— Есть! — крикнул Джек, увидев первые лучи золотого рассвета.

Профессор взял щепоть растертых изумрудных листьев кровавой розы и бросил в зелье, булькавшее на кухонной плите его домика в Пэддингтоне. Тут же помещение наполнилось теплым и сладким ароматом розы.

Прошлым вечером, добравшись до дома профессора, все компания уже валились с ног. Эмили хотела было послать миссис Миллз записку с сообщением, что у них все в порядке, но Бен отговорил ее: он был уверен, что за Бедфорд-сквером ведется наблюдение, и будь сообщение послано, сэр Дональд перехватил бы его.

Домоправительница профессора Эйденснэпа обработала всем синяки, ушибы и порезы, а потом хозяин дома весьма здраво рассудил, что не плохо было бы поспать. Эмили постелили в комнате для гостей, а Бену с Джеком приготовили диван в гостиной. Однако все были так возбуждены пережитым, что о сне не могло быть и речи, а потому друзья решили сварить зелье. Было четыре часа утра.

Этот процесс трудно было назвать обычной стряпней. Эмили с профессором готовили все ингредиенты, а Джек и Бен в это время во все глаза смотрели в окно, чтобы не пропустить первые лучи солнца: согласно календарю, оно в этот день должно было взойти в четыре пятьдесят.

Эмили сверилась с рецептом зелья, который они с профессором перевели со старинного пергамента, и прочитала вслух:

— «Когда будут добавлены лепестки, надо десять раз повторить над варевом Отречение от Темного Бога: „У ба ти акот хасав-чан…“»

Джека поразило, насколько зловеще и странно звучали слова древнего языка майя здесь, в этой простой домашней обстановке. Когда Эмили в десятый раз повторила заклинание, помещение наполнилось ощутимым присутствием какой-то пугающей и непонятной магии. Джек почувствовал: только что на его глазах возникло какое-то великое таинство.

Профессор бережно снял с огня котелок с зельем и поставил его на стол. Варево тихо побулькивало, переливаясь всеми оттенками красного. Из глубины медленно всплывали лепестки и снова медленно исчезали в рубиновой гуще.

— Неужели это поможет? — недоверчиво глядя на отвар, спросил Джек.

— Мы точно следовали инструкциям, дорогой юноша, — ответил Эйденснэп. — Правильно произнесли заклинание, соблюли время суток, выдержали продолжительность кипения. Сказать, поможет ли наше средство, мы не можем, но что совершенно определенно, так это следующее: мы сделали все, что в наших силах.

После этого все покинули кухню и пошли в гостиную. Зевнув, профессор сказал:

— А теперь — несколько часов сна. Это все, что нам сейчас нужно. Прошу вас, юная леди.

Эмили ничего не оставалось, как идти в гостевую комнату. Профессор направился в собственную спальню, а Бен с Джеком отправились на свой диван.

— Спокойной ночи, Эмили, — с нажимом произнес Бен.

Эйденснэп не заметил странного оттенка его голоса, зато Эмили обратила внимание и обернулась.

Бен приставил ко рту руки рупором и одними губами произнес:

— Десять минут.

Эмили кивнула.

— Спокойной ночи, Бенедикт, — ответила она.

— Да-да, всем спокойной ночи, — сказал профессор.

Он был спиной к ребятам и ничего не заметил.

— Знаете, что я вам скажу? — сказал он. — В девять часов, когда мы встанем, нам подадут невероятный завтрак. Устраивает?