Мило лежал на телеге или повозке, чувствовал тряску, слышал скрип деревянных колес, катящихся по песчаному грунту. Он лежал на спине, и лопатки у него болели. Он бы с огромным удовольствием перевернулся на бок, но руки тоже болели, а в запястьях были словно парализованы. Левое ухо горело огнем. Он хотел что-то сказать, но пересохшие и потрескавшиеся губы слиплись. Он хотел открыть глаза, но опасался, что будет больно.

— Воды, — промычал он, не размыкая губ. — Воды, пожалуйста.

— Эй, малыш, мне кажется, твой друг постепенно приходит в себя, — услышал Мило низкий голос гнома.

— Он не мой друг, — ответил кто-то. — Я его вообще не знаю.

В голосе слышалась печаль и какая-то безнадежность.

Вскоре Мило почувствовал на лице влажную тряпку. Кто-то вытер ему лоб и промокнул губы.

— Что с ним случилось? — услышал он грустный голос.

— Он связался с Доримбуром. Он и вон тот немой убили в эльфийском лесу Томдрина. Доримбур вмешался и захватил их.

— Почему он просто не убил их?

— Успеется, — произнес гном. — Но эльфийский лес — не то место, где стоит умирать.

Мило заставил себя открыть глаза. Он хотел услышать, кто это так беспечно болтает о его жизни и смерти.

И увидел склонившееся над ним размытое лицо полурослика. Оно казалось приветливым, но глаза его лишились привычного для этой расы блеска. Он осторожно лил воду из бурдюка на лицо Мило. Другой рукой слегка приподнимал его голову.

— Спасибо, — прошептал Мило. — Меня зовут Мило Черникс.

Второй полурослик посмотрел на него так, словно не знал, что ответить. Потом собрался с мыслями и произнес:

— Нельф… Нельф Котлогорд, — с отсутствующим видом произнес он и пополз обратно в свой угол.

Мило находился в повозке для пленников, принадлежавшей гномам. Они как раз выехали из Топей и въезжали в Скрюченный лес. Вдалеке, над родиной эльфов, висели тяжелые черные клубы дыма. Если не пойдет дождь, торф и бурый уголь, составлявшие большую часть лесного грунта, будут тлеть еще не одну неделю. Эльфийский лес потерян, а с ним и огромные деревья душ, и история богов, записанная на белокорых деревьях. Судя по тому, что сказал Доримбур, многие эльфы бежали, спасая свои жизни. Небольшое утешение, с учетом огромных потерь. Хотя гном говорил, что эльфы вернутся, Мило сомневался в том, что в своей ненависти он осознавал истинное значение этого факта для Серого порубежья. Эльфы придут. И приведут с собой столько воинов, что второе поражение будет исключено. Это привлечет новые отряды гномов и в конце концов в войну будут втянуты и люди, поскольку поймут, что отношение к ним остальных народов сильно испортится, если они не вмешаются. Может начаться война, которая принесет такие потери, что быстро оправиться от них не сможет ни один народ. Может начаться война, которую не выиграть никому. Нет! Война начнется, это уже ясно.

— Эй, малыш, что с твоим большим другом? Он немой или тупой?

Мило уже привык, что к нему обращаются «малыш». Оторвался от созерцания горящего эльфийского леса и оглядел остальных пленников, сидевших вместе с ним в зарешеченной повозке.

Здесь был приветливый на вид гном с седыми прядями в бороде и коротко стриженными волосами, который к нему и обратился. Слева и справа от него сидели два гнома помладше. Судя по форме носа и глаз можно было предположить, что они приходятся ему сыновьями.

— Нет, с ним все в порядке, — ответил Мило. — Просто разговаривать не любит.

В повозке сидело почти двадцать пленников. Большинство были людьми, за исключением Дорна, совершенно миролюбивые и даже безобидные на вид. Мило решил, что это бродячие торговцы, купцы и искатели приключений, пытавшиеся обмануть гномов во время сделки или вообще обокрасть. К сожалению, они выбрали не то место и не тот народ для своих махинаций. Поскольку Серым порубежьем правил не король, в стране действовали законы отдельных лордов, глав кланов или старейшин. И издаваемые ими законы строже всего наказывали те преступления, которые касались лично их. Как говорится, можешь спокойно линчевать своего врага, но лучше использовать для этого свою собственную веревку, иначе будешь висеть рядом с ним.

Большинство пленников, и Мило не исключал себя из их числа, были в ужасном состоянии. Скудная еда, мало воды, тяжелая работа в гномской шахте, недостаточно времени на отдых, побои, пинки и плеть оставили на них свои следы.

Мило предположил, что их везут обратно в гномский город, находившийся в глубине горного хребта. Кое-кому, возможно, даже светит помилование, если они хорошо проявили себя. А против них с Дорном наверняка устроят процесс. Если им повезет, их просто приговорят к долгим годам принудительных работ. Однако для этого им нужен защитник — если его не будет, дело плохо.

Еще две повозки с решетками, тоже битком набитые пленниками, шли за ними. Впереди вился длинный хвост из повозок, гномов-всадников и пехотинцев — и все это подбиралось к опушке Скрюченного леса.

— Что с твоим братом, он сумел бежать? — спросил старший гном.

Мило обернулся, решив, что вопрос предназначается ему, но гном разговаривал с Нельфом.

— Он мертв, — ответил полурослик.

— Доримбур? — поинтересовался гном.

Нельф покачал головой.

— Эльфийские стрелы. Они и меня прикончили бы, но когда первые вонзились в землю рядом со мной, я в панике бросился наутек и петлял, как заяц при виде ястреба. Я надеялся, что спрячусь среди деревьев на востоке, а ночью сбегу. Ну, что я могу сказать? Я сумел сбежать от эльфов и попался прямо в руки Доримбуру. Нужно было просто остаться рядом с братом, тогда эти мучения наконец закончились бы и я не чувствовал бы себя настолько виноватым в его смерти.

— Он умер не из-за тебя, — гном пытался утешить полурослика. — Эльфы тоже не виноваты. Может быть, убили его стрелы длинноухих, но причина его смерти едет там, впереди, и у нее рыжая борода.

После этих слов для Мило прояснился вопрос, почему гнома и двух его сыновей держат в плену вместе с ними. Гномы ненавидели клятвопреступников и предателей едва ли не сильнее, чем эльфов. Прав ли был этот гном или нет, в данном случае было неважно.

— Да что случилось-то? — спросил Мило бородача. — Почему этот Доримбур вообще напал на эльфов? И зачем эти повозки, полные доспехов и оружия?

Гном мрачно поглядел на него.

— Ты же был там, — зарычал он. — Ты хотел убить его. Почему бы это?

— Он хотел убить нас, — попытался оправдаться Мило. — Мы просто защищались.

— Так же, как и эльфы, — проворчал бородач. — И так одно цепляется за другое, и несчастье невозможно остановить. Вот тебе и ответ на все твои вопросы. Мы выезжали на повозках со строительными материалами, а теперь наши повозки заполнены телами мертвых гномов.

— Ваши семьи притянут его к ответу за то, что он сделал. Они поймут, что он ошибался, когда он передаст им тела любимых существ, — возразил Мило.

— Он не передаст их им, — мрачно обронил гном. — Он закопает их где-нибудь в Скрюченном лесу и скажет, что оставил их в качестве арьергарда на краю Топей. Поверь мне, я знаю Доримбура.

— Это никогда не сойдет ему с рук, — возмутился Мило. — Это невозможно утаить. Кто-нибудь выдаст его.

Гном потупился и покачал головой.

— Он сделает так, чтобы в Штоленград вернулись лишь те, кто верен ему. Там попытается силой захватить власть, а когда это будет сделано, против него не восстанет никто, ни Мондур, ни горюющие родственники.

Мило даже спрашивать не стал, что будет с теми, кто готов заклеймить Доримбура позором, в их числе были и пленники. Нужно бежать, пока не дошло до этого. Скорее всего это получилось бы с помощью Дорна, но наемник по-прежнему сидел и безучастно глядел прямо перед собой. Кроме того, гномы вели себя не так высокомерно, как эльфы, и на всякий случай забрали у них оружие.

Поэтому сейчас не оставалось ничего иного, кроме как ждать и надеяться, что представится возможность бежать. Он с удовольствием посвятил бы в свой план Дорна и, возможно, другого полурослика, но поблизости было слишком много ушей, которые наверняка готовы купить себе свободу ценой доноса на кого-нибудь другого. Поэтому он просто сидел, размышлял и ждал.

Караван продолжал движение, медленно, но верно углубляясь в лес. Время от времени они останавливались, когда у какой-нибудь повозки слетало колесо или она сползала в придорожные заросли.

Мило не ориентировался в этих местах, но если он правильно помнил карту и оценивал положение солнца, они ехали с юга прямиком через Скрюченный лес на север, в Штоленград, город гномов.

А это означало, что они будут проезжать неподалеку от Вороньей башни. Если и есть хорошее место для побега, то только там. Если он добежит до башни мейстера Отмана, маг и тетя Рубиния бросятся ему на помощь, даже если гномы будут преследовать его. Хотя Отман почти никогда не вмешивался в дела других народов, не становился на чью бы то ни было сторону, но спасти его он спасет, в этом Мило был уверен. В остальном же еще оставалась тетя Рубиния, и она наверняка сумеет переубедить мага. Если нет, мейстеру весь остаток жизни будут готовить подгоревший полбяной хлеб на завтрак, а этого не стоят даже самые чудесные принципы.

В мыслях все было просто. Никаких отклонений от плана, непредвиденных событий или осложнений, которые рушат все, что ты задумал. Мило понимал, что он, конечно, далеко не самый гениальный стратег, совсем не похож на тех полководцев из множества историй, которые рассказывал мейстер Гиндавель.

И на этот раз задуманный Мило план бежать к Вороньей башне накрылся, когда караван вдруг остановился. Сначала он подумал, что где-то впереди снова требуется ремонт колеса, но когда Доримбур и еще несколько гномов развернули своих пони и поехали вдоль повозок, направляясь к ним, он понял, что ему срочно нужен новый план.

— Эй вы там, выводите пленников из повозок, — приказал Доримбур нескольким воинам, бежавшим рядом с повозками и охранявшим их. Никто из бородачей даже не поинтересовался зачем. Может быть, Доримбур обладал таким авторитетом, что никто не ставил под вопрос его приказы, однако сейчас казалось, что все просто понимают, о чем идет речь.

Солдаты Доримбура открыли клетки и выпустили Мило и остальных. Численное соотношение стражников и пленников было примерно равным, но одна сторона была тяжело вооружена и в хорошем состоянии, вторая нет. Поэтому мятеж пленников был затеей безнадежной.

— Раздайте им кирки и лопаты! — заорал Доримбур. — Здесь еще торфяной грунт, им должно быть легко выкопать яму, достаточную для того, чтобы похоронить наших павших в бою товарищей. Если кто-то попытается бежать, убивайте!

У гномов были короткие ноги, и бегали они плохо. Но какой от этого прок? Двое немых не пойдут на соревнования миннезингеров, чтобы выяснить, кто из них лучше. Может быть, у людей получилось бы, но большинство из них настолько ослабли, что им даже идти было тяжело — за исключением Дорна.

Наемник был последним, кто остался в клетке, и выходить из нее не собирался. Один из гномов ткнул его древком боевого топора в спину сквозь прутья решетки.

— Пошевеливайся, ты, падаль, — заорал стражник.

— Пускай, — крикнул Доримбур. — Пусть сидит в повозке. Им я займусь позже — лично.

Несмотря на его слова, бородач еще раз ткнул наемника древком оружия, затем обежал вокруг повозки и запер дверь. Казалось, Дорн не замечает ничего вокруг.

Гномы повели Мило и остальных пленников к следующей повозке. Ее тянули пони, и она была вдвое шире обычных телег и почти вчетверо длиннее. Такие повозки были знакомы Мило. Ими пользовались при прокладывании штолен, чтобы вывозить щебень.

Стражники сбросили с повозки тяжелый брезент и открыли взгляду несколько дюжин гномьих тел. Они лежали в неестественных позах, были искалечены, а некоторые еще и обгорели. Их побросали на повозку в том виде, в каком их застала смерть на поле боя. Некоторые трупы даже еще держали в руках оружие или негнущимися пальцами хватались за то, что вонзили в их тела враги.

— Что такое? — прикрикнул предводитель отряда на Мило, заметив удивленный взгляд полурослика. — Собираешься выхватить какое-нибудь оружие и сразиться за свою свободу? Ну, давай! Если достанет мужества. Это касается всех. Вряд ли будет проблемой выкопать яму, достаточно большую для того, чтобы туда поместилось еще несколько пленников.

Заскрипела кожа, которой была обмотана рукоять гномского топора, когда пальцы его крепче сжали оружие.

Мило испуганно покачал головой.

— Нет, я просто удивился, что вы хороните погибших вместе со всем оружием и доспехами.

Предводитель довольно усмехнулся.

— Если хочешь, чтобы кто-то исчез, не нужно везти домой его вещи. Все пойдет под землю, вернется туда, откуда все и пришло.

Поверх горы трупов набросали лопаты и кирки, как будто павшие товарищи были не более чем мусором, который нужно убрать из штольни.

— Вперед, вы слышали, что сказал генерал Доримбур. Берите лопаты да кирки и начинайте копать яму там, меж деревьев, — приказал один из стражников.

— Пара сотен своих же на твоей совести — и вот ты уже генерал. Так это обычно и бывает, — проворчал старший гном, сидевший в одной повозке с Мило, обращаясь к своим сыновьям.

— Вперед, за работу! — закричал гном-стражник. — Мы хотим закончить до захода солнца.

Мило и остальных отвели немного в сторону к деревьям, где они и начали копать. Как и сказал Доримбур, земля была мягкой, копать было легко. Через час они уже вырыли яму размером двадцать на тридцать футов, три фута в глубину. Мило прикинул, что, если они сделают еще столько же, этого хватит, чтобы положить в нее всех погибших. А если еще три фута, то хватит и на пленников.

Когда смеркалось, яма углубилась футов на десять вниз. К тому времени четверо людей свалились от усталости. Доримбур велел своим людям оставить их лежать на краю ямы и больше на них внимания не обращал. Мило повезло. Благодаря росту ему не пришлось копать долго, он был в числе тех немногих, кто принимал из рук копавших ведра с землей и высыпал их на кучу.

Тем временем Доримбур уже раз десять прошелся взад-вперед вдоль каравана, проводя осмотр своего войска и раздавая приказы. Он как раз что-то говорил одному из возниц, сидя верхом на своем пони, когда кто-то из стражников вдруг дунул в рог. Низкий сигнал разнесся по лесу. Все замерли и принялись оглядываться по сторонам. Доримбур развернул своего пони, пришпорил его и поскакал к гному с рогом.

— Что происходит? — заорал он на него. — Зачем подал сигнал?

Бородач махнул рукой в ту сторону, откуда они пришли.

— За нами кто-то идет, — взволнованно произнес он. — Полагаю, их около пятидесяти и движутся они очень медленно.

Доримбур достал из-за пояса подзорную трубу и посмотрел туда, куда показывал дозорный. Мгновение подержал ее у глаз, поглядел налево, направо вдоль линии горизонта. Затем убрал трубу на место.

— Их больше пятидесяти, — произнес он. — По меньшей мере двести.

— Пойдем дальше?

— Нет, они пешие и очень медленно пробираются через болото. Пока они доберутся сюда, пройдет часа два. Проследи, чтобы они закончили как можно быстрее, и догоняй. А я поведу остальных через лес.

Доримбур размахнулся латной перчаткой и ударил дозорного по лицу, от чего тот рухнул на землю.

— И в следующий раз думай, прежде чем подавать сигнал. Теперь все преследователи знают, где мы.

— Мне очень жаль, — прохрипел лежавший на полу гном, вытирая окровавленные губы. — Простите, генерал.

— Просто проследи, чтобы они поскорее закончили, — засопел Доримбур, — и позаботьтесь о наемнике.

С этими словами он тронул поводья и поскакал в начало каравана. Пленники, их стража и три повозки остались на месте.

— Вы слышали, что сказал генерал! — взревел бородач. — Снимайте трупы с повозок и складывайте в яму. Поторапливайтесь, у меня нет желания застрять здесь, когда наши преследователи доберутся до леса.

Бредя к повозкам вместе с остальными, Мило бросил взгляд на длинную прямую тропу, ведущую обратно в болото. На фоне горящего эльфийского леса преследователи казались крошечными, но приближались широким фронтом. Это ни капли не походило на строй или боевой марш, они просто бежали рядом, как люди, которым приходится покидать свои дома. Кем они были — эльфами или людьми, с такого расстояния сказать было трудно.

Снимать с повозки мертвых гномов было тяжело. Большинству не хватало на это сил, а Мило и Нельфу еще и роста.

Остальные повозки гномов уже скрылись за деревьями, издалека доносился топот подков и скрип повозок, пробиравшихся по лесу.

— Не стойте столбом! — заорал один из стражников и злобно ткнул Мило в бок. — Не укусят вас, если вы их немного уроните.

Он спрыгнул с повозки и потащил труп вперед к краю ямы, где его приняли другие. Сложись все иначе, никто из стражников и пальцем бы не пошевелил, но приближающиеся преследователи заставили их нервничать все больше и больше.

Мило и Нельф работали вместе. Нести тела было легче, когда твой товарищ примерно одного с тобой роста.

— Для вас я припас своего лучшего друга, — рыкнул бородач, сидевший на повозке, когда к нему подошли Мило и Нельф. — Ругор был славным парнем. Мы не один вечер провели в нашем любимом кабаке. Он ел и пил за троих. Трактирщик Гондогар огорчится, узнав, что он ушел от нас. Как бы там ни было, прокутил он у него немало.

Мертвый гном, которого бородач скатил с повозки, представлял собой просто роскошный экземпляр. Весил он фунтов двести, и, судя по всему, убила его одна или несколько стрел, торчавших у него в животе.

— Если бы он не пил и не ел так много, его убили бы, пожалуй, две или три стрелы, — заметил бородач. — Но в такого не промахнешься. Уроните его — получите вот это, — и он нежно погладил кожаную плетку, висевшую у него на боку.

Мило и Нельф как раз приготовились принять тело мертвого гнома, когда за спиной у стражника возникла фигура. Это был гном. Мертвый. Судя по длинной глубокой ране, шедшей через все его лицо, его убили ударом эльфийской сабли. Порез проходил от глаза через нос и спускался на щеку. Кровь залила его бороду красным, из плеча торчала стрела.

Тело Ругора свалилось с повозки на землю под ноги Мило и Нельфу, а те даже не попытались поймать его. Они недоуменно таращились на тело гнома, поднявшееся за спиной у стражника.

— Вы, оборванцы, вы его уронили! — заревел бородач, не подозревая, что происходит у него за спиной. — Я вас предупреждал!

Он потянулся за плеткой, но прежде чем успел размахнуться, чтобы проучить Мило и Нельфа, оживший гном схватил его сзади и вонзил в грудь кинжал. Борясь со смертью, стражник рухнул с повозки, увлекая за собой мертвеца. Гном взревел в последний раз, а затем клинок снова вонзился в его тело, и он умолк.

Остальные стражники тут же переполошились. Обнажив топоры, они подскочили к ним, чтобы посмотреть, что случилось с их товарищем. Мило и Нельф в ужасе отпрянули, пропуская стражников. На миг бородачи, как и полурослики, опешили, не зная, что делать. Удивленно и испуганно глядели они на мертвого гнома, сидевшего на груди другого мертвого гнома, вонзив в того свой широкий короткий кинжал.

Когда стражники пришли в себя, было уже поздно. С повозки поднялось еще несколько мертвых гномов, державших в руках зазубренные клинки и готовых напасть на своих живых товарищей. Они бросались с повозки на стражников, вонзали в них оружие, если оно у них было, или просто кусали их.

Живой гном не слабее мертвого и, возможно, несколько ловчее, но зато мертвецы не чувствовали боли, не испытывали страха и сожаления. Кроме того, численное превосходство было на их стороне и увеличивалось с каждой секундой.

Остальные пленники в панике бросились врассыпную и скрылись в лесных зарослях.

Мило увидел, что из ямы лезут другие ожившие мертвецы, среди которых был даже один человек. На повозке все еще лежали мертвые тела гномов. Они не шевелились. Что отличало их от тех, кто восстал, и не оживут ли и они тоже, Мило не знал. Он знал лишь то, что не задержится здесь ни минуты, чтобы выяснить это. Он схватил Нельфа за порванную курточку и потащил за собой.

— Идем быстрее, в повозку! — крикнул он ему.

Они тут же вскочили на козлы, Мило хлестнул пони плеткой, а Нельф схватил поводья и направил телегу прямо в лес. В них не полетело ни единого болта, никто не пытался помешать им бежать. Вместо этого они слышали крики гномов, сражавшихся за свою жизнь.

Нельф уводил повозку все дальше и дальше в лес. За ними оставался широкий след из поваленных папоротников и поломанных кустов.

— Найти нас будет легко, — заметил Мило.

— Вопрос лишь в том, кто будет преследовать нас, — ответил ему Нельф.

— Главное, чтоб вы не забыли взять ключ от этой чертовой клетки, — проворчал чей-то голос у них за спиной.

Дорн сидел на низкой скамье и держался руками за прутья решетки.