Еще один, может быть, самый важный штрих к портрету Зарядья. О нем и теперь часто говорят как о грязных и мрачных трущобах, ликвидация которых была неизбежным санационным мероприятием. Владимир Брониславович Муравьев, председатель общества «Старая Москва», вспоминает о Зарядье на правах местного жителя: он родился и вырос неподалеку, на Солянке, и в его памяти запечатлелась иная картина зарядского быта.

- Мое ярчайшее впечатление от Зарядья - там было очень уютно. Тихий провинциальный город в самом центре столицы, не тронутый перестройкой по социалистическому плану. Самые высокие дома - в четыре-пять этажей, очень крепкие, купеческие. Улицы не прямые, а с косиной. Росли деревья, хотя специально их не высаживали, трава среди булыжников. Асфальта не было. Гора вниз с улицы Разина тоже булыжная, и особенно хорошо там было весной, когда ручьи текли по камням, умывая все, и появлялась первая зелень.

Я там впервые оказался еще до войны. Но даже и после, когда началось постепенное расселение жителей, Зарядье не производило впечатления заброшенных руин. Это были добротные дома, и ломать их оказалось непросто. То, что писали о Зарядье Леонов и прочие, видимо, следует понимать как риторику революционно настроенных публицистов. Отчасти это похоже на то, как в советское время Гиляровский пугал Хитровкой. Он ведь сам признавал, что от него требовали что-нибудь такое страшное, разбойничье. А на самом деле уголовники там представляли меньшинство, в основном на Хитровке жили люди, которые приехали на заработки, это была биржа работников. И тетка у меня еще до революции там жила, все удивлялась Гиляровскому: «Не понимаю, у нас было спокойно».

И в Зарядье жили, как везде. Это была территория достаточно чистая, вернее - просто чистая, потому что весной все смывало. Не существовало заборов, все прохожее, я ведь туда часто захаживал: там был военкомат наш, милиция, где я паспорт получал. На остатки китайгородской стены, уже полуразрушенной, мы загорать ходили, солнце там было хорошее. Эти места производили впечатление не городских улиц, а обжитого общего двора. Ни разу не слышал, чтобы там улица с улицей дрались, как в те дни было принято. Не то что у нас на Солянке, где были поделены сферы влияния. Уже потом я определил по карте окрестностей Яузских ворот границы этих сфер, они оказались приблизительно такие же, как и в XVII веке, - слободы, сотни, полусотни. А в Зарядье я никогда про драки не слышал. Там даже снимали один из эпизодов «Хождения по мукам» Алексея Толстого - вид сверху на крыши, получился хороший такой провинциальный город. А ведь это были уже пятидесятые.