Хорошо поесть любят представители всех народов, населяющих нашу огромную планету. В жизни есть не так уж много приятных вещей, и вкусная еда — одна из них. Поэтому обойти столь важный аспект американской жизни было бы просто непростительно. Хороший обед во время долгого путешествия вызовет куда больше положительных эмоций, чем красивая природа или какая-то оригинальная архитектура.

Мое первое знакомство с американской кухней произошло в лагере «Лохикан». И тамошняя еда произвела на меня, да и на других русских студентов неизгладимое впечатление. Нельзя сказать, чтобы все было очень вкусно. Но главное, чем порадовало питание в лагере — своим количеством, разнообразием и свежестью продуктов. Детей они все-таки кормят по высшему классу. Основные блюда мало чем отличались от русской кухни: картошка, макароны, изредка курица, бобы, кукуруза. На каждый обед и ужин в столовую выносили salad-bar — большую тележку, где в отдельных емкостях были разложены овощные салаты, фрукты, творожный и шоколадный пудинг, тертый сыр, рыбный паштет и так далее и тому подобное. Все это дети могли брать самостоятельно — что кому понравится. Рядом с линией раздачи стоял автомат, где можно было налить себе стакан воды или сока (несколько разновидностей по вкусу). Подкрашенную воду с сухофруктами, которую у нас называют компотом, я в Америке не встречал.

Но лагерная жизнь с обильными завтраками и ужинами через два месяца закончилась, я отправился в путешествие, и тут вопрос с питанием приходилось решать уже другим путем. Самый простой и доступный способ поесть в Америке — это «McDonald»s". За последние годы «Макдональдсы» расплодились и в России, их можно увидеть в нескольких десятках российских городов. А в США, откуда этот ресторан начал свое победоносное шествие по миру, он уже давно оккупировал территорию страны. «Макдональдс» можно встретить везде, в какой бы уголок Америки вас не занесло. Там, где есть хоть какие-то намеки на цивилизацию, вы обязательно увидите большую желтую букву "M" и ресторан, который ничем не отличается от своих собратьев, клонированных по всему миру.

Говоря о «Макдональдсе» как о символе глобализации, можно вспомнить такой случай. Японка со своей дочкой приезжает в США. Дочка удивленно восклицает, увидев что-то знакомое в чужой стране: "Мама, смотри, у них тоже есть «Макдональдс». Странный, но закономерный результат глобализации: мне тоже по приезде в Америку «Макдональдс» казался родным, почти русским рестораном, который в Москве, как известно, встречается у половины станций метро. И по старой привычке, боясь чего-то нового, я обычно шел обедать в это место, зная досконально меню, вкус знакомых блюд и быстрое, ровное обслуживание.

Отличий от России в американском «Макдональдсе» немного. Цены лишь в полтора-два раза выше. Гамбургер — 89 центов, стакан содовой или порция картошки — что-то в районе доллара. Таким образом, не слишком прожорливый человек, вроде меня, может пообедать за три-четыре доллара. Но самое главное — если вы заказываете напиток, то получаете пустой стакан, который нужно наполнить самому. Около стойки обычно стоит автомат, где посетители наливают себе содовую («soda» — так здесь называют газированные напитки вроде «Coca-Cola», «Sprite» и «Dr Pepper»). Причем, выпив стакан, можно наполнить его снова, безо всякой дополнительной платы. Если сильно мучает жажда, можно сделать это несколько раз — никаких претензий к клиенту предъявлять не будут. Такая система действует в большинстве штатов, которые я посетил. Почему-то Нью-Йорк в их число не входит.

Кроме того, в Америке существуют другие сети ресторанов быстрого питания: «Wendy»s", «Burger King», «Subway», «Taco Bell». По сути, они мало чем отличаются от «Макдональдса» — везде действует система самообслуживания, а набор блюд не блещет разнообразием. Хотя и тут есть некоторые особенности. В «Wendy»s" делают вкусные горячие сандвичи с курицей, в «Subway» вы можете поесть холодные сандвичи с ветчиной, сыром и зеленью, а «Taco Bell» специализируется на мексиканской кухне быстрого приготовления. В последнем можно увидеть блюда с испанскими названиями, вроде «буррито» и «тако». «Тако» (Taco) — самое известное мексиканское блюдо — представляет собой порезанные на мелкие кусочки говядину или курицу вместе с майонезом и овощной смесью непонятного состава — и все это в сложенном пополам куске теста. Та разновидность «тако», которую я пробовал, по вкусу почти ничем не отличается от шаурмы. Да и цена та же самая — около полутора долларов. Только размер заметно меньше.

Но, несмотря на американский приоритет в создании подобных заведений общепита, они не пользуются большой популярностью среди жителей этой страны. Люди, которые меня подвозили, в основном предпочитали обычные придорожные рестораны — не относящиеся к вышеперечисленным «фаст-фудам». В этих заведениях набор блюд значительно разнообразнее: можно взять отбивную, омлет, бифштекс. Здесь не распространено самообслуживание: вы садитесь за стол (иногда даже со скатертью и пепельницей), к вам подходит официантка и, записав заказ, идет его выполнять. И через некоторое время (конечно, не такое короткое, как в «Макдональдсе») вы получите свежеприготовленный, горячий и дымящийся обед. Даже гамбургер здесь не такой, как в «Макдональдсе» — сморщенный и завернутый в бумажку. Нет, тут вам подадут на тарелке два больших теплых куска хлеба с огромной котлетищей, зеленью и кетчупом. Разумеется, и стоить они будет дороже — как и любое другое блюдо в этом месте.

Продовольственную проблему я решал и другим путем: с помощью кухни в хостелах можно готовить еду самому. Все необходимые компоненты можно купить в магазине. И если вам не нравятся блюда в дешевых ресторанах, то можно самому приготовить макароны с тушенкой, яичницу с колбасой, пожарить картошки — одним словом, почувствовать себя снова на родине.

В американских супермаркетах для этой цели можно найти продукты на любой вкус. Вообще-то, сами супермаркеты заслуживают отдельного упоминания. Сети совершенно одинаковых продуктовых супермаркетов распространены по всей стране — от Аляски до Флориды и от Калифорнии до Мэна. Лет двадцать-тридцать назад жены советских дипломатов, впервые попадая в американские магазины, падали в обморок и бились в истерике, видя их продуктовое изобилие. Те времена прошли, у нас прилавки тоже нынче заполнены разнообразнейшими и вкуснейшими продуктами. Но, все же, приезжая в Америку, не перестаешь удивляться выбору в тамошних магазинах. В каком-нибудь небольшом городке с населением в 20 тысяч человек могут находиться несколько супермаркетов, превосходящих своими размерами «Рамстор» или другие монстры российской торговли. По таким супермаркетам можно ходить часами и не возвращаться в одну и ту же точку. Непонятно, как жители городка успевают все это покупать и потреблять.

Продукты там доступные по цене и вполне съедобные. Единственное, что мне категорически не понравилось — это хлеб. В супермаркетах продается нарезанный, обернутый полиэтиленом, рассыпчатый и совершенно безвкусный хлеб. Его обычно хранят в холодильнике и даже через несколько недель по вкусу (вернее по его отсутствию) он не будет отличаться от только что купленного. Такое понятие как свежий хлеб — еще теплые батоны или черные буханки хлеба, которые продают у нас на рынках — в Америке мне не встречались.

Ну и конечно, как в любой стране мира, в американских городах есть обычные рестораны с самыми разными и экзотическими меню. В Нью-Йорке — этом скоплении всех национальностей планеты — можно найти блюда из любой страны мира: от японского суши и итальянского спагетти до украинского борща и русских пельменей. И пообедать можно в самых разных условиях: от самой дешевой китайской забегаловки в грязном переулке Чайна-тауна до фешенебельных ресторанов на Пятой Авеню, предлагающих устрицы, трюфели и прочие блюда, которые простым смертным вряд ли дано попробовать. В Америке при желании можно найти себе что-то по вкусу, каким бы гурманом вы ни были.

Новый Орлеан — кусочек Франции в Америке. Маленькое поселение на реке Миссисипи был основано путешественниками из этой страны в 1718 году. Город постепенно разросся, став центром французской колонии Луизианы. С 1764 года испанцы взяли город под свой контроль, но французы отвоевали его в 1800 году, а через несколько лет Наполеон, которому требовались деньги на ведение европейских войн, продал всю колонию вместе с её столицей Америке. В результате Луизиана превратилась в очередной штат только-только появившегося американского государства. К сегодняшнему дню Новый Орлеан стал главным портом южного побережья США. Промышленность, университеты, музеи — ныне это один из важнейших культурных и деловых центров юго-востока страны.

Территорию современных Соединенных Штатов, как известно, осваивали многие народы: англичане, испанцы, французы, голландцы, русские. Даже шведы в конце семнадцатого века послали экспедицию за океан и основали поселение на территории нынешнего штата Делавэр (которое, правда, без особых проблем вошло в состав США). Все эти народы основывали поселения и города, давали им свои названия и строили дома в соответствии с архитектурными традициями своей родины.

Вышло так, что английские колонисты стали самой активной нацией на этом континенте, и именно они подчинили себе все остальные колонии, действуя захватами, мирными договорами, покупками. Приходя на новые территории, они мало заботились о сохранении исторического облика поселений других народов. Архитектура со временем становилась типично американской, даже названия обычно менялись на английский лад: голландский Новый Амстердам стал Нью-Йорком, столица русской Аляски Новоархангельск превратилась в Ситку. И только некоторые города сохранили что-то особенное, ту архитектуру и атмосферу, которая осталась от их основателей. Таков был, например, Санта-Фе. Таким же оказался и Новый Орлеан.

В отличие от Санта-Фе Новый Орлеан разросся вширь и ввысь, превратившись в большой промышленный город. В деловом центре и в одноэтажных спальных районах, разумеется, нет и не может быть ничего французского. Но исторический центр города, так называемый Французский квартал (French Quarter), прилегающий к реке Миссисипи, — это поразительное для Америки место.

Я направился туда сразу по прибытии в город. Красный трамвай медленно, с многочисленными остановками, повез меня в центр. Прогулка пешком на это расстояние заняла бы ненамного больше времени, но гораздо приятнее было посидеть внутри трамвая и подышать свежим воздухом (в общественном транспорте часто устанавливают кондиционеры). Особенно если снаружи температура зашкаливает за тридцать градусов. Юг США даже в сентябре — очень жаркое место. В Лос-Анджелесе, гуляя по городу, я каждые полчаса заходил в какое-то помещение — магазин или ресторан, где есть кондиционеры — потому что иначе от душного и жаркого воздуха становилось просто плохо. В Новом Орлеане ситуация такая же.

Итак, трамвай проехал по Канал-стрит (Canal Street) — улице, разделяющей деловую часть города (Business District) и Французский квартал — и остановился у набережной реки Миссисипи.

Река эта поэтизирована и описана многими американскими писателями. Текущая с самого севера и впадающая недалеко от Нового Орлеана в Мексиканский залив, Миссисипи рассекает страну пополам и издавна является основной водной транспортной артерией США. В каждой стране есть такие реки: в Англии — Темза, в России — Волга, на Украине — Днепр. О них обычно слагают стихи, песни, легенды, а для любого жителя страны это символ родины, пусть даже он там ни разу не был.

Когда-то Гек Финн на плоту вместе с негром Джимом путешествовали по этой реке. И она, пожалуй, не сильно изменилось с тех времен. На набережной гуляют туристы и местные жители. Воды Миссисипи лениво текут на юг, изредка поплывет баржа или катер, да паром бесплатно прокатит людей с этого берега на другой. Впрочем, на противоположном берегу нет ничего интересного — только скучный маленький городок и пустынный берег, заросший деревьями. За пятнадцать минут прогулки я встретил там лишь одинокую женщину, гуляющую с собакой.

Но главное поджидает нас не на том, а на этом берегу. А поджидает нас здесь настоящий французский город. Я не был во Франции, но новоорлеанский Французский квартал очень похож на то, о чем я читал и смотрел по телевизору. Основатели, видимо, застраивали Новый Орлеан по примеру городов на средиземноморском побережье. Улицы этого района застроены зданиями в несколько этажей, разных цветов (от серого до розового), с балкончиками из затейливо переплетенного железа. На балконах или крышах домов можно увидеть клумбы и горшки с цветами. Улицы с низкими зданиями выглядят красиво и одновременно непритязательно — как-то совсем не по-американски.

Улочки настолько узкие, что на них едва могут разъехаться две машины, а припаркованные у тротуара машины, загораживающие половину проезжей части, превращают это просто в нереальную задачу. Так что здесь почти везде введено одностороннее движение. Впрочем, машины тут ездят редко — эту часть города все-таки лучше обходить пешком. Или на лошадиных экипажах, которые возят по городу самых цивильных туристов. Едут они по тем же улицам и часто за конным экипажем выстраивается вереница автомобилей, которые не могут обогнать этот старомодный вид транспорта и вынуждены тащиться с той же скоростью — пока им не предоставится возможность свернуть.

Туристы гуляют главным образом не двух главных улицах, идущих параллельно друг другу через весь Французский квартал — Роял-стрит (Roal Street) и Бурбон-стрит (Bourbon Street). Особый интерес представляет последняя. Эта улица создана исключительно для приятного времяпрепровождения: здесь в изобилии разбросаны пабы, рестораны, кафе, пивные, у входа в которые стоят люди и зазывают к себе. Везде широко распахнуты двери и проходя мимо, можно увидеть и услышать все, что происходит внутри. А звуки «живых» ансамблей, которые выступают чуть ли не в каждом ресторане, слышны за полквартала. Так и идешь, слушая местную рок-команду, поющую популярную песенку «Sweet Home Alabama», звуки которой постепенно переходят в блюз, доносящийся из следующего ресторана. А он, в свою очередь, сменяется той смесь саксофона, фортепьяно, ударных и баса, которую изобрели в Новом Орлеане и назвали джазом. Ну и в конце улицы, где уже умолкли громкие звуки, на тротуаре сидит старый негр и наигрывает на кларнете какую-то грустную мелодию. Бурбон-стрит — самая музыкальная улица, которую я когда-либо видел.

Музыка в жизни и истории этого города занимает особое место. Джаз появился здесь в начале двадцатого века, и даже сейчас, столетие спустя, это музыкальное направление остается одной из главных новоорлеанских достопримечательностей. Уличные музыканты играют во всех оживленных местах Французского квартала. У площади Джексона на скамейках и табуретках расположился ансамбль из семи человек, которые играют здесь чуть ли не весь день. Подавляющее большинство музыкантов — чернокожие. Они составляют большую часть населения Нового Орлеана, оставшись здесь, наверно, еще с рабовладельческих времен. Когда я ехал в трамвае, то из двадцати трех человек, сидевших внутри, восемнадцать (включая водителя) были чернокожими. Как будто попал в какую-то африканскую страну. Негры же занимают большинство рабочих мест. Встретить белого продавца, или водителя трамвая, или таксиста, или полицейского не так-то просто. Словом, Новый Орлеан — город довольно черный и только в центре города, за счет туристов, белые составляют большинство.

Вот как раз в среде негров — этого самого музыкально одаренного народа — джаз и возник. Если вы хотите лучше познакомиться с «музыкой для толстых», как её называл Горький, вам стоит посетить Старый Монетный двор США (Old US Mint), ныне превращенный в музей.

Когда я зашел внутрь, меня первый раз за время пребывания в США обыскали — вернее, попросили показать, что лежит в моем рюкзаке. Таковы уж издержки борьбы с терроризмом. Особые подозрения вызвала моя металлическая коробка для дисков — в такой и правда можно спрятать взрывное устройство. Но в конце концов меня пропустили, убедившись, что я не террорист, а в этом металлическом ящичке храню безобидные компакт-диски. Мне, как студенту, билет обошелся в 4 доллара.

Первый этаж музея был посвящен тому, как в Новом Орлеане делали деньги. Делали деньги в буквальном смысле — выплавляли на монетном дворе. В этом здании более ста лет изготавливалась национальная валюта США. Во времена Гражданской войны здесь выпускали деньги Конфедерации Штатов Америки — недолговечного союза рабовладельческих штатов, просуществовавшего всего четыре года. Так что можно посмотреть в том числе и монеты, которыми расплачивалось это государственное образование. Плюс к этому — весы, машины для выплавки монет, деньги других периодов в истории США и многое другое.

Большую часть второго этажа занял музей джаза. Если у вас есть время и вы хорошо знаете английский, то можете здесь изучить его историю на уровне Бутмана. Со стен на посетителей глядят портреты музыкантов, за стеклами стоят музыкальные инструменты, на стендах висят афиши и вырезки из газет. Кстати, под надписью «Новоорлеанский джаз становится международным» (New Orleans Jazz Goes International) прикреплен в том числе советский плакат воронежского горкома ВЛКСМ: "Второй городской фестиваль джаза «Джаз-70». А недалеко на стене висит афиша с донецкого музыкального фестиваля.

На выходе есть два магазина — джазовый и монетный. В первом продают диски с джазовыми записями, а во втором, помимо всего прочего, можно купить коллекционные американские монеты. Несколько лет назад США начали программу по выпуску пятидесяти разновидностей четвертаков (25-ти центовых монет) — по количеству штатов. Монеты представлены в том порядке, в котором штаты входили в состав США. Предполагается в течение 10 лет выпускать каждый год по 5 монет, посвященных какому-либо штату. Для нумизматов в магазинах продают специальные альбомы, в которые можно сложить все пятьдесят монет. Такие четвертаки — на которых изображен штат и его символика — я часто получал на сдачу в магазинах. Если постараться, то, походив по магазинам, можно получить эти монеты по номинальной цене. Но в новоорлеанском магазине был предусмотрен вариант для ленивых: здесь они продавались и стоили 2 или 4 доллара — то есть, соответственно, в 8 и 16 раз больше номинальной стоимости.

Перед тем как пойти в хостел, я осмотрел напоследок деловой район города. Он, как оказалось, настолько же скучен и банален, насколько интересен и своеобразен Французский квартал. В «бизнес-районе» посреди небоскребов вечером тихо и пустынно. Ничем не отличается от даунтауна любого другого американского города.

Вернувшись в хостел, я первым делом выяснил у регистратора, как добраться до окраины города — оттуда день спустя мне нужно было ехать в Атланту. Пока я разговаривал с работником хостела, парень, стоявший рядом, заметил мой акцент и спросил, откуда я приехал. Узнав, что из России, он радостно сообщил:

— О, я был как-то в России!

— Что ты там делал? — удивился я.

— У вас было общение президента с народом по телевидению. Я сам живу в Швеции, но меня наняли как специалиста по телекоммуникациям. Я обеспечивал связь из одного российского города. Гм… — он начал припоминать. — Из Ставрополя.

— Как тебе этот город?

— Очень понравился. Чрезвычайно красивое место. Особенно эта огромная статуя — женщина, символизирующая Родину.

— Погоди. Так это был не Ставрополь, а Волгоград.

— Ах да, точно. Это был Волгоград!

После общения с незадачливым шведом я пошел к себе в номер. Как обычно, вечерами во время моего путешествия я проделал ряд стандартных процедур: записал впечатления от города в толстый блокнот и зарядил аккумулятор для фотоаппарата. В Америке, как известно, форма розеток отличается от нашей, вдобавок там другое напряжение. Поэтому, еще только собираясь в США, я купил на Горбушке нужный переходник и потом пользовался им во время работы в лагере и путешествия по стране. Но, как оказалось, моя предусмотрительность была излишней — такой переходник в Америке можно купить в любом супермаркете.

Там же в хостеле я в очередной раз постирал свои вещи в устройстве под названием «ландромат», очень распространенном в Америке. Стоит, пожалуй, немного рассказать, как происходит стирка в Америке — думаю, читателю будут интересны и такие бытовые мелочи.

«Ландроматы» («laundromat»), название которых происходит от слова «laundry», — это автоматические прачечные, которые есть в любом американском городе. Иногда они находятся в хостелах, иногда в отдельных зданиях. В Сан-Франциско, совсем недалеко от места, где я остановился, находилось кафе, позади которого располагалось большое помещение с десятками стиральных машин. Люди подъезжали к кафе, доставали из багажника доверху наполненные грязными вещами пакеты, загружали все это в машины, и шли пить кофе, дожидаясь, пока белье не станет сухим и чистым.

Чисто американский метод стирки: закинуть все вещи, не сортируя на белое и цветное, в стиральную машину, и такую же кучу унести домой. Мой друг, живший в Нью-Йорке у одного американца, рассказывал, как тот вел хозяйство. У него было две корзины: одна для чистых вещей, другая — для грязных. Как только первая корзина опустошалась, а вторая наполнялась, следовал поход в прачечную, после чего все повторялось по новой

Вот и здесь, во дворе хостела, в небольшом домике рядом с душевыми кабинками, стояли несколько стиральных машин. Действуют они таким образом: вы загружаете вещи, кладете в прорезь несколько четвертаков (средняя цена — 75 центов) и включаете машину. Когда все постирается, нужно переложить вещи в схожую по форме сушильную машину и заплатить такую же сумму. Через некоторое время, повертев и посушив белье в струях горячего воздуха, машина выдаст чистые и высушенные вещи. Все просто и гениально, как многие вещи в этой стране.