12 июня 1942 г. окружной немецкий военный госпиталь г. Лиды.
На огороженную территорию въехали несколько грузовиков, брезентовые крыши которых превратились в настоящие лохмотья.
— Как там, камрад? — полный санитар протянул вытащенную из кармана сигарету шоферу. — Паршиво?
— Паршиво, — подтвердил тот, прикуривая у первого. — Вторая рота нарвалась на засаду. Плотный огонь. Напарник говорил, что в этих проклятых оврагах сотни три партизан засело. До сих пор идет бой.
Оба замолчали, наблюдая, как из кузова начали выгружать стонущих раненных. Перевязанные бинтами, потерявшими свою белизну, пехотинцы с трудом выползали из глубины.
— Слушай, камрад, я чего хотел спросить…, — начал санитар, переводя взгляд на водителя.
— Курт! Сволочь! Опять ты здесь! — со стороны госпиталя раздался противный визгливый голос, по которому сразу и не определишь кому он принадлежит — мужчине ли женщине. — На передовую захотел?!
— Я здесь, господин капитан! — делая услужливо-преданное лицо, санитар выскакивает из-за машины. — Я здесь! Помогал вытаскивать раненных, господин капитан! Вот! — его вытянутые перед собой руки были, действительно, выпачканы в чем-то буром и темном.
— Смотри у меня, — чуть подобрел голос. — Загремишь на фронт… Раненных проверяете? Я же говорил, всех поступающих в госпиталь прежде всего проверить, — чувствовалось, что буря не только не прошла, но и наоборот, начинает вновь набирать обороты. — Уроды! Забыли, что тут было?! Олухи! Курт! Все раненных, немедленно, проверить!
Чертыхаясь про себя, санитар побежал к своим подчиненным.
— Вот, баварский кретин… Не сидится ему…, — бормотал он, задыхаясь от бега. — Проверка, проверка. Зачем? Все уже давно прошло, — остановившись около молодых солдат, он закричал. — Чего встали?! Слышали, что приказал господин капитан?! Срочно проверить всех раненных на предмет…
Молодые солдаты, недавно прибывшие с пополнением и совершенно ничего не слышавшие о карантинных мероприятиях. Все эти прошлые события для них были страшилками ветеранов, которым не стоило верить.
— Смотрите сюда молокососы, — со вздохом проговорил Курт. — Первым делом необходимо осмотреть характер наружных повреждений. Обращать особое внимание на наличие небольших язв, странных ран, глубоких порезов…, — он приподнял голову одного из раненных, провел рукой по его макушке, коснулся шеи. — После этого следует провести осмотр глаз и рта…
Его короткие в заусенцах пальцы привычно скользнули по короткому ежику волос на голове очередного раненного и на мгновение замерли. Он что-то нащупал. Какой-то инородный бугорок — небольшая плотная шишка. Указательный палец осторожно ее коснулся. Потом растопыренная пятерня двинулась дальше и сразу же опять замерла.
— Что это такое? Я что-то не пойму… — он еле слышно шептал; со стороны могло показаться, что санитар с вечно плутоватым лицом просто шевелит губами. — Не пойму…, — предательский холодок возник где-то то глубоко внутри него. — Да, нет…, — он дернул голову солдата вниз, показывая затылок. — Не может быть…
Раненный солдат что-то недовольно мычал, не понимая причину столь продолжительного осмотра.
— Да, заткнись ты! — рявкнул на него санитар. — Наклони голову! — он уже все понял. — Ну!
Голова солдата запрокинулась глубоко вперед, обнажая давно немытую шею. Между пропотевшим воротом кителя и волосяной каймой пролегли тонкие белесые ниточки, концы которых уходили под одежду.
— Святая Дева Мария, — негромко выводили бледные без единой кровинки губы. — Спаси!
На ватных ничего не чувствующих ногах он поднялся и не обращая ни на кого внимания пошел в сторону входа в госпиталь. В суматохе, традиционно сопровождавшей прибытие очередного транспорта с раненными, на шатающегося из стороны в сторону санитара никто бы не обратил внимание если бы не одно «но»… Это «но» звалось капитаном медицинской службы Фритцом Отмаейром — обладателя страшно занудливого характера и противного визгливого голоса. Полноватый, в вечно засаленном кителе, он брезгливым выражением лица наблюдал за осмотром раненных.
— Курт! — раздался его вопль, заставивший суетящихся солдат двигаться еще быстрее. — Курт, что это такое?
Его крошечные, «поросячьи» глазки грозно уперлись в шагающего в прострации санитара. Взгляд опытного врача сразу же отметил странную походку своей обычной жертвы, затуманенные глаза.
— Опять напился, скотина?! — заревел он, когда между ними осталось несколько шагов. — Грязная свинья, ты позоришь честь мундира немецкого солдата…
Остановившийся перед ним санитар, действительно. Застыл в странной позе. Его руки, мелко подрагивающие из стороны в стороны, были вытянуты перед лицом. Казалось, он что-то пытался в них увидеть — что-то страшное и отвратительное.
— Смотреть мне в глаза, пьяная рожа! — одновременно с криком, капитан залепил ему пощечину. — Скотина!
Голова от удара дернулась и все… В ответ не было ни пьяных оскорблений, ни ненавистного взгляда. На капитана смотрели глаза совершенно безумного человека — расширенные с скукожившимся зрачком.
— Надо продезинфицировать спиртом, — потерянным голосом прошептал санитар, несколько раз качнув руками перед лицом капитана. — Обязательно надо продезинфицировать спиртом… Обязательно.
— Что?! — удивленно пробормотал начальник госпиталя, пораженный такой наглостью своего подчиненного. — Спирт?! Охрана! Быстро сюда! Охрана! — звуковой сиренной проревел он.
— Спиртом, господин капитан, обычным спиртом потереть надо, — мягко продолжал повторять санитар, тщательно рассматривая свои ладони. — Спиртиком протер и все! И не будет никакой ЭПИДЕМИИ…
Волшебство! Удивительная метаморфоза! За какие-то доли секунды, которые прошли от прозвучавших звуков и до момента их понимания, все изменилось.
— Эпидемия? — непонимающе, но в тоже время крайне обеспокоено, переспросил капитан; его мозг сразу же выцепил грозный термин, за которым стояла смерть. — Что за эпидемия, чертов ты пьяница?! Да, стойте вы уже! — проорал он на подбежавший патруль. — Что за эпидемия? Говори же, говори! — пухлые ладошки словно клещи вцепились в воротник санитара и начали его с силой трясти? — подбежавшие солдаты тревожно переглянулись.
— Проклятие Святого Лазаря, — вдруг прошептал тот после энергичных встряхиваний. — Это снова она! Она вернулась! — глаза пожилого солдата с такой обреченностью посмотрели на капитана, что ему стало не по себе. — Это божья кара… Это точно божья кара, — налет безумия вновь поселился в его взгляде. — Он нас наказывает за наши преступления!
Капитан в растерянности отпустил его китель, после чего санитар мешком свалился ему под ноги. В этот момент его привлек громкий вскрик, раздавшийся со стороны недавно приехавшей группы раненых. Человек пять — шесть с удивлением смотрели, как на земле корчился от боли один из них. Еще секунду назад он был в порядке… Его звали Вилли Бранд, рядовой первого класса. Именно он, как позднее напишут учебники и справочники, официально был признан первой жертвой новой волны Эпидемии…
— Что вы смотрите? Остолопы, сделайте же что-нибудь! — начальник госпиталя, растолкав столпившихся солдат, подбежал к упавшему. — Расстегните его китель! Да, быстрее, быстрее!
Громко орущего солдата несколько человек прижало к земле, жестко зафиксировав извивающееся тело. Один и подбежавших санитаров с треском разорвал китель, обнажая потемневшую от крови и пота майку.
— А-а-а-а-а! — продолжал завывать раненный. — А-а-а-а-а! — Дюжие гренадеры с трудом сдерживали рвущееся вверх тело. — А-а-а-а-а! — его туловище то и дело скручивали судороги. — А-а-а-а-а! — красное лицо с выученными от боли глазами мотало из стороны в сторону.
Когда майку завернули, капитан вздрогнул. Не веря своим глазам, он жестом вывернул белье еще выше. «Та же картина, — пронеслось у него в голове. — Многочисленные кровоточащие язвы небольшого размера, из которых выходят нитеобразные выделения… Словно паразиты… Они повсюду, как и в прошлый раз…». Его окаменевший взгляд упал на крупные волосатые руки солдата, который придерживал майку. Бледно-розовая кожа пальцев то и дело касалась живота раненного, когда его в очередной раз пробивала судорога. «Значит, болезнь Святого Лазаря вернулась (за отдельные сходные с проказой особенности развития болезни, поразившей немецкие войска в районе Барановичей осенью 1941 г., ее прозвали болезнью Святого Лазаря)». Он машинально посмотрел на часы. Было почти два часа дня. «Выходит, еще около шести — семи часов до активной фазы…». В этот самый момент он с ужасом осознает, что уже не успевает спастись. Никто из тех, кто находится, уже не успевают что-то предпринять для своего спасения. «Они все покойники, — его взгляд на мгновение задержался на насторожившейся охране госпиталя, потом он вновь уткнулся глазами часы. — Нет, мы все покойники».
— Его в операционную! Готовиться к операции! — наконец-то, капитан принял решение и от этого сразу же стало легче. — Бегом. И горячей воды, и спирта! Много! Выполнять! — охрипшего солдата быстро спеленали как младенца и понесли внутрь здания. — Вы, за мной! — его взгляд воткнулся в патрульных. — У нас мало времени! В мой кабинет…
Через несколько минут он уже был в своем кабинете и рвал телефонную трубку.
— Комендатуру, срочно! Дверь, прикройте дверь! — последнее он крикнул стоявшим в проходе солдатам. — Да, комендатуру! Быстрее! Госпиталь на связи! Дежурного!
Год назад, после того, удалось локализовать а потом и ликвидировать вспышку неизвестного заболевания, была разработана секретная инструкция для действия в случае повторения событий. Первым пунктом в ней стояло оповещение высшего командования территории.
— Дежурный! — в трубке кто-то бодро представился. — Говорит капитан… начальник Окружного госпиталя в г. Лиды. В госпитале эпидемия! Код «Красный». Повторяю: в госпитале эпидемия! Код «Красный»! Прошу обеспечить карантин территории…, — внезапно связь прервалась; гудки перестали идти. — Черт!
— Капрал! — начальник госпиталя позвал старшего группы.
— Я, господин капитан!
— В госпитале чрезвычайная ситуация, — капитан говорил медленно, четко выговаривая каждое слово; в это время он из ящика стола вытащил свой именной пистолет и расстегнув пустую кобуру, вложил его на место. — Приказываю собрать в госпитале весь персонал! Перекрыть все входы и выходы. Все имеющиеся в распоряжении подразделения должны обеспечить внутренний и внешний карантин здания. Никого не выпускать и не впускать! После обеспечения карантина, вам необходимо ждать новых распоряжений! Запрещается покидать территорию госпиталя! Понятно!?! Я в операционную! Выполнять!
В сторону операционной он шел со спокойной душой. Все что от него зависело, он сделал. Почти все… Единственное что, еще было в его силах, это постараться хотя бы попытаться разобраться в том, что это за болезнь. А остальное уже не имело никакого значения! Если его послание дошло до адресата, то они все уже не жильцы и через несколько часов всю эту территорию могут сравнять с землей. «Да… нового лагеря больше не будет. Это слишком опасно, — рассуждал он, пока шел к операционной. — Точно, никто не будет рисковать! Поэтому вперед…».
В принципе, врач был не так далек от истины. В тот момент, когда его пальцы в резиновой перчатке, коснулись ручки двери в операционной, сообщение о начале эпидемии уже дошло до адресата. Еще через полчаса на одном из полевых аэродромов началась экстренная подготовка к взлету всех имевшихся в наличии бомбардировщиков. Десятки солдат носились как угорелые, заправляя машины и готовя боезапас. Еще через час тяжелые машины поднялись в воздух и направились в сторону г. Лиды.
…Со стороны входа раздалась гулкие звуки выстрелов. Кто-то громко закричал. Следом вновь зазвучали выстрели. Резкое тявканье карабинов сменилось чечеткой автоматных очередей. По старым деревянным полам коридора загрохотали сапоги гренадеров.