Поездка из Атланты в Вашингтон была самой трудной за время всего моего путешествия. Я ехал двое суток, из которых поспал только несколько часов.

Добравшись на попутках до Южной Каролины, я всю ночь провел на стоянке для дальнобойщиков. Она находилась недалеко от хайвея и была оборудована всем необходимым: водители могли там поесть, принять душ, выйти в Интернет, посмотреть телевизор, поиграть на игровых автоматах. Кстати, есть любители и таких развлечений — один уже взрослый мужик долго отстреливал оленей на каком-то охотничьем симуляторе. Плюс к этому у стены стоят несколько десятков телефонов-автоматов.

Здесь можно было спокойно провести ночь и поспать в мягком кресле, смотря на огромном экране фильм или последние новости. По телевизору как раз был включен канал CNN: телеведущий Ларри Кинг в своем шоу обсуждал последние новости предвыборной кампании с Бобом Вудвортом — тем самым журналистом из газеты «Washington Post», который в свое время вместе с Сидом Бернстайном раскрутил Уотергейтское дело.

Уже постаревший журналист вместе с Ларри Кингом размышляли, кто бы мог прислать на канал CBS поддельные документы, показывающие, что Буш-младший в молодости косил от военной службы. Когда на экране показали его противника — кандидата в президенты Джона Керри, делающего предвыборные заявления, дальнобойщик, сидевший впереди меня, обернулся к своему соседу и стал обсуждать с ним обоих кандидатов. Причем Керри его явно раздражал — он говорил о нем примерно так, как какой-нибудь российский националист отзывается о Явлинском: «Да это слабак, ничего не сможет сделать, только треплет языком. Буш все делает правильно, с терроризмом надо бороться — я его целиком поддерживаю»

Но я не мог долго следить за ходом политической дискуссии, потому что время от времени выходил на улицу, к бензоколонке, и опрашивал подъезжающих водителей. На вопрос, не собирается ли кто-нибудь в сторону Вашингтона, все отвечали отрицательно. Так я провел всю ночь, а дождавшись утра, решил попробовать поймать легковую машину. Уходя со стоянки, я спросил у одного старика, заправлявшего автомобиль, как дойти до хайвея, и, узнав направление, отправился туда.

Впервые за время моего путешествия утро выдалось таким холодным. Сказывалось наступление осени и мое постепенное продвижение к северу. Дул ветер, температура опустилась так низко, что изо рта шел пар. Мне было лень рыться в вещах и доставать с самого дна рюкзака свитер, так что я, стиснув зубы, продолжал упрямо стоять с поднятой рукой и вытянутым кверху большим пальцем. Но более получаса машина за машиной проезжали мимо, не желая останавливаться.

Наконец, у обочины притормозил автомобиль — в нем ехал тот самый старик, у которого я спрашивал дорогу.

— Я увидел — тот парень, с которым я говорил, — сказал он. — Поэтому решил, что надо подвезти.

В итоге он довез меня до 95-го хайвея, ведущего прямо на Вашингтон.

Показательный пример: американцы боятся брать в машину незнакомцев, но стоит хоть чуть-чуть с кем-то познакомиться, и человек уже готов отвезти тебя куда угодно — даже туда, куда ему самому не надо. Причем достаточно всего лишь полуминутного разговора, как в этом случае. Человек перекинулся со мной парой слов, решил, что я внушаю доверие, и когда увидел меня снова, не смог не подвезти.

По 95-ой дороге я ехал на разных машинах весь день и прибыл в американскую столицу почти за полночь.

Водитель ехал дальше в Нью-Йорк, поэтому высадил меня на кольцевой автодороге, ведущей вокруг Вашингтона. Оттуда я пешком дошел до городской окраины и на автобусе добрался до центра.

Автобус высадил меня на Пенсильвания-авеню — главной улице города и всей страны. Здесь находится Капитолий, Белый дом и некоторые федеральные учреждения. Президент страны каждые четыре года в день инаугурации направляется по этой улице к Белому дому. Через несколько месяцев после меня по этой же улице проехал кортеж Джорджа Буша-младшего, избранного президентом на второй срок, а куча людей, столпившихся на тротуарах, приветствовали его — в зависимости от политической ориентации — радостными или негодующими возгласами.

Но в тот момент, в два часа ночи, оживления там было чуть больше, чем на лесной просеке в безлунную ночь. Совершенно тихая и пустынная улица, по которой изредка проезжало такси, подвозя, видимо, засидевшегося допоздна на работе чиновника. Справа и слева возвышались здания министерств и госучреждений. Вдали светился Капитолий — величественное здание, похожее на античный храм. Сразу возникли мысли о чем-то светлом и возвышенном.

Я пошел по тротуару и чуть было не споткнулся о лежащего на земле человека. Возвышенное настроение мигом пропало: прямо посреди тротуара спали несколько бродяг. Ночь была теплая, к тому же они забрались в спальные мешки или накрылись одеялом — так что спали все без ущерба для здоровья. Вот тебе и главная улица страны.

Не более оживленным был и железнодорожный вокзал (они во всех американских городах называются «Union Station»). Вообще, это большое здание напоминало скорее торговый центр, нежели вокзал: магазины, кафе, киоски с сувенирами. Но в это время абсолютно все было закрыто. Редкие пассажиры спали в креслах у выхода к поездам. Я тоже занял место, полистал свой путеводитель и с наступлением утра отправился на станцию подземки, находящуюся неподалеку.

Метро есть во многих американских городах, но нигде, за исключением разве что Нью-Йорка, оно не играет важной роли в городской транспортной системе. Значительная часть населения имеет собственные машины, поэтому в метро людей всегда мало, особенно если сравнить с Москвой. Бывает, даже в часы пик можно найти свободное место. И ездят поезда тоже редко: ведь обслуживать им приходится гораздо меньшее количество человек. В московском метро можно спокойно махнуть рукой на уходящий поезд и дождаться следующего, который придет через две минуты. Но в американском метро, если вы спускаетесь по эскалатору и видите поезд с открытыми дверями, лучше поторопиться — следующий может придти через двадцать-тридцать минут даже в разгар рабочего дня.

Так и здесь в Вашингтоне. После открытия станции я пятьдесят минут стоял на платформе в ожидании первого поезда. Наконец-то дождавшись его, я доехал до хостела, расположенного в районе Такома (Tacoma), и устроился на одну ночь. Здесь снова был бесплатный Интернет, правда, не в каждой комнате — только в холле стоял один компьютер. Но другие постояльцы им почти не пользовались, так что позже я опять разослал знакомым письма с описанием всех своих приключений.

Вздремнув пару часов после бессонной ночи, я отправился осматривать город. Ночной Вашингтон (пустынные улицы и похожая на античную архитектура с подсветкой), разумеется, совершенно не был похож на Вашингтон дневной. Днем американская столица превращается в оживленное и суетливое место: дешевые забегаловки и дорогие магазины открыты, люди идут по улицам, машины с шумом проезжают по проезжей части — в официальном центре страны все заняты делом.

Когда тринадцать британских колоний отделились от Великобритании после Войны за независимость, сразу же возник вопрос, где будет располагаться столица нового государства. Эту функцию вначале выполнял Нью-Йорк, потом Филадельфия, расположенная в Пенсильвании. Но основатели Соединенных Штатов решили, что ни один штат не должен обладать таким преимуществом. Поэтому на границе штатов Виргиния и Мэриленд был создан федеральный округ Колумбия, на территории которого и стали строить будущую столицу. Назвали её в честь первого президента страны Джорджа Вашингтона. В 1800 году власти США переехали в только что построенный город, и он официально превратился в политический центр страны.

Вашингтон заметно отличается от других мировых столиц. Во многих странах столица — это сосредоточение всего и вся, главный экономический и культурный центр, в который стекаются все материальные ресурсы и лучшие умы государства. Далеко ходить за примером не надо — Москва занимает настолько главенствующее положение во всех сферах жизни России, что жители других городов не без оснований говорят об ущемлении своих прав. В других странах — скажем в Великобритании или Франции — тоже существует четкое разделение на столицу и провинцию, под которой подразумевают всю нестоличную территорию страны.

Вашингтон же совершенно не похож ни на Москву, ни на Париж, ни на Лондон. Город был задуман исключительно как административный центр и до сих пор остается таким же. Он не обладает значительными привилегиями, как Москва, — наоборот, столичных жителей даже иногда ущемляют в правах. До 1961 года вашингтонцы не могли принимать участие в выборах, а до 1974 года не имели права самостоятельно формировать органы местного самоуправления (этим занимались чиновники, назначенные федеральной властью). Так что столичного снобизма, который характерен, скажем для москвичей, тут точно нет. Промышленные, культурные, торговые центры страны находятся в других местах: в Сан-Франциско, Нью-Йорке, Чикаго — а о переселении в Вашингтон мечтают только политики и чиновники местного уровня.

Но несмотря на эту особенность, Вашингтон тоже является известным и своеобразным городом, посмотреть который стоит каждому приезжему. Если в Санта-Фе есть что-то от Мексики, в Новом Орлеане — от Франции, то Вашингтон — это подражание уже Греции и Риму античного периода. Центр застроен большими зданиями, чаще всего белого цвета, со строгими каноническими формами. Стиль неоклассицизма повсеместно распространен в американской столице. Правительственные здания (включая Капитолий и Белый дом), суды, музеи, библиотеки напоминают о чем-то древнем и величественном. Правда стоит отойти немного от центра, и здания уже будут проще, без изысков — как в любом американском городе.

Система наименований улиц проста и удобна. Те, что идут с запада на восток, названы по буквам английского алфавита: Эй-стрит («A street») Би-стрит («B street») и так далее. Улицы, идущие с севера на юг — по цифрам: Первая улица («1st street»), Вторая улица («2nd street») и далее вплоть до многозначных чисел. Ну а широкие проспекты, пересекающие город по диагонали, как правило, именуются в честь штатов. Есть «Массачусетс авеню», «Нью-Йорк авеню» и даже какая-нибудь «Монтана авеню» — наверно это должно символизировать единение страны хотя бы в одном городе. Хоть до Монтаны отсюда ехать дальше, чем от Питера до черноморского побережья.

Главные улицы города, в том числе и некоторые из вышеупомянутых проспектов, сходятся у Капитолия. Это здание — самое яркое воплощение вашингтонского архитектурного стиля. Посреди небольшого пустынного участка в центре города, где расположились фонтаны, старые памятники и небольшой пруд, возвышается огромное величественное сооружение с несколькими широкими лестницами и колоннами. Венчает этот архитектурный памятник, которому ныне уже больше двухсот лет, большая ротонда — купол высотой в несколько десятков метров. Здесь находятся главные законодательные органы страны: Сенат и палата представителей.

К западу от Капитолия лежит район под названием «Молл» (Mall) — растянувшийся на полтора километра бульвар с парками и музеями. Когда я, осмотрев Капитолий, двинулся в это место, там как раз проходили концерты «Фестиваля Первых Американцев» (First Americans Festival). Под «первыми американцами» сегодня, естественно, подразумевают индейцев и эскимосов. Фестиваль, представлявший культуру коренных народов Америки, проходил уже несколько дней. Как обычно в таких случаях, программа состояла из концертов и выставок. На одной сцене выступала группа, играющая невообразимую смесь рока и эскимосской музыки. Популярностью она не пользовалась — слушателей набралось не больше десяти. В другом же месте зрительные места были заполнении целиком — здесь под звуки барабана и горловое пение старого индейца несколько его соплеменников исполняли ритуальные танцы. Ничего поражающего воображение они не показали, но зрители по окончании благодушно зааплодировали.

Пройдя мимо концертных площадок, я вышел к другому интересному месту. Здесь собрались главные столичные мемориалы — здания, сооруженные в честь великих личностей или событий американской истории. Прежде всего, я увидел мемориал Вашингтона — огромную стелу, устремленную в небо. Но подойти к нему поближе не удалось: монумент был обнесен изгородью. Вокруг шли строительные работы, а надпись на ограждении извещала, что мемориал вновь откроется в 2005 году.

Вашингтон богат на подобные памятники. Выполняя функции столицы, он принял на себя обязательства сооружать монументы федерального значения — что-то вроде символов нации. Такими символами, известными каждому американцу, стали, прежде всего, мемориалы четырем американским президентам — четырем великим политикам. Уже упомянутый Джордж Вашингтон, Томас Джефферсон, Авраам Линкольн, Франклин Д. Рузвельт. Первый возглавил борьбу американцев за независимость, в результате которой образовалось новое государство. Второй написал проект Декларации Независимости и определил основные принципы, на которых построена американская демократия. Третий сохранил страну от распада и уничтожил рабство. А последний преодолел последствия глубочайшего экономического кризиса и возглавил страну во время Второй Мировой Войны. Четыре великих президента, на фоне которых нынешний глава Белого дома (расположенного в двух шагах от этого места) выглядит, мягко говоря, довольно бледно.

Мемориалы внешне похожи на античные храмы. Особенно мемориал Линкольна: вы словно входите в древнегреческий храм, посвященный какому-то языческому богу. После ступеней и ряда колонн, посетитель через большую дверь попадает в большое полутемное помещение. Здесь находится статуя высотой в пять-шесть метров: на большом кресле, словно Зевс, восседает Авраам Линкольн и равнодушно смотрит на людей, фотографирующихся на его фоне.

Кроме подобных «личностных» памятников, есть мемориалы, посвященные американским войнам: в частности Корейской и Вьетнамской. Совсем недавно, при президенте Буше-младшем, был открыт мемориал в память о солдатах, погибших во Второй Мировой Войне. Эту войну увековечили большой и сложной архитектурной композицией: в её центре находится фонтан, а вокруг — столбы с названиями штатов, из которых были призваны солдаты. Так как в войне участвовало множество американцев из самых разных частей страны, то и написаны там названия всех американских штатов.

Эти мемориалы находятся в лесопарковой зоне с ровными асфальтовыми дорожками, озерами и скамейками. Здесь по траве бегают белки, которые в изобилии водятся в центре Вашингтона. Людей они не боятся: одна из них запрыгнула на скамейку, куда я присел отдохнуть, дождалась, пока я достану фотоаппарат, дала себя сфотографировать и только потом ускакала дальше.

После прогулки по национальным святыням США, я направился к резиденции Джорджа Буша-младшего. Белый дом, к которому я подошел уже глубоким вечером, был окружен железной оградой. Рядом на тротуаре стояли несколько человек.

В это время к дому президента на довольно низкой высоте подлетал вертолет.

— В чем дело? — спросил я у мужчины, который вместе с другими туристами стоял у ограждения. — Президент прибывает?

— Не знаю точно, — ответил тот. — Кажется, сегодня Буш встречался с премьер-министром Ирака. Вот за ним-то наверно вертолет и прилетел.

Я подождал некоторое время и, в надежде что-нибудь увидеть, вглядывался в пространство перед Белым домом, куда приземлился вертолет. Но в темноте, которая уже опустилась над Вашингтоном, разглядеть что-нибудь было невозможно. И через десять минут вертолет медленно поднялся над Белым домом и с шумом улетел на юг, неся, надо полагать, на своем борту иракского лидера.

Следующим утром я вновь пришел к Белому дому, чтобы взглянуть на него при дневном свете. Но смотреть, как оказалось, там особо не на что: главное здание Америки было обнесено железной изгородью еще на далеких подступах. Рядом с изгородью толпились туристы, да два охранника о чем-то болтали между собой. За железной решеткой вдалеке виднелся Белый дом, окруженный справа и слева деревьями. Вернее, это было его западное крыло, в котором располагается президентский офис — так называемый Овальный кабинет. Его после скандала с Моникой Левински остряки обозвали Оральным.

Но в тот вечер я решил, что Вашингтона с меня хватит, и отправился на поиски станции метро. Первым делом спросил об этом у человека в форме — полицейского или охранника, стоящего у входа в банк.

— Идите вверх по улице, — ответил он. — Скоро увидите метро.

Я поблагодарил его и отправился в указанном направлении. Через квартал решил для надежности снова уточнить маршрут и спросил дорогу у проходящих мимо парня с девушкой:

— Идите туда, — парень указал в противоположном направлении, — шесть кварталов, потом свернете направо.

Я последовал его совету и через пару минут спросил дорогу у очередного прохожего — молодого чернокожего парня, указавшего уже третье направление. Я остановился в нерешительности, размышляя, куда же податься, как вдруг увидел бегущего ко мне человека, в котором узнал второго прохожего. Он остановился, отдышался и сказал:

— Сорри, я указал вам неверное направление. Чтобы добраться до метро, вам надо идти туда, — он указал в другую сторону, — один квартал.

— Спасибо, — ответил я. — Не стоило так беспокоиться, я бы сам рано или поздно нашел дорогу.

— Нет, все нормально. Прошу прощения, что неверно указал дорогу. Ну все я пошел, меня ждет девушка, — и он, наверно, все еще сожалея, что дезориентировал меня, побежал обратно.