нька весь истерзался, пока думал, что же теперь делать. С одной стороны, он уже успел проболтаться Лёвке о записке. С другой — рассказать другу о том, что в ней написано, теперь решительно невозможно. Юнька же слово дал!

А с третьей — Бориса Ларисовна просто выбросила записку, как ненужную бумажку! Это мучило Лутикова больше всего. Учительница, похоже, не собирается ничего предпринимать. Но это же неправильно! Елена Сергеевна наверняка хотела сказать что-то важное! Значит, придётся действовать в одиночку на свой страх и риск. Но тут Юнька зашёл в тупик. Он никак не мог понять, что означает непонятный призыв спасти птиц?

На всякий случай Лутиков выскреб все орешки и семечки, которые сумел отыскать в кухонном шкафу, и сгонял в парк рядом с домом. По выходным они с мамой часто там гуляли. Юнька добросовестно рассыпал всё по кормушкам, но, кроме белки, ловко спустившейся по стволу, никто не прельстился его припасами.

Было уже совсем тепло, наверное, птички были не голодные.

Впустую прождав полчаса, Юнька побрёл домой. Значит, Елена Сергеевна имела в виду вовсе не кормёжку птиц. А что же тогда? Лутиков промаялся ещё с полчаса. За это время ему четыре раза позвонил Лёвка, но Юнька не отвечал. Он чувствовал себя разведчиком, хранящим военную тайну. Потом Лёвка наконец угомонился — видимо за уроки сел. Юнька тоже достал дневник. К завтрашнему дню нужно было подготовить пересказ сказки. Лутиков открыл нужную страницу, посмотрел, вздохнул — и закрыл учебник. Без мамы он всё равно ничего пересказать не сможет. Здесь же до завтрашнего дня читать!

А что, если в интернете поискать, как можно птиц спасти? Юнька включил компьютер и начал гуглить. Сначала ему ничего не попадалось, только время зря потерял, медленно разбирая слова. А когда нашёл, мама с работы пришла и погнала Юньку от компьютера. Ну ничего! Он уже успел прочитать, что делать.

Утром Лутиков снова встал рано. Мама уже начала к этому привыкать. Юнька попросил у неё большой пакет.

— Зачем он тебе? — удивилась мама.

— Мамочка! Очень-очень нужно! — горячо воскликнул Юнька.

— Сын, — серьёзно сказала мама, — я так понимаю, что это твой большой секрет?

Юнька кивнул.

— А если я никому-никому! — И мама закрыла рот рукой. — Ты можешь мне рассказать?

Юнька помотал головой.

— Надеюсь, ты не принесёшь мне в этом большом пакете большие неприятности, — вздохнула мама, но пакет дала.

К сожалению, мамины надежды не оправдались. В школу Лутиков опоздал. И не просто на десять минут, а на целых полтора урока! Он и не думал, что дело, которым он занялся, потребует столько времени.

Бориса Ларисовна, конечно, попыталась выяснить, что с ним случилось, но Юнька только смотрел на неё несчастными глазами и молчал. Урок прервался. Ребята глядели на него кто с сочувствием, кто презрительно — это, конечно, Анька, — а кто и злорадно, как Владимирский.

— Эх, Лутиков, Лутиков, — вздохнула Бориса Ларисовна, повернула вверх ладонями грязные Юнькины руки, ужаснулась и сказала: — Придётся позвонить твоей маме.

«Не надо!» — хотел попросить Юнька, но увидел Петькину усмешку и не стал.

Его мучения продолжились на перемене. Как только прозвенел звонок, Юньку обступили ребята.

— Ты чего опоздал? — шёпотом спросил Лёвка. — Проспал, что ли? Письмо с тобой?

Лутиков покраснел. Этого он боялся больше всего. Врать он не умел.

— Какое письмо? — фальшиво спросил Юнька.

Лёвка оторопел.

— Ты же сам! Вчера! — задыхаясь от волнения, произнёс он. Потом вдруг осёкся и вытаращил глаза. — Ты что, наврал?

— Не наврал, а разыграл, — пробормотал Юнька, едва не умирая от стыда.

— Ничего себе! — ахнул Джамик. — Разыграл?! Мы же все волновались!

Лутиков потерянно кивнул. Он и не представлял, что будет так трудно. Почему он не придумал чего-нибудь другого?! Но теперь уже было поздно отказываться от своих слов — всё равно никто не поверит. Поэтому Юнька только носом шмыгнул, когда Аня сказала презрительно:

— Эх ты! Я думала, ты нормальный, а ты… А ещё друг! Пошли, ребята! Пусть он тут один сидит!

И все развернулись и вышли из класса.

Юнька остался один. Бориса Ларисовна что-то писала на доске и не обращала на него внимания. Лутиков сел на своё место и опустил голову. Кажется, он не плакал, но на столе почему-то расплылось мокрое пятнышко. Юнька торопливо стёр его ладонью. Получилась грязная полоса. Юнька покосился на учительницу и спрятал руки под стол.

— Лутиков! — Бориса Ларисовна будто спиной увидела. — Иди-ка помой с мылом руки, пока перемена.

Юнька горько вздохнул и отправился к раковине.

Бориса Ларисовна положила мел и неожиданно спросила:

— Ты голодный?

Лутиков торопливо помотал головой.

Учительница взглянула на Юньку и распорядилась:

— И лицо помой хорошенько. Я так понимаю, ты не из дома в школу пришёл?

Лутиков молчал и хлюпался в раковине.

Бориса Ларисовна полезла в свою сумочку и достала бутерброд, завёрнутый в хрустящую бумагу.

— Держи.

Юнька испугался и снова только головой помотал, но учительница вложила бутерброд ему в руку.

— Даже не спорь! Завтрак ты пропустил. А так… хоть что-то, — сказала она.

Растерянный Лутиков сел на своё место. Бутерброд был очень аппетитный. Но как он его будет есть, если вот-вот прозвенит звонок и в класс войдут ребята? Они же подумают, что он совсем бесчувственный!

А Бориса Ларисовна опять будто подслушала его мысли:

— Я закрою кабинет. Пять минут у тебя есть, позавтракай спокойно.

И учительница вышла. Юнька посмотрел на бутерброд, не выдержал и принялся торопливо есть.

Он и не думал, что так проголодался.

Когда пять минут спустя прозвенел звонок и в класс вошли ребята, Лутиков уже успел не только дожевать бутерброд, но и вытереть грязную полосу на своём столе влажной губкой.

Он немного успокоился. Жаль, конечно, что ребята на него обиделись. Но ведь он всё равно не может им сказать правду. Значит, придётся подождать, пока они его простят.

Однако неприятности на сегодня ещё не кончились.

После школы Лутиков достал из раздевалки свой пакет и снова отправился в парк. Обиженные Лёвка с Джамиком ушли вместе. Лутиков проводил их тоскливым взглядом. Эх, если бы друзья могли ему помочь! Вместе они бы столько не возились.

Он облазил кусты, проверил все дорожки, безнадёжно измазал новую куртку и уже собрался идти домой, когда вспомнил про беседку. Юнька направился туда бодрым шагом, но тут из-за поворота навстречу ему вышла школьная гардеробщица, Марь Ванна. Наверное, вторая смена закончилась, и она с работы шла. Лутиков застыл на месте. Может, не узнает? Хотя надежды на это не было никакой. Марь Ванна, или баба Маша, как называли её старшеклассники, знала в лицо и по имени каждого ученика в школе. Вот и сейчас она увидела Юньку и всплеснула руками.

— Ох ты батюшки мои! — запричитала баба Маша. — На кого же ты похож, Лутиков! Где же ты лазил! Бедная твоя мать! Как она тебя отмывать будет?

Юнька виновато покосился на изгвазданную куртку.

— Да ты и дома ещё не был! — Марь Ванна заметила ранец за плечами Лутикова. — Эх ты, бродяжья твоя душа! — Она покачала головой.

Юнька, который мечтал только о том, как бы со всех ног рвануть домой, краснел и прятал за спиной пакет.

— Что у тебя там? — прищурилась баба Маша, потянулась к пакету, но Юнька извернулся и не дал.

— Что это ты здесь собирал? — подозрительно спросила Марь Ванна и вдруг схватила Лутикова за руку. — А ну, пойдём, мой хороший! Я тебя в школу отведу. Пусть Лариса Борисовна с тобой разбирается.

— Не надо в школу! — взмолился Лутиков.

Но баба Маша была непреклонна.

— Пойдём-пойдём, — пыхтела она, волоча за собой Юньку. — Лучше я тебя отведу, чем в историю какую попадёшь!

Так, на буксире, Лутиков и был доставлен в школу. Он отчаянно трусил и надеялся изо всех сил, что Бориса Ларисовна уже ушла. Она редко когда после уроков задерживалась. Но сегодня ему не везло. Учительница подняла на Марь Ванну удивлённые глаза, увидела Юньку и переменилась в лице.

— Что случилось? — спросила она у испуганного Лутикова. — Мария Ивановна, отпустите его, пожалуйста, он не убежит.

Баба Маша нехотя выпустила Юнькину руку. Лутиков быстро спрятал за спину пакет.

— Вот! — трагично воскликнула Марь Ванна. — В парке нашла, по кустам лазил. Что же такое делается?! Утром опоздал почти на два урока, я уже и гардероб закрыла давно. После уроков, значит, опять на улицу — гулять! Как есть — бродяжка! А ещё пакет у него… собирал что-то! Так шарахнулся от меня, когда я посмотреть хотела!

Бориса Ларисовна взглянула на Лутикова, готового разреветься, и остановила бабу Машу жестом.

— Юний, — тихо сказала она, — давай сюда свой пакет. Я должна знать, что происходит.

Лутиков посмотрел на бабу Машу и помотал головой.

— Мария Ивановна, — попросила Бориса Ларисовна, — пожалуйста, подождите нас в коридоре.

Гардеробщица, ворча, вышла.

— Ну, давай! — подбодрила учительница, когда они остались в классе одни.

Лутиков поднял грязный пакет и перевернул его. Из него на парту, а потом и на пол, раскатываясь по всему классу, запрыгали разноцветные пластиковые пробки.

Глаза Борисы Ларисовны округлились.

— Что это? — наконец спросила она. — Зачем ты их насобирал? Куда тебе столько?

— Это не мне, — вздохнул Юнька. — Это птицам…

— Птицам? — изумилась Бориса Ларисовна. — Ничего не понимаю! Птицам-то они зачем?

— Я в интернете прочитал… — заговорил Лутиков, волнуясь. — Когда пробки бросают где попало, птицы глотают их и погибают…

Бориса Ларисовна ошеломленно перевела взгляд с Лутикова на валяющиеся вокруг пробки, потом снова на Лутикова и медленно покачала головой.

— Ты не перестаёшь меня удивлять, — задумчиво сказала она.

Юнька потупился. Он так и не понял — похвалили его или поругали.

— Лутиков, — терпеливо продолжала Бориса Ларисовна, — а идея спасать птиц… Ну, почему ты полез в интернет искать, как их спасти? Как это тебе в голову пришло?

Юнька недоумённо посмотрел на учительницу.

— Так записка же! — выпалил он и смутился. — Там было сказано… «Спасите птиц»! А ещё шифр — «сэ пятьдесят семь»!

Бориса Ларисовна непонимающе нахмурилась, а потом вдруг рассмеялась. Юнька растерялся. Может, он что-то неправильно понял?

— Какое ты чудо, Лутиков! — отсмеявшись, сказала учительница. — Иди сюда, я тебе что-то покажу.

Она подвела Юньку к столу и взяла какую-то книжку.

— Вот, смотри. — Бориса Ларисовна быстро пролистала книжку, открыла на нужной странице. — Это методичка. В ней написано, чем мы должны на уроках заниматься. Посмотри, на какой странице я её раскрыла.

— Пятьдесят семь, — послушно ответил Юнька. Математика у него на отлично шла, он уже до тысячи считать мог!

— Молодец, — похвалила Бориса Ларисовна. — Вот это текст для контрольного списывания. Как он называется? Читай.

Юнька взволнованно прочёл:

— «С… па-си-те»… — Он поднял ошеломлённые глаза и спросил почти шёпотом: — «Спасите птиц»?

Учительница кивнула.

— А «эс» — это не шифр, — сказала Бориса Ларисовна. Она уже не смеялась, а как будто жалела Юньку. — Это страница.

— Пятьдесят семь, — прошептал Лутиков.

— Да, Юнечка, — вздохнула учительница.

Лутиков присел и принялся собирать с пола пробки. Он старался не плакать и побыстрее затолкать всё в пакет, чтобы ждущая за дверью баба Маша не успела их увидеть. Если Бориса Ларисовна ещё и ей начнёт объяснять, как он, Юнька, страницу и название текста для списывания с запиской от Елены Сергеевны перепутал, он точно разревётся, как девчонка!

— Юня, — тихо позвала Бориса Ларисовна. Лутиков напрягся и полез за пробкой в дальний угол. — Что ты так расстроился?

Она подошла к Юньке, потянула за рукав: пришлось встать. Он вздрогнул, когда Бориса Ларисовна вдруг погладила его по голове.

— Пусть с запиской получилось недоразумение, — мягко сказала учительница, — зато дело ты придумал хорошее. А куда потом эти пробки? Сжигать?

— Зачем? — буркнул Юнька. — Там в интернете было написано, что их можно наклеить на этот… как его? — Он смешался, забыв слово.

— Давай посмотрим вместе? — предложила Бориса Ларисовна. — Помнишь, на какой сайт ты заходил?

— «Друзья птиц». Кажется, — смущённо сказал Лутиков.

— Ну что ж, давай поглядим. — Бориса Ларисовна села за компьютер. Юнька очень волновался. А вдруг она не найдёт и решит, что Юнька всё наврал? Но учительница, кажется, неплохо в компьютере разбиралась. И читала уж конечно побыстрее Лутикова.

— Нашла! — воскликнула она, пробежала глазами текст и похвалила Юньку. — Смотри-ка! Как много ты прочитал! Та-ак… и всё правильно понял! Молодец! Здесь написано, что из собранных пробок можно сделать панно к Дню птиц. Какой бы рисунок нам выбрать?

В кармане у Юньки зазвонил телефон.

— Ответь! — кивнула Бориса Ларисовна. — И вообще беги-ка скорее домой. Завтра с ребятами обсудим, какой рисунок нам выбрать для панно. Да, Лутиков, — учительница остановила Юньку на пороге, — больше никакой самодеятельности! За пробками пойдём только все вместе, в перчатках, в рабочей одежде! Всё как положено! Ты меня понял?

Лутиков кивнул.

От мамы ему, конечно, влетело сильно. Юнька расстроился, что маму огорчил, и сам постирал куртку в ванной.

Назавтра он со всеми ребятами помирился. А Бориса Ларисовна неплохой оказалась. Она никому не рассказала, как он чужое письмо прочитал и что из этого вышло. Учительница всё так повернула, как будто Юнька сам придумал интересное дело для класса. И даже Аня на Лутикова не дулась, а только удивилась, какой он молодец.