Утром братья в край Фридона степью двинулись глухою,
И везли они рабыню, посадив ее с собою.
Там купец коня им продал, соблазнен большой ценою.
Автандил без провожатых вел дорогой их степною.
Скоро путники столкнулись с пастухами Нурадина.
Табуном царя Фридона занята была долина.
Тариэл сказал спаспету: "Шутка добрая невинна,
Не напасть ли нам на стадо, чтоб потешить властелина?
Нурадин о том узнает и пошлет за нами рать,
Чтоб отбить коней обратно и виновных покарать,
Но, увидев нас с тобою, станет весел он опять.
И гордец, с которым шутят, добродушным может стать!"
И помчались побратимы по зеленым этим нивам.
Пастухи схватили факел, искру высекли огнивом.
"Кто идет? — они вскричали. — Стыд воякам нечестивым!
Нурадин — наш повелитель! Быть теперь без головы вам!"
Услыхав пастушьи вопли, братья выхватили луки.
Громче прежнего вскричали пастухи, ломая руки:
"Помогите! Помогите! Гибнем мы, царевы слуги!"
И народ на эти крики собрался со всей округи.
Нурадин, вооружившись, в поле выехал верхом,
И войска, перекликаясь, оцепили степь кругом,
И увидел царь два солнца, но забрало и шелом
Укрывали незнакомцев, учиняющих погром.
Тариэл узнал Фридона: "Вон он — тот, который нужен!"
Снял он шлем и засмеялся, открывая ряд жемчужин.
"Для чего ты, царь, примчался, караульными разбужен?
Чем соперничать с друзьями, пригласил бы нас на ужин!"
Слез Фридон с коня и низко поклонился им обоим,
И они, раскрыв объятья, поздоровались с героем.
И прославил витязь бога, ниспославшего добро им,
И лобзали их вельможи, окружив веселым роем.
"Отчего вы задержались? — обратился витязь к ним.
Уж давно я ожидаю, одиночеством томим!"
И поехали два солнца вместе с месяцем своим
В славный город Нурадина, провожаемые им.
Дом его в Мульгазанзаре отличался дивным видом.
Сел хозяин с Автандилом, побратимом именитым.
Царский трон для Тариэла был украшен аксамитом.
И оружие Фридону побратимы поднесли там.
"Здесь, — они ему сказали, — кроме этого булата,
Ничего мы не имеем, хоть у нас довольно злата".
Отвечал с поклоном витязь: "Если б каждого собрата
Одарить я мог дарами столь же пышно и богато!"
После пира и купанья, как предписывал закон,
Утомленные скитальцы погрузились в крепкий сон.
Утром каждый был наряжен в пурпур, злато и виссон,
И большую чашу перлов подарил им царь Фридон.
"Речь моя, — сказал он братьям, — речь хозяина плохого,
Словно вас, как сумасбродов, я лишить желаю крова.
Но пора уж нам в дорогу, если все у нас готово.
Каджи, в крепость возвратившись, повстречают нас сурово.
Многочисленного войска брать с собою нам не надо.
Триста всадников довольно для отборного отряда.
Мы клинки свои заправим и, лишь кончится осада,
Отобьем у супостатов ту, чей стан — души отрада.
Был я в крепости Каджети. Неприступная, она
Цепью скал непроходимых от врагов ограждена.
Если скрытно не пробраться, там немыслима война.
Оттого и рать большая нам сегодня не нужна".
Побратимы с Нурадином заключили соглашенье
И, оставив там рабыню, собрались без промедленья.
Триста всадников отважных повели они в сраженье.
Будет праздновать победу претерпевший огорченье!
Братья, море переехав, продвигались по пустыне.
День и ночь они спешили, не давая спать дружине.
Но сказал Фридон однажды: "Приближаемся к твердыне.
Можно будет только ночью путешествовать отныне".
С той поры они внимали лишь Фридоновым советам —
Ночью быстро продвигались и кончали путь с рассветом.
И возник пред ними город, неприступный по приметам,
Где конца не видно было стражам, в панцири одетым.
Десять тысяч храбрых стражей там стояло у ворот.
Восходил над башней месяц, освещая небосвод.
"Здесь, в горах, — решили братья, — битву выиграет тот,
Кто, имея сто героев, опрокинет десять сот".