Протягивая продавцу книг банкноту в один фунт, Джек подумал, как переменилась его судьба за последнюю неделю. Он вообще очень редко видел фунтовую банкноту, и обычно не он, а ему люди отдавали деньги, сами того не ведая. Но пять дней назад он встретил Бена Коула, и теперь, похоже, прошлая жизнь осталась позади.

Сначала он хотел уйти, но Бен и Эмили попросили его остаться. И он остался. Честно говоря, Джек тогда посчитал, что вряд ли окажется полезным. Но его помощь потребовалась почти сразу же. В вопросе обсуждения тактики борьбы с сэром Дональдом он был третьей головой, голосом практической мудрости. К тому же Бен был еще слаб после всех своих приключений, и требовался некто сильный и здоровый, чтобы выходить, выполнять поручения, добывать все необходимое. Поэтому Джеку сразу же нашлось место в команде. В благодарность Бен и Эмили носили ему еду, и по ночам он спал на настоящих простынях. И пусть простыни пришлось постелить на небольшом диване в комнате Бена, зато эти простыни были самые что ни на есть настоящие.

Скрывать существование Джека от миссис Миллз, кухарки и горничных — Эванс и Тиллет — было для Бена приключением гораздо более приятным, нежели пережитые им в Мексике и во время плавания. В отличие от тех, здесь, даже при самом плохом раскладе, никому не грозила смерть.

Продавец принял деньги, но при этом как-то недоверчиво взглянул на Джека: респектабельный магазин на Сент-Мартинз-Лейн обычно не обслуживал мальчиков с подобной наружностью.

— Сейчас принесу сдачу, — сказал продавец и удалился в глубь магазина. Джек посмотрел на обложку купленной книги и поморщился. Физиономия с дикими глазами, вытесненная золотом на обложке, скалила крепкие зубы. Заглавия прочесть он не мог, но Эмили записала его на листке бумаги, который надо было показать продавцу: «Теория и практика календаря майя». Оставалось надеяться, что эта книга окажется полезной.

Со скучающим видом Джек огляделся по сторонам. В магазине было сумрачно, и вдоль стен стояли книги, из-за которых воздух казался спертым. Все было чинно и элегантно — ни к тому, ни к другому Джек не привык. Утренняя толпа на улице была для него куда как более привлекательной. Наметанным глазом он изучал ее через окно.

Джек совсем не был закоренелым вором. Было время, он крал всякую мелочь, потому что надо было жить, и теперь его радовало, что, подружившись с Беном и Эмили, необходимость воровать отпала. Но старые привычки живучи, и сейчас, глядя на море лиц за окном, он автоматически фиксировал потенциально возможные цели.

Потом он нахмурился, потому что его внимание привлекло одно лицо в толпе. Оно принадлежало мужчине средних лет, бледному, истощенному и усталому. Он шел, спотыкаясь на ходу. Джек прильнул к окну, чтобы рассмотреть его повнимательней.

— Возьмите сдачу.

Это был продавец, протягивавший из-за прилавка горсть мелочи.

Джек не умел читать, зато считал превосходно. Взглянув мельком на деньги, он поднял глаза.

— Здесь не хватает трех шиллингов.

Продавец презрительно фыркнул.

— И ты думаешь, тебе поверят, что не ты их взял?

— Да, — ответил Джек с полным спокойствием и уверенностью. — Поверят.

Он смотрел продавцу прямо в глаза. Тот покраснел и отвел глаза.

— Я… обычно не я даю сдачу, — забормотал он, копаясь в кармане в поисках трех недостающих шиллингов. — Это делает мой помощник, но сегодня его нет. Просто не пришел. Усталый был последние дни — подхватил, наверное, какую-нибудь болезнь… Эй, в чем дело?

Джек посмотрел на него выразительно.

— Все в порядке, — ответил он. — Спасибо за сдачу, сквайр.

— Ладно, проваливай, — отрезал продавец.

Джек повернулся и вышел.

На улице он встал на цыпочки, высматривая того, бледного. Найти его оказалось несложно, потому что он недалеко ушел. Снедаемый любопытством, Джек направился за ним следом. Человек снова споткнулся, ноги у него подкосились, но он каким-то образом нашел в себе силы выпрямиться. Впрочем, ненадолго: через минуту он столкнулся с каким-то прохожим и свалился замертво. Послышался крик и возгласы удивления, и когда Джек подошел ближе, несчастного уже окружала плотная толпа людей. К телу, однако, приближаться никто не спешил.

Лицо мертвеца было белее простыни, мертвые глаза были устремлены в небо.

— Дайте ему воздуху! Воздуху!

Подбежавший полисмен оценил ситуацию и стал оттеснять зевак. Джек по старой памяти предпочел держаться подальше от фараона.

— Поздно, дружище, — сказал кто-то. — Он уже покойник.

— В Сохо свирепствует холера, — добавил другой.

— Не-е, это не холера. При холере из всех дыр течет, — энергично возразил третий. — А из этого не течет. Ни капли.

— …чума, наверное…

— …не-е, чумные пухнут…

— …по всему Уайтчепелю люди белеют как призраки…

— …и в Вестминстере…

— …и в Сент-Джайлзе…

— Вот это да! — вполголоса воскликнул Джек и решительно направился обратно на Бедфорд-сквер.