Глава 1

Из дневника Бориса Свиридова.

«10 мая 2063 года. Это был самый удивительный отрезок моей жизни. Яркий и неповторимый. Я волей случая попал в Прошлое, в другое время, время, отстающее от нас на 5200 лет. Не думал никогда, что величественное Прошлое может быть так прекрасно. Нас учили в школе, что дикари ходили в грязных шкурах, показывали фильмы, в которых они плясали дикие танцы, в общем, рисовали картину полной беспросветности и убогости. Теперь я знаю, это не так! Они не были варварами, напротив, они имели обширные знания, а особенно их эзотерия намного превосходила своей глубиной современные религии. Они жили, страдали, боролись и умирали за свои идеалы.

…Я с удивлением узнал, что Пантеон Богов — это не плод воображения древних, а целая плеяда исторических лиц, которые были столь великими в своих деяниях, что заслужили право называться богами.

… Мне пришлось участвовать в великой войне, о которой уже почти никто не помнит. Отголоски о ней дошли до нас в греческом мифе, известном как Гигантомахия. Эта война была не менее жестокой и кровавой, чем Вторая мировая…

Я раньше никогда не упоминал о своих приключениях, боясь, что меня примут за умалишенного. Теперь я уже старик, у которого мало времени и я спешу, потому что боюсь не успеть рассказать о том, что я видел. Я пишу свой дневник с того самого момента, когда всё началось. Если читатель захочет — он прочтёт мою рукопись».

* * *

Антон Малкин вышел из подъезда своего дома и с удовольствием обнаружил, что листва на деревьях уже полностью распустилась, поблёскивая сочным изумрудным оттенком. Небольшой уютный дворик, каких в Москве много утопал в зелени и был заставлен автомобилями, что совсем не радовало многих жильцов, а особенно вездесущих старушек.

Но бабушек во дворе не было, зато возле стального цвета БМВ, стоящей напротив подъезда, Антон увидел своего друга ещё со школы Бориса Свиридова.

— Привет, Борис! — подошёл к нему с улыбкой Антон, и старые друзья обменялись рукопожатием.

— Здорово учёный! — ответил Борис. — Какие новости в мире науки?

Антон был невысок, худощав и светловолос. Девушки, завидев его, про себя смеялись ему вслед, думая про себя, что это конкретный чайник! Только они глупые не знали, сколько Антон зарабатывал в месяц на своих изобретениях, иначе смех застрял бы у них в горле!

— Есть новости, — сообщил Антон. — Я ищу тебя уже два дня. Дома тебя нет, а твой сотовый не отвечает.

— Я вторую симку даже не просматривал, — признался Борис, — видел звонки, но не хотел отвлекаться на посторонние дела. Работы было много.

Антон и Борис были знакомы уже лет двадцать, дружили еще со школы, и их отношенья можно было назвать не только дружественными, но и доверительными. Поэтому общались они как приятели, просто. Хотя и работали они в разных сферах. Антон окончил Бауманский, получил диплом технаря и успешно трудился в одной процветающей компании. Антона постоянно одолевали какие-то технические замыслы, даже дома он что-то мастерил, и его комната, как отмечал Борис, напоминала лабораторию средневекового алхимика. Друзья в шутку называли его «Самоделкин». Сам Борис закончил истфак МГУ, писал кандидатскую, а в свободное время успешно повышал мастерство рукопашного боя. Приезжающие время от времени из Страны восходящего солнца учителя-сэнсэи обучали его по какой-то особой программе, о которой Борис не особо распространялся.

— Ты куда собрался? — спросил Антон. — У меня есть к тебе очень важный разговор, и он займет много времени.

— Я сегодня свободен, у меня выходной. Моя новая подружка Кристина сейчас на работе, а я пока решил в какой-нибудь супермаркет за продуктами съездить. А что?

— Я с тобой! — решил Антон — Нам как раз нужны продукты. В руках тащить тяжело, а на тачке в самый раз!

— Кому это «нам»? — не понял Борис.

— Тебе и мне, — объяснил Антон, открывая дверь БМВ и устраиваясь на переднем сиденье, — Мы, ты и я, отправляемся путешествовать, думаю, на несколько лет.

— Какое сейчас может быть путешествие? — сказал Борис, включая зажигание. — У меня отпуск в сентябре, а сейчас май месяц.

Антон хитро улыбнулся, потом сказал:

— Поговорим, когда вернемся…

Пока ехали, они разговаривали о погоде, об общих знакомых, обсудили последние новости в стране и некоторые постановления правительства. В магазине Антон накупил двадцать банок тушенки и столько же сгущенного молока, чем вызвал невольный смех Бориса.

— Оголодал, браток? — сострил Борис.

Но Антон объяснять Борису ничего не стал, только ограничился короткой фразой:

— Запас никогда лишним не будет.

Они приехали обратно, подхватили сумки с продуктами и вместе поднялись в лифте на четвертый этаж. Их квартиры были рядом и Антон сказал:

— Приходи ко мне, скажем через полчасика. Мои родичи сейчас на даче и нам никто не помешает. С нами еще будет Георгий со второго этажа. Я его пригласил.

— Встреча одноклассников! — констатировал Борис, вспомнив, что Георгий тоже недолго учился в их классе. О Георгии Борис знал немного. Знал, что отец у него был армянин с воинственным именем Арсен, который жил в Ереване а мать — еврейка, большую часть времени пропадавшая в Израиле. В Москве жила только бабушка Георгия. Поэтому в детстве и юношеские годы Георгий много путешествовал, курсируя между Москвой, Арменией и Израилем. В Москве он постоянно поселился только лет пять назад, занялся мелким бизнесом. Что-то покупал, что-то продавал, большей частью являясь посредником. Но больших капиталов он не нажил, никогда не лез в торговые авантюры, держался со всеми очень вежливо. Но никто не мог похвастать, что был у него дома — Георгий в гости никого не приглашал. У него была жена, откуда-то с Украины и двое горластых детей. Как-то само получилось, что Георгий вошел в компанию к Борису и Антону.

— Приходи, все узнаешь! — Антон скрылся за своей входной дверью.

Борис открыл ключом свою дверь, внес сумки и отнес их на кухню. Там сортировкой продуктов занялась его мама, а Борис пошел в ванную и принял прохладный душ, потом насухо вытерся, причесал волосы, любуясь своим отражением в зеркале. Оттуда на него смотрел высокий, спортивного сложения мускулистый парень с тонкой талией, правильными чертами лица и серо-зелеными глазами. Он подмигнул своему отражению и вышел из ванной. Затем переоделся в домашние джинсы и простую, без всяких навороченных надписей, футболку. Крикнул из прихожей маме, что идет к Антону и вышел на лестничную площадку. Едва он нажал на звонок, дверь открылась почти сразу. Антон, пропуская Бориса, сказал:

— Проходи. Георгий уже у меня.

Борис бывал у Антона много раз, он вошел в комнату и обратил внимание на стоящий посредине журнальный столик. На столе стояла бутылка «Арарат», пузатые рюмочки, тарелки с нерезаными кусочками сыра и лимонами. Завершала сервировку плитка темного шоколада, которой Георгий, сидевший на диване, уже пытался полакомиться.

— Здорово, купец! — Борис и Георгий, поднявшийся с дивана, обменялись рукопожатием.

— Привет, дарагой! — откликнулся Георгий, пожимая сильную руку Бориса, — Сэгодня будем нэмножко кушать и нэмножко выпивать.

Антон указал Борису на диван, а сам уселся в кресло, стоявшее с другой стороны столика. Разлив коньяк по рюмочкам, произнес:

— За встречу!

Никто не отказался. Выпили дружно, немного закусили. Первым начал разговор Георгий:

— Хароший коньяк! — с видом знатока сказал он, и обратился к Борису, — Ты знаэшь зачем мы тут сидим?

Георгий хорошо знал армянский язык, неплохо говорил на иврите, мог правильно изъясняться на английском и немецком, но русский язык ему давался очень тяжело. Прожив в России более 10 лет, он так и не смог изгладить свой акцент. Бориса всегда смешило его произношение, но сейчас он остался невозмутимо спокоен.

— Не знаю — признался Борис, — пусть Антон расскажет.

— Антон, начинай. Мы слюшаэм! — потребовал Георгий.

Антон достал заранее приготовленный блокнот и, просмотрев несколько листков, начал:

— Только прошу не перебивать. Выслушайте все до конца, потом будут прения. Договорились? Итак, я предлагаю нам всем троим отправиться в научную и деловую экспедицию, хотя ее так назвать можно лишь с натяжкой. Мы будем путешественниками во времени и отправимся в Прошлое. Именно в Прошлое! Вы удивлены? Считаете это фантастикой? Нет, друзья, это не фантастика, а реальность и я вам докажу это.

Они выжидательно посмотрели на Антона. Тот слегка прокашлялся, потому, что волновался, и продолжал:

— Вы смотрели фильм «Мы из Будущего»? Там четверо менов попадают в 1941 год, а во второй раз в 1944. Трилогия. У них не было машины времени, во всем был виноват какой-то туман. Что это за туман фильм не объясняет. Но зато я немного знаю, что это такое и попробую объяснить.

— Я смотрэл этот фильм — сказал Георгий. Антон, рассказывая, казалось, не услышал его.

— Туман этот, как показывают наблюдения, бывает двух видов. Один его вид просто растворяет людей, и они исчезают навсегда. В Китае, в начале века, как-то раз исчез целый полк и никаких следов. Но нас это не интересует. Есть другой вид тумана, напоминающий некую массу, рассеянную в пространстве. Помните книгу Станислава Лема «Солярис»? Там, на планете Солярис был океан, который считывал с сознания космонавтов образы и создавал их в реале. У главного героя этой книги была женщина по имени Хари. Но это была не женщина. Она только имела облик женщины, которая может говорить, мыслить и даже любить. Эта была некая сверхтонкая молекулярная структура, которая сгустилась, а в конце растворилась без следа. Только подобие человека. Камуфляж.

— Я смотрэл этот фильм — снова перебил Георгий — только он мне нэ понравился.

Антон вздохнул, посмотрел на Георгия и снова начал объяснять:

— У нас на Земле подобные вещи встречаются очень часто. Потому, что у нас на Земле есть свой Солярис. Наш Земной Солярис часто развлекается и присылает гостей: это призраки всякие, люди в черном, даже известны летающие тарелки с надписью «НЛО» на борту. Но не о них дело. Хотя мне кажется, что Солярис-океан Земли очень не простое явление.

В общем и целом, современная наука это старается не замечать, хотя изучить Солярис-океан на нашей планете давно следует. Может, станет понятно, куда исчезают люди в Бермудском треугольнике. Как вы думаете, у нас секретные правительственные группы не занимаются этими вопросами? А в США? Там давно ведутся исследования в этой области.

Видно Антон хотел продолжить эту интересующую его тему, но воздержался и продолжил свой монолог:

— Датский физик Покс Хеглуид описывает три сотни случаев попадания летчиков во время полетов в Прошлое и не одного случая в Будущее! Причем, скорость самолетов и их марка никак не влияет на этот процесс. Особенно интересен один случай. Когда наши пилоты на современных истребителях вдруг оказались рядом с немецкими бомбардировщиками времен Второй мировой войны. И наши пилоты без команды начали их атаковать! Представляю, как метались от ужаса немцы!

Но я расскажу вам о двух других случаях, которые представляют интерес к нашему путешествию. Так вот, в середине двадцатого века в Британии в город Глазго ехал экспресс. Каким-то непонятным образом, в вагоне вдруг появился человек в одеждах девятнадцатого века! Этот бедолага начал в испуге кричать, метаться по вагону и попытался выпрыгнуть из него, но ему не разрешили. Так же незаметно, он вдруг куда-то исчез. Случай этот наделал много шума, еще бы, десятки свидетелей!

Полиция начала расследование, и вот какие вскрылись факты. В архивах, датированных концом девятнадцатым веком, обнаружилась запись, что некий кучер кеба Дрейк однажды увидел, как с грохотом к нему приближается странный поезд, и он непонятно каким образом оказался внутри него. Он испугался, а пассажиры в странных одеждах пытались его успокоить. После провала в памяти он был найден в яме под железнодорожной насыпью. Его рассказ был старательно записан местным пастором. Что скажите?

— Ты говорил мнэ про то, как можно достать миллион баксов, а сам пока только сказку рассказываешь, — сказал Георгий.

— Лучше пусть дальше рассказывает. Это еще не конец, — произнес Борис.

— Хорошо, дальше. Некий немецкий учитель, вдруг таинственным образом оказался в лагере древнеперсидских войск. Его схватили и кинули в яму, но один из воинов, что-то выронил из кармана. Это оказался золотой дарик, монета весом больше 8 граммов. Наш учитель не растерялся и подобрал ее. Дальше он также непонятно как вдруг опять оказался дома. Только с золотой монетой в руке!

— А вот это интерэсно! — Георгий даже подался вперед.

— Вот это одна из целей нашего путешествия. Золото! Можно в Прошлом набрать золота, сделать клад и найти его, когда мы вернемся обратно. Любое, самое примитивное украшение древнего мира стоит на мировом аукционе огромных денег! Монета — это доказательство того, что это возможно. Я подумал, что лучше всего золото прятать на территории современной Армении. Там Георгий найдет какой-нибудь путь его дальнейшей реализации.

— Это, можно канешно! — губы Георгия сжались в одну полоску, он думал, — но как золото искать у диких людей?

— Я думаю, найти золото не составит большого труда, — заметил Борис. — Золото было первым металлом, который начал использовать человек. Плавиться при температуре 800 градусов, даже специальные печи не нужны. Недавно читал, что в одном захоронении 3000 года до нашей эры на Балканах было найдено десять килограммов золота.

— Очень харашо! Будем копать могилы! — воскликнул Георгий, радостно потирая руки. — Только как мы попадем в Прошлое? Антон, гавари?

Антон разлил коньяк по рюмочкам.

— Заинтересовало, Георгий? Не переживай, попадем. Есть способ!

Выпив коньяк и закусив его долькой лимона, Антон показал на небольшой ящик, напоминающий одновременно пылесос и микроволновую печь и с гордостью сказал:

— Это мой аппарат «Солярис». Я — его изобретатель. С его помощью мы перенесемся в Прошлое. Достаточно нажать кнопку, потом прибор выключится автоматически. Я уже провел опыты с мышами и даже кошкой. Они исчезают и потом снова появляются.

— А куда они попадают? В другое измерение? — спросил Борис.

— Это ты у меня спрашиваешь? — ответил Георгий. — Ты это у той миши спроси. Он скажэт.

Антон замахал руками.

— В другое измерение или Прошлое, я не знаю. Хочу думать, что в Прошлое.

— А я очень хочу знать, что случилось с мышами и кошкой, после того, как они вернулись обратно, — задал вопрос Борис.

— Они вернулись живые и невредимые. Я кошке даже надевал ошейник в целях эксперимента. Она исчезла с ошейником и с ним вернулась. Это доказывает, что мы можем отправляться с вещами, — рассказал Антон.

— А эсли мы в океан пападем? — спросил Георгий, — Я плавать нэ умею. А может быть еще хуже! А эсли мы в Прошлом окажемся, а там мы стоим, динозавр стоит, на нас смотрит, облизывается так и еще гаварит: «Вах, какой хороший шашлык»!

Все рассмеялись.

— Кошка вернулась совсем сухая! — попробовал защищаться Антон.

— Мы сами из динозавра отбивную сделаем! — сказал Борис, — Значит мне все понятно. Антон — глава экспедиции и технический директор. Георгий — переводчик-лингвист, и банкир, а кто же я? Мне какой интерес, если золото не главная цель моей жизни?

— Какой интерес у тебя? — переспросил Антон с удивлением, — Ну, друг, ты спросил! Ты же историк, и древний мир — твой хлеб! Бесплатная экскурсия в глубину веков! Ты же сам когда-то мне рассказывал, что Славяно-Горицкая борьба была известна уже в начале нашей эры. Ты сам, знаешь, какой был ее уровень? Нет. И тебе не интересно проверить этот факт? А если нам с Георгием попадется древний борец? Мы не выстоим против него. Ты — другое дело!

— У меня черный пояс и третий дан тхеквондо, — напомнил Борис.

— Я знаю, ты спец по японскому мечу! Одним словом Стивен Сигал, — начал уговаривать Антон, — в Прошлом ты сможешь применить свое искусство в настоящем бою!

— А ты думаешь, что я сплю и вижу, как кому-нибудь свернуть шею? Я изучаю тхеквондо для защиты, и мне вовсе не хочется никого убивать.

— Но пойми, что без твоей помощи мы почти покойники! Ты — наша охрана и главный консультант по древнему миру. Я же не для себя стараюсь, а для науки!

Тут вмешался в разговор, долго молчавший Георгий. Чувствовалось, что он уже обдумал все и принял на предложение Антона положительный ответ:

— Борис, ты нэ прав! И наука получит много, и ты нэмного заработаешь. Друзьям памагать надо! Мы нэ банк грабить идем. Если Антон прэдложил мнэ криминал, оружие, наркотики, то я сразу отказался. Зачем мнэ это? А тут все просто. Собираем нэмного, всэго 50-100 килограммов золота. Я это золото бэру, в ямка кладу, а ты смотришь вокруг и всэх каратэ прогоняешь очень далеко. Что тэбэ нэ нравится, дарагой?

— Авантюрный план! — сказал Борис, покачивая головой. — Мистикой попахивает. Впрочем, что мы теряем? Пять-десять минут времени!

— Борис, ты решил, ты с нами? — поинтересовался Антон.

— Ладно, уговорили!

Экспедиция в Прошлое началась.

 

Глава 2

— Теперь технические вопросы, — сказал Антон, — отправляться будем из моей квартиры. Тут никого нет, и никто ничего не увидит. Лучше, когда меньше вопросов. По моим расчетам, здесь пройдет минут десять или чуть больше, а вот, сколько времени мы проведем там, я не знаю. Может месяц, а может год. Поэтому нам нужна экипировка. Я не все про кошку вам рассказал… Кошка похудела на полтора килограмма… Видно голодно ей пришлось «где-то там».

Запас консервов я на этот случай купил. Есть-пить надо. Разложим все по рюкзакам. Больше я брать не стал, неизвестно куда и сколько нам придется идти и лишний вес за спиной будет только помехой. Борис, за тобой оружие и компас. Я беру моток веревки, котелок и складной спиннинг. Теперь что взять всем: металлические кружки, ложки, соль. Нитки с иголками. Нужно иметь мыло, бритву, полотенце, смену нижнего белья. Фляги для воды. Спички обязательно. Без них пропадем. Чай, кофе, сахар. Всем нужно надеть наручные часы, сотовые телефоны там будут бесполезны — негде зарядить, да и сети нет. Одеяло шерстяное — укрываться ночью и отдыхать днем.

Все прекрасно понимали, что другого гардероба там не будет и успех их предприятия зависит от многих мелочей. Возник спор о том, как лучше одеться. На вопрос о том, как одевались в древнем мире, Борис ответил не сразу:

— Это практически не разрешимо для нас. Древние ходили в льняных набедренных повязках, туниках, носили шерстяные плащи, телогрейки из шкур, чепцы или меховые шапки. Были штаны-чулки, которые состояли из двух штанин, которые ремнями крепились к поясу. Обувь кожаная, ботинки или сандалии. На Древней Руси одежду изготовляли из крапивы, лебеды и даже еловых иголок, получая из них волокно для пряжи. Только боюсь, друзья, этого нам не достать. Делать на заказ — очень долго и крайне дорого. Предлагаю одеться в одноцветные светлые тона. Ничего, если испачкаемся, быстрее сойдем за местных. По вечерам может быть прохладно, нужны куртки.

— Все понятно! — сказал Георгий.

— Тогда сбор у меня в 18–00. В 18–15 отправляемся, — подвел итог Антон.

Но все собрались гораздо раньше. Антон еще раз проверил, что каждый взял с собой. Оделись все по-разному. Борис был в военной камуфляжной зеленой форме, которую одевал на даче. Объяснил, что много карманов в походе необходимы. Кроме рюкзака у него с собой был арбалет и катана. Не декоративная, которые продаются в магазинах, а сделанная на заказ из инструментальной стали.

Антон был облачен в белую футболку и песочного цвета брюки.

Георгий оделся в серый спортивный комплект белья. Он прихватил с собой не спасательный круг, а старый надувной матрац времен генсека Брежнева, растолковав, размахивая руками обеим парням и каждому по отдельности, что на нем можно не только плыть через реку, но и спать с удобствами. Он так же добыл где-то несколько ниток бус из разных поделочных камней для обмена с аборигенами. Агаты, гранаты и целая нитка бус из чешского стекла, переливающая всеми цветами радуги. Еще у него были шампуры, без которых он не мыслил путешествие и бутылка, конечно, армянского коньяка.

— Мы готовы? — спросил Антон, и, не дожидаясь ответа, скомандовал:

— На середину комнаты и плотней прижимайтесь друг к другу. Не двигайтесь! И не выпускайте вещи из рук, а то они останутся здесь. Готовы? Я включаю!

Антон щелкнул кнопку, и быстро подхватив рюкзак, встал рядом с Борисом и Георгием. Прибор заурчал, послышался какой-то противный звук, напоминающий скрип пальца по стеклу, через несколько секунд из прибора повалил оранжевый дым, который начал обволакивать комнату и постепенно уплотняться вокруг ребят. Скоро они перестали видеть окружающие предметы. Но только плотный туман не имел запаха, хотя становился все плотнее и плотнее.

— Мы уже все? — нервничал Георгий.

— Я не знаю, ничего не видно в этой оранжевой мгле, — ответил Антон.

Внезапный порыв ветра вдруг развеял туман. Борису даже пришлось зажмурить глаза от яркого солнца, сияющего на безоблачном небе. Под ногами он увидел траву, доходящую ему выше колен. Борис с интересом осмотрелся. Местность была холмистая, густо поросшая травой и кустарником и обилием различных деревьев.

— Все целы? — спросил Антон.

— Гдэ мы? — послышался вопросительный голос Георгия.

Антон бросился обнимать друзей.

— Получилось! Все получилось!!! — ликовал Антон, — Мы находимся на плато в Армении, где в Будущем будет стоять город Ереван. Смотрите, я специально держал карту с обведенным красным кружком в месте нашего десанта!

Все вздохнули свободнее и радостно заулыбались.

— Ничего не исчезает, все как реальное, — Борис нагнулся и сорвал какой-то цветок, понюхал его и сообщил:

— Пахнет!

— Ты воздух панюхай! — Георгий отошел на несколько шагов, сбросил с плеча баул, — Нэт, это точно нэ Москва!

Борис с сомнением осмотрелся вокруг, посмотрел на стрелку компаса и крикнул Антону:

— Самоделкин, ты уверен, что мы в Армении? Местность холмистая, но, покажи мне, где здесь горы? На северо-западе от нас должна быть высокая гора Арагац. Ее нет! А на юге должен быть виден Арарат, хотя до него более пятидесяти километров! Его снежную шапку ни с чем не перепутаешь. Арарат нигде не наблюдается… Совсем не уверен, что нам стоит искать реку Раздан…

— Я думаю, — отозвался Антон. Он, конечно, уже понял, что произошла ошибка в перемещении, и теперь никто не знал, куда они попали.

Антон с унылом видом ходил, внимательно изучал траву и деревья вокруг, осматривал пейзаж и линию горизонта, насколько это позволяли деревья.

— Нэгде нэт столбов с провадами, нэ видно никаких домов. Ничэго нэт вокруг! Дикий край. Только воздух чистый. Галова заболит от такой воздух. Это Прошлое, — сделал вывод Георгий.

— Согласен, — ответил Борис, — Антон, нашел что-нибудь?

— Нет, — сознался тот, продолжая поиски.

— А что ты ищешь?

— Ну, какие-нибудь растения или деревья, которые нам подскажут, где мы.

Борис повернулся к Георгию, тоже рассматривающего деревья стоящие поблизости.

— Жора, ты в Армении был, ничего знакомого не видишь из растений?

— Пачему нэ вижу? — обиделся Георгий, — Все вижу. Вот этот кустик — это белая роза. Только очень маленькая. Дикий, наверное. Вон там — лавровый кустик видэл. А вон там видишь другой кустик, это — олеандр. Ты нэ трогай этот кустик, он ядовитый! Кедры кругом, сосны, плющ кругом вьется, что ты хочешь?

— Георгий, ты у нас садовод-ботаник? — спросил Антон, подходя к ребятам.

— Зачэм ботаник? Нэт. Я у отца жил, у него сад большой, там научился нэмного.

— А я нашел герань! Кустик маленький, но это точно герань, — похвастался Антон, — итак, что мы имеем в сумме? Борис, твое слово!

Борис еще раз осмотрелся, немного поразмыслил и, пожав плечами, сказал:

— По растительности получается, что это Средиземноморье, а не Армения! Нет гор, но есть холмы. Это может быть Испания, Италия, Греция или Турция. Мы видим набор растений и деревьев очень характерный для субтропиков. И Солнце печет не по-детски! Но как утверждают наши ученые, родина роз — это остров Кипр. Значит мы на Кипре или в Малоазиатской долине, которая окружена горами Тавр. Иначе древняя Киликия.

— И что это за место, Киликия? — поинтересовался Антон. Но Борис не успел рассказать, что во времена Юлия Цезаря это было пиратское гнездо, как в их время пираты в Сомали. На открытое место выскочило небольшое стадо зверей, в которых все без исключения признали страусов.

— Страусы! — воскликнул более импульсивный Антон, показывая на них пальцем.

Страусы видно уже знали, что представляет собой человек, подстегнутые криком, они бросились бежать подальше от людей.

— Это Австралия! — засмеялся Георгий. — Или нэт, это — Африка!

— Никакая это не Африка, — запротестовал Борис, — Страусы, без сомнения африканские, но вы не знайте, что страусы водились в древней Месопотамии, Сирии и даже на Балканах. Изображение страуса есть на наскальных рисунках в Болгарии и им не меньше пяти тысяч лет. Их истребили большей частью уже охотники неолита, поэтому античные греко-римские авторы почти не упоминают страусов. В античную эпоху они сохранились большей частью в Аравии…

— А мы увидели, что страусы еще бегают — начал Антон, но Борис его быстро перебил:

— Это значит, что сейчас идет как минимум 3000 год до нашей эры или еще раньше!

— Круто! — сказал Антон, — Египетские пирамиды даже еще не построены!

— И Египта как государства еще нет, — подхватил Борис. И добавил:

— А вот арбалет следует расчехлить. Мы можем встретить не такого добродушного зверя, как страус. Тут запросто можно наткнуться на тигра или льва!

— Ай, нэ надо тигра звать, давайтэ лучшэ пакушаем! — воскликнул Георгий. — Пока собирался, то да се, даже нэ успел, понимаэшь! Я с собой шашлык взял, целый мешок. На такой жаре он может испортиться! Обидно, да? Вон там под дэрэвом костер развэдем и пакушаэм! Пусть Борис свой арбалет дэлаэт, мы другоэ дэлать будэм. Антон, ты дэлай дрова! Патом думать будэм. Живот голодный думать нэ дает!

Они перетащили вещи в тень кедровых деревьев и все занялись делом. Георгий вытащил из своего баула целое ведерко свиного шашлыка и начал деловито насаживать его на шампуры. Дрова нашлись быстро, благо кругом было множество деревьев, и полностью отсутствовали представители Гринпис. Антон, вооружившись своим универсальным тесаком кукри, который мог служить не только ножом, но и топором одновременно, занялся порубкой деревьев. Борис расчехлил арбалет и приступил к его сборке.

Через некоторое время Борис закончил сборку арбалета, натер воском тетиву и объявил:

— Называется этот блочный арбалет «Архонт». Приклад и цевье из пластика. Тетива жесткая, оптический прицел позволяет очень точно попадать метров с сорока, но можно целиться и в более далекую мишень. Замок имеет защиту, поэтому случайно арбалет не выстрелит. Можно бить хищника весом до трехсот килограммов, что говорит о его убойной силе. Арбалет имеет ремень для носки за спиной, кивер используется для ношения карбоновых стрел. Их у меня восемь.

— Ты прямо как в магазине товар рекламируешь! — пошутил Антон.

— Нет, вам объясняю, каким оружием мы располагаем, и какие у него есть возможности, — бросил Борис с явным недовольством. Ведут себя как дети, честное слово! О защите совсем не думают, словно на пикнике!

Борис сходил в заросли и вернулся с тремя полутораметровыми кольями. Заточил у них концы.

— Это копья! — объяснил он — для всех. В этом мире копье и лук лучшее оружие. Нож конечно хорошо, но от волка лучше держаться подальше, на расстоянии.

Он присел на траву, невдалеке от костра, над которым уже жарилось мясо, издавая дразнящий аромат. Борис достал из рюкзака фляжку со спиртом, но передумал и положил ее обратно. Вытащил двухлитровую бутыль кока-колы, разлил в три кружки, взял свою, и блаженно потягивая напиток, провозгласил:

— За отпуск! Прямо отдыхаешь. Шашлыки, девочки…

— Гдэ? — Георгий даже оторвался от шашлыков.

— Где-то ходят, — отозвался Антон, оценив шутку, и обратился к Георгию:

— Жора, ты не представляешь, какие тут девочки! Грязные, неумытые, волосатые и пахнут так, что стоять рядом с ними можно только зажимая нос. Правильно, Борис?

— Нет. Это ты рассказываешь, как выглядят в Мезолите пещерные дамы. А сейчас энеолит — новокаменный век, и местные женщины ничем не отличаются от женщин нашего времени. Есть расчески для волос, зубочистки, некоторая гигиена, возможно ароматические сухие духи, украшения и прочие женские атрибуты.

— Это харашо! — обрадовался Георгий, — а эсли я здэсь нэмножко жэнюсь?

— Хоть гарем заводи! — хохотнул Борис, — только тогда у тебя времени не останется добывать свое золото.

— А кагда месячные у них, что они дэлают? — Георгий хотел все знать, что касается женщин.

— Один путешественник из Российской империи в 18 веке, наверное, единственный, подробно изложил жизнь и быт народов крайнего севера: тунгусов, эвенков, чукчей, камчадалов. Очень-очень ценная информация! Женщины там во время месячных использовали специальный мох, который собирали летом и сушили на год. Прекрасный антисептик и хорошо впитывает влагу. Из него делали прокладки, заворачивая его в ткань. Не хуже, а лучше, современных прокладок получалось. Гигиенично. Наверное, и тут нечто подобное делают, — поделился знаниями Борис.

Антон посмотрел на наручные часы.

— Мы здесь уже два часа. И никаких признаков того, что мы возвращаемся обратно.

Борис тоже посмотрел на свои часы и утвердительно покачал головой.

— Антон, скажи, дарагой, а кагда мы назад пайдем, тоже в тумане окажемся? — продолжая колдовать над мясом, полюбопытствовал Георгий.

— Не уверен, — ответил Антон, — но может и такое случиться. Пространство-время наукой совсем не изучены. Как и когда это случится, мы даже представить себе не можем.

Антон посмотрел по сторонам и воскликнул:

— Смотрите!

И показал на север. Георгий и Борис сразу вскочили и без труда обнаружили, что заинтересовало Антона. Где-то невдалеке, километрах в трех поднимались клубы сизого дыма.

— Это пожар! — сказал Антон.

— И не один, — добавил Борис, — Это горит не лес, а отдельные костры или строения. Мне почему-то кажется, что это горит поселение.

— Зачэм оно гарит? — спросил Георгий.

— Скорее всего, это вражеский набег, — предположил Борис, — трудно представить, что люди сами подожгли свои собственные дома.

Антон обратился к Борису:

— Скажи, пожалуйста, какими силами располагали в это время племена?

Борис припомнил курс истории и ответил:

— Ммм… Думаю, что человек тридцать-сорок, самое большее сто-сто пятьдесят бойцов, если весь род собрать. Только, даже тридцать общинников… против нас троих будет многовато!

— Что дэлать будем? — спросил Георгий.

— Жора, мясо готово? — спросил Борис.

— Канэшна!

— Туши костер, мясо и все вещи складывайте обратно. Мы будем уходить отсюда. Не хочется привлекать к нам внимание дымом нашего костра. Мы не знаем, кто это, и какие чувства к нам питают эти разбойники-аборигены. Но если местные индейцы вышли на тропу войны, то ничего хорошего я не жду от них! Я наблюдаю за местностью, вы собирайтесь.

Уже через три минуты все сборы были закончены и трое друзей встали рядом.

Георгий и Антон сжимали в руках колья, предусмотрительно приготовленные Борисом, Борис держал в руках арбалет.

— Село все гарит! — сказал Георгий.

— Пожалуйста, помолчи! — оборвал его Борис, — Лучше слушай! Оба молчите и слушайте! Шорох, тихий разговор, ветка треснет какая-нибудь… Есть! Я, кажется, вижу движение в нашу сторону!

— Где? — насторожился Антон.

— Савсем ничего нэ вижу! — недовольно произнес Георгий.

— Вон там! — Борис показал в сторону дыма, — Вон одна птица взлетела, другая. Их кто-то вспугнул! К нам идут гости! От вас в бою толка не будет, поэтому прячьтесь в кустах, сидите тихо и не высовывайтесь! Ясно?

Антон и Георгий поняли все. Они почти бегом бросились искать место, где их никто не найдет. Борис выбрал пригорок, где был хороший обзор, лег в траву и стал смотреть в оптический прицел, обозревая подходы к нему. Он снял предохранитель арбалета и стал ждать.

Ждать пришлось недолго. Он видел в оптику как в зелени травы, между кустами мелькнули белые одежды. Он внимательно присмотрелся и обомлел: это были четыре девушки! Они были не вооружены, только у одной был лук, а за спиной явно просматривался колчан со стрелами. И они шли прямо на него, несколько не таясь. Это были явно обитатели древнего мира, судя по простому покрою платьев. Только лучница, одетая как мужчина, Бориса настораживала. Она держалась уверенно и поэтому могла быть опасна. Но он не хотел стрелять в женщин. Дождавшись, когда расстояние между ними сократилось до ста метров, Борис привстал на одно колено и громко крикнул:

— Кто вы такие?

Реакция у лучницы оказалась отменной. Она быстрым движением вырвала из колчана стрелу, наложила ее на тетиву и с оттяжкой пустила стрелу прямо в Бориса. Но он, словно предчувствуя это, упал в траву и откатился в сторону. Это спасло ему жизнь. Борис посмотрел на то место, где он лежал и увидел там торчащую в земле стрелу!

«Меткая и очень быстрая», — подумал Борис. — «Наверное, птиц влет бьет! Но я-то не птица!»

В его голове быстро пронесся поток мыслей: «Если я встану, она меня убьет, или я должен убить эту чертову амазонку раньше. Почему она стреляла? Приняла меня за грабителя? Или они сами грабители, поджигатели? Но не похоже, только одна вооружена! Что делать? Сдаться»?

Он ничего не смог придумать, ему оставалось тихо лежа в траве дожидаться подхода амазонки. И когда она приблизилась на несколько метров, Борис внезапно вскочил и направил арбалет на лучницу.

Он увидел ее вблизи. Она держала лук в левой руке, а в правой цельт. Амазонка, не ожидала, что ее противник окажется жив и с силой сжала рукоять боевого топора. Скорее всего, она шла с целью добить свою жертву. Но ее остановил арбалет, который был направлен на нее. Она видимо знала, что представляет это оружие, поэтому на ее лице промелькнула тень обреченности. Но всмотревшись в лицо Бориса, она с некоторым замешательством спросила:

— Ростин?

Борис ничего не понял. Он смотрел на лучницу и просто любовался ей. Она была, безусловно, очень красива. Ей нельзя было дать больше двадцати лет. Даже белая туника и нелепые синие штаны не скрывали стройности ее фигуры. Голубые глаза, правильные черты продолговатого лица, высокий лоб, длинные русые волосы, собранные в прическу «конский хвост». Она напоминала ему античную гречанку, или правильнее сказать богиню охоты, Артемиду. Борис опустил арбалет вниз, демонстрируя добрые намерения.

Остальные три девушки стояли немного позади, они тоже с удивлением рассматривали его и его одежду. Еще бы! Камуфляжная зеленая раскраска для них была совершенно не знакома!

Лучница тоже изучала Бориса. Она была не высока, не более 167 сантиметров ростом. Но рост Бориса — один метр восемьдесят семь сантиметров явно произвел на нее сильное впечатление. Как заметил Борис, лучница остановила свой взгляд на его бедре, где красовался широкий армейский нож в кожаных ножнах. Видимо, она понимала толк в оружии, поэтому еле заметно кивнула в знак одобрения. У амазонки в руке был интересный, большой лук. Он тоже заинтересовал Бориса.

Он вспомнил, что на стоянке Сарнате, расположенной на торфянике недалеко от Балтийского моря, был найден сохранившейся деревянный лук имевший длину чуть более полуметра. А древние наскальные рисунки Испании 8-го тысячелетия изображали охотников с полутораметровыми луками. Впрочем, размеры древних луков были весьма разнообразны, как и материал, из которого их изготавливали. Но уже в четвертом тысячелетии луки собирали из кусков тисового дерева, которые тщательно склеивали, используя для этого рыбий клей. Подобный сложный лук длинной не более 120 сантиметров держала в руке девушка, смотревшая на него.

— Росс? Тин? — повторила она. В голосе ее звучала настойчивость.

— Русский! — ответил Борис, уловив на слух нечто напоминающее древнее название Русского народа. Ему припомнился гимн Российской империи времен Екатерины-II — «Гром победы раздавайся», начинающийся словами: «Веселися храбрый Россъ».

— Русс? — не поняла лучница.

— Россия! — уточнил Борис, и для верности стукнул себя кулаком в грудь. Кажется, девушка его поняла, потому, что согласно кивнула и произнесла:

— Ля мазленс кейтор Милана!

Итак, первый контакт есть! Девушку зовут Милана. Красивое имя!

— Борис! — представился Борис и вдруг почувствовал, что какая-то сила сдавливает его голову. Слова, произнесенные лучницей, словно оглушили его. Внутри тела пробежал холод, а голова наполнилась туманом, который быстро превратился в ней в ревущее торнадо, вызывая озноб, смутные страхи и какие-то воспоминания. Тело пронзала дрожь. Что-то со страшной силой рвалось из его сознания, давно забытое, но такое родное…

Борис даже непроизвольно выронил арбалет, постоял несколько мгновений устремив взгляд в никуда и вдруг неожиданно для себя отчетливо произнес на чужом языке:

— Хай! Ля синис солицис иторан Альгант Синт!

— Ти солицис? — вскричала пораженная его ответом Милана, — Ты сам Альгант Синт, носящий солнечную корону? Но что с тобой случилось?

Борис вдруг понял, что понимает без труда ее речь, даже очень хорошо. Понимает так, что даже не нуждается в переводе ее на русский язык.

— Что случилось со мной? — спросил он на том же языке, название которого он откуда-то знал — «Сонрикс», — Почему ты так встревожилась?

— Ваше Постоянство, но где твои волосы? — Борис почувствовал в голосе Миланы крайнее удивление. Он коснулся головы, провел ладонью по своим коротко стриженным волосам, убедившись, что они на месте, и ответил с некоторым замешательством:

— Волосы у меня в полном порядке.

И вопросительно подумал: «Что с ними не так»? Сейчас его чувства были обострены до предела, мозг лихорадочно искал поиск нужных решений. Он понимал, что выглядит в глазах Миланы как-то неправильно, но понять древнее, чужое мышление сразу было крайне трудно!

— Ваше Постоянство, они короткие! — пролепетала в великом смущении девушка, которая минуту назад готова была безжалостно убить его.

«Вот оно, в чем дело! — подумал Борис, — наверное, тут мужчины носят длинные волосы. А носят ли усы и бороды? Но на счет бороды никаких вопросов не поступило. Значит, усы, и бороды не носят». Борис быстро сориентировался и ответил:

— Мои волосы, Милана, сжег огонь. Горел дом, я в нем был.

Она кивнула, видно объяснение ее удовлетворило ее любопытство. И снова задала вопрос, от которого Бориса бросило в жар:

— Ваше Постоянство, а где ваши слуги? Альгант никогда не путешествует один, без свиты.

Борис вовремя вспомнил про Антона и Георгия и решил сыграть на этом:

— Я не один. Со мной двое слуг, которые меня сопровождают. Они недалеко. Откуда вы идете и куда?

Милана показала рукой на дым и ответила:

— Это — нападение гутиев! Они преследуют нас. В нашу землю пришла война. Их много, очень много!

— Почему они вас преследуют?

— Я сопровождаю в Альси царицу Гарат, которую зовут так же Альронс Ал-Ма. Две женщины рядом с ней, это моя мать Реута и моя сестра Мила.

Услышав имя Ал-Ма, Борис почувствовал, что внутри него опять что-то всколыхнулось. Он вдруг вспомнил это имя, он знал его. Слишком хорошо знал! Скользнув взглядом по трем женским фигуркам, он сделал вперед три шага и слегка поклонился стоявшей в центре девушке:

— Соли-соли, Ваша Вечность, Ал-Ма. Я — Альгант Синт-Омор! Я готов служить вам, Ваша Вечность!

— Соли-соли, Ваше Постоянство! — ответила она без поклона. Она ответила на его приветствие и это его взбодрило.

Борис-Омор внимательно рассматривал эту шестнадцатилетнюю молодую девушку. Он помнил только, что она Первая среди Вечных и плохо представлял, что ей нужно говорить. А спрашивать ее было нельзя, это он знал точно. Наконец он решился:

— Ваша Вечность, я понял, что ваш путь лежит в Альси. Ты измучена дорогой, вас ищут, но надо продолжать путь. Со мной двое слуг, но они не воины. Я и кейтор Милана исполним предначертанное Ур-Аном и будем сопровождать вас и защищать. Разреши мне склонить свою голову пред тобой и служить тебе, Ваша Вечность?

Гарат согласно кивнула. Омор понял, что он принят на службу и сказал:

— Я повинуюсь, Ваша Вечность. Милана, идите на юг, вон к тому лесу. Мы пойдем вслед за вами и догоним.

— Я повинуюсь, Альгант! — склонила голову лучница.

Когда Гарат и сопровождающие ее женщины отошли метров на триста, Борис тихонько свистнул. Сразу же из-за кустов выскочили снедаемые любопытством Георгий и Антон.

— Кто это? — спросил Георгий — Очень красивый женщина, а стреляет в тэбя. Как будто савсэм убить тебя хочет, в самом дэле. Нэ харашо!

— Ты разговаривал с ними? — Антон был просто шокирован всем увиденным, — Они, что, умеют говорить по-русски? Этого не может быть!

Борис проигнорировал его вопрос, дождался, пока ему разрешат говорить, произнес:

— У меня для вас, как в анекдоте, три новости. Одна плохая, две хорошие. С какой начать?

— Давай тогда с плохой! — решил Антон.

— Значит так, мы попали в Прошлое, в котором началась война. Враг — это Гутии, народ очень плохо известный историкам, и эти Гутии вовсю наступают сейчас как гитлеровцы в 41 году. Эти женщины — беглецы и нам тоже надо сваливать отсюда пока не поздно! Берите вещи, и пошли быстро за девчонками! Здесь очень опасно.

— Может быть, ты сначала расскажешь? — не унимался Антон.

— Расскажу, конечно, все расскажу, только в дороге! — ответил Борис, направляясь за своим рюкзаком.

Подхватив вещи, они быстрым шагом пошли на юг. Борис поминутно оглядывался назад и вел свой рассказ:

— Антон, когда ты пригласил меня отправиться в Прошлое, я верил тебе, но сомнения меня не оставляли. Ты доказал мне, что ты был прав. А теперь, друзья, я расскажу вам такое, что покажется вам совсем полной фантастикой. Только все это действительность, которую нельзя не замечать в общих интересах. Видите все окружающее? — он махнул рукой, показав природный пейзаж, — Это — реальный мир! И в этом реальном мире есть живые люди. В нем есть свои законы и это значит, что эти законы нам придется соблюдать, хотите вы этого или нет.

Нам просто здорово повезло, что мы встретили этих женщин. Если бы мы встретились с Гутиями, то не избежали бы пыток и казни. Вот поэтому, мы бежим отсюда. И Гутии будут нас преследовать, это я знаю точно.

— Зачэм? — спросил Георгий.

— Потому, что одна из этих девушек — Альронс Великая Ал-Ма, а если переводить на наши понятия, то она — царица. И ее Гутии будут пытаться схватить. Они устроили погоню за ней. А мы обязаны и будем ее защищать.

— Зачэм? — снова спросил Георгий.

— Наверное, Жора прав, — подал голос Антон, — Почему мы должны вмешиваться в дела этого мира? У нас другие задачи…

— Какие задачи? — повысил голос Борис. — Вести раскопки? Искать черепки древней керамики? Их тут просто нет! Этот мир еще живет своей жизнью и не успел разрушиться! Он реален! И царица Гарат такая же реальность, как и все вокруг! Мы не знаем, сколько пробудем здесь! Прибор включить мы не можем! Поэтому у нас только одна задача — выжить в этом мире!!! И для нас лучше будет держаться поближе к царице Гарат и служить ей, чем объяснять дикарям-гутиям, что мы хорошие! И еще, я не уверен, что они вообще нас будут слушать: мы для них враги.

Борис оглянулся назад, проверяя, нет ли погони, и продолжал:

— Жора, ты понимаешь, что помогая царице, ты имеешь возможность получить в награду немало золота?

Георгий собирался что-то возразить, но поперхнулся и умолк, осознав смысл сказанного.

— Э…э… Я как-то нэ думал об этом…

— Правильно, не думал. А это более легкий способ, чем мыть золото в реке или ездить по диким местам, пытаясь что-то выменять у местных. Удар дубиной по голове в этом мире, наверное, обычное проявление чувств дикаря к пришельцу, пытающегося ограбить могилу его предков.

Георгий соображал быстро. Это у него отнять было нельзя.

— Да, да! Я согласен! — поспешно выкрикнул Георгий, и спросил: — А царыца меня вазмет к себе?

— Она уже взяла на службу меня! — сказал Борис.

— Так на каком языке вы говорили? — спросил Антон.

— Древний язык Сонрикс. На нем разговаривает примерно две третьи населения Восточного Средиземноморья и его достаточно хорошо понимают в Западном. Вроде международного.

— Я и не слышал о таком языке! — сказал Антон, — Что это за язык? И откуда ты его знаешь?

— Был такой великий ученый-лингвист Иллич-Свитыч, Сотрудник Института славяноведения АН СССР. Он пытался построить единый Ностратический язык, который был первым языком на Земле, искал в разных языках единые по корню слова. Его построение было очень смелым, но он даже не мог себе представить, что языки на Земле развивались совсем другим путем.

Настоящий Ностратический язык на самом деле существовал и назывался Сонрикс, это тот язык, на котором я недавно разговаривал.

Но он совершенно не похож на то, что реконструировал Иллич-Свитыч, свершивший в его реконструкции много ошибок. Пример: в Сонриксе нет звука «пэ», а у Иллич-Свитыч он есть. А почему так получилось? Потому, что он взял за основу Уральскую языковую семью, рассуждая, что она центральная в Евразии и является основным связывающим элементом языков запада и востока. Это была его ошибка. В уральской языковой семье очень мало слов Сонрикса, которые не претерпели бы значительные изменения. Но Иллич-Свитыч не знал того, что Сонрикс еще в Средиземноморье изменился, став языком Сонрег. Люди Балканского региона изменили его, добавив в него некоторые звуки. После этого, Сонрег начал свое победное шествие на Восток и докатился до самой Японии. Одни языки взяли из него отдельные понятия, другие приняли его больше, но перестроили под свое произношение. Таким образом, Сонрег не Ностратический язык, хотя многие слова его присутствуют в Индо-Европейской языковой семье.

Только Средиземноморский Сонрикс позднего времени, на котором мы общаемся — это тоже не ностратический язык, правильнее сказать, он является некоторой основой Индоевропейских языков, не более.

Потому, что он построен от смешения слов двух языков: древнеросского Сонрикса, языка Северной Африки, и Критоноса, староиспанского языка. Никакого отношения он не имеет к современным испанцам, это я называю только территорию, где эти языки образовались. Все это, Иллич-Свитыч, строивший свою грамматику Ностратического языка, не взял в расчет. Но его винить не за что, это не знал в 20 веке никто и никто не знает в 21 веке!

Я Сонрикс и раньше знал, — Борис улыбнулся, — только забыл. А вот теперь вспомнил!

— Да-а-а! — протянул Антон. — Не знал, что у тебя такие познания в лингвистике.

— А теперь самое интересное, только не падайте!

Борис выдержал эффектную паузу.

— Мое имя в этом мире не Борис. Меня зовут Омор. Альгант Омор! Я отношусь к Уранидам. Урожденный Небом. Меня узнала Альронс Ал-Ма-Гарат. И я ее откуда-то хорошо знаю. Поэтому называйте меня Альгант Омор или титулом «Ваше Постоянство».

— Это фантастика! — протянул Георгий. — Как это? Ты здэсь нэ был, с нами пришел.

— Не фантастика! — возразил Борис, — Фантастика началась, когда мы оказались здесь. Мы теперь находимся в Прошлом, и я уже жил в нем. Вы, наверное, тоже. Реинкарнация. Знаете об этом? В Прошлом я когда-то жил под именем Альгант Омор. Почему этого не может быть? Как же я тогда разговариваю на Сонрикс, если это не наследственная память?

— Верно, — подытожил Антон, — Такие случаи известны. Значит, как я правильно понял, Гарат — Альронс, а ты — Альгант. Ты, Борис, себя в цари записал, что ли? Только не рассказывай нам, что это твоя жена в Прошлом!

— Нет, не жена, — холодно ответил Борис, — но не забывай, где ты находишься и кому говоришь это. Ты сейчас сказал святотатство, за которое тебе тут сразу отрежут язык!

Антон обиженно замолчал. Борис уже обычным тоном продолжал поучать своих спутников:

— Наши археологи не часто находят глиняные таблички или стелы с законами древнего мира. Но кое-что нашли. И кое-что они уже прочитали. Я не помню все законы древнего времени, но приведу в пример закон вавилонского царя Хаммурапи, по которому строителю отрубали голову, если дом, который он выстроил, обрушивался, и кто-то из семьи погиб под его обломками. А по древнеассирийским законам у женщин за измену мужу вырывали соски раскаленными клещами. Древние законы вообще более суровы, и я не думаю, что кто-то из вас по незнанию законов захочет лишиться языка.

— Я вообще молчу сильнее, чем рыба! — отозвался Георгий.

— Вы не знаете языка Сонрикс, и это хорошо, — продолжал Борис. — Я — Альгант, а вы оба — мои слуги. Мы пришли из далекой страны на севере. Это понятно?

Георгий обиженно запыхтел.

— Пачему слуги, да!? — возмутился он.

Антон молчал.

— Потому, что это единственный шанс для вас уцелеть! — терпеливо разъяснял Борис. — Пока вы мои слуги, вас никто не тронет. Но если заподозрят, что это не так — случится беда. Та, Амазонка с луком, например, своими стрелами быстро превратит ослушника в ежа. Вы должны вести себя соответственно своему статусу в этом обществе. Меня нельзя перебивать, нельзя задавать вопросы, нельзя сидеть, пока я не разрешу. Слово Альганта — закон, который нельзя обсуждать, его разрешается только выполнять. Что бы вас утешить, скажу, что я сам нахожусь в подобной зависимости от царицы Гарат. Она Кронид. Время… Это… напоминает некий табель о рангах. Царица Гарат, настолько же выше меня, насколько я выше вас. Если она королева, то я герцог. Но, слуги Альганта или Ронс имеют преимущество перед остальными людьми. Поэтому ваш статус я могу соотнести как эсквайр по отношению к простолюдину!

— Что это такое, эсквайр? — не понял Георгий.

— Феодал, не имеющий рыцарского звания! — подал голос Антон, — Тогда не все так плохо!

— Когда устроим привал, — поучал Борис, — царицу и девушек надо обязательно накормить. Они долго идут и голодные. Относитесь к царице Гарат с почтением. Но старайтесь держаться от нее подальше. Если я буду с ней разговаривать, то не вздумайте меня окликать.

Антон тяжело вздохнул и сказал:

— Как жалко, что я не понимаю языка этого мира. Выгляжу словно трехлетний ребенок. Мало что понимаю и ничего не могу спросить!

Они уже догоняли своих попутчиц и слышали, как они переговариваются. Вдруг девушки остановились. Гарат им что-то сказала и Милана быстро пошла вперед, на ходу накладывая стрелу на тетиву. Борис тоже остановился и замер. Какой-то сильный сигнал опасности вдруг прозвучал в его сознании.

— Ты что? — не понял Антон.

— Враги рядом! — ответил Борис, сбрасывая рюкзак на землю. — Я знаю это! Я чувствую их! И Ал-Ма-Гарат чувствует. Смотрите на лучницу!

— Э, как ты можешь чувствовать? — протянул недоверчиво Георгий.

— Я — Альгант! — воскликнул Омор. Перед лицом опасности Борис вдруг исчез в нем, остался только Омор. Омор бегом бросился к Ал-Ма-Гарат, и, пробегая мимо, крикнул ей:

— Назад, отходите все назад!!!

Борис-Омор догнал Милану, и они оба встали плечом к плечу, ожидая нападения. Борис-Омор снял с ножа застежку-крепление, снял с предохранителя замок на арбалете и поднял его, приготовившись к стрельбе. Вовремя.

Из-за деревьев показались темные фигуры бородатых людей, одетых в какие-то шкуры и льняные передники. Их было примерно два десятка.

— Гарг! Гугу гай! — заревели они и бросились в атаку. Они не таились, против них было всего двое противников, и они были уверены в своей легкой победе.

Милана подняла лук, хладнокровно, с ледяным спокойствием она начала свою убийственную работу: быстро посылая стрелу за стрелой, которые не знали промаха. Она старалась выбить из рядов врагов тех, кто имел дротики. Борис-Омор выстрелом из арбалета уложил огромного гутия, но перезаряжать оружие времени не было, и он взялся за метательные ножи. Четырьмя бросками он сразил наиболее быстроногих из врагов. Милана тоже перестала стрелять, стрелы у нее кончились.

Гутии потеряли полтора десятка убитых и раненых, которые корчились в высокой траве, испуская стоны и проклятия. Остальные пятеро сомкнулись и теперь медленно приближались к Борис-Омор и Милане, выставив вперед короткие копья. Милана отбросила в сторону ставший бесполезным лук, и, выхватив цельт, приняла боевую стойку, приготовившись к рукопашной.

Борис-Омор неспешно извлек из ножен меч-катану, взяв ее за рукоять двумя руками, и выставил сверкающим на солнце острием к нападающим. Гутии издав торжествующий рев, бросились в атаку. И снова Борис почувствовал, как в его сознание вмешалась некая могущественная сила. Окружающий мир вдруг поблек, потеряв краски, став черно-белым, звуки исчезли, а он бежал навстречу гутиям, которые двигались как замороженные, с трудом передвигая руки и ноги. Омор обрушил на них всю свою ярость, рубил и колол. И странное дело, не один из врагов не успел отразить его смертельные удары…

И вдруг тишина в его сознании сменилась гомоном и криками, а мир ожил, наполнившись красками. Омор стоял с окровавленным мечем, а стоящие рядом окровавленные гутии, все пятеро одновременно мертвыми рухнули на землю. Борис-Омор осмотрелся — больше врагов не было. Он посмотрел на Милану и увидел в ее округлившихся глазах и на лице испуг и восхищение. Стоявшие невдалеке Реута, Мила и его друзья смотрели на него иначе: они застыли в безмолвии охваченные паническим ужасом! Одна Гарат-Сициз-Са была совершенно спокойна. На ее лице, повернутом к поверженным врагам, читалось только презрение.

Борис-Омор еще не отошедший от боя, посмотрел на Милану:

— Собери стрелы! — приказал он ей, — Они нам еще понадобятся!

Он сказал ей это таким тоном, как будто подсказывал: «Добей раненых». Милана с усилием оторвала восторженный взгляд от Альганта и поспешила исполнять его приказ. Сам Борис-Омор подошел к Ал-Ма-Гарат и с едва заметной улыбкой спросил:

— Ваша Вечность, ты довольна своей охраной? Можно продолжать путь?

— Это подвиг, Омор! — серьезно ответила она.

Борис-Омор подошел к друзьям, стоявшим на некотором удалении от Гарат-Сициз-Са. Его приход вылился в бурное ликование.

— Как ты это сдэлал? — восхищенно спросил Георгий.

— Что?

— Ты двигался очень быстро. Как на прокрутке фильма с большой скоростью!!! — объяснил Антон.

— А мне показалось, что варвары-гутии двигаются очень медленно…

— Ничего подобного! Ты был подобен урагану, Альгант! — сказал задумчиво Антон, — все твое поведение странно… В тебе заложены какие-то сверхчеловеческие способности. Ты сначала почувствовал врагов, которых никто не видел и не слышал. Это я могу как-то объяснить. Шестое чувство в момент опасности. Теперь ты ускорился в пять-шесть раз. Я не знаю, что это, но предполагаю, что возможен временной сдвиг, когда время для человека замедляется. Ты говоришь на неизвестном науке языке, который называешь Сонрикс. Ты уже сообщил нам некоторые обычаи этого мира. Ты улыбаешься?! Что я должен про тебя думать, если я вижу, что сейчас, убив с десяток людей, ты ведешь себя так, как будто убийство для тебя — обычное дело! Сейчас ты возьмешь и порубишь нас как капусту! Скажи: что с тобой произошло?!!!

Георгий, выслушав монолог Антона, тоже опасливо посмотрел на Борис-Омор.

Борис-Омор печально улыбнулся:

— Друзья, не нужно меня подозревать ни в чем. Для вас я был и остаюсь Борисом. Но в этом мире я — Альгант Синт-Омор, носящий красную солнечную корону. Мое имя можно перевести дословно на русский язык как «Уплотняющий смерть», но понимать с Сонрикс надо как «Собирающий воинов в одном месте для большой битвы». Омор.

— И в этом мире твое имя известно? — выспрашивал Антон.

— Очень известно, — не стал отрицать Борис-Омор.

— Море! — сказал Георгий, — Твое имя море?

— Не угадал! — засмеялся Борис-Омор, — Это просто созвучно. Но к морю я имею отношение. Правда, не все помню.

Милана уже собрала стрелы и не забыла про метательные ножи Борис-Омор. Она рассмотрела их с интересом. Ножи ей понравились, хотя они нисколько были не похожи на те, которые она привыкла видеть. Подойдя к нему, она протянула ему четыре ножа и арбалетный болт:

— Ваше Постоянство, это твое! — ее рука слегка подрагивала. Борис-Омор принял ножи и заметил, что на них не осталось следов крови. Он взглянул на понурившуюся Милану и спросил:

— Тебе было тяжело это сделать?

Она кивнула.

— Ты очень хороший воин, Милана! — произнес он, — Я рад, что наши пути на Таэслис пересеклись. Я благодарю тебя за помощь в бою. Когда ты рядом я не побоюсь выйти даже против большего числа противников!

Совсем не ожидавшая благодарности девушка даже приоткрыла рот от охватившего ее чувства смущения смешанного с радостью. Эти слова ей сказал не сородич, а прославленный в тысячелетиях сам Великий Альгант Синт! Она, не привыкшая к похвалам, просто растерялась. Она, привыкла с детства, что все вокруг должны делать свою работу, и делать ее хорошо, не ожидая никаких восторгов и похвал со стороны.

Да, она была восхищена увиденным зрелищем расправы Омор с пятью гутиями. Она знала, что многие люди красной полосы радуги — тинийцы умеют замедлять время, опережая противника больше чем на половину секунды. Но она не подозревала, что можно замедлять время на такой длительный срок.

Омор доказал в этом бою, что он — истинный Альгант и великий воин. Правда, он с короткими волосами. Ужас! Но волосы у него отрастут. Его лицо было красиво. Милану восхищал и рост Альганта Синт. Среди своих слуг он выглядел настоящим великаном. Всех тинийцев, и мужчин и женщин, характеризовала не только великолепная фигура, но и грациозность, легкость, воздушность. Омор, невзирая на свой рост, двигался тоже легко, напоминая тигра.

— И еще… ты очень красивая! — добавил несколько смущенно Борис-Омор.

«Он назвал меня красивой! Почему? Я ему нравлюсь»? — подумала она и по ее лицу пробежала тень. Она знала, что представляют собой Альганты в любви. Она раньше общалась только с одним Альгантом — царем Колер, который напоминал ей собаку-кобеля, которая носились вокруг сучек, стремясь наполнить их живительной влагой… Животное!

Но этот Альгант другой, совсем другой. Любой Тиниец, который говорит женщине, о ее красоте никогда не смущается. А Синт даже выговорил это с трудом, как будто ему было стыдно признать это. Но ведь он это сказал!

Милана была совсем молодая девушка, но вполне понимавшая скрытый смысл мимики, жестов и невысказанных вслух слов… Альгант Синт был из народа Тин, а не Росс, это было очевидно. Но поведением он совсем не походил на Тинийца. Почему?

Ей как-то сразу понравился этот Альгант… Он притягивал ее к себе своей таинственностью. Будоражил ее воображение. Он похож на хищника! Нет, он не хищник, он — Защитник! Он огромен, велик, мужественен! Он — Ваше Постоянство, бессмертный Альгант Синт, одиннадцатый в списке солицис на Таэслис!

* * *

Борис-Омор подобрал на поле битвы лишь два копья с каменными наконечниками, которые выдал Антону и Георгию вместо заостренных кольев.

— Это оружие и оно лучше, чем то, что у вас есть.

Рукоятки копий были гладкими от частого употребления и не занозили руки.

Снова потянулась дорога. Шли по пересеченной местности. Дорогой больше молчали.

Борис-Омор, в котором заговорил ученый, немного ворчал, что пришлось бросить одежду убитых гутиев, объясняя, что наука лишилась таких великолепных экспонатов из Прошлого. Его друзья все не могли взять в толк, зачем нужно снимать с убитого врага грязную, вонючую одежду и тащить ее на себе. Борис-Омор пришлось объяснять им.

— Наука располагает только единичными экземплярами одежд 3–4 тысячелетий, — сказал он, — Это куски одежды альпийского Этцы, который хорошо сохранился, потому, что пробыл в замороженном виде пять тысячелетий. Есть еще кусок неолитической ткани из Хирокитии, чудом сохранившиеся ткани из городища Чатал-Хююк и кожаная обувь из пещеры Арени в Армении. Еще есть несколько кусков ткани, обувь и остатки ковров, но все более близкие к нашему времени. А тут целый древний гардероб перед нами и мы вынуждены его бросить!

— А наши спутницы во что одеты? — спросил Антон, — Не в одежды четвертого тысячелетия?

— Но там шкуры со сложным креплением из кожаных ремней. Интересная шнуровка и узлы. А девушки одеты в льняные платья, я это прекрасно вижу. Или ты мне предлагаешь отобрать у них платья и нацепить на них инвентарные бирки с надписью: «Платье доисторическое, сорок четвертого или сорок шестого размера, добыто путем историко-археологического мародерства и разбоя в пользу Российской науки»?

— Ничего подобного! — смутился Антон.

— Борис, успокойся! Когда мы вернемся обратно, я отвезу тебя в Армению. Там барашка кушать будем, а его шкуру я тебе падарю. Изучай на здоровье!

— Зачем мне шкура твоего облезлого барана?! — рассердился Борис. — Это древние шкуры, им цены нет!

Георгий веселился вовсю:

— Тагда, если тебэ надо савсэм старая шкура, мы всю Армению объедем, но найдем самого старого, очень древнего, панимаэш, барана. У него мясо жесткое, но ничего, зато шкура старая-старая! Клянусь, тебэ понравиться.

— А ну тебя! — отмахнулся Борис, — Все шутишь…

 

Глава 3

Из дневника Бориса Свиридова.

«12 мая 2063 года.»… Вожди назывались Альгант и Ронс, это были титулы носителей Высшего знания. Их потомки и образовали жреческое сословие в Древнем мире и Египетскую жреческую касту, о которой писал Платон в своих диалогах «Тимей» и «Критий». Понятно, что Древнеегипетские жрецы, только унаследовали малую часть знаний Звездных вождей, потому, что их потомками не являлись.

Меня заинтересовало, а не сохранились ли эти слова в Настоящем? И что же я обнаружил? Эти слова имели однокоренное сходство с обозначением «Владыки» в разных языках. Вот где я нашел слово «Ронс». Пеласги, древнейшее население Греции, известное у древних Иудеев как филистимляне, именовали своего правителя «Серен», древние Аккадцы — «Шарра» или «Сарра». У Греческих городов-полисов у власти стоял Архонт или Тиран. И небесный бог греков был Хронос — Крон. Нетрудно увидеть в армянском слове «Парон» — «Хозяин» и древнеанглийском слове «Барон» — феодал, тот же корень. Слово Принц — на разных языках вообще созвучно Ронс. Древнеиндийские — «Раджа» и «Рани» — царь и царица, и древнеримские названия хозяев дома: «Патрон» и «Матрона» — словно имеют один источник в древнем мире…

Есть и название высшего божества в Японии — древние Айны, бывшие в прошлом голубоглазые и светловолосые, именовали его «Синис Серен» добавляя окончание Гуру, как всем сходящим с неба. Как тут не вспомнить русскую сказку «Финист — Ясный Сокол»? А тотем Сокол — был хорошо известен в Нижнем Египте уже в 3000 году до нашей эры.

Есть также данные о слове Альгант. Правда меньше, но есть. Слово Альгант созвучно слову Атлант. В древнешумерском языке это слово звучит как «Лугаль», на аккадском произносится как «Галене», Какой-то греческий автор вообще указывает, что у древних иберов имя царя — «Альгантоний». Я почти уверен, что это звучало как «Альгант Тин». Есть и древнеарабское слово «Аль кади» — судья.

Древнее значение имелось и у сянбийцев, а затем и у монголов, вождь, которых носил титул «Каган». Это не может быть совпадением, потому, что даже у индейцев Северной Америке вождя называли «Вака». Много раз титул пройдя через носителей разных языков, изменился до неузнаваемости…

* * *

Близился вечер. Борис-Омор скомандовал сделать остановку. Гарат-Сициз-Са призналась:

— Я устала. Очень хочется есть.

Сложили вещи, два одеяла отдали для Реуты и ее дочерей, одно Омор лично расстелил для Гарат. Георгий снова занялся разведением костра, а Антон заготовкой дров. Сам Борис-Омор сходил к роднику, который остался недалеко позади и принес воды в котелке и флягах.

Борис-Омор с удовольствием растянулся на траве, наблюдая за тем, как их походный лагерь приобретает некоторый жилой вид. Георгий достал хлеб, свежие овощи, сгущенное молоко и тушенку, вскрыл консервы. Шашлык на огне подогрелся быстро, его сняли с шампуров и разложили на листьях. Все были голодны, поэтому сначала ели молча. Шашлыку никто не удивился, он видимо был тут обыкновенным блюдом. Хлеб двадцать первого века женщинам из прошлого явно не понравился, они морщились, но его ели. Огурцы видно были хорошо известны и их быстро разобрали, но помидоры не трогали, они вызывали явное недоумение.

— Надо посыпать нэмного солью и есть, — объяснял Георгий — с мясом очень вкусно.

Борис-Омор перевел его слова на Сонрикс. Женщины опасливо попробовали и всем понравилось.

— Где это растет? — спросила Реута.

— В Атлассе, и в далеких северных землях, — ответил Борис-Омор, справедливо пологая, что такая наполовину ложь и наполовину правда никому не причинит вреда. За ложь в древнем мире жестоко наказывали, и Борис-Омор это хорошо знал. Достаточно было солгать единожды и отношение к человеку сразу становилось презрительным. Его переставали слушать, с ним разговаривать. Древний негласный сговор, названный в будущем по фамилии человека, который предложил так наказывать людей, не соблюдающих законы — Бойкот. Но ничто не ново на планете: Суд Бойкота в древнем мире уже существовал.

Тушенка вызвала неподдельный интерес своим специфичным вкусом, а сгущенка вызвала много ахов и охов восторга среди девушек.

— Ничего вкуснее я не ела! Такое сладкое густое молоко! — заявила Мила и посмотрела на Гарат. Но та молчала, занятая поглощению сладости.

«Девчонки, они и в Африке девчонки», — подумал с улыбкой Борис-Омор.

Георгий, оказавшись в таком обществе прекрасных женщин, был в восторге. Он молчал, но его горящие глаза бегали с одной красавицы на другую. Он никак не мог решить сложную задачу: кто из них красивее? Даже Реута выглядела слишком моложаво, хотя она была матерью почти двух взрослых дочерей!

Антон тоже молчал, но внимательно прислушивался к разговору на Сонрикс, в котором кроме женщин принимал активное участие Борис-Омор.

— Ты очень богатый, Альгант, если пищу окружаешь бронзой, — сказала Милана.

«Бронзой»? — подумал Борис-Омор, — «действительно, ведь она не знает ничего про железо, из которого делают консервные банки». А вслух ответил:

— Так она долго не может испортиться.

— Это ты придумал?

— Нет, не я. Не помню кто.

С собой они взяли армейскую фляжку со спиртом как НЗ и бутылку коньяка. Но пить спиртное не стали, Борис объяснил ребятам, что если появятся враги, он не сможет дать им достойный отпор. Поэтому ограничились чаем с сахаром, который пили из кружек, а в корзинке Реуты нашлись глиняные чашки, напоминающие пиалы, для женской половины. Мнения о чае, хорошее и плохое, было переведено Борис-Омор для друзей. Но, как понял Борис-Омор, травы здесь уже заваривали и пили, только использовали не как настойки или отвары, а добавляли их к ягодам и фруктам при варке. На вкус получалось что-то вроде компота, напоминающего на вкус современный чай каркаде или что-то совершенно немыслимое.

Вечер наступил незаметно. Темнота заволокла мир, оставив светлым только небольшое пространство вокруг костра.

Одеяла решили на ночь отдать девушкам, справедливо решив, что они одеты намного легче. И хотя ночью было не меньше плюс 16–20 градусов по Цельсию, но под утро становилось прохладно. У Георгия ребята дружно отобрали надувной матрац, который преподнесли царице, как лучшую походную постель. Борис-Омор решил, что нужно по очереди дежурить по ночам. И сам распределил время дежурства, выбрав себе последнюю часть ночи, с четырех часов и до утра, как время самое подходящее для внезапных вражеских нападений.

— Не спать! — напомнил он друзьям, — Иначе нас тихо перережут ночью и даже никто не успеет проснутся!

…В четыре утра его разбудил Антон. Борис-Омор встал, походил вокруг лагеря, всматриваясь и вслушиваясь в темноту. Вернулся к костру, подкинул новых дров.

— Можно я с тобой посижу? — услышал он шепот за спиной. Борис-Омор слегка повернул голову и увидел стоящую за его спиной Ал-Ма-Гарат, завернутую в одеяло. Она присела у костра.

— Как пожелаете, Ваша Вечность! — ответил Борис-Омор.

— Называй меня Гарат, — попросила она, — это мое имя, которое я получила от отца, Альганта Колер.

— Да, — согласился Борис-Омор. — Гарат. Тинийское имя.

— Мы с тобой еще никогда не встречались, — произнесла она, — но я почти о тебе все знаю. То, что было в Прошлом. А сейчас — нет! Не знаю ничего.

— Я могу сказать тоже самое про тебя!

— Это так, — согласилась она, поправляя платье, — тогда расскажи о себе, о твоих последних годах проведенных на планете? Откуда ты пришел?

Борис-Омор повернул голову к Гарат и медленно начал рассказывать, тщательно выбирая слова:

— Я родился и вырос в далекой земле на Севере, где зимой вода замерзает и превращается в мягкий, холодный пух. Мои отец и мать были не богаты, но я не знал голода и холода. Они называли меня Борис. Жены у меня нет, и никогда не было. Я учился… учился всему, что нужно знать Альганту, учился владеть оружием… учился сражаться руками и ногами без оружия… Я раньше не покидал своего дома… Теперь оказался здесь и встретил тебя… Нечего рассказывать, Гарат. Моя жизнь была спокойной, я не совершил еще ничего достойного…

Борис-Омор замолчал. Гарат смотрела на него пристально, долго, изучающие. Потом тряхнув головой, сказала:

— Ты сказал правду! Но не всю.

Борис-Омор почувствовал, что еще немного, и он будет раскрыт. Неприятный холодок побежал по его телу, но он не подал виду.

— Что же я не сказал? — спокойно спросил он.

— У тебя в сознании находятся многие сведенья об очень далеком Будущем. Я не понимаю, как тебе удалось их получить в таком количестве. На это не хватит человеческой жизни. Эти же данные находятся в сознании твоих слуг. Они не Альганты, один из них вообще человек пятого рождения. Тебя я вижу, чувствую, воспринимаю. Их — нет. Я не вижу, откуда они взялись. Они не были рождены матерями. Потому, что они не люди, а тени. Сгустки чужой энергии в образе людей. Я не знаю, как ты их смог создать! Этого никто не умеет на Таэслис. Даже я.

Она задумчиво смотрела в костер и говорила словно себе:

— Твой морской лук — боуб-лак — сделан из мертвого материала, похожего с виду на камень. Я не знаю, что это. У тебя оружие сделано из металла, о котором я знаю, но его нигде не плавят в печах на Таэслис. Это металл смерти, металл Планеты, а не Ур-Ана. Мне не хочется верить, что ты пришел из Ничего, из Неоткуда, из Небытия. Но как у тебя оказались вещи мертвого мира? Кто ты?!

Борис-Омор с напряжением слушал и пытался найти ответ. Что он мог сказать?

— Ты не знаешь, что мне ответить, Омор? Но почему?! — она испытывала некоторую досаду, что большая часть ответов ей известна, но главное никак не удается узнать.

Борис-Омор не успел ответить. Он, почувствовав какой-то звон в голове, и быстро, хотя его и не учили этому, перемешал в голове все мысли и образы. Он поспешил воздвигнуть в сознании каменную стену, ясно ощущая, как на нее обрушиваются волны рвущийся в него силы Гарат.

Гарат казалось со стороны, просто сидела, не двигаясь, и смотрела на пламя костра. Но вот, наконец, ее попытки проникнуть в его мозг утихли. Она слегка повернула к нему голову и произнесла рычащим хрипом не похожим на человеческий голос:

— Ты должен мне все рассказать, Альгант!!!

Омор сразу узнал язык Соннат, древнейший язык звездных формул, язык синих Ронс, на котором уже никто не разговаривал шесть тысячелетий. Фраза, произнесенная на Соннат, стала вибрировать в пространстве, перестраивая все структуры нервных тканей тела Омор, парализуя сознание и подчиняя его себе. Омор сделал усилие и ответил голосом, который не напоминал человеческий, а больше походил на утробное рычание:

— Я рассказал все, что хотел, Ронс!

Он тоже ответил на Соннат, вызванная им вибрация погасила фразу-команду произнесенную Гарат, и все пространство вокруг успокоилось. Гарат даже не шелохнулась. Она долго молчала, наконец, когда молчание стало невыносимо тягостным, вдруг сказала уже обычным голосом:

— Ты очень силен, Омор! Пожалуй, не слабее моей постоянной соперницы Авийя-Гекуб, а может быть даже сильнее ее. Теперь, я еще раз убедилась — ты действительно Омор и никто другой. Будь ты выходцем из Ничего, Соннат тебя уничтожил бы! Если ты посланец самого Времени, не желающий это сказать даже мне, постоянному наместнику Времени на этой планете, то значит, на тебя возложена какая-то миссия, которую ты пришел выполнить. Только Великое Время могло тебе дать такую силу и сделало это не просто так! Прости меня за то, что я подвергла тебя такому испытанию! Я должна была убедиться в правильности своих предположений. Носящий красную корону, услышав Соннат, должен был отшатнуться, вскочить на ноги, или просто растеряться на несколько мгновений, но ты этого не сделал… Значит, цвет твоей короны более высокий: Темно-красный.

— Гарат, милая девочка, ты очень устала, иди и отдохни. У нас еще впереди длинная-длинная дорога. И я никому не позволю причинить тебе зло! — вдруг произнес Омор слова, которые ему подсказал Борис. Он сказал эти слова Гарат таким тоном, как будто говорил их маленькой девочке, а не Звездной Посланнице Вечности.

Гарат посмотрела на него долгим взглядом, помолчала немного и наконец, ответила:

— Омор, я благодарю тебя. Никто, кроме матери мне не говорил таких слов в этом Воплощенье… Я ухожу спать. Но знаешь, что меня еще смущает? — не дожидаясь его ответа, она сама ответила, — Альгант Омор имел Воплощение во времена царя Манеросса и был его полководцем. Он был царем в царстве Симерк! Он ушел к звездам лет тридцать назад, или даже меньше. А тебе чуть больше двадцати семи… Никогда, я повторяю, никогда Альганты и Ронс не возвращаются на Таэслис через такие короткие промежутки времени. Срок нового воплощения два-четыре столетия. Но я вижу тебя! Я не могу найти ответа. Но даже я, наверное, не в праве от тебя требовать объяснений, Великий Янус — Посланец Времени…

Гарат ушла спать, и Борис-Омор остался один. Он смотрел, как небо на востоке начинает светлеть, рождая новый день, и размышлял о том, какие ему выпадут новые испытания. Прохладный утренний ветерок обдувал его лицо…

 

Глава 4

Из дневника Бориса Свиридова.

«14 мая 2063 года. Археология видит лишь обрывки прошлого, которое не всегда нам понятно. Одежды древних давно истлели, дома разрушились от времени, изделия из металлов съела коррозия или их уже в древности переплавили. Что осталось нам? Черепки глиняной керамики и могильники, камень которых никто на протяжении тысяч лет не спешил использовать на постройку новых домов. Поэтому древний мир кажется нам бедным, пустым.

Но это не правда. На наскальных рисунках Испании восьмого тысячелетия до нашей эры явно видно, что женщины одеты в длинные, ниже колен платья, имеют сложные прически. А мужчины носят штаны. Керамический сосуд у девушки, собирающий дикий мед такой изящной формы, что вылепить его из глины, это уже целое искусство».

* * *

Утром они перекусили и отправились дальше на юг. Девушки шли впереди, за ними метрах в тридцати шагали ребята.

Антон был весел и бодр. Ему было все интересно и хотелось как можно скорее почерпать сведения о времени, в котором они оказались. Но так как интернета не было и не предвиделось, единственный источник информации был Альгант Борис-Омор. И Антон с упорством выспрашивал его обо всем. Георгий больше молчал, но сам очень внимательно слушал все пояснения Бориса.

— Ты узнал, куда мы идем? — спросил Антон.

— Да, это мне известно. В Альси. Государство Альси. Это современный Кипр.

— Кипр — остров, это я знаю, — сказал Георгий, — вот и мне мой надувной матрац будэт очень нужэн.

— Кипр еще не остров, а полуостров! — усмехнулся Борис-Омор. — Пройдем, не замочив ног. К нему проход есть. Через земли современной Сирии. А на твоем надувном матраце ты не проплывешь несколько десятков километров, которые отделяют этот остров от земли в нашем времени!

— Это как?

— Еще не было потопа, который отделит Кипр от материка! Карты древнего мира немного другие, — сообщил Борис-Омор.

Несколько минут они молчали, переваривая полученную важную информацию.

— Представляю, сколько здесь всего интересного! — говорил Антон, продираясь сквозь высокую траву. — Надо побывать везде, где можно в этом регионе. И все осмотреть! И побольше узнать! Борис Альгант, расскажи о времени и местах, где мы сейчас находимся!

— Не вопрос. Слушайте. Вот, например, недавно в Сирии обнаружили с вертолета на земле несколько затемнений в форме прямоугольников. Начали копать и обнаружили каменную кладку под два метра высотой. Она была построена 7500 лет тому назад. Для крепости мала. Для жилого строения очень велика. Зачем ее строили, как вы думаете? Оказалось, — это ловушка для диких животных. Загон древних охотников. Охотники гнали добычу, которая проскакивала через ворота загона и… там диких животных истребляли. А представляете, сколько нужно было труда, что бы возвести эти стены? Но, заметьте, строили! И так качественно, что останки этой стены пережили тысячелетия!

А город Иерихон в Палестине? Ему 11 тысяч лет! Строения — сплошной камень, который по прочности не уступит феодальному замку! С тремя каменными башнями. Это мощь, которую можно одолеть только врагу, обладающему современной системой осады!

А на Кипре есть таинственный колодец! Самый древний колодец на Земле известной современной науке! Этот колодец внутри выложен каменной кладкой и построен как чудо инженерной техники, позволяющее использовать грунтовые воды! Это, кажется просто, но совсем непонятно, как древние могли знать в совершенстве недра земли, что бы в колодце постоянно присутствовали проточные подземные течения!

И новые загадки появляются по этому колодцу. Кто его строил? Этого никто не знает. Как утверждает наука, первобытные люди появились на Кипре 13 тысяч лет назад. Стоянки их были настолько примитивны, что строителями колодца их не назовешь!

А рядом с колодцем находится древнее захоронение, которое несет еще одну загадку. В ней похоронен человек. А рядом, со скелетом человека был найден скелет кошки. А загадка в том, что на Кипре в то время не водились дикие и тем более домашние кошки! Их приручили только спустя три тысячи лет! И произошло это не на Кипре, а в древнем Египте. Скажите, откуда взялся на Кипре скелет котенка, если его там не должно было быть?

— Действительно, нонсенс! — согласился Антон. — И что наука? Молчит, имея такой факт?

— Наука больше только констатирует факты и все. Я только могу предположить, что строители Иерихона и были строителями этого колодца. Много совпадений в кладке. И Кипр островом еще не является. К нему постоянный проход был через Сирию. Один регион.

Хочу рассказать вам немного о северном побережье Африки. Там сейчас не пустыня, а лесостепь, с большим количеством населения. Никаких карфагенян и туарегов там сейчас еще нет, там живут народы с белой кожей, занимающиеся земледелием. Сейчас все побережье северной Африки — это сплошные поля зерновых культур — сорго, ячменя и пшеницы. Знаете, сколько зернотерок обнаруживается археологами в песках? Сотни, тысячи штук! Наступление песков Сахары началось примерно в восьмом тысячелетии до нашей эры и поэтому в Сахаре были построены туннели с люками, которые служили системой для орошения полей. Тоннели эти большей частью засыпаны песком в нашем времени, но даже то, что удалось обнаружить, вызывает изумление. Их длина сотни километров и никто до сих пор не разобрался, как они перекачивали воду… Древние были не так примитивны, как многим думается!

— Тогда мы выясним это! — убежденно сказал Антон. — Не зря же мы здесь оказались!

Так в разговорах они коротали время во время длинных переходов. Днем было жарко и есть не особо хотелось. Зато ночью наступала долгожданная прохлада и все с удовольствием рассаживались вокруг костра.

Ужинали, разговаривали.

Борис-Омор попросил Милану рассказать об их пути, до встречи с ним. Она спросила взглядом разрешение Гарат и, получив его, стала говорить. Рассказывая, она хмурилась, и было видно, что спокойствие дается ей очень нелегко. Никто ее не перебивал, рассказчика было нельзя перебивать, даже если кто-то не согласен с его словами.

Ее отец был кейтор и служил в армии Симерк. Так называлось рыхлое государственное объединение в горах на севере. В районе античной Каппадокии, ставшей много позже сердцем государства широко известного царя Митридата Евпатора Понтийского.

Отец Миланы был еще юношей, когда царь Альгант Синт-Омор по прозвищу Корабль решил покинуть Симерк в поисках новых земель.

Борис-Омор понимающе кивнул. Вот значит кто он! Его еще не забыли!

После были затяжные войны с мятежниками и узурпаторами, пока в царстве на престоле не утвердился Альгант Колер. Последние годы отец Миланы служил ему. Старый кейтор научил свою дочь владеть луком и боевым топором. Он мыслил, что женщина слабее мужчины и защитить себя лучше сможет на расстоянии, не дав приблизиться к себе обидчику. Лук — грозное оружие, стрела летит дальше дротика. Хороший лучник может победить 15–20 врагов, если он будет быстр и меток. И Милана училась стрелять. Боевой лук кейторов был очень упруг, отец ослабил тетиву, и она постепенно стала осваивать технику стрельбы. Шли годы, она взрослела, а отец время от времени подтягивал тетиву. Она легко кидала стрелы на расстояние до 380 шагов, в то время как простой охотник мог выстрелить в лучшем случае едва на триста.

Когда ей исполнилось семнадцать больших солнечных кругов, она стала лучницей-кейтором, и ей пришлось нести охрану на подступах к большому городу, где жил Альгант Колер, отец царицы Гарат. Город назывался Мелит. Так они познакомились друг с другом: Гарат и Милана. Милана была на три года старше Гарат, но Гарат была более умудрена жизнью. Не потому что она много пережила, а потому, что была Альронс.

Альгант Колер, как всякий Тиниец, был падок на удовольствия, и не мог не заметить стройные ноги Миланы, ее длинную шею, горделивую посадку головы. И он, считавший, что нет ни одной женщины, которая не мечтает о встрече с ним, предложил Милане прийти к нему ночью. Милана рассержено фыркнула, и ей пришлось прямо объяснить Альганту, которому перевалило уже за семьдесят, что бы он оставил всякие надежды на свидание с ней, а нет, она ответит на нанесенную ей обиду, потому, что она росска, а не тинийка. Во времена, где закон не делал различие между царем и лесорубом, Альганту Колер было легче отступиться от нее, что он и сделал.

Жизнь шла своим чередом, и ничего достойного внимания не происходило, пока не началась эта война.

Однажды рано утром она возвращалась с охоты и недалеко от своего дома услышала крик матери. Милана кинулась напрямик через кусты к дому и увидела, как двое гутиев избивают ее мать.

«Ты, Милана, воин, твоя работа — убивать!» — внушал ей постоянно отец. — «Это мир, где выживает сильнейший. Не сможешь убить — убьют тебя! Если ты учишься стрелять из лука, то когда-нибудь тебе придется выстрелить в человека! Ты должна это понимать. Помни всегда, что ты — кейтор. Кейтор — не знает страха, не знает жалости, не испытывает сострадания или ненависти. Он убивает, это его работа. Но никогда кейтор не нападает первый. Он всегда защищается или защищает. Он защищает свой народ и законы Ур-Ана…».

И Милана не задумываясь, послала стрелу в замахнувшегося на мать гутия. Сразу за первой полетела вторая стрела. Гутии попадали, а Милана уже со всех ног мчалась к матери.

— Что тут происходит? — крикнула она. Мать, не поднимаясь с земли, показала рукой на их дом и выдохнула окровавленными губами:

— Спаси сестру!

Милана услышав это, бросилась к своему дому. Около дверей лежал мертвый отец, рядом три мертвых гутия истекали кровью. Из дома доносились стоны и крики Мила. Милана, бросив лук, выхватила цельт и метнулась в дом. Два гутия держали Мила, а один, что-то радостно крича и похохатывая, мерзко двигал своей волосатой задницей, насилуя ее сестру!

— Не надо! — кричала Мила, и самые настоящие слезы слышались в ее отчаянном крике. — Не трогайте меня! Я не хочу! Отпустите меня!! Мама-а-а!!!

Милана с силой опустила цельт на спину насильника. Топор вошел ему между лопаток, хрустнул разрубленный позвоночник. Она вырвала цельт из тела поверженного врага и повернулась к двум другим. В глазах ее воспламенил светлый огонь праведной ненависти…

Она плохо помнила, как изрубила топором гутиев. Оттащила в сторону тело насильника, помогая сестре подняться. С цельтом в руке и вся в крови она выскочила из дома и тут столкнулась еще с одним бородатым гутием, который увидев ее, даже не успел ничего сделать. Милана молниеносно ударила его топором в висок, и тот, обливаясь кровью, мешком свалился к ее ногам. Она сунула цельт за пояс и подняла лук, наложила на тетиву стрелу. Крадучись она двинулась к соседнему дому в поисках врагов. Еще два горца вышли из-за угла этого дома. Они вдвоем тащили огромный мешок, должно быть с награбленной добычей. Ее стрела попала в глаз первому, второй бросив мешок, попытался убежать, но ему в спину вонзилась смертоносная стрела, выпущенная Миланой.

Больше врагов она нигде не обнаружила. Милана рассказывала дальше, как обнаружила в доме соседей одни трупы, в том числе и грудного младенца. Его разбили о стену, она видела кровоподтек на ней и маленькое лежащее на полу окровавленное тельце.

Вот тут она не выдержала. Ей стало невыносимо тяжело и больно! Она была женщиной, еще не знавшей материнства, но видевшая в этом великое счастье! Теперь она увидела, как может это счастье в один короткий миг погибнуть. Она представила себя на месте убитой матери, которая входит в дом и видит это! Глаза ее наполнились непрошеными слезами, которые размыли очертания предметов, она побрела прочь и очутилась за дверью во дворе. Тут она упала на колени и, охватив голову руками, закричала дико, протяжно, как раненая волчица:

— А-а-а-а-ааааа!!!

Ей было до слез жалко ребенка. Маленькое, беззащитное существо, которое радуясь жизни, улыбалось своей матери, насытившись молоком, сладко спало, раскинув в стороны маленькие ручки. Теперь несчастная мать и ее ребенок зверски убиты безжалостной рукой дикого грязного варвара-гутия. За что? Вообще, за что убили всех этих людей? Они никому не угрожали. Они сеяли полбу и ячмень, ведя жизнь простых землепашцев. Трудно представить себе труд более мирный, чем этот.

Она не могла понять, зачем насиловали ее сестру Мила? Ведь ей только четырнадцать солнечных кругов, она даже еще не успела принять полностью формы взрослой женщины! Что это? Почему все так произошло?

Потом она вознегодовала, спрашивая, а где же кейторы? Где армия, где царь Альгант Колер? Куда он уехал, почему не остановил врагов? Ответов она не знала…

Осиротевшая семья собралась возле дома, где лежал ее убитый отец. Только сейчас она поняла, какая трагедия произошла перед их домом. Отец ее вышел из дома и подвергся нападению гутиев. Видимо он был без оружия, так как не ожидал нападения. Но он был кейтор, и принял неравный бой. Отобрав короткое копье у одного из нападающих, он успел заколоть им троих, прежде чем его издали убили дротиком…

Мила по-прежнему рыдала, ее обнимала плачущая мать, шепча утешения разбитыми в кровь губами. Милана, чтобы исполнить свой долг, вошла в дом и, превозмогая свое отвращение, вырезала у трех убитых гутиев срам. Вернулась к матери и сестре, бросила им под ноги кровавый трофей и сказала:

— Мила, я отомстила за тебя! Успокойся…

Она сосчитала убитых ей врагов, всего оказалось восемь.

Милане очень было жаль погибшего отца, он слишком много для нее сделал и значил. Она жалела свою мать, которая осталась вдовой, она сочувствовала своей сестре, которая подверглась насилию. Но она должна была оставаться мужественной, потому, что понимала, что теперь только она способна защитить свою семью и от нее зависит, останутся ли они живы, и смогут ли дальше жить, жить счастливо.

Она украдкой смахнула слезы и не стала давать волю своим чувствам. А ведь как ей хотелось прижаться к матери, обнять сестру и просто поплакать! Но, нет, она не может это сделать. Она — кейтор, воин на земле! Кейторы не плачут.

Их сплотило общее горе. Милана не дала им времени предаваться скорби.

— Мы уходим на Альси, — решила Милана, — здесь кругом опасность. Я кейтор, и на Альси не буду лишней. Гутии еще пожалеют об этом!

Она уже поняла, что это не обычный набег, а большая война. Она видела в нескольких местах на севере клубы дыма поднимающегося в небо.

Оставалось тело погибшего отца. По законам Россов тело должно быть предано огню, чтобы могильные черви, порождение Земли, не смели даже коснуться тела пришедшего со звезд. Милана опрокинула поленницу дров и с трудом уложила тело отца на них. Времени не было, поэтому она делала все очень быстро. Вернулась с огнем, посмотрела на мать. Реута взглянула на бездыханного мужа, и, зарыдав с новой силой, кивнула.

Погребальный костер вспыхнул. Милана также подожгла соседский дом, ставший погребальным костром для погибшей соседской семьи.

Они быстро собрали кое-какие вещи, взяли в дорогу немного еды и кожаный мешок с водой и пошли на юго-запад.

Они шли, прячась от людей. Идти приходилось с осторожностью: гутии осмелев, стали вести себя агрессивно по отношению к ростинам. Милане однажды пришлось даже применить оружие, наказав наглеца осмелевшего оскорбить ее и ее семью грязными словами. Она всего лишь попросила дать ей воды для ее семьи. В ответ она услышала слова, не достойные быть произнесенными вообще. Хозяин дома, гутий, нагло рассмеялся и предложил девушке стать его любовницей за меру воды. Лучше бы он этого не делал. Похотливый, грязный горец! Милана вырвала боевой топор и ответила смертельным ударом. Любое произнесенное слово в древнем мире было слишком значимо. Нельзя было говорить все что угодно и кому попало! Тем более кейтору! Расплата наступала быстро, и ей было только одно название — смерть! Сын хозяина выскочил с дубинкой, но Милана легко отразила его нападение и убила и этого молодого непрошенного заступника. Она лишила жизни его легко, как человек расправляется с назойливым насекомым. Ей было все равно. Но страшное оскорбление, нанесенное ей, оставалось неотомщенным. За него должны были ответить все, вся семья. Таков закон ее мира! Она его знала и была обязана исполнить. Она приготовила лук, но из дома никто больше не вышел. Оттуда, из за закрытых дверей, слышались только гортанные крики и страшные проклятия, посылаемые на ее голову. Это Милана поняла, так как немного понимала язык гутиев. Милана подозвала мать и сестру, напоила их водой. И подожгла дом, намотав на стрелу горящую солому. Когда тростниковая крыша дома вспыхнула, и из него побежали в панике с криками женщины и дети, она без всякой жалости расстреляла из лука всех до единого…

Она не испытывала никакой радости от убийства врагов. Она это просто делала. Как кейтор. Как учил ее отец. Никакой пощады, никаких чувств, никакого раскаянья…

В пути они неоднократно встречали беглецов, одиночек и целые семьи. Все спешили уйти на юг, под защиту росского гарнизона Альси, в большое поселение Тарс, находящееся в Таоросс. Среди беглецов Милана случайно и встретила Гарат. Они обе были рады встречи друг с другом. Гарат рассказала ей, что произошло в царстве Симерк. Новости оказались просто страшные, Милана не хотела верить в услышанное.

— Во имя Ур-Ана, я поклялась спасти Гарат, — закончила Милана свой рассказ, — Только она, никто другой, может изменить судьбы мира. Она и ее супруг.

Борис-Омор удивленно посмотрел на Гарат, потом на Милану:

— Разве Гарат замужем? Ей же всего только шестнадцать солнечных кругов!

Милана улыбнулась, подумав про себя, что как можно не знать этого, но перед ней был Омор, которому были неизвестны некоторые местные обычаи, а царица Гарат не вмешивалась в разговор, оставаясь, простой слушательницей, она ответила:

— Замуж у нас девушки могут выходить, когда им минует пятнадцать солнечных кругов. Юноши, которым минуло шестнадцать солнечных кругов, уже носят оружие. А царица Гарат… Ее муж ей еще не муж! Но он им будет. Это правитель государства Альси Альронс Алрас, имя которого звучит сейчас как Сион-Сиронс. Он прожил двадцать три солнечных круга. Алрас уже два года управляет государством Альси, после того, как его мать, царица Ронс Окира передала ему власть над страной. Он должен был осенью приехать, что бы забрать Гарат с собой. Они — Звездная пара уже целый год на Таэслис и много тысяч лет в других мирах. Но все случилось иначе…

 

Глава 5

Из дневника Бориса Свиридова.

«16 мая 2063 года. В современной науке большую трудность в идентификации имен Богов различных народов и их классификации создают Звездные имена Ронс и Альгантов. Носящий солнечную корону имел новые собственные имена в каждом последующем воплощении, поэтому предыдущие имена составляли как бы список его титулов.

Великая Ал-Ма, имеющая в этом воплощении имя Гарат, стала известна в Пантеоне богов Земли как Эламская богиня-мать Парти, Урартская богиня плодородия Барбгату и Греческая богиня Афродита. Это лишь различное произношение чужого имени, носителем другого языка…»

* * *

Они шли несколько дней. Днем температура воздуха была за тридцать градусов по Цельсию. Жара изнуряла. Дорог не было. Все устали. Особенно женщины, проделавшие длительный путь еще до встречи с ребятами. Местность стала более гористая. С трудом переправились через большую реку. Ее ширина была чуть больше ста метров, но на Ал-Ма-Гарат, да и на остальных сопровождающих ее девушек она произвела огромное впечатление своей полноводностью. Но не на Милану, которая хорошо умела плавать. Надувной матрац не мог переправить четверых, не умеющих плавать. Да и Борис-Омор с оружием и в одежде, не очень стремился преодолеть ее вплавь. Вода в реке была слишком холодная. Пришлось строить неуклюжий плот и делать примитивные весла, потому, что вплавь переправить своих спутниц и пожитки, иначе было невозможно, да и опасно.

Запасы пищи в рюкзаках кончились к исходу третьего дня. Правда, воды было вволю. Воду набирали в горных речушках и родничках в кожаный мешок, который оказался в плетеной корзинке Реуты и фляги. В этих речушках и брились и мылись.

Однажды Георгий явился в расстроенных чувствах. Он рассказал Борис-Омор, что девушки, нисколько не стесняясь его, разделись полностью и начали смывать с себя дорожную пыль в речке.

— Вах! Какае пародистые женщины! — рассказывал Георгий, — Как конкурс красоты, честное слово! Гарат просто красавица! А дэвушка-амазонка, пачему я нэ ослеп? — совсэм не хуже ее! Даже мать девушэк савсем не старая, такая маладая, стройная, грудь очень красивая, нэ мог смотрэть, савсем плохо мнэ стало!

Как можно было объяснить Георгию, что женщины народа Росс очень долго сохраняют свою природную красоту, даже время с трудом разрушает ее. Это следовало из названия этого народа — Росс. Росс — это жизнь, жизнеспособность, устойчивость, совершенство, гармония. Все, чего не было в достатке в двадцать первом веке!

Часто по пути попадались дикие плодовые деревья, по виду больше напоминающие кустарник — оливковое, земляничное дерево, дикая слива, но все они находились в состоянии цветения, и на них как на источник пищи надеяться не проходилось. Даже могучие фисташковые деревья, которые плодоносили уже в начале лета, еще не давали съедобных плодов. Милана стала ходить по ночам на охоту. Она возвращалась под утро, всегда с добычей. Места были малолюдные, и диких зверей было множество. В первый раз она принесла жирного зайца, во вторую ночь добыла лань, мясо которой сразу частично съели, а частично прожарили с собой в дорогу. Остальное пришлось бросить. Антон пожалел, что нет холодильника.

— Ты у нас все умеешь дэлать, — сказал Георгий. — Тагда сдэлай, да?

— А ты его тащить за нами будешь? — огрызнулся Антон.

Георгий дорогой нашел дикую черемшу, ее нарвали с запасом, решив использовать как добавку к однообразному мясному меню.

Труднее всех приходилось Милане. Она не высыпалась из-за ночных походов в поисках дичи, и у нее образовались темные круги под глазами. Ее все жалели, но ничем помочь не могли.

В дороге, невзирая на трудный путь, Борис-Омор продолжал делиться с друзьями новыми сведениями о знаниях древних. Что-то он вспоминал, кое-что рассказывала Гарат, сам он суммировал накопленную информацию и делал выводы, которые часто просто не укладывались в сознание!

Борис и сам понимал не все, что он говорит.

У него в голове теперь постоянно присутствовали какие-то старые знания, они настойчиво отодвигали в сторону его сознание и заменяли его новым, другим. Поэтому он сам уже не понимал, говорит и действует он как Борис или Древний Альгант Омор? Как он заметил, Борис самостоятельно уже почти ничего не делал и не говорил, а сознание Омор, бывшее на страже всегда исправляло и дополняло речь и поступки Бориса или за него полностью говорил и действовал исключительно только один Омор.

— Основа нашего Мироздания — это спираль! — рассказывал Борис-Омор, — Разве вы не знаете, что наш мир устроен по принципу спирали?

— Пружина, — вставил свое определение Георгий.

— Примерно так, — согласился Борис-Омор.

— Какая спираль? О чем ты говоришь? — Антон был задет. — Молекула, атом, ион — вот основа мира. Я все-таки на физическом факультете учился!

— Знания твои не полные! — вещал Борис-Омор, как древнегреческий дельфийский оракул с треножника, — Слушай! Наше Мироздание — это бесчисленное скопление спиральных построений, имеющих разные формы и размеры. Некоторые мы видим, это Млечный Путь, один из рукавов нашей Галактики, другие спиральные галактики. На Земле это водоворот, это смерч-самум или торнадо. Это некоторые бактерии трепонемы, молекула ДНК, наконец. Но есть невидимые спирали, которые между тем, существуют.

Атом, — о котором говорил еще безбожник Демокрит, последняя низшая часть материи, имеющей свойства вещества. А сами атомы состоят из спиралей, только между спиралями и веществом присутствуют два уровня материи, известной вашей науке.

— Какие же? — тут же спросил Антон.

— Электричество и Огонь. Все остальное никакой вашей оптикой увидеть невозможно!

Антон напряженно думал, наконец, спросил:

— Значит, атом не конец построения. Это вполне может быть. Атом нельзя увидеть даже в электронный микроскоп… Электричество — энергия, это я понимаю. Допустим огонь — это некая плазма. А сколько уровней построения спиралей имеется?

— Пять, — прозвучал ответ, — дальше идет космическая матрица, основа пространства.

Борис-Омор немного помолчав, заговорил снова:

— В Греции очень давно проживал народ лелеги, это было много раньше эллинов, дорийцев, ахейцев и пеласгов. Старое догреческое население Эгейского региона, такое же древнее как пелопонесские аркадийцы, которых именуют «долунные». Они имели свою мифологию. И вот как они рассказывали легенду о сотворении мира. Богиня Эвринома находилась в пустоте. Ее бедра обвил змей Эфион, и от этого она стала раскручиваться. От этого танца и образовался мир. Только эта аллегория доказывает, что от вращательного движения в космической матрице и образовались спиральные построения.

На территории Болгарии и Румынии есть каменные стелы с выбитыми на них изображениях в виде двойной спирали. Рисунки 3200 года до н. э… А на Кикладских островах есть многие камни, и плиты с выбитыми на них рисунками спирали. Им пять тысяч лет. Обнаружили, сфотографировали и как всегда, сделали вид, что не интересно. Кстати, все это петроглифы как раз того времени, где мы сейчас находимся.

— И зачем людям нужно было тратить столько труда, что бы выбить эти спирали? — спросил Антон.

— Это «виси» — спираль звезд. Ее изображение широко распространено и встречается в виде орнамента на глиняной посуде в Балканском регионе. Древние хорошо знали об устройстве мира, — произнес Борис-Омор, — Древние поклонялись змее, не потому, что она символ мудрости, а потому, что это — основа мироздания! Это разные вещи! По-латыни змея — «Серпантес». Серпантин, в русском переводе, который выглядит как лента завитков. К слову, змея упомянута в Библии, давшая Еве яблоко познания. На Крите была найдена знаменитая статуэтка, женщина, держащая в руках змей. На самом деле это не змеи, а спирали, то есть Кносская богиня держит в руках спирали мироздания! Ваша наука совсем не знает смысл древней символики!

— Какая богиня? — спросил Георгий.

— Ты не понял? — Борис-Омор даже позволил себе улыбнутся. — Конечно, царица Ал-Ма-Гарат, она держит в своих руках Книгу Судеб всех живущих на Таэслис. А Книга Судеб управляется движением спиралей, которые у нее в руках!

Во все времена, художники и скульпторы чаще всего изображали исторические сюжеты в национальных костюмах, которые были близки их национальной эпохе. Помню одну картину эпохи Возрождения, которая меня просто рассмешила. Нет, художник рисовал все правильно, к его кисти придраться нельзя, но… На картине изображен суд Иисуса Христа и Понтий Пилат, умывающий руки. Но Пилат одет на ней не как римский прокуратор, а как Венецианский дож, а вокруг него средневековая стража с алебардами и отцы-инквизиторы. Разве в древнем Риме такое было возможно? Нет, конечно! В памяти художника был сюжет, а его полное незнание одежд древнего мира, привело к тому, что он изобразил все персонажи на ней в одеяниях его эпохи. Это исказило историческую действительность, и свело на нет хорошо нарисованную картину. Вот поэтому Кносская богиня — Ал-Ма — держащая спирали в руках, изображена в национальном костюме эпохи Минойской цивилизации со змеями.

— Молодец, Барис! — воскликнул Георгий, — Ты все правильна говаришь. У меня дома есть японская копия. Картина на дэреве. Тайная вечеря называется. Девятнадцатый век. Дорого купил, панимаэш? Христос на нэй нарисован. Я все нэ мог понять, пачему Христос — японец, а вокруг нэго сидят двенадцать самураев? Тэперь, панимаю!

— Отсюда, так же легко понять, почему у Шумерской богини Инанны, которая на самом деле является Ал-Ма-Гарат, имеются атрибуты кольца, звезды и ленты. Лента — это спираль, только художник, рисующий на глине, исказил действительность и нарисовал спираль, о которой имел самое смутное представление, в виде ленты.

— Значит, Инанна-богиня шумерская держит в руках спирали? — переспросил Антон. — И эта Инанна — царица Гарат? Вон та молодая девушка?

— Соображаешь, — одобрительно заметил Борис-Омор. — Конечно. Инанна Шумерская и Иштар Аккадская, Ашторет Финикийская, Афродита Греческая — вот она, перед тобой. Смотри, любуйся!

— Я панимаю так, что дэвушка Гарат богиня, да? — сказал Георгий. — Но нэт, савсэм нэ похожэ!

— Почему?

— Развэ боги такие? Она савсэм дэвочка! Она вчэра, кагда сгущенку ела, пальцы облизывала. Савсэм нэ похожэ!

— Эта девочка сильнее меня в три раза! — сказал серьезно Борис-Омор, — В ее власти убить человека одним словом! Говорю вполне серьезно! Не советую ее гневить!!!

Гарат, шедшая немного впереди, вдруг остановилась, и, повернувшись к ребятам, что-то крикнула им. Из всей фразы, произнесенной Гарат, Георгий разобрал только свое имя. Но и этого оказалось достаточно. Он соображал быстро и спросил Борис-Омор:

— Она, на мэня ругаэтся, да? Она нэ могла слышать, как я тэбе говарю!

Борис-Омор пожал плечами:

— Она читает сокровенные мысли. Все очень просто, ведь она — богиня!

— Вай, ничего даже подумать нэльзя! А я ее видэл голой, падумал нэ о том! Нэ хорошо падумал, панимаэш!!! Экстрасэнс! — пробормотал в смущении Георгий.

Борис-Омор безжалостно добил его:

— Не экстрасенс! Бери много выше! Никакой экстрасенс с ней даже сравниться не может! Он будет выглядеть рядом с ней рядом слишком неприглядно. Ал-Ма — это Высшее божество Таэслис, Великая мать на планете, никто в этом мире не захочет с ней состязаться. Даже я! Признаюсь в этом! И совсем не стыжусь. Она чувствует природу вещей!

Некоторое время шли молча. Наконец Антон не выдержал и сказал:

— А может вернемся к нашим баранам? Альгант Омор, расскажи лучше о спиралях? Или это тайна храмов?

— Храмов как таковых еще нет, и религии еще нет, — ответил Борис-Омор, — Но это действительно тайное знание. Кикладский труженик, выбивая знак Спирали на камнях, скорее всего пытался доказать своим соплеменникам, что он посвященный в тайное знание. Но сомневаюсь, он чего-то знал. Или артефакт, времени в котором мы находимся, из Наута с рисунком спирали.

— Тогда просвети нас немного! — попросил Антон.

— Если я буду вам объяснять на древнейшем языке земли, который называется Соннат, то вы ничего не поймете. Слишком много терминов и понятий, о которых вы даже не догадываетесь. «Власть слова». Это язык Властелинов, через который можно воздействовать на спирали.

— Заговоры? Я правильно понимаю? — Антон слушал с огромным интересом.

— Правильно. Только Соннат язык, на котором не разговаривают, на нем приказывают. В нем нет обиходных слов и понятий. Поэтому какая-нибудь бабушка, которая читает заговор по-русски или на каком-нибудь другом языке не имеет и одной тысячной силы, которой обладает Соннат.

Ну а спирали… Радуйтесь, что человеческий глаз не видит мир таким, какой он на самом деле. Мириады спиралей, больших и маленьких, виделись бы нам бесконечным серым клубком двигающихся червей вокруг…

— Нэ надо такой страшный история гаварить! — запротестовал Георгий.

— Брр! — фыркнул Антон и вдруг вскрикнул.

Борис-Омор внезапно резко оттолкнул Георгия в сторону.

— Смотри вниз! — закричал Борис-Омор.

Антон глянул под ноги и пронзительно закричал от ужаса.

— Это змея! Кобра!

Змея, притаившаяся в траве, медленно раскачиваясь, подняла высоко голову.

Через несколько секунд голова змеи оказалась пробита стрелой, пущенной Миланой. Сила удара отбросила тело змеи на несколько шагов.

— Меня укусила кобра! — снова закричал Антон.

Но это оказалась не кобра, а гюрза серо-коричневой раскраски, самая ядовитая змея Малой Азии, толщиной с руку взрослого человека и длиной больше полутора метров.

— Очень плохо! — сообщила подбежавшая к ним Милана, посмотрев на змею — От ее яда умирает каждый десятый из укушенных людей.

— Надо отсосать яд! — вспомнил Георгий.

Борис-Омор уложил Антона на землю, подвернул штанину и осмотрел место укуса.

— Яд удалить невозможно! — сказал он. — Укус пришелся в вену. Яд уже в крови…

— Я умру? — спросил с дрожью Антон. — Сделайте что-нибудь!

— У нас нет сыворотки и антибиотиков тоже нет…

Борис-Омор что-то спросил Гарат на языке Критонос, который никто кроме них не понимал, та в ответ покачала головой и ответила длинной сложной фразой.

— Не бросайте меня! Не бросайте! — Антон уже был близко к истерии. — Спасите меня!

Борис-Омор с помощью Георгия перенесли Антона в тень деревьев. Но даже там воздух был слишком горячий. Антону наложили повязку, обильно смочив ее спиртом. Его укушенная нога стала краснеть в области голени и опухать. Почти моментально поднялась температура.

— Спирали! Везде спирали… Змеи… Уберите их!!! — стонал в бреду Антон. Потом он впал в забытье.

Все были подавлены случившимся, никто не разговаривал.

— Нам негде искать помощи, — сказал печально Борис-Омор Георгию.

Через два часа Антон умер, так и не приходя в сознание. Его смерть испугала Георгия:

— Так нэ правильно! Мы тожэ можэм умереть? Он вэрнется обратно!?

— Вернется, — успокоил его Борис-Омор. — Я так думаю…

Они вдвоем с трудом вырубили дерн, неимоверными усилиями вырыли неглубокую могилу и положили в нее тело Антона лицом вверх. На лицо положили полотенце. После того, как вырос могильный холмик, Борис-Омор отряхнул с себя пыль и комья земли.

Георгий переложил свои вещи в рюкзак Антона, а свой баул решил бросить.

Борис-Омор и Георгий, постояли немного над могилой Антона, мысленно прощаясь с ним. Им было искренне жаль своего друга. Но что они могли сделать?

— Идем! — скомандовал Борис-Омор. Он спросил Милану:

— Как далеко нам еще идти?

— Завтра мы уже будем в Таоросс. Там начинается хорошая дорога, и можно идти уже не опасаясь гутиев.

— Хорошо, — и не оборачиваясь, пошел на юго-запад.

Когда маленьких отряд отошел уже с полкилометра, сзади послышался хлопок. Все обернулись и увидели, как к небу поднимается столб оранжевого цвета, похожий на туман. Георгий и Борис-Омор многозначительно переглянулись.

— Возвращайся туда, откуда пришел! — произнесла Ал-Ма-Гарат.

 

Глава 6

Из дневника Бориса Свиридова.

«17 мая 2063 года. История знает имя полулегендарного фараона Мина, якобы объединившего Египет. Действительно, Мина существовал, но он никогда не был Египетским фараоном. Почему? Потому, что его следы можно найти в других странах Восточного Средиземноморья. Минойский Крит. Царь Минос. Строитель лабиринта, вождь пиратов. Тоже, как и Египетский Мина, Минос легендарный основатель царства, причем широко известный в Эгейском регионе. Только годы его жизни неизвестны и уходят в глубину веков. По крайней мере, нет никаких прямых свидетельств о том, когда Минос правил на Крите. И правил ли он там вообще? А кто такой ливийский мифологический герой Манер? Почему малоазиатские фригийцы поклонялись малоизвестному богу с именем Ман или Манес? Наконец, есть сведения о карийском разбойнике Карманор или Кариец Манор. Имен богов карийских память людей не сохранила, а имя разбойника запомнила. И об этом есть интересное упоминание у Геродота: «Карийцы пришли на материк с островов. В глубокой древности они были подвластны Миносу, назывались лелегами и жили на островах. Впрочем, и лелеги по преданию, насколько можно проникнуть вглубь веков, не платили Миносу никакой дани. Они обязаны были только поставлять по требованию гребцов для его кораблей. Так как Минос покорил много земель и вёл победоносные войны, то и народ карийцев вместе с Миносом в те времена был самым могущественным народом на свете… Затем, много времени спустя, карийцев изгнали с их островов дорийцы и ионяне, и таким-то образом они переселились на материк. Так-то рассказывают о карийцах критяне. Сами же карийцы, впрочем, не согласны с ними: они считают себя исконными жителями материка, утверждая, что всегда носили то же имя, что и теперь». И в этом есть истина. Геродот тесно связывает карийцев с Миносом. Следуя Геродоту, Карманор и Минос — одно и то же лицо, бог Мин, почитаемый фригийцами, скорее всего тоже.

Собрав воедино деяния людей носящих эти сходные имена, получаем: бог, царь, герой, основатель государства, строитель, разбойник, пират. Вполне подходящая характеристика для Великого правителя двух земель Малой Азии-Крита-Ливии и Египта.

Этот человек был царь Карросс Великий Манеросс. Он не был Альгантом. Но его имя стало легендарным, а деяния многих Ронс уже давно забыты».

* * *

Вечером они как всегда остановились на ночлег. Нашли воду и устроили лагерь. Борис-Омор сильно переживал смерть Антона, он сидел и молчал. Для девушек потеря Антона не была значимой, они шутили и смеялись, радуясь окончанию опасного пути. Правда их путь не был окончен, но опасности быть убитыми или захваченными в плен, больше не было. Это прибавило им настроения. Георгий за хозяйственными делами как-то забылся, он прислуживал царице и ее спутницам, ухаживал за всеми во время ужина и пытался разговаривать на разных языках с ними. Его плохо понимали, и он дополнял свою речь мимикой, жестами. Чай и сахар имелись в достатке, но еды не было. Борис-Омор вытащил пакет сухарей — последнее, что оставалось съедобное в его рюкзаке, и разделил их на всех поровну.

— Эст? — еда? — суетясь вокруг них, спрашивал Георгий, обращаясь ко всем девушкам сразу. Он как-то забыл, что одна из них царица Ал-Ма-Гарат, — очень похоже. Русские говорят «есть», кушать, немцы — «эссен».

Они весело смеялись над его произношением, не злобно, хихикали по-дружески, как это умеют только женщины.

Девушки звали его Геоорк. Он не возражал. Георгий вообще любил делать людям приятное. Тем более, слишком прекрасно они выглядели в его глазах, цветник, которым можно любоваться до бесконечности. Пусть называют, как хотят, только бы видеть улыбки на их лицах.

Борис-Омор машинально взял в руку стрелу из колчана Миланы и вертел, осматривая со всех сторон. Он осмотрел тяжелый медный наконечник, древко и застыл, глядя на ее оперение. Стрела была оперена по спирали! Это означало, что стрела в полете вращалась, а попадая в тело жертвы, ввинчивалась в него, образую рваную конусовидную рану, которая вызывала большую потерю крови. Это была боевая стрела со смещенным центром тяжести! Эту технологию освоили и научились применять только в двадцатом веке, создав автоматическое оружие. Знание высших законов физики. Да, подумал он, вот пример того как примитивные «дикари» из далекого Прошлого смогли додуматься до такого раньше, чем просвещенные мудрецы Будущего! И ему стало одновременно смешно и обидно. Количество населения возросло в сотни раз, а гениальных ученых в сотни раз почему-то не прибавилось! Мир вырождается, населяясь людьми, способными только слепо копировать, но не создавать!

От задумчивости его оторвал вопрос Ал-Ма-Гарат:

— Альгант, — спросила она, — ты был царем в Симерк раньше Альганта Колер, моего отца. Ты не захотел царствовать, и, собрав людей на корабли, отплыл в неизвестном направлении. Скажи, почему ты не захотел остаться там? Зачем не вернулся домой в Карросс? Что тебя влекло? Современники называли тебя мечтателем. Какая была у тебя мечта?

Борис-Омор перевел взгляд от темноты, встречаясь с глазами Ал-Ма-Гарат, и прямо ответил:

— Я не мечтатель. И не романтик, для которого мимолетный взгляд на горы выстраивает в его сознании легенду об их величии. Нет, все не так! Я действительно хотел найти новую родину для своего народа. Это было не легко. Мы живем в мире, в котором соседние народы нам совершенно чужие по духу и пониманию окружающего. Я объявил, что только добровольцы последуют со мной. Мы собрали около полутора тысяч мужчин и женщин, которые захотели присоединиться ко мне. Царство Симерк — государство слабое, я не могу его назвать даже царством! Какой властью обладает его правитель, если кормит своих кейторов путем отбирания не у врагов, а у собственного населения продуктов питания и ремесленных изделий? Большая часть населения Симерк, — это гутии, которые всегда ненавидели ростинов, утвердившихся в их землях на положении правящего народа. Трижды гутии пытались захватить Симерк, и трижды были отброшены. Но сейчас их желание свершилось, и государства Симерк больше нет. Я еще сорок лет назад понял это и поэтому захотел оставить эту страну. Мы нагрузили всем необходимым корабли, и вышли в море. Достигнув страны Тао, мы перетащили суда волоком с неимоверным трудом по суше и долго снова плыли морем на юг. Потом снова суда пришлось тащить волоком. Наконец мы оказались в великом теплом море, где солнце греет еще сильнее и через какое-то время достигли архипелага островов, на которых и решили строить новый мир, который будет принадлежать только нам. Никаких соседских народов поблизости не было. Один из островов и стал нашим прибежищем. Мы обосновались на нем, развели сады и засеяли поля. Еды хватало. Но только наш остров, к сожалению, не имел нужного нам метала. И я приказал двум кораблям плыть к черным людям на запад и отыскать места, где его можно добыть. Я дал им много порошка, который от соединения с огнем, рушил скалы. Они отправились в путь и, наверное, нашли места, где можно было заложить шахты. Я не знаю этого. Я был уже очень стар. Я ушел к звездам, не дождавшись своих посланцев, и больше ничего не знаю, что случилось с теми людьми, которые мне доверились…

— Они исчезли бесследно. У нас в Симерк, тоже никто не знает, что с ними случилось, — заметила Ал-Ма-Гарат.

И вдруг Борис-Омор понял, о чем он сейчас рассказывал, будучи Альгантом Омор. Это же легенда Мальдивских островов! На них, как он помнил из истории, стоят развалины мегалитических сооружений из каменных блоков в виде пирамид с лестницами наверх! А местные жители Эфиопии рассказывают древние легенды о могущественных белокожих и светловолосых пришельцах с продолговатыми лицами, способных разрушать скалы и спускаться в глубины земли. Их они называли Редины. Значит Ростины или Тинийцы! Тин! Значит, его посланцы нашли металлические руды! И существуют в настоящем, живя на острове в Индийском океане! Может этот остров и есть часть таинственных земель Мелухха, о которых спорят историки много лет?

— Альгант, послушай, что я тебе скажу, — сказала Ал-Ма-Гарат. — Ты не можешь больше носить имя Омор. Омор давно ушел к звездам. Ты живешь новую жизнь, а не продолжаешь старую. Ты хорошо помнишь свои прежние жизни, это очень хорошо. Но твое имя в этой, новой жизни должно быть иным. Я решила, что тебе надо называться тинийским именем Нетон. На древнем языке Критонос оно звучало бы иначе: Небтун.

— Небтун! — повторил Борис-Омор. — Нептун!

— Нептун! — прошептала Милана еле слышно.

— Какой Нептун? — вопросил громогласно Георгий, не поняв ничего из прозвучавших диалогов. — Каторый с трезубцем? Бог морей, да?

— Да! — Борис, переставший быть Омор, похлопал его по плечу. — Только что меня нарекли новым именем Нептун! Так теперь и называй меня.

— Ну вот! — обрадовался Георгий. — Я и гаворил, что твое имя море! А ты нэ хотэл верить!

— Теперь я и сам поверил! — сознался Нептун.

Он уже полностью разобрался в том, какие изменения произошли в Средиземноморье, и какие государства и народы сейчас существуют.

А географические карты, которые они взяли с собой в Прошлое, Борис и Георгий тихо уничтожили, что бы не вызывать лишних расспросов.

Государство Атласс в Северной Африке давно перестало существовать как могущественное царство.

Первое из ныне существующих государств, было государство Альси, которое занимало территорию, ушедшую в Будущем под воду и которая в настоящем соединяла остров Кипр с материком. Его населяли Россы, которых Платон назовет Атлантами. Перепутал Платон! Атланты — Альганты, не властелины Россов, а вожди Тин, но это мелочи. На Альси недавно возникла царская власть, и Альронс Сион-Сиронс был ее третьим правителем. К Альси примыкало государство Таоросс, на территории античной Киликии, в котором преобладало тинийское влияние. Это был в целом союз свободных людей, управляемых советом выборных старейшин. Находившееся государство к северу от Таоросс — Симерк было захвачено гутиями. К западу от Таоросс начинались земли могущественного государства Карросс, которое было основано после переселения из земель Атласса народа ростинов Великим Альгантом Кейроссом. В него входило все южное и западное побережье Малой Азии, включая древние области: Памфлия, Ликия, Кария, Троада или Мисия, земли будущей Лидии и Фригии, и огромная территория Балканского региона, заканчиваясь где-то на северной границе современной Болгарии. Балканский регион, был очень сильно заселен. Достаточно сказать, что поселения, насчитывающие от пяти до двадцати домом, находились друг от друга на расстоянии пяти километров, и их было великое множество. Греция, острова Эгейского региона и остров Крит были земли подчиненные Карросс. Город Троада или Троя уже существовал, как узнал Нептун. Карросс управлял младший сын Манеросса Великого царь Ронс Сватс-Сиронс, который оказался дальним родственником царя Симерк Альганта Колер, и соответственно приходился кровным родственником царицы Ал-Ма-Гарат.

На юге, в Дельте реки Нил и Фаюмском оазисе существовало небольшое государство Тао, которое было основано царем Карросс Мороссом, старшим сыном Манероса. Тао-государство не было сильным и значимым, но оно принимало важное участие в торговом обороте, который происходил в древнем мире. Впрочем, торговля была не такая, как ее можно представить в настоящем. Россы и Тинийцы использовали свои знания, пользуясь невежеством остальных народов Земли, и получали товаров в сотни и тысячи раз больше по стоимости, чем давали сами!

Но государство Тао было сильно от транзитной торговли и некоторые находки археологов, относящиеся к культуре Герзе, дают лишь слабое представление о том, как там жили люди-властелины. Фаюмский оазис, в котором раньше было большое озеро, ныне исчезнувшее, давал хорошие урожаи, большие сборы фиников и овощей. Улов рыбы постоянно радовал своей обильностью. Россов в Тао было мало, но только кейторы умели воевать как никто другой, и этим они наводили панический ужас на окрестные племена, которые не без основания считали их богами со звезд.

К югу от Тао, в заболоченных землях вдоль реки Нил, покрытых девственными зарослями лесов и кустарников, жили многие дикие племена, которые состояли в военном союзе друг с другом, против Тао. Их вожди, понявшие, что белый цвет является на планете главным, но не понявшие почему, сооружали себе на головах огромные круглые шапки-короны белого цвета и считали себя небожителями. В таком виде эти головные уборы запечатлелись в истории, как корона царя Верхнего Египта.

Древнего Египта, еще не было, как государства. Он образовался только триста лет спустя, от времени в котором находились пришельцы из будущего.

На территории современной Сирии находилось объединение хурритских племен под именем Праутад, наследие Халафской культуры, там находились бесчисленные поселки, городки и даже целые мегаполисы древнего мира, ведущие активную жизнь и хорошо осведомленные о своих соседях на многие месяцы пути вокруг. Современный Ливан был покрыт огромным лесным массивом, и там население было крайне редким. Двуречье, будущий Шумер, уже имел с десяток крупных городов, таких как Ур, Урук, Эридуг и другие, но наследники более древних культур, не представлял значимой силы и опасности. Хотя в торговле очень активно участвовал. Еще южнее Двуречья, у самого Персидского залива, который в те времена имел не такие как сейчас географические очертания, находилась горная страна Элам, в которой активно развивалось ирригационное земледелие, земля вспахивалась плугом, и широко использовалось колесо. Колеса древние Эламиты сами делать не умели и выменивали их на рынках Праутада, на которые они поступали из Альси или Карросс.

Огромные рудники беспрерывно работали в древнем мире, постоянно питая все население Ближнего востока всем необходимым. Племена и народности, жившие рядом с рудниками, ничем больше не занимались, кроме добычи полезных ископаемых, получая меной торговлей все необходимое для своих нужд. Очень значимое для древнего мира разделение труда! Такой рудник был в Пенджабе, на территории современного Афганистана, который добывал небесный камень лазурит, ценящийся много выше золота, крупнейшие соляные рудники на территории современного Азербайджана в области Андиа, и около древнего поселения Иерихон, снабжавшие караванщиков-купцов важнейшим необходимым продуктом — солью. Были золотые прииски на Балканах, оловянные рудники в области Куриани, медные рудники в Малой Азии, на Балканах и территории современного Израиля. Было множество месторождений обсидиана, добыча и использование которого успешно заменяла в древнем мире металл. Это местечко у Триалетского хребта в Грузии, на острове Милос в Эгейском море, несколько месторождений на территории современных государств Турции и Армении.

Рудники — изобретение отнюдь не халколита, они были много древнее. Добыча кремния была столь интенсивной, что люди палеолита оставили после себя множество шахт, где они вели разработки.

А далеко на севере, за морем, как определил Нептун, оно в будущем называлось Черным, проживал другой народ, который имел в своей власти огромные территории. Это, конечно, были племенные союзы людей Северопонтийской курганной культуры, которые враждовали с государством Карросс.

А остальные народы планеты были ли дикарями? Конечно, нет! Чего только стоят находки глиняной посуды в Чехии, там плоская тарелка с ножками была разделена перегородками для разных блюд и гарниров, подаваемых на обед!

В общем, как определил Нептун, древний мир оказался совсем не простым. А чем наш мир, собственно, отличается от древнего? Если мы резко исключим из своей жизни использование электричества, то сразу окажемся в третьем тысячелетии до нашей эры! И только потому, что мы включаем от сети ноутбук и зажигаем в комнате лампы накаливания, мы считаем себя выше, цивилизованнее и значимее древних? Наивное заблуждение!

* * *

Он сидел у костра. Все, утомленные дорогой давно спали. Кроме Миланы, которая сидела рядом и бросала на него длинные взгляды.

— Милана, ты почему не спишь? — спросил он.

— Я думаю, что тебе будет скучно одному сидеть на страже.

Нептун промолчал, шевеля веткой костер. Искры взлетали в темное небо и гасли.

Милана повернула к нему свое лицо:

— Скажи мне, Нептун, ты Альгант очень богатый, да? Ты надеваешь на еду бронзу. Ты имеешь ножи из металла, который я раньше никогда не видела. Но они крепче моего бронзового ножа. Я видела. Значит дорого стоят. Твой арбалет такой красивый, что даже Альронс Сион-Сиронс, наверное, не имеет такого. Не обидишься на меня, если я спрошу, откуда у тебя все эти вещи? На севере, ты, наверное, могущественный царь целого народа?

Нептун взглянул на девушку и подумал, что лгать он ей никогда не будет, разыгрывая из себя не существующего повелителя призрачного царства. Он ответил просто:

— Не можешь представить нищего Альганта? Человека лишенного дома? Мой арбалет и оружие — это все, что у меня осталось. У меня больше ничего и никого нет в этом мире.

Милана посмотрела на него с состраданием, вздохнула, что-то обдумывая. Видимо Судьба бывает нелегкой не только у простых людей, даже Альганты подвержены ее коварным и жестоким ударам!

Какое-то время они сидели молча. Наконец Милана сказала:

— Альгант, Нептун! Возьми с собой меня! Когда я отведу царицу Гарат на Альси, то стану свободна от обязательства. Я хочу служить тебе!

Нептун взглянул на девушку. Они вместе с ней воевали, вместе делили пищу. Спали недалеко друг от друга. Она ему была совсем не безразлична! Такая девушка стоит три десятка женщин 21 века! Она кейтор, надежный и неприхотливый в жизни, в мире, где он был чужим, она протягивала ему руку, сама до конца не осознавая, что хочет помочь ему. Нептун снова посмотрел на Милану, в ее открытые глаза, цвета безоблачного неба и едва сдержал себя, что бы не сжать в своих объятиях.

— Возьму! Ты будешь теперь называться моим посланцем.

Милана, услышав его ответ, просияла.

— Но, — прибавил Нептун, — я еще не знаю, что будет со мной.

— Разве ты не служишь Ал-Ма? — спросила Милана, поправляя рукой свой «конский хвост», — о чем еще можно думать? Она станет женой царя Альси Альронс Сион-Сиронс, а ты — великий морепроходец. Будешь командовать его флотом, меньшее тебе не позволят!

— Но я был флотоводцем в прошлых жизнях! — возразил Нептун.

— Я думаю, это не главное, — Милана искренне недоумевала. — Ты слишком Велик! Ты входишь в число первого десятка высших Альгантов на Таэслис! Разве можно задумываться о своем будущем имея такую силу и власть! Это я должна думать, как жить дальше… Ты — нет! Если беспокоишься о будущем, то все уже решено в Книге Судеб. Придет время и оно укажет тебе дорогу в жизни.

Нептун изучающе посмотрел на Милану:

— Если ты знаешь мою дорогу, тогда скажи мне!

— Как я могу знать это? Каждый из смертных сам выбирает себе путь! А твоя жизнь — великая миссия, определенная Великим Творцом — Временем!

Милана поймала себя на мысли, что она разговаривает с Альгантом как равная. Общение с Альгантами и Ронс Гарат не прошли бесследно для нее. Она поняла, что Альганты и Ронс — высшая каста — такие же люди, только в неординарной ситуации способные на сверхподвиг. Когда жизнь шла спокойно и размеренно, это были обычные люди, которым все человеческое было не чуждо, и каждый имел свои слабости. Нептун боялся будущего, она поняла это, только не могла осмыслить, почему с ним это происходит?

Она слегка наклонилась над Альгантом и легко дотронулась до его плеча:

— Не думай ни о чем! Все будет хорошо! Я знаю.

Это простое прикосновение, доверительный тон Миланы и ее участие подействовало на Нептуна как успокоительное лекарство. Он не сдержался и в ответ легко коснулся пальцами по ее щеке.

— Благодарю тебя, моя милая воительница!

На Милану же его прикосновение произвело действие, как удар молнии. Ей стало трудно дышать, грудь ее стала вздыматься, глаза затуманились дымкой. Она почувствовала, что не сможет противостоять этому мужчине, если он захочет взять ее сейчас. Она была готова ко всему. Но Нептун остался безучастен. Милана медленно пришла в себя. Какой он ласковый мужчина! Одним прикосновением он заставил ее забыть обо всем на свете! Она теперь даже была сердита, что он не набросился на нее как самец оленя на самку. И поэтому она напрямик спросила:

— Альгант, почему у тебя нет женщины? Ты не старый и не больной. Тебя женщины совсем не интересуют?

Нептун сделал рукой неопределенный жест.

— Когда я учился, мне было трудно найти себе пару. Потом я опять учился и всегда держался отдельно от девушек. Они мне нравились, но всегда оказывалось, что они не такие, как я их себе представляю. Наконец, я встретил одну девушку, но мы скоро расстались. Она мечтала о нарядах, о платьях и прическах. Она хотела развлечений и свободы. Я уже забыл о ней. А другую так и не встретил…

— Она, наверное, была тинийка! — сказала Милана. — Только некоторые тинийки могут вести себя так. Многие из них не понимают, что теряют. Но не каждая женщина решится жить с Альгантом. Жизнь Альганта — это миссия, которую он выполняет в течение всей своей жизни. Женщинам это совсем не понятно, им нужно другое.

— Да, вероятно, это так, как ты говоришь. Когда мы придем в Альси, я попробую найти себе женщину из народа Росс! — произнес Нептун.

— Тогда ты должен смотреть вокруг более внимательно! — несколько резко ответила Милана и добавила: — Я очень устала. Мне надо поспать!

 

Глава 7

Из дневника Бориса Свиридова.

«18 мая 2063 года. Россы и Тин или Тинийцы… это были два разных и таких не похожих друг на друга народа, что становиться непонятно, как они существовали, проживая рядом в полном мире и гармонии. Если первые — это прототип Спартиатов, живших суровой жизнью и не дававших себе никаких поблажек, то вторые — типичные Сибариты, любители роскоши и неги. Некто из античных писателей указал на сибарита, который заработал себе грыжу, наблюдая за трудом раба. Таковы были народ Тинийцы, любители сладострастия и хорошей еды. Но в час опасности они оказывались хорошими, мужественными воинами, готовыми стоять насмерть, этого для истории умолчать нельзя».

* * *

В полдень, когда жаркое солнце стоит в зените и его лучи безжалостно поливают раскаленную землю, маленький отряд беглецов, наконец, вышел на дорогу, ведущую к поселению Тарс. Дорога была не пустынна. Вдоль нее находились поселения, зеленели поля с посевами пшеницы и ячменя. Деревянные одноэтажные домики с плоскими крышами, невысокими изгородями напоминали о том, что этот край не пустует и в нем есть жизнь. В дворовых хозяйствах за деревянными изгородями бегали дети, оглашая округу звонкими голосами. Мужчины работали, кто в поле кто в своих садах, женщины были заняты по хозяйству. Стадо коров мирно паслось на пастбище. Блеяли козы. Ничто не нарушало спокойствие на землях Таоросс.

«Древнее географическое название этих гор — Тавр» — думал Нептун. — «А оно, значит, происходит от древнего названия области-государства Таоросс. Самое интересное, что хребтов Тавра четыре. Киликийский Тавр, где мы находимся, два горных хребта Тавр севернее, на территории где позже будет основано царство Урарту и последний — Анатолийский Тавр. Расположение и название совпадают с существующими государствами: Таоросс, Симерк, Карросс. Непонятно, почему ученые пытаются привязать название Тавр к семитским языкам, то есть областям, в которых древние семиты никогда не жили? И кто мне ответит, почему тогда в древней Тавриде-Крыму жил такой страшно дикий народ Тавры? Не понятно. Не могли эти земледельцы так одичать! Скорее всего, они не имеют к ним никакого отношения. А античный грек Аполлодор почему-то называет солнце — Тавр, что значит «бык». Что же, попробую узнать, в чем тут причина».

Дорога была не пустынна. На ней встретился первый караван, состоявший из семидесяти онагров, которые невесело шли, нагруженные чем-то тяжелым. Погонщики-гутии бросали любопытные взгляды на Нептуна и его спутниц, но заговаривать не решались.

Нептун посмотрел на Милану:

— Думаю, что царице Гарат будет лучше путешествовать в носилках, чем идти пешком?

Милана подтвердила его мысль энергичным кивком головы и добавила:

— Нам нужно попить холодного молока! Я очень хочу свежего молока! Это сейчас самое главное!

Нептун посмотрел на исхудавшую, измученную Милану и сразу согласился:

— Да, ты права. Идем.

Они зашли в первый попавшейся двор, где Нептун сразу столкнулся с хозяйкой, молодой тинийкой.

— Хай! Мы беженцы из Симерк! Ростины. Я — Тиниец! Мы идем уже десять колосолан без еды и отдыха! Нам очень нужна помощь.

Хозяйка-тинийка увидев измученных дорогой женщин, всплеснула руками и сразу засуетилась:

— Да, да. Заходите в дом или отдохните под навесом! Двор у нас не большой, но я готова помочь вам всем, чем смогу!

Она разместила женщин под полотняным навесом во дворе, принесла воды и по очереди омыла всем ноги. Потом принесла холодного молока в большом глиняном кувшине и напоила усталых путников. Ее дети — две девочки погодки восьми и семи лет и мальчик, не более пяти лет сбились в тесную стайку и с интересом рассматривали пришельцев. Пришел муж хозяйки, тиниец, лет тридцати, который высказался неодобрительно о такой дальней прогулке пешком, поинтересовался, что случилось, и откуда они идут?

Нептун все расспросы принял на себя:

— Война!

— Война? — хозяин даже сразу не поверил. — С кем же?

— Гутии! — односложно ответил Нептун.

Тиниец не понял. Он начал рассказывать издалека:

— Царство Симерк уже много лет воюет с гутиями. Я еще помню, как в Симерк двенадцать больших солнечных кругов назад пришли гутии, которые красили свои щиты в черный цвет. Их привел вождь-гутий Дадраунга. Два года он хозяйничал в Симерк, пока не пришел из царства Карросс с армией предводитель по имени Сентот. В самом царстве Симерк, бывший начальником стражи, а потом царем Альгант Колер, тоже собрал войска и они, объединившись, разбили гутиев и выгнали их из страны. Колер и Сентот были двоюродными братьями. Вождь гутиев Дадраунга попал в плен. Его оскопили, ослепили и изрубили топорами по приказу Альганта Колера. Потом братья что-то не поделили, и Сентот со своими воинами вернулся в Карросс. Так закончилась эта война… — Тиниец развел руки. Мол, ничего страшного.

Нептун тяжело вздохнул. Кто перед ним? Наивный глупец, не видящий дальше своего собственного носа и думающий, что все будет по-прежнему? Или человек, привыкший к порядку, который знает, что в этом мире есть силы способные противостоять врагам? Скорее всего, второе…

— Царства Симерк больше нет! — зло сказал Нептун. — Ты меня понял?

Тиниец понял не сразу:

— Как это нет?

Нептун показал глазами на девушек, с которыми проделал долгий путь:

— Ты, синис, упомянул Альганта Колер? Царя Симерк? Вон сидит его родная дочь, царица без царства и несчастная беженка! Нет больше царства Симерк! Понимаешь? Нет!!!

— Это значит, что гутии придут сюда? — хозяин уставился на Нептуна остановившимся взглядом. Но потом он помотал головой, и он прибавил глупо посмеиваясь: — Не шути так!

— Разве Альгант Синт-Нептун похож на шутника? — повышая голос, грозно вопросил Нептун.

— Альгант Синт! Так ты — Альгант Синт, которого звали когда-то Корабль!!!? — удивлению хозяина не было предела. Он вдруг сорвался с места и через несколько минут прибежал обратно вместе с женой. Они оба упали на колени перед Нептуном и протянули к нему с мольбой руки.

— Защити нас Великий Альгант!

Альгант Нептун совсем не ожидал такого поведения от хозяев домика, которые узнали его имя. Но поразмыслив, понял, что иначе и быть не может. Тинийцы, они совсем не такие как Россы. Для Росса Ронс только тот, кто доказал свое право быть вождем, а для Тинийца — вождь — это Альгант, которому надо беспрекословно подчиняться не думая ни о чем! В переводе на математический алгоритм, мышление россов определяет в первом случае — теорему, а во втором, для тинийцев — аксиому. Большая разница в понимании мира!

— Встаньте! — приказал Нептун, — мне ваше поклонение совсем не нужно. Са-ситора, — он обратился к хозяйке, — приготовь хорошей еды и накорми нас! А ты, синис, — он обратился к мужчине, — позови сюда вашего старшего в селении. Будем думать, что делать дальше, надо уходить отсюда, всем народом…

Хозяин и хозяйка немедленно поспешили исполнять его приказы.

— Что ты хочешь сделать? — спросила Ал-Ма-Гарат.

— Я больше не хочу ненужных смертей, — сказал Нептун. — Я соберу людей и уведу их отсюда. Здесь они оставаться больше не могут. Скоро тут будет гореть земля.

— И куда ты поведешь их?

— Пока в Альси, а потом посмотрим куда.

— А ты думаешь, что Альронс Сион-Сиронс будет рад, если ты приведешь толпу беглецов в Альси? — Ал-Ма-Гарат взглянула на Альганта, размышляя.

— Я думаю, что он не огорчится! — твердо сказал Нептун. — Эта простая семья — обычные земледельцы. Земледелец кормит не только себя и свою семью, он кормит так же и войско. Какая будет для всех польза, если их тут всех перережут гутии? Я не могу их бросить, позволить им умереть. Они — наш народ! Они — мой народ!!! А в Альси, я уверен, свободной земли много.

— Да, ты правильно сказал, Альгант, — поразмыслив, согласилась она, — делай, как считаешь нужным!

Во время этого диалога Милана молчала, а Реута, услышав его ответ, долго смотрела на Альганта с глубоким почтением.

Они уже ели, сидя за столом, когда прибежал тощий старик в сопровождении хозяина дома. Старик хотел упасть на колени, но Нептун, быстро встав из-за стола, остановил его.

— Я старшина этого селения Великий Альгант! Мое имя Гобуб!

Нептун посмотрел на старика, сжал его плечи и сказал:

— Отец! Готовь людей, мы уходим отсюда!

Старый Гобуб всплеснул руками от удивления. Старшина селения внимательно всмотревшись в лицо Нептуна, сказал:

— Благодарю тебя Альгант Синт! Я узнаю твое лицо. Я видел тебя, когда ты был Альгантом, который носил имя Омор, Синт-Омор Корабль. Я даже когда-то был кейтором при твоем дворе. Ты меня не помнишь, но это не главное. Я хорошо знаю тебя! Значит, ты снова пришел на Таэслис! Приказывай, Альгант, повелитель мой! Мы все исполним, потому, что в нашем народе твое имя произносят с трепетом и великим почтением!

Нептун пригласил старого воина отойти в сторону, что бы ни мешать трапезе изголодавшихся девушек. Гарат по-прежнему отмалчивалась, ничем не выдавая свое происхождение и не называя свое истинное имя.

— Сколько же ты живешь на Таэслис солнца кругов? — спросил Нептун старшего селения.

— Почти восемьдесят монколосолан! — ответил тот.

— Много! — протянул Нептун. — Значит, знаешь жизнь. Но теперь в нашу землю пришла большая война.

— Все мои пять сыновей и восемь внуков возьмут оружие в руки. И даже я не побоюсь ратных дел, и готов облачиться в доспехи — сказал старый Гобуб, — если угроза войны нависла над нами, мы примем смертный бой! Но ни за что не уступим гутиям нашу землю!

И с тревогой тихо спросил:

— Неужели все так плохо, Ваше Постоянство?

Нептун не стал лгать, придумывая какие-то нелепости, сказал только:

— Беда идет к нам! Большая беда… Мы не справимся с ней в одиночку… Гобуб, быстро поднимай людей! — сказал Нептун. — Все имущество в селе надо грузить на все повозки, которые есть в селении. Мы уходим на юг, в царство Альси. Все, что может пригодиться забираем, остальное — нужно сжечь. Все кто может держать оружие — идут в твою сотню. Теперь ты — монкейтор! Тяжеловато тебе будет в твоем возрасте. Но мы начинаем формировать новую армию!

Гобуб, бросил взгляд сидевших за столом спутниц Нептуна. Он силился понять, кто из них дочь Альганта Колер? О ней его уже известил тиниец, у которого они остановились. Но времени на выяснение у него не было, и он поспешил выполнять данное ему поручение.

— Подожди, Гобуб, — остановил его Нептун. — По дороге идут караваны на север, в Симерк. Вооружи двадцать селян под началом опытного человека и накажи им всех онагров и повозки у гутиев-погонщиков, проходящих мимо отбирать, а гутиев… пусть всех подряд лишают жизни! Это приказ Ур-Ана! Смогут это они сделать?

Гобуб загадочно улыбнулся и кивнул головой.

Когда он ушел, Нептун вернулся за стол и посмотрел на своих спутников. Георгий с удовольствием продолжал поедать простую горячую пшеничную кашу с сливочным маслом, которая казалась ему невероятно вкусной, после надоевшего мяса.

Нептун подумал о будущем Георгия. Георгий хороший парень, но его проблема в том, что он не имеет синюю полосу радуги как росс, или красную полосу радуги как Тин. Он не виноват в этом. Его примут в Альси, только потому, что он служит Нептуну. Но относиться будут с холодной вежливостью. Там он для всех будет постоянно чужим. И исправить это невозможно. А если бы он был сам по себе, то ему никогда бы даже не попасть в Альси! Чужаков в Альси убивали. Всегда. Сразу. Безжалостно. Чужак был вне закона и был заклятым врагом. Так было издавна заведено. Впрочем, не только на Альси. Так было повсеместно на Таэслис. Может время определит в будущем, куда его пристроить, но пока этого Нептун не знал.

Гарат молча, мелкими глотками пила молоко. Реута полулежала на столе, видно длительное путешествие совсем подкосило ее силы. Милана о чем-то думала. Мила осматривалась по сторонам, не забывая прикладываться к чаше с молоком. Веселая девушка, хорошая, только совсем молодая, еще не понимает до конца, что происходит вокруг…

* * *

По дороге потянулись запряженные онаграми похожие на вагонетки повозки и телеги, нагруженные зерном, инструментом, одеждой и домашней утварью. За повозками, блея, бежали козы, шли коровы и быки. Пастухи гнали стада овец. Птиц — диких куропаток, перевозили в клетках из ивовых прутьев или в высоких плетеных корзинах. Некоторые везли с собой даже ульи с пчелами. Люди покидали насиженные места и уходили на юг, в Альси.

Сборы оказались недолгими. В целом вещей у людей было мало. В хозяйствах не держали ничего лишнего. Люди бросали дома без всякого сожаления. Жилище в древнем мире не имело особой ценности. Постройка нового дома занимала три-четыре дня. Селяне сообща в течение пятнадцати солнца кругов отстроят новую деревню, еще столько же времени займет строительство хозяйственных пристроек. Пройдет один месяц, и деревня будет стоять на новом месте. Селяне разобьют новые огороды, запашут землю. Единственное, что было для них тяжелой утратой, это потеря садов и виноградников. На новом месте их надо было еще вырастить и несколько лет ждать первого урожая. Молодая виноградная лоза, посаженная в землю, может плодоносить уже на второй-третий год. Но эти два года еще надо прожить!

Сад, как не странно, в древнем мире занимал второе место по ценности. Это понятно: нет сада — ничего кроме холодной воды зимой из питья не будет. Пострадают в первую очередь дети и матери, кормящие молоком детей…

На первом месте в цене, конечно, было бронзовое оружие и вообще изделия из бронзы или меди.

Нептун стоял на обочине дороги и смотрел на движущиеся двухколесные и четырехколесные повозки, которые увозили людей в новые места. Он думал о том, что древнем мире свободной земли было очень много. Они шли несколько дней и никого не встретили. Но гутии никак не хотят жить в мире. Их уже побеждали несколько раз, но их женщины рожают опять и опять. Проходит два-три десятилетия и мощь народа гутиев восстанавливается. И снова нужно воевать с ними. Гутиев можно только уничтожить всех до единого или далеко уйти от них…

Отступление, похожее на бегство. История повторяется. Когда-то давным-давно первый царь тинийцев по имени Уттуг, вывел свой народ из-под власти гутиев и привел его в Атласс. Из земель, на которых расположена современная Испания. Теперь его очередь. Нептуна. Но только тинийцы не уйдут совсем из Таоросс, они отступят, что бы собраться с силами. Народ тинийцев очень велик. Надо только собрать рассеянных людей вместе, дать им почувствовать свою силу и обрушить ее на гутиев! И он соберет тинийцев воедино. Он, Альгант Нептун!

Милана во всеоружии стояла рядом с ним, как положено посланнику Альганта. Невдалеке стояли при оружии три тинийских кейтора и старейшина Гобуб, которые уже стали образовывать его свиту. Он не был царем, но эти люди понимали, что Альгант — их повелитель и были готовы выполнить любую его волю.

Нептун обернулся к Милане и произнес:

— Я приказал этим людям покинуть их земли. Милана, скажи мне, может быть, я делаю что-то не правильно?

Милана повернулась к Нептуну, посмотрела на него. Их взгляды встретились.

«Ох, какие у Миланы чудесные глаза»! — подумал Нептун, невольно отводя взгляд. Когда он видел ее красоту, мир не казался ему убогим и непривлекательным. Как всякого тинийца, его влекло к возвышенному и прекрасному. Самое прекрасное в Солимос тинийцы находили в женщинах. Милана оживляла его, питала стремлениями, вносила в его жизнь свежие краски. Он понимал это и уже не мог не видеть ее рядом с собой. Он мечтал о ней и одновременно мрачно хоронил свои грезы в призрачных склепах. Война и жизнь, смерть и любовь — принцип жизни тинийцев, от которого они во все века и тысячелетия не отступали никогда.

«Нептун спрашивает мое мнение»? — подумала Милана. — «Почему? Хотя я все время забываю, что я его посланник и смотрю на него только как на повелителя или как на мужчину. Что же, я имею право совета».

— Ты помогаешь своему народу, — ответила она. — Люди тебя поняли, поэтому никто не противиться твоей воле.

— Откуда в тебе столько холодной рассудительности, Милана, совсем не свойственное девушке?

— Я — мазленс! — напомнила она. — Я знаю в три раза больше, чем любой селянин-тиниец или росс.

— Да, верно! — Нептун был погружен в мучительные раздумья. Он думал о том, какие трудности возникнут не столько с переселением, сколько с дальнейшим расселением людей.

И определившись с мыслями, он сказал Милане:

— Нам нужен город, в котором будет сосредоточено производство многих мастеров: кузнецы-оружейники, кожевники, тележники. Надо менять устройство государства Таоросс. Или у нас никогда не будет сильной армии, способной противостоять гутиям.

Каждая деревня — это отдельный мирок, тихо живущей своей жизнью. Совет Старейшин, который никто не может собрать уже много лет, ничего не решает. Да и как он может решать, если старейшина села часто не знает, что происходит в соседней деревне?

— Это решать тебе, — произнесла Милана, бросая на Нептуна быстрый взгляд. — Я служу Гарат и тебе, и твоя воля — для меня закон, мой Альгант!

За двое суток, их обоз увеличился, за счет жителей соседних деревень, которые спешили присоединиться к ним, узнав о вторжении гутиев.

 

Глава 8

Из дневника Бориса Свиридова.

«19 мая 2063 года. Мне случилось принять участие в настоящем сражении. Ничего более страшного в жизни я до этого не видел. Признаюсь, я испытывал леденящий страх в сердце, зная, что это все происходит реально, а не в кино…»

— Гутии! Гутии идут! — раздался истошный крик сзади. Нептун обернулся. К нему подбежал запыхавшийся наблюдатель из хвостового дозора и, задыхаясь, сказал:

— Гутии наступают! Они догоняют нас! Около тысячи человек!

И действительно, из-за поворота дороги в полутора километрах от них появилась большая толпа горцев. Их нельзя было перепутать — одетые в серые и черные одежды и шкуры, они быстро двигались следом за ними.

Нептун нашел взглядом, сидящую на одной из повозок царицу Гарат. Подошел ближе:

— Ваша Вечность, мой долг — задержать гутиев! Я остаюсь. Обоз будет продолжать движение в Альси!

Затем приказал Георгию, правившему повозкой:

— Следи, что бы с царицей Гарат ничего не случилось! Теперь ты отвечаешь за нее!

— Канэшна, Альгант! — ответил Георгий, и крикнул онагру по-армянски:

— Быстрее шагай, скотина доисторическая!

— Ты вернешься к нам? — воскликнула с тревогой Мила.

— Хотелось бы! — бросил Нептун, проверяя катану и остальное оружие. Он заметил приближающегося к нему быстрым шагом старика Гобуб и крикнул ему:

— Все мужчины способные носить оружие, пусть немедленно идут сюда. Ты, Гобуб, продолжай вести обоз в Альси. Надо увести как можно дальше всех женщин и детей. Понял меня?

— Да, Альгант!

Милана легко соскочив с повозки, встала рядом с Нептуном:

— Придется драться! — и звонким голосом крикнула: — Все, кто может стать воином, берите оружие!

Нептун тоскливо посмотрел на Милану. Ему было жаль ее! Очень красивая, бесстрашная девушка! Он не смог бы простить себе, если она погибнет! Поэтому он тихо сказал ей всю правду, которую прочитал из Книги Судеб:

— Милана, уходи отсюда! На нас идут гутии! Их слишком много! Этот бой никто не переживет! Мы все погибнем в этой битве! Я не хочу, что бы ты погибла, клянусь Ур-Аном! Но мы, даже ценой собственных жизней, должны задержать варваров, что бы спаслись все эти люди! Уходи с караваном, Милана! Охраняй Гарат! Я прошу тебя!

Она страшно побледнела. Упрямо сжала губы, и нашла мужество твердо сказать:

— Я не оставлю тебя, Нептун! Значит так написано в Книге Судеб, и мы будем жить или умрем вместе!

Только тут, в час великой опасности Нептун вспомнил эти слова, которые он слышал уже второй раз. Вечный Ур-Ан, как давно это было!

Караван повозок, не останавливаясь, продолжал движение. Нептун стоял в томительном ожидании. Тинийцы, вооруженные луками, копьями и топорами, стали собираться вокруг него. У многих были щиты. Всего собралось сотни три ополченцев, среди которых было не более десятка кейторов в доспехах, вооруженные короткими кривыми бронзовыми мечами. Нептун, дождавшись, пока последняя повозка проехала, вышел на середину дороги, и тотчас вооруженная толпа ополченцев рассыпалась вправо-влево, создавая какое-то подобие строя. Нептун смотрел на приближающихся варваров. Их было раза в три больше. Смуглые, с всклоченными бородами, сжимая в руках палицы и копья, они упрямо шли прямо на них.

Нептун повернулся к тинийцам, выглядевших несколько растерянно из-за подавляющего числа врагов.

— Там! — громко крикнул он, показывая пальцем на уходящий обоз. — Там наши жены и дети! Бейтесь за них! Именем Ур-Ана, стойте насмерть!

Тинийцы, услышав голос Альганта, сразу сбросили с себя оцепенение и страх, их лица посуровели, они сплотились, приготовившись к битве. Нептун рывком извлек из ножен смертоносную катану.

Гутии уже были рядом. Из рядов тинийцев полетели редкие стрелы, два десятка гутиев упали, но остальные перешли на бег. Тинийцы ждали их, выставив навстречу врагу копья.

Натиск гутиев был ужасен. С устрашающими криками они обрушились на тинийцев. Грохот дубин, топоров, крики ярости и боли огласили окрестности. Начался страшный, бешенный, кровавый бой! Гутии лезли напролом, несмотря на потери и раны, но Тинийцы не отступая, отчаянно сопротивлялись. Нептун врубился в толпу гутиев и сразу потерял счет времени. Брызгала кровь от рассеченных катаной тел. Нептун отражал направленные в него удары и нес в ответ смерть. Перед глазами мелькали чернобородые смуглые лица и оскаленные в ярости рты. Тела убитых и тяжелораненых врагов под ногами стали мешать ему двигаться. Гутии, напуганные его бешеным напором пятились от Нептуна, испуская дикие вопли страха. Рядом с ним, бок обок, сражались тинийские кейторы, которые конечно знали, что помощи не будет и это их последний бой и в какой-то безумной отваге валили, опрокидывали гутиев, не отставая от Альганта. Нептун не сразу почувствовал, что что-то ударило его по лицу, и почему-то боль в левой руке стала мешать рубить врагов. Пот катился по его лбу, застилал глаза, а врагов не становилось меньше, они по-прежнему плотной толпой окружали его.

И вдруг гутии резко отхлынули назад.

— Россы! Россы идут! — послышались радостные крики. Нептун, тяжело дыша, повернул голову и осмотрелся вокруг. Тинийское ополчение значительно поредело. Земля вокруг него была устлана телами поверженных врагов. Вперемежку, грудами и по отдельности, лежали свои и чужие. Истошно кричали и тихо стонали раненые. Но гутии отступали. А по дороге с юга, поднимая тучу пыли, почти бегом двигалось войско. Оно быстро приближалось к месту сечи, сверкая на солнце бронзовыми доспехами и ощетинившись лесом коротких копий.

Это были кейторы Альси!

Гутии уже не просто отступали, они бежали в панике.

Нептун посмотрел на свою левую руку — весь рукав был в крови, он дотронулся до лица и заметил, на его рука окрасилась кровью, а боль, возрастая, пронзила его. Он не заметил в сражении, что дважды ранен, но сейчас раны дали о себе знать.

Он не заметил среди стоявших с ним тинийцев Миланы, шатаясь от внезапно навалившейся усталости, пошел искать ее.

А мимо Нептуна уже пробегали кейторы Альси, которые, не останавливаясь, бросились в погоню за гутиями. Только некоторые из них остались на поле битвы и добивали врагов, другие оказывали помощь раненым тинийцам.

Нептун вдруг увидел лежащую на мертвом гутии всю забрызганную кровью Милану. Она лежала обездвиженная, но продолжая сжимать в руке обагренный вражеской кровью цельт. Он похолодел от страха и бросился к ней с криком отчаяния. Встал на колени, приложил ухо к ее груди. Слава Ур-Ану! Сердце ее билось, к великой его радости. Он подхватил ее на руки, и, кривясь от сильной боли в левой руке понес к ближайшему дереву. Бережно уложив ее в тени на землю, он разорвал на ней одежду в поисках ран на теле. Но не обнаружил их. Обрадовался, догадавшись, что одежда Миланы была в чужой крови, и осмотрел ее голову. На голове, на волосах, была свежая кровь. Но он ничего не понимающий в медицине, не смог определить, цела ли ее голова? Он даже боялся дотронуться до ее раны.

— Что они с тобой сделали, моя милая девочка? — спросил он сам себя. Но Милана вдруг очнулась, застонала и слегка приоткрыла глаза.

— Милая… — совсем тихо прошептала она. — Ты назвал меня так…

Шум приближающихся шагов заставил Нептуна повернуться. К нему подошел уже не молодой кейтор в бронзовом доспехе и сказал:

— Тинийцы сказали мне, что ты вождь у них и ты — Альгант. Это правда?

Нептун, по лицу которого стекала кровь из раны, поднялся на ноги, помакнул рукавом кровь с лица и произнес:

— Это правда! Моя женщина ранена, ей нужна помощь!

— Кто ты? Назови свое имя? — попросил кейтор.

— Мое имя Альгант Синт, в прошлом я царь государства Атласс Сотл-Мам Флотоводец, полководец царей Карросс Манеросс и Моросс и царь государства Симерк Альгант Омор Корабль, сейчас мое имя Альгант Нептун!

Этот высокий человек, стоявший перед воином, вышедший из страшного боя, с ног до головы в пятнах крови, вне всякого сомнения не прятался в сражении за спины других и кейтор почувствовал к нему уважение, как воин, который чувствует перед собой истинного воина. Он, по мнению кейтора был достоин, называться Альгантом! Кейтор низко поклонился и сказал:

— Ваше Постоянство, я пришлю к вам лекаря.

Когда кейтор ушел, Нептун снял с себя куртку и взглянул на свою левую руку. Предплечье было рассечено и очень сильно кровенило. Нептун снял со своих штанов ремень и перетянул его выше раны, стремясь унять кровь. У него сильно кружилась голова, и он прилег, почти упал, рядом с Миланой.

— Воды! — попросила пересохшим ртом девушка. Нептун тоже чувствовал страшную сухость во рту, подумал, что сам не прочь выпить холодной воды, но воды не было.

— Потерпи немного, моя девочка, — с трудом ответил он. — Сейчас нам принесут напиться!

— Твоя… — еле слышно прошептала Милана, но он ее не услышал.

Явился лекарь. Это был совсем старый кейтор. Он внимательно осмотрел голову Миланы и сказал:

— Это рана на голове не опасная. Кости не повреждены. Через несколько солнца кругов она будет здорова!

Лекарь был видно опытный и понимал в ранах. Он добавил:

— Это удар палицы ее сбил с ног. Но она успела увернуться, хотя не совсем. Удар прошел вскользь… Но удар был очень сильный…

Затем занялся ранами Нептуна. Осмотрел их и ворчливо произнес:

— Надо прижечь, что бы остановить кровь и заражение от земли не проникло внутрь! При этом жарком солнце раны могут загноиться и в них могут завестись черви…

— Прижигай! — разрешил Нептун и попросил воды.

Подошел еще один кейтор. Он принес в кожаном мехе воды, и, наполнив деревянную чашу, поднес ее с почтением Нептуну. Альгант принял чашу, с трудом привстал, и сам не выпив ни глотка, начал поить из нее Милану.

— Это твоя жена, Альгант? — спросил лекарь.

— Это очень дорогая мне женщина, — не оборачиваясь, ответил он, — Уже второй раз она прикрывает мне спину в бою… Она кейтор. До боя на ее панцире было восемнадцать медных кругов… Сейчас их стало больше…

Лекарь прекрасно понял, о чем говорит Альгант. По одному медному кружочку, нашивалось на одежду, за каждого убитого в бою врага.

Лекарь, уже много повидавший на своем веку, недоверчиво покачал головой и многозначительно переглянулся с кейтором, державшим мех с водой.

— Это была очень большая битва! — заметил лекарь. — Но женщина кейтор… В Альси женщины не воюют. Только в восемнадцать медных кругов, для девушки таких юных лет, трудно поверить. Но если ты говоришь, что это — правда, значит она — Великий воин! Я никогда не встречал ничего подобного! У меня, старого воина, — сознался он, — всего только двенадцать медных кругов.

Нептун жадно напился воды и лег, скорее, упал на землю. Трава больно колола тело, но он из-за усталости не обращал на это внимания.

Лекарь ушел, и сразу же вслед за этим пришло пять кейторов Альси. Они помогли Нептуну дойти до навеса, который установили, вкопав четыре столба в землю, туда же перенесли Милану. Таких навесов было несколько. Под ними лежали раненые тинийцы. Лекарь подошел к Нептуну и сказал:

— Я сейчас прижгу твои раны. Будет больно…

И обратился к находящимся рядом кейторам:

— Держите его крепче!

… Когда раскаленный медный прут коснулся раненого предплечья, Альгант явно ощутил запах горелого мяса. Он крепче сжал зубы, и, не выдержав, крепко выругался по-русски, от всей души. Но когда раскаленный прут коснулся щеки, а затем лба, он закричал от обжигающей его боли…

Милана, услышав его крик, вздрогнула, как будто это ее прижгли каленой медью.

— Кричи, — разрешил лекарь. — Тебе станет легче.

Он взял, заранее сделанную сухую смесь из трав, густо засыпав ей раны Нептуна, и туго наложил повязки. Нептун застонал и впал в небытие.

Он не слышал, как между собой разговаривали кейторы, обсуждая результаты сражения.

— Альгант Синт сражался, мечем в три раза длиннее, чем наши, — рассказывал один кейтор. — Этот меч забрал монкейтор, что бы отдать Альганту, когда он придет в себя. Знаете, сколько гутиев убил Альгант в сражении? Осмотрели все тела. Тридцать восемь!

— О!!! — вскричали пораженные слушатели — Он один? Неужели так много?

— Наверное, сам Ур-Ан помогает ему! — предположил кто-то.

— Это действительно, очень много! — произнес третий. — Я гнался за убегающими варварами и только успел всадить копье в спину одному! Остальные от страха бежали так быстро, что я больше никого не смог догнать!

Кейторы дружно рассмеялись.

— А откуда вообще взялся этот Нептун, назвавший себя Альгант Синт? — прозвучал вопрос, когда смех стих.

— Ты не смей даже говорить так! — послышалось в ответ. — Разве он не доказал что он Альгант?! Тридцать восемь гутиев были повержены его рукой в этой битве! Кто-нибудь слышал о таком? Разве этого не достаточно, что бы перестать задавать подобные вопросы?!

— Нет, ты меня не понял. Я спросил, откуда он появился? Ему на вид около тридцати больших солнечных кругов. Но я не слышал, что Альгант Синт находится на Таэслис… Такой великий воин, и о нем никто не знал! Я сам осматривал поверженных им гутиев. У некоторых срублены головы одним ударом меча. Отрубленные руки, рассеченные туловища, животы… Они гибли вокруг него, а он подобно жнецу, срезающему серпом колосья, собирал страшный урожай смерти! Я пришел в восторг от всего увиденного! Это даже трудно себе представить! Этот Альгант — может быть самый сильный боец на Таэслис! Но не могу я понять, кто научил его так отчаянно сражаться и почему он был в тени столько лет?

— Трудно понять волю Ур-Ана! — сказал кто-то из кейторов, — Но видно пришло его время, и он раскрыл свое присутствие на Таэслис в час большой опасности!

— Он защищал женщин и детей своего народа! — подал голос один из кейторов. — Это придало ему мужества!

— Этот тиниец, сражавшейся в первом ряду, воистину храбрый воин, он полон отваги, он достоин нашего особого уважения! — заключил разговор первый кейтор, который начал этот разговор.

 

Глава 9

Из дневника Бориса Свиридова.

«25 мая 2063 года. Существует одно древнеэламское изображение человека со змеями. На груди его большой круг, на голове длинные перья. Этот артефакт древности зарубежные ученые, скорее всего американцы, назвали «утконосый человек»? Почему? Потому, что при прорисовке картины серп луны находящийся у человека на затылке у художника вышел на уровне его лица. Рисунок был прост и схематичен, но древние прекрасно знали, кого изобразил художник. Только современные зарубежные ученые, в детстве, насмотревшись утиных историй про МакКряка и Дональд Дака, ничего другого не смогли представить, как обозвать серп луны утиным носом. Нигде в древней мифологии жителей Древнего Восточного Средиземноморья не упоминаются утки, за исключением имени жены Одиссея — Пенелопы, имя которой звучит в переводе «Уточка». А на эламской палетке, в стране омываемой Персидским заливом, изображен морской пехотинец росс, в шлеме с перьями, серпом луны на затылке, в морском доспехе».

* * *

Росские кейторы числом в тридцать сопровождали обоз с тинийскими беженцами в Тарс. Остальные пошли на север, в поисках гутиев, которые могли проникнуть на территорию Таоросс.

Нептун ехал на повозке, как раненый, он теперь путешествовал лежа. Рядом лежала с перевязанной головой Милана. Он уже лучше чувствовал себя. Как он понял, слабость у него возникла из-за большой кровопотери. Теперь он быстро выздоравливал. Он смотрел на полотняный навес, установленный на шестах на повозке, защищающий их от палящего солнца. Но жаркий ветер все равно приносил сухой зной. Говорить не хотелось. Единственной его радостью была приятная близость Миланы. Этого было достаточно.

На повозке впереди ехали Реута, Мила и Гарат.

Реута и Мила при встрече плакали навзрыд и радовались, что видят их живыми. Даже Гарат, всегда внешне холодная поцеловала руку Нептуна и сказала:

— Не спрашивай меня, что я чувствую, но я, после того, что увидела и услышала, хочу быть в числе твоих бескорыстных, преданных друзей, Нептун! Я благодарю тебя, и теперь я у тебя в неоплатном долгу! Ты очень хороший воин и великой души человек, Альгант! Я жалею, что никогда не знала тебя раньше! Ты всегда можешь рассчитывать на мою помощь и всяческую поддержку, я не забуду то, что ты сделал для меня и своего народа… Ты тиниец, но в душе — ты истинный росс! Еще раз от чистого сердца я благодарю тебя!

Милана слышала ее слова. Слышали их Мила и Реута. Гарат не скрывала ни от кого, что она воспринимает Нептуна, как одного из Вечных, во всем равных ей!

Реута и Мила на остановках по очереди поили его мясным бульоном, молоком и багряным вином.

* * *

Через пять колосолан Нептун почувствовал себя уже здоровым. Его раны перестали болеть, но еще давали о себе знать. Он узнал, что обоз тинийцев стал еще больше и все новые люди идут к нему, надеясь на его защиту. Он даже сразу не понял, что теперь все ждут только его слова, которое должно указать дальнейшую судьбу народа тинийцев. Обоз превратился в гигантский бурлящий жизнью табор, но люди шепотом произносили его имя.

Нептун встретился со старейшиной Гобуб при свете догорающего вечернего солнца, когда огромный обоз остановился на ночевку. Нептун сам нашел его. Тот отдавал распоряжения, и посыльные спешили исполнить слова его команд.

— Соли-соли, Гобуб! — поздоровался Нептун.

— Соли-соли, Ваше Постоянство! — ответил с поклоном старый воин.

— Я вижу, что ты неплохо справляешься с обязанностями! — похвалил старика Нептун.

— Да, надо обеспечить ночлег, выставить стражу, нужна вода, дрова для костров. Нужно накормить людей. Много дел, — вздохнул Гобуб. Но похвалой Нептуна остался доволен.

Посмотрев на Альганта, одетого в пятнистую зеленую одежду, которую Реута успела постирать и зашить, Гобуб произнес:

— Это не подходящая одежда для Альганта! Я сейчас распоряжусь.

Гобуб вернулся через некоторое время с несколькими тинийцами разного возраста, которые встали немного поодаль, не решаясь ближе подойти к Альганту.

— Это наши мастера. Оружие, Альгант, у тебя очень хорошее. Но одежда совсем плохая. Она не достойна тебя. Мастера сделают все, что тебе нужно. Но они должны измерить тебя, туловище, твои ноги и голову. Разреши им это сделать?

«Портные, не сняв мерку, на глаз шить не будут»! — подумал Нептун и припомнил, что одежда у всех тинийцев выглядела тщательно подогнанной по фигуре. Особенно женские платья, которые не висели грубым мешком, а подчеркивали красоту тела тиниек. Это порадовало его. И он легко согласился. Мастера обступили его и начали тщательно измерять.

Когда мастера ушли, Гобуб испросил разрешения присесть к костру, который уже развели его сыновья. Получив его, уселся, смотря в огонь. Нептун присел рядом на заботливо подстеленную ему шкуру.

Гобуб не спеша из кувшина наполнил глиняную посуду, один мастос протянул Нептуну. Альгант принял чашу, по форме напоминающую женскую грудь, которую невозможно было поставить на землю, не разлив, налитый в нее напиток. Это было виноградное вино, уже по запаху определил Нептун.

Гобуб опрокинул чашу в рот и задумчиво сказал:

— Знаешь, Альгант, в той битве погибли два моих сына… И многие из нашего и соседних селений потеряли своих родных. Самое страшное — это война. Я бывший кейтор, мне приходилось убивать. Но это занятие не для человека… Мы тинийцы ценим больше хорошего мастера, чем кейтора. Мастер создает и творит, а кейтор — всего лишь отнимает жизни. Такими нас создал Ур-Ан. Поэтому мы не любим войны. Скажи, Альгант, почему люди Таэслис стремятся к войне с нами, хотя мы ни на кого сами не нападаем? Зачем гибнут наши мужчины, почему варвары убивают наших женщин?

Нептун выпил чашу вина. Выслушал вопросы и ответил:

— Я сочувствую твоему горю… Не я начал эту войну…

— Я не об этом! — оборвал его Гобуб. — Ты доблестно бился с гутиями. В бою был первым. Разве я обвиняю тебя в смерти моих сыновей? Мне жаль их! Все слезы, которые были у меня, я уже выплакал, пока ты был слаб от ран. Но если бы не ты, то погибло бы еще больше тинийцев! Может быть все, кто с нами сейчас. Ты, и твоя девушка, которой нет равной среди женщин, великие воины!

— Не надо хвалить меня, — попросил Нептун, — я делаю то, что должен делать. А сейчас я отвечу на твой вопрос, почему гутии ненавидят нас. Думал ли ты, Гобуб, почему на Таэслис легко дать жизнь, но еще легче забрать ее? Не родить ребенка, но вырастить его трудно. А отнять у него жизнь проще простого. В этом мире разрушение происходит на много быстрее чем созидание. Это основа мира Таэслис. Это ты сам понимаешь. Планета Таэслис — грубая, не понимающая волю Ур-Ана, создающая людей, во всем по своему образу и подобию. Она создает не звездных людей, а людей, лишь по форме, напоминающих человека! И эти двуногие существа — гутии и их соседи, не умеют ничего и не способны ни к чему! Они не похожи на нас. Они только похожи телом. Многие из них убийцы, совсем не понимающие свои поступки! Они могут только разрушать, как и их мать-Таэслис! В этом их смысл жизни и звериная сущность. Они не такие как мы, но мы вынуждены сосуществовать рядом с ними. Мы поклоняемся Ур-Ану, они — земле. Мы чувствуем любовь, а они — похоть, мы страдаем, а они кричат от злости, мы оплакиваем погибших, а они внутри оставаясь холодными, проливают показные слезы печали… Это народы черного цвета радуги, которые нельзя заставить понимать волю Ур-Ана. Это бесполезно! Они все равно будут делать по-своему. Поэтому они всегда будут для нас чужим народом. И всегда будут беспощадными врагами!

Гобуб выслушал Альганта, посидел, молча обдумывая услышанное в ответ и снова наполнив вином мастосы, произнес:

— Значит, бесконечная война?

— Война, в которой мы должны быть на один шаг впереди гутиев! — заметил Нептун. — Только так мы добьемся победы.

— Ты, Альгант, знаешь, как сделать это? — спросил Гобуб.

— Знаю! — ответил Нептун. — И мы сделаем это! И гутии нам будут не страшны, потому, что они побоятся прийти на нашу землю!

— Ты говоришь об оружии богов? — понизив голос, тихо спросил Гобуб.

«О чем это он спрашивает?» — подумал Нептун. Но, не желая казаться неосведомленным, небрежно спросил:

— А что ты знаешь про оружие богов?

Гобуб оживился. Выпив чашу вина, он стал рассказывать:

— Это оружие древнее как наш Подсолнечный мир — Солимос. Оно ужасное. Никто и ничто не может противостоять ему. Оно сжигает все живое. Оно плавит скалы, оно испаряет реки. Это оружие первыми применили мы, тинийцы, когда воевали с народом росс, несколько тысяч лет назад… Россы ответили нам тем же. Следы этого оружия видны до сих пор на останках древних крепостей. Я знаю, точнее догадываюсь, что не все оружие было использовано до конца… Что-то сохранилось и ждет своего часа… Не этой ли тайной владеет, Ваше Постоянство, которую собирается использовать на благо нашего народа против гутиев?

«Да ведь он говорит об атомной бомбе!» — догадался Нептун. — «Или о стратегических ракетах, о которых упоминается в Махабхарате: «…взрыв от него был ярок, как 10 тысяч солнц в зените», «пламя, лишенное дыма, расходилось во все стороны». Но, нет, это не обычное ядерное оружие. Это штука будет пострашнее, это — оружие Спиралей!!!»

Принцип оружия спиралей был достаточно прост. Достаточно было сломать языком Соннат одну мега-спираль, и она начиналась ломаться, вовлекая в этот процесс тысячи мини спирали, которые разрушаясь, высвобождали огромное количество огненной энергии и это в свою очередь, приводило к распаду атомных ядер. Только при этом, делились не только атомы радиоактивного Урана, но все без исключения элементы таблицы Менделеева!!! Единственная трудность была в том, что только несколько Альгантов или Ронс вместе могли вместе сделать это, произнося формулу-приказ на звездном языке Соннат.

Нептун посмотрел Гобуб в глаза и ответил:

— Я знаю это оружие Альгантов и Ронс. Не буду о нем рассказывать. Не могу выдать звездные тайны. Есть другой путь, о котором я расскажу позднее. Но он принесет больше пользы, чем оружие богов.

И перевел разговор на другое.

— Кому принадлежит земля в Таоросс? — спросил Нептун.

— Как это кому? — не понял Гобуб. — Всем. Земля наша.

— А как это определено по закону? — уточнил Нептун.

Гобуб развел руки.

— Как? Каждый тиниец имеет право взять себе столько земли, сколько он может обрабатывать в своем хозяйстве. Если его поле не засевается три года, то поле имеет право взять любой другой тиниец, который пожелает работать на земле, не приносящей пользы никому, и прежний хозяин не может потребовать вернуть его обратно. Вот и весь закон! Леса, вода и пастбища принадлежат всей общине. Как их можно использовать иначе, как не для нужд своей семьи?

«Очень просто и умно установлено», — подумал Нептун. — «Попробуй тут в Прошлом, огороди реку и требуй за ее использование плату от соседей. Сразу получишь удар топором по голове за свою немереную жадность!»

— Ну а дома, постройки? — интерес Нептуна усилился.

— По закону, каждый может построить себе где угодно и какой угодно дом. Два этажа или один, состоящий из многих комнат. Можно обнести забором свой дом и строить любое количество хозяйственных построек — сараи для топлива, коровник, загон для овец, сараи для кормов, птичий двор и что нужно в хозяйстве. Только, — усмехнулся Гобуб, — никто не хочет строить себе большие дома. Их нужно отапливать зимой. Большой дом, нужно много дров. А сосед не придет отапливать твой дом и дров не даст. И его никак нельзя заставить. Он понимает так: «Если ты построил такой дом, то значит, у тебя есть силы заготовить на зиму дрова». Поэтому большой дом только обуза в хозяйстве. Если у меня три коровы, то я не буду строить коровник на тридцать коров. С учетом приплода, я построю его на пять коров и не больше! Большего мне и не нужно. Три коровы с запасом обеспечат мою семью молоком! Лишнее молоко с удоя я раздам своим знакомым и родичам, другим помогу, кто нуждается.

А многие Тинийцы вообще живут в Таоросс сообща: две-три семьи в одном доме, образуя одну большую семью. Им легче так управляться с хозяйством. Ну и все остальное… И женщины довольны и мужчины в такой семье. У каждой женщины по три мужа, а у каждого мужчины — три жены. А многие живут отдельными домами, это в основном ремесленники. Кому как нравиться. Разве это плохо?

Нептун сделал отрицательный жест.

— Не об этом спрашиваю, что хорошо, а что плохо. А вот расскажи мне, как ты стал кейтором, Гобуб? Ведь кейтор не пашет землю и ремеслом не занимается. А где ему еду брать, оружие, одежду? Неужели за него жена в хозяйстве одна работает?

Гобуб понимающе кивнул, поняв вопрос.

— Не совсем так. Когда возникло государство Симерк, только некоторые из тинийцев становились кейторами и они уходили в войско правящего царя Симерк. Они воевали там и за это получали все необходимое для жизни. Некоторые, как я, потом возвращались обратно, а многие оставались там постоянно жить. Так ведь, тиниец-кейтор, это не кейтор-росс! Каждый кейтор тиниец владеет еще ремеслом! Я вот, например, колесник. А колеса высоко ценятся везде!

— Гобуб, — произнес Нептун, — ты умный муж. Смотри, что получается. Пока государство Симерк существовало, оно сдерживало натиск гутиев. Теперь этого государства нет, и больше никогда не будет спокойствия в Таоросс! Варварам-гутиям сюда открыта прямая дорога!

Гобуб задумчиво потер подбородок:

— Знаешь, Альгант, а ведь ты прав! Теперь я понял, почему ты заговорил со мной о новой армии. Только тяжело это будет выполнить. Без помощи Россов нам не обойтись. Их воины самые сильные на Таэслис. Мы тоже умеем воевать, только не так. У россов, мальчиков пригодных к войне, отбирают с детства, и они учатся всю жизнь воевать. Ничего другого они не умеют. Поэтому их армия так сильна и держит в повиновении обширные территории, населенные другими народами.

Нептун раздумывал, припоминая ход истории и различные хозяйственнее формации, которые возникали в силу сложившихся обстоятельств. Если Таоросс и Симерк считать единым целом, то вид устройства этих государств напоминало ему в какой-то степени Украину 17 века и запорожскую сечь. Основная масса людей жила крестьянским трудом, а некоторые подавались в казаки. Но ведь были и другие казаки: донские, кубанские, терские, астраханские, яицкие, исетские, которые жили иначе, чем запорожские. Они пахали землю, но были обязаны нести военную службу. Не построить ли новое государство, по такому же принципу? Принцип не регулярной армии как у россов, а русских стрельцов при Государе всея Руси Иване четвертом, Грозном? При этом при себе можно держать постоянный отряд в триста воинов, который будет ядром его армии. Три сотни вполне достаточно, что бы отразить мелкие набеги гутиев, а усилив его несколькими сотнями ополчения, которое не чуждо военному делу, можно легко справиться и со значительными силами гутиев…

Правда, на это нужно время. Много времени, которого сейчас не хватало. Точнее, его не было совсем.

Он посмотрел на старика и сказал:

— Гобуб, что ты скажешь, если я предложу тебе стать во главе совета старейшин народа Тин — Си-лот?

Гобуб удивленно вскинул глаза на Альганта:

— Всевышний Ур-Ан! Помилуй, Альгант! Я всего лишь старейшина селения! Я только был кейтором при твоем дворе много лет назад, я бывший воин, а сейчас ремесленник. Где мне быть Си-лотом? Тут нужны особые способности и знания!

Нептун пропустил мимо себя сомнения старого воина. Только ответил так:

— Ты мне нравишься своей рассудительностью, Гобуб! Ты понимаешь, что значит для нашего народа нужный шаг в неизвестность! Ты много жил в Солимос! Ты знаешь, что нужно людям! Ты смог правильно организовать отступление обоза тинийцев и тем самым помог всем. Значит, сможешь быть Си-лот! Не отказывайся от этого! Ты нужен народу Тинийцев на этом почетном посту! Я, Альгант Нептун, прошу тебя об этом!

Гобуб растроганно молчал. Это была великая честь, стать Си-лот целого народа! Просьба Альганта, а не его приказ, усиливали это многократно! И Гобуб, чуть не прослезился от оказанного ему доверия. Он воскликнул:

— Ваше Постоянство, Альгант! Я готов выполнить все, что ты поручишь мне! Но я стар и мне трудно будет выполнять мою должность! Но у меня остались три сына, которые полны сил и они с великой радостью исполнят свой долг перед народом! Прикажи им, и они, не задумываясь, умрут за тебя!

Нептун, выслушал старика и, ответил:

— Нет, никто не должен уходить к звездам раньше назначенного ему срока! Твои сыновья, принимали участие в битве вместе со мной?

— Все пятеро и двое внуков. Но двое моих сыновей погибли…

— Теперь эти пятеро храбрецов, будут служить в моей личной гвардии, если захотят. Они в бою не дрогнули, и это значит, что они — воины! Мы создадим военный отряд. Если кто-то из них не захочет, я каждому из них дам дело по душе! Но, еще раз говорю тебе, Гобуб, не откажи мне в просьбе: прими на себя тяжелый груз обязанностей старшего Си-лот тинийцев!

— Но, — начал было Гобуб, но Нептун прервал его:

— Решено! Ты отныне глава Си-лот! Я уверен, что ты будешь хорошим вождем!

— Благодарю тебя, Альгант, за оказанную мне честь! — молвил старый кейтор и согнул в поклоне седую голову. — Только тебя еще нужно провозгласить царем в Таоросс. Некоторым из старейшин это не понравиться, но я знаю, как заставить замолчать недовольных…

И Гобуб протянул ему третью чашу вина.

— Все будет так, как ты захочешь, Альгант!

 

Глава 10

Огромный обоз тинийцев двигался на юг. Наконец показалось поселение Тарс. Скоро обоз достиг земляного вала, окружающего поселок, который в древности мог, смело называться уже средним по величине городом. Огромный обоз беженцев-тинийцев был остановлен кейторами из росского гарнизона. Увидев своих кейторов среди тинийцев, стража немедленно приступила к расспросам. А узнав в вкратце о последних событиях поспешила доложить своему командиру.

Пришел монкейтор, командир сотни. Гарат и Нептун пошли к нему навстречу.

Нептун вдруг заметил знак золотой свастики, прикрепленной к панцирю командира кейторов. Не фашисткой, а древнеиндийской. Он хорошо помнил, что древний знак креста был известен археологам, с пятого тысячелетия до нашей эры он встречался повсеместно, нарисованный в десятках вариаций. Ученые двадцать первого века называли его знаком вечного движения, знаком солнца, жизни, плодородия и даже благополучия. Теперь Нептун смотрел на него иначе — это был схематичный знак спирали, микро и макромиров, знак жителя спиральной Галактики, владеющего истинными знаниями.

Гарат шагнула вперед, гордо вскинула голову:

— Пред тобой дочь царя государства Симерк Альганта Колер, жена царя государства Альси Альронс Алрас, троюродная племянница царя государства Карросс Ронс Сватс-Сиронс. Мое имя — Альронс Ал-Ма-Гарат! — представилась Гарат монкейтору, командиру гарнизона — Это, — показала она на Нептуна, — Великий Альгант Синт-Нептун!

И прибавила на языке синих Ронс:

— Повинуйся!

Услышав такой внушительный список звездных имен, и видя, что двое из них стоят перед ним, монкейтор даже слегка растерялся. Он видел в двух шагах от себя Великую Звездную Мать, Хранительницу Книги Судеб планеты, Наместника Вечного Времени на Таэслис!

Далеко не каждому россу удавалось видеть Альгантов или Ронс, но монкейтор был уже не молод и имел доступ к царскому дому Альси, он служил давно и не раз он имел честь разговаривать с Ронс Окира и видеть Альронс Алрас. Поэтому он быстро сообразил, что эта молоденькая девушка в пыльной, поношенной одежде действительно говорит правду. Такую ложь не осмелился бы сказать на Таэслис никто!

— Прошу меня простить, Ваша Вечность, — с низким поклоном ответил он. — Мое имя Атал, я командир четырнадцатой сотни кейторов Альси и командующий сводным отрядом из восьмой, десятой и четырнадцатой сотни. Что вы хотите? Что я могу сделать для вас? Приказывайте!

Нептун выступил вперед.

— Атал, — сказал он, — мы должны как можно быстрее доставить Альронс Гарат к Альронс Сион-Сиронс и передать ему очень важное известие.

— Ваше Постоянство, я могу знать, о чем оно?

Нептун задумался на мгновение и сказал:

— Да. Это не радостная весть… В государстве Симерк началась война. Война страшная. Это не просто набег. Кочевники-гутии при поддержке хурритских горцев и пастухов уже вырезали все гарнизоны ростинов-кейторов. Там сейчас тысячами убивают Россов и всех кто их поддерживал. Насилуют до смерти наших женщин. Убивают малолетних детей. Погибло уже очень много людей…

Кочевники уже стали хозяевами в Симерк. Гутии могут прийти сюда, в Таоросс и, возможно, уже идут. С нами несколько десятков беглецов из Симерк, эти люди подтвердят мои слова. Это те немногие, которым удалось уйти живыми от гутиев. Остальных, убитых и замученных до смерти уже нет, они все ушли к звездам.

Расспроси их, Атал, подробнее, и они тебе расскажут тебе про все ужасы, которые они пережили в своей земле. Даже я, Альгант, удивляюсь, почему они не сошли с ума от всего увиденного?

Нептун говорил негромко, с усталостью в голосе, но его хорошо слышал не только Атал, но и стоящие невдалеке кейторы. Когда он закончил говорить, наступила звенящая тишина. Никто не мог произнести не слова.

Монкейтор даже побледнел от услышанного.

— Сколько там кочевников? — выспрашивал он, — Каждый мой кейтор стоит в бою четырех гутиев. У меня всего четыреста семьдесят шесть кейторов.

— Им нет числа. Все племена гутиев и народы севера объединяют свои силы. Восстали хурриты, живущие в Симерк. Много-много тысяч, — сообщила Гарат.

— Как далеко они? — монкейтор о чем-то думал.

— В трех днях пути уже может быть опасность, — ответил Нептун.

Монкейтор Атал поведал, что беглецы из Симерк начали приходить в Тарс уже несколько дней назад. Это в большинстве были люди, жившие на южных окраинах Симерк, поэтому они благополучно успели уйти целыми семьями и сохранить имущество. Но они не смогли сообщить о том, что происходит в Симерк, они не знали о событиях войны. Почувствовав тревожную обстановку на границе, монкейтор Атал выслал четыреста пятьдесят кейторов на север, рассудив, что при отступлении, точнее бегстве ростинов, возможно преследование их гутиями. Эта армия по чистому совпадению и выручила Нептуна, при сражении с гутиями.

Весть о вторжении гутиев и об их звериной жестокости, сообщенные многими беженцами, сразу стали известны в лагере кейторов и начали, подобно кругам на воде, распространяться вокруг по окрестным селениям.

Оценив правильно степень угрозы, монкейтор Атал принял непростое для себя решение и немедленно приказал зажечь военные костры на сигнальных башнях. Зловещие столбы черного дыма взметнулись в синее небо, объявляя народу Россов о начале войны.

Через некоторое время такие же колонны из дыма появились в нескольких километрах на юге и на западе. Известие о вторжения врагов начало передаваться с невиданной быстротой по государствам Ростинов.

Огромный обоз тинийцев насчитывал несколько тысяч человек: женщин, мужчин и детей. Весь он расположился большим лагерем вокруг поселка Тарс. Поставить временные жилища было делом двух-трех часов. Тинийцы вбивали в землю высокие колья, натягивали сверху полотняный навес от солнца и холстами материи также обматывали колья, образуя матерчатые стены. Получалось нечто напоминающее юрту номадов или арабский шатер. Лагерь тинийцев сразу забурлил жизнью, зажглись костры, женщины начали готовить пищу, мужчины носили дрова и воду, распаковывали поклажу. Дети резвились и весело носились стайками между снующими туда-сюда взрослыми.

Для Нептуна разбили отдельный походный дом, старик Гобуб позаботился об этом заранее. Женщины, сопровождающие Нептуна, получили горячий суп и молоко с ячменными лепешками. О них тинийцы весь путь заботились, так же как и о нем, считая почему-то Реуту его женой, а остальных, в том числе и Милану — его дочерьми. Откуда это пошло, никто не мог сказать. Но Нептун никого не стал разубеждать в этом, у него было слишком много других забот.

Приходили местные тинийцы из окрестных и удаленных от Тарса поселений. Они сочувствовали беженцам и несли им мед, овощи, мясо, одежду. Так сказалась в час беды великая сплоченность тинийского народа.

Нептун сразу пригласил своих женщин в свое временное жилище и предоставил им возможность распоряжаться всем по своему усмотрению.

Реута, быстро приняла хозяйствование в свои руки. Она вообще была очень практична, и легко справлялась со всеми трудностями походной жизни, выпавшие на ее долю.

Они расселись на козьи шкуры и циновки и ели жирный говяжий суп с луком и овощами из глиняных мисок. Георгий, любитель хорошо поесть, ел с большим аппетитом, издавая набитым ртом звуки восторга. Реута улыбалась уголками рта.

— Мон эст! — сказал Георгий, счастливо улыбаясь. Он уже немного понимал Сонрикс. Конечно, ему помогал Нептун, разобраться в сложности речи. Но Сонрикс оказался совсем не сложным. Не надо было сворачивать язык в трубочку произнося фразы, не было в произношении придыхания и никакого намека на сложные тональности гласных, свойственного тайскому языку. Слова звонкого Сонрикс были простыми, но и одновременно сложными. Фраза на Сонрикс имела только одно-единственное значение, которое нельзя было истолковать как то иначе! Сонрикс не оставлял никакой надежды на двоякий смысл произносимых слов.

Гарат насытившись, выпив молока, сказала Нептуну:

— Ты становишься царем Тинийцев, Альгант! Я вижу, что окружающие люди тебя боготворят. У твоего шатра стоят постоянно на страже два кейтора. У тебя сейчас власти даже больше, чем у меня. Я даже совсем немного завидую тебе.

Она улыбалась. Нептун посмотрел на Гарат и подумал, что эта чистая как роса, молодая прелестная девушка, Звездная Мать, Хранительница Времени нисколько не похожа на все изображения на христианских иконах, на которых пишут ее изнеможенное постом страдальчески-грустное лицо. Лики Богородицы.

— Это все происходит не по моему желанию, а по воле Ур-Ана, Гарат! — ответил Нептун.

— А разве воля Ур-Ана определила, что твоей женой все тинийцы считают Реуту? — игриво спросила Гарат и улыбнулась. Она конечно, шутила.

Все весело рассмеялись. Только Реута немного засмущалась, пряча улыбку.

— Мама, ты слышишь, ты — жена Нептуна! Тебе это нравиться? — немного наивно произнесла Мила и все снова засмеялись.

Совсем смущенная этой репликой Реута приподняла невысоко руки, показывая жестом, что она не имеет к этому никакого отношения.

Нептун, стараясь прекратить этот разговор, обратился к Гарат:

— У меня, царица, уже голова идет кругом от всех этих «царских» забот. Совсем сбился с ног! Управлять народом — это означает не сидеть на троне!

Гарат понимающе с ним согласилась:

— И это только начало твоего правления…

 

Глава 11

Гобуб уже с утра потревожил сон Нептуна и попросил его выйти из шатра. Рядом с ожидающим его Си-лот Нептун увидел полтора десятка мастеров и мастериц, которые держали в руках различные предметы одежды.

— Мы изготовили все! — доложил Гобуб. — Одежду и обувь для тебя. Доспехи для тебя и твоей женщины-посланника. Одежду и обувь для остальных твоих женщин. Украшения. Одежду и обувь для твоего слуги.

Мастера-тинийцы и тинийки с поклонами по одному сложили все вещи в шесть стопок, и, отойдя, остановились поодаль.

— Они хотят видеть результаты своей работы, Альгант! — напомнил Гобуб.

Нептун кликнул женщин, вызывая их из шатра, и, взяв свои вещи, вернулся в шатер. Там он сбросил камуфляж, попросив перед этим никого не входить. Затем он не спеша начал переодеваться. Он решил пока не надевать набедренную повязку, а оставить свое нижнее белье из 21 века. Зато льняная туника нежно-алого цвета, вышитая понизу белым геометрическим орнаментом пришлась ему как раз в пору. Длинной она была чуть выше колен и совсем не стесняла движений.

Мастеровые изготовили для него кожаные сандалии, которые могли легко сойти за древнегреческие, и высокие сапоги из мягкой кожи, которые имели заднюю шнуровку. Нептун выбрал сапоги.

Кожаный двухслойный доспех черного цвета был легким, и Нептун быстро разобрался, как его нужно одевать и крепить ремнями поверх туники. Но вторая часть доспеха была тяжелая, она одевалась через голову, подобно сарапе, закрывала грудь и спину и треугольником сходилась к низу живота. Сорок восемь маленьких медных кругов образовывали пять рядов, создавая подобие кольчуги. К поясу Нептун прицепил свой армейский нож. На голове кейват носили кожаный шлем с султаном из трех черных перьев. Но мастера-тинийцы изготовили для Альганта иной головной убор. Шлем — Солнечную корону с темно-красным ворсом. Шлем-корона несколько напоминала головной убор римских центурионов, у которых гребень на шлеме располагался не вдоль, а поперек.

Завершил его наряд ярко-красный короткий плащ, доходивший ему до середины икр, и который крепился на доспех специальной застежкой. Одевшись, Нептун вышел из шатра. Он осмотрелся вокруг: все присутствующие жадно рассматривали его. Женщины ахнули, увидев его в новом одеянии. Нептун улыбнулся, подумав, что был бы не прочь рассмотреть себя в зеркале.

Гобуб отведя довольный взгляд от Альганта, обратился к Реуте:

— Ситора, вот ваши одежды! Настало время вам приодеться!

Услышав это, Реута и остальные женщины, подняли свою одежду и стайкой скрылись в шатре.

— Это морской доспех! — стал объяснять Гобуб. — Мы решили, что Альганту, который всегда имеет связь с морем, он будет более подходящим. Доспех кейтора тяжелее. Кейторы бьются строем, а доспех кейват удобнее для одиночного бойца. Латы не стесняют движений. Видишь, он состоит из двух частей. Нижний легкий, верхний — очень прочный, хорошо защищает от стрел, выдерживает удар топора и дротика. Но упав в воду, кейват легко скинет его и не пойдет ко дну. Такой же доспех мы изготовили и для Миланы. Прости за нерасторопность, Ваше Постоянство, Альгант, но мы не знали, что одна из твоих женщин, — Гобуб перешел на шепот, — Гарат является самой Ал-Ма! Поэтому не сделали для нее солнечную корону, которая ее достойна…

— Она не будет в обиде на вас, — заверил Нептун. — Она не хотела никому говорить, о том, кто она. Поэтому вашей вины тут совсем нет.

Ждать выхода женщин пришлось довольно долго. Тинийцы приготовили им по три платья, по два шерстяных плаща и по две пары сандалий. Кроме того, сделали сапоги для Миланы. Женщины видимо одежды примеряли и выбирали, какой наряд надеть на выход.

Но когда женщины появились на солнце, Нептун смог, наконец, оценить высоту работы тинийцев. Гарат была в белом платье с полукруглым вырезом на груди, оставлявшем открытыми руки и длиной до середины бедра. С браслетами на руках и бусами из золотых шариков она выглядела свежей и зовущей к себе… И одновременно недоступной, привыкшей повелевать.

Не хуже ее в новых одеждах выглядели Реута и Мила, которые предпочли платья красного цвета. Только платье Реуты было длиннее, чем у Гарат или Мила. Оно закрывало колени, доходило до середины икр, но сбоку имелся небольшой разрез, благодаря которому шаг не стеснялся.

Нептун уже знал, что это платье замужних женщин. В лагере тинийцев он давно подметил это. И еще подумал при этом, что логика женщин в Прошлом была более правильная.

Только в 20–21 веке замужние женщины стремились оголиться, словно заявляя всем, что они свободны! Или надевая мини юбку, постоянно пытались растянуть ее подол, стремясь, во что бы то ни стало прикрыть колени. Где в этом логика? А в прошлом все было ясно: вышла женщина замуж и одевала соответственной длины одежду, что бы ни привлекать к себе ненужного внимания.

Милана, конечно, выбрала доспехи кейват и сейчас предстала перед всеми как воинственная амазонка. Наряд Миланы дополнял черный морской плащ и черный кожаный шлем, на середине которого отсвечивала медная восьмиугольная звезда. А сзади, на затылке к шлему был прикреплен медный серп луны, рожками кверху. В виде лодочки. Так луна видна в тропиках. Концы лунного серпа виднелись с двух сторон шлема как маленькие рожки.

Знак Луны и Звезд вообще были распространены в Древнем мире. Если посмотреть на Шумерские глиняные таблички, то окажется, что все они имеют эти рисунки. Древнейшие символы, пережившие тысячелетия, прочно укрепились на Ближнем Востоке и благополучно дошли до наших дней.

В своем новом наряде Милана смотрелась просто замечательно и ей откровенно любовались тинийцы. Хотя не только ей одной. Остальным женщинам досталось тоже немало восхищенных взглядов. Нептун только сейчас заметил, что вокруг них собралась уже целая толпа тинийцев обоего пола, которая жадно рассматривала его в новом одеянии.

Нептун поблагодарил мастеров и объявил:

— Все, кто принимал участие в этих работах, будут жить в отдельном поселке, который будет выстроен рядом с моим домом. Мне нужны такие мастера как вы!

Гобуб согласно кивнул, отмечая, что Альгант доволен.

Когда мастера и Гобуб ушли, Нептун вернулся в свой шатер. Там, он снял с себя корону и верхний доспех. А когда сел, с радостью обнаружил, что кожа нижнего доспеха не мешает сидеть.

«Удобно», — подумал он — «Его можно и не снимать. Изготовится к бою — дело нескольких секунд. Набросил доспех, надел шлем и взял оружие. И все! Практично».

Георгий тоже получил свои обновки. Но он, одевшись в тунику светло-коричневого цвета и темный коричневый плащ, был несколько огорчен:

— Пачему, Альгант, я такой каричневый? Я савсэм пахож на кора дэрева!

— Ты не росс и не тиниец, — ответил по-русски Нептун. — Но красная полоса на твоей тунике и на рукавах — знак неприкосновенности. В этом времени по одежде можно сразу определить, кто находится перед тобой. Я вот, например, не могу носить одежду синего или небесно-голубого цвета. Что же мне теперь, рыдать от огорчения?

— Ай, ничего, побуду пока каричневый как банка кофе. Главное удобно.

— Главное мы живы! — заметил Нептун и предложил: — А не выпить ли нам кофе с коньяком? Надо как-то отпраздновать это событие. Нас приняли! Теперь мы настоящие люди этого мира!

— Давай! — согласился Георгий. — Я сейчас нагрею воды.

 

Глава 12

Из дневника Бориса Свиридова.

«08 июня 2063 года. Известно, что в литературе древних индусов есть слово «каста» произносимое как «варна». Это слово переводится как «цвет». Касты были не только в Древней Индии, но есть свидетельства Страбона о кастовых прослойках у Кавказских иберийцев. Касты были в Древнем Египте, Древней Месопотамии, Древней Греции. В древнешумерском мифе «Энмеркар и правитель Аратты» царь Аратты горько сетует на то, что Инанна покинула его и предлагает Энмеркару состязание — пусть царь Урука пришлет своего представителя, но он не должен быть ни черным, ни белым, ни коричневым, ни желтым, ни пестрым. С точки зрения современных ученых это требование выглядит «глупым или непонятным в своем смысле». А все объясняется просто: на Таэслис раньше все люди были разделены на цвета радуги. И правитель Аратты требует что бы к нему прибыл человек-посланец синей или красной полосы радуги.

Таким образом, цветовое разделение населения в древние времена, которое прослеживается у Ростинов, имеет очень древнее происхождение».

* * *

Гарат прибыв к царю Альси вместе со своей свитой, была радушно принята царской семьей Ронс Окира и Альронс Алрас.

Узнав о войне, царь Альси Алрас разослал во все стороны гонцов и назначил общий сбор монкейторов.

Когда Нептуну удалось увидеть второго Вечного, царя Альси, он был несколько удивлен увиденным. На Нептуна смотрел невысокий и слегка полноватый молодой мужчина с холодным, бесстрастным лицом, больше напоминающим маску. На лице его казались живыми только глаза. Они угасали и снова вспыхивали, поражая своим блеском.

Нептун сначала решил, что полнота Алраса является нездоровой. Но первое впечатление оказалось ошибочным.

Жизнь во Вселенной развивалась везде по одним и тем же законам, но различное сочетание звездных спиралей всегда было определяющим фактором. Поэтому, комбинация спиралей через космическую матрицу — Таннос — всегда проявлялась в реале миров в определенной последовательности и в строгом порядке. Этот порядок и выстраивал тело человека, давая внешние признаки, такие как рост, длину пальцев и всего остального.

Древний как Космос Алрас был выходцем из старых миров, которые давно погибли. Но он не мог изменить свой «спиральный код», таким образом, не был способен привести свое тело к принятому в Солимос совершенству.

Нептун подумал, что Гарат хотя и старше по Космическому возрасту Алраса, но она все же близка своим телом к идеалу принятому на Таэслис.

Но Нептун не стал раздумывать над этим, скомкав свои мысли, он сдержано приветствовал царя Альси.

Алрас тепло принял Нептуна, в двух-трех словах поблагодарил за помощь, выслушал за ужином историю их скитаний. И сказал:

— Поговорим позже. Вам надо отдохнуть после тяжелых испытаний, выпавших на вашу долю.

Алрас, как и Нептун, был великим мореходом. Когда-то давным-давно Алрас отдал приказ всем капитанам кораблей, бороздивших моря и океаны, представлять ему отчеты о своих перемещениях по воде. Так возникли первые карты Средиземноморского бассейна, а затем Атлантики. Приложил к ним свою царственную руку и Альгант Синт-Омор, второй по величине флотоводец на Таэслис.

Копии этих карт, переживших века, появились много позже и стали известны как загадочные портуланы турецкого адмирала Пири-Рейса и в неточном виде переместились на глобус Меркатора.

Алрас никогда не искал славы и поклонения. Он мыслил и делал свое дело. Поэтому Алрас можно было по праву назвать первым географом и картографом планеты.

Между знанием Алрас и Нептуна была огромная разница. Нептун не знал и одной десятой того, что было известно Посланцу Вечности в Солимос. Но жизнь вносила свои коррективы в их отношения. Среди всеобщей «неграмотности» они были лучшими представителями человечества.

Двухэтажный дом звездной пары был обсажен плодовыми деревьями, которые были широко распространены на Альси: миндаль, фисташковые и оливковые деревья, смоковницы. Особенно смоковниц было очень много. Сзади дома находился обширный виноградник.

Средиземноморье. Родина лимона. Обилие мандаринов. «Апельсиновый рай». Но ничего подобного тут не наблюдалось. Нептун заметил среди деревьев сиротливо стоящий цитрон. Первое из цитрусовых растений, которое узнал древний мир. Вы не знаете, что такое цитрон? Плод с небольшое яблоко, в котором девять десятых кожура, а в середине съедобная мякоть размером с маленькую вишенку. Но древних, ничего другого не знавших, это устраивало. Поэтому они засушивали плоды цитрона и варили с изюмом для создания в напитке кислинки.

Кроме стойла и колодца вокруг дома никаких построек не было.

Нептун, оказавшись в Альси, быстро освоился с новой для него обстановкой. Ему не пришлось думать, где преклонить голову на ночь, исчезла нужда выискивать пропитание. Алрас предоставил в его распоряжение целую комнату на первом этаже своего дома справа от входа, а Реута, Милана и Мила, все втроем, заняли вторую комнату, которая находилась с противоположной стороны. В комнате находилось деревянное ложе с изголовьем, застеленное матрацем и шерстяным покрывалом, кувшин для воды, два ларя из кедра, для хранения одежды и вещей, и несколько деревянных гвоздей, на которых Нептун развесил свое оружие. Маленькое оконце под потолком пропускало совсем мало света, и для освещения в комнате находился масляный светильник из меди, стоявший на специальной подставке. Ничего лишнего, определил Нептун, осмотревшись по сторонам. М-да! Не очень веселая жизнь!

Георгию отвели комнату в пристройке, граничащей с кухней. Комната была чистая и просторная и Георгия вполне устроила. На эту кухню и определили работать Георгия. Так как из языка Сонрикс Георгий понимал только отдельные слова, то Нептун пересказал ему разговор с управляющим хозяйством и пасечником, которого звали Воуз. Воуз подробно объяснил, что на Альси не терпят лености и все должны трудиться. Нептун объяснил все Георгию проще, сказав, что даром тут кроме сирот потерявших родителей и стариков никого не кормят. Так Георгий, против своего желания, стал подсобным рабочим на кухне. Еду ему, конечно, готовить не разрешили, но зато поручили колоть и носить дрова, таскать воду и выливать помои.

— Это не каменоломня, и никто не погоняет тебя бичом! Терпи казак — атаманом будешь! — пошутил Синт-Нептун.

— Терпи коза, а не то мамой будэшь! — перефразировал Георгий. Жора вообще был парнем добродушным. Ай, ладно. — Нэ страшно. А когда я смогу палучить золото?

— Георгий, ты живешь в святыне земли Альси. Этот дом для народа росс больше чем храм. Смотри на свою работу как на временную, проще. Имей терпение! Надо осмотреться. Что-нибудь придумаем. Ты, пока не теряй времени, язык Сонрикс выучи! Он тебе еще много раз понадобиться, — ответил Альгант.

На кухне всем заправляла повариха Ираста. Это была красивая сорокапятилетняя женщина, которая сразу пресекла все попытки Георгия с ней познакомиться поближе. Она ответила ему длинной фразой на Сонрикс, из которой Георгий уловил знакомое имя монкейтор Атал. И сразу догадался, что она не простая повариха, а жена важного военоначальника, от которого лучше держаться подальше.

До прихода в дом Алрас Гарат, Ираста прекрасно управлялась на кухне и хозяйстве одна, она готовила на шестерых обитателей царского дома, в том числе и на себя. Теперь это число увеличилось в два раза, и ей понадобилась помощница. И Реута стала помогать ей.

Мила, не ленясь, включилась в работу на птичьем дворе, доила коров, пасла их на лугу. В свободное время Гарат с удовольствием учила ее тайному языку Сонэрс, рассказывала историю народа Росс и его объединению с народом Тин, учила мыслить и правильно воспринимать знания. Гарат вообще имела страсть к учительству, и старалась, что бы ее уроки были интересными. А Мила была в полном восторге — сама Великая Ал-Ма-Гарат стала ее наставником!

— Нептун, тебе нужно вспомнить то, что ты когда-то знал, — сказала однажды Гарат. — Там, где ты вырос, никто не учил тебя высшему знанию.

Поэтому вместе с Милой пришлось учиться и Нептуну. После обеда они втроем собирались в тени деревьев за домом, где Гарат открывала им тайны мира. Но Нептун не жалел: ему пришлось услышать очень много интересного.

— На Таэслис живет несколько народов, принадлежащих к какому-нибудь цвету радуги, — поучала Гарат. — Все они ведут себя по-разному, как заложено в них Ур-Аном. Представьте себя идущими по дороге. Вы сильно устали и хотите есть и пить. Вам на встречу попадается человек синей полосы радуги — росс. Если он узнает в вас росса или тинийца, то он поможет вам, поделиться хлебом и водой, даст совет. Если вы встретите человека красной полосы радуги, то вам повезло еще больше. Он не только накормит вас и напоит, но и покажет дорогу, а если надо, то поделиться и одеждой. Если вам попадется на дороге человек светло-синей полосы радуги, то знайте, он вас пожалеет, но будет холодно смотреть на ваши беды. Он предложит вам хлеб и воду, но будет черств, к вашему горю. Опасайтесь человека оранжевой полосы радуги — он может выстрелить в вас из лука, не думая, кто перед ним, друг или враг. Только потом, увидев в вас друга, он окажет вам помощь, но сделает это поверхностно, бросив вам хлеб и воду. Он не поймет ваши страдания, и, что ваши ноги болят от длительного пути. Человек фиолетовой полосы радуги будет к вам более радушен, но он даст вам хлеба и воды совсем немного. Человек зеленой полосы радуги вас не будет слушать и еще обругает, что вы не имеете своего запаса пищи! Человек черной полосы радуги, если он один, промолчит, сделает вид, что вас не понимает и пройдет мимо. Но если их будет трое или более, они убьют вас на месте. Человек желтой полосы радуги будет кланяться вам, и улыбаться, но едва вы покажите ему спину, он всегда нанесет вам коварный и смертельный удар сзади!

Гарат улыбнулась, взглянув на Милу, которая смотрела на нее с широко раскрытыми глазами. Сказала:

— На наше счастье, люди желтой полосы радуги живут далеко отсюда на востоке, и их тут нет…

Постепенно круг учеников Гарат расширился, несколько юношей и девушек, живущих поблизости стали посещать ее маленькую школу.

Милана, как кейтор, страж Гарат, так и осталась на своем месте. Ее обязанности были невелики, так как Гарат и Сион-Сиронс почти не покидали пределы своего дома, предаваясь бесконечным разговорам, отдыху и конечно, любовным утехам.

Милана помнила, как однажды утром Гарат вышла вся сияющая и, увидев Милану, в радости подбежала к ней, по-дружески обняла.

— Это так чудесно было! — сказала она. Она дальше рассказывала, что Алрас милый, он доставил ей удовольствие и она счастлива.

Милана улыбнувшись, молча, согласилась. Как это случается она не пробовала, но хорошо себе представляла. Все говорили, что сознание вырываются из под контроля, но Милана всегда только улыбалась в ответ. А как ей хотелось испытать таинства синей любви, в которых человек становиться существом великой Вселенной и не чувствует своего тела в любовном экстазе! Она очень этого хотела. Но чтобы Нептун был с рядом, и никто другой. Она любила Нептуна, но пока не видела с его стороны встречного чувства. Но ощущала его заботу о ней. Она, молча, любила и мечтала о взаимности его чувств!

У Гарат не было подруг. Не только женщины ростинов, но и мужчины ее боялись, почитали и преклонялись. О какой дружбе можно было говорить? Ей не с кем было разделить свою радость. Милана стала единственной ее подругой. Они знали друг друга уже три солнечных круга. Царица Альси даже была многим обязана Милане. Она видела ее преданность. Их общение не приносило им вреда, и взаимной неприязни. Потому, что они любили разных мужчин! Вследствие этого их женская дружба была крепкой. Это была истинная женская дружба, которая принесла свои положительные плоды для обеих. Поэтому они были счастливы своим общением друг с другом.

— Ты хочешь, что бы Нептун стал твоим мужем? — спросила как-то Гарат.

Милана потупила глаза:

— Гарат! Это то, о чем я мечтаю и чего боюсь больше всего на свете! Нет мужчины для меня более желанного чем Нептун! Я вижу в своих снах, как он берет меня как женщину и я желала бы, что бы так было на самом деле! Вскрикиваю ночью, просыпаюсь, и вижу, что это всего лишь дымка сновидений… Но он не смотрит на меня как на женщину, а я…

Она решительно тряхнула головой и, посмотрев в глаза Гарат, решительно сказала:

— Ты знаешь, царица, он просто биться признаться мне в своих чувствах! Я же вижу, что он ищет встречи со мной, старается не показать этого, но сам переживает от своих страхов и страдает молча. А он — очень смелый! Почему так? Что мне делать? Мы ведь оба с ним хотим одного и того же!

— Откройся ему! — советовала Гарат, которую волновала судьба ее подруги.

— Не могу! — печально отвечала Мила. — Мне стыдно!

— Хочешь, я поговорю с ним или прикажу ему жениться на тебе?! — спросила Гарат.

— Нет-нет! — запротестовала Милана. — Не надо этого делать. Разве мне нужен такой муж? Мой муж должен понять сам, что я дорога ему, а не выполнять приказ свыше…

Милана, отдохнув три дня, возобновила свои занятия по стрельбе из лука. Она беспрерывно метала стрелы часов шесть в сутки, иногда бросала дротики, бегала по утрам, когда солнце еще не сильно грело, в полном вооружении, пробегая по пять-десять километров. Борис-Омор поинтересовался, почему она так жестока к себе?

— В бою, если я не буду так сурова к себе, меня убьют в первой же схватке!

Нептун решил, что она права, вспомнив, что феодалы, владельцы замков не проводили время в праздности, а постоянно упражнялись с оружием, стремясь достигнуть совершенства в искусстве воинского дела. Как можно было иначе объяснить один, исторически зафиксированный факт, что при взятии Константинополя крестоносцами, один-единственный рыцарь наступал по какой-то улице города с двуручным мечем-эспадоном, а от него пятилась и бежала толпа в пятьдесят вооруженных до зубов врагов.

И Нептун тоже начал ежедневные тренировки. Он бросал ножи, стрелял из арбалета. Упражнялся с мечом-катаной. Начал осваивать метание дротиков. И, конечно же, не забывал свое искусство тхеквондо.

Домом управляла Ронс Окира. Она была на тринадцать солнечных кругов старше Реуты, но выглядела так, как будто ей было не более сорока монколосолан. Когда Георгий попытался определить ее возраст, то он был шокирован, что у такой молодой женщины сын царь которому за плечами уже было 23 года.

— Она его что, савсем маленькой родила? Только узнав, что ей уже 50 лет удивляться не переставал:

— Пачему все такие молодые, да?

Вообще, по наблюдениям Нептуна, люди в Таоросс и в Альси выглядели иначе, чем он привык видеть во времени, откуда они пришли. Достигнув 16 лет юноши и 15 девушки, они прекращали расти, только добавляли немного в весе. И оставались такими же до 45 лет. Только после этого люди начинали стареть, но как-то медленно и незаметно. В 60 лет начинали седеть волосы и появляться морщины. Но люди все равно выглядели здоровыми и сильными. И оказалось, что население почти не нуждается во врачебной помощи. Лекари были, но они были специалистами, которых можно назвать условно хирургами-травматологами. Они же были и зубодерами, и травниками. Люди имели хорошее зрение, только к старости у многих развивалась дальнозоркость. Людей, страдающих болезненной полнотой, Нептун не встретил ни разу, хотя уже имел возможность видеть не менее семи тысяч ростинов.

«Почему у нас там, все не так?» — думал Нептун. — «Что виной: Климат? Экология? Искусственные и модифицированные генетически продукты питания? Магнитные излучения? Ритм жизни? Стрессы? Или что-то иное»?

Что восхищало Нептуна в людях Альси, то, что они были лишены зависти и злобы, которая в изобилии наблюдалась в его времени. Жизнерадостные, искренние в своих чувствах, они иначе видели жизнь и имели совершенно другие духовные ценности. Им была неизвестно лицемерие, жадность или обман. Но они не были наивны — это были прямолинейные, упрямые в достижении цели люди, которые имели свои не писаные законы и не нарушали их ни при каких обстоятельствах. Россы считали свой народ одной большой семьей, но зато врагов ненавидели лютой ненавистью.

Каждый росс или росска, отдельная семья или поселок и весь народ Росс на Альси напоминали хорошо слаженный механизм, где каждый знает свое место, свои обязанности и трудится на благо новых поколений. Все глубоко были убеждены в том, что после возвращения на звезды они вернуться снова на Альси. Поэтому рассматривали свою жизнь как возможность совершенствования в каком-нибудь мастерстве.

Дети считались важнейшей частью населения, их обучению уделяли особо много времени. Как правило, в семьях было по двое детей, но многие имели трех, очень редко в семье было четыре ребенка.

Детей учили музыке, танцам, пению, чтению и письму, а так же математике, в которую обязательно включалось знание практической геометрии. Россы знали дроби и возведение числа в степень. Изучали так же физику и практическую астрономию. Ориентирование по звездам.

Знание философии вообще развивали у ребенка с детства. Это была не абстрактная философия, в которой было много слов, не приводящих в итоге ни к чему. Таких книг, изданных в его времени, Нептун прочитал не мало.

Обучение философии проходило у россов это следующим образом: перед ребенком ставились жизненные ситуации и проблемы, из которых он был обязан найти правильный выход. Если он ошибался, ему объясняли, почему он не прав. Это давало огромный результат: каждый росс и росска вступали во взрослую жизнь, уже имея огромный жизненный опыт и готовое осмысленное решение почти при любой возникшей в жизни ситуации.

Еще родители преподавали ребенку все, что знали из истории ростинов, включая в повествование имена Ронс и Альгантов и их деяния. Знание географии Средиземноморья. Бытовые вопросы, дети осваивали, наблюдая поведение старших.

В целом, старались передать детям все, что знали сами.

К пятнадцати-семнадцати годам дети почти догоняли родителей по развитию и становились полноценными членами общества. Параллельно этому происходило обучение какой-нибудь профессии. Мастеровые люди не призирались обществом, но приветствовались! Почти все мальчики умели плести циновки, корзины или установить плетеный забор. Учились труду кузнеца, что было очень почетно, горшечника, кораблестроителя, плотника. В чести был тяжелый труд углежога и каменщика.

Кто не знает, узнайте, что профессия углежога является одной из самых древнейших. Еще 30 тысяч лет назад уголь уже умели производить, судя по наскальным росписям во Франции. Как правило, дерево, которое должно стать углем складывали в ямы, засыпали песком и «томили» при высоких температурах, образовывая из него древесный уголь. Древесный уголь давал более высокую температуру, поэтому на него спрос был у золотых дел мастеров и медников и кузнецов. Работа была тяжелая и требовала особых знаний и умения. Далеко не каждый мог стать углежогом. Люди учились этому мастерству по пятнадцать лет! Как сложить правильно дрова, когда они наколоты и насколько сухие, какое используется дерево при обжиге, при какой температуре атмосферного воздуха происходит процесс. Это было ох как не просто! Не додержал — испортил уголь, не годится для кузнечного горна, передержал — все сгорело. Это была целая наука, поэтому чумазый углежог, умеющий правильно изготовить хороший уголь, был очень уважаем соседями. А как же иначе? От качества его угля зависело тепло в каждом доме в зимний холод и работа многих мастерских.

Кто-то выбирал путь ювелира или кожевника. Другие становились фермерами, стремясь постигнуть умение выращивать больший по сравнению с соседями, урожай. Только в 20 и 21 веке труд крестьянина стал презрительным, люди почему-то свысока, смотрели на тех, кто их кормит! Непонятное в будущем, неоправданное презрение к людям, которые дают пищу на твой стол! Почему так случилось? Потому, что, в обществе прозвучал незримый лозунг: «Позор труду»! Этот лозунг, о котором мало кто сейчас задумывается, погубил на корню Древний Рим!

Землю вспахивали плугом, в который запрягали быков. Многочисленные палетки изображения плуга, найденные археологами в различных местах Европы и Азии, имеют датировки много раньше 3000 года до н. э.

Но больше всех занятий россы считали почетным ратный труд. Мальчики, прошедшие жесточайший отбор, становились воинами. Их обучали по общей программе родители, но в дальнейшем они жили в военных лагерях, обучаясь искусству войны. Из них получались профессиональные воины: кейторы и кейват. Любая девушка росска, была рада стать женой такого юноши, из-за них шло незримое женское соперничество. Менее удачливые из девушек становились женами ремесленников и фермеров. Но жизнь прожить — не поле перейти! Кто из жен россов был более счастлив в браке, нам судить нельзя.

Девушек учили тоже профессиям. Шить одежду, ткать материю на станке. Хорошо готовить пищу. Кулинарные рецепты в древнем мире были уже не простые. Сколько класть в пищу трав, как печь хлеб, варить каши, коптить рыбу и мясо, делать соления, сушить фрукты на зиму, делать пиво и вино — все нужно было знать в совершенстве.

Греческий поэт Никандр, живший во втором веке до н. э., оставил в стихах рецепт маринованной репы и редьки, который был известен уже ростинам:

Многие мужчины умели работать на ткацком станке и не видели в этом занятии чисто женский труд. Зато Нептун был шокирован, узнав, что Реута оказалась хорошим мастером-гончаром, причем знакомым с росписью посуды. Потом он вспомнил из истории, что женский труд в большинстве ремесел в Средиземноморье был искоренен мужчинами только после 2000 года до нашей эры.

Конечно, жизнь на Альси не была праздником, но тяжелой ее трудно было назвать.

Как-то Нептун подсчитал доходы семей россов и гутиев в переводе на деньги, о которых на Альси, разумеется, не имели никакого представления. И он высчитал, что потребление продуктов питания и товаров у россов на семью в 10–15 раз выше, чем у остального населения Ближнего востока. Если в Месопотамии у людей не всегда была еда на ужин, то оказалось, что голода на Альси не знал никто! В древнем мире это было нечто, из ряда вон, выходящее.

Вот тут Нептун столкнулся с тяжелой экономической задачей земель Альси, которую не смог решить. По его подсчетам население Альси достигало 78 тысяч человек. Из них, исключая женщин, детей и стариков дееспособных мужчин было примерно 21 тысяч человек. Подсчитав все вооруженные силы Альси, Нептун пришел к выводу, что в армии служит из них каждый шестой! Воины ничего не производили, они имели семьи, которые нуждались в пище и многих предметах обихода. Из какого источника кормилась эта огромная масса людей? В Будущем, чтобы содержать одного солдата, в тылу должны были его обеспечивать от десяти до двадцати человек…

Ответ ему подсказал пчеловод Воуз. Воуз трудился на огромной пасеке, где стояло несколько тысяч ульев с его любимыми пчелами. Но он не только обеспечивал медом и воском дом Ронс Окира, но и готовил мед для семей россов в Альси, и на обмен с другими землями. Как оказалось, Воуз был не только пчеловодом, но супругом Окира и отцом владыки Альси Альронс Алрас! Еще он был посланником Ронс Окира, выполнявшим функции, как понял Нептун, человека говорившего с чужеземцами от имени царя Альси. Воуз имел право послать войска в бой, отдать распоряжения в строительстве и хозяйстве, выполнял обязанности судьи. Он не был Ронс, а простым россом, но третьим Властелином страны.

Но, что самое интересное, Воуз держал себя всегда просто, разговаривал спокойно и рассудительно, и нисколько не боялся уронить свой немалый авторитет.

В мире, в котором не знали денег, где власть золота не играла особой роли, чины и должности являлись тяжелым трудом, авторитет которых держался не на грубой физической силе, а исключительно на способностях, знании и отдачи обществу своего труда. Нептун узнал, что все имущество, которое принадлежало Воуз, состояло из двух пар обуви, двух-трех туник, двух шерстяных плащей и инструментов.

Нептун представил, что если бы в его времени, можно было бы отнять богатство у множества должностных лиц, то их способности и знания вряд ли бы позволили им иметь господствующее положение в обществе Альси. Россы никогда не приемли ложь, зазнайство, страсть к накопительству и преклонение перед тем, кто с честью не выполняет свой долг!

Воуз просто заметил, что Альси обеспечивают всем необходимым соседские народы.

— Там, где ступила нога кейтора Росс, — сказал он, — все войны прекращаются, и никто не посмеет ограбить деревню, взятую нами под свою защиту! Варварские племена, нарушившие это правило нами истребляются поголовно. И варвары это хорошо знают. А старейшины и вожди множества деревень, населенных людьми зеленой и фиолетовой полосы радуги понимают, что отдав немного продуктов своего труда нам, они получают за это нужную им защиту и покой. Вот и весь ответ.

Нептун покачал головой. Хороший ответ! Значит, почти сорок процентов всей продукции необходимой государству, поступало на Альси в виде дани и подношений! Впрочем, это не было нечто из ряда вон выходящим.

Вспомнилось из античной истории, что царь Трои Приам, имевший пятьдесят совсем не воинственных сыновей, неоднократно бранил их, за то, что они постоянно «истребляли коз и агнцев своего народа». Приам прямо намекал на то, что для пира желательно использовать отобранный у соседских народов скот.

Что россы и делали!

 

Глава 13

На кухне за два часа до полудня собрались Реута, Милана и Мила. Мила помогала матери готовить обед, а Милана точильным камнем правила наконечники стрел, несколько затупившихся от частого использования.

— Милана, — прошептала на ухо сестре Мила, — а тебе нравиться Нептун?

Милана от неожиданности смешалась, строго осадила сестру:

— Нептун — Альгант! А кто — я? Не говори глупостей.

Мила капризно скривила губы:

— Это совсем не глупость! И я вижу, что он тебе совсем не безразличен!

— Я не знаю, — вспыхнула Милана.

— Ты покраснела! — победоносно заявила Мила, — значит это правда. Но если ты еще не разобралась в своих чувствах, то я могу стать его женой через один длинный солнечный круг! Он симпатичный мужчина и великий воин.

— Какая ты быстрая! — вмешалась в разговор Реута. Она резала к обеду овощи — салат, капусту и морковь — и, не оборачиваясь, сказала:

— Подрасти сначала. Нептун не для тебя!

— А для кого? — Мила устремила взгляд на мать — Для Миланы?

— Это решать не тебе, ситора Мила, — ответила Реута, по прежнему занятая нарезкой капусты, — и не нашей Милане. Нептун — Альгант, и он сам выберет себе звездную пару.

— А вдруг он выберет Милану? — огорчилась Мила.

— Значит так написано в книге Судеб! — отрезала Реута.

Милана продолжала свое занятие. Она усердно правила наконечники стрел, и казалось, вся погружена в свою работу.

Но Мила не унималась:

— Мама, правда, что Сициз-Са, то есть Ал-Ма-Гарат, сама пишет эту книгу Судеб?

— Не знаю, как она ее пишет, — ответила Реута, — но она ее знает.

— А можно ее попросить исправить в этой книге одно имя, которое стоит рядом с Нептун? Ей не трудно будет вписать там такое малюсенькое имя — Мила.

— Думаю, что даже ей это будет не под силу! — ответила сестре Милана.

— Почему?

— Сестра, ты мало знаешь высшее знание как я, — обронила Милана — И даже не понимаешь, что говоришь!

Тут Милана вдруг другим, решительным тоном сказала:

— Мама, Мила, идите ко мне ближе, я вам расскажу кое-что очень интересное!

— Это про Нептуна? — поинтересовалась Мила.

— Да.

Они обе заинтересованные таким вступлением Миланы собрались вокруг нее и приготовились слушать.

— Я не только кейтор, но я еще и мазленс, — начала рассказывать Милана громким шепотом, — и поэтому знаю некоторые тайны Ронс. Но то, что я расскажу вам, не должно быть больше нигде произнесено. Это великая тайна Альси и Таоросс, и если могущественные Ронс узнают, что вы ее не сохранили, то нам всем троим придется очень плохо. Когда мы бежали от гутиев сюда, на Альси, один раз ночью Гарат разговаривала с Нептуном. Они говорили тихо, но я не спала и все слышала!

Головы Милы и Реуты еще ближе придвинулись к голове Миланы.

— Вы помните, как Нептун убил в схватке пятерых гутиев? Даже у Альгантов есть предел возможностей. А он это сделал так быстро, как никто на Таэслис не умеет! Гарат спрашивала его, как он появился из Ничто!

— Он тень? — выдохнула Реута. — Нострас?

— Нет, не тень и это Гарат сама подтвердила. Гарат попыталась войти в его сознание, но не смогла, попыталась использовать язык синих Ронс, но потерпела неудачу, потому, что Нептун тоже хорошо знает этот язык. Из их разговора я узнала, что оружие Нептуна, его одежда и даже слуги — это Нострас. Помните, когда умер его слуга Антон, и мы отошли, сзади раздался хлопок, и возникло оранжевое облачко? Это исчезло тело Антона, оно вернулось в Небытие.

— Значит Геоорк — это Нострас? — прошептала в ужасе Мила.

— Очень безобидный! — ответила Милана. — Его бояться совсем не надо. Нептун — не Нострас. Но кто он? Нептун говорит, что жил на Севере и был в Атласе, очень далеко отсюда. А мы знаем, что на Севере нет никого, кто хорошо знает Сонрикс. А он знает не только Сонрикс, но и древний Критонос и Соннат. Кто его там этому мог научить? Если Нептун был на Атласе, то странно, что он совсем не знает обычаи Росс, которые там такие же, как и у нас. Нептун не помнит историю нашего народа и обнаруживает полную беспомощность в знании племен, народов и обычаях Таэслис. Внешне он выглядит как Тиниец, но ведет себя совсем как Росс. В сражении он управляет ходом времени…

— Кто же он такой? — Реута нервно сжимала руки.

— Он не Альгант и не Ронс. И даже не Альронс, имеющий право носить белую корону. Он не хранитель Времени как Гарат или Алрас. Он — сама тайна, скрытая мраком неизвестности даже для царицы Гарат! Гарат, величайший хранитель Времени, и та трепещет перед ним! Потому, что он — Сянос, приходящий из Времени! Посланец Звезд, воплощение Великого Януса, принявшее облик Альганта Омор. Он — само ВРЕМЯ! — твердо и торжественно провозгласила Милана.

Реута и Мила в страхе отшатнулись от нее.

— Само Время! Великий Хронос! — заикаясь от охватившего ее волнения, сказала Реута.

— Но молчите об этом! — предупредила Милана, — И ведите себя так, как будто ничего не знаете. Для вас он был и есть — Альгант Нептун!

Немного помолчав, она добавила в раздумье:

— Мне кажется, что Нептун и сам об этом не догадывается. Но точно знаю, он пришел сюда из звездного мира ледяного мрака, что бы принести мир на эту планету! — и, обернувшись к сестре, спросила ее с улыбкой: — Теперь ты понимаешь, что ты не можешь никогда стать женщиной Нептуна, женой Владыки Всех Судеб?

Та только обреченно кивнула в ответ.

— Он Янус Четырехликий, — сказала Реута, — если он так велик, то почему позволил совершиться стольким злодеяниям?

— Не знаю… Не бывает радости, если нет горя…, - медленно проговорила Милана, — конечно, он велик, но не всемогущ. За один только день он из нищего странника превратился в царя целого государства!

Разве он дважды не спас от плена и смерти Гарат, тебя, нас с Мила? Он объединил наш народ в час великой опасности. И он еще многое сделает для нашего народа. Он, наверное, пришел в наш мир исправить Книгу Судеб. Как бы я не хотела, но это не дано мне знать…

Милана подобрала лук, взяла колчан со стрелами и пошла к выходу.

 

Глава 14

Из дневника Бориса Свиридова.

«16 июня 2063 года. Древние мегалиты. Никто не знает, зачем и почему были построены древние сооружения, называемыми обсерваториями. Эти останки обсерваторий и даже хорошо сохранившиеся комплексы постоянно находят археологи, тяжелый труд которых бесценен для науки, по всему миру. Что это за сооружения? Или древние были влюблены в науку астрономия? Неужели благодаря знакомству со знаниями высшей математики и астрономии жрецам древнего Шумера, нужно было вычислять с точностью до 0,4 секунды оборот Луны вокруг Земли, что бы земледелец смог вовремя засеять свое поле?

Нет, это совсем не так…

Этих обсерваторий очень много. Самые знаменитые — это древнейший Зоратц Карер в Армении, Стоунхендж в Англии, Аркаим на Урале. Менее известные: вблизи от городища Старой Рязани в местечке Спасская Лука, близ поселка Ахуново Учалинского района в Башкирии, Гозекский круг — древнейшая обсерватория на территории нынешней Германии, древняя македонская обсерватория в Кокино, обсерватория в долине реки Шороль на Памире, обсерватория Чанкилло. Есть и другие, многие из которых еще не обнаружены. Но их возраст, датируемый по радиоуглеродному методу анализа, легко позволяет проследить, как знания звездной религии Ронс и Альгантов, распространялись по всему миру.

Древние верили, что «Обсерватории» были местом, которое видно из Космоса, в котором они призывали умерших вернуться обратно на Землю, что бы снова поселиться на земле своих предков.

Самая древня обсерватория комплекс Гёбекли-Тепе, насчитывает не менее 11 тысяч лет. Эта обсерватория была специально полностью засыпана землей людьми, боявшийся за ее целостность, в период войны между народами Тин и Росс.

Таинственный Стоунхендж, о котором так много говорят, был построен значительно позднее, чем многие обсерватории, и недавно найденное археологами захоронение воина, рядом с мегалитом, костяки которого были определены учеными, как чужака из Средиземноморья на земле Англии, только подтверждают мои слова. Звездные Ронс несли свои знания и обычаи многим народам Земли».

* * *

Нептун стоял на залитым солнцем морском берегу и смотрел на безбрежную морскую гладь. Волны накатывались на песчаный берег, чуть не касаясь его ног, но он не боялся промочить ноги. Тихий шелест волн, крики чаек вдалеке и тишина вокруг напомнили ему отдых в Сочи, когда он был еще мальчишкой. Он решил искупаться.

— Соли-соли, Нептун! — услышал он сзади голос Миланы.

Нептун оглянулся и увидел идущую к нему девушку. Милана подошла к нему и встала рядом.

— Соли-соли, Милана! — в ответ произнес он. — Я рад видеть тебя!

Милана слегка склонила голову и сказала:

— Я тебя искала. Ты будешь сегодня на празднике?

— О чем ты говоришь? — не понял Нептун. — Разве сегодня какой-то праздник?

— Как ты мог такое забыть? — Милана в шутку погрозила ему пальцем, — Сегодня звездный праздник! Все в Альси почтят его своим присутствием.

— На что это похоже, Милана?

— Праздник начнется сегодня ночью. Все Росс будут смотреть на звездное небо, разведут костры, которые будут символизировать звезды на небе. Они будут готовить на них еду. Звезды — это место, где живут Росс после развоплощения. Звезды — наши души. Все будут говорить с теми, кто ушел к ним, и кого сейчас нет с нами. И я пришла спросить тебя, к какому костру ты присоединишься? — она внезапно помрачнела. — Совсем недавно мой отец ушел к звездам. Я обязана там быть, моя мать и сестра тоже будут говорить с ним.

Нептун понимающе кивнул.

— Да, да, я понял тебя! Имеет ли право чужой человек присоединиться к костру чужой семьи?

— Конечно! — ответила Милана. — В течение ночи многие люди будут переходить от костра к костру, на время, присоединяясь к чужим семьям, вспоминая ушедших друзей и родственников.

— Тогда я буду присутствовать на этом празднике у вашего костра. Ты позволишь?

Она заулыбалась. Какая милая улыбка, отметил про себя Нептун.

— Я никак не могу противиться твоей просьбе. Это для нас большая честь! Моя семья обязана тебе очень многим. А ты меня еще просишь об этом, хотя твое слово Альганта — закон, который мы не можем нарушить.

— Я собирался искупаться в море — сказал Нептун, осторожно намекая, что хочет остаться один.

Милана все поняла иначе:

— Искупаемся вместе. Я уверена, что ты неплохо плаваешь, — и она стала снимать свою юбку, развязывая кожаный ремень вокруг талии. Нептун опешил. Как он и думал, под юбкой у Миланы ничего не было. Она спокойно положила одежду на песок и начала расшнуровывать сандалию.

— А чего ты ждешь? — наивно спросила она, — раздевайся, будем купаться вдвоем.

Нептун просто стащил с себя тунику, и тоже положив ее на песок, занялся обувью. Милана уже скинула сандалии и стояла прекрасная, сияя своей красотой на кромке воды совсем лишенная всякой одежды. Нептун чертыхнулся про себя, древний мир и никакого стыда! Но потом вспомнил, что на древней Руси в бане мылась вся семья, нисколько не стесняясь друг друга, и еще в Древней Греции красивое обнаженное тело не являлось позором, немного успокоился. Но ненадолго. Бросив мимолетный взгляд на Милану, он почувствовал, что его мужская сила — Амб — не может противостоять женской силе этой удивительно прекрасной девушки. Тело Миланы было образцом красоты, о которой мог только мечтать любой греческий скульптор. Прямо Венера Книдская, только совсем юная, своей собственной персоной! Словно свою работу скульптор Пракситель делал с нее, Миланы! Нептун сидел, плотнее сжав ноги, и старался прикрыть свою восставшую плоть. Милана повернулась к нему и сразу заметила его скованность. Она, конечно, все сразу поняла!

— У тебя давно не было женщины, Нептун? — вопросила она. — Мне приятно, что я волную мужчину… Представь, что меня здесь нет… Вставай! — внезапно приказала она, — Не надо стесняться того, что у нас есть!

Нептун почему-то подчинился ей, сам не понимая, почему. Милана бросив быстрый взгляд на его могучий Амб, не желающей склониться, сама вдруг отчаянно покраснела. И поспешила спрятать в ладони свое лицо.

Настала очередь Нептуна вопрошать ее:

— У тебя никогда не было мужчины, Милана?

— Да, не было, — ответила она, и еле слышно прошептала, — Я много раз видела мужчин без одежды, но… Мои ровесницы уже три года как замужем… А я… но у меня не получилось найти себе звездную пару… Я… — она помедлила, — почему-то стесняюсь тебя…

— Идем купаться в море — решил он, не желая еще сильнее смущать девушку.

Они плавали в море очень долго, не меньше одной шестой солнечного круга…

А ночью на Альси зажглись сотни костров.

Нептун лежал в зарослях трав недалеко от костра, подперев рукой щеку, и наслаждался ароматом травы и цветов. К этим запахам присоединялся дым костра и запах жарящего на огне мяса. Ночь полностью поглотила мир, окутав его тьмой и глядя на землю тысячами звезд-глаз. Ночная прохлада и легкий ветерок с моря остужали пышущую жаром землю. Пели цикады.

Нептуна не допустили к приготовлению мяса, Реута готовила его сама. Когда дрова частично прогорели, мясо зажарили на угольях. Милана сняв с костра еду, подкинула новых дров, и пламя снова весело заиграло на лицах, собравшихся у звездного костра.

Нептун следил за их действиями, не вмешиваясь ни во что. Эта дружная семья, лишившаяся всего в Симерк и испытавшая горе, как-то незаметно для Нептуна, становилась его семьей, за которую он чувствовал ответственность.

И он подумал, что если снова придется защищать их, он сделает это, даже не задумываясь!

А еще есть Милана. Она суровый воин, но только в бою. Жестокий мир сделал ее страшным и беспощадным кейтором. Но это не настоящая ее сущность. В повседневной жизни она совершенно другая. Добрая, ласковая, внимательная. И очень-очень красивая. Она все больше нравилась Нептуну, и он поймал себя на мысли, что его взгляд постоянно ищет ее, а в его мыслях стоит ее образ.

Реута поднесла тростниковую флейту ко рту и заиграла.

«Флейта известна с палеолита. Это первый музыкальный инструмент на Земле. Костяным флейтам не менее 30 тысяч лет. Последняя археологическая находка в Германии…» — подумал Нептун и чертыхнулся про себя — «Разве это главное? О чем я вообще сейчас думаю»?

И тут Милана встав перед костром на колени, распустила волосы, подняла лицо к звездам и вдруг негромко запела:

Ее голос мягкий и мелодичный, исполнявший песню на Сонрикс, раздавался в ночи. Нептун даже не предполагал, что она умеет так петь! Милана подняла руки к небу, Мила последовала ее примеру и уже два девичьих голоса продолжали песню:

Они продолжали петь, воздев руки к небу. Нептун слушал полностью зачарованный песней и всем происходящим.

Они пели гимн величию мира, о том, как небесная спираль звезд приходит в наш подсолнечный мир Солимос и пронизывает его и ночью и днем, о том, как великие женщины — властелины создают в мире гармонию, рождая мужчин — властелинов, о звездном пути ушедших на небо и призывали их вернуться обратно на Таэслис. Жизнь — это спираль, имеющая начало и не знающая конца.

Они закончили песню и в молчании сели на свои места. Стояла тишина.

И тут Нептун вдруг ясно осознал, что он влюблен в Милану! Нет, даже не влюблен, он безумно любит ее!!!

Реута вытерла катящиеся по щекам слезы. Мила плакала беззвучно. Милана опустила голову, но ее лицо было невозможно рассмотреть под длинными волосами.

«Это поминки», — догадался Нептун, — «но как они не похожи на те, которые я знаю в двадцать первом веке. Застолье, постепенно переходящее в обжорство и обычную пьянку, на которой многие из приглашенных гостей, забывают, зачем они тут находятся».

— Наш отец нас слышит? — спросила Мила, нарушив молчание.

— Да, он слышит нас, потому, что всегда будет рядом с нами. Он рад сегодня узнать, что мы живы и находимся в безопасности. Пусть он помнит о нас, потому, что мы по-прежнему любим его и ждем, когда он вернется со звезд…

«Так вот почему о мертвых не говорят плохо», — понял Нептун. — «Россы бояться, что они не вернутся обратно и не захотят воплотить свое сознание в человеческое тело новорожденного тут повторно. Интересно, что традиция пережила тысячи лет, и ее соблюдают, хотя и часто совсем не понимают, зачем это делают».

Они еще долго сидели у костра, и каждый думал о своем. Когда началась утренняя заря, костер уже почти догорел, мясо было съедено.

Нептун очень хотелось поговорить с Реутой или Миланой, узнать подробности этого древнейшего обряда, но он понимал, что пока это невозможно. Ничего нельзя было говорить, пока не вернешься домой.

 

Глава 15

Из дневника Бориса Свиридова.

«24 июня 2063 года…Эрос, эротика — эти слова, пришедшие от древних греков известны сейчас каждому. Но никто не понимает их смысла и даже не догадывается о том, что «Эр росс» — это обозначение синей любви, высшая сила Вселенной. На языке Сонрикс «Эр» — синий, «Росс» — жизнь. К примеру, в древнеармянском языке, уходящим своими корнями в глубокую старину, слова «Эркин» и «Эркир» — Земля и Небо звучат примерно одинаково.

На древнехурритском языке «Ки» — это земля. И по древнешумерски земля тоже называется «Ки». Хотя, более правильный перевод означает «поверхность». На дневнеаккадском языке земля, степь, произноситься — «Эрцету». В древнешумерском языке есть понятие: «Эреш-Ки-Галь» — «Земля без возврата», в котором неизменно присутствует в начале «Эр». И это «Эр»- встречается в трех мертвых древних языках одновременно!

Это непонятное обобщение «Эркин» и «Эркир» ставит исследователей в тупик. Потому, что они просто не знают и не могут представить, что древние народы раньше именовали этими словами понятия «небо» и «земля», с приставкой «эр» — «синий цвет». «Синее небо» и «Синяя земля». А разве земля бывает синей? Конечно, нет, но именно так ее называли в государстве Альси — в будущем ставшем островом Аласия, еще позже Кипр.

А теперь обратите внимание на кикладские фрески, которые остались после знаменитого извержения вулкана на острове Тира или Санторин. На одной из них изображена девушка, идущая по синей земле, а над головой ее синее небо. Этой фреске более 3700 лет. Кикладский рисунок античного художника — последнее воспоминание о самых древнейших традициях Средиземноморья, совсем не известных современной науке, и поэтому не осмысленных ей.

А теперь посмотрите на древние наскальные рисунки Тассилии шестого-третьего тысячелетия до нашей эры. В них вы нигде не найдете следа синей краски, хотя вайда красильная, дающая сочный синий цвет была известна в Средиземноморье повсеместно уже 7 тысяч лет назад. И в древнем Шумере и Египте первых династий нет рисованных узоров синего цвета. Почему? Художники всей земли знали, что синий цвет для них табу, он являлся цветом народа Росс, народа синей полосы радуги».

* * *

Тот, кто думал, что дом Звездной пары стоящий недалеко от моря, никем не охранялся, был в полном неведении. Если вы наблюдательны, то смогли бы заметить ходящий в море недалеко от берега туда и обратно военный корабль с командой воинов морской пехоты — кейват. На Альси было три сотни кейторов Звездной гвардии, которая называлась «Борра». В Борра отбирали самых достойных воинов, лучших из лучших. Эти три сотни поочередно несли караульную службу по месяцу, потом сменяясь на отдых. Они стояли постоянным лагерем в трех километрах от царского дома и круглосуточно патрулировали окрестности, не оставляя никакого шанса постороннему приблизиться к своей святыне — месту обитания Альронс. Кейторы, обученные маскировке и умеющие неслышно передвигаться были незаметны при несении своей службы. Только однажды Нептун тренируясь невдалеке заметил, как к Милане подошел молодой кейтор из Борра и что-то стал спрашивать у нее. Если бы кейтор отошел сразу, то Нептун не обратил на это никакого внимания, но тот подозрительно долго разговаривал с Миланой. Нептун, почувствовав угрозу потерять Милану, решил вмешаться. Разговор с кейтором получился очень короткий:

— Это моя девушка! — заявил Нептун, приблизившись к ним. Кейтор не стал спорить с Альгантом, пожал плечами и молча, удалился.

— Зачем ты прогнал его? — недовольно сдвинув брови, спросила Милана, — он только хотел предложить мне погулять с ним при свете Луны. И запомни, Альгант, если я твой посланник, то не твоя женщина!

— Я отвечу тебе, да, отвечу. Ты рассказывала мне, Милана, как однажды Альгант Колер предложил тебе испытать с ним эрросс, — сказал Нептун — и ты отказала ему.

— Да! Отказала, — ответила сердито девушка, — разве я не имела права выбора?

Нептун испытывал такое же состояние, какое ныряльщик перед погружением в холодную воду.

Нептун размышлял, потому, что испытывал трудности с Сонрикс. В этом языке не было простой фразы: «Я люблю тебя». Было слово Эрросс, — но оно обозначало слияние сознаний двух влюбленных.

— Я… я… потому, что я… испытываю к тебе сильную страсть, Милана, которая затуманила мне сознание и не дает мне покоя уже много колосолан! Страсть мужчины к красивой девушке, подобной луне над лесом в тишине ночи! Я вовсе не хочу оскорбить тебя. Я чист в своих мыслях перед тобой, как родник под солнцем, которое видит и освещает все камешки на его дне.

Нептун на миг замолчал и вдруг с жаром произнес:

— Почему я должен молчать? Милана, я больше не хочу таиться от тебя! Я хочу только одного, чтобы ты стала моей женой, единственной женщиной на Таэслис, которой я смогу тысячи раз повторять: «Соли-соли-соли»! Уже давно ты покорила меня, но я не знал, как признаться тебе в этом. Пусть я Альгант, но я очень робок с женщинами. Но ты — ты можешь меня понять! Тебе я могу это сказать, не боясь насмешек. Женщины моей земли, где я жил раньше, очень жестоки, они отвергают признания в любви, смеясь, радуясь своей власти над отвергнутым мужчиной. У меня никогда не было жены, никто не понимал меня, никто не говорил мне ласковых слов… Я почти всегда был один! Мне страшно! Я очень боюсь одиночества! Я устал от этого! Я больше так не могу. Я, наконец, встретил женщину, девушку, которая так чиста и прекрасна, что я не знаю, как это можно описать словами, и которую я возжелал не земной, а звездной страстью! Не надо над ней смеяться, прошу тебя! Я действительно мечтаю владеть тобой! Я не хочу тебя терять, потому, что ты стала мне дороже всех женщин на Таэслис с того дня как я встретил тебя первый раз! Что-то в моем сознании подсказывает мне, что я давно тебя знаю, и мои слова идут к тебе из глубины моей души. Я кричу от боли, потому, что не знаю твоего ответа!!!

Милана совсем не ожидала такого длинного любовного признания от Альганта и смотрела на Нептуна, широко открытыми глазами. Сердце ее отчаянно колотилось от восторга. Наконец-то, Альгант признался в том, что он изнывает по ней от страсти и томления!!!

Нептун был серьезен и не шутил. Милана чувствовала это. Потому, что она была женщиной.

— Я страстно желаю тебя, Милана! Я клянусь Ур-Аном, это правда! — повторил Нептун свое признание, — ответь мне взаимностью, прошу тебя… Скажешь мне нет, и я уйду отсюда навсегда, потому что не смогу больше видеть тебя каждый день и мучится от бессилия стать ближе к тебе… Скажи мне, я… также ненавистен тебе… как Альгант Колер? — с тоской добавил он.

Она теперь почувствовала, что он полностью открыт для нее, он по-настоящему приревновал ее к кейтору, а сейчас страдал, мучаясь в ожидании ее ответа!

Перед ней промелькнула череда всех его взглядов в ее сторону, всех жестов, все, что он делал для нее, стараясь при этом быть внешне равнодушным. Он всегда вел себя как истинный мужчина, который проявляет свое достоинство не в грубой силе, а в своих поступках, стремясь показать женщине, что он достоин ее. А выбор, хотя не все знают это, исключительно всегда делает женщина, а не мужчина! Но она уже давно сделала свой выбор…

— Не говори так, прошу тебя! — задыхаясь от волнения, вскричала она. — Ты — моя жизнь, мое будущее, моя Судьба, разве ты это еще не заметил!? Можешь всегда говорить мне: «Ты — мое солнце», я хочу это слышать от тебя много-много раз. Я буду твоей женой, потому, что я тоже уже давно хочу твоих ласк! И я тебя благодарю…

Сказав это, Милана опустилась на колени перед Нептуном и обняла его ноги. Но он не дал ей стоять на коленях, помог встать и нежно привлек к себе.

Они так долго стояли, обнимая друг друга и наслаждаясь близостью. Им не нужны были слова. Милана подняла свое лицо, и, смотря снизу вверх в глаза Нептуна, произнесла:

— Я давно имела женскую страсть к тебе, Нептун! С самого первого дня нашей встречи. Только в своих мечтах и грезах я могла себе позволить себе обнять тебя, но никогда не надеялась, что ты выберешь из всех девушек на Таэслис именно меня. Ты подарил мне новую жизнь! Я…

— Моя жена, — тихо ответил он, целуя ей руки.

— Ты мой! — шептала она… — Как долго я этого ждала…

Он осушал своими поцелуями ее слезы радости на ее щеках…

Они не спали эту ночь. Их чувства долго тлевшие, вдруг воспламенились, превратившись в ненасытный пожар желания, который полностью захлестнул их. Время словно перестало существовать. Наслаждение накатывалось на них волна за волной, пока ни с чем несравненное чувство, возникающее при слиянии двух тел, взорвалось в их объединенном на миг сознании подобно извержению вулкана, разметав его на тысячи кусков. Они увидели в этот миг себя на ложе любви, землю с птичьего полета, планету из космоса и Млечный путь, ощутив себя всей Вселенной…

Потом разгоряченные они лежали рядом в неге, нежно касаясь друг друга, и все началось сначала…

Обессиленные, счастливые Милана и Нептун уснули только под утро. Они не видели, как отодвинув занавеску, в комнату Нептуна вошла Реута. Женщина, увидев свою обнаженную дочь, спящую рядом с Альгантом и обнимающую его в сладкой дреме, чуть не выронила из рук кувшин с водой. Опомнившись, она тихо вышла из комнаты и прошептала:

— Моя Милана все-таки решилась стать женой царя Нептуна.

Она тут же подумала, что Великий Янус не сделает ее дочери ничего плохого, и не повернется к ней ликом, несущем зло…

 

Глава 16

В полдень Нептун возвращался с моря вместе с Миланой. Они шли, взявшись за руки, весело смеясь, и даже не сразу поняли, как перед ними неслышно появился из зарослей кейтор из гвардии Бора. Это был тот самый молодой кейтор, который однажды предлагал Милане погулять с ним ночью.

— Соли, Альгант! Соли-соли, Милана!

— Хай! — ответил Нептун, — Что ты мне хочешь сказать?

— Да, я хочу тебе сказать, Альгант, что эта девушка Милана принадлежит к народу Росс и она не для тебя, человек народа Тин!

Нептун внимательно посмотрел на молодого кейтора, и что-то припоминая, холодно ответил:

— Она уже сделала свой выбор! Она — моя жена! Эта женщина — царица! Не пристало простому кейтору народа Росс преследовать замужнюю женщину, царицу и учить Великого Альганта и царя государства Таоросс!

— Я испытываю мужскую страсть к этой женщине, к ней, Милане! — выкрикнул кейтор, не вполне владея собой. — Она должна быть моей женой! И я добьюсь этого!

Нептун только покачал головой и сказал:

— Ты сегодня вечером будешь на совете монкейторов в доме Альронс. Ты назначен в караул, я знаю. Откуда, тебе это знать, не дано. Там ты узнаешь всю правду о Милане и сможешь взять ее в жены, если, конечно, ты достоин ее!

Милана услышав такие слова, вцепилась в руку Нептуна, а кейтор молчал, ничего не понимая.

— А сейчас пропусти нас! — твердо, не терпящим возражения голосом потребовал Нептун. — Или я убью тебя как дикого зверя, хотя ты с оружием, а у меня его нет.

Кейтор спасовал перед мощью Альганта.

Они прошли мимо теряющегося в догадках кейтора, который пытался проникнуть в смысл сказанных Нептуном слов. Через сотню шагов Милана спросила своего мужа с внутренней дрожью:

— Нептун, как ты можешь говорить такое?

Нептун нежно привлек ее к себе и прошептал:

— Тебе ничего бояться, мое лучезарное солнце. Сегодня ты узнаешь одну тайну, которую я, Альгант Синт-Нептун, расскажу вечером. Эта тайна откроет для тебя все звездные высоты. Верь мне, любимая, и не думай о чем-то плохом!

* * *

Вечером во дворе дома Звездной пары собрались все монкейторы армии Альси, за исключением тех, кто нес службу в пограничных гарнизонах, которым были своевременно высланы приглашения.

Монкейторы уже знали про Нептуна, они сдержано здоровались с Альгантом, но в их взглядах читалось уважение. Только Главный монкейтор гвардии Борра Альси, высокий могучий муж подойдя к Нептуну, протянул в приветствии вверх обе руки, показывая этим, что в них нет оружия, и почтительно сказал:

— Ваше Постоянство! Я восхищен, что вижу пред собой такого великого воина и Альганта. Я хотел бы, что бы ты понимал, какое почтение я испытываю к тебе. Ты служишь Ур-Ану, и я тоже! Пусть Ур-Ан будет свидетелем, что я, как никто другой, вижу в тебе Звездного царя Таоросс, готового защищать наши народы от всякого недоброжелательства варваров! Меня зовут Айлис! Я Мон-монкейтор гвардии Борра страны Альси. Вот моя рука! Не могу предложить тебе братство, так как я стою много ниже тебя, но хочу предложить тебе свою дружбу, как воин воину!

Нептун, растроганный такими искренними словами, по-братски обнял Айлиса, и ответил:

— Хорошие слова, идущие от самого сердца! Я понимаю, что значит взаимопонимание, между такими людьми, как мы. Не Звездные титулы и звания решают на Таэслис, кто есть кто, а наши поступки и стремления к справедливости! Я принимаю твою дружбу и буду готов доказать ее в любом бою или как-то иначе! Я готов даже стать твоим братом, друг мой!

— Благодарю тебя, Ваше Постоянство! — произнес с чувством благодарности Айлис. — Большего мне и не надо. Я верю тебе! Произнесенное тобой слово, не разрушить ничем на Таэслис! Ты уже доказал это!

Монкейторы и монкейваты степенно рассаживались на заранее приготовленные во дворе дома сиденья, которые слуги и служанки предусмотрительно расставили полукругом, вокруг костров, ярко освещавших место сбора. Конечно, это были не слуги в прямом смысле этого слова: любой росс или росска никогда и не за что не станут прислуживать другим! Россам претило раболепие! Это были их взрослые сыновья или дочери, которые оказывали отцам почетное уважение. Молодежь, используемая в качестве прислуги, уже была рада оказаться на совете верховного командования Альси, потому, что они имели возможность увидеть звездную пару Вечности, Ронс Окира и Альганта Нептуна, слухи, о подвигах которого проникли в Альси. Прислуживая отцам, они узнавали новости первыми. А потом они, вернувшись, домой, превращались в рассказчиков, которых приходило послушать по нескольку сотен человек. Для молодежи это был один из путей поднять свой авторитет.

Стража находилась в отдалении, образуя собой редкую цепь.

Гостям раздали небольшие корзинки с основой — пшеничными лепешками и закуской: мясом и зеленью. Виноградное вино, разбавленное водой, наливали по их знаку и подносили.

Гарат и Алрас, Окира, Воуз и Нептун сидели в общем кругу, только стулья их, кроме сидения Воуз, были со спинками, как привилегия Высших. Милана не имела права сидеть в почетном кругу, она прислуживала, но она одна исправно успевала подавать вино всем обитателям царского дома.

Царский пир и одновременно совет продолжался две доли колосолан. Кейторы называли число воинов сотни, говорили о трудностях, которые не могли решить сами и просили помощи.

Как правило, число воинов в любой сотне было большим, чем сто. Сотня насчитывала не менее ста пятидесяти — ста шестидесяти воинов, за счет росской молодежи и примкнувших к сотне воинственных людей светло-синей полосы радуги.

Из владык Альси говорила больше Гарат, отвечая на их вопросы. Рассмотрели возможности военных действий. Заслушали отчет Мон-монкейват о состоянии флота — шестнадцати военных кораблей и их экипажей морской пехоты. Как понял Нептун, Альси имело восемь сотен морских пехотинцев, которые представляли собой страшную в бою военную мощь. Морская пехота могла соперничать по выучке и бесстрашию с гвардией Бора и готова была не только устоять против пяти-семи тысяч варваров, но и одержать над ними победу!

Воуз рассказал о замыслах Карросс и положении дел на землях к востоку от Альси. Окира заметила, что торговля с севером нарушена и теперь в Альси появились дополнительные трудности.

Когда был закончен общий совет, и приняты необходимые решения, слова попросил Нептун, заявив, что хочет рассказать собранию одну древнюю легенду. Ему разрешили, так как все немного устали от обилия проблем в государственных делах.

«Четыреста семьдесят пять больших солнечных кругов назад в Атлассе жил один монкейтор по имени Лай, — начал рассказывать Нептун, — Лай был хорошим воином и исправным командиром. Все видели его храбрость и требовательность. Воины сотни его уважали, но Лай был замкнутым человеком, поэтому его не любили. Так бы и служил Лай, но однажды в его сотню пришел юноша из народа Тин, которого звали Босас.

Он был обычным новобранцем, ничем не отличался от других. Но прошло совсем немного времени, и Босас стал выделяться из других воинов своим мастерством владеть оружием и сообразительностью. Прошло еще немного времени, были стычки и военные столкновения. Своей отвагой Босас заслужил знание командира десятка. А еще через некоторое время воины сотни стали пророчить Босас на место командира сотни, вместо Лай, когда тот уйдет на отдых. Эти разговоры дошли до ушей сотника и тот затаил злобу на Босас, справедливо пологая, что молодой тиниец еще не заслужил такой почести, как командование сотней. Монкейтору Лай было уже тридцать шесть солнечных кругов, а Босас, едва исполнилось двадцать два.

С этого дня Босас больше ни разу не удостоился похвалы от монкейтора.

Однажды сотня совершала дневной переход и остановилась невдалеке он небольшого селения россов. Лай приметил одну девушку по имени Елота, она понравилась ему и он, подойдя к ней, спросил:

— Можно я приду к тебе сегодня ночью?

Девушка посмотрела на него и твердо сказала:

— Нет! Ты мне не нравишься!

Лай воспринял отказ без всякой обиды. Он был росс и понимал, что выбор женщины нужно уважать. Ночью ему не спалось, и он решил пройтись по лагерю, проверить караул. Но ноги сами понесли его к дому, где жила Елота. Светила луна и он притаился в зарослях кустарника, сам не зная, зачем он это делает. Вдруг Лай услышал голос, который принадлежал воину Босас. Лай осторожно выглянул и увидел, как Босас стоит рядом с девушкой, в которой он признал Елоту.

Если бы с ней встретился кто-то другой из его сотни, то Лай остался бы равнодушен. Но тут опять Босас перешел ему дорогу и монкейтор почувствовал укол ревности. Лай ничем не выдал своих чувств, и тихо покинув свое место, неслышно удалился.

Прошло семь коротких солнечных кругов. Утром сотник вызвал к себе Босас и передал ему поручение. Тому надлежало ехать в поселок Сирт, что бы подготовить провиант для сотни. Босас нисколько не удивился этому приказу, это было обычное поручение.

Когда Босас уехал, Лай немедленно позвал к себе трех своих старых друзей, с которыми вместе начинал службу. И приказал им:

— Езжайте в селение и доставьте мне живой и невредимой девушку по имени Елота!

Три воина услышав этот приказ, переглянулись. Наконец один из них, по имени Моран сказал:

— Мы знаем, что девушка Елота невеста Босас! Как мы можем такое исполнить?

Второй, по имени Лисот, сказал:

— Мы должны защищать свой народ, а твой приказ заставит нас обидеть девушку, ее родню и нашего боевого друга!

Третий, по имени Армос, сказал более прямо:

— Мы выполним твой приказ, монкейтор, потому, что ты наш начальник. Но потом мы соберем воинов на сходку и будем свидетельствовать против тебя на совете верховных старшин войска. Молчать об этом мы не будем!

Лай, раздраженный этими ответами не подумал о том, что поступает вопреки совести и закона, еще раз повторил приказ:

— Идите и не возвращайтесь без нее!

Три воина запрягли онагров и поехали в селение.

Никто не знал, что Босас не сразу поехал в поселок Сирт, а сначала решил заехать к своей невесте. Там и застали Босас три приехавшие за Елотой воина. Когда Босас узнал, зачем они приехали, он сказал:

— Вам лучше не выполнить такой приказ, чем выполнить и мучиться потом упреками совести остаток жизни!

Моран сказал:

— Мы обязаны его выполнить, и мы выполним его!

Второй, по имени Лисот, произнес:

— Мы должны его выполнить, хотя мы, может быть, и пожалеем об этом!

Третий, по имени Армос, сказал прямо:

— Отойди прочь, Босас! Нам нужна девушка Елота!

— Я не отдам вам свою невесту! — сделал свой выбор Босас и взялся за рукоять боевого топора. Он один осмелился выйти против трех опытных воинов, потому, что он защищал свою честь, честь своей любимой девушки и честь своего народа.

Три война тоже взяли в руки оружие. Спустя несколько мгновений завязалась страшная сеча на топорах!»

Нептун смотрел на напряженно-каменные лица слушателей, и было понятно, что они каждый по-своему представляет себе картину боя. Даже все прислуживающие за столом замерли и слушали повествование затаив дыхание, забыв про свои обязанности. В тишине был слышан только голос Нептуна: «Босас отражал удары и атаковал сам. Он был тиниец и благодаря этому успевал уходить от нападений. Не прошло и шестой части часа, как трое посланных монкнйтором воинов мертвыми полегли у ног Босас. Никто из селян, видевших эту битву, не верил в такой исход сражения.

Босас понимал, что невольно стал убийцей и его вряд ли простят, отправив в вечное изгнание. Он подошел к своей невесте и сказал:

— Я должен уйти. На землях в Атлассе мне нет больше места! Прощай!

Но девушка возразила:

— Тогда и я уйду с тобой! Я разделю твою судьбу, вместе жизнь или смерть, мой любимый, видно так написано в Книге Судеб!»

Нептун бросил незаметный взгляд на Милану, и даже в освещении факелов, было видно, как она побледнела и молитвенно сложила руки.

«Они быстро собрались, девушка простилась с отцом и матерью, и изгнанники направились на запад, к краю великих вод, где их никто не станет искать.

Монкейтор Лай ждал своих посланцев до ночи, но они все не приезжали. В своей походной палатке он зажег светильник и думал. Вдруг ледяной холод заставил его вздрогнуть от охватившего его страха. Лай поднял голову и увидел стоящих перед ним трех воинов.

— Где девушка!? — крикнул он.

— Девушка уже далеко, она с Босасом и тебе никогда не добраться до нее! — с издевкой сказал Моран.

— Мы больше никогда не назовем тебя своим другом, человек, поправший законы Россов, — сказал Лисот.

— Ты убил нас, злой, никчемный человек! — зло выкрикнул Армос. — Оставил наших жен вдовами, а наших детей сиротами из-за своей грязной похоти!

Только тут Лай увидел, что стоящие перед ним воины какие-то неживые, они больше напоминали призрачные тени другого мира — Нострас. Видение заколебалось в воздухе и бесследно исчезло, а Лай покрылся холодным потом.

Утром он узнал о гибели своих трех посланцев. Не дожидаясь суда войсковых старшин, он сдал сотню своему помощнику и молча, навсегда ушел из лагеря.

Он хотел найти Босаса и убить его. Он хотел забрать его жену Елоту себе. Им двигала теперь жажда мести. Если кто-нибудь спросил бы его, прав ли он, то он никогда не смог бы ответить, да, я прав.

А Босас и Елота ушли далеко от людей, в горы Атласа. Здесь Босас выстроил дом и начал заниматься охотой. Елота развела небольшой огород, на котором выращивала ямс, бобы и овощи. Вдали от всех, они были счастливы, что обладают друг другом, и ничего большего им было не нужно.

Дом их стоял у отвесной скалы в низине, и Босас каждый раз возвращаясь с охоты, видел его сверху. Однажды он заметил сверху оборванного человека, который пытался проникнуть, через закрытую дверь его дома. Даже издали со спины Босас узнал его: это был бывший монкейтор Лай.

— Открой дверь! — рычал Лай, размахивая топором, — все равно ты будешь моей или я убью тебя!

— Нет! Уходи! — с ужасом кричала из за двери Елота.

Босас не знал, как поступить. Спуститься вниз он не успеет, а прыгнуть вниз со скалы означало верную смерть. Тогда он понадеялся на силу своего лука и, прицелившись, выстрелил в спину Лай. Это было подло с точки зрения воина, но Босас не видел другого пути, что бы спасти свою жену от смерти…

Из-за большого расстояния он попал в правую руку монкейтора, но даже это спасло Елоту от гибели. Лай, почувствовав сильный удар в плече, выронил топор, и понял, что Босас где-то рядом. Но плече его, было, перебило, и он не мог теперь воспользоваться в ответ луком. Крикнув, что Босас трус, который стреляет в спину, Лай решил бежать, что бы залечить рану и прийти снова. Но не успел он пробежать и ста шагов, как дверь дома открылась и на ее пороге появилась Елота, вооруженная луком. Она выстрелила вслед убегающему Лай, но только ранила его в левый бок.

Лай по-прежнему бежал, чувствуя, как кровь струиться из его ран. Он карабкался по камням, ища какое-нибудь убежище, но красный туман стал застилать его глаза. Он остановился, что бы немного передохнуть и вдруг увидел одного из трех воинов, погибших в битве с Босас. Это был Моран.

— Монкейтор, Лай! — произнес Моран, — Мы не можем уйти к звездам, нас не пускает Творец! Не смей больше никогда тревожить меня! Ступай на север!

Лай поспешил обойти призрак Моран, но тут перед ним появился второй воин, Лисот:

— Монкейтор, ты враг Росскому народу! Не смей проходить через меня! Ступай на запад!

Лай послушно двинулся на запад, но тут перед ним возник третий воин Армос.

— Монкейтор, ты сам выбрал свою судьбу! Ступай прочь отсюда! — приказал Армос.

Лай в испуге отшатнулся от призрака и сорвался со скалы вниз, в пропасть.

Босас слышал его предсмертный крик…»

Все безмолвствовали, погруженные в глубины древнего сказания. Нептун бросил быстрый взгляд на Гарат. Царица сидела и смотрела на того самого молодого воина Бора, который стал бледным как полотно. Милана дрожала. Нептун заговорил снова: «Прошел год и в царстве Атласс ушел к звездам царь Бал Летописец. Старейшины открыли книгу судеб и вычислили, что в государстве Атласс живет Альгант, который должен по воле Ур-Ана править страной. Его начали искать. И нашли. Альгантом оказался добровольный изгнанник Босас, который стал царем Атласса под известным всем вам именем Синт Сотл-Мам, Флотоводец. Его жена Елота, стала впоследствии матерью царя Альганта Моа и бабкой царя Великого Альганта Кейросса Симерк.

Нужно ли вам говорить, что Елота и моя жена Милана — один и тот же человек в разных воплощениях?»

Раздались крики удивления. Почему Нептун молчал об этом раньше? Почему она не сидит с ними в общем кругу? Монкейторы зашевелились. Они уже поняли, что эта история была рассказана им не просто так. Нептуну было только достаточно сказать, что он и Милана — Звездная пара со времен Атласса. В этом бы никто не усомнился.

— Жизнь идет по спирали, каждый ее виток прошлого повторяется в будущем. Это все знают, это всем известно! Закон Россов был уже однажды нарушен, значит, он снова нарушается! — прозвучал чей-то выкрик.

Один из пожилых монкейторов поднялся и сказал:

— В твоем рассказе не хватает имени еще одного участника этой истории! Значит, этот Лай снова добивается замужней женщины. И женщина эта — твоя жена Милана! Где бывший монкейтор Лай или как его сейчас зовут? Ваше Постоянство, покажи нам его или скажи, где его искать!

Тут прозвучал мелодичный голос Ал-Ма-Гарат:

— Посмотрите друг на друга, и вы это поймете сами!

Главный монкейтор гвардии Бора Айлис поднялся со своего места, и, обведя внимательным взглядом всех присутствующих, остановил его на одном из воинов-охранников. Грозно сдвинув брови, он крикнул испуганному молодому воину, в котором безошибочно признал бывшего когда-то человека, носившего имя Лай:

— Значит, жизнь ничему тебя не научила!? Опять ты становишься на путь преступлений!? Тебе было мало наказания смертью в прошлой жизни! Стража! — загремел он, — увести и запереть его! Сторожить крепко, чтоб не сбежал! Попытается уйти — убейте! Его Таблицу Судеб решат Альронсы Альси!

После того как молодого воина увели, монмонкейтор гвардии Бора Айлис сел на свое место и обращаясь к собранию, прибавил в раздумье:

— Я хорошо знаю всех своих триста кейторов. Теперь я понимаю, почему трое молодых воинов в Бора ненавидели этого нарушителя законов, хотя он ничего плохого им не сделал… Это… Это память Прошлого! Они, и есть, те три безвинно пострадавшие воина… Я должен, наградить их за преданность долгу и справедливость. Никто не скажет мне что-то против моего решения?

Никто из монкейторов не возражал.

— Такие люди как Лай не должны рождаться в Альси! — заметила Ронс Окира, — Что скажет наша Звездная пара Вечности?

Сион-Сиронс улыбнувшись, ответил матери:

— Да, Ваше Постоянство, ты права! Но лишать его жизни нельзя, он уже был наказан смертью и погиб в прошлом. Ему место подальше от Альси. Человек повторно приходит туда, где он умер или в местность где-то рядом. Отправив его в дальнюю страну, мы его лишим возможности снова воплотиться на Альси.

Сион-Сиронс, сделал кистью руки не определенный жест и произнес не терпящим возражений голосом:

— Вот мой приговор! Отправим его на восток, за море, он будет там хорошим надсмотрщиком за местными жителями. Он жесток и властен! Пусть таким и остается! Я даже назначу его старшим за писцами в стране Аурха. Если он свершит какое-либо преступление в чужой стране, никто на Альси от этого не пострадает.

— Теперь нам нужно посмотреть Таблицу Судеб Миланы! — сказала Гарат, и все присутствующие посмотрели на невесту Нептуна и приготовились внимательно слушать Гарат. Еще бы! Этот вечер был поистине удачным в плане новостей, которые были похожи на чудесную сказку! Это узнают вскоре все на Альси!

— Милана, ты слышишь меня? — спросила несколько взволнованная Гарат, которая была счастлива, что может сделать приятное своей единственной подруге.

Милана уже давно стояла, уткнувшись в грудь Нептуна, и чуть не плакала от счастья. Она посмотрела на царицу Гарат и тихо, почти неслышно, произнесла:

— Да, говори!

Взгляд Гарат стал жестоким, голос отвердел и в нем слышался металл:

— Монкейторы Альси! И все, кто слышит меня! Милана, как вы теперь знаете, не простая женщина, теперь мы все знаем, что она и Альгант Синт-Нептун — постоянная звездная пара! В Прошлых возрождениях она член царской семьи и мать Альгантов. Она имеет духовное родство с Великим Альгантом Кейросс и его потомками — царями Карросс! Сейчас она опять стала женой Синт-Нептуна. Она не Ронс и не Альгант, но она постоянно близка к царскому дому. Она — Ихор-Са! Она, женщина, носящая красно-голубую солнечную корону, уже почти пять сотен больших солнечных кругов! Она женщина, которая в своем лоне вынашивает царей. Благодаря ей рождаются Альганты на Таэслис!!!

Звонкий голос царицы Гарат зазвенел с новой силой:

— Это и есть великий закон Ур-Ана! Пока вы защищаете его, он будет существовать! Если он перестанет действовать, на Таэслис власть перейдет к низшим! Но такого не должно произойти! Знайте, что Милана не только жена Синт-Нептуна, которая рожает царей, она — кейтор! Она стоит на страже законов Ур-Ана! На ее воинском панцире уже красуются двадцать три медных круга! Это очень много для девушки! Но она имеет право носить свои награды, добытые в жестоких, кровавых боях своим луком, не знающим промаха и боевым топором!

Среди монкейторов пробежал гул изумления, даже недоверия. Двадцать три медных круга! Это надо быть участником не менее десяти сражений и стычек! Не каждый из них мог похвастать таким количеством наград! Но в словах Царицы Гарат никто не осмелился усомниться.

— Завтра, Милана станет женой Синт-Нептуна! Завтра пусть узнают все, что Милана — Ихор-Са!

Присутствующие ответили радостными криками, гомон голосов наполнил вечер разными звуками. Все вспоминали заслуги Альганта Синт. Никто из присутствующих старых воинов не проявил чувства зависти или недовольства. Кроме одного человека, смотрящего на все, как игрок, проигравший все, что у него было. Это была Мила.

Мила смотрела на свою счастливую сестру, и ей было радостно, но хотелось плакать. Она желала сестре большого и светлого счастья. Мила видела, что Милана радовалась объятиям Нептуна, который что-то шептал ей на ухо. Счастье сестры было свято для Мила, она не будет мешать ей никогда! Только какая-то боль внутри не давала Мила покоя. Наверное, она просто полюбила как молодая женщина Альганта Нептуна, Великого бога Вечности Януса себе на радость или беду!

 

Глава 17

Когда уже время уже близилось к полудню, а жаркое солнце изливало на землю свой губительный зной, Милана после воинских упражнений, вошла на кухню. Увидев Реуту, сказала с ходу:

— Мама, дай попить, чего-нибудь холодненького!

На кухне хозяйничала одна Реута, а Мила сидела на скамейке и смотрела на раскрасневшуюся и мокрую от пота сестру. Ирасты на кухне не было.

Милана напилась из деревянного килика холодного отвара из груш и сказала:

— Как хорошо! Редкий плод и вкусный. Растут где-то на западе, на побережье моря. Нептун говорил, что там есть поселок Троя. Никогда там не была. Но вкусно!

Милана присела на низкий стульчик и вытянула с блаженством ноги. Посмотрела на Мила и спросила:

— Чего ты тут делаешь? Ты же должна быть в коровнике, собирать свежие овощи в огороде или кормить коз.

— Мы тебя с мамой ждали, — ответила Мила.

— Зачем? Что-то случилось?

Милана посмотрела на мать, занятую стряпней и сказала:

— Мама в порядке, ты тоже здорова. Нептун, невредимый. Все живы. Так что же случилось?

— Случилось! — сказала Мила, — Я хочу тебе рассказать, что здесь случилось, пока ты как горная лань прыгала по морскому берегу.

— Говори же! — рассердилась Милана.

— Пока ты упражнялась…. к твоему мужу приходили тинийские старейшины — Си-лот… — Мила кусала губы, не зная как продолжить рассказ.

— Они к нему каждый день приходят, — усмехнулась Милана, — он же царь! И вообще, как ты разговариваешь с царицей?

Милана звонко рассмеялась, придя в восторг от своей шутки.

— Только не надо так шутить, царица! — обиделась Мила.

Реута, молчавшая все это время, решила сама продолжить разговор, понимая, что Милана не серьезно относится к всему сказанному сестрой. Она повернулась к Милане и сказала:

— Милана, дочь моя, послушай меня, ты зря смеешься! Все очень не просто! Ты помнишь о том, что твой муж Нептун — царь! Нептун стал царем Таоросс, и бессменно будет им, пока он не уйдет к звездам. Сейчас нет никого из Альгантов на Таэслис, кто был бы выше его! Только ты забыла, что твой муж — тиниец. И еще ты забыла, что делает царь тинийцев во время праздника Ур-Ана у народа Тин, когда они ежегодно подтверждают его право называться царем?

У Миланы медленно сбежала с лица улыбка. Да, это правда. Она забыла! Если бы Нептун был простым тинийцем, это было бы не страшно. Но ведь он — царь!

— Вот мы и ждем тебя, что бы сообщить тебе эту неприятную новость…

— Приходили Си-лоты… — повторила Милана в раздумье.

Праздник Ур-Ана должен был состояться в конце лета. Нептун, как выбранный народом царь праздника должен был возглавлять его. И это было бы нормально, но…

На празднике он должен всенародно был лишить девственности девушку-мазленс из народа Тин!!! Потом начинался обычный для народа Тин праздник группового брака при свете луны… Ох! И так каждый год!!! Как она забыла об этом?!

И самое неприятное было в том, что ее муж не мог отказаться от возложенного на него ритуала! Тинийцы этого не поймут! Они не потерпят святотатства Нептуна, отказавшего в проведении священнодействия.

Она понимала это лучше, потому, что сама была мазленс. Она была посвящена во многие тайны избранных, потому, что училась знаниям, которые оставила после себя Авийя-Гекуб — первый иерарх Таэслис среди всех Альгантов носящих красную корону. Авийя-Гекуб всегда и во все времена была соперницей Ал-Ма-Гарат, и противостояла ей, считая, что ее избранный Великим Творцом народ Тин ничем не хуже Россов. Этому способствовало то обстоятельство, что народ Тин пришел на Таэслис с соседней красной планеты, находящейся не намного дальше от солнца, чем Земля. Точнее с Марса, погибающего в результате остановки спиралей, замороженных вечным холодом. Тинийцы были с точки зрения бескрайнего Космоса «местными», а Россы пришельцами с далекой звезды из созвездия Ориона. Поэтому постоянное соперничество двух народов, равных между собой по развитию, но чуждых по обычаям вносила немало хлопот в их совместную жизнь. Их объединение было вынужденным, среди мрака местных племен и диких нравов обитателей, порожденных этой планетой, другой помощи ждать не приходилось. Лучше было иметь странного соседа-союзника, который всегда был готов прийти на помощь, чем в одиночку сражаться с дикими сынами Таэслис. Так думали и тинийцы, охотно принявшие россов в своих ряды. В результате многих столетий образовался единый народ Ростины. Они смешивались браками, но их дети несли в себе только выбранный код одного из родителей: ребенок мог принадлежать только к народу тин или только народу росс. Живя вместе семь столетий, россы и тинийцы не смогли никаким образом побороть в себе природные качества, заложенные в них различным эволюционным развитием. Создав единые законы и определившись во взглядах на окружающий мир Таэслис, каждый из народов оставил что-то свое, близкое им по духу.

Тинийцы жили по закону группового брака, который охотно признавали и считали высшей нормой жизни, а россы его чуждались, воспримемся семью, как нерушимое целое. Конечно, у Тинийцев тоже были семьи, но внебрачные связи и дети, появлявшиеся от них, позором не являлись. Как правило, у тинийки только двое из четверых ее детей являлись зачатыми от ее законного мужа, остальные были от других мужчин. Матрилинейное родство было основой. Отцовство в расчет не принималось. Но тинийцев это нисколько не шокировало, они были очень мирным народом и воспринимали это совершенно спокойно, потому, что главой семьи у них была женщина, а дети и муж принадлежали ей.

Теперь с этим противоречием восприятия жизни столкнулась Милана, которая принадлежала к народу Росс. Ей было о чем задуматься. Потому, что ее горячее любимый ей муж был Тиниец. Он был Альгант, но все равно оставался тинийцем.

Милана сидела и думала, но никакие мысли ей не лезли в голову. Единственное, что она поняла после короткого раздумья, было то, что ее муж будет любить какую-то деву-тинийку и когда он вернется с праздника, она должна будет смотреть на него с любовью и ласково ему улыбаться?! Для нее это было просто невыносимо гадко! Милана, не вполне понимая, что делает, схватилась за нож, висевший на ее поясе. Ее любимый муж ей изменит? Как это такое можно стерпеть?

Реута проследила действия дочери и с улыбкой сказала ей:

— Ты хочешь убить своего мужа Нептуна? За что?

Милана смешалась, услышав этот вопрос.

— Дочь моя, принимай действительность, какая она есть на самом деле, — рассудительно сказала Реута. — Твой муж Тиниец и царь, исполнить это — его долг. Он не может поступить иначе, он обязан выполнить его. Его долг перед народом и любовь к тебе это не одно и тоже!

— Я понимаю, — дрожащим голосом сказала Милана, — Мама, но я люблю его больше жизни! Как бы ты чувствовала на моем месте измену мужа. Он будет любить на празднике другую женщину! Это… — Милана была в состоянии нервного потрясения.

Реута подошла к дочери и, встав на колени рядом с ней, обняла ее:

— Не переживай сильно! Это не все так страшно как ты думаешь. Нептун любит тебя, я поняла это по его виду. После прихода Си-лот и разговора с ними он долго не мог прийти в себя, и сейчас прибывает в состоянии, которое испытываешь ты. Его эта новость тоже не обрадовала. Он сейчас в мучительном раздумье, но никто не может ему помочь. Он даже не знает, как рассказать об этом возложенном на него долге тебе, а ты готова броситься на него с кинжалом. Все это делается против его желаний! Пойми это!

Милана это понимала, только что с того!

— И вот, что я хочу, Милана, сказать тебе! Теперь ты — царица государства Таоросс! И тебе, как царице, теперь тоже придется участвовать в этих праздниках!

Милана с ужасом посмотрела на мать. Как и ей придется тоже? О, Ур-Ан! Она женщина росс, должна участвовать в этом?!

Реута села рядом с дочерью и немного помолчав, сказала:

— Послушай, что я расскажу тебе… Я — тинийка. Как следовало по законам нашего народа, когда мне минуло четырнадцать солнечных кругов, я попала на праздник Ур-Ана. Меня тогда влекло все неизвестное, хотелось доказать всем на что я способна. Мне хотелось мужской страсти, и быть любимой. На празднике в ночи выбранный народом тиниец сочетался браком с девушкой, моей ровесницей, которую я хорошо знала. А потом я оказалась в кругу мужчин и женщин. Меня обнял какой-то молодой тиниец, и дальше было все, о чем я мечтала! Его сменил другой. Потом третий. Этот третий мужчина и был твой отец. Он был росс, но он сам пришел на праздник. Зачем? Что его, человека синей полосы радуги, привлекло в развлечениях тинийцев? Ты, Милана, этого не знала. Ты удивлена? Да, я вижу. Но после праздника твой отец сам пришел ко мне. Мы стали встречаться. Через год я стала его женой. Еще через год родилась ты. Видишь сама, праздник Ур-Ана, не помешал нам быть с твоим отцом счастливыми! Но я больше не участвовала в праздниках Ур-Ана и больше других мужчин я не знала. И я не жалею об этом. Поэтому праздник Ур-Ана никак не сможет разрушить твоего счастья, Милана! Одну ночь, в каждый длинный солнечный круг, вам предначертано Судьбой не принадлежать друг другу в этом мире. Но остальные дни и ночи — нераздельно принадлежат только вам одним.

— Мама, а ты этого мне не рассказывала! — произнесла Мила.

Реута посмотрела на Милу, покачала головой и снова посмотрела на Милану:

— Нептун сейчас нуждается в твоей поддержке. Ему нужна твоя помощь, Милана! Помоги ему справиться с этим несчастьем! Я не знаю, как назвать это, по-другому, только не казни его напрасно! Поговори с ним, а еще лучше, пусть он придет сюда. Мы сможем утешить его словами.

— Понимаю, — тускло ответила Милана и ушла в свои мысли. Но тут же встала и вышла за дверь.

Мила и Реута переглянулись и занялись приготовлением пищи, думая каждая свои думы.

— Мама, а почему Нептун стал царем? — спросила Мила. — Это ему было нужно?

— Только он и подобные ему Альганты, воспринимают беду народа, они знают, что нужно людям. Быть Альгантом — значит нести на себе обязательства перед всем миром. Но Альгант не мыслит другой жизни. Нептун мудр, велик, справедлив и готов идти защищать нас, тинийцев, даже ценой собственной жизни! Он способен на подвиг! Он не просто бог, он — великий воин и герой!

— Ой, мама, ты так его обожаешь? — спросила Мила.

— Я боготворю его! — серьезно ответила Реута. — Я еще не встречала в своей жизни никого, кто за короткое время сумел бы столько много сделать для нашего народа!

— Я хотела бы, что он был всегда с нами! — скакала Мила. — Но быть его женой мне не написано в книге судеб…

Реута сначала ничего не ответила ей. Потом сказала:

— Он царь. Тинийцы строят сейчас для него большой дом в два этажа. Там мы там будем жить вместе с ним! Ты тоже. Потому, что твоя сестра — Ихор-Са, носящая корону и царица царства Таоросс. Мы теперь его слуги, так определила книга Судеб, и мы должны всячески заботиться о нем.

На пороге появилась Милана, и следом за ней вошел Нептун. Лицо его было печально.

Милана и Нептун, молча, уселись на скамью. Повисло тягостное молчание. Реута решила его нарушить:

— Мы знаем все, Нептун, и думаем, как помочь тебе и Милане.

— Тут никто не может нам помочь, — произнес Нептун. — Не прошло и десяти коротких солнечных кругов, как я женился на Милане, как вдруг от меня требуют участие в празднике Ночи и выполнение на нем ненавистного мне ритуала.

Нептун заговорил снова, словно оправдываясь перед ними. Сейчас он не был Альгантом, он казался простым человеком, которого постигла беда.

— Там, где я раньше жил, такого ритуала нет. Поэтому, я не знаю, как это исполнить! И еще… мне очень тяжело, что моя жена Милана… будет смотреть на меня как предавшего ее чувства и любовь к ней. Мне будет крайне тяжело выполнить долг царя, потому, что я знаю, как будет тяжело ей! Это уже непосильный груз на моих плечах! Но и это не все!

«Разве тинийцы ведут себя так?» — подумала Реута, но промолчала.

— А что еще? — наивно спросила Мила стоявшая поодаль.

— Кто будет эта девственница-тинийка? Я не знаю! И я совсем не люблю ее! Я не могу любить девушку, которой раньше никогда не видел! Понимаете, не могу! И это тоже не все!

— ???

— Милана знает, что я мужчина, я умею любить всю ночь, она подтвердит это! Но я никогда не смогу любить девушку, когда на меня будут смотреть сотни чужих глаз! — Нептун схватился руками за голову и простонал: — Чем больше я думаю об этом, тем мне становиться все страшней!!! Кто это придумал? Я не могу исполнить то, что они от меня хотят! Я не смогу! Я — кейват, только кейват. Зачем мне это? Зачем от меня требовать невозможного? Есть черта, через которую я не могу переступить! Я напуган, я боюсь этого праздника. Мне легче сразиться со львом, или тремя десятками гутиев в одиночку! Что мне делать?!

«Куда я попал? Что это за мир? Тут надо обладать способностями актера порно, но я не актер. Надо бежать! Только куда?» — думал между тем он.

Они в тяжелом молчании слушали Нептуна. А он продолжал выплескивать свои эмоции, которые накопились в нем:

— Нет, это невозможно! Я готов отказаться от царства. Нет, я отказываюсь от царства! Не нужна мне солнечная корона. Только пусть все отстанут от меня! Нет. Не буду этого делать! Милана, бежим со мной в Атласс. Будем жить там как раньше, как жили когда-то Босас с Елотой, вдали от всех! Вдали от суеты и не понятных мне ритуалов! Милана, ты же тоже против того, что бы я в нем участвовал? Тогда что мы тут делаем? Бежим быстрее отсюда!

Нептун воззрился на Милану, ожидая ответа, и тут же почувствовал, как его левую часть лица обожгла звонкая пощечина.

— Успокойся! — крикнула жена, и, сразу прильнув к нему, в длительном поцелуе припала к его губам. Нептун пришел в себя. Что на него подействовал, ее удар или поцелуй, он не понял. Он молча встал, невнятно произнес, что скоро вернется, вышел.

Милана проводила его взглядом и после молчания, тяжело сказала:

— Он правда не сможет исполнить ритуал… Никогда… Он сказал чистую правду о себе. Он такой, какой есть на самом деле. Он не понимает значение ритуала. Он не готов к нему. Он обречен на гибель, его миссия Альганта останется не завершенной… Это конец…

И прибавила:

— И я его еще осмелилась ревновать! Единственного мужчину, который меня искренне любит! Я, женщина, которая скоро отдастся на празднике нескольким тинийцем, ревную своего мужа… Мои чувства сейчас ничто по сравнению с тем, что происходит у него в душе!

И она воскликнула в великой тоске:

— Мама, ты понимаешь, что Нептун находится на краю своей гибели! Он уже близок к смерти! Он оказался заперт между трех исполинов: своей любовью ко мне, своей сущностью и чувством долга перед народом Тин! Эти три исполина, на которых строится вся его жизнь! А его заставляют разрушить две из его основ! Но он не преступит через себя никогда, потому, что он — Альгант!

Он не может нарушить свой кодекс чести, поэтому не сможет выполнить ритуал! Он будет вынужден участвовать в празднике Ур-Ана, но не сможет лишить девственности тинийку. За это он будет осмеян народом. Бежать за море и жить с позором сейчас и в последующих воплощениях он тоже не сможет. У него нет другого выбора, как до праздника Ур-Ана самому по доброй воле самому уйти к звездам навсегда….

И она, больше не сдерживая себя от огорчения расплакалась.

Реута и Мила, поняв смысл сказанного, поспешили к Милане и обняли ее. Так они стояли втроем и тихо плакали.

— Но ведь можно что-нибудь сделать? — через слезы сказала Мила, которой было искренне жаль и сестру и Нептуна.

— Расскажи царице Гарат, она поможет! — предложила Реута.

— Нет, не поможет. Нептун царь тинийцев и слово Гарат, царицы россов не может быть решающим, — возразила Милана.

— Милана, а ты готова помочь Нептуну? Спасти его от позора и гибели? — спросила Реута, оставив вопрос Мила без ответа.

— Да, я люблю его и готова ради него на все! — воскликнула с порывом Милана, — Ты что-то придумала? Говори скорее!

— Мила, — спросила дочь Реута, — ты собираешься идти на праздник Ур-Ана?

— Мне уже скоро пятнадцать больших солнечных кругов. Поэтому я там хочу присутствовать. Ты не хочешь, мама, что бы я там была?

Реута посмотрела на дочерей и прошептала:

— Мы спасем его! Каждая из нас должна хранить в тайне, то, что мы сделаем для его спасения!

— Что мы должны делать?

— Мила должна быть представлена на празднике Ур-Ана избранной девственницей мазленс!

— Я!? — вскричала Мила.

— Это не возможно! — ответила Милана.

— Почему невозможно? — терпеливо допытывалась Реута. — Ты что, ревнуешь свою сестру?

Милана отрицательно покачала головой:

— Я его больше не ревную! И к Мила тоже… Но только она не мазленс! И… не девственница… я не хочу говорить о ее прошлом…

— Нет, для всех она девственница. Гутий-насильник не успел оставить в ней семя… Никто кроме нас троих, Нептуна и Гарат не знает об этом… А мы будем молчать. Никто не посмеет проверять ее, если Нептун объявит тинийским Си-лот о том, что на ней он остановил выбор вместе с царицей Гарат. В слове Альганта, который упомянет волю Звездной Матери, никто не осмелиться усомниться, разве не так?

— Так! — согласилась Милана.

— А за тридцать маленьких солнечных кругов ты обучишь Мила всему, что ей нужно знать, для участия в празднике.

Милана согласно кивнула:

— Да, это трудно, но возможно!

— А ты, Мила, будет возражать, если так произойдет? — Реута повернулась к дочери.

Мила отрицательно быстро-быстро покрутила головой.

— Остается Нептун. Он самая тяжелая часть нашего замысла. Как я поняла, самая для него большая трудность — совершить любовное действие при зрителях. У нас есть время. Мы его подготовим. И тем самым спасем его!

— Как? — выдохнула Милана.

— Очень простым и надежным способом. Нептун будет вступать в любовную связь с Мила, а мы с тобой будем зрителями… Он привыкнет к ней и легко совершит обряд. Ты, Милана, после этого не набросишься на сестру с ножом? Ой, — всполошилась Реута, — скоро обед, мне нужно быстро готовить стол. Помогайте!

* * *

Для Гарат, Сион-Сиронс, Окира, Воуза и Ираста этот обед ничем не отличался от всех остальных. Они все с аппетитом ели мясной суп с овощами и зеленью, заедая его ячменными лепешками и жареную на оливковом масле капусту с кусочками мяса, и хвалили поварские способности Реуты.

На столе, как закуска, находились корни сладкого салата в уксусе и меде, латук и сельдерей. Фисташки и миндаль.

Георгий жаловался на боль во всем теле от непосильного, как он утверждал, труда лесоруба. Нептун на общем застолье ел мало, был задумчив и погружен в свои тяжелые думы. Милана все обдумывала, как уговорить мужа, поддержать их совместное семейное решение и все правильно и доходчиво объяснить ему. Видно она, наконец, приняла верное решение и под конец обеда даже развеселилась. Реута поглядывала то на Мила, то на Милану с Нептуном. Только Мила парила в небе от внезапного счастья. Она с великой радостью готова была спасать Нептуна и днем и ночью. Лучше конечно ночью…

* * *

Вечером Милана и Нептун пришли в комнату Реуты. Нептун был в сильном смущении. Стараясь побороть свое чувство, он сказал:

— Я очень благодарен вам всем за то, что вы все делаете для меня. Вы сохраняете мне честь и жизнь, а это много значит для меня. Моих слов благодарности будет недостаточно за участие в моей судьбе…

Только я хочу спросить тебя, Реута, не слишком ли это большая жертва, использовать, таким образом, свою дочь?

— Нет, Нептун, это не жертва. Ты, наверное, не понимаешь, что делаешь не только для себя, но и для нее благодеяние!

— Чем же? — поразился Нептун. — Я не могу понять, клянусь Ур-Аном!

— Мужчина, первым оставивший Млечный путь в лоне женщины, становиться очень часто отцом ее будущего ребенка, даже если она и не окажется беременной. Если мужчин несколько, то у женщины всегда есть выбор, по какому подобию создавать в себе плод. Ты очень силен, Альгант, и скорее всего будущий ребенок Милы, зачатый ей в браке от своего мужа, будет твоим, — с улыбкой закончила Реута.

Нептун, молча, согласился. Это было что-то из области тайных знаний биологии, о которой он знал не много.

В комнате горели три светильника в форме чаш. Эта атмосфера полумрака вызывала таинственность, которая всегда присутствует при проведении старинных обрядов. Сейчас же отблески пламени особенно были нужны Нептуну.

Он вынул из складок одежды три ожерелья из чешского стекла и с легким поклоном раздал их женщинам. Сияние огней всех цветов радуги на обычном стекле, при свете светильников, произвела на них сильнейшее, неизгладимое впечатление. Такого блеска камней они еще никогда не видели! Нитка бус Георгия, была разделена на три части, ее как раз хватило на три незамысловатых украшения, но восторг женщин от увиденного превзошел все ожидания Нептуна. Они сразу начали примерять их и любовались друг на дружке ярким блеском радужных огней, вспыхивающих при любом повороте тела. И даже забыли, зачем они собрались здесь. Они бросились искать свое обсидиановое зеркало и рассматривали себя с бусами по очереди. Это был действительно царский подарок, даже учитывая, что Реута и Мила ходили с бусами не из оловянных, а золотых шариков. А Милана не носила украшения. Когда восторги несколько стихли, Милана выразительно посмотрела на мать, давая ей понять, что она все объяснила своему мужу и теперь можно начинать его обучение.

Реута скинула с себя хитон из белой одежды и взору Нептуна предстала длинноногая, как и все тинийцы, красиво сложенная женщина, имеющая от рождения тридцать семь солнечных кругов. На ней был пояс и две ниспадающие полоски широкие материи желтого цвета, не доходящие до коленей, скрывающие только сокровенные места. Высокая стоячая грудь ничем не прикрывалась, и Нептун почувствовал, что у него пересохло в горле от волнения. Реута развязав ленту, собирающую волосы в пучок и тряхнула головой. Русые длинные волосы рассыпались во все стороны, и Нептун вдруг осознал, что эта еще молодая женщина прекрасна, как все тинийки его народа и способна вызывать у мужчин глубокую страсть. Мила тоже сбросила хитон по примеру матери и была одета только в широкий матерчатый пояс тоже желтого цвета. У Милы уже были достаточно развиты бедра, и имелась небольшая грудь, но до женщины она еще не дотягивала. Хотя смотрелась очень привлекательно.

Милана осталась в своей одежде.

— Сними тунику! — показала пальцем Реута на одежду Нептуна. — Она на тебе не будет надета на празднике Ур-Ана!

Нептун без колебания сбросил одежду на пол. Он только успел заметить, как взгляд Мила метнулся в его сторону и застыл у него ниже пояса. Мила взошла на широкое ложе и улеглась на бок, выставив одну ногу и согнув в колене другую.

— Именем Ур-Ана всемогущего и Творца Таэслис, — начала немного волнуясь декламировать Милана, — начинаем и показываем акт творения великого Космоса, да будет благословенна эта ночь и все время следующее своим чередом во всех обитаемых мирах Вселенной!

— На тебе Нептун будет надет черная накидка! — рассказывала Реута, — девственница будет лежать на помосте, который будет собран из досок и покрыт тигровыми шкурами, абсолютно обнаженная. Вас должны видеть все, хотя люди будут находиться на некотором удалении. Но ты не должен сразу приближаться к Мила. Сначала ты должен будешь исполнить движения. Это не сложно. Ты будешь ходить кругами вокруг нее, постоянно суживая их. Это движение по спирали, наконец, приведет тебя к помосту, на котором будет возлежать без движения Мила.

Милана снова заговорила холодным бесстрастным голосом:

— В начале, до рождения мира, ничего не было, был только бег безбрежного Времени. Что это мы не знаем и не можем узнать никогда. Потому, что мир еще не был создан, и мы в нем не существовали. Потом, в временном пространстве Таннос возник язык Соннат. Прочитай слово Соннат наоборот, и ты поймешь, почему пространственный мир подчинен Слову. То, что вы с Мила будете показывать народу Тин, только отображение пути развития нашего Мироздания. Настал какой-то миг, и часть пространства Таннос стала мерцать, поменяв цвет с черного на белый. Белый цвет от сильного мерцания тоже частично изменил окраску и стал желтым. Теперь в черном Танносе сияли два цвета — белый и желтый, которые определяли его значение. Так вначале появился свет!

— Мужчины на празднике будут одеты в белое, женщины — в желтое. Так, как одета я! Но ночью все одевают на себя еще плащи-накидки: белые и желтые. В черной ночи — пространстве миров — это два мерцающих цвета Таннос. Мужчин, как обычно, будет в три раза больше, чем женщин, — сообщила Реута.

— Пространство Таннос дрожало от все усиливавшейся вибрации, и эта вибрация стала смещать в стороны спирали, которые образовались от сотрясения, — продолжала Милана. — Эти спирали возникшие от вибрации и являются основой всей жизни. Девушка символизирует — Таннос, нетронутый и чистый. Ты — бегущее время, вызывающее вибрацию. Это вы изображаете на празднике Ур-Ана!

Ты должен видеть и знать, Альгант, что люди, вступившие в любовное соединение друг с другом, выбрасывают в пространство невидимые человеческому глазу спирали. Ты — Время, дающее началу жизни! Эти спирали растут и ширятся, потому, что тинийцы и тинийки в этот момент тоже начинают вступать в любовную связь. Спирали множатся, сплетаются в пространстве и охватывают всех присутствующих в одну большую красную спираль. Так народ тин оказывается великим единым целым на Таэслис и в высоте Ур-Ана. Это невидимая красная спирать — символ их объединения и братства. Поэтому все тинийцы так дружны между собой. У них нет родства ближе, чем духовное объединение. В этом их великая сила! А теперь, Нептун, приблизься к Мила и начинай делать то, что Время сделало с Таннос!

— Здесь ты должен будешь сбросить накидку, — сказала Реута.

Нептун, немного робея, приблизился к девушке. Мила перевернулась на спину и, вытянув ноги, замерла. Она с волнением, которое не показывала, дрожала от легкого страха и ждала продолжения.

«Она символизирует пространство, в котором нет движения. Ей проще. А я? А я должен это пространство заставить вибрировать! Только как? Передо мной находится девушка, с которой я… Да ей всего только полных четырнадцать солнца кругов»! — с ужасом подумал он.

Нептун замер в нерешительности. Он знал, что в Древней Греции девушек отдавали замуж в четырнадцать лет. Он прекрасно понимал, что в древней Японии похвастать женой четырнадцати лет было высшим шиком в феодальном обществе. А индийская Камасутра была написана с учетом не всех, но многих позиций для жен, которым было вообще двенадцать-тринадцать лет. Попробуй-ка по инструкции Камасутра выполнить все, что там предписывалось делать с женой, которая весит не меньше семидесяти-восьмидесяти килограммов. В том-то и дело, что индийские малолетние жены более сорока килограмм не весили!

Милана, почувствовав его колебания, подошла к нему и, нежно обняв со спины, требовательно прошептала:

— Любимый мой, не бойся ничего, Мила тебя ждет! Она рада, что ты будешь обладать ей! Она хочет быть твоей возлюбленной! Возьми ее!

Милана, стоявшая у него сзади, обнимала руками его плечи и целовала его тело. Реута поняла нерешительность Нептуна иначе. Она приблизилась к нему, посмотрела в его глаза и опустилась перед ним на колени. А дальше он почувствовал, что его мужская сила начала быстро увеличиваться и твердеть, благодаря умелым действиям прекрасной тинийки…

… Он с трудом, но все-таки смог пересилить себя… Он смог полюбить другую девушку!

Мила приняла в себя всю мощь царя Нептуна! Девушка учащенно дышала, стонала и вскрикивала от наслаждения. Ох, Великий Ур-Ан, спасибо тебе! Как мне сейчас хорошо!!! Делай это со мной! А-ах! Еще! Еще! О-о-о!!! Сильнее! Да! О-о-о-ох! А почему лицо Нептуна вдруг так изменилось от нахлынувшего на него восторга? А внутри так сильно пульсирует… его амб, и стало горячо и так приятно! Что это? О, это Млечный путь, которым он обильно наполнил меня! Как жалко, что все так быстро закончилось! Ой, как мало! Еще хочу!

Мила в любовном порыве вцепилась руками в Нептуна, старясь задержать приятное мгновение…

 

Глава 18

Через несколько дней к Нептуну приехал Си-лот Гобуб и объявил:

— Альгант, твой новый дом построен. Можешь переезжать туда. Хоть сегодня. Дом великолепен и просто создан для царя. Два этажа. Дом строили из кедра, крышу его покрыли досками из кипариса. Печи выложили лучшие каменщики. Первый этаж — кухня и кладовые. Второй этаж — жилые комнаты. Конюшня на пять лошадей или онагров, коровник на пять коров, загон для коз находится за домом. Постройка для угля и дров, постройка для инструментов, пресс для виноделия, отхожее место в самом доме. Забор из заостренных бревен. Колодец. Помещение для слуг, домик для стражи. Мебель сделали мастера, ложа, стульчаки для сидения, столы, кедровые лари для вещей. В таких ларях не заводятся жучки — древоточцы, а вещи, лежащие в них, обретают приятный аромат. Сада пока нет. Добрый дом!

Нептун улыбнулся, поблагодарил старика за заботу и поинтересовался:

— Как идут дела у тинийцев?

— Проблем не разрешимых не возникло. Многие уже построились. Поля запахали, засеяли, зерно, на посев полученное от царя Алраса, даже осталось в избытке. Часть пустили на еду, остальное убрали в хранилища. Кроме того, посеяли кунжут, чечевицу, горох и бобы. Гарат приказала выделить нам пятьсот ульев с пчелами. Несколько десятков ульев мы привезли с собой. Мало, но мед будет. С востока пригнали в виде дани стада коз и коров для россов. Из них несколько десятков коров и три сотни коз выделили нам. Подарили. Теперь молока у нас достаточно. Я приказал распределить скот по семьям, у которых нет крупной живности. Две коровы из них теперь в твоем доме.

— Нас пятеро в доме, — заметил Нептун, — мне не нужно столько молока и масла.

— Не-е-ет! — не согласился Гобуб. — Не пятеро. Ты и твоя жена — не работники. Вы — цари! Моя старшая дочь и мой старший сын теперь будут находиться в твоем доме постоянно. Дочь — помогать по хозяйству. Сын — кейтор, он отвечает за твою безопасность, и с ним еще трое воинов. Это те воины, которые участвовали с тобой в битве при Тарсе. Твой дом не охраняет гвардия Борра в сто человек. Хурриты и гутии очень коварны. Поэтому некоторая охрана нужна. Вас уже десять!

Нептун был вынужден согласиться с умным и предусмотрительным Си-лот.

Нептун похвалил себя, что нашел себе в помощники Гобуб, который взял на себя множество хозяйственных дел и успешно справлялся с ними.

— Но дел еще очень много, — продолжал рассказывать Гобуб. — Люди работают на огородах, сажают сады, готовят дрова и жгут уголь. Многие постройки не готовы. Строевого леса много, но его надо рубить. Никто не сидит без дела. Люди трудятся почти без отдыха. К середине осени, я мыслю, все закончим.

— Старейшины пересчитали людей?

— О, да, Альгант. Всего тинийцев, переселившихся в Альси, оказалось чуть более двенадцати тысяч.

— Не мало, — заметил Нептун. — Я приеду смотреть свой дом завтра с Миланой. Жди меня там утром. Соберем заодно там совет тинийцев. Пошли гонцов ко всем нашим Си-лот, я хочу поговорить с полным собранием старейшин.

И он отпустил Си-лот Гобуб.

Новый дом Нептун приказал возвести в десяти километрах от дома Звездной пары. Это было очень удобно. Пешком по дороге всего два часа. А верхом на лошади вообще рядом! Даже если она пойдет шагом, и то, чуть более часа.

Переезд в новый дом не занял много времени. Уже к вечеру Нептун, Милана, Мила и Реута оказались в новом жилище. Они быстро перетащили свои вещи в комнаты верхнего этажа, которые общим решением назвали жилыми.

Георгий тоже переселился вместе с ними.

В коровнике уже стояли две коровы, а в конюшне разместили двух рабочих онагров и двух объезженных лошадей. Этих лошадей Нептуну и Милане подарили Альронсы Альси уже тридцать колосолан назад. Нептун и Милана осваивали верховую езду. Лошади были приручены. Но ездить на них приходилось без седла и стремян, используя только кожаные удила и попону.

Лошадей было совсем мало, правильнее сказать что для таких территорий их были единицы.

Как выяснил Нептун, древние лошади, привозились с территорий, где находился современный Северный Казахстан, из низовий рек, которых впоследствии назовут Волга и Дон, с территории современной Румынии. Там паслись многочисленные табуны лошадей, потомков древних тарпанов. Лошади стали известны в Средиземноморье примерно в 4300 году до н. э. Пока еще профессия коневода была редкостью, но коневоды из ростинов уже хорошо знали повадки лошадей, изучили и способы их выведения.

Едва переселившись в новый дом, Нептун подвергся «атаке» Георгия:

— Альгант, послушай!

И Георгий стал декламировать детский шутливый стих-небылицу из армянкой народной поэзии:

Понял, Альгант Нептун, о чем я гаварю?

— Понял, Георгий, прекрасно тебя понял! — ответил Нептун. — Твое дело не сдвинулось с места.

— И что же нам делать? — спросил Георгий. Потом немного помолчав, добавил:

— Если ты царь, то должен собирать налоги. А налоги — это казна! Казна — это золото! Покажи где твоя казна и когда ты будэш собирать налоги?

— Налоги? — усмехнулся Нептун. — Георгий, тут нет этого! А налоги в виде дани с чужих земель поступают в виде скота: овец, коров, коз. Еще в виде шерстяных и льняных тканей, фиников, муки из хлебных злаков и муки из фиников, льняного масла, кунжутного масла, различных приправ…

— Это как так? — поразился Георгий. — Савсем нэт золота? А как я клад дэлать буду? Финики и коров в землю закапывать?

— Золото в Альси поступает из Тао и Карросс на обмен. Только это не дань, а товар.

— Тагда обмэняй килограмм тридцать, да?

— Нет! — сказал Нептун, подумав. — Мы сделаем по-другому. Ты наторгуешь это золото.

— Как?

— На Альси ты никак не сможешь сделать клад. В нашем времени его даже водолазы с батискафом достать не смогут! Поэтому, делать клад можно только на территории Армении или Израиля. Там, где у тебя будет возможность свободного доступа к нему. Так?

— Канэшно!

— В Историческую «Армению» тебе попасть практически невозможно. Там сейчас горцы вовсю потрясают оружием, война идет полным ходом.

Георгий был согласен. Ему совсем не хотелось еще раз встречаться к дикими гутиями.

— Остается «Израиль», — продолжал Нептун. — Но на морском побережье Аурхи особой торговли нет. Это очень богатый регион. Местные племена обменивают шерсть, шерстяные ткани и немного керамику. Тебе будет нечего предложить им по высокой цене. В Восточном Средиземноморье сейчас спокойно, войн нет, но в любой момент она может там разгореться. Поэтому хочу тебе предложить отправиться в Среднюю или лучше Южную Месопотамию. Там протекает самая бурная торговля. Грузы отправляют не только караванами на онаграх, а используют так же речные суда, которые гоняют с севера на юг по рекам — Тигру и Евфрату.

Древнешумерский язык ни я, ни ты не знаем. Но ты немного понимаешь хурритский язык, немного знаком теперь с Сонрикс, знаешь Иврит. А значит, сможешь при необходимости договориться с шумерами и древними бедуинами, которые разговаривают на древнем арабском наречии. В общем, с местным населением как-нибудь столкуешься.

Немного золота я тебе найду. Дам охрану на время. Остальное сделаешь сам. От Средней Месопотамии до земель будущего Израиля не так далеко. Соберешь богатство — съездишь с караваном товаров и сделаешь клад. Как тебе мой план? Я бы и сам с удовольствием съездил с тобой посмотреть древнейшие дошумерские города, но как я оставлю одну молодую жену, и государственные дела меня не отпустят.

Георгий задумчиво крутил головой, спросил:

— Как ты думаешь, Борис, сколько мы еще здесь пробудем?

Нептун развел руками.

— Если бы я знал! Неизвестно. Но мне кажется, что довольно тебе играть роль моего слуги, пора тебе становиться свободным торговым человеком. В Месопотамии это очень почетно. Кстати, там ты сможешь получить доступ к женщинам, которых у тебя тут нет, и никогда не будет…

Последний аргумент оказал решающее значение. Глаза Георгия загорелись от предстоящего предприятия, и он сразу перешел к делу:

— Согласен. Как мы организуем это?

Нептун начал излагать детали:

— Ты получишь золото. Но это золото уйдет на перевозку грузов. Ты отправишься в древний Шумер как торговец строевым лесом. Это будут кедровые бревна. На реке Евфрат, или как его называют хурриты — Пуратту, бревна перегрузишь на грузовые суда, которые наймешь и держи парус к югу до города Урук.

— Я стану торговец дровами? — брови Георгия поползли вверх. — Пачему бревна?

— В Междуречье, — начал терпеливо объяснять Нептун, — строевой лес ценится на вес золота. Потому, что его там совсем нет! Все строительные материалы это глина и камень. Иногда глину смешивают с соломой. А многие хижины, кажется, строятся из древесной акации. Это самое прочное дерево тех мест! Сам увидишь. Теперь сам понимаешь, что торговля лесом очень выгодное дело! Продать его будет не трудно. А продашь, получишь целое состояние. Понял?

— Понял, Альгант! Ну а сколько я смогу получить золота в обмен за кедровые бревна?

Нептун вдруг рассмеялся:

— Георгий, дорогой, ты ничего не понял! Тут дело не в весе золота, а в самих изделиях! Помнишь, что тебе Антон говорил? И я повторяю. Любое, самое грубое украшение этого мира, в нашем времени — это музейная редкость, имеющая астрономическую цену! Средняя цена такого изделия колеблется от трехсот тысяч до десяти миллионов долларов за штуку! Любая простая глиняная доисторическая печать, обычный горшок и тот стоит огромных денег!

Георгий от удивления даже открыл рот. Потом, немного придя в себя, рот закрыл, но продолжал смотреть на Нептуна широко раскрытыми глазами, ошарашенный такой простой истиной, но больше стоимостью артефактов.

— Вах! — закричал он и от радости пустился в замысловатый дикий танец, который никогда не смог бы исполнить даже опытный танцор.

— Еду немедленно! Готовь бревна быстрее!

— Через три дня отправишься, — пообещал Нептун.

 

Глава 19

Из дневника Бориса Свиридова.

«1 августа 2063 года». «Римский античный автор Сабин Луций писал вот что: «Иберы же, напротив, подвержены другому виду безумия, пренебрегая самими собой из-за женщин. Некоторые греческие авторы считают, что иберы превосходят женолюбием все прочие народы: бывало в качестве выкупа за каждую похищенную женщину они отдавали трех, а то и четырех мужчин…» Конечно, Иберы времен Римской республики и тинийцы — их далекие предки, это не одно и то же. Но старые обычаи, заложенные в народах, сохранялись тысячелетиями. Это заметили греки и римляне. А вот современные испанцы ничего общего не имеют с тинийцами, и даже иберами. Это совершенно другой, биологически и духовно отличный от них народ».

* * *

Обряд на празднике Ур-Ана Нептун выполнил легко. Мила держала себя настолько просто, что никто ни о чем не догадался. Исполнив свой долг, Альгант покинул праздник. Нептун, возвращался в темноте с праздника Ур-Ана домой, когда услышал чей-то голос назвавший его по имени. Он остановился и заметил стройную женскую фигуру, вышедшую из тени. На женщине был желтый передник, в котором тинийки присутствовали на празднике. Нептун уже по голосу узнал женщину: это была Реута. Она приблизилась к нему и остановилась от него в двух шагах.

— Почему ты здесь? — спросил он, — другие женщины все там!

— Я не хотела смущать Милану своим присутствием. Ее сейчас любят мужчины, я могла вызвать у нее стеснение…

Нептун на миг представил Милану в объятиях другого мужчины, и внутри его вдруг заклокотала мужская ревность. Он захотел вернуться обратно, найти Милану и увести ее подальше от того, что там происходило…

Реута видимо почувствовала его состояние. Она подошла ближе к нему и тихо сказала:

— Альгант, ты словно не понимаешь нашей жизни. Зато мы не понимаем, как можно жить иначе. У нас никто не смеет попрекнуть женщину за участие в празднике Ур-Ана. Оскорбившего ее даже намеком за это ждет суд и изгнание, как человека, не почитающего закон тинийцев. Если ты посмеешь коснуться женщины, которая тебе сказала «нет», а тем более попытаешься снять с нее одежду, то советом старейшин народа, тебе, хотя ты и Альгант, вынесут наказание в виде смертной казни. Все что делают мои дочери сейчас, это делается по нашему древнему закону, который и есть наш мир изнутри, и с их добровольного согласия!

Нептун, подавив вздох, задумчиво произнес:

— Но ведь так любая женщина сможет сказать, что мужчина взял ее силой!

Реута отрицательно качнула головой, сказала тихо:

— Нет. У нас не принята ложь. И потом все в народе видят, кто с кем встречается и говорит. Если женщина говорит «нет» к ней больше никогда не подойдет этот мужчина, но не потому, что он устрашился наказания. Зачем брать силой женщину, если вокруг много других? Тиниец не может изнасиловать женщину никогда! Это выше его сил. Это его сущность, данная ему Ур-Аном. Поэтому только желание женщины у нас мужчину заставляют чувствовать себя мужчиной…

Реута медленно развязала ленту на волосах, и они упали вниз, закрыв ей всю спину.

Нептун смотрел на тинийку и любовался ей. В Таоросс и Альси женщины не ходили с распущенными волосами. Только большое горе и великая радость позволяли это сделать. Реута распустила волосы, значит…

Он понял, что она не просто так ждала здесь его!

Он, больше не сдерживая себя, сжал ее гибкое, упругое тело в объятиях.

— Это наша ночь, — сказал он ей. — Я ведь тиниец.

— Да, — подтвердила она, откинув назад голову, — сегодня можно все! Я прошу тебя, что бы ты подарил мне немного своей страсти, Нептун!

Она встретилась с ним губами в длительном поцелуе. Его руки блуждали по ее телу. Ночь для них внезапно расцвела тысячами огней.

Лунная дорога соединила их, и звезды в ночи видели их страсть. Реута была огненной женщиной! Жаркой, страстной, с которой можно было забыть обо всем на свете! Ее любовь была другой, тинийской, ни с чем несравнимой, в корне отличной от любви Миланы. Нептун заметил это.

Только под утро Нептун и Реута медленно пошли к своему дому.

— Я еще никогда не чувствовала такой яркого вращения звезд в моем лоне! — призналась женщина, — Я всем сердце счастлива, что моей дочери Милане достался такой благородный муж! Но я не буду мешать вашему счастью, никогда не встану на пути своей дочери.

Она помолчала, и вдруг прильнув к Нептуну, и оказавшись в его сильных руках, тихо прошептала:

— Я уже рада тем обстоятельствам, что провела эту незабываемую ночь с тобой, мой Альгант! Но если я по воле Ур-Ана вдруг случайно окажусь беременной от тебя, то обязательно, не убоясь ничего, произведу на свет новую жизнь! Какое счастье для любой женщины-тинийки иметь от тебя ребенка, Нептун, если бы ты мог представить это! Я вдова, мои дочери уже взрослые. Мне нужен еще ребенок, Альгант, в которого я готова вложить все свои оставшиеся у меня силы и я желаю вырастить его! Если это будет сын, он станет тебе верным помощником, если девочка, то для тебя она станет любящей дочерью!

Нептун, немного смущаясь, сказал:

— Реута, сравнимая с чистой утренней росой! Моя жена с праздника Ур-Ана! Я испытываю к тебе только благодарность за всю нежность и доброту ко мне… Я… я приду к тебе еще, что бы выполнить твою просьбу… Мужчина обязан исполнить всякое желание женщины! Признаюсь, что я охотно выполню это. Ты не прогонишь меня? Не будешь против, если мои лунные слезы прольются на твой чудесный цветок?

И он поцеловал ее ниже правого уха в шею.

— Нет, Альгант! — ответила Реута и ее глаза радостно засияли как утренние звезды. — Приходи ко мне, когда захочешь, днем или ночью. Делай со мной это, как пожелаешь… Я, буду только рада твоей мужской страсти и ласкам…

Они, обнявшись, и в молчании впитывали в себя друг друга. Потом, Реута, немного робея перед Альгантом, произнесла:

— Ты очень изменился! Ты, Нептун, теперь стал настоящим тинийцем! Там, на севере, тебя почему-то не учили родители своему долгу! Но теперь я не боюсь за твое будущее… Только об одном прошу тебя, мой Альгант, не трогай больше Мила, она еще совсем ребенок! У нее свой путь в жизни!

— Я знаю, и поэтому обещаю это тебе, — ответил Нептун, ласково обнимая и целуя зеленоглазую прекрасноволосую тинийку…

* * *

— Мама, после этого праздника, ко мне начали приходить тинийцы. Они ровно держаться со мной, ничего от меня не требуют. Но я-то знаю, что все эти мужчины хотят только одного — продолжения с моих с ними любовных отношений. Я не отвечаю им никак. Что это такое? — жаловалась Милана.

Реута подперла щеку рукой и спросила:

— Как твой отец пришел ко мне после праздника? Так?

— Наверное, так! — произнесла Милана. — Но только я замужняя женщина!

Реута улыбнулась кончиками рта.

— Для тинийцев это не имеет никакого значения! — сказала она. — Не забывай, что люди Тин не имеют понятие брака.

— И что это значит? — спросила Милана.

— Это значит то, что любая женщина тинийцев должна иметь второго мужчину для любовных утех, — сообщила Реута.

Милана подскочила на месте, услышав это.

— Я росс, и мне не нужен любовник, мама! — крикнула она. — Это ты, тинийка, и всегда думаешь и поступаешь по своему восприятию! Но тогда скажи мне, почему у тебя никогда не было любовника, когда ты жила с моим отцом?

— Потому, что я приняла синее восприятие жизни моего мужа, Восприятие жизни россов, дочь моя, и жила по их законам, хотя они были мне чужими. А ты, если любишь своего мужа, должна жить по его красным законам, которые чужие для тебя! — объяснила Реута.

— Как? — задохнулась Милана. — Я должна так жить? Я царица Таоросс?

Милана вдруг поняла, что ее мать говорит правду. И эта правда вдруг придавила ее как каменная скала, которую нельзя с себя сбросить.

Реута посмотрела на дочь и мягко спросила:

— Дочка, ты была на празднике Ур-Ана. Скажи мне, как женщина женщине, разве тинийцы были грубы к тебе? Разве они не стремились сделать тебе приятно? Они шли на все, что бы ты ни считала мужчин непривлекательными. Они старались, как могли, что бы ты получила удовольствие. Разве это не так? Тинийцы нежны в любви и свою любовь они выполняют как свой священный долг перед женщиной. Нежность, ласка, нега! Скажи мне, если это не правда!

Милана, стараясь не смотреть на мать, сдержано согласилась:

— Это правда. Ни одного грубого слова, жеста, движения. Я…

Она замолчала, но ее порозовевшие щеки выдали ее.

— Значит я права! — сказала Реута. — Они любили тебя и ты не испытала пренебрежения мужчинами…

— Этих мужчин было восемь, мама!

Реута мечтательно возвела глаза к небу, вспоминая Нептуна. У нее был только один мужчина на этом празднике, который стоил сотни других! Но она, отбросив все свои воспоминания, сказала:

— Кто-то тебе понравился больше, кто-то меньше. Но кто-то понравился?

Милана снова покраснела.

Наконец созналась:

— Один мужчина заставил меня кричать от восторга, когда я была с ним…

— Вот и возьми его в свою свиту, как человека, который будет любить тебя! — предложила Реута.

— Мама, но я замужем! — попыталась сопротивляться Милана. — Мой муж — Великий Альгант Синт и царь Таоросс!

— Для тинийцев это не имеет никакого значения! — повторила Реута. — Кто он?

— Я не знаю, мама!

— Узнай! Как царица Таоросс ты можешь многое! Ты можешь приблизить его себе, сделать Си-лот, назначить на должность… И он всегда будет при тебе! Не простым мужчиной, а верным слугой, который станет выполнять все твои желания! Он будет твоим поклонником и будет обожать тебя! Он будет дарить тебе свою любовь и радоваться, когда ты будешь счастлива от его прикосновений!.. Разве Авийя-Гекуб не писала об этом в своем тайном знании?

Милана посмотрела матери в глаза, сказала:

— Писала. Но откуда знаешь об этом ты? Ты же не мазленс!

Реута посмотрела на дочь и с доброй улыбкой ответила:

— Нет, я не мазленс. Но я женщина, которая знает тайны любви и которой не трудно представить, что испытала в жизни на Таэслис Авийя-Гекуб, пишущая эту книгу. Ничего нового в любви нет! Она может быть отвратной, сильной или звездной! В этом мире Солимос надо жить и любить! Страсть соединения — основа жизни народа Тин, народа красной полосы радуги! Ничего сильнее этого чувства в этой жизни нет! И даже никакая мудрость Авийя-Гекуб не сможет побороть ощущения пары, предающейся любви, возникающие при слиянии двух тел! Ты должна понимать это лучше меня.

 

Глава 20

Это произошло в конце августа недалеко от города Тарс, в который съехались Ронс и Альганты трех царств и многие тинийские Си-лот.

В своем шатре Милана прилегла на шкурах, чувствуя как ее ноги, уставшие за день, приятно расслабляются. Но не прошло и шестой части часа, как караульный кейтор, доложил ей, что ее ждет за порогом какая-то старая тинийка, не пожелавшая назвать свое имя, но настаивая на встрече с ней.

— Пусть войдет! — разрешила Милана, хотя никого не хотела сейчас видеть. Но она обязана исполнять свой долг перед народом… И привстала, усаживаясь на шкуры. Только это были уже не обычные козьи шкуры, к которым она привыкла с детства, а дорогие, тигровые.

К ней в шатер вошла совершенно седая, морщинистая тинийка в длинном до щиколоток ног черном платье, с красными полосами на поясе и подоле, огляделась и была, видимо, удовлетворена, что кроме них в походном шатре никого нет.

— Соли-соли, моя царица! — произнесла она и низко поклонилась.

— Соли! — ответила Милана, не знавшая, кто стоит перед ней.

— Мое имя Убебкава! — представилась старая женщина, отвешивая еще один поклон.

Милана, услышав это имя, мигом вскочила с сидения и тоже отвесила пришедшей глубокий поклон. Это имя ей было хорошо известно! Эта старая женщина была главой пси-корпуса, основанного когда-то давным-давно носящей темно-красную солнечную корону Великой Альгантессой Авийя-Гекуб.

Этот пси-корпус, основанный исключительно для женщин, нес высшие знания: познавшие учение носили звание мазленс. Более просвещенные именовались монмазленс. Глава объединения называлась Альмаз. Это те самые звездные знания, которые Милана изучала, будучи кейтором. В пси-корпусе было несколько степеней посвящения. Милана сама была мазленс, но имела самый низший сан.

Но пси-корпус был организацией имеющий и другую важнейшую функцию: он защищал женщин от мужских обид. Горе было тому мужчине, который осмелился бы вызвать гнев пси-корпуса!

Женщины замерли, внимательно изучая друг друга. После короткой паузы они, не сговариваясь, снова поклонились друг другу.

— Присядь, Великая Мать! — произнесла Милана.

Убебкава присела на одну из расстеленных вокруг очага тростниковых циновок. Милана села напротив и произнесла:

— Я рада видеть перед собой тебя, Альмаз!

Старая женщина небрежно кивнула на произнесенное Миланой слово и сказала:

— Пришло твое время, царица Таоросс! Я знаю все про тебя! Все. Что случилось с тобой и даже твои мысли, которые ты не произносишь вслух.

Милана поежилась. Очень неприятно, когда трои тайные мысли известны постороннему. Убебкава поспешила ее заверить:

— В твоих мыслях нет ничего дурного. Забота о муже, забота о государстве, о семье, о навыках кейтора, женские мечты о мужской страсти и ласке. В этом нет ничего плохого, повторяю тебе, царица…

Милана с тревогой посмотрела на Великую мать. Убебкава ласково глядя на Милану, произнесла:

— Не надо опасаться меня, ситора. Я пришла к тебе, что бы ты поняла, какие надежды все тинийцы, и не только они, возлагают на тебя! Весь пси-корпус сейчас глядит на тебя, поверь мне, я знаю! Я принесла тебе хорошие вести и прошу твоего разрешения, изложить их тебе.

Милана с благодарностью посмотрела на Альмаз. Старая тинийка была величественна, но Милана воспрянула духом, вовремя вспомнив, что она не просто мазленс, но и царица, Ихор-Са и жена Великого Альганта Нептуна!

— Говори! — разрешила Милана, давая понять, что она хотя и уважает Альмаз, но ее высокие заслуги и положение среди тинийцев Таоросс не меньше, чем у главы пси-корпуса. Но Альмаз посчитала не заметить этого, или, будучи хорошим знатоком человеческих чувств, заговорила, как ни в чем не бывало:

— Наша планета Таэслис постоянно замедляет ход своего времени. Она двигается все медленнее и медленнее. Длина монколосолан в древнюю, первичную эпоху жизни планеты была равна 424, потом 396, дальше 393, потом 385, потом 381, еще позже 377, а сейчас составляет всего 365! Дни года на планете Таэслис все время убывают! Но не только монколосолан становиться короче. Зато колосолан увеличивается! Когда-то он был равен всего 9 часов, а сейчас составляет 24! Но, если сравнить разницу — год и дни, то расчет покажет, что Таэслис медленно теряет скорость. Остановка скорости спиралей, сослагающих в целом планету — это смерть мира, которую нельзя остановить. Когда-то так погибла красная планета, откуда пришел на Таэслис наш народ Тин. Этот мир находится в состоянии осени. Он постепенно увядает. Ширятся пустыни. И мы, и наши народы, увядаем вместе с ним. Конец Таэслис наступит еще не скоро, не менее 10 тысяч монколосолан, пройдет до ее гибели. Но наши народы еще живы и мы должны думать об их будущем.

Убебкава приняла из рук Миланы чашу со сладким отваром из фруктов и, отпив пару глотков, продолжила говорить:

— Мы не должны допустить, что бы пси-корпус был повержен мужчинами, которые попытаются взять верх над женщинами. Царь Карросс, Великий Манеросс начал войну с пси-корпусом, который даже письменно изложил основы своего учения, пытаясь указать на наши ошибки, которые мы допускаем в своем правлении. Манеросс не достиг успеха в своем начинании, ему не удалось создать новый мужской пси-корпус, который должен был, по его мнению, противопоставить себя нам, женщинам. Почему у него этого не получилось? Все очень просто. Карросс — государство, в котором живут в преобладающем большинстве люди оранжевой полосы радуги, а его западные земли заселяют люди Вин — светло-синей полосы радуги. У этих народов отношения между мужчинами и женщинами совершенно иные. У них муж — всегда глава семьи, хотя женщина имеет второе слово. Не так как у людей черной полосы радуги, у которых женщина — бесправное существо, которое продается как овца! Не так как у россов, где женщина и мужчина имеют один общий голос. Не так как у народа тинийцев, где женщина определяет будущее семьи.

Поэтому мужчины Карросс не восприняли учение Манеросса. Зачем, подумали они, объединяться в какой-то пси-корпус, если мы и так верховодим в обществе. Глупцы! Это была их ошибка. Пси-корпус незамедлительно принял ответные меры. На тайном совете высших посвященных был разработан план действий. Многие Карросские женщины уже были вовлечены в наши ряды. Именно они путем сложных интриг и обезоружили самых ярых последователей Манеросса. Царь Манеросс — ты это знаешь — не был Альгантом и он не смог понять нужность пси-корпуса. Ему казалось, что женщины не достаточно умны и не могут противопоставлять себя мужчинам. Он ошибался.

Почему мы вмешались? Тинийское влияние на народы очень сильно. Как и влияние россов. И россы и тинийцы сейчас управляют миром. Люди Карросс оранжевой полосы радуги и народ Вин следуют за нами, учатся у нас знаниям. Мы ведем за собой эти народы: оранжевые Карроссы — младшие братья Тин, а народ Вин — во всем старается подражать Россам. Карроссы и Вин — сильные народы, но они уступают нам в знании, они не имеют наших возможностей.

Меняются цари, изменяются очертания государств, но нам пока удавалось поддерживать существующее равновесие в Солимос. Если пси-корпус окажется, разрушен, то равновесие в мире будет нарушено. Ты, Ихор-Са, еще не представляешь всей силы, которой обладает женская стихия, заключенная в нашей организации, а когда узнаешь, то будешь в два раза больше гордиться, что состоишь в ней.

Я пришла к тебе, ситора. Что бы рассказать тебе многое, многие секреты пси-корпуса, все тайные знания, великие замыслы… все…

— Великая Мать, Альмаз, я всего лишь мазленс низшего сана посвящения! — робко заметила Милана.

— Вот для этого я и пришла к тебе! Ты пройдешь, все степени посвящения и примешь самый высший сан! А потом, — она сделала паузу, — ты сменишь меня на посту Великой матери пси-корпуса…

Милана приоткрыла от удивления рот, шумно вздохнула, не уверенная, что она правильно поняла все услышанное.

— Ты не ослышалась! Такое решение вынес женский совет пси-корпуса из Высших посвященных.

— Но почему я? — наконец смогла выговорить Милана. — Я совсем молодая! Мне всего девятнадцать колосолан. Опыта в жизни почти нет. Я — кейтор! Я мало понимаю, как нужно управлять людьми.

— Выбор пси-корпуса пал на тебя, ситора. — ответила Убебкава. — Ты должна принять его. Почему выбрали тебя? Я с большой радостью объясню тебе это. Высшее счастье — нести учение и давать знание. Знание — факел в ночи, и этот огонь нужно поддерживать, что бы он ни угас.

Убебкава уселась поудобнее на циновке и перевела дух. Она была очень стара.

— Ты еще не царица Таоросс, Альгант Нептун, твой муж тоже не избран общим царем. Он пока Мон Си-лот части населения Таоросс. Значит, выбор верховного и правящего царя еще не состоялся. Но это скоро произойдет. Альгант Нептун — достойный муж, храбрый воин, о котором тинийцы уже слагают легенды. Но он, к сожалению, мужчина. А у тинийцев глава семьи — женщина. Мне известно, что ты принимала участие в празднике Ур-Ана. Значит, ты выбрала свой путь и, оставаясь росской, живешь как тинийка.

Ты, а не Нептун, должна стать правящей царицей в Таоросс. Я вовсе не принижаю заслуги Нептуна. Он тоже должен стать царем, но как твой муж, как полководец, но не более…

Для Миланы эти слова прозвучали, вызвав в ее душе полное замешательство. Она еще не успела до конца осознать, что она должна стать главой пси-корпуса, а ей еще предлагают царство! Конечно, Убебкава была во многом права. В царстве Карросс никто бы и не подумал, о том, что бы избрать ее царицей вместо Нептуна. Но Таоросс была вотчиной тинийцев, которые были только рады иметь царицей женщину. Только зачем ей это нужно?

— Разве я должна бороться за власть со своим мужем? — тихо спросила Милана.

— Не бороться! — возразила Убебкава. — Стать правящей царицей. Только став царицей в Таоросс и Альмаз пси-корпуса, ты будешь обладать огромной силой и властью не только среди тинийцев, но и в государствах Карросс и Альси и даже в Тао. Мы должны сплотить в единое целое эти государства. Почему? Не думай, что я ищу власти над миром. Нет. Я уже старая и скоро уйду к звездам. Мне уже тяжело держать в своих руках правление над пси-корпусом. Ты — другое дело! Ты Ихор-Са, значит твои дети, или кто-то из них родиться Альгантом, а это уже очень важно. Ты дружна с Великой матерью Альронс Гарат! Ты ее единственная подруга. Ни у кого из женщин пси-корпуса нет такой внушительной поддержки. Поэтому ты обязана, во что бы то ни стало сохранить дружбу и уважение Гарат! Запомни это! Никогда и не в чем, не противоречь Гарат, Хранителю Времени и Великой Матери! Потому, что женщины должны править миром, а мужчины выполнять возложенные на них миссии!

Вспомни, что Великая Альгантесса Авийя-Гекуб самая старшая среди народа Тин, а Ал-Ма-Гарат — самая старшая среди народа Росс. Они обе — женщины! Нужны ли другие доказательства?

Пси-корпус рассудил, что если ты и Гарат будете правящими царицами, то государство Карросс будет под вашим полным контролем. А пси-корпус, во главе которого будешь стоять ты, найдет способ обуздать наших противников.

Поэтому, Нептун, как бы его не уважали тинийцы, не сможет выполнить то, что задумал Совет монмазленс.

Милана размышляла. Все это было новым и крайне тяжелым для хрупкой девушки…

— Я могу отказаться? — спросила она.

— Нет! — прозвучал твердый ответ Убебкава, но затем ее голос смягчился и приобрел материнский оттенок:

— Ты сама поймешь это, не сейчас, а лет через десять, что выбор, который остановился на тебе, продиктован нами теми обстоятельствами, которые губительно могут отразится на наших народах. Это все нужно не мне, не тебе, и даже не пси-корпусу, а ростинам. Пойми, Ихор-Са, наступают другие времена. Посчитай сама, сколько Альгантов и Ронс сейчас живут на Таэслис?

— Крониды — Ал-Ма и Алрас, остальные Ураниды: Ронс Сватс-Сиронс, Нептун, Окира, Колер и Келлис. Всего семь.

— Именно так! — согласилась Убебкава, — семь. Крониды произведут на свет еще двух Кронидов, у тебя тоже родиться кто-то из Уранидов. Один или двое, я не знаю этого. Но уже мы имеет число десять. Из тридцати двух имен мы видим, что треть их живет в теле на Таэслис одновременно! Многие ушли к звездам совсем недавно, и значит, что они придут снова не скоро. А что это означает? Только то, что в Солимос в ближайшие пятьдесят лет будут происходить великие перемены! А дальше долгое время ничего значительного не произойдет. И еще то, что после ваших детей на Таэслис возможно не будет очень долгое никого из Уранидов. Понимаешь, о чем я говорю? То, что они сейчас создадут и как направят народы, то будет продолжаться и без них. Неправильное решение приведет к бедствиям, которые нанесут раны ростинам. Вот, что я хотела сказать!

Убебкава так закончила свою речь:

— Не знаю, понимают ли это Крониды — Ал-Ма и Алрас, но мы в пси-корпусе это уже давно поняли. Мы выжидали удобного момента и вот время действий наступило.

Милана смотрела вниз и тысяча мыслей роились в ее голове. Все это было неожиданно быстро.

— Справлюсь ли я? — спросила Милана с сомнением.

— Мы, весь Совет пси-корпуса, поможем тебе! — заверила Убебкава. — Мы обучим тебя. Ты будешь знать все, что знаю я.

— А как же Нептун? Гарат хочет видеть его царем! — произнесла Милана.

Но у старой Альмаз на все был ответ:

— Скажи мне, кто управляет Альси: Алрас или Гарат?

— Не знаю, — честно призналась Милана.

— Гарат! — подсказала Убебкава. — Алрас незримо передал ей управление, а сам почти не занимается государством. Мы в пси-корпусе знаем это. А Нептун, он откажется от царской верховной власти.

— Почему ты так уверена в этом? — с удивлением в голосе сказала Милана. — Что его заставит сделать это?

— Обстоятельства. Нептун — пришелец. Пси-корпус не смог выяснить, где он жил все эти годы. Ни в одном из наших пяти государств нет его следов в Прошлом.

Милана напряглась. Разговаривать об этом она не хотела и сразу решила, что ни за что не поделиться своими догадками, раскрывая тайну Нептуна.

— У меня есть сомнения… — Убебкава медлила, смотря на свои руки. — Альгант Синт ли это?

— Кто же он, по-твоему? — голос Миланы ничем не выдал внутреннего волнения. — Я живу, а Альгант Синт и я — звездная пара. В чем тут возникают сомнения, если это новый виток спирали, повторяющийся по аналогу прошлого?

— Не спеши, — оборвала ее Убебкава. — Ты хорошо помнишь первый бой с гутиями, в котором ты и Нептун вышли победителями?

— Я помню.

— Но ты не знаешь, что это сражение видели и другие люди.

— Конечно, — согласилась Милана, — моя мать и сестра, если не считать Гарат и слуг Нептуна.

«Неужели из них кто-то проговорился»? — с тревогой подумала Милана.

— Не они. Другие люди. Тоже беженцы из Симерк, прятавшиеся от гутиев и случайно ставшие свидетелями боя Нептуна, в котором он остановил Время!

— Он — Альгант! — возразила Милана. — А способности Альгантов слишком велики!

— Возможно! — легко согласилась Убебкава. — А возможно и нет. В книге Авийя-Гекуб сказано: «Время можно остановить самое большое на пять секунд». Больше организм никакого тинийца не выдержит, даже если он и Альгант! Нептун остановил время в четыре-пять раз больше. Разве это не странно? Авийя-Гекуб, когда излагала свои знания, не могла ошибиться. Что на это ты можешь сказать?

Убебкава пристально посмотрела Милане в глаза. Но Милана не отвела взгляда и хранила молчание. Старая Альмаз печально улыбнулась:

— Ты все знаешь, только не хочешь говорить. Понимаю, это не твоя тайна. Скорее всего, не Нептун рассказал тебе, а ты сама догадалась. Это хорошо, значит, ты будешь достойной преемницей на мое место в пси-корпусе. Умение правильно сопоставить события и определить, что не соответствует — важная черта у росски. Не хочешь — не говори! Знай только, я считаю, что Нептун имеет свою миссию, царский трон ему вовсе не нужен. Он не ищет власти. Он ищет в этой жизни что-то другое…

 

Глава 21

В шатер внезапно вошла Гарат.

Милана увидев ее, смешалась.

— Соли-Соли! — поздоровалась с Гарат Убебкава.

— Соли-Соли! — произнесла Гарат, внимательно рассматривая Альмаз. От взора царицы Альси не укрылся наряд старой хранительницы знаний.

— Не нужно говорить, кто я? — задала вопрос Убебкава.

— Нет, — ответила Гарат, присаживаясь рядом, — я уже догадалась.

— Ты читаешь мысли? — спросила Убебкава.

— Я прочитала только твое имя, которое написано на твоей одежде. Такую одежду носят только последователи Авийя-Гекуб из Высших посвященных. Я стараюсь быть простым человеком и далеко не всегда использую свои возможности. Поэтому, не прибегая к своему дару, могу ли я узнать, о чем вы разговаривали с Миланой, Великая Мать?

— Я не смогу спрятать свои мысли от тебя, Ваша Вечность! — ответила жрица. — Ведь я не Альгантесса. Но я не собираюсь, что-то скрывать, и раз мы тут собрались все трое, то охотно расскажу.

Пси-корпус вычислил, что впереди грядет одна из самых страшных войн на Таэслис. Она продлится сто пятьдесят монколосолан. Она сравнима с войной россов и тинийцев, которая была четыре тысячи лет назад. Это важно знать и понимать. Война будет длительная, она может ослабить наши народы. И пока почти никто не знает об этом! Но мы можем ослабить ее пожар…

Гарат, выслушав Убебкава, подняла брови вверх и заметила:

— Да, эта война уже началась. Но остановить ее невозможно, не можем мы простить гутиев. Моя кара обрушиться на них! Я не пощажу их! Я прикажу казнить всех, кто будет помогать им! Я прикажу залить весь мир кровью! Реки, красные от крови выйдут из берегов! Даже деревья будут сочиться кровью, но мы выстоим и победим!

— Не слишком ли суровая кара ждет народы черной полосы радуги? — вопросила Убебкава.

— Суровая? — вдруг зло рассмеялась Гарат — Я никогда не прощу народ, который осмелился причинить мне зло и боль! А знаешь ли ты, Великая Мать, Убебкава, что я, Альронс Ал-Ма, была варваром-гутием подвергнута насилию?

На несколько мгновений наступила тишина. Милана услышав страшное признание Гарат, открыла рот и застыла так, смотря на царицу Альси.

— Что?! — Убебкава даже задохнулась, крайне разгневанная словами Гарат. — Не ослышалась ли я? Что ты такое произнесла, царица?!

И вдруг страшным голосом она вскричала:

— Это самое страшнейшее святотатство в Солимос, о котором мне пришлось услышать!

— Я рассказываю это потому, что знаю: Сатра давно распустил слух о своем гнусном поступке среди гутиев. Скоро об этом будут шептаться во всех трех государствах… Теперь, скажи, надо ли нам жалеть бедных варваров? — спросила Гарат.

— Нет!!! За такое преступление против Хроноса и Ур-Ана они должны быть наказаны! — глаза Убебкава вспыхнули. — Но как Ур-Ан допустил такое отвратное, богомерзкое деяние, Ваша Вечность?

— Не на все вопросы я знаю ответ, Альмаз…

— До меня дошли слухи об этом, — созналась Убебкава, раскачивая тело, — но я не верила… не хотела верить…

— Не нужно напоминать мне, Убебкава, о моем горе и позоре… Не будем больше об этом говорить, — сказала Гарат и задала вопрос Альмаз:

— Почему ты пришла не ко мне, а к Милане?

— Завтра я хотела встретиться с тобой, царица. К Милане у меня был отдельный разговор, но ты можешь знать, о чем мы беседовали.

Убебкава перешла на Критонос и заговорила, не называя имен:

— Она не все знает и понимает. Но это поправимо. Научится. Я хотела подготовить ее заранее. Ей предстоит не легкое решение.

— Какое? — тоже на Критонос спросила с интересом Гарат.

— Тебе проще прочитать мои мысли, — ответила Альмаз.

— Не хочу! — не согласилась Гарат. — Скажи сама. Я слишком уважаю носителей тайного знания, что бы пользоваться своей силой.

— Эта девушка, которая сидит рядом со мной, будет впоследствии избрана вместо меня. Так решил Совет.

— Допустим, — произнесла в раздумье Гарат. — Что дальше?

— Высшие посвященные хотят видеть ее царицей Таоросс…

Гарат окатила Альмаз удивленным взглядом:

— Не слишком ли это много для нее?

— Нет, — ответила глава пси-корпуса. — Так будет лучше для всех. Все дело в ее муже.

— Почему?

— Потому, что земли Россов ждет великая беда, и они будут очень нуждаться в помощи тинийцев!

Гарат не понимала. Попросила:

— Объясни.

— Совет пси-корпуса вычислил по книге Авийя-Гекуб, что народ россов ждет великая планетная катастрофа, и никто кроме тинийцев не поможет им в их беде! Если твоя подруга станет во главе государства Таоросс и будет главой пси-корпуса, то с этой бедой народ россов справиться. А ее муж… Он загадка и тайна. Он многое знает и умеет. И он нам поможет! Он тоже надежда ростинов в будущем!

— О какой катастрофе ты говоришь? — спросила Гарат.

— Есть только один человек, который знает о катастрофе все! Расспроси его и он расскажет!

— Ее муж?

— Да.

— Почему ты так в этом уверена?

— Я уверена, потому, что он выходец из неизвестности!

— Это ты знаешь верно?

— Я это подозреваю.

— Хорошо, я поговорю с ним завтра же! Твои предложения меня заинтересовали, и очень возможно, что я приму их.

Милана ничего не поняла из всего сказанного. Она не знала Критонос. И была обрадована, когда услышала знакомые слова Сонрикс:

— Милана, ты хочешь стать царицей Таоросс?

— Если это нужно… — ответила Милана, посмотрев на Гарат.

— Благодарю тебя это самые правильные слова, которые ты могла произнести. Я услышала Альмаз и мне надо время подумать.

 

Глава 22

Утром Гарат пригласила Нептуна к себе в шатер, отправив за ним кейтора.

Нептун явился незамедлительно.

— Соли-соли! — приветствовала она его первая, едва он переступил порог. — Садись рядом со мной!

— Соли-соли! — ответил он и, следуя приглашению, присел рядом со столиком, на котором стояло блюдо с нарезанной кусочками дыней.

— Все тинийские Си-лот собрались? — спросила она, протягивая ему маленькую деревянную ложечку и глиняную чашку с мороженым. Нептун обомлел. Вот это да! Чего он не ожидал, так это мороженого!

— Почти все прибыли. Завтра ждем последних, — ответил он и, не удержавшись сразу попробовал древнее лакомство. На вкус это оказался очень мелко наколотый лед пропитанный соком ягод. Вкус был кисло-сладкий, но сам факт существования мороженого приятно поразил Нептуна.

— Откуда лед летом? — вопросил он.

— Его привозят с гор зимой, летом хранят в глубоких ямах недалеко от холодных ключей. Тинийцы — изобретательный народ, пожалуй, даже превосходят в этом россов. Чем больше я узнаю тебя, тем мне все больше нравятся тинийцы. Хотя среди них встречаются редкостные негодяи, такие как мой отец, Колер и Келлис. Падшие Альганты.

«Звучит как падшие Ангелы» — подумал Нептун.

— Альгант Колер совершил трусость и предательство, Нептун! — сказала Гарат. — Он заслуживает справедливого наказания. Смерти! Я думаю, что надо найти и покарать его за трусость!

— Найду и накажу, если будет твоя воля! Что о них слышно? Где эти Альганты сейчас?

— Мне сообщила Альмаз Убебкава, что варвар-гутий Сатра, ставший царем Симерк, был выращен и воспитан Альгантом Келлисом, который может быть сам того не понимая, вверг наши страны в страшную войну. А мой отец Колер уже далеко, в горной стране Элам. Его видели. Он гнал несколько онагров с грузом, шел не в одежде ростина, а маскировался под местных жителей. Он трусливо сбежал, бросив страну, и обрек этим многих невинных людей на смерть. Он забыл, кто он такой! Этого ему простить нельзя…

— Ты это узнала сама? — спросил Нептун, прекрасно понимая, что от Гарат практически невозможно ничего скрыть. Она чувствовала природу вещей и ее способности позволяли ей «увидеть» нужного человека. Впрочем, он тоже обладал аналогичными способностями, но они отбирали слишком много сил.

— Нет, мне сказала об этом Альмаз Убебкава, — ответила царица Альси.

— Тебе это сообщила Убебкава!? — переспросил Нептун и поразился могуществу пси-корпуса. Разведка в нем работала невероятно быстро. Хотя он знал аналогичные примеры из древней истории. В Средиземноморье уже даже в период греческой колонизации спрятаться было невозможно. Особое место занимал Древний Рим. Беглец-раб или преступник, пытающийся скрыться, бывал чаще всего обнаружен в течение трех месяцев. Все городские дома имели старшего, который докладывал обо всем старшему улицы, старшему квартала, старшему района, а тот в свою очередь, городским властям. Любой пришелец брался под неусыпный контроль. Все люди, сельские и городские, были приписаны к какой-нибудь трибе, и чужак никаким образом не мог в нее войти незамеченным. Чужих досконально проверяли, кто он, откуда и почему? Наводили справки о нем, писали в другие города. Учитывая отсутствие средств связи: телефона и интернета, три месяца для такой страны, как Древний Рим были небольшим сроком. Преступника находили, даже если он пересекал границу империи.

— Да, она, — подтвердила Гарат. — Она вчера прибыла на собрание царей. Тебя это удивляет?

— Совсем нет! — ответил Нептун, посмотрев на Гарат.

Царица Альси полусидела, полулежала на подушках. Ее совсем короткая синяя туника, перехваченная на талии матерчатым поясом с золотой бляхой, не скрывала ее стройных ног в сандалиях из мягкой кожи, крепящихся тонкими ремешками вокруг икр. Нептун поспешил отвести глаза, он никак не мог привыкнуть к тому, что женщины здесь совсем не стесняются своей обнаженности. Нептун даже не допускал мысли, что юная красавица Гарат пытается соблазнить его. И он был прав.

— Мороженое очень вкусное! — сказал Нептун — Зачем ты позвала меня, Гарат?

— Это очень важно, Нептун!

— Тогда начинай говорить, я готов выслушать тебя, царица.

— Альгант, я говорила с Убебкава… Она настаивает, что бы правящим царем в Таоросс поставили не тебя, а твою жену — Милану…

Гарат внимательно смотрела на Нептуна, ожидая его реакции на услышанное им. Но Нептун, выслушав ее, остался совершенно спокоен, только спросил:

— Милану? Почему?

Гарат пересказала весь разговор с Альмаз и закончила следующими словами:

— Так будет лучше для всех. Хотя я предпочла бы видеть правящим царем Таоросс тебя…

Нептун думал недолго:

— Я считаю, что совет Альмаз Убебкава является самым правильным решением! Я не претендовал на царство с самого начала. Я служу Ур-Ану и тебе моя царица! Чего же мне желать еще?

Гарат привстала с подушек и положила свою руку на плече Нептуну:

— Ты, выросший в безвестности, варварстве и невежестве имеешь сильный характер и благородную душу! Не каждым может сказать так, как ты! Я все больше восхищаюсь тобой, Нептун. Ты умен, бескорыстен, храбр, красив и даже шрамы украшают тебя…

— Я тот, кем сделал меня Великий Хронос! — ответил Нептун.

Гарат отняла руку от его плеча и произнесла:

— Но я звала тебя не за этим…

— Что-то еще? — улыбнулся он. — Говори, царица, не бойся обидеть меня. Если ты решила поручить мне пасти твои стада, я безропотно подчинюсь твоему слову.

— Нет! — ее глаза расширились, она посмотрела на него. Ее взгляд красноречиво говорил: «Не то! Как ты мог подумать такое»?

— Я очень хочу, что бы ты рассказал мне о великой катастрофе, которая произойдет, через несколько десятков лет!

«Она говорит про Дарданов потоп?» — подумал Нептун. — «Но он уже был. Девкалионов? Санторинское извержение, которое по мощности было примерно в четыре раза сильнее, чем взрыв вулкана Кракатау? Нет, еще рано. Невозможно. А если она имеет ввиду потоп, погубивший Атлантиду? Но Атлантида остров… А была ли она вообще островом? Но если остров Кипр, точнее его дикую, необжитую область, считать остатком Атлантиды, тогда… все сходиться».

— Почему ты молчишь, Нептун? — поторопила его Гарат. — Ты знаешь об этом много больше, чем я и Алрас вместе взятые. Ты очень хорошо знаешь будущее, а мы знаем из него совсем немного. Скажи правду, я прошу тебя!

— Не могу обманывать тебя, моя царица. Государство Альси обречено… Оно целиком уйдет под воду! — медленно произнес Нептун и тяжело вздохнул.

Гарат услышав это, вцепилась в руку Нептуна и вскричала:

— Что ты такое говоришь?! Как это возможно?!

— Я сказал правду, — добавил Нептун. — Этого не избежать.

— И ничего нельзя изменить? — с надеждой вопросила царица.

Нептун отрицательно покачал головой:

— Планета Таэслис ненавидит пришедшие со звезд народы. Она хочет населить себя своими детьми, людьми черного цвета радуги. Она выполняет свою задачу, как мы выполняем предначертанное нам Ур-Аном. Поэтому она старается уничтожить все, что имеет связь с народом россов.

Она ненадолго задумалась. Потом сказала:

— Вот оно, предупреждение Убебкава. Права Альмаз. Я недооценивала пси-корпус и его значимость. И мне есть чему поучиться у них.

Она помедлила, потом, словно с трудом подбирая слова, произнесла:

— Нептун, ты можешь это… Прошу тебя! Поверни… Время…обратно…

Нептун, услышав это замер в безмерном удивлении.

«Ты понимаешь, что говоришь, Гарат? За кого ты меня принимаешь?» — хотел крикнуть он. — «Я не властен над Временем, я всего лишь Альгант! Да разве я осилю такое деяние?»

Но вслух тихо сказал:

— Не могу.

— Не можешь? — как эхо откликнулась она.

— Это не в моих силах. Я не имею такой власти на Таэслис, Гарат…

Она помолчала и спросила:

— Скажи, как лучше поступить? Дай совет, мне он важен.

— Царица, кто предупрежден, тот вооружен! У тебя есть пятьдесят-шестьдесят лет в запасе. Я считаю, что россы должны уйти из Альси. Куда, пока не знаю. Но нам нужны лошади. Сотни, нет многие тысячи лошадей. Эти умные существа лучше, чем онагры. На лошадях легко ездить верхом, удобно воевать, их можно запрягать в повозки. Они сильнее онагров, могут везти больше поклажи. Лошади хороши еще тем, что могут сами добывать себе пропитание. На них можно пахать землю. Те несколько десятков лошадей, которые имеются в трех царствах — это ничто. Без лошадей народу россов будет трудно.

Я уже принял решение, отправить на север группу тинийцев, что бы они пригнали от номадов, кочующих там, сотни три лошадей. Советую и тебе сделать это. Вырастить лошадей нужно время, и мы едва успеем уложиться в имеющийся у нас срок.

Гарат выслушала его и потребовала дальнейших объяснений:

— Давай посчитаем. Одна лошадь равна по стоимости восьми коровам. Одна корова — одиннадцати козам. Бронзовый цельт — стоит одну корову. Доспех из меди для воина — трем-пяти коровам. Мы можем получить лошадей только в обмен за медное оружие. Это очень-очень дорого, Альгант!

— Все правильно. Все это очень не просто! — согласился Нептун. — Только, царица, ты забыла, что лошади стоят так дорого только у нас. Там, они не имеют такой цены. А Будущее говорит, что через шестьдесят лет начнется эпоха рассеяния Звездных знаний по планете Таэслис. А без лошадей это выполнить будет невозможно. Онагры не вынесут холодов в землях, где я жил до встречи с тобой. А лошади выдержат, потому, что приспособлены не только к жаре, но и холоду. Не на спине же понесут россы свои пожитки.

— Ты знаешь, что россы пойдут именно на север? — спросила она.

— Знаю.

— Но почему не на запад? Там есть неплохие земли, где россы смогут обосноваться. Местное население мы изгоним. Почему не туда?

— Не могу сказать подробнее, потому, что сам не имею точного ответа. Наверное, будут какие-то важные события, которые заставят россов поступить именно так. А что касается обмена лошадей, — есть другое, более доступное и дешевое средство.

— Какое же?

— Люди черной полосы радуги дышат дымом растения, которое называется конопля, используя для этой цели глиняные трубки, — Нептун вспомнил, что при раскопках в пещере Шанидар в Курдистане были обнаружены курительные трубки пятого тысячелетия до н. э. — И мы можем обменять часть лошадей на эту траву… Эту траву и сейчас с удовольствием берут люди к северу от Таоросс. А россам она не нужна. Верно?

— Это так.

— Второй мой совет таков: флот россов недостаточно велик. Нужны еще корабли, если народ россов будет уезжать морским путем.

Гарат молчала. Потом посмотрела на Нептуна.

— Люди на севере никому не отдают своих жен. После смерти вождей, несчастные женщины обязаны следовать за мужьями в страну мрака. Их хоронят заживо. Иногда с умершим вождем хоронят даже детей. Жестокий и злобный народ. Очень дикий. И ты пришел с Севера… Но ты не такой. Хорошо, Альгант, я обдумаю твои советы. А сейчас, прошу тебя, оставь меня, я хочу побыть одна.

— Как будет вам угодно, Ваша Вечность! — встав, ответил Нептун и, отвесив легкий поклон, вышел из шатра.

 

Глава 23

Из дневника Бориса Свиридова.

«18 августа 2063 года. Греческий античный автор Афиней, правильно заметил: «Пьяный мужчина звереет, а женщина — беременеет». А древнегреческий поэт Алексид справедливо утверждает: «Не странно ли — всегда в большой чести у девушек; Вино постарше, а мужчина свеженький». Что еще можно добавить? Милана была всегда мне верной женой, я благодарен Ур-Ану за то, что он послал ее мне как Звездную пару. Если она иногда вела себя не как женщина, любящая своего мужа, то это не ее вина, это было продиктовано многими обстоятельствами, из-за которых ее упрекнуть нельзя. Это — жизнь, ее правила, которые не возможно ничем изменить…»

* * *

Милана и Гарат лениво разговаривали в шатре царицы Альси, наслаждаясь мягкими шкурами барсов и подушками.

— Тебе жить намного легче, чем мне — тяжело вздыхая, говорила Гарат. — Я молодая девушка, которую Великий Хронос заставляет выглядеть горой с ледяной вершиной. Люди обходят меня стороной, падают предо мной на колени, кланяются до земли и шепчут вслед просьбы. Как мне надоело это! Я все понимаю, но ничего не могу сделать. Я слышу голос Хроноса в своей голове и не могу избавиться от него. Я имею знание всей Вселенной, которое не все нужно мне и не все можно использовать на этой планете Таэслис. Зачем мне сейчас знать историю миров, на которых я никогда не была? Как можно использовать знания о полетах одной из отдаленных планет, если мир Солимос имеет другой состав ветра и не имеет нужных металлов? Моя бедная голова перегружена знаниями. Представляешь, если бы я говорила тебе обо всем, что я знаю, то я бы раньше состарилась, чем успела рассказать даже четверть своих знаний. Я знаю и умею то, что недоступно обычному человеку.

Милана слушала, не перебивая. Жалобы Гарат ей приходилось периодически выслушивать.

— Я хочу побыть девушкой, которую любит мужчина! Хочу встречать с ним рассвет, смотреть закат солнца, любоваться небом, по которому бегут белые облака, бродить в лесу, подернутому туманом…

— Ты, Гарат, имеешь мужа…

— Имею! Только он такой же, как и я! Холодный и молчаливый. Несколько дней мы были счастливы. А теперь мы мало с ним разговариваем. О чем? Он знает почти все, что и я. Он замкнут на своей идее. Он часто не знает, что сейчас: день или ночь. Он мало обращает на меня внимания, еще меньше уделяет мне внимание как женщине. Мы уже давно надоели друг другу. Мы Звездная пара не только на Таэслис, но были ей раньше в других мирах. Мы выполняем свой долг перед Вечностью. Наш брак — почетная обязанность перед Хроносом. Вечных всего четверо на Таэслис. У каждого из нас своя миссия. Одна из моих миссий — родить двух детей, двух Вечных. Так было всегда…

Гарат тяжело вздохнула:

— А ты представляешь себе, что это такое: быть звездной матерью в семнадцать лет?! Смотреть на все окружающее взглядом старухи, которой девяносто, нет девяносто тысяч монколосолан? Мне тоскливо, Милана!

— А чем занимается твой муж?

— Он архитектор в этом воплощении. Он задумал призвать весь народ Россов на Таэслис из других миров. Для этого он вычисляет формы для объемного построения формул Соннат. Это огромные сооружения с квадратным основанием и тремя гранями, соединенные вверху острием. Алрас считает, что их будет видно в других мирах через матрицу Таннос.

— И какой же высоты должны быть эти постройки? — спросила Милана, которую заинтересовали эти таинственные сооружения.

— Чуть меньше половины полета стрелы.

— Тогда они будут высотой почти до неба! — восхитилась Милана.

— Только из камня, — добавила Гарат.

— А где они будут построены?

— Алрас еще не решил, — ответила Гарат. — На их постройку пойдет много тысяч каменных блоков.

Милана промолчала, представляя себе гигантскую постройку.

— Милана, я хочу попросить тебя о помощи.

— Чем я могу помочь тебе, Гарат?

— Я хочу ближе узнать тинийцев. Очень близко. Как ты на празднике Ур-Ана. Понимаешь меня?

— Но, Ваша Вечность… — Милана даже не нашла слов.

— Я хочу понять тинийцев! — продолжала Гарат. — Почувствовать их. Узнать их души, пропустив через свое сознание. Я хочу все о них знать. Я хочу, что бы ты сопровождала меня, и никто не догадался, зачем мы поехали. Ты мне поможешь?

— Что я должна сделать?

— Нас тут никто не знает. Возьмем лошадей и уедем вечером из Тарса, переодевшись в одежду тиниек. Найдем молодых поселян-пастухов. И получим удовольствие, которое мужчины нам любят дарить, — Гарат лукаво склонила голову.

— Если ты настаиваешь… А почему нет? Пожалуй, я не против маленького приключения! — рассмеялась Милана.

Гарат обняла Милану за плечи и прижалась к ней.

— Ты моя единственная подруга, с которой я перестаю быть посланцем Времени.

* * *

Вечером они, оседлав лошадей, выехали вдвоем из лагеря. Они оделись как охотники: короткие туники, сандалии на ремнях вокруг икр, плащи. Взяли луки и колчаны со стрелами, ножи.

Большого труда стоило стражам запретить сопровождать их. Мон-монкейтор Айлис, отвечающий за безопасность Великой Ал-Ма хотел было нарушить ее приказ, и снарядил пятерых кейторов Борра. Но царица сделала запрещающий жест рукой, и Айлис ворча, не посмел ослушаться. Они вдвоем выехали из Тарса.

— В какую сторону поедем? — спросила Милана.

— Туда, где нас никто не узнает.

— На запад! — решила Милана. — Там есть несколько крупных поселений. Кого-нибудь обязательно встретим. Ночью это не трудно. Костры видно далеко.

— Нет, — возразила Гарат, — кого-нибудь не надо. Только молодые тинийцы, и никто другой.

В конце августа, когда лето идет к закату, темнеет быстро. Милана и Гарат не спеша ехали по равнине. В небе появилась полная луна, которая ярко освещала окружающую местность.

Они ехали, весело переговариваясь, пока обе, одновременно не заметили свет одинокого костра.

— Еще есть время отказаться от нашей затеи, — сказала Милана.

— Нет! — твердо возразила Гарат. — Поехали.

Недалеко от костра их встретил лай собак.

— Кто идет? — раздался окрик.

— Мы заблудились! — ответила Милана первое, что пришло в голову.

Кто-то прикрикнул на собак и лай стих.

Собаки-друзья в те времена встречались редко. Их было мало, и они использовались лишь для защиты стад от волков и шакалов. Никому бы и в голову не пришло держать собаку в своем доме или выводить декоративную породу, что бы носить ее под мышкой. Люди Прошлого смотрели на всех животных только с точки зрения пользы для себя и никак иначе.

Милана и Гарат подъехали к костру. Увидев, что у огня сидят тинийцы, две девушки слезли с лошадей.

— Идите, ситоры, к огню! — пригласил их пастух, совсем молодой парень и принял лошадей за узду. — Я стреножу их! — предложил он, важно объявил: — Я умею делать это!

Невдалеке раздалось ржание лошади, лошади Гарат и Миланы ответили.

«Откуда тут лошади»? — подумала Милана.

У костра сидели трое. Один мужчина, без сомнения росс, лет тридцати пяти с правильными чертами лица, одетый в синюю тунику и мягкие кожаные сапожки. Его длинные волосы были прихвачены на лбу синей лентой. Это был явно не пастух, а скорее всего кейтор. Двое других, одетые в белые туники и штаны были молодыми тинийцами лет тридцати, но и они не походили на пастухов. Они слишком уверенно держали себя. Так ведут себя люди, чувствующие свою силу. Милана наметанным глазом сразу заметила бугры мышц, на покрытых узлами вен руках.

«Тоже воины», — поняла она. — «Пастух здесь всего один. Тот, что увел наших лошадей».

— Соли! — поздоровалась Милана.

— Хай! — повторила приветствие Гарат.

— Соли-соли! — ответили вразнобой им сидящие вокруг костра мужчины. — Присаживайтесь к костру, ситоры!

Им предупредительно расстелили бараньи шкуры, на которые они присели, предварительно сняв с себя колчаны со стрелами и луки.

— Охотились? — улыбнулся один из тинийцев.

— Сбились с дороги, — объяснила Милана. — С рассветом вернемся домой.

— А вы не простые охотницы! — обратился к девушкам росс в синей одежде.

— Откуда ты знаешь? — спросила с вызовом Гарат.

— Я никогда не видел женщин верхом на лошадях. Простые охотницы вряд ли смогут иметь таких животных.

Милана рассмеялась:

— Но тогда и ты тоже не пастух! Наверное, монкейтор? Угадала?

— Монкейтор, — не стал спорить росс. — Меня зовут Ктир! А какие имена вы носите?

— Лана! — ответила Милана, немного сократив свое имя. Гарат, услышав это, произнесла:

— Мое имя Аратта. Мы сестры. Обе мазленс. Но ты прав, кейтор, обе лошади нам не принадлежат!

— Так вы приехали из Карросс? Значит, — сделал вывод Ктир, — вы из окружения Альмаз Убебкава.

— Да. Мы знаем ее! — ответила Гарат. — А откуда вы?

— Из Карросс. Охраняем нашего повелителя Ронс Сватс-Сиронс.

— Где же он? — Милана огляделась по сторонам, но вокруг больше не было огней.

— Он находится в Тарс, — объяснил один из тинийцев. — Там он не нуждается в нас, поэтому мы решили немного поохотиться.

Милана поймала взгляд царицы Гарат и в голове услышала ее голос: «Мы остаемся. Немного страшно. Но я хочу этого».

— Хотите пить? — спросил один из тинийцев. — Воды? Или, может быть, вина? У нас есть.

— Вина! — попросила Гарат.

К костру неслышно вернулся пастух и присел у огня. Тинийцы достали мех с вином и наполнили большую чашу. Чаша пошла по кругу вокруг костра. Потом вторая. Третья. Четвертая. За разговорами Милана не сразу почувствовала, что хмель ударил ей в голову. Она весело смеялась, слушая болтовню Ктир. Гарат сидела напротив Миланы. Два тинийца-воина, что-то по очереди шептали ей на ушко, а Гарат хотя и краснела от смущения, но тоже беззаботно смеялась. Или они целовали ее?

Но тут Милана вдруг поняла, что тинийцы никогда не посмеют проявить к ним с Гарат свою страсть! Они были росски! Не тинийки. Надо было как-то дать им понять, что они ищут именно мужской страсти…

Милана поменяла позу. Она села, согнув в коленях ноги. Слегка развела ноги в стороны, так, что бы показать, что под туникой у нее ничего нет. Она поймала удивленный взгляд одного из воинов, который заметил ее движение. Милана посмотрела тинийцу в глаза и опустив вниз ресницы, еле заметно кивнула головой. Воин хорошо понял ее. Понял ее и молодой пастух, который незаметно наблюдал за ее действиями. Пастух встал, куда-то отошел и вскоре вернулся с куском широкого холста, который расстелил на траву недалеко за спиной Гарат.

Гарат не заметила приготовлений. Она удивленно вскрикнула, когда ее легко подхватил на руки один из тинийцев и понес в темноту. За ним следом направились второй воин и пастух. Милана улыбаясь, смотрела им вслед и вдруг почувствовала, что ее тело начали ласкать руки монкейтора Ктир…

* * *

С рассветом Милана и Гарат забрали лошадей и уехали, оставив мужчин у догорающего костра. Царица Гарат ехала молча, что-то обдумывая. Милана ее не расспрашивала, ожидая, когда ее подруга сама поделиться своими чувствами. Наконец Гарат заговорила:

— Милана, я поняла за эту ночь больше чем за прошедший монколосолан. Этот обычай тинийцев и есть вся их жизнь. Они живут в радости и мечтах! Их мечта — предстоящая впереди радость! Они постоянно прибывают в состоянии влюбленности. Это дает им вечную радость и мечту увидеть еще раз свою женщину. Они нашли в жизни золотое правило, которого нет ни у одного народа на Таэслис. Даже Россы его не имеют. Отнять мечту у тинийца невозможно. А если отнять, то это означает лишить его жизни. Они любят женщин больше чем себя и никогда не поймут иного. Для тинийцев пси-корпус — не обуза. Они рады, что он есть, что делает их женщин еще более значимыми в их глазах! Их женщины живут, так же как и мужчины. Убебкава права: пси-корпус губить нельзя. И она права, что когда во главе его должна встать ты. Пси-корпусом со дня его основания всегда управляли тинийки. Ты — росска, это многое будет значить для тинийцев, которые в этом назначении усмотрят уважение россов к своему народу! Это путь к сплочению ростинов! Понимаешь меня?

— Да, Гарат!

Гарат повернулась к Милане, ее глаза озорно блеснули:

— Тинийцы просто созданы для эрросс! Я первый раз в Солимос получила столько страстных признаний, что, мне кажется, похожа на чашу, доверху наполненную молоком!

— Я тоже! — улыбнулась Милана. — Трое тинийцев все время были вместе, а Ктир проявлял свою страсть к нам один…

— Он — росс! — рассудительно ответила Гарат. — Поэтому и вел себя как ему присуще. Ты знаешь кто он?

— Монкейтор из Карросс, — сказала Милана.

— Нет, — возразила царица Альси. — Это старший сын царя Карросс Сватс-Сиронс и мой дальний родственник.

— Как?! — вскричала Милана. — Он сын царя? Так, значит, это он приехал с отцом на Великий совет трех государств? Он увидит нас на Совете и сразу узнает!!!

— Конечно, узнает! — согласилась Гарат. — Только он никому не расскажет об этом. Его рассказ будет звучать как великое святотатство… И еще он побоится своей жены и царей трех государств: Алраса, Нептуна и своего отца. Все они могут не правильно понять его поступок.

— Так ты это знала с самого начала? — поразилась Милана.

— Знала, — подтвердила Гарат. — Но не с начала. Только то, что произошло с нами недавно, зачем-то было нужно. Для будущего.

— Наверное, — согласилась Милана. И она подумала о том, как мало она знает и дала себе клятву, что обязательно изучит всю мудрость пси-корпуса и научится понимать Ал-Ма-Гарат с полуслова.

— Я приняла решение. Я согласна с Альмаз Убебкава. Ты будешь главой пси-корпуса и правящей царицей Таоросс. Это не мое желание и не просьба. Это решение Ур-Ана и Времени! Это очень важно, Милана.

— Повинуюсь, Гарат! — произнесла Милана.

 

Глава 24

Приятный запах наполнял воздух. Цветы многих жестколистных кустарников содержали в себе ароматные эфирные масла, которые разносились ветром, наполняя воздух дурманящими запахами. Деревья и кустарники цвели и благоухали, им не было никакого дела до людских забот. Жизнь продолжалась, и ничто не могло помешать ее буйству.

Солнце еще только всходило на горизонтом, а поляна, где должен происходить совет тинийских вождей и царей государств, была уже заполнена людьми. Решили, что утренняя прохлада больше способствует здравому смыслу, чем испепеляющий зной.

Заросли мирта и плюща, обвившего платаны и кедры, сочная зелень на фоне голубого неба словно замерли, ожидая важного события.

Царь Карросс Ронс Сватс-Сиронс и его старший сын Ктир, сидели на стульях с плетеным из ремней сидением. Два полководца Карросс стояли за спиной царя Сватс-Сиронс.

Такие же стулья были приготовлены для двух царских пар государства Альси, Нептуна и Миланы, и Альмаз Убебкава.

Все прочие, присутствующие на совете трех государств не имели такой привилегии. Они терпеливо ждали, переминаясь с ноги на ногу.

Ронс Сватс-Сиронс сидел одетый в синюю длиннополую тунику. На шее у него висела золотая цепь, в звенья которой были вставлены десяток подвесок, изготовленных в виде свастик. На голове его была солнечная корона с конским ворсом, окрашенным в синий цвет. Ронс был уже в возрасте, и это придавало ему величественность.

Проявились Нептун и Милана. Милана была одета в длинное белое платье, а ее голову украшала красно-голубая корона. Нептун был одет в морской доспех кейват, но без оружия, а вместо шлема с перьями на голове его была темно-красная корона. На его доспехе в пять рядов сияли яркою медью сорок восемь кругов. Красный короткий плащ довершал его наряд. Тинийские Си-лот увидев Нептуна и Милану склонились в поклонах. Убебкава, пришедшая вслед за ними была одета в черное с красным одеяние, она, молча, заняла свое место.

Следом появились Ронс Окира и Воуз, одетые в небесно-синие одежды. Ронс Окира была в синей солнечной короне, а Воуз в красно-голубой. Окира присела на сидение, а Воуз вышел в центр круга и остался там стоять.

Последними появились Крониды — Звездная пара Альси: Альронс Алрас и Альронс Ал-Ма-Гарат, одетые в белоснежные одежды и увенчанные белыми солнечными коронами.

Все собрание, исключая Уранидов, которые согнули в поклонах головы, опустилось на колени, и согнулась в поклонах перед Хранителями Времени.

Когда Звездная пара заняла свои места на стульях со спинками, собрание встало с колен и приготовилось слушать оратора. Воуз, находящийся в круге начал говорить:

— Все кто меня видит и слышит! Крониды, Ураниды и Си-лоты! Мы собрались здесь, что бы решить судьбу государства Таоросс. Много лет Таоросс жило в мире и благополучии, но война, которую начали гутии, угрожает этому государству. Государство Симерк уже пало.

В Таоросс нужен властелин, который будет правителем и возьмет в свои руки всю власть над народом Тин в этой стране. Это решение должно быть одобрено всеми без исключения.

Каждый из присутствующих имеет право высказаться не убоясь преследования за свои слова. Вот жезл оратора! — Воуз поднял резной деревянный жезл вверх и показал окружающим. — Выходите сюда, и, взяв жезл в руки, говорите. Никто оратора не смеет перебивать, пока он не закончит свою речь. Вы все знаете это, но я не считаю это напоминание лишним.

Мы должны выбрать царя Таоросс. Тинийские Си-лот высказываются вперед всех, что бы слова Ронс и Альгантов не смущали никого. Кто хочет говорить первым?

Вперед вышел один из Си-лот и, взяв из рук Воуз жезл, сказал так:

— Мы живем на этой земле много лет. Мы не имели царя. Все управлялось собранием Си-лот. Мы глубоко чтим Небесных Владык, но так ли нам нужна царская власть? Собрав ополчение, мы сможем отогнать гутиев, и все останется как раньше.

— А где находится твой дом? — выкрикнул кто-то из толпы Си-лот.

— Я рыбак с побережья! — отозвался оратор.

— Поэтому ты такой храбрый! — ответил тот же голос. — А мой дом находиться недалеко от Тарса. Думаешь, ты и дальше будешь спокойно ловить рыбу, пока мы тут будем воевать с гутиями?

Оратор не нашелся, что ответить и, вернув жезл Воуз, вернулся в толпу.

Си-лот, который выбранил рыбака, вышел в круг и коротко сказал:

— Не те времена сейчас, что бы каждое поселение тинийцев было само по себе. Нам нужен царь, который сплотит нас. Я за избрание единого царя!

Си-лот зашумели. Значительным большинством они согласились с выступавшим.

Воуз обвел взглядом Си-лот и поинтересовался:

— Кто еще хочет говорить из Си-лот?

Тинийские старейшины молчали. На середину круга вышла Альмаз Убебкава. Даже не взяв жезл, она произнесла:

— От имени Пси-корпуса и именем чтимой всеми нами Альгантессы Авийя-Гекуб, предлагаю Высокому Собранию избрать царицей Таоросс Мазленс Ихор-Са Милану!

Слово Убебкава было очень весомым и Си-лот в задумчивости опустили головы. Альмаз вернулась на свое место и уселась на стул.

Вперед вышел Гобуб. Взяв жезл, он получил право голоса и обратил лицо к собранию.

— Я, Гобуб, кейтор в прошлом, Си-лот. Я хочу напомнить Собранию, что Альгант Нептун спас многих тинийцев. Он не щадил себя в битве под Тарсом! Он вывел многих людей из нашего народа на новые земли. Я знаю его лучше, чем многие Си-лот. Я знаю Ихор-Са Милану. Она тоже участник в битве при Тарсе. Многим мужчинам надо поучиться мужеству у этой девушки.

Но, тинийцы, которые обязаны своими жизнями Альганту Синт-Нептуну, решили, что царем у них должен быть только Нептун! Никому другому они в подчинение не пойдут! Я говорю от имени 12 тысяч тинийцев! Я сказал!

Воуз поднял жезл вверх, который ему вернул Гобуб, прося слова. Получив его, начал говорить:

— Ураниды и Си-лот! Я посланник Ронс Окира, Альронс Ал-Ма-Гарат и Альронс Алрас. Цари Альси от лица, которых я говорю, хотят видеть правящей царицей Таоросс Ихор-Са Милану! Это воля Ур-Ана, которую я должен донести до всех вас!

В рядах Си-лот пробежал шепот, где одобрения, где удивления, но даже и негодования. Но открыто никто не возразил.

— Что скажет царь Карросс Ронс Сват-Сиронс? — вопросил Воуз.

Ронс государства Карросс встал со своего места и вышел в круг. Приняв жезл, он оглядел притихшую толпу слушателей и заговорил:

— Я отказался от голоса посланника и хочу говорить сам! Я царь Карросс уже сорок лет, с тех пор как к звездам ушел мой брат Моросс. Я много повидал. Мой отец — Великий Манеросс создал большое царство и постоянно вел войны. Но никогда враг не пересекал границ моего царства, все войны мы вели на чужой земле. А вот в Симерк гутии вторгаются уже четвертый раз! Я готов помочь своим соседям, от которых никогда не видел вреда, войском, но только, если они сами смогут постоять за себя. Но в Таоросс армии почти нет. Царство, которое не может защитить себя, всегда обречено!

По слухам, которые дошли до меня, гутии объединяют свои силы. Их поддерживают многие народы — гутии, халибы, андины, хурриты, манийцы и множество племен, которые даже названия не имеют. Это сила, с которой нужно считаться! Их войско уже достигло восьми-десяти тысяч!

Ряды Си-лот заволновались, услышав такие новости. Ронс Сватс-Сиронс, не обращая внимания на громкий шепот, продолжал говорить:

— Я понимаю, что для многих тинийцев желательно видеть на царском троне женщину, — он взглянул на Милану и поправился, — очень красивую женщину. Но предстоящая война требует возведения на престол мужчины. Я говорю о Альганте Синт-Нептун! Альгант Нептун сильный воин и опытный полководец. В Прошлом он был царем Симерк и показал таланты организатора. Он был царем Атласса. Его заслуга в том, что именно Альгант Синт-Сотл-Мам создал хорошую, боеспособную армию, с которой его внук, Великий Альгант Кейросс Симерк завоевал земли, которые стали нашими государствами. Альгант Нептун заслуживает право быть царем Таоросс как воин и Альгант носящий темно-красную корону. В военное время нужен царь, умеющий держать в руках копье! Тот, кто может создать армию и водить ее в битвы! Я хочу видеть царем Таоросс Альганта Синт-Нептуна!

Ронс Сватс-Сиронс закончил свою речь и вышел из круга. Нептун поблагодарил его взглядом, Ронс слегка нагнул голову, давая понять, что понял его. Си-лот начали громко обсуждать, кто из двух претендентов более достоин быть царем Таоросс. Провели голосование. Половина Си-лот голосовала за Нептуна, другая половина — за Милану. Оба они — Нептун и Милана — имели своих сторонников, и весы упорно не собирались склоняться в чью-то сторону.

Убебкава тревожно переглянулась с Ал-Ма-Гарат. Вопрос о выборе царя оказался не решенным. Слову Альмаз и слову Хранительницы Времени противостояла Доблесть.

Спор набирал обороты! Нептун почувствовал, что скоро среди тинийских Си-лот начнется потасовка. Они уже не обращали внимания на присутствие Ронс. Голоса их звучали все громче и все озлобленнее. Нептун вышел на середину круга и попросил Воуза дать ему жезл.

— Тинийцы! — прокричал громко Альгант, — слушайте меня!

Си-лот утихли, но слабые, отдельные голоса еще продолжали звучать. Подняв жезл вверх, Нептун громко заявил:

— Я отказываюсь от трона, но не отказываюсь от царства!

Нептун сказал и удивился внезапно наступившей тишине. Люди безмолвствовали, пытаясь понять весь смысл его слов. Лаконичность его ответа сначала вызвало недоумение и раздумье у Си-лот, но потом, когда до них дошел смысл произнесенной им фразы, их лица потеплели, появились улыбки. Нептун одной фразой разрубил запутанный Гордиев узел, помирив всех спорщиков.

Гарат поднялась со стула и склонилась перед Нептуном, тем самым выражая ему уважение. Видя, что сделала Великая Ал-Ма, встали и другие Ронс, они тоже склонили перед ним головы. Си-лот увидев, что Альронс Ал-Ма поклонилась Альганту пришли в великое замешательство. Это было неслыханно! Само Небо и Время склонилось перед Альгантом! Они переводили взгляды с Хранительницы Времени на Нептуна и обратно… Потом все разом, как по команде, упали на колени и склонились перед Синт-Нептуном.

— Милана — царица Таоросс! — провозгласил Нептун.

— Милана! Царица Милана! — раздались вокруг приветственные крики.

Царица Гарат шепнула стоящей рядом с ней раскрасневшейся от смущения и радости Миланой:

— Ты должна благодарить собрание…

Милана кивнула, и вышла в середину круга. Она взяла из рук Воуза скипетр оратора и подняла его вверх, призывая всех к тишине. Она поклонилась в четыре стороны света и сказала:

— Я благодарю Собрание за высокую честь и доверие, которое оно мне оказало. Я принимаю на себя власть над государством Таоросс. Клянусь Ур-Аном, я буду достойной царицей в землях наших предков! Мой мужчина — Альгант Синт-Нептун — будет моим первым советником и главнокомандующим нашей армии. Совет Си-лот состоится завтра на этом же месте, но без Кронидов и Уранидов. Теперь это наше, внутреннее дело! Вечером я жду всех на пир, приглашаю на него всех старейшин!

Речь Миланы была выслушана доброжелательно и Си-лот, с восторженными криками двинулись колонной вслед за Миланой, провожая ее к царскому шатру.

 

Глава 25

Через три доли суток в шатре у Миланы, ставшей царицей тинийского государства Таоросс, собрались только Ронс Альси и Карросс: Ал-Ма-Гарат, Алрас, Окира, Сватс-Сиронс, Ихор Воуз и Ктир. Кроме царей Таоросс Ихор-Са Миланы и Нептуна присутствовала Альмаз Убебкава. Ктир, старший сын, Сватс-Сиронс не был Ронс, но он был наследник престола и полководец Карросс, поэтому был допущен на Высокий совет. Пять мужчин и четыре женщины расселись не на циновках, а на стульях, как на Совете общего собрания.

Здесь на Совете старшинство принадлежало Гарат, как Главному Хранителю Времени на Таэслис. Ал-Ма-Гарат взяла первое слово:

— Я хочу рассказать Высокому Совету, что ждет наши народы в Будущем в Солимос. Я прошу всех присутствующих дать клятву, что все услышанное и увиденное здесь не будет нигде разглашено и останется тайной…

— Клянемся! — нестройно прозвучали голоса со всех сторон.

Гарат чуть задержав взгляд на сыне Сватс-Сиронс, и незаметно коснулась его сознания.

«Гарат и Милана — это оказывается две царицы. Вот они, рядом со мной… Обе они, бесспорно, прекрасны! Какое наваждение бросило меня в их объятия? Тем более Небесной матери! Если бы я изначально знал, кто они такие, то не осмелился бы стать для них мужчиной в ту чудесную ночь… Как это произошло?»

Гарат, произнося слова, словно для всех, ответила Ктир:

— Это была воля Ур-Ана! Все что делается по воле Ур-Ана, неизбежно и сплетение человеческих Судеб в его власти! Тайна должна быть сохранена!

Мысли Ктир остановились. Он замер и прекрасно понял, что слова Гарат предназначены ему. Остальные ничего не заметили, восприняв речь Гарат, как вступление.

— Милана теперь царица Таоросс! — продолжала Гарат. — Ронс Сватс-Сиронс, ты хотел видеть Нептуна царем. Он теперь тоже царь. Ты легко можешь решить военные дела с ним. Тем более вас связывает прошлое. Правда, дядя?

Ронс Сватс-Сиронс согласно опустил глаза.

— Ур-Ан повелевает нам начать невиданную до сих пор войну на Таэслис! — начала говорить Ал-Ма-Гарат о главном. — Это война против всех гутиев и им подобных. Война на полное истребление! Мы обязаны защитить наши народы от опасных соседей на севере и востоке. Мы слишком долго вели мирную жизнь с ними. Нужно готовить большой поход. Гутии и племена, которые их поддерживают, все усиливаются. Их число уже много превышает население Таоросс и Альси вместе взятых.

Когда четыреста монколосолан назад мы пришли сюда, то видели только жалкие деревушки с разрозненным и пугливым населением. Они были нам не опасны, их было мало, а нас значительно больше. Теперь положение другое. Число россов постоянно. Мы не можем увеличить свое население на Альси. На Таэслис пришло где-то сто пятьдесят тысяч россов. Женщина росска может родить и десять детей, но лишние рожденные дети не будут людьми синей полосы радуги… Народу тин в этом повезло больше — их пришло в Солимос около двух миллионов. Но они рассеяны по нашим странам. В целом народ тинийцы тоже имеют предел численности своего населения. Гутии — не имеют предела! В этом наша беда. Потому, что сейчас их более семи миллионов, а через сорок монколосолан будет десять. И с каждым годом число их растет. Несколько мы сами виноваты в этом, мы невольно помогаем им.

Мы остановили войны на наших границах и многих землях этих народов. Мы дали им через торговлю ремесленные изделия. Они учатся у нас ведению сельского хозяйства, строительству, ремеслу. Недалеко то время, когда они будут учится у нас военному делу. А потом… Никакая доблесть не сможет остановить силу! Мы с каждым годом становимся все слабее, а гутии усиливаются…

На востоке, в долине двух рек, среди болот и зарослей тростников растут города. Эти народы никогда не грозили нам войной. Они далеко. Но за лесным массивов на востоке, примыкающим к нашим границам, строятся целые города и поселения. Население одного из них уже больше чем в два раза превышает весь народ росс! Это недопустимо для ростинов! Я не желаю дожить до того дня, когда на Альси придут орды гутиев и хурритов в таких количествах, что наш народ уподобиться песчинкой по отношению к варварам, которые сподобятся горе! Это приведет наши народы к полному истреблению…

Гарат обвела взглядом лица царей.

— Я приняла решение истребить близлежащие народы, представляющие нам угрозу. Пока что мы в состоянии сделать это. Потом будет поздно. Но кроме этого есть еще одно обстоятельство, которое для нас просто трагедия…

Ее внимательно слушали, не перебивали.

— И… чтобы мы не делали, гибель Альси предрешена и это произойдет через несколько десятков лет! — закончила Гарат.

— Что это значит? — вопросил Сватс-Сиронс. — Я подсчитал, что наши объединенные армии имеют численность свыше двадцати тысяч воинов! Мы растопчем все враждебные нам народы как горсть сырой земли! Имея такие силы, мы не можем проиграть войну, даже если она будет против всех варваров вместе взятых!

Ронс Окира поддержала Сватс-Сиронса:

— Ал-Ма-Гарат, я согласна с царем Сватс-Сиронс. Когда я была правящей царицей Альси, мне приходилось посылать в бой кейторов, и они ни разу не осрамили звания воинов! Ни одно сражение не было нами проиграно! Ни одно!

Алрас отмалчивался. Он уже успел прочитать мысли Гарат и все понял. Убебкава и Нептун прекрасно знали, что имеет в виду Ал-Ма-Гарат. Милана, Воуз и Ктир не были Уранидами и не спешили вступать в разговор.

Гарат покачала головой и подробно рассказала о гибели Альси в водах океана.

— Ах! — Милана даже побледнела от волнения.

— Не может этого быть! — вскричала Окира.

— Почему? — зарычал Сватс-Сиронс. — Чем народ россов прогневил Великий Хронос?

— А что будет с Таоросс? — с дрожью спросила Милана. — Он тоже погибнет, уйдет под воду?

— Очень малая часть побережья, — ответил Нептун.

— Малообитаемая часть нашей земли останется на поверхности. Там живут варвары-аборигены. Их Таэслис не трогает. Но я считаю, что оставаться здесь народу росс бессмысленно. Мы будем переселяться на север. Пусть Альгант Нептун расскажет о тех местах. Он знает их.

— Я их действительно знаю, — сказал Нептун. — Там меньше солнца, но зима не настолько холодная, что будет нам страшна…

Ронс Сватс-Сиронс спросил:

— Почему россам не переселиться в Карросс? У нас много пустой земли, а если мы начнем войну, то ее станет намного больше.

Старая Убебкава подняла левую ладонь на уровень своего лица и все, заметив это, приготовились ее выслушать.

— Ронс Сватс-Сиронс! Ты много мудрее своего отца, Великого Манеросса. Манеросс был великий воин, его боялись и ненавидели варвары. Он достигал всего копьем. Но Манеросс не был Ронс! Он не мог понять, что государство Карросс — это не Тинийцы и не Россы! Это другие народы, которые восприняли законы ростинов! В Карросс на сто человек приходится всего 2–3 ростина. Эта малая часть населения — основа твоего государства! Так было при Авийя-Гекуб, так остается и при тебе!

А Авийя-Гекуб оставила нам завет: «Народы Таэслис должны прикоснуться к свету наших знаний». Но россов на Альси окружают только люди черной полосы радуги. Мы передаем свои знания не тем, про кого говорила Гекуб. На Севере живут люди более ярких цветов радуги. Они, усвоив наши знания, будут к нам более доброжелательны и станут в будущем нашей опорой в борьбе с силами мрака, который исторгает из своего чрева планета Таэслис. Мы будем управлять северянами, а не воевать с ними. Обучить их и привить им наше знание, нужны десятилетия. Из Карросс невозможно сделать это.

Сватс-Сиронс задумчиво почесал свой подбородок.

— Значит, воля Ур-Ана состоит в том, что нам в будущем нужны многочисленные народы-союзники и народы-рабы? — спросил он и посмотрел на Гарат. Та кивком подтвердила правильность предположения Ронс.

— А народ россов превратится в кочевников? — спросила Окира.

— У нас нет другого пути, — ответила Гарат.

— Как мы будем жить? — спросила Милана. — Дома с места не сдвинешь!

— Дома будут стоять на больших телегах, — заметил Нептун, — скот пойдет своим ходом. Только это не означает, что у ростинов не будет домов на земле. Кочевники бывают разные.

— Ты хорошо знаешь жизнь кочевников, Нептун? — спросил Сватс-Сиронс.

— Очень многое! — подтвердил Нептун. — Что ты хочешь знать?

— Ты был на севере кочевником?

— Нет, — сознался Нептун, — но я хорошо знаю их хозяйство и уклад жизни. Для россов будет лучше, если мы возьмем за основу полукочевой уклад. Кочевники ведь тоже разводят огороды и сажают посевы. Бывает примерно половина народа пасет скот, а другие живут оседло. Но имея лошадей можно легко покрывать большие расстояния. Армия россов, если ее посадить на лошадей, получит возможность быстро собираться в одном месте и так же быстро появляться внезапно где угодно. Я знаю и способы войн конных армий.

— Откуда ты знаешь это? — удивился Сватс-Сиронс. — Разве у кочевников на севере есть такие армии?

Нептун понял, что заговорился и нечаянно сболтнул лишнее.

— Я думал об этом, — поправился он. — И Ур-Ан дал мне знание. Милана, скажи, ты уже стреляешь из лука с лошади?

— Да, — ответила она, — только получается плохо.

— Когда она научится стрелять с лошади на скаку, то ей не будут страшны пешие воины, не имеющие луков. Она перебьет их всех, а сама будет недосягаема для них. Лошадь не позволит ее догнать. А если сотня воинов на лошадях осыплет врага стрелами, и сделает это раз десять-пятнадцать, то перед ними, в конце концов, останутся только умирающие враги… А есть и другие виды боя…

— Ты убедил меня, Нептун, — сказала Гарат. — Нам действительно нужны лошади.

— Я согласен! — добавил Алрас. — На лошади можно легко догнать врага и он не сможет спастись.

— Я тоже согласен! — произнес Сватс-Сиронс. — Лошадь лучше онагра. Жаль, что в Карросс всего двенадцать лошадей. Мы приехали на них. Я считал, что на лошадях можно только ездить и никогда не думал, что они созданы для войны.

— Люди на севере тоже не догадываются об этом, — сказал Нептун. — Они используют лошадей, как запас мяса в голодное время, пьют лошадиное молоко, хотя мне кажется, что они тоже ездят на них. Не все, только пастухи…