«Новый жесткий курс», о котором вспоминает Бакатин, начался спустя полтора месяца после его ухода из МВД - вначале в Литве, затем в Латвии созданные при негласной, но очевидной помощи союзного центра комитеты национального спасения при поддержке советской армии и сил МВД вступили в прямое противостояние с местными сепаратистскими властями. Буквосочетание «ОМОН» (не новое, но до января 1991 года оно находилось на периферии общественного внимания) стало вполне политическим термином - вильнюсские и рижские омоновцы, герои скандальных телерепортажей Александра Невзорова, превратились в живой символ надвигающейся военной диктатуры. «Может быть, из-за плеча Горбачева и появится погон какого-нибудь генералиссимуса, но пока он сам прекрасно справляется с ролью диктатора», - писал в феврале 1991 года журнал «Столица». Вадим Бакатин в это время работал непонятно кем - Михаил Горбачев создал Совет безопасности СССР, в который вошли все советские силовики, а также двое «резервистов» - соратники Горбачева, не имеющие никаких должностей. Это были Вадим Бакатин и Евгений Примаков.

Единственный заметный (и при этом очень странный) эпизод карьеры Бакатина в то время - участие в выборах президента РСФСР. В паре с претендовавшим на пост вице-президента России Рамазаном Абдулатиповым он занял последнее место - набрал голосов даже меньше, чем маргинальный Альберт Макашов. Зачем выдвигался и чего хотел сказать - непонятно до сих пор. Единственная приходящая на ум версия - Бакатин (как и Аман Тулеев, и Владимир Жириновский, и тот же Макашов) был кандидатом-спойлером, призванным помешать выдвиженцу КПСС Николаю Рыжкову обыграть Бориса Ельцина. То есть мы знаем, что Горбачев и Ельцин всегда конфликтовали, но зачем против одного Ельцина Горбачев выставил сразу пятерых кандидатов, распыливших антиельцинские голоса и обеспечивших победу Бориса Николаевича, понять просто невозможно. Сам Бакатин на вопрос о выборах 1991 года отвечает очень туманно:

- Выдвигаться решил, потому что был связан словом. Какие-то небольшие шансы были. Но после того как в кампанию включился Николай Иванович Рыжков, они стали равны нулю. Тем не менее за меня проголосовало 2,7 миллиона человек. Я и благодарен этим людям, и виноват перед ними.

И еще говорит, что на хорошие («абсолютно нормальные и даже, я бы сказал, доброжелательные») отношения с Ельциным та кампания никак не повлияла.