Бонне решил, что это точно звук сигнального рога. Сейчас он услышал этот низкий протяжный рев третий раз за день. Кто бы ни пытался привлечь к себе внимание, он постепенно приближался.

Ксумита Латоринсис ушел из пещеры троллей чуть меньше дня тому назад. Он собирался отправиться со своими людьми на север и поискать место, где, по его мнению, находится яд в земле. Бонне был убежден, что шаман безумен — безумен и, слава Цефее, далеко отсюда. Сигнальный рог гоблинов звучал иначе, чем этот звук, который он слышал с раннего утра. У этого тон был выше.

Бонне повернул голову, пытаясь найти Ушму. Троллиха все еще сидела на своем ложе из шкур, костей и вещей, о назначении которых ему и знать не хотелось. Глаза ее были закрыты, но Бонне видел, как двигаются зрачки под прикрытыми веками. Он спросил себя, слышала ли и она сигнал, и если да, тревожит он ее или нет. Она не казалась ни напряженной, ни встревоженной, и Бонне не знал, испытывают ли тролли вообще подобные чувства или нет. Напряжение было результатом грозящей опасности, а тревога возникала, если было неясно, чем закончится подобная встреча. В случае с огромными зеленокровками единственный невыясненный вопрос заключался в том, можно ли съесть встреченное существо или нет.

Вот опять. Сигнал. Теперь он приближался быстрее. Ушма по-прежнему не реагировала. Должно быть, слышала. Может быть, знает, кто дудит в рог. В этом случае возможностей две: либо она ждет кого-то, кто считает разумным оповещать о своем прибытии заранее, и в этом случае это, должно быть, какие-то другие зеленокровки, или же это тот, кто частенько проходит мимо ее пещеры, но не представляет опасности. Например, отряд охотников. И теперь Бонне предстояло решить, какой вариант кажется ему более вероятным.

«Это группа охотников. Люди или гномы, которые решили, что смогут славно поохотиться в Скрюченном лесу. Охотники, точно. Это было бы идеально. Люди с мечами, луками. Такие ребята, которые умеют обращаться с оружием. Которые не стесняются выпустить стрелу в то, что движется им навстречу».

Бонне вытянул ноги. Нужно размяться. Похоже, Ушма либо не заметила этого, либо решила, что краснокровке просто нужно двигаться. Троллиха могла сидеть весь день в одной позе, и ничего с ней не случалось. Бонне почувствовал, как кровь побежала по ногам. Они были очень важны для того, что он задумал. Хоть и коротенькие, не особенно сильные, и сейчас больше похожи по ощущениям на две палки от метлы, но они нужны. Бонне принялся как можно незаметнее растирать ноги.

— Ты голоден? — рыкнула Ушма, не глядя на него и не открывая глаза.

Бонне вздрогнул. Неужели что-то заметила?

— Нет, — коротко ответил он. Он боялся, что, если скажет больше, Ушма услышит напряжение в его голосе.

Бонне осторожно пошевелил пальцами. Придется бежать, лазать. Свобода близко, футах в ста, а потом еще футов десять, чтобы вылезти из норы. Если он сумеет сделать это, можно считать, что он спасен. Или все же нет? Может быть, Ксумита Латоринсис со своими спутниками уже вернулся? Нет, это невозможно. Он ушел не больше дня назад и собирался на север. Он говорил, что вернется через три дня. Но может быть, он просто передумал? Откуда ему знать, что происходит в голове у гоблина? И тем не менее, это маловероятно. Сигнал доносился с юга. Шаман гоблинов ушел на север.

Нет! Это охотники, и они спасут его — эта мысль прочно закрепилась в голове у Бонне.

Внезапно сигнал раздался снова. Он звучал в длинном узком туннеле, ведущем в пещеру. Должно быть, спасители совсем рядом. Как они так быстро добрались? А, лошади! Охота верхом, с собаками — вот что представлялось Бонне. Нельзя терять времени, если он не хочет все пропустить.

Бонне вскочил и одним прыжком перемахнул через погасший много часов назад очаг. Ушма не успела среагировать. Бонне побежал по туннелю. Он был хорош. Нет, он был просто в отличной форме. Он мог бы убежать от ветра. Звук его босых ног по тяжелому влажному грунту напоминал плеск горного ручья. И именно в этом и заключалась проблема: его шаги звучали в коридоре, подобные шуму одинокого ручья. Никакого шипения, никакого рева, никаких громких шагов за спиной.

Бонне добежал до выхода. Нужно только вылезти из норы. Он оглянулся назад. Ушма не топала за ним. Ее лица не было в проходе, ведущем из пещеры в туннель. Она продолжала сидеть на своем ложе, и Бонне готов был спорить, что глаза ее все еще закрыты.

Можно ли бежать, если тебя никто не преследует?

Мужество оставило его и протянуло руку надежде. Весь побег был обречен на неудачу с самого начала. У него никогда не было ни единого шанса уйти, и Ушма знала это.

Он уже почти добежал. Тут уж нужно узнать, что будет с его планом. Глубоко вздохнув, он ухватился за первый корень и начал подъем из пещеры троллей. Наверху слышно было, как кто-то бросил на землю тяжелую поклажу. Затрещали сухие ветви, кто-то разрубил палку топором или похожим на него оружием. Бонне вцепился в корень упавшего дерева и подтянулся. На миг он остановился и посмотрел на вновь прибывших, разбивавших лагерь снаружи.

Задумался, насколько ты наивен, если вырос в безопасности, в маленькой деревушке, и самое страшное известное тебе животное называлось псина Нуберта. Каким бы ни был ответ, он перешел все границы. Охотники? Он чуть не расхохотался. Да, но не те, что охотятся на косуль и кабанов, а те, что ловят гномов, людей, эльфов и полуросликов. Всего в тридцати футах от него в папоротниках и кустах сидел огромный тролль и жевал один из своих когтей. Вокруг него кружилось с полдюжины орков и примерно столько же гоблинов. У каждого из них было по нескольку видов страшного на вид оружия и доспех, собранный из всевозможных частей, которые надели куда попало. Бонне бросился в глаза гоблин, который с помощью кожаных ремней закрепил на ногах наручи от пластинчатого доспеха. На другом был половинчатый шлем, который он подогнал под себя с помощью молота или камней, а переднюю часть просто отрезал, чтобы не закрывала нос и глаза.

Бонне решил, что спокойнее быть наивным. Нужно только уметь переигрывать. Он бесстрашно вылез из пещеры и направился к троллю, который хоть и заметил его, но продолжал заниматься педикюром. Бонне встал напротив него, приветливо похлопал по бедру.

— А мы ждали вас еще сегодня ночью, — произнес он, стараясь, чтобы голос его звучал мужественно и презрительно. — Я думал, что если вы не появитесь до рассвета, то вам придется где-нибудь искать укрытие и снова отправиться в путь уже ближе к ночи. Ну, ты понимаешь, все из-за… — Бонне не договорил, вместо этого он встал в перекрученную позу, которая должна была изображать окаменение.

Все уставились на него.

— Еда! — зарычал орк сбоку от него.

Бонне все еще стоял в той же позе, но перевел глаза на орка, который так мило пригласил к столу. С облегчением вздохнул, увидев, что зеленокровка держал за задние лапы двух зайцев. Бонне постепенно вернулся в привычное положение.

— Это у нас еще что такое? — поинтересовался другой орк и грубо схватил полурослика за руку.

— Полурослик и спутник Ушмы, — весело ответил Бонне. — У нас миссия по поручению Ксумиты Латоринсиса, шамана гоблинов. Вы же его знаете, правда?

Орк толкнул Бонне на землю, и, прежде чем тот успел подняться, над ним уже зависла лапа тролля. Его длинные острые когти были нацелены прямо на грудь Бонне.

— Что-то мне кажется, что ты хотел сбежать тайком, — зарычал он. — Показать тебе, что мы делаем с тощими гномами, которых встречаем в лесу?

Несколько орков выжидающе захрюкали, а гоблины довольно взвизгнули, когда тролль провел когтем по груди Бонне.

— Мы ждали тебя, Шрак, — вдруг раздался от входа в пещеру голос Ушмы. — Я послала полурослика за новыми дровами. Ты же знаешь, я могу стать очень несдержанной, когда огонь гаснет, а в животе урчит. Но судя по всему, Бонне нашел вас до того, как вы заблудились в лесу.

Опираясь на длинные руки, Ушма выбралась из пещеры. Орки и гоблины уважительно расступились.

— Мы не заблудились, — засопел Шрак. — Но в этом лесу сейчас полно гномов и других краснокровок. Нам пришлось обходить целую армию.

— С каких это пор ты боишься бородачей? — поинтересовалась Ушма.

Шрак только хрюкнул и отмахнулся. А потом толкнул Бонне, упавшего на бок.

— Тогда беги давай, маленький тощий гном, — засопел он. — Принеси нам немного дров. Помогай давай. И, кстати, воины-тролли не превращаются в камень каждый день только потому, что от убийства краснокровок у них закипает кровь. Так что веди себя как следует, если не хочешь, чтобы Хадар устроил мне передышку.

Бонне не помнил, чтобы когда-нибудь так быстро оказывался на ногах. Он отряхнул грязь с курточки и штанов и попытался произвести как можно более деловое впечатление.

— Это не годится, — заявил он гоблину, который принес несколько веток. — Они еще сырые, будет сильно дымить, — Бонне вытащил из кучи хвороста несколько еще зеленых веток.

— Ты что, повелитель огня? — усмехнулся гоблин.

— Нет, но и не использую голову, чтобы подгонять шлем прямо на ней, — парировал Бонне.

Похоже, гоблин задумался над тем, оскорбительно ли его замечание, но ничего не придумал. Вместо этого он прикрикнул на Бонне:

— Беги, давай, тощий гном, ищи сухие ветки. Слышал же, что сказал генерал Шрак.

В других обстоятельствах Бонне ни за что не позволил бы гоблину отдавать себе приказы. Но с учетом того, что у этого была здесь вся его родня, полурослик решил послушаться. Под недовольными взглядами зеленокровок он сунулся в папоротники и начал подбирать с земли сухие ветки. Он тщательно следил за тем, чтобы всегда оставаться в поле зрения, поскольку орки и гоблины, казалось, только и ждали, чтобы неосторожное движение или слишком сильное удаление от лагеря можно было принять за попытку к бегству и, таким образом, получить повод нашпиговать его стрелами. Уйти незамеченным шанса не было.

Когда он вернулся с целой охапкой веток, настроение в лагере изменилось. Теперь в центре всеобщей ненависти был не он, а Ушма. Полурослик не совсем понял, что именно произошло, поскольку был слишком сосредоточен на дровах, и каждый раз поднимал руку, наклоняясь, чтобы зеленокровки не потеряли его из вида. Ушма ссорилась с двумя орками. Те наставили на нее оружие, изогнутый зазубренный меч и шипастую булаву.

— Попридержи язык, самка, — рычал один. — Генерал Шрак не привык, чтобы с ним так обращались.

— Генерал Шрак, не смешите меня, — сопела Ушма. — Я вашему так называемому генералу давным-давно родила двух крепких заместителей. Тогда он был еще бродягой, который шатался у поселений краснокровок и надеялся на то, что сможет украсть какую-нибудь больную скотину. Я рассказала ему о великих воинах, которые почти уничтожили нашу расу в этом лесу. Так что не надо указывать мне, как мне с ним разговаривать.

Оба орка слегка растерялись и, судя по всему, ждали, что сейчас выскажется Шрак. Но воин был занят делами поважнее. Наконец-то он выгрыз коготь, который рос криво и мешал ему при каждом шаге. Одним рывком он выдрал его и с отвращением выплюнул.

Тем временем орки решили не мешкать и снова стали давить на Ушму и теснить ее.

— Вся твоя болтовня — ложь! — крикнул один и замахал булавой перед лицом троллихи.

Та завела руку за спину, схватила один из высохших корней у входа в пещеру и потянула на себя.

— Хватит глупостей! — заревел Шрак и грохнул своей булавой о землю.

Все бормотание разом стихло, двое спорщиков отошли от Ушмы. Казалось, Шрак сам удивился, насколько быстро удалось прекратить спор. И только проследив за недоуменными взглядами своих товарищей, увидел две тонкие ручки, безжизненно торчавшие из-под булавы. Тролль поднял огромное оружие, но маленький зеленый гоблин не отлип от него, а остался там, словно переспелый фрукт. Шрак повернул булаву нижней стороной к себе, бросил огорченный взгляд на результат вспышки ярости.

— Вот, полюбуйтесь, до чего меня довел ваш спор, — засопел он. — Я любил Ватнаца. Он был веселым малым. Всегда смешил меня. А теперь от него осталась лишь горстка зеленой слизи.

— Я еще здесь, — произнес робкий голос из-за спины тролля. — Ватнатц еще здесь, и я жив.

Шрак удивленно огляделся по сторонам, поглядел на маленького гоблина с тремя самодельными копьями и выпуклым бронзовым щитом вместо нагрудника.

— Ты еще жив. Слава Хадару, — произнес Шрак тоном матери, спасшей своего ребенка. — Но кто же тогда прилип к моей булаве?

— Уруниц, мой младший брат, — прохрипел Ватнац.

Шрак на мгновение задумался. Снова оглядел булаву с липкой массой на ней. Пожал плечами, соскреб безжизненные останки и швырнул их в подлесок.

— И все равно, возможно, Уруниц мог бы мне понравиться, если бы я успел узнать его получше. Разошлись немедленно, не то будете следующими, от кого я избавлюсь.

Речь возымела свое действие. Все тут же занялись своими делами, даже те, кому нечего было делать.

— А теперь насчет тебя, маленький тощий гном, — произнес Шрак, хотя Бонне изо всех сил старался делать вид, что занят больше всех. — Скажи мне, где ваше поселение. А потом покажи на карте, где здесь в лесу еще есть поселения краснокровок.

Бонне так перепугался, что машинально ответил:

— Здесь, в Скрюченном лесу, есть только одна-единственная деревня, моя родная, Дуболистье.

— Это хорошо, — засопел Шрак.

— А почему, позволь поинтересоваться?

— Потому что нам предстоит война с предками. Мне не нужны другие враги.

Бонне смущенно убрал руки в карманы брюк, пнул ногой несколько веток.

— От жителей Дуболистья не исходит опасность, — заявил он. — Это очень мирные полурослики, которые никому не причинят вреда. У нас даже оружия нет, не говоря уже об умении им пользоваться.

— Это хорошо, — снова произнес Шрак, — значит, достаточно будет послать туда орков, чтобы они убили всех и сравняли деревню с землей.

У Бонне душа ушла в пятки. Что он натворил? Нужно все срочно исправить. Но как же? От правды никуда не денешься.

— Орки умрут еще до того, как подожгут первые наши дома, — убежденно заявил Бонне.

— Ты же сказал, что там всего парочка полуросликов, — раздраженно заревел Шрак.

— Это так, — ответил Бонне, — но мы находимся под защитой Отмана.

— И кто этот Отман? — поинтересовался тролль.

— Мейстер Отман, — поправил Бонне. — Это величайший волшебник из всех, кого я знаю, — и это даже не было ложью. — Он настолько могущественен, что, входя в озеро, не намокает. Нет, озеро превращается в Отмана. Что видят во сне тролли, когда боятся?

— Тролли ничего не боятся, только Хадара, нашего бога, — заявил Шрак.

— Сказать тебе, что видел во сне Хадар, просыпаясь в поту? Отмана.

Шрак снова ударил булавой по земле, но на этот раз предварительно убедился, что поблизости нет гоблинов.

— Кончай с этими глупостями! — взревел он. — Значит, сначала убьем этого Отмана.

Бонне оглядел зеленокровок. Оставалось надеяться, что у мага достаточно волшебной силы, чтобы расправиться с этой обезумевшей толпой. На него одна надежда. А если не хватит магии, можно укрыться в башне. Она надежна, и в ней можно отлично спрятаться.

Шрак сорвал с груди одного из орков сигнальный рог, поднес его к губам и подудел. Долгий, протяжный звук заполнил лес. Сначала Бонне подумал, что к ним вернулось эхо, а потом осознал, что это ответы на сигнал. Они доносились со всех сторон. И их было по меньшей мере две дюжины.

— Мне очень жаль, мейстер Отман, — прошептал Бонне. — Я не хотел.