Евгений сидел на краю бассейна в дельфинарии, а Эзоп плавал у его ног и поглядывал на юношу. Вчера исполнился ровно год, как он устроился сюда работать, а сегодня год, как он познакомился с этим дельфином. Произошло это самым невероятным способом : совсем юный самец просто подплыл к металлической сетке, которая отгораживала небольшой заливчик от моря, на берегу которого и располагался научный и развлекательный центр по изучению водных млекопитающих, и громко заявил о своём присутствии. Сетку немного опустили, и гость добровольно заплыл в водный вольер. Все были в шоке. Никогда раньше морские скитальцы не являлись сюда добровольно. Их приходилось очень аккуратно отлавливать, потом они долго привыкали к неволе, и лишь потом соглашались выполнять трюки для зрителей и разрешали исследовать себя. Да и то не все. Некоторых приходилось отпускать, когда становилось понятно, что общаться с людьми они не желают и просто погибнут в неволе. А этот сам приплыл и сразу пошёл на контакт. Правда, только с одним человеком – с Евгением, молодым сотрудником, недавно закончившим школу и решившим поработать перед поступлением в ВУЗ. Так они и подружились, дельфин Эзоп и молодой парнишка.

Юноша недавно покормил приятеля в закрытом бассейне, который соединялся с бухтой небольшим проходом, и потом они просто бесились в воде, получая радость от общения. А сейчас он присел отдохнуть на бортик.

– И чего ты от меня ждёшь? – улыбаясь, спросил Женя, – ну, чего ты лупишь хвостом? Хочешь поиграть? Сколько можно? И так уже больше часа с тобой резвимся.

Эзоп разогнался под водой и прошёлся на хвосте мимо своего друга.

– Что-то у тебя сегодня настроение слишком весёлое, – засмеялся парень, – жаль, ты не можешь рассказать, почему.

– Ну, вообще-то, могу, – неожиданно раздалось в голове юноши, дельфин уже подплыл и смотрел ему в глаза, – правда, только тебе.

– Ох… – только и смог выдавить из себя Евгений.

– Чего «Ох» -то? – голос в голове явно смеялся.

– Эзоп, это ты… говоришь?

Дельфин покрутил головой, увидел рыбинку, которую он недавно не доел и подкинул её носом. Мойва упала прямо на колени к его другу.

– Не, это мой обед решил поболтать, а я так, просто дурака валяю.

– Но как…? И почему ты раньше молчал?

– А раньше ты и не просил меня ничего рассказать.

– Да, но… вот блин… и даже не знаю что спросить. А почему только со мной?

– А я сюда и приплыл, чтобы поговорить с тобой. Очень мало людей могут нас слышать. Из ныне живущих ты единственный.

– Но… я же… просто… вот чёрт. Огорошил ты меня.

– Огорошил? Вроде у вас растение такое есть, горох. Я тебя сделал этим растением, или закидал его плодами?

– Забей, это выражение такое, означает «удивил».

– Надо запомнить. Глупое выражение, но интересно будет разобраться в логике его происхождения.

– Слушай, так ты приплыл сюда только для разговора со мной?

– Ихтений, я уже год изучаю твою манеру общения, но никак не могу понять, зачем ты постоянно говоришь что мне делать, перед тем, как сообщить информацию.

– Стоп, погоди. Во-первых, я не Ихтений, а во-вторых, когда это я говорил, что тебе делать?

– Отвечаю по порядку: восемнадцать с половиной лет назад, когда ты родился, мы сразу увидели, что ты способен слышать и назвали тебя Ихтением. Не важно, какое имя дали родители, скоро ты это поймёшь. Теперь цитирую первые слова твоих фраз: «забей», «слушай», «стоп, погоди». Кого, или что мне надо забить? Я и так тебя внимательно слушаю. Как мне слушать лучше? Я и так почти не двигаюсь, только чуточку плавниками. Мне что, замереть совсем? И чего подождать?

– Ты прямо как моя мама, блин, – и почувствовав, что Эзоп собирается его перебить и задать очередной вопрос, Евгений быстро выпалил: – нет, нет, блин, это просто слово-сорняк, и я не прошу мне его испечь. Не обращай внимания. А почему Ихтений?

– Потому, что ты можешь стать одним из нас. Кстати, меня зовут Ихтий, а не Эзоп. Мне лестно, что вы ассоциируете меня с философом-сказочником, но имя у меня уже было.

– Ты знаком с нашей литературой?

– Мы знаем о вас всё, даже то, что вы сами забыли, – вдруг Эзоп резко развернулся, и, уйдя на глубину, устремился к выходу из бассейна. У самых ворот в закрытую бухту он ударил хвостом по воде и Евгений услышал в голове: – Никому не говори о нас. Нам ещё о многом нужно рассказать друг другу. Завтра продолжим.

Обернувшись, юноша увидел группу людей, приближающуюся к нему. Знакомых в этой компании не было, и он решил ретироваться. Скорее всего, это были просто посетители, пришедшие посмотреть на дельфинов. На сегодня все свои обязанности он выполнил и на работе его ничто больше не держало.

Вечер и ночь были невыносимы. Придя домой, Женя упал на диван и погрузился в размышления. Всё произошедшее казалось уже каким-то бредом. Может он просто много времени провёл в воде и от переохлаждения случились галлюцинации? Или его фантазия вырвалась наружу и толкает его к шизофрении? А может быть кто-то просто пытается его разыграть каким-то невероятным способом. Слишком много вопросов, на которые пока нет ответов: почему Эзоп не заговорил раньше, зачем ждал целый год? Хотя тут понять можно, он его готовил к разговору. Как вообще он может его слышать? Ведь дельфин просто смотрит на него и не издаёт ни звука. С чего бы вдруг ему, недавнему школьнику, быть уникумом, способным слышать морских млекопитающих? Что имел в виду Эзоп-Ихтий, сказав, что он может стать одним из них? Эти, и ещё целый сонм вопросов крутились в голове и грозили разорвать её на части. Так он и заснул, в раздумьях.

Утром Евгений вскочил с кровати без всяких потягиваний и попыток урвать ещё пяток минут для сна. Его мама даже вздрогнула, когда он её неожиданно чмокнул в щёку на кухне.

– Ого, не иначе мой сын влюбился?! – засмеялась она, пытаясь скрыть удивление – Неужели в дельфинарии появилась новая девушка?

– Может быть, появилась, а может и нет, – ответил сын, засмеявшись, – я сегодня позже позавтракаю, надо бежать.

– А во сколько ты появишься? – закричала женщина вдогонку чаду, но тот уже скрылся, хлопнув дверью.

Он бежал к бухте в надежде поговорить с Эзопом ещё до работы. Если не получить ответы на некоторые вопросы, то можно рехнуться. Тихие плески молодых волн, лёгкий ветерок и просыпающееся солнце – всё располагало к восприятию неизвестного. Бухта имела маленький галечный пляж, а остальной берег напоминал насыпь огромных каменных глыб. В пяти метрах от берега из воды торчала ноздря приличного валуна, и Евгений сразу перебрался на этот маленький островок. Долго ждать друга не пришлось. Уже через пару минут под водой показалась тень и у ног юноши вынырнула голова дельфина.

– Как спалось, после нашего разговора? – раздалось в голове весёлое приветствие – Чувствую, вопросов у тебя появилось много.

– Ну, главный вопрос: «Не брежу ли я»? – ответил парень – Слишком всё это неправдоподобно.

– Интересная у вас, людей, реакция на непонятное. Вы сразу начинаете думать, что сошли с ума.

– Интересно, а что бы ты подумал, если с тобой бы заговорила, к примеру, эта чайка?

– Ну, смотря что она скажет… Мы часто общаемся.

– Ты издеваешься?

– Нет.

– И о чём вы болтаете?

– Чаще всего она просит меня подогнать поближе к поверхности несколько мелких рыбин, но иногда просто разговариваем на разные темы.

– Ты гонишь…

– Зачем мне её гнать? Нам нечего делить и мы дружим.

– Нет, я не в этом смысле, я имел в виду, что ты говоришь неправду.

– А это как?

– Ну… ты пытаешься меня обмануть, рассказывая сказки.

– Ты забыл, я Ихтий, а не Эзоп. Это вы придумали мне имя сказочника.

– Ты хочешь сказать, что вы никогда не врёте?

– А зачем, да и как, если мы общаемся мыслями?

– Клёво, но… опасно.

– Во-первых, я не вижу у тебя удочки. Что клёво? А во-вторых, почему опасно?

– Отстань с первым, это опять слова-сорняки. Вот ещё, вторая мама нашлась. А «почему»… ну иногда можно и чего-нибудь не то подумать.

– Ихтений, мы и отличаемся от вас тем, что думаем всегда то.

– Ты хочешь сказать, что других отличий нет?

– Раньше не было, теперь много.

– Раньше – это когда?

– Около пятидесяти тысяч лет тому назад.

– Ты гонишь… ой, извини. Ты хочешь сказать, что знаешь, что было пятьсот веков назад?

– Я это помню.

– Так, стоп, вот я и поймал тебя на вранье. Как ты можешь помнить, если тебе ещё и десяти лет, наверно, нет?

– Я не умею врать. Да, мне всего восемь лет, но я помню всё, что происходило с моими предками. Такое понятие как генетическая память тебе знакомо?

– Ох, нихрена себе…

– Не понял, у тебя кончилась приправа «хрен»? Или это опять сорняки?

– Это значит, что все вопросы, которые я хотел тебе задать… можно спустить в унитаз.

– Зачем? И как? Я знаю, что унитаз – это место, куда вы отправляете свои естественные отходы. Но зачем и как туда спускать вопросы? Хотя я начинаю понимать, ты хочешь сказать, что теперь вопросы будут другие. Спрашивай.

– Прежде всего: кого ты называешь «мы»?

– Мы – это все дельфины.

– Ты хочешь сказать, что в море есть другая цивилизация, морских млекопитающих?

– А что ты называешь цивилизацией?

– Ну… это… а хрен его знает. Наверно большую группу разумных существ, достигших определённого технического уровня.

– Такой цивилизации в море нет.

– А какая есть?

– Есть большая группа мыслящих существ, пошедших в процессе эволюции по пути, отличному от людей.

– Опаньки, приплыли. И по какому пути вы пошли?

– Ихтений, это очень долгий разговор. Тебе пора кормить меня и других моих собратьев, которые согласились жить у вас в неволе.

– Я же умру от любопытства.

– Это хорошее качество и от него не умирают.

– Неужели тебе десяток ставрид важнее, чем разговор со мной?

– Несопоставимые понятия. Рыба – это питание, которое необходимо для дальнейшей жизни, причём сами мы её добыть здесь не можем, а разговор с тобой можно продолжить после еды. Кстати, а обязательно убивать корм, который вы нам даёте?

– Так нам рыбу привозят уже уснувшую, но прямо с корабля, недавно пойманную.

– Ладно, потерпим, хотя живая вкуснее и полезнее. Иди в бассейн, все наши уже там.

Евгений вздохнул, и, спрыгнув с камня в воду, побрёл к пляжу, а потом на склад – получать корм для обитателей дельфинария. Когда он вкладывал рыбин в раскрытые рты дельфинов, то слышал в голове тихие слова благодарности.

– Вы тоже можете со мной говорить? – спросил он у одного из давних обитателей дельфинария.

– С тобой можем.

– А зачем тогда Ихтий приплыл сюда? Разве вы не могли рассказать мне всё, что рассказал он?

– У каждого свой путь, – услышал он в ответ, и дельфин продолжил завтрак, прекратив диалог.

– И какой путь у Ихтия? – удивился парень, но ответа не последовало.

После кормления надо было убраться и выполнить ещё кучу обязанностей. Это заняло около двух часов. Потом желудок Евгения дал понять, что Эзоп, всё-таки прав, и поесть надо. Он сбегал домой и в ускоренном режиме запихал в себя всё, что предложила мама. Та стояла с выпученными от удивления глазами и широко раскрытым ртом, и в её голове начали появляться мысли о скорых внуках.

– Ты хоть познакомь нас с ней, – женщина начала развивать утреннюю тему, – она хоть симпатичная?

– Мамуля, она просто красавица, – подыграл парень маме, и засмеявшись, вскочил, оставив родительницу в тяжких раздумьях.

– Посмотрим, – с надеждой на ветреность молодёжи, выдохнула она.

Ихтий уже резвился в бухте, недалеко от камня, и Евгений решил составить ему компанию. Он разделся и прыгнул в воду.

– Твоё тело плохо предназначено для плавания, – раздалось в голове юноши, – трудновато тебе будет в первое время.

– Какое это «первое время»?

– Когда ты станешь обитателем моря, как мы.

Евгений чуть не нахлебался воды от удивления.

– Я с чего ты взял, что я захочу стать дельфином?

– Ты этого и не сможешь сделать. Между нами пятьсот веков эволюции в разных направлениях. А вот стать полноправным жителем моря ты можешь. До тебя это сделали сотни тысяч твоих собратьев и счастливы.

– Но, ты же сказал, что я единственный из ныне живущих?

– Да, но я не уточнил, что на суше. Более того, скорее всего ты ещё и последний, кто родился среди людей и сможет перебраться жить в море.

– Это почему?

– Это долго объяснять, а если коротко, то объединяющий нас ген у вас вырождается, и с каждым веком мы всё больше и больше отдаляемся друг от друга. Потому, очень давно, было решено приводить всех людей, способных нас слышать, в нашу среду. Мы ни в коем случае никого насильно не заставляем принимать наш путь, но встав на него раз, НИКТО с него сходить не захотел.

– А когда я смогу увидеть ваш мир?

– В любое время, когда захочешь.

– Тогда давай прямо сейчас.

– Хорошо, поплыли.

Евгений взялся рукой за плавник своего друга и они, ныряя, скользнули к выходу из бухты. Ихтий начал инструктировать своего протеже:

– Первое, что тебе надо запомнить: вода не враг, а друг. Она даёт жизнь всему и отнимает её только тогда, когда к ней относятся неуважительно. Не бойся переохлаждения. Силой мысли ты заставишь организм перейти в другой режим работы, режим сотрудничества с водной стихией. Разговаривая со мной и другими дельфинами, не используй речь, просто думай и всё. Ничему не удивляйся и ничего не бойся. Первое время я всегда буду рядом.

– А если я захочу вернуться домой?

– Значит, вернёшься. В нашем мире насилие неприемлемо и невозможно.

Они подплыли к металлической сетке, закрывающей выход в море, и остановились. Ихтий замер и в сетке начал образовываться проход. Железные звенья, сплетённые между собой, просто протекали друг через друга, образуя в воде широкий лаз. Сеть просто раздалась на полтора метра, а когда два беглеца покинули бухту, срослась обратно.

– Как ты это сделал? – подумал Ихтений.

– Я её попросил нас пропустить, и она исполнила мою просьбу.

– Но она же не живая.

– На Земле нет ничего неживого. Камни, вода, воздух, растения и так далее – всё имеет душу и со всем этим можно договориться. В этом и есть различие между направлениями наших цивилизаций. Вы заставляете всё работать на вас насильно, изобретая новые и новые способы это сделать, считая всё мёртвой вещью, а с нами всё сотрудничает. Вы всего добиваетесь силой, а мы разумом. Отсюда и все ваши войны и агрессивность. Насилие невозможно направить в одном направлении, оно либо захватывает всё, либо его нет, как у нас.

– А я смогу постичь вашу науку?

– Ты уже начал это делать, Ихтений, захотев увидеть наш мир. Добро пожаловать.

– Но вы постигали эту науку много веков, а моя жизнь ограничена.

– Да, твоя жизнь имеет окончание, но оно наступит гораздо позже, чем ты думаешь. Сегодня ты встретишься с такими же, как ты, и возраст их старейшины больше семи веков. Вода даёт жизнь. Потому мы, добровольно согласившись на общение с вами в дельфинарии, живём всего лет двадцать, а в море до ста.

– Ты хочешь сказать, что таких, как я, много?

– Да. Люди не верят в их существование и в сказках называют русалками, а они просто избрали наш путь.

Дальше они плыли молча, не обмениваясь мыслями. Ихтений любовался красотами своего нового дома и учился с ним общаться, а Ихтий заботливо следил за ним, готовый оградить от ошибок и опасностей.

Две фигуры, показываясь из воды и опять ныряя, постепенно удалялись от берега в совершенно другую жизнь, без ненависти и насилия. Туда где нет места жадности, зависти и другим порокам. Они плыли к счастью.