Глава 21. Шрам

Ещё пару дней назад мы сидели в парке и радовались окончанию учебы, теперь же мы с Машей заперлись в ванной комнате, а за дверью ее старшая сестра и мать, ломятся к нам, чтобы разорвать наши тела на части. Я дорисовываю мини-портрет Маши и открываю дверь — мы готовы. — Запись сделанная на диктофон, найденный в ванной комнате,

тел не обнаружено.

Когда я узнал о лекарстве, то мне стало не по себе. Я вспомнил двух братьев, что боролись за жизнь, спасая шкуры друг друга и нас самих. Два солнечных лучика в нашей команде, с веселыми шутками у костра и томными ночными разговорами, как они заканчивали предложения друг за другом и бросались в любой момент на помощь. Я все время думаю, успел ли Август убить Вадима? Или же остался с ним навсегда? Возможно где-то бродят двое безумных парней в экипировке команды зачистки № 13 с нашитыми ярлычками-фамилиями на груди. Все решают секунды, бежав быстрее мы бы не наткнулись на неживую за углом, повернув бы в другую сторону она не вцепилась бы в плечо Вадима. Я помню в каком ступоре находился, когда братья в один голос приказали мне бежать.

Стук в дверь прервал мои раздумья.

— Лев Николаевич, Вас вызывают на собрание в апартаментах Президента Москвы.

Мы с солдатом проделали большой путь, пока шли в назначенное место, апартаменты находились в одной из смотровых башен, где небольшие две комнаты были сделанны под одну резиденцию, точнее, под два благоустроенных помещения, соединяющиеся между собой небольшим переходом, да уж, наш Президент был тем еще трусом, выбрав себе место, куда никакая нечисть не поднимется, да еще и окружив себя толпой охраны.

Когда я зашел в комнату, где уже все собрались, то тут же почуял запах перегара, даже свежий морозный воздух из открытого окна не смог заглушить эту вонь. Судя по лицу Тэмпла для Президента это было нормой. Вместе с нами в комнате находились еще пара человек, которых я ранее видел в зале заседаний. Президент представился лично мне и пожал руку, его ладонь напомнила мне ручку младенца, такую же нежную и бархатную, у Вани и то руки были более огрубевшие, сам же, как человек, он выглядел слабым и пропитым, однако держал себя в руках. Рядом с ним стояла табличка «Алексей Ивашкин», заляпанная чем-то сладким, судя по всему, а позади огромный бар с полупустыми бутылками неплохого алкоголя.

— Ну что ж, прошу садиться. Как уже объявил ранее мой заместитель — главнокомандующий по военной части Максим Дубинский, я принял решение собрать две группы по тридцать человек для проведения масштабной зачистки города от безумных! Возглавлять операцию будут непосредственно сам Максим Дубинский и Лев Николаевич, командир отряда зачистки № 13, недавно прибывшей к нам и показавшей великолепный результат. Я хочу, чтобы лучшие из солдат были в списках этих ребят, поэтому, прошу своих заместителей оповестить всех своих подчиненных и заверить их в беспроигрышности данной войны. Вопросы?

— У меня вопрос. — Сказал я.

Лицо Президента изменилось, врядли кто-то часто вступает с ним в переговоры. Наверняка, он жаждал закончить это собрание как можно скорее и вновь приложиться к любимой бутылке, однако, я продолжил.

— На той неделе мне на коммуникатор пришло задание, в котором указывалось, что нужно разобраться с ситуацией в одной из церквей, и привести сюда живущих там людей. Кто отдал приказ?

Ивашкин поморщился, но ответил.

— Это был лично мой приказ, так как разведка доложила, что в церкви есть дети и…

— В церкви была женщина. — Перебил его я. — Она была, так сказать, безумной. Однако, живой. На теле имелось около дюжины целенаправленных укусов. Я знаю, что в Кремле есть девушка, у которой иммунитет к Вспышке, и своей кровью она спасает раненых солдат. Так вот там была такая же, только бедняжка лишилась рассудка из-за многочисленных укусов, я полагаю.

— К сожаление, мы не знали, что существуют еще похожие на нашу Алису, церковь находилась в эпицентре скопления безумных, а вы были ближайшей командой к ней, я лишь заботился о людях, находящихся там.

Само милосердие, чтоб его, не верю ни единому слову!

— Что ж, если вопросов больше нет…

— Есть ли какая еще информация о людях с иммунитетом в городе? По-моему, нам бы не помешала еще парочка, дабы не выкачать всю кровь из бедной девушки в связи с тем, что случится послезавтра.

Президент был явно недоволен моим вмешательством в его политику, однако никто меня не останавливал, а Тэмпл тем временем, сидел с чересчур довольным лицом и буквально наслаждался происходящим.

— К сожалению, нет.

Мы покинули его апартаменты и когда все разошлись Тэмпл подбежал ко мне.

— А неплохо так, что оружейная теперь находится рядом с президентскими покоями, как думаешь? — Он указал на проем в стене, где за сеткой была уйма оружия. Я подумал, что неплохо бы запомнить это место. — Раньше она была при центральном входе, но Ивашкин решил, что его безопасность превыше всего, а если вдруг солдатам понадобиться оружие, то им не составит труда подняться сюда.

Что-ж, я не был удивлен, старый пьянчуга явно заботился только о себе, посылая других на смерть.

— Знаешь, почему он отправляет именно нас? — Перебил мои раздумия Тэмпл.

— Мы — угроза.

— Именно. — Кивнул тот. — Все знают, что Алексей Ивашкин трус и пьяница, изначально его поставили на место президента лишь потому, что тот был ближе всех к политике, в дальнейшем люди всего навсего привыкли к нему, однако, многие из солдат мечтают видеть сильного лидера во главе Правительства Москвы.

— Они хотят видеть там тебя?

— Ага. А теперь еще ты здесь. Для него мы угроза. Ивашкин знает, что мои союзники пойдут за мной, а значит, революционеров не останется. Члены твоей команды присоединятся к тебе…

— Нет, я им не позволю! — Отмахнулся я и остановился на середине пути.

— Чушь! Плевать они хотели на твои запреты! Вы уже потеряли двоих.

Тэмпл двинулся вперед и я пошел за ним. Мы вышли на улицу, под ногами хрустела замерзшая трава, кое-где люди перебегали из здания в здание, часовые стояли на своих постах, охрана обходила периметр. Я вспомнил, как с сыном и женой выбирался в Кремль на новогоднее представление, и напоминаю себе о том, что воспоминания могут причинить боль даже по прошествию пяти лет.

— Алиса рассказала, что знает одного из ваших, Артем, если не ошибаюсь.

Ну конечно же, это ведь та самая Алиса, имя которой он лепетал по ночам. Как же все-таки может быть тесен мир.

— Что будем делать? — Спросил я его.

— Нас отправляют на смерть, разве это нормально?

Я помотал головой. В глазах Тэмпла сиял огонь.

— Наше лекарство от Безумия спас я, люди пойдут за мной, но мне нужна поддержка.

— Мы с вами.

 

Глава 22. Алиса

В позднее время суток стоит держаться вблизи света, он притупляет инстинкты Безумных, а оказавшись в темноте — бегите, просто бегите и не оглядывайтесь, иначе есть вероятность, что вы упадете и тогда они набросятся на вас сверху, а значит, шансов на спасение у вас уже не будет. — Отрывок из обучающей лекции для членов команды зачистки, автор — Люток Н.Н.

Я лекарство и это делает мою жизнь иной, более ценной по сравнению с другими, я тот особенный человек из-за которого люди будут драться с неживыми — и они никогда не проиграют.

Но так было не всегда, люди злобно смотрели на меня, сторонники церкви, при написании Библии эры Безумия, ясно давали понять, что лекарства нет, а я, сама по себе, отродье Дьявола, да и кровь моя черна, как ночь. Вот только это не так. Десятки исследований показали, что мой организм на девяносто пять процентов схож с организмом здорового человека, меня отличают лишь безумные зрачки, резкие перепады настроения и спонтанная агрессия, которую я, более менее, научилась контролировать.

Спустя пять лет я помню все: как проснулась в машине с Артемом и его сестрой, а на улице хаус, все в огне и людях, сошедших с ума, наверное, мне стоило остаться там, но черт меня дернул бежать, спотыкаясь о горы тел, уворачиваясь от безумных, пытавшихся меня схватить. Я примкнула к группе выживших из пяти человек, мы продержались два дня, потом и на нас напали, от туда я бежала в дом, где меня приютила семья — женщина с тремя сыновьями и старик в инвалидном кресле. У них было мясо и много воды, в тот вечер я впервые наелась за последнюю неделю, а ночью ее сыновья пытались меня изнасиловать, одному из них я выбила глаз первым, что попалось мне под руку и снова бежала, наткнувшись за домом на старика, который рубил топором человеческое тело, меня вырвало прям на месте, а в это время женщина вырубила меня ударом по голове. Следующие несколько дней я смутно помню, однако точно знаю, что меня держали в подвале, кидали сверху куски сырого человеческого мяса, не давали воды и смеялись. Я не ела. То и дело теряла сознание, пока не поняла, что я им больше не нужна. Наверное, я оказалась бесполезной игрушкой и меня решили убить. На третий день сверху скинули тело неживого, тот меня не слабо поцарапал в области бедра, на тот момент я еще не догадывалась, что царапина так же опасна, как и укус, однако мой инстинкт выживания оказался сильнее, я схватила его за голову и несколько раз ударила о землю. Однако и после этого неживой все еще шевелился, мое бедро адски заболело, а в глазах все потемнело. Я отодвинулась к стене и медленно сползла по ней, схватившись руками за голову, пытаясь справиться с болью и ужасом, которые окутали все мое тело.

В этот момент безумный встал и его разбитая кровавая физиономия выглядела, как в самом страшном фильме ужасов. Нет, я больше не могла бороться. Мне оставалось шептать «не трогай меня, пожалуйста, пожалуйста, уходи». Чудовище подбиралось ко мне все ближе и ближе, оно будто растягивало предстоящее удовольствие, находясь рядом со мной оно нагнулось и теперь мы оказались лицом к лицу. Физически я сдалась, но морально все еще боролась.

— Убирайся прочь! — Прошипела я сквозь зубы.

Безумный пошатнулся и в его глазах я увидела неуверенность.

— Я сказала проваливай!

Чудовище сделало несколько шагов назад, а потом и вовсе убежало в другой конец подвала, где приняло точно такую же позу, как у меня.

Я не понимала, что со мной, мне было так страшно, глаза наполнились слезами и я вновь отключилась.

Проснулась я от звуков выстрелов и топота ног.

— Обыщите здесь все, любые припасы важны. — Послышался голос сверху.

Дверь подвала открылась и вниз спрыгнуло двое ребят с автоматами на перевес, безумный тут же напал на одного, другой успел среагировать и сделал несколько выстрелов. Однако, его товарищ был уже ранен.

— Прости, брат. — Отрезал тот и пристрелил его, как собаку.

Меня выволокли наверх и кинули на пол, один из них посветил в мои глаза и тут же отпрянул назад.

— Ты нахрена ее достал? Она же безумная!

— Нет. — Прошептала я и тут же почувствовала ударил ноги в спину.

— Пристрелите ее.

— Да брось, она еще живая, для шоу сгодится.

— Неизвестно сколько она уже в таком состоянии.

— Меня не кусали. — Вновь прошептала я и услышала слово «заткнись», после чего вновь последовал удар, но уже по голове и я отключилась.

Очнулась лишь в плесневой ванне, когда меня окотили водой.

— Она еще человек, если превратится во время боя, то устроит настоящий фурор. — Сказал один мужчина другому, его собеседник вновь достал фонарик, и, схватив меня за подбородок, начал светить в глаза.

— Красавица какая. Она уже не превратится. Юной леди очень повезло.

— В смысле повезло? У нее порез на бедре, явно от безумного.

— Вот именно! — Взорвался мужчина, достал пистолет и подставил его к подбородку собеседника, направив дуло вверх. — Ты не понимаешь, она бы уже давно обратилась! — Он вновь резко приблизился ко мне. — Но она все еще живая. Она — совершенство!

Меня перевели в хорошую (по нынешним меркам) комнату со всеми удобствами и держали в ней несколько месяцев, ко мне то и дело заглядывали разные люди, желающие посмотреть на меня, как на живую безумную, однако, им было строго настрого запрещено меня трогать. Самым приятным плюсом из этой истории стала чистая одежда, душ и еда три раза в день, причем явно не человеческое мясо. Однажды в комнату зашел мужчина, он не был так азартен, как остальные, у него были спокойные глаза, он был хорошо одет и выглядел намного собраннее, чем все мои гости. Я, как и всегда, повернулась к нему боком и задрала майку, демонстрируя шрам. Мужчина оглядел его и с большим усилием воли наконец взглянул мне в глаза. До него на это никто не решался. Всем был интересен шрам и на тот они смотрели на расстоянии трех метров от меня, после чего люди словно лишались рассудка и кричали то об искуплении, то просили у Бога прощения, падая на колени, кто-то хотел убить меня, крича, что я безумная (кем я, наверное, и была), были даже те, кто собирался меня иметь в разных позах, не скупаясь на разъяснения, однако любого, кто хоть пальцем меня касался, ждал тяжелый удар по голове и незамедлительное покидание моих апартаментов.

И вот этот мужчина смотрит в мои глаза и задает вопрос:

— Ты давно здесь?

— Около трех с половиной месяцев.

— И как тебе?

— Как мне что?

— Быть живой безумной.

Его слова выбили меня из колеи. Он так спокойно говорил об этом, хотя даже я сама не до конца приняла тот факт, что не могу обратиться.

— Хочешь выйти отсюда?

Я молчала. Что я могу ответить на это? Мне тут хорошо? Не знаю. В конце концов, я не просижу в этой комнате вечно. А эти люди, что окружают меня, они не нормальные. И в итоге, меня либо убьют, либо будут насиловать, а может и того хуже — отправят на ринг. О да, ринг — это то место, где в смертельной битве сходились живые с безумными на потеху публике. Я знала об этом из разговоров охранников и меня даже пару раз вывели посмотреть на это зрелище. Пока я приношу прибыль — меня туда не отправят, но что будет, когда я перестану быть такой нужной?

— Время. — Сказал охранник.

Мужчина вышел, но с тех пор он навещал мне еще шесть раз, в наши десятиминутные встречи он умещал рассказы о том, что происходит на улице, поведал мне о том, кем он является, а именно — Алексей Леонов, заместитель президента по военной части и что в Кремле базируется огромный штаб, там мне нечего будет бояться, там я буду надеждой и лекарством. Мы разрабатывали план моего побега. Он пообещал, что следующая встреча станет решаемой, он придет сюда не один, а с командой зачистки и все это здание сравняют с землей, меня спасут и я наконец обрету свой дом. В ту ночь мне впервые приснился Артем, а именно наша встреча в Кремле, что он будет встречать меня у ворот, обнимет и больше никогда не оставит одну. Утром я почувствовала боль, которой раньше не испытывала, я вспомнила, что чудес не бывает и любовь всей моей жизни, скорее всего, давно мертв, или, не дай Бог, ходит плечом к плечу с безумными.

Я жала своего спасителя несколько дней, подпрыгивая при каждом открытии двери, ночами я прислушивалась с надеждой на то, что переворот уже начался, просто они это делают тихо.

Тем вечером я сидела на диване и читала роман о любви написанный аж семь лет назад, как вдруг в мою комнату зашел знакомый мне мужчина, начальник всего и вся в этой дыре, а позади него двое волокли Леонова, тот был сильно избит и не мог больше стоять на ногах, и скорее всего, он уже не первый день здесь находится, ибо кровь на его одежде высохла, а некоторые порезы начали заживать.

— Что вы с ним сделали? — Закричала я.

— Тихо, тихо. — Начал меня успокаивать главный, чье имя я так и узнала. — Я лишь хочу задать тебе вопрос — ты знаешь этого милого человека?

Я вновь перевела взгляд на Леонова, тот посмотрел мне в глаза и еле заметно кивнул.

— Нет. — Прошептала я и опустила голову вниз, мне казалось, что из меня вот вот потекут кровавые слезы.

— Ну как же нет?! — Закричал тот. — Он же постоянный твой клиент!

— Я плохо запоминаю лица. — Говорила я все так же в пол.

Начальник хмыкнул и я заставила себя исподлобья посмотреть на Леонова, его уволокли из дверного проема, вместе с ним исчезли мои надежды на жизнь.

— Моя милая, девочка. — Неожиданно пролепетал начальник. — Ты была прекрасным украшением в этом мире, этакая «живая безумная»! Мне жаль, что тебе было мало того, что мы тебе давали. — Он нагнулся ко мне и обхватил своими потными ладонями мое лицо, я навсегда запомню его зеленые глаза и сальные волосы, от которых воняло чем-то и давно сдохшим. — На ринг ее.

С этими словами, он отошел назад, а другой мужик схватил меня за руку, я дернулась в бок и со свей силы вмазала ему по челюсти, да так, что тот аж заскулил от боли, а я буквально почувствовала, как выбила пару пальцев на руке. Этим я чертовски его разозлила, и тогда на помощь пришли еще трое, все они схватили меня за ноги и руки и потащили прочь. Я помню, как меня кинули на ринг, как закрылась клетка и глаза безумной, которую спустили с поводка. Как не странно, я почувствовала с ней некую связь, она будто говорила со мной на подсознательном уровне, вот только слов я не разбирала, от подобного у меня разболелась голова. Я вжалась в клетку, но кто-то толкнул меня вперед. У меня не было выбора, либо я, либо она.

Мысленно я извинилась перед ней и на долю секунды мне показалось, что она все понимает, просто ответить не может. Безумная накинулась на меня, однако, даже не смотря на нее, я заранее знала, что так будет и тут же увернулась в сторону и встала на ноги.

Времени медлить не было, я прыгнула на нее сверху и придавила коленями так, что лицо неживой впилось в пол ринга. Я не хотела ее убивать, мне она была ближе всех живых в этом зале. Я нагнулась над ее лицом и стала умолять ее успокоиться. В тот момент, мне и самой было неизвестно, что я делаю, как так произошло, что я разговариваю с безумной, ведь они не понимают нас, единственная их нужда — еда, то есть, мы. Однако, безумная перестала биться и в этот момент толпа взорвалась на крики о том, что все это подстава, они требовали смерти и крови. В клетку запустили еще двоих, на этот раз мужчины, и я понимала, что с двумя сразу мне не справиться. И черт его вообще знает, как это работает. Один из них забежал за меня, а другой был так близко, что я решила, что он вот вот нападет на меня, однако, я ошиблась и, тот, что был сзади, схватил меня, а его острые зубы вонзились в мое плечо.

От боли перед моими глазами весь мир перевернулся.

Второй безумный бросился ко мне, однако сделать ничего не успел, прозвучал выстрел и тот упал к моим ногам, почти что лишенный головы. Безумный, что секунду назад держал меня — отпрыгнул и кто-то всадил ему пулю в лоб. Я упала на спину и сжалась в ожидании скорой смерти от очередного выстрела. Началась паника, люди разбегались и кричали. Я чувствовала укус на своем плече, он притупленно болел. Когда я наконец поняла, что в меня стрелять больше некому, то мне оставалось лишь ползти к незакрытому выходу из клетки. Я буквально свалилась на пол, толпа подхватила меня, и мне еле удалось удрать в один из проходов.

Я побрела по коридору, из моего плеча сочилась кровь, мир то и дело переворачивался, а я уже не чувствовала ног, обессиленная я ползла по стенке, оставляя за собой кровавый след, мне хотелось умереть, принять настоящую смерть, потому что быть одной из неживых — мне никак не удастся.

Неожиданным образом я увидела ванную комнату, в которой очнулась впервые оказавшись здесь. Я забралась в холодную ванну и включила воду, чтобы промыть укус. К моему удивлению, он был не таким глубоким, как мне казалось, однако вода быстро окрасилась алым цветом. Я услышала выстрелы, они были чертовски близко, потом крики, разговоры по рации, мне чудилось, будто это происходит в паре шагов от меня и эти люди вот вот зайду в ванную и без всяких вопросов пристрелят безумную, сидевшую в луже крови. И вот теперь я плачу, впервые с момента Вспышки. Я вспоминаю Артема и всю свою семью. Мое прошлое картинками всплывает в моей голове. Я надеюсь, они ждут меня там, куда я вот вот отправлюсь.

Знаете вот это чувство, когда ты понимаешь, что твоя жизнь пошла не так, как это было задумано? Мне пророчили прекрасное будущее, большую семью, карьеру, мы с моим молодым человеком представляли, как вечерами будем сидеть на диване и любоваться нашими детьми, по выходным выбираться с друзьями на природу, видеться с родителями… А теперь я сижу здесь, в холодной ванне, зареванная, мокрая, готовая принять свою смерть с распростертыми объятиями.

Из-за угла появляется человек, парень, явно шокированный происходящим, я смотрю в его глаза и узнаю Алексея Леонова, это заставляет меня почувствовать вину, скорее всего, он уже мертв, его убили из-за меня.

— Скоро встретимся, я люблю вас. — Шепчу я своим близким и надеюсь, что хоть в этот раз будет не больно.

— Что? — Спрашивает парень. — Что ты сейчас сказала?

Я вновь поднимаю глаза на него и вижу этот ступор, секунды назад он готов был стрелять, а теперь теряется в своих мыслях. Нет, я то точно знаю о том, что мне нужно.

— Стреляй. — Уже более громко говорю я, глотая собственные слезы. — Ну же!

— Ты живая. У тебя иммунитет.

— Нет! — Чуть ли не закричала я. — Я урод, я стану безумной! Убей меня!

Почему он медлит? Разве мои глаза не доказательство безумия? А как же укус на плече? Я не хочу быть лекарством и жить я тоже больше не хочу.

— Но ты уже… — Казалось, он сам не верил своим словам. — Ты уже безумная. И при этом живая. Ты — лекарство.

Я сдалась. Он знает, конечно же знает, что я уже не обращусь, потому как, безумие давно сидит во мне и глубже самого сердца ему не забраться.

Максим — так звали человека, который спас мне жизнь, был сыном Алексея Леонова, вот только фамилия оказалась другой — Дубинский. Оказывается, всю его семью заставили ее сменить, ибо на них могла начаться охота из-за военных дел его отца. Он нес меня на руках до самого Кремля.

— Я больше не хочу принадлежать к династии Дубинских или Леоновых! — Заявил он во всеуслышание, когда мы подбирались к стене. — С этого дня меня зовут Тэмпл.

Какое смешное имя, подумала я, однако его сослуживцы в один голос ответили — «Так точно».

Сейчас я живу той жизнью, которую мне обещал Алексей. Я все еще чувствую вину за его смерть, ведь с того момента началась череда борьбы за меня, как за единственное лекарство.

Я помню все, мне никогда не забыть тот ад, который я пережила в начале эры Безумия, но именно он сделал меня сильнее всех остальных.

 

Глава 23. Тэмпл

Согласно правилам убежища лица, не вернувшиеся до восьми часов вечера по каким-либо причинам, не под каким предлогом не будут впущены в здание до десяти часов утра следующего дня. — Одно из правил убежища № 4 ЮВАО

Время, почти что, перешагнуло заполночь, с потолка свисала одинокая желтая лампочка, которая, казалось, вот-вот потухнет, и тогда, помещение окутает мрак. От стен веяло холодом, хотя отопление уже работало во всю. В принципе, я не был удивлен, что сегодняшний поздний вечер завершит именно столь мрачная атмосфера.

— Выдвигаемся на рассвете.

Этими словами я закончил вечернюю планерку. В глазах моих подчиненных я видел надежду, что таилась так давно. Они верили, что завтрашний день изменит исход пятилетней войны.

Как же они ошибаются.

Перед тем, как сойти с трибуны, я обернулся и увидел Шрама, он так же смотрел в толпу и беглым взглядом кого-то искал. И он их нашел. Саша и Артем оставались стоять на месте даже после того, как толпа почти разошлась по своим делам. Их взгляд был направлен в нашу сторону, он спокойный и твердый. А потом мы увидели еще одного добровольца — черноволосую девушку Дашу, которая пришла с командой. Она стояла за спиной Саши и пристально сомтрела мне в глаза. Мне стало не по себе от мысли, что завтра они могут умереть, и, возможно, эта девушка будет ходить вдоль улиц, брызжа безумной слюной, искать себе пропитание и размножаться, путем укуса.

Спустившись наконец вниз, мы направились к ребятам, Шрам подошел вплотную к Артему и достаточно громко, жестикулируя руками, стал говорить:

— Нет, я против!

— Мы не оставим тебя. Помнишь, у нас уже отняли двоих…

— А у тебя, в свое время, забрали Алису! — Перебил его Шрам, а потом обратился к Саше и Даше. — А что движет вами? Почему вы не хотите остаться здесь и начать более менее спокойную жизнь?

— Мы не останемся. — Отрезал Саша и крепко сжал руку своей возлюбленной.

Я стоял позади Шрама и не знал, что мне делать. Наверное, стоило прервать их дискуссию, она ничего не изменит, ребята пойдут за ним хоть куда, ведь они больше не знают нормальной жизни.

Из-за угла появилась Алиса, та неуверенно шагала в нашу сторону. Пожалуй, она была единственной девушкой за всю мою жизнь к которой я испытывал самые теплые чувства. Мне казалось, что ген Безумия лишь украсил ее и без того красивые глаза, а само то, что она самый значимый человек в Кремле, делает ее еще более привлекательной.

Артем, завидев мой взгляд, обернулся и Лиса тут же остановилась, а я в это время привел мысли в порядок. Эта девушка всегда считала меня кем-то вроде старшего брата, не более, в ее сердце было место лишь для одного человека, пускай, даже если он был мертв, пяти лет не хватило, чтобы она прогнала его прочь из своих мыслей, а теперь он здесь, и она целиком отдана ему.

— А что ты думаешь? — Спросил Шрам у Алисы.

Она сделала глубокий вдох и быстрым шагом подошла к нам.

— Я считаю, что вся эта операция — самоубийство! Я лично ходила к Президенту и знаете, что он мне ответил? Чтобы я сидела в своей комнате и даже к окнам не подходила во время вашей вылазки.

— Прекрасно, твоя жизнь стоит сотни наших, я понял. — Разозлился Шрам. — Знаешь, что ты не такая особенная, как думаешь? Мы видели другую, однако та сошла с ума, а как ты думаешь, когда наступит твоя точка невозврата?

— Не смей так говорить. — Сказали мы в один голос с Артемом и тут же переглянулись.

— Знаешь, я могу понять его. — Указал он на Артема, обращаясь ко мне. — Мальчишка чуть ли не каждую ночь лепетал ее имя во сне, но ты? Сколько людей погибло, пока ты спасал ее?

Я вспомнил отца и его мольбу спасти девушку, чья кровь — лекарство. А еще, я впервые почувствовал на себе такое давление, после его смерти. Да уж, понятное дело, почему Шрам был лидером, он мог любого уложить на лопатки одной фразой.

— Я понимаю Вашу злость. — Довольно тихо сказала Алиса. — Я знаю, что двое из ваших погибли в пути, но знаете, если бы я могла передать свою способность кому-то другому и уйти на покой — я бы уже давно это сделала. Я пережила такое, после чего любой человек без всякой Вспышки бы сошел с ума. И эти постоянные шушуканья за спиной… — Она посмотрела на Артема. — Я надеялась, что увижу тебя здесь, вместе с твоей сестрой, но… Шли годы, а тебя все не было. — Она вновь перевела свой взгляд на Шрама. — Моя кровь спасла сотню жизней за это время, но если бы не Вы, ни Тэмпл, и вся команда зачистки — я бы давно покончила с собой. Да, мне не стать на сто процентов безумной. И не понять то, что они чувствуют. Однако я всегда была на стороне тех выживших, что не прощались с близкими, ведь я была их спасением.

Ее голос всегда проникал в глубины мозга, дотрагивался до сердца, и растекался по венам. Было ли это влиянием Безумия — не знаю, но когда она говорила — все молчали, даже если хотели что-то сказать.

Шрам лишь помотал головой.

— И ты оставишь ее? — Обратился тот к Артему.

— Я вернусь.

— А вы? Вы готовы умереть друг за друга?

Саша и Даша переглянулись, их сплетенные руки и одновременные кивки говорили сами за себя.

— Ну, ребята, держитесь, ибо завтра утром мы начинаем войну.

 

Глава 24. Артем

Кап, кап, капает вода,

Кровавая она, и льет из рукава,

И если не успеешь ты руку замотать,

Придется от Безумных немедленно бежать. — Детская считалочка.

Ту ночь мы провели с Алисой на большом подоконнике не менее громадного окна, которое выходило на кремлевскую площадь. Все, что у нас было — одна подушка и плед. Она лежала на мне и перебирала пальцами пуговицы моей рубашки, поочередно мы рассказывали друг другу о том, как шла наша жизнь последние пять лет. Я рассказал ей о первом месяце скитаний, своей болезни и смерти сестры, которая пыталась раздобыть мне лекарство, она о своем спасении, сумасшедших людях, заборах крови раз в месяц и шприц с одной дозой ее «лекарства», который та носит с собой, обновляя содержимое в нем каждый месяц — на всякий случай.

Иногда, мне казалось, что вдали происходит какое-то движение, но из-за непроглядной темноты мне не удавалось ничего рассмотреть. И вот, когда я понял, что Алиса засыпает, то у меня начало колоть в сердце. За минувший вечер я извинился перед ней раз десять и хоть она и дала мне понять, что не в обиде за мои слова — я знал, что ей больно. Я гладил ее по волосам и мечтал лишь о том, как вернусь обратно, не за спокойной жизнью, а к ней.

Мимо в очередной раз прошел патруль, но никто не посмел нас прогнать. Они знали, что сегодняшняя ночь прощальная для многих и потому молчали.

Я с ужасом ждал, когда в шесть утра включат основное электричество и так называемый «рассвет» постучится в окна. Мне придется попрощаться со своей любимой в очередной раз, даже не насладившись ею полностью. Но я вернусь, я обязательно вернусь. Я переубиваю каждую из тварей вставших на моем пути. Моя одежда будет залита кровью, руки трястись от усталости, но я вернусь к ней.

Однако, утро не настало. С первыми «лучами солнца» люди кинулись к окнам и почти весь Кремль озарил одновременный пугающий вздох. Многие моментом отпряли от стекол и кинулись к стенам. Именно этот шум и разбудил нас с Алисой. Почему-то наши взгляды были приставлены к людям у стены, схватившихся руками за сердце, а не к тому, что происходит по ту сторону окна. Я увидел женщину, что медленно сползла по стенке и кажется потеряла сознание, а потом Алиса одернула меня за рукав и я наконец посмотрел на горизонт — не было места яблоку упасть, так много безумных находилось на улице. Они никуда не шли, просто стояли и смотрели на Кремль. Часовые попрятались в свои башни и больше не выходили на стену. Алиса повернулась ко мне и прошептала:

— Со мной что-то не так.

Ее глаза были чернее ночи, я испугался так сильно, что даже слегка дернулся. Мы вместе встали с подоконники и она вновь отвернулась к окну, схватившись за голову.

— Я слышу, я всех их слышу. — Повторяла она. — Они… Они ждут… Боже, как больно.

Я обнял ее сзади и крепко прижал к себе. Чем унять ее боль? Как она слышит этих чудовищ? И самое главное — чего или кого они ждут?

Наконец, мне вновь хватило сил развернуть ее к себе и взглянуть в черные, как ночь, очи.

— Нам надо уйти с людных коридоров, чтобы они не испугались тебя…такой.

— У меня сейчас голова лопнет… Отведи меня к Тэмплу.

Быстрым шагом мы направились в комнату Тэмпла, Алиса опустила голову вниз и смотрела лишь под ноги, а я вел ее, собирая напуганные взгляды и нетихие высказывания в нашу сторону:

— Эта же та самая…

— А вдруг она с ними связана?

— Почему она не смотрит на нас?

— Это она позвала их сюда?

И вот мы стояли у двери в покои Тэмпла, однако, та была закрыта и его там, скорее всего, не было. Единственное, что меня радовало — в залах с комнатами не было окон, а значит и народа на данный момент тоже.

— Алиса, посмотри на меня.

Она подняла взгляд, я увидел, как ее щеки залились слезами, кровавыми слезами.

— Я думаю, Тэмпл направился к Президенту, однако я там еще не был. Тебе придется отвести меня.

— Нет, в таком случае, мы выйдем на улицу…

— Но он же вышел! И Шрам наверняка вместе с ним! Они знают, что делать!

— Нет, нет, нет… Я не могу выйти, их слишком много…

— Алиса, пожалуйста, послушай меня, они все безумные, а мы — живые! И они каким-то образом собрались здесь. Ими кто-то управляет, кто-то, похожий на тебя. А если он ими управляет, то и ты сможешь. Ты ведь знаешь, как заставить их уйти.

— Артем… Пожалуйста, я не могу.

Я не мог командовать ею, не имел права заставить выйти к ним, ведь, если она не справится, то погибнем мы все.

— Хорошо, хорошо. Ты знаешь, сколько их там?

Спустя секунд десять тишины Алиса пристально посмотрела на меня и сказала:

— Семь миллионов.

Я сделал шаг назад, а в голове лишь ее голос и эти слова — семь миллионов.

Из-за угла коридора выбежали Шрам и Тэмпл, позади них был Саша.

— Где вы были? — Закричал им я.

— У Президента, старый пьянчуга закрылся в своих апартаментах и никого не пускает. — Ответил Тэмпл.

— Вы представляете, сколько их там? — Отдышавшись сказал Саша.

— Семь миллионов. — Вполголоса сообщила Алиса, вся ее кожа моментально посерела, а сама она стала холодной, как лед.

Мы все переглянулись и одновременно сглотнули.

— Я слышу их… — Продолжила она и подняла взгляд на парней. — Они ждут приказа.

— Приказа? — Спросил Шрам. — Как солдаты?

— Скорее, как покорные слуги. Они очень громкие, но при этом, разговаривают в унисон… Но я не понимаю, что они говорят… Приказ, приказ, приказ… Это не главное! — Алиса схватилась за голову и села на пол, в коридоре повисла небывалая тишина. — Кровь. Вакцина. Витамины. Они связаны. Они связаны с одним… нет, он не безумный, он как я. Но я не знаю, кто это. Он называет мне свое имя, но я не понимаю. Он показывает мне Безумных. Он знает, что я тоже могу с ними общаться. — Алиса подняла взгляд и уставилась на Шрама. Ее глаза были черными, она не моргала. — Я никогда не была так близка с ними, они ощущают, что я в их голове, показывают, что с ними случилось, но не могут рассказать всей истории.

Любовь всей моей жизни сидела на полу и смотрела вдаль, ее взгляд был вперен в стену, холодную и пустую, однако в ней она видела то, чего не видели мы. И наконец ее глаза приняли прежний цвет.

— Я видела здание. Там был человек в белом халате. Он так же мог общаться с неживыми и те ему не прекословили. А еще, он стоял над огромной клеткой, там было два человека, я уже видела их, но сейчас они выглядят иначе. — Она посмотрела на меня и протянула руку, я помог ей встать и почувствовал, что ее трясет.

Интересно, сколько раз она сможет перенести такие вспышки Безумия в своем сознании, прежде чем присоединиться к неживым, окружившим нашу крепость?

— Они пришли убить нас? — Совершенно спокойно спросил Шрам.

— Они ждут приказа. До тех пор они просто будут стоять.

— Нам нужно начать зачистку прямо сейчас, если мы уничтожим хотя бы пятерку миллионов, то спасем Кремль. — Сказал Саша.

— Нельзя ждать. — Согласился Шрам. — Я соберу всех, кого смогу оповестить. Встречаемся у ворот через десять минут!

Все разошлись и вот мы с Алисой снова остались одни.

— Я не все рассказала им. — Прошептала она.

— О чем ты?

— Тот парень, которого я видела, он сказал мне, что ему придется прийти за мной.

Я взял ее лицо своими ладонями и заглянул в глаза — они больше не пугали меня, как прежде.

— Я убью любого, кто к тебе прикоснется. Никто больше не заберет тебя у меня.

— Я знаю. Просто пообещай мне, что ты вернешься.

— Обещаю, я вернусь.

 

Глава 25. Август

У каждого свое сокровище, кто-то всегда хотел много денег, другие большую семью, каждый представлял свою мечту, как нечто дорогое и невероятное, теперь же, самое дорогое, что у нас есть — наша жизнь, она является главным сокровищем и самой большой наградой. — Автор неизвестен.

Контроль над телом был полностью потерян, в головее словно жили два сознания, одно — преобладающее — было безумным существом, я хотел рвать человеческую плоть и упиваться теплой кровью, другое — моя основная личность — сгорала, это даже было больше в прямом смысле, чем в переносном, состояние было такое, будто меня насадили на шампур и вертят над открытым огнем. Я не могу поднять голову, то и дело отключался, плакал, стонал, орал, молил о смерти, сколько так продолжалось? Не знаю. Литовский то и дело мерцал перед моими глазами. В последний раз я проснулся и понял, что больше не в клетке, я лежал на холодном железном столе, как мне кажется, ощущая дикую скованность. Но это было не самое страшное, более жутким было то, что за прошлую ночь меня укусило трое неживых. Скажу честно, я не чувствовал ничего, словно даже боли от разрывания моей плоти и кусков мяса больше не было. Зачем он делал это? Мне нужна была смерть. Пожалуйста, я хочу умереть.

Литовский склонился надо мной и широко улыбнулся.

— У-у-у-уб-б-бей-т-т-те м-м-ме-ня.

Я не мог нормально разговаривать, словно просто разучился, а еще, мой язык превратился в кашу, а зубы заострились до такой степени, что я буквально мог прокусить ими свой язык.

На самом деле, это не так, я понимал, но мою голову все больше и больше наполняли картинки той, ДРУГОЙ личности. Я не мог сопротивляться этому, даже мысли о том, что все это нереально потихоньку переставали посещать мой мозг.

— Кивни, если голоден.

Сам того не осознавая, я кивнул.

— Хороший мальчик.

Литовский протянул мне кусок сырого мяса и все мое тело начало рваться к нему. Еда, мясо, жрать, жрать, жрать. Я чуть не вывернул шею, пока наконец мне не удалось ухватить зубами этот кусок. Кажется, я его даже не проживал, просто проглотил.

Но это было не самое страшное. Литовский так громко хохотал, что мои уши буквально начали истекать кровью, мне казалось, голова сейчас взорвется. Когда он прекратил, то снова наклонился надо мной. У него были безумные черные глаза, схватив меня за голову тот уткнулся носом в мой нос и я почувствовал небывалую слабость. Из его рта текла кровь, черная, пузырчатая, у любого другого она бы вызвала отвращение, но я хотел ее пить. Вылизать весь его халат до последней капли.

— Ты чувствуешь это? — Произнес профессор возбужденным голосом.

Я молчал, однако начал понимать, о чем он: перед моим взором появилась целая армия неживых. Они стояли и ждали моего приказа, миллионы пар глаз были направлены на Кремль. По одному моему слову они готовы были сорваться с места и разорвать всех его обитателей.

— Ты главный. Ты наше лекарство. А теперь я покажу тебе еще одного человека.

И вот я вижу девушку, на ней бледно-бежевое шелковое платье, развивающееся по ветру, у нее карие глаза и длинные светлые волосы. Она смотрит на меня и молчит.

— Я хочу, чтобы ты привел ее мне. Мне плевать на всех, они уже покойники, но она мне нужна живой. Я чувствую ее. А ты?

Я продолжал пялиться на нее, мир вокруг преобразился и вот мы оказались в зеленом саду, позади нее текли водопады, а сверху сияло солнце. В этом мире она была ангелом. Я стоял и любовался ею.

— Кто ты? — Спросила она.

— Август.

Она улыбнулась.

— А кто позади тебя?

Я повернулся назад и увидел своего брата — он был самым настоящим безумным, стоял и смотрел на мою собеседницу с неутолимым голодом, который я чувствовал вместе с ним. Я снова развернулся к девушке.

— Тебе надо уходить. — Сказал я.

— Зачем?

Ее голос был словно прохладный ручеек в жаркую летнюю погоду, казалось, он навсегда останется в моих ушах.

— Потому что — я иду за тобой.

Мой брат взял меня за руку и я заметил, что она приняла привычный телесный цвет живого человека. Посмотрев на его лицо я понял, что он больше не безумный. Он стоял здесь со мной, живой, родной, как раньше.

— Ты знаешь…

— Я знаю. — Перебил он меня. — Меня уже поздно спасать. Но ты должен бороться. И ты тоже должна. — Обратился он к ней.

Девушка закусила нижнюю губу.

— Ты должна сказать ему свое имя. — Сказал Вадим.

— Меня зовут… Алиса.

Меня вырвало из сказочной вселенной, весь мир кружился перед моими глазами, Литовский отошел назад и спросил, что я видел.

— Н-н-ниче-г-г-о. — Каждая буква давалась мне с особой сложностью. Мне казалось, что я стал забывать алфавит.

Но ведь он знал, что я вру.

— Где м-м-мой б-р-рат-т?

Литовский нажал какие-то кнопки на пульте и стол начал подниматься и переворачиваться в вертикальное положение под углом в семьдесят градусов. В комнату медленно зашел Вадим. Интересно, он узнает меня сейчас? Он действительно был в моей голове в том воображаемом парке?

— Сейчас я полностью закончу твою трансформацию и окончательно превращу тебя в своего послушного суперсолдата, мой дорогой Август. Этот молодой человек единственное, что держит твое основное сознание, так скажем, в сети. Без него ты полностью отдашься своей темной стороне. Мне жаль, вы были прекрасным экспериментом, но во имя науки всегда приходится идти на жертвы.

С этими словами Литовский взял со стола огромный нож и вонзил моему брату под подбородок с такой силой, что я увидел, как кончик лезвия вышел из его головы, а потом, словно ничего и не было, он вытащил нож и тело моего брата замертво, теперь уже навсегда, упало на пол.

Если бы я мог контролировать свой организм, то наверняка бы заплакал, но вместо этого, я увидел вспышки света, все тело охватила агония, было так больно, что я стал кричать, но крик мой был нечеловеческий. Так кричат безумные, когда собираются напасть. И вот, словно по щелчку пальцев, все закончилось. Весь мир в моих глазах стал красным, я больше не чувствовал как бьется мое сердце.

Литовский поочередно развязал мне руки с ногами и я спустился на пол.

— Пора. — Сообщил тот мне.

Я и сам знал, что пора. Я приведу ему Алису.

 

Глава 26. Александр

«Побежала девочка в лес прочь от неживых тварей, спряталась на дереве и горько заплакала в ожидании своей погибели, а ведь говорила ей мама «не выходи за пределы убежища», ну и кто теперь о ней позаботится?» — Отрывок из единственной книги сказок Эры Безумия убежища СЗАО.

Мы рубили им головы, а они не шевелились, лишь провожали нас взглядом один за другим. Казалось прошла вечность, хотя всего лишь час, но этим тварям не было конца. Самое интересное должно было произойти после — массовое сожжение. Несколько миллионов голов не так-то просто изничтожить мачете и топорами, а потом все это дело придется еще и сжечь… Уже представляю, что будет происходить на улицах, какой зловонный запах станет витать в воздухе…

Мы с Дашей переглянулись, я старался держаться к ней как можно ближе, но за плотно-прижатыми друг к другу безумными — это почти не удавалось. Благо нас было больше, чем в изначальном списке. Когда мы с Артемом и Дашей вышли на площадь, то нас окружало человек триста. Очень надеюсь, что мы управимся дня за два, вот только вопрос — а есть ли у нас столько времени? В конце концов, они ждут приказа и обязательно дождутся. Хотелось бы мне лично взглянуть в лицо этому человеку и разрубить его пополам.

Я вновь посмотрел направо и заметил, что Даши больше не вижу, тогда я посмотрел на наручный браслет, который раздавали всем, так называемым, смельчакам перед выходом. Кажется по нему можно было связаться с кем угодно на расстоянии ста метров. На дисплее был список имен по алфавиту, я быстро нашел Артема и Дашу, а вот что на счет Шрама… Понятия не имею, как он записан. Где-то неподалеку был слышан звук падения голов и тел. В моей голове появилась картина, как в один момент все окружающие нас безумные отходят ото сна и разрывают наши измотанные тела на части.

— Даша, прием. — Пробубнил я, как можно тише в браслет.

— О, так эта штука работает? А я не могла разобраться.

— Как ты там?

— Немного не по себе, клянусь, эти черти смотрят мне в самую душу. — Ее голос сопроводил резкий выдох и очередное падение тела. — А ты как, красавчик, держишься?

— Я бы не против был вернуться в парк.

— Жаждешь моих поцелуев? — Засмеялась она. — Ого, смотри прямо, ты тоже это видишь?

Я взглянул вдаль, но ничего не заметил, видимо Даша оторвалась вперед. Я на одном дыхании срубил с десяток голов и наконец заметил странную вещь о которой сказала моя подруга — полукруг. Неживые стояли более-менее полукруглой стеной и держались за руки, все они были в белых халатах, как раньше ходили в поликлиниках. Я посмотрел по сторонам и заметил, что многие уже сюда вышли, добровольцы начали кучковаться и громко обсуждать увиденное, тела позади нас редели и даже можно было увидеть Кремль.

— Как думаете, что это? — Спросил я у Артема с Дашей, когда они подошли ко мне.

— Похоже на стену, но я не уверен. Может это их граница? И дальше начнется агрессия?

— Нет. Врядли. — Возразила Даша. — Это больше напоминает охранников, окружающих сцену на концерте.

— Внимание всем! — Одновременно по всем браслетам начал разлетаться голос Шрама. — Те, кто дошел до стены из неживых — не трогайте их до особого указания, а остальным проводить зачистку по периметру. Повторяю, стену из неживых не трогать, проводить зачистку по периметру.

Люди начали громко переговариваться, парень в метрах пятидесяти от нас громко крикнул «к черту все» и занес топор над шеей одного из безумных. Самое страшное, что после этого все действительно пошло к чертям.

Неживые, все как один, бросились на людей, Даша успела среагировать быстрее меня и снесла голову впереди стоящему безумному, после чего все выжившие перешли в отступление. Я благодарил судьбу за то, что большинство безумных у Кремля уже приняли свою смерть, поэтому, наш путь был почти без происшествий, не считая того, что мы буквально бежали по груде мирно лежащих тел. Позади слышались крики и нечеловеческий вой, в конце концов передо мной выскочила одна из неживых и буквально перегородила мне путь, однако она не нападала, девушка двигалась в туже сторону, что и я и это было больше похоже на то, что она играет со мной, у нее были длинные пышные волосы, каштанового цвета, которые развевались по ветру, неживая была до изнеможения худая, но при этом на удивление бодрая, на миг я увидел ужасающую улыбку на ее лице, и в тот же момент острые зубы другого неживого вонзились мне в шею. Я развернулся слишком резко и это послужило тому, что безумный вырвал часть моей плоти. Отрубив ему голову одним ударом, я в развороте вонзил топор в череп играющей со мной безумной, зажал шею рукой, и бросился бежать вперед.

Я чувствовал теплую кровь, струящуюся по моей руке, и молился об одном: выжить любой ценой. Достигнув громадных стен Кремля, я упал на колени, и кто-то затащил меня на площадь, приказав лечь и ждать помощи. Перед глазами то и дело мелькали расплывчатые фигуры, наконец кто-то нагнулся ко мне и убрал мою руку от шеи.

— Его укусили, но он еще жив, тащите его в общую палату. — Прокричал мужской голос кому-то, а потом он обратился ко мне. — Держись, парень, рана не серьезная, артерия не задета, ты выживешь, только сознание не теряй.

Я кивнул, хотя возможно, только подумал, что сделал это. Я даже не был уверен, что смогу держать себя в сознании. В итоге, меня положили на носилки и вкололи в шею жутко больной укол, если бы мог, я бы даже закричал, но все, что все, что было в моих силах — провалиться в мир снов.

 

Глава 27. Артем

Москва принадлежит Безумию! Гореть нам всем в Аду! — Надпись на стене одного из муниципальных домов.

Они прорывались, лезли из-за всех щелей, карабкались на стены, и им не было конца. Пока раненных уносили с площади, я рванул в помещении, мой взгляд упал на парня, которого волокли на носилках, в нем я узнал Сашу, его шея была вся в крови, а сам он был без сознания, я начал двигаться в его сторону, но тут меня остановили два парня лет двенадцати, они попросили помочь им донести солдата в лазарет. Прежде чем согласиться, я вновь посмотрел в сторону Саши, но его уже там не было. А еще, мне нужно было найти Алису, вывести ее отсюда, спрятать подальше от этих существ. И тогда я согласился, с надеждой на то, что найду ее в лазарете и уведу ее прочь. Я закинул на себя солдата и понес в Кремль. Мимо меня также проносили раненных, медсестры бегали, как заведенные, по полу растекалась кровь и, кажется, я только что наступил на чье-то отгрызанное ухо.

Одно я знал точно — «лекарства» Алисы не хватит на всех, в конце концов, она захочет сдать еще, а может, если ей откажут, она самовольно выкачает из себя все — до последней капли. Я вбежал в зал с раненными и увидел там Дашу, она вскочила с кровати и отмахнулась от медсестры.

— Хватит! Я в порядке! Никто меня не кусал, я же говорю, я упала и ударилась головой, Вы уже обработали рану, а теперь отпустите! — Закричала она и увидев меня подошла к двери. — Я рада, что ты жив, но я до сих пор не могу найти Сашу. — Даша провела по выбившимся из косы прядям, тем самым убрав их с лица, и я заметил огромную кровоточащую рану у нее на лбу, словно ту несколько раз ударили головой о камни. — Красивый шрамик? Думаю, потом тату набить на нем, как заживет, это на меня так неживой сбоку напал.

Эта девушка восхищала меня своим оптимизмом в любой ситуации, в этом они с моим другом были похожи.

— Я тоже не видел Сашу, надеюсь он в порядке, раз его нет в лазарете. — Врал я.

Даша была единственной, кто мог мне помочь проскользнуть наружу, врать ей о состоянии Саши было последней подлостью, но я не мог иначе. В моей голове выстроился четкий план действий, но для его исполнения — мне нужен соучастник.

— Я должна его найти.

— Нет, стой, ты должна меня выслушать.

Я рассказал Даше все то, что поведала мне Алиса, рассказал о том, зачем здесь Безумные и что им нужно на самом деле, точнее — кто… Я старался говорить как можно тише, однако этого не требовалось, все и без того слишком шумели и были заняты своими делами.

— Ты должна помочь мне вывести ее отсюда.

Она помотала головой.

— Сначала мне нужно найти Сашу.

— Я найду его, ладно? Я скажу тебе куда бежать и что делать, мы договоримся о времени и встрече. Когда здесь все уляжется, то я обязательно приду за вами. Даже не так, нет, МЫ с Сашей придем за вами. Договорились? Я отвлеку охрану от выхода через больничные покои, вам нужно буде бежать сюда. — Я открыл карту на браслете и ввел координаты убежища, где мы находились до того, как нас отправили в церковь, после чего отправил координаты на браслет Даши. — Там безопасно, много животных развелось, значит проблем с едой не будет, в подвале есть запасы воды, которые мы оставили, хватит на пару дней.

Даша хлопала своими небольшими глазами и наверняка переваривала эту информацию так быстро, как могла, но этого все равно было недостаточно.

— Пожалуйста. — Добавил я и мне казалось, что еще немного и я расплачусь, как девчонка.

— Ладно. Я сделаю это.

 

Глава 28. Дарья

Каждый заразившийся был или есть грешником, таким образом, Бог даёт им шансы искупить свои проступки. Если человек совершит самоубиение перед полной трансформацией, то попадёт безоговорочно ко вратам Рая.

Коли же грешник решит встать на путь исцеления, то гореть ему адским пламенем в безумном Аду. — Цитата на обложке новой Библии Эры Безумия.

Я нашла Алису в дальнем углу госпиталя, она сидела рядом с девочкой лет семнадцати с окровавленной перевязанной ногой и гладила ее по волосам, та жутко бредила во сне, пот покрывал ее бледный лоб, веки покраснели, а губы пересохли. Заметив меня Алиса сказала:

— Я лично притащила ее сюда, ее укусили в бедро, в левый бок и поцарапали руку. — Она приподняла рукав кофты незнакомки и показала легкую царапину. — Не уверена, что она выживет. Ей вкололи всего один шприц моей крови, но этой дозы хватает лишь на один укус. Я хотела сделать ей переливание, но сестры не дают.

— Ты уже не сможешь ей помочь. — Я села рядом, хотя мне и близко не хотелось приближаться к ней. — Твой приятель попросил об одной услуге и я не смогла отказать.

— О чем же?

— Мне надо вывести тебя отсюда, Артем отвлечет охрану от выхода через больничные покои, а мы с тобой отправимся в небольшое убежище, и когда здесь все утихнет, то парни придут за нами.

Алиса взглянула мне в глаза и я увидела в них отчаяние.

— Ты ведь знаешь, они здесь из-за меня…

— Об этом трудно не догадаться.

Чем дальше мы отдалялись от Кремля, тем сильнее я чувствовала неподдельный страх. От любого скрипа или шороха я выставляла перед собой пистолет и загораживала Алису.

— Это крыса, только и всего. — В очередной раз сказала моя спутница, когда я чуть не выстрелила в пустой бак.

— Ненавижу крыс. Самые мерзкие и противные существа на земле, переносчики заразы, и просто гнусные твари.

— А меня тогда за что ненавидишь?

Мы остановили у развилки, нас окружала тишина и морозный ветер, где-то вдалеке были слышны выстрелы, даже казалось, что это происходит за много километров отсюда, хотя мы прошли не так много, но здесь, я наконец почувствовала себя свободной, впервые за несколько дней. Последние пять лет дались мне нелегко, но ни разу не было такого, чтобы я не могла откуда-то сбежать, возможно, я просто привыкла к этому чувству.

— Знаешь, для них ты центр вселенной, но не для меня, нет, я видела такую же, как ты, только у той с головой было не все в порядке задолго до Безумия, как мне кажется. Женщина убила собственного ребенка, позволяла кусать и царапать себя в целях ненормального эксперимента ее взбрендившего мужа. Однако, у нее тоже был иммунитет, а это значит, что ты не единственная, и в случае чего — и тебе найдется замена. — Пора бы было уже остановиться, но я не могла, возможно, для меня это единственный шанс — высказать сейчас все, что я о ней думаю. — Я пять лет скиталась по улицам, меня несколько раз чуть не сожрали заживо, я видела смерти близких мне людей, замерзала, голодала, мучилась от элементарных болезней, а ты, принцесса, сидела в своем замке на мягкой перине и в ус не дула, когда могла наесться досыта и прилечь на мягкую кровать.

Алиса стояла молча и неотрывно смотрела мне в глаза, ее взгляд прожигал меня изнутри, я обидела ее, задела за живое, и все бы ничего, но она вдруг начала говорить:

— Ты даже представить не можешь, какой ужас я пережила, прежде чем оказаться здесь. — Ее голос был совершенно монотонным, даже бровь не дернулась, однако, ее слова забрались мне в голову, и, я, вдруг, испытала непередаваемый ужас и нотку адреналина, словно Алиса передала мне частичку того, что она пережила. Ее глаза потемнели в ту же секунду и это помогло мне прийти в себя. Я резко подошла к ней и взяла за руки — они были холоднее льда.

— Эй, что с тобой?

— Я вижу, вижу их, один ведет четверых, ведет сюда, он знает, где мы, чувствует меня, видит моими глазами. — Ее зрачки вновь приняли прежнюю форму, она посмотрела за мою спину и сделала шаг назад.

Обернувшись я увидела пятерых безумных, один из них вышел вперед, у него была рыжая копна грязных волос, бледная кожа и полностью черные зрачки, одежда была забрызгана кровью и грязью, но это не мешало мне узнать его — это был один из тех братьев, что находились в Команде зачистки. Однако, он был не просто безумный, он их лидер.

Парень вряд ли мог узнать меня, его взгляд был направлен лишь на Алису, а неживые, что стояли позади него, были готовы сорваться с воображаемого поводка и наброситься на нас.

— Алиса, ну-ка прикажи своим сородичам отойти от нас.

— Не могу, они меня не пускают… к себе.

— На счет три мы с тобой бежим и сворачиваем направо, ясно? — Не дождавшись ответа я начала отчет. — Раз, два, три!

Мы рванули вперед и прямо перед носом у неживых свернули вправо, я бежала явно быстрее, чем Алиса, поэтому, мне пришлось сбавить темп и значительно замедлиться, мы уткнулись в заброшенный гипермаркет и забежали вовнутрь. Дойдя до складского помещения мы спрятались за гору пустых поваленных коробок и прижались спиной к стене.

— Перестань так громко дышать! — Скомандовала я.

— Не могу… отдышаться…

— Прекрасно, нежная принцесса, нас легко найдут по твоим громким вздохам.

— Перестань. — Грубым голосом сказала она и я тут же замолкла, выкинув ее дыхание из своей головы.

— Ты видишь их? — Спросила я, но она лишь непонимающе на меня посмотрела. — Ну, тот безумный… Он же как-то смотрит через твои глаза. Ты можешь узнать, где он?

— Я не знаю, как это работает.

— Ну так узнай!

Алиса вжалась в стену, закрыла глаза, и попыталась восстановить дыхание, спустя какое-то время ее очи распахнулись, и я увидела две черные точки вместо них.

— Стеллажи. Он идет впереди, а они сзади.

— Какие именно стеллажи?

— Не знаю, они все одинаковые. Но он чувствует, что я в его голове. И он… он…

— Что он?

— Он… извиняется. Ему жаль.

Чернота спала с глаз моей собеседницы и она посмотрела на меня.

— Ему так жаль. Он не хочет этого делать.

— Но почему делает?

Прямо за дверью послышался грохот и звук разбившегося стекла.

— Сиди тихо. — Прошептала я и выглянула из-за коробок, в наше убежище зашел один безумный, он открыл рот и из-за уголка его губ полилась черная кровь. Я же прикрыла рот рукой, опасаясь издать какой-то звук.

Безумный начал обходить помещение, это было дело минуты, он бы нашел нас, они бы забрали Алису и растерзали меня. Бежать с ней был не вариант, более медленного человека я в жизни не видела, а вот одной мне с легкостью удастся удрать, тем самым, я отвлеку их внимание.

— Слушай и запоминай. — Я открыла карту на браслете и быстро сняла его со своей руки, одевая его на руку Алисы, я начала свою речь. — Тебе нужно идти в это место, туда пути день, может немного больше, но ты обязана дойти. Если тебе нужно будет сделать остановку, то остановись вот здесь! — Я щелкнула по одному из действующих убежишь. — Ночью я буду уже там и возможно мы встретимся. Но потом, если я не успею, ты все равно должна дойти до конца.

— Ты не пойдешь со мной?

— Я отвлеку их.

Алиса облизнула пересохшие губы и я вспомнила девушку из госпиталя с которой она сидела, возможно чрезмерная сухость губ и красные веки — это еще один признак безумия, который мы просто не замечаем.

— Туда должны прийти Саша и Артем, но не смейте уходить без меня, ясно? Иначе, я на вас всех безумных собак натравлю, когда найду.

Мы улыбнулись, как же это иронично говорить о смерти в такой шутливой форме, и в столь неподходящее время.

— Выйдешь из здания через десять минут, не раньше, ты поняла?

Алиса кивнула.

— Подожди, возьми вот это.

Она протянула мне шприц, наполненный кровью, ее кровью, это было понятно без объяснений.

— Вдруг пригодится.

Я кивнула и вновь выглянула из-за коробок, заметив, что безумный совсем близко, я присела на корточки.

— Ну что ж, принцесса, все во имя тебя. — С этими словами я перепрыгнула через коробки и рванула прочь. Я бежала мимо прилавков, собирая взгляды неживых, они гнались за мной, но я была быстрее. У меня был план, нужно было выбежать из магазина и залезть в дом на против, наверняка там много разбитых окон или открытых дверей, а там я бы уже нашла, где спрятаться, пока они будут искать меня, Алиса уже удерет прочь, надеюсь, она не заблудится, а то придется ее потом еще по всей Москве искать.

И вот уже впереди сломанные двери выхода из магазина, а за ними бледный полудневный свет, я почти что снаружи, как вдруг, прямо передо мной, появился один из рыжих братьев, мы оказались так близко друг к другу, что я смогла рассмотреть инициалы на его куртке, это был Август, под его глазами выступили темно-зеленые, даже больше фиолетовые вены, лицо было озлобленное, зубы оскалены, я затормозила, и сделала шаг назад, но было, на самом деле, уже слишком поздно отступать. Безумные, что были позади, схватили меня за обе руки и вонзились острыми зубами в мои предплечья. Из меня будто выбили весь дух, я даже не смогла кричать. Дальше все было словно в замедленной съемке, а именно: я упала на колени и сильно зажмурилась, меня выворачивало от боли и страха. Август подошел ко мне, я взглянула на его лицо, свет падал так, что мне казалось, будто над его головой нимб, он же, в свою очередь, схватил меня одной рукой за горло и сжимал его до того момента, пока я не перестала дышать, и не потеряла сознание.

 

Глава 29. Шрам

Я никогда не был так счастлив, как сейчас, когда по моим венам проходит эта зараза, я чувствую блаженство и комфорт, какого не чувствовал уже года три, мир вокруг меня меняется и я вместе с ним. Интересно, почему люди так бегут от своего спасения? Ведь это рай на земле! — Отрывок из дневника неизвестного человека, тела рядом не обнаружено.

Я забрался на стену и посмотрел вниз, там неживые головами бились в закрытые ворота, карабкались по кучкам тел своих погибших собратьев, пытаясь залезть повыше, рычали, и оставляли за собой кровавые следы. Казалось, им не было конца. В бой уже пошли стрелы с огнем и коктейли Молотова, но, и этого было недостаточно. Когда я потратил предпоследний патрон, то вспомнил про запас рядом с покоями президента, наверняка этот трус сейчас заперся в своих апартаментах, и допивает остатки коньяка.

Я спустился вниз и побежал к башне, перепрыгивая тела раненных, которых еще не успели оттащить, хотя мне кажется, что некоторые из них уже были мертвы, и могли в любой момент схватить меня за ногу и и вцепиться в нее зубами.

Пробегая очередной пролет на лестнице я услышал душераздирающий женский крик и выглянул в ближайшее окно: на земле валялась медсестра, ее нога истекала кровью, а рядом лежал мужчина немного старше меня и из его головы торчал нож. Все было понятно — он обратился и захватил свою жертву. Медсестру оттащи во внутрь, а в головы тел, которые больше не подавали признаков жизни, втыкали ножи. Где-то среди них может быть Артем, Саша или даже Даша, возможно кровь Алисы закончилась и лечить раненых больше нечем. Перед моими глазами появилась картина массового сожжения, оно должно было наступить, как не крути, но, я не ожидал таких масштабов.

И вот, добежав наконец до оружейной, я заметил, что дверь в покои президента распахнута, и от туда доносятся звуки борьбы. Я медленно зашел внутрь и увидел, как Тэмпл бьет кулаками по лицу Алексея Ивашкина.

— Это ты выпустил их за пределы Кремля! — Удар! — Мы могли отстрелять большую часть со стен и не потерять никого! — Еще удар! — Ты трус, из-за тебя погибли десятки и еще сотни могут умереть! — Удар, удар, удар!

— Тэмпл! — Не выдержал я.

Он остановился и отпустил полумертвого Ивашкина, тот скатился по дивану на пол и упал бессознания.

— Он даже не смотрел! Просто лежал на диване, с бутылкой в обнимку, и спал мирным сном!

Седая прядь волос упала ему на лоб, я раньше не замечал, что его светло-русые волосы местами посидели. Тэмпл не выглядел на свои тридцать пять, если слухи, что ходили о нем и его отце — правда, то пацану пришлось довольно быстро повзрослеть и занять пост главнокомандующего. Он напоминал мне меня, когда я в один момент потерял всю семью, вот только у меня не было ни армии, не защищенных стен, за мной пришли военные и отправили на учения. Именно в тот день, когда я лежал в луже крови между своим сыном и женой — я лишился страха, словно его вырезали из моего мозга. Я больше не боялся ничего, скорее всего из-за того, что мне больше нечего было терять.

И вот передо мной стоит Тэмпл, его кулаки разбиты, с них стекает кровь, вокруг разбросаны бутылки, помятая постель, Ивашкин открывает глаза, смотрит на меня и кряхтит:

— Убей… его. Это… мой… приказ.

Я достаю пистолет из кобуры и сжимаю его в руках. Тэмпл смотрит в мои глаза, по нему видно, что он потерял все и всех, даже своих солдат, ему было не страшно умереть и воссоединиться с ними там, куда нам обещает попасть церковь, если мы не обратимся. Но, вместо того, чтобы стрелять, я передаю ему пистолет и тот с благодарностью принимает его.

— Жаль… что твой отец… не видит тебя… сейчас.

— Действительно, жаль. — Он направляет пистолет на Ивашкина, целясь прямо в голову, чтобы потом не пришлось разбираться с озверелым безумным. — Он бы гордился мной. — Выстрел.

Один и четкий точный выстрел, пуля проходить, насквозь и из старого дивана вылетает несколько перышек.

Тэмпл поворачивается и молча отдает мне пистолет. Я все еще не могу оторвать глаз от мертвого тела на полу. Правильно ли мы поступили? Останется ли эта тайна с нами навсегда? Сейчас это было не важно. Президент мертв, мы убили его вместе.

Выстрелы на улице прекратились почти что так же внезапно, как и начались. Мы поторопились спуститься, а в голове тем временем блуждала лишь одна мысль — неужели больше некому отстреливаться?

Выйдя на площадь мы рывком забрались на стену и посмотрели вдаль: безумные отступали, они разворачивались, и уходили туда откуда пришли. Солдаты ликовали, мы одержали победу и пусть пока никто не задумывался о ее цене. Меня же интересовало другое — что же это был за переломный момент, когда безумным больше не за что стало сражаться? Может они уже достигли своей цели?

 

Глава 30. Артем

Я видел сон, в нем все живое —

Погибло в солнечных лучах,

Мне было больно, я кричал,

Меня тащили злые волки —

Один из них злобно рычал.

Я плакал и просил пощады,

Хотел домой уйти скорей,

Вот только не сказали мне,

Что дома нет и на земле —

Таких, как я, осталось мало,

А скоро вовсе все умрут.

Я сдался, сердце отказало,

А в мозг вонзили острый прут.

— Стихотворение неизвестного поэта.

Война была окончена — неживые одновременно остановились и все, как один, молниеносно разбежались по разным углам. Ошарашенные солдаты даже не поняли, что нужно делать — бежать за ними или оставаться на местах. В конце концов, послышалось ликование, выжившие хлопали, обнимались, кричали о победе, одни плакали, другие ненормально смеялись во весь голос. Через полчаса медиков выпустили за границу стены, но спасать там было уже некого. Почти все тела были изуродованы до такой степени, что лекарство им уже не поможет. Среди таких были совсем юные добровольцы лет четырнадцати — шестнадцати, как юноши, так и девушки. Спустя еще пять минут за стеной послышался шквал выстрелов — так избавлялись от тех, кому не суждено было жить.

Я не мог смотреть на это и отправился в лазарет искать Сашу, мне нужно было ему все рассказать. В комнатах стоял запах спирта, медсестры бегали со шприцами, жуткая шумиха не прекращалась. Тогда я решил уйти в больничные покои с надеждой на то, что Сашу все-таки спасли, и он сейчас приходит в себя. В комнате моего друга было сразу шесть кроватей и все они были заняты, разумеется. Некоторые уже начали приходить в себя, как Саша, он сидел на кровати и тер глаза. Завидев меня тот улыбнулся.

— Выглядишь отвратительно, тебе уже сказали об этом?

Саша действительно выглядел ужасно, у него выступили синяки под глазами, слегка припухли и покраснели веки, а на шее красовался огромный проспиртованный пластырь.

— Да, кстати, вокруг меня ютилась одна медсестричка и просила передать тебе, что ты козел.

Мы громко засмеялись, я был рад, что даже в столь плачевной ситуации он сохранил чувство юмора.

— Первые вести с фронта?

— Война окончена.

— Ого. С чего вдруг?

Я помотал головой, у меня не было положительного ответа на данный вопрос, лишь догадки — и они мне не нравились.

— Ты ведь спрятал ее, верно? — Продолжил Саша и я слегка опешил от его слов. — Ты бы не сидел сейчас здесь с таким чудовищным спокойствием, если бы ее забрали у тебя.

— Мне помогли вывести ее за периметр. — Я раскололся, потому что понял, что скрывать такое смысла нет, в конце концов он все равно все узнает, так пусть же это будет из моих уст, чем от кого-то еще. — Наверняка неживые потеряли ее след и разбрелись по углам.

— Ну и кто это смельчак? Нет, ну я просто не представляю, как Тэмпл или Шрам смогли улизнуть с поля боя незамеченными? Да еще и забрать с собой ходячее лекарство.

Я покачал головой.

— Это не они…

Саша молчаливо смотрел мне в глаза. Он знал, конечно же он знал, что это была Даша. Однако, тот не хотел верить в это, ожидая от меня другого ответа.

— Не смей говорить, что…

— Это Даша, она вывела ее. Они пошли к остановочному пункту, где мы ютились до церкви.

Саша закатил глаза и откинулся на подушку.

— Девушка с пистолетом и ножом сопровождает девушку с иммунитетом на которую охотятся все безумные города? О чем ты только думал, черт возьми?!

— Послушай, сейчас уже нет смысла читать мне нотации. Нам надо нагнать их и вернуть обратно. Мы выследим Дашу по браслету и свяжемся с ней.

Саша встал с кровати и потянулся, после чего потер шею и вновь посмотрел на меня.

— Не знаю, говорил ли тебе кто, но укус безумного даже приятно. Сначала больно, само собой, но когда проходит определенное количество времени появляется ощущение, будто твое тело получило значительную дозу морфина. И вот на секунду, когда мне сказали, что я выживу — я даже расстроился.

Мы шли вдоль стены больничных покоев, слышав стоны и непрекращающиеся метания. Это было всяко лучше, чем выстрелы и рычания. Выйдя наконец через заднюю полураспахнутую дверь меня обдало морозным воздухом — на наши головы падал снег.

— Я не думаю, что они далеко ушли, но пока не могу засечь браслет Даши. — Сказал Саша, пока мы двигались вдоль набережной в сторону заброшенной станции метро. — А нет, что-то нашел.

Мы добежали до улицы с невысокими домами и остановились на половине пути.

— Сутя по датчику — она стоит на месте.

Шуршащий снег под ногам приносил только беспокойство, в конце концов, с зимой всегда приходит смерть, а сегодня это больше напоминало нехороший знак. Слева от нас между домов кто-то пробежал.

— Эй! — Окрикнул его я.

Следом за ним, словно молния, вылетел еще один человек и скрылся за углом. Я снял пистолет с предохранителя и направил в сторону бегунов, но больше мы никого там не увидели.

— Думаешь, это они? — Спросил Саша.

— Нет, Алиса так быстро не бегает, да и одежда у них другая. Но, может они бегут от кого-то?

— Или за кем-то. — Закончил Саша за меня.

— Я пойду проверю, если что встретимся здесь же. Вдруг сигнал перестанет ловить.

Мы кивнули друг другу и разошлись в разные стороны — Саша пошел по сигналу Даши, а я в сторону неживых. Признаюсь честно, меня немного пугал такой поворот событий, я не думал, что сейчас нам придется разделиться. Вообще, по одиночке, ходить опасно, надо иметь напарника, нас учили этому на курсах, когда готовили к участию в Команде зачистки, особенно сейчас, когда все безумные скопились в центре Москвы и разбегаются непонятно куда.

Я выглянул из-за угла, спиной ко мне стоял рыжий мужчина, с его рук стекала кровь, а форма была точь в точь, как у нашей команды. Тот медленно повернул голову в бок и теперь я мог немного рассмотреть его лицо — бледная кожа и копна веснушек, а под глазами выступали вены, пухлые розовые губы, высокий рост… Я мог узнать его по любому признаку, потому что находился с этим человеком пять лет своей жизни… Один из братьев, скорее всего Вадим, потому как его укусили у нас на глазах. Однако, когда парень повернулся, то на его заляпанной кровью куртке было другое имя — Август. Он стоял и смотрел мне в глаза, широко расставив руки, будто собирается обнять старого друга. От неожиданности, я опустил пистолет, и не смог оторвать взгляда. Август открыл рот и прохрипел мое имя, во время этого по его губам пробежали ручейки темно-красной, почти черной, крови.

— Ар-тем.

Я затаил дыхание и не знал что ему ответить.

— Ста-рый друг-г. — Продолжил Август.

Я сглотнул, последний раз меня одолел такой паралич, когда я еще учился в школе и не знал правильного ответа у доски. Надо было собраться. Дрожащими потными руками я направил на него пистолет.

— Так это ты. Ты был их лидером? Ты безумный, но при этом адекватный… Но ты не иммун, хотя…

— Иммун. — Прошептал он. — Я — иммун.

У меня засосало под ложечкой.

— Я знаю иммуна, он как человек.

— Я т-то-ж-же ч-челов-век-к.

— Нет! Посмотри на себя! Ты безумный! Что с тобой стало? Где Вадим?

В его глазах я заметил полное отсутствие понимания происходящего, словно тот пытается сообразить, что же ему делать дальше, но не может даже вспомнить, что произошло.

— Он… Он его уб-бил. Он уб-бил моего бра-а-та. Ему… Ему нужна… Ему нужна д-де-в-вушка.

— Алиса?

Август кивнул.

— И ты забрал ее? Отвечай! Ты забрал мою Алису?! — Я сделал несколько шагов вперед, мои голос сорвался на крик, в голове была дикая паника, а тем временем, расстояние между нами отчитывалось всего в паре метров.

— Я не смог. — Ответил тот. — Я заб-брал друг-г-гую.

— Зачем она ему?

Август лишь покачал головой.

— Даша. Я заб-брал Дашу. Они… Они все… Они все дум-м-мают, что ему нуж-жна она…

— Но кому ему?

— Они… укусили… ее. Она… умрет.

Август сделал шаг ко мне и теперь его грудная клетка плотно прижалась к дулу моего пистолета.

— М-мой б-брат. — Из его глаза потекла кровавая слеза. — Я н-н-не х-хот-тел. Это он д-должен был-л быть им-м-муном.

Август смотрел точно мне в глаза. Мне было не страшно и я знал чего он ждет.

— Куда они ее забрали?

— Я н-не знаю что это. Но… Но я пок-каж-жу.

Август протянул окровавленную руку к моему лицу и я отшатнулся.

— Я покажу.

Крепко сжав пистолет я опустил руки и неуверенно подошел к нему. Неожиданно Август укусил себя за запястье и из него потекла кровь.

— Ты что творишь, черт тебя дери?

— Я им-мун. Ты не заб-болеешь.

— Я не буду пить твою кровь!

— Тогда… Тогда она… умрет.

У меня все тело скрутило от ужаса. Я был обязан Даше, она защитила Алису, вывела ее за пределы Кремля и спасла от… него? Я сделал полшага навстречу Августу и взял его за руку, поднес кровавую кисть к губам и с трудом подавил рвотный рефлекс, когда проглотил пару капель. Меня силой отбросила назад, я упал, а перед глазами мир стал меняться вспышками. Август наклонился ко мне.

— Это дол-жно пройт-ти… — Он прислонил ладонь к моей голове и все вспышки собрались в одну: сначала я увидел здание — небольшое, бледно-бежевое, снаружи выжженная трава, словно ее опалили огнем, а внутри много-много неживых, но они не таскаются без дела, каждый чем-то занят, а мысли их затуманены еще одним иммунном, и я вижу его лицо, его седые волосы, а в голове шепот «Василий Литовский». Там же я вижу Августа, он стоит передо мной и молчит. Выглядит он так, словно и не было Безумия. Я пытаюсь что-то сказать, но у меня нет голоса, да и тот подносит указательный палец к губам, мол «тихо».

— У него есть лекарство, но я не знаю, как оно работает. Для его завершения ему нужна Алиса. Я совершенно без понятия зачем, но он боится ее, потому что она сильнее. Но как только она выполнит то, зачем нужна — Литовский убьет ее. Он не знает, что я это знаю, но… — Сбоку от него резко открылась дверь и из нее появился слишком яркий свет. Август испугался. — Не важно! Не дай ему забрать ее — твою Алису. Спаси Дашу. Он убьет ее не сразу, ее будут пытать и в итоге — превратит в таких же, как неживые… Он подчинит ее себе, как и других… — Торопился Август.

В один момент все исчезло. Я широко раскрыл глаза и посмотрел на небо, оно все еще было довольно размытым, но уже незначительно, а снег падал на мое лицо, даже слегка обжигая кожу своим холодом, я медленно приподнялся и посмотрел на Августа, тот сидел на коленках и смотрел вниз, из его рта стекала струя горячей крови от которой исходил пар. Только сейчас я заметил, как резко упала температура на улице.

— Август?

Он начал хрипеть, но ничего членораздельного не сказал. Я медленно подполз к нему и протянул руку к его плечу, однако Август резко посмотрел на меня и со злобным рычанием откинул мою руку в сторону, после повалил меня на спину и склонился надо мной. От неожиданности я даже не успел схватить пистолет. Кровь из уголка его рта стекала мне на куртку, его бешенные безумные зрачки смотрели прямо в мою душу, а белки были краснее томатов.

— Он х-х-хочет… чтобы я… чтобы я разор-рвал-л т-тебя. Ты б-буд-дешь т-тольк-ко м-мешать.

Я не мог сопротивляться, в своем новом обличии он был сильнее меня, быстрее и смертоноснее… Однако, Август немного ослабил хватку и повернул голову в сторону пистолета.

— Б-б-бери.

Я протянул руку и кое-как дотянулся до рукоятки. Все это время Август следил за моими действия и поменялся в лице лишь тогда, когда я приставил дуло пистолета к его лбу.

— Он убил м-моего б-б-брат-та. Он… Он умеет мутить с-созна-ние. — Я видел, как тяжело ему давались эти слова, я буквально чувствовал эту внутреннюю борьбу в его голове. — Я х-хочу пе-перегрыз-зть твою артерию и нап-питься т-твоей крови. — Август закрыл глаза, явно пытаясь собраться с мыслями. — Он… Он еще н-не знает, что неж-ж-живые ведут к нему друг-гую д-девушку. Тебе н-н-надо поспеш-шить. Ин-н-наче, он ее убьет. — В воздухе повисла небывалая тишина. Август в последний раз посмотрел мне в глаза, в его же я видел полное отсутствие контроля над реальностью и небывалую боль. Он глубоко вдохнул, закрыл глаза и произнес без единой запинки. — А теперь — убей меня. — И я выстрелил. Этот звук оглушил меня, тело Августа рухнуло на мое и мне вдруг стало нечем дышать, в ушах появился некий звон, голова все еще кружилась.

Кое-как убрав с себя его мертвое тело, я встал и оглянулся. Услышал ли мой друг выстрел? Этого я не знал. Так же, я не мог понять, где сейчас моя Алиса… Надеюсь, Саша забрал ее из того места, где ту спрятала Даша.

Даша. Что же касается ее — я иду за ней, иду в то место, которое мне показал Август. Наверное, я самоубийца, раз решаюсь пойти один, но сейчас каждая клеточка моего тела рвется туда. Я собираюсь убить Литовского, я сделаю это тихо и никто больше не побеспокоит мою любовь.

 

Глава 31. Тэмпл

Передайте моей семье, что я их люб… — Последние слова космонавта Клименко Ю.А. с МКС, связь была утеряна.

— ГДЕ ОНА?!

Я ворвался в госпиталь и сам того не осознавая кричал на совершенно непричастных людей. Шрам стоял позади меня и кому-то что-то прошептал, после чего тот человек ушел в больничные покои.

— Что, никто не знает, где она? Никто не видел, с кем ушла Алиса?

Медсестры все так же молчали и с опаской продолжали заниматься своими делами.

— Эй, друг, они здесь не при чем. — Положил мне руку на плечо Шрам.

Я развернулся.

— Этот мальчишка — Артем, он тоже пропал, она ушла с ним! О чем этот сопляк думал, когда вывел Алису из Кремля? Неизвестно что с ней сейчас! Где она?!

Я буквально места себе не находил, пока шел по длинным малолюдным коридорам. Конечного пункта назначения у меня не было, я просто думал о том, что вот сейчас она выйдет из-за угла и скажет, что просто была в своей комнате или туалете… Но ее там не было, я уже смотрел. В принципе, это были первые места, куда я пошел ее искать, когда обнаружил, что запасы «лекарства» кончаются. Она могла самовольно набрать шприцов и наполнить их своей кровью. Но сейчас, я, наконец, понимаю что к чему: я защищал Алису несколько лет, оберегал ее как мог, был ей самым близким другом, а она даже не предупредила меня, что ушла. Как только появился этот ее человек из прошлого — она сразу изменилась, и не то чтобы я был не рад, конечно же мне было отрадно видеть, как она ожила, но ее начали переполнять эмоции, и это пагубно сказывалось на ее безумном организме. Моя Лиса всегда держала себя в руках…

Я зашел в столовую и оглянулся по сторонам, здесь было пусто и тихо, мне нужен был этот покой, нужно было собраться с мыслями. Поэтому, я сел за ближайший столик, и опустил голову на руки. Шрам, конечно же, последовал за мной, и сел напротив, облокотившись на спинку стула.

— Послушай, Артем может быть импульсивным, но он не делает глупостей, он знал на что идет. И если он вывел ее из Кремля, значит на то была причина. В конце концов, теперь мы оба понимаем ее.

Шрам говорил о целе безумных, им нужна была Алиса для неизвестных нам намерений.

— Но мы должны знать куда он ее увел. — Сквозь зубы прорычал я.

— Я могу спросить тебя?

Я молча посмотрел на него.

— Ты собираешься искать Кремлевского иммуна или девушку Алису?

Своими неоднозначным вопросом тот поставил меня в тупик. Я оставил его без ответа. Нет, ну, а что тут сказать? Что я был влюблен в нее с первого взгляда? Что боялся потревожить ее эмоции? Ждал чуда, а пришел ее бывший?

— Тогда понятно. — Прокомментировал Шрам мое молчание.

Так мы и просидели ближайшие несколько минут — в полной тишине и утопии собственных мыслей.

— В любом случае, я обязан найти ее. Кого бы она не любила, кого бы не выбрала — без нее нам войну не выиграть. — Не выдержал я и встал из-за стола. Медленным шагом я шел к выходу, а в голове десятки мыслей, они служили ответом на вопрос Шрама «Ты собираешься искать Кремлевского иммуна или девушку Алису?», мы оба знали ответ — я собирался искать Алису.

Открыв дверь и сделав шаг вперед, меня чуть не сбил мимо пробегающий парень, он крича, что есть силы:

— Врача! Срочно, зовите врача!

— Эй! — Окрикнул его я. — Что случилось?

— Там… Девушка… — Парень явно жутко запыхался. — Иммун… Она без сознания и почти не дышит.

Я сорвался с места и побежал вдоль коридора, откуда появился неизвестный мне гонец. Вывернув к большому залу я увидел парня из команды Шрама, его вроде Сашей зовут, он держал на руках Алису, а вокруг них собралась толпа.

— Расступитесь! — Скомандовал я и еле протиснулся к ним. Вслед за мной вперед прошел и главный врач нашего Кремля. Он приподнял веки Алисы, чтобы посвятить в них фонариком, однако, когда это случилось — ее глаза были полностью черными. Многие отшатнулись назад, но не наша троица. Врач так же прикоснулся двумя пальцами к ее лучевой артерии и подождал несколько секунд.

— Пульс есть, но очень слабый. Ее надо унести отсюда.

Двое парней положили ее на носилки и уволокли прочь, Саша хотел двинуться за ней, но я его остановил.

— Не так быстро, у меня к тебе есть вопросы.

Мы отошли в сторону от расходившейся толпы.

— Ну и где вы были, черт возьми? И где Артем?

Саша был явно в замешательстве, он оглядывался по сторонам, скрестил руки на груди и не знал, что ответить.

— Я серьезно, где он?

— Я не знаю. Нам пришлось разойтись… Даша вывела Алису, мы пошли за ними, потом разминулись. Я нашел Алису без сознания в каком-то магазине, а Артем пропал с радара. Я просто принес ее сюда и все.

— Блеск! — Развел я руками.

— Слушай, врядли ты дашь мне армию, но в любом случае, завтра утром я выдвигаюсь на их поиски. Если Даша с Артемом вдвоем, то я уверен, что они в безопасности. Уж кто, а эти двое смогут позаботиться о себе.

— Нет! У нас и так не хватает солдат. Пока в Кремле все не устаканится — я запрещаю покидать его стены.

Мне не хотелось слушать, что он будет говорить дальше, поэтому, я быстро покинул парня, оставив стоять его в зале, среди расходившейся толпы. Я понимал, что если ему надо, то он уйдет, Саша найдет лазейку и пойдет на поиски друзей. И я, как никто другой, знал, что его ни что не сможет остановить.

Наступил вечер. Вести о смерти Президента уже успели облететь почти весь Кремль и знаете, никто не был расстроен. Наоборот, по периметру поползли слухи о Выборах, как это было раньше — до Вспышки, однако, о кандидатурах молчали. Я же просидел почти весь день с Алисой, врач так и не установил причину ее комы, ее сердечный ритм был в норме, энцефалограмма ничего не показывала, однако эта девушка спала сладким сном, и ни на что не реагировала.

И на следующий день тоже. Ее русые волосы аккуратно растеклись по подушке, лицо было спокойным, мед сестры то и дело протирали пересохшие губы кубиками льда, потом эту ответственность я взял на себя. Я надеялся, что она вот вот проснется, и расскажет, что с ней случилось.

Знаете вот это чувство, когда ты долго-долго находишься с человеком, привыкаешь к нему и каждый раз думаешь, то у вас есть еще миллионы шансов сделать то, о чем вы так давно мечтаете? И каждый раз ты откладываешь это в самый далекий ящик, потому что в любой момент можешь все исправить. Но это лишь иллюзия. Время протекает скоротечно, оно действительно дает тебе возможность сблизится с кем-то, дает второй шанс, третий, а ты каждый раз думаешь, что момент еще не настал, и в итоге — ты упускаешь его.

Вот и я сейчас сижу рядом с девушкой, которую… люблю? Слушаю пиликание мониторов и жду, когда она очнется.

Но в эту ночь она не просыпается.

На утро следующего дня, я принимаю решение отправить четверых разведчиков по разным углам Кремля на расстояние восьми-десяти километров, не дальше. Под вечер они приносят новости о том, что Безумных в периметре их нахождения обнаружено не было. Мы сидели в переговорной комнате с разными начальниками и разговаривали о планах на ближайшее будущее, разговор так же зашел о выборах Президента Москвы, баллотироваться решили двое: начальник отдела питания, снабжения водой и провизией, а так-же главный врач. Остальные министры и начальники решили воздержаться от подачи заявки на данную кандидатуру.

— Знаете, я думаю, что выборы сейчас это не самое необходимое для нас. — Начал я разговор. — Пользуясь случаем, нам стоит расширить границы Кремля.

Конечно мою речь начали сопровождать охи и вздохи, раньше о расширении границ и речи не было, потому как никто не смог бы работать над строительством новых стен, когда рядом блуждают неживые. Но сейчас рядом не было никого.

— Я думаю, что это самое подходящее время, потому как другой возможности может и не быть. Никто из нас понятия не имеет почему и куда разбежались неживые, возможно именно сейчас они нападают на очередной лагерь или убежище с живыми людьми, дабы восполнить пробелы в своей армии.

— Так почему бы не спросить у нашей иммунитетной девушки о планах безумных?

Меня это жутко разозлило.

— Она сейчас находится в коме и…

— В смысле? — Перебил меня один из министров. — А это тогда кто?

Я обернулся и увидел ее — Алиса стояла в одном лишь белом халате, в котором пролежала несколько дней, ее волосы были спутаны, лицо бледное, а глаза чернее ночи. Босыми ногами она медленно подошла к столу.

— Помогите им. — Прошептала она и упала.

Через пять минут Алиса снова лежала на своей кровати. Врач отметил, что активность ее мозга просто зашкаливает и что это может серьезно повлиять на ее Безумие. Под вечер она начала просыпаться, медленно открыла свои черные глаза и посмотрела на меня.

— Тэмпл… — Сказала она.

— Я здесь, все хорошо, ты в безопасности.

— У меня так болит голова… Почему они кричат?

Мы были одни в ее палате, здесь было тише, чем в звукопоглощающих камерах.

— Ты пробыла в коме три дня, а потом встала и пришла…

— Он говорит, что они умрут. — Перебила она меня.

— Кто?

— Артем… Даша… Почему я вижу их?

— Алиса, успокойся.

— Нет! — Закричала она, в комнате начал мигать свет. — Он убьет их, убьет их! Артем, нет, Артем!

Она кричала так, словно ее саму убивают.

В палату прибежал врач, из-за открытой двери я увидел, что свет так же мерцает в коридоре, как только тот ввел ей что-то в вену, то лампочка посередине комнаты лопнула. В течении следующих нескольких секунд Алиса успокоилась и отключилась.

— Это транквилизатор. Достаточно сильный для человека. — Прокомментировал врач.

— Артем… Артем… — Продолжала шептать Алиса.

— Она должна была уснуть на ближайшие сутки. Ничего сильнее, без угрозы для ее жизни и здоровья, я ввести не могу.

Так я просидел с ней всю следующую ночь, время от времени она продолжала шептать его имя и говорить о смерти. Я честно признаюсь, мне было страшно, в какой-то момент, когда я начал засыпать, перед моими глазами появилась картинка, как Алису вскакивает с кровати и бросается на меня, впиваясь острыми зубами в мою шею. В ту же секунду я вздрогнул и проснулся, больше спать не хотелось.

Примерно в восемь часов утра Алиса вновь проснулась. Вот только на этот раз ее зрачки приняли привычную форму.

— Тэмпл? Почему ты здесь? И почему здесь я? — Она была в полном недоумении.

— Ты что-нибудь помнишь?

Она покачала головой.

— Вы с Дашей покинули Кремль.

— Прости.

— Это уже не важно, главное, ты цела.

— Я не помню, как мы вернулись.

Я промолчал.

— Мне снились ужасные сны, сколько я спала?

— Трое суток.

— Что? — Подскочила она. — Но я не… Я не помню…

— Ничего страшного.

— Где Даша? Почему Артема нет рядом?

— Ты должна кое-что знать… — Я посмотрел на нее и увидел страх в ее глазах. — Тебя нашли в магазине, ты лежала без сознания совершенно одна. Тебя принес Саша.

— Но я была не одна… Даша собиралась отвлечь неживых и вернуться за мной. Саша должен был прийти с Артемом.

— Он пришел за тобой с ним, но… Вернулись вы только вдвоем. Мне жаль.

Я знал, что не стоило мне этого говорить, но и оттягивать я тоже не мог. Алиса сидела на кровати, прижавшись спиной к подушке, ее взгляд был направлен на меня, она ждала…

— Артема и Даши больше нет.

Дикий крик раздался на все больничное крыло, Алиса спрыгнула с кровати и вырвала из себя иголку с успокоительным, из ее руки хлестнула кровь, но ту это не остановило.

— Алиса, стой!

— Нет! — Прошипела она безумных голосом и посмотрела на меня чернющими глазами, от ужаса я сделал шаг назад. В дверь зашли двое солдат и медсестра. Алиса тут же выбила из ее рук шприц и попыталась пробиться вперед. Я подбежал сзади и схватил ее за руки, двое солдат держали ее за ноги и тело, она брыкалась с нечеловеческой силой.

— Пустите меня, пустите! — Кричала та, пока медсестра вводила ей транквилизатор.

Спустя только минуту она успокоилась, ее тело обмякло, а глаза вновь побелели.

— Он не может исчезнуть… Только не он… Не снова… — Бессвязно лепетала она, хотя я понимал, что разговор идет об Артеме.

Когда мы переложили ее на кровать, то врач померил ей давление, оно зашкаливало. Ей поставили капельницу с успокоительным. Мы отошли с ним в сторонку, чтобы поговорить о ее состоянии.

— Мне жаль, что приходится говорить эти слова, но в ее организме происходят изменения. Скорее всего, они связаны с ее эмоциональным состоянием и потерей близкого человека, так же сказывается переутомление и…

— Можно конкретней, пожалуйста?

— Она сходит с ума. Нам еще не приходилось наблюдать за сумасшедшим иммунном, поэтому неизвестно, как это отразится на ней. Но пока, нам лишь остается ждать и верить, что состоянии Алисы изменится в положительную сторону. Больше мы сделать ничего не можем.

Когда врач ушел, я вновь сел на стул у ее кровати, и просто ждал. Наблюдать за безумной Алисой было для меня нечто ужасным. Я вспомнил, как нашел ее, как она пыталась убить себя, я видел, как она справлялась со всеми стрессами, которые окружали ее здесь. А потом к ней вернулся ее любимый человек, они провели вместе совсем немного, но и этого было достаточно для того, чтобы когда он снова уйдет — она начала сходить с ума.

Периодически Алиса просыпалась, рычала и кричала, как безумная, медсестры ее боялись и далеко не все врачи приходили в палату, чтобы сделать уколы. Я позабыл о своих обязанностях и просто ждал.

Я любил ее, иначе давно бы подарил блаженную смерть, о которой она так давно мечтала.

* * *

— Прием, прием, нас кто-нибудь слышит? Говорит Президент Санкт-Петербурга Дмитрий Глухарев! Если это кто-нибудь слышит, то знайте: Санкт-Петербург поборол Безумие! Мы нашли лекарство! Повторяю: лекарство от Безумия есть!