— Да нет, вроде не притворяется! — услышала Лина сквозь шум в ушах.

— Ну тогда приведите её в чувство. Мне нужно чтобы она могла внятно отвечать на вопросы, — хриплый низкий голос принадлежал, вне всякого сомнения, господину Дмитриеву.

Лина приоткрыла глаза — на неё смотрел майор Тулин.

— Кажется, очухалась, — он облегчённо вздохнул.

— Я же просил до моего приезда не прессовать!

— Да никто её пальцем не тронул, Андрей Владимирович, поклясться могу!

— Воды принеси, — Дмитриев склонился над лежащей на полу девушкой.

Рано утром Тулин переслал ему полные данные на Лемешеву Эвелину Дмитриевну, и это повергло Андрея в глубокую задумчивость. Бывшая зэчка, а ныне сотрудница детективного агентства «Викинг», прибыла сюда под видом студентки, ищущей материал для дипломной работы. Причём под таким хорошим прикрытием, что первая проверка не смогла определить ложность информации! Вопрос — зачем настолько серьёзная легенда, на подготовку которой затрачено много денег и сил? Пацан, которого убили на кладбище, был связан с Матвеем, но в секте не состоял, а выполнял особые поручения серьёзных людей. Дмитриев это знал и не вмешивался, пока не узнал, что Чернокнижный снабжает своих «питомцев» наркотой. Причём товар берёт у людей из другого «муравейника». А тут ещё непонятные исчезновения жителей пошли! А потом их находят в невменяемом состоянии. Андрей думал что, возможно, Чернокнижный на пропавших испытывает новый наркотик, и финансируют это «чужие» люди. Но в крови обезумевших ничего не находили, а на телах не было даже намёка, который мог бы свидетельствовать о физическом воздействии. Ни ран, ни порезов, ни следов от уколов. Матвея решил пока не трогать, а взять работающего на него парня, то есть Славика. Но пацан, видимо, о чём-то догадался и убежал из-под носа у его людей. Пока пришли к Чернокнижному, того уже убрали, а когда выследили парня, эта сумасшедшая помешала его допросить! И вот долгожданная нить — детективное агентство «Викинг». Фирма, под шумок торгующая наркотой? А что? Чего только в мире не бывает! Времени было слишком мало, чтобы детально изучить связи «Викинга», но то, что он узнал о Соловьёве, насторожило. Сильная личность, сумевшая сделать бизнес и имя, обойдя конкурентов. Да и дела, которыми занималось детективное агентство, были громкими. Получалось — фирма всегда на виду. Вряд ли Виктору Васильевичу нужна морока с наркотой — хлопотно и неразумно. Но сбрасывать со счетов эту версию всё же не следовало. Соловьёв никуда от него не денется, потому что в ловушке оказалась его любовница.

Дмитриев, недовольно скривившись, грубо поставил лежащую девушку на ноги. Лина покачнулась, но не упала. Держась за стенку, она добралась до нар и села. Что-то твёрдое и холодное впилось ей в бедро. Девушка полезла в карман и достала маленький шар, который ей передал Хранитель. Вернув вещь на своё место, Лина сжала голову руками.

«Где я только что побывала? Если у меня галлюцинация, почему шар настоящий? Стена… — девушка повернула голову, — стена самая обыкновенная. Но та, в склепе, тоже не отличалась от других!»

Лина поднялась, и, передвигаясь на ватных ногах, подошла к предположительному входу. Прикоснулась — ничего, попыталась толкнуть — стена как стена. Тогда она приложила к ней ухо, в надежде услышать хотя бы музыку. И натолкнулась на холодный взгляд Дмитриева. Тот стоял у окна и с презрением наблюдал за её манипуляциями. Одет сегодня он был в чёрный костюм, белые, зачёсанные назад волосы, красиво с ним контрастировали. Губы кривила насмешливая улыбка.

— Долго ещё будем изображать из себя душевнобольную? У меня мало времени, так что сядь и рассказывай.

Лина отлепилась от стены, но садиться не стала, а постаралась не мигая выдержать взгляд бандита.

— Вижу, в камере ты чувствуешь себя как дома, — Андрей засунул руки в карманы, — что, недолго удалось погулять на свободе?

Дмитриев откровенно вызывал её на конфликт. Девушка молчала и он продолжил.

— Значит, бывшая студентка взята с наркотой и осуждена на восемь лет строгача.

— Меня оправдали, — Лине захотелось расплакаться от обиды.

— Естественно! Такой величине, как Виктор Васильевич Соловьёв, и не смочь вытащить из тюрьмы какую-то засранку!

Девушка устало прикрыла глаза и опустилась прямо на пол. Напоминание о Викторе согрело душу теплом. Он не оставит её здесь, вытащит, даже если придётся брать штурмом это проклятое отделение милиции. Лина счастливо улыбнулась. Всё-таки на земле есть хорошие и преданные люди, и жить стоит хотя бы ради них!

— Чего улыбаешься? — Дмитриев начинал звереть, — не думай, что тебе удастся выйти из тюрьмы раньше, чем через пятнадцать лет! Я об этом позабочусь с особым усердием!

— За что вы меня ненавидите?

Растерянный и беззащитный взгляд на мгновение вызвал у Андрея жалость, но он привычно выбросил ненужное ему чувство из головы и продолжил:

— Что за человек был с тобой на кладбище? Куда ты пошла с маньяком среди ночи?

— Он не маньяк! — Лина представила, что сейчас делают с Хранителем Печати, и её передёрнуло.

— Да? Тогда кто? — Дмитриев мягко сделал шаг вперёд и напомнил Лине тигра, готовящегося к прыжку.

— Я не знаю, — девушка подняла голову и посмотрела на него сверху вниз.

— Лжёшь! — сказал, как хлестнул, — он работает на Соловьёва? Это он убил пацана? Что вам надо в моём городе?

Андрей схватил её за плечи и тряс так, что девушка пару раз ударилась головой о стену. Заметив это, Дмитриев отшвырнул её на середину камеры и отошёл к окну, от греха подальше. «Чёрт его знает, что происходит с ним в присутствии этой девки! Сейчас, если бы не сдержался, то убил бы!»

Утром, принимая решение о её аресте, Андрей мучительно размышлял, стоит ли ему говорить с ней лично. Произошедшее событие бесило и настораживало. Что в этой девчонке так его проняло, что он не сдержался и набросился на неё. Стыд и позор! Он злился на себя, злился на неё, а уж когда выяснилось, что она не та, за кого себя выдаёт, вообще слетел с катушек! Ехал сюда с твёрдым намерением вытрясти из неё информацию, даже если придётся покалечить.

— Так, хорошо, этого пока оставим. Всё равно найду, из города ему не выбраться! Что ты знаешь о пацане?

— О том, которого ты убил? — спокойно спросила Лина.

Дмитриев развернулся и глаза его перестали казаться мудрыми, их заполнила ярость.

— Вероятно, время, проведённое в психушке и тюрьме, ничему тебя не научило. Но в больнице ты должна была узнать, что существуют препараты, способные сделать из человека овощ!

Лину замутило.

— У меня нет времени на уговоры, поэтому сейчас я вызову санитаров, они тебя отсюда заберут, а года через два выдадут родственникам в кадке вместо растения! Ты ведь уже пряталась в психушке от тюрьмы? Теперь придётся повторить эксперимент.

— Я действительно была больна, — девушка сжалась в комочек и посмотрела на своего мучителя.

Одного взгляда на жёсткое, безжалостное лицо было достаточно, чтобы понять — он, не раздумывая, выполнит угрозу.

— Да кто ж спорит. Ты и сейчас больна, — притворно ласковым голосом проговорил Дмитриев, — я могу тебя прибить по-тихому, и сказать, что защищал свою жизнь от психически больного человека. И мне ничего не будет, поверь!

Он подошёл к сидящей на полу девушке и присел, глядя прямо в глаза.

Лина понимала, что ни в психушке, ни в тюрьме долго не выдержит. И слёзы от осознания собственного бессилия сами собой заструились по щекам. Дмитриев недоумённо рассматривал сидящую перед ним девушку. Та, которая на кладбище спокойно повернулась спиной к направленному на неё дулу пистолета, сейчас банально ревела! Он ожидал, что придётся давить на неё долго, и не исключал возможности физического воздействия. А она сидит, глотая слёзы, с очень прямой спиной, пытаясь сохранить чувство собственного достоинства, и, не смотря на страх, не прячет глаз! Обычно женщины устраивают истерику и становятся похожими на озверевших тигриц. Эта же напоминала маленького испуганного котёнка с большими синими глазами, который старается не уступить дорогу огромной собаке.

— Что вы хотите знать? — Лине, наконец, удалось справиться со слезами.

Дмитриев понял, что выиграл, но, странно, это не принесло ему обычной радости.

— Для начала — зачем ты приехала в мой город?

Лина, глотая предательски выступавшие слёзы, рассказала о пропавшей Вере, о том, как их сотрудник Игорь Нефёдов отыскал девушку в этом городе, потом внезапно пропал сам, и Виктор послал её разбираться.

— И Соловьёв так просто отправил тебя сюда после исчезновения человека? — Дмитриев подозрительно прищурился.

— А что здесь удивительного? На место одного послал другого.

— Продолжай, — Андрей прислонился к стене и прикрыл глаза. Ему всегда так лучше думалось.

— Я пришла в квартиру Чернокнижного, тот был уже мёртв. Там находился Славик.

— Пацан был в доме? Вот это номер!

Дмитриев стал мерить шагами камеру, напряжённо о чём-то размышляя, и ухмыляясь своим мыслям.

Лина равнодушно отметила, что осанка и движения у него явно не бандитские. В бандитах не бывает столько достоинства.

— Так, — Дмитриев остановился напротив Лины, — значит, здесь пропал ваш Нефёдов, и после убийства Чернокнижного ты потеряла след Веры?

Девушка кивнула.

— А что вы с парнем делали на кладбище?

Лина вспомнила о Хранителе Печати. Тот шар… Он сказал передать его человеку с белыми волосами… А если это Дмитриев?.. Да нет, не может быть. Хранитель сказал, если он погибнет, тот человек останется последней надеждой! К Андрею Владимировичу это определение не подходит явно! Он, скорее, крах надежд. Но тогда кто? Старик какой-нибудь? Но их много. Как я могу узнать какой именно?! Значит, всё-таки Дмитриеву отдавать? Стоп. Человек-скала ещё не умер. Как только выберусь отсюда, нужно будет его найти и расспросить обо всём.

— Опять начинаем играть в дурочку? — Дмитриев грубо схватил Лину за плечо.

Девушка поняла, что сидит, уставившись в одну точку и, наверное, довольно давно.

— Скажите, вы давно поседели?

Андрей, не ожидавший подобного вопроса, в недоумении застыл.

— Это генетическая предрасположенность, или в вашей жизни произошла какая-то трагедия, после чего…

— Тебя сейчас должно волновать не это, — Дмитриев резко поднялся и на мгновение Лине показалось что глаза его стали бездонными от горя, — ты должна молить бога, чтобы я отпустил тебя отсюда живой и здоровой! — девушка поняла, что затронула какую-то очень болезненную для него тему, а он вдруг, без всякого перехода заорал так, что, наверное, задержанные в соседних камерах попрятались под нары, — Что ты делала на кладбище! Отвечай немедленно, или сейчас позову свою охрану, и они рассчитаются с тобой за унижение при первой встрече!

Андрей схватил её за предплечье так, что затрещала кость.

— Я искала Веру!

— Врёшь! «Викинг» занимается продажей наркотиков? Давно работаешь курьером? Кто ещё завязан на этом в моём городе? — он кричал, не давая ей опомниться.

— Каким курьером, вы что? — Лина, забыв, что малейшее движение грозит ей сломанной рукой, стала вырываться.

— Да от вашего агентства за версту несёт помойкой! А когда я доберусь до шефа — клянусь, он пожалеет о том, что родился на свет!

— Не трогай Соловьёва! Это самый лучший человек на свете! — девушка ударила его ногой по коленке.

От неожиданности и боли, Андрей отпустил её руку.

— Тебе, конечно, не понять! Я вообще не могу представить какая мать могла родить такого урода!

Дмитриев побледнел и с силой ударил её ладонью по лицу. Лина согнулась и из глаз потекли слёзы.

— Ты не смеешь даже думать о моей матери, а не то что говорить о ней!

— А ты не смеешь говорить так о Викторе! — выпалила Лина, задыхаясь.

— Какая трогательная забота, — Андрея перекосило от презрения, — ещё скажи, что спишь с ним от большой любви, а не расплачиваешься за то, что вытащил из тюрьмы!

— Подонок!

В этом человеке не было ничего святого, он вывалял в грязи единственное, что примиряло её с этим миром! Лина, как разъярённая фурия, вцепилась гаду в лицо, стремясь разорвать его в клочья. Дмитриев среагировал мгновенно, и это спасло его от потери зрения. Девушке удалось лишь немного расцарапать щёки, после чего Андрей перехватил руки и оттолкнул её в угол камеры. Затем, будто на что-то решившись, подошёл к Лине, схватил за плечи, и, как пушинку поднял на уровень своего лица. Их глаза встретились, и ненависть скрестилась, как клинки. Она вырывалась мощным потоком и казалась осязаемой субстанцией, которая сейчас вспыхнет и разорвёт всё вокруг. Дмитриев, не отпуская её на пол, приближал своё лицо всё ближе. Они выкрикивали ругательства, но, казалось, не вникали в их суть. Лина выплёскивала на него всю накопившуюся ненависть, обиды и отчаяние, которые бешеным потоком ломали всё внутри, и вдруг что-то случилось. Эмоции, нашедшие выход, трансформировались в какое-то непонятное и дикое желание. Она поняла, что если сейчас его не поцелует, что-то в ней оборвётся. Мало что соображая, повинуясь лишь инстинктам, девушка прижалась к Дмитриеву всем телом и накрыла его рот поцелуем. Это был глоток жизни, позволяющий сердцу вновь забиться в привычном ритме. В этот миг ей хотелось целовать его глаза, зарыться в волосы, не думать ни о чём, просто позволить себе жить и дышать свободно! Дмитриев замер от неожиданности, но губы, настойчиво требующие ласки, будто лишили его воли. Им овладело знакомое уже чувство, которому невозможно, да и не хочется противиться. Лина гладила белые волосы, она пила его силу, и этот миг показался ей настолько прекрасным, что из глаз сами собой потекли слёзы восторга. И когда она почувствовала, что губы стали солёными, пришло отрезвление. Девушка поняла кого целует, резко убрала руки и прижалась к стене, ожидая ударов или оскорблений. Но вдруг почувствовала на своей щеке его пальцы. Андрей очень бережно вытирал ей слёзы. Лина подняла на него глаза и поняла — в тот миг Дмитриев чувствовал то же самое, что и она. В его всепонимающих глазах была нежность. Девушка недоверчиво смотрела на Андрея. Он осторожно убрал чёлку, упавшую ей на глаза и Лине захотелось прижаться к его руке.

— Андрей Владимирович, — в окошке двери появилась физиономия майора Тулина, — приехал адвокат Лемешевой, что прикажете делать?

Выражение лица Андрея поменялось в один миг. Губы превратились в тонкую щель, нежность испарилась, осталась только сосредоточенности и суровость.

— Ничего не делать, я сейчас подойду, — сказал он, не поворачиваясь.

Тулин закрыл окошко. Дмитриев отвернулся от Лины и подошёл к окну. Пауза, казалось, длилась столетия. Наконец Андрей произнёс:

— Я отпущу тебя под подписку о невыезде, но если ты мне солгала или надумаешь сбежать…, - он не договорил, но девушка поняла всё и без слов.

Андрей развернулся и, не глядя на неё, вышел из камеры. Лина обессилено опустилась на пол.