У меня был сегодня за обедом серьезный разговор с Мещеряковым, старым сибирским ссыльным, который прошлым летом объезжал Англию. Он издает в Москве ежемесячник и занимается, главным образом, проблемами восстановления промышленности, а также много работает в области просвещения трудящихся масс. Он в ужасе от хозяйственного положения страны. По его мнению, блокада толкает Россию к первобытному состоянию.

- Мы ничего не можем получить. Например, я читаю лекцию по математике. У меня больше учеников, чем я в состоянии обучать, они все очень любознательны, но я не могу достать для них даже самых элементарных учебников. Я даже не могу найти старого подержанного учебника математики, с которого я смог бы снять для них копии. Я должен обучать так, как обучали учителя в Средневековье.

- Пройдет еще три года, - сказал кто-то за столом, - и мы будем жить среди развалин. Дома в Москве раньше хорошо отапливались. Недостаток транспорта влечет за собою недостаток угля. Поэтому в тысячах домов лопнули трубы. У нас нет материалов, чтобы их чинить. Мы не можем достать цемента, и стены разрушаются. Еще три года, и все дома Москвы обрушатся нам на головы.

Еще кто- то добавил, смеясь:

- Через десять лет мы будем ползать на четвереньках, а через двадцать лет у нас вырастут хвосты!

Мещеряков кончил есть свой суп и положил свою деревянную ложку.

- Дело имеет еще другую сторону, - сказал он. - Если блокада продержится, то все-таки в России восстановлено будет многое раньше, чем в какой-либо другой стране, так как мы богаты всякого рода сырьем. У нас все зависит от транспорта, только транспорт, транспорт внутри России, вот - проблема. Я уверен, что, несмотря на все трудности, в России через несколько лет жить будет легче, чем в каком-либо из государств Европы. Но нам придется пережить еще тяжелые времена. И не только нам одним. Последствия войны на Западе еще мало ощущаются, но это им еще предстоит. Человечество стоит перед периодом больших страданий.

- Бухарин думает, что период этот будет продолжаться еще пятьдесят лет, - сказал я, вспоминая мой вчерашний разговор.

- Может быть; однако я думаю, что он не так долго продолжится. Но революция у вас на Западе будет гораздо тяжелее, чем у нас. Если вспыхнет революция на Западе, там будет пущена в ход артиллерия, и целые районы будут сравнены с землей. Правящие классы Запада настолько организованны и решительны, какими никогда не были наши капиталисты, которым самодержавие не дало возможности организоваться, поэтому наша задача оказалась легко разрешимой. Как только самодержавие пало, пали все препятствия. В Германии все будет иначе.