Новый день совершенно не радовал Олесю. Проплакав вчера всю ночь, сейчас она с трудом поднялась с постели. Хотелось вновь нырнуть в теплую постельку, накрыться одеялом с головой и еще раз выплакаться.
— Как же такое могло случиться? — всхлипывая, бормотала она. — Убежал… Куда? Как? Он же еле ноги передвигал… Еще этот худой шпынь намекал, что он у меня прячется… Как будто я знаю, где он?
При этих словах, она резко поправила свисавшую на лоб чёлку и посмотрев в окно, с вызовом сказала:
— Если бы знала, все равно никому бы ничего не сказала!
Потом с вызовом кому-то показала свой маленький розовый язычок — она оставалось той самой своенравной девчонкой, которую так не любили школьные учителя и боготворили окрестные мальчишки.
Немного успокоившись, Олеся быстро оделась и побежала на кухню умываться. Быстро сполоснувшись ледяной водой, она схватила велосипед и попыталась незаметно прошмыгнуть на улицу, но её заметила мать… От окна по всему двору разнесся её резки голос:
— Опять из дома! Ну сколько же это можно — чуть рассвело, а она со двора! А ну быстро домой! Пока скотина не убрана, чтоб ни шагу за дверь!
Олеся с сожалением оставила велосипед и с видом насмерть оскорбленного человека отправилась домой. Едва, она вошла на кухню, как получила еще одну порцию нотаций…
— Вот оторва! Ну чего ты там с самого утра забыла! Снова к этому аспиранту намылилась что ли?
При этих словах, она в сердцах взмахнула руками…
— … Где же это видано, чтобы девушка сама за парнем бегала?… Ну в кого же ты у меня такая?
Раздался громкий хлопок закрываемой входной двери, и обернувшаяся женщина успела только заметить краешек синего платья, мелькнувшего за порогом. Всхлипывая и время от времени переходя на рыдания, Олеся прыгнув на велосипед, помчалась по дороге… Сейчас для неё было лишь одно место, где она могла спокойно посидеть и выплакаться без лишнего внимания — это колхозное озеро.
Так в селе называли большой пруд, который вырыли колхозники более пятнадцати лет назад для полива полей. Вырыть то вырыли, а дороги к нему проложить в период всеобщей разрухи уже средств не были. Поэтому озеро, славившееся среди сельчан хорошей рыбалкой и чистой водой, оставалось совершенно незнакомо для городских жителей. Не только в выходные, но и в будние дни, там не было практически не души…
Олеся частенько приезжала сюда, чтобы вдали от всех посидеть и помечтать. Одно время она стала замечать, что между ней и озеро существует какая-то странная, практически мистическая связь… Когда Олесе становилось очень плохо, то она приезжала сюда. Только сев на высокий берег и свесив ноги, она замечала, как все дурное уходило из её головы: проблемы, которые прежде казались совершенно непреодолимыми, в этом месте теряли свою остроту…
Обычно она приезжала на озеро к вечеру, чтобы полюбоваться летним закатом. Каждый раз, когда огромное красноватое солнце начинало медленно тонуть в бесконечной глади озера, её охватывало почти религиозное чувство… — чувство причастности к чему-то огромному и прекрасному. Олеся понимала, что не смотря на все свои неурядицы, маленькие неприятности, она была не маленькой и ни кому не нужной песчинкой в этом огромном мире, а его неотъемлемой частью, без которой вселенная не будет целой и прекрасной.
Занятая своими мыслями, Олеся не заметила, как добралась до озера. Перед колесами ее велосипеда вместо еле заметной тропки, неожиданно выросла плотная стена ржи. Дальше надо было идти пешком, осторожно пробираясь по самой кромке поля до видневшейся вдалеке рощицы. Наконец, после почти километрового перехода, Олеся вышла к самому берегу озера.
Бросив опостылевший велосипед, она медленно приблизилась к самой кромке до тех пор, пока её ног, обутых лишь в легкие босоножки, не коснулась теплая как парное молоко вода. Она закрыла глаза и стала тихонько двигаться вперед, все больше и больше погружаясь в глубину. Вода неторопливо принимала её, ласково обнимая разгоряченное девичье тело и даря долгожданную прохладу. Когда шея практически полностью скрылась под водой, Олеся развернулась и, оттолкнувшись самыми кончиками пальцев ног, поплыла.
В этот самый миг весь остальной мир перестал для неё существовать — из реального он превратился в нечто иллюзорное, что могло и не быть на самом деле… Только здесь и сейчас стало для Олеси настоящим, тем, для чего человек живет, ради чего он борется и на что надеется. Деревенская скукота, работа в библиотеке, родительские ссоры и неуклюжие ухаживания сверстников — все это стало таким далеким, что ей даже не верилось… Именно сейчас, ей казалось, что все мечты, которые она так тщательно скрывала от посторонних и которыми тайно жила на протяжении всего своего детства, могут исполниться… Огромные корабли, величаво проплывающие в далекой синеве неба… Стройные, красивые люди, которым незнакомы алчность и ненависть, готовые любому прийти на помощь по самому первому зову… Рвущиеся в высоту башни белоснежных замков, которые раскинулись среди изумрудно зеленых холмов… Светлые леса, полные легендарных животных, которые не боятся человека… И в центре всего этого великолепия она…
Осторожно шевеля ногами, Олеся лежала на спине почти на самой середине озера. Медленно, минута за минутой, она дрейфовала к берегу, и, вот он вырос почти перед самым её носом… Выходила девушка не торопясь, подолгу играя с маленькими барашками, которые гонял ветер по поверхности озера. Со стороны берега её силуэт выделялся четким светящимся неземным контуром. Легкий сарафан жадно облепил её стройное девичье тело, пытаясь неровными складками скрыть приятные глазу округлости… Небольшие бугорки грудей, чуть прикрытые роскошными длинными волосами… Легкая припухлость живота, испуганно венчающего сокровенный треугольник… Казалось, сама богиня Афродита по прошествии тысячи лет решила вновь почтить своих детей божественной красотой. Рожденная из белоснежной пены морской волны, она по велению судьбы решила появиться в этом забытом Богом краю…
Полностью выбравшись из воды, Олеся медленно провела ладонями по своему телу, пытаясь хоть немного разгладить платье. Немного огорченная, что сделать это ей так и не удалось, она разогнулась и встретилась с взглядом столь знакомых её сердцу глаз, которые жадно следили за каждым движением девичьего тела.
Можно ли описать стремительность молний, пронзающих небо, или рассказать о мимолетной красоте бабочки, легко порхающей с цветка на цветок? Точно также, разве способен человеческий язык донести до нас всю палитру нежности и страсти чувства, в мгновение ока вспыхнувшего между двумя людьми! Нет! Определенно, нет! Вряд ли, посторонний человек на фоне чувственного взрыва эмоций в состоянии уловить самую суть происходящего процесса, тайна которого является одной из основ мироздания.
… Один взгляд и человек сражен! Лишь только взгляд и все чем, ты жил, все, что было для тебя самым важным и несомненным, мгновенно перестало существовать! Мишура, опутавшая нас на протяжении всей жизни, спадает и остается лишь самое важное и сокровенное — Любовь! Чувство, которое не возможно сравнить ни с чем другим, известным и доступным человеку. Оно и постоянно и изменчиво, стремительно и тягуче, бесконечно и мимолетно! Любовь бывает непредсказуемо разрушительной, словно неизвестное науке оружие, способное уничтожить без сожаления все живое на планете. Но, вдруг, она сменяет гнев на милость, и её милосердию может позавидовать человек, отдавший незнакомцу свою последнюю каплю крови…
Время бежало как сумасшедшее, словно торопилось приблизить вечерний сумрак и осторожно скрыть от посторонних глаз двоих влюбленных. Вот уже солнце стало медленно приближаться к концу своего ежедневного пути, напоминая чуть теплыми и совсем не обжигающими лучами, что день близок к завершению…
Сергей держал её словно ребенка на руках, нежно прижимая к своей груди. Он медленно целовал её теплой ушко, небольшой носик… Два сердца бились в унисон, две потерянные при рождении половинки нашли друг друга, два человека стали одной судьбой…
Теперь он не сомневался, что все произошедшее с ним было не случайно, и шаг за шагом он продвигался к одной цели — быть рядом с неё, Олесей. Сейчас, с высоты сегодняшнего состояния, все трудности виделись ему какими-то несерьезными и мелкими. Сергей чувствовал в себе силы справиться с несоизмеримо большими препятствиями. Задача свернуть горы и перейти море стала для него обыденной. Ради этого свернувшегося самого дорого ему на свете человека, он был готов сделать все возможное и невозможное…
— Ты сбежал от них? — нежный голос переливами ручейка прервал его молчание.
— Да, — утвердительно ответил он, поймав с надеждой устремленный на него взгляд. — Я ушел…
— И они не будут тебя больше искать? — с замиранием сердца задала очередной вопрос Олеся. — Они оставят тебя в покое?
Сергею очень хотелось вновь повторить свой ответ и увидеть, как загоревшийся огонек надежды превратиться в яркое пламя уверенности, но он хорошо понимал, что убийцы не остановятся на своем пути. Они как стервятники будут преследовать его до тех пор, пока у него не останется сил, чтобы защищаться или бежать. И тогда конец!
— Олесь, все начнется снова. За мной будут приходить вновь и вновь… и есть только один способ прекратить это.
Предчувствуя сказанное, она сильно обняла его и понизив голос до шепота, спросила:
— Какой?
— Убить их всех… — произнося эти слова, Сергей сам удивился холодности своего голоса и, главное, какой-то странной бесконечной уверенности в том, что он говорил.
— Нужно просто их всех убить! — вновь повторил он, словно предстоящее дело виделось ему крайне легких и совершенно не опасным. Уничтожить одного из известнейших политиков страны, лидера одной из преступных группировок столицы — это казалось ему просто, как раздавить муравья.
Сергей посмотрел на Олесю, будто хотел убедиться, что она тоже разделяет его уверенность. Однако, странное дело, она излучала такое спокойствие и умиротворенность, что необходимость в каких-то заверениях отпала сама собой. Он лишь произнес:
— Теперь я не один… Со мной ты…
… Он шел уже больше часа, нежно её прижимая к груди, и совершенно не чувствовал усталости. Казалось, ноги с каждым километром пройденных полей и оврагов, заряжались все большей и большей энергией. Хотелось идти дальше и дальше, забраться на самый край света, куда бы ни смог добраться никто другой.
До края деревни они добрались еще засветло, когда солнце уже почти село, но света вполне хватало, чтобы не спотыкаться на кочках и корнях деревьев. Сергей осторожно поставил её на землю и со страшной неохотой разжал объятия. Но через мгновение вновь обнял девушку и шепотом проговорил:
— Даже секунда разлуки — это для меня огромная боль… Быть всегда рядом с тобой, дышать одним с тобой воздухом, слышать и видеть тоже, что и ты, успеть вовремя закрыть тебя от опасности — вот и все, что мне надо от этой жизни! Лишь это, и только это!
Пролетели еще драгоценные минуты и поцеловав её, он сказал:
— До завтра…
— Завтра — это почти уже сегодня, — ответила Олеся.
— Все равно это долго…
Сергей не оборачиваясь пошел домой, где только одно его появление в дверях произвело фурор. Бабуля не знала куда его посадить и чем вкусным накормить… Её внук вьюном вертелся около него, канюча рассказать, что с ним произошло в тот день. Некоторое время, Сергей не мог понять, что же с ними такое случилось и к чему столь необычное отношение. В конце концов, после осторожных наводящих вопросов ему удалось выяснить, что его в селе считают настоящим героем, который чуть ли не с голыми руками бросился на выручку к отцу Анатолию. Именно такую рабочую версию озвучило милицейское начальство перед деревенскими: то есть, кучка бандитов решила ограбить отца Анатолия и похитить старинные иконы, а Сергей, рискуя собственной жизнью, попытался помешать им, за что и поплатился. Наслаждаясь горячими щами, он не стал их разубеждать и рассказывать об истинной картине произошедших событий. Все увиденное и услышанное, Сергей предпочел держать при себе…
Только глубокой ночью, когда все улеглись, он, наконец, остался наедине с самим собой и смог спокойно порассуждать. «Отец Анатолий погиб, а вместе с ним умерла и тайна настоящего имени Коршуна. Мне известна лишь кличка, обыкновенная бандитская кличка и больше ничего, ни фамилий, ни адресов, ни хитрых улик… Хотя… Так… Все таки наверное есть одна ниточка — антиквариат. Отец Анатолий одно время засветился на этом рынке, продавая старые вещички. Выходит, его наверняка кто-то еще хорошо помнит и может кое-что вспомнить… А для этого нам нужно раздобыть пару старинных вещей… Кстати, заодно и проверю, правильно ли я узнал знак… Ну а сейчас спать, и немедленно!».