Повозка с пленниками мучительно медленно катилась по подлеску меж высоких папоротников и колючих кустов. Тролль был непреклонен. Он заставил орков тащить повозку и помогал им только тогда, когда они безнадежно застревали на каком-то трудном участке пути.

— К такому способу путешествия можно даже привыкнуть, — негромко произнес Мило, обращаясь к Дорну и Нельфу. — Это может стать весьма прибыльным занятием для зеленокровок. Я знаю кучу людей, которые предпочли бы, чтобы их тащили на повозке, нежели проехаться на пони или стереть ноги в кровь.

Дорн скривился.

— Да я просто хочу сказать, — пояснил Мило, — что это все же лучше, нежели нападать на бродячих торговцев в надежде, что подвернется что-то стоящее.

Дорн наклонился вперед и жестом попросил Мило сделать то же самое.

— Поверь мне, если я скажу тебе, что уши у орков работают гораздо лучше ума, — прошептал Дорн. — Так что когда говоришь, думай о том, что когда-нибудь мы приедем на место. И когда это произойдет, дверь наверняка откроется и трое недовольных орков вспомнят, кому обязаны всеми этими насмешками и подколами. А теперь угадай, на ком они будут спускать пар: на огромном тролле, который многократно сильнее их, или на полурослике, в котором всего-то три фута росту?

— Конечно, слух у них должен быть лучше, чем ум, — также шепотом ответил Мило. — Иначе они были бы глухие. Как бы там ни было, у народов Хадара никогда не было великих жрецов или магов, и тому должны быть причины. В любом случае я уже узнаю´ местность. Если я не ошибаюсь, мы направляемся прямо к Вороньей башне. Что только подтверждает теорию о том, что они несколько не в своем уме. Там живет мейстер Отман, могущественный маг. Я хорошо знаю его. Он друг полуросликов. Если я правильно помню, зеленокровок он очень не любит. Если оркам повезет, он просто превратит их в жаб. А если нет, то нам пора бы с ними попрощаться.

Мило подмигнул Дорну.

— Что-то ты слишком рассчитываешь на живущего в уединении и наверняка уже старого и седого мага, — хмыкнул Дорн. — Может быть, пока ты будешь приветливо махать ему рукой и просить о помощи, он будет сидеть у окна и дрожать от страха.

— Кажется, ты что-то путаешь, — ответил Мило. — Наемники однажды становятся дряхлыми стариками. Маги же с каждым годом становятся только могущественнее.

— Это верно, — подал голос Нельф. — Я слышал о маге, которому больше сотни лет, но заклинания помогают ему поддерживать себя в отличной форме. Говорят, он по-прежнему силен и быстр, как молодой парень. Взгляд как у орла, а слух как у зайца.

Дорн сплюнул на землю между прутьями решетки.

— Ну, отлично, значит, он будет чувствовать себя прекрасно до тех пор, пока вдруг не свалится замертво. С помощью заклинаний нельзя предотвратить все неприятности. Сенета… — Он не договорил, грустно уставившись на проплывающие мимо папоротники. В повозке воцарилось подавленное молчание.

Нельф запустил руку в грязный холщовый мешочек и извлек оттуда маленькую резную пенковую трубку и грустно поглядел на нее.

Мило подумал о брате. Раньше Бонне всегда мог на него положиться. Что бы они ни натворили, Мило всегда находил выход. По крайней мере, до сих пор. Все испытания мужества, все шалости и безумные споры — они все преодолевали вместе. Но во время, возможно, самого важного испытания в своей жизни Мило бросил брата на произвол судьбы. Он надеялся, что на этот раз Бонне сам нашел выход. Некоторую надежду и уверенность вселяло проклятие Ксумиты Латоринсиса. Если заклинание зеленокровки все еще действует, это может означать только одно: что его брат все еще жив.

Однако сентиментальные размышления Мило были прерваны самым внезапным образом, когда воин-тролль спрыгнул на крышу повозки с небольшого возвышения. Повозка чуть не перевернулась, когда массивный зеленокровка вцепился в прутья решетки. Мило испуганно вскочил и увидел мрачно ухмылявшееся лицо тролля.

— Мы скоро приедем, — хрюкнул он. — Вы рады?

— Не больше, чем орки, — признался Мило, ткнув пальцем в упряжку зеленокровок, вынужденных тащить по пересеченной местности теперь еще и вес своего вожака.

Тролль бросил взгляд на тяжело дышащих подчиненных.

— Нужно всегда находить для них занятие, иначе им приходят в голову глупые мысли и они начинают выпускать пар на других.

Мило был бы даже тронут такой предупредительностью по отношению к нему и его товарищам, если бы не текущие изо рта, полного гнилых зубов, слюни и злобно сверкающие желтые глазки тролля.

— Приедем в лагерь — я передам вас генералу Шраку, — поведал тролль. — Он решит, что с вами делать. Либо поверит слову краснокровок, либо решит, что мы потратили много времени и сил на то, чтобы привезти в лагерь немного провианта.

Впервые в жизни Мило воспринял слово «краснокровки» как комплимент. Он очень надеялся, что этот Шрак поверит в его историю или по крайней мере решит не злить Ксумиту Латоринсиса. Все лучше, чем быть зажаренным на костре, а потом разрезанным на множество мелких кусочков.

Вместе с этой мыслью в нос Мило ударил запах паленой шерсти и горелого мяса. Благодаря рассказам мейстера Гиндавеля он быстро понял, что это за запах. Жрец рассказывал ему о привычках зеленокровок. Орки, гоблины и тролли зажаривали добычу на костре, не очищая ее от шерсти, копыт, головы и внутренностей, а иногда и вовсе ели сырой. «Судя по всему, дичь, которую готовят столь неаппетитным образом, большого размера, — подумал Мило, — лань какая-нибудь или какое-нибудь ездовое животное. В любом случае у этого нечто больше волос, чем у человека, полурослика и даже гно…» Мило быстро отбросил эту мысль. Она была отвратительной и какой-то звериной, как и становившийся все сильнее неприятный запах.

Судя по виду Нельфа, он испытывал такое же отвращение и зажал нос. И только Дорн ни на что не обращал внимания. Наемник сидел, скрестив руки на груди, запрокинув голову и сильно щуря глаза. Мило готов был поспорить, что у воина слюнки текут.

— Как думаешь, Дорн, это лошадь?

— Понятия не имею, — фыркнул наемник, — но надеюсь, что в качестве последнего ужина нам дадут по кусочку.

— Он вообще не говорил, что нас убьют, — вмешался Нельф.

— Значит, дело плохо, — произнес Дорн, — потому что в этом случае нам точно не дадут поесть. Единственное, в чем не отказывают зеленокровки, это в набитом брюхе — прежде чем они зажарят тебя на костре. Для них это нечто вроде вложений в будущее, понимаете?

Ничего этого Мило не хотел знать. Еще всего несколько недель тому назад он вел спокойную и сытную жизнь в Дуболистье, без ответственности, а теперь нужно задумываться над тем, не служит ли каждый съеденный тобой кусочек для того, чтобы его откормить. Кроме того, в его руках была жизнь брата, а новое знание о богах подкидывало вопросов больше, чем ответов.

Орки с трудом втащили повозку по склону, и тролль снизошел до того, чтобы подталкивать ее снизу. Не успели они перевалить вершину, как Мило увидел столбы дыма, клубившиеся между деревьями и уходившие вверх. Около полудюжины костров горели меж стволами величественных буков и дубов. Передняя ось повозки с пленниками со скрипом перевалилась через склон. Дно царапнуло песок и корни, словно корабль, вышедший на мелководье. Повозка рывком освободилась и наклонилась вперед. Орки сильно потянули, радуясь тому, что так легко тянуть. А потом стало еще легче, когда повозка покатилась сама собой. Мгновение спустя Мило, Нельф и Дорн нагнали зеленокровок, а еще миг спустя они проехали мимо них. Неуправляемая повозка неслась вместе со своими обитателями вниз по склону холма прямо в лагерь зеленокровок.

Вокруг каждого костра сидела добрая дюжина орков, троллей или гоблинов и жарили то, что им послала охота. К огромному облегчению Мило выяснилось, что у еды, по крайней мере, были ноги. Стоявшие лагерем зеленокровки тоже увидели их. Под крики и рев орков повозка проскакала вниз по склону, направляясь к самому большому костру, свет от которого обрамлял силуэт массивной тролльской спины. Мило, вцепившись в один из прутьев решетки, беспомощно наблюдал за спуском. Все больше и больше пар глаз смотрело на разгонявшуюся повозку, грозившую раздавить всякого, кто встанет у нее на пути. Гоблины повскакали со своих мест, орки удивленно тыкали пальцами в странное транспортное средство, а тролли презрительно хрюкали и отмахивались, не проявляя особого интереса.

— Дорогу! — кричал Мило. — Дорогу, мы едем!

Предупреждение полурослика было встречено пониманием, и только широкая тролльская спина, на которую они неслись, не сдвинулась с места ни на дюйм. Мило на миг задумался о том, кто больше пострадает от этого столкновения, и решил, что лучше будет пойти к остальным в дальнюю часть клетки. Повозка неудержимо неслась на тролля. Мило узнал Ксумиту и Ушму, троллиху, стоявшую вплотную к огромному зеленокровке и, судя по всему, они пытались решить, стоит ли продолжать слушать слова тролля или лучше бежать. И решили остаться. Предупредить тролля и тем самым перебить его было, судя по всему, плохой идеей.

Мило уперся ногами в одну из стоявших по бокам лавок, чтобы не улететь вперед, когда они протаранят колосса. Он вцепился двумя руками в прутья решетки, давившие ему на спину. Дорн и Нельф сделали то же самое. Мило задумался над тем, простят ли их зеленокровки, если они задавят одного из их боевых колоссов и признают ли их невиновными. Когда спина тролля полностью заслонила им обзор, зеленокровка вдруг обернулся. Массивная нога, похожая на волосатый ствол дерева, ринулась вперед. Похожие на корни лапы вцепились в передние прутья решетки, а плечами и коленями тролль уперся в несшееся на него препятствие. Сидевшим в повозке показалось, что они налетели на скалу. Нельфа швырнуло в переднюю часть повозки, он грубо ударился о прутья. Дорн застонал, словно из него вышибло дух гномским молотом, а Мило показалось, что у него вот-вот оторвутся запястья, но прутьев не выпустил.

— Это кто у нас тут такой? — совершенно спокойно проворчал тролль. — Это же в самом настоящем смысле слова неприкосновенный запас.

Два орка громко захохотали, хотя Мило был уверен в том, что намека они совершенно не поняли. Они скорее радовались тому, что тролль не отскочил в сторону и тем самым не превратил их в следующее препятствие на пути повозки.

Никто внутри не чувствовал, что должен ответить троллю. Нельф панически пытался как можно больше увеличить расстояние от себя до этой твари, а Дорну нужно было хотя бы перевести дух. Мило как раз собирался начать отвечать — как бы там ни было, а хоть какой-то ответ лучше, чем никакого, — когда голос брата заставил его забыть обо всем.

— Мило! Слава Цефее, с тобой все в порядке! Ты вернулся. Я знал, что так и будет!

Мило поднялся, опираясь на прутья решетки, хотя все кости у него болели.

— Бонне! Ты еще здесь? — отчасти радостно, отчасти разочарованно воскликнул он. — С тобой все в порядке?

Его брата вел на поводке Ксумита, гоблинский шаман, словно тот был маленьким щенком, да так себя Бонне и вел. Несмотря на то что на ноге у него была рана, он изо всех сил тянул поводок. Он пытался потащить своего мучителя вперед и постепенно лишал себя воздуха. Но судя по всему, шаман пожалел его и отпустил веревку. Бонне поскакал к повозке, словно молодой фазанбуль, который, несмотря на рану, предвкушал свою первую охоту и от радости забыл о боли. Полурослик бежал к Мило, раскинув руки. Тот прижался к решетке, вытянул руки и обнял брата. Какое-то мгновение они обнимали друг друга настолько крепко, насколько это было возможно.

— Не нужно было тебе возвращаться, — прошептал Бонне.

— Ты должен был смотаться, — ответил Мило, радостно улыбаясь брату, несмотря на, судя по всему, безнадежную ситуацию, в которой они оба оказались.

— Что они с тобой сделали?

Бонне коснулся перевязанного бедра.

— Они или кто-то другой, — произнес он. — Внезапно у меня появилась рана во всю ногу. А я даже штанов не порвал. Представляешь?

Мило показал свою раненую ногу.

— Проклятие Ксумиты, — прошептал он.

— Ах, как мило, — прорычал тролль, растаскивая братьев в стороны. — Два тощих гнома, которые любят друг друга. Насколько я понял, вы уже знакомы. Не слишком привыкайте к воссоединению. Иначе будет слишком тяжело расставаться, когда я скормлю одного из вас оркам. Они любят мясо тощих гномов.

Тем временем Ксумита разобрался в ситуации. Без своего украшения, закутанный в коричневый плащ, он был похож на черепаху.

— Это тот тощий гном, о котором я вам рассказывал, генерал Шрак, — торопливо произнес он. — Мы отправили его на поиски агнца матери, с помощью которого мы сможем вытянуть из земли яд и смести мусор с этого мира.

Шрак раздраженно взревел на шамана.

— Что за чушь про отравленную землю? Сначала я должен выслушивать твой бред про голоса богов, теперь еще что-то. Агнцы! Матери! Если у вас нет ничего конкретного, что поможет нам в битве против предков, лучше заткнитесь.

— Вы отрекаетесь от Хадара! — прохрипел Ксумита.

— Я ни от чего не отрекаюсь. Я только сказал, что голос в голове — не обязательно голос бога. После двух бочонков гномского пива я тоже голоса слышу, но ни черта не делаю, просто слушаю, что они мне говорят. У нас больше нет времени на то, чтобы ждать знака. Если мои разведчики не ошиблись, предки достигнут сердца леса завтра на рассвете. То есть будут там, где мы сейчас стоим. Но вместо того, чтобы смазывать оружие, я должен выслушивать какие-то пророчества.

Ксумита Латоринсис угрожающе поднял посох.

— Хадар узнает, кто был с ним, а кто предал его.

Шрак зашипел, склоняясь над шаманом, и это было похоже на грозу над полем пшеницы. Изо рта у него на крохотного зеленокровку текли слюни. И когда все решили, что Ксумите конец, прозвучал сигнальный рог.

Глаза Шрака злобно сузились, затем он оперся на одну руку и поднял голову. Окинул взглядом лагерь, остановился на маленькой группе орков, которые как раз преодолели гребень холма на востоке и направлялись прямо к нему. Шрак схватил подол плаща Ксумиты и крепко сжал его в лапах.

— Я с вами еще не закончил, но есть дела поважнее, — засопел генерал.

Мило хлопнул брата по плечу, привлекая его внимание к группе орков, которые, казалось, ждали генерала Шрака.

— Разведчики, — спокойно прокомментировал Бонне.

Трое зеленокровок быстро приближались. Мило заметил, что у них практически не было доспехов или оружия, да и вообще почти никаких вещей. Только у одного из них в руках был кожаный мешочек, который он держал в руках, словно большую драгоценность.

Орки умели долго и хорошо бегать, и, несмотря на это, они совершенно обессилели. Шрак подождал, пока они отдышатся. Затем взял мешочек и велел докладывать.

— Все было так, как вы и сказали, генерал! — прошипел один из орков. — Гномы, кажется, спешили закопаться обратно в свою гору. Не рассылали разведчиков. Мы застали их врасплох и смяли их боевые порядки. Треть их пала во время первой же атаки. Они отошли на восток, перестроились, как вы и предсказывали. Пока они отступали, мы перерезали еще треть. Остальные побежали прямо в лапы предков. Из Рубежного оплота и его окрестностей пришли сотни оживших мертвецов.

— Сколько же гномов вы им отдали? — поинтересовался Шрак.

— Сто, может быть, сто пятьдесят, — ответил орк. — Но мы убили их предводителя. Принесли вам его голову, а всех остальных, кого убили, тоже обезглавили. В точности, как вы приказывали.

Шрак развязал мешок и заглянул в него. Затем перевернул и вытряхнул его содержимое на землю.

Внутри оказалась отрубленная голова гнома. Несмотря на запекшуюся кровь искаженного гримасой ярости лица, гнома еще можно было узнать. Это был Доримбур.

Ксумита пытался протолкаться вперед, но плащ в руках тролля удержал его.

— Нужно было убить всех. А так вы оставили войску предков еще воинов. Сто пятьдесят хорошо вооруженных гномов-воинов, — скрипучим голосом заявил шаман.

Шрак одной рукой отшвырнул Ксумиту в сторону. Гоблин упал, двое из его клана помогли ему подняться.

— Я отдал приказ атаковать гномов, — пророкотал Шрак. — Они никогда не дошли бы обратно в горы через лес. На севере из земли вылезают предки, там, где в эпоху Ослепления друг на друга набросились полчища людей. Тысячи погибших, которые только и ждали, что с их костей спадет песок и мох и они снова смогут отправиться в бой. Орки правильно сделали, убив столько гномов до того, как это сделали предки. Иначе нам предстояло бы сражаться с целой армией холодных бородачей с пустыми глазами.

Постепенно Мило начинал понимать, о чем говорят зеленокровки. Ожившие мертвецы, которых они называли предками, возникли не после резни, устроенной гномами среди эльфов. Не проклятие живших на деревьях отправило их мстить за погибших. Сама земля заставляла мертвецов оживать.

— Если правда то, что вы говорите, генерал Шрак, то они просто сметут нас, — произнес Ксумита. — Нам не выстоять против таких полчищ.

— А ваш агнец может? Тогда покажите мне, где он, и я понесу его на руках! — заревел Шрак. — Что-то я никаких агнцев не вижу. Вижу только испуганных тощих гномов и сломленного наемника.

Ксумита подавленно уставился в пол. Он знал, что Шрак прав.

А Мило наоборот, впервые ощутил в себе искру надежды. Неужели это шанс, которым он должен воспользоваться? Он вспомнил, как говорил о подобных ситуациях мейстер Гиндавель. «Когда ни у кого нет ответа, настает время лжеца». Хотя эта мудрость была произнесена относительно одного из заседаний совета в Дуболистье, но Мило надеялся, что она справедлива повсюду. Может быть, ему удастся хотя бы спасти себя и брата.

— Я нашел агнца матери! — сдавленным голосом закричал полурослик.

Все уставились на него. Но лица были нерадостные, на них не было облегчения. Словно повторенное дюжину раз лицо отца, поймавшего его на лжи. Даже на лице Ксумиты Латоринсиса не было ни малейшей искры надежды. Но Мило лгал слишком часто, чтобы подобные мелочи могли смутить его. Если ложь звучит неправдоподобно, ее нужно подкрепить еще большей ложью.

— Агнец матери, которого вы ищете, находится в Вороньей башне. Его зовут Отман.

К удивлению на лицах добавилась еще и неприятная тишина. Мило был готов к тому, что вот-вот его растерзает орда возмущенных зеленокровок. Но вместо этого вперед вышел Шрак, наклонился к нему и окинул взглядом своих желтых глаз.

— Так приведи его к нам, — засопел он. — У тебя есть время до начала дня. Если до тех пор у тебя ничего не получится, я брошу твоего брата на поживу предкам.

— Но было бы лучше, если бы мой брат сопровождал меня, — произнес Мило. — Если я появлюсь в Вороньей башне без него, мейстер Отман может что-нибудь заподозрить.

Шрак отвернулся и побрел к своему месту у костра.

— Вы, тощие гномы, хитрый народ. Но мы, зеленокровки, не настолько глупы, чтобы этого не понимать. Можешь взять другого. Этот твой Отман разницы не заметит, потому что вы все все равно на одно лицо.

То, что произошло потом, показалось Мило похожим на вязкий тягучий сон, из которого запомнился только умоляющий взгляд брата. Он снова пришел в себя только тогда, когда они вместе с Нельфом вышли на поляну вокруг Вороньей башни. Это место лишилось всего, что помнилось Мило. Поляна перестала быть островком спокойствия этого леса, исчезло чувство безопасности и мира. Даже сама башня, напоминавшая типичный дом волшебника из детской сказки, такого, с длинной белой бородой и в пестрой остроконечной шляпе — теперь напоминала костлявый палец, торчавший из земли. Еще издалека Мило увидел обуглившиеся тела, лежавшие у входа в Воронью башню. Еще несколько лежали неподалеку.

— Кажется, этот Отман особенно не церемонится, — прошептал Нельф. — Думаешь, он нам поможет?

— Не знаю, достаточно ли он могущественен для этого, — ответил Мило. — Он вообще смешной дедуля, но довольно общительный. Моя тетка уже много лет работает у него экономкой.

— В любом случае он знает, как не подпустить к себе орков.

С этим Мило оставалось только согласиться. Он никогда не думал, что мейстер Отман способен проделать нечто подобное. Слушая истории своей тетки, он представлял себе, что старый волшебник хоть и понимает кое-что в магии, но способен только на то, чтобы заставлять предметы светиться, делать металлические палки настолько мягкими, чтобы их можно было завязать на узел и не давать засыхать чернилам на перьях. Она называла все это «пустыми финтифлюшками». Мило даже в страшном сне не могло присниться, что Отман может сжечь орков.

Впечатленные результатами недавних «исследований» волшебника и испытывая некоторую дрожь в коленях, Мило и Нельф направились к двери Вороньей башни. За окнами, расположенными в стенах башни лесенкой, ничто не шевелилось. Пахло горелым мясом, от одного из мертвых орков все еще поднималась тоненькая струйка дыма. Судя по всему, зеленокровки приходили в гости совсем недавно. Мило надеялся, что Отман уже больше расположен принимать гостей. Он подошел к двери.

— Я бы не стал стучать, — заявил Нельф.

— Почему это?

Нельф указал на обуглившиеся тела.

— Кажется, они попытались сделать это и получили от ворот поворот.

Мило задумался на мгновение, но потом пришел к выводу, что стоять и кричать под дверью башни просто бессмысленно. Он был уверен, что мейстер Отман или Рубиния видели их, когда они бежали через поляну. Может быть, они окопались где-то наверху башни и не могут выйти так быстро, либо же боятся быть обнаруженными. Мило не хотел терять времени. Дорога была каждая минута — если у Отмана нет плана действий.

— Может быть, так бывает только с зеленокровками, — уверенно заявил Мило.

— Что-то ты вдруг сильно поверил в магию мейстера Отмана.

Мило как раз потянулся к дверной ручке, когда дверь распахнулась изнутри, а его самого схватила тоненькая серая рука, втащив Мило в фойе.

Нельф не стал терять времени и проскользнул вслед за ним. Полурослики оказались в окружении горстки карликов. Все они были вооружены — подсвечниками, древками для метел или кухонными сковородками.

— Что здесь происходит? — озадаченно поинтересовался Мило. — Где мейстер Отман и тетя Рубиния?

Один из карликов вышел вперед. Это был Пепельный, помощник и доверенное лицо волшебника. Он был единственным, у кого не было оружия, если можно было так сказать. Зато голову его украшало широкое серебряное кольцо с инкрустированным желтым топазом. Камень слегка светился.

— Вопросы здесь задаю я, — скрипучим голосом произнес он. И тут карлики набросились на них. Мило получил по голове чем-то твердым, и перед глазами у него потемнело.