В притче с Иисусом в пустыне искушение ставится в самый центр христианской традиции – и далеко не каждый может похвастаться тем, что отказал дьяволу. Фауст не был первым, кто, как считалось, заключил договор с дьяволом, и он не был последним. У Фауста было множество подражателей, толпами ходивших вокруг. В истории известно много великих людей, работы которых могли бы пополнить юридический департамент ада. Договор с дьяволом был главной опорой христианской легенды, призванной демонстрировать святость одних и обличать сатанизм других. Это обоюдоострое оружие использовалось в борьбе между одобренной сверху «правдой» и запретным знанием.
Первым, объявившим о сомнительной чести заключить сделку с дьяволом, был слуга Герадиуса или, по другой версии, сенатора Протерия Кесарийского, душа которого спаслась благодаря заступничеству святителя Василия Великого (330–379). Согласно легенде IV века, раб упросил Сатану помочь с женитьбой на прекрасной дочери своего хозяина. Он отдал вечное блаженство за обладание девушкой, которая влюбилась без памяти и даже пыталась убить себя, когда отец запретил им встречаться.
Но вскоре молодая невеста заподозрила неладное, заметив, что жених отказался перекреститься и войти в церковь. Когда жених сказал, что всё в порядке, подозрения усилились, и девушка обратилась за советом к епископу Василию. Во время допроса жених признался, что его душа принадлежит князю тьмы. Заперев молодого человека в келье, Василий начал молиться за спасение его души. Стало очевидно, что жених девушки находился во власти демонов. Когда накал демонического нападения пошёл на убыль, Василий отпер келью и силой привёл молодого человека в церковь. В церкви он продолжил молиться, требуя вернуть договор с нечистым, и – о, чудо! – с хоров «прямо в его руки, на виду у всех» опустился обрывок бумаги. Святой разорвал бумагу на две части, изгнав «воющих демонов», после чего молодой человек смог вновь обрести «блага причастия»{192}. Георг Мейер, друживший с Лютером, включил этот рассказ в биографическую книгу о святом Василии, вышедшую в 1544 году в Виттенберге с предисловием Лютера, что во времена Фауста придавало истории особый вес.
Среди историй о договорах с дьяволом наиболее известной и самой популярной является история о «раскаявшемся Теофиле». Этот рассказ, относившийся к событиям 537 года н. э., был записан между 600 и 850 годами. Приблизительно в IX веке текст перевели на латынь, и рассказ о Теофиле разошёлся по всей Европе. Однако необходимо отметить, что сюжет с кровавой подписью появился в этой истории лишь начиная с XIII века. Это было легендой фаустовского типа, возникшей задолго до легенды о Фаусте.
Перед вторжением персов в Византийскую империю Теофил служил экономом в одной из церквей в Киликии (на территории нынешней Турции). Когда умер старый епископ, Теофил, как помощник епископа, должен был стать его преемником. Однако Теофил не желал такой работы. Он заявил, что недостоин высокой должности из-за грехов, которых, впрочем, никто не замечал. Поскольку Теофил отказался от митры и посоха епископа, вместо него назначили другого человека.
Прежние покровители отвернулись от Теофила, и вскоре ему пришлось оставить пост эконома. Поняв, какую большую ошибку он допустил, Теофил обратился к известному колдуну, «еврею, занимавшемуся дьявольскими искусствами всех видов» и, по слухам, «обрекшего многих на вечное проклятие своими богопротивными советами». Очевидно, это был успешный чародей, располагавший солидным списком клиентов. Чародей вызвал князя тьмы, появившегося под громкие вопли в сопровождении демонов в белых одеждах, несших подсвечники. Дьявол согласился помочь Теофилу. Бывший эконом легко пошёл на сделку и немедленно отрекся от Христа и Девы Марии. Написав «своей кровью» текст отречения, Теофил сложил и запечатал договор, поставив на воске оттиск своего кольца.
Удача немедленно повернулась к нему лицом. Теофилу вернули прежнюю должность с двойным жалованьем и большей властью. Однако вскоре Теофил начал терзаться беспокойством. Он не спал ночами, молился, постился и не мог думать ни о чём, кроме «зубовного скрежета и голодных червей», поджидавших его в аду.
Вконец разбитый думами о вечной муке, Теофил направился в ближайшую церковь и простёрся ниц на холодном полу перед образом Девы Марии, где пролежал четверо суток. От голода, бессонницы и возбуждения Теофил начал слышать голос, по его предположению – голос Девы Марии, порицавшей его за отход от христианской веры. В свою защиту Теофил выдвинул череду многосложных аргументов, сводившихся примерно к следующему: Теофил вновь обрёл веру в Христа; теперь его прощение зависит от Иисуса; он, Теофил, не несёт ответственности за собственные поступки. Убедившись в его искренности, Мария отправилась поговорить со своим сыном, в то время как Теофил ещё целых три дня продолжал «молиться и биться лицом о пол… страдая от голода и орошая слезами камни, на которых лежал». Вновь услышав голос, сообщивший о прощении, Теофил потребовал, чтобы ему вернули договор с дьяволом. Теофил ждал ещё три дня, после чего Дева Мария, представшая «в видении», вернулась и передала договор. Поведав свою постыдную историю епископу, Теофил умер – несомненно, из-за голодания и сильного нервного истощения. Епископ воспользовался рассказом Теофила, превратив его смерть в своего рода пропагандистскую акцию{193}.
История имела скрытый подтекст: можно заключить сделку с дьяволом, чтобы получить всё, что требуется, а затем расторгнуть договор и при этом избежать геенны огненной. Впрочем, едва ли этот подтекст был внесён намеренно. Поскольку дьявол олицетворял абсолютное зло, противное каждому христианину, то и договор с дьяволом представлял крайнюю степень греха. Таким образом, легенда прямо говорит о том, что церковь принимает всякого человека и даёт спасение вне зависимости от тяжести его грехов. Рассказ о Теофиле представляется чистого вида христианской «моралите», а в процитированном варианте – частично направленной против евреев (и против магов) и имеющей цель дальнейшее укрепление культа Девы Марии. В качестве основных угроз в рассказе фигурируют евреи, о которых Лютер позже писал как о «детях Люцифера», а также магия, заодно с евреями смыкающаяся с силами, враждебными христианству и потому заслуживающая отдельного осуждения{194}. По легенде, мага-иудея вскоре казнят, а Теофил не испытывает угрызений совести по этому поводу. Очевидно, автор первоначального текста не заметил, насколько трусливым и эгоцентричным выглядел Теофил в его истории. Скорее, этот рассказ не поучителен, а возмутителен. Фауст из легенды хотя бы обладает мужеством сдержать данное им слово. Правда, при этом он делает теологическую оговорку: грехи протестантов не заслуживают прощения.
После успеха рассказа о Теофиле тема договора с дьяволом обрела широкую популярность и вошла в пропагандистский обиход. Упоминание Теофила наравне с именами святых лишь подчёркивало святость. С другой стороны, обвинение в сделке с дьяволом позволяло дискредитировать оппонента. Первое хорошо иллюстрируют два рассказа, дошедшие из XII века. Святой Уилфрик (умер в 1154 году), отшельник из Хаселбери в Дорсете, был известен тем, что воспрепятствовал сделке с дьяволом. Летописец Уолтер Мэп (ок. 1160–1210), архидиакон Оксфорда, рассказывал о молодом французском дворянине, который разорился по причине своего безрассудства и нашёл выход в сделке с дьяволом. Епископ Бове освободил его от договора при условии, что в качестве епитимьи тот сожжёт себя заживо.
Однако к дьяволу обращались не только те, кто страдал от нищеты. Такие же истории рассказывали обо всех, чьё поведение выходило за рамки общепринятого. Считалось, что душу дьяволу продали Сократ, Аполлоний Тианский, Апулей, Роджер Бэкон, Раймонд Лулл, Юлий Цезарь Скалигер, Корнелий Агриппа, Парацельс, Нострадамус, Мигель Сервет, Джордано Бруно и Галилео Галилей. Таких обвинений не избежали и римские папы. Бонифация VIII посмертно судили за целый ряд преступлений, включая сделку с дьяволом; Александра VI также считали союзником сил Тьмы. Клеветы не избежали ни Тритемий, ни религиозные реформаторы: Лютер, Меланхтон и Кальвин, по которым прошлись всё той же чёрной от смолы кистью.
Несмотря на обвинения, выдвинутые против самого Лютера, он обвинил в такой же сделке с дьяволом покровителя Тритемия (и своего политического противника) курфюрста Иоахима I Бранденбургского. То же самое Лютер говорил о своём религиозном оппоненте, известном богослове Иоганне Экке. Ещё Лютер рассказывал о некоем безымянном предсказателе и чёрном маге из Эрфурта, которого в 1537 году уличили в договоре с дьяволом и сожгли за это преступление.
Примерно тогда же Лютера пригласили разобраться в случае, происшедшем в университете Виттенберга, где также была заключена сделка с дьяволом. К Сатане обратился студент Валерий Глокнер, жестоко страдавший от нищеты. Глокнер получил некоторую сумму наличных денег и, как полагается, по истечении оговорённого срока должен был отдать свою бессмертную душу. Лютер начал с того, что обрушил на Глокнера поток религиозных обвинений, а затем отвёл злополучного студента в церковь, где возложил на него руки и читал молитвы до тех пор, пока не добился окончательного раскаяния.
Ещё один случай открылся 11 декабря 1596 года, когда в сенат университета в Тюбингене вызвали уже знакомого нам студента Давида Липсиуса (Лейпцигского), чтобы выяснить, действительно ли он заключил договор с дьяволом. Студент признал свои прегрешения, заявив, что оступился впервые, – и обвинил во всём своего приятеля и книгу Шписа. Сенат отнёсся к студенту снисходительно, назначив тому отсидеть в карцере на Рождество и затем ещё полгода находиться под особого рода домашним арестом, с правом посещения университета и церкви. Вскоре после этого Липсиус, пьянствовавший в местном трактире, прикарманил несколько дорогих столовых приборов и серебряных бокалов. 8 января 1597 года о его новом прегрешении доложили сенату, который постановил изгнать Липсиуса из города. Липсиус продолжил обучение в Гейдельберге, где получил степень, и в дальнейшем успешно занимался медициной в Эрфурте{195}.
Хотя можно привести ещё несколько случаев, в основном всё понятно и так. Предполагаемые сделки с дьяволом не были чем-то исключительным, и Фауст был не одинок в намерении заключить подобный договор. В легенду вошли далеко не все случаи, и можно утверждать, что хотя доказательства часто были слабыми, но всё же попадались индивидуумы, заключавшие определённого рода соглашения со сверхъестественными представителями зла. Вероятно, во все времена находились дерзкие характеры, способные поставить на кон вечную жизнь и заключить сделку с дьяволом, но встречались и те, кого просто оговаривали враги. Самое странное, что именно Фауста до сих пор считают главным докой по таким сделкам.