Но тогда - отчего мне так жаль - что во тьму, потоптавшись, пойдет, недолюбленный мной, этот шелест и трепет и пыл: эта грубая женская жизнь, этот твердый мальчишеский рот, и скулящий комок темноты, что я на руки брать не любил…