Но тогда - отчего мне так жаль - что во тьму, потоптавшись, пойдет,
недолюбленный мной,
этот шелест и трепет и пыл:
эта грубая женская жизнь, этот твердый мальчишеский рот,
и скулящий комок темноты, что я на руки брать не любил…