На полевых аэродромах взревели моторы самолетов. Сосредоточенные лица пилотов, вслушивающиеся в звуки двигателя механики в комбинезонах. Очередной взлет, очередная бомбардировка. Пальцы, затянутые в тонкие телячьи перчатки, легли на штурвал. Белый шелковый шарф удобно обхватил шею, защищая ее от грубой кожи воротника. Небольшие бомбы с зеленой маркировкой, своими тупорылыми носами так напоминавшие веселых поросят, удобно устроились на своих местах… Горячая фаза операции «Летний гром» началась…

— Кстати, Отто, а ты бы хотел убить Бога? — этот вопрос из уст главы СД, смаковавшего чашечку бразильского кофе, прозвучал так обыденно, что его племянник растерялся и несколько минут не мог собраться с мыслями. — Задумался, дорогой племянник? — засмеялся мужчина, довольный, что кажется впервые смог сбить с толку своего боевитого родственника. — Хотел бы?

Четыре звена второй эскадрильи, набрав высоту, встали на курс. Командир эскадрильи повел плечами, удобно устраиваясь на сидении. Предстоял еще один вылет за этот казавшийся бесконечным день. Далеко внизу под крылом самолета виднелся лесной океан — этот уже набивший оскомину за десятки вылетов пейзаж.

— Не знаешь? — вновь прозвучал вопрос и Отто, встретился глазами с дядей. — Хм…Я бы в твои годы ответил не задумываясь. Видно твоя матушка постаралась…

Отложив в стороны чашку, он со вздохом встал с кресла и подошел к окну, за которым сновали солдаты. Он долго смотрел на суету за окном и казалось уже совсем забыл про свой вопрос.

— … Знаешь, Отто где будет решен исход этой войны? Где будет поставлена жирная точка, которая завалит своими останками проигравших? — вдруг, спросил он, неожиданно поменяв тему, чему, стоит отметить, сам Отто был несказанно рад.

…Эскадрилья зависла над очередным квадратов, который был определен как место наиболее вероятного расположения крупного отряда партизан. Несколько слов по радио и бомболюки на бомбардировщиках открылись практически синхронно. Почти четыре сотни небольших бомб отправились в свой последний полет к земле. Переворачиваясь в воздухе, сверкая зелеными и красными боками, они стремительно падали вниз. За какие-то секунды бесконечное море зелени, раскинувшееся далеко внизу, покрылось черными подпалинами и прорехами, из которых взлетали вверх сполохи ярко оранжевого огня. Одна вспышка следовала за другой! Слепило глаза от нестерпимого света! Бомбардировщики легли на обратный курс, домой, где их ждал заслуженный отдых. А за ними оставались километры огня и зеленого дыма, поглощавшие все новую и новую площадь…

— На Английских островах, дядя? — задумчиво предположил молодой офицер, с интересом смотря на родственника. — Вы Британию назвали точкой?

— Так думают многие из Генерального штаба. И не обижайся на меня, племянник, но эти люди окончательно пропили все свои мозги! — невесело проговорил дядя. — Эта война решится не в Африке, как думает любимчик фюрера Роммель! — чувствовалось, что глава СД в свое традиционное кофе добавил несколько больше коньяка, чем обычно. — И даже не в Москве, как думает сам фюрер! Мне смешно…, — лицо его являло разительный контраст с его словами. — Неужели русские сложат оружие, когда сапог немецкого гренадера промарширует по брусчатке Красной площади? Не уж то из этих чертовых лесов в нас больше никто не будет стрелять?

Отто несколько напрягся, чувствуя, как разговор переходит в опасное русло.

— Нет, мой мальчик! Нет! Все глубоко ошибаются, — уверенно продолжил он, не обращая на реакцию племянника. — Эта война решиться здесь! Здесь, в эти проклятых лесах, окончательно станет понятно, кто станет победителем… Наследники ариев или недочеловеки… Как и прежде, как и тысячи лет назад, во времена яростного Одина и мудрого Локи, все решиться здесь — на территории Рагнарёка!

Лейтенант чуть отпрянул от исходившего безумством дяди. «Что с ним? Какой к черту Один? Логи? Откуда это все? Рагнарёк?! — Отто был близок к тому, чтобы выбежать из помещения и звать кого-нибудь на помощь, чтобы утихомирить родственника. — О чем он говорит? Совсем что-ли от крови спятил?». Вдруг, сжимавший в ярости кулаки генерал рассмеялся. Сам переход от безумного маньяка, от которого можно было ожидать всего чего угодно, к спокойному и уверенному в себе человеку произошел настолько неожиданно, что был практически незаметен.

— Ха-ха-ха-ха! Отто, сукин ты сын! Видел бы ты себя в зеркале! — задыхался от смеха глава Сд, не сводя глаз с племянника. — Надеюсь ты не поверил во весь этот бред про Одина и Рагнарёк?! — судя по глазам Отто, тот еще больше уверился в безумии своего дядюшки. — Отто, я пошутил лишь про древних богов, и только лишь про это… Ты меня понял?! — привычная маска вновь вернулась на его лицо. — Здесь сосредоточение всего! Уж поверь мне старику, что происходящие здесь в последнее время события будут иметь далеко идущие последствия… для всех нас… И я имею ввиду не наш корпус, не наши войска и даже, не приведи Господи, Рейх. Я говорю обо всем мире! Так! Собирайся! Хватит нам здесь торчать! Мы едем смотреть это действо из особой ложи!

Он стремительно увлек за собой лейтенанта и вышел из кабинета.

— Приготовить машину и сопровождение! Связь с группой капитана Либера! Мы выезжаем к нему!

Даже в таком состоянии, Отто поежился от неприятного озноба, услышав фамилию капитана Либера. Командир второй особой группы СД, капитан Либер пользовался в войсках славой жестокого головореза, которая, стоит заметить, была им полностью заслужена.

— Господин генерал, все готово!

— Отто, где ты там пропадаешь?

Через несколько минут небольшая колонна из черной штабной машины, двух кургузых бронетранспортеров SdKfz 251/1 со звеньями массивных траков на бампере, замыкающих колонну, и трех грузовиков с солдатами.

— Посмотрим, как он пережил мой маленький подарок, — негромко пробормотал генерал, садясь на заднее сидение.

— Вы что-то сказали дядя? — переспросил Отто, который не расслышал последней дядиной фразы.

— Все же, дорогой Отто, ты так и не ответил на мой вопрос, — генеральский голос прозвучал неожиданного глухо, словно из какой-то глубоко ямы. — Ты бы хотел убить бога?

…Сажая свой самолет, командир эскадрильи увидел очередную взлетающую группу бомбардировщиков, которая судя по курсу, направлялась точно в том же направлении, откуда прилетели и они.

— Разве можно убить Бога, дядя? — недоуменно и с плохо скрываемым недовольством пробормотал лейтенант. — Бога невозможно убить! Это существо иного порядка, для которого все наше оружие лишь безобидные игрушки. Дядя, мы же букашки перед ним! Самые обычные букаши, которые настолько мелкие и ничтожные, что в своем величии Господь их даже не замечает!

— А вот тут ты глубоко ошибаешься, — произнес генерал, расстегивая ворот кителя и обнажая вспотевшую шею. — Бога можно убить! А в нашем случае это нужно сделать, чтобы…, — он сделал многозначительную паузу и продолжил. — чтобы стать его наследником! Всего того, что твориться здесь не знает никто! Ни гауляйтер, ни Мейр, ни фюрер… Никто, кроме двух … хотя уже нет… кроме меня и нескольких человек в Берлине. Ты готов узнать это?

Лейтенант аж вспотел от осознания того, что здесь и сейчас происходят настолько значительные события, что ни его жизнь ни жизни окружавших его людей не значили ни чего. В этот момент он даже не подозревал, насколько близко к истинному пониманию дел он находился.

— Да, дядя. Я готов. Вы можете мне полностью доверять, — твердо сказал Отто. — Никто из рода Шееров никогда не предавал Германию.

— Хорошо, мой мальчик. Я и не сомневался, что ты меня поймешь, — улыбнулся генерал, на какие-то мгновения превращаясь в самого обычного добродушного человека. — Где-то в этих лесах находится одна лаборатория русских. Я не знаю как наша разведка могла прошляпить ее, но, поверь моему опыту, русские всегда могли хранить свои настоящие секреты. По всей видимости, они здесь обосновались достаточно давно, потому что мы перерыли тонны местных документов, но так и не нашли об этой лаборатории никаких упоминаний. Возможно, лаборатория здесь работала еще раньше. Пока мы не знаем.

Генерал откинулся на сидение и на несколько минут замолчал, о чем-то задумавшись. Его глаза были закрыты, а бледные губы что-то шептали.

— … Мои берлинские коллеги уверены, что здесь разрабатывали новейшие виды оружия, более мощные виды взрывчатых веществ, химическое оружие… Эти догадки основаны не на пустом месте, Отто. Еще недавно тут происходили страшные вещи! В прифронтовой полосе творился настоящий ужас! Солдаты гнили заживо от неизвестной болезни. Каждый день фиксировались массовые самоубийства. Десятки солдат вместе со всей техникой, оружием, боеприпасами бесследно пропадало в лесах Все это засекречено и скрывается. В Берлине до сих пор не в курсе настоящих масштабов случившегося… Многие погибли, кто-то переведен в другое место, третьим заткнуло рот гестапо.

Несколько раз во время рассказа Отто ловил себя на том, что с явным звуком закрывал открывавшийся от удивления рот.

— Но я не уверен, Отто, что они занимались тут только оружием, — тяжело вздохнул генерал, почему-то поправив висевшую на поясе кобуру. — Думаю, дело вовсе не в оружие… Совсем не в оружие. Эти, чертовы сумасшедшие, копались в мозгах людей, — взгляд генерала был какой-то странный, словно он узнал что-то настолько грандиозное, настолько ужасное, настолько противоречащее его принципам и нравственным установкам, что ввело его в ступор. — Они копаются там как у себя комоде с грязным бельем. Для них вообще нет ничего святого! Эти проклятые комиссары совершено сошли с ума!

— Копаются в мозгах? — задумчиво переспросил Отто. — Но мне кажется наша медицина тоже занимается чем-то подобным…, — он пытался вспомнить, где он читал или от кого слышал про исследования мозга в германских клинках, но у него никак не получалось.

— Вот именно наши ученые занимаются, Отто! — генерал яростно мотнул головой. — Они занимаются… только занимаются непонятно чем! Я уверен, что у русских все получилось! Понимаешь, тогда все складывается. Я долго размышлял над тем, что тут происходит. Я путался понять, почему мы просто топчемся на месте и ничего не можем сделать… Специальные отряды, егерские группы, первоклассные агенты, много ходовые комбинации… Мы перепробовали все, буквально все. Да на Западе даже самой толики этого хватало, чтобы из постели британской королевы вытащить всех ее любимых собачек. И тогда меня осенило! Я понял все… Все мгновенно встало на свои места…

Вдруг машина резко остановилась. Через полуоткрытое окно пахнуло неприятным запахом — каких-то химикатов, густо замешанных на горечи пожара. От колонны отбегали солдаты с большими вещмешками на боку, подгоняемые офицерами. Бронетранспортеры, фырча моторами, занимали выгодные места для обстрела чуть в стороне. Прямо перед колонной открывалось ПОЖАРИЩЕ! Это было не лесное пожарище с обугленными деревьями, оставшееся от не потушенного костра. Нет! Вместо леса перед застывшими людьми и техникой стояли редкие прожженные насквозь стволы деревьев. Если всматриваться со стороны, то создавалось впечатление, что кто-то огромный с самого верху щедрой рукой вылил горючую жидкость, которая медленно проедала древесину мощных дубов, стройных берез…

— Что, получили? — лейтенант даже не заметил, как его дядя, несмотря на всю свою массивность и легкою хромоту, выскочил из машины. — Получили мой подарок?! Да?! — он сделал несколько шагов вперед, когда подскочивший офицер остановил его.

— Господин генерал, это опасно, — капитан, протягивал ему уродливый противогаз. — Газ.