уть от кабинета музыки до класса длинный, но сегодня ребятам хотелось, чтобы он и вовсе не кончался.

— Мне жаль, но первый «А» в концерте для мам не участвует, — сказала Вера Васильевна, доведя ребят до кабинета.

Бориса Ларисовна подняла брови и взглянула на класс. Все потупились и так и стояли, хотя перемена вовсю уже шла. Даже Юньке и то было стыдно. Как же так — не будут участвовать? Ведь пригласительные мамам уже вручили! Как теперь сказать, что выступать им не разрешили?!

И угораздило же их забыть! Ещё на прошлом уроке музыки ребята договорились с Верой Васильевной, что песню надо выучить втайне от мам, чтобы не испортить сюрприз. Но тут Елена Сергеевна попала в плен к феям. Потом случился Никин день рождения, и ребята весь вечер делали ромашки. А про песню только сегодня вспомнили!

Девочки уже тихонько всхлипывали, а мальчики мужественно сопели, когда Бориса Ларисовна, строго глядя на них, сказала:

— А я-то хотела, чтобы завтра вы с этой песней поучаствовали в прослушивании на школьный «Голос»! Придется, видимо, отменить.

Ребята и вовсе переполошились.

— Как — «Голос»? В нашей школе прослушивания? — закричали все разом. — Ой, Лариса Борисовна! Ну, Верочка Васильевна! Мы всё выучим! Мы сегодня выучим, а завтра споём! Правда-правда!

Учительницы переглянулись.

— Как вы думаете, Лариса Борисовна, можно им верить? — спросила Вера Васильевна.

— Ну после того, как они забыли один раз, вряд ли, — покачала головой Бориса Ларисовна и замолчала, как будто раздумывая.

Наступила оглушительная тишина. Она длилась и длилась. Юнька в этот момент лучше чем на музыке понял, что такое пауза.

— Я думаю, Вера Васильевна, — наконец произнесла Бориса Ларисовна, — завтра на прослушиваниях мы с вами всё и увидим.

— Ура-а-а! — закричал первый «А». — Спасибо! Мы не подведём!

— Ну, петь-то вы будете по одному, — заметила Бориса Ларисовна. — Так что каждый отвечает за себя.

Юнька, который на музыке часто только рот открывал, приуныл. Но потом решил, что до завтра времени навалом. Пока мама с работы не пришла, он песню точно выучит! После уроков скорей-скорей домой побежал. Даже ни разу с горки не скатился.

Дверь открыл — и сразу за компьютер. Включил и пошёл искать бумажку со словами. К счастью, Юнька хорошо помнил, где он бумажку от мамы спрятал, быстро нашёл. Сел слова читать. Надо было хотя бы первую строчку разобрать, чтобы в поисковик ввести. До конца ему точно не осилить — вон сколько понаписано! А уж о том, чтобы выучить по листку до прихода мамы, нечего и мечтать. Лучше он сейчас найдёт готовую песню, послушает — и запомнит. Эх, жаль, нет у Юньки смартфона. Сказал бы ему: «О’кей, Гугл, спой мне песню про маму!», тот бы нашёл в интернете сразу. И читать не надо было бы.

Юнька вздохнул и, склонившись над листком, стал водить по нему пальцем: «Ма-ма…» Так, это легко.

Что там дальше? «Ма-ма!.. Т-во-я…»

Твоя? «Твоя мама», что ли? Юнька пожал плечами. Ну, моя, и что? Он нахмурился и принялся читать дальше, шевеля губами от усердия: «Т-во-я у-лы-б-ка». О, «улыбка» получилось! А-а-а, так это не мама твоя, а улыбка твоя! То есть мамина.

Лутиков перевёл дыхание и продолжил: «у-лы-б-ка со-л… со-л-ны-ш-ка… Солнышка?»

Юнька снова нахмурился. Ничего не понятно. Так чья улыбка — мамы или солнышка?

Ну ладно, сейчас он слова в окошко забьёт, песню всё равно интереснее слушать, чем читать.

Высунув язык от усердия, Лутиков напечатал в поисковике: «Мама…» Он ещё не успел следующее слово ввести, а уже куча ссылок вылезла. Оказывается, есть и река Мама, и фильм, и посёлок! Лутиков подумал и только набрал «пе», как песня появилась, и он нажал: «Слушать». Мама строго-настрого наказала ничего из интернета не скачивать. Ну и пусть, Юнька и так запомнит, у него память хорошая!

Детский хор запел настолько красиво и слаженно, что Лутиков заслушался. Пока не спохватился, что слова не те. Эта «Мама» совсем другая была! Юнька рассердился. Разве можно разные песни одинаково называть?! Пришлось вбивать в поисковик и «твоя», и «улыбка», и «солнышка». Вот Юнька намучился! Хорошо, что после «солнышка» наконец нужная песня нашлась. Лутиков облегчённо выдохнул и стал слушать.

Первые строчки легко запомнились. Юнька всё в них понял. Начал хору подпевать — громко:

Хорошо получилось! Юнька стал дальше разучивать.

Лутиков остановил песню и задумался. Всё правильно: мама всегда его защищает. А вот мама Елены Сергеевны не смогла её защитить. Конечно, где простым людям с феями тягаться! Она, наверное, и не знает, куда дочка пропала. Может быть, феи отказались ей письма носить. Сидит, наверное, и плачет, бедная!

Тут Юнька вскочил. Надо срочно позвонить маме Елены Сергеевны и рассказать, что та жива и здорова! Только где её телефон взять? Может быть, Бориса Ларисовна знает? Запыхтел и полез искать телефон учительницы. Она им всем велела в дневник свой номер записать, чтобы мамы знали. Звонить ей было страшно — это же телефон для мам. Но и тянуть дальше тоже нельзя.

Юнька три раза номер набирал.

Но вредная Бориса Ларисовна так и не ответила. А потом и вовсе телефон отключила. Юнька вздохнул и снова сел песню учить.

Он так увлёкся, что не услышал, как мама пришла. Только когда она на пороге появилась, заметил. Хорошо, что Юнька тогда не пел, а слова читал. Увидел маму, не растерялся, быстренько сайт закрыл. Юнька боялся, что мама ругать будет. Она ему не разрешала в интернет без неё выходить. Но мама, хоть и нахмурилась, смолчала. Юнька так и не понял, слышала она его пение или нет. Песню немного не доучил, но делать нечего. Может, завтра с утра получится с ребятами порепетировать.

Слепые прослушивания должны были состояться после третьего урока. Первоклассники весь день ходили с бумажками и шептали слова, тихонько пели по углам. Никто не носился, не ссорился и не кричал. Так старательно все к конкурсу готовились. Бориса Ларисовна даже сказала, что не узнаёт свой класс.

Время шло, и Юнька всё больше волновался. Но виду не показывал. И Милке с Аней помогал не волноваться. Аню за косичку дёрнул. Она, когда на Юньку злилась, обо всём забывала. А Милке сказал, что у неё чёлка криво подстрижена. Милка к зеркалу прилипла и до самого урока крутилась. И так, и так посмотрит. Смешные девчонки! Ну и что, даже если правда кривая чёлка? Минутное дело поправить. Юнька себе столько раз ровнял! Правда, в последний раз мама его под машинку подстригла. Сказала, что причёску уже не спасти. Ну и что? Как раз лето было — не жарко.

Наконец третий урок кончился, и весь первый «А» вслед за Борисой Ларисовной в зал пошёл. Там уже Вера Васильевна была и ещё один дяденька. Ребята этого дяденьку не знали и сразу на него уставились. Оказалось, он не в жюри, а просто стулья принёс. Обычные, компьютерные, на которых крутиться можно. А члены жюри — это Бориса Ларисовна и Вера Васильевна. А потом дверь открылась, и Вася Лутс забежал. Первоклассники как его увидели, расшумелись так, что Бориса Ларисовна их еле успокоила.

Вася — самый популярный мальчик в школе. Он совсем взрослый, из одиннадцатого класса. А ещё Вася та-а-ак поёт и на гитаре играет! У него даже своя группа есть. Ребята на всех праздниках и школьных вечерах выступают. Такой известный человек в жюри — это серьёзно!

Вася подошёл к микрофону и сказал:

— Привет!

Ребята закричали и ногами затопали — приветствовали. Бориса Ларисовна только поморщилась, но успокаивать не стала. Первоклассники и сами утихли, когда Вася заговорил.

— Итак, — сказал он, — мы начинаем слепые прослушивания. До концерта осталось совсем немного, поэтому правила конкурса ужесточаются. В солисты проходят только те, к кому повернулись все три члена жюри.

В зале наступила гнетущая тишина.

Вася ещё помолчал, чтобы каждый осознал, как всё строго, а потом весело подмигнул:

— Ладно, не бойтесь. Те, к кому повернулись трое — солисты. Они же проходят в следующий тур. К кому двое или один — в хор. К кому никто… — Вася улыбнулся и развёл руками.

Ребята улыбнулись растерянно. А вдруг это к ним никто не повернётся? Как тогда маме сказать, что их не взяли? Девочки уже носами зашмыгали.

Вася головой покачал и говорит:

— Эй! А ну-ка вытерли красивые глазки! Кто на сцене ревёт — тому артистом не быть! А на эту сцену вас будут выводить настоящие музыканты — мои друзья из группы «Кварсис»! Они же включат минусовку. Можете обращаться к ним по всем вопросам. Итак, музыкальное шоу «Голос школы» объявляется открытым! Удачи всем!

Музыканты из группы «Кварсис» вывели первый «А» из зала. Ребята начали в очередь на сцену строиться, Петька Владимирский даже толкаться локтями стал, чтобы поближе оказаться, а Милка реветь приготовилась. Но одиннадцатиклассники это дело пресекли и сказали, что все будут тянуть жребий. Кому какой номер достанется — тот так и пойдёт. А что, справедливо. Юнька одиннадцатый вытянул.

Первый номер получил Митя Кулик. Он сразу стал бледный, как стенка, возле которой стоял.

— Ой, ребята, — говорит, — я ничего не помню!

— Мама! Твоя улыбка! — закричали ему вслед. Но Митю уже увели.

Все замерли и прислушались. Скоро из зала донеслась музыка. И кто-то запел — тоненько и фальшиво.

— Ой, мамочки! — воскликнула Ника и прижала кулачки к лицу. — Что же он так поёт?!

Юнька и сам удивился — на уроке музыки Вера Васильевна всегда Митю хвалила.

— Переволновался, — объяснил Дима, одиннадцатиклассник, который с ними за дверью остался. — Вы бы лучше не трепетали, а подумали о чём-то хорошем.

Но думать о хорошем у Юньки не получалось.

Вскоре Митя вышел. Мокрый какой-то, как будто не пел, а носился по залу. И щёки пунцовые.

— Ну, что? — кинулись ребята.

— Один голос! — растерянно сказал Митя, а потом подпрыгнул и по коридору со всех ног побежал. — Ура! Ура! Меня взяли!

Еле Дима его догнал. Отвёл в соседний кабинет, чтобы не путаться, кто пел, а кто ещё нет.

Пока Митю ловили, успела Аня спеть. У неё лучше получилось. Хорошо спела, громко. Вышла гордая — теперь она солистка! И нисколько не покраснела, не то что Митя.

Потом была очередь Лёвки. Юнька его к входу подтолкнул:

— Не трусь! — и сам ухом прижался, чтобы лучше слышно было.

Вот уж не думал, что за друга больше чем за себя переживать можно! Но когда Лёвка слова забыл, Юнька взвыл от досады. Неужели не возьмут? Лёвка молодец, собрался, вспомнил следующую строчку и допел песню до конца.

Потом как-то побыстрее пошло. Юнькина очередь приближалась. Он уже очень настойчиво о хорошем думал. И тут обнаружилось, что десятый номер пропал. Девятый — Ника, а потом сразу Юнька. Всех ребят заставили показать бумажки — нет десятого номера! Весь конкурс застопорился. Жюри ждать устало. Из зала пришёл парень из «Кварсиса» спросить, что случилось. В общем, Юньку вместо десятого в зал запихнули. Он и не волновался почти, потому что всё думал, куда же человек делся. Может, потому и спел хорошо. К нему сразу три человека повернулись! Он так не радовался с самого дня рождения!

Сияющий Юнька из зала вышел, а там под дверью новенький Никита ревёт. Оказывается, это у него десятый номер. Он с другими ребятами в кабинете спрятался, как будто уже спел. Струсил, наверное. Лутиков его уговаривать начал, а Никита ни в какую.

— Не нужен мне ваш конкурс! — кричит. — Всё равно это не настоящий «Голос»!

— Ну и спой, как на ненастоящем, — уговаривает его Дима. — Чего тогда боишься?

Никита упёрся — нет, и всё! Вместо него уже и двенадцатый, и тринадцатый прошли, а Дима так его и не уговорил. Даже Юнька сдался, ушёл в кабинет к тем, кто уже выступил. Там веселее, поиграть можно, да и народу всё больше становится.

Наконец за ребятами пришёл Дима и повёл всех в зал, где уже Никита сидел — зарёванный и несчастный. Бориса Ларисовна о чём-то с ним тихонечко говорила. Ребята все его жалели — Никита один из класса даже в хор не прошёл!

— Что ж, друзья! — торжественно начала Вера Васильевна. — Я рада, что вы так серьёзно подошли к подготовке концерта. И вашим мамам будет очень приятно, что их дети постарались сделать для них такой чудесный подарок. У меня будет только одна просьба. Эту песню не нужно кричать! Её надо петь про-ник-но-вен-но! Давайте попробуем ещё раз все вместе?

Ребята построились на сцене. Юнька, Аня и Ника — солисты — начали петь, но Вера Васильевна сразу поморщилась и остановила их:

— Ну, о чём я вам только что говорила? Громко — не значит хорошо! Что же мне с вами делать? Времени и правда уже не остаётся!

И тут Никита неожиданно сказал:

— А можно… я попробую?

Вера Васильевна очень удивилась, а ребята заволновались.

— И правда, Вера Васильевна, пусть попробует! Как же он один не в хоре будет?

— Ну, хорошо, — пожала плечами Вера Васильевна. — Иди сюда, Никита. Ты слова знаешь? Давай с запева.

Никита кивнул, подошёл и встал рядом с Юнькой. Тот подвинулся и локтем подтолкнул: мол, ничего, пробьёмся!

Заиграла музыка. Юнька вздохнул, набрал воздуха, а тут Никита ка-ак запоёт! Юнька замолчал, на него уставился. И все ребята тоже. И Бориса Ларисовна! Вера Васильевна рот открыла от удивления, а Вася присвистнул изумлённо и радостно и начал своих друзей подталкивать, как будто те глухие и не слышат.

Никита всё пел. Голос его как-то сразу наполнил зал. Он был такой чистый, такой про-ник-но-вен-ный, по всей школе разнёсся! Даже охранник снизу пришёл — посмотреть, кто это так замечательно поёт.

И ребята подхватили:

Когда песню допели, все ещё некоторое время молчали — так классно получилось!

— Ну вот, теперь я за концерт спокойна, — сказала Вера Васильевна и вытерла глаза платочком.

А Бориса Ларисовна кивнула и спросила у Никиты:

— Что же ты петь не хотел?

Тот покраснел и ответил:

— Я хотел петь. Только в «Голосе» участвовать не хотел…

Ребята все изумились. Так поёт, а в «Голос» идти не хочет! Даже Юнька, и Аня, и Ника в следующий тур прошли, а Никита что? С его талантом!

— Это почему же? — весело крикнул из зала Вася.

Никита не ответил, насупился — вот-вот опять заревёт.

Тут Вера Васильевна как-то странно вгляделась Никите в лицо и протянула:

— Во-от оно что! А я всё думала — откуда я тебя знаю? Вроде новенький, а лицо знакомое.

Никита покраснел, как помидор, и крикнул:

— Да, это я! Провалился на слепых прослушиваниях! В настоящий детский «Голос»! Я!!!

Если бы сейчас на сцену приземлилась летающая тарелка с марсианами, ребята меньше бы удивились.

Они просто окаменели от изумления! Он что — не шутит? В настоящем «Голосе» участвовал?

А Никита, видимо, решил, что сейчас ребята над ним смеяться начнут. Как рванёт со сцены! Но там его Вася Лутс с друзьями остановил.

— Ну и делов-то! — дружелюбно сказал он и Никиту за плечи обнял. — Мы с ребятами столько раз на фестивалях проигрывали! Ты ж никогда раньше не выступал!

Первоклассники наконец очнулись и со сцены, как горох, посыпались. Окружили Никиту. Мальчишки по спине стучат: «Молодец!» Девочки в глаза заглядывают. Никита подумал-подумал и не стал плакать.

Тут в зал родители начали заглядывать. Хорошо, что конкурс уже закончился. А то бы никакого сюрприза не получилось.