300 день. Недалеко от устья р. Новая.

Мы уже два часа стояли на рейде в паре километров от устья и ждали сигнала от разведгруппы с корректировщиком. В составе разведгруппы в катере «монаха» уплыли Максим, корректировщик, Жека — радистом и расчёт ПК, вёл катер Саша. По нашему плану, разведгруппа должна была пройти правой, безопасной протокой, обогнуть острова и высадиться на материковой части левого берега, т. е. со стороны Лесного, а затем скрытно пройти по берегу и занять позицию напротив одного из двух вытянутых островов, на котором располагалась база пиратов. Катер после высадки должен вернуться, принять на борт группу Маслова и пройдя по средней протоке, высадить группу на берегу пиратского острова, где они должны были скрытно подойти к хребту, по сигналу взять его штурмом, и затем обеспечить подавление огнём сопротивление пиратов с господствующей высоты.

Я, Иваныч и Алексей стояли на открытом мостике в ожидании сигнала. Вот уже Саша на катере возвращается после высадки группы Маслова, а от разведки пока нет ничего. Катер подошёл к «Авроре» на заправку и чтобы принять штурмовую группу Алексея.

— Заправился под пробку, готов принять группу, — прокричал с катера Саша.

— Группа два, на катер! — скомандовал Алексей по громкой и развернулся к нам, — до встречи в «Тортуге».

— Удачи, — ответил я.

— Аккуратно там… десантура, — сказал Иваныч.

Катер взревев мотором и задрав нос, снова устремился в среднюю протоку, для того, чтобы высадить десант на дальней оконечности пиратского острова, который потом скрытно, берегом, должен был подойти к базе и занять позицию, а Саша оставался на катере, как оперативный транспорт, и для поддержки огнём из крупнокалиберного «Утёса» в случае необходимости.

Время тикало… подходил к концу третий час, когда по громкой раздался Васин глосс. — Есть сигнал о занятии позиции корректировщиками… приступили к наблюдению и разведке.

— Фу… — выдохнул я, наконец-то.

— Уже заждались… как барышню на свиданку, — сказал Иванч, мусоля не раскуренную трубку.

— Теперь ждём доклады от групп.

— Маслов на месте, — снова сообщил по громкой наш радист.

Иваныч нажал кнопку запуска двигателя, из никелированной выхлопной трубы вырвались клубы дыма. Завёлся и плашкоут.

— Десантура на месте, — сообщил радостный Васин голос.

— Ну… с Богом, — сказал я, развернулся и дал команду плашкоуту плыть к берегу ближайшего маленького островка в левой протоке.

— Ну и мы потихоньку, — сказал Иваныч и наконец раскурил трубку, пыхтя едким дымом почти синхронно с выхлопной трубой «Авроры».

Через пару десятков минут плашкоут наскочил плоским дном на берег, аппарель грузового отсека опустилась, высыпался десант и занял оборону, а расчёт миномёта выкрутил ствол орудия почти в зенит, после чего боец из расчёта побежал на гребень сопки. Покрутился там несколько секунд точно выяснив направление и вернулся к расчёту.

— Расчёт к бою готов, — через некоторое время поступил доклад с плашкоута.

Василий продублировал для корректировщика, что миномёт на позиции, взял направление и готов вести огонь.

— Тук-тук… сказал Иваныч и прибавил скорость, — ну переключись на этого, как его…

– «Шпалу»?

— Точно.

Я выставил рацию на частоту, которую сообщили пленные пираты, а Иваныч как-то подозрительно гоготнул, сощурился, откашлялся и взял микрофон:

— Граждане бандиты, внимание!!! Ваша банда полностью блокирована, оба выхода перекрыты, так что предлагаю вам сдаться….

— Иваныч, ты что, наизусть что ли?

— Ага, с детства знаю до запятой!

— Кто это там гавкает? — подыграли ему из эфира, уверенным, я бы даже сказал дикторским голосом.

Иваныч откашлялся и продолжил:

— С тобой свинья, не гавкает, а разговаривает капитан крейсера «Аврора»… мой боцман готов дать залп из носового орудия, и устроить в твоей малине революцию и диктатуру пролетариата!

— Да ты гонишь, — дико заржали в эфире.

— Демонстрируем? — спросил меня Иваныч.

— Радист, запросить координаты целей после пристрелочного, — сказал я по громкой.

Пумм… ухнуло с плашкоута. После чего пошла какофония в эфире по корректировке целей и углов…

— … прицел шесть ноль два….

— … да!

— … основное направление левее один ноль…

— … выстрел!

Пумм… ушла вторая мина… и наступила тишина в эфире… не на долго… на полминуты примерно, и потом опять:

— … праве ноль один ноль!

— … есть вилка!

Через несколько минут Вася уже докладывал данные от корректировщиков:

— … цель номер один ДОТ на берегу… плюс… лево пять…, цель номер два вышка с пулемётом…. цель номер три укреплённая казарма…

— …координаты, цели 1 и 2… уничтожить!

Пумм…

— … левее ноль ноль два…

Пумм…

Иваныч нажал кнопку на микрофоне радиостанции:

— Эй… Шпала… тук-тук.

В ответ щёлкнуло, и хотели было что-то сказать, был отлично слышен один взрыв.

— Цель номер один уничтожена, — доложил Вася информацию от корректировщиков.

Пумм… Пумм… — раздалось снова.

— Цель номер два уничтожена!

— Шпала, я не шучу! — сказал Иваныч в рацию

— Да ты кто!?

— Сложить оружие и сдаться, минута подумать пошла.

— Да ты кто такой!?

Иваныч молча смотрел, как бежит стрелка на часах, и потом кивнул.

— Цель номер три уничтожить.

Пумм… Пумм… Пумм…

— Все-аа… ааа…суу-кааа… не стреляяяя-аай!!!

— Его задело что ли? Что-то не то с голосом… — невозмутимо сам с собой говорил Иваныч.

— Наверное, — ответил я

— Так что? Шпала, — снова спросил Иваныч

— Здаемсяя-ааа, — продолжала шипеть рация и кто-то орать в эфире.

— Вася, передай на плашкоут, прекратить огонь, сняться с позиции, доставить штурмовую группу к месту высадки. И сразу группам 1 и 2 команда — Штурм!

Иваныч чуть прибавил ход, и скомандовал по громкой:

— Экипаж! Готовность прикрыть штурмовые группы!

Аврора стояла у вполне добротного пирса, чуть в стороне немного заполз на берег и опустив аппарель стоял плашкоут. С другой стороны пирса стоял брат близнец «Авроры»… внешне никак не отличающийся «Альбатрос», Иваныч сказал, что это один первых трёх кораблей построенный на верфях в Лесном. Закончили работу штурмовые группы и сейчас вдоль берега, с руками за головой в ряд лежали 26 пленных пирата, под стволами автоматчиков, и чуть в сторонке рядок из 12 убитых бандинов. Трофейная группа переносила на плашкоут оружие и боеприпасы. Освободили 63 заложника, точнее они тут были в качестве рабов. Дали им время прийти в себя от неожиданно навалившегося счастья. Среди рабов нашёлся хозяин и часть экипажа «Альбатроса», они долго что то решали, эмоционально обсуждая в стороне, и потом хозяин подошёл к нам с Иванычем, мы стояли на пирсе и разглядывали чудо инженерной мысли — самоходная баржа, изготовленная из 38 пластиковых бочек.

— Я даже не знаю как вас отблагодарить, — начал он, стесняясь задать вопрос о судьбе наших трофеев.

— Ты что ль хозяин «Альбатроса»? — спросил Иваныч.

— Нет, я его капитан и совладелец.

— А кто другой совладелец?

— Иван Иванович Ганшин, председатель колхоза, что выше Новой на пятьдесят миль.

— Ну передавай тёзке привет… забирай свою птичку, только с условием.

— Конечно, конечно… с каким?

— От чудак человек… я ещё условия то не назвал…

— Простите…

— Короче, всех кто Лунёвские к себе берёшь и везёшь домой. Понял?

— Да, — быстро закивал головой капитан.

— Слушай, а сколько от Лунёво выше можно пройти? Как далеко река судоходна?

— От нашего колхоза ещё миль сорок, будут два рукава… правый в сопки уходит и по нему ещё миль десять можно с осадкой до метра, а левый рукав широкий, но мелкий совсем.

— Понятно, ну иди… собирай Луневцев и вези домой.

— Спасибо вам огромное, — повторил он раз пять, долго тряс и жал нам по очереди с Иванычем руки.

— Бывай, и тёзке привет не забудь передать.

Худой и сутулый парень, дождался, пока мы попрощаемся с капитаном, подошёл и спросил:

— Скажите, а вы потом куда?

— В Лесной, а потом домой.

— А домой… это куда?

— Полтора суток ходу, на архипелаг.

— А что там?

— Люди там, живут… трудятся, колхоз у нас там.

— А принимают в ваш колхоз?

— Конечно принимают… на почитай, — Иваныч достал из кармана и протянул ему распечатку нашего протокола с приложениями. Сутулый его взял, пробежал глазами и спросил:

— Я людям покажу?

— Покажи.

— Иваныч, ты его что, специально с собой что ли носишь?

— Протокол что ль? А то! Документ Серый, он нашим людям всегда доверия больше внушает, чем слова.

— Согласен.

«Альбатрос» завёлся, тихо как-то… И взяв на борт человек тридцать отшвартовался и медленно пополз вверх по Новой.

— Слабоват движочек, — поморщившись сказал Иваныч, глядя ему вслед.

С берега на пирс зашла толпа человек в двадцать, во главе с сутулым.

— Мы к вам, на остров… возьмёте? Там в документе написано, что должен быть подписной лист, но его нет, мы на последней странице все расписались.

Мы с Иванычем переглянулись…

— И сколько вас?

— Двадцать два человека.

— Раз вы уже подписались, — сказал Иваныч, — то идите и помогайте трофейной группе, вон они у бочек копошатся.

— Саша… Никитин, — взялся я за рацию.

— На связи.

— Мы к тебе помощников послали, это уже считай наши, давай озадачивай помогать.

— О, спасибо Николаич, а то тут ещё есть чего взять.

— Да не за что, давай, грабь награбленное.

— Это трофей! — сказал Иваныч.

— Я и не спорю.

Подошёл Маслов со своими.

— Ну… мы тут вроде как и не пригодились. Может помочь чем?

— Лучше майор, что вы вообще с нами были, чем вас бы с нами не было. Помочь… Тут среди освобождённых остались те, кому в Лесной надо… Ты вот что, бери вот этот мотобот, заливай топливом до полного, цепляй ещё вот эти три шлюпки и иди наверное домой. А все посудины определи на пирс у скалы, и сдай Фиме. Не забудь ему привет от Ивана Ивановича передать.

— Договорились

— И вон того пленного крайнего забери… и Аслану передай, скажи что это «Шпала», ну который тут командовал

— Понял.

Через час мы уже вышли из устья и направились домой, волоча за собой трофейный флот, новых переселенцев, и двадцать пять потенциальных каторжан, но это под вопросом. Так как будут ещё допросы и очные ставки, так что, у некоторых есть шанс не стать даже каторжанином, а после допросов отправиться сразу на дно пролива с булыжником на ногах.

315 день. О. Сахарный.

Сегодня в обед должен прийти последний рейс с топливом, т. е. всё, что найдено на «железке» сегодня перекочует на склады ГСМ. Переоборудованный «пожарник», к которому прицепили баржу из «Тортуги» весьма поспособствовали. Один раз в три дня к грузовому пирсу швартовался наш флот и с него выгружали почти 90 тонн груза — мазут, уголь, железо, запчасти и прочие материалы. А завтра все выходят к «железке» что бы забрать самое тяжёлое и технику, которая там работала. Больше всего конечно ждём маленький паровоз из тупика, двигатель и силовую установку с тепловоза, паровозные котлы и кучу другого железа, под которые уже не первую неделю разрабатывается проект мультитопливной ТЭЦ. А здесь на Сахарном бригада Фёдора и два десятка каторжан уже подготовили площадку в пяти километрах от склада ГСМ в сторону южной оконечности острова, и теперь занимаются укладкой ЖД путей. На «железке» всё равно оставалось ещё много всего нужного, и там решили оставить работать вахтой по 10 суток небольшую бригаду, надо было ещё разобрать один путь на рельсы и шпалы, второй путь решили оставить на перспективу проехать дальше, на разведку территории, но это позже.

После обеда меня вызвал в форт Алексей, сурово так вызвал, почти потребовал явиться. Оставив дела на промышленном участке, как мы уже стали называть всю территорию от нового пирса и выше, до гребня сопки, я направился в форт. Алексей меня ждал в оружейке, где они с Максимом до того как я вошёл, что-то бурно обсуждали и параллельно возились с оружием.

— Привет служба, что за срочность?

— Привет, заходи Серёг… да край уже… Короче, надо принимать решение о создании регулярной дружины, ну и естественно мобилизационного списка на случай… ну в общим на случай боевых действий. А то одному людей дай, другому дай… нет, я всё понимаю рук не хватает, мне не жалко помочь, но вот смотри какая ситуевина… после ужина заступает караульная группа на суточное дежурство, и теперь подумай, как будет нести службу караульный, если он до этого весь день как «папа Карло» не разгибаясь?

— Хреново Лех, согласен.

— И я о том же, а «такой хоккей нам не нужен». По этому вот, — он протянул мне лист бумаги.

— Что это?

— Рапорт.

— Надеюсь не об увольнении?

— Не дождёшься! Мы с Максом подумали, и я там наше виденье ситуации изложил.

— Ясно, — ответил я и приступил к чтению. Прочитав спросил, — 15 человек постоянный гарнизон плюс мобилизация по требованию?

— Да, т. е. смори… допустим ушли мы с тобой и ещё с тремя бойцами в экспедицию, в гарнизоне осталось 11, потом Саня пару человек заберёт к примеру для поездки за запчастями, уже девять… а потом Михалычу приспичит срочно излишки сельхоз продукции на рынок в Лесной отвезти, и туда в охранение три человека и остаётся 6. Серёг, шесть человек!!! Которым надо обеспечить дежурство на двух НП, Дежурство по форту, охрану этих каторжников, будь они не ладны и ещё Макарыча обеспечивать силовой поддержкой если что. Я не говорю, что постоянный гарнизон может вот так в один день разъехаться, но в полнее это допускаю, по этому, надо выдёргивать для таких случаев мобрезерв. Ушло четыре бойца в сопровождение экспедиции, значит, четыре человека временно призываются, пока не закончится экспедиция, ну или пока их не сменят другие.

— Ну смысл понятен… Так, табельное у резервистов на постоянку — то же понятно… А вот это интересно, «довольствие и льготы».

— А без этого никак. Вояка может за Веру, Царя и Отечества воевать, но у него есть или может быть в перспективе семья, дети… а их кормить надо.

— Это мне как раз понятно можешь не объяснять, ты просто не развернул этот вопрос.

— Ну… мы просто не знаем тонкостей экономики острова, мало ли.

— Ясно, ну с довольствием понятно. В казначействе уже разработали тарифные сетки зарплат тех, кто работает или служит, так скажем — бюджетников. И те, кто будет мобилизоваться, будут получать по вашей тарифной сетке за период мобилизации. А льготы… что ты имеешь в виду?

— Например внеочередное получение стройматериала, выделение участка под строительство в случае рождения или наличия детей. Стимул в общим должен быть у бойца.

— Хорошо, понял, подумаем… так… срочная служба — два года, по контракту пять на три.

— Это как пять на три?

— Ну первый контракт на пять лет, потом либо на гражданку со льготами либо служит дальше ещё пять, потом опять… если в добром здравии ещё на пять.

— Понятно, а что по таким как вы с Максом?

— А что по нам… служим пока здоровье есть, а потом глядишь голодранцем на пенсию не отправишь, поди поможет родной народ пенсией то обеспечить?

— Ну вам попробуй не помоги, — улыбнулся я, — хорошо, это тоже приемлемо. Сколько резервистов то тебе надо?

— Думаю, пятнадцать хватит, а потом тех, кто со срочной службы в запас уходит, автоматом попадают в резервисты.

— Ясно… ну что ж, денёк другой придётся потерпеть в прежнем режиме, а там соберёмся и выпустим постановление по твоему рапорту.

— Денёк — другой, не больше.

— Договорились. Ладно, пойду наших чекистов проведаю, раз уж дошёл до форта.

В той половине подвала, где у Алексея Макаровича располагался кабинет, над столом склонились Макарыч, Антон Васильевич и Павел.

— Ну отлично Павел! Таких надо несколько и Ивану Ивановичу в первую очередь, и Сергею Николаевичу, и командиру боевой части… а эта уже пусть тут будет… а ну, помогите, на стену повесить, — они втроём аккуратно подняли со стола карту Приморского края, только уже в новых берегах и с отметками наших походов, линями дорог, поселениями, реками… Та география, что уже известна была достаточно точно нанесена на карту, остальное было в предполагаемых контурах. Карта была распечатана на листах А4, потом края были обрезаны, подогнаны и с обратной стороны проклеены скотчем. Очень аккуратная и достойная уважения работа.

— Иваныч бы сейчас сказал — «Дайте две!».

— А, Сергей Николаевич, проходи. Тут Паша нам вот что натворил, — кивнул на карту Макарыч, закрепляя её канцелярскими кнопками на деревянном щите, разделяющем кабинет и жилую комнату.

— Да, — протянул я, — отличная работа. А вот эти маршруты от куда взял?

— А я судовой журнал просил у Ивана Ивановича, ну и старую карту посмотрел, в принципе на её основе и сделана эта.

— А как ты… ну, — изобразил я нечто руками.

— Ну старую карту отсканировал, подтёр то чего уже нет, добавил что есть, обработал … да, повозиться пришлось, но это ведь моя работа я так понимаю.

— Правильно понимаешь. Но на сколько я знаю в стандартных программах нет таких возможностей.

— Ну конечно, вот, — Алексей выложил на стол ключи, на которых был небольшой брелок — флешка, — ключи от дома… не стал выкидывать после Волны, оставил как память, а флешка это моя рабочая, там много полезного всего, в том числе и не стандартный софт.

— Ясно… ну что могу сказать — молодец! Алексей Макарыч, премировать надо бойца.

— Я подумаю, — важно ответил Макарыч, — у нас тут почти весь остров герои, без всяких шуток, на всех премий не хватит. Но я в качестве поощрения Павлу пообещал, что вы Сергей Николаевич, как-нибудь его в одну их экспедиций возьмёте его.

— Это не вопрос, возьму.

— Здорово, — обрадовался Павел, — Идёмте, Антон Васильевич на верх, поможете, нам ещё для казначейства кучу бланков делать.

— Ценный кадр, — сказал я, когда они вышли.

— Плохих у нас нет… чаю? — спросил Макарыч.

— Не откажусь, и кстати о плохих… Хотел спросить, среди каторжан много реальных ЗК?

— Ни одного, они в прошлом обыкновенные, наши родные обыватели в основном, а «манер» они в свою пиратскую бытность нахватались.

— Ага, т. е. теоретически у них есть шанс стать полноправными членами общества в новом мире?

— Конечно, только не среди нас, люди то знают, что тогда, ночью, они шли нас убивать, грабить и насиловать, и прекрасно это помнят.

— Это да, согласен.

— А вы Сергей Николаевич, собственно с какой целью интересуетесь?

— Да как-то не добавляет радости, наличие на острове невольников.

— И что, какие мысли на счёт них?

— Пирс отремонтировали, просеку закончат, и пусть катятся на все четыре стороны.

— Ну вот смотри Николаич… отпустишь ты их, а у них как у латыша — хрен да душа, и чем они займутся? Может некоторые и попытаются начать так сказать с чистого листа новую жизнь, но что-то мне подсказывает, что часть из них вернётся к прежнему промыслу.

— Есть такой вариант, но что делать? Тут их содержать, кормить, караул под них выделять тоже не дело. ИТК на Сахарном организовывать у меня в планах нет.

— Не дело. У меня вот честно, нет никаких предложений по их поводу… пока нет.

— Я схожу к ним и поговорю.

— И что ты им скажешь?

— Предложу, как ты сказал начать жизнь с чистого листа, вот пробьют просеку до пасечников, и пусть там строятся и живут пока, не попадаясь на глаза, так скажем коренным жителям.

— Вроде как колония — поселение?

— Ну вроде, только без конвойных и охраны. Захотят жить нормально, пусть живут, а нет — пусть рубят плот, делают вёсла и гребут отсюда, чем дальше — тем лучше.

— Не знаю, — вздохнул Макарыч, — что из этого выйдет, но то, что с ними надо как-то решать это да, факт.

— Ладно, попытка не пытка… пойду поговорю.

— Я с тобой схожу.

— Ну пошли.

Мы пересекли площадь форта, и дошли до подвала, где содержались наши каторжане. Рядом со входом был небольшой навес, под которым расположились двое караульных.

— Привет мужики.

— Здравствуйте, — поднялись с места караульные, и подтянулись изобразив строевую стойку.

— Вольно, — махнул рукой Макарыч, — как там наши каторжане?

— А чего с ними сделается? Ужином их накормили, спать, наверное, укладываются, завтра у них день сурка.

— Открой, пусть строятся на площади.

— Куда их?

— Да никуда, просто поговорим.

Один из караульных чуть отошёл, положив автомат стволом на сгиб локтя и сняв предохранитель, а второй открыв засов двери, прокричал:

— Выходим строиться! В шеренгу по два!

Внизу закопошились, и наши арестанты начали выходить и строиться недалеко от подвала.

— Воспитывать будут… а кто накосячил?.. да ровно вроде всё было, — расслышал я разговоры, когда все построились.

— Да нет у нас времени на воспитательный процесс, тем более в вашем случае, — начал я, — у нас к вам предложение, он которого вы не сможете отказаться… Итак, два варианта. Первый — вы в качестве дембельского аккорда заканчиваете с просекой и потом там, рядом с пасекой строите себе жильё, хотите индивидуальные, хотите бараки… и делаете вторую попытку начать новую жизнь. Вариант второй — заканчиваете с просекой, рубите плоты и плывёте отсюда, на все четыре стороны. Всё, даю вам время подумать пять минут.

— А долго мы там будем на отшибе? — спросил кто-то.

— Минимум полгода, считай на испытательном сроке, а там всё от вас зависит.

В толпе негромко переговаривались, кто-то просто стоял пребывая в задумчивости, трое молодых парней спорили, шёпотом так спорили, но очень эмоционально…

— Время вышло. Кто за первый вариант три шага вперёд.

Почти все шагнули вперёд, на месте осталось восемь человек.

— Что ж, каждый сделал свой выбор. Алексей Макарыч, фото этих восьмерых пусть Павел распечатает, данные на них и потом передадите в Лесной и в Лунёво.

— А это зачем? — спросил один из тех парней, которые спорили о чём-то.

— Всё просто. Содержать вас, нет никакого желания, но вы по сути преступники и вне закона, и отправив вас на вольные хлеба, нет уверенности, что вы не возьмётесь за старое, по этому мы разошлём данные о вас во все известные поселения, что бы там вас держали на контроле.

Вперёд шагнул ещё один, тот самый, что из троих спорщиков.

— Алексей этих семерых тогда «на карандаш» и с первым транспортом отправить их документы в Лесной. Всё, беседа окончена.

Макарыч переписал семерых и потом все были отправлены под замок, а мы вернулись обратно в кабинет СБ.

— Не знаю что из этого выйдет конечно, — сказал Макрыч присаживаясь за стол.

— И я не знаю, но во всяком случае здесь они будут уверенны в завтрашнем дне, по крайней мере в среднесрочной перспективе.

— Это точно.

— Таищплковник разрешите, — просунул голову в дверной проём и постучал Жека.

— Входи. Что-то срочное?

— Да! Я принял сообщение от этих… ну контрабандистов.

— Да ты что!? И? — обрадовался я.

— Они его три раза повторили, вот — «Для острова Сахарный… Находимся на территории Амурской республики, семья жива, люди есть, много… уклад как у вас, поднимают промышленность, возможно в скором времени увидимся. Костя»

— И как ты всё расслышал? — спросил я.

— Так они не текстом, они морзянкой предали на нашей частоте.

— А ты пробовал ответить морзянкой?

— Да, но бесполезно, ответа не подучил.

— Ну… остаётся только порадоваться за Костю и его друзей, надо кстати этому парнишке сказать, который из их компании, — сказал Макарыч.

— Михаилу? — уточнил я.

— Да, пусть успокоится, а то недавно видел его, он всё переживал, дошли или нет его друзья.

— Кстати! На счёт друзей… Жека, а где твой этот, палтыргейста? Вообще вывалилось у меня из головы. И ты Макарыч то же хорош.

— Да это мне всё некогда было, он сам приходил пару раз, не заставал меня, мне докладывали.

— Так на хуторе он с нами, Михалычу помогает.

— Давай свяжись с хутором пусть идёт, раз уж мы тут с Алексеем Макарычем вопросы социума взялись решать.

— Понял, сейчас вызову, — ответил Жека и убежал к себе на узел связи.

Торшин явился через полчаса, Михалыч его привёз, а сам отправился на столярку.

— Чаю? — предложил Макарыч, — тут у меня шиповник, лимонник и липа…

— Можно, — согласился Торшин.

— Да вы присаживайтесь, вот к Сергею Николаевичу по ближе. И начинайте рассказывать.

— Что рассказывать, — немного дрогнул голос у Торшина.

— А всё рассказывайте, можете с биографии начать, потом последнее место работы вашей интересует ну и ваши приключения после Волны тоже… Вы же с материка не просто так сбежали?

— Не просто, — нахмурился Торшин, — искали меня.

— Кто?

— А все… я слышал, даже награду за мою поимку объявили.

— Странно, — сказал я, — я про подобные награды не слышал.

— Это по-тихому было объявлено, такими как тот же Аслан и прочими… современными феодалами, — сделал акцент на последние два слова МЧСник.

— Очень интересно, — удивился я, — т. е. по вашему те, кто смог наладить жизнь в посёлке, в котором, насколько мне известно, уже более семи тысяч местных жителей это феодалы?

— А кто же ещё?

— Непонятна мне немного ваша логика, но об этом позже. Так с какой целью вас ищут?

— Из-за прежнего места службы.

— И от куда все вдруг узнали о вашем месте службы, ну и собственно где вы служили? — спросил Макарыч подавая Торшину чашку.

— Да сам дурак, пока с группой выживших по тайге скитались я проболтался, ну думал уговорить всех дойти до места… ммм… до места службы в общим, и там можно долго жить.

— До склада росрезерва?

— Не совсем… это пункт вторичной мобилизации сотрудников силовых ведомств на случай… на разные случаи в общим.

— О как, — почесал затылок Макарыч, — я вообще то не первый день в органах, но впервые про такое слышу.

— Недавно начали создавать… с 2011 года, в параллель курсы выживания по войсковым частям проводили. Короче… это база для групп, которые будут вести боевые действия в случае оккупации данной территории.

— Ясно, а вы получается, в подразделении физической защиты МЧС служили?

— Да командир роты охраны транспорта.

— Вот такой предимоноколь, вот такой вот лапсердак, — подумал «в слух» Макарыч, — И какие у вас теперь мысли по поводу ваших знаний, которые не дают покоя современным феодалам?

— Надо всё людям рассказать, там продуктов много, если все узнают, то меня оставят в покое.

— Да, да, да, — закивал я, — и начнётся такая мясорубка, что мало никому не покажется… Как вы себе это представляете вообще?

— Ну привести например в Лесной и начать раздавать, просто так раздавать.

— Кхм, ты мозги то майор не растерял? Или ты идеалист, вроде «свобода, равенство, братство»?

— А что плохого в равенстве? — почти обиженно спросил майор.

— Да собственно ничего, кроме того, что его быть не может по определению. Далеко за примерами ходить не надо. Вот например тут, на Сахарном… не один десяток человек же переселилось и все были в одинаковых условиях, ну да вроде как равенство. Но, некоторые уже сейчас гораздо ровнее чем другие, а почему?

— Не знаю, — пожал плечами Торшин.

— А потому что, освоившись, некоторые подались в колхозники, кто-то на производствах работает, а кто-то уже занялся ремеслом и получает за это прибыль. Люди разные Михаил, не получится равенства.

В общим разговор получился сложный и безрезультатный, Торшин в конце концов закрылся, и заявил, что мол ещё надеется на то, что появится кто-то из представителей прежней власти, которые будут легитимны распоряжаться имуществом на базах. Разговор решили отложить на попозже, определили Торшина пока при хуторе, в помощь Михалычу, мужик он в принципе головастый оказался по части организационных вопросов.

330 день. О. Сахарный.

С «железки» было вывезено почти всё. Там осталась только небольшая бригада разбирать всё, что можно ещё разобрать. Будут работать 10 дней, потом туда пойдёт транспорт и новая вахта. Грузят все, вахты меняются, и транспорт идёт обратно, в таком режиме решили пока работать на «железке». Так же перегнали туда отремонтированный МРС, мало ли… вдруг опять течением, какое судно протащит ну и на крайний случай вахтенным будет возможность быстро сняться с места и вернуться домой, в случае каких то обстоятельств.

На сегодня и завтра объявлены наконец-то выходные дни. Хуторяне готовят праздничный ужин. Лидия Васильевна с педагогами, выбрав на хуторе инициативную молодёжь, создали так называемый культмассовый сектор и готовят какую-то праздничную программу.

Из каторжан решили остаться все. Вот так вот. Караульные рассказывали, что после нашей с ними беседы они всю ночь не могли угомониться, всё спорили, решали а на утро попросили передать Макарычу, что остаются все. С просекой они закончили несколько дней назад, и теперь их распорядок дня выглядит так — с утра и до обеда они работают по разнарядке Фёдора, т. е. на благо острова. А после обеда, отдохнув и переждав жару, они занимались строительством и благоустройством своего нового дома — ещё одного хутора, мы назвали его хутор пасечников. Там же, не далеко от берега, в маленькой бухточке, вдававшейся в остров и образованной широким распадком, построили ещё один НП. Смена заступала туда на сутки из форта, а за одно и приглядывала за каторжанами, мало ли.

А мы со Светланой и детьми решили до обеда заниматься хозяйством, домом и собой. Светлана после завтрака усадила всех стричься по очереди. С мальчишками разобралась быстро — остригла их «под ноль». Посмотрев на них, я сказал:

— Может и меня так же?

— Запросто! Только бороду и усы придётся тоже сбрить.

— Давно собирался, жарко мне под этой растительностью. Только потом не знаю, как бриться опасной бритвой, не приловчусь никак.

— Ничего, шрамы украшают мужчин.

— Умеешь ты утешить.

— Ладно, садись, и подставляй свою шевелюру, правда, зарос то как.

Когда Светлана закончила со стрижкой и максимально обкорнала бороду и усы, я уселся бриться, тихо про себя матерясь на каждое неловкой движение бритвой. Но экзекуция в конце концов закончилась и я, спустя полчаса смотрел на себя в зеркало, а Света тихо хихикала у меня за спиной. Да… придётся теперь голову под солнце подставлять, действительно, смешно выглядит голова с неравномерным загаром.

Забежали Жека, отпроситься в Лесной на рынок с Дашей.

— Николаич, ну всё равно же выходные, студенты меня подменят на узле связи, я договорился, — уговаривал меня Жека, — мы на трофейном мотоботе сгоняем.

— Хорошо, — согласился я, — но что бы не гонять попусту мотобот и не жечь солярку, зайди с сначала к Саше в мастерские и Фёдору, узнай, может что надо купить по технической части, я записку напишу Фиме, он с деньгами решит.

— Спасибо Николаич, — ответил Жека, и сияя как начищенный самовар убежал вверх по дороге к мастерским.

Потом принялись готовить обед всем семейством, после которого у меня ещё были запланированы встречи с руководителями производственных бригад. Выходные выходными, а планирование и контроль никто не отменял.

333 день. О. Сахарный.

Выходные прошли, и пора снова впрягаться работу. Вчера договорились, что завтрак и совещание проведём на хуторе. Проснувшись, я быстро оделся, умылся и выйдя из дома пошагал вверх по дороге, где на гребне у поворота меня уже ждали Иваныч, Саша, Фёдор, Алексей и Макарыч. Я поприветствовал всех и мы отправились на хутор.

Полина Андреевна приготовила уже традиционно свои блины и накрыла стол к завтраку.

— Ну что, давайте сначала по службам доклад, а потом по планам мероприятий, — сказал я, расправившись с тарелкой блинов со сметаной и запив чаем, — Алексей, начинай.

— На данный момент, численность гарнизона составляет восемь офицеров и гражданских служащих форта, пятнадцать бойцов регулярной… эм… регулярного…

Все подняли на Алексея глаза в ожидании того как он назовёт нашу постоянно действующую дружину.

— … действующего ополчения, — выдохнул наконец Алексей, — из которых трое призваны временно, на подмену бойцов находящихся вместе с вахтой на «железке». За прошедшие двое суток происшествий не случилось. Доклад закончил. Только…

— Что только?

— Жеку на какой срок отпускали в Лесной?

— А он не вернулся? — спросил я, — вообще-то на рынок и обратно.

— Да, мотобота на пирсе нет, дежурный мне с утра доложил, — вставил Иваныч.

— Очень интересно, — сказал я, уже начиная чувствовать что-то не хорошее, и жалеть, что отпустил его с Дашей. И тут нахмурился и громко засопел Михалыч, шевеля губами. Я поднял на него глаза и спросил:

— Что?

— И этого… уже два дня нет, палтыргейста нашего.

— Да, на выходных не попадался он мне на глаза, — подтвердил Макарыч.

— Так… радиограмму в Лесной, Фиме. Уточнить они вообще появлялись там?

— Хорошо, — сказал Макарыч и вышел из под навеса столовой, взявшись за рацию.

— Они же вдвоём, с Дашкой… Что же могло случиться? — сказал я уже заметно нервничая, — и куда этот майор делся?

— Подожди Николаич паниковать, может с мотоботом что, а может загуляли молодые, — начал успокаивать меня Иваныч, — сейчас дождёмся ответа из Лесного, а майор может, где-нибудь отсыпается с перепоя.

Все молчали, ждали ответа из Лесного. Вернулся Михалыч, он отходил обойти всю ферму, поискать МЧСника.

— Нету его нигде, никто его уже два дня не видел.

— Хреново, — сказал Алексей, вертя в руках уже отполированный патрон от ТТ.

Прозвучал сигнал вызова рации у Макарыча.

— На связи.

— По информации от Фимы и от таможенной службы Лесного, наших судов и людей не прибывало.

— Алексей, бери «Мандарин» и на поиски. Пройдите в Лесной, потом в Лунёво.

— Понял, — ответил Алексей.

— Ладно, продолжаем… Иваныч что у тебя?

— На данный момент, наша флотилия имеет следующий состав: «Аврора», «Манадарин», МРС, «Пожарник», «танковоз», моторный катер, две баржи, два мотобота и шесть шлюпов. Отсутствуют — МРС и один мотобот. МРС на «железке» как вахтенный, мотобот…

— С мотоботом понятно. Постоянный экипаж только на «Авроре».

— Уже нет, сформированы экипажи на «пожарнике» трое и на «танковозе» двое.

— Нормальные?

— Да, можно сказать зачёты сдали.

— Хорошо, под что запланированы?

— К концу вахты на «железку» пойдут оба, отвезти следующую смену и забрать груз. По «Авроре», то если планы не изменились…

— Не изменились, только дождёмся результатов поисковой группы.

— Значит «Аврору» готовим к выходу за архипелаг.

— Дальше, Фёдор, что у тебя?

— Всё по плану, отставаний по плану графику нет. Законченные объекты из последних: склад ГСМ, площадка хранения запчастей и металлолома, Управление механизации. Начали строительство площадки ТЭЦ.

— Понятно, с каторжанами проблем нет?

— Да нормально работают мужики, подгонять не приходится. И это, они попросили экскаватор на день.

— Ну если он не занят то дай. А зачем?

— Септик выкопать хотят для общего барака под душевые и туалет.

— Хорошо, дай им экскаватор. Что у тебя Саша?

— У нас завал Николаич, всё всем надо… а людей мало, почти все мои на вахте. Вот прибудут, легче будет. Миша, ну котельщик который, выгнал всех из подсобки, четвёртый день глобалит над ТЭЦ, злой как чёрт, ну да мы его не трогаем.

— Понятно, по минизаводу что?

— Можем начинать монтировать мельницу и масло-цех, не менее тридцати киловатт потребление с остальным пока не разобрался. Но сначала надо миниГЭС собирать, у нас всё готово, встали в очередь на технику.

— А людей нет, — уточнил я.

— Да, — пожал плечами Саша.

— Хорошо, пока управляйтесь теми силами что есть, но прибудет твоя бригада с «железки», тут уж я с Михалычем с тебя не слезем.

— Да Михалыч и так кругами который день у мастерских как коршун, — ответил Саша.

— Как на хуторе дела?

— Так а вот тута записано всё у меня, — ответил Михалыч, повесив на нос очки…

Совещание продлилось до обеда, и когда мы с Иванычем возвращались с хутора, обсуждая необходимое оснащение «Авроры» для похода за архипелаг на связь вышел Макарыч:

— Алексей нашёл Евгения… двухсотым… труп прибило к берегу недалеко от мыса, где с Константином встречались. «Мандарин» обратно идёт, есть сведенья, что наш мотобот ушёл на север вдоль материка.

— От куда известно что на север?

— Поисковая группа по пути в Лунёво встретила рыбаков, в полусутках хода от устья, они видели мотобот… на борту мужчина и женщина.

— Ясно, сейчас приду к тебе. Отбой… — сказал я в рацию, и потом, сжав до хруста кулаки дико проорал распугав птиц, и напугав Иваныча.

— Ты чего Николаич?

— Эмоции Иваныч, надо выплеснуть, пока не разорвало меня… и не видит никто, — ответил я, и обернулся назад, на пустую дорогу от хутора.

— Может самосада? — он протянул мне набитую трубку.

— Вот от этого точно разорвёт, нет, спасибо.

— Ну, как знаешь, — ответил Иваныч, остановился, поймал линзой фокус и раскурил трубку, — В форт?

— Да пошли.

До форта дошли молча. Голова гудела и начинало трясти от злости… злости на себя, за то что отпустил, за то что отпустил вместе с Дашей, за то что на раскусили мы этого Торшина, а то что смерть Жеки это его рук дело, у меня сомнений не было.

— … в тихом омуте Сергей Николаевич, да, всегда трудно чертей разглядеть, — продолжал свою мысль Макарыч, когда мы сидели у него в кабинете.

— Как думаешь, Алексей Макарыч, куда он направился?

— Ну давай предположим, — ответил он и подошёл к висевшей на стене карте, — мог пойти сюда, в устье реки, что параллельна Новой и подняться до городка этих старателей.

— А что ему там делать? — спросил Иваныч.

— Не знаю… я вообще не берусь, если честно, просчитать этого Торшина. Мог в Лунёво пойти, мог и где-то по берегу высадится, и отправиться на известное ему место схрона.

— В этом «Лас-Вегасе» интересно радио есть?

— А что это даст? — спросил Макарыч.

— Ну приметы им передать и Торшина и Дарьи.

— По имеющейся у меня информации, этот как ты говоришь «Лас-Вегас», очень мутная публика содержит, ну и собственно у нас с ними нет никаких отношений.

— Хреново… Иваныч, опять у нас откладывается экспедиция, пойдём за этим… за Торшиным в общем.

— Когда?

— Алексей вернётся, и выходим, готовь корабль, запасы воды, топлива и провизии на максимальную автономку.

— Экипаж усиливаем?

— Да, этот вопрос с Алексеем обсудишь, и по вооружению тоже… он уже к ужину, наверное, прибудет. Пойду домой, собираться… я на связи если что.

Пообедав без особого аппетита начал собираться. Открыл сундук и проверил снаряжение — оружие, экспедиционный рюкзак…

— У тебя это всегда готово и собрано, — сказала Света, сидя за столом и наблюдая за мной.

— Проверить надо…

— И проверяешь ты там всё несколько раз в неделю. Успокойся, твои нервы в этой ситуации ни к чему. То, что произошло ты уже не исправишь, а то что может случится… для этого нужно быть готовым и успокоиться.

Я перестал копошиться в сундуке и сел на пол, положив подбородок на сложенные на коленях руки. Света встала из-за стола, подошла ко мне и тихо присела рядом, наклонив голову мне на плечо.

— Тебя так на долго не хватит, как бы ты не старался, ты не сможешь контролировать всё вокруг и тем более распознавать подлость заранее. И не вини себя в смерти Жени, не ты его убил.

— Я мог его не пускать…

— Ну что я не помню, что ли как он пришёл отпрашиваться? Ты не мог его не пустить, не было ведь никаких намёков на беду.

— В том то и дело что были, это я теперь задним умом понимаю. После нашего разговора с этим Торшиным в форте, он как-то напрягся что ли… не просёк я это вовремя.

— Ну даже если бы ты и приставил к нему соглядатая, думаешь он не подобрал бы момент как сбежать с острова, и ещё не известно чем закончилось всё, этот Торшин не простой… не знаю, но мне так кажется.

— Может и не простой, — согласился я.

— Иди ложись, попробуй поспать, наверняка в ночь вахта будет на переходе.

— Хорошо, — уже успокоившись, ответил я, — по рации вызов будет, разбуди.

— Разбужу, ложись иди.

— Серёжа вставай, «Мандарин» швартуется, тебя Алексей вызывал.

— Угу, — ответил я, свесив ноги с топчана, — полей пожалуйста, я умоюсь. Уже ужинали кстати?

— Да, час назад поужинали, — ответила Света, зачерпнув ковшиком воду из ведра на кухне.

Через десять минут я уже спускался к отремонтированному пирсу, у которого стоял «Мандарин», а на самом пирсе обступив труп Жеки стояли Алексей, Вася, Иваныч и Макарыч. Я подошёл к ним и несколько секунд не решался посмотреть в низ.

— Я вызвал ребят из форта и с Михалычем связался, — сказал Макарыч, — на закате кремируют.

Кивнув я присел и осмотрел труп.

— Кобура пустая и второго магазина нет, — тихо сказал Алексей, — справа над ухом гематома и ссадина глубокая, как железякой какой что ли.

— Похоже, — согласился я, осмотрел Женькину голову и встал.

— Рыбаки, которых встретили, опознали наш мотобот, я им подробно описал и бот и Дашку и этого урода.

— Как думаешь, куда он направился?

— Курс на север был, не к протоке.

— Значит, не в Лунёво он пошёл.

— Выходит так, — сказал Алексей, — ну что, собираться? Сколько мне бойцов брать?

— Четверых, и подумай о вооружении, возможно территория куда пойдём будет не совсем дружественная.

«Аврора» вышла в море через час, я стоял на открытом мостике и смотрел как в сумерках, горит погребальный костёр, мысленно прощаясь с Жекой и прося у него прощения. Было видно, как высокое пламя поднимает вверх снопы искр, а красные отблески от костра освещают несколько групп людей стоявших рядом кровавыми оттенками. Внизу на трапе громыхнуло железо, оглянувшись увидел как трое бойцов поднимаются на открытый мостик волоча на себе станок и «Утёс».

— Командир приказал установить тут, на пулемёте «ночник» установили.

— Конечно, работайте, — ответил я им и спустился в рубку к Иванычу.

334 день. Погоня.

Всю ночь и день «Аврора» шла на максимальной скорости, лишь к вечеру, когда мы собрались на ужин в кают-компании, Иваныч отдал команду вахтенному сбавить ход до малого, впереди был незнакомый берег, незнакомое устье и незнакомая река. Мы поужинали, и убрав всё со стола разложили карту.

— Ну что до устья не больше часа хода, но подняться по реке к посёлку старателей можем не успеть до темна. Какие будут предложения? — спросил Иваныч, облокотившись локтями в стол и разглядывая карту.

— Поднимаемся, — ответил я, — в крайнем случае, где-то по берегу пристанем на ночлег.

— Это если будет место, где это сделать. Река говорят не сильно широкая, но глубокая и сильным течением… как бы назвать её?

— Так давайте «Северная» и назовём, — предложил Алексей.

— Добро, — кивнул Иваныч, и аккуратно вывел карандашом вдоль намеченного пунктира название, — так… а вот тут в паре километров от устья должна быть дорога, судя по старым обозначениям, и идёт она… здесь почти параллельно реке, потом зигзаг на перевале и сворачивает на запад… хм… получается, что здесь она упирается в Северную.

— Это сколько километров участок получается?

— Порядка шестидесяти.

— Из наземного транспорта у нас два велосипеда… Может, я с одним бойцом здесь по дороге проскочим, а вы нас потом подберёте? — сказал Леха.

— Во-первых не факт что проскочите, во-вторых не факт, что сможем подобрать… хотя мысль здравая, проверить территорию, провести разведку.

— Да придумаем что-нибудь… связь есть.

— Хорошо, допустим, — кивнул я, — давай тогда точнее, где высадить вас?

— Вот тут, от берега и лесом до дороги… так ближе всего, километра четыре.

— Это получается выше устья на пару километров… ну да здесь ещё широко будет, течение не сильное, — сказал Иваныч и спросил, — а это что, просека ЛЭП?

— Похоже.

— Значит, где-то в этом месте наверняка торчит верхушка опоры из воды, а может и две… можно пришвартоваться и на ночлег встать.

— Так что, решили? Алексей с разведкой берегом, а «Аврора» сюда, до просеки? — уточнил я.

— Пока да, а после ночёвки решим уже, как дальше, — кивнул Иваныч.

— По местам тогда.

Мы с Иванычем поднялись в рубку, где стоял вахтенный и на малом ходу вёл «Аврору» вдоль берега, на удалении в километр.

— Боевым постам! Внимательно, продолжаем движение, — скомандовал Иваныч по громкой и обратился к вахтенному, — ну ка партия, дай порулить.

И вот мы достигли устья, я поднялся на открытый мостик и стал наблюдать в бинокль. Устье не такое широкое как у Новой, приблизительно километр и потом резко сужается до трёхсот — четырёхсот метров, течение приличное, слева берег пологий, справа обрывистый и река делает небольшой поворот налево. Я спустился в рубку, куда минуту назад прошёл Алексей.

— Где-то вон там будем сходить, — сказал Алексей.

— Да, там и берег пониже и наверняка глубже, в плотную почти подойдём. Скоростью течение поймаю, — ответил Иваныч и спросил в рацию, — боцман, сходни готовы?

— Так точно, блок на мачте закрепили, готовы перекинуть по команде.

— Добро, ждите.

— Ну мы пошли, — сказал Алексей, подмигнул мне и сбежал по трапу на палубу, где его уже ждал Яковлев.

Разведчики накинули рюкзаки и проверились. Яковлев был вооружён АКМом, у Алексея за спиной висел его «Беркут» с оптикой, а на груди был закреплён АКСУ, два велосипеда лежали рядом на палубе.

— Готовы, — услышал я голос Алексея в рации.

— Боцман сходни! — скомандовал Иваныч, когда «Аврора» замерла в течении метрах в шести от берега, который был выше палубы на полтора метра.

Три человека боцманской команды побежали вдоль палубы натягивая канат на блоках подвешенных на мачте, а матросы удерживали линь, закреплённый за край сходней. Край сходней поднялся над палубой, матросы потянули линь, и сходни развернуло перпендикулярно борту.

— Опускай!

— Есть!

Сходни стукнулись о берег смяв кусты.

— Десант пошёл!

— Есть!

Разведчики вбежали по сходням на берег, удерживая перед собой велосипеды за рамы, Леха развернулся, показал рукой «ОК» и они скрылись за деревьями. Операцию со сходнями повторили в обратном порядке, и «Аврора» набирая скорость отошла от берега.

— 22-й в канале проверка…

— Здесь 11-й, слышу хорошо, — отозвался я.

— Много сухого хвойника высокая трава и кустарник… будем продираться.

— Удачи.

— Отбой.

«Аврора» шла вверх по течению на средней скорости, Иваныч внимательно следил за приборами, а берега сузились да двухсот метров.

— Метров пятнадцать в среднем глубина, Серёг отметь на карте, ну и ширину укажи… смотри на экран, повторить рисунок сможешь?

— Попробую, — ответил я, склонившись над небольшим столиком с картой.

— Ты хоть немного в масштаб попадай… Пикассо.

— О вот хороший ориентир, — сказал я, указав на невысокую сопку справа, на вершине которой можно было разглядеть риппер.

— Отлично, так, здесь 22 градуса, отметку на риппер делай. Ну вот, а этот башковитый наш из форта уже поправит потом.

— 22-й в канале, вышли на тропу, она вывела на дорогу… грунтовка. Отметку на карте сделал… Всё, мы в седле, поехали.

— Аккуратно там.

— Принял.

Через полчаса плавно вошли в поворот реки, в этом месте она немного расширилась, а впереди, на левом берегу показались несколько строений.

— Смотри что там, — сказал Иваныч чуть сбавив ход.

— Новоделы… навесы сараи, мостки, плот и лодка… Шесть человек, два ребёнка женщина и три мужика. Увидели нас… смотрят, спокойно ведут себя.

— Ну мы то явно здесь не первые идём, вот и не проявляют особого интереса.

— О, мужик машет нам… ну что, швартуемся?

— Давай, познакомимся, да поинтересуемся нашим мотоботом.

Было видно, что суда размером побольше плота и шлюпки тут швартуются. Невысокий мужичек пробежал до края мостков и прокичал:

— Кидай конец!

— Матрос размахнувшись перекинул швартовый, мужичек его подхватил и быстро перебежал на берег, где метрах в пяти от воды из земли торчал солидный такой пень, сантиметров шестьдесят в диаметре и в высоту метр.

— Подтягиваем, — скомандовал Иваныч по громкой, — сходни на левый борт.

Боцманская команда забегала, кто-то влез на мачту, перецепив блоки и через пять минут сходни опустились на землю. На берег сошли я, Иваныч и один ополченец, прикрывал нас расчёт «Утёса» с открытого мостика.

— Приветствую вас, — сказал пожилой мужчина подходя к нам, — в первый раз в наших местах? Не видел я такого корабля тут прежде.

— И вам здравствовать, — ответил я, и протянул руку, — Сергей.

— Владимир Иванович, — ответил дед и поздоровался.

— И как называются ваши места?

— Митрофановка, — улыбнулся дед, — по фамилии нашей, Митрофановы мы тут все, два сына, невестка да внучки вот. Рыбу ловим, на ночлег пускаем, накормить можем… не бесплатно конечно.

— Ну это понятно, — согласился я, — давно вы тут? Строения смотрю, не так давно стоят.

— Аккурат апосля волны мы сюда пришли, деревню то нашу волной всю разбило а мы на пасеке были всем семейством, вот и уцелели. Переживали сначала, что река тут появилась, но то по началу… уже приспособилися с Божьей помощью, и хозяйством обросли, и река кормит и вот путники заходят бывает.

— И часто?

— Не редко. И катер бывает, пройдёт и лодки и плот бывает, а то несколько лодок сразу

— А мотобот не проходил тут недавно? — спросил я и как можно подробнее описал мотобот и его пассажиров.

— Были такие… позавчера утром прошли, не стали они останавливаться, так, спроили мол правильно ли они к артели идут. Ну сказал что правильно, вёрст семьдесят… так говорят.

— А вы сами там не были что ли?

— Почему, бывал как то, до волны ещё… так тож посуху добирался, а сейчас Господь поменял землю, да так, что и не знаешь какими дорогами ходить. Река теперь наша дорога, и она же кормилица, рыба и с моря заходит, какую и не видел никогда и с верховий идёт.

— А как вы на этом вверх выгребаете? — спросил Иваныч, показав на плот и шлюпку.

— Так а вот кто с мотором попутно вверх, у тех и просимся, ну что б стало быть на буксир то, а от тудова уже сплавом. Сынки бывает ходють, сменять чего аль продать. Там не доходя до самой артели, тьху, прости Господи… срамоты этой, ниже есть ещё посёлок, всякие люди живут, ну и базар там есть, не большой конечно, но торговля худо-бедно идёт.

— А этот мотобот именно про артель спрашивал?

— Да, тудой ему надо было.

— Ну и нам значит туда же.

— Так стемнеет скоро, как вы ночью то?

— Ну часа полтора у нас есть до темна, а там у ж пришвартуемся где-нибудь на ночь.

— Догоняете его?

— Догоняем Владимир Иванович, убийца он… а девчонка что с ним не по своё воле.

— То-то я смотрю он психованный какой-то.

— Ага… так что если обратно мимо вас пойдёт можете валить его смело, считайте он в розыске и вне закона, — сказал Иваныч, — а от нас в этом случае ещё и премия будет вам.

— Точно, кивнул я, в виде мотобота.

Глаза у деда заблестели, и он сказал прищурившись:

— А побожитесь.

— Слово офицера Владимир Иванович, — ответил Иваныч.

— Ну раз так… хорошо раз так, — удовлетворил деда ответ Иваныча.

— Обратно пойдём на дольше задержимся, — сказал я, надо нам догонять эту паскуду.

— Ну храни Господь… храни Господь… Гриш, спроводь хлопцев то.

Семейство Митрофановых стояло на берегу и прощалось с «Авророй», которая, набирая скорость, снова вывернула на середину реки и пошла вверх по течению Северной. Иваныч включил пару раз сирену на прощание и сказал:

— Простые добрые люди как мне показалось.

— Может и добрые, но не простые… дальше берега нас не пустили, навес для постояльцев на самом берегу, у сарая мотоцикл, да и у парня, что самый молодой, трое часов на руке.

— Хм… мотоцикл я не заметил, значит, как дед сказал «посуху» всё же дорога куда-то есть от них.

— Вот и я о том же.

— Да ладно, для общения с незнакомыми людьми, они более чем дружелюбны для нынешних условий.

— Может быть и от доброты… а может и от наличия расчёта «Утёса» на мостике у них дружелюбие такое… не знаю Иваныч, поубавилось во мне доверия.

— Понимаю, — громко вздохнул он, — запроси десантуру, что там у них.

— 22-й ответь 11-му…

— 22-й…

— В канале 22-й.

— Что у вас?

— Задницы поотбивали себе, а так в целом спокойно, по дороге явно ездят, но пока никто не попадался, ни по пути, ни на встречу. Навскидку километров двадцать пять проехали, один сгоревший остов грузовика нашли в кювете и микроавтобус, весь распотрошонный… ни двигателя ни панели, даже двери поснимали и стёкла, видать такой же как наш Саня орудовал… давно тут он, в салоне слой иголок с сосны что рядом, а она уже скелетом тут стоит сухая.

— Понял, не забывайте отметки по карте делать… и заметите людей сначала доложитесь.

— Принял… отбой.

— Стемнеет скоро, — пыхтя трубкой, сказал Иваныч, — кстати глубина изменилась.

— Мельче?

— Ага, восемь — десять метров.

— Если верить пленным, т. е. карте то ЛЭП совсем рядом.

— Понятно, глядим в оба, сумерки наступают уже, — ответил Иваныч и щёлкнул тумблером.

Носовой прожектор включился и свет широким лучом упал на воду, метрах в пятидесяти от нас.

— Боцман, задери прожектор немного, что бы на сотню бил, — сказал Иваныч в микрофон громкой, — и поставь на носу вперёдсмотрящего.

Кто-то пробежал к прожектору, немного приподнял его и остался стоять рядом.

— Справа на час препятствие вижу, — доложил боцман по рации, — торчит что то из воды.

— Принял молодец, смотри в оба, — ответил Иваныч, и уже обратился ко мне, — похоже опора ЛЭП, отметь сразу в карте… по приборам 21 миля, считай сорок километров прошли.

— Хорошо, — ответил я, и вывел цифры рядом с отметкой опоры ЛЭП.

— Боцман, швартуемся тут, за опору, готовься.

— 22-й ответь 11-му.

— В канале.

— Темнеет, швартуемся у опоры ЛЭП, как и планировали… Вы там тоже вставайте на ночлег.

— Принял, проедем немного ещё немного, пока дорогу видно. Встанем на ночёвку доложусь.

— Принял.

— Отбой.

«Аврора» пришвартовалась к опоре, торчащей на метров на восемь из воды и немного под углом. Проводов на изоляторах не было, да и собственно самих изоляторов почти не осталось, только с одной стороны болталась одинокая гирлянда стеклянных изоляторов. После швартовки линь немного стравили, и корабль теперь медленно раскачивался в течении на десятиметровом расстоянии от железной конструкции прошлого мира.

— Вахтенным, тридцать минут на ужин, затем занять места согласно графика, охранение затупить в караул, остальному экипажу отдыхать, — пробубнил Иваныч в микрофон, и потом сказал мне, — дождёмся вахтенного и пойдём, поужинаем.

— Да, не отказался бы, что-то проголодался.

Спустя полчаса Алексей доложил, что они сошли с грунтовки в лес, и встали на ночлег в овраге, пройдено около пятидесяти километров.

335 день. Река Северная.

Утренняя вахта, по какой-то уже сложившейся традиции, Иваныч специально что ли… в общем под утро вахта была моя. Было ещё темно, энергообеспечение «Авроры» было переведено на мощные аккумуляторы, что сняли с поезда, и подключённые к инвертору. Радар раз в десять секунд отбрасывал картинку на зелёном экране, и я при свете тусклой лампы сидел в высоком штурманском кресле и пил третью чашку уже остывшего растворимого кофе. Гадость скажу я Вам, но резкость в окружающий мир немного добавляет.

— Сергей Николаич, я отойду на ют перекурить… и отлить? — просунул голову в дверь один из ополченцев, что был в карауле, явно деревенский парень, что выбран Алексеем чисто по физическим показателям.

— Добро, — ответил я, по-флотски, подражая Иванычу, но вспомнив устав караульной службы, мысленно поставил себе жирный минус, но пацана жако, четвёртый час мается, а с ноги на ногу припадает часа два точно.

Вообще чем больше от Иваныча я узнавал о традициях и истории флота, тем больше уважения у меня вызывала эта профессия. Не важно кто ты, капитан, старпом, моторист, боцман или матрос, все члены экипажа находятся как бы в одной плоскости ответственности… и сейчас, отпустив бойца в туалет, я взял на себя часть его ответственности, поднялся на открытый мостик, прильнул к ночному прицелу «Утёса» и осмотрел горизонт на 360 градусов. Всё спокойно, звёздное небо, равномерное раскачивание «Авроры» в течении и плюхающая вода о борта.

— Всё, я тут, — доложился боец, спустя пару минут, — спасибо большое, только товарищу майору не говорите.

— Хорошо, поглядывай по берегам, и в следующий раз перед вахтой в туалет сходи и накурись.

— Есть поглядывать.

Ну что, где она? Ага… вот, лежит набитая… ядрёный всё таки в Лесном самосад продают… утопил прикуриватель на панели, через несколько секунд он щёлкнул и выскочил… раскурил трубку… Да, что-то тянется эта вахта, наверное от того, что место не знакомое. И автомат уже вычистил до блеска, и ТТ-шник… дробовик в креплении у двери не трогал — вахтенный ствол… уже и журнал записал, и кофе весь выпил почти, даже немного перешил свой пояс, который давно сильно изменился, и подсумки кожаные, заказанные у нашего скорняка и плечевые ремни с нормальными пряжками а не на завязках «бантиком», кобуры под обрез и ТТ вообще можно сказать произведение искусства нового времени. В открытом море уже наверное видно восход, а тут сопки, но за ними уже видно как рассвет вступил в битву с темнотой, отбрасывая еле заметные, светло оранжевые всполохи на небе. Сделать больше пяти затяжек я так и не смог, и положил трубку на место, набезобразничал и хватит. Подождал ещё полчаса… ага, вот он самый любимый момент в моих утренних вахтах — ревун, самый настоящий корабельный, снятый Иванычем с СРа, тот самый, который мёртвого поднимет… я выждал время до секунды, нажал кнопку и отпустил секунд через десять.

Утро нового дня началось, забегал народ, пошли доклады и переговоры по громкой. Через полчаса после побудки, в рубку вошёл коренастый парнишка из боцманской команды, круглолицый с азиатскими глазами… то ли казах, то ли бурят.

— Доброе утро, — сказал он, и принялся листать журнал, — всё спокойно?

— Да, за время несения службы происшествий не случилось, — ответил я по-уставному.

— Там капитан вас на завтрак ждёт, — сказал он.

— Понял, спасибо, — ответил я, и выдернув рацию из зарядного устройства, расписался в вахтенном журнале и направился в кают-компанию.

Я сходил умылся, и заявился в кают-компанию, где на столе уже «заждались» гренки и какао с молоком…

— И где только Вовка это всё достаёт?

— У меня с Фимой негласная договорённость, о поставках дефицита в первую очередь на флот.

— Жук ты Иваныч, покруче Фимы.

— Я знаю, — с довольной миной ответил он, — что там, разведка проснулась?

— Сейчас узнаем, — ответил я и достал из кармана рацию, — 22-й 11-му…

— В канале, — ответил почти сразу Леха.

— Как у вас?

— Позавтракали, выдвигаемся.

— Мы тоже через полчаса продолжим путь.

Пройдя с десяток километров вверх, «Аврора» немного сбавила ход, течение ослабло, и глубина теперь «прыгала» от пяти до пятнадцати метров.

— И что это за чехарда? — спросил я у Иваныча.

— Не знаю, — пожал он плечами, скорее всего просто грунт разный тут, где песок, где песчаник а где просто землю вымыло.

— Возможно… скоро дрога будет по которой разведка идёт, надо место искать где принять их.

— Ага, — ответил Иваныч вглядываясь вперёд, — и судя по карте, километров через десять будет это поселение с рынком.

— Швартуемся обязательно, надо расспросить про нашего беглого.

— Надо.

— 22-й в канале…

— Слушаю 22-й

— Полчаса назад проехали две развилки… в лес уходят вправо и влево, продолжили движение по основной, дорога поворачивает, тут просека и хорошо укатанная дорога, явно свежая.

— Мы ищем место где подбирать вас.

— Не надо, у нас контакт, впереди с просеки гужевая повозка, один человек, попробуем поговорить.

— Слушай легенду… вы из Лесного… прости Аслан… недалеко от Митрофановых кончилось топливо, едите в артель, найти где заправиться, развлечься и поискать работу.

— Вот ты Штирлиц блин… принял… А денег на развлечься у нас есть?

— Совсем голяк?

— Не, ну на какой-нибудь дорожный или городской сбор у нас найдётся, но не больше.

— Да… не подумали про это. Ну пистолет продай если что.

— Я лучше автомат продам, или патроны с магазинов повыщелкиваю, пистолетов шесть штук осталось на складе… всё, отбой связи, рацию выключаю.

— И что делаем? — спросил Иваныч поймав скоростью течение, и «Аврора» замерла.

— Дальше идём, к рынку этому.

— Понятно, к рынку так к рынку.

Чем-то это место напоминало Лесной и его пристани, но в уменьшенном варианте, раза в четыре. «Аврора» пришвартовалась в небольшом рукаве, образованном распадком, где было целых три пирса. И только у одного их них была возможность пришвартоваться, что говорило о том, что большие суда здесь не частые гости. Я и Иваныч сошли на берег, от местных узнал, то место где мы находимся, называется «торговая слобода», т. е. независимая от артельщиков территория. Торговые ряды, у самой воды, людей не очень много, в основном хозяева лавок и торговцы, одинокие покупатели скучающе прогуливаются по рядам. От рядов идут широкая натоптанная тропа и чуть в стороне дорога через просеку. Мы с Иванычем пошли по тропе выше лесом, и через пять минут неспешного шага вышли на огромную вырубленную поляну.

— Ого, у них тут строитель поклонник славянского зодчества прям, — сказал Иваныч.

— Да красиво, и аккуратно, — согласился я, — и глянь, заборов нет, только вон выгон для скота огорожен.

— Угу… о, это к нам наверное.

Из небольшого рубленного домика, больше напоминающего скворечник с узкими окнами, вышли два парня, у обоих дробовики за спиной, но лица вроде не обещающие неприятностей.

— Здравствуйте, — сказал один из парней, что постарше.

— Добрый день, — поздоровался я в ответ, — мы впервые у вас. Никакой таможни на пристани нет, вот и решили, прогуляться и найти, так сказать представителей местной власти.

— Да у нас тут особо власти нет, люди свободные сообща живут, а рынок на пристанях для тех, кто тут по округе разбросан и живут семьями да артелями.

— И много так живёт?

— Достаточно. Вы сами то откуда?

Иваныч достал карту и ткнул неопределённо в районе прорисованного архипелага.

— Ох ты-ж! А мы получается…

— Вот тут, — провёл Иваныч пальцем по реке и остановил его на точке с надписью «Торговая слобода».

— А где вы такую карту взяли? Продадите может, мы с людьми поговорим, скинемся… за сколько отдадите?

— Нет, не продадим, — категорично ответил я, — но если у вас есть человек, который рисует, то можем за символическую плату или услугу дать перерисовать.

— Я сейчас, — сказал тот что помоложе и убежал, пыля босыми ногами по тропинке, мелькнул меж домами и вбежал в солидный двухэтажный дом в середине поселения. Спустя минуту он вышел обратно сопровождая мужика в пляжных шортах, тельняшке и х/б кепке «лужковке», мужик был здоров… метра два ростом точно, широкоплеч, а присутствующая полнота, лишь добавляла его фигуре монументальности. Когда они подошли ближе я разглядел, уже и лицо, мой ровесник, может чуть старше, аккуратные седые борода и усы, очки без душек удерживаемые на носу тонким шнурком.

— Приветствую путешественников, — поздоровался он низким, но приятным голосом, и пожал нам по очереди руки, — Андрей Васильевич, можно просто — брат Андрей.

— Сергей.

— Иван Иванович.

— Покажите пожалуйста карту.

— Вот.

Андрей внимательно посмотрел карту.

— Вы её по мере путешествий составляете?

— Почти, ну и много куда уже ходили.

— Я могу предложить вам обед, пока ребята перенесут изображение на плёнку, отстеклят по-студенчески так сказать… и что вы предпочтёте в качестве оплаты?

— Мы в ваших местах по одной причине, — ответил я и изложил вкратце причину нашего появления.

Андрей нахмурил брови и засопел…

— У нас тут нет таможни, заставы только тут, на двух дорогах и в поле выезжает охрана, когда люди работать выходят. Даже если он тут и был, то только на пристанях, и вряд ли кто мог обратить внимание и запомнить. Но заставы я предупрежу, сушей тут одна дорога — через нашу слободу. А девчонку… девчонку он скорее всего продал в бордель, как не прискорбно…

— Она же беременная, твою-ж мать!

— Не сквернословь брат… Знаешь Сергей, плохое там место… грех один, и люди плохие живут и устроили там для других плохих людей большой притон, борделей пара, кабаки, где в карты играют… рынок там есть небольшой.

— Это артель что выше по течению?

— Да, там праздная жизнь и блуд… сидят на золоте, платят наёмным головорезам за охрану. Вот от их клиентов и поставили заставы.

— А сколько всего там людей?

— Постоянно живущих не много, человек сто, а приезжих раза в три больше порой бывает.

— Ясно… А как быстрее туда добраться, рекой или по суше?

— Сушей, хотя рекой спокойнее.

— В смысле?

— Шалят на дороге иногда.

— Артельские?

— Может и они, а может и ещё кто. Так что, отобедаете? Сёстры борща сварили…

— Давай так Андрей, у нас тут недалеко люди пешком по дороге идут, у них подобная карта, их дождёмся. Оставим нашего бойца тут, вдруг эта тварь сушей пойдёт, он его в лицо узнает, ну а вы пока карту скопируете.

— Договорились, а как скоро они появятся?

— Сейчас узнаем, — ответил я и достал рацию, — 22-й…

— На связи.

— Где находишься?

— Уткнулись в какой то блок пост что ли, двое там праздно шатающихся, вооружение слабое — обрез двустволки и карабин какой-то, службу несут ни в п… хреново в общем… ведём наблюдение уже минут двадцать, хотел уже с тобой связываться решать что с ними делать…

— Принял, подожди секунду, не делай пока ничего.

— Понял, жду…

— Можете послать кого-нибудь на заставу в ту сторону, — указал я рукой, — Встретить наших людей?

— Конечно, — ответил Андрей и обратился к босому парню, — сбегай, предупреди этих… кхм… встреть в общем людей и сюда приведи.

— Хорошо брат Андрей, я мигом, — ответил парень и опять убежал направо по тропе вдоль домов, сопровождаемый лаем собак.

— У вас собаки? — спросил Иваныч.

— А как же, есть и собаки и кошки и щенки с котятами по дворам…

— Вот! Натурой с вас за карту возьмём, домашними животными, на развод так сказать, — улыбнулся Иваныч, — а то у нас кроме одного геройского пса и нет больше живности.

— Да пожалуйста, братья… этого добра у нас уже с избытком.

— Добежал твой посыльный то?

— Поди добежал.

— 22-й…

— В канале…

— Третьего видишь?

— Да, прибежал какой-то заполошенный, ругает этих двоих и всё на дорогу выглядывает.

— Это он вас ждёт, выходите, вас к нам проводят.

— Понял, выходим.

Спустя двадцать минут на тропе показалась наша разведка, Яковлев шёл и катил рядом велосипед, чуть позади Алексей, а посыльный с довольной физиономией нарезал круги на Лехином велосипеде взад и вперёд.

— Ну до встречи на обратном пути брат Андрей, — сказал я прощаясь, когда мы стояли уже на пристани.

— Будем ждать. Вы осторожно там… хоть вижу и корабль у вас вооружён хорошо, и люди с вами не простые, — покосился он на Алексея, — но внимательно там.

— Постараемся, — ответил я, пожал ему руку и пошёл по сходням на борт.

«Аврора» отошла от пристаней слободы, набрала скорость и мы взяли курс на Артель.

— Поторопиться бы, первая задача Дашку найти и забрать, — сказал я, стоя в рубке вместе и Иванычем и Алексеем.

— Сначала осмотреться надо, — ответил Алексей, а то чуйка подсказывает, что «забрать Дашку» может превратиться в боевую операцию.

— Да, — поддержал его Иваныч, — тут нахрапом не надо, не забыл ещё, кому контрабандисты пулемёты продали?

— Да уж не забыл.

Артельские пристани впечатляли. Ровная насыпь сделанная с применением тяжелей техники, от неё в реку спускались шесть добротных пирса из бруса на деревянных сваях, не считая маленьких мостков к которым были пришвартованы плоты и лодки. Сами пристани тянулись примерно на километр вдоль пологого правого берега, видны столбы освещения, две караульные вышки. От насыпи идёт хорошо укатанная дорога направо в лес, слева от пристаней видны следы старой вырубки и разработки грунта, где и сейчас работали экскаватор и бульдозер.

— Да уж… с размахом, — не скрывая удивления сказал Иваныч.

— Так а что, тут же до волны техники навалом было и целый городок старателей, и кроме того что провалы грунта после землетрясения да вода распадками прошла превратившись в реку, больше ущерба наверное и не было.

— Похоже так. Что-то на связь не выходит ни кто… у них тут что, нет что ли никакой береговой службы? Ладно, сами пришвартуемся.

Нашли свободное место у крайнего пирса и пришвартовались.

— Экипажу собраться в кают-компании, — сказал Иваныч в микрофон.

Провели с экипажем инструктаж, за старшего остался боцман, Василий на связи, Лёхины бойцы в боевой готовности, все посты усилены… но, внешне это никак не выражалось. На берег решили сходить втроём, я Иваныч и Алексей. Раздал из кассы по двадцать рублей золотом, нацепил свой пояс пристроив ТТ на место, мужики тоже ограничились пистолетами, пока так, пока разведка… мы успешные бизнесмены приехавшие по рекомендации друзей поразвлечься. Что? Корабль практический военный? Так это и есть наш бизнес… да-да… мы грузы сопровождаем, торгуем, берём подряды на охрану… прибыльный бизнес, знаете ли… — вот такая примерно легенда.

На пристанях было не многолюдно, рядом с одной из вышек был небольшой щитовой домик, на веранде которого развалившись в креслах сидели двое парней, рядом с ними на столе лежали два автомата, блюдо с яблоками, несколько стаканов и трёхлитровая банка с красной прозрачной жидкостью, явно местная СБ. На вышках сидели бойцы за станками с закреплёнными на них ПК. На нас почти никто не обратил внимания, только один из тех, что сидел за столом несколько секунд внимательно нас изучал и потом допив вино и откусив от яблока откинулся на спинку кресла. Вот такая спокойная обстановка на пристанях, кто то возился у своих лодок, плотов, три отличных катера… два мотобота… Мотобота! Точно, вон он, наш трофейный «японец».

— Леха видишь?

— Да, уже заметил… пойду прогуляюсь, гляну одним глазком… типа к катеру приценюсь, там вроде есть кто-то на нём.

— Сходи, а мы к привратникам… поинтересуемся обстановкой и где тут что.

Алексей лениво, изображая прогулочный шаг направился к пирсу с мотоботом, рядом с которым стоял красивый белоснежный катер с высокой рубкой, открытым мостиком и двумя мощными моторами на транце.

— Привет мужики, — сказал я, когда мы подошли к сидящим на веранде охранникам.

— Привет… тока эта, мужики они эта, в поле пашут гы-ыыыы, — усмехнулся довольный своей остротой такой типичный герой фильма «Жмурки».

Второй тоже гоготнул и хлопнул по протянутой ладони приятеля. «Бивис и Батхед» какие-то, как говорил в прошлой жизни сын моего приятеля.

— Кароче… вверх и направо посёлок, туда идите, сразу там кабак будет в баре всё расскажут вам… за чаевые гы-ыыыы.

— Понятно.

— Эта, а чо там ваш крутится у катеров… это хозяйские, пусть валит от туда, а то шмальнут с вышки.

Леха уже возвращался, и подойдя к нам, с очень грустным лицом сказал:

— Не, не продаётся.

— Гы-ыыы. Чобы он продавался, бугор его сам купил.

— Не расстраивайся, — похлопал я Леху по плечу, — пошли, накатим.

Леха изобразил ещё большую тоску на лице, кивнул и мы пошли вверх по дороге.

— В общим мотобот стоит уже два дня тут, хозяин не появлялся, — тихо сказал Леха когда мы прошли по дороге метров десять.

— Значит он либо ещё здесь, либо ушёл по земле.

— Проверим, — ответил Леха, — капитан катера сказал, что слышал мол, что хозяин этого мотобота продавать его собирался, и что об этом можно в баре узнать.

— Значит в бар.

Дорога пошла круче вверх потом повернула, и пройдя пару минут через лес мы вышли к городку старателей. Не знаю, как тут всё было до Волны, но сейчас мы наблюдали какой-то пригородный китайский квартал, только вахтенные вагончики, стоявшие чуть в стороне были более-менее упорядочены в своём расположении, остальные же здания понастроили в каком попало порядке. Крайний большой и вытянутый я бы сказал сарай, встретил нас первым, яркой надписью краской на стене «БАR», да, почему-то последняя буква была английской. Мы вошли, толкнув внутрь тяжёлую дубовую дверь.

— Внутри гораздо лучше, чем снаружи, — произнёс Иваныч, когда мы оказались в просторном и светлом помещении, с десятком крепких деревянных столов и такими же крепкими стульями рядом с ними, две пустые «VIP» кабинки, двери в которые были открыты и там, ползая под столом, драил пол какой-то подросток. В конце зала справа находилась барная стойка, за которой стоял невысокий мужичек и явно бывший соотечественник Араика, а слева был невысокий дверной проём, из которого доносился трёхэтажный мат какой-то базарной хабалки, вероятно там кухня. Вокруг было чисто, и вкусно пахло жареным мясом и пряностями. Прямо у входа сидел здоровенный детина, наверняка охранник, четыре столика были заняты, за ними сидели разные компании. Из дверного проёма кухни к нам шустро подбежал белобрысый и конопатый парнишка лет двенадцати и сказал:

— Здравствуйте, садитесь за свободный столик. Что вам подать?

— Меню.

— У нас нет меню… но я всё помню наизусть, вы садитесь я вам всё расскажу что у нас есть.

Заказали мы салат, шашлык и домашнего вина. После того, официант принёс три тарелки и большое блюдо с салатом, из-за барной стойки выкатился пожилой армянин и практически без акцента обратился к нам, присев рядом:

— В первый раз у нас уважаемые?

— Да, — кивнул я.

— Меня Самвэл зовут, я хозяин этого бара, немного справочное бюро, ну и внештатный экскурсовод здесь.

— Прям экскурсии водишь по злачным местам?

— Нет, зачем… Так просто рассказываю, где тут и что, какие цены на услуги.

— О! А какие тут услуги, — изобразив лицом любопытство а глазами похоть, спросил Леха… и где научится? Какой-нибудь театр явно не дождался своего актёра.

— Разные уважаемые… есть несколько игровых заведений, в основном карты, есть бильярд, но всего один стол и дорогая аренда, есть бук… букм… ээээ. Кароче, ставки делать есть контора.

— А на что ставки? — спросил Иваныч

— Да на всё, и петушиные бои и собачьи, и люди дёрнуться, иногда дуэли бывают. Вообще хозяева уже начали строить большой дом, сделают большое казино и гостиницу. А пока только два постоялых двора есть и кем… кемп…

— Кемпинг?

— Точно, там большая столовая есть, и много навесов, три больших палатки военные. Место есть где проспаться, — ответил он и позволил подошедшему официанту выставить на стол шашлык, — кушайте уважаемые.

— А как с девочками? — поедал глазами Леха рассказчика, не обращая внимания на мясо.

— Хорошо с девочками, мой брат Давид держит девочек, ещё Володя Тульский.

— Из Тулы что ли?

— Да, а тут недалеко, — изобразил нечто рукой Самвэл, — сидел до землетрясения, со своей братвой потом на прииск пришёл… он тут и за порядком смотрит, авторитетный и уважаемый человек.

— Да какая разница! Тульский или Давид… как девочек заказать? — не унимался Леха.

— Вай, смотрю совсем истосковался человек, — сочувствующе покачал головой Самвэл, — но разница есть уважаемый.

— И в чём?

— К Давиду девочки сами на работу приходят, — чуть наклонился к столу Самвэл и тихо продолжил, косясь на детину в углу, — а Тульский девочек сам набирает, по разному… кто в долгах у него, кого-то на наркотики подсадили и они за дозу работают а кого и просто купил.

— Где купил?

— На рынке, — удивлённо развёл руками Самвэл, — там бывает, продают кого-то.

— И часто бывает?

— Периодически, — поднял указательный палец вверх Самвэл, радуясь без ошибок произнесённому слову.

— А как заказать то, и где ну… зависнуть с ней тут?

— Покушаете, я потом с вами пацана отправлю, он покажет вам за пару монет серебра основные заведения, там и девочек выберете, а отвести их можно хоть на постоялый двор, хоть в кемпинг, да хоть вон в кусты.

— Не эстетично, — поморщился Леха, — у нас корабль, я бы в каюту забрал.

— Тогда залог оставишь, если на корабль, но не вздумайте с пьяных глаз покатать девок на своём корабле, ребята Тульского догонят, в лучшем случае оштрафуют, в худшем отберут ваш корабль.

— Как так отберут?

— Да вот так, в виде штрафа отберут.

— Ясно… Строго у вас тут.

— Зато порядок.

— Там на пирсе кто-то мотобот продаёт, говорят ты в курсе как его найти.

— Сейчас посмотрю, — ответил бармен, прошёл за стойку и вернулся папкой бумаг, в которой лежали листы, кусочки листов, какие-то обрезки картонок, — где-то тут… ага, вот звать Михаил… а, так он сегодня с ребятами Тульского уходит куда-то в тайгу, дело у них какое-то там. Он заходил сегодня утром, сказал, что будет только через два дня, а сегодня, как жара спадёт, они уйдут. Если как говориться горит, можете конечно пройти в городок старателей, там у Тульского офис, синий такой вагончик длинный, как цистерна, спросите там этого Михаила…

— Да нет, не горит, чего человека беспокоить, мы тут всё равно на неделю, не меньше, — сказал Иваныч деловито набивая трубку.

— Ну спасибо, накормил, — сказал я доев кусок мяса и допив молодое вино, которое слегка даже ударило в голову, не смотря на шикарную закуску, — сколько с нас?

— Два рубля золотом… один за стол, и один за беседу.

Я вынул из маленького подсумка-кошелька две монеты и положил на стол.

— Сейчас, уборку закончит, и я его с вами отправлю, — кивнул Самвэл в сторону кабинки, где мыл пол подросток.

— Ну мы покурим выйдем, подождём под навесом.

— А сигарет не желаете купить?

— Да я уже к самосаду привык, спасибо.

— Мужики, как же у меня внутри всё закипает уже, — сказал Леха присев на лавку под навесом, — вот же тут гадюшник то.

— Здесь просто сконцентрирована вся индустрия развлечений предыдущего мира, со всей её подноготной и в утрированном варианте, — задумчиво произнёс Иваныч, — и ты ногой не дрыгай, герой-любовник, палишься.

Действительно, сидя на лавке, Алексей не замечал, что его нога непроизвольно часто подпрыгивает на носке. Леха посмотрел на ногу, и положив руку на колено успокоился.

— Пороть горячку не стоит, надо всё тщательно обдумать.

— Времени мало, — сказал Леха.

— Достаточно, — ответил я, — сейчас идём в бордель к этому Тульскому, берём Дашку, ещё двух счастливиц и отводим на «Аврору». Кстати, у Дашки глаза вроде зелёные?

— Вроде, — кивнул Иваныч, — хотя не помню.

— Да у обеих, зелёные, — сказал Алексей, что у Маши, что у Даши. А чего это ты вспомнил?

— Так, на всякий случай… короче, потом, Леха, берёшь себе напарника, снаряжаетесь и скрытно покидаете корабль.

— Как они его скрытно покинут? — спросил Иваныч.

— Через иллюминатор на камбузе, он большой, — ответил Алексей, — по верёвке спустимся в воду, снарягу всю в автокамеры разрезанные сложим, специально для таких вещей готовил, а по реке проплывает всякий мусор периодически, нормально уйдём, да и под пирсами можно.

— Вот, отличная мысль, — кивнул я, — пробираетесь тихо на окраину городка старателей и дожидаетесь эту экспедицию и за ней. Отойдут подальше, работай, как говорится пленных не брать, но этот Торшин… Леха, он должен медленно и очень мучительно умирать.

— Я бы на кол посадил, в тайге хорошую жердь легко найти, — всё также задумчиво и без единой эмоции произнёс Иваныч, пыхтя трубкой.

— Дяденьки, это вас отвести? — спросил мальчуган лет тринадцати на вид.

— Ага веди, — согласно кивнул Иваныч.

— Тогда два рубля серебром.

— Держи, и веди к девкам, что у Тульского.

— Понятно, идёмте.

Поводырь в приподнятом настроении перебирая монеты в руках шёл впереди, периодически оглядываясь и повторяя «сюда дяденьки», перед очередным поворотом в почти лабиринте из сараев, срубов навесов. Мы остановились перед большим бараком спустя минут десять.

— Все дяденьки пришли, вот тут девок берут, с вами не пойду, а то рыжий опять деньги отберёт, — сказал мальчишка, указав на дверь.

— Тогда здесь подожди, назад нас проводишь, а то заблудимся, — подмигнул ему Леха и дал ещё монету.

— Ну, хорошо, — ответил он, принимая монету, — я вон там, у сарая в теньке посижу.

Мы вошли в дверь в торце барака и оказались в небольшом тамбуре два на два метра, впереди была установлена дверь решётка, а за ней в просторной комнате на кожаном диване дремало рыжее чудовище. На диване, одетый в обрезанные спортивные штаны и в майке лежал и похрапывал накаченный крепыш, просто гора мышц, рыжий короткий ёжик, рыжие брови, вся грудь покрыта рыжими же волосами. Рядом с дивном на тумбочке лежал обрез двустволки. Я ещё раз открыл входную дверь и громко ей хлопнул.

— Дома холодильником так хлопать будешь, — пробурчал просыпаясь здоровяк, — баб снять?

— Ага… трёх.

— Нормально, через решётку смотреть будете или пройдёте?

— Пройдём.

— Стволы тогда сюда кладём, — сказал он, что-то пошевелил у стены, и справа от нас у пола открылась ниша, — там таз, доставай, стволы туда и пихнёшь потом ногой его обратно… не очкуй, всё цело будет, клиентов не обижаем.

Мы сложили пистолеты в цинковый таз, и я пихнул его обратно. А крепыш опят что то пошевелил и ниша закрылась.

— Заходите, — сказал он и открыл дверь, — сейчас позову. Жана! Выйди, дут клиенты.

Их двери напротив вышла «мамка», и глубоко затянувшись сигаретой на выдохе спросила:

— У молодых людей какие-то особые предпочтения?

— Да мне бы какую посвежее и что бы с изюминкой какой, — снова включился в игру Леха.

— А тебе морячек? — обратилась «мамка» к Иванычу.

— Помоложе желательно.

— О, да ты хулиган морячек, — широко улыбаясь и прохаживаясь вдоль стены сказала она и потом обратилась ко мне, — а тебе какую? Может полненькую? Или худенькую?

— Не, толстую не надо, давай молодую и стройную и желательно с зелёными глазами.

— Заказ принят, сейчас подберу кандидаток, а там выбирайте, — сказала она и ушла.

— А что, много из кого выбирать что ль? — спросил крепыша Леха.

— Да есть бабы, на днях до ровного счёту пятидесятую Вова купил у какого-то приезжего, а и это! Точняк! Будет тебе изюминка! — сказал рыжий и довольно улыбаясь, подошёл к двери и прокричал, — Жана…

— Чего?

— Там эта брюхатая оклемалась от дозы?

— Сейчас гляну… Да, сидит сопли на кулак мотает.

— Ну веди и её, пусть работает.

В момент всего этого разговора я смотрел на Алексея, а он смотрел на обрез на тумбочке.

— Нет Леха, — сказал я шёпотом и чуть толкнул его плечом, — не вздумай.

«Мамка» вывела с десяток девчонок, поставила их в ряд и сказала рыжему:

— Выберут, возьмёшь деньги остальных обратно загонишь, пошла я, у меня там кофе остывает…

У меня аж сердце сжалось… Господи, дай сил сдержаться… всех не спасти… во всяком случае не сейчас, сейчас спасаем Дашу. Вот она, стоит с края, глаза в пол, на лице безразличие и отрешённость.

— Вот эту! — чуть ли не сорвавшись на крик, прервал наш молчаливый выбор Леха, указав на Дашу.

— Я так и знал что тебе понравится, — улыбаясь сказал рыжий, и отвёл Дашу чуть в сторону, они так и смотрела в пол с безразличием, лишь теребя тонкими пальцами подол лёгкого платьица.

Иваныч просто показал пальцем на зарёванную совсем молодую девочку, вероятно, он тоже потерял дар речи.

— Тоже хороший выбор, — продолжал комментировать рыжий.

— Эту, — сказал я и не узнал свой голос.

Рыжий направился к той что я выбрал, а Даша перестала теребить платье, замерла и начала медленно поднимать на нас глаза. Рыжий был к нам спиной и Леха приставил указательный палец к губам и нахмурил брови. Даша увидела нас, побелела и рухнула в обморок.

— Да вы что, не кормите их? — возмутился Леха, хотел, было направиться к ней, но я схватил его сзади за ремень… пусть играет до конца.

— Да не, кормят их, — ответил рыжий, — это новенькая, с испуга наверное.

Он присел над ней пару раз хлопнул её по щекам.

— Ну вот оклемалась, — рыжий поднял её за плечи и встряхнул, — в общим за этих по десятке, за изюминку двенадцать… О! Точняк, придумал ей погремуху — Изюминка.

— Мы на корабль забираем, там развлечёмся.

— Условия знаете?

— Залог и не отходить от пирса?

— Да правильно.

— А на сколько можно взять их вообще по времени?

— Вы тут на долго? — Спросил рыжий.

— На неделю наверное.

— Ну… бывало что на три дня забирали, только вы там это, без извращений всяких и товар не портить… а что-то вы странные какие-то. На три дня не больше, короче полтос золотом, вас проводят, что б девки не сбежали.

— А что могут? — спросил я.

— Ну всяко бывает, особенно с новенькими.

Мы рассчитались, прошли в тамбур, забрали оружие, и вышли на улицу. Через минуту двое парней вывели девчонок, и мы направились к пирсам. Мальчишки из бара, который должен был нас ждать, на месте не было.

Наши провожатые покинули нас у трапа «Авроры», девчонки всю дорогу плелись молча, только та, которая совсем молоденькая постоянно всхлипывает и плачет. А Дашка молодец, держится…

— Вон там по трапу и вниз, — сказал девчонкам Иваныч, когда мы поднялись на палубу, — а там прямо по коридору и до кают-компании.

Девушки прошли в кают-компанию и встали около стола, потом по очереди вошли я, Алексей и Иваныч.

— Ну иди сюда, горе луковое, — сказал я Даше.

Она кинулась ко мне, и обхватив шею руками чуть не задушила…

— Сергей Николаевич… Сергей Николаевич… — причитала она.

— Всё… успокойся, ты в безопасности.

Даша отцепилась от меня и бросилась на шею к Иванычу, потом к Алексею. Её «коллеги» по несчастью стояли, смотрели на всю эту картину и ничего не понимали.

— Есть хотите? — спросил Иваныч.

— Хотим…

— Володь, накорми девчонок, потом помыться проводишь, я сейчас распоряжусь организовать для них место.

— Понял, сделаю, — ответил торчащий в окне раздачи Володя.

— Боцман, жду тебя в рубке, — сказал Иваныч в рацию, — идём мужики, пусть эти горемыки поедят, помоются и отдохнут, у нас дел ещё куча.

Когда мы поднялись в рубку, боцман был уже там и беседовал о чём-то с вахтенным.

— В общим так, — сказал ему Иваныч, — в кубрике как в прошлый раз угол отгороди и размести пассажиров, потом приведёшь к ним доктора, пусть осмотрит. Приставь кого-нибудь к ним, пусть рядом будет, на палубу чтобы нос не совали, в гальюн водить через машинное отделение. Понял?

— Понял.

— Выполнять.

— Ну что, какой план? — спросил Иваныч усевшись в штурманское кресло, достал трубку и утопил прикуриватель в панель.

— План прежний, — ответил я, — Леха берёт помощника, собираются и идут за Торшиным.

— Я вот что подумал, — сказал Алексей, — может проследить за ним до конца маршрута? Он же наверняка их к тайнику поведёт.

— А если их переход затянется больше чем на трое суток?

— Тогда уходите и спускайтесь к слободе… дальше по обстановке.

— Уходите… хм… пострелять придётся.

— Придётся, — кивнул Леха, — в любом случае придётся… Я уже погонял в голове некоторые мысли по этому поводу, предлагаю поиграть так…

337 день. Артельские пристани. (Лас-Вегас)

Вторые сутки экипаж «Авроры» изображает разврат, разброд и шатание. Из динамиков громкой периодически громыхает музыка, которую включает Вася у себя в радиорубке, параллельно контролируя эфир и работая с Алексеем, раз в час принимая от него доклады, а ещё иногда Иваныч выдаёт что то в стиле «Боцман, стой там, иди сюда» пьяным голосом. Матросы свалили на носу кучу кусков брезента, которые мы вчера купили у капитана самоходной баржи, что пришвартовалась по соседству — новодел, но сделан на совесть. Матросы по честному сидели и сшивали куски, Иваныч надеялся что выйдет некое подобие паруса. Кто-то из боцманской команды висел в люльке и драил до блеска буквы «Аврора». Вот такая картина, экипаж занят, хозяева пустились во все тяжкие. Наблюдатели в вышках на берегу уже даже не смотрят в нашу сторону. Самая весёлая жизнь в этом «Лас-Вегасе» начиналась по вечерам и продолжалась почти всю ночь.

Утром Василий принял от Алексея информацию, что группа Тульского с Торшиным вышла к какому-то старому карьеру и встала лагерем. Связь была уже отвратительной и мы с Иванычем приняли решение переходить к плану «Б», все мероприятия по его подготовке уже были выполнены, теперь мы только ждали. Ждали сигнала — подрыва двух двухсотграммовых тротиловых шашек с помощью химического взрывателя. Алексей, прежде чем дождался выхода группы Тульского, спрятал «подарок» у нескольких бочек с горючим, которые стояли в вахтовом городке старателей, метрах в пятидесяти от вагончика Тульского. Время шло, а взрыватель всё не срабатывал.

— Ёлки моталки… уже обед, — Сказал Иваныч сидя на полу в рубке, я сидел рядом с ним в полной экипировке и с АКМом на коленях. Только вахтенный находился в штурманском кресле и нёс службу, но и его СКС стоял рядом.

— Может старый этот взрыватель, ну или бракованный?

— Может, — согласился Иваныч, — короче, ждём ещё полчаса и я по запасному варианту подаю сигнал сиреной.

— Хорошо.

Минуты потекли ещё медленнее, воздух начал уплотняться, даже дышать стало как-то труднее… Мандраж… никуда его не деть. Иллюминаторы открыты, с улицы доносятся звуки, разговоры, работает какой-то двигатель, сижу прислушиваюсь… и тут:

— … Бумм!!

— Чего расселся? Началось! — толкнул меня Иваныч.

Я привстал на колено и немного приподнявшись, посмотрел на берег. Все стояли и смотрели в сторону вахтенного городка, там, примерно в семистах метрах над деревьями поднимался столб клубящегося дыма. Народ на берегу засуетился, охрана тоже заметалась, из сторожки кто-то быстро побежал вверх по тропе. Наблюдатели на вышках стоя к нам спиной смотрели в сторону взрыва.

— Внимание… Работаем, — сказал Иваныч в микрофон громкой.

Почти одновременно с носа и с открытого мостика ударили крупнокалиберные пулемёты по основаниям вышек, разнеся конструкции в щепки… драивший буквы матрос в люльке на носу хватанул острым ножом остатки нитей каната швартового, который был надрезан почти до конца заранее… взревели «пятьсот лошадей» Катерпиляра и из никелированной бочки глушителя вырвался серый дым…

— Покидаю пост, занимаю позицию на юте, — услышал я в рации голос бойца что был на открытом мостике, пока бежал до люка на юте мотористы уже поставили безоткатку на станок.

— Принял, — ответил я, и теперь мне надо занимать место за «Утёсом»… я из этой хреновины и не стрелял то никогда, ну да ладно в нужную сторону точно выстрелю… Выскочил из рубки и быстро перебирая ногами заскочил по трапу на открытый мостик.

— … ду-ду-ду-дум, … ду-ду-ду-дум, … ду-ду-ду-дум, — короткие очереди КПВ разносили в щепки три «хозяйских» катера, поставив крест на возможной погоне по реке.

— Хрясть… Хрясть… — боцман перерубил топором верёвки удерживающие сходни…

— Внимание отходим! — крикнул Иваныч.

Перегазовка… и «Аврора» вспенивая воду быстро отошла от пирса.

— звяк… звяк… шлёп… — что то ударило под ногами и я увидел на насыпи вспышки метрах в трёхстах от нас, а на дорогу выбегали трое вооружённых людей. Пару секунд они стояли не понимая где и что присходит, мне этих секунд хватило.

— … ду-ду-ду-дум, — дал я первую очередь в их сторону, что заставило противника сразу упасть.

— … ду-ду-ду-дум, — и они поползли ближе к деревьям, двое из них даже бросили оружие на земле.

«Аврора» быстро удалялась от пирсов, подставив противнику корму.

— …ш-ш-ух пролетел заряд гранатомёта в десяти метрах от кормы и плюхнулся в воду.

— Нихрена-ж себе! — сказал я вслух, и припал к пулемёту, — а если бы стрелок подумал об упреждении? Всё, кранты!

— Да-дах! — шарахнул с юта СПГ9… заряд попал в середину насыпи, на которой находились стрелки.

— … ду-ду-ду-дум, … ду-ду-ду-дум, … ду-ду-ду-дум, — дострелял я туда же по насыпи остаток ленты, и «Аврора» ушла в поворот реки.

— Богоугодное дело вы сотворили братья, — хлопал меня по плечу Андрей, когда я и Иваныч сидели под навесом около его большого дома, — покарали погрязших в разврате грешников!

— Не всех покарали, Андрей, там ещё есть кого карать и есть кого спасать, — ответил я и допив чай взялся за рацию.

— Яковлев, как успехи?

— Почти закончили Николаич, заставу усилили СПГ и ПК, здесь двое наших и два десятка местных. Дозор вышел на километр вперёд по дороге. На сопке НП с «Утёсом» развернули, сейчас вторую безоткату там собираем и всё, можно сказать ушли в глухую оборону.

— Добро… на «Авроре» кто остался?

— Только боцманская команда на КПВ, мотористы и радист с ПК.

— Принял… закончите доложишь.

— Принял…

— А… Яковлев!

— На связи…

— Ты дежурный по гарнизону сегодня… внимательно.

— Принял, есть дежурный.

Я положил рацию на стол рядом с автоматом и спросил Иваныча:

— Что там девчонки?

— Да спят сёстры, умаялись, — ответил за Иваныча Андрей.

— И я спать… Иваныч тебе бы тоже надо вздремнуть, нам в ночь дежурить.

— Да, согласен… Андрей разбуди пожалуйста нас как стемнеет.

— Хорошо братья, разбужу…

338 день. Заброшенный карьер.

— Товарищ Майор… Товарищ майор, — шептал боец ополчения Сергеев и тихо толкал в плечо Алексея.

— Светает? — спросил Леха.

— Да, вот-вот рассветёт.

— Что там в низу?

— Кто-то так храпит, что камни того гляди осыпаться начнут… ох тяжело же им с утра будет.

— Ну ручей вон рядом, напьются, а может и на опохмел чего оставили.

— Место здесь конечно жутковатое, и металлолом этот ржавый и знаки радиационной опасности понатыкали, здесь точно не опасно находится? — спросил Сергеев поёжившись.

— Для тайника самое то, металлолому тому уже сто лет в обед, а таблички эти?

— Ну да таблички почти новые.

— Вот, и ты заметил… так что моя чуйка мне подсказывает, что схрон этот где-то тут.

— Интересно, когда они проснуться?

— Подождём, теперь торопиться некуда. Что, камни на мочевой пузырь давят?

— Есть такое дело.

— Ну пока эти дрыхнут, можно и оправиться, отползай, только тихо.

Уже окончательно рассвело, бойцы лежали на втором ярусе от дна чаши, точнее «подковы» карьера, и продолжали вести наблюдение за лагерем. Гиканье ночных птиц сменилось весёлой трелью, свистом и пением птиц дневных. Наблюдатели лежали за одним из пышных кустов, которые росли в нескольких местах, невероятным образом зацепившись корнями за скальную породу. Когда-то в другом мире хвойные деревья, что росли по краю карьера, теперь торчали из земли сухими «копьями», лишь изредка среди них просматриваются зелёные деревья лиственных пород и плотный кустарник, сочного зелёного цвета. Внизу, где расположилась группа Тульского, стоял ржавый остов экскаватора, а рядом из земли торчали останки конструкций щебёночного завода.

— Сейчас солнце из-за сопки выглянет, и влепит этим соням по глазам, — прошептал Сергеев, отпил из пол-литровой пластиковой бутылки, используемой как фляжка, и передал её Алексею, тот кивнул и тоже сделал пару глотков.

Спустя ещё полчаса в лагере зашевелились. Всего было пять человек, четверо «спортсменов» Тульского и Торшин. Люди проснулись, и было видно, что похмелье делает своё дело. Коренастый парень сначала перевернул все ёмкости у кострища и не найдя живительной влаги, взял небольшую кастрюльку и медленно побрёл к ручью, что протекал на выходе из карьера. Другой, круглый как колобок, продефилировал в пёстрых семейных трусах за экскаватор.

— Ага, а вот и Торшин, — тихо сказал Алексей приложившись к «Беркуту» и наблюдая в оптику, — как же хочется выстрелить… ну ничего сука, поживи пока. Ну что Сергеев, чувствуешь себя Рамоном Меркадером?

— А кто это?

— Ты в школе учился?

— Я даже пединститут закончил после армии, заочно… физфак, — обиженно ответил Сергеев.

— Физик?

— Учитель физкультуры.

— Понятно… А кто такой Лев Троцкий знаешь?

— А! — улыбнулся Сергеев, — всё, дошло… Это вы по поводу истории с ледорубом и длинной руки НКВД?

— Ага.

— Так того, ну который ледорубом то, — Сергеев изобразил рукой удар, — этим Мормоном завали?.

— Точно, только не Мормоном, а Рамоном… Рамоном Меркадером.

— Понятно… нет, не чувствую себя никаким Мормоном. Вот то, что жрать хочется, это чувствую.

— Дело сделаем и поедим. Так… и чего они?

— Жрать сели…

Бурча животами, и накапливая лютую ненависть, бойцы пролежали ещё около часа, и когда Торшин встал и начал крутиться около завалившегося набок ржавого грохота, Алексей опять припал к прицелу.

— Что там? — оживился Сергеев.

— Копошиться что-то… Ящик какой-то… провода… блин, плохо видно…

Торшин направился с небольшой коробкой в руках к экскаватору, попутно разматывая провод.

— Что там у него? — уже нервничая смотрел в оптику Алексей.

Тошин присел у экскаватора, немного повозился с проводами и свистнул попутчикам, которые сидели вокруг костра, и отхлёбывали из какой-то бутылки, передавая её по кругу.

— Жёваный Кот! Да это же КПМ-ка! Он что тут взрывать что-то собрался?

— Командир, может, завалить его пока нас тут не похоронило?

— Ладно, если для них достаточное укрытие эта железяка, то наверное не страшно.

«Спортсмены» Тульского поспешили за экскаватор, присели там все кучкой в месте где указал Торшин.

— … Буммм! — глухо раздался взрыв маломощного заряда, склон в метре от дна карьера окутался большим облаком пыли.

— Ну вот, совсем не страшно, — сказал Алексей и снова припал к прицелу, — ну и что там у нас?

Когда через минуту осела пыль на земле лежали куски бетона в который была вмурована скальная порода, маскируя широкую железную дверь, словно скорлупа, которую и раскололо небольшим зарядом.

— Пора? — спросил Сергеев.

— Рано… а ну там ловушка какая на двери или кодовый замок?

— Возможно, — согласился Сергеев, сжимая в руках гранату с выкрученным взрывателем.

— Ты главное не нервничай, спокойно, как договорились, прямо под ноги, — сказал Алексей, — точно добросишь?

— Точно, — ответил Сергеев, сосредоточенно уставившись вниз.

А группа Тульского радостно суетилась около двери, кто то похлопывал Торшина по плечу, один из «спортсменов» подошёл к двери, осмотрел всё и повернувшись ко всем развёл руками. Все уставились на Торшина, а он посмотрел на часы и изобразив забывчивость побежал жестикулируя к Экскаватору.

— Что-то не нравится мне это, — сказал Алексей, наблюдая за этим представлением.

Торшин залез в полуразвалившуюся кабину экскаватора и извлёк от туда «кривой стартер», продемонстрировав его всем стоя на гусеничном катке. Кто-то громко загоготал, кто-то захлопал… а Торшин снова посмотрел на часы, сгруппировался, спрыгнул за катки и залёг…

— … Ба-бах!!! — раздался резкий и громкий взрыв… вжик… звяк… пролетело что-то мимо Лехи и Сергеева… опять пыль…

— Вот что-то вроде этого я от этой гниды и ожидал, — сказал Леха, — «монка»… к бабке не ходи… посекло братков на фарш.

А Торшин спокойно встал, отряхнулся и подойдя к телу одного из «спортсменов» вытащил у него ПМ, вынул магазин, вставил на место, дослал патрон и спокойно прошёл мимо всех и произвёл четыре контрольных выстрела.

— Всё мля! Концерт окончен, — сказал Алексей и выстрелил.

Пуля размолотила Торшину колено и он с диким рёвом упал на камни, выронив пистолет и схватившись за ногу, но как только он обхватил колено ладонями его вновь пронзила дикая боль и он потерял сознание от болевого шока.

— Умер что ли? — спросил Сергеев.

— Вырубился… спускайся, вяжи его, я страхую.

— Понял, — ответил Сергеев, затолкал гранату в подсумок и подхватив автомат начал прыжками спускаться вниз, подбежал к Торшину, отпихнул ПМ ногой и перевернув противника на живот связал ему руки за спиной верёвкой. После этого Алексей встал, подобрал два тощих рюкзака и тоже спустился.

— Эй… гнида… подъём! — сказал Алексей присев рядом со связанным и отвесив ему пару пощёчин.

Веки Торшина задрожали и он, сделав пару неудачных попыток открыл глаза и простонал.

— Что, больно? Это только начало.

Потерянность во взгляде Торшина прошла, он наконец сфокусировал взгляд на Алексее и его лицо исказила волна эмоций… злоба, боль, отчаянье.

— Ты щёки то не дуй… скажи мне гнида, зачем так сложно? Зачем, что бы покинуть остров надо было убивать человека, друга детства? А второго человека продавать в бордель? Сказал бы, и тебя бы и так отпустили бы на все четыре стороны… стоило оно того?

— Пошёл ты, — прошипел Торшин.

— Что там? — кивнул Алексей на дверь.

— Иди и посмотри, — как-то криво улыбнулся Торшин, — если сможешь.

— Обязательно схожу… попозже, — ответил Алексей и с размаха опустил приклад автомата ему на простреленное колено.

— Ааааааа! — разнеслось эхом по карьеру.

— Что там? — снова кивнул Алексей на дверь.

Торшин перестал стонать и у него началась толи истерика, толи припадок… он начал идиотски смеяться, громко… в его глазах появилось какое-то безумие. Он никак не успокаивался и продолжал дико хохотать.

— Ты даже не представляешь, как устал я от тебя, — вздохнул Алексей, поднялся и схватив Торшина за шиворот поволок в другой конец карьера, — Иваныч просил тебя на кол посадить, но у Даши больше права, как считаешь?

Протащив Торшина ещё десяток метров, который то гоготал, то кричал от боли, когда его колено билось о землю, Алексей бросил его на землю лицом вверх и присел рядом.

– «Привет» тебе от Даши, а с Жекой ты скоро увидишься, — сказал Леха, достал из кобуры ТТ, два раза выстрелил ему в пах и один раз в живот, после чего Торшин вскрикнул и снова вырубился.

— Так вот Даша просила, чтобы ты медленно подыхал, — сказал Леха, сплюнул на землю, и вернув пистолет в кобуру направился обратно к двери в схрон. Сергеев всё это время неподвижно смотрел на экзекуцию.

— Чего замер боец? Трофеи собери, и посмотри что там у этих съестного есть.

Сергеев сдвинулся с места, подобрал МП и пошёл выполнять приказание, а Алексей подошёл к экскаватору, взял «кривой стартер» и направился к двери, где остановился и стал осматривать её.

— И как её открыть? — спросил Сергеев, закончив складывать у кострища оружие и проверенные рюкзаки «спортсменов»

— Рассказывал мне когда-то, молодому и сопливому лейтенанту, один серьёзный человек про подобную систему, — ответил Леха, внимательно присматриваясь к небольшой нише над дверью, где вероятно была закреплена мина, — с той стороны двери система противовесов, которые нужно взвести.

— Как часы с ходиками?

— Точно, как часы с ходиками… и с кукушкой… ага вот, — Леха вставил в обнаруженное отверстие «кривой стартер» и начал «заводить» механизм замка.

Было слышно, что внутри что то щёлкает, хрустит и скрипит.

— …звяк! — раздался громкий звук, монотонно захрустело и через несколько секунд дверь пошла наружу и открылась, образовав проём в полтора метра шириной.

— Ну вот, Сим-Сим и открылся, — сказал Леха и подмигнул Сергееву.

— Входить нельзя?

— Молодец, врубаешься, — ответил Леха, направился к своему рюкзаку и достал фонарик, — батарейки садятся… ну подсветить хватит.

Луч фонаря скользнул по стенам небольшого тамбура в явно рукотворной пещере.

— Так на полу вроде чисто, по стенам чисто, дальше дверь решётчатая, вроде не закрыта, за ней коридор небольшой и поворот… не невидно дальше.

— Там рюкзаке вроде был фонарик, — спохватился Сергеев, убежал и вернулся с маленьким светодиным фонарём.

Осмотрели всё ещё раз, ничего…

— Ладно пошли, ты за мной метрах в пяти, — сказал Леха.

Они прошли в коридор, в самом начале которого, на полу стояла сборка аккумуляторов вдоль стены, а на стене висел смотанный кабель с «крокодилами».

— Посвети здесь… ага… — Леха зацепил «крокодилы» за клеммы аккумуляторов, и в коридоре через каждые несколько метров появился тусклый свет от подвешенных на стене небольших плафонов, — идём дальше.

Помещение тайника представляло из себя коридор, длиной около двадцати метров, и из него были проходы в четыре небольших помещения, примерно по тридцать квадратов каждое. Коридор был немного под уклоном, в конце коридора со стен сочилась вода, и два крайних помещения были подтоплены примерно на полметра.

— Стой тут, — сказал Леха и стоя в проёме начал осматривать первое помещение, — вроде нет «сюрпризов»… и что тут у нас?

В первом складе была провизия — ящики с консервами, канистры и бочки. Сняв замок-зажим с одной из бочек и подняв крышку Леха обнаружил рис в кулях по пять кило.

— Вот так… у Родины даже своего риса для схрона не нашлось… китайский запасли. Так, а тут что? — Алексей открыл алюминиевую двадцатилитровую канистру, — спирт! Понятно в этом складе провизия… ну наверное на полгодика на роту хватит, а если экономить, то может и на год.

— Это что, схрон партизанского стройбата? — сказал в слух Алексей войдя по второй склад, в котором обнаружился инструмент, крепёжный материал, верёвки, провода, проволока, печки буржуйки, несколько палаток и сложенные в несколько стопок раскладушки, к слову тоже китайских.

В третьем и четвёртом складах, тех что были немного затоплены было оружие, боеприпасы и снаряжение.

— А вот это уже интересно, — сказал Алексей и начал ползать между ящиками, коробками и тюками, бегло всё осмотрев сказал немного расстроившись, — блин, тяжёлого почти ничего… два Печенега, тридцатый АГС и два РГП-7. Ну хоть боеприпасов щедро тут навалили.

— И снаряги хватает, — подал голос Яковлев вспоров ножом сначала один тюк, потом второй и добавил, — и зимней в том числе.

— А ещё тут столько всего взрывающего, что можно устроить ну очень большой бум, — ответил Алексей продолжая двигать ящики и осматривать содержимое, — Отлично! Теперь у нас будет связь!

— Что там?

— Два «северка»… и ещё что-то серьёзное тут по ящикам ЗИПа распихано. Так принимай, сейчас будем «звонок другу» делать… Вот Васька то удивиться…

338 день. Слобода

До рассвета ещё далеко и слобода ещё спит. Но с нашим появлением здесь в поселении возникла некоторая тревога… тревога и надежда на возможные изменения в лучшую сторону. Соседство с Лас-Вегасом мягко говоря напрягало местных, учитывая их взгляды на жизнь.

Мы с Иванычем сидели в кают компании, и пили желудёвого кофе, довольно вкусный напиток, чем-то напоминает какао с молоком, очень тонизирует. Это местный бренд, которого нам отсыпал Андрей, когда мы отправились на дежурство.

— Да ладно Серый, может они и сектанты но знаешь, они какие-то правильные сектанты, — сказал Иваныч наливая себе очередную порцию, — к другим со своими тараканами не лезут, насильно никого не держат и не привлекают… мужики работящие, бабы… в общим хорошие бабы… А шеф их, этот Андрей? По мне так вообще правильный мужик.

— Да, — согласился я, — есть в нём что то…

— Что-то… да всё в нём есть… и стать мужицкая, и лидерство, головой и руками не обделён. Мне кстати Яковлев про него знаешь что сказал?

— Что?

— А то, что пока мы с тобой дрыхли на веранде, он в десяти метрах встал с дробовиком и не подпускал никого.

— О как…

— Ага, сон наш охранял.

— Да… интересный народ здесь.

— Яковлев тут трое суток считай пробыл, разузнал кое чего, да и собственно как он сказал, секрета из этого никто не делает. В общем, был тут недалеко монастырь какой то и Андрей этот там звонарём служил ну и подрабатывал плотником, а за сутки до волны он сколотил какой-то себе толи ящик, толи плот, сложил пожитки, кое какую еду и инструмент сел в него и сидел пока волна не пошла… вот такая байка ходит.

— Это вроде как местный Ной?

— Ага, только он на тварей, которые по парам забил почему-то и себя в первую очередь спас, а потом сюда к реке пришёл и людей по окрестностям собирал.

— Прямо библейские рассказы нового времени…

— Не знаю Серый, сколько из этого правды а что выдумки, но факт на лицо, есть нормальный мужик, основавший поселение и организовавший его жизнь… и не на халявном золоте или рабском труде а своими мозгами и руками тут все поднимали.

— Это да, это факт… Ну что, пойдём посты проверим?

— Пошли, — согласился Иваныч.

Всю ночь мы перемещались с Иванычем между постами, НП и «Авророй»… По слободе в нескольких местах горели костры, освещая тропы и дорожки, пристань освещал ряд «индейских свечей» — небольших поленьев расколотых вдоль, с выбранной сердцевиной и стянутых потом проволокой. Света от них было не особо много, но прикрученные к шестам вдоль всего берега они позволяли пройти, не рискуя оступиться и свалиться в воду с мостков. Кроме того, что на противоположный берег ночью подъезжал, простоял полчаса и потом уехал мотоцикл, больше ничего не случилось.

— Ох Серый, что то натопался я уже, — сказал Иваныч, когда мы шли через посёлок, — думаю в темноте по этой быстрой реке никто не пойдёт, да и вообще есть подозрение, что артельщикам сейчас есть чем заняться. Рассвет скоро, идём, позавтракаем… Андрей вон уже в беседке у костра колдует.

— Доброе утро, — сказали мы с Иванычем почти хором, подойдя к дому Андрея, где он под навесом уже развёл огонь и подвесил кипятиться большой закопчённый чайник.

— И вам доброе утро братья, храни вас Бог… Сейчас позавтракаем.

— Андрей, — сказал я присев рядом костром на бревно, — а как ты узнал, что волна будет и спасся?

— Да Бог с тобой брат Сергей, — ответил он и расхохотался, — от куда же мне грешному знать было? Это люди, храни их Господи уже напридумывали небылиц, ну да я и не разубеждаю никого, раз им так хочется.

— А как тогда?

— То что есть в моём спасении отчасти и Божий промысел сомнений нет конечно. Дело так было — Я при монастыре сторожем был, плотником да звонаря иногда подменял… но в основном конечно по плотницкой части. Не далеко на склоне сопки монастырская пасека была, так там косолапый пошалил аккурат с утра, перед волной то, улики сломал, один вообще с собой утащил… вот и попросил меня отец Павел, сходи говорит, почини что ещё уцелело, да забор поправь. Собрал я инструмент да перекусить что Бог послал на тачку, и пошёл работать. Весь день провозился и не заметил как стемнело, собрал всё и решил покушать посидеть, время то позднее, в монастыре для меня отдельно братья не будут печь топить да готовить, ну сижу значит, трапезничаю, костерок развёл, на звёздное небо смотрю… и началось… раз тряхнёт, другой, да сильно… испугался конечно. Потом и небосвод повело, а следом вода… много воды, вот я со страху то и запрыгнул в тачку свою… да вон он, «ковчег мой», — кивнул Андрей улыбнувшись на стоящую у дома самодельную деревянную тачку, метра полтора в длину и в ширину с полметра, на велосипедных колёсах. И потом продолжил:

— Снесло меня со склона конечно мигом, поболтало да шарахнуло о другой склон. Я то уже и покаялся и помолился и с жизнью попрощался… видать услышал Господь искренность в моих словах покаянных, да повис я в тачке вон там выше по распадку, — показал он рукой куда-то себе за спину, — такая вот история Братья, улыбнулся Андрей, достал из кармана очки, завязал на затылке тонкий шнурок, и принялся насыпать в глиняный заварной чайник ручной работы травяную смесь и залил её кипятком.

— Понятно, — кивнул Иваныч, — а то я уж было, креститься собрался, историй про тебя наслушавшись.

— Ну это дело нужное, только не со страху и не от удивления делаемое, — улыбнулся Андрей, и похлопал себя по левой стороне груди, — тут должно созреть у каждого и исключительно по собственному разумению.

— Вот Серый, я же говорил, правильный он сектант, — снова улыбнулся Иваныч, достал из костра щепку и раскурил трубку.

Андрей широко улыбнулся и разлил чай по чашкам.

— Вот братья, пейте чай, да лепёшки берите, — поставил он корзину у костра и тоже присел на бревно.

— Как там Леха интересно? — подумал я вслух.

— Не волнуйся Сергей, — сказал Андрей, — Алексий ваш, он как перст Господень, наказание неотвратимое несущий.

— Слыхал Серый? Ты запиши где-нибудь про неотвратимое наказание то… и хорошо бы, что бы каждый знал — «Тронешь нашего, поплатишься в двойне», и только так.

— Верно говоришь Иван, — кивнул Андрей, — коли взялись общину строить сызнова и люди доверились вам, то сдало быть люди эти знать должны, что не пропадут они коль в беду попали, и что за каждого обиженного обязательно расплата будет… Око за око братья.

— …Сергей Николаевич, это застава, — услышал я голос Яковлева в рации.

— Да Олег, на связи…

— Дозорный прискакал, говорит, свет фар на дороге видел.

— Принял, идём, — ответил я, взял автомат, достал патрон и поставил на предохранитель.

— И я с вами, — спохватился Андрей, быстро сходил в дом и вышел с двустволкой.

Застава стояла в пятидесяти метрах от перекрёстка таёжной дороги, на котором остановились две машины и вроде два квадроцикла, направив фары в нашу сторону. Что за машины было не разглядеть, но тарахтение одного мощного дизеля было слышно.

— И что они там встали? — спросил худощавый парень сжимая в руках выданный во временное пользование СКС.

— Спички тянут, кому идти рамсы разводить, — сплюнул на землю один из Лёхиных бойцов, пристроившись с пулемётом рядом за бревном.

И действительно, транспорт тронулся и поехал к нам остановившись колонной за пару метров перед бревном, лежащим на дороге. Дверцы хлопнули в свете фар показалось три силуэта подошедшие к недавно установленному деревянному шлагбауму.

— Эй слобода… старшего зови, побазарить надо.

— Фары потуши, а то интима нету, — крикнул всё тот же боец у пулемёта.

Не высокого роста мужик отбежал от шлагбаума к машинам, и через несколько секунд, водители выключили фары оставив только габариты. Теперь недалеко от шлагбаума горящий костёр освещал троих «спортсменов», все вооружены. Один из них, что постарше облокотился на шлагбаум и сказал:

— Ну так что, побазарим?

К нему вышли я Иваныч и Андрей.

— Что хотел? Спокойно спросил Андрей.

— Я Вова Тульский, — сказал «спортсмен» и стал ждать реакции на произнесённые им слова.

— Я знаю тебя, — ответил Андрей, — и о делах твоих знаю.

— У меня предъява к фраерам, которые на вашей территории сейчас… пропустишь меня с братвой к ним побазарить?

— Базарь, — сказал я и уставился ему в глаза, — я один из них.

Было видно, что удержаться от не оправданных действий ему стоило больших усилий.

— Вы кто такие и чо за вами есть? Вы чо натворили вообще, чо за наезд?

— Это мы тебя наказали, — ответил я, — и то, что ты ещё жив, это случайность.

— Ты чо… попутал? Ты ваще кто? — «закипал» Вова.

— Ты слышал про «неприятности» у пиратов в левой протоке? Должен был слышать.

— И чо? — явно напрягся Вова.

— Я тот, кто их устроил, и могу устроить тоже самое всей твой малине… камня на камне не останется.

Тульский молчал, было заметно, что и он и его провожатые прекрасно осведомлены о том, что произошло в «Тортуге» и мыслительный процесс на их лицах отражал битву понтов и разума.

— А чо… побазарить нельзя было сначала, если у тебя ко мне предъява? Но я тебя вообще в первый раз вижу.

— Конечно, — вступил в разговор Иваныч, — минимум у двухсот человек к тебе предъява… это считай столько родственников у беременной девочки, что ты на днях купил и на панель уложил… А прикинь сколько родственников у других девочек… Ты попал Вова, и все кто рядом с тобой так же попали.

Я еле сдержал улыбку, когда увидел, как после последней фразы Иваныча, от Тульского как-то немного отшагнули в сторону его приятели.

Раздувая ноздри в предчувствии драки, и понимая, что её точно не избежать, Тульский начал пятится назад и потянулся к ремню, на котором висел автомат, а потом резко прыгнул в сторону и ушёл в канаву перекатами.

— … та-та-та, — прозвучала короткая очередь пулемёта.

— Допрыгался, — констатировал факт Иваныч, увидев, что пулемётчик не промахнулся, — а вы пацаны правильно делаете, что не дёргаетесь.

— Работаем, — сказал я в рацию.

Сзади машин, в лесу что-то сломалось, заскрипело и затрещало — это упали на дорогу два подпиленных ещё с вечера дерева.

— Жить хотите? — спросил Иваныч у двух оставшихся у шлагбаума.

Те молча кивнули.

— У вас есть все шансы… более того, жить так же как жили, за кое каким исключением.

— Каким? — спросил наконец один из них.

— В этом вашем Лас-Вегасе, не покупают и не продают людей.

— Легко! — на лице «спортсмена» появилась дурацкая улыбка.

— Вот и хорошо, стволы на землю и своим всем иди скажи, иначе раздолбают вашу колонну из леса гранатомётами… Что там у вас за тарахтелка сзади?

— Грузовик…

— Вот в него все грузитесь и возвращайтесь…

— Понял, — ответил «спортсмен», снял с плеча новенький АК и положил на землю и хотел было уже идти к машине, но Иваныч остановил его.

— … и привозите всех кто ещё был куплен или в рабстве… и можете дальше всю оставшуюся жизнь колупать золото и спускать его в кабаке. А и ещё, там у вас наша собственности стоит на пристани.

— Мотобот? — спросил другой.

— Соображаешь… Да мотобот, вот его тоже надо сюда пригнать.

— А тот, что на нём приплыл, с этой девкой… с ним что?

— А про него забудь, — его уже списали.

— Так наши с ним пошли…

— Значит им не повезло, — сказал я.

Уф… выдохнул я, когда габариты грузовика скрылись за поворотом.

— Да ладно Серый, у них не было шансов даже дёргаться.

Со стороны дороги к заставе шёл Яковлев с парой «Агленей» за спиной подошёл к нам и сказал:

— Блин, я чуть не шмальнул, когда пулемёт услышал.

— Хорошо, что не шмальнул, — ответил я и обратился к Андрею, — скажи своим, пусть складывают трофеи на технику и в слободу бы её перегнать, да, и прикопать бы… этого.

— Сделаем брат Сергей, сейчас распоряжусь. Да пойдём чай разогревать… остыл наверное.

— Я бы чего покрепче глотнул, — подумал я вслух.

— Это вроде с утра выпил и весь день свободен? — улыбнулся Иваныч, — я бы тоже не отказался если честно.

— Есть у меня для такого повода и покрепче… Идите братья к дому я скоро подойду.

Мы вернулись к дому, подкинули в костёр дров и поставили чайник разогреваться. Немного погодя пришёл Андрей и вынес из дома литровую банку с прозрачной жидкостью.

— Сейчас, колодезной водичкой разбавлю.

— Спирт чтоли?

— Да, кто-то торговал недавно на рынке, так вот расплатился за место.

— А пить то его можно?

— Можно братья, — улыбнулся Андрей, — дегустация уже была.

— Ну хорошо, — сказал я, — грамм пятьдесят, не больше… а то и вправду с утро с этого дела начинать плохой симптом.

— А я больше и не налью, — снова улыбнулся Андрей, — это у меня стратегический запас, и только в медицинский целях.

Солнце показалось из-за сопок, когда мы уже допивали чай. Из дома щурясь на небо вскочили Даша и ещё две спасённые девчонки.

— Доброе утро, — сказала подойдя к нам Даша, собирая волосы сзади в хвост и завязывая шнурком.

— Как спалось сёстры? — спросил Андрей.

— Хорошо спалось, спасибо, — ответила Даша

— Ну присаживайтесь, вот лепёшки, чай… завтракайте.

— Спасибо дядя Андрей, — сказала Даша, — девочки садитесь завтракать.

Две спасённые девчонки казалось, ещё и не поняли, что вообще с ними произошло за последние несколько дней.

— Даш, ты б хоть познакомила нас, а то всё то война то переправа, — сказал Иваныч.

— Ой и правда, — встрепенулась она, — это Ира…

— А я Оля, — сказала не дожидаясь представления, та что совсем малая, и спросила, — а что с нами дальше будет?

— Эм… — пожал я плечами, — что хотите то и будет. Хотите тут оставайтесь, если брат Андрей не против, хотите с нами пойдёте на Архипелаг.

— Я то? Я конечно не против! А что вы сёстры по хозяйству можете делать? — сразу взял быка за рога практичный Андрей.

— Я ещё ничего не научилась делать, — пожала плечами Оля, — я только в одиннадцатый класс пошла осенью… ну могу первых блюд несколько приготовить, несколько рецептов тортов помню наизусть… О! я стричь могу, и косички много и по всякому заплетать… я всех друзей стригла дома и одноклассников.

— Стричь уметь это тоже нужное дело, — кивнул Андрей.

— Нам Даша про Сахарный рассказала, — сказала Ира, — можно к вам туда?

— Можно, — ответил я, — только вот дела здесь закончим.

— … Николаич… тут 22-й на связь вышел, в канале висит, тебя ждёт на связь, — услышал я в рации голос Василия.

— Принял, иду.

— А вот это хорошие новости, — сказал Иваныч вставая.

— 22-й, здесь 11-й, — сказал я в микрофон, года мы с Иванычем расположились в радиорубке у Васи, — докладывай.

— В канале… Торшин остывает… Тайник нашёл… Надо вывозить, ценного много.

— Сколько много?

— Обнаружено следующее… в количестве…

— … Принял, — ответил я, выслушав список, быстро переваривая информацию. Что с дорогой до места и как найти вас?

— Дорога есть, пешком полтора дня плутали, в одном месте там провал и ручей, мост надо делать… думаю не проблема, сухого кедрача там навалом кругом, тут инструмент и крепёж есть. Надо только с транспортом придумать что-то.

— Принял, будь на связи, сейчас подумаем… решим.

— Решайте… жду.

341 день. Слобода.

Бог велел делиться, ну и мы поделились, оставив слободинцам кое-что из тайника, что они уже будут сами вывозить из карьера, благо трёхтонный грузовик, временно экспроприированный у артельщиков у них есть, да… мы пообещали вернуть грузовик как попользуем. А вот два квадрика в качестве контрибуции забрали, хорошая вещь, и главное проходимая по тайге. Для слободинцев мы оставили в тайнике 30 автоматов из 80 найденных, боеприпасы к ним, пулемёт, немного гранат и медицины. Кстати среди ящиков с патронами и оружием обнаружилось не мало медицинских коробок и упаковок. Чего стоит только двенадцать полевых хирургических сумок два и кубовых тюка набитых полиэтиленовыми упаковками по килограмму каждая с медикаментами. Я вскрыл одну посмотреть — таблетки, ампулы и прочие пузырьки. Также поделились инструментом и провизией. Консервы отдали почти все, оставили одну палатку и часть раскладушек.

Из 36 человек, которых отпустили артельщики, было 20 женщин и 16 мужиков. Андрей сразу окружил их заботой и вниманием, третий день их уже откармливают и успокаивают в слободе.

В карьере теперь осталось несколько человек из слободы, хорошо вооружённых и охраняющих тайник, до той поры пока всё из него не вывезут. «Аврора» стояла у пирсов нагруженная так, что вода не доставала до иллюминаторов нижней палубы всего сантиметров тридцать, трюма были максимально заполнены. Пришлось даже вытаскивать бочки с резервным топливом на палубу и увязывать их в два ряда на юте, это ещё при том, что по палубе были также уложены и закреплены ящики с оружием и боеприпасами. Местные дети натаскали на «Аврору» десяток котят и семь щенков, и теперь этот зверинец сводил с ума боцмана, устраивая в кубрике «гонки по вертикали» и делая лужицы и кучки по углам. В слободе шли приготовления к прощальному обеду, посвящённому нашему отплытию, а я Иваныч и Алексей сидели в кают-компании и планировали. Планировали мы собственно выход из реки. Как выяснилось от одного из «батраков», что вкалывал на прииске, на прииск он попал волею некого семейства, которое совсем не семейство, а заступают туда дежурить по недельным вахтам с прииска. Постоянные там только дед, и мамаша с детьми для антуража, причём дети тоже, не её. Находятся они там как соглядатаи и информаторы, а также для того, что бы блокировать выход в открытое море, растягивая мотоциклом стальной трос, который будучи натянутым от берега до берега и на высоте полметра от воды, не давал выйти из реки в море.

— Ну что по дороге на том берегу? — спросил я у Алексея, который сидел у иллюминатора и отчищал от смазки детали ПБ.

— Ребята с утра проскочили вверх и вниз по паре километров… дорога наезжена, следы мотоциклетные, ну и лошадка там телегу катает.

— Один пойдёшь?

— Нет, Сергеева возьму, нормально парень соображает и ходит тихо. Пообедаем, и боцман нас на мотоботе закинет на тот берег с велосипедами. «Северка» возьмём… Как зачистим свяжемся.

— Хорошо… сколько примерно по времени на дорогу уйдёт?

— Пара часов не меньше, выход на позицию и разведка ещё час минимум… Часа четыре на операцию в общем.

— … Николаич, брат Андрей зовёт… всё готово, — услышал я голос Яковлева из рации.

— Принял… Идём.

Обеденный стол был накрыт у дома Андрея. Два небольших стола составлены рядом. Меню скромное, без изысков — борщ, жаренная рыба, салаты и свежеиспечённый хлеб. Обедали мы вчетвером, в слободе с субординацией было строго, и кроме представителей «высоких договаривающихся сторон» никого не было. Экипаж «Авроры», кроме вахтенных обедали на камбузе, а слободинцы разошлись на обед по домам, пригласив к себе освобождённых на прииске. Первым опустошил тарелки Алексей и запив морсом сказал:

— Спасибо большое брат Андрей, за обед за гостеприимство, приятно было познакомиться и узнать хороших людей. Возможно ещё увидимся. Пойду собираться… служба.

— Храни тебя Бог Алексий… конечно увидимся, — Андрей вышел из-за стола и пожал Алексею руку.

— Ну что братья, — сказал Андрей когда мы уже пообедали и пили чай, самый настоящий, крупно-листовой, да, из тайника, — с вашей и с Божьей помощью нам теперь полегче будет. И инструментом поделились, оружием да продуктами. И людей прибыло, не все конечно захотели с нами остаться, но и оставшиеся хорошее подспорье.

— А что у нас там, кстати, получается по людям? — спросил Иваныч опершись о столб навеса сидя на лавке, размяв и подкурив сигарету «Прима»… тоже из тайника.

Андрей одел очки, завязав шнурок на затылке и достал какую то цветную картонку, на обратной стороне которой, было что то написано:

— Девять сестёр и шесть братьев с нами в слободе решили остаться.

— Остальных значит, с собой забираем, — кивнул я, — пусть тогда собираются и через час на посадку, нам ещё посты снимать и «Аврору» подготовить надо.

— Хорошо братья, я их приведу.

Спустя час Яковлев доложил, что всё вооружение, что устанавливалось на НП и заставе демонтировано и перенесено на «Аврору», Боцман с Дашей и её двумя коллегами по несчастью подготовили кубрик под приём женского контингента, для остальных пришлось ставить и закреплять раскладушки прямо на палубу, между грузом. Придётся потерпеть. Взамен тех, что пришлось обрубить и бросить, слободинцы изготовили нам новые сходни, у которых мы стояли с Иванычем и ждали группу переселенцев.

— Вот, привёл братья, — сказал Андрей, остановившись около нас.

— Аккуратно по одному поднимаемся, вас встретят на борту и проводят на места, — сказал Иваныч людям, стоящим позади Андрея, и они начали подниматься.

— Это «Альбатрос»? — спросила девушка, лет двадцати замерев перед сходнями, гогда все кроме неё уже поднялись на борт.

— Нет дочка, это «Аврора»… А с «Альбатросом» они да, похожи очень, — ответил Иваныч.

— Жаль… — расстроено ответила девушка и начала подниматься по сходням.

— Подожди, — остановил я её, тихонько взяв под локоть, но от этого она очень сильно дёрнулась, и втянув голову зажмурилась, — да что ж ты, не бойся… Слушай, а ты с того колхоза что выше по течению Новой, ну за Лунёво?

— Да от туда, — кивнула она, и заплакала.

— Ну началось… милая моя, у нас тут и так вон сырости вокруг сколько, — сказал Иваныч взяв её тихонько за руку и поставив перед нами, — и чего ревём? Рассказывай.

— Я… я с дядей Геной попросилась в первое плавание на «Альбатросе» сходить… И в Лунёво и в Лесном были… дядя Гена распродался в Лесном и мы обратно поплыли, домой.

— А у протоки пираты? — вставил Иваныч.

— Да… на большом красном корабле догнали и захватили… несколько дней держали там на острове, в протоке… а потом меня и ещё троих девочек опять на этот красный корабль посадили и мы поплыли… почти день, может меньше… нас в трюме держали, а потом в море пересадили на большой белый катер и уже на нём привезли в Артель.

— Понятно… так а что ревёшь то?

— Как мне домой теперь попасть?

— Домой ты попадёшь, — ответил я, — но не сразу. «Аврора» с очень большой нагрузкой, и гонять по протокам у нас нет пока возможности. Придём на Сахарный, дадим радио в Лунёво и Лесной, чтобы передали в ваш колхоз весточку про тебя. А там уже либо кто-то из наших в Лунёво пойдёт и подбросит тебя, либо дядя Гена твой сам на радостях примчится.

— Скорей папа примчится… Дядя Гена же там, у пиратов остался.

— Дядя Гена твой, — усмехнулся Иваныч, — уже давно вместе с «Альбатросом» дома. А пиратов всё, нет больше в протоке, во всяком случае, в обозримом будущем не предвидится. Как звать то тебя?

— Оксана, — уже улыбаясь и вытирая слёзы ответила она.

— Поднимайся на борт Оксана, скоро отплываем.

Мы ещё подождали минут сорок, наблюдая как с помощью установленной балки и блоков на борт подняли два квадроцикла и закрепили на палубе.

— Ну брат Андрей, береги себя, — сказал я пожимая крепкую мозолистую руку, этому как сказал Иваныч «правильному сектанту», — будешь в наших краях, добро пожаловать в гости.

— Обязательно, — ответил он, — может и сподоблюсь когда попутешествовать.

— Ну а что, карту мы тебе оставили, вёсла выстругаешь, сядешь в свой «ковчег» и греби, — улыбнулся Иваныч, тоже пожимая руку Андрею.

— Боюсь брат Иван, не сдюжит мой «ковчег» такого перехода, — расхохотался Андрей, — ладно, долгие проводы…

— … Лишние слёзы, — закончил за него Иваныч.

— Верно, ну бывайте братья, храни вас Бог.

Мы уже час болтаемся в течении, зацепившись за опору ЛЭП, мотобот тоже стоит рядом, вплотную привязавшись к опоре, на его борту один человек из боцманской команды, выйдем в море возьмём на буксир. Недавно выходил на связь Алексей, доложил, что достигли точки и ведут наблюдение. Остаётся только ждать… что я и делаю, сидя у Васи в радиорубке, и пью уже вторую кружку желудёвого кофе, ну очень мне понравился напиток.

– «Аврора», 22-й в канале… приём… — зашипел динамик через некоторое время.

— 22-й, здесь 11-й… докладывай, — ответил я, успев схватить микрофон раньше Василия.

— Трос натянут… повторяю, трос натянут… выхода в море нет…

— Понял тебя. Что у Митрофановых?

– «Родственников» прибавилось, личный состав 22 человека, два «Утёса» на станках, на противоположном берегу расчёт ПК и гранатомётчик… ждут в общем. Предлагаю дождаться темноты… В общем решайте… я на связи.

— Понял тебя… будем думать, жди решения.

— Жду…

— Обиделись… — сказал Вася, когда я повесил микрофон на место.

— Ещё бы… «спортсмены», что в грузовике приезжали говорили, что у них некий раскол произошёл… Вот вероятно эти отколовшиеся всё-таки готовят ответку… ну да, а то не по пацански получается…

— Иваныч, зайди к радисту, — сказал я в рацию.

Когда Иваныч вошёл, я объяснил ему сложившуюся ситуацию.

— Вот ведь не угомонятся, — хлопнул Иваныч по бедру ладонью, — и какие соображения?

— На борту четыре бойца, я пятым пойду… можем на мотоботе высадится на берег и отправится на усиление к Лехе, — сказал я то, что первое пришло в голову.

— И что? Там взвод и два крупняка… не, пойдёт, надо что-то другое думать.

— Вот вы даёте, отцы основатели… чего думать, Леха же предложил дождаться темноты, — подал голос Василий и удивлённо на нас посмотрел.

— А ночью что? — спросил Иваныч.

— Ну Леха конечно уже не пацан, но вполне в форме… и «одиночную программу» откатает, справится… уж немного проредить их и оружие из строя вывести он сможет, я то его знаю.

— Опасно, — ответил я.

— Нет, ну я могу конечно с фортом связаться, путь грузят «василька» на плашкоут и идут сюда, подумаешь, проболтаемся здесь ещё три дня.

— Нет, это тоже не дело, — помотал головой Иваныч, — за эти три дня кто то из них нас обнаружит… а мы сейчас как пороховая бочка, и топливо и взрывчатка с боеприпасами… пара трассеров и фейерверк аж на Сахарном наблюдать будут.

— Вот, а я что говорю, дайте Лехе соло сыграть.

— А потом?

— Леху вызвать? — спросил Вася, — Вот и решите что потом.

— Ладно, — ответил я, и вынул из зажима микрофон, — 22-й, ответь 11-му…

— В канале 22-й…

Солнце уже скрылось за сопки, сгущаются сумерки и в Митрофановке в нескольких местах жгут костры. Обстановка нервная. Дать ответку борзым фраерам теперь это дело чести, но кроме этого дела, у двух дюжин боевиков Тульского больше нет ничего, кроме собственно Митрофановки и кое-какого имущества, которое они успели переправить на другой берег и перевезти по дороге, после общей сходки в Артели, на которой большинство всё-таки признало, что Тульский был не прав ведя бизнес таким образом и вообще его уже нет. Бывшие хозяева артели получив известие о внезапной смерти Тулького, и некой силе, которая может «камня на камне не оставить» от Артели, быстро «потянули одеяло на себя». Всё ещё верная мёртвому Тульскому братва решила уйти в Митрофановку и жить там, собирая «налоги на охрану» с проходящих по реке судов, но прежде, прежде была цель отомстить… потопить, сжечь, взорвать корабль борзых фраеров, который обязательно должен вот-вот пройти мимо…

— Не пойдут они уже сегодня, — просипел кто-то из сидящих у костра, — ночью по этой реке идти самоубийство.

— Ну да, — прозвучал ответ, — не пойдут. Надо с утра отправить Синего на мотоцикле, пусть посмотрит… а то может они ещё у этого святоши столуются.

— Так я ездил же сегодня, они грузились во всю, вроде как отходят.

— Вот и надо было дождаться пока отойдут, а то примчался, гонщик мля … думал бухла не оставим?

— А чего там было отсвечивать, ясно же — раз грузятся значит отходят уже скоро.

— Да никуда они не денутся, — пробасил кто-то, — это им домой надо, а мы никуда не торопимся… всё равно мимо уже никто не пройдёт, порвём как Тузик грелку… мы их посудину с двух «Утёсов» на щепки разберём, а с берега вон из граника жахнут на верочку.

— Ну значит наливай чего шкуру трёшь…

— Пацаны!!! — прокричали с противоположного берега, — снимите нас, всё равно уже сегодня не поплывут.

— Сидите там! — ответили им, — завтра сменим.

— У нас закусь кончился.

— Значит спать ложитесь, или носками занюхивай, — ответили им, и сидящие у костра загоготали на разные голоса.

Алексей тихо лежал в кустах в десяти метрах от костра со стороны устья уже около часа, темнота которую он ожидал уже опустилась. Из трёх костров остался гореть лишь один, вокруг него сидели трое и уже неспешно допивали бутылку передавая её по кругу. Остальной личный состав Митрофановки уже разошёлся спать, только дед Митрофанов с определённой периодичностью выходил из своего сарая, подходил к пирсу, на котором стоял один из «Утёсов», осматривался и опять уходил к себе, где кроме него находилась женщина и двое детей. Все остальные расположились под навесом вповалку и в двух щитовых домиках. Спустя некоторое время от костра ушёл ещё один под навес, покопошился там и улёгся спать, выслушав перед этим пару матерных реплик в свой адрес. Дед Митрофанов вышел в очередной раз с проверкой.

«Пора» — подумал Алексей, когда дед вернулся в домик и закрыл за собой дверь. Оставив у куста автомат, разгрузку и рюкзак, Алексей сняв берцы проверил закреплённые на поясе ПБ и нож и тихо сполз в воду около троса висевшего на полметра над рекой, в середине он почти касался воды. Погрузившись в воду Алексей начал медленно, чтобы не «булькать», перебирать руками по тросу. «Если б мишки были пчёлами, то они бы ни почём…» — приговаривал про себя он постепенно приближаясь к противоположному берегу. Трое в секрете на небольшом выступе уже спали изрядно приняв на грудь, Алексей учуял запах перегара примерно за пять метров до них, и ещё целый «букет» других неприятных запахов. Гранатомётчик спал чуть в стороне, устроился с комфортом, положив на землю слой веток и накрыв это всё куском брезента, молодой совсем парень… ему бы жить ещё да жить, но он сам выбрал свою судьбу, и уже не проснётся никогда… пульсирующая струя крови стекала на грязный брезент из отверстия в груди. Алексей вытер нож и стал пробиться к двум другим, ножом обоих может не успеть… «ладно, подождём», — подумал Леха увидев как дед опять стоит на пирсе, — «чует, явно чует дед что-то».

— … Тунц… Тунц… — раздалось в ночной тишине, когда дед снова скрылся за дверью. Алексей даже припал как можно ниже к земле, казалось, что по реке звук вроде бы бесшумного пистолета разлетелся на многие сотни метров… но это только показалось. Всё, теперь обратно, пока дед опять не вышел с проверкой… успел… Алексей вернулся в своё укрытие как раз не задолго до того, как дед снова скрипнув дверью, показался на улице. «Как же ты меня достал» — подумал Алексей, замерев в кустах.

— Дед ну хорош маячить и дверьми скрипеть, — раздался голос от костра.

«Вот-вот правильно, меня он тоже уже достал», — подумал Алексей.

— Целее будите дурилки… вы же глаза залили… а ну кто из этих сюда подкрадётся.

— Да ладно дед не гони, иди спи… хорош дверями скрипеть.

Дед ничего не ответил, постоял также на пирсе, потом подёргал трос, многократно обмотанный вокруг швартовочного пня, и опять ушёл к себе.

Алексей обулся, накинул разгрузку и застегнул… теперь пора.

— … Тунц… Тунц… — и двое сидящих у костра опершись спинами на толстое бревно лишились мозгов, в буквальном смысле слова.

Алексей зашёл на пирс и через несколько секунд вернулся со стволом от НСВ в руках… в кусты его. Теперь дед, ибо достал… Алексей сел на землю в пяти метрах от домика, и стал ждать. Дверь снова скрипнула, дед вышел, постоял пару секунд и направился к костру.

— Вы что дурилки, дрыхните?

— … Тунц…

Алексей подскочив придержал деда, чтобы он не грохнулся и не нашумел…

«уф… всё-таки старый я уже… сердце сейчас выпрыгнет», — подумал Леха, — «теперь быстро».

— … Тунц… Тунц… Тунц… смена магазина, — … Тунц… Тунц… Всё, на улице отработал, Теперь ствол второго пулемёта… хорошо… теперь домики…

Подперев дверь одного потом другого поленьями, Алексей подхватив две пустые бутылки направился к мотоциклу, стоявшему нескольких метрах от домика, шланг, краник бензобака… побежала жёлтая жидкость в бутылку. Пока стекает можно за Сергеевым сгонять.

— Держи бутылку, поливай вот тут, что бы внутрь затекло, а я с другим разберусь, — сказал шёпотом Алексей напарнику.

— А с тёткой что?

— Пока ничего, там она и двое малых, спят все…

— Смотри, окно всего одно в каждом домике, я подожгу а ты работай когда выскакивать начнут, только этот домик работай, по другому я сам.

— Понял, — кивнул Сергеев, отошёл в тень метров на десять от домика и присев на колено вскинул автомат.

Алексей тихо подпёр дверь домика Деда, потом вынул из костра горящую палку и поджог двери сначала одного, потом второго домика с братвой и тоже отбежал чуть назад…

… всё было закончено, Сергеев всё ещё приходил в себя от того, что они только что устроили. А Алексей прошёл и сделал всем контроль, потом подошёл к Сергееву и сказал:

— Жёстко? Да жёстко, потому что это война боец… и тут не до реверансов и благородства, способ не важен, важна цель, и мы её достигли… Связывайся с «Авророй» и доложи об успешной операции, пусть подходят тут сейчас светло, а я пойду трос сниму да бабу эту успокою.

Алексей размотал трос на пне, и потихоньку стравил его в реку опустив на дно. Сергеев докладывал на «Аврору» о завершении операции, опустившись на колени, и наблюдал как командир перетаскивает трупы ближе к берегу, потом Алексей направился к дому деда, убрал полено и отрыл дверь.

— Ба-бах! — раздался оглушительный грохот и Алексей отлетел от двери метров на пять, Сергеев замер на секунду, пытаясь понять что произошло… из домика вышла женщина с обрезом двустволки в руках, подошла к лежащему на земле Алексею, переломила стволы, вставила патрон и подняла оружие… но выстрелить не успела… Сергеев выпустил две очереди и она упала лядом с Алексеем.

— Вот же… вот же дурак… — прохрипел Леха, когда Сергеев сняв с него разгрузку и куртку камуфляжа неумело пытался его перевязать. Большая часть заряда прилетела в разгрузку размолотив магазины в подсумках, но и в грудь и в живот досталось.

— Как же так командир? — всхлипывая спросил Сергеев.

— Отставить ныть!.. Я просто… просто я с бабами и детьми так и не привык воевать… — ответил Алексей, и закашлялся закрыв рот рукой, потом посмотрел на забрызганную кровью ладонь, — паршиво, я уж надеялся пронесло и всего-то ливер отшибло. На «Аврору» сообщил?

— Да командир, сообщил… уже плывут, — ответил Сергеев, смотря как быстро наполняется кровью повязка на пару сантиметров ниже ключицы справа.

— Сопли подбери боец! — сказал Леха и снова закашлялся, — я и так прожил больше чем нужно… Дашку вытащили… и нормально… Скажи Николаичу — не надо меня сжигать… тогда уж здесь похороните, до Сахарного не довезёте… жарко, протухну…

— Командир, вон уже «Аврора» швартуется, может обойдётся…

— Нет Сергеев, в этот раз не обойдётся… Николаича берегите, — сказал он и на выдохе закрыл глаза, еле заметно улыбнулся, перестал дышать и его сердце сократилось в последний раз.

342 день. Мыс Алексея.

Алексея мы похоронили, как он и просил. Место выбрали хорошее, на мысу рядом с устьем, с этого места открывался отличный вид, и на новые берега омываемые новым океаном и на быструю реку Северную. Почётный караул отстрелялся траурным салютом, Иваныч произнёс какие-то слова, хорошие наверное, но я их не слышал… Я стоял рядом с могилой, которую ребята аккуратно обложили плоским песчаником, а боцманская команда вкопала трёхметровый крест из толстого бруса. Я стоял и курил, наверное уже третью сигарету подряд и прислушивался к себе… пустота, пустота и тоска. Кто то принёс и установил на могилу крышку от патронного ящика, закрепив её под углом к кресту, с аккуратной надписью краской «Гвардии майор, Алексей Петрович Сальников.»

Все разошлись готовиться к отплытию и у могилы остались только я, Иваныч, Вася и Даша. Иваныч присел к могиле, поставил у щита маленькое блюдце, на него эмалированную кружку с оббитой местами эмалью и налил в неё водки из потаённых запасов кока, а на блюдце положил пару армейских галет из пайка. Даша пристроила рядом какие-то цветы, что нарвала на склоне сопки и отошла ко мне, тихо вытирая не прекращающие катиться слёзы, Иваныч подошёл к нам, отпил из горлышка и протянул мне бутылку, я последовал его примеру и передал Даше, он тоже сделала маленький глоток, поморщившись, передала бутылку Васе, он приложился и мы каждый, мысленно ещё раз попрощавшись с Алексеем пошли вниз.

«Аврора» вышла из устья и плавно пошла вдоль берега, проходя мимо мыса Иваныч подал три раза сигнал серенной, потом наклонился к микрофону громкой и сказал:

— Вахтенным занять боевые посты.

В свою каюту я пустил Дашу и малую Ольгу, а сам, притащив в рубку раскладушку, уселся на «баночку» у иллюминатора и молча смотрел, на удаляющееся устье Северной и возвышающийся на мысу крест.

Двух мальчишек десяти и двенадцати лет мы забрали с собой, выяснилось, что их в Митрофановку привёз Дед с прииска, а на прииск они попали с какой-то группой выживших. В Митрофановке мальчишки занимались по хозяйству и на посылках, особо их не жаловали, кормили тем что осталось с общего стола и ну давали ход рукам периодически оставляя синяки на их тщедушных тельцах.

Перед отходом Яковлев собрал все трофеи, и погрузил их на мотобот, который сейчас болтается позади «Авроры» на буксире. Единственный остававшийся дом в Митрофановке тоже облили бензином и сожгли, сложив внутрь тела братков Тульского.

346 день. О. Сахарный.

Ещё на переходе Вася дал радиограммы в Лесной и Лунёво по поводу «купеческой дочки» Оксаны. И сейчас, стоя на открытом мостике, когда «Аврора» идёт вдоль берега Сахарного, и до пирса чуть больше километра я уже наблюдаю в бинокль стоящий рядом с «Мандарином» «Альбатрос». Спустя полчаса, уже слаженная боцманская команда сделала своё дело, наш корабль пришвартовался, и сходни стукнулись об пирс.

— Оксана! Оксана! — крича на бегу и чуть не сбив боцмана с ног, по сходням вбежал на палубу такого профессорского вида мужичек, в белых брюках, белой же рубахе и в соломенной шляпе, — где Оксана?

— Да тут твоя Оксана, — крикнул я ему с открытого мостика, — подожди, сейчас поднимется из кубрика.

— Макарыч, слышишь меня, — сделал я вызов в рацию, — увидев как он спускается по дороге к пирсу.

— Да Сергей, слышу.

— Принимай людей, схема прежняя, размещай на хуторе.

— У нас тут ещё десяток переселенцев на днях прибыло от Фимы, на хуторе уже нет места.

— Вызывай Михалыча, пусть у боцмана две палатки армейские большие и раскладушки заберёт, места хватит.

— Понял.

Люди потянулись вниз по сходням, неся с собой свой нехитрый скарб, а большинство было и вовсе без него.

— Папка! — крикнула Оксана поднявшись из кубрика и бросилась ему на шею.

А я стоял и смотрел на эту бурю эмоций… внизу на пирсе стояли и плакали обнявшись Маша и Даша. У меня засвербело в носу, я поднял голову вверх и подумал — «Видишь Леха? Наверное видишь»

— Ну что Николаич, какие планы? — спросил Иваныч поднявшись из рубки и встав рядом, опершись.

— Всем отдыхать… Завтра в форту совещание.

— Хорошо, — ответил Иваныч, окрикнул мечущегося по палубе боцмана, — оружие и боеприпасы в форт, всё остальное на склады и отдыхать. Завтра большая приборка по «Авроре».

— Есть, — кивнул боцман, перехватывая стропы с гака крана, который уже разложив лапы у пирса подал стрелу.

Я спустился в каюту, посмотрел на пустующую Лёхину кровать и лежащий на ней рюкзак, подхватил свои вещи и пошёл домой.

— Сергей Николаевич, — окрикнула меня Оксана, когда я прошёл вверх по дороге метров двадцать. Она и её отец шли ко мне быстрым шагом.

— Оксана, давай завтра… всё завтра, — сказал я ей грустно улыбнувшись и пошёл дальше.

347 день. О. Сахарный.

Вставать не хотелось, я лежал и рассматривал потолок, слушая как горланят петухи объявляя всему посёлку, что уже наступило утро. Услышал со двора посторонний голос, что ж, будем тогда вставать. Одевшись и умывшись, я вышел во двор, где под навесом сидели Оксана с отцом, а Светлана поила их чаем. Бим обрадовавшись, что наконец то хозяин соизволил проснуться подбежал ко мне и неистово виляя своим скрученным хвостом встал на задние лапы а передними упёрся мне пояс подставляя голову «для почесать за ушами».

— Доброе утро Сергей Николаевич, — улыбаясь сказала Оксана, — вот познакомьтесь, это мой папа.

«Профессор» поднялся из-за стола, подошёл ко мне и протянул руку:

— Ганшин Иван Иванович.

— Где то я слышал уже… а! Точно, совладелец «Альбатроса» и председатель колхоза.

— Тогда уж руководитель фермерского хозяйства, — улыбнулся Ганшин, — Сергей Николаевич, я… я понимаю, что я перед вами в неоплатном долгу, но скажите пожалуйста чем я могу вас отблагодарить?

Я посмотрел не него, налил чашку горячего ароматного чая и сделал приглашающий жест садиться за стол.

— Отблагодарить… — задумался я, и вздохнул, — живите, дочь вот воспитывайте, и людей своих воспитывайте, что бы жили по совести, чтобы знал я, если встречу кого из верховий Новой — значит это хороший человек, и подлости он него ждать не нужно, и за помощью к нему обратиться можно, ни дай Бог случись что.

— Да мы вроде так и живём, — пожал плечами Ганшин, — и ферму развиваем, и людей что после волны к нам прибились приютили, трудимся все вместе.

— Это хорошо Иван Иванович, вот и будет это благодарностью вашей, а что касается материального, так это можно обсудить… На складах есть девушка Ирина, она у нас по материально снабженческой части, она же в скором времени будет вести и торговые отношения с другими поселениями, буду раз заключению какого-нибудь торгового договора, думаю мы в будущем найдём, чем можем быть полезны друг другу. У вас есть радио?

— Нет радио нету, но два раза в день посыльный ездит в Лунёво и может получить или отправить радиограмму.

— Ну здорово. А чем вы вообще там у себя на ферме занимаетесь?

— Много чем, в основном конечно на земле работаем. Я же агроном по специальности… Кукурузу выращиваем, сою, пшеницу недавно посеяли. Пасеку большую держим, кролики есть, барашки… рогатого скота стадо маленькое, но надеюсь что скоро прибавление будет, несколько коров вот-вот отелеятся.

— Надо вас с Михал Михалычем познакомить, а то мы на хуторе аграрничаем бз науки как умеем, может что дельное подскажите да посоветуете.

— С удовольствием.

— Скажите, а далеко вы там вокруг себя обследовали территорию?

— Ну по началу посылали конные разъезды, когда людей то собирали, целенаправленно на поиски только недавно стали ездить, ну прилично объехали и на дороги выходили и на ветку железной дороги наткнулись.

— Интересно, на карте показать сможете где именно железная дорога?

— Конечно.

Я быстро сходил в дом и принёс карту.

— Ого! — сказал Ганшин, — от куда у вас такая роскошь?

— Сами сделали, да и нанесли на неё то, что уже иссделовали.

— Здорово! Так… ага… Так вот она, железная дорога, она тут у вас отмечена, только неправильно немного. Вот тут, наверное в результате землетрясения очень обширный оползень, две сопки по распадкам съехало, так что здесь, — постучал ногтем по точке Ганшин, — железная дорога обрывается. А вот тут, на нашей стороне перевала, мы лиственницу заготавливаем и сухой кедрач, да сплавляем вниз по реке.

— Понятно. Ну мне надо на совещание идти, вы вообще долго погостить планируете? Я бы всё-таки хотел, что бы вы с наш хутор посетили, оценить так сказать правильность направления развития.

— Конечно я задержусь у вас с удовольствием, когда мне на хутор подойти?

— Вы на «Альбатросе» будите?

— Да, ваша СБ особо гулять не разрешает, — улыбнулся Ганшин.

— Ну мы административно хозяйственные вопросы решим, и я к вам Михал Михалыча пошлю, он вам всё покажет.

— Договорились, — ответил Ганшин, и они с Оксаной поблагодарив Светлану за чай пошли к пирсу.

Светлана проводила их взглядом, потом подошла ко мне, обняла и тихонько спросила:

— Ты сколько дома побудешь? Я так соскучилась.

— Побуду, я тоже соскучился… и устал, — ответил я, — никуда не собираюсь пока 9 дней Лёхиных не отметим.

Глаза у Светы заблестели и она уткнулась мне в грудь спросив:

— Как он погиб?

— По-дурацки если честно… хотя, умных смертей не бывает, наверное. Он совершил самый настоящий подвиг, освободив выход из устья в море… а погиб от рук обезумевшей бандитской подстилки… перед смертью он Сергееву сказал, что и так мол прожил больше чем нужно.

— Что он имел в виду?

— Не знаю… он всё никак не мог смириться с потерей жены и детей, вот наверное и это и имел в виду, что он живёт а они нет.

— Ну теперь они вместе, — вытерев слезу сказала Светлана, — иди уже, а то вон посыльный с форта несётся.

Я ещё раз поцеловал Свету, и отправился на встречу посыльному.

В форту как всегда, идёт служба и без дела никто не сидит, вызвали даже отдыхающую смену на сортировку и переборку всего, что привезли. Некое подобие комендатуры Макарыч всё-таки организовал, устал от постоянного скопления народа у себя в цоколе. Под комендатуру выделили весь этаж самого большого здания в форту, работа по его строительству ещё продолжалась, я поднялся по толстым и широким ступенькам недавно сколоченной лестницы и оказался в коридоре, в конце которого был слышен стук молотков, шуршание рубанка и звон пил. Сразу направо был дверной проём в помещение площадью метров в двадцать квадратных, двери ещё не было, и проём закрывал кусок брезента. Я вошёл и поздоровался с присутствующими

— Доброе утро.

— Все поздоровались в ответ.

По обе стороны длинного стола стояли лавки. За столом сидели Иваныч, Ирина, Саша, Михалыч, Фёдор и Макарыч.

— Ну вот, все в сборе, — сказал Макарыч, когда я прошёл и встал рядом с ним.

— Друзья, — сказал я, — предлагаю начать наше мероприятие с минуты молчания.

Все не говоря ни слова, поднялись со своих мест.

— Прошу садиться, — сказал я спустя минуту, — и так, сразу по изменениям… где Максим?

— В оружейке, — ответил Макарыч.

— Ирина, сходи пригласи его пожалуйста.

— Хорошо, — ответила Ирина и выбежала из кабинета.

Вошёл Максим, босиком, в каких-то несуразных шортах, тельняшке и ярко красной бейсболке.

— Здрасти, — кивнул он.

— Эм… Максим, сходи и приведи себя в порядок, и возвращайся… тебя ждём, — сказал я увидев его.

Он немного покраснел и пулей выскочил в дверной проём и вернулся буквально через три минуты прогромыхав бёрцами по лестнице.

— Ну вот, другое дело, — улыбнулся я, и обратился ко всем, — предлагаю кандидатуру нового начальника гарнизона… возражения, предложения? Высказываемся… Присаживайся Максим.

Я за, — Макарыч просто поднял руку.

Возражений на предложенную кандидатуру не возникло.

— Алексей Макарыч, внесите изменение в штатное расписание, — сказал я и обратился к Максиму, — вы ведь Алексеем тут вместе всё делали?

— Ну да… вместе, — кивнул он в ответ.

— Ну вот, подбирай себе зама-помощника и вступай в должность.

— Есть вступать в должность, — по уставному ответил Алексей и спросил, — разрешите идти, а то там сейчас напутают всё, что не разберусь потом.

— Добро, иди… но что бы сегодня представил мне зама и зайди вечером, надо поговорить.

— Есть, — ответил Максим и убежал вниз по лестнице, после чего мы сразу услышали его неуставной и трёхэтажный по поводу «нахрена дохрена нахреначили, расхреначивайте обратно», ну или почти так…

— Кхм… Фёдор, поторопи пожалуйста ребят, пусть уже дверь поставят а? — сказал Макарыч.

— Хорошо, — ответил Федя, и нахмурившись сделал запись в блокноте, после которой поставил аж три восклицательных знака.

— Ну что… давайте приступим, — сказал я и открыл свой ежедневник, — Алексей Макарыч, Павел далеко?

— С Васей, занимаются той модульной станцией, что с тайника привезли, — ответил за него Иваныч.

— Ага, ясно вот про это и хотел спросить, хорошо, пусть работают, — сделал я пометку в ежедневнике, — так, по личному составу и вооружению Макс доложит… Докладывай Фёдор, что по твоему строительному ведомству.

— Кхм… — прокашлялся он, и словно школьник читающий по слогам начал доклад водя пальцем по своим записям, — площадку ТЭЦ подготовили, откопали котлован и затрамбовали бутовым камнем опоры рамы установки…

— Рамы под что? — прервал его я.

— Под тепловозный двигатель, — хмуро ответил Фёдор.

— Если я правильно понял, вы хотите раму сунуть просто в бутовую подушку?

— Это не я хочу… это Миша, он настаивает… говорит что у него все расчёты, схемы и чертежи готовы и надо собирать ТЭС.

— Ага, а когда вы её запустите, то двигатель выпрыгнет из подушки и поскачет по всему острову…

— Вот! И я ему так сказал, — аж подскочил Фёдор, — бетонировать подушку надо!

— Отлично, и где возьмём цемент?

— Эм… ну… может где-то есть, — пожал плечами Фёдор, — может купить?

— Так… понятно, — начиная закипать я встал и начал прохаживаться вдоль стены, — Фёдор, я понимаю что по специальности ты не работал долго… ну пошевели мозгами, давайте все вместе пошевелим. Был же в твоём военно-строительном ВУЗе такой предмет как технология?

— Был.

— Технологию производства цемента не припомнишь?

Было видно, что Фёдор очень сильно озадачился, и на его лице отразился сложный мыслительный процесс.

— Эм… ну… там пропорции…

— Какие и чего? — продолжал я прохаживаться как школьный учитель перед провинившимся классом. Тьфу… аж противно… но что поделать, лучше будем думать чем собачиться.

— Ну известняк и глина, а сколько чего я не помню.

— Так, кто помнит?

— Так а чего там помнить то, — подал голос Михалыч, и прищурившись, вспоминая ответил, — один к трём навродь… и гипису навродь добавляють.

— Правильно, Михалыч, садись пять, — все заулыбались, — 75 % известняка и 25 % глины и пятью процентами гипса и прочими присадками добиваются нужного состава. Известняк под ногами, глина есть, гипс… да тут гипса нет, но можно поэкспериментировать и с другими присадками. И… что нам нужно?

— Цементный завод? — спросил молчавший до этого Саша.

— И тебе пять! — сказал я и сел за стол, — Алексей Макарыч, пишите в протокол:

… создание научной группы.

Макарыч поднял на меня удивлённые глаза.

— Мда… согласен громко сказано, хорошо, тогда — создание технической лаборатории и экспериментального цеха. Собираем туда все мозги и всех технарей, на постоянную работу или на полставки, не важно… Нам надо максимально выжать из памяти все технологии, которые могут быть нам доступны в нынешних условиях и пока ещё есть возможность пользоваться тем, что нам оставила прошлая цивилизация, мы должны выйти на индустриальный и технологический уровень… эм… ну хотя бы Британии конца 19-го века.

— Сергей Николаевич, — вкрадчиво так поинтересовался Макарыч, — мне записывать всё что вы только что сказали?

— Не хватает зажатой в руке кепки и броневика, — сказал Иваныч деланно поедая меня глазами.

Все засмеялись и обстановка немного разрядилась.

— Нет конечно, всё не надо, — улыбнувшись ответил я, — пишите про лабораторию и цех, и сразу вам задача, Алексей Макарович, по подбору персонала, много не надо, несколько человек но самых рукастых и головастых.

— Ясно.

— Вопрос энергетического обеспечения остаётся отрыт, — произнёс Саша.

— Вот, кстати… что с миниГЭС?

— Заканчиваем, через пару дней можно пробовать пускать. Установили параллельно три генератора по 18 кВт, при возрастании или уменьшении нагрузки можно вводить и выводить из работы агрегаты.

— Т. е. запускать участки нашего «сельхоззавода» можно будет? Что с ним кстати?

— Мельница установлена, сейчас решается с тарой и в принципе да, можно пускать, маслоцех в процессе сборки, — ответил Саша

— Ясно, тогда по энергетическому обеспечению всего остального… Кооперируйся с Мишей, ТЭС пока отставить, в части монтажа и установки тепловозного двигателя.

— Чем тогда крутить генераторы что установили в промзоне?

— Куча паровозного железа лежит на складах, несколько котлов… думайте… устраивайте мозговой штурм, крутите на твёрдом топливе… угля навозили кучу, дрова есть и мазут есть на крайний случай.

— Понятно, — ответил Саша и вздохнул, — тепловозная станция была бы конечно лучше.

— Саша, она будет, обязательно будет, но надо монтировать всё капитально и ставить сразу надёжно, что бы потом когда начнут работать цеха и производства ты или Миша, не пришли и не сказали, что мол у нас основной агрегат ТЭС в море скатится вот-вот.

— Я понимаю… просто сожалею что большие мощности на время откладываются.

— Лучше пусть сроки их установки и запуска отодвинуться, чем мы потом потеряем время на устранение проблем.

— Согласен.

— Уф… Хорошо, дальше. Иваныч, что по флоту?

— Флот в строю, тот что под экипажами.

— Вот, точно. Макарыч записывай — создание учебного центра.

— Записал. И кто в нём и на кого там будут учиться? И самое главное, кто там будет учить?

— Да кто угодно, кто из наших хочет, тот и будет учиться, а учить… а вот мы всё и будем учить, кто что знает и умеет, тот и будет учить. Иваныч вот к примеру элементарному судовождению может научить и вообще по морскому делу. У нас же ещё целый штурман есть, вот и его подключить. Я к примеру могу сварщиков и монтажников подготовить… вот примерно в таком разрезе.

— Да, кивнул Иваныч, — это нормальная штука получилась бы, а переселился к нам какой-нибудь риэлтор или прости господи визажист профессиональный и чего с ним делать? Правильно, только учить другой профессии. Надо только программу обучения составить.

— Так идём дальше, Ирина… Сиди, не вставай. С разгрузкой закончено и учётом?

— С разгрузкой да, с учётом и сортировкой ещё нет.

— Когда?

— Ну не успеваю…

— Эм… По причине?

— Так везут же с «железки» ещё параллельно, и запчасти и двигатели что ремучасток Сашин насобирал, готовую продукцию ещё с хутора везут… я хоть и с двумя девочками что мне дали в помощь всё равно не успеваем, пока всё обойдём, пока посчитаем, пока запишем… потом сводные ведомости…

— Стоп, ты что в ручную что ли?

— А как ещё?

— Макарыч, а Павел что все ноутбуки зажал?

— Нет, — ответила за него Ирина, — у меня на складах есть ещё.

— Так а что не пользуешься?

— Ну… разрешения же не было?

— Ну ты даёшь… это же тебе надо, а спросить трудно? Макарыч, поручи Павлу, пусть подготовит для складов ноутбук, и вообще пусть подумает как девчонкам жизнь облегчить по учёту материальных ценностей.

— Хорошо, ответил Макарыч и сделал запись в ежедневник.

— Да, забыл совсем… Фёдор, я проходил мимо кирпичного и там куча плоских глиняных черепков валятся… это над чем там наш китайский брат эксперементирует?

— Мы пробовали черепицу делать, — ответил Фёдор.

— И?

— Ну получается.

— И?

— Ну попробовали и всё… спроса нет, пока отложили.

— Спрос я вам сейчас организую… Михал Михалыч, ну рассказавай.

Михалыч с упоением, в течении получаса рассказывал о перевыполнении плана о так скажем продовольственной безопасности, о появлении излишков производства, которые успешно реализуются в Лесном.

— Отлично! — прервал я его доклад, — первый орден уже Иванычу обещал, так что второй однозначно тебе будет, с голоду мы не умрём однозначно! Ты мне вот что скажи… Что с шерстью и пряжей, оно там у тебя не усохло совсем? Моль не съела?

Михалыч опустил глаза, и радостный порыв докладчика закончился…

— Так а… эм… Запамятовал я Николаич…

— Ты же записываешь всё, ну-ка, подвинь мне твою амбарную книгу… Так… когда мы с тобой крайний раз об этом разговаривали… ага, вот! Девяносто дней назад Михал Михалыч!!! И что?

Михалыч молчал уставившись в стол.

— Да что ты взъелси то на меня а? — топнул он вдруг ногой, — какая муха тебя укусила? Ишь, разошолси.

— Михалыч… а разошёлся я по тому, что некоторые дальше носа своего смотреть не могут, или не хотят… и если первое простительно, то второе неприемлемо! И ситуацию надо ломать, и ломать жёстко, пока ещё не пройдена точка невозврата, когда каждый по своим углам разбежится и процесс развития нашего острова загнётся напрочь! Я Михалыч не на тебя взъелся, а больше на себя, так что ты ногами тут не топай, и не молчи геройски, а скажи, в каких направлениях помощь нужна. Я прекрасно понимаю что трудно, давай разгрузим тебя, занимайся только аграрным направлением. Людей прибавилось, поговори вот с Макарычем, анкеты просмотрите, наверняка же найдётся человек или два, пусть без специального образования и навыков, но который будет готов учиться и контролировать те процессы, которые ты упускаешь из вида.

— Ну… на скотный двор надоть тогда кого-то ставить, и заведовать этими мануфактурами твоими кого-то.

— Не моими Михалыч, нашими… мы же вот это всё сносим, — потрепал я себя рубаху, — а дети наши что носить будут?

Все молчали… переваривали сказанное мной…

— Так… перерыв десять минут, дай Иваныч сигарету…

— Ну пошли перекурим, — согласился Иваныч вставая, — а сигарету не дам… рядом постоишь, подышишь.

— И чего ты? Чего действительно то разошёлся? — спросил Иваныч когда мы вышли с ним на улицу и присели в курилке не далеко от навеса гарнизонной столовой.

— Понимаешь Иваныч, просто вот шёл на совещание и думал… думал что вот вроде и делается много, даже люди гибнут в процессе всевозможных наших дел, хорошие люди… а на перспективу заделов нет, т. е. получится что напрасно всё, и жертвы все эти напрасны… проскочили, насобирали подачек остатков прошлого мира и сидим на жопе ровно… нет Иваныч, как сказал бы Леха — «такой хоккей нам не нужен».

— Серый, Леху уже не вернуть…

— Я понимаю это… Ладно докуривай и пошли…

— Так, ладно… политинформация окончена, давайте всё ещё раз проговорим вслух, по целям и задачам, — сказал я, когда вернулся с улицы и сел на своё место, — пиши Алексей Макарыч, и всё пишите, в части касающейся:

— пуск ТЭС пока отложить, до момента, пока не будет возможности зацементировать подушку и раму в ней.

— строительство технической лаборатории… можно сразу объединить со строительством учебного центра, что бы всё вместе было. Подбор персоналии и разработка плана обучения на необходимые специальности.

— пуск миниГЭС, и подключение хутора.

— установка и запуск в промзоне генераторной станции… пока на твёрдом топливе.

— флот… у флота пока задачи есть… Единственное, Иваныч, отправь судно промерить глубину на отмели, что у Васиного острова, да, на всём протяжении. Есть кое-какие мысли…

— Склады… Ирина, через неделю отчёт по материальным ценностям и имуществу должен быть готов. И ещё, всё медицинское хозяйство сразу отправь в лазарет к Алёне, не забивай себе этим голову, а с них я отчётность отдельно стребую.

— кирпичный завод… Фёдор, кирпича пока хватит, его всё равно кроме как на печи не берут. Делайте черепицу, зданий много строиться будет — кровля нужна, и не какая-то временная, а что бы сделали и забыли, а не скакать с тазиками во время дождя в самый ответственный момент, тем более на объектах где электрооборудование.

— задачи по хутору… подберёте людей, на управление скотным двором и производством. Начинайте выпиливать лес на противоположном хутору склоне, цеха строить там, небольшую лесополосу оставьте, что бы потом когда заработают не было шума.

— Ну, вроде всё на сегодня… да, Саша, передай Алёне, как только получат медицину что бы провели ревизию и ко мне на доклад, в любое время.

— Хорошо, — кивнул Саша.

— Михал Михалыч, на пирсе стоит «Альбатрос», а на нём Иван Иванович Ганшин, запиши… Вот, тебе надо с ним познакомиться, буквально сегодня после обеда… А можешь и на обед пригласить.

— А кто это? — спросил Михалыч, записывая в свой журнал имя.

— Это целый агроном… понимаешь? В общем, я думаю вы найдёте о чём поговорить, покажешь ему хутор, задавай вопросы не стесняйся, налаживай контакты.

— Раз агроном, то схожу, — одобрительно кивнул Михалыч.

— Ну что, замечания, предложения, пожелания?

Все, кто жестом, кто эмоцией обозначили что вопросов не имеют… кроме Макарыча.

— У меня к вам несколько вопросов… ДСП так скажем.

— Хорошо, — ответил я, — здесь продолжим, или к вам в «застенки»?

— Идёмте ко мне Сергей Николаевич, там всё же прохладнее.

— Ну тогда за работу, — сказал я и встал из-за стола, закрыв ежедневник и положив его в широкий карман шорт.

— Чаю? — традиционно спросил Макарыч, когда мы спустились к нему.

— Не откажусь

— Ты вообще Сергей Николаевич спешишь?

— Есть некоторые дела, но позже, к вечеру.

— Я конечно просмотрел судовой и вахтенный журналы на «Авроре», но хотелось бы из первых уст о походе услышать.

— Конечно, есть о чём рассказать, — ответил я и поведал Макарычу подробности нашей экспедиции.

Макарыч внимательно слушал, что-то уточнял и записывал. Согрелся вагонный кипятильник, открыв краник, Макарыч налил нам чаю и поставил на стол в кабинете, потом зашёл за перегородку и вернулся с маленькой розеткой с мёдом.

— Так что, считаете проблем больше от этого… эм… Лас-Вегаса не будет.

— Если таковые будут, то поступим так же как поступили с «Тортугой»… но думаю, мы их убелили вести себя хорошо, да и слободинцам помогли с оружием.

— Будем надеяться. А слободинцы, вы на сто процентов уверены в их лояльности?

— Я на сто процентов уверен в руководителе их поселения, а уж как там дело у них пойдёт одному Богу известно… да хорошо у них там всё будет.

— Угу… понятно… в тайнике значит китайские раскладушки?

— Да, — кивнул я отпивая чай, — китайские… что очень странно, и консервы не очень хорошего качества.

— Да ничего странного на самом деле, была у меня одна группа военных как-то в разработке… эм… ну это не важно, так вот, есть слова которые думаю были у вас на слуху, если вы занимались бизнесом перед катастрофой, это «откат» и «распил», и очень часто так случалось что даже на объекты отвечающие за безопасность страны просачивалась эта зараза. «Откатили», за счёт экономии купили вместо отечественного или во всяком случае сертифицированного китайский ширпотреб, а потом раз и группировка спутников в Тихом океане увеличилась на ещё один кусок металлолома стоимостью с сотни миллионов.

— Ну да сталкивался.

— Ну вероятно по этой же причине и раскладушки там китайские… патроны то наши?

— Это наше, и оружие наше.

— Кстати! Идите сюда, — Макарыч позвал меня за перегородку, — вот, это Максим с утра принёс.

— А чего не на склад? — спросил я увидев три оружейных ящика стоящих друг на друге.

— Ну вот так он решил, сказал надо с вами посоветоваться сначала, вот, он опись составил, — Макарыч взял с верхнего ящика сложенный в двое лист ежедневника и протянул мне.

«ПБ -4 шт, АС „Вал“ — 2 шт, СВДК — 2 шт, боеприпасы…»

— В трёх ящиках четыре пистолета и четыре винтовки?

— Нет конечно, тут боеприпасы к винтовкам, несколько биноклей и дальномеров, два ПНВ, и так, спецсредства по мелочи как наручники, кое какие «нехорошие» ампулы и карты.

— Какие карты?

— Отличные генштабовские карты, комплекты и по нашей территория аж до Читы, ну и кое что по северному Китаю.

— Действительно, пусть у вас пока постоит, — сказал я и открыл крышку верхнего ящика, — о, я такой же пистолет забрал из вещей Алексея.

— Неплохой пистолет, главное боеприпас стандартный.

— Да обратил внимание, — ответил я и закрыл крышку, — ну с этим думаю Макс разберётся и потом доложит более детально.

— Ну… основное я выяснил, по оружию рассказал и показал… я вот что Сергей ещё хотел спросить, скажем так, воспользоваться служебным положением и моментом…

— Весь внимание…

— Я видел, что на стоянку автохозяйства трофейный мототранспорт разгрузили…

— Да, «Урал» с коляской и два квадроцикла.

— Вот, «Урал»… я хотел бы попросить выделить его как оперативный транспорт на форт… Так то я везде пешком ну или подвозит кто, а вот в случае чего…

— Я понял, это не вопрос, выделим.

— Вот и замечательно… чайку подлить?

— Да, тем более у меня ещё есть дело, точнее поручение к Павлу, — ответил я, встав и подойдя к карте на перегородке, — вот этот участок он может распечатать?

— Сможет, проблемы не вижу.

— Пусть сделает сегодня пару листов, и занесёт домой мне, ну или посыльного отправит.

— Хорошо сделаем, — ответил Макарыч, потом посмотрел на участок, что я выбрал и спросил, — мост?

— Да… пока так, в планах. Пролив там прядка двухсот метров… мелко, дно видать, максим там метра три глубины.

— То-то задание Иванычу на промеры дал.

— Да, именно с этой целью

— И что там будет?

— Не знаю ещё… но неплохо было бы там НП ещё один сделать, считай открытое море, под жилую застройку замечательное место, ну и… вахту старателей там надо ставить.

— Там есть золото?

— Да.

— О как, — неподдельно удивился Макарыч, прошёл к выходу и закрыл распахнутую дверь — и кто ещё об этом знает

— Почти никто.

— Это хорошо… а то знаете ли начнётся золотая лихорадка тут… этого ещё не хватало. И самое паршивое, что об этом могут узнать за пределами острова.

— Да согласен, этого нам не надо, но потом всё равно информация об этом разойдётся, а к тому времени, там уже должна быть минимальная инфраструктура и «филиал форта».

— Ясно, это серьёзный вопрос, — кинулся было что-то писать в ежедневник Макарыч.

— Не надо ничего про золото писать, просто держите это в голове и начинайте прорабатывать вопросы безопасности связанные с этим.

— Да-да, разумно.

— … хш…хшш, Николаич… это Михалыч… ты тута? — заговорила прерываясь рация.

— Тута.

— Так это… я людей то нашёл в помощники. Кудой их привести то?

— Отправляй ко мне, я дома буду.

— Хорошо… хш… пш…

— Михалыч опять забыл заменить радиостанцию у связистов с зарядки, — сказал я, вешая свою рацию на пояс.

— Это он частенько забывает, — улыбнулся Макарыч, — бывает и не дозовешься его.

— Ладно, пойду рыбки к обеду возьму свежей… как там кстати наши рыбаки, не хулиганят больше?

— Исправились, молодёжь не спаивают, да и наливают там только по вечерам теперь. Да, хотел совет дать… так по стариковски…

— Слушаю.

— Думаю, что наступило время тебе тут то же кабинет какой организовать, а то превращение дома в кабинет для совещаний как то не правильно, такими темпами у твоих ворот скоро очереди из ходоков будут.

— Да… наверное ты прав, — согласился я и вышел на улицу, где бойцы гарнизона разгружали в очередной раз подъехавший к оружейке грузовик, поздоровался со всеми ещё раз, и направился по уже хорошо утоптанной тропе к рыбакам.

Время шло к обеду и в рыбацком ресторанчике начинали собираться люди, я прошёл под навес на открытую площадку с заметно увеличившимся количеством столиков, поздоровался с посетителям, пожелав приятного аппетита и подошёл к небольшому прилавку, на котором на деревянных лотках, в больших тарелках с логотипом «РЖД» лежала разная вкуснятина и аромат от неё был такой, что у меня мгновенно началось слюноотделение, как у собаки Павлова.

— Сергей Николаевич! Очень рада вас видеть, — всплеснула руками симпатичная молодая женщина… ну вот, не ловко как, а я даже и не знаю как её зовут.

— Здравствуйте, — ответил я улыбаясь, — можно мне с собой вот этой рыбы с белым мясом, ага вот эти два куска… и ещё соусом вашим вкусным полейте.

— Да вы берите вот тарелку целиком, потом мальчишек отправите они принесут тарелку обратно.

— Спасибо, сколько с меня?

— Сергей Николаевич… — развела руками женщина.

— Даже слышать не хочу, сколько?

— Ну не обижайте… за счёт заведения.

— Хорошо, первый последний раз… Спасибо… и кстати как она называется то?

— Ой, а мы незнаем, иногда в сеть попадёт, это уже явно что то не местное здесь обживается.

— Сноуфиш она называется, — подал голос парень сидящий рядом за столиком, — я в Таиланде ел такую.

— Понятно, будем знать, хотя я бывал пару раз в Тайланде что-то не помню такую, — повертел я в руках блюдо.

— Они её там конечно по-другому готовят… готовили, и по-другому подавали, я тоже сначала не понял, а потом вспомнил.

— Ясно… ну спасибо, — сказал я, и понёс «добычу» домой.

Мы с семейством заканчивали уже обедать, как у калитки залаял Бим. Дениска побежал открывать. А Света так «не добро» посмотрела на меня, да… Макарыч прав, надо заканчивать эти домашние совещания. Сделав виноватое лицо, я быстро сполоснул руки у умывальника, и запив на ходу обед морсом вышел из дома.

У калитки стоял мужчина лет пятидесяти и молодая девушка, которую я сразу узнал и поздоровался с ней первый.

— Ну здравствуй Лена, что решила помочь Михал Михалычу?

— Да, здравствуйте Сергей Николаевич, — немного стесняясь ответила она.

Эта была та самая проводница из группы выживших на «железке».

— Валерий Палыч, — протянул мне руку мужчина.

— Сергей Николаевич, — ответил я, и мы пожали руки. К слову сказать, рукопожатие оказалось весьма крепким. Да и в целом мужик такой справный, не смотря на возраст, — Ну… а пойдёмте, прогуляемся до форта. Минуточку.

Я заскочил в дом, взял с полки ежедневник.

— Свет я в форт.

— Хорошо, иди, — вздохнула Света, — неугомонный.

— Михалыч объяснил, в чём будет заключаться ваша работа? — спросил я, когда мы вышли из калитки и не торопясь направились в сторону форта.

— Да, в двух словах, — ответила Лена, — я уже долго помогаю ему со скотиной.

— Т. е. в курсе проблем?

— Да, — пожала она плечами, — забот много.

— Понятно, у нас совещания периодически случаются, так вот на следующее совещание передадите с Михалычем свой отчёт по работе и самое главное свои предложения.

— Хорошо, а когда следующее совещание?

— Через неделю примерно, так что Лена, можешь возвращаться на хутор и вступать в должность… эм… управляющей животноводческой фермой, — сказал я когда мы поднялись к перекрёстку.

Лена попрощалась и пошла быстрой походкой в сторону хутора.

— А с вами Валерий Палыч разговор отдельный… пойдёмте, — указал я рукой в сторону форта. Потом вызвал по рации Сашу и Фёдора.

В кабинете совещаний в комендатуре мы сидели уже не меньше двух часов. Валерий Палыч был человеком немного медлительным в движениях и в выражении своих мыслей, и это позволяло ему чётко формулировать то, что он говорил. На куске кртона от какой то коробки мы схематично изобразили хутор с уже существующими постройками и землями с/х назначения, территорию мини-ГЭС, дороги и тропинки.

— Значит, вот тут всё выпиливаем? — уточнял Палыч стоя опершись локтями о стол, нависая над схемой.

— Да, вот так дорогу пробить, тут уклон не большой, оставить метров пятьдесят леса и дальше по склону можно расширяться.

— Наверное стоит компактнее планировать цеха, — больше утверждая чем спрашивая сказал Палыч, и если первым мы у же всё равно пускаем части минизавода, то вот тут и ставить, и до ГЭС не далеко получится провода тянуть. Вот тут сразу можно ставить склады сырья и готовой продукции, т. е. то, что в ближайшем будущем не требует электричества.

Валерий Палыч как-то быстро нашёл общий язык с вечно угрюмым Фёдором и они с увлечённостью обсуждали планы строительства, сразу согласовывая мероприятия с Сашей на предмет участия его специалистов, механиков и слесарей. Я уже даже не участвовал в их «мозговом штурме», а просто иногда подходил и склонялся над планом, который обрёл чёткие очертания, отображённый несколькими цветными карандашами.

Они немного отвлеклись, и я сказал:

— Вы Павлу отдайте эту схему, он её отсканирует… пусть будет.

— Да, согласился Пылыч, а то начёркаем тут до потери первичных контуров.

— А у вас кстати какая профессия была, ну до катастрофы?

— Да у меня их несколько, и аппаратурой КИПа занимался, и электроустановками, много чем… последние десять лет проработал инженером по ТБ в одном из филиалов дальэнерго.

— Понятно… ну я смотрю моё присутствие тут не нужно, работайте, не буду вас отвлекать.

Спустился по лестнице, и направился к связистам, заменить рацию с зарядки и проверить как у них продвигаются дела с той бандурой из кучи ящиков, что привезли из тайника, а заодно и картинки пролива у Павла заберу.

Как то до волны наша фирма работала со строителями на одном объекте, где к уже существующему зданию пристраивалось ещё одно, поменьше, и в эту пристройку переносили все коммуникации — сервера, АТС и видеонаблюдение… я искал своего инженера, и блуждая по помещениям наткнулся на будущую серверную. Три молодых парня в ярко жёлтых комбинезонах, обвешанные поясами с инструментом были буквально запутанны в проводах, один как мартышка висел в металлической стойке под потолок, другой монтировал в соседнюю стойку какие-то панели и устройства, третий стоя на четвереньках на полу и уткнувшись в ноутбук отчаянно долбил по кнопкам, что интересно, у всех в ушах были наушники и они ритмично подёргивали головами в такт слышимой только им музыки, но при этом они переговаривались, предавали друг другу инструмент, кабели и разные устройства, и каким то странным образом понимали друг друга… Я ещё помню, посмеялся про себя, что мол посмотрим что они тут напутают и наплетут. А потом спустя пару недель, когда объект уже готовился к сдаче, я опять проходил в том месте и заглянул в ту комнату, вот из спортивного интереса… и тогда я понял, это такая каста инженеров и техников, новой формации что ли, они не слышали друг друга, но прекрасно понимали. Всё оборудование было собрано, несколько стоек были выстроены вдоль стены как по нитке, все кабеля собраны в аккуратные пучки и уложены в каналы, промаркированы и подключены на свои места, всё работает, жужжит и мигает диодами индикации, идеальный порядок, чистота и ощущение чего-то цельного и законченного.

Вот так и сейчас войдя и в без того небольшое помещение узла связи, я обнаружил наших связистов за работой… куча кабелей, модулей станции, ящик с ЗИПом, в котором куча плат залитых лаком что ли… и связисты, в уже явно очумевшем состоянии.

— Привет, — казал я, стоя в дверях, проходить не стал из опасений на что-нибудь или на кого-нибудь наступить.

— Здрасти, — поздоровался первым Павел.

— О, вот ты-то мне и нужен, — сказал я.

Паша посмотрел на Василия как бы спрашивая разрешения, тот кивнул и сказал:

— Николаич, только не на долго… работы пиндыр сколько.

— Хорошо, — ответил я, и отстранился от прохода, к которому направлялся Павел аккуратно наступая на пол и что-то перешагивая.

— Идёмте в управление, я всё сделал, — сказал он и быстро пошёл вперёд меня.

Зайдя в кабинет управления, что находился над подвалом Макарыча, в котором я ещё ни разу и не появлялся, был мягко говоря удивлён… это был самый настоящий офис, за исключением того, что вместо офисной полированной мебели всё было сделано из досок и брусков, но аккуратно. Копировальный аппарат, два принтера, два ноутбука и ещё куча каких то прибамбасов.

— Вот, — протянул мне три листа Павел. Один лист был с просто вырезаным из общей карты участком пролива, а два других, одинаковых просто контуры линиями.

— Спасибо Паш, то что надо.

— Пожалуйста, я могу идти?

— Подожди, что там хоть за станция?

— А там комплекс целый, ценный девайс, станция мощная, я не запомнил, надо у Василия спросить, он сказал теперь много кого услышим и далеко скажем.

— Ну хорошо, иди…

Потом мы до вечера сидел с Иванычем после промеров глубин пролива в кают-компании и исчертили один из листов с контурами. Как я и предполагал, максимальная глубина в нужном нам месте было 2,7 метра. Мост запланировали свайный, по три сваи в ряду с шагом каждого ряда, т. е. пролётом в три метра. С прогонами решили частить, т. к. предполагается этот мост кроме а людей и гужевые повозки или тот же мотоцикл, и под автотранспорт, за исключением тяжёлого. Посчитали материалы, после чего приглашённый начальник столярки немного поматерившись переписал нашу смету себе. Я его немного упокоил, т. к. строить «завтра» не надо, а пока нужно заготовить необходимый материал, а лиственницу, что под сваи сразу обработать горячим мазутом.

Вот так прошёл первый день после прибытия с Северной… ага, это я так отдохнуть собрался. Вернувшись домой, выслушал всё, что обо мне думают и рухнул спать.

348 день. о. Сахарный

— Сергей, можно мы твои инструменты возьмём в сарае? — спросил Андрей за завтраком.

— Можно… А зачем?

— Мы на складах помогать будем! — прожевав пирожок и запив молоком, оставив под носом белые «усы», гордо ответил за брата Дениска.

— А что вы там делать будите?

— Помогать на этой… как её… сар… сартир… а! на сартировке.

— Может на сортировке?

— Ага.

— А что именно?

— Там много всего такого, что надо откручивать, отвинчивать и сартиравать.

— Дениска, через «О»… сор-ти-ро-вать. Так что сортируете?

— Много всего, — сказал с серьёзным видом Андрей, — всякие кнопки, лампочки, проводки.

— Ясно… т. е. быкам хвосты крутить на хуторе надоело? — спросил я улыбнувшись.

— Правильно, нечего мужикам там крутиться среди баб и сплетни слушать, — сказала Светлана, пусть матери помогают да лучше железками занимаются.

— Ну это да, правильно, — кивнул я.

— И как ты сегодня будешь «отдыхать»? — спросила Света, сделав ударение на последнее слово.

— До обеда делами буду заниматься, а потом уже и отдыхать… а давай после обеда остров обойдём на «монахе», — предложил я.

— Нет Серёж, и так тошнит периодически, мне ещё моря только не хватало.

— Это нормально?

— Это нормально, — улыбаясь ответила Света.

— …пш-пш… Николаич это Саня… приём…

— На связи…

— Алёна просит тут передать, что бы ты в лазарет зашёл, у них по медицине отчёт готов и поговорить хотят.

— Хорошо, принял до обеда зайду.

— Принял, передам… отбой.

— Стой…

— Да?

— Что по ГЭС-ке?

— Сегодня пускаем все агрегаты по очереди, погоняем… на постоянку один пока оставим.

— т. е. хутор сегодня с электричеством будет?

— Да.

— Кроме освещения силовой кабель где успели растянуть?

— Пока на только на ферме.

— Сразу на площадку к минизаводу кидайте ещё, а Фёдору передай что бы у Ирины электроинструмент взял, всё дело быстрей пойдёт раз уже напругу подадите.

— Понял.

Мальчишки покормив птицу, и натаскав воды на полив убежали к складам вооружившись набором инструментов, а отправился на хутор, напялив шорты и рубаху из «нового модельного ряда», что Света с Алёной вечерами строчат, обшивая своих семейных. Там меня сегодня у Макарыча собеседование с переселенцами, да и на ГЭС-ку хочется взглянуть.

Бим увязался на хутор за мной, ну да пусть прогуляется, тем более на хуторе теперь проживает три его сородича — два щенка из «дворян», и полугодовалый сеттер. Пока шёл, два раза меня пригласили подвезти следующие попутно сначала телега, а потом грузовик с досками, но я вежливо отказывался… прогуляюсь, погода хорошая дует лёгкий ветерок и ещё не жарко. Когда до хутора оставалось метров двести Бим насторожился и встал в стойку зарычав. Моя рука машинально потянулась к кобуре с ТТ и я тоже замер, приглядываясь в сторону куда насторожился Бим и прислушиваясь. Ветер донёс до меня очень специфический запах… «очень интересно» — подумал я, сошёл с дороги и стал пробираться через кусты. Бим понял что началась охота аж с пробуксовкой, в два прыжка скрылся в кустах, и через несколько секунд залаял… Трое, три парня лет по 15–16 стояли прижавшись к дереву а Бим рыча и гавкая не давал сойти им с места.

— Ну что, наркоманы, чьи будете? — спросил я выходя на маленькую полянку, где у этой троицы было всё очень уютно обустроено, кострище, пни-табуреты в кружок и рядом небольшой шалаш.

— Ммы с хутора, — промычал один из них что постарше, что то зажимая в кулаке.

— Дай-ка, — протянул я ему руку.

Он покорно отдал мне «косяк».

— И где взяли?

— Насушили… тут растёт не далеко…

— И где эта деляна?

— За полем с кукурузой, в лесу.

— Мда… и что мне с вами делать? Что у вас тут вообще за «пионерский рагерь»?

— Дядь Серёж… Сергей Николаевич… мы не будем больше… правда… — запричитали они на перебой, — Алексею Макаровичу не говорите пожалуйста…

— А что, вы у него уже «на карандаше»? Ребят, вам по сколько лет? — сел я напротив них на пень.

— Шестнадцать… семнадцать… пятнадцать, — ответили они по очереди.

— Ясно, т. е. в принципе уголовная ответственность наступила, — сделал я суровое лицо, — Балбесы… и давно вы тут «дуете» такой компанией?

— Мы тут просто с друзьями собираемся иногда… а курили пару раз только… просто попробовали…

— Понятно, — вздохнул я, — ну… в вашем возрасте сам пробовал, чего греха таить… В общим так, договариваемся как мужики, я вас не видел… но! Это в первый и последний раз.

— …мы всё поняли… мы больше не будем… мы эту… мы её сейчас выкосим пойдём.

— Я вам выкошу! Пошли, покажите где растёт… много там её?

— Ну так… не мало.

— Ясно, пошли.

Разобравшись с местом произрастания конопли я отправился к длинному навесу общей столовой хутора, где Алексей Макарыч и Михалычем проводили собеседование с группой переселенцев. Присел напротив Макарыча, рядом с которым прижалась Анна, соскучилась по обретённому после того как осиротела дедушке. А другие два внучка Макарыча десятилетний Вовка, и шестилетний Антон сидели рядом и листали какой-то учебник, вероятно из запасов контейнера с канцтоварами.

— Можно? — тихо спросил я у них.

Вовка пододвинул учебник мне. Что тут у нас, ага «Всеобщая история. История средних веков 6 класс», отлично! Я полистал его и спросил:

— Можно я почитаю?

На что они улыбаясь закивали и побежали гонять Бимку, и других щенков. Так, оглавление… Возникновение мануфактуры… ткацкие мануфактуры. То, что надо! Вот он под носом кладезь знаний! Как говорит брат Андрей — «Господь оставляет знаки на пути странника и странник сам решает, замечать их или нет.» Кстати… К вопросу о конопле… открыл нужную страницу и углубился в чтение. Однако… зайду обязательно на склад, покопаюсь в том контейнере.

Макарыч продолжал расспрашивать, ставил галочки в анкетном листе и делал там записи… старый лис, я то знаю, что эти анкетные листы будут первыми документами в личных делах островитян. Знает полковник своё дело.

На столе лежало несколько отпечатанных листов, я взял один…

«Приветствуем тебя новый гражданин Восточного Архипелага. Добро пожаловать на о. Сахарный.

После проведения анкетирования, и суточного оргпериода, у вас есть право и свободная воля выбрать:

— принять предложенные руководством варианты трудоустройства;

— принять самостоятельное решение о трудоустройстве (служащий, военнослужащий, наёмный работник, ремесленник, предприниматель);

— просто жить, за счёт своего труда на земельном участке, выделенном администрацией в бессрочную аренду;

— покинуть остров с ближайшим транспортом.

Переселенец в качестве подъёмных получает:

— продуктовый паёк;

— безвозмездная аренда инструмента;

— бесплатный набор семян;

Проживание переселенца:

— индивидуальная комната в общем щитовом бараке;

— на выделенном участке;

Права и обязанности гражданина Восточного Архипелага…»

В общим это была своего рода инструкция для новеньких, которая избавила Макарыча от долгих бесед с каждым, теперь время уходило только на анкетирование, и кое-какие общие вопросы.

— Понятно, спасибо, — сказал Макарыч молодой паре, анкетные данные которых закончил записывать, — позовите следующего.

Парень и девушка встали и пошли к двум большим армейским палаткам, рядом с которыми на траве сидели люди к слову сказать читающие памятку, вокруг них бегали несколько детей. Разные люди… разные возрасты и разные судьбы. Я на них засмотрелся и задумался…

— С чем пожаловал Николаич, с проверкой какой, али соскучился? — выдернул меня из задумчивости Михалыч.

— Да так, совместить полезное с приятным… Скажи Михалыч, ты в курсе что у тебя тут целая плантация конопли растёт?

— Хде? — удивился он.

— Да практически за оградой выгона твоей конюшни.

— Вот же зараза… я её скошу от греха!

— Ещё один… Я тебе скошу! Плантацию облагородить, расширить холить и лелеять!

— Чаво это?

— Ох Михалыч, ну ладно я, но ты то наверняка застал одежду из конопляного полотна?

— Ну… эм… да. И у Андреевны рушник со свадьбы с вышивкой где-то хранится.

— Ну вот. Ладно, на вот, просвещайся, — пододвинул я учебник открытый на нужной странице, — и желательно с Валерием Палычем на пару, на совещании жду предложений по этом вопросу.

Михалыч одел очки и прочитав несколько строчек посмотрел на меня, тяжело вздохнул и достав ежедневник сделал запись.

— Здравствуйте, — сказал подошедший от палатки мужчина.

— Здравствуйте, присаживайтесь, — ответил Макарыч.

— Ладно, я на ГЭСку, потом в форту буду до обеда, — сказал я и пошёл по тропе к оврагу, где Сашины мастеровые готовились запускать мини-ГЭС.

Да уж… водопад то подпортили, ну а что делать… всё во имя прогресса. Устроив небольшую плотину, мощный горный ручей немного отвели в сторону, направив поток на несколько крыльчаток наваренных на ось, которая в свою очередь была прикручена через крестовину к редуктору, и уже установленная с другой стороны редуктора ось с тремя шкивами раскручивала на ремённой передаче три генератора. Генераторы можно было выводить из работы изменив угол наклона станины, на которой он был закреплён. Рядом стояла секция распределительного устройства, от которой уже были подключены освещение и силовая нагрузка. Пообщавшись с Сашей и его мужиками я направился в санчасть.

Санчасть была пристройкой к дому Саши и Алёны… правда сейчас уже не понятно, что к чему собственно пристроено. Длинный щитовой барак не примечательно выглядящий снаружи, изнутри был очень даже… Пройдя в тамбур надо было разуться, потом проход в большую комнату приёмного покоя, она же регистратура и аптечный пункт, к слову и медицина и лекарства у нас на острове бесплатные, было бы чем лечить… рядом склад, потом по ходу узкого коридора три кабинета — стоматологический, терапевтический и хирургический, дальше операционная и процедурный кабинет, в торце барака стационар — палата на четыре койки, слава богу пустующие.

— Медицина, можно к вам? — спросил я громко, присев на маленькую лавочку в тамбуре расшнуровывая берцы.

Тишина…

— Есть кто дома то? — уже крикнул я.

В дверном проёме показалась Влада… мда, вил конечно у неё… не спала чтоли?

— Доброе утро, — сказала она подбирая волосы назад.

— Доброе… Где всё то?

— Над златом чахнем… Ужас Сергей Николаевич какой-то, пока всё разобрали… А складывать некуда… вот просто по мешкам теперь раскладываем… ну пойдёмте, вот… тапочки оденьте.

Я еле влез в какие-то женские тапки и проследовал за Владой на склад. Где усевшись на полу, Алёна записывала что то в тетрадку, а девушка лет 18 вынимала из очередного мешка препарат, называла его и срок годности, потом откладывала в одну из двух больших коробок.

— Чахните значит? — спросил я улыбнувшись.

— Доброе утро, Серёж… кхм… Сергей Николаевич.

— Доброе, — кивнул я.

— Тут такое дело… примерно от 1/3 препаратов нам нужно избавляться, ну в смысле отвезти в Лесной и продать, срок годности заканчивается, не вижу смысла зажать это а потом выкинуть.

— Ну хорошо, согласен раз такое дело… А что вообще хорошего в этих запасах?

— Да всё хорошее! Я вообще в восторге, могу нормально теперь людям санацию проводить и инструментария достаточно, даже бормашина полевая, а хирургического так вообще много. Только… нам бы сюда электричество…

— На хуторе генератор теперь освободился, так то я распоряжусь, пусть сюда его перевезут. Что касается лекарств с подходящим к концу сроку годности, да согласен, со следующим рейсом Михалыча отправляй посылку Фиме на реализацию.

— И нам бы на складе стеллажи… а то на полу всё.

— Сейчас, — ответил я и взял рацию.

— Фёдор…

— На связи, — ответил он через несколько секунд.

— У тебя есть один плотник свободный?

— Свободных нет… а что надо?

— В санчасти стеллажи сделать на складе… очень надо.

— Понял… записал, завтра пришлю человека.

— Спасибо… Девушки оценят, так что клизма если что вне очереди.

— Да ну тебя Николаич…

— Всё отбой.

— И ещё Сергей Николаевич… поговорите с доктором, ну который на «Авроре», у нас тут скоро бебибум намечается, так что надо ему всё-таки организовать приём будущих мам.

— А он что, отказывается?

— Он не то что бы отказывается, просто у вас то экспедиция, то ещё что… а Иван Иваныч его в экипаж включил на постоянной основе… и как теперь быть?

— Ясно… ну на время пока «Аврора» не в походе, я обещаю, доктор будет у вас.

Пообщался с медициной пошёл в форт, где до обеда занимался обустройством своего рабочего места. Расположился в здании комендатуры, через стенку от комнаты совещаний. Это была небольшая комната с одним узким окном, стол, пара лавок, и ещё небольшую полочку сколотил.

350 день. о. Сахарный

Предыдущие дни прошли относительно спокойно и размеренно. С утра до обеда занимался оргвопросами, а после обеда хозяйничал дома. Ковырялся в огороде, навёл наконец порядок в мастерской. Под чутким руководством китайца Вани выложил дома новую печь замуровав в кладку бак от вагонного кипятильника, теперь будет горячая вода… старый очаг уже не выдерживал никакой критики, да и элементарно был уже пожароопасным.

Поговорили с Макарычем, перебрали анкеты новеньких. Троих сразу мобилизовали в форт и двух в морское управление под начало Иваныча. Строительное управление то же пополнилось, целых два инженера и просто двое парней изъявили желание поработать в строительной сфере. На работу в санчасть пришла работать женщина в прошлой жизни педиатр, ну и в этой тоже будет таковой, детей много, и надеюсь будет ещё больше… а дети, это наше будущее как говориться. Ну и так распределили народ согласно их предпочтениям и не буду греха таить, по производственной необходимости.

Вчера в кабинет пришёл Макс и с грохотом сложил на стол пару ПБ, ВАЛ, СВДК и два цинка, мол забирай что глянется.

— А на что оно мне? Я не спец, так что можешь уносить обратно. Выбери тех, кому это можно доверить, ну и натаскай группу человека четыре, что бы они сами на себя в зеркало смотреть боялись.

— Николаич, ну хотя бы ПБ возьми, в экспедициях может пригодится.

— Я всё оружие Алексея себе оставил, как память… Там ПБ есть, если только, — я вытащил магазин у одного из пистолетов, — возьму запасным. Патронов 9мм лучше выпиши мне сотню.

— Хорошо.

— Вы с Иванычем определились по вооружению флота?

— Да, — он полез в планшет и вытащив ежедневник перелстнул пару исписанных страниц, — ага, вот… Значит так, по вооружению имеем следующее:

«Аврора» — 12 СКС, ПК, 3 «граника» в корабельной оружейке, на корме стационарно установили «Василёк» и накрыли брезентом. Пришлось повозиться и делать что-то вроде ящика с песком, ну чтобы он при выстрела не долбил по палубе… Иваныч настоял… на открытом мостике «Утёс» с ПНВ, удобно для ночных наблюдений, ну и КПВ на носу.

«Мандарин» — ПКМ и три калаша в пирамиде.

«Пожарник» — трофейный «Утёс» на него поставили и в оружейке ПК и три автомата.

МРС — передали с вахтой второй трофейный «Утёс» и ещё три автомтата.

«Танковоз» — ПК и всё.

На «монаха» просто станок ПК стационарно поставили, так на всякий случай.

Баржи все пустые, мотоботы и шлюпки тоже.

— Понятно… ну нормально вроде вооружили.

— Я тоже так считаю.

Максим вообще со всей ответственностью подошёл к исполнению своих обязанностей. Провёл учёт вооружения и боеприпасов, начал проводить обязательные теоретические и практические занятия. Очень ценя оказанное доверие, он старался, что бы всё было на таком же уровне, как планировал Алексей, а планов у него было много…

Сегодня уже девять дней как с нами нет Алексея. Я, Иваныч, Василий и Саша пришли на поминальный ужин к матери Алексея, которая вместе с сестрой и её детьми жила на хуторе. Тихо посидели, поговорили. Мать рассказывала нам про его детство, каким он был хулиганом и забиякой пока не отслужил в армии и не поступил в училище. Рассказывала об их семье, спокойно так, периодически то улыбаясь, то утирая наворачивающиеся слёзы. Сильная женщина, и настоящая солдатская мать и офицерская жена, изъездившая пол страны по гарнизонам и общагам. Расходились мы уже в темноте, и природа, словно тоже оплакивая Алексея, начала поливать нас моросящим тёплым дождём, который закончился только к утру.