Америку я посетил в разгар предвыборной кампании. Джордж Буш-младший, руководивший страной уже четыре года, столкнулся с серьезными препятствиями на пути ко второму сроку. Оппозиционная Демократическая партия решила составить ему серьезную конкуренцию и выдвинула в качестве кандидата Джона Керри — сенатора от штата Массачусетс.
На улицах американских городов почти не было наружной рекламы или какой-то другой формы агитации. Иногда только к стенам домов и к машинам самые активные избиратели прикрепляли небольшие плакаты или наклейки с именами кандидатов: «Kerry-Edwards» — кандидаты от демократов (второе имя — кандидат в вице-президенты) и «Bush-Cheney» — от республиканцев. Не считая этого, внешне страна мало изменилась. Борьба шла в основном в средствах массовой информации. И хотя случались события, которые в новостных выпусках выходили на первый план (например, Олимпийские игры или события в Беслане), именно выборы были главной темой в газетах, на телевидении, в Интернете.
У меня не было возможности часто смотреть телевизор, но кое-что все-таки запомнилось: рассказы о поездках Буша и Керри по стране, репортажи о митингах и встречах с избирателями, заявления кандидатов. Из политической рекламы понравился один грамотный ролик, сделанный, очевидно, сторонниками Буша. Сюжет его такой: на экране возникает лицо сенатора Джона Керри, выступающего с предвыборными обещаниями: «Я обещаю снизить налоги!» и тут же тихий вкрадчивый голос сообщает «Но Керри голосовал за поднятие налогов столько-то раз» — и далее в том же духе. То есть, переводя смысловой, так сказать, месседж на человеческий язык — верьте делам, а не словам.
Большие споры разгорелись из-за утверждений, что Буш в молодости косил от службы в армии — дело дошло даже до обнародования фальшивых документов. В общем, боролись кандидаты, что называется, не жалея живота своего, ежедневно выступая с грозными заявлениями и громкими обещаниями. И американцам нужно было выбрать, кто из двух кандидатов будет руководить страной в ближайшие четыре года.
Небольшая справка об американской политике: в США существует двухпартийная система, представленная Демократической и Республиканской партией. Серьезных различий между ними нет, разве что первая чуть либеральнее, а вторая — чуть консервативнее. В экономике демократы чаще выступают с социальными инициативами (подразумевая под этим распределение денег в пользу бедных), республиканцы же наоборот сокращают налоги, стимулируя таким образом активность бизнеса. Политическая жизнь страны сосредоточена в основном вокруг двух этих партий. В их рядах состоят почти все политики — включая губернаторов, мэров, законодателей федерального и местного уровней, и, разумеется, президента с его администрацией.
Джорджа Буша — президента-республиканца — почти единодушно не любят во всем мире. Действительно, человек, прославившийся своей безграмотностью и неадекватностью, начавший две войны (причем, одну из них — без веских, как всем кажется, на то оснований) и проявляющий все больше агрессии в отношении других стран, — не самый удачный кандидат на любовь всей планеты.
В Америке множество людей тоже не испытывают к нему теплых чувств. Часто американцы, общаясь со мной, перво-наперво спешили сказать, что своего президента они терпеть не могут и на выборах будут голосовать против него. Мало кто серьезно обосновывал свою позицию — им казалось, что ненависть к такому человеку не требует объяснений. Некоторые, правда, добавляли, что война в Ираке — несусветная глупость, которая принесла Америке одни несчастья.
Голосовать же они собирались за Джона Керри. Вернее, даже не столько за Керри, сколько против нынешнего президента. Сам противник Буша тоже не имел однозначной и безоговорочной поддержки. Но в нем видели человека, который мог бы сменить направление американской политики (прежде всего, во внешнеполитической сфере) и прекратить войны, из-за которых страну ненавидят в мире все больше и больше.
Однако мне довелось говорить и с теми, кто целиком и полностью поддерживал нынешнего президента. Причем, в отличие от противников Буша, у его сторонников была серьезная и взвешенная аргументация. Пребывание в стране помогло мне по-новому взглянуть на американского президента. Не скажу, что я сделался его сторонником, но, во всяком случае, смог понять, почему за него голосует столько людей.
Прежде всего, Республиканская партия символизирует приверженность традициям и определенный консерватизм, свойственные значительной части американского общества. Например, тема однополых браков, по которой еще могут вести дискуссию демократы, для республиканцев закрыта раз и навсегда — и так по множеству других вопросов.
Особенно Буша поддерживают люди постарше — те, у кого есть семья и хорошая работа. Даже в годы экономических трудностей нынешняя администрация проводит последовательную политику снижения налогов. Это нравится людям, которые сами зарабатывают деньги и не хотят кормить на них менее удачливых американцев. Ведь иногда трудно найти грань, отделяющую разумное перераспределение денег в пользу инвалидов и бедняков от халявы, которую некоторые лентяи используют, чтобы жить за счет других.
Внешняя политика, конечно, оценивается не столь однозначно. Но общий курс на борьбу с терроризмом сторонники Буша поддерживают. Если война в Ираке вызывает у людей противоречивые чувства, то афганская кампания кажется разумной и правильной. «С терроризмом надо бороться, террористы не понимают другого языка» — это мнение (кстати, часто встречающееся и в России) я слышал от многих людей.
И, наконец, сам Буш — человек, коэффицент интеллекта которого, по данным американских ученых, ниже среднего по стране — 91 балл (в то время как предыдущий президент Билл Клинтон был ровно в два раза умнее — 182 балла). Странно наблюдать, что самой могущественной в мире нацией, давшей миру столько талантливых политиков, руководит далеко не самый умный её представитель. Но здесь я понял, что сам президент — не более чем брэнд, громкое имя, под которое можно собрать команду политиков. Можно сказать, в США реализован социалистический лозунг о кухарке, которая может управлять государством. Американская политическая система устроена так, что даже при глупом президенте основные рычаги управления страной все равно достанутся другим, более способным и толковым людям.
— Я понимаю, что Буш — далеко не самый умный человек, — говорил студент из штата Юта, работавший вместе со мной в детском лагере. — Но у него есть очень хорошая администрация — Дик Чейни, Колин Пауэлл, Кондолиза Райс. Именно они принимают все решения в стране. Так что личность президента не имеет большого значения. Я голосую не за Буша, а за его команду.
Американское общество в политическом плане гораздо активнее, чем российское. Особенно это проявляется на молодежи. Случайно мне довелось наблюдать, как влияет большая политика на жизнь простых американских студентов. В Нью-Йоркском университете существуют клубы молодых республиканцев и демократов. Время от времени состоящие в них студенты собираются, проводят дискуссии, собрания, митинги. Пусть это и не настоящие партийные организации, а скорее кружки по интересам, все равно — именно в них формируется будущая элита США. Одним словом, политическая жизнь идет даже на неформальном, университетском уровне.
В день, когда состоялись первые теледебаты между Бушом и Керри, почти вся политическая тусовка собралась посмотреть их в зале одного из университетских зданий. Вначале я удивился, что политические дебаты удостоены коллективного просмотра, но потом понял, что такой способ имеет свои достоинства. Здесь создается особая атмосфера, позволяющая встретиться, пообщаться, всем вместе посмотреть дебаты, поаплодировать своему кандидату (и погудеть над его противником), а после обсудить все увиденное. Джоанна знала, что я очень интересуюсь всеми аспектами жизни в Америке и пригласила на это мероприятие.
Перед началом просмотра зал (по размерам вроде актового зала средней российской школы) напоминал кулуары большой партийной конференции. Было шумно и многолюдно: активисты обеих партий раздавали наклейки и плакаты с надписями в поддержку своего кандидата, вели какие-то записи, делали громкие объявления на весь зал — в общем, изображали бурную деятельность. Но когда подошел момент начала дебатов, разговоры постепенно стихли. В зале погасили свет, и на большем киноэкране пошла трансляция дебатов.
Ведущий поприветствовал зрителей и представил участников:
— Итак, сегодня у нас в студии Джордж Буш…
В нашем зале раздались слабые аплодисменты.
— …и Джон Керри…
Аудиторию сотрясли аплодисменты и рев сотен студентов. Известно, что Нью-Йорк и вообще северо-восточные штаты США — оплот демократов, и я убедился в этом собственными глазами. В нашем зале сторонников Керри было значительно больше.
Такая тенденция (слабая поддержка у Буша, и сильная — у Керри) сохранилась до конца дебатов. Джону Керри во время вступительного слова громко аплодировали несколько раз, а Джорджа Буша приветствовали нестройными хлопками. Молодые демократы, будучи в большинстве, были к тому же гораздо дружнее и организованнее — они в этот вечер скандировали имя своего лидера чаще и громче. Да и кандидат давал для этого повод. Подтянутый, высокий, с открытым и приятным лицом Джон Керри проявил больше ораторского мастерства, нежели его соперник. Основная дискуссия велась по вопросам внешней политики, и в этом он показал себя остроумным и знающим человеком. Разве что всем немного поднадоела навязчивая фраза, повторяемая им несколько раз: «I can do better», но другие его пассажи были встречены публикой на ура.
Например:
— Напасть на Ирак за 11 сентября — это как если бы Франклин Рузвельт напал на Мексику за Перл-Харбор, — дружный хохот в зале и аплодисменты.
Или:
— Ирак не был центром международного терроризма до того как вы, господин Буш, туда не вторглись, — снова аплодисменты.
На его фоне косноязычный Буш выглядел бледно и даже немногие свои козыри использовал неразумно. Например, известно, что Керри несколько раз менял свою позицию по поводу войны в Ираке. Президент напомнил ему об этом:
— Но вы, господин Керри, голосовали за ввод войск в Ирак, — молодые республиканцы наградили его самыми дружными аплодисментами за все время выступления, так что даже демократы ненадолго притихли.
Но когда после этого несколько раз в его речи всплывала одна и та же фраза: «Если постоянно менять свою позицию, то мы никогда не выиграем борьбу с терроризмом», то за банальность он был награжден смехом аудитории. Выступай Буш «вживую» перед студентами нью-йоркского университета, он чувствовал бы себя крайне некомфортно.
Заговорив о процессе нормализации в Ираке, президент заявил:
— Недавно я встречался с иракским премьером, — какой-то студент в зале выкрикнул «агент ЦРУ». — И он отметил, что ситуация в Ираке стабилизируется, — неодобрительный гул в аудитории.
Я шепнул Джоанне: «Здесь Керри имеет гораздо больше поддержки, чем Буш». Она ответила: «Здесь, на восточном побережье — да. Но не в других частях страны».
Таким образом, Керри на этих дебатах уделал Буша, это было видно по реакции зрителей. Демократы к концу дебатов, длившихся больше часа, стали радостными и оживленными, а республиканцы чуть не плакать были готовы от смущения и стыда за своего президента. Когда Буш начал что-то путано и сбивчиво отвечать на вопрос об ущемлении Путиным гражданских свобод в России, Джоанна повернулась ко мне и сказала извиняющимся голосом: «Sorry. I»m sorry for our president".
После дебатов часть народа разошлась, и лишь несколько кучек студентов, собравшись в разных концах зала, обсуждали увиденное. Одна группа столпилось вокруг худого парня в очках, который убежденно доказывал, чем Буш лучше Керри. Я с интересом послушал, а после и сам заговорил с ним:
— Главный вопрос, который у меня возникает, когда я говорю со сторонниками Буша, — сказал я. — Это представлял ли Ирак какую-нибудь угрозу для Америки до начала войны. Наверно, с английским у меня проблемы, но я так и не могу понять ответа — все уходят в какие-то отвлеченные рассуждения. Вот ты можешь мне прямо ответить: исходила ли от Ирака угроза Америке?
— Что ж, — ответил он. — Ирак не представлял угрозы в военном плане. Но дело вот в чем: идеологи фундаментального ислама ставят перед собой цель уничтожить Америку, западный мир, христиан и евреев. Это гораздо более агрессивная идеология, чем коммунизм. Хусейн создавал режим ненависти, в иракских школах детей учили ненавидеть Америку. Все это представляло угрозу, и из-за этого мы начали войну.
— И что, чувство ненависти должно сменится чувством любви к США? — спросил я. — Смотрите: иракцы не любят США, потому что эту ненависть внушил им Садам, вы вторгаетесь в их страну, они, действуя под влиянием пропаганды, борются с вами, теряют людей — в результате ненависть только увеличивается. Получается замкнутый круг, выход из которого может быть только один — уничтожение всех иракцев до единого. Так я понимаю?
— Ничего подобного, — спокойно возразил студент. — В Ираке не так сильна ненависть к США. С американскими солдатами борется меньшинство, возглавляемое фундаменталистами и поддерживаемое из-за рубежа. Если мы будем продолжать борьбу, с ними будет покончено.
— Понятно. А каким ты видишь будущую политику США? Ты хочешь, чтобы Америка начала войну с другими фундаменталистскими государствами?
— Нет. Во всяком случае, не сейчас. Сегодня важнее решить проблему Ирака и Афганистана.
Парень производил впечатление человека, уверенного в собственной правоте и готового продвигать в жизнь свою точку зрения. Политические клубы вообще призваны формировать новых политиков для страны, и этот студент вроде бы имел все задатки будущего политика Республиканской партии. Да и в университете он изучал политику. Когда я спросил, не хотелось бы ему когда-нибудь стать президентом, он с улыбкой стал отнекиваться. Но на роль государственного секретаря (так у них называют министра иностранных дел) этот молодой республиканец вполне подходил. Из его речи мне запомнилась фраза, с которой можно формулировать новую внешнеполитическую доктрину США:
— Я считаю американскую политическую систему наилучшей и думаю, что другие государства должны строить свою систему управления по нашему образцу.
Позже я поговорил на эту тему с Джоанной — тоже сторонницей республиканцев. От темы Ирака она уклонилась, сказав «у нас нет достаточно информации, чтобы судить об этом» или что-то в этом роде. Но главную заслугу республиканцев она видела в другом:
— В Америке существует прогрессивная система налогообложения, — для начала сказала она. — Знаешь, что это такое?
— Чем больше ты зарабатываешь, тем больший процент ты платишь. Скажем, рабочий будет платить 20 процентов заработка, а бизнесмен — 40.
— Да, правильно. Главное различие между демократами и республиканцами, — продолжила она, — заключается в следующем. Демократы исторически выступают за увеличение налогов, которое позволит увеличить социальные программы и помочь бедным. А Республиканская партия выступает за сокращение налогов, предполагая, что люди, сохранив деньги от налогообложения, будут покупать на них акции, вкладывать в какое-то дело. Это увеличивает активность бизнеса и дает в конечном итоге экономический рост. Мне такая политика нравится больше. Представь себе, моя мама должна платить 50 процентов налогов — половину заработка.
— И что, Буш уменьшает этот процент?
— Да, республиканцы сокращают налоги. А Керри говорит, что нам нужно увеличить расходы по некоторым статьям. А откуда мы возьмем эти деньги? Только из налогов. То есть нам придется платить еще больше. Ты, наверно, слышал песню «Битлз» «Taxman». Это было нечто вроде ироничного описания их собственного положения. Знаешь, почему они уехали из Англии? Потому что там им нужно было платить до 90 процентов налогов. В Великобритании с этим делом все было еще хуже.
Я вспомнил эту песню «Битлз», название которой можно перевести как «Сборщик налогов». Там, в частности, были такие строчки, знакомые любому предпринимателю в мире, английскому, американскому или русскому: «Позволь мне сказать, как это будет: тебе — один, девятнадцать — мне… Что, пять процентов — слишком мало? Будь благодарен, что я не забираю все. Ведь я сборщик налогов, да, я сборщик налогов». Наверно, сторонники республиканцев дико бояться, что если дать волю демократам, они сделают налоги такими, какими они было в Англии времен «Битлз».
Таким образом, я выяснил главную особенность политической системы США. Несмотря на то, что демократы более либеральны в политической и общественной сфере, в экономике либерализм (то есть свобода для бизнеса) остается козырем республиканцев. Поэтому многие люди, особенно постарше и побогаче, отдают предпочтение им и не обращают внимания на их недалекого лидера.
Да и случившиеся 11 сентября 2001 года теракты очень напугали страну — и президент, заявивший о решительной борьбе с международным терроризмом и начавший военную кампанию по искоренению этого зла, стал необычайно популярен. И если по приезде в США я еще удивлялся, как столько народу может голосовать за Буша, то, поездив по стране, в чем-то понял настроения и чувства простых американцев. Будь на их месте, не знаю, какой выбор сделал бы я.
В сущности дебаты, прошедшие в тот день и неделей позже, мало что решили в предвыборной гонке. Свой выбор большинство американцев сделали задолго до этого. И оценивали они не красноречие политиков, не их внешний вид и не рекламные ролики. Народ просто оценил работу нынешней администрации Буша, и, исходя из этого, решил, оставаться ему на посту или нет. И ни реклама, ни предвыборные скандалы, ни красноречие и убедительность Керри, ни антибушевский пропагандистский фильм «Фаренгейт 9/11», снятый в лучших традициях Доренко и Караулова, не оказали влияния на мнение избирателей. Через месяц после вышеописанных дебатов, в ноябре 2004 года Джордж Буш-младший большинством голосов был избран на второй срок. Хорошо это или плохо, мы увидим в самом ближайшем будущем.