- Вы сейчас вернулись в «иконный бизнес»?

- Я уже давно не дилер, а коллекционер. В 1999 году, стосковавшись по старому занятию, я с удовольствием принял участие в составлении коллекции Виктора Бондаренко - как эксперт и отборщик. За прошедшие с тех пор шесть лет мы собрали, наверное, самую лучшую в стране частную коллекцию икон.

- А снова поработать на этом рынке в качестве дилера не хочется?

- Нет, это мне уже не интересно. Сейчас любой нефтяной магнат может одной левой собрать очень и очень приличную коллекцию. А мы занимались этим в экстремальных условиях и исключительно из желания идти наперекор, бороться и рисковать; соображения выгоды для нас были совсем не на первом месте. Когда Косыгину сказали, что средний уровень доходов населения по стране выше средней зарплаты, он ответил: «Люди засели в трещинах системы». Так вот, мы, в общем, весело жили и хорошо проводили время в этих трещинах.

- Кто из людей вашего круга вышел в мир большого бизнеса после того, как советская система рухнула?

- Вы знаете, никто - потому что мы изначально были скорее игроками, чем бизнесменами. Но одно преимущество у нас было: я и мои товарищи были готовы к наступлению рынка, капитализма, потому что начали жить при нем задолго до реформ. Но при этом всегда, даже в среде советских спекулянтов и фарцовщиков, оставались андерграундом от коммерции, если можно так выразиться. Люди в нашем кругу были в основном необычные - ведь чтобы торговать иконами, в них надо разбираться. Читать книги, ходить на выставки, учиться самому; я, к примеру, объездил все музеи, собирающие произведения древнерусского искусства. И сейчас мы с моими тогдашними коллегами остаемся (наряду со специалистами из музеев, конечно) едва ли не лучшими в мире знатоками русской иконописи.

А мир торговли валютой, крупных махинаций, - его природа, конечно, была не богемная, а блатная. Реальными субъектами рынка в СССР были не авантюристы вроде нас, а серьезные деятели теневой экономики, носители по-настоящему преступного сознания - крутые люди, которых боялись все, даже власть. Мой друг и коллега Толик по прозвищу Вобла в восемьдесят первом мог спокойно оставить группе «Аквариум», жившей в моей квартире, сто рублей на опохмел: деньги для него ничего не значили. А вот настоящий «вор в законе», уровня Крымова из «Ассы» Соловьева, этого не сделал бы никогда, потому что у него совершенно другое сознание. Большие деньги и серьезная власть приходят только к тем, кто очень их любит и не упустит своего ни при каких обстоятельствах.

- Получается, что основой нынешней русской торговли и бизнеса были именно воры в законе, а не мелкие спекулянты и подпольщики вроде вас?

- Нет. Вор в законе - по определению преступник, который добивается власти и денег криминальными методами; ничего общего с настоящим торговцем, спекулянтом, бизнесменом.

Россия на протяжении всей своей истории развивалась и прирастала территориями за счет экспансии не столько военной, сколько торговой: мы восточная страна, и основой нашей экономики всегда был купец. Но как только царь стал управлять бизнесом, он лишился его поддержки, и произошла революция. Советская власть тогдашнюю социально-экономическую систему уничтожила, но купечество выжило - пусть и в измененном, уродливом, мутировавшем виде; я и мои коллеги по подполью тому свидетельство. То, что мы наблюдаем сейчас, все эти попытки власти централизованно управлять бизнесом, - широкомасштабное наступление на грабли, уже ударившие по лбу Николаю II. Такая политика уже привела страну к краху, это было всего девяносто лет назад.