В Сочи открыли памятник Сталину. Событие, которое совсем недавно могло стать всероссийским скандалом, прошло практически незамеченным - ну, открыли и открыли. Пять лет назад какие-то общественные организации и либеральная пресса возмущались даже по поводу переименования тумбы с надписью «Волгоград» в Александровском саду - логичное появление на этой тумбе надписи «Сталинград» многим казалось ползучей реабилитацией Сталина и Бог знает чем еще. А тут - целый памятник. И тишина. Почему?

Прежде всего, конечно, важно иметь в виду, что бронзовый Сталин - это только треть скульптурной композиции, посвященной, разумеется, Ялтинской конференции (интересно, что Зурабу Церетели в свое время не удалось поставить аналогичный памятник непосредственно в Ялте) - одному из немногих конвертируемых, то есть условно лояльно воспринимаемых всем миром положительных эпизодов с участием Иосифа Виссарионовича. То есть вместе со Сталиным в этой композиции сидят бронзовые Рузвельт и Черчилль. Но вряд ли это главная причина общественного спокойствия по поводу памятника. Скорее всего, разгадка в другом.

Автор скульптурной композиции - израильский скульптор Франк Майслер, который давно подрабатывает на постсоветском пространстве - отделывал синагогу на Поклонной горе, ваял какие-то скульптуры и фонтаны для Киева, Астаны и даже тоталитарного Ашхабада. «Большая тройка» у Майслера получилась таким комическим трио - смешные и не похожие на себя носатый Сталин, худощавый Черчилль и парализованный (однако нога на ногу) Рузвельт не могут вызвать никаких эмоций, кроме аполитичного «Боже, что это?» Плюс к тому - инициаторы и спонсоры создания памятника - драматург Эдвард Радзинский и герой желтой прессы Виктор Батурин - также не располагают к каким-либо содержательным дискуссиям о правомерности сооружения памятника Сталину.

«Эта штука посильнее, чем „Фауст“ Гете, - написал Сталин на известной книге. - Любовь побеждает смерть». А пошлость - все остальное, - добавим мы от себя.

Олег Кашин