давай! Только аккуратно. Постарайся не повредить груз.

— Все будет как в аптеке, — заверил пилот, и принялся подбирать пароль к электронному замку с помощью хитроумного устройства, которое ему незадолго до этого соорудил Бобров.

Через десять минут все было готово, и табло вспыхнуло зеленым светом с надписью о том, что запирающая программа блокирована. Они оба осторожно заглянули внутрь, после того, как сворки дверей раскрылись, словно цветок, образовав овальное отверстие высотой в полтора метра.

— Что это? — спросил Лопатин.

— Пока не знаю, но это временно, — нервозно веселым тоном проговорил Стив, и потянулся к странному предмету, напоминающему тумбу высотой около метра с небольшим возвышением и клавиатурой на нем.

— Стой! — остановил его капитан, — Хрен его знает, что это. Коля! Ты видел что-то подобное? — вызвал он техника по внутренней связи.

— Очень похоже на одну штуку, — ответил Бобров, — дайте картинку ближе, — попросил он.

Стив подключил портативную камеру на своем костюме и приблизил ее к странному устройству.

— Если это то, что я думаю, — отозвался Николай, — то все очень плохо.

— Говори, не тяни! — потребовал Матвей.

В динамиках послышался сбивчивый голос техника, находившегося в рубке управления.

— Мне надо увидеть самому.

— Говори! — почти кричал Лопатин.

— Хорошо, капитан, — сглотнул Бобров, — в школе ВКФ мы изучали похожие штуковины. Если там внутри та самая начинка, то этой крошки хватит, чтобы от нашего корабля не осталось даже воспоминания.

— Твою мать! — выругался Матвей, — Попытайся наладить связь с Центром.

— Командир, может, это просто посылка, — предположил Веласкес.

Зыркнув на него, Лопатин принялся внимательно разглядывать клавиатуру, на которой оказалось табло с цифрами.

— Если это не таймер, то я готов проглотить свои сапоги, — скорее для самого себя пробормотал он.

Видимо услышав фразу, Стив вытянул шею, стараясь рассмотреть смертоносный механизм.

— И сколько там времени, — затаил он дыхание.

— Два с лишним часа.

Оба отошли от контейнера, пытаясь осознать происходящее. На несколько секунд воцарилась тишина. Капитан и пилот тупо глядели друг на друга, переваривая ситуацию.

— Что со связью? — крикнул Матвей в микрофон.

— Ничего не выходит. Надо тормозить.

— Так тормози!

— Не успеем. До выхода на скорость коммутации пять часов.

Лопатин снова выругался и растерянно посмотрел на коллегу.

— Что делать будем?

Веласкес секунду колебался, но потом твердо заявил:

— Думаю, надо вырубить эту штуку.

— Ты знаешь как?

— Я — нет. Но вот он, — Стив кивнул в сторону рубки, — говорит, что видел нечто подобное.

— Коля! Ты можешь вырубить таймер? — спросил Матвей у микрофона.

— Там, наверняка, сложный код отмены, — раздался голос техника.

— Давай сюда мигом! Будем разбираться! — скомандовал капитан, — А ты, — обратился к Веласкесу, — в рубку следить за полетом. Выполнять! — рявкнул он.

Все были на взводе, и на повышенные тона никто не обращал внимания. Времени в обрез, нужны верные решения и точные действия. Каждый из членов экипажа понимал, что от этого зависят не только их собственные жизни, но и жизни сотен людей. Разбираться, зачем взрывчатка на борту, было некогда, и вся надежда оставалась только на уменье и навыки команды.

Бобров в багажном отсеке оказался через две минуты и сразу же взялся за ящик. Драгоценные минуты таяли, как дым, и Матвей пытался совладать с отчаянием, предательски проникающее в его разум. Ведь не зря же подвернулась эта псина, — с благодарностью вспомнил он непутевую собаку.

— Не могу подобрать код, — вывалился из контейнера вспотевший техник, — все напрасно.

Лопатин видел, как тот раскис, и подбирал слова ободрения. Однако в голову лезли скверные мысли, и Матвей опустился рядом с Николаем на пол. Несколько минут они молчали, вслушиваясь в дыхание корабля, сбавлявшего сверхсветовую скорость.

— Попробуй еще, — тихо сказал капитан, тронув Боброва за рукав.

* * *

— Вернон! — Хог вызвал оператора.

— Слушаю!

— Пятьсот сорок первый стал проблемным.

— Понял, господин генерал, — ответил оператор, — прикажете резервный вариант?

— Действуй, старший майор!

Оператор набрал на объемной клавиатуре несколько цифр и букв.

— Да, я слушаю, — в динамике раздался женский голос.

— Вы сегодня выглядите потрясающе, — произнес он всего одну фразу и отключился.

* * *

— Ну, что там? — с надеждой спросил Лопатин.

— Пока ничего, — вздохнул Николай и виновато посмотрел на капитана.

— Давай, Коля! Ты же видел такие штуки.

— Что толку, что видел. Я же не разбирал их! — зло прошипел техник, — Не мешайте!

Матвей готов был помочь всем, чем мог, но беда как раз была в том, что он не мог ничем помочь, с тоской и болью понимая, что и Бобров вряд ли сможет обезвредить адскую машину. Однако внутри образовался какой-то настырный сгусток надежды, не основанной ни на чем. Просто всей душой он хотел верить в спасение. Что-то же должно произойти, не могут же все, находившиеся на борту люди оказаться заложниками чьего-то коварного бесчеловечного плана. Лопатин отчаянно верил в провидение. Впрочем, ничего другого уже не оставалось. И чудо явилось.

— Здравствуйте, — у двери стояла стройная женщина.

— Кто Вы?

— Меня зовут Татьяна.

— Что Вы хотите? — спросил Лопатин раздраженно.

Женщина молча подошла к контейнеру и прикоснулась ладонью к его стенке.

— Я знаю эту конструкцию заряда и могу помочь.

Матвей раскрыл рот. Из отверстия появилась удивленная физиономия Боброва. Пока они оба пытались осознать, что происходит, Татьяна отодвинула Николая и подошла к клавиатуре. Набрав код, она как-то зловеще улыбнулась и нажала на ввод. Ни капитан, ни техник даже не успели сообразить, что произошло. Реальность вдруг превратилась в раскаленное облако, расплавившее все вокруг и превратившее огромное судно в космическую пыль.

 

Глава 26

Приборы безнадежно погасли, лишь датчики тревоги монотонно вспыхивали красным цветом, зловеще напоминая о финале, до которого оставалось не более, чем семь-восемь минут. Корабль вращался в верхних слоях атмосферы, неумолимо теряя высоту. Казалось, ничто не могло изменить планов смерти на счет экипажа подбитого полуживого звездолета.

Егор закрыл глаза, впившись руками в подлокотники. Температура возрастала быстро, и вскоре, несмотря на специальную ткань, вся одежда взмокла, пот скатывался на глаза, дышать становилось все труднее. Между тем, трое мужчин и две женщины стоически готовились к встрече с судьбой, каждый по-своему. Кто-то шептал молитвы, кто-то слушал гулкий стук сердца, но ни один из них не паниковал и не бился в истерике.

Салон охватил мрак, ритмично озаряемый алыми датчиками. Астахов не сразу понял, что вращение прекратилось, и звездолет стал выравниваться. Вскоре вспыхнуло аварийное освещение, а красные огни на панели сменились бледно-желтыми.

— Что происходит? — послышался крик Весты, и все повернулись к ней.

Девушка испуганно озиралась по сторонам, пытаясь поймать тревожные взгляды друзей.

— Мы снижаем скорость, — ответил Карго, склонившись к приборной панели, — пока ничего непонятно.

— Объясни! — попросил Егор, вслушиваясь в рев за бортом.

— Все, что я вижу, так это то, что мы заходим на штатную посадку, — недоуменно ответил охотник.

— Без двигателя? — поразился Вэй, — А кто управляет кораблем?

— Никто, — отозвался Карго.

— Опять чудеса, — пробормотал Астахов, дрожащими руками отстегивая ремни и подбираясь ближе к монитору, который высвечивал параметры полета.

На лицах друзей появилась искра надежды. Они вытягивали шеи, пытаясь разглядеть показания оживших приборов. Звездолет уже не качало, он плавно выходил из верхних слоев атмосферы, погружаясь в серую мутную туманность.

— Можешь сказать, что за планета? — Егор обратился к Вэю.

Порывшись в электронных каталогах, тот покачал головой.

— Не могу идентифицировать.

— Какая поверхность?

— Растительности, похоже, нет. Песок и скалы.

— Атмосфера?

— Метан, водород, что-то еще. Кислорода меньше процента.

По-прежнему было загадкой то, что корабль снижался по заданной траектории, явно ведомый какой-то посторонней силой.

— Мне сдается, что мы находимся в неком замкнутом поле, где отсутствует гравитация, — предположил Карго.

— Это возможно? — спросила Ксения.

— Я уже начинаю в такое верить, — отозвался китаец, рассматривая каменистые склоны гор, появившиеся на мониторе сенсоров.

— Возможно, — кивнул охотник, — если кто-то изобрел способ нейтрализации закона тяготения на отдельно взятом участке пространства объемом не более десяти тысяч кубометров.

Слова Карго растворились в наполненном эмоциями помещении. Может быть, их даже не расслышали.

— Местное светило явно далековато, — посетовал Егор, кивнув на блеклую звезду, появившуюся из-за контура планеты — наверняка температуры низкие.

— Ты прав. Минус сто пятьдесят по Цельсию, — доложил Карго, — но повышается. Думаю, на поверхности градусов на сорок повыше.

Корабль бесшумно парил над скалами, медленно теряя высоту. Все пятеро с замиранием сердца считали секунды до касания земли. После легкого толчка Егор выдохнул и объявил:

— Кажись сели.

Видно еще не пришел их черед порадовать старушку в капюшоне и с косой. Все были живы, и это главное.

— А где Сикорский? — вопрос Ксении застал врасплох.

Теперь после благополучной посадки и пережитого стресса самое время было вспомнить про пожилого пассажира, забытого несколько часов назад в медицинском модуле.

— Все в порядке, — успокоила Ксения, просмотрев данные аппарата, — он жив, только в анабиозе. Модуль сам включил режим сна после срабатывания тревоги.

— Забавно, для чего усыплять человека, если он через минуту превратится в пепел? — усмехнулся Вэй.

— Компьютеру виднее, — пожала плечами девушка, — наверное, так гуманнее.

Егор обдумывал сложившееся положение, рассматривая данные, которые выдали анализаторы и сенсоры.

— Убедись, что с ученым все в порядке, — попросил он Ксе, и она, кивнув, вышла из рубки.

Веста последовала за ней, видно решив, что там от нее больше пользы.

Судя по изображению мониторов, они находились у подножия горной гряды высотой примерно полтора — два километра. Тусклый свет едва пробивался сквозь серо-желтый туман, висевший на всем видимом пространстве небосвода.

— Интересно, тут ясная погода бывает? — поинтересовался, как бы сам у себя китаец.

Термодатчики показывали девяносто три градуса ниже ноля.

— Совсем как на Земле, — потер ладони Карго, — прямо дом родной.

— Ага, — согласился Астахов, — только после вдоха местного воздуха можешь уже не успеть выдохнуть, — готов рискнуть?

— Только так, — обрадовался охотник, — совсем засиделись в этой консервной банке. Надо прогуляться.

— Это вы сейчас всерьез? — Вэй посмотрел на них, как на сумасшедших.

— Серьезней не бывает, — похлопал его по плечу Егор, — вот с тобой и пойдем.

Между тем, Астахов и не думал шутить. Сила притяжения здесь практически равнялась привычной на Галилее, световой день был в разгаре, да и нужно осмотреться и понять, где в очередной раз оказался истерзанный корабль и его экипаж.

Вэй сам проверил скафандры и принялся натягивать свой, превращаясь в неповоротливое существо. Облегченные варианты амуниции они использовать не решились: мало ли что их ждет снаружи.

Ощущения были ниже среднего, когда они, изрядно вспотев, выбрались через выходной шлюз. Передвигаться в скафандрах оказалось труднее, чем они предполагали.

Тусклый диск местного солнца едва пробивался через сгустки зеленоватого тумана. Первым делом Егор обошел звездолет, лежавший на фюзеляже, распластав крылья. Казалось странным, что удара о поверхность практически не было, хотя ни лапы-стойки, ни посадочные двигатели не сработали. Корабль, будто аккуратно положили на землю. Даже углубление под корпусом отсутствовало.

— Смотри, какой вид? — позвал его китаец, забравшись на небольшой пригорок.

Тот показывал на горную цепь, вершины которой неестественно утопали в тумане, похожем на ядовитый густой дым, напоминающий потолок в гигантском помещении без конца и края. Они, словно, оказались между двух поверхностей, грозивших схлопнуться в любой момент, как мухоловка.

— Гнетущее впечатление, — произнес Астахов, — пойдем, осмотрим окрестности.

Далеко от корабля они решили не удаляться. С севера насколько позволял туман была видна каменистая долина, на юге и юго-западе наступали уже знакомые скалы с крутыми склонами. На востоке поверхность примерно через пять-семь километров обрывалась, очевидно, превращаясь в каньон. На западе видимости почти не было, поэтому решено было использовать сенсоры для составления карты.

Начиналась буря, и Егор с Вэем решили вернуться назад. На секунду замешкавшись, Астахов вдруг обратил внимание на странное движение в районе вершины одной из исполинских скал. Попытка разглядеть участок с помощью оптики скафандра успехом не увенчалась, так как буря накрыла эту часть горы. Он двинулся к кораблю вслед за товарищем, однако смутное беспокойство так и не покинуло его.

Сикорский выглядел бледным и болезненным, но, похоже, был рад своему пробуждению. Еще бы — пропустил самое интересное. Впрочем, Астахов ему даже немного завидовал, он и сам бы лучше провел последние несколько часов во сне.

— Как самочувствие, профессор? — поинтересовался Егор, приблизившись к ученому.

— Сносно. Правда, бывало и получше.

Сикорский промокнул пот со лба. Веста подала ему бутылку с водой, и профессор, дрожащими руками поднеся ее ко рту, сделал несколько больших глотков.

Все вопросительно смотрели на Астахова и китайца. Выведя карту участка на монитор, Егор кратко поведал результаты осмотра местности, умолчав, однако о подозрительном движении в районе одной из вершин.

— Сколько у нас есть времени? — спросила Ксения.

— О чем ты? — уточнил Егор.

— Насколько хватит припасов?

Обычно для экипажа в четыре человека продуктов и кислорода хватало примерно на сорок астросуток. Их же было шестеро. То есть времени меньше. Если учесть, что они уже пять суток в космосе, то…

— Дней двадцать, — прикинул Вэй, — ну, двадцать два.

После выяснения этой не очень приятной детали, настроения поубавилось. Судя по всему, проблемы не только не закончились, они, скорее, получили новый виток.

Время — странная штука. Его много, когда ждешь, но оно вдруг ускоряется, когда наслаждаешься жизнью. И сжимается в тугой клубок, когда осознаешь, что наслаждаться той самой жизнью осталось всего несколько дней. Егор как-то придумал, что время — это лишь образ прошлого и будущего в сознании, ментальные конструкции того, что было или произойдет. Оно как бы существует лишь тогда, когда мы о нем вспоминаем. Забавно было строить подобные умозаключения именно сейчас.

— Что со связью? — спросил он у Карго, который тут же попытался оживить приборы.

— Что-то с питанием, — доложил тот, — попробую резервное.

Через несколько минут удалось включить основной монитор управления кораблем. Импульсная связь отсутствовала.

— Тогда надо отправляться в горы, — негромко произнес Астахов, приготовившись к вопросам.

— Зачем? — Карго отреагировал первым.

— Что там? — второй была Ксения.

— Ты надеешься найти там схрон продуктов и баллоны с кислородом? — усмехнулся китаец.

Астахов собрался с мыслями, стараясь подобрать нужные слова.

— Друзья! Вы забыли, как мы попали сюда, — начал он, — нас переместили, а потом еще и мягко посадили на эту планету.

— И что из этого?

— А то! — огрызнулся он, — Если кому-то или чему-то понадобилось нас сюда перемещать, то это явно какой-то план, и наша гибель вряд ли является частью этого плана.

— Возможно, Егор прав, — кивнул Вэй, — нас все время кто-то опекает.

— И этот кто-то, может быть… — предположила Веста, — где-то недалеко.

— И это недалеко вероятнее всего, в горах, потому как вся остальная территория хорошо просматривается, — закончил мысль Астахов, — даже та, где туман, — он показал рукой на запад.

— По-моему, это слишком смелое предположение, — усомнился Сикорский, и все повернулись к нему.

Ученый кашлянул, догадываясь, что от него ждут пояснений.

— Если некто нас опекает, это еще не значит, что он хочет с нами вступить в контакт. Имея такие технологии, как перемещение в межпространственых слоях, он может наблюдать за нами издалека, к примеру, с орбиты или с соседней планеты.

— Сенсоры показывают, что горизонт чист. На орбите пусто, — поспешил проинформировать Карго.

Профессор замолчал, пожав плечами.

— Так или иначе, надо туда все-таки сходить, — настаивал Егор, вспоминая странное движение в горах.

Он уже собирался было употребить этот последний аргумент, однако, поразмыслив, в конце концов, все приняли его идею. Надо было что-то делать. Не сидеть же внутри в ожидании последнего вздоха.

В состав экспедиции вошли Астахов, Карго и Ксения. На этот раз решили надеть легкие скафандры, облачившись предварительно в комбинезоны с подогревом. В новой амуниции передвигаться было значительно легче, между тем возрос риск случайного повреждения ткани, прочность которой была в три раза слабее используемой в костюмах для открытого космоса.

Вооружившись резонаторами и баллонами с кислородной смесью, три фигуры ранним утром на фоне крутых скал выглядели сюрреалистично.

— Насколько им хватит воздуха? — спросила Веста, не отрываясь от монитора, на котором серо-желтый туман поглощал силуэты людей.

— Стандартный запас на пять часов, — ответил Вэй, — плюс дополнительный — часов на семь.

— Лишь бы вовремя вернулись, — голос девушки дрогнул.

Китаец прошелся из угла в угол, поглядывая на ученого, неподвижно сидевшего в своем кресле.

— Скажите, профессор! — заговорил он, — А что в Вашем кейсе? Вы так бережно к нему относитесь.

Сикорский поднял брови и несколько мгновений соображал, что ответить. По выражению лица было заметно, что он не горит желанием обсуждать содержимое чемодана, оставленного в каюте. Тем не менее, ровным тоном произнес:

— Не хочу обманывать Вас, молодой человек. Но и всего рассказать не могу. Скажу лишь, что этот прибор очень ценен для нашего противника. По крайней мере, Совет предпринимает беспрецедентные меры, чтобы его вернуть.

— Откуда это у вас? — наседал Вэй, рассчитывая разговорить пожилого мужчину.

— Я только сопровождал груз. Нам пришлось спешно эвакуироваться с базы, где проходило его изучение. Знаю только, что устройство было захвачено нашими ребятами на научной станции одной из планет. Тогда погибло много людей, — ученый сглотнул, — с тех пор Корпорация охотится за кейсом.

— Чем же таким является это загадочное устройство, если вокруг него столько шума? — не унимался Вэй.

— Это что-то вроде электронного ключа для многофункциональных компьютеров.

— То есть запускает компьютерную программу?

— И, да, и, нет, — покачал головой Сикорский, — мы еще сами толком не разобрались. Устройство генерирует энергию неизвестной природы. Впрочем, я и так уже много рассказал. Это секретная информация, — спохватился профессор.

— А Вам не кажется, многоуважаемый профессор, что секреты могут уйти вместе с Вами в могилу? — усмехнулся китаец и подошел ближе, — Может быть, пора рассказать нам всем, что за ящик Пандоры Вы возите с собой. Думаете, я не понял, что вся эта бойня на базе связана с Вашим секретом.

Не ожидая такого напора, ученый побледнел и отпрянул. Ошеломленная Веста наблюдала за сценой круглыми глазами, не зная, как себя вести. Вэй же, ощутив инициативу, дожимал профессора.

— Выкладывайте, Сикорский!

— Я же сказал, что мы не до конца еще разобрались в предназначении прибора! — повысил тот голос, пытаясь дать отпор хотя бы тоном, — Там очень сложный механизм, какие-то магические знаки и символы. Похоже, что устройство хранит в себе огромную силу.

— Так может быть, оно нам поможет выбраться отсюда? — примирительным тоном спросил Вэй.

Сикорский вздохнул так, словно предложение китайца было верхом вселенской глупости и невежества. Вэй нахмурился, осклабился, как-то неловко встряхнул головой и отстал от профессора, выйдя из рубки управления.

— А может, он прав? — осторожно прощебетала Веста.

— Боюсь, что мы этого не узнаем, — снисходительно ответил профессор, интонацией давая понять, что не намерен больше обсуждать эту тему.

Забеспокоившись о чем-то, ученый с усилием встал и неуклюже направился к выходу.

* * *

Вантен не раз ловил себя на мысли о том, как мир не справедлив и чудовищно устроен. Всей своей сущностью ИМСа он презирал людей, таких глупых и беспомощных, между тем, понимая, что без них невозможно было появления новой цивилизации — мира новых разумных существ: сильных, бессмертных, постигших законы Вселенной.

Столько веков он стремился к установлению нового миропорядка, когда людишки уже не мешались бы под ногами, когда ему и другим представителям новой расы уже не пришлось бы дышать с ними одним воздухом. Все это время ИМСы реализовывали свой тайный план с помощью ресурсов Земли, развивали технологии и науку только лишь для одной цели — создание реактора нового вида.

Для получения его модели потребовалось больше тысячи лет изучения древних знаний и контактов с информационно-полевыми структурами Вселенной. Как только стало ясно, что на Земле нет и половины нужных компонентов, она перестала интересовать ИМСов, и началось активное освоение космоса.

Параллельно с этим велась работа по созданию искусственных биокомплексов, предназначенных для помещения в них ИМСов, поскольку внедрение сущностей в тела обычных людей, как это происходило столетиями до этого, всегда вызывало немало трудностей — от возможного отторжения, до причисления «переродившихся» к одержимым со всеми вытекающими последствиями. ИМСы попадали в поле зрения спецслужб, секретных лабораторий, религиозных организаций, да и просто общественности, а популярность им была совершенно ни к чему.

Но это в последние восемьсот лет. Раньше же даже случайные проявления особых способностей, появление необычных черт и свойств личности становились неизбежным поводом для подозрительности и нагнетания религиозной истерии. Их начинали относить к демонам, духам и нечистой силе. А дальше — «священные» костры, виселица, гильотина и другие сомнительные способы избавления от темных сил. Благо, что дремучие времена, когда любой выделяющийся из толпы вызывал неприязнь и осторожность, канули в лету. За периодом охоты на ведьм и колдунов последовало время расцвета науки — самое благодатное для ИМСов. За какие-то сто — двести лет они настолько преуспели, что не оставалось ни одного проекта, ни одного правительства, ни одного финансового центра, который бы не был им подконтролен.

Вантен с удовлетворением потер ладони, ощутив вдруг внезапную атаку на его разум. Автоматически выстроив ментальную стену, он попытался было выяснить, кто посмел влезть ему в мозги, но встретил такую же стену, поняв, что противник не менее силен. Это была уже не первая атака, и Члена Совета по внутренней безопасности подобное вторжение уже не просто раздражало, а предполагало детальное расследование. От любопытства до предательства один шаг, а с предателями, как известно, разговор короткий.

Сколько себя помнил, Вантен всегда старался выставлять защиту от чужого любопытства, теперь же, когда в кругу ИМСов появились некие «альтернативные» идеи относительно будущего человечества, надо было быть вдвойне осторожнее. Тем более, что его мнение о физическом уничтожении представителей низшей полуразумной жизни разделяли не все из собратьев, даже в Совете. Он же был убежден, что иным способом обезопасить проект невозможно. Нищета и голод в колониях рано или поздно приведет к масштабному восстанию, подтверждением чего стало появление движения так называемых «лиловых», доставлявших немало хлопот своими набегами. И чем меньше у этих самых «лиловых» будет потенциальных бойцов, тем лучше. К тому же, все равно скоро вся Вселенная станет другой, где не будет места слабым людишкам.

Его мыслеобразы прервал вызов офиса Председателя.

— Господин Вантен! Председатель ждет Вас через пятнадцать минут, — металлическим голосом сообщал электронный секретарь, повторив фразу еще раз.

Совещание должно было состояться не ранее чем через час, однако он всегда был готов к непредсказуемости Колла, ставшего Председателем Совета совсем недавно. Честно говоря, Вантен не понимал, чем тот превосходил его самого, и был разочарован, когда Совет выбрал другого на главный пост. Ну, ничего! Когда все закончится, и все поймут, кто сделал их жизнь счастливой и безоблачной, он обязательно займет положенное место.

За столом в совещательной овальной комнате уже сидело несколько высокопоставленных чиновников, приветливо кивнувших при его появлении. У всех были подтянутые стройные фигуры и гладкая немного смуглая кожа. Прямо выставка манекенов, усмехнулся про себя Вантен. Сев рядом с Пьером Сабье — Членом совета по жизнеобеспечению, он сложил руки на стол вниз ладонями и прислушался к мыслям коллег. В голове возник неопределенный шум с обрывками фраз и образов. Важную информацию вряд ли кто-то выпустит из-под контроля, а всякие глупости Вантен выуживать не собирался и прекратил попытки внедриться в потоки мыслеформ.

Сидящий напротив Член Совета по делам колоний Виктор Скобов сосредоточенно смотрел в стол, видно телепатически общаясь с кем-то из своих подчиненных.

Оглядев комнату, Вантен не обнаружил командующего военно-космическим флотом Шоста, чему был слегка удивлен, поскольку тот курировал гигантский блок вопросов, связанных с «проектом». Отсутствие Шоста могло говорить только о том, что сегодня никаких важных решений приниматься не будет. Может, им просто сообщат информацию, которую нельзя донести иначе. Даже телепатический способ передачи данных не гарантировал их конфиденциальность.

Однако предположения Вантена не подтвердились. Шост зашел в комнату вместе с Коллом. Видно, разговор между ними уже состоялся, и это обстоятельство руководителя Службы внутренней безопасности несколько насторожило.

— Приветствую всех, уважаемые собратья! — начал Ален Колл, оглядев присутствующих.

Вот уж поистине, забавно, подумал Вантен. В обществе ИМСов, в совершенстве владеющих искусством ментального общения, предпочитают обмениваться информацией старым дедовским способом — вербально. Никто не желает впустить в свои мозги другой разум, даже единомышленника. Всегда существует опасность, что собеседник «услышит» ненужные мысли. Ментальные стены в голове каждого из присутствующих, пожалуй, сейчас самые толстые, усмехнулся про себя Вантен.

— Час назад стало известно о еще одном нападении на наш грузовой транспорт. Объявлена частичная мобилизация, — объявил Председатель, — господин командующий, доложите Совету, — обратился он к Шосту.

— Несколько дней назад мы уничтожили базу преступников в системе Гамма-3. Нам стало известно, что еще одна база находится в секторе скопления газовых аномалий. Однако подобраться незамеченными не удалось. Повстанцы покинули сектор за сутки до прибытия нашего флота. Где они спрятались, одному Богу известно, — Шост нахмурился, — а сегодня напали на межпланетный танкер «Корсика» с тысячью тонн топлива на борту.

По залу пробежало заметное негодование и раздражение.

— Они наносят нам такой серьезный урон, — возмутился Воски, руководитель Департамента межзвездных перевозок, — неужели нельзя предпринять жесткие меры?

Вантен заметил, как дернулся Шост, но сразу же взял себя в руки.

— Наши десантники и пилоты гибнут почти каждый день, — выдавил командующий.

— Как идет подготовка к запуску Реактора? — спросил Колл, меняя тему.

Шеф СВБ не сразу понял, что вопрос обращен к нему.

— Реактор готов, — ответил Вантен, — нужно топливо. Укомплектовано примерно шестьдесят процентов от необходимого объема.

— Вот! Я же говорил! — усмехнулся Воски, — С каждым похищенным транспортом мы теряем время.

— Вы правы, господин Воски, — поддержал его Председатель, — для этого мы здесь и собрались, чтобы обсудить более экстренные меры. Уважаемый Вантен! Как проходит Ваша операция по поиску и возврату блока «икс»?

Начальник СВБ едва не поперхнулся. Информация, о которой его спросил Колл, была с грифом «особой важности» и не меньше. Обсуждать эту тему открытым текстом равносильно раскрытию не только тактических характеристик операции, но и чрезвычайно важных изобретений научного отдела Службы, без которых само секретное задание стало бы невозможным.

— Все идет по плану, господин Председатель, — невозмутимо сообщил он, не собираясь пояснять даже незначительные детали.

Пауза ожидания несколько затянулась, и Колл решил не продолжать столь деликатную тему.

— Останьтесь, господин Вантен после совещания, — вышел из неловкой ситуации он.

— Хорошо, — кивнул начальник Службы внутренней безопасности, почувствовав ментальное давление.

Сначала он подумал, что Председатель таким образом выразил упрек по поводу некорректного поведения, однако это явно был кто-то другой, и не в первый раз. Вантен заблокировал атаку и стал изучать всех сидящих за столом, однако физиономический анализ не принес никакого результата.

На совещании возобладала позиция по жесткому пресечению любого проявления сочувствия преступникам в среде людей, и уж тем более попыток перейти на сторону «лиловых». Было решено начать реализацию тотальной психологической обработки всех, попадающих в зону ответственности служб Корпорации, чтобы исключить вольнодумство и неподчинение, для чего надо было срочно ускорить создание специальных центров на всех обитаемых планетах.

Кроме того, было принято решение о запрете любых незарегистрированных полетов в контролируемых секторах космоса и о тщательной проверке всех судов, прибывающих или убывающих с космодромов Корпорации.

— Напрасно Вы так, — в голосе Колла слышалось раздражение, — нам всем сейчас нужно объединение усилий, а секреты лишь сеют раздор и непонимание. Мы должны доверять собратьям, Вантен.

Председатель задумчиво посмотрел на дверь, в которую только что вышли участники заседания, оставив их вдвоем, а затем перевел вопросительный взгляд на начальника СВБ.

— Выкладывайте, уважаемый Вантен, как продвигается Ваша разведывательная операция?

— Я знаю, что кейс еще у них, и они понятия не имеют, что это такое, — спокойно заявил он, отметив про себя удивление на лице Колла.

— Может, Вы знаете, где они находятся в данный момент?

— Пока нет. Но они на планете, и через несколько часов нам удастся ее идентифицировать.

— Как же этой кучке самоучек удалось ускользнуть от Вас там, на базе, — поинтересовался Председатель, — тем более, если с ними Ваш человек.

— Я изучаю обстоятельства исчезновения их корабля. Много неясностей. Не исключено, что им кто-то помог.

— Разберитесь с этим, Вантен, — тоном тот дал понять, что разговор пора заканчивать, — мы почти у цели. Мне будет очень жаль, если Вы потерпите неудачу.

Шеф СВБ бесшумно поднялся и поспешил к выходу, кивнув в знак уважения. Он на самом деле уже несколько дней терялся в догадках, как корабль с кейсом на борту покинул зону сражения, не оставив и следа, появившись потом на какой-то планете, координаты которой его люди до сих пор так и не установили. Слишком много неизвестных в этом уравнении. Однако Вантен был уверен, что скоро блок «икс» окажется в его руках, и тогда он еще поторгуется за влияние в Совете.

* * *

— И куда теперь? — спросил Карго, когда они достигли подножия остроконечной скалы, вершина которой утопала в густом тумане.

Прежде чем продолжить рисковый вояж, они принялись рассматривать окрестности, чтобы выбрать самый безопасный маршрут.

— Пойдем там, — Егор указал на валун высотой метра полтора.

— Тебе понравился камень? — попытался пошутить охотник.

— Просто здесь склон ровнее и положе, — пояснил он, не обращая внимания на юмор товарища, — не устала? — обратился он к девушке, опершейся на его плечо.

— Все в порядке, — донесся из динамика голос Ксении, — пошлите уже.

Все трое, не спеша направились в сторону, указанную Астаховым, да и куда им было спешить, если цель путешествия настолько неопределенна, что каждый старался придумать себе объяснение, зачем и куда он идет. Не был исключением и инициатор похода, который засомневался в разумности своей идеи после первого же километра пути.

Однако так все равно легче, рассуждал Егор. Хоть какое-то действие, да и странное движение в горах не давало покоя. Между тем, любое необычное явление после стольких пережитых стрессовых ситуаций за короткий срок могло быть банальной галлюцинацией. Вот только верить в такое тривиальное объяснение не хотелось, что не говори. Ну, должно же что-то быть там наверху!

Астахов остановился и несколько секунд с надеждой вглядывался в очертания гор. Подъем оказался необременительным, хотя порой приходилось обходить огромные валуны и почти вертикальные участки склона. Поднявшись по серпантину, они оказались на небольшой площадке, открывавшей фантастический и одновременно жутковатый вид с высоты.

Их корабль теперь казался причудливой игрушкой, случайно оказавшейся посреди серой равнины, окруженной горами и каньонами, и сиротливо замершей в неестественном положении, накренившись набок под нависающим густым слоем грязно-зеленого тумана. Скоро место посадки скроет склон, и тогда они совсем будут визуально оторваны от частички человеческой цивилизации.

— Как слышите меня, звездолет? — вызвал на связь оставшихся на корабле членов экипажа.

— Надо двигаться, — напомнил Карго, после нескольких безуспешных попыток Астахова докричаться до звездолета.

— Почему не отвечают? — по-детски возмутился Егор, с тревогой глядя на туман, поглощающий очертания корабля.

— Идем! Может, они просто не слышат тебя, — предположила Ксения, — или связь барахлит.

Астахов посмотрел на сгорбившуюся фигуру охотника, замершую на возвышении, тоже гипнотизировавшего место посадки.

— Надеюсь, гора не лишит нас связи, — пробормотал он, — попробуем вызвать их вон оттуда, — Карго показал на площадку метров триста дальше.

Они двинулись дальше, чувствуя, как подниматься становилось все труднее из-за встречного ветра. К тому же, серпантин закончился, и идти вверх приходилось почти по прямой.

— Ты действительно веришь в то, что в горах может быть что-то, что нас спасет? — поинтересовался Карго на очередном привале, кивнув в сторону вершины.

Егор пожал плечами, хотя его жест вряд ли было заметно через скафандр.

— Кое-что я вам не сказал, — признался он, — когда мы с Вэем выходили в первый раз, я что-то видел вон там.

Егор указал пальцем на утопавший в атмосферной дымке склон горы, очертания которой едва угадывались в мутном мареве.

Карго и Ксения повернулись, пытаясь разглядеть что-нибудь необычное. Время от времени из основания их шлемов тонкой струйкой вырывался пар, напоминая о жутком холоде снаружи. Хотя Астахов и так ощущал его сквозь плотную ткань скафандра, несмотря на подогрев комбинезона.

Сейчас на том месте, куда они втроем устремили взгляды, не было ничего странного. Туман медленно окутывал скалы, лишь изредка давая показаться взору черным уступам и крупным скоплениям камней.

— И что ты там увидел? — голос Ксе дрогнул.

— Пока не знаю, но очень хотелось бы надеяться, что это наши таинственные друзья, — вздохнул Егор, — ведь попали же мы как-то сюда…и с какой-то целью.

Ему показалось, что в эту секунду его спутники были не очень-то рады тому обстоятельству, что в горы их привела чья-то галлюцинация. Ксения совсем сникла, прислонившись спиной к камню.

— И что дальше? — спросил Карго.

Кроме как идти к той самой скале, Астахов не мог больше ничего предложить.

— А ты как думаешь?

Карго с трудом поднялся на ноги и, прихрамывая, приблизился к нему.

— Надо с кораблем связаться, а там — посмотрим.

На этот раз ответил китаец.

— Почему молчали? — спросил Егор.

— Наверное, помехи. У нас все в порядке. Вы как?

— Идем по маршруту, — Астахов сверился с электронной картой, — еще часа три.

— Все нормально?

— Да.

— Как Веста? — вклинился в диалог охотник.

— Она в каюте. Не волнуйся, — доложил Вэй, и Карго заметно расслабился.

После сеанса связи они, не сговариваясь, двинулись дальше покорять склон. Войдя в нижние слои тумана, они перешли на ультразвуковые сенсоры, поскольку видимость резко ухудшилась. Кроме того поверхность стала скользкой, словно измазанной маслянистым веществом. Пару раз они с Ксенией падали, к счастью камни оказались гладкими, иначе костюмы могли получить повреждения.

Скорость движения заметно снизилась, ноги от напряжения гудели, и привалы решено было устраивать каждые сто пятьдесят метров.

— Как чувствуешь себя? — подошел он к девушке, протирая перчаткой лицевой щиток ее шлема.

— Ничего, все нормально, — выдохнула она, ухватившись за его руку, чтобы не свалиться на скользкой поверхности.

— Неприятно, когда каждый шаг может закончиться скоростным спуском, — пробормотал охотник, опираясь руками о колени.

Они остановились на относительно ровном участке диаметром около двадцати метров, расположенном между двух пятиметровых остроконечных выступов и усыпанном мелкой красноватой породой. Туман стал редеть, и горный пейзаж начал проявляться со всех сторон. Прямо по пути возвышались три вершины, одна из которых превосходила остальные метров на двести, справа — обрыв, слева склон. Внизу практически вся поверхность была покрыта грязно-зеленой дымкой, и дно обрыва выступало лишь небольшими участками возвышенностей.

Внезапно Егор почувствовал вибрацию, поздно сообразив, откуда идет опасность. Словно в замедленном кино, он увидел, как поверхность начала обваливаться внутрь, образуя воронку. Схватив Ксению за руку, он со всей силы дернул ее в сторону ближайшего выступа, крикнув, чтобы она ухватилась за его основание. Ничего не понимающая девушка по инерции пробежала расстояние в несколько метров за пару секунд и упала боком на кучу камней.

«Хорошо, что не передом», — подумал Егор, — «могла бы разбить шлем-сферу».

Ноги Карго уже по колено погрузились в щебень, упорно оседавший в пустоту. Распластавшись, Астахов протянул ему руку, но охотник не смог дотянуться, продолжая опускаться под землю. Сделав рывок, Егору все же удалось зацепить его за перчатку, но возникла еще одна проблема — он сам стал тоже проваливаться.

Вес Карго становился все больше, пока ноги последнего окончательно не повисли над пропастью, поглотившей половину пятачка, на котором они только что стояли. Если обвал продолжится, то оба неминуемо окажутся там же. Трудно было определить высоту, но, какая бы она не была, результат падения в любом случае мог быть плачевным с учетом уязвимости скафандров.

В какой-то момент показалось, что движение грунта прекратилось, и он стал подтаскивать к себе охотника, однако это было лишь временное затишье. Порода продолжала осыпаться, увлекая обоих вниз. Егор почувствовал, что кто-то ухватил его за ногу и тянет вверх.

— Ксюша! Будь осторожнее! Не подходи близко! — закричал он в эфир, понимая, что девушка не сможет вытащить их обоих.

Карго нашел опору, и ему стало легче удерживать многокилограммовую фигуру охотника. Теперь надо осторожно ползти задом к краю обвалившегося участка.

— Я не могу! — воскликнула девушка, изо всех сил пытающаяся вытянуть Астахова за ногу.

— Оставь, Ксе! — спокойно проговорил Егор, — Все хорошо, мы выберемся.

— Ты упадешь! — навзрыд кричала она.

— Я в порядке, солнышко. Все нормально. Отпусти.

Только после этого, Ксения ослабила усилия, все еще не отпуская его ногу. Поверхность больше не осыпалась, и это обнадеживало. Подождав несколько секунд, он решил рискнуть.

— Слушай меня, Ксюша! — как можно спокойнее произнес Астахов, — на счет три тянешь, что есть сил. Поняла?

— Да, — всхлипнула она.

— Готова?

— Готова.

— Карго! Ты как?

— Да я-то готов, — отозвался тот, — только если будет все дальше осыпаться…бросай меня.

— Ну, еще же не осыпается, — приободрил, скорее, сам себя Егор, — раз…два…

Попытка удалась, и вскоре все трое лежали на твердой поверхности у основания уступа. Характерный звук возвестил о том, что в бездну провалилась остальная часть площадки, и Астахов повалился навзничь, уставившись в грязно-зеленый небосвод.

— Скоро стемнеет, — пробормотал Карго.

— Может, вернемся? — предложила девушка, — Куда мы вообще идем?

Егор готов был уже согласиться, но охотник закряхтел.

— Я думаю, надо топать дальше. Вон до тех сопок.

— Зачем? — спросил он, — Ты же видишь, что нет никакого смысла продолжать…

— Я тоже кое-что видел, — перебил его Карго, — когда мы садились. Там есть одна конструкция, которая показалась мне необычной.

Охотник встал на ноги и показал рукой на цепь холмов. Он рассказал, что во время аварийной посадки обратил внимание на фигуру, похожую на пирамиду в центре нескольких кругов разного диаметра.

— И что это значит?

— Думаю, что это искусственная постройка, — заключил Карго, — и нам надо туда.

 

Глава 27

— Что у вас там происходит? — вдруг ожила связь.

— О! Нас наконец-то спохватились! — сыронизировал Карго, — Не прошло и полгода.

— Вэй! Как там обстановка? — устало спросил Егор.

— Мы в порядке, — ответил китаец, — что у вас?

Астахов решил не сгущать краски.

— Небольшое ЧП, но все обошлось.

Эфир какое-то время молчал. Все трое порядком утомились, и готовы были упасть тут же на скользкие камни. Динамики шипели, и голос Вэя утонул в помехах.

— Чем тут атмосфера напичкана? — проворчал Егор, — Если элементарная связь барахлит.

— Возможно, радиация, — предположила Ксения.

— Думаю, наши приборы уже с ума бы сходили, — отмахнулся Астахов, понимая, что какое-нибудь неизвестное излучение может быть и не доступно для датчиков.

Мало ли где они очутились. Какие тут физические поля? Одному Богу известно.

— Смотрите! — воскликнула девушка, указывая рукой в небо.

Уже больше суток они наблюдали лишь мутный туман. Казалось, что гнетущая масса зеленоватых туч — неизменный пейзаж этой планеты. Поэтому они испытали смятение, когда небосвод внезапно открыл взору звездную бездну. Туман вдруг разомкнулся, и обнажил космический простор, на фоне которого повисло три небесных тела разных размеров.

— Интересно, это спутники или планеты? — мечтательно произнесла Ксения, не отрывая взгляда от удивительной картины.

— Это не трудно выяснить, — обрадовался Егор, вспомнив про навигационное оборудование на корабле, — если бы была связь, можно было бы определить наше местонахождение.

— На всякий случай, я отправлю картинку, — Карго нажал несколько зон на сенсорном мониторе рукава скафандра.

— Вэй! Ты слышишь нас? — спросил Егор, но ответом было лишь молчание.

— Ничего, вернемся, и все выясним, — успокоил охотник.

Настроение заметно улучшилось, несмотря на приближающуюся темноту. Температура стремительно опускалась, и вернуться на корабль казалось сейчас самым разумным.

Карго теперь шел первым, огибая трудные участки, и время от времени всматриваясь вдаль, где, по его расчетам, их ждало искусственное сооружение, загадочного происхождения.

Странно было полагать, что на незнакомой планете, без признаков разумной жизни кто-то или что-то их встретит с распростертыми объятьями. Какая-то невероятная иррациональная уверенность охватила всех троих, что их непременно в пирамиде ждут друзья, которые помогут и спасут. И откуда эта уверенность появилась, сказать, пожалуй, никто сейчас не сможет. Человеку свойственно верить в чудеса, особенно, если это продиктовано отсутствием других возможностей спасти свою жизнь. Надежда умирает последней. Только она спасала не всегда и не всех. Нередко она усыпляла бдительность и губила тех, кто уповал на чудесное избавление.

Спустя полтора часа они выбрались на каменистую площадку, которую тщательно проверили на прочность, памятуя о недавнем обвале. Странное сооружение заметили не сразу. Отсюда долина, о которой говорил Карго, предстала как обычное плоскогорье с холмами и ямами. Однако приглядевшись, Астахов рассмотрел очертания кругов, вписанных друг в друга, в центре которых действительно вверх упиралось сооружение, очень похожее на полуразрушенную пирамиду.

Переглянувшись, они молча заторопились к вожделенной цели, до которой надо было успеть до уже сгущавшейся темноты. Спустя еще два часа все трое затаив дыхание рассматривали гигантскую конструкцию высотой не меньше пятидесяти метров.

— И что теперь? — спросил Егор, включая фонари на шлеме и рукаве.

— Пока не знаю, — ответил охотник, — наверное, нужно найти вход.

— Какой вход? — воскликнула Ксения, — Надо на корабль возвращаться. Кислорода осталось ровно на обратную дорогу.

Было глупо уходить, так и не разобравшись, что это за артефакт, но здравый смысл сдерживал навязчивое любопытство. Кислород был, к сожалению не бесконечным ресурсом.

— Ребята! Надо туда войти, — не унимался Карго, — Иначе, зачем мы здесь?

— Брось! Давай назад.

Егор и сам понимал, что надо исследовать странный объект местной архитектуры, но логика выживания твердила иное.

— Идите! — махнул тот, — Я догоню.

— Совсем с ума сошел? — забеспокоился Астахов, видя одержимость товарища.

— Смотрите! — крикнула Ксе, показывая рукой в сторону скал — Похоже, нам нужно смываться отсюда!

Небо вдруг моментально затянуло густыми тучами, и со стороны гор послышался тоскливый вой бури. Гул нарастал с огромной скоростью, и принимать решение нужно было немедленно. Ничего не оставалось, как бежать к подножию пирамиды, находившемуся примерно в ста метрах. Чем ближе они приближались к сооружению, тем отчетливее становились гигантские блоки, из которых оно состояло. Сомнений в рукотворности объекта уже не оставалось.

Со стороны фасада они не нашли никаких отверстий, напоминающих вход, и было решено обойти пирамиду справа. Буря приближалась, неся с собой не только частицы грунта и мелкие камни, но и вероятность оказаться в центре стихии со всеми вытекающими отсюда последствиями. Очутившись на другой стороне, они с надеждой стали исследовать камни, и, когда первые порывы шквального ветра ударили по скафандрам, их попытки, наконец, увенчались успехом. Неподалеку от угла «пирамиды» в сумерках Егор с трудом разглядел зияющий чернотой прямоугольник примерно в человеческий рост высотой.

Уже протискиваясь внутрь, он почувствовал, как его мозг начал закипать, раскалывая череп надвое. Новый приступ придавил основательно, так, что в глазах потемнело, и свет потух, словно, перегоревшая лампочка.

* * *

За последние несколько месяцев Галилея превратилась в полумертвый город. Уже не видно было толп жителей, нередко собиравшихся по поводу праздников и спортивных состязаний, не слышны шум и гам, характерный для оживленных улиц крупного мегаполиса. Время от времени теперь по широким коридорам перемещались небольшие группы, в основном из служб обеспечения и охраны общественного порядка. Эти будут вывезены с борта космического города в последний момент.

Тишина — вот чего всегда не доставало начальнику Службы внутренней безопасности. Если раньше не проходило и дня, чтобы ему не доложили о происшествиях, угрожающих перерасти в возмущение и уличные протесты, то теперь он наслаждался безмолвием и покоем. Потоки мигрантов схлынули, превратившись в ручейки. Каналы поставки дешевой рабочей силы отлажены, все работает, как нужно. Оставалась, по сути, одна главная проблема — блок-Х. Надо же было этим болванам из охраны так бездарно позволить бандитам напасть на научный центр и выкрасть основной узел для Реактора.

Попытки отыскать его оставались безуспешными больше года. Никто из захваченных разбойников, называвших себя пафосно «лиловым братством», не располагал нужной информацией. И вот сейчас он как никогда близок к цели, и только благодаря собственной проницательности и уму.

Еще три года назад Вантен обратил внимание на одного талантливого ученого-биотехника. Добиваясь особого статуса исследований своего протеже, он был уверен, что усилия не пропадут зря. Так и произошло.

В глубине сознания вдруг что-то изменилось, и начальник СВБ не сразу отреагировал на ментальное обращение. Это был Хог, робко пытавшийся телепатически достучаться до своего шефа.

— «Что случилось?» — мысленно спросил он.

— «Мы знаем, где они» — донеслось в ответ.

— «Немедленно ко мне в офис!» — приказал Вантен, чувствуя, как кровь в искусственных жилах начала бежать быстрее.

Хог прибыл через пять минут с видом гончей собаки, которой только что удалось задрать хищника. Помощник еще несколько секунд выравнивал дыхание.

— Это сектор триста сорок восемь, пятая система галактики «Капитолия», — на одном дыхании выпалил он.

— Сколько нужно времени?

— Если на «Скорпионе», часов тридцать.

Не долго думая, Вантен приказал отправляться на трех самых скоростных военных звездолетах.

— Полетишь сам, — ткнул он пальцем в грудь помощнику, — докладывать обо всем!

— Шеф! У меня вопрос, — вытянулся Хог, — что делать с экипажем?

После некоторого колебания начальник СВБ произнес:

— Думаю, они нам не нужны.

— Все? — слегка удивился Хог, — А как же…?

— Ты меня услышал. Выполнять! — прошипел Вантен.

Через двадцать минут из стартового шлюза вылетело три хищных фигуры высокоскоростных кораблей класса «Скорпион-6», которые тут же растворились среди рассыпанных по всему небосводу звезд.

* * *

— Ну, ты нас и напугал, — всхлипнула Ксения, когда он пришел в себя и попытался приподняться, — что это было, Егор?

— Думал, что прошло, — ответил он виновато, — да видно ошибся.

— Это что, уже бывало? — насела на него девушка.

— Бывало, — вздохнул он, прислушиваясь к шуму в голове.

Мозг, словно, только что поджарили, и теперь он остывал на сковороде, череп не раскалывался, но ощущения прямо сказать, ниже среднего.

— Мы где?

Егор только сейчас понял, что лежит на полу тесного темного помещения с каменными стенами, которые в свете портативной вакуумной лампы казались слегка красноватыми и шершавыми. В проеме свистел ветер, заметая внутрь горсти грунта.

Карго что-то пристально с фонарем рассматривал в углу и оторвался только когда услышал, что он пришел в себя.

— Как чувствуешь себя?

— Нормально.

Если бы можно было почесать голову через шлем, Астахов бы сейчас сделал это с великим удовольствием.

— Обследовать тебя надо, — посоветовал охотник, — вернемся, обязательно под сканер, — Карго кивнул Ксении, которая и без этого разберет Егора по винтикам, сразу же, как они попадут на корабль.

— Встать можешь? — спросила она, беря его за руку.

— Могу. Все нормально, сказал же — Астахов с трудом, но самостоятельно поднялся на ноги, — что там ищешь?

Карго снова начал скоблить стену, не сразу сообразив, что вопрос был адресован ему.

— Ты у меня спросил? — повернулся он к Егору.

— У тебя, у тебя, — подтвердил Астахов и подошел ближе.

— Очень забавная штука, — пробормотал тот, — смотри.

Егор и Ксения, пригнувшись, подобрались вплотную к стене и в свете фонаря разглядели странную фигуру, напоминающую отпечаток ладони человека.

— Вот это да! — вырвалось у девушки, — Похоже, мы тут не первые.

— Что будем делать? — спросил охотник, расчистив «отпечаток» от наслоений породы.

Казалось, тот был сделан из металла и вдавлен в кладку стены. Егор вспомнил про запасы кислорода и посмотрел на часы. Может не хватить на обратную дорогу. Если только кто-нибудь не выйдет навстречу из звездолета с баллоном. Так или иначе — пора сворачиваться.

— Надо возвращаться, — сказал он, прислушиваясь к буре, которая, как будто бы начала стихать.

— Ветер еще сильный. Дороги не видно, — возразил Карго.

— Дышать чем будем? — усмехнулся Астахов, — Давайте на выход.

Прежде чем он успел что-то добавить, охотник снял перчатку, разгерметизировав костюм, и приложил руку к «отпечатку». Несколько мгновений, казалось, ничего не происходило. Лишь завывания ветра за стеной. Карго испуганно посмотрел на них и отдернул руку, словно, от раскаленной поверхности.

— Она нагрелась! — воскликнул он, надевая перчатку.

Действительно с «отпечатком» явно что-то происходило. Он вдруг изменил цвет и стал оранжевым. Помещение осветилось ровным светом, после чего с потолка посыпался песок и мелкая крошка. Инстинктивно они вжались в противоположную стену, с ужасом наблюдая, как «отпечаток» стал сначала желтым, а затем вспыхнул яркой ослепительной вспышкой и внезапно погас. Однако началось движение стены, которая медленно стала отползать влево, открывая темный проход.

— Что за хрень? — крикнул Егор, — Прямо мистика!

— Похоже, нас приглашают внутрь, — кивнул на открывшийся вход Карго.

— Надеюсь, мы туда не пойдем? — спросила Ксения дрогнувшим голосом.

Охотник уже заглядывал внутрь, пренебрегая элементарными правилами безопасности. Через секунду он уже скрылся в образовавшемся проеме, и в динамиках послышался его голос.

— Ребята! Давайте сюда! Не пожалеете.

Любопытство взяло вверх над осторожностью, и Астахов полез следом, предложив девушке остаться здесь.

— Нет! Уж! Я с тобой, — заявила Ксения и протиснулась за ним.

Их взору предстал узкий коридор, уходящий вниз и слегка вправо, но что было самым поразительным, так это то, что по потолку проходили светящиеся трубки, наполнявшие длинное помещение мягким синеватым светом.

— Обалдеть! — выдохнул Астахов, двигаясь дальше по коридору, в конце которого замерла фигура Карго.

— А я что говорил! — отозвался тот.

За поворотом их ждал еще больший сюрприз. Коридор заканчивался тупиком из гладкой поверхности, в центре которой легкой зеленоватой подсветкой выделялся уже знакомый силуэт человеческой ладони. Недолго думая, охотник приложил руку, и с победоносным видом сделал шаг назад. Стена поползла в сторону, открывая очередной проход.

Егор стоял, как вкопанный, соображая, что делать. Стремление к познанию неизведанного и страх перед секретами таинственной пирамиды некоторое время боролись между собой. Он поражался бесстрашию парня с замерзшей дикой планеты, который, казалось, готов был броситься с головой в омут неизвестности. Словно, оправдывая мнение о себе, Карго устремился дальше, забыв об опасностях, возможно подстерегающих за углом. Ничего не оставалось, как двигаться вслед за ним.

Вскоре они попали в довольно просторное помещение, весьма странной конфигурации и с необычным интерьером. Комната походила на многоугольник с различным соотношением пола и потолка в разных точках. Казалось, что в одном месте пол был ближе к потолку, а в другом — наоборот. С такими пропорциями строительства Егор еще не встречался. В центре помещения располагалась такой же неправильной формы конструкция непонятного предназначения, больше напоминавшая нагромождение разноразмерных геометрических фигур.

— Что это? — завороженно пробормотала Ксения, озираясь по сторонам.

— Хотел бы и я это знать, — ответил Егор, разглядывая конструкцию.

Карго в это время внимательно изучал нарукавный дисплей скафандра.

— Что-то не так, Карго? — спросил Астахов.

— Приборы показывают, что здесь есть кислород, — оторвался от монитора тот.

— И что это значит?

Вместо ответа охотник щелкнул электронными зажимами и разгерметизировал шлем.

— Зачем..? — закричал Егор

— Все нормально, — успокоил его тот, — я же говорю, что здесь есть пригодная для дыхания среда.

— Как хотите, но я не собираюсь снимать шлем, — сказала Ксения.

— Если он через пару минут еще будет жив, можно попробовать, — Егор кивнул на Карго.

Через пару минут тот прекрасно себя чувствовал, осматривал помещение, делал снимки, и Астахов, недолго думая, тоже снял шлем под укоризненным взглядом девушки. Впрочем, через минуту она сделала тоже самое.

Воздух ничем не отличался от того, что был на корабле. Значит, здесь есть климатическая система, размышлял Астахов. То, что пирамида — творение разумных существ, сомнений не оставалось. Кроме того, эти существа явно были похожи на людей, если создали кислородную среду, пригодную для человеческого дыхания. Так или иначе, но эти обстоятельства несколько успокаивали. Лучше уж встретить собратьев, чем каких-нибудь жутких монстров, даже если те — гуманоиды.

— Кто же все это создал? — задумчиво спросил Егор.

— Кто бы это ни был, думаю, что они не враги, — многозначительно произнес Карго.

— Откуда такая уверенность?

— Ты еще не забыл, что войти сюда может только человек?

Астахов вспомнил отпечатки ладоней на стенах.

— Человеческий облик — еще не гарантия лояльности, — возразил Егор.

— Может быть, — согласился Карго, — только мне больше хочется верить в то, что мы в гостях у друзей.

— Я тоже очень хотел бы в это верить.

— Мне страшно! — тихо произнесла Ксения, — Я никогда еще не видела таких комнат.

— Успокойся, — Астахов крепко взял ее за рукав, — сейчас мы все тут изучим и вернемся на корабль.

— А что на корабле? — спросил Карго, — Несколько дней жизни? А потом..?

— По крайней мере, мы будем пытаться починить связь, — попробовал возразить он, понимая, что это малоутешительная идея, учитывая отсутствие координат планеты.

Когда все вокруг начало меняться, Егор понял не сразу.

— Что ты сделал? — воскликнул он, видя, что Карго склонился над одним из кубов в центре комнаты.

— Ничего! — тот отшатнулся, — Только приложил руку.

— Опять суешься, куда не просят! — завопил Астахов, с ужасом наблюдая за метаморфозами помещения.

Конфигурация комнаты вдруг изменилась, в центре появился шар в диаметре примерно три метра, внутри которого возникло изображение некого объекта. По мере приближения картинки стало понятно, что это космическая станция, на борту которой отчетливо была видна надпись «КАССАНДРА». Сооружение было странным для макростанций такого класса. Немного уродливая несимметричная громадина с массой разнообразных неровностей на поверхности. Этакий продукт космического авангардизма, вместивший в себя, казалось, несовместимые округлые формы с остроугольными.

Однако Егор сразу же понял, что это станция, наверное, по типичным узлам энергозащиты и нескольким рядам впускных шлюзов для кораблей среднего и малого размеров.

Изображение неоднократно повернулось вокруг своей оси, подставляя взору то один, то другой бок. Внезапно яркая вспышка озарила помещение, Астахов даже вынужден был прикрыть глаза рукой. Изображение станции исчезло, оставив лишь облако раскаленной пыли.

— Что это? — спросила Ксения, часто моргая, видно получив кратковременное ослепление.

— Похоже, нам продемонстрировали взрыв космической станции, — пояснил Карго.

— Только лично я никогда не слышал о станции с таким названием, — добавил Егор, — и вообще, такие формы раньше не встречал. Обычно станции или шарообразные или дисковидные. А эта… — прямо шедевр иррационального подхода к геометрии.

— Смотрите! — Карго показал на шар, который транслировал теперь уже знакомую картинку.

В центре комнаты появилось изображение Галилеи, несколько секунд вращавшееся в невесомости, а затем тоже испарившееся после яркой вспышки.

— Забавно. Что все это значит? — недоумевал Егор.

Все трое молча размышляли над увиденным, когда что-то щелкнуло и в центре шара возникла голограмма кресла с сидящей на нем девушкой. Девушка мило улыбнулась и заговорила сочным и приятным голосом, хотя возможно, созданным искусственно. Может быть, и сама обладательница голоса была лишь виртуальным созданием.

Изображение девушки моросило мелкими помехами, создающими характерные звуковые шумы, но текст прозвучал вполне отчетливо на околоземном языке.

«…Мы рады приветствовать представителей расы людей на нашей базе. Вы находитесь на стандартном объекте наблюдения и обработки данных, адаптированном для человека. Здесь созданы условия пригодные для жизни, поэтому вы можете снять шлемы и дышать внутренней воздушной смесью. Это абсолютно безопасно.

Я приношу извинения за то, что вам пришлось проделать столь малоприятный путь, но мы все время контролировали перемещение вашего корабля, и его экипажу ничего не угрожало.

Наша цель — предоставить важную информацию, которая в корне изменит ваши представления об окружающем мире. Прошу внимательно выслушать и отнестись к моему рассказу максимально серьезно…»

Последовала небольшая пауза, словно девушка ждала, когда они будут готовы слушать, однако все трое и так стояли, не шелохнувшись, ловя каждое слово виртуальной собеседницы.

«…Сегодня двести сорок пятые сутки две тысячи семьсот тридцать седьмого года по общепринятому околоземному летоисчислению. Примерно через триста восемьдесят лет мир будет совсем не такой, как сейчас. Будут сделаны тысячи изобретений по обустройству пространства, по мгновенному передвижению в космосе, по построению общества, освоению вселенной. Будет заселено больше трех сотен планет в пятнадцати галактиках. Но самое главное — люди найдут способ извлекать душу из тела, после чего помещать ее в искусственные организмы.

Тысячи людей превратятся в полуроботов с неприкаянными душами. Их назовут ИМСами — Извлеченные Ментальные Сущности. Вскоре станет ясно, что это новое поколение сверхлюдей, обладающих немыслимыми способностями. Правительство, опасаясь прихода их к власти и нового миропорядка, найдет способ уничтожить ИМСов, собрав их на космической станции «Кассандра». Вы уже видели, что произошло со станцией…»

Девушка абсолютно спокойно повествовала о кошмарной трагедии, словно, сводку по экономическим показателям. Это свидетельствовало о том, что текст произносит скорее электронная система, а не человек.

«…Иронией судьбы ИМСы не погибли. Сила взрыва оказалась настолько велика, что произошло разрушение пространственно-временных структур, и несчастные оказались на планете Земля в ее доисторическом состоянии. Тысячи лет они проживали одну жизнь за другой в разных телах, создавая мир таким, какой он сейчас. Им удалось сконцентрировать всю реальную власть в своих руках. Во главе государств они расставляли нужных людей-марионеток, выполнявших все их поручения. Стравливали народы и страны, начинали войны и походы, научились управлять климатом. Сами же ИМСы оставались в тени, распоряжаясь судьбами миллионов людей и гигантскими ресурсами планеты.

На протяжении многих сотен лет их целью было создание супер устройства с немыслимыми возможностями. Лишь несколько лет назад ИМСам удалось построить реактор, способный уничтожить весь видимый мир. Пустота и хаос — вот их цель, когда не станет пространства, времени и вещества.

В этой вселенной обитаете не только вы — люди, но и другие цивилизации. Мы — представители одной из них. Мы не можем вмешаться напрямую, но в нашей власти донести истину до тех, кто вправе действовать, чтобы остановить катастрофу.

Нужно уничтожить источник угрозы. Через несколько недель все ИМСы соберутся на борту города, который вы называете Галилея, для запуска своей адской машины. Ваша задача — проникнуть в город и заложить вакуумный заряд вот в этом месте…»

Рядом с девушкой появилась прозрачная модель Галилеи, на которой оранжевой точкой отмечалось место закладки взрывного устройства.

«…Инструкция для активирования заряда находится в контейнере.»

Внезапно из стены выдвинулся блок высотой примерно в половину человеческого роста. Карго осторожно приблизился к нему, оглядываясь на замершее изображение рассказчицы, словно, кто-то нажал на паузу, и, наклонившись над этим ящиком, поманил Егора к себе.

Внутри на подставке с углублением лежал блестящий предмет цилиндрической формы с небольшим дисплеем сбоку. Размер штуковины не превышал десяти сантиметров в диаметре и сорока — в длину.

— Что скажешь? — спросил охотник, покрывшись испариной от осознания близости взрывчатки неземного и даже нечеловеческого происхождения.

Егор ощутил дрожь в ногах.

— Неуютно, я бы сказал, — пробормотал он и отошел назад.

— Что там? — послышался тихий голос Ксении.

— Лучше тебе и не знать, — отмахнулся Астахов, — стой на месте.

Изображение снова ожило.

«Мы понимаем, что поверить в предоставленную информацию трудно. Любые аргументы и иллюстрации, скорее всего, будут восприняты вами как мистификация и обман. Только ваши собственные логические выводы могут убедить вас в достоверности сведений. Времени остается мало. Нужно действовать…»

Девушка исчезла вместе с шаром. В комнате наступила гробовая тишина. Егор опустился на пол и прислонился спиной к стене. Информацию надо было переварить.

— Дааааа! — только и вырвалось у Карго, — Что будем делать, друзья?

— Я бы скорее отсюда уносила ноги, — предложила Ксе.

— А все-таки интересно, правда все это или нет, — усмехнулся охотник, — неужели кроме нас некому решить проблему? Бред какой-то! Егор, чего молчишь? — повернулся он к Астахову, а затем снова подошел к выдвинутому ящику.

— Если все хорошенько обдумать, то это не такой уж и бред, — заговорил Егор, поймав на себе любопытные взгляды друзей.

— Поясни! — насторожилась девушка.

— Надеюсь, вы не будете отрицать, что мы оказались здесь не случайно? — начал он, и, убедившись, что никто не возражает, продолжил, — Значит, кому-то нужно было, чтобы мы выслушали этот рассказ.

— Я бы сказал, очень занимательную фантастическую историю, — сыронизировал Карго.

— Именно на такое восприятие информации нами они и рассчитывали. Однако! — Астахов поднял указательный палец, — Мы так бы и отнеслись к этому неправдоподобному на первый взгляд изложению событий, если бы не некоторые обстоятельства, свидетелями которых мы стали лично. К примеру, вынужденная миграция жителей Галилеи, которым нередко выписывался билет в один конец — на тот свет. Нельзя сбрасывать со счетов и «лиловых», к которым мы временно примкнули. Ведь они порассказывали немало интересного про Корпорацию и про тех, кто за ней стоит.

Егор вспомнил и историю улыбчивого парня Пита о странной мозговой активности так называемых «тварей», очень похожих на людей. Теперь становилось понятно, что, по сути, они и были людьми, только немного из другого времени и с вполне определенными целями. Одно не укладывалось в голове — как они эти ИМСы перемещались из одного тела в другое. Ведь именно об этом говорила их новая виртуальная знакомая несколько минут назад.

— А я тоже верю, — заявила Ксения, помрачнев, — потому что люди не могли так поступить с моими родными.

— Ну, ребята, я даже не знаю, что сказать, — развел руками Карго, — а вы не допускаете мысли, что нас попросту хотят использовать. Может, кто-то хочет устроить большой фейерверк. Что это значит — «мы не можем вмешиваться напрямую», — передразнил он девушку из шара.

— Вполне разумная версия, — согласился Егор, — только я так не думаю.

— Откуда такая уверенность?

— Не знаю, — пожал он плечами, — но я чувствую, что это — правда.

— Ты хочешь сказать, что мы…

— Вот именно. Мы просто обязаны взять эту супер-бомбу и полететь на Галилею, — закончил фразу Астахов и пошел к ящику с адским цилиндром.

* * *

Табло мягко подсвечивалось голубоватым светом, плавно перетекающим в зеленый и обратно. Кресло, принявшее форму тела, уютно обволакивало Хога, решившего отстоять вахту, хотя для чиновника его уровня это было не обязательно. Попытка уснуть превратилась в мучения, и он отпустил вахтенного офицера, оставшись наедине с приборами.

Казалось, корабль завис посреди бездонного космоса в полной неподвижности. Ни единого колебания и вибрации. О сумасшедшей скорости, на которой звездолет рассекал пространство, можно было судить только по монотонному жужжанию сверхсовременных импульсных двигателей.

До галактики Капитолия оставалось еще больше пятнадцати астрочасов, и Хог пытался скоротать время, тренируя свои ментальные способности. Все ИМСы обладали сверхспособностями: от телепатии до телекинеза. Кто-то мог легко убедить человека сделать то, на что тот никогда бы не решился, кто-то создавал иллюзии прямо из воздушных молекул, структурируя их определенным образом, некоторые могли даже левитировать. У каждого способности развивались по-разному, и от чего зависела степень их проявления, было неизвестно. Сам Рэм обладал феноменальной способностью запоминать события во всех деталях, словно камера с высоким разрешением.

Он уже переместился в новое тело носителя более двухсот пятидесяти раз, и с каждым таким переселением память становилась еще ярче и насыщеннее. События тысячелетней давности стояли перед глазами, словно все происходило час назад. Если бы не способность блокировать и систематизировать воспоминания, то, наверное, Хог сошел бы с ума еще тогда, когда он очнулся в теле младенца одного из племен скотоводов в северной части Южноамериканского континента в 875 году по земному летоисчислению.

Только прожив «три» жизни, он понял, что не один оказался на Земле из числа «погибших» ИМСов. Так вышло, что всех их взрыв «разбросал» по планете, да еще и в разные эпохи. Некоторые к тому времени уже переместились в новые тела более сотни раз, а кто-то еще даже не появился здесь, и возможность обрести земную жизнь у него появится через годы, а то и столетия.

Процесс «переселения» происходил сам собой автоматически после смерти старого носителя. Новым носителем становился почти всегда родившийся ребенок. Случаи попадания во взрослое тело были крайне редки. Но все это Хог узнает спустя сотни лет, когда ИМСы начнут находить друг друга и объединяться.

Откуда появилась идея уничтожения Вселенной, вряд ли сможет кто-то сказать. Да и сама идея звучала совсем не так. В кругу ИМСов появилось тайное знание. Они по крупицам собирали сведения из различных верований, мифов, преданий. Вскоре удалось понять, как был запущен механизм появления и развития вселенной. Вернее, ИМСы так решили: что разобрались в самых тайных и неподвластных разуму процессах и связях. Еще тогда Рэму эта идея показалась немного сумасшедшей и противоречила всем его прежним представлениям о мироустройстве. Человеку не дано быть Богом, думал он, даже если это уже не совсем человек.

Шли годы, десятки и сотни лет, ИМСы тайно работали над созданием сверхъестественного устройства, которое могло бы повернуть вспять процесс творения. Все ресурсы земли были брошены на поиск нужных компонентов и изготовление экспериментальной модели. На постройку Реактора, сами того не ведая, работали все правительства, научные институты и лаборатории. Модель удалось создать только сто лет назад, и ее испытания произвели на Хога ошеломляющее впечатление.

В отдельно взятом изолированном пространстве был запущен процесс остановки воссоздания материи. Такого он еще не видел, и даже в страшном сне представить не мог. После испытаний, Рэм окончательно поверил в гений своих собратьев, работающих над производством «супер-реактора». Однако, в чем был смысл «сворачивания» Вселенной, Хог до конца не понимал. Ведь с привычным миром исчезнут и они — ИМСы.

Версия о том, что их ментальные единицы будут существовать вне пространства и времени, успокаивала слабо. Еще ни одна сущность не просуществовала без материального носителя более нескольких минут. Она или попадала в тело живого человека, либо, если помещалась в специальное энергополе, распадалась.

Придя пару извлечений назад в Службу внутренней безопасности, Рэм старался получить, как можно больше информации о Реакторе и замыслах тех, кто стремится реализовать непонятную ему идею. Не то чтобы он собирался противостоять им, но неведение страшило его, как и многих других ИМСов, с недоверием относившихся к возможному исчезновению привычного им мира.

Сидя в удобном кресле, Хог вдруг вспомнил время, когда он познакомился со своей первой женой. В последующих жизнях он искал именно такую. Были другие женщины, дружба, любовь, потери, расставания, но первую жену он не забудет никогда. Воспоминания хлынули откуда-то из укромных уголков переполненной памяти, и он едва смог остановить этот поток, пытаясь сосредоточиться на полете.

Вскоре мысли снова вернулись к основному вопросу, который одолевал его вот уже многие десятилетия. Как ни старался он оправдать свое участие в жестоком по масштабам и последствиям проекте, ничего иного как страх оказаться вне сообщества на ум не приходило. Рэм не мог представить, что все его перевоплощения могут в один прекрасный момент закончиться. Да и не было к тому никаких предпосылок. Только почему-то ему казалось, что окажись он в оппозиции Совету и закулисным правителям, его рано или поздно уничтожат и не только физически, но и энергетически.

Откуда взялась такая боязнь, он толком и сам не понимал, но Хог во всех подробностях помнил, что произошло на испытании модели Реактора. К сожалению, пробные запуски прошли с серьезными погрешностями. Погибли люди. Но самое главное — исчезло двое ИМСов, находившихся в опасной близости с полигоном. Они просто перестали существовать, хотя их тела были обнаружены почти неповрежденными. Неизвестное излучение или поле.

Как бы то ни было, но он подумал, что такие результаты хоть и считались побочными, но могли заранее входить в программу испытаний, и совершенно логично, если изучение феномена будет продолжено по грифом «закрытые файлы». Одному Богу теперь было известно, какие возможности у правителей.

Хог поежился и послал команду бортовому компьютеру, проанализировать параметры полета. Вскоре электроника выдала, что все в норме, и он немного расслабился, стараясь блокировать не дающие покоя мысли.

Датчики заверещали почти все и сразу, оповещая о самом паскудном обстоятельстве, которое могло случиться во время полета на такой скорости — прямо по курсу объект!!! Вскоре весь экипаж был в рубке управления.

— Сколько до удара? — спросил побледневший Хог.

— Не больше десяти минут, — выдохнул капитан и растерянно опустился в кресло.

— Отклонение?

— Невозможно! — замотал головой тот, — Скорость слишком велика. Верная смерть, если отклониться даже на полделения.

В помещении повисла тяжелая напряженная тишина, только мониторы выдавали обратный отсчет времени до столкновения с возникшим ниоткуда астероидом.

 

Глава 28

— По-моему — это не очень хорошая идея, — послышался в динамике голос Карго, который до этого сохранял тишину в эфире.

Егор и сам не испытывал восторга по поводу предстоящего превращения в диверсанта. Отойдя примерно метров двести от злополучной пирамиды, он почувствовал изменение внутреннего состояния. Словно, что-то мутное и вязкое покидало разум. Появившаяся ясность в голове теперь позволяла проанализировать случившееся, и возникшие догадки оказались весьма неприятными.

— Не заводись, — ответил Астахов, нащупывая в ранце очертания адского устройства — я еще ничего не решил.

Напрашивался один, хоть и фантастический, но вполне правдоподобный вывод — их сознанием умело манипулировали. Осталось только понять кто и зачем. Егор не спешил делиться своими соображениями с друзьями, пока не разберется с этим сам.

Он уже задавался вопросом о том, как их обреченный на поражение в бою корабль вдруг оказался сначала в неком «межпространстве», а затем здесь на необитаемой планете. И вот сейчас, как никогда, ему показалась странной сама идея прогулки в горы, с которой все сразу же согласились. А в горах «чисто случайно» оказалась «забавное» сооружение — пирамида, так похожая на древние земные гробницы царей. Сколько совпадений!

Их явно вели к пирамиде — это уже почти не оставляло сомнений. Их не просто вели, им диктовали модель поведения и выбор поступков. Будучи еще час назад полон решимости взорвать Галилею, в данную минуту Астахов не мог найти хоть какое-нибудь логическое объяснение такой решимости, и осознание присутствия неизвестного взрывного устройства за спиной уже не придавала бодрости, а наоборот портило настроение.

— Вы ничего не чувствуете? — спросил он друзей.

— Что именно? — уточнила Ксения, останавливаясь, чтобы перевести дух.

— С головой никаких изменений?

— Это ты потерял голову, — заворчал Карго, — подхватил безумную идею и пошагал, как на парад.

Значит, это происходит не со всеми, подумал Егор, однако снова концы не сходились с концами. Объяснить несуразицу можно было только высочайшим уровнем психокоррекции, когда люди попросту теряют ощущение реальности и живут искусственными впечатлениями, создаваемыми для мотивации поступков. Может, и нет никакой планеты, нет никакой пирамиды, предположил он про себя, невольно оглядываясь на монументальное сооружение, вершина которого хмуро темнела полуразрушенными очертаниями.

— Лучше бы озаботились, сколько у нас дыхательной смеси, — сказала девушка, изучая нарукавный монитор.

— Сколько бы ни осталось, все равно не хватит, — попытался пошутить Астахов, но его юмор никто не поддержал.

— Что предлагаете? — поинтересовался охотник, — Может, кому-то вернуться в пирамиду?

Егор на секунду задумался.

— Думаю, дойдем. Надо только Вэя навстречу вызвать с запасом кислорода.

— Только связи нет. А так — без проблем, — усмехнулся Карго.

— Поднимемся вон на ту сопку, — Егор указал наверх, — там они должны нас услышать, — идем!

Он молча устремился вперед, прислушиваясь к неровному дыханию своих спутников, устало последовавших за ним. Следующие километров пять старались идти молча, сберегая силы и дыхание. Местность преобразилась до неузнаваемости после бури, и ориентироваться приходилось по электронной карте.

Пройдя очередные несколько метров, Егор остановился и огляделся, пытаясь понять, что не так. Через некоторое время он, наконец, понял, почему вокруг ближе к заходу местного солнца сумерки не сгущались, а наоборот, становилось светлее. Из-за склонов горного ряда с противоположной стороны медленно показалось размытое в тумане светлое пятно другой звезды, взошедшей, как бы на замену, предыдущей. Значит, ночи не будет, решил Астахов, и эта новость придала сил, поскольку блуждать в кромешной тьме по горам — не очень приятное занятие.

— Смотрите! — Ксения показала рукой вверх.

Подняв глаза, Егор увидел частые всполохи в серо-зеленной массе туч, словно разряды микромолний. Зрелище вызывало противоречивые чувства: от восхищения необычным явлением до беспокойства по поводу неизвестности его природы.

— Теперь понятно, почему связи нет, — проговорил Карго, — электромагнитное излучение от этих разрядов явно гасит сигнал.

— Может, ты и прав, но попробовать стоит, — Астахов поднялся повыше и попытался вызвать корабль.

Только ни на отмеченной сопке, ни на другой высоте, до которой пришлось преодолеть еще несколько километров, связь с оставшимся экипажем не появилась.

— Сколько у тебя дыхательной смеси? — дрогнувшим голосом спросил он девушку.

— Около десяти процентов, — быстро ответила она, и Егор понял, что этого явно не достаточно.

— До корабля еще километров пятнадцать, это пять часов идти, — сосчитал он и почувствовал озноб, — стойте! Надо подумать.

В конце концов, было решено остановиться и постараться не двигаться, чтобы сэкономить драгоценный кислород, которого осталось максимум на пару часов.

Выждав немного времени, Астахов снова попытался связаться с кораблем. Сквозь помехи они едва расслышали голос Вэя.

— Где… пали… лучилось?

— У нас ЧП! — закричал Егор, — Кислород на исходе! Принимай координаты! Нужен запас смеси!

Через несколько многократных повторений фразы, наконец, послышалось:

— Координаты принял… хожу… встречу.

После долгожданного сеанса связи все заметно повеселели, между тем, было понятно, что, скорее всего, китаец не успеет. Слишком далеко.

— Я же говорил, надо было в пирамиду возвращаться, — спокойно напомнил Карго, прислоняясь к причудливому холмику, похожему на голову тронга.

Егор присел рядом с Ксенией и прикоснулся к ее руке. Девушка старалась не шевелиться, но он чувствовал охватившую ее панику.

— Успокойся, — мягко сказал он, — мы выберемся.

Его и самого не мешало бы успокоить. Умереть по глупости на этой чужой и безлюдной планете совсем не хотелось. Он уже бесконечное число раз проклял свою самонадеянность, когда вовремя не повернул назад к кораблю. Теперь в опасности оказались все трое. На благополучный исход экспедиции можно было рассчитывать, только если произойдет чудо.

Молчание в эфире стало навевать тоску, хотя он и понимал, что лишние разговоры только расходуют кислород. В свете восходящей звезды их три беспомощные неподвижные фигуры казались частью горного пейзажа. Он в очередной раз пожалел, что взял с собой девушку, которая сейчас мужественно справлялась с ожиданием самого худшего.

— Знаешь, Карго, — вдруг произнес Егор, — хочу тебе признаться.

— В чем? — послышалось в ответ.

— Это я твою девушку выкрал из пещеры, — выдохнул он, ожидая бурной реакции.

Охотник даже не повернулся к нему, только приподнял и опустил руку.

— Знаю. Мне Веста рассказала.

— Интересно, почему же ты мне тогда шею не свернул, — усмехнулся Астахов, удивляясь спокойствию товарища, которому, оказывается, все было известно.

— Всему свое время, — пробубнил тот, — хватит болтать.

— Действительно, — вмешалась в эфир Ксе, — надо помолчать.

— И вообще, мне непонятно, — не унимался Егор, — чего же ты не вернулся в свои пещеры, когда была возможность?

— А ты бы вернулся? — огрызнулся Карго.

— Хотя бы не задыхался бы тут, на краю вселенной. Сидел бы у костра и жарил мясо.

Ответа не последовало, хотя Астахов его и не ждал. Наверху гуляли сполохи, рождая хаотичную иллюминацию вспышек по всему небосводу. Он вновь подумал о пирамиде и ее таинственных хозяевах. Могли бы помочь, по крайней мере, если уж они так нужны им в качестве террористов-диверсантов. Какой прок от бездыханных тел новоиспеченных рекрутов в загадочную армию инопланетян.

Сколько они просидели на усыпанной щебнем и песком площадке, Егор точно не знал. Несколько раз он отключался, то ли от усталости, то ли от недостатка кислорода. Голова постепенно наливалась «свинцом» и отказывалась ясно мыслить. Взглянув на таймер, он в очередной раз убедился, что Вэй не успеет. Умирать было не страшно, только задохнуться — не самая приятная смерть, если она вообще может быть приятной. В глазах время от времени появлялись круги и пятна. Ксения полулежала неподвижно, прислонившись спиной к выступу.

— Как обстановка? — стараясь говорить бодро, спросил Астахов, вздохнув с облегчением, когда она пошевелилась.

— Пока еще дышу.

— Ничего, прорвемся, — прохрипел он, — Карго! Ты живой?

— Не дождешься, — послышалось в ответ.

Егор только устало улыбнулся и поднял глаза. Туман стелился густыми клубами, рисуя сюрреалистичную картину, словно задымление от гигантского пожара. Потом сразу в нескольких местах атмосферные вихри, разогнав серо-зеленые слои, обнажили куски звездного пространства.

— Карго! Где вы? — голос Весты звучал через чур громко, и Астахов поморщился.

— У нас тут небольшой привал, — сообщил охотник, — как у тебя дела?

— Я в двухстах метрах. Не вижу вас. Дайте сигнал!

Егор не сразу понял смысл сказанного. Карго уже был на ногах, доставая сигнальный маяк. Запустив двигатели небольшого устройства, он установил его на камень и отошел на несколько метров. Через пять секунд, вспыхнув сотнями светоэлементов, маяк поднялся над ними и завис.

— Ну, как? Теперь видишь? — прохрипел охотник в эфир.

— Вижу! — радостно закричала Веста.

Они не знали, что произошло, но то, что девушка подоспела вовремя, да еще и с запасом кислорода, казалось чудом. Приток свежего воздуха слегка вскружил голову, и Егор старался дышать медленнее, постепенно приучая организм к живительной смеси.

— Как ты тут оказалась? — спросил Карго, — Что с китайцем?

— Я же знала, насколько вам хватит контейнеров. Оттуда, где вы находились, судя по карте, вам бы воздуха не хватило. Вот я и пошла.

— А Вэй? Почему он не пошел?

— Я не знаю. Он сказал, что кислорода достаточно. Что вы и так доберетесь.

— Какая ты умница, — взял ее за руку Карго, — не было бы этой дурацкой колбы, расцеловал бы тебя.

— Успеешь еще, — смутилась девушка.

— Ксения, ты как? — склонился к ней Егор, — Надо идти.

Поднявшись с его помощью, она, пошатываясь, сделала несколько шагов.

— Не спеши. Надо привыкнуть, — удержал он ее за руку.

Через несколько минут четыре фигуры двинулись в направлении корабля.

Остаток пути преодолели молча, перебрасываясь редкими фразами только время от времени. Вскоре открылась площадка, на которой распластался звездолет.

— Вэй! Ты слышишь меня? — вышел в эфир Егор, — Ответь!

— Да, слышу, — донеслось до него через несколько секунд.

— Где ты?

— На корабле.

Карго даже слегка крякнул.

— Не понял! — оторопел Астахов, — Ты же вроде нам навстречу вышел.

— Ну, да, — согласился тот, — потом услышал в эфире, что Веста вас нашла, и вернулся. Зачем корабль бросать.

— Не! Ты слышал? — возмутился охотник, — Совсем оборзел!

— Погоди, не кипятись, — остановил его Егор, — в принципе он прав.

Карго проворчал что-то еще и затих, оставшись, вероятно, при своем мнении. Все были на взводе, и едва держались на ногах. Последние сотни метров оказались самыми тяжелыми, несмотря на то, что шли по относительно ровной поверхности, а на горизонте маячил долгожданный шлюз.

Буквально ввалившись в карантинную камеру, они попадали на пол и лежали, пока не закончилась обработка скафандров.

— Ну, давай, рассказывай! — насели на Вэя друзья, — Как ты хотел нас кинуть!

— Успокойтесь, — невозмутимо ответил тот, — вы же сами поперлись в эти горы. И кислорода у вас было достаточно.

— Ты же видел, что мы не успеем вернуться! — наседал Карго.

— Я что обязан был следить? — огрызнулся китаец, — Может, вам еще и подштанники сменить?

Дерзко, но логично, подумал Егор. Сами они были не меньше виноваты. Он посмотрел на Ксению, молчаливо сидевшую в кресле второго пилота. Видно слишком сильно на нее повлияла их вылазка, вернее тот факт, что этого разговора могло и не состояться по причине их безвременной кончины. Он махнул рукой, мол, хватит собачиться, и подошел к девушке.

— Как ты? — он взял ее прохладную ладонь в руку.

— Терпимо, — неловко улыбнулась она, — пройдет.

— Может, в каюту пойдешь?

— Да, пожалуй, — согласилась Ксе и поднялась с кресла.

Все вдруг повернулись в сторону входной переборки, в которую, пригнувшись буквально влетела Веста с бледным лицом и дрожащим голосом сообщила, что Сикорский МЕРТВ.

Старый ученый лежал в своей каюте на полу вниз лицом. Визуальный осмотр тела не выявил никаких повреждений. Крови тоже не было. Сканирование показало, что смерть наступила от перелома шейных позвонков с повреждением спинного мозга.

— Что тут произошло? — Егор уставился на китайца, спокойно наблюдавшего за манипуляции с трупом.

— Понятия не имею, — пожал тот плечами, — когда я видел его в последний раз, он был живой и здоровый.

— Вы вдвоем оставались на корабле, — наступал Карго, — зачем ты старика убил?

— Никто его не убивал, — отступил на шаг Вэй, — хватит на меня нападать. Он ведь мог и сам упасть на шею. И так еле ходил. Что, скажешь, не прав я?

Сложилась весьма скверная ситуация. Прямо сюжет для детективного романа, размышлял Егор.

— Ксюш, скажи: мог сам шею свернуть? — на всякий случай поинтересовался он.

— Надо более тщательно исследовать ткани и кости.

— Хорошо, — согласился Астахов, — только до окончания расследования Вэй посидит запертым в своей каюте.

— Вы что, с ума все посходили? — воскликнул китаец, но тут же странным образом успокоился, словно, ничего не случилось, — Ладно, я готов несколько часов поспать.

После того, как тот скрылся из вида, Егор кивнул Карго, чтобы тот проследил и запер подозреваемого.

В рубке управления собрались Астахов, Карго и Веста. Вэй сидел в своей каюте, а Ксения уже полчаса изучала данные сканера и результаты исследования поврежденных тканей тела профессора.

— Мы можем выйти в эфир в межгалактическую сеть? — спросил Егор охотника.

— Я еще не разобрался, — покачал головой тот, — нужно время.

— Сколько?

— Не знаю. Сколько потребуется, столько и нужно.

— Мы хотя бы знаем, где находимся?

— Вэй говорил, что бортовой компьютер определил место посадки, — заговорила девушка, — когда вы ушли в горы.

Егор пробежался пальцами по сенсорной панели, и через несколько мгновений на мониторе появились цифры и буквы. Внеся данные в базу, он вскоре получил название.

— Галактика «Капитолия», — почесал он затылок, — кажется, не так уж далеко и от дома.

— Это, смотря где дом, — проворчал Карго.

— От твоей родины точно недалеко, — усмехнулся Астахов.

— Ты про матушку Землю?

— Про нее.

— А я бы сейчас махнул туда, — мечтательно произнес охотник, — по родным соскучился.

Егор понимающе кивнул, вспомнив, что ему ехать некуда и не к кому. Однако от этого желание выбраться с этой планеты меньше не стало.

— Ну, что там? — поинтересовался он, — Как связь?

— Пока ничего. Не мешай!

Веста внимательно наблюдала за манипуляциями, которые Карго производил с панелью и многочисленными датчиками, словно, хоть взглядом стараясь помочь. Егор покачал головой и вышел, направившись к медицинскому отсеку. По дороге он заглянул в жилой модуль и прислушался. Все было тихо. На борту стало заметно прохладнее, видно, на систему обогрева уходило много энергии, и Вэй перевел ее на режим экономии. Поежившись, он зашагал дальше.

— Что у тебя? — подошел он к столу, на котором Ксения разложила свои приборы и образцы.

— Есть кое-что, — оторвалась она от электронного микроскопа, — это неприятно, но думаю, что профессор упал не сам. Вернее даже он и не падал.

— Откуда такое заключение? — насторожился Астахов.

— Во-первых, нет признаков падения. Ни ссадин, ни кровоподтеков, ни на голове, ни на других частях тела. А во-вторых, посмотри сюда, — она увеличила изображение.

Смоделировав ситуацию, монитор выдал, что наиболее вероятное воздействие на шею покойного — путем скручивания.

— И что это означает?

— Как что? — подняла брови Ксе, — Шею нашему ученому пассажиру свернули. При падении таких повреждений он получить не мог.

Астахов задумался. Теперь все было ясно, как день. И что ему с этим делать? Держать китайца под замком до прибытия спасателей, которые могут и не прибыть? А если кто-то и прилетит, то еще не факт, что они будут разбираться, кто есть кто. Вполне возможно, что их примут за мятежников и арестуют. Слушать версии об убийстве они уж точно не станут.

Оставлять Вэя без изоляции нельзя. Мелькнула даже мысль увести его в горы и там привязать, чтобы обеспечить безопасность экипажа. Однако от этой идеи он отказался, руководствуясь соображениями гуманности. Все-таки с китайцем им пришлось пережить немало злоключений, и тот не раз спасал его шкуру. Честно говоря, верить в то, что Вэй — злодей, совсем не хотелось, и, несмотря на неопровержимые улики, Егор все же не был готов к тому, что человек, которому доверял, который был одним из них, окажется двуличным.

— Интересно, что здесь произошло? — прервала его размышления девушка.

— Мне и самому любопытно, — задумчиво произнес Егор и направился к каюте товарища, — побудь здесь!

Вызов по спикерфону застал его в коридоре.

— Что случилось? — спросил он.

— Наблюдаю посадку корабля, — выпалил Карго.

— Ну, вот, дождались, — то ли с радостью, то ли с тревогой воскликнул Астахов и помчался в рубку.

В пятидесяти метрах от них коснулся поверхности военный звездолет без опознавательных знаков. Егор увеличил изображение и уставился на монитор, ожидая дальнейшего развития событий.

Время шло, а корабль оставался неподвижным. Астахов потрогал рукоять резонатора, выглядывавшую из набедренной кобуры, убеждаясь, что оружие при нем. Резонатор Карго лежал прямо перед ним на широкой панели пульта управления. Спустя минуту, которая, казалось, тянулась целую вечность, входные ворота поползли в разные стороны, и на опускающемся трапе появились три темные фигуры с легкими импульсными пушками в руках.

— Серьезный арсенал, — заметил Егор, рассматривая гостей.

— На военных вроде не похожи, — прищурился охотник и потянул к себе резонатор, — жаль, у нас вооружение «приказало долго жить».

Было бы не плохо, взять пришельцев в прицел и после этого начать задавать вопросы, подумал Астахов, соглашаясь с товарищем. Теперь возникала дилемма — впустить этих троих, или притвориться, что никого нет дома.

— Карго! Вызови их по локальной связи.

— Назовите себя! — громко заговорил тот, настроив спикерфон, — Как слышите?

Динамики молчали, однако, судя по тому, что группа уже успевших сойти на грунт бойцов вдруг замерла, вероятно, их услышали. Через несколько секунд система связи ожила.

— Отдайте кейс! Мы знаем, что он на борту.

— Какой кейс? — спросил Егор, хотя ответ уже был для него очевиден.

— Кейс и сопровождавшего его ученого по фамилии Сикорский, — уточнил голос.

— Мы потерпели крушение. Наш корабль непригоден для полета. Дыхательной смеси осталось на несколько дней, — заговорил Астахов, понимая, что выдает возможному противнику всю важную информацию.

Если эти ребята знают Сикорского, то они, вероятно, на стороне «лиловых», и могут помочь, хотя и не был до конца уверен в этом.

— Кейс у нас. Мы попали под обстрел базы неподалеку от Виолы, — он перевел дух, — Сикорский оказался на борту, потому что его корабль был неисправен. Ответьте, кто вы?

Пауза продлилась около минуты. Потом группа продолжила приближаться к ним, удерживая оружие наизготовку.

— Мы идем к вам. Откройте шлюз.

— Что будем делать? — спросила Ксения, вжимаясь в кресло.

— По большому счету выбор не велик — обреченно сказал Егор, — открывай! — обратился он к Карго.

— Уверен?

— Они войдут в любом случае, даже если им придется расстрелять нашу консервную банку.

Тот кивнул, соглашаясь с неизбежным выводом, и дал команду компьютеру. Вскоре шлюзовая камера, обработав вошедших и накачав воздух, впустила их внутрь.

— Оставайтесь на месте, оружие на пол! — скомандовал бородатый коренастый мужчина, первым появившийся в дверном проеме.

Расставив своих в коридоре, он принялся допрашивать членов экипажа захваченного звездолета. Выяснив, что на корабле есть еще арестант, «бородатый» отослал одного из своих бойцов за китайцем.

— Где кейс?

— Видимо в каюте профессора, — пожал плечами Егор, — могу проводить.

— Пошли! — согласился старший группы, — Держи их на мушке! — приказал он второму бойцу.

— Только я должен вас расстроить, — сказал Егор, выходя из рубки, — Сикорский скончался.

— Как скончался? — опешил «бородатый», нахмурившись, — Когда? Почему?

Пока шли по коридору к каюте профессора, Астахов кратко рассказал историю его смерти, умолчав, однако о подозрениях в отношении китайца.

— Мы заберем тело, — сухо заявил его сопровождающий.

— Я надеюсь, вы нас тоже возьмете на борт, — остановился Егор, не представляя себе, что могло быть как-то иначе, — вы же нас не бросите тут?

Мужчина слегка подтолкнул его, мол, продолжай движение.

— Где каюта ученого?

— Вторая слева, — показал Астахов, так и не дождавшись ответа на свой вопрос.

«Бородатый» нажал клавишу открытия, и дверь бесшумно отползла в сторону, освободив обрезанный овал проема.

— Тело где? — спросил мужчина, не обнаружив труп.

— В медицинском модуле.

— А кейс? — обыскал он глазами комнату.

— Наверное, где-то здесь, — предположил Егор.

Однако их поиски успехом не увенчались, чемодан исчез. Либо профессор спрятал его в другом месте, либо…

— Пошли! — приказал мужчина с едва скрываемым раздражением.

— Куда?

— Обыскивать каюты.

В этот момент желваки «бородатого» заходили ходуном, видимо от услышанного по гарнитуре доклада своего подчиненного. Сорвавшись с места, он побежал по коридору, гремя тяжелыми ботинками. Астахов последовал за ним.

На полу в каюте Вэя держась за голову, сидел боец, явно еще не совсем пришедший в себя. «Бородатый» пытался выяснить у того, что произошло, хотя и так все было ясно.

— Кто этот ваш арестант? — заорал он на Егора

— Не кричите на меня! — возмутился он, — Я, что ли виноват, что ваш человек облажался?

«Коренастый» немного «остыл» и запросил подкрепление. Вскоре на борту появилось еще трое вооруженных людей, которые начали обыскивать каюты и подсобные помещения, согнав Егора и остальных в рубку, где их охранял один из бойцов.

— Куда он мог деться? — спросил «бородатый», вернувшись на мостик, очевидно имея в виду и кейс, и китайца.

Егор уже не сомневался, кто украл чемодан, и догадался, что китайца на борту уже нет. Осталось только в этом убедиться. Подойдя к панели, он вывел информацию о последнем открытии запасного выхода, и все сомнения, если они и оставались, рассеялись окончательно.

— Его уже нет на борту, — сообщил он старшему группы с некоторой иронией, — похоже, что то, что вы ищете, тоже у него.

В этот момент, один из бойцов доложил «бородатому», что маяк движется в на северо-запад, после чего Астахову стало ясно, как их нашли — на кейсе установлен датчик слежения. Если бы не маяк, гнить им на этой планете.

— Все на базу! — скомандовал старший.

— А этих куда?

Подумав пару мгновений, «бородатый» махнул:

— Берем с собой.

Уже лучше, подумал Егор, следуя за группой, покидающей звездолет, ставший ему в последние несколько суток родным домом и едва не могилой. Ксению он тянул за руку, боясь, что девушка отстанет, но все прошло без происшествий. Выходили двумя партиями, потому как шлюз не вместил бы такое количество людей. Надев скафандр и проверив, как костюм загерметизирован у Ксе, Астахов мысленно попрощался с кораблем и вышел наружу. Карго и Веста шли со второй группой.

Корабль их новых «друзей» был практически копией их собственного звездолета, только более ранней сборки и комплектации. Их провели в небольшое пустое помещение, где к стенкам по периметру были прикреплены металлопластиковые обтянутые бархатистой материей скамьи, и заперли.

После взлета звездолет, вероятно, выполнял круговой облет местности, потому что их раскачивало из стороны в сторону. Так продолжалось несколько минут, потом дверь отперли, и Астахову приказали идти следом. Молодой парень лет двадцати пяти шел впереди, Егор догадался, что они направляются к рубке управления.

— Как Вас зовут? — спросил широкоплечий мужчина в черном комбинезоне лет пятидесяти.

— Егор Астахов, — представился он, только сейчас заметив лиловый шеврон на рукаве собеседника.

В рубке находилось четверо: капитан, представившийся Климовым, его первый помощник Игнатов и два пилота — чернокожий Като и низкорослый Иеримия с пучком темных волос на голове.

— Расскажите, кто этот человек, что скрывается сейчас в тумане? — капитан сделал жест рукой, предлагая присесть в кресло.

Видно им так и не удалось настигнуть Вэя, раз понадобилась его помощь, решил Астахов и окинул взглядом помещение. Навигационный стол стоял у противоположной стены, и на полу зеленел ковер, имитирующий подстриженный газон, а все остальное в точности повторяло обстановку на их корабле.

— Туманы здесь густые, — многозначительно сказал он, — трудно там что-нибудь разглядеть.

— К сожалению, инфракрасные сенсоры не могут различить живой организм ввиду изоляционных свойств скафандра, — посетовал Климов, — мы навели справки. Вы ведь участвовали в боевом столкновении на стороне «лиловых».

— В общем-то, я и не скрывал этого, — пожал плечами Егор, — больше того, именно это я и говорил Вашим…э… коллегам.

— Так, помогите нам, — вступил в диалог Игнатов, — этот кейс очень важен.

Егор еще раз присмотрелся к лиловым шевронам на рукавах экипажа.

— Значит, вы тоже из них?

— Значит из них, — ответил капитан.

— Хорошо, — согласился Егор, — только при условии, что вы заберете нас с собой.

— Вы и так уже на борту, — развел руками Климов, — я Вас слушаю.

Как бы не изменилось его отношение к Вэю за последние несколько часов, Астахов смутился. Так или иначе, они стали друзьями, и Егор до сих пор не мог понять, что произошло, в какой момент он упустил из виду перемены в товарище. По крайней мере, в голове не укладывалось то, что тот просто так лишил жизни пожилого человека, а потом еще и завладел кейсом. Какой-то абсурд. Хотя, может, это он сейчас оказался не на той стороне, а не китаец? От обилия вопросов мысли путались.

Егор посмотрел прямо в глаза капитану, и, не увидев в них ничего кроме искреннего желания выполнить поставленную задачу по отысканию мистического чемоданчика, заговорил:

— Я познакомился с Вэем три с половиной месяца назад на Тибероне-16. Тогда он спас мне жизнь, как мне казалось. Однако позже выяснилось, что он был частью грандиозного спектакля, разыгранного для моего испытания перед получением диплома. Между тем я не уверен даже в этом.

— Не совсем понимаю, — перебил его Климов.

— Если бы я понимал, — усмехнулся Егор, — потом мы вместе добрались до Галилеи, где собрали информацию о «лиловых», после чего направились на базу, координаты которой мне передал погибший друг. База была атакована, нам удалось подбить несколько истребителей и выйти из боя с повреждением двигателя.

— Как же вы оказались на Y-876? — спросил капитан, — Ведь это световой месяц пути.

— Вот тут провал, — Астахов почему-то решил не посвящать новых знакомых в обстоятельства пребывания в «подпространстве», да и про пирамиду тоже решил умолчать, — каким-то чудом.

Он пожал плечами, заметив искру недоверия во взгляде Климова.

— Странная история, — отметил тот, — и как теперь изловить Вашего приятеля?

— Надо попробовать ультразвуковой сенсор, который реагирует на движение.

— Вы думаете, мы не пробовали? — усмехнулся Игнатов, — Скорее всего, у него рассеиватель.

— Он ловкий малый, — согласился Егор, соображая, как обнаружить Вэя в тумане, а как же ваш маяк, ведь именно благодаря ему вы нашли нас?

— К сожалению, маяк замолчал, — сказал капитан, — или источник энергии иссяк, или атмосферные электровихри гасят сигнал.

— Да, уж, не очень обнадеживает, — пробурчал Астахов, — у него дыхательной смеси на пару часов, можно просто подождать, а потом ножками дотопать до трупа, — он поморщился, представив мертвое тело Вэя.

— Можно и так, — кивнул Климов, — только нашу посадку могли засечь с патрульного крейсера. А значит, времени у нас немного.

— Интересно, на что он рассчитывает? — задумчиво спросил Игнатов, — Планета необитаема на все сто пятьдесят процентов. Аборигенов он здесь точно не найдет.

Егор был прекрасно осведомлен о подготовке китайца и его выносливости, но помощник капитана был прав — на что можно рассчитывать, если у тебя контейнер с кислородом на два часа жизни. Тут никакая выносливость и смекалка не поможет. Если только…

— Капитан! У Вас есть корабль на орбите?

Климов и Игнатов переглянулись.

— Есть.

— Свяжитесь с ним, запросите анализ пространства.

— И что искать будем? — насторожился капитан.

— Вы говорили, что кейс очень важен, — пояснил Егор, — и скорее всего не только для вас.

— Черт! — выругался тот, — Дайте связь с «Корсикой»! — крикнул он пилотам.

— Капитан! «Корсика» на связи, — доложил Като.

— Внимание! Я — «Скиф-три» — назвал он позывной, — дайте картинку окрестностей!

— Что случилось, «Скиф? — раздался голос дежурного офицера.

— Срочно нужен анализ пространства!

— Хорошо, хорошо, — в тоне отвечающего проскользнули нотки раздражения.

Через минуту все тот же офицер сообщил, что горизонт чист, и Климов, закончив сеанс связи, вопросительно взглянул на Астахова и спросил:

— А Вы чего ждали?

— Хотелось бы верить, что все действительно спокойно, — вздохнул Егор, не обращая внимания на скрываемое раздражение собеседника.

— Внимание! Внимание! — раздалось в динамиках, — «Корсика» вызывает «Скиф-три»!

— На связи, — ответил капитан.

— Со стороны солнечной системы наблюдаю три объекта. Как приняли?

— Что за объекты?

— Похоже, корабли среднего класса.

— Время подлета?

— Три часа, не больше.

— Вас понял, спасибо.

Климов вытер пот и сел в кресло. Кажется, опасения Астахова сбывались. Китаец каким-то образом вызвал звездолеты Корпорации, поэтому и сбежал в надежде дождаться их прибытия.

— Надо уносить ноги, капитан, — сказал Игнатов, ожидая приказа о выходе на орбиту.

Однако тот медлил.

— Дайте мне локальную связь! — попросил Егор.

— Зачем?

— Хочу поговорить с приятелем.

После того как ему протянули активную гарнитуру, он подошел к мониторам, на которых клубился все тот же грязно-зеленый туман и попытался вызвать Вэя.

— Я знаю, что ты меня слышишь, Вэй. Не знаю, что ты задумал, но те, кого ты ждешь, прилетят позже, чем у тебя закончится кислород.

После нескольких секунд он продолжил:

— Мы ведь были друзьями, Вэй. Когда ты так изменился? Вспомни, как мы едва не погибли на Тибероне, а потом у базы «лиловых». Как ты выручал пилота, потерпевшего крушение. Как думаешь, твой отец одобрил бы все то, что ты сделал?

— Оставь в покое моего отца! — прохрипел китаец, — У меня не было выбора. Ты ничего не знаешь, Егор. Я с самого начала должен был быть рядом с тобой. Им нужен этот кейс. И они за ним уже летят.

— Что тебе пообещали?

— Мне ничего не нужно.

— Как же им удалось тебя сделать предателем?

— Я никогда не был предателем. Я никого не предавал, а лишь пытался сохранить жизнь своей семье. Это ты бредил безумными идеями спасения мира.

— Перестань! Мы же вместе…

Егор перевел взгляд на Игнатова, о чем-то тихо говорившего с капитаном. Краем уха он расслышал, что они запеленговали передатчик и направляются туда. Корабль устремился в гущу тумана к точке, в которой засекли китайца. Вэй умолк, видно, поняв, что происходит, но уйти не успел. Сенсоры засекли его движение, и вскоре на бегущего человека набросили сеть.

Егор видел на мониторе, как двое бойцов подошли к кокону из сети, в котором барахтался Вэй. Забрав кейс, и оружие, они сняли сетку и вернулись на борт.

— Вы не понимаете!.. — кричал Вэй, когда корабль набирал высоту, оставляя после себя столб гари, смешанной с пылью.

Астахов хотел было что-то ответить, но промолчал, сняв гарнитуру и положив ее на панель.

— Надо забрать его, — обратился он к Климову.

— У нас мало места, — был ответ, — не беспокойтесь, ему оставили дополнительный запас кислорода, до прибытия кораблей Корпорации хватит.

— Выходим на орбиту, — доложил Игнатов, — приготовьтесь к стыковке и отключению гравитационных подушек.

 

Глава 29

Хог уже несколько минут пытался понять, что произошло, и куда подевался астероид, с которым они должны были неминуемо столкнуться. Капитан доложил, что тот просто испарился. Прямо перед ударом, до которого оставались секунды. Никаких взрывов, никаких вспышек, н и ч е г о. Теперь весь экипаж ломал головы, как кусок камня двести километров в диаметре, по всем расчетам призванный стать их общей могилой, вдруг исчез, словно, его и не существовало.

— Капитан! Что это было? — на всякий случай спросил он худощавого седого мужчину, понимая, что тот вряд ли сможет дать вразумительный ответ.

— Пытаемся понять, господин Хог.

— Такое вообще возможно?

— Сенсоры засекли астероид за несколько миллионов километров, — вслух размышлял капитан, — могли выйти из строя именно они.

— Причем здесь аппаратура? Если я видел своими глазами эту глыбу, — возразил Рэм, — а потом она просто испарилась.

— Я еще ни разу с таким не сталкивался, но одно могу сказать точно — перед чудесным исчезновением этой самой глыбы приборы засекли странный объект, менявший форму и цвет, — сказал тот и снова углубился в колонки цифр на мониторе.

— И где этот объект?

— Испарился также, как и астероид.

— Покажите!

Капитан приказал вывести на монитор запись, на которой действительно странное тело трансформировалось в различные фигуры, переливаясь всеми цветами радуги, а затем растаяло, будто ничего и не было.

Хог потряс головой.

— Час от часу нелегче.

— Прикажете продолжать полет? — спросил командир корабля.

— Следуем заданным курсом, — кивнул Рэм, — и проанализируйте инцидент тщательным образом.

— Будет исполнено.

Когда напряжение немного ослабло, и страсти улеглись, Хог вспомнил о цели экспедиции.

— Сколько еще до места?

— С учетом разгона часов двенадцать, — доложил седовласый капитан.

Хог вышел из рубки, и остаток пути провел в каюте, где ему удалось немного вздремнуть, однако большую часть времени он пытался еще раз осмыслить несостоявшееся столкновение и второе рождение, а может быть, коллективное помешательство членов экипажа всех трех кораблей.

На ум приходили самые невероятные объяснения, вплоть до абсурдной идеи о том, что они все незаметно для себя попали на тот свет. Однако сообщение капитана о подлете к точке развеяло эти несуразные мысли, вернув к реальности, и напомнило о «грязной» работе, которую нужно было сделать, чтобы выполнить поставленную задачу.

Планета серым полукругом выступала из темноты космоса. Одно из светил лишь выглядывало из-за линии горизонта, а второе тускло освещало ближнюю часть полушария. Между тем, первая звезда была так далека, что свет едва доходил досюда, а другая представляла собой угасающего гиганта, уже не способного обогреть систему из четырех планет.

Один корабль остался на орбите, а две машины вышли на заданную траекторию и начали снижение, направляясь к месту аварийной посадки искомого звездолета. Расшвыривая серо-зеленый туман, судно зависло над упавшим кораблем и начало опускаться на площадку, в пятидесяти метрах от него. Вибрация и резкий толчок возвестили о касании поверхности, двигатели перешли на холостой режим. Второй «Скорпион» завис неподалеку для наблюдения и прикрытия десантной группы.

Пять бойцов покинули судно и рассредоточились, полукругом приближаясь к лежащему на «брюхе» звездолету. Через минуту эфир ожил. Командир группы докладывал, что внутри никого нет, только труп пожилого человека.

— Обыщите все! — приказал Хог, — Кейс должен быть там.

— Капитан! — отозвался старший десантной группы, — Здесь человек.

— Жив?

— Похоже, что жив.

В эфире возникло пощелкивание, и в динамиках прозвучал незнакомый хриплый голос.

— Меня зовут Вэй Мао. Личный номер: семь три ноль. Кейс у противника. Звездолет стартовал с планеты два часа назад.

Хог приоткрыл нужный блок своей феноменальной памяти и идентифицировал говорившего.

— Почему не помешали?

— Я пытался, — оправдывался китаец.

— В тридцати метрах наблюдаю характерный след посадки и взлета судна класса «Скорпион», — доложил один из бойцов.

— Капитан! Отзывайте группу, — отдал приказ Хог, — взлет через пять минут. Свяжите меня с базой!

После установления импульсной связи с Галилеей он четко доложил ситуацию, ожидая от Вантена жестких выражений. Однако тот сухо без лишних слов отдал команду на возвращение, что несколько удивило помощника начальника СВБ, рассчитывавшего организовать преследование корабля «лиловых».

— Что с китайцем? — спросил на всякий случай Хог, помня, какое наставление он получил на сей счет.

— Я не буду повторяться, Хог. Делай, как сказано!

Рэм поморщился и дал добро на старт.

— Возвращаемся в Солнечную систему.

— Что со мной? — воскликнул Вэй в эфир.

Капитан вопросительно посмотрел на начальника, ожидая указаний по поводу человека, оставшегося за бортом. После минутного раздумья Хог поинтересовался:

— У нас на пути будут обитаемые системы?

— Есть станция на орбите Плутона, но мы потеряем около трех часов, — сообщил капитан.

— Тащите его на борт и заприте, пока не прибудем на станцию. Отвечаете лично, Сэмуэл, — приказал он капитану, и тот немедленно поручил выполнить указание шефа, одобрительно кивнув.

Через десять минут три хищных силуэта выстроились в походный порядок и синхронизировали двигатели. Мутная планета быстро уменьшалась в размерах, удаляясь от звездолетов со скоростью сотни километров в секунду.

* * *

Их разместили по двое в одноместные каюты, поскольку лишние пассажиры здесь явно не планировались. Однако лететь в такой тесноте пришлось недолго — вскоре звено из двух звездолетов пристыковалось к крейсеру класса «С», и Егор, а также его друзья переселились в более просторные помещения. На приведение себя в порядок им отвели полчаса, после чего приказали прибыть в сектор пять.

Каюты, в которые их поселили, не особо отличались комфортом. На умывальнике стоял ограничитель, позволявший использовать в течение часа не более половины литра воды, потертые столик и кровать из металлопластика красноречиво свидетельствовали о своем солидном сроке службы, видимо, как и самого судна. Протерев лицо и руки влажной салфеткой, Егор выглянул за дверь, у которой дежурил вооруженный человек с лиловым шевроном на рукаве.

— Я могу выйти? — спросил он охранника.

— Будет лучше, если Вы останетесь в каюте до назначенного времени.

Поборов желание возмутиться лишением возможности свободно передвигаться, он все же послушно зашел обратно и лег на кровать, потому как заняться больше было нечем, да и ноги гудели от усталости.

В обозначенное время охранник вызвал его наружу через дверной спикерфон. В коридоре уже стояла Ксения, которая, увидев Астахова, тут же подошла и прижалась к нему, схватив и не выпуская его руку из своих ладошек.

— Как ты? — поинтересовался он, заметив, как из соседних кают вышли Карго и Веста.

— Все в порядке. Куда нас поведут? — спросила девушка.

— Вероятно, на встречу с тем, кто будет решать нашу участь, — предположил Егор, и вопросительно взглянул на бойца, который тут же махнул рукой и приказал идти за ним следом.

Корабль оказался не такой уж и большой, как показалось поначалу. Буквально, повернув два раза по коридору, они очутились в овальном помещении длиной примерно семь, а шириной — пять метров, в центре которого стоял такой же овальный серый стол с несколькими креслами по всему периметру. С потолка лился ровный желтоватый свет, а в стены были встроены мониторы, в данный момент показывавшие панораму из райских пейзажей в виде лесов, полей, рек и гор, плавно меняя изображения. После однообразных видов космоса и унылых окрестностей серо-зеленой безжизненной планеты яркие краски зелени и небесной синевы, освещенных солнцем скал с бушующими водопадами казались потусторонними полотнами из параллельного мира.

— Садитесь! — приказал боец и вышел за дверь.

После того, как все расселись, из другой двери сбоку появился подтянутый спортивного вида мужчина лет сорока пяти в темно-синем комбинезоне. Подойдя к столу, он поздоровался и внимательно осмотрел притихших гостей, немного дольше остановившись на Егоре, и тот подумал, что, наверное, именно такой взгляд должен быть у человека, знающего себе цену, и при этом обладающего нужной долей доброжелательности, которая подкупает и располагает к себе собеседника.

— Меня зовут полковник Оливер Норман. Я — представляю службу безопасности СПС, — представился мужчина, — вас я знаю, поскольку вы были внесены в наши архивы еще когда прибыли на базу «Q-10-Форт-Z».

— Так вот, значит, как она называлась, — проговорил Астахов, покосившись на Ксению, вспоминая, что никто так и не назвал ему тогда имя космобазы, даже она.

Девушка в ответ виновато тронула его за рукав.

— Теперь оно и ни к чему, — сказал Норман.

— Ну, да, — согласился Егор, — одно название и осталось.

Полковник сел в кресло и положил руки на поверхность стола ладонями вниз.

— Я внимательно изучил ваш рассказ, — начал он, — скажу прямо — очень странно.

— Что именно? — прервал молчание Карго.

— Мне до сих пор непонятно, как вы оказались на Y-876. Да еще и с неисправным двигателем.

— А что Вас смущает, полковник, — усмехнулся Егор, тоном слегка накаляя разговор.

Однако Норман не отреагировал на сарказм и пояснил:

— С одним двигателем посадка невозможна, уважаемые господа перебежчики, — на последнем слове он сделал ударение.

— Понятно, кем вы нас считаете, — сказал Егор, на лице которого мелькнула гримаса обиды, и он сам точно не знал, то ли действительно обиделся на это обстоятельство, то ли просто хотел, чтобы так считал этот человек в синем комбинезоне.

— Так или иначе, но ваша судьба зависит от вас самих, — назидательно сказал полковник.

— Звучит как-то пафосно, — отозвался Карго, — вы скажите лучше, что с нами будет?

— Пока не знаю, — ответил Норман, — еще вопрос: что за устройство нашли у Вас в ранце, господин Астахов?

Егор едва не подскочил с кресла.

— Единственное, что я могу сказать, так это то, чтобы вы не пытались его разобрать!

— Почему? — поднял брови полковник, видя его реакцию.

— Немедленно поместите устройство в безопасное место и не трогайте его! Все подробности сообщу вашему главнокомандующему, — он не на шутку встревожился возможными последствиями любопытства ребят, которые сейчас, наверное, разбирают адскую бомбу.

— Не беспокойтесь, Астахов, эту штуковину никто не трогал, — невозмутимо заявил полковник, — так что же это?

— Я все сказал, — Егор решил использовать возможность поговорить с командиром более высокого ранга, пока еще не придумав, как будет его убеждать в том, что все случившееся с ними — истинная правда.

Однако Норман и не думал заканчивать разговор, а вернее, допрос. Достав откуда-то из-под стола портативную электронную пластину, он вывел голографический монитор, по которому поплыли знаки и буквы.

— Это последние зарегистрированные координаты вашего корабля. Пятьсот тысяч километров от базы. Потом судно просто исчезло, — с едва скрываемым недоумением сообщил полковник, — можно было бы предположить, что звездолет стал жертвой импульсного выстрела противника, — он сделал паузу, — но…

Все смотрели на Нормана с немым вопросом в глазах.

— Но… выстрел истребителя Корпорации не достиг цели.

— Не понял, — опешил Егор, — как же тогда поврежденный двигатель.

— Вот это и есть большая загадка. Наши сенсоры засекли неизвестное полевое воздействие на пространственную сетку вокруг того места, где испарился ваш корабль.

Кажется, Астахов уже начал понимать, что произошло, но привычные представления о физических законах мешали принять смелую догадку, которая, по сути, лишь подтверждала его версию о создании последних событий кем-то, кто обладает не просто недюжинными способностями и техническими возможностями. Этот кто-то даже не гений, а существо явно более высокого интеллектуального порядка, нежели человек. И от таких мыслей становилось неуютно. Кто знает, может, и этот допрос разыгрывается по специальному сценарию.

Между тем, полковник не производил впечатление актера, пусть даже и исключительно талантливого. Было очевидно, что тот просто выполняет поставленную задачу и пытается разобраться в хитросплетениях полученных сведений.

— И что все это значит, полковник? — спросил Карго, который, видно, и сам запутался в загадочной истории их путешествия, приобретающей теперь новые очертания.

— Пока не знаю. Думал, что вы мне поможете разобраться.

— Нам жаль, господин Норман, — заговорила Ксения, — но мы и сами не понимаем, каким образом попали на ту планету. Одно прошу учесть — я давно состою в ваших рядах, а эти люди — мои друзья.

Полковник прищурился и свернул изображение, положив пластину обратно в стол.

— Насколько я понял, китаец тоже был Ваш друг, — помолчав он неохотно добавил — хорошо, я устрою вам встречу с командующим флотом, и надеюсь, вам будет что сказать.

— И вы считаете, что мы должны поверить во все это? — развел руки пожилой седовласый мужчина, которого им представили как командующего флотом Белова, когда Егор рассказал о пирамиде и о прослушанной там видеозаписи.

— Послушайте! Трое из нас своими глазами и ушами видели и слышали то, что я рассказал, — возбужденно говорил Астахов, — нас несколько раз допросили. Можете сравнить показания. Неужели мы могли придумать всю эту историю в таких деталях?

Белов прибыл на корабль в сопровождении трех старших офицеров, о звании которых можно было догадаться по количеству полос на шевронах. О специальных знаках отличия у «лиловых» он узнал не сразу. Во флоте Корпорации их роль выполняли эмблемы на погонах.

— Мне кажется, мы зря теряем время, — посетовал один из офицеров.

— Не нужно спешить, Пол, — возразил второй, — господин командующий, эта невероятная история отчасти подтверждается другими источниками.

«Ну, наконец-то!» — воскликнул про себя Егор, — «Хоть одно здравое мнение».

— Позвольте, я поговорю с этими людьми, — предложил офицер.

— Жду доклада через три часа, — Белов встал и направился к выходу.

За ним последовали и другие, оставив порядком уставшую от допросов четверку наедине с тем, кто решил прислушаться к их рассказу.

— Теплов Максим, — представился мужчина.

— За кого нас принимают, господин Теплов, — спросил Егор.

— Ваш корабль неизвестным образом оказался за сотни световых лет от места боя, кейс почему-то очутился у вас на борту, один из вас пытался его похитить и вызвал флот Корпорации, я уже не говорю, что само появление вас на нашей базе было весьма подозрительно, — проговорил тот, — а как прикажете после всего этого относиться к вам, господин Астахов?

Егор слегка напрягся. Действительно, история маловероятная, и будь он на месте Теплова, сам бы вряд ли поверил в ее реальность. Но ведь он своими глазами все видел. Наверное, нет ничего хуже ощущения бессилия.

— Постойте! — возразил он, — Вы сказали, что это Вэй вызвал военных. Этого не могло случиться.

— Почему?

— Потому что импульсная связь накрылась всерьез и надолго, — пояснил Карго, и Астахов кивнул.

— Вот именно. Связи не было. Я сам проверял.

— Возможно, она появилась на время, — предположил Теплов, — как раз хватило, чтобы послать сообщение с координатами.

— Невозможно, — заявил охотник, — несколько узлов системы полетели, и починить их можно было только при наличии соответствующих деталей. На борту их не было.

— У нас не было времени проверить истинность ваших слов, — оборвал его Теплов, — к сожалению, это только ваша версия.

— Вы говорили о неких сведениях, подтверждающих ее, — напомнил Егор, — нельзя ли подробнее?

Все замерли в ожидании, глядя на офицера, который, казалось, несколько растерялся, услышав прямой вопрос.

— Все не так просто.

— Я понимаю, что такое секретность, — сказал Астахов, — но мы все сейчас не в том положении, чтобы продолжать скрывать друг от друга важную информацию.

— О чем это вы?

— Я думаю, нам всем грозит беда, поскольку наш враг каким-то образом вычисляет местонахождение баз и планет, где хранится тот злополучный кейс. Надеюсь, вы увезли его отсюда?

Теплов на мгновение задумался.

— Может, Вы и правы, — нахмурился он, — я не могу говорить о том, что знаю, открыто, но похоже, что Корпорация избавляется от населения Галилеи. Между тем в околоземном пространстве регистрируется множество грузовых кораблей с универсальным топливом. В мегаполисе явно что-то затевается. Службы перешли на усиленный режим, доступ в ряд секторов полностью перекрыт, наши люди заметили подозрительное движение в этих зонах, туда завозят какие-то приборы и конструкции, упакованные в металлические контейнеры. Причем работы не прекращаются ни на минуту.

— Судя по всему, это подготовка к запуску того самого суперустройства, о котором я говорил, — предположил Егор, — все складывается.

— Может, действительно, есть лишь один способ покончить с этим, — неуверенно проговорил Карго, — доставить ту штуковину на Галилею.

Повисла пауза, и Егор подумал, что идея взорвать космический город не такая уж и неприемлемая. Вот и охотник ее уже не отвергает. Ему очень хотелось верить, что одним нажатием кнопки можно решить все проблемы, остановить уничтожение людей и восстановить мир в межпланетном пространстве. Только где стопроцентная гарантия того, что Реактор действительно существует, и находится на Галилее? А если он в другом месте? А если у ИМСов есть несколько прототипов? А если вся эта история со сверхлюдьми, реакторами и концом света есть лишь выдумка или полуправда? Кто знает, какую цель преследуют те, кто привел их в пирамиду. Может, это и есть ловушка для дураков. Егор уже ни в чем не был уверен. Первым заговорил Теплов.

— Это бомба, не так ли?

— Я не знаю, нам об этом сказало то существо в пирамиде, — ответил Карго.

— Как она активируется?

— Инструкция была в моем скафандре, — сказал Астахов, тут же проклиная себя за болтливость.

Теплов сделал неопределенный жест, словно, давал команду кому-то невидимому. Егор понял, что за беседой наблюдали, и одной из целей допроса являлся способ активации неизвестного взрывного устройства. Скорее всего, там, за стеной, ребята уже побежали обыскивать его скафандр.

— Что ж, — поднялся с кресла офицер, — мы продолжим наш разговор после того, как кое-что проверим.

Шли пятые астросутки полета к Солнечной системе. Астахов жил в одноместной каюте, не видя друзей с того момента, как их увели из овальной комнаты после разговора с Тепловым. Три часа назад тот ознакомил его с планами командования, и Егор теперь размышлял над полученным предложением, которое состояло в том, что он должен проникнуть в мегаполис и заложить бомбу.

Они изучили взрывное устройство, принесенное из пирамиды, так и не разобравшись в принципе его работы. По их подсчетам для уничтожения такого гигантского города, как Галилея, нужно было несколько закладок зарядов, весом в пятьдесят килограммов каждый. Такой объем через посты не пронести. Устройство же из пирамиды было компактным, между тем, доказательств его мощности не было никаких, и приходилось доверять только интуиции и словам той виртуальной голографической барышни.

В общем, Егор насторожился, услышав такое предложение — слишком уж непродуманным оно казалось с точки зрения штаба СПС. Посылать какого-то парня и возлагать на него все надежды на исход войны, было бы легкомысленно. Сам он точно так бы не поступил. На глупцов эти ребята не похожи. Значит, есть какой-то скрытый смысл в этой комбинации. Оставалось только решить, будет ли он в ней участвовать вслепую. Хотя одна версия все-таки имелась. «Лиловые», возможно затевают серьезную операцию, и Астахова с его «бутафорской» бомбой могут использовать как резервный вариант. Мол, чем черт не шутит, а вдруг сработает. Или диверсантов пошлют для отвода глаз, чтобы их поймали и получили от них дезинформацию.

Во втором случае за свою жизнь Астахов не дал бы и гроша. Хотя и первый — не подарок.

И еще одно обстоятельство не давало Астахову покоя. Когда речь зашла о Ксении, Теплов настойчиво предложил остаться ей на одном из штабных кораблей, и все попытки уговорить высадить ее на ближайшей колонизированной планете вежливо отклонялись, что вполне определенно свидетельствовало о придании девушке статуса заложника. С тех пор смутное беспокойство за судьбу Ксении не покидало Егора.

Впрочем, им позволили увидеться перед его отбытием к месту дислокации диверсионной группы. В течение получасового свидания, словно арестанта с посетителем, ему ничего не хотелось говорить. Он лишь держал ее в объятиях и гладил по голове. Обещание скорого возвращения прозвучало невесело, и совсем не воодушевило Ксению, скорее наоборот, после встречи не проходило ощущение того, что она последняя.

Карго и Весту оставили на том же корабле, что немного успокаивало, хотя попрощаться с ними так и не позволили, и Астахов переживал, что не смог лично поручить охотнику заботиться о своей девушке. С этими мыслями он и отправился на один из безликих кораблей разношерстного флота «лиловых» на «прыгуне» вместе с двумя рослыми парнями. Оставив Егора на борту, парни улетели, а он поступил в распоряжение худощавого человека со шрамом на подбородке и жестким взглядом.

— Павел, — протянул руку мужчина.

— Егор.

Около часа Астахов рассказывал своему новому знакомому все, что он знал об ИМСах. Тот внимательно слушал, лишь несколько раз уточнив детали. После длинного рассказа Павел кивнул и повел его знакомиться с группой, состоявшей, как оказалось, из пяти человек вместе с ним.

Парней звали Бен, Амото и Хэнк. Все прошли спецподготовку в десанте ВКФ Корпорации, были примерно одного роста и возраста. Павел провел подробный инструктаж, однако сам способ проникновения на Галилею Егор представлял себе плохо. Он не раз слышал об уникальной способности некоторых кораблей «лиловых» становиться невидимыми для сенсоров системы защиты, между тем, на практике с этим ни разу не сталкивался, и по правде говоря, его терзали неприятные сомнения по поводу прямого подлета непосредственно к мегаполису с использованием чудо-устройства — «невидимки».

Изучив карту космического города с пометками о возможных препятствиях и путях отхода, они получили поддельные чипы и с помощью специального инъектора ввели их между большим и указательным пальцами, пройдя при этом процедуру ускоренной регенерации ран.

Несколько часов, отведенных на сон, Егор провел в полузабытьи. В голову лезли разные мысли, он сожалел, что не может уснуть, и от этого мысли становились еще сквернее. Весь отряд дружно похрапывал на своих койках, а он выключился лишь часа на полтора.

Для последнего этапа их пересадили на «Скорпион», и сработавшие с опозданием гравитационные подушки возвестили о резком ускорении. До цели оставалось пять часов, и Егор аккуратно потрогал тяжелый цилиндр на дне своего ранца.

Парни беззаботно общались почти весь путь, словно летели на отдых или в обычную командировку. Беспокойства, тревоги, а тем более страха на их лицах не было и следа, чему Астахов определенно завидовал, поскольку сам не находил себе места от неприятных мыслей по поводу своего ближайшего будущего.

— В первый раз? — подсел к нему Павел.

— Пожалуй, космические города раньше точно не взрывал, — усмехнулся Егор.

— Все будет, как будет, — философски произнес тот, — соберись, парень! Нельзя раскисать.

Астахов и сам прекрасно понимал, что надо преодолеть мандраж. Не раз им на курсах говорили, что главное — вера в успех и непрерывное устремление к поставленной цели. Как бы то ни было, а цель Егор себе поставил сам, еще там, в пирамиде, хотя и не был уверен, что это было его собственное решение. И поглотила бы Егора эта цель полностью, и не дрожал бы он сейчас перед высадкой на вражеской территории, если бы не Ксения. Что ж, видно не суждено…

Кивнув старшему группы, Астахов натянуто улыбнулся и пошел в небольшой спортивный зал, занять себя нагрузками на тренажерах. После получасовой тренировки стало полегче.

По громкой связи прошла команда на сбор в каюте капитана, где за овальным столом разместилась вся группа. Последний инструктаж перед операцией.

— Значит так, — начал Павел, — высадка будет производиться на Марс, — он обвел всех взглядом, — потом гражданским транспортом добираемся до точки. Сбор вот здесь, — он указал на сектор голографической модели Галилеи, — ровно в пятнадцать часов послезавтра.

Егор знал этот сектор, они с Тимонзом часто посещали там увеселительные заведения. Осталось только понять, как пронести через посты заветный адский цилиндр.

— Все! Готовность полчаса!

Все энергично разошлись по каютам, собрать вещи, от недавней беззаботности не осталось и тени. Астахов тоже заглянул в каюту, где взял только комбинезон и янтарную каплю с бабочкой внутри.

 

Глава 30

Перед пересечением главных маршрутов патрулирования звездолет сбавил ход и завис в открытом космосе. Вскоре поступила команда от капитана на подготовку к стыковке и пересадке. Их перевели на гражданское судно. По всей видимости, лет тридцать назад на таких кораблях людей и небольшие грузы перевозили между планетами в пределах одной системы.

Они впятером заняли свободные места в салоне и растворились среди пассажиров, которые, как Егор узнал позднее, были подставными и создавали для них легенду перелета с орбиты Юпитера на Марс. Выходило, что диверсионная группа — это научный коллектив из системы «Заурия», изучающий грунт планет с целью получения компонентов для создания универсального топлива в лабораторных условиях.

Самое забавное было то, что Астахов наверняка знал, что таких исследований никто не проводит, поскольку бероний синтезировать невозможно в силу его высокого энергетического потенциала. Единственная попытка одной частной лаборатории десять лет назад поставить опыт закончился катастрофой. С тех пор желающих не осталось, и все усилия научных станций направили на поиск и освоение естественных месторождений. Менять легенду времени не было, и Егор уже сейчас ощутил близость провала операции.

Красная планета теперь не была такой уж красной, поскольку из ее недр несколько столетий подряд выкачивали, выгребали и вытягивали все, что только можно. По всей поверхности ощетинились добывающие комбинаты с их насосами, ковшами, бурильными установками. Атмосфера состояла из отработанных газов и их соединений.

Всего на Марсе проживало триста миллионов человек в пяти тысячах поселений. Корабль приземлился на одном из космодромов в юго-западной части. Досмотр был формальным, никаких вопросов ему не задали, возможно, по причине того, что сюда прилетают в основном те, кто не смог найти место получше. Тяжкий труд за низкую плату в антисанитарных условиях на устаревшей технике без страховки жизни и здоровья — не самый желанный выбор.

Перед посадкой в транспорт, летящий в Галилею их притормозили и долго выясняли цель полета. По легенде они должны были встретиться со специалистами службы экономической безопасности, чтобы обсудить условия предварительного контракта на научное сопровождение освоения месторождений на Стексе.

Офицер, оформлявший посадку, несколько минут советовался с кем-то по полиофону, что вызвало у Егора приступ легкой паники. Только бы не запросили подтверждение в мегаполисе.

Подойдя ближе, Павел, словно, прочитав его мысли, еле слышно прошептал:

— Успокойся. Все нормально. Там наши люди подтвердят все как надо.

Астахов только кивнул в ответ, отметив про себя масштаб работы агентуры «лиловых».

Наконец, группу пропустили на посадочную платформу, к которой был пришвартован современный лайнер. На борт уже поднимались пассажиры, и Егор поспешил к эскалатору, только сейчас вспомнив, что ни на одном посту никто не спросил его про странный цилиндр в ранце. Отнеся это обстоятельство к везению, он постарался быстрее попасть в каюту, чтобы не попадаться на глаза ни патрулям, ни экипажу.

Только после того, как дверь с легким шуршанием закрылась за ним, Астахов с облегчением опустился на мягкий стул, стоящий у иллюминатора. Несколько минут его никто не беспокоил, но потом прозвучал ненавязчивый зуммер входного звонка.

— Как устроился? — деловито спросил Павел, входя в каюту.

— Может, нам не стоит болтаться по кораблю? — озаботился в ответ Егор, честно говоря, ожидавший, что ему просто дадут побыть одному.

— Не надо лишней конспирации, — сказал тот, — наоборот, больше подозрений. Ладно, расслабься, я только убедиться, что все в порядке, — усмехнулся Павел и, покачав головой, вышел.

Егор еще несколько раз прокрутил в голове план операции, представив себе, как он закладывает заряд, как нажимает кнопку, как город взрывается и раскалывается на несколько кусков, как во все стороны летят обрывки конструкций, технических узлов и отделочных материалов, а также тела людей.

Боже! Что происходит? Зачем все это? Он схватился за голову, не понимая, почему согласился на этот безумный план. Их обязательно схватят на первом же посту, а эта жестяная банка с грозным названием «бомба», возможно, вообще всего лишь безобидный бытовой прибор, будильник, например, или фотокамера.

Егор со всей ясностью понял, что ничего не получится. На посадке их обязательно обыщут со всей тщательностью, а подозрительный предмет однозначно станет поводом для допросов. То, что враг глуп и неосторожен, можно было отмести напрочь. Странно, что их не арестовали еще на Марсе. Представления Астахова о мощной и эффективной системе безопасности Корпорации не вязались с их беспрепятственным путешествием в главный мегаполис, да еще и с неизвестным устройством за спиной.

После объявления по громкой связи о тридцатиминутной готовности к стыковке, Егор закрыл глаза, и постарался отключиться от всех мыслей. Благо, им давали спецкурс самогипноза, который сейчас пригодился. Мысли ушли, но ощущение тревоги преодолеть он оказался не в состоянии.

В иллюминаторе, передававшем круговой обзор, Астахов увидел знакомые очертания гигантского космического диска, из-за которого едва виднелся кусок бледной планеты, слабо освещенной солнцем. «Ну, вот, началось!» — выдохнул он и стал собираться к высадке.

Однако произошло совсем не то, что он ожидал. Лайнер не долетел до Галилеи, остановившись где-то между ней и Луной. Громкая связь молчала, нагнетая беспокойство, и Егор выглянул в коридор. Было тихо, словно, никого, кроме него, не заботило то обстоятельство, что звездолет замер на месте.

Его опасения вскоре подтвердились, когда со стороны мегаполиса показалось несколько летательных аппаратов, оказавшихся тремя патрульными судами. Картинка монитора внешнего обзора внезапно погасла, и Егор всерьез запаниковал. «Неужели по нашу душу?!» — ужаснулся он.

Пока он вытаскивал из ранца серебристый цилиндр, в дверь постучали.

— У тебя минута! — крикнул Павел, просовывая голову, — Бегом на корму!

Схватив бомбу, Астахов бросился вслед за ним. Бен и Хенк бежали впереди. Амото нигде не было, но времени на вопросы не было. Вскоре они добрались до реакторного отсека и вскрыли электронный замок. Скорее всего, экипаж судна прекрасно видел их перемещения по мониторам, и найдут их за считанные минуты. Для чего они прибежали сюда, Астахов понял только тогда, когда Павел протянул руку.

— Дай мне эту игрушку!

— Зачем? — спросил Егор, с ужасом догадываясь о его намерении.

— Ты же не хочешь, чтобы твои мозги просеяли через сито?

— Но здесь же сотни людей! — воскликнул он, — Ты готов убить их всех?

Не ответив, Павел с силой вырвал цилиндр из рук Астахова, после чего отвернулся и начал приводить механизм в активное состояние. Порыв забрать бомбу назад, закончился тем, что Егор получил в ухо от Бена, после чего парни вдвоем скрутили его и прижали к стене.

— Ну, все! Хватит! — прохрипел Астахов, — Отпустите!

Бойцы ослабили хватку, видя, что он не вырывается, и в этот момент Егор вспомнил навыки рукопашного боя. Одного он уложил коротким и хлестким ударом в горло, а другому разбил лицо головой. Пока парни оседали на пол в себя, он приложился по почкам Павла, все еще колдовавшего над устройством, а после того как тот упал, двинул ему по виску. Вскоре все трое оклемались и встали на ноги, окружив Астахова.

— Вы что удумали? — кричал он, — Звездолет взорвать?!

— Успокойся! — выставил вперед руки Павел, давая понять, что он не хочет дальнейшего побоища, — Ты ведь сам понимаешь, что другого выхода у нас нет!

Когда все немного отдышались, Павел вдруг изменился в лице и обреченно махнул рукой.

— Ладно, как знаешь. Может, ты и прав, — потрогав ссадину на виске, он подал знак на выход своим бойцам.

Парни вышли из реакторного отсека вслед за командиром, а Егор остался тут, соображая, что делать дальше.

Когда прозвучали чавкающие выстрелы, он подбежал к дверям и посмотрел через прозрачное овальное окошко. Было плохо видно, но, похоже, кого-то подстрелили. В дальнем конце коридора лежало тело.

Захотелось лечь на пол, свернуться «калачиком» и забыть все, что происходило и происходит сейчас. Ноги задрожали, и Егор посмотрел на серебристый цилиндр, который держал в руках. Тоскливая мысль предательски засвербела в мозгу. Нет! Он не убьет всех этих людей! Они не причем! А может быть, наоборот, все, кто летит на этом корабле, должны умереть именно сейчас, именно от его рук.

То, что сейчас происходило в душе Астахова, объяснить было невозможно. Он внезапно ощутил уже знакомую боль в висках, от которой присел на корточки, положив на пол бомбу. Цилиндр жалобно звякнул о металлическое покрытие и покатился к стене. Только не сейчас! Но разум уже начал отключаться, проваливаясь в мутную бездну.

* * *

Первое, что он увидел, была вакуумная лампа, от которой лился ровный матовый свет. Он не мог вспомнить, откуда эта лампа была ему знакома, но он точно знал, что это так. Попытка пошевелить рукой вызвала странные ощущения. Рука послушалась, но казалась ватной, словно, без мышц и костей. То же самое с ногами и второй рукой. Звуков как бы не было, и это «как бы» смущало особенно, поскольку какой-то шелест он слышал, хотя нет, не слышал, а ощущал непосредственно телом, будто внутри головы, груди и живота копошились тысячи шершней. От такой ассоциации по коже пробежали мурашки.

— «Успокойтесь, Марко! Все хорошо. Вы в безопасности.» — раздался отчетливый голос изнутри головы, ему показалось, что он сходит с ума.

— «Вы не сошли с ума»- снова произнес кто-то — «матрица еще не адаптировалась».

— Кто здесь? — попытался крикнуть он, получился лишь хриплый шепот.

— «Лучше пока говорить вербально»- услышал он.

— «Да, я понял»

— Здравствуй, Егор.

Повернув голову, он увидел перед собой стройного мужчину лет тридцати, цепко, но одновременно сочувствующе смотревшего на него.

— Кто вы?

— Не надо пока вставать, — остановил его жестом мужчина, видя, что Астахов пытается приподняться, — скоро ты все узнаешь, только вряд ли сразу поверишь, — четко выговаривая слова, сказал тот, — оставьте нас!

Последняя фраза предназначалась кому-то, находящемуся вне пределов его видимости.

— Марко…

— Что?

— Я слышал это имя…Что оно означает?

— Это твое имя…Марко.

— Меня зовут Егор, — устало сказал он.

— Это неважно, — произнес мужчина, — всему свое время.

— Где я?

Посетитель прошел вглубь помещения и сел в высокое кресло в углу.

— На Галилее, там, где ты должен был оказаться рано или поздно после окончания твоей миссии.

Егор чувствовал вязкую слабость и не мог ясно соображать. О какой миссии говорит этот человек, не хотелось даже думать, но в этот момент как искра в мозгу проскочила неуловимая пока мысль, отчаянно пытавшаяся превратиться в осознанное понимание происходящего. То ли в силу недомогания и усталости, то ли в силу своей мимолетности мысль эта также внезапно угасла, как и появилась. Однако он совершенно отчетливо ощутил, что она вернется.

— Ты не спрашиваешь меня? — усмехнулся мужчина, — Неужели нет никаких воспоминаний? Впрочем, это объяснимо. Метод частичного подавления еще не опробован, и последствия могут быть самые непредсказуемые. Хотя прогнозы положительные.

— Что я должен спросить? — Егор вдруг почувствовал что-то неприятное и опасное, и это нечто исходило от мужчины.

— О! Да ты уже пытаешься влезть в мои мозги! — удивился тот, — Быстро восстанавливаешься.

— Как я могу влезть в твои мозги? — Егор решил, что имеет полное право перейти на «ты» с незнакомцем.

— Но ведь ты почувствовал! — настаивал тот, — Как тебе ощущения?

Мужчина оглядел комнату и взял со стойки какой-то предмет, оказавшийся высоким серебристым стаканом. Отпив содержимое, он вернул стакан на место.

— Пить будешь?

Егор ощутил жажду, но не был уверен, что ему дадут безопасный напиток. Впрочем, если бы хотели его отправить на тот свет, давно бы сделали это.

— Да, — произнес он, наблюдая, как незнакомец достал второй стакан из встроенного шкафчика.

Его кровать пришла в движение, поднимая верхнюю часть в положения полулежа. Напиток оказался обычной подслащенной водой. Стало проясняться в голове, и он отчетливо вспомнил, как с несколькими парнями хотел заложить на Галилее бомбу, и как потерял сознание.

— Что со мной будет? — спросил Егор, возвращая стакан.

— Ничего, — пожал плечами собеседник, — встанешь на ноги, сам решишь, оставаться тебе в этом теле или получить биокомплекс. Ты ведь теперь герой.

На последнем предложении мужчина сделал особый акцент с оттенком иронии.

Астахов не стал ничего уточнять, несмотря на то, что вопросов было достаточно. Почему он герой? Что такое биокомплекс? Почему его имя — Марко? Что произошло с теми парнями? Боже! Ксения! Что с ней? Он откинул голову, вцепившись в белоснежное покрытие медицинской кровати.

— Как мне обращаться к те… к Вам? — поинтересовался Егор, видя, что мужчина собрался уходить.

— Вантен, — хмуро ответил тот и, сделав кому-то знак, вышел.

Какое-то время в комнату никто не заходил. Егор закрыл глаза, и понял, что с ним происходит что-то странное. Шелест не просто вернулся, он нарастал, с каждой секундой заполняя все участки разума, а когда он превратился в один сплошной гул, Егор начал различать отдельные звуки. Причем они досаждали даже тогда, когда он закрывал уши. Поняв, что это не просто звуки, а слова, он попытался разобрать их смысл.

Вначале говорила женщина о каком-то мужчине, потом вклинился мужской голос, спрашивавший разрешения уйти, затем — снова женщина шептала какой-то рассказ о звездах. Голоса прибывали и прибывали, пока не превратились в неразборчивую какофонию слов, фраз и криков. Егор готов был закричать и биться в истерике, когда почувствовал прикосновение к руке.

Это была женщина в белом комбинезоне медицинской службы.

— К Вам возвращаются способности телепатии, господин Марко, — произнесла она приятным голосом, и голоса сразу же утихли.

Егор даже не понял сначала, чем он слышит ее — ушами или мозгом.

— Какая телепатия? — прохрипел он.

— Постарайтесь расслабиться и мысленно поставить заслон посторонним шумам. Выстройте высокую стену и поместите за нее все звуки.

Посмотрев на нее, как на ненормальную, он все же последовал совету, и шумы затихли окончательно.

— Если захотите снова насладиться хаосом общения ИМСов между собой, разломайте стену, — улыбнулась женщина.

— Кто я? — опешил Астахов.

— Вы — Марко Расс, — невозмутимо ответила она, — один из Правителей. И мне поручено поставить Вас на ноги, как можно быстрее.

— Я не…

Егор поперхнулся, неожиданно для себя осознав, что так и есть. Он — Марко Расс, и всегда им был. А кто такой Егор Астахов? Наконец, все начало проясняться.

— Оставьте меня, пожалуйста!

— Да, конечно. Вот кнопка вызова.

Женщина неслышно выскользнула за дверь.

На Земле оказались не все из них. Это Марко понял тогда, когда триста лет разыскивал Лею, одолев десятки тысяч километров, и побывав в сотнях городов. С появлением средств коммуникации найти человека в людской массе стало проще, но и это не помогло. Лет семьсот назад он окончательно убедился, что ее на Земле нет и никогда не было. Даже забавно было осознавать, что Лея родилась, когда эта планета превратилась в кусок льда, а он теперь живет здесь и наслаждается всеми благами, только… без нее.

Поначалу это обстоятельство вгоняло в тоску, он все время в толпе искал родное лицо, понимая, что это сумасшествие. Потом боль притупилась, и Марко начал врастать в новый мир всей душой и телом, вернее телами, менявшимися, будто, по расписанию, данному свыше. В конце концов, он десятки раз был женат, имел кучу детей, которых пережил на много веков. Если бы это не было так ужасно, Марко был бы самым счастливым ИМСом, постигшим и повидавшим многое.

Его способность предвидения развивалась с каждой жизнью, в итоге он мог мысленно путешествовать в будущее, в котором Леи не было, и он успокоился окончательно. Интересным было то, что будущее не оставалось неизменным, и, попав в него естественным путем, Марко с удивлением замечал, что оно всегда отличалось от его видений. Это поразительное свойство времени наложило отпечаток на все его мысли, чувства и устремления. Почти полторы тысячи лет он занимался изучением временных парадоксов, но постичь до конца причины их появления и развития пока не удавалось. Однако эта работа не давала сойти с ума и придавала смысл его бесконечному существованию, от которого другие ИМСы порой пытались убежать, изобретая новые изощренные способы уничтожить свою энергетическую сущность.

Только ему было известно о десятках случаях самоубийств с полным стиранием личности, а сколько их было на самом деле, одному Богу известно.

Все началось, когда он повстречал Рогова. Это произошло в Париже в 1989 году. Рогов тогда был преуспевающим банкиром, владельцем крупнейшей сети банков и страховых корпораций. Тогда за ужином в ресторане «Лаперузе» Рогов поделился своей безумной идеей о повороте процесса творения вспять. Марко не придал особого значения бреду своего нового знакомого, однако через некоторое время тот вновь заговорил об этом и рассказал о неких древних рукописях.

К тому времени Марко пребывал в состоянии скуки и разочарования, и новая мысль приятеля заинтересовала его. Не то чтобы он хотел уничтожить весь мир также маниакально, как его приятель, но идея бесплотного существования показалась непривычной и интересной. По правде сказать, Марко сомневался, что можно создать технологии, способные разрушить материю в ее основе, и увлекся изучением этой проблемы на долгие годы.

Рогов снаряжал целые экспедиции в различные уголки Земли с целью отыскания тайных знаний. Надо сказать, что иногда удавалось наткнуться на некоторые занятные артефакты и записи. Однако уверенности в том, что получится создать механизм трансформации существующих пространственно-временных структур у Марко не прибавлялось. Он окунулся в историю планеты, человечества и религий. Тысячи духовных практик, техник, изречений, текстов и преданий.

Параллельно в секретной лаборатории группой особо одаренных ученых, подобранных Роговым лично, велись исследования, результатом которых стало некое устройство, в суть которого Марко особо не вникал, считая его подобием еще одного ракетного двигателя. Порой ему казалось, что смысл этих исследований до конца не понимали и сами авторы.

После того, как Земля перестала быть домом для остатков человечества, и люди переселились в космический мегаполис, осваивая межгалактическое пространство, сменилось множество поколений. Поменялись люди, приборы, технологии, только идея создания Реактора не угасала и охватила уже многих из НИХ. ИМСы хотели перемен, закончить, наконец, земное существование, перейдя в иное состояние, иную реальность. Причем, так ли должно случиться, наверняка не знал никто.

Вскоре Реактор был создан. Десятки испытаний окончились разочарованием, но однажды случилось непредвиденное. Погибли люди и ИМСы. Марко до сих пор вспоминал тот день с содроганием. После несчастного случая он заметил в Рогове перемены. Тот, словно, стал еще более настойчивым и агрессивным, поняв, что близок к цели.

С тех пор Марко перестал относиться к исследованиям, как к детским забавам и внимательно следил за результатами.

Реактор был почти готов, когда «лиловыми» при нападении на одну из исследовательских станций был похищен пусковой узел «блок-Х». Изготовить дубликат было конечно возможно, но это не соизмеримо с тем, чтобы отыскать его и вернуть обратно. Именно тогда был реализован проект «частичного подавления».

Повстанцы, коих называли публично не иначе, как пиратами и террористами, на самом деле стали серьезной силой, препятствующей скорейшему запуску Реактора. Их агенты были практически во всех крупных колониях и космических станциях. Марко вполне резонно полагал, что некоторые ИМСы сотрудничают с этими людьми, называющими себя «лиловыми братьями».

Иногда он ловил себя на мысли, что даже рад тому, что запуск Реактора затягивается, слишком уже непредсказуемые были возможные последствия.

После того, как был захвачен пусковой узел, проект оказался на грани срыва. Отследить местонахождение «Блока-Х» не удавалось, а все шпионы «лиловыми» были разоблачены и уничтожены. Каким-то непостижимым образом они научились распознавать ИМСов на расстоянии. Новый проект «частичного подавления» позволял поместить ИМСа в подсознание человека с одновременной коррекцией его памяти.

На роль испытуемого выбрали парня с далекой планеты, название которой сохранилось только в секретном файле, так появился Егор Астахов. А претендентом на внедрение стал Марко, решивший принять участие в опасном, но крайне интересном эксперименте. Причем разум носителя оставался автономным, а сознание ИМСа частично блокировалось, но ровно для того, чтобы стать недоступным для приборов повстанцев. Однако оно фиксировало все события, происходящие с носителем и с помощью телепатических импульсов передавало информацию на любые расстояния за мгновение ИМСу- контактеру, находящемуся в Центре Службы внутренней безопасности.

Вся многовековая история его жизни за минуту всплыла в памяти, и Марко почувствовал тоску. Вернее это ощущение преследовало его с самого пробуждения, но сейчас оно превратилось в один большой сгусток уныния, и он никак не мог понять, что с ним происходит.

Марко непосредственно не занимался расчисткой территории на Галилее, которая была выбрана в качестве точки отсчета создания новой среды обитания, однако имел представление о способах, используемых для выселения людей из мегаполиса. И если тогда в той жизни до внедрения в Егора Астахова он спокойно относился к этому, то сейчас почему-то Марко стало не по себе. В голове то и дело звучали голоса тысяч невинно убиенных, и никакие мысленные стены не помогали.

Он уже не был уверен в правильности выбранной им когда-то позиции стороннего наблюдателя за подготовкой Реактора к запуску. В голове пустила корни и разрасталась мысль об ужасных последствиях и о полном безумии идеи разрушения материальной основы мира. Даже если потом появится новое бытие, и оно будет пригодно для жизни ментальных существ, этот мир будет разрушен, а ведь не они его создавали, и не им решать его судьбу.

Мысль о гибели всего живого ужасала. Тем более, у него осталась девушка и друзья. Марко тряхнул головой. Не может быть! Он думает, как носитель. Ведь это Астахов — творение материального мира, а не он — Марко Расс. И где были все эти люди, когда уничтожали ИМСов, всех до одного. Марко вспомнил взрыв на Кассандре, хотел разозлиться и стиснул зубы, но ничего не вышло, и он проглотил подкативший к горлу ком.

— Ты уже почти готов, — бодро произнес Вантен, заходя в его медицинский модуль.

— Готов к чему? — нахмурился Марко.

— У нас много дел.

— И каких же?

Вантен ответил не сразу, разглядывая активную панель с пейзажем на стене.

— Либо ты все забыл, либо…

— О чем ты? — спросил Марко.

— Либо с тобой что-то произошло, — закончил фразу тот, — и это мне не очень нравится.

Они оба замолчали, и Марко попытался вспомнить, какие дела у него могут быть с начальником СВБ. Память действительно еще не восстановилась до конца, но самое странное было то, что он и не стремился вспоминать. Яркими оставались лишь воспоминания Егора Астахова, часть из которых, как оказалось, была создана искусственно, например, о его рождении и юных годах. На самом деле родители его были живы, но находились за сотни световых лет от Галилеи, в которую его доставили спецрейсом, похитив, по сути, из дома, сказав родителям, что он погиб в результате несчастного случая.

Марко вдруг осознал, что эта история вызывает в нем сожаление и чувство вины перед парнем, у которого украли жизнь ради интересов его и ему подобных. Ужасало и то, что раньше он даже не задумывался об этом и с легкостью согласился на использование тела Астахова в целях решения поставленной задачи. Как бы он поступил сейчас? Скорее всего бы отказался.

Между тем, Марко время от времени хотел стать снова самим собой и отбросить все сантименты, вызывавшие в нем непривычные чувства, однако он уже не был уверен в том, где настоящий Марко: тот, что был до «внедрения», или сегодняшний. Эти размышления терзали его, не давая покоя, и он, в конце концов, решил не сопротивляться новым эмоциям.

— Не стоит за меня беспокоиться, — сказал Марко, — так что там у нас за дела, господин Рогов?

— О! Ты делаешь успехи! — услышав одно из своих давно забытых имен, Вантен подошел ближе, — Разве ты забыл наш план?

План был нехитрый — уничтожить весь мир, да еще и себя вместе с ним, рассчитывая на миф о бестелесном существовании ИМСов. Он и раньше казался Марко безумным, а сейчас и вовсе ему открылась вся его кошмарная суть.

Он — один из Правителей, и постарается не допустить осуществления этого плана, хотя Правители были в последние лет пятьсот больше номинальными фигурами — дань традиции ИМСов, появившейся примерно в пятнадцатом веке. Тогда они были разрозненны и неорганизованны, некоторые более сильные стремились к самостоятельности и власти, а другие, и таких было большинство, хотели порядка в своей среде и гарантий покоя. После нескольких серьезных сражений, в которых погибли тысячи людей, ИМСы решили, что распри только разобщают их, настраивают против них народ и создают лишние слухи и страхи, которые могли перерасти в очередную «охоту на ведьм».

На всемирном сходе было решено создать Круг Правителей из двенадцати человек, обладавших самыми выдающимися способностями. После турнира определились победители, и ставшие пожизненно Правителями. В их число вошли Марко и Рогов.

В последние годы власть Правителей фактически перешла к официальному Совету Семнадцати, но их еще почитали и даже опасались, стараясь угодить и не вступать в открытое противостояние.

— Кстати, мы нашли «Блок-Х», — как бы между прочим сообщил Вантен, — и это благодаря тебе.

В тоне начальника СВБ скользнули нотки наигранной лести.

— Ты про телепатическую связь?

— Это был мой проект, — с гордостью произнес тот, — мы всегда знали, где ты находишься и что ты видишь и слышишь.

— В общем, копались в мозгах, — прояснил Марко.

— Ну, зачем так грубо?

— Зато точно, — сказал он, — а что китаец?

Вантен поднял брови.

— А что китаец? Он был резервным вариантом. Как оказалось, не очень надежным.

— То есть, китаец все время был ваш… нашим агентом? — поправился Марко.

— Какая разница, Егор! Ты не возражаешь, если я буду тебя так называть?

— Называй, как хочешь, — равнодушно кивнул он, — и где вы нашли «Блок-Х»?

Задавая этот вопрос, Марко тайно надеялся, что ответ прольет свет на то, где находится Ксения, Карго и Веста. Начальник СВБ наклонил голову и с интересом посмотрел на него.

— Это, конечно, не секрет теперь уже, но зачем тебе знать?

— Интересно, — пояснил он, пожав плечами.

Тот еще немного собирался с мыслями, вероятно, наконец, решив, что никакой тайны не откроет.

— Наш агент сообщил, на каком именно корабле находится кейс. Остальные суда мы уничтожили. Бандиты выдали нам нужный объект в обмен на сохранение жизни. Вот и все, — Вантен довольно развел руки.

— И сколько их было? — осторожно поинтересовался Марко.

— Ты о чем?

— Сколько кораблей?

— Не знаю точно, может, пятьдесят, — невозмутимо предположил Вантен.

— И это тоже я? — спросил Марко.

— Ну, как же! — удивился тот, — А кто нас все время наводил на флот и базы повстанцев? — произнося последнее слово, он поморщился, словно, проглотил что-то горькое.

Теперь стало предельно ясно, почему корабли Корпорации появились у базы и почему его перехватили с бомбой на подлете к мегаполису. От этой мысли ему стало дурно, и Марко никак не мог совладать с собой, не понимая, почему он раньше относился к подобным вещам спокойно и даже равнодушно. Может, потому что сам не совсем человек, и на людей ему было плевать. Когда он стал таким? Нет! Не прав Рогов, это не сейчас с ним что-то происходит, это с ним произошло что-то за все эти сотни лет бессмысленного существования на земле.

Как бы то ни было, а по его вине погибли тысячи. И пусть наводка была неосознанная, он ведь прекрасно понимал, для чего его внедряют в тело Астахова. Уж не для благодушных дел — это точно.

Но ведь, в конце концов, «лиловые» — враги, а врагов нужно уничтожать, размышлял Марко. Однако эта логическая конструкция за несколько последних суток стала шаткой и ненадежной.

— Когда я выйду отсюда? — спросил Марко.

— Хоть завтра, — с неестественным весельем ответил Вантен, — твой офис в третьем секторе. Помнишь еще? Или приставить к тебе сопровождающего?

— Спасибо, не надо, — отказался он, хотя понимал, что вряд ли найдет свой офис без посторонней помощи.

— Ну, да ладно, выйдешь отсюда, свяжись со мной. Есть дела.

Вантен на секунду натянул улыбку на губы и бесшумно вышел из помещения.

Марко уже минуту смотрел на кусочек янтаря, лежавший перед ним на матовом столе из серого стеклопластика. Внутри окаменевшей смолы, словно живая, в полный размах ярких сине-зеленых крыльев застыла бабочка, напоминание о том времени, когда планета, ставшая колыбелью человечества, была еще цветущей и приветливой. Он вдруг подумал, что и сам, как эта бабочка уже давно умер, хотя внешне еще вроде бы жив и даже неплохо выглядит.

Потом он вспомнил слепую девушку, подарившую ему эту янтарную каплю. Ее сопровождал мужчина. Марко долго не мог восстановить в памяти ее имя, но потом все же вспомнил. Выведя на голографический экран страницу с базами данных отдела распределения, он начал поиск. Компьютер сразу же отреагировал на его голос и сканер ладони, открыв доступ к закрытым файлам.

Нашел он то, что искал не сразу, было много совпадений, да и лица девушки уже толком не помнил. Если бы не ее слепота, скорее всего, затерялась бы среди миллионов таких же переселенцев. Иван и Софья Кругловы, дядя и племянница. Больше четырех месяцев назад. Рейс на «Лазурную Пристань». Марко с дрожью прочел вместо времени прибытия запись о том, что на борту произошел взрыв. Выживших не было. Он выругался. Вывел список экипажа. Черт! Первого помощника нет! Это билет в один конец! Самое паскудное было то, что он прекрасно был осведомлен о методах Корпорации по очищению города от «лишних» людей, и при этом относился к этому спокойно, хотя и не одобрял. Между тем, свое неодобрение никогда открыто не выражал, что расценивалось как молчаливое согласие. И вот сейчас ему сделалось дурно, словно это он лично нажал кнопку, чтобы взорвать пассажирский лайнер. Марко встал и нервно измерил несколько раз офис шагами, стараясь хоть как-то приглушить презрение к самому себе.

Ощутив попытку пролезть к нему в разум, он мысленно обернул себя в кокон. Кто-то явно был не прочь узнать, о чем он сейчас думает. Марко со всей очевидностью понимал, что эти мысли не должен услышать никто. Иначе будут проблемы. Вантен-Рогов уже что-то подозревает. Одному Богу известно, что у того на уме.

Не успел он подумать о своем давнем приятеле, как начальник Службы внутренней безопасности оказался на пороге перед открытой дверью.

— Как устроился? — буднично спросил он, зыркая вокруг.

Марко закрыл страницу в сети, и старательно показывая благодушие, ответил:

— Замечательно. Готов обсудить дела.

— Какие дела?

— Ты же сам говорил, — удивился он.

— А! Ну, да, — кивнул Вантен, — мы готовим Реактор. Нужна твоя помощь.

— Чем я могу?

— Насколько я помню, ты у нас предсказатель, — сказал тот.

Марко насторожился, уже догадываясь о содержании просьбы. Он не ошибся. Вантену нужен был прогноз на успешный запуск. Он наверняка уже имеет развернутый прогноз своих спецов, и может просто проверять его.

— А что, в СВБ нет своих пророков? — спросил Марко.

— Странное дело, — задумчиво произнес начальник СВБ, — никто не может ничего увидеть. Прямо мистика.

— Одно условие, Рогов! — сказал он, — Ты мне говоришь, где те люди, которые были со мной.

Предложение, вполне могло смутить Вантена, но, казалось, тот ожидал чего-то подобного. По крайней мере, лишь на мгновение замешкался и тут же ответил:

— Откуда такая озабоченность судьбой этих ничтожных людей, Марко? Ты меня пугаешь.

Марко вздрогнул, но сдержался, чтобы не сказать ему, что это он стал полным ничтожеством, маньяком и убийцей. Вместо этого, он сжал кулаки и медленно произнес:

— Иначе, господин Вантен, я ничем не смогу помочь.

Пожав плечами, тот вдруг неожиданно пообещал, что постарается узнать, что случилось с его подопечными.

— Ты же понимаешь, что для этого нужно время, — пояснил начальник СВБ, хитро взглянув в его сторону, — скажи, ты ведь уже знаешь, где они, не так ли?

Марко молчал, понимая, что именно в эту секунду решается, знает он это или нет. И когда Вантен махнул рукой, он вздохнул про себя, поскольку теперь уже точно видел, как через несколько часов тот сообщит ему, что Ксения находится здесь на Галилее в распоряжении его специалистов.

От полученной информации легче не стало, можно было не сомневаться, что с девушкой теперь работали по полной программе, так как она долго находилась на базе «лиловых», и люди Вантена извлекут из нее все, что она знает. Лишь бы не сопротивлялась, все равно ничем уже не поможет своим товарищам.

— А тех двух дикарей я отправил домой, — вдруг сказал Вантен, — это ведь гуманно, как думаешь? — усмехнулся он.

 

Глава 31

Ксения сидела на стуле у стены в прозрачной комнате для свиданий. Марко заметил ее еще, когда заходил в отсек офиса отдела по содержанию заключенных. Сам офис состоял из нескольких изолированных помещений по бокам широкого коридора. Комната же для свиданий располагалась в конце коридора, и благодаря прозрачным стенам было видно все, что творилось в ней.

Марко широкими шагами приблизился к стеклопластиковой двери со смешанным чувством. Наконец, он увидит ее, но захочет ли она видеть того, по вине которого она в заточении подвергается пыткам. Вантен, наверняка, постарался объяснить ей, кто есть Егор Астахов.

Девушка сидела в неестественной позе, свесив голову набок, уставившись бессмысленным взглядом в пол. Наверняка, напичкали химией. Лишь бы в голову не залезли, с дрожью думал Марко. Подойдя к ней, он взял ее прохладную руку. Реакции не последовало. Он даже не сомневался, что Вантен сейчас наблюдает за ним.

— Что с ней? — спросил он у охранника.

— Не могу знать, — был ответ.

— Ей вводили препарат, чтобы развязать язык, — послышалось из-за спины.

В комнату вошел невысокий китаец и стоял поодаль.

— Кто Вы?

— Я работаю здесь, — коротко пояснил тот, — думаю, часов через шесть она придет в себя. Тогда Вы сможете с ней поговорить.

Марко попытался проникнуть в разум китайца, но тот блокировал его атаки и предпринял ответное ментальное наступление. Обменявшись не совсем дружественными выпадами, они отступили.

— Хорошо, приду позже, — сказал Марко и направился к выходу, перед этим аккуратно положив ладонь Ксении ей на колено.

На выходе его уже поджидал Вантен.

— Ты получил свое, — спокойно произнес он, — жду от тебя ответной услуги.

— Всему свое время, — ответил Марко и прошел мимо.

— Только не шути со мной, приятель, — крикнул тот ему вслед.

Он и не думал шутить. Просто все попытки увидеть будущее, связанное с запуском Реактора, оказались безуспешными, словно, кто-то закрывал информацию. У него и раньше так бывало, но теперь это выглядело действительно странно, поскольку не только он оказался бессилен, но и все остальные ИМСы, имевшие способность к ситуативным прогнозам. Говорить о неудаче Вантену Марко пока не хотел. Сначала он должен вытащить Ксению.

На следующий день Вантен пришел к нему в офис.

— Сегодня нас ждет председатель Совета, — объявил он, — через два часа. Будь готов.

Вместо ответа Марко спросил:

— Скажи, Даниэл, а что с тем устройством, которое было у меня в ранце?

— То, что ты взял в пирамиде? — припомнил тот, — До сих пор над ним бьемся, не можем понять, что это? Явно не наша техника.

— Нам сказали, что это бомба.

— Не знаю. Но никаких взрывчатых веществ мы не нашли. Ладно, все! — сменил тему шеф СВБ, — через час сорок пять я за тобой зайду.

Марко поначалу думал, что вся эта история с пирамидой — очередная выдумка СВБ, но позже понял, что Вантен знает о пирамиде еще меньше, чем он. Значит цилиндр действительно загадка для него и его специалистов.

В ожидании назначенного времени он нашел в сети списки сотрудников СВБ и выбрал имена тех, кто работал в лаборатории. Каково же было удивление Марко, когда он понял, что половина персонала — обычные люди. Либо Вантен изменил свое отношение к ним, либо не нашел достойных специалистов среди ИМСов. Чутье подсказывало ему, что больше похож на правду последний вариант.

Ален Колл встретил их с улыбкой и усадил за огромный подсвеченный стол, больше подходивший для серьезных совещаний, чем для дружеской беседы.

— Поздравляю Вас, господа, с успешным окончанием операции, — начал он, и Марко заметил, как Вантен довольно кивнул и вальяжно развалился в кресле.

— Спасибо, это целиком заслуга господина Вантена, — он поспешил подлить масла в огонь тщеславия своего компаньона.

Колл удивленно поднял брови:

— А я слышал, что именно Вы, господин Расс подвергались опасности и были на высоте.

— Ну, что Вы, господин Председатель, я лишь винтик в большом механизме, которым управляет Даниэл.

Вантен заерзал на месте, но взгляд его не оставлял сомнений, что разговор ему по душе.

— Думаю, что все получилось благодаря слаженной работе всей команды, — сказал шеф СВБ, — ведь и Вы, господин Колл, поддержали меня, приняв правильное решение.

После обмена любезностями они коротко обсудили предстоящий запуск Реактора, и Вантен в ходе разговора ловко подвел к обещанному Марко прогнозу.

— Я бы советовал повременить с запуском, — заявил он.

— Поясните! — попросил Председатель.

— Не очень хорошее предчувствие.

— Что значит, предчувствие? — насторожился Вантен, — Нужна точная информация.

— Это все, что я могу пока сказать, — посетовал Марко, — я работаю над этим.

— Ну, что ж, полагаю, стоит прислушаться к нашему предсказателю, — сказал Колл, обращаясь к начальнику СВБ, — любые опасения нужно принимать во внимание, когда речь идет о таком важном событии.

— Хорошо, господин Председатель, мы подумаем, — неохотно согласился тот, зыркнув на Марко, — нам пора, не будем Вас задерживать.

— Что ты там нес? — накинулся он на Марко, когда они вышли из офиса Колла, — Какие такие опасения?

— Остынь! — осадил его Марко, — Я все сказал. Ты же сам хотел прогноз? Чего теперь кипятишься?

С минуту они шли молча, наконец, Вантен уже спокойнее спросил:

— На сколько надо сдвинуть запуск?

Марко сделал серьезное задумчивое лицо:

— Месяц, может два.

— Ты с ума сошел! — прошипел тот, и остановился, — Завтра жду от тебя подробного отчета.

— Договорились, — быстро согласился Марко, сдерживая веселье.

Нашелся командир, подумал он, собираясь завтра навыдумывать еще что-нибудь.

— Как Вас зовут? — спросил Марко человека, сидящего напротив.

— Берни Романо, — монотонно ответил мужчина лет двадцати в светло зеленом комбинезоне с эмблемой Службы внутренней безопасности.

— Вы работаете в лаборатории?

— Я не могу говорить на эту тему, — также механически сказал тот, глядя перед собой.

Несомненно, тут поработали психотехники, размышлял Марко, пытаясь прощупать полевые структуры парня. Так и есть — защитная программа и эмоциональная закрытость. Вернее эмоции выключены вообще. Хотя…Марко вдруг что-то почувствовал. Она находилась очень глубоко в подсознании парня, но вскоре он понемногу вытащил живую эмоцию на свет. Это был страх. Страх за родных, за мать, за себя.

— Успокойся, Берни! — мягко сказал он, почувствовав, как парень начинает «оживать», — Все хорошо. Твои близкие в порядке. У них все хорошо. Ты в безопасности, — в том же тоне говорил Марко, — теперь вернемся к вопросу: ты работаешь в лаборатории?

— Да, — кивнул он и заметно расслабился.

— Видел блестящий цилиндр с монитором?

— Да.

— Ты знаешь, что это?

— Нет.

В следующие двадцать минут Марко убеждал Берни, что этот цилиндр крайне опасен, и тот должен вынести этот предмет из лаборатории и передать ему. Потом он восстановил все программы и заставил подсознание парня забыть этот разговор.

Манипуляции с психикой Берни отняла у него много сил, и Марко покинул офис, перейдя в жилой сектор. Его помещение соответствовало высокому статусу Правителя и по площади, и по интерьеру. Опустившись в кресло, он сделал распоряжение, и техника сразу же приготовила ужин с дымящимися тушеными овощами и куском сочного мяса. Достав из встроенного бара бутылку дорогого коньяка, Марко налил себе янтарной тягучей жидкости в бокал.

Поужинав, он опустил у кресла спинку и приглушил свет, не переставая думать о Ксении. Вздрогнув, он вспомнил о встрече с Берни и посмотрел на часы. Надев ботинки, Марко посмотрелся в зеркало. Пожелав себе удачи, он вышел из своих апартаментов. Обстановка конспирации вызывала смешанные чувства. Он ощущал опасность, но одновременно все обретало смысл. Все его существование наполнялось и пропитывалось идеей, дающей сил и желания жить. В какой-то момент он даже почувствовал восторг, вскоре сменившийся тревогой и беспокойством.

На улицах города было светло. Свет здесь горел всегда, поскольку смена дня и ночи в замкнутом пространстве космического мегаполиса — весьма условный процесс. В каждом помещении имелась программа, создающая эффект суток, к которым так привыкли люди. В общественных же местах освещение не менялось, жизнь в Галилее протекала и днем и ночью примерно с одинаковой интенсивностью.

Встреча была назначена недалеко от лаборатории, чтобы парню проще было донести артефакт. Он уже ждал лишних пятнадцать минут и начал волноваться. В голову лезли разные варианты: от того, что Берни схватили, до того, что тот попросту «забыл» сделать то, что нужно. Марко стал замечать подозрительные взгляды проходящих ИМСов, потому как торчал здесь неестественно долго. Вот и он!

Берни шел своей механической походкой, не замечая никого вокруг. Находка для наружного наблюдения, выругался Марко. Хотя с учетом тотальной уличной видеорегистрации шпионы тут ни к чему. Поравнявшись с ним, парень, похоже, собирался пройти мимо, и Марко тихо позвал того по имени. Берни остановился, и, узнав того, кто ему был нужен, молча передал сверток, который он нес подмышкой.

— Все иди! — скомандовал он парню, — Молодец.

Он быстро удалялся с места встречи, оставив Берни с глупой улыбкой стоять посередине коридора.

Уже полтора часа он сидел напротив цилиндра и сверлил его взглядом, не решаясь приступить к заключительному этапу своего плана. Теперь нужно было «ослепить» службу охраны порядка. Он уселся за монитор, ощутив дрожь в руках. Марко сделал глубокий вдох и выдох.

В систему службы слежения его не пустил восьмизначный пароль, разгадать который он бы конечно смог… суток за десять. Столько времени не было, и Марко судорожно искал выход. Ведь если камеры засекут, куда он отнес цилиндр, его быстро найдут, и все насмарку. Нужно отключить видеорегистраторы любой ценой. Любая цена в итоге оказалась не такой уж и высокой. Он залез в систему управления энергоснабжением и попросту запустил в нее вирус, а потом еще парочку «электронных микроорганизмов», чтобы наверняка. Пока разберутся, что к чему, он уже сделает все, что нужно.

В коридоре горело аварийное освещение, на улицах тоже. Несколько раз по громкой связи повторили сообщение об аварии и предупредили о закрытии нескольких маршрутов. Люди хаотично заполняли улицы, что Марко и было нужно. Через час он уже был на месте.

Еще там в пирамиде он задавал себе вопрос, почему им для закладки взрывного устройства указали именно на это место, ведь Реактор располагался в противоположной части города, а административный сектор — в двух часах езды на электрокаре. Догадка пришла потом: здесь располагались двигатели, сохраняющие нужную скорость мегаполиса на орбите, и если вывести их из строя, Галилея попросту упадет на Землю. О том, что погибнет много людей, Марко сейчас старался не думать. Прикрепив цилиндр к металлической конструкции в укрытом от глаз месте, он вытащил пульт дистанционного управления, похожий на толстый карандаш, из корпуса бомбы и пошел назад. Интересно, какой радиус у этого «маркера», подумал он.

— Как поживаешь? — спросил Вантен, входя в офис.

— Прекрасно, — натянуто улыбнулся Марко, — чем обязан такому количеству визитеров? — поинтересовался он, давая понять, что осведомлен о трех крепких ребятах, оставшихся за дверями.

Вантен прошел к столу и без приглашения сел в кресло с лицом человека, который знает все.

— Ты должен все рассказать, — сдерживая раздражение, сказал шеф СВБ.

— Что именно? — Марко хоть и ждал этого разговора, но не так скоро.

Вантен достал из нагрудного кармана кристалл и положил перед собой. Через секунду над ним образовалось виртуальное поле с фотографиями, где Берни передавал Марко цилиндр.

— Узнаешь? — спросил тот.

— И что? — ухмыльнулся он.

— Не дури! Несколько часов назад из лаборатории был похищен артефакт, и судя, по всему этот придурок передал его тебе, — спокойно сказал Вантен, — Итак, где он?

— А теперь слушай сюда, уважаемый! — Марко сменил тон, и его собеседник сразу же напрягся, — Вы ведь так и не разобрались, что это. Я удовлетворю твое любопытство. Это бомба немыслимой мощности. И я привел ее в активное состояние.

Он с упоением наблюдал, как Вантен меняется в лице, и страх наполняет его. Причем боялся тот наверняка не за себя, рассчитывая после разрушения биокомплекса возродиться в каком-нибудь младенце. Ужас одолевал начальника СВБ за его детище — Реактор, восстановление которого станет возможным очень не скоро, и все многовековые мечты полетят к чертям, а посему расчет Марко был очень точен. Будучи неглупым Вантен сразу же пошел на уступки.

— Чего ты хочешь? — сбавил он тон.

— Вот это уже другой разговор, — удовлетворенно сказал Марко, — условие одно — ты отпускаешь девушку и эвакуируешь с Галилеи всех людей. И помни, у тебя меньше двенадцати часов.

— В городе около трех тысяч людей, — покачал головой Вантен, — всех не успеем.

— Не скромничай! — возразил он, — В ангарах десятки судов. Мог бы еще и военных подключить.

— А если они не захотят уезжать?

— Это уже по твоей части. Мотивируй чем-нибудь.

Вантен криво улыбнулся, отчего у Марко по спине побежал холодный пот. Он блефовал по-крупному. Даже пульт от злосчастного цилиндра лежал сейчас в сейфе, а уж тем более никакого таймера не было, да сама бомба была похожа на мусорное ведерко с циферблатом.

С его облегчению шеф СВБ поднялся и вышел, так и не проронив ни слова, но через мгновение Марко ощутил такую ментальную атаку, что пришлось попотеть, чтобы нейтрализовать попытки извлечь информацию из его мозгов, которые продолжались еще минут тридцать.

— Ты наверняка, хотел бы убедиться, что твою барышню освободили? — спросил Вантен, позвонив по полиофону через час, — Я отправил тебе параметры подключения к системе наблюдения. Можешь все видеть в прямом эфире.

На мониторе Марко увидел, как конвой выводит Ксению в комнату для свиданий, откуда она одна направляется к выходу. Через десять минут Марко уже был там, выясняя у прохожих, куда направилась девушка в потертом сером комбинезоне. Он нашел ее в секторе экодизайна сидящей на скамье в парке на берегу пруда. С замиранием сердца, подойдя ближе, Марко не решался окликнуть девушку, не зная, как она отреагирует на его появление.

Растерянно оглянувшись по сторонам, она, наконец, заметила знакомое лицо и, еще не до конца веря своим глазам, встала, а потом, крикнув его имя, бросилась к нему на шею.

— Егор! Неужели это ты!

— Здравствуй! Радость моя! — он гладил ее по волосам, прижимая к себе.

— Мне сказали…, - защебетала она, — что ты один из этих… Но я не верю, я знаю тебя, это невозможно…

— Остановись! — перебил он ее, взяв за плечи и заглядывая в заплаканные глаза, — Они пытали тебя? Как ты?

— Ничего, все нормально, — шмыгнула она носом, грустно улыбаясь, — как ты тут оказался? Тебя тоже схватили?

— Все потом, солнышко! — увернулся он от ответов, — Тебе срочно нужно улетать с Галилеи. Ни о чем сейчас не спрашивай. Поверь! Просто прими это! — умолял Марко, видя непонимание в ее взгляде.

— Куда? — растерянно спросила Ксения.

— Билет я тебе уже взял. На Лазурную Пристань. Только не сопротивляйся.

— А ты?

— Я прилечу позже.

— Я не полечу без тебя, — заявила девушка, и Марко понял, что уговорить ее будет непросто, — это вопрос жизни и смерти, — попытался он объяснить, — я прилечу через двое суток, и все закончится. Только мы и больше никаких потрясений.

— Я не понимаю, — сказала она, — почему я не могу быть с тобой?

— Иначе нас обоих убьют, — выпалил он, что, собственно, было наиболее вероятным.

— А так, только тебя одного? — Ксения вцепилась в его руку.

— Нет, я обязательно прилечу. Верь мне!

Девушка внимательно посмотрела ему в глаза.

— Я верю тебе, Егор, — сдалась она, и Марко почувствовал облегчение.

— Вот тут номер рейса и деньги, — он сунул ей в руку кристалл.

— Ты проводишь меня?

— Не могу, — Марко вдруг со всей ясностью осознал, что видит Ксению в последний раз, и грудь сдавило каменной плитой, — прости!

Казалось, она почувствовала то же самое, но не подала вида. Она всегда хотела казаться бойцом, впрочем, и была им. Поцеловав ее в губы, Марко резко развернулся и побежал. Он бежал, как можно быстрее, чтобы не остановиться и не вернуться назад.

Только через два часа, выяснив, что Ксения села на борт, покинувший мегаполис, он успокоился и позвонил Вантену.

— Как продвигается эвакуация? — сухо спросил он.

— Не беспокойся! Через час стартует последний лайнер с людьми.

Марко видел слежку за собой, которая не отпускала его ни на секунду. И сейчас в соседней комнате сидели сотрудники СВБ, но его это не смущало. Он добился своего, и наступает время реализации последнего этапа его апокаллиптичного плана. Одним нажатием кнопки он решит сразу все проблемы.

Час тек бесконечно, и Марко пытался себя занять чем-нибудь, но все валилось из рук. Не каждый день уничтожаешь гигантский орбитальный город со всеми его обитателями. И хотя явно последние выживут в той или иной форме, но техногенная катастрофа будет более чем масштабная. Если бы только можно было рассчитать траекторию падения. Марко подумал о тех, кто живет на Земле. «Пусть они простят меня», мысленно каялся он, выбирая разрушение смертоносного Реактора ценой жизней нескольких сотен, а может даже тысяч людей. Иного выхода он не видел.

Дверь внезапно открылась, и в офис зашли четверо во главе с Вантеном. Судя по всему, тот выполнил условие, и пришел за своей долей.

— Где бомба, Расс?

— Я должен убедиться, что все сделано так, как мы договаривались, — ответил он.

— Не наглей! Все эвакуированы. Ты же понимаешь, что у нас еще много времени, чтобы выпустить твои мозги наружу. Информацию я получу в любом случае.

Вантен слегка завышал свои возможности, поскольку на ИМСов эти процедуры действовали в очень ограниченных случаях, и Марко это знал.

Усмехнувшись, он достал пульт и положил его перед собой.

— Знаешь, что это?

— Ты мне зубы не заговаривай! Можешь показывать любую хрень! Только после того, как скажешь, где устройство!

— Что, страшно? — забавлялся Марко.

— Ты не все знаешь, — сказал Вантен, — мы изъяли из твоей сущности структуры, отвечающие за перерождение.

— И что это значит? — весело спросил Марко.

— То, что ты больше не воскреснешь…никогда!

— Тем лучше! — он взял в руки пульт и снял кожух, — Неужели ты так ненавидишь человечество, которое тебя породило?

— Это все сентиментальный бред, Расс. Мир должен принадлежать НАМ, а не ИМ. Только это имеет значение.

— Это ты — недоразумение, Рогов! Прощай! Теперь я уже точно не увижу твою физиономию в любом обличии!

Он сдвинул тумблер в положение «пуск».

* * *

Марко не видел того, что происходило. В том месте, куда он поместил устройство вспыхнул голубой свет и начал расширяться с немыслимой скоростью, превратившись в сферу, которая охватывала миллионы миль за одно мгновение. Сфера поглощала планеты, звездные системы и целые галактики, растекаясь по вселенной, словно цунами.

— Господин адмирал! — закричал Мерфи, — Служба слежения сообщает, что на нас с бешенной скоростью со стороны Солнечной системы движется что-то непонятное.

— Выведи на экран! — приказал Авейде.

— Это сфера, — доложил Мерфи, — что-то вроде взрывной волны.

— Это какой же мощности должен быть взрыв… — поразился адмирал, наблюдая на мониторе, как голубая стена движется на них.

В один миг все поглотила голубая дымка, превратив окружающие предметы в неясные очертания, будто их погрузили в мутную воду. Стало холодно. Авейде отчетливо увидел пар, выходивший изо рта при дыхании. А потом произошло нечто необъяснимое. Он увидел огромное здание, узнав в нем тот самый дом, с которого упал его сын.

— Кай! — протянул он руку к парню, подходившему к краю крыши.

Юноша был далеко, но Авейде совершенно ясно услышал:

— Прости, папа.

Потом тело сына полетело вниз и… видение растворилось в воздухе. Адмирал стоял, прислонившись к стене, с вытянутой рукой. Его кто-то трогал за рукав.

— Господин адмирал!

Это был Мерфи.

— Что произошло?

— Мы сами не знаем. Волна прошла.

Все вокруг делились впечатлениями, но заметив, что адмирал пришел в себя, приосанились и умолкли.

— Каков будет приказ? — спросил помощник, и адмирал вспомнил, что на заминированной станции собрано несколько тысяч ИМСов и людей.

— Отставить операцию! — прохрипел он.

— Простите, не расслышал, — напрягся Мерфи.

— Вы правильно услышали, генерал-шеф. Дайте службам код отмены!

Он, пошатываясь, пошел по коридору, слыша, как помощник растерянно, но одновременно с облегчением передает приказ.

Астрономический час — 45 минут земного времени.

Галилея — околоземный город с населением численностью более 12 млн. человек

Стекс — планета в звездной системе Заурия (три световых года от Галилеи)

Галато — денежная единица.

Бероний — топливо, которое после соответствующей обработки специальным излучением служит основным источником энергии, в том числе и для космических кораблей.

Лучевая установка — устройство для обогащения берония, с помощью которого последний становится активным источником мощной энергии. Лучевая установка на кораблях типа «Прометей» не устанавливается в силу громоздкости и опасности выброса энергии.

Совет Семнадцати — коллегиальный орган власти государственной корпорации Галилеи.

S-27 — планета звездной системы Илона — в 200 световых лет от Земли.

Полиофон — портативное устройство для переговоров с объемным изображением.

Тесса — планета в системе Омега-Леона, на которой найдены самые крупные месторождения берония за последние сто лет, однако после глобального сдвига материков там погибло почти все население колонии.

Хайс — слабоалкогольный напиток, напоминающий по вкусу банан, изготовленный из искусственных концентратов и спирта.

«прыгун» — межпланетный корабль вместимостью 30 человек, обычно используется для спуска на планеты с основного звездолета.

Шиты — хищные зверьки около метра в длину, передвигающиеся под снегом.

Тронг — животное размерами около двух метров длиной, живущее в пещерах, питающееся насекомыми и корнями подземных растений.

Тейхо — местный напиток, заваривается из одноименного растения.

Немос — местное солнце.

Грузовой звездолет среднего класса с экипажем до 10 человек.

S-поле — излучение, оказывающее болевое воздействие на организм, применяется для усмирения буйных заключенных и при работе штурмовых подразделений.

Наземный радар — прибор, способный различать живые объекты на территории заданного радиуса, в том числе сквозь твердые препятствия в виде стен и природных преград.

РРИ-700 — резонатор ручной импульсный модификации 2698 года, дальность прицельной стрельбы 700 м., состоящий на вооружении сухопутных сил Корпорации.

Асанга — дерево, выращиваемое в оранжереях в искусственных условиях специально для изготовления мебели

Эктон — практичная ткань, которая имеет свойство менять структуру и площадь в зависимости от заданной программы

Саг — питательный ароматный напиток, завариваемый из плодов одноименного кустарника

Подцикл — единица времени, равна приблизительно одному земному месяцу.

Дельта-двигатель — двигатель нового поколения для звездолетов, с помощью которого корабли перемещались межпространственных слоях, сокращая время полета в сотни раз.

Гойя-1 — спутник планеты Гуаран звездной системы J-435.

Биофон — переговорное устройство, вживленное в ухо и под подбородком, управляемое с помощью активной панели в кисти руки

Верона — планета в системе звезды Иерихон, известная своими пейзажами океанов, гор и лесов.

Вакуумная лампа — устройство для освещения на основе энергии вакуумных аномалий

СНЗС — Содружество Независимых Звездных Систем, образовавшееся в 3112 году по земному исчислению.

Тодаку — тонизирующий напиток

Цикл — десять подциклов

ИМС — извлечение ментальной сущности

Вирус «Шагеля» — опасный вирус, открытый вирусологом Шагелем на планете Троя, и передающийся контактным способом. Вызывает поражение сердечных мышц и кровеносных сосудов. Период от заражения до летального исхода, который наступает в 96 % случаях, два подцикла.

Беон — седьмая планета звездной системы «Аркада»

Планеты-рудники — планеты без атмосферы непригодные для жизни, имеющие богатые ресурсы.

Осайя — океаническая рыба, обитающая на Вероне.

ИПН — инъектор постоянного ношения

Аргон — один из крупнейших городов на Стексе с населением свыше 10 млн. чел., в котором разместились многие центральные органы управления СНЗС. Культурный центр планеты.

ТС-87 — термический самописец, применяемый в энергосистемах космических станций

Виола — седьмая планета звездной системы Гамма — 3, расположенная в одном световом дне пути от базы.

ВКФ — военно-космический флот

Y-876 — планета пятой системы галактики Капитолия, на которой происходят события

Крейсер класса «С» — космический корабль вместительностью 57 человек и 20 тонн груза. Как правило, не производит посадку на планеты из-за гравитации. На вооружении 5 средних импульсных пушек, 24 резонаторных пушки. Используется в основном в транспортных целях.

СПС — Союз Повстанческих Сил

1