Наконец, серые от грязи колеса оторвались от асфальта. Кто-то подхватился с-под низу, и туша уже уверенно пошла вверх и вбок. Штанги, оторвавшиеся от проводов, замотались в воздухе, норовя ударить, но били в пустоту, как кулаки слепца.

Толпа колыхнулась, отступая. С той стороны, куда заваливалось, брызнули люди. Какая-то бабенка мухой вылетела с опасного края. Толстый мужик в панаме выронил газету, но подбирать побоялся. Газета была какая-то очень чистенькая, беленькая, аккуратно сложенная этаким носовым платочком.

Все они были неплохие, в общем-то, люди. И не ведали, что творили. Как обычно в подобных ситуациях.

Скособоченная туша грохнулась с хрустом и звоном. По толпе понесся крик, как будто наши забили гол - не самый важный, а так, но все-таки.

Я как- то отстраненно подумал -жаль, никого не раздавило. Хоть кто-нибудь подох бы за Ельцина и Свободу.