— Да чтоб ты сдох вместе со своей свиньёй! — бабка кричала так визгливо и пронзительно, что хотелось свернуть уши в трубочку и спрятать в карман.
— Не дождёшься! — старик, которому адресовалось столь жизнеутверждающее пожелание, стоял на балконе своего трёхэтажного домика и смотрел на недруга сверху вниз, воинственно выпятив толстенькое брюшко, — моя Дося — свободное животное и будет гулять там, где захочет!
Свинья, стоявшая рядом с дедком на балконе, довольно хрюкнула.
— Твоя жирная тварюка вытоптала все мои гиацинты и половину огорода впридачу!
— Да у тебя, калоша дырявая, сроду ничего, кроме бурьяна на огороде не росло! У тебя только руки не из того места выросли!
— Ах ты, козёл безрогий, — бабка резким движением выдернула из земли молоденькое деревце, удивительно напоминавшее её саму — тонкую и длинную — и, раскрутившись, словно метатель ядра, метко запустила им в старика.
Тот предусмотрительно залёг на пол, но деревце, не долетев до третьего этажа, выбило окно на втором. Бабка издала торжествующее улюлюкание, как индеец, и даже исполнила какой-то ритуальный танец, призванный выразить радость отмщения.
— Это тебе за мой огород!
— Ах ты, мочалка драная! — заверещал дедок, перегнувшись через перила и обозревая причинённый ущерб, — да я из тебя…
— Да что ты мне можешь сделать? — бабка на всякий случай отошла подальше от хлипкого дырявого забора, разделявшего их участки, — ты только жрать умеешь, динозавр карликовый! Сам пузо отъел и свинью свою дебильную раскормил, — Дося обиженно хрюкнула, — она не только забор, она скоро дом мне поломает! Прёт, как натовский вездеход, спасу от неё нет. Хоть бы отравил кто!
— Ты мою Досю не трожь! — старик сорвался на петушиный крик, даже его редкие седые волосики встали гребешком, — она поумнее некоторых людей будет!
— Ага, ты её за стол ещё посади! Наворовали, буржуи, денег у простого народа и теперь с жиру бесятся! — от праведного гнева бабка раскраснелась, косынка съехала на затылок, открыв неожиданно густые, чёрные, без признаков седины волосы.
— Ещё раз мою свинью тронешь — я бегемота заведу!
Лина, которая уже некоторое время наблюдала за чумовой парочкой, не выдержала и захохотала.
— А ты чего скалишься, лахудра! — увидев незнакомую девушку, бабка переключилась на новую жертву, — иди отсюда, а то собаку спущу!
— Нет у вас, бабушка, никакой собаки, — продолжая смеяться, ответила Лина.
— Это ж почём ты знаешь?
— Будь у вас собака, вы бы её уже давно на свинью натравили!
— Ишь ты, какая умная! У нас участковый похлеще любой собаки будет. Я сейчас ему позвоню, пускай разберётся, что за проходимцы по нашему посёлку шастают!
— Наталья, да ты совсем рехнулась на старости лет! — старик развернулся к девушке и приветливо улыбнулся, — кого-нибудь ищете?
— Ах ты, Казанова кастрированный, — бабка презрительно посмотрела на соседа, — смерть пописать отпустила, а он всё девкам глазки строит!
— Наталья, — старик побагровел и в его руке появился цветочный горшок, — не доводи до греха!
— Да тебя и доводить не надо! На тебе грехов, как на твоей свинье блох!
Такого оскорбления любимой свиньи старик снести не смог и с чувством запустил горшок в Наталью. Но та, предвидя подобный поворот событий, поспешно скрылась за дверью своего дома, продолжая выкрикивать ругательства из укрытия.
— Простите пожалуйста, — обратилась Лина к старику, — я ищу Витольда Романовича Заланского.
— Вы его нашли, — старик по-молодецки спустился вниз, рассматривая незнакомку.
То, что он перед собой видел, ему явно нравилось. Девушка была миниатюрной, с точёной фигуркой, как статуэточка. Короткие чёрные волосы, аккуратный носик и синие глаза невероятно глубокого оттенка. Но отчего-то, имея такое богатство, девушка смотрела этими глазами на мир с непонятной для её возраста отрешенностью. Мягкая, добрая улыбка скрывала отрешённость, позволяя разглядеть её только человеку наблюдательному.
— Чем могу быть полезен такой очаровательной девушке? — Витольд Романович доброжелательно посмотрел на девушку.
Свинья Дося, ни на шаг не отстававшая от хозяина, стояла рядом, но в её взгляде доброжелательности не было.
— Вам должен был звонить ректор института — Сергей Мартынович Завадский. Я его студентка.
— А-а-а! — старик обрадовался ещё больше, — вы пишете дипломную работу?
— Точно. Когда Сергей Мартынович рассказал мне о вас — я просто умоляла его дать мне рекомендации, чтобы вы позволили воспользоваться вашей чудесной библиотекой.
Лина напустила в глаза детского восторга, который тут же нашёл горячий отклик в глазах Витольда Романовича.
— Моя библиотека к вашим услугам, — сказал он, жестом приглашая девушку войти.
Дося недовольно хрюкнула и гордо удалилась, виляя толстым задом и безжалостно затаптывая нежную зелёную лужайку перед домом. Лина покосилась на свою сумку.
— Витольд Романович, я к вам сразу с автобуса и ещё нигде не поселилась. Давайте я сейчас быстренько сниму номер в гостинице и потом сразу приду к вам.
— Никаких гостиниц! — безапелляционно заявил Витольд Романович, — в нашем городе это равносильно самоубийству! Вы будете жить в моём доме.
Дося, с увлечением рывшая рылом траншею вокруг дома, при этих словах подняла голову, осмысленно посмотрела на хозяина и возмущённо хрюкнула.
— Феодосия, — строго обратился к свинье старик, — нужно быть дружелюбнее с людьми!
Лина улыбнулась.
— Я надеюсь, вы не сочтёте это неприличным, — продолжал Витольд Романович, — и к тому же в моём возрасте к девушкам уже не пристают, — он с сожалением вздохнул.
— Я с удовольствием приму ваше приглашение, — ответила Лина.
Витольду Романовичу было под восемьдесят. Низенький, плотненький, но очень подвижный. Жизнь в нём била ключом, несмотря на возраст, а глаза горели юношеским огнём. В общем, старик ей понравился. Она легко подхватила тяжёлую сумку и шагнула на участок.
— Меня зовут Эвелина, — представилась девушка, — но я бы попросила называть меня Линой. Честно говоря — ненавижу своё имя.
— Почему? — удивился Витольд Романович, — по-моему, оно точно отображает вашу сущность. Такое же утончённое и красивое, как вы сами.
Девушка невесело усмехнулась. Они взошли на высокое мраморное крыльцо дома и, произнося эти слова, старик галантно открыл девушке входную дверь. Синхронно открылась и дверь соседки, из дома появилась её злая физиономия.
— Ах ты, боров похотливый! — прокричала она на всю улицу, — бесстыдник старый, нимфоман! Среди бела дня девок к себе водит! Да хоть бы людей постыдился!
Витольд Романович собрался ответить идиотке-соседке, но его опередила Дося. Она, словно бык на корриде, ударила копытом об землю и вперёд лбом двинулась на обидчицу. Развив невероятную скорость, Феодосия снесла головой деревянный забор и понеслась к дому Натальи. Та едва успела захлопнуть дверь перед животным и свинья на полном ходу врезалась в дверной косяк. Удар, видимо, был сильным, потому что животное упало на упитанную заднюю часть и несколько секунд сидело неподвижно. Затем, придя в себя, и озверев ещё больше, она, с грозным хрюканьем стала ломиться в закрытую дверь. Килограммов в Досе было не меряно, и дверь постепенно поддавалась. Наталья, не на шутку перепугавшись, заголосила:
— Люди добрые, да что же это делается! Этот ишак толстопузый свиней на людей натравливает! Помогите! Милиция!
— Потрясающее животное, — ошеломлённо сказала Лина, — а она вашу соседку не покалечит?
— Да нет, — меланхолично ответил Витольд Романович, — попугает чуть-чуть и спать пойдёт.
— А с соседкой вы не очень уживаетесь. Давно рядом живёте?
— Всю жизнь, — старик вздохнул.
— У вас же дом новый, — Лина недоумённо на него посмотрела, — я думала, вы недавно сюда переехали.
— Нет, просто благодаря вашему ректору мои научные работы стали популярны на западе, а там другие гонорары. Вот и решил пожить на старости лет в комфорте… — он любовно окинул взглядом свой сверкающий евроремонтом холл, — только соседка вот жизни не даёт, карга старая.
— Так поставьте между участками высокий каменный забор.
Старик захихикал.
— Вы думаете, меня не посещала подобная мысль! Начинал я ставить, несколько раз начинал. Так эта разбойница в первый раз его подорвала, а во второй облила какой-то жидкостью, от которой камень стал крошиться, — он снова захихикал, и Лине почудилось в этом смехе гордость за свою соседку, — никакого сладу с ней нет! — старик озорно, как мальчишка, выглянул в окно, проверить как дела у Натальи.
Дося с упорством маньяка продолжала выбивать двери. Перепуганная бабка, опасаясь членовредительства со стороны бешеного животного, выбралась на крышу и уже оттуда взывала о помощи.
Местные жители лениво выглядывали из окон, кое-кто даже вышел на крыльцо, чтобы поближе посмотреть представление. Из этого Лина сделала вывод, что подобные трюки свинья проделывает регулярно, так как никто из соседей особо не впечатлился происходящим.
— Дося, хватит, иди домой! — Витольд Романович наконец-то сжалился над Натальей.
Свинья неохотно прекратила сражение с дверью и послушно побрела домой.
— Изверг! — кричала Наталья с крыши, — Садист!.. Гитлер недоделанный!
Дося, тем временем, прибежала в холл и с чувством выполненного долга прошла в кухню.
— Она у вас что, вроде домашнего животного? — изумилась Лина, глядя, как вольготно чувствует себя свинья в доме.
— Она, можно сказать, член моей семьи! Так что не удивляйтесь, если встретите её в коридоре. И не беспокойтесь — Феодосия очень чистоплотная.
Из кухни донеслось довольное «чистоплотное» чавканье.
— Жить вы будете в гостевой комнате на втором этаже, — продолжал Витольд Романович, увлекая её наверх по красивой деревянной лестнице, — можете часик отдохнуть, а затем жду вас внизу ужинать.
— А когда я смогу увидеть вашу библиотеку?
— После трапезы я с удовольствием покажу вам свои книги.
Оказавшись в отведённой ей комнате, Лина небрежно бросила на пол сумку и блаженно растянулась на широкой кровати. Пятичасовое путешествие в автобусе очень её утомило. Сначала девушка хотела ехать на своей машине, но шеф настоял на соблюдении конспирации с самого начала задания.
Лина не училась ни в каком институте. Она была сотрудницей частного детективного агентства и сюда приехала в связи с делом, которое поначалу посчитали рядовым.
К их шефу — Виктору Васильевичу Соловьёву обратилась дама — жена высокопоставленного чиновника — с просьбой отыскать её восемнадцатилетнюю дочь. По словам матери, девочка спуталась с каким-то проходимцем вдвое старше себя. На просьбы родителей дочь не обращала внимания, тогда они перешли в контрнаступление. Заперли чадо дома, а любовнику пригрозили милицией. Некоторое время всё было спокойно, а потом Вера, так звали девочку, неожиданно исчезла. Отец, используя свои связи, поставил на уши весь город, но парочка как сквозь землю провалилась. И вот тогда отчаявшиеся родители решили обратиться в их организацию. Детективное агентство «Викинг» имело безупречную репутацию и обладало огромными возможностями. Высококвалифицированные сотрудники, которых шеф успешно переманивал из государственных структур огромной зарплатой, могли дать фору даже столичным спецам. В штате агентства числились опера, компьютерщики, мастера боевых искусств, аналитики, психологи и даже уголовники. Один из таких специалистов, Игорь Нефёдов в два счёта отыскал районный центр, в котором осела сбежавшая парочка. Он тут же сообщил об этом на базу, но бывшего оперативника что-то насторожило, и Нефёдов просил дать ему ещё некоторое время для наблюдения. Выяснилось, что любовник Веры возглавлял секту сатанистов и вряд ли увёз её с собой из-за большой любви. Поселил он девушку у Витольда Романовича Заланского, с которым был в большой дружбе.
Это была последняя информация, которую успел передать Нефёдов. После этого он исчез, а также из дома Заланского исчезла Вера.
Соловьёв вызвал Лину в офис среди ночи и, обрисовав ситуацию, сказал, что она должна ехать туда и разбираться на месте.
— Витя, — Лина подняла на него синие глаза, — но я же не профессионал! Даже не представляю, что буду делать, приехав на место.
— Линочка, — Соловьёв подошёл к девушке, и привлёк к себе, — ты уже многому научилась, я в тебя верю. К тому же в последнее время ты какая-то подавленная, опять стали мучить кошмары? — он с беспокойством заглянул ей в глаза.
— Нет, — она попыталась увернуться от его взгляда, — всё нормально.
— Тебе нужно окончательно выбросить всё это из головы, — прошептал он, целуя её в шею, — займёшься делом и забудешь обо всём ненужном.
Его руки проникли под её кофту. Лина закрыла глаза и попыталась отбросить все навязчивые мысли. Она обвела руками шею Соловьёва и ответила на поцелуй.
Утром, снабдив её письмом от ректора института и дав другие распоряжения, Соловьёв посадил Лину на автобус.