Глава 1

Стою сейчас у компа и думаю: что это было? И вроде не верю я во всю эту фантастику, но против фактов не попрешь. А факты говорят, что я… Хотя не буду забегать вперёд, расскажу всё с самого начала, а уж вам решать, что это было и как сей случай объяснить.

А началось всё со звонка Кутузова. Нет, не лихого одноглазого воеводы, тот давно уже мне не звонил, зазнался наверное, а моего друга детства Андрюхи. Он лет десять назад получил в глаз от большого деревообрабатывающего станка и на пару месяцев окривел. Его лучезарное око врачи спасли, но прозвище прилипло навечно. Так вот, позвонил мне Кутузов перед майскими с предложением поехать к нему на дачу. А надо сказать, что сие место, предназначенное для перевоспитания лентяев и осчастливливания трудоголиков, находится в самом дальнем анальном отверстии Ленинградской области. В каком – говорить не буду, дабы не уменьшать и так маленькую стоимость квадратного гектара его участка.

Короче, позвонил мне этот доходяга… Он старше всего на год, но зубы имеет только вставные, и ежеквартальные запои на неделю не дают ему набрать вес и как-то старят. Поэтому выглядит он лет на десять-двенадцать старше меня, имеющего все 32 красавца и пьющего только раз в год по паре недель, поэтому набравшего десяток излишних килограммов «трудовых мозолей». Опять я отвлёкся, всё никак не могу рассказать о звонке, но уж простите, надо же рассказать о действующих лицах и исполнителях, чтобы вы понимали, о ком речь. Да, для проведения вами вычислений Андрюхиного возраста скажу: мне 44, то есть полный привод – 4*4.

Всё, перехожу к звонку, не ругайтесь, сам знаю, что я… Сами такие.

– Привет, Стас! Как жизнь половая? – прозвучал мне в ухо из моего же сотового голос Кутузова. – Чего собираешься делать на майские?

– Привет, Чикаго! (Это тоже прозвище Андрюхи, прилипшее в то же время и по той же причине. Тогда был популярен анекдот: «Эй, одноглазый, сыграй «Чикаго». – «Я не одноглазый и «Чикаго» играть не умею». Тык в глаз. «Чикаго, Чикаго…» Извините, опять отвлёкся). – Жизнь регулярно. На майские… буду тщательно ничего не делать. Это же, целых четыре дня можно валять дурака и тешить дурочку.

– Ох, и лентяй же ты! А не хочешь махнуть со мной на дачу? Я там новое место для рыбалки открыл, на блесну клюёт просто сказочно.

– Да знаю я твоё «клюёт». На сто забросов два удара клювом и двадцать зацепов.

– Не-е-е, в этот раз честно клюёт. И забудь ты, наконец, ту рыбалку. Куплю я тебе эту блесну, будь она неладна.

– Да ты мне её уже три года покупаешь, гад.

– Ну чего ты врёшь, всего год и прошёл.

– Пить надо меньше и математику в школе изучать. Мы тогда твои сорок два отмечали, забыл?

– Ну ты и бюрократ, счетовод хренов. Хорошо, сегодня куплю тебе эту чёртову железяку, но только если поедешь со мной на дачу!

– Да что бы ты потратил на блесну аж три штуки… А-а-а-а понял, тебе картошку сажать надо, и ты меня подписать на это хочешь…

– Не вопи, как потерпевший, посадил я уже картоху. У меня другая проблема, а одному её решать боязно, ты нужен, с твоей безбашенностью.

– Хочешь заинтриговать и заманить сажать ещё что-нибудь? Не, Андрюха, я твои фокусы знаю и дачу твою проходил. Я лучше дома с женой четыре дня поспорю.

– Как был ты лентяем так и остался. Не захотел на первое мая со мной поехать, а я гусей пострелял. Целых пять штук добыл. Жирные, весенние.

– Погодь, а чего ты мне сразу не сказал, что у тебя гусь летит? Я же ещё ни разу весеннего гуся не брал. А на эти выходные охотиться ещё можно?

– А кто тебе не даст? До ближайшего посёлка пятнадцать вёрст. Ну что, поедешь?

– Ты ещё спрашиваешь! Я за гусём хоть сейчас и хоть куда.

– Лады, тогда собирайся, я завтра заеду, только спиннинг возьми, с блёснами, на рыбалку тоже сходим.

– Да возьму, не в руках же понесу. Лады, жду завтра.

Так я влип по самое «не балуй» в эту историю и так она началась.

 

Глава 2

Пятого числа «УАЗик» Кутузова принял в своё чрево меня со всем барахлом и начал приближать к уже неизбежному. Через четыре часа мы выгрузились у домика из тарной досочки, построенного ещё австралопитеками, ну, в лучшем случае, дедом Андрюхи, и перенесли всё в единственное помещение почтового ящика под крышей. Домик скрипел при ветре всеми досками, и было непонятно, как он вообще достоял до нашего приезда.

– Ну что, Стас, пойдём сегодня на вечернюю зорьку? – начал атаку хозяин фазенды. – Надо же на уху наловить.

Пока мы ехали в самом лучшем джипе (для России, конечно), то разговоры крутились рядом с женским полом, датами последних пьянок, выборами президента и скором рождении комаров. О главной цели поездки этот гад так и не обмолвился.

– Ну, вечером можно и бутербродов пожрать, не баре. Я хотел на вальдшнепа постоять вечерок.

– Да успеешь ты настреляться, три дня впереди, давай сначала сходим на речку. Я тут одну рыбную обнаружил, только идти километра три, но клёв… Рыба в очередь за блесной стоит.

– Кстати, о блесне. Ты мне «Мэпс» купил, или опять не нашёл?

– Да зажрись ты своей железякой, – засмеялся Андрюха, вытаскивая из бардачка машины заветную блестючку. – Занудой ты стал на старости лет.

– Это я-то старый? – возмутился я. – Ты давно в зеркало смотрелся?

– Давно. Мне с детства ужастики не нравились.

– Ладно, давай сходим сегодня на твою речку. Надо же новую блесну обловить. Может, и клюнет чего.

Мы перекусили бутербродами, нарезали ещё и с собой несколько штук, и, взяв в рюкзак ящики с блёснами, мой чехол со спиннингами и подсачником, отправились на новооткрытую речку.

Дорога, по которой мы приехали, заканчивалась сразу за холупой-дачей моего друга, и дальше шла плохонькая тропинка, почти полностью заросшая, но ещё угадываемая среди высоких деревьев. Пройдя около полутора километров, перешли по поваленному дереву небольшую речку и продолжили свой путь уже без каких-нибудь протоптанных ориентиров. Бор сменился густым ельником, а он плавно перешел в кустарник, который рос на небольших кочках. Под ногами хлюпала вода, и у меня появились подозрения, что Кутузов ведёт меня к болотной Кикиморе.

– Слушай, Кутузов, ты куда меня ведёшь? – начал я потихоньку ворчать. – Тебе не нравится твоё прозвище и ты его хочешь сменить на Сусанина? Так сказал бы сразу, зачем друзей в болоте топить!

– Не ворчи, уже скоро, – озабоченно огрызнулся Андрюха и продолжил внимательно смотреть по сторонам, выискивая одному ему заметные ориентиры.

Ещё метров сто по предболотной хляби и мы вышли на край настоящей топи. Впереди был только ровный мох и частые проблески серой воды.

– Я туда не полезу, – заявил я и посмотрел на чокнутого дачника. – Я в гробу видал твоих щук, если ради них надо рисковать своей шкурой.

– Ну чего ты расплакался, как сестрица Алёнушка над тушёной козлятиной? – огрызнулся Кутузов. – Я неделю назад накидал тут жлыг и сделал проход. Да и чего тебе бояться, дерьмо не тонет.

– Сам дурак. Чего там хоть клюёт-то, что ты второй раз туда решил полезть? Знаю я тебя, просто за щукой в такие буераки ты не попрёшся.

– Да я и сам не могу понять, чего я там наловил, но вкусная, зараза, невероятно. То, что краснуха, это точно, а вот какая?.. Я перерыл кучу книг, но так и не нашёл.

– Так чего ты молчал, паразит? Сказал бы сразу, что за краснухой идём. Где тут твоя тропа?

– Да ищу же, помолчи минутку, дай засечку найти.

Мы прошли по краю топи около пятидесяти метров, когда Андрюха радостно воскликнул:

– Во, всё, нашёл!

Переход топкой полосы дался удивительно легко, но когда мы выбрались на другую сторону и начали углубляться в кустарник, я почувствовал, что как будто прорвал тонкую ткань. Просто неожиданно стало трудно пройти через густой кустарник, и я, поднажав плечом, преодолел препятствие, почти вывалившись в шикарный бор. Высоченные ёлки стояли редко, и лес просматривался очень хорошо. Да и полоса деревьев была небольшая, около двухсот метров, а за ней – обрыв. Вернее, было видно, что там резкое понижение уровня земли, свободное от растительности. Плюс к этому пахнуло близкой водой. Всё это указывало на то, что сразу за лесом нас ждёт рыбалка.

Я оглянулся назад. Плотная стена кустарника скрывала от глаз весь пройденный путь. Мы сделали несколько засечек на деревьях, чтобы потом не искать тропу, и пошли в сторону просвета. Ни одна клеточка моего организма не почувствовала неладного, хотя моя интуиция вполне могла бы построить глазки и предупредить, злыдня.

 

Глава 3

– Ну чего, где тут твоё самое клеевое место? – задал я вопрос приятелю. – Наверняка присмотрел удобное для блеснения.

– Да тут берег чистый, – ответил Андрюха. – Можно кидать, где хочешь. И клюёт как из пулемёта.

– Врёшь ведь, – усомнился я. – Но попробуем.

Я скинул рюкзак, достал ящик с блёснами и собрал спиннинг. Пристегнув новую катушку, наладил снасть и сделал первый, пробный заброс. Результат превзошёл все мои ожидания. Удар последовал сразу после касания блесной глади реки. Заработал фрикцион на катушке и началось вываживание. Борьба с рыбой длилась не долго. Через десяток минут Андрюха помог подсачником и на берегу оказалась нечто. То, что это была какая-то форель на пару килограмм, сомнений не вызывало, но вот внешний вид её никак не совпадал ни с одним из знакомых мне видов.

– Андрюха, это чего за монстр такой? – спросил я удивлённо.

– А что я тебе говорил? – ехидно ответил приятель. – В прошлый раз я таких восемь штук поймал, но ни в одной энциклопедии не смог найти, что это за крокодил.

– Ладно, потом разберёмся, – начал впадать я в азарт. – А сейчас давай наловим этих красавиц побольше.

И началась добыча. Именно добыча, потому что рыбалкой это назвать было трудно. Каждый заброс приносил трофей и мы ловили только на один спиннинг. Вернее ловил я, а Андрюха помогал подсачником.

Через полтора часа улов почти превысил наши тяговые возможности, и мы решили остановиться. Снасти были уже собраны, когда вдали послышался заливистый лай собаки. Я посмотрел в ту сторону и увидел, что метрах в двухстах, из редких камышей, вылетела утка. Но, не пролетев и десятка метров, упала в реку. За ней тут же прыгнула собака, и быстро выхватила её из воды. «Кто-то охотиться», проскочило в голове, но неожиданная мысль вызвала взрыв любопытства.

– Андрюха, видел, как подстрелили утку? – спросил я.

– Видел, конечно.

– А выстрела-то не было. Он её из арбалета, скорее всего, взял, – попытался я подвести логическую базу под происходящее. – И не жалко ему болтов. Они же стоят почти по сотке баксов.

– Нет, Стас. Я видел не болт. Утка упала, пробитая стрелой.

– Ты сдурел? Откуда тут умельцы с луками? Да и стрела для спортивного лука стоит столько, что никакой идиот ею в утку стрелять не будет.

– И, тем не менее, это была стрела, я чётко видел.

– А пошли сходим и познакомимся с этим снайпером.

– Похоже, нам и идти никуда не надо, он сам к нам идёт.

Через пару минут к нам подошёл парень, лет тридцати. Одет он был в широкие штаны и такую же широкую рубаху, подпоясанную грубым кожаным поясом, на котором висела только что подстреленная утка. На тесёмке через плечо у него был перекинут колчан со стрелами, а в руках он держал лук. Причём оружие было явно кустарного производства и никак не напоминало современные образцы. Да и стрелы не выглядели заводскими. Рядом с ним спокойно шёл пёс непонятной породы. Что меня больше всего удивило, так это его обувь. На ногах у него были обычные лапти. Я даже рот раскрыл от удивления.

– Здравствуйте, господа хорошие, – произнёс парень. – Вы гости моего хозяина?

– Какого хозяина, парень, – улыбнулся Кутузов. – Дача у меня тут неподалёку, вот и вышли порыбачить.

– Не знаю я тут больше никаких поселений, кроме нашего. Врёте вы чего-то, – удивился местный снайпер. – Я местный егерь и хозяин только мне разрешает охотиться и рыбачить в его угодьях.

– Парень, у тебя крыша не поехала? – возмутился я. – Какие хозяева? Здесь глушь несусветная, да и не разрешают сейчас выкупать участки реки.

– Странные вы какие-то, – задумался егерь. – И одеты очень странно. Давайте-ка лучше я вас провожу к своему хозяину, а он уже решит, что с вами делать. Вы же браконьерите в его угодьях.

– Да иди ты … куды подальше, придурок! – взорвался Андрюха. – Мне больше делать нечего, как шляться по разным хуторам.

После этих слов парень просто достал из колчана стрелу и наложил её на лук, немного натянув тетиву.

– А вот это ты зря, дядя, – зло вымолвил он. – Я же не посмотрю, что ты старый, пузо прострелю и будешь тут потом волков кормить.

Ситуация стала походить на глупый фарс. Да ещё пёс, который стоял рядом с хозяином, почувствовал напряжение обстановки и начал злобно порыкивать.

Я внимательно посмотрел на оружие егеря и до меня начало потихоньку доходить, что дело может окончиться не совсем весело и счастливо. Его лук, хитро сделанный из двух частей, очень походил на оружие одиннадцатого-двенадцатого века. Да и стрела, наложенная на тетиву, была сделана из ровной ветки и имела оперение из настоящих перьев птицы, а не искусственное, как сейчас делают.

– Слушай, парень, – решил я немного разрядить обстановку. – Ты лук-то убери, давай спокойно поговорим, разберёмся.

– А чего мне с вами разбираться? – ещё чуть натянув тетиву, сказал он. – Отведу к барину, пусть он и разбирается.

Ситуация накалилась. У меня в сапоге всегда был охотничий нож. От скуки я наловчился его кидать на расстояние, не превышающее семь – восемь метров, практически наверняка. Причём без разницы, за лезвие или за ручку. Плюс ко всему, у Андрюхи рядом лежал топорик – багор, который тоже мог послужить неплохим оружием. Кутузов стоял чуть выше меня по берегу и рядом с ним стоял почти наполненный рыбой рюкзак. Парень стоял между нами, а пёс чуть сзади хозяина. Стрела была направлена в живот моего друга, но расстояние до стрелка было всего два – два с половиной метра. Всё внимание молодого егеря было направлено на моего напарника, и я махнул головой, давая понять, что пора действовать. На наше счастье, всё произошло очень быстро и слажено. Андрюха с силой подцепил рюкзак ногой и отправил его в полёт прямиком в ноги лучнику, а я выхватил нож и метнул его в пса. Парень тоже оказался не промах. Даже теряя равновесие, он успел выстрелить и кусочек смерти, длиной с полметра, просвистел в миллиметре от Кутузова. Мой нож попал в шею собаки и та, сделав последний прыжок, упала почти у моих ног. Смерть нам обоим посмотрела в глаза, улыбнулась и передумала. Не теряя времени, я бросился на аборигена и попытался его скрутить. Куда там. Ну не мальчик уже, бороться с молодыми и сильными. Только вмешательство Андрюхи решило ситуацию в нашу пользу. Удар по затылку вырубил егеря на некоторое время.

– И чего теперь? – спросил мой друг.

– Да сваливать надо отсюда, пока не очухался этот придурок!

– Так давай его свяжем и всё.

– Блин, Кутузов, ты фантастику хоть иногда читаешь? Ну, посмотри ты внимательно вокруг, ничего не наводит на размышление?

– Да много чего наводит, только не верю я во всё это.

– А ты посмотри на собаку, ты же кинолог-любитель.

Андрюха обернулся, сел на корточки перед псом и задумался. Я тоже подошёл, краем глаза наблюдая за парнем, и вернул себе нож.

– Ну и какие мысли у тебя возникают?

– Стас, либо я сошёл с ума, либо … мы в глубоком прошлом.

– У тебя слишком длинная шея, долго доходит. Только мы ещё и в какой-то непонятной местности. Я понял это, как только увидел лук и стрелу, да и на карте я этой реки не помню. Может, свалим отсюда побыстрее? Один чёрт знает, к чему может привести в нашем времени то, что мы тут натворили, если это наш мир.

– Здравая мысль, – сказал мой друг, вскакивая. – Валим!

Я быстро высыпал из рюкзака всю рыбу и покидал туда как попало то, до чего смог дотянуться. Кутузов схватил спиннинги и чего-то ещё и, увидев мою готовность к старту, рванул с места. Ноги вашего покорного слуги тоже не стали дожидаться особого приглашения, а глаза зафиксировали факт прихода в сознание егеря. Метров пятнадцать вверх по пологому берегу и кромка леса перед нами. Неожиданно почувствовав неприятный холодок между лопаток, на уровне подсознания я понял, что надо упасть, что и проделал. Свист стрелы подтвердил правильность моего решения. Вес рюкзака не позволил мне резво вскочить на ноги, и несколько метров пришлось бежать на четырёх конечностях. Вот никогда бы не подумал, что это можно делать так быстро. Уже принимая вертикальное положение, увидел кувырок Андрюхи и стрелу, ударившуюся в дерево, впереди него. И откуда, интересно, берётся у городского человека такой навык? Но додумывать ответ на этот вопрос я не стал. Хороший лучник выпускает в минуту от двенадцати до четырнадцати стрел (из каких закромов сознания пришла эта информация я не могу понять до сих пор). Значит, между выстрелами будет секунд пять семь. Пора начинать выписывать зигзаги, дабы усложнить попадание в меня любимого. Кутузов уже использовал этот приём. Главное теперь не пробежать засечки на дереве. Хорошо ещё, что мы не уходили в сторону.

Мои манёвры с непредсказуемыми зигзагами принесли свои результаты. Стрела прошмыгнула у левого плеча и полетела к кустарнику. А этот снайпер видимо поднялся от реки, иначе нас бы от него уже скрыл береговой излом поверхности. Вот урод упрямый.

Через секунду я услышал крик моего друга: – ТРОПА! и повернул в том направлении. Ещё через пяток секунд Андрюха скрылся в полосе кустов, и я нырнул за ним. Тихий шелест сзади подал сигнал опасности, но уклониться было сложно. Каким-то невероятным изгибом тела я попытался прыгнуть в сторону, но добился только перемещения жизненно важных органов чуть выше линии огня. Короче, стрелу принял мой зад. Хорошо ещё, что прыжок немного развернул туловище, и острая палка пробила только ягодицу и осталась там торчать, как серьга в ухе.

– Чтобы у тебя хер на лбу вырос, снайпер долбанный, – прорычал я. – Мне только пирсинга на ж… е не хватало.

Как ни странно, но боль в пятой точке не помешала мне преодолеть гать, не снижая скорости. А за ней был опять кустарник и густой ельник. Пыхтение друга слышалось впереди.

– Тормози! – крикнул я ему. – В этих ёлках он нас не найдёт.

Тяжело дыша, мы остановились и прислушались. Всё было тихо. Видимо парень понял, что в густом лесу его оружие не поможет и не стал нас преследовать. Игра в догонялки со смертью закончилась.

– Посмотри, что у меня там с задницей, – простонал я, падая на мягкий мох лицом вниз.

– Во б…, ни хрена себе заноза! – ехидно изрёк Кутузов.

– Так вынимай её! Мне такое украшение не нужно.

– А в какую сторону её вынимать? У неё спереди наконечник, а сзади оперение.

– Так обломай что-нибудь! Хорош демагогию разводить. Только надрежь сначала, иначе половину ж… ы мне разорвёшь.

Было больно, был мат. Надрезав и обломав наконечник, Андрюха резко выдернул раритет из прошлого и стянул с меня брюки.

– Зажми пока рукой, чтобы кровь не сильно текла, – сказал он. – Надо мху набрать.

Я послушно зажал ладонью обе раны и уткнулся носом в черничник. Быстро набрав серебристого природного антисептика, Кутузов приложил его к ране и, оторвав от рубашки несколько полос, сделал перевязку. Одетые брюки зафиксировали её окончательно.

Дорога до дома далась нелегко. Пришлось вырезать рогатину вместо костыля и отдать всю поклажу другу. Но всё когда-то заканчивается. Выйдя к даче, я забрался на заднее сидение машины, встав на колени, и предоставил все прелести сборов своему другу. Затем четыре с лишним часа тряски и мы в цивилизованном мире. Затем травмопункт, перевязка и недолгие объяснения врачу о происхождении раны. Естественно правду мы рассказывать не стали. Становиться пациентами дурки желания не было. Наплели про падение в лесу на сучок и врача это устроило.

Явление мужа утром, на три дня раньше, моя жена восприняла с олимпийским спокойствием, известие о боевом ранении с жалостью, а информацию о месте травмы со смехом.

И вот я теперь стою перед компьютером и думаю: – «А что это было?»