Аппетиты Ольги росли. Чем больше она получала, тем больше хотела. Ее мечтой была груда железа, которую называли автомобиль. Удовольствие это было дорогое, в личном пользовании такой «жеребец» стоял не в каждой состоятельной «конюшне». В газете, в которой баронесса напечатала новое объявление, придумав свежую аферу, она со вздохом рассматривала рекламный прямоугольник, гласящий о том, что некие братья-французы готовы продать желаемое чудо — дитя технического прогресса. Дело оставалось за малым: решить финансовый вопрос. Как выяснилось, Ольга не умела экономить и ее счета быстро опустошались.
— А что, если научиться водить автомобиль самой? — заявила как-то Ольга, находясь в гостях у подруги баронессы. Они пили чай красного цвета, привезенный из Индии ее супругом-путешественником. Он был кислый, а сахар лишь усугублял его неприятный вкус.
— О том, чтобы водить это ужасное шумящее отвратительное сооружение самой… Вы же не сумасшедшая, Ольга Григорьевна!
Но баронесса фон Штейн была неумолима и поклялась, что научится водить машину во что бы ей это не стало. Дамы заключили пари. Так как идея была сумасбродная, то временно Мария Андреевна свою подругу не ограничивала. Спустя буквально сутки все знали об этом споре и, затаив дыхание, ждали результата. Мнения, о том, что женщина в состоянии освоить управление сложной конструкцией вызывало сомнения у сильной половины человечества. Да и сами дамы поддерживали мнение: место дворянки у не тлеющего семейного очага и на балах, а никак не за рулем.
— На то щука в море, чтоб карась не дремал! — произнесла довольная Ольга, когда пошли отклики на объявления. Предприимчивая женщина организовала рабочее помещение с вывеской «БАНКЪ», она никак не могла придумать яркое название своему детищу, оставив его как есть. Послушав своих знакомых, которые вкладывали деньги в различные акционерные общества, а также банки, она поняла, следующую вещь: чтобы приманить клиентуру, нужно пообещать большой процент — прибыль за вложенные деньги.
Вдохновением для нее стал рассказ приятеля супруга, побывавшего у них в доме на обеде. Он очень благоволил к Ольге, и ему нравилось ее общество. Алексей Михайлович начинал даже ревновать, когда они подолгу засиживались вдвоем, проводя несколько часов подряд в беседах и не обращая внимания ни на кого вокруг.
— Я не виновата, что Константин Николаевич чудесный собеседник! — оправдывалась Ольга, когда сонный муж откланивался и уходил спать, скрипя зубами.
— Жениться вам надо! Чтобы проводить больше времени у себя дома, — недовольно кряхтел барон. — Ольга Григорьевна не выспится, и снова будет мучиться головными болями!
На самом деле синдром головной боли Ольга Григорьевна изобрела специально, чтобы пользоваться им, когда пожилой муж желал интимной близости. Или когда ей необходимо было тихо улизнуть из дома. В эти моменты ее прикрывала преданная Акулина, говоря:
— Отдыхают оне! Просили не беспокоить! Невыспамшись за голову вчера держались, да плакали!
— Клянусь вам, я чист перед вами, Алексей Михайлович! — признавался гость, и крестился в подтверждении. — У меня напряженное время и я стремительно продвигаюсь по службе. Мне ведь и поговорить-то толком не с кем! Мои друзья отвернулись от меня…
— Потому что не в состоянии оценить вашего трудолюбия и устремлений! А сами при этом сидят в своем болоте и наверняка любят размышлять обо всем! — подхватывала его Ольга.
— Как вы верно это подметили!
— Я верю, Константин Николаевич, что вы станете сенатором! И в самое ближайшее время вас ждет новое продвижение по службе!
— Видите, Алексей Михайлович! Только в вашем доме я получаю такую поддержку и дружбой с вами и с Ольгой Григорьевной я очень дорожу!
Барон отмахнулся и поспешил оставить парочку в покое, потому как вставал очень рано. Довольная Ольга осталась в компании Константина, требуя закончить историю о конторе Кана, занимающейся распространением выигрышных билетов государственного займа, которую он так и не закончил из-за капризов барона.
— На эту уловку попались многие! Это было… свежо и как-то чертовски привлекательно! Ну, найдите дурака, который не захочет получить огромный доход при минимальном вложении?! — воскликнул Константин капризным детским голосом.
Оказалось что ловкач, организовавший эту привлекательную ловушку, получил прибыль более миллиона рублей. Услышав эту цифру, Ольга чуть не потеряла сознание.
— А сколько интересно составляет капитал обычного банка?
— Ну… примерно, — Константин закатил глаза и задумался, вспоминая статистку, которую он изучал не так давно и вынес вердикт: — Не более двадцати тысяч, я думаю.
— Миллион против двадцати тысяч?! Да чтоб меня разорвало! Этот человек — мой кумир! — восхищался женский голос. Собеседник, конечно, принимал это за шутку и даже не представлял, что баронесса была весьма серьезна в данный момент.
— И что же было дальше? Поймали его? Отобрали деньги? — завороженно уточнила предприимчивая дама, изучая возможные последствия.
— Тогда был громкий скандал! Конторе был предъявлен иск на несколько тысяч рублей. Все опечатали, обыскали, но кроме одного билета государственного займа и нескольких сотен рублей ничего обнаружено не было.
Ольга была готова расцеловать своего друга за предоставленную блестящую идею, но этого не позволяли приличия. Простившись, они пожали друг другу руки.
— Федор вас доставит до дома в лучшем виде! — произнесла Ольга, на прощание тепло улыбаясь.
— Мне так право неловко, — густо покраснел мужчина, пока не имеющий собственного транспорта.
— Когда-нибудь, возможно, и я к вам обращусь… за чем-нибудь… с какой-либо просьбой! — произнесла баронесса фон Штейн, хитро улыбнувшись. Ей не терпелось удалиться в свой кабинет, который появился благодаря щедрости души барона, решившего проститься с тенью прошлого — он отказался от склепа памяти в честь его бывшей супруги. После окончания ремонта Ольга поначалу опасалась находиться одна в комнате умершего когда-то человека и ей даже мерещились какие-то шорохи и шепотки, но потом оказалось, что у страха глаза велики, и чувствовала себя вполне безопасно в своем деловом кабинете.
Сев за свой рабочий стол из красного дерева, она наметила примерный план действий: ей необходимо было арендовать место с вывеской и нанять людей, которые могли бы выполнять ее распоряжения — обслуживать население по вопросам преумножения их благосостояния. Для видимости провернуть несколько дел, с помощью подставных лиц, а после сжечь все мосты и от всего отнекиваться. С виду схема казалась примитивной и любые последствия можно было бы с легкостью избежать. Но как сказал Константин, необходимо было опасаться главного Цербера — закон, предусматривающий наказания за открытие частного банка без разрешения правительства или с нарушением установленных правил, а также за подделку ценных бумаг и разного рода хищения, мошенничества в сфере финансовых услуг.
— Цель оправдывает средства! — прошептала Ольга, решив обратиться за помощью к Анне, она могла в кратчайшие сроки подобрать нужного человека, на которого можно было бы в последствии свалить ответственность. За посредничество она брала определенную сумму. Также баронессе необходимо было срочно обновить гардероб — заказать платья для визитов. Ведь ее все чаще и чаще приглашали в дома, чьи хозяева носили громкие титулы, и появиться в ношенных вещах в приличном доме она не могла себе позволить.
По-прежнему хорошо продавался порошок «Юная богиня». Некоторые даже начинали его пить с восемнадцати лет. На вопрос «зачем?», одни отвечали: для профилактики, другие — модно.
— Ах, Анна, какое чудесное время! Как же я счастлива! — делилась Ольга со своей приятельницей. Портнихе тоже не на что было жаловаться. Вместе с находчивой Ольгой в ее жизнь вошел достаток: она была весьма популярна и востребована, не справляясь с заказами, портниха наняла несколько дополнительных толковых рук, за которые платила, приличные деньги и сама уже не шила просто наслаждалась почти беззаботной жизнью.
При выходе баронесса фон Штейн столкнулась с подругой Марией Андреевной, которая тоже увлеклась волшебным средством от старости, но в последнее время к Ольге перестала обращаться. Оказывается, она начала покупать порошок у Анны, ей казалось, что у нее он более эффективный.
— Это странно, — произнесла Ольга, с прищуром посмотрев на соучастницу своих преступлений. — Поставщики у нас одни и те же!
— Просто… прийти новый товар. Может он отличаться? Не могу сказать — надо узнавать! — с акцентом произнесла Анна, одарив присутствующих самой искренней улыбкой. Ей не хотелось ссориться со своей кормилицей.
Ольга дождалась в карете, пока ее приятельница покинет Дом мод и вернулась обрата, желая выяснить отношения с уходящей в свободное плавание Анной.
— Я просто добавила немного кокаина в дарящий радость и молодость порошок. Поток клиентов ослаб, и я подумала, что ничего не будет страшного, если жизнь их станет чуть ярче!
— Я не хочу, чтобы ты делала подобные вещи! Тем более за моей спиной!
— Я понимаю, вы, Ольга Григорьевна, опасаетесь, что я переманиваю у вас клиентов и ваши претензии вполне справедливы…
— Дело не в этом, Анна! — перебила ее Ольга и добавила строгим голосом: — Этих женщин лечат лучшие доктора Петербурга и наркотическую зависимость они определят без труда, а там и до нас с тобой рукой подать, потому что конторы, поставляющей нам «Юность богини» не существует!
Анна кивнула, понимая, что это не безопасно и пообещала впредь исключить опасный компонент.
— Если хотите, можете забрать обратно баронессу. Или я вам отдам деньги…
— Мне не нужна эта мелочевка. Не за этим я здесь. Завтра я должна видеть кандидата в управляющие банком. Пусть придет после обеда прямо ко мне в дом.
Портниха кивнула, и они расстались приятельницами.
Перебить рекорд гения-мошенника собравшего миллион Ольга не надеялась, она ждала от этого предприятия прибыль в несколько сотен тысяч. Хлыща, которого прислала Анна, звали Андрей Иванович. Человеком он был неприятным, но старательным. Бывший мелкий чиновник был ленивым, но амбициозным. Он мечтал жить на широкую ногу, но при этом ничего не вкладывая. Баронесса была для него подарком судьбы, и он с такой страстью лобзал ее руки, что Ольга чуть его не прогнала прочь. Она патологически не выносила лизоблюдов, но этот человек был идеальным участником ее маленького спектакля, поэтому она настраивала себя на недолгое, но плодотворное сотрудничество с ним.
Для подтверждения серьезности намерений, баронесса выдала ему небольшую сумму на то, чтобы он сходил к приличному цирюльнику и привел себя в порядок.
— Еще купите приятный одеколон! — распорядилась она. — Далее поедете к портнихе, и сошьете пару хороших костюмов и рубашек. Управляющий моим банком должен выглядеть, как говорит одна моя знакомая, «с иголочки».
Началась активная подготовка и набор дополнительного персонала. Ольга дала объявление во всех газетах, призывая граждан поспешить обогатиться. Она почти не опасалась за успех данного дела. Даже если ей по какой-то причине заинтересуются власти (она помнила про то, как один из знакомых чиновников хвастался серьезным сыскным отделом, который якобы расщелкивал, как орехи финансовые аферы), под удар попадет ничего не подозревающий управляющий. Баронесса все будет отрицать и ей не смогут причинить вреда, учитывая ее положение в обществе. Ведь не может хрупкая супруга важного человека заниматься мошенничеством?! Большинство людей в Российской империи безграмотны, к началу двадцатого века лишь четверть населения страны умела читать и писать, а легкой наживы жаждали все.
Запустив в работу свой «Банкъ», она решила не останавливаться на достигнутом, ища применение своих криминальных способностей и в других областях. Ольга Григорьевна всерьез увлеклась искусством, точнее подделкой картин. Она продала все полотна Рубенса и Рафаэля, созданные руками талантливого Владимира и занялась поисками художника, который мог бы писать в лучших традициях великих мастеров. Она понимала: человек, хорошо владеющий кистью либо успешен, либо на «дне». С успешным человеком договориться непросто, да и вряд ли он станет рисковать, значит надо ковыряться в отходах. Женщина отправилась по третьеразрядным кабакам Петербурга, где по слухам можно было найти кого угодно, в том числе и современных Рубенсов-Рафаэлей. Нарядившись простолюдинкой и не рискуя отправиться в заселенное неудачниками место, часть из которых непредсказуема в поведении, в особенности после попадания водки в кровь, она прихватила с собой Федора, которого когда-то нашла в подобном месте.
В кабаке, который почему-то называли «Булавкой» собирались творческие отбросы. Там можно было встретить писателей, артистов, поэтов, музыкантов и художников. В зале было шумно: кто-то мерился талантами, кто-то ругался, кто-то просто громко спал, перебрав спиртного. Свободных мест не оказалось, и половой предложил сесть на любые места.
— Тут всем все равно кто сидит рядом! Лишь бы можно было вместе выпить! — произнес черноглазый паренек, похожий на цыгана.
Ольга кивнула на стол посередине, который, можно сказать, был пустой, потому что за ним сидел настолько худой человек, что из-за ручки метлы дворника его вряд ли можно будет рассмотреть. Он был поэтом, находящимся на грани отчаяния, потому что ему больше не наливали.
— Нет денег — нет выпивки. Есть деньги — есть выпивка! — произнес с улыбкой официант.
— Какая пошлая философия! — воскликнул поэт, стукнув изящным кулаком по столу.
— Не шуми! — произнесла Ольга тихо.
— Дама в заведении? — изумился поэт.
— Дамы ходют в пеньюарах и кушают суфле, а я — товарищ! — произнесла вжившаяся в образ женщина. Слово «товарищ» в последнее время становилось ключиком к понимаю в народе, оно возмутительным образом уравнивало, богатых и бедных, а также усредняло мужчин и женщин.
Федор сделал знак официанту и сделал заказ. Почти сразу принесли водку, три стакана и закуску. Поэт заметно оживился, теперь его жизнь, казалось, вновь заискрилась и расцвела. Он тут же встал, раскачиваясь из стороны в сторону и громогласно произнес на весь зал грязного захламленного ненужными людьми помещения:
— Коль жизнь твоя не удалась,
Ты не балуй ее удавкой!
Возьми горсть денег и залей
Свою печаль в Булавке!
Люди одобрительно зааплодировали, поддерживая творчество завсегдатая дешевого трактира, а кто-то выкрикнул оскорбления, назвав его маргиналом и бездарной свиньей. Ольге было удивительно как из столь субтильного тела, вышло так много звука.
— Есть дело одно, ищем мы художника с руками! — произнесла доверительно Ольга, как только первая порция спиртного была отправлена поэтом в пищевод. — Ты ведь наверняка тут всех знаешь…
— Художника с руками, — усмехнулся поэт. — Хотел бы я увидеть художник без рук! Чем бы он рисовал!
Тут мужчина закатил глаза, рождая очередной стихотворный «шедевр»:
— Разделась, женщина, пред ним взглянув на пах украдкой, спросила: «Будешь рисовать? Но чем? Не уж-то пяткой?».
Подарив соседствующим ушам свой поэтический выплеск, мужчина снова потянулся к бутылке, не дожидаясь лавров. Федор поморщился, он любил хорошие стихи, а пошлятина звучащая в кабаке оскорбляла его слух.
— Так что там по поводу художника? Есть кто на примете?
Поэт провел красными глазами по залу и увидел в самом углу старичка, который почти дремал.
— Пьет он много! — признался худощавый мужчина. — Поэтому одной бутылкой вряд ли удастся отделаться.
— Это не твоя забота! — было ему ответом.
Человек, который называл себя дед Макар, был возраста супруга Ольги. У него была пропитая внешность, но приятный голос и добрые глаза. Он сразу обратил внимание на нежные не рабоче-крестьянские руки сидящей рядом женщины, которая учла его внимательность и взяла на заметку, что в перспективе при подобных обстоятельствах стоит быть осторожней и надевать потрепанные перчатки.
— Кто вы? — спросил он тихо.
— Меня зовут Сонька, — прошептала она ему на ухо.
— Неужто сама…
Собеседница кивнула. Было решено покинуть шумный зал. Это ничуть не расстроило поэта, потому как ему в компанию осталось более половины бутылки водки. Женщина заказала еще выпивки для художника, а от еды он отказался.
Дед Макар привел гостей в подвальное помещение, где жутко пахло сыростью и крысиным пометом. На какое-то мгновение Ольга действительно ощутила себя Сонькой — Золотой ручкой, сидящей в жуткой сырой камере. Ей стало тошнотворно, она будто скукожилась и уменьшилась во много раз, стоя в этом убогом приюте одинокого художника. «Может это знак, что пора остановиться?!» вдруг с волнением подумала она, засомневавшись, стоит ли продолжать погружаться в эту гущу событий. Но с намеченного пути Ольга сворачивать не привыкла. Она села на кресло, стоящее в темном углу комнатушки, в которой еще была кровать из досок и покосившийся мольберт, который подпирали кирпичи. Ольга внимательно посмотрела на картину, которую вручил ей дед Макар, дабы она могла оценить уровень его мастерства.
— Я хочу забрать ее с собой, — произнесла она и вопросительно посмотрела на художника.
— Конечно, — кивнул старик без тени сомнения. Он много слышал о той, кем она представилась и бесконечно ее уважал.
— Это ведь Рубенс?
— Он самый. Я рисовал его по заказу одного человека совсем недавно, но он не пришел за своей картиной.
Сердце Ольги радостно затрепыхалось. Это была невероятная удача — практически сразу найти нужного человека. «Значит, дело выгорит!» — твердо решила она, отгоняя мрачные мысли, вызванные обстановкой вокруг. — Никак не могу взять в толк, почему его картины так популярны!
— Он рисовал обнаженную натуру. Сейчас такой период — люди в преддверии перемен в стране и тоже хотят оголяться.
Федор усмехнулся, воспринимая слова художника буквально.
— Я вас, кажется, понимаю, — размышляла Ольга. — Повесив на стену картину с обнаженными телами, они чувствуют себя будто более одетыми, скрывая свой страх непонимания того что происходит… Это как самообман!
— И сам обманываться рад! — вторил пожилой человек. Они понравились друг другу, и было очевидно, что их ждет плотное и взаимовыгодное сотрудничество.
Уже на следующий день Ольга, переодевшись гувернанткой, отправилась в антикварную лавку.
— Я бы хотела продать вам картину, — робко произнесла она и протянула морщинистому мужчине «дорогостоящее» полотно. Чтобы обезопасить себя она придумала историю, поэтому не боялась быть разоблаченной.
— Рубенс? Откуда! — восхитился старый еврей, украдкой разглядывая скромное одеяние женщины.
— Мой хозяин банкрот! — произнесла с чувством Ольга. — Он вложил свои деньги в какой-то банк, но тот оказался фиктивным! Его семья переживает теперь плохие времена!
Женщина вела себя эмоционально и немного нервно, будто очень переживала в сложившейся ситуации.
— Сейчас мошенники на каждом углу! Приличным людям и податься некуда! Я недавно обратился к врачу, желая удалить больной зуб! А этот прохвост удалил мне здоровый! Его арестовали через несколько дней. Оказался кочегаром, лишившимся работы. Что за время? Если ты кочегар — занимайся углем, не лезь в чужой рот!
— Так что насчет моей картины? — уточнила Ольга, не желая выслушивать страшные истории из жизни скупого еврея. — Ее мне отдала хозяйка в счет уплаты долга…
— Это за сколько лет она вам задолжала? — удивился он, внимательно изучая картину, на которой, по его мнению, сохранилась «пыль веков».
— За несколько месяцев. Хозяин застрелился с горя, а она попросила позаботиться о себе самой. Если сумма хорошая — я верну хозяйке оставшуюся часть! Они сейчас нуждаются в деньгах. Я так воспитана: мне чужого не надо!
Еврею показалось, что в его небольшом помещении стало резко жарко — так повлияли на него слова правильной женщины. В отличие от нее он нуждался в чужом, и часто обманывал людей ради собственной выгоды.
— Вы святая! — произнес он и выплатил чуть больше половины суммы реальной стоимости настоящей картины. Ольга даже подпрыгнула от радости, получив деньги, рассчитывая выручить за подделку значительно меньше. Через несколько минут она сидела в пролетке и подмигнув Федору произнесла:
— Да будут благословенны скупердяи!
Этот день был насыщенный. Деловая дама арендовала для нового проекта студию, Акулина закупила все необходимые инструменты согласно длинному списку, предоставленному талантливым дедом Макаром. Он прослезился, увидев свое новое просторное жилище и с благодарностью произнес:
— Хоть перед смертью поживу, как человек!
В помощь художнику Ольга наняла мальчика-помощника. Ей необходимо было знать, что происходит в студии, на всякий случай контролировать любящего выпить человека. Юный шпион ежедневно докладывался в письменном виде о том, что мастер рисует и почти не пьет водку, но пристрастился к вкусной еде из ресторана, находящегося неподалеку от его квартиры. Ольге не нравилось, что ее Рубенс покидает мастерскую, и она организовала доставку еды прямо на дом, чем еще больше осчастливила талантливого старика. Он, конечно, понял, с какой целью она заказывает подделки великих мастеров, хотя по официальной версии это и были подарки для друзей.
«Старик счастлив и каждое утро начинает со слов: будь благословенна, Сонька — Золотая ручка»!