— Вы не должны делать этого, мейстер Отман, — в десятый раз умоляющим голосом произносила Рубиния. — Будет разрушено все Серое порубежье. Подумайте о множестве невинных — детях, стариках, юных девушках. Неужели вы действительно готовы пожертвовать всем этим только потому, что вашему сословию не досталось заслуженное признание? Вы же неплохой человек, я точно знаю это, и если вы задумаетесь об этом, то поймете, насколько глуп и в то же время жесток ваш план.

В отличие ото всех остальных возражений, которые уже приводила Рубиния, на которые мейстер Отман не обратил никакого внимания, сказанное теперь все же заставило мага ответить. С искаженным от гнева лицом он подскочил к клетке и пнул ее ногой. Некогда такое доброе лицо со всегда приветливо глядящими глазами исчезло, как не бывало.

— Ты, маленькая неблагодарная тварь! Более десяти лет назад я дал тебе новый дом, потому что твоя родня прогнала тебя. Все эти годы я заботился о тебе, терпел твои вечные причитания, глотал твою отвратительную стряпню. И в благодарность ты называешь меня теперь безжалостным уродом, который думает только о собственной выгоде? Ты даже осмеливаешься упрекать меня в том, что я все недостаточно хорошо продумал. Кто ты такая, что позволяешь себе говорить подобные вещи?

Рубиния хотела что-то сказать, но ей приходилось сдерживать слезы. Мило схватил ее руку и крепко пожал.

— Оставь это, — прошептал он ей на ухо. — Нет смысла, — и он обернулся к Отману. — Если вы такой хороший человек, то зачем вы убили Нельфа?

— Всего этого не было бы, если бы вы вечно не совали свой нос в то, что вас не касается. Зачем вам понадобилось искать эту книгу? Я думал, достаточно будет послать вас с братом в лапы старой троллихи, но вы каким-то образом ускользнули. Когда же потом я пошел по твоему следу до дома старика Нингота, то понял, что будут неприятности. Но ты и там сбежал от меня, благодаря этим искателям истины. Сколько было возможностей избавиться от тебя: восстание в Рубежном оплоте, голем в Доме запретных свитков, который, кстати, был моим великодушным подарком жрецам Регора. Этим одухотворенным олухам даже в голову не пришло, что я могу пробраться туда и обогатиться знаниями. Все, что можно узнать о богах, там есть. И эти знания и подкинули мне идею осуществить этот план. Как бы там ни было, ты не должен был зайти настолько далеко. Но теперь ты заслужил право посмотреть, чем все закончится.

Мило не мог судить, действительно ли Отман способен сделать все то, о чем говорил. Он явно был не в себе и одержим манией величия. Впрочем, по всей стране бушевали восстания, ожившие мертвецы появлялись, как грибы после дождя, и в центре всего этого находилась Воронья башня.

— Тетя Рубиния не имеет ко всему этому никакого отношения, — напомнил Мило. — Отпустите ее. Она не виновата в том, что вашу башню осадили.

Мейстер Отман удивленно поднял брови, а мгновение спустя разочарованно покачал головой.

— Ты что, не слушал меня? Мне все равно, виноват кто-то в чем-то или нет. Дело уже давно не в этом. Осада со стороны этих разрозненных зеленокровок меня не волнует. Зачем мне отпускать Рубинию? Куда ей идти? В лес? И как думаешь, далеко ли она уйдет? Если я отпущу ее, она умрет, либо от меча зеленокровки, либо от рук предков. Неясная судьба любого существа становится определенной благодаря мне. Боже мой, она не смогла даже съездить в Дуболистье, чтобы на нее не напали эти глупые гномы. Если бы Пепельный не позаботился о трех бородачах и не превратил их в мои творения, она давно бы уже погибла. Я послал за ней трех одушевленных гномов, чтобы она не натворила еще больше глупостей. Но теперь уже поздно. Она останется здесь, пока мне не надоест слушать ваши причитания. И когда все закончится, вы последуете за своим наглым дружком, за балкон.

И чтобы подчеркнуть, что разговор окончен, Отман отвернулся и обратил свое внимание на Пепельного, который уже некоторое время сновал вокруг агрегата, похожего на самогонный аппарат гномов. Только эта штуковина была сделана из темной древесины с бронзовыми установочными кольцами и наконечниками, которые соединяли отдельные трубки с тремя котлами. Весь аппарат поблескивал, словно дерево натерли сажей и воском. Пальцы Пепельного смыкались на каждом уплотняющем кольце, проверяли, правильно ли оно сидит.

— Кажется, все в порядке, мейстер, — провозгласил туннельный карлик, заметив нетерпеливый взгляд Отмана.

— Тогда проверь еще раз, пока «кажется» не превратится в «я уверен», ничтожество ты этакое, — набросился на помощника маг.

Пепельный тут же заворчал и принялся за работу. Тем временем Отман вышел на балкон и проверил, насколько высоко поднялось солнце.

Мило и Рубиния тем временем забились в самый дальний угол клетки и, поджав под себя ноги, уселись на пол.

— Ты когда-нибудь уже видела эту штуковину? — спросил тетку Мило. — Или хотя бы представляешь, что он собирается делать?

Рубиния испуганно покачала головой.

— Я никогда особенно не интересовалась его экспериментами. Думала, что он просто старик, который проводит время за магическими игрушками.

— Если бы это было так, — прошептал Мило.

Он отметил, что впервые с тех пор, как его тетка стала работать в Вороньей башне, она говорила о мейстере Отмане не как о человеке, а просто о «нем».

Пепельный вскочил, вытер почерневшие руки о грязный плащ с капюшоном и побежал на балкон.

— Нигде не протекает, мейстер. Теперь я уверен.

Отман еще мгновение постоял, не реагируя на очевидное приглашение Пепельного. А затем резко обернулся.

— Давай не будем терять времени. Целая страна ждет возможности пасть к моим ногам.

Пепельный побежал впереди него к аппарату, пока не осознал, что допускает ошибку, и не отошел в сторону, пристыженно понурившись, а затем и вовсе спрятался за темным плащом чародея. Отман шел с гордо поднятой головой, было видно, что он наслаждается каждым сделанным шагом. Потом он остановился, Пепельный, согнувшись, скользнул мимо него и встал у аппарата. Старик же еще раз обернулся к Мило и его тетке:

— Вы двое сейчас станете свидетелями того, какая сила заключается в маге, если он соединит в себе тайную магию и веру.

— В эпоху Ослепления было полно некромантов, которые думали, будто правят миром и могут подчинить себе всех. Счастливого будущего не дождался никто, — зашипела в ответ Рубиния.

— Некроманты были магами, которых страх перед смертью лишил рассудка. Я же соединяю в себе искусство магии и жрецов. Я не боюсь смерти. Она ничего не может мне сделать, ибо бог стал моим рабом, — Отман поспешно обернулся, приказав Пепельному запускать аппарат. Карлик повернул бронзовый кран и побежал обратно к своему хозяину.

— Теперь можешь отнести мой посох на балкон, — произнес маг. — Но смотри, чтобы он стоял ровно.

Пепельный поспешно бросился к узкому шкафу шести футов высотой, почти скрытом за книжными полками. Открыл дверцу и достал оттуда магический посох Отмана. Туннельный карлик нес знак власти мага перед собой, словно это была какая-то священная реликвия. Он вынес посох на балкон и поставил его вертикально. Конец магического посоха был похож на раскрытую ладонь, пытавшуюся что-то поддержать. Убедившись, что все сделано правильно, Пепельный побежал обратно к чародею.

— Все готово, — объявил он.

Мейстер Отман как зачарованный уставился на латунный кран, торчавший у нижнего конца маленького бочонка. Некоторое время ничего не происходило, и Мило уже думал, что эксперимент Отмана провалился, но затем увидел на конце крана крохотную каплю черной жидкости, которая росла медленно, но верно. Достигнув размеров вишни, она оторвалась и стала падать. Рука чародея метнулась вперед. Пальцы его ладони образовали щепоть, словно маг пытался поймать бабочку на лету. Мило казалось, что время потекло медленнее. Он видел руку, видел каплю, парившую между котлом и полом — в пяти футах от мага. Отман снова подтянул руку к себе, и капля последовала за рукой, сохраняя первоначальное расстояние.

Пепельный заметил любопытный взгляд Мило и сделал несколько шагов к клетке.

— Заклинание телекинеза, — загадочно прошептал он.

Мило с отвращением скривился.

— Очень впечатляет, — хмыкнул он.

Мейстер Отман медленно отступал, ведя за собой темную каплю. Его пальцы постоянно тянулись к воображаемому нечто, словно ему приходилось постоянно поправлять силу телекинеза. Капля проплыла через всю комнату в сторону балконной двери. Если раньше он тянул, то теперь толкал ее. И вдруг остановился. Руки мага начали странный танец. Казалось, он моет их воздухом вместо воды. Его жесты становились все более крупными, и вскоре стало похоже, будто маг поглаживает невидимый мяч.

Мило сосредоточенно наблюдал за процессом. Он и раньше видел, как колдует Отман, в особые праздничные дни в Дуболистье, где он приводил в восхищение зрителей потрясающими заклинаниями света и иллюзий. Там его заклинания казались совершенно безобидными. Отман широко улыбался и буквально плясал на полянке по такому поводу. Теперь же от той легкости не осталось и следа. Лицо мага было напряжено. Глубокие морщины тянулись от носа к подбородку, из-за чего его лицо было похоже на гримасу деревянной марионетки. На той части рук, что были видны из-под плаща, выступили сухожилия и вены. От напряжения все тело Отмана дрожало.

И только когда Пепельный взволнованно запрыгал на месте, Мило снова обратил внимание на парящую в воздухе каплю. Маленький колышущийся шарик из жидкости постоянно увеличивался в размерах. В мгновение ока он стал размером с помидор из сада бургомистра Лютикса, а уже через миг достиг размеров яблока, которые росли у окна комнаты Мило в Дуболистье. По мере увеличения капли в размерах менялся и ее цвет. Первоначальная чернота постепенно сменилась темно-красным.

Отман по-прежнему плел заклинание. Теперь он вытянул руки вперед, повернув их ладонями друг к другу.

Капля уже достигла размеров тыквы, ставшей чемпионом в прошлом году. Отман постепенно выводил ее на балкон. Солнце пронизывало ее, и цвет капли напомнил Мило раскаленный металл. По ее поверхности метались оранжевый, красный и черный цвета, словно разноцветные текстуры мыльных пузырей. Это было похоже на изображение умирающего и остывающего солнца.

Отман подвел пузырь к похожему на ладонь навершию посоха и осторожно опустил его. Когда шар лег туда, напряжение оставило Отмана, он опустил руки и вместе с Пепельным вышел на балкон.

— Смотри, — обратился маг к туннельному карлику. — Смотри, что может сделать в умелых руках одна-единственная капля крови бога. Мертвецы оживают! Живые и мертвые лягут к моим ногам.

Мило увидел, как Пепельный вылез на балюстраду балкона, на самый верх, а затем стал балансировать на поручнях. Он прыгал из стороны в сторону, словно белка, тыча пальцем то в одно, то в другое место поляны. Отман совершенно спокойно стоял рядом и, похоже, наслаждался тем, что происходило внизу.

Полурослик не выдержал. Он вскочил и встал у прутьев решетки. Неужели все дошло до того, что теперь придется наблюдать, как ослепленный маг угрожает уничтожить все, что имеет для него значение?

Он вцепился в прутья, потряс их, пытаясь разогнуть их и сломать, но они не сдвинулись ни на волосок. Мило просунул руку за прутья решетки и схватил висевший с той стороны замок. Он был большим и тяжелым, словно сделан был для того, чтобы запирать двери в подземное царство.

— Он скорее проржавеет, чем ты его сломаешь, — обреченно произнесла Рубиния.

— Но у полуросликов очень ловкие пальцы. Все великие воры были полуросликами. Если бы у меня было что-то вроде ржавого гвоздя…

— Никто из Дуболистья никогда еще не стяжал славу в столь сомнительной области, — заметила Рубиния. — Большинство радуются, когда после визита в кабак могут открыть дверь дома ключом.

— Но мы же не можем просто сидеть и наблюдать за происходящим! — фыркнул Мило, рассерженно опустил руки в карманы и изо всех сил пнул решетку.

— Ай, — зашипел он, изо всех сил пытаясь стерпеть боль, чтобы не привлечь внимание Пепельного и Отмана.

Стиснув зубы, он запрыгал на одной ноге, пока не ударился спиной о прутья решетки. Прислонился к ней, поставил ногу на колено, чтобы осмотреть синяки, но, вынув руку из кармана, вдруг замер. Протянул Рубинии кулак и произнес:

— Если уж я не могу остановить его, то хотя бы оставлю памятку, — он раскрыл ладонь и показал тетке желудь, который нашел под одним из белокорых деревьев. По-прежнему поражаясь весу маленького плода, он подбросил его на ладони.

— Что это ты задумал? — неуверенно поинтересовалась Рубиния.

— Может быть, я не умею взламывать замки, — ответил Мило, — но в метании предметов я первый в Дуболистье.

Мило ощупал швы своей верхней одежды и наконец нашел то, что искал. Снял плащ и расстелил его на полу. Затем ухватился за уплотнение на воротнике и оторвал его одним движением. Быстрый взгляд через плечо поведал ему, что ни Отман, ни Пепельный ничего не заметили. С довольным лицом он помахал длинным куском ткани перед лицом тетки.

— Давай проверим, нельзя ли заставить мечту Отмана лопнуть, — прошептал он.

Он встал, зажал концы ткани между большим и указательным пальцами, привел ее в нужное положение, затем положил желудь от белокорого дерева в петлю и принялся раскручивать его. И как раз в тот самый миг, когда он уже думал, что достаточно разогнал его, к нему с хитрой ухмылкой на лице повернулся Пепельный. От неожиданности Мило выпустил концы петли, и желудь вместе с куском ткани полетели в сторону балкона.

Снаряд еще не долетел, а полурослик уже понял, что упустил свой шанс. Словно крохотная комета с зелено-коричневым хвостом, желудь пролетел через всю комнату, промахнулся мимо красно-коричневого солнца Отмана на добрых три фута и просвистел над головой Пепельного.

То ли инстинктивно, то ли из озорства — Мило так и не понял по лицу туннельного карлика, — но рука Пепельного метнулась вверх и схватила трепещущие концы петли. Вес желудя и сила, с которой метнул его Мило, заставили стоявшего на узком карнизе карлика потерять равновесие. Взмахнув руками, стоя на одной ноге, он пытался восстановить его, но все было тщетно. Пепельный рухнул вниз без единого звука.

Отман видел все это краем глаза. Он медленно повернул голову и мгновение смотрел на место, где только что стоял его помощник. А затем, разозлившись, повернулся к Мило и Рубинии.

— Я предупреждал тебя, Мило Черникс! — заорал он. — Твои детские попытки помешать моему замыслу дорого тебе обойдутся. Я покажу тебе, что значит связываться со мной. На этот раз никто не защитит тебя.

Отман вытянул руку, и пальцы его потянулись к полурослику, словно когти хищной птицы. Прежде чем Мило успел отскочить, прутья клетки расступились, словно по ним нанес удар кулак тролля. Парня подхватила сила, от которой сдавило грудь, и вынесла его из клетки. Он услышал, как прутья решетки снова согнулись у него за спиной. Он повернул голову и увидел Рубинию. Тетя стояла у прутьев решетки и тянула к нему руки. По виду прутьев можно было подумать, что по ним колошматил молотом гном, но они были согнуты настолько близко друг к другу, что тетя не смогла бы выбраться.

— Мило! — умоляющим голосом закричала она.

Но все было напрасно. Мило неотвратимо приближался к магу. С помощью своего заклинания Отман заставил его выплыть на балкон, держа его на расстоянии двух вытянутых рук. Дрожа от ярости, чародей бросил на полурослика рассерженный взгляд.

— Смотри, чего я достиг. А ты, глупый мальчишка, думаешь, что сможешь остановить меня своими детскими шалостями.

Мило подняло еще на шаг. Теперь его ноги были почти на одном уровне с глазами мага. Сила, с которой держал его Отман, едва не ломала ребра. Полурослик дышал с трудом, одновременно с ужасом глядя на разворачивавшийся внизу на поляне у Вороньей башни кошмарный спектакль.

Там толпились сотни медленно шаркающих фигур. Даже сверху Мило видел, что к башне направлялись не нормальные граждане Серого порубежья, а ожившие мертвецы. У многих не хватало каких-то частей тела, по большей части рук, но были и такие, кто ковылял на одном, а то и двух обрубках ног. Другие отличались заметно более деревянной походкой. Мужчины в кольчугах, с широкими мечами и щитами, два гнома, вооруженные кирками, молодой дворянин, одетый в синие шаровары и белую рубашку, где на груди красовалось большое темно-красное пятно. Значит, вот она, армия предков, о которой говорил Ксумита, которая должна повергнуть страну в пучину гибели. Армия, разрастающаяся с каждым убитым врагом. Скоро она будет состоять не из жалких останков, нет, с каждым павшим воином она получит полноценных бойцов.

При мысли об этом Мило содрогнулся. Его охватила паника. Он мог думать только о том, что ни в коем случае не хочет окончить свои дни вот так: безвольной нежитью, управляемой безумным магом. Смутное представление о том, как будет выглядеть его смерть, появилось у него, когда он взглянул на фундамент Вороньей башни, на то место, где, как он предполагал, лежали Пепельный и Нельф. Долго их искать не пришлось. Оба маленьких тела лежали на мощеном дворе, где запасали дрова на зиму. Пепельный, падая, судя по всему, переломал себе все кости. Руки и ноги были раскинуты в стороны, а маленькая спина изогнута дугой. Рядом лежал Нельф. Казалось, он спит. Лицо его смотрело вверх, руки и ноги были прижаты к телу. А вокруг головы разлился темный ореол.

Мысленно Мило представил себе, что лежит рядом с ним. Глаза открыты, устремлены на балкон — туда, где стоит его будущий повелитель. После смерти он наверняка ничего не сможет ему противопоставить.

— Посмотри на них, — прошипел Отман, который, судя по всему, понял, что творится в душе у Мило. — Может быть, тебе и жаль их, но в принципе, они свободны. Свободны от жизни, полной зависти, недоверия и тревог. Их вырвало из пучины жалкого существования, теперь они просто пустые оболочки. Кровь Младшего отравила их мертвые тела. Они были в тягости ослеплением и заблуждениями, как и все живые. Но, в отличие от них, мертвые не знают, что с этим делать, поскольку теперь их головы свободны от размышлений. Они уже не могут ссориться из-за старого дуба, на котором весной не распустились листья. Их не мучит давняя вражда, какая существовала между гномами и эльфами. Они не чувствуют, что подчиняются чему-то высшему. Но если удастся вдохнуть в них мысль, они становятся словно одержимы ею, и эта одержимость заставляет их восстать из могилы. Я хозяин и повелитель их, я — голос в их головах. Они последуют за каждой мыслью, которую я им внушаю, и пойдут за ней до конца. Посмотри на них, Мило Черникс, вскоре ты станешь одним из них. Никто, ни живой, ни мертвый не сможет противостоять моей воле.

Мило почувствовал, как увеличилось давление на грудь, словно в него вцепилась чья-то невидимая рука и начала медленно сдавливать в кулаке. Мило продолжал двигаться к парапету. Тело его постепенно переворачивалось горизонтально. Голова уже поднялась над балконом. Снизу на него уставились сотни мертвых глаз. Он знал, что они смотрят не на него, а на шар из крови бога и его создателя. Но это ничего не меняло. Стоит ему упасть, и все взгляды устремятся на него.

Мило готов был услышать голос Цефеи или, по крайней мере, отца, который скажет ему, что он сам виноват во всем. Но полурослик не слышал голосов, а только биение собственного сердца.

Возможно, это было что-то вроде защитного механизма, заставлявшего Мило неотрывно глядеть на небольшую группу оживших мертвецов, которые, в отличие от всех остальных, повернулись к Вороньей башне спиной. Но наверняка дело было и в некоторой наглости, присущей полуросликам, и желании Мило непременно оставить за собой последнее слово, потому что, превозмогая смятение, он сказал:

— Они не пойдут за вами, и я не собираюсь этого делать, — он попытался поднять руку, но не сумел.

Невидимая сила сдавила его еще сильнее. Мило почувствовал, как впиваются в мясо ребра. Все органы были словно заперты в клетке, прутья которых стискивали его все сильнее и сильнее. Чтобы сделать вдох или выдох, приходилось прилагать сознательные усилия. Сердце сопротивлялось давлению и билось в груди, словно обезумев. «Должно быть, именно так чувствуют себя те, кого пытается раздавить великан», — подумал Мило. И когда он подумал, что Отман сожмет его еще раз, а затем швырнет оземь, заклинание ослабло.

Мило набрал полные легкие воздуха, отвел назад плечи, чтобы расслабить их. Он готовился к тому, что вскоре пытка продолжится. Может быть, Отман просто хочет помучить его, даруя обманчивую надежду, а затем продемонстрирует ему всю полноту своей силы. Но заклинание продолжало слабеть. Мило словно лежал на огромной невидимой ладони в трех футах над балконным парапетом.

— Как вы смеете! — услышал он возмущенный крик Отмана. — Я поднял вас из могил и призвал сюда. Без меня вы были бы всего лишь кучкой старых, пожелтевших костей. Немедленно возвращайтесь.

Мило увидел, что все больше предков отворачиваются от Вороньей башни и начинают медленно двигаться на север. За поляной отчетливо виднелся западный отрог Вороньего ущелья. Между деревьев были видны шаркающие ногами умершие, направлявшиеся к пропасти, словно вязкая масса, текущая в сток.

Южный край ущелья по большей части закрывали верхушки деревьев, но Мило прекрасно видел все, находившееся за ними. Когда из-за деревьев на севере вышла небольшая группа оживших мертвецов и просто рухнула в ущелье, у него захватило дух. Они, словно ослепнув, один за другим подходили к краю отвесного склона и бесшумно падали вниз. Отман тоже увидел их, но, в отличие от Мило, пришел в ярость.

— Ты не сможешь мне помешать! — заорал он. — Ты не бог. Ты обладаешь силой только потому, что тебе дал ее я. Я укажу тебе, где твое место. Выходи, давай посмотрим, кто здесь учитель, а кто ученик.

Мило понимал, что чародей говорит не с ним, но с кем же тогда? С Младшим? Отман не отводил взгляда от ущелья на севере. Казалось, он ждал ответа, и Мило задумался, каково это, когда с тобой говорит бог. К ущелью тем временем направлялось все больше и больше оживших мертвецов, они шагали за край и исчезали.

А потом пришел ответ, которого Отман ждал с таким нетерпением. И он выглядел совсем не так, как предполагал Мило. Из ущелья словно на гейзере взлетели ввысь мертвые тела. Взмыли на миг и посыпались обратно. Большинство рухнуло обратно в теснину, а некоторые остались неподвижно лежать на краю.

— Нет! — изо всех сил закричал Отман и угрожающе поднял руки над головой, готовый колдовать. — Ты не воспротивишься мне.

В этот миг сила, заставлявшая Мило парить над парапетом Вороньей башни, сошла на нет, и он начал падать. Бедра больно ударились о парапет. Торс опрокинулся вперед, он ударился головой о внешнюю сторону балюстрады. На миг Мило повис на перилах вниз головой, а потом ноги заскользили по поручням. Все еще слегка оглушенный, скорее инстинктивно полурослик вцепился рукой в одну из тонких каменных колонн, обрамлявших балкон, и только благодаря этому не рухнул вниз.

Из комнаты донесся крик его тети, и в тот же миг с пальцев Отмана сорвались первые ярко-зеленые молнии. Тонкие лучики сплелись между собой в нескольких шагах от чародея. Сформированный таким образом толстый жгут сконцентрированной энергии полетел над кронами деревьев в сторону Вороньего ущелья.

Мило повернул голову в сторону, чтобы посмотреть, на кого направлена магия Отмана. И от испуга едва не разжал руки. Из глубин ущелья выбралось огромное существо. Оно было более тридцати футов в высоту, и не считая того, что у него были руки, ноги, голова и тело, в нем не было ничего общего с кем-либо из знакомых полурослику существ. Он походил на лишенного кожи колосса. Мясо, мышцы и сухожилия — все было видно. Монстр обладал большой и безволосой головой и несколько удлиненными конечностями. Больше ничего с такого расстояния Мило разглядеть не смог.

Зеленая молния мага угодила существу прямо в грудь, но, судя по всему, не причинила никакого вреда и какой бы то ни было боли. В вспышке яркого света Мило увидел множество теней, порхавших вокруг существа, словно комары вокруг фонаря.

Зеленый луч оборвался. А на существо обрушились тени и принялись терзать его. Затем они поднимались прямо в небо, где их поглощал свет солнца. Мило смог разглядеть, откуда берутся тени. Они исходили из мертвых тел предков, лежавших повсюду. Достигая существа, ожившие мертвецы падали замертво.

— Ты не освободишь их души, не уйдешь вместе с ними туда, откуда пришел! — заревел Отман. — Тебе никогда не простят того, что ты сделал. Ты должен мне свою кровь. Я заботился о тебе, дал тебе будущее. Ты сделаешь то, что я потребую.

У Мило постепенно соскальзывали руки. Он попытался перебросить ногу через балюстраду и протиснуть ее между колоннами. Нога его коснулась края, но снова съехала. Полурослик махнул ею опять. На этот раз ему удалось зацепиться за колонны, и теперь он висел поперек внешней стороны парапета. Он просунул руку до локтя между колоннами, вцепился в нее и попытался собраться с силами. Отман мог бы отправить Мило вниз одним-единственным пинком, но магу было не до него. Он вытянул руки вперед и сжал кулаки. В следующий миг с его рук сорвались новые зеленые молнии. Лучи были толщиной с предплечье и попали в существо на краю ущелья на уровне груди. Тени тут же отпрянули и бесцельно закружились на месте.

Мило ждал подходящего момента. Может быть, удастся незаметно перебраться через балюстраду и вернуться обратно в кабинет, чтобы освободить из клетки тетю Рубинию. Он обернулся назад и посмотрел на поляну вокруг башни. Ряды оживших мертвецов поредели. Большинство предков отправились к существу, стоявшему на краю Вороньего ущелья. Другие ползли по низкой траве к той же цели, но медленнее, поскольку у них не было у кого одной, а у кого и двух ног.

У Мило захватило дух. С восточной стороны башни он увидел под собой Бонне, прикованного к колу. Казалось, он о чем-то говорит с Дорном, стоявшим совсем рядом с ним. Вокруг наемника образовался круг из трупов. И только одно мертвое тело лежало прямо рядом с ним. Оно было высоким и стройным, одетым в темно-синюю робу. Головы не было, но Мило узнал яркий цвет ткани. Рядом с Дорном лежала Сенета. В руке она сжимала волшебный посох своего отца. Наемник наклонился, поднял с земли посох и снова поднялся. Очень медленно повернулся к башне, посмотрел на балкон, в который вцепился Мило и на котором стоял Отман, посылая молнии на север. Дорн направил посох на них.

В памяти Мило всплыли слова Сенеты. «Ты не обязан делать этого, Дорн». Несмотря на то что лицо наемника отсюда казалось просто светлым пятном, он знал, что на нем появилось то самое выражение, про которое Сенета говорила, будто оно предвещает смерть.

У Мило не оставалось времени на то, чтобы ждать подходящего момента для маневра. Нужно было срочно покидать балкон. Полурослик подтянулся на каменных колоннах, вцепился в перила, перебросил ногу через парапет.

Отман повернул голову. Из кулаков его вырвались зеленые молнии и окутали существо на краю ущелья. Вокруг него парило столько теней, что казалось, будто он стоит в тумане. Лицо Отмана искажала нечеловеческая гримаса, глаза сверкали ненавистью. Казалось, заклинание забирает все его силы, но полурослик не сомневался в том, что чародей убил бы его, если бы это было возможно.

Мило посмотрел на башню и увидел Дорна. На острие посоха Сенеты образовался ослепительно-яркий красный шар, который медленно нарастал и пульсировал. Достигнув размеров небольшой тыквы, он сорвался с посоха и полетел к балкону. Мило полностью перевалился через парапет и одним прыжком вернулся в кабинет, растянулся на полу во весь рост. Волна боли пронзила плечо и локоть. Полурослик поглядел на балкон. Отман обернулся назад, поглядел на него, сверкнул глазами, все так же злобно, как и прежде, но зеленое сияние, окружавшее его, исказилось из-за несшегося прямо на него сгустка ярко-красного света. Спустя один удар сердца балкон и все вокруг него превратилось в раскаленную печь.

В лицо Мило ударила волна удушающего жара. В проеме балконной двери полыхало пламя, он стал похож на горящую картину, в центре которой стоял Отман. Огонь окутал и поглотил его. Одежда рассыпалась в пепел, волосы и борода сгорели. Кожа на лице расслоилась и обуглилась в мгновение ока. Маг рухнул на колени. Он превратился в раскаленный комок, по-прежнему с ненавистью глядевший на Мило. А затем балкон отвалился от внешнего фасада, увлекая мага за собой вниз. Мило в ужасе глядел сквозь горящую дверь на горный кряж на севере, Серый хребет. В небо вонзилась колонна теней и исчезла из вида.

Дверь в кабинет распахнулась. Мило обернулся. В комнату вошел оборванный туннельный карлик. Сначала он поглядел на Мило, потом перевел взгляд на Рубинию, улыбнулся и побежал к ней. Мило вскочил, одним прыжком оказался у письменного стола, схватил тяжелый каменный тигель и замахнулся, собираясь преградить путь малышу.

— Нет! — закричала Рубиния. — Это Грязно-коричневый. Он мой друг и спаситель. Мы можем доверять ему.

Туннельный карлик бросился к клетке, просунул голову между прутьями решетки.

— Башня горит. Нужно убираться отсюда.

— Спасибо за добрый совет, — прошипел Мило, оттаскивая его от решетки. А потом принялся колотить каменным сосудом по замку. После третьего же удара тигель раскололся, а на замке не осталось ни царапины.

— Гномская работа, — констатировал Грязно-коричневый.

— Избавь меня от своих комментариев, — снова рявкнул на него Мило. — Лучше подыщи мне что-нибудь, чем можно хорошенько ударить по замку.

Туннельный карлик без лишних разговоров и принялся рыскать повсюду. Пламя постепенно подбиралось к стенам, ползло по потолку. Дышать было тяжело из-за удушливого дыма.

— Он мертв? — спросила Рубиния.

Мило устало кивнул.

— Теперь нужно вытащить тебя отсюда.

Карлик вскоре вернулся. В руках у него была тяжелая каменная ступка.

— Лучше, чем ничего, — произнес Мило, выхватывая ее из рук карлика. Снова ударил по замку. На этот раз инструмент выдержал пять ударов.

Грязно-коричневый попытался что-то сказать, но Мило опередил его:

— Гномская работа, я понял, но если тебе больше нечего сказать, лучше помолчи.

Туннельный карлик на миг задумался. Помедлил, но затем решился и произнес:

— Может быть, ключом будет легче.

Мило устало поглядел на него.

— Он лежит там, в шкафу, под толстой коричневой книгой, — поделился тайной Грязно-коричневый. — Мейстер всегда его там прятал.

Мило бросился к шкафу, поднял книгу и нашел ключ.

— А почему ты раньше ничего не сказал, пустоголовый?

— Ты же просил что-то, чем можно бить, — удивленно ответил карлик. — Ключ для этого недостаточно тяжелый.

Мило сдался и покачал головой. Ключ подошел, и Рубиния в мгновение ока оказалась на свободе. После быстрых, но счастливых объятий они выбежали из кабинета и помчались вниз, в фойе Вороньей башни.

Добежав до нижнего этажа, они наткнулись на Оду. Девушка-полурослик казалась заплаканной, усталой и несколько заторможенной. Она почти не среагировала на троицу. Рубиния взяла ее за руку и молча прижала к себе. Они вместе бросились к выходу, отодвинули дверной засов и выбежали на улицу.

Поляна перед ними была пуста. И только на юге среди деревьев Мило увидел Ушму, троллиху, и Ксумиту, гоблинского шамана. Они глядели наверх, на крышу башни. Верхний этаж был охвачен пламенем, на землю сыпались горящие обломки. Когда оба зеленокровки увидели Мило и остальных, Ксумита Латоринсис вышел из зарослей на поляну. Он поднял свою кряжистую палку из корня дерева и низко поклонился. Затем отошел в сторону и исчез вместе с троллихой.

— Скорее, нам нужно к Бонне! — крикнул Мило остальным. — Он с восточной стороны башни, прикован к колу. Мы должны освободить его прежде, чем рухнет башня.

Они побежали вокруг Вороньей башни. Бонне стоял в одиночестве у вбитого в землю кола. Цепь была перерублена, на лодыжке осталась лишь крохотная часть.

— Бонне! — крикнул Мило. — Слава Цефее, ты не ранен! — И братья бросились друг другу на шею.

— Да что со мной случится-то? — рассмеялся Бонне. — Пока ты путешествовал по миру, я просто сидел на цепи и ждал, пока ты вернешься и освободишь меня. Я знал, что могу на тебя положиться.

— Можешь, — заверил его Мило со слезами на глазах. Чтобы никто не заметил, что он плачет, он отвернулся и посмотрел на север. — А что случилось с тем существом? — спросил он.

Бонне проследил за его взглядом.

— Каким существом?

— Младший вернулся туда, откуда пришел, — произнесла Ода. — Мать простила его.

Мило почувствовал, что Бонне дернул его за рукав. Он поспешно вытер слезы с лица и посмотрел на брата.

Бонне указывал на восток. На опушку леса вышел Дорн. На руках он нес тело Сенеты.

— Куда это он собрался?

— Он идет домой, — ответил Мило, — и нам следует сделать то же самое.