«Вервольфы» из СС

В 1944 году Третий рейх, терпящий крушение как на Западном, так и на Восточном фронтах, был вынужден прибегнуть к тактике ведения боевых действий, в которых важную роль должны были играть партизанские отряды. Образцом для создания нового типа подразделений должны были послужить исторические образцы периода наполеоновских войн (1807–1813) и первых лет Веймарской республики. Как уже говорилось выше, в предыдущие 140 лет немецкой истории авторитарный стиль прусского правления мало способствовал укреплению традиции партизанского движения. Немецкая военная элита вообще со скепсисом относилась к военной самодеятельности народных масс. Даже немецкие партизаны времен наполеоновских войн были «консервативными» в этом понимании. Их действия были санкционированы прусской правящей элитой. Такую же ситуацию можно было наблюдать в 1918–1923 годах, когда на территории Германии активно действовало несколько десятков «добровольческих корпусов» (фрайкоров). Военная доктрина Германии с подозрением относилась к партизанскому движению. После 1813 года Клаузевиц писал, что партизанские отряды были не только фактором, который мог обеспечить победу в войне, но и обстоятельством, которое могло бы вызвать широкие социальные изменения в обществе. В своих письмах он трактовал партизана лишь как борца, который повышал обороноспособность страны, а вооруженное крестьянство должно было только вести периферийные боевые действия наряду с регулярной армией. Фактически Карл фон Клаузевиц утверждал, что — при отсутствии централизованного военного руководства — партизанские отряды не будут пользоваться необходимой поддержкой со стороны местного населения. Разрабатывая тактику партизанской войны, нацистское руководство словно оказалось между двух огней. С одной стороны, оно вновь взяло на вооружение революционные идеи, присущие в 20-х годах раннему национал-социализму, с другой стороны, оно намеревалось — согласно доктрине Клаузевица — превратить партизан не в широкое народное движение, а в отдельные диверсионные группы.

Первоначальная стратегия партизанской войны состояла в том, чтобы силами партизанских групп замедлить продвижение вражеских войск и тем самым обеспечить благоприятные условия для ведения боевых действий силами крупных формирований вермахта и Ваффен-СС. Не исключалась даже мысль, что врага удастся остановить на подступах к Германии, после чего можно было начать мирные переговоры (тогда они скрывались под фразой «политическое урегулирование, выгодное для Германии»), Видимо, Гитлер и его окружение еще верили в возможность раскола союзнической коалиции. Впрочем, многие военные не верили в подобную фантастику. Из захваченных документов и донесений разведки они знали, что союзнические державы ориентировались на захват всей Германии и искоренение гитлеровского режима. В те дни партизанское движение было для нацистского режима одним пунктиком из постулатов Клаузевица, который в определенной ситуации предлагал изматывать противника, после чего неожиданно предложить заключение мира. В подобной ситуации сложнее было вести речь о безоговорочной капитуляции. Но, видимо, нацистские бонзы забыли уроки Первой мировой войны, когда Германия, не потерявшая ни пяди своей земли, не просто оказалась в числе проигравших, а была скована по рукам и ногам грабительским Версальским мирным договором.

Гитлеровские стратеги не учли также того факта, что нацистский режим дискредитировал себя в глазах всей мировой общественности. И именно повсеместное осуждение стало тем цементом, который заполнил трещины в коалиции Союзников, не давая ей развалиться до окончания Второй мировой войны. В этих условиях Союзников устраивала только безоговорочная капитуляция Германии.

Кроме этого, нацистское руководство не принимало (или не хотело принимать) во внимание многочисленные внутренние проблемы Германии. Самая главная проблема заключалась в том, что «новый порядок», построенный Гитлером, не пользовался популярностью даже там, где национал-социалисты раньше получали массовую поддержку (Восточная Пруссия, Франкония). Вдобавок в сам «гитлеровский миф» давно уже никто не верил, и нацистам все чаще и чаще приходилось укреплять свою диктатуру при помощи террора, а не обещанного национального единения. Большинство обыкновенных немцев не доверяло правящей партии. Но они были слишком физически и психически истощены, чтобы решиться на открытый протест. У таких людей не было ни малейшего желания уничтожать свои дома, сражаться против Союзников и уж тем паче вступать в партизанское движение. Партизанские отряды стихийно не возникали даже на востоке, где обилие лесов, казалось бы, позволяло удачно проводить диверсионные акции. По мере того как приближался крах Третьего рейха, «Вервольф» превращался в орудие мести, которое фанатики обращали как против военного противника, так и против своих соотечественников.

Другой, не менее важной причиной, затруднявшей формирование партизанских отрядов, была дезорганизация, давно уже охватившая всю Германию. Административный хаос, царивший в Третьем рейхе, можно оценивать по-разному. И как непреднамеренный результат специфического стиля правления Гитлера. Или, напротив, как заранее запланированную тактику стравливания различных функционеров, что усиливало власть фюрера, стоявшего над партийными дрязгами (объяснение, которое мне кажется более правдивым). Можно даже создать некую модель этой тоталитарно-анархической ситуации, сложившейся в Германии. Ее фундаментальная причина кроется в том, что Третий рейх возник, опираясь на три столпа: национал-социалистиче-скую партию, вооруженные силы и крупный промышленный капитал. Но со временем на арене появились новые игроки, такие, как «Немецкий трудовой фронт», а самое главное — СС, которые всеми силами пытались урвать свой кусок власти. В итоге административное управление Третьим рейхом больше напоминало войну всех против всех.

Следствием подобного административного беспорядка стало то, что политическая лояльность в Третьем рейхе подменялась личной преданностью, неким подобием средневековой феодальной зависимости. В итоге большинство нацистских бонз думало не о пользе общего дела, а лишь об укреплении собственной власти и могущества, что должно было, естественно, проявляться и в личном обогащении. Поэтому можно с полной смелостью утверждать, что Третий рейх был скорее фракционным, а не монолитным тоталитарным государством. Пресловутое национальное единство существовало только на бумаге и в партийной пропаганде. Вряд ли нацистское «народное сообщество» можно назвать воплощением мечты немецких романтиков. Само по себе «фракционно-феодальное» государство мало способствовало появлению массового партизанского движения. В конце войны «феодальная анархия» была усилена настолько, что многие из бонз, не стесняясь, перекладывали друг на друга ответственность за военные поражения. В итоге подобная атмосфера явственно отпечаталась на программе партизанской борьбы, за которую нацистские бонзы вели последнюю «бюрократическую битву». В одном из отчетов английской разведки говорилось, что внутренний хаос как нельзя лучше характеризовал движение «вервольфов».

 

Организация «Вервольф»-СС

Дискуссии о необходимости создания национал-социалистической партизанской организации стали вестись среди офицеров немецкой разведки еще в 1943 году. Большинство из участников этих споров указывали на многочисленные примеры из немецкой истории. Весной 1944 года на этот сюжет обратил внимание начальник Главного управления СС обергруппенфюрер Готлиб Бергер, который в начале 20-х годов сам участвовал во множестве диверсионных и партизанских акций. По его приказу в архивах был найден декрет 1813 года, который предписывал создать ландштурм. Кроме этого, по приказу того же Бергера из Потсдамского архива были извлечены на свет документы, которые описывали идею создания «Полевых корпусов смотрителей». Все эти документы, а также соответствующие выдержки из Клаузевица оказались в руках заинтересованных «читателей». Как отмечалось выше, все эти документы должны были проиллюстрировать традиционную прусскую установку, что партизанские формирования должны были действовать совместно с регулярной армией, а их деятельность фактически сводилась к организации диверсий и задержке наступавших частей противника. Впрочем, не все офицеры СС разделяли такую точку зрения. Некоторые из них, «познакомившиеся» с движением Сопротивления, полагали, что партизанская война была ценна и сама по себе. В весенние дни 1944 года была создана сверхсекретная эсэсовская структура, в задачи которой входило изучение тактики партизанских отрядов, сражавшихся против немецких оккупантов. До сих пор неизвестно, знали ли о ее существовании в абвере и гестапо. О деятельности этой «таинственной» структуры известно лишь, что ее сотрудники особое внимание уделяли Польше.

Первая партизанская часть СС, по сути дела, была сформирована в сентябре 1944 года. Непосредственным толчком для ее формирования стала докладная записка, написанная обергруппенфюрером СС Рихардом Хильдебрандтом, проведшим долгое время на Восточном фронте. Этот документ был датирован 19 сентября 1944 года. В нем предлагалось создать эсэсовский партизанский отряд, который бы действовал в тылах наступавшей Красной Армии. (Как ни странно, но несколько позже мы смогли бы увидеть Хильдебрандта в ближайшем окружении министра вооружений Альберта Шпеера, который был ярым противником партизанщины.)

Именно в докладной записке Хильдебрандта впервые для названия партизанской части было употреблено слово «вервольф», которое эсэсовский генерал позаимствовал из романтической саги Германа Лонса. Остановим свой взгляд на этой книге, до сих пор очень популярной в Германии. В ней рассказывалось о «партизанах» XVII века, которые действовали в районе Люнебергской пустоши. Ее первое издание увидело свет в 1910 году. Сам же автор был убит в начале Первой мировой войны во Франции. Имя этого писателя оказалось несправедливо забыто, хотя Лонса можно было бы поставить в один ряд с Р. Киплингом, Д. Лондоном и К. Хамсуном. У всех этих авторов отчетливо прослеживалась тяга к приключениям, перемежеванная с восторженным отношением к природе и акцентированной борьбой за выживание. Роман «Вервольф» не просто повествовал о восставших крестьянах как представителях одного сословия. Он подчеркивал их расовую общность, что было созвучно идеям, витавшим в воздухе в Германии 20-х годов. Роман «Вервольф» был не просто популярен среди немцев, он стал одной из главнейших книг набиравшего силу движения «фелькише». В годы нацистской диктатуры его переиздание по тиражам уступало лишь гитлеровской «Майн кампф» (1939 год — 800 тысяч экземпляров, 1945 год — 800 тысяч экземпляров).

Но если отвлечься от романтической саги Лонса, где повествовалось о «вооруженных волках», то эсэсовское руководство предпочло взять написание, которое значило «оборотень». Этот «вервольф» не был возвышенным воином — это было кровожадное существо, которое при свете дня ничем не отличалось от других людей. Такая интерпретация как нельзя лучше соответствовала готической эстетике СС, а также ассоциацией с волками, любимым символом Гитлера. Не стоило забывать, что в германо-скандинавской мифологии волк Фернир, пожирающий мир, был самым ярким символом конца времен. Не исключено, что нацисты взяли именно такое название, дабы избежать ассоциации сдвижением Питера фон Хайдебрека, игравшим не последнюю роль в Веймарской республике. Союз «Вервольф» с самого момента своего возникновения был конкурентом нацистов, а позже тесно сотрудничал с «революционными национал-социалистами» (Отто Штрассер, Герберт Бланк и т. д.), изгнанными из НСДАП и считавшимися личными врагами Гитлера. В отношении Союза «Вервольф» Гитлер всегда испытывал глубочайшее презрение, так как считал, что там культивируется разбойничий дух, присущий в свое время некоторым фрайкорам. Интересно, что фон Хайдебрек после прихода нацистов к власти оказался в рядах штурмовых отрядов и был убит в июне 1934 года во время «ночи длинных ножей». Если принимать во внимание все эти факты, можно понять, почему эсэсовское руководство не хотело извлекать на свет и поднимать на знамя название «Вервольф — вооруженные волки», даже если так назывался роман Лонса.

В любом случае название «Вервольф — оборотень» стало повсеместно применяться лишь в октябре 1944 года, хотя до сих пор непонятно, кто санкционировал его использование. Отто Скорцени после войны утверждал, что это название было предложено рейхсляйтером Мартином Борманом. Действительно, осенью 1944 года партийная канцелярия массовым тиражом вновь выпустила книгу Лонса. Но тут возникает вопрос: а при чем здесь «вервольф — оборотень», если роман повествовал о «вооруженных волках»? Такой же вопрос возникает, когда звучит версия о том, что название было предложено лично Готлибом Бергером, большим поклонником творчества Лонса. Впрочем, есть и третий вариант. Название было предложено начальником штаба партизанского движения Гансом Прюцманом. В любом случае само слово «вервольф» мало соответствовало военному духу, наводя на мысль о бандах гражданских, которые пытались оказывать некоторое сопротивление.

Одна из самых главных проблем возникновения нацистского партизанского движения состояла в том, что им не занимались военные, которым после покушения на Гитлера и заговора 1944 года не доверяли. Создание отрядов было поручено СС, причем тем управлениям, которые никак не контачили с Ваффен-СС, военным крылом «черного ордена». Более того, «вервольфы» оказались независимыми не только от СД, эсэсовской службы безопасности, но даже и от РСХА (Главного управления имперской безопасности). Подобное положение вещей сразу же стало причиной некой напряженности, которая возникла между нацистскими партизанами и эсэсовскими разведчиками. Неудивительно, что Эрнст Кальтенбруннер и Вальтер Шелленберг сделали все возможное, чтобы нейтрализовать эту затею. Контроль над «Вервольфом» получили эсэсовские структуры, выполнявшие чисто полицейские функции. Тот факт, что Гиммлер начал формировать «Вервольф» в сердце Германии под контролем собственных «полицейских», еще раз указывал на предназначение «вервольфов» как инструмента акций террора и запугивания.

Другой особенностью зарождавшегося партизанского движения являлось то, что согласно меморандуму Хильдебрандта, ему отводились функции простых диверсионных групп, которые должны были действовать в пограничных областях Германии. Любой намек на то, что регулярные воинские части не могли защитить границы рейха, мог быть расценен нацистским руководством как «пораженческие настроения». В итоге сфера деятельности групп «вервольфов» из состава СС ограничивалась некоторыми приграничными территориями, которые могли «случайно» занять вражеские части, имевшие значительный численный перевес. Подобная идеологическая установка не имела ничего общего с реальной картиной боевых действий. В итоге идеология не позволила эсэсовскому руководству подготовиться к 1945 году, когда союзнические войска вступили на территорию Германии.

Задуманные верхушкой СС партизанские части должны были действовать в рамках узких заданий, которые полностью соответствовали концепции Клаузевица, — ведение рельсовой войны, планомерные диверсии, обрыв линий связи. Нацистские лидеры наивно надеялись, что подобные меры позволят задержать наступление Красной Армии и союзнических войск. «Вервольфы» должны были также заниматься политическим и экономическим саботажем, совершать убийства антифашистских активистов, распространять пропагандистские материалы, собирать сведения о передвижении вражеских войск, призывать местное население оказывать пассивное сопротивление оккупантам (хотя в последние дни войны «вервольфы» все меньше и меньше контачили с местными жителями). В одной из статей, опубликованных в официальной газете нацистской партии «Фёлькише беобахтер», действия «вервольфов» сравнивались с «волчьими стаями», группами немецких подводных лодок, которые охотились за конвоями Союзников. Как свидетельствуют трофейные документы, попавшие в руки Красной Армии в конце войны, нацистское руководство несколько пересмотрело свое отношение к партизанскому движению. Теперь «вервольфы» рассматривались как ядро будущего широкого движения сопротивления, в которое должны были вступать не только местные жители, но и военнослужащие из разбитых и окруженных частей вермахта.

Предполагалось, что низовой структурой нацистского сопротивления станут отряды или группы, состоявшие из 4–6 человек. Из нескольких подобных ячеек должен был складываться «сектор» (первоначально называвшийся взводом). Несколько «секторов» составляли «секцию». Члены первичных «ячеек» предполагалось снабдить стрелковым оружием, ручными гранатами, гранатометами и достаточным количеством пластиковой взрывчатки (ниполит и донарит). Мыслилось, что каждый «вервольф» должен был нести на себе от пяти до десяти килограммов взрывчатки. На всякий случай подобные группы могли снабжаться английским и американским стрелковым оружием, что должно было облегчить задачу получения боеприпасов. Это оружие было собрано СС, когда ликвидировалось множество англоамериканских диверсионных групп, забрасываемых на территорию Голландии. Всего же в арсеналах СС на конец 1944 года находилось более 250 тысяч единиц трофейного оружия. Облачение «вервольфов» могло быть разным: и военная форма, и гражданская одежда, — все зависело от ситуации. Здесь руководство СС предоставляло им полную свободу действий.

Для обеспечения деятельности «вервольфов» на территории Германии планировалось создать множество тайников и тайных баз, где находились боеприпасы, еда и одежда. Все они располагались в лесах. Большинство подобныхтайниковтаки не были использованы — после войны их в великом множестве находили на территории как ГДР, так и ФРГ. Не доверяя вермахту в целом формировать партизанские части, отдельных военных все-таки привлекали для инструктажа и обучения «вервольфов». В частности, подобные занятия проводились по технике и тактике использования естественных пещер и карстовых полостей. Группы «вервольфов» должны были оказываться в тылу противника благодаря нехитрой тактике. При наступлении вражеских войск они должны были на время скрыться в секретных бункерах и так называемых «опорных пунктах».

Эти бункеры имели многофункциональное назначение. Это были и командные посты, и склады, и места, где должны были отдыхать партизанские группы. Подобные установки делали группы «вервольфов» малоподвижными. Впрочем, похожей тактики придерживались первые партизанские группы, возникавшие на территории СССР. Но маскировка аналогичных сооружений была возможна лишь там, где имелись плотные леса. В Рейнланде, где таковые фактически отсутствовали, намечалось в качестве опорных пунктов использовать закамуфлированные пещеры, заброшенные шахты и даже бомбоубежища. В Руре было специально выкопано около тридцати подобных шахт. Координацию действий предполагалось вести посредством коротковолновых передатчиков, которыми должна была быть снабжена каждая группа «вервольфов». Существовал даже фантастический план — соединить опорные пункты Рейнланда специальной телефонной линией.

 

Возникновение «Бюро Прюцмана»

19 сентября 1944 года руководить формированием отрядов «Вервольфа» Гиммлер поручил обергруппенфюреру СС Гансу Прюцману, который был наделен особыми полномочиями. Этот эсэсовский офицер был классическим представителем «новой аристократии». Его отличал острый ум и широкий кругозор. Но эти качества меркли на фоне его непомерного тщеславия и недостаточного внимания к порученным ему делам. На первых стадиях создания партизанского движения он весьма легкомысленно хвастался, что «его организация» кардинально поменяет военное положение Германии. Уже один этот факт говорил о том, что он слабо представлял, с чем ему придется столкнуться.

Ганс Прюцман родился 31 августа 1901 года в Восточной Пруссии. Это был высокий симпатичный человек, которого украшал шрам, полученный им во время юношеской дуэли. В чем-то его биография была типичной для эсэсовцев. Подобно Гиммлеру и Гейдриху, он был слишком молод, чтобы участвовать в боях Первой мировой войны. Но это не помешало ему присоединиться к фрайкорам, где он стал идейным националистом. Прюцман вступил в СС в 1930 году (партийный номер — 142290, номер в СС —3002). В марте 1937-го ему поручили руководство полицейскими частями в Гамбурге, затем он был переведен в Кенигсберг. Именно отсюда в годы Второй мировой войны его направили на Украину. В течение двух с половиной лет он наводил «порядок» на юге СССР. За это время он накопил огромный опыт по борьбе с партизанским движением. Именно он был одним из тех, кто убедил руководство Украинской повстанческой армии (УПА) выступить на стороне нацистов. Именно Прюцман был ответственен за применение тактики «выжженной земли», которая осуществлялась немцами под ударами Красной Армии при оставлении Украины. Он как никто другой хорошо представлял, что партизанская война не может быть скована какими-то формальными установками — это была чрезвычайная мера.

Опыт, накопленный Прюцманом на оккупированной Украине, а также хорошее знание Восточной Пруссии, откуда он был родом, предопределили решение Гиммлера. После того как немцы были изгнаны с территории СССР, а сам Прюцман остался не у дел, рейхсфюрер решил поручить ему создание «Вервольфа». При этом, сохраняя свой полицейский пост в Кенигсберге, он освобождался от каких-либо других поручений и заданий. Строительство партизанского движения из состава СС началось с создания так называемого «Бюро Прюцмана», которое располагалось в предместьях Берлина. Позже оно переехало в Рейнсбург, бывшую резиденцию Фридриха Великого, находившуюся северо-западнее немецкой столицы. Но долго пребывать в этом замке Прюцману было не суждено. Почти сразу же он начал колесить по всей стране, осуществляя инспекторские проверки.

В «Бюро Прюцмана» числился штандартенфюрер СС Карл Чирский, который в свое время отвечал за восточное направление в СД. Он был одним из тех людей, которые разрабатывали операцию «Цепеллин» — неудачную попытку создания повстанческого движения в тылу Красной Армии. Теперь навыки Чирского должны были пригодиться при обучении «вервольфов». Перевод на новую работу был также предопределен тем, что в СД Чирский повздорил с командиром эсэсовского «спецназа» — Отто Скорцени. Это сделало отношения между РСХА и «Вервольфом» еще более натянутыми. Когда конфликт перешел все мыслимые границы, Чирского заменили бригадефюрером СС Вальтером Опландером, который курировал протектораты Моравия и Богемия (Чехословакия).

Главными сотрудниками «Бюро Прюцмана» были: бригадефюрер-СА Зибель, отвечавший за общие вопросы обучения и техническое обеспечение (Инспектор Т); штандартенфюрер СС Гюнтер Д'Альквен, в свое время курировавший в Ваффен-СС вопросы военной пропаганды на Восточном фронте (штандарт «Курт Эггерс»); штандартенфюрер СС Коттхаус, ведавший кадровыми вопросами. Весной 1945 года к ним присоединилась фрау Майш, которой было поручено обработать «женский компонент» «Вервольфа». Приблизительно в то же время в «Бюро Прюцмана» появился генерал-лейтенант Юппе, что ознаменовало начало сотрудничества «вервольфов» с армейскими частями. Взглянув на биографии сотрудников бюро, можно заметить, что большинство из них работало на «восточном направлении», а стало быть, изначально основные действия «вервольфов» должны были быть направлены против Красной Армии.

На местах отряды «вервольфов» организовывались в строгом соответствии с военным делением Германии на военные округа (веркрайзе). Но весь контроль над формируемыми группками партизан находился исключительно у эсэсовско-полицейских чинов. Именно они осуществляли полномочия, отведенные им Гиммлером как шефом немецкой полиции. Каждый из соответствующих эсэсовцев в рамках свого веркрайзе должен был самостоятельно заниматься вербовкой, обучением и внедрением групп нацистских партизан в тыл противника. В рамках сотрудничества с вермахтом Прюцман привлекал некоторых армейских офицеров, которые должны были заняться строительством гражданских структур «Вервольфа», как бы сосредотачивающихся вокруг «военного ядра». Для этого каждая гражданская структура (НСДАП, CA, гитлерюгенд) должна была назначить специальных окружных уполномоченных, которые в тесной связке с эсэсовцами должны были помогать в построении гражданской части «Вервольфа». Учитывая хаос, царивший в Германии в 1945 году, кажется маловероятным, что подобные уполномоченные лица были вообще назначены.

Система разделения «Вервольфа» по военным округам имела свои плюсы и минусы. С одной стороны, очевидным преимуществом являлась тактическая инициатива, которая позволяла импровизировать в соответствии с местными условиями. С этой точки зрения структура «Вервольфа» была начисто лишена стандартных клише, которые в тоталитарной системе были обыденным явлением. В условиях, когда Германия потеряла территориальную целостность, это обстоятельство очень помогло нацистским партизанам. Но, с другой стороны, можно заметить, что «Бюро Прюцмана» было фактически изолировано от принятия решений на местах. Учитывая конфликт на самом верху, где противоборствующими сторонами оказались руководство «вервольфов» и РСХА, деятельность отрядов нацистских партизан изначально была обречена на неорганизованность и хаотичность.

 

Восточный фронт

Как бы там ни было, но подобная система сначала применялась в приграничных областях, а потом постепенно распространялась внутрь Германии. На Восточном фронте подразделения «Вервольфа» были созданы осенью 1944 года. Вначале они получали инструктаж в родовом имении Прюцмана, находившемся в Восточной Пруссии. Именно в этой немецкой области впервые стали формироваться не только подразделения «Вервольфа», но и отряды народного ополчения — Фольксштурм. В это же время в Восточной Пруссии стали создаваться первые тайники, где находилось оружие, боеприпасы и трехмесячные запасы провианта. Один из первых отрядов «вервольфов», состоящий из девяти человек, возглавил сержант Юксдорф, завербованный из рядов Второй парашютно-моторизованной дивизии «Герман Геринг». Снабженная взрывчаткой, радиопередатчиком и десятью почтовыми голубями (!), эта группа должна была проникнуть на территории, контролируемые Красной Армией, и организовать из остатков немецких частей и гражданских добровольцев полноценный партизанский отряд. Последняя часть задания не увенчалась успехом. Этой диверсионной группе удалось отправить десять разведывательных сообщений и взорвать два моста, после чего они были уничтожены красноармейцами. Прюцман лично контролировал деятельность «вервольфов» в Восточной Пруссии, так как ему до сих пор продолжали подчиняться кенигсбергские эсэсовцы и полицейские. К этому добавлялась личная заинтересованность — как-никак малая родина. Именно здесь в некоторой мере себя оправдала идея Прюцмана относительно базирования «вервольфов» в замаскированных бункерах.

Южнее и западнее Восточной Пруссии отряды «вервольфов» сразу же столкнулись с проблемами. Не стоило забывать, что эти районы не были полностью заселены этническими немцами, что было еще одной существенной проблемой. На территории Польши эсэсовцы просто не успели создать немецкие партизанские группы. Поэтому пришлось довольствоваться услугами нескольких «фольксдойче», а также антисоветски настроенных польских и украинских националистов. Не имея специальной подготовки, эти группы были почти сразу же уничтожены.

Несколько удачнее дела шли в Силезии (военный округ VIII), где немецкий этнический компонент был всегда националистически ориентированным. Именно в этой области «вервольфы» проявили себе наиболее активно.

Один из главных факторов подобной активности заключался в том, что фельдмаршал Фердинанд Шёрнер, командующий армиями группы «Центр», был фанатичным нацистом и всячески помогал эсэсовцам в формировании партизанских отрядов. В январе 1945 года фронтовая разведка выделила подразделение капитана Кирна, который по просьбе Гиммлера вызвался обучить «вервольфов» тактике партизанских действий. Та же фронтовая разведка в изобилии предоставила «вервольфам» оружие, боеприпасы и медикаменты. По оценкам польских историков, только на территории Нижней Силезии действовало множество партизанских групп, которые насчитывали более тысячи «вервольфов».

В целом же на Восточном фронте планомерная подготовка тайников и опорных пунктов началась только в ноябре 1944 года. Сама деятельность групп «вервольфов» на всей протяженности фронта началась только в начале 1945 года. В большинстве своем эти акции были плохо подготовленными и больше напоминали жест отчаяния, нежели часть хорошо спланированной тактики. Действия разрозненных групп вряд ли могли остановить лавину Красной Армии во время зимнего наступления 1945 года. Фанатизм, который проявляли «вервольфы», подавлялся буквально на корню. Обе стороны вели ожесточенную борьбу. Вот несколько примеров. Восточнее местечка Нилькопп спецчасти НКВД блокировали в одной из пещер небольшую группу «вервольфов», которая насчитывала около десяти человек. На предложение сдаться «вервольфы» ответили ожесточенным огнем. После недолгой перестрелки группа была полностью ликвидирована. В Восточной Австрии, близ Буркан-Лайта, немецкие партизаны обстреляли советскую бронетанковую колонну. В ответ был открыт огонь из танковых орудий. Группа «вервольфов» перестала существовать буквально в считаные минуты. Западнее Венского Леса «вервольфы», облаченные в немецкую униформу, напали на роту красноармейцев. Все немцы были уничтожены.

В марте 1945 года нацисты делали все возможное, чтобы замедлить приближение Красной Армии к Берлину. Было принято решение сделать отряды «вервольфов» массовым явлением. И действительно, гитлеровские партизаны буквально наводнили города и перелески. О них в своих мемуарах упомянул маршал Чуйков, который подробно описал тактику «вервольфов». Спрятавшись в руинах зданий, они пропускали колонны советских войск, после чего подбивали передовую и замыкающую машины, начиная планомерно расстреливать растерявшихся солдат, которые были лишены возможности маневра. Подобных примеров можно привести множество. Около Панкова два пьяных «вервольфа» обстреляли советскую комендатуру. В Штегице снайпер-«вервольф» вел прицельный огонь по тыловым частям Красной Армии. Один американский военный корреспондент, рассказывая о событиях 27–28 апреля 1945 года, отмечал, что в советском тылу было неимоверное количество нападений, которые совершались из развалин домов. Гражданское население пребывало в постоянном ужасе, что кого-то из них заподозрят в нападении на красноармейцев. В освобожденном от гитлеровцев районе Берлина Халензее внезапно появилась группа «вервольфов», которая завязала с красноармейцами ожесточенный бой, ведя его до последнего патрона.

Даже после того, как Берлин пал и была подписана безоговорочная капитуляция Германии, «вервольфы» продолжали вести огонь из снайперских винтовок, для чего очень подходили бесчисленные руины и завалы. И это при том условии, что Берлин всегда считался «красным» и никогда не был нацистской цитаделью. Расчет «вервольфов» был прост — провоцируя ответное насилие, они хотели настроить гражданское население против Красной Армии. «Вервольфы» грабили продовольственные магазины, взрывали уцелевшие дома, на которых висели белые флаги. В апреле 1945 года им удалось взорвать советскую автостоянку и типографию, работавшую на нужды Красной Армии. 15 мая 1945 года в районе Ботанического сада «вервольфы» убили троих красноармейцев. 17 мая из руин на Берлинштрассе был застрелен советский офицер. Ночью 22–23 июля нацистские партизаны атаковали железнодорожную охрану около Потсдамского моста. 16 июня «вервольфам» удалось совершить самое громкое нападение. В Шарлоттенбурге ими был убит генерал Берзарин, военный комендант Берлина. Чтобы не поднимать панику среди красноармейцев, было озвучено, что он погиб в автокатастрофе. Не правда ли, картина далека от идиллии, «нарисованной» Борисом Полевым? В советской зоне оккупации «вервольфы» продолжали свои вылазки вплоть до 1946 года. Не стоит преувеличивать их масштабы, но факт остается фактом: «вервольфы» не были мифом, сочиненным Геббельсом.

 

Действия на Западном фронте

Хотя военные действия на Западном фронте не шли ни в какое сравнение с боями, которые проходили на Восточном фронте, западные области Германии все-таки были включены в сферу деятельности «Вервольфа». В сентябре 1944 года Прюцман и его адъютант совершили поездку по военному округу VI, который включал в себя Вестфалию и северные территории Рейнланда. Здесь они встретились с местным эсэсовским руководством и приказали обергруппенфюреру Карлу Гутенбергеру создать партизанскую организацию. Подобные приказы получили и другие эсэсовские чины, контролировавшие западные области Германии: группенфюрер Юрген Штроп и обергруппенфюрер Отто Хофманн, ведавшие делами соответственно в военном округе XII (Саар, Лотарингия) и военном округе V (Баден, Эльзас, Вюртемберг). Каждый из этих эсэсовских генералов должен был сформировать небольшой штат, который управлял бы новой организацией. В итоге представители этих трех военных округов (штандартенфюрер Эрнст Раддац, гауптштурмфюрер Гюнтер и оберштурмфюрер Мюллер) стали непосредственно отвечать за формирование отрядов «вервольфов» в Западной Германии. Почти сразу же эти три офицера Ваффен-СС стали совершать поездки в поисках добровольцев в так называемый «Западный батальон». Двумя месяцами позже, в ноябре 1944 года, отдельный партизанский отряд «вервольфов» было решено создать в военном округе X, который охватывал северо-запад Германии. В конце 1944 года подготовка к партизанским действиям началась в Эльзасе и Лотарингии. Одной из первых операций, порученных «вервольфам» на Западном фронте, был сбор информации из только что занятого союзными войсками городка Мец. Все четыре члена этой разведывательной группы бесследно исчезли. Вторая партизанская группа была послана в окрестности Вайзебурга, где должна была способствовать возникновению нацистского сопротивления. Один из «вервольфов», входивших в эту команду, смог вернуться обратно через линию фронта и доставить очень ценные разведывательные сведения относительно продвижения Союзников. Впоследствии он был послан в составе еще одной команды, которая должна была проводить диверсионные действия в тылу американской армии, дабы тем самым способствовать немецкому контрнаступлению, более известному под названием операция «Северный ветер».

На этом его следы теряются. Вообще в Эльзасе и Лотарингии эсэсовские чины весьма неохотно создавали вооруженные группы из местных жителей, так как опасались, что они обратят полученное оружие против немцев.

Первые полноценные партизанские отряды «вервольфов», обладавшие собственными подземными укрытиями и складами оружия, появились в конце января — начале февраля 1945 года. Располагались они главным образом в Рейхсвальде, Айфеле, Сааре, Рейнланд-Пфальце и Бадене. «Вервольфы» к подготовленным базам в основном доставлялись по морю, лишь в некоторых случаях забрасывались в тыл Союзниками по воздуху. Большинство этих групп были уничтожены в первые же дни. Ни одна из них не провела более-менее значимых операций. Причина такого провала крылась в особых культурных условиях, которые существовали в Северном Рейнланде и фактически не позволяли создать широкое движение сопротивления. Местное население традиционно испытывало враждебные чувства к Пруссии, по сути выражая космополитические настроения, испытывая презрение к любой форме радикального национализма. В 20—30-х годах нацисты не пользовались здесь особой поддержкой, что было предопределено сильными позициями католической церкви, которая делала все возможное для сохранения конфессионального единства. В итоге на последних демократических выборах, которые состоялись в 1932 году, Католическая партия Центра получила в Рейнланде больше голосов, чем в какой-то другой области Германии. Лишь в Ахене нацисты смогли получить больше 20 % голосов. К этому добавлялись такие факторы, как настроение населения крупных городов (Кельн и т. д.), которое в конце 1944 года окончательно укрепилось в мысли, что оккупация союзных войск положит конец бомбардировкам. Так что в этих районах англо-американские войска едва ли не ожидали с радостью. Впрочем, даже в Рейнланде было несколько нацистских цитаделей типа Кобленца, где планировалось оказать серьезное сопротивление наступающим войскам Союзников. Но население, которое никогда не симпатизировало нацистам, вовсе не горело желанием разворачивать полномасштабную партизанскую войну.

В подобной атмосфере даже нацистские фанатики оказались деморализованными. Когда в убежища «вервольфов» проникали отряды Союзников, немецкие партизаны предпочитали либо отступать, либо сдаваться без боя. Большинство из попавших в плен «вервольфов» предпочитали тут же сдавать своих товарищей американской контрразведке (СИС) и указывали месторасположение складов оружия и укрытий партизанских групп. Некоторые «вервольфы» в этих областях самовольно покидали партизанские отряды и пытались вести мирную жизнь. Только в одном случае во время захвата подземного укрытия «вервольфы» оказали ожесточенное сопротивление. Когда оно было почти захвачено, «вервольфы» предпочли взорвать укрытие, погребя под обломками себя и отряд Союзников. Или другой случай. Группа немецких парашютистов попыталась войти в контакт с местными жителями. Те не только не выдали диверсантов, но и помогли им облачиться в американскую форму, дабы было проще передвигаться по тылам противника. Но в большинстве случаев история знала другие примеры. В Моншау немецких парашютистов гражданское население тут же выдало американским частям. Если и были у «вервольфов» какие-то хоть и небольшие, но успехи, то они были достигнуты в Пфальце и Сааре, единственных западногерманских областях, где нацисты получили поддержку еще до прихода к власти.

В этих областях доля католиков была незначительна. Местная католическая община имела значительные отличия от прочих западных областей. Жители Южного Рейнланда, в большинстве своем являвшиеся крестьянами, имели давние традиции «сельского популизма», который был очень успешно использован гитлеровской партией. Кроме этого, они всерьез опасались французского доминирования. Напомню, что в 1918 году Франция оккупировала Пфальц, а с 1930 года получила контроль над Сааром, который по решению Лиги Наций превратился в экономический протекторат. Таким образом, здесь существовала некая база для создания отрядов «вервольфов». Так что нет ничего удивительного, что в этой области иногда происходили «тревожные» инциденты. В Саарлаутерне казавшиеся безобидными немецкие жители заманили в ловушку и перебили представителей одной американской химической компании. В Нойкрихене 3 апреля 1945 года ранним утром был подорван американский джип, в котором находилось четверо офицеров. В Бад-Кройнахе небольшим группам «вервольфов» все-таки удалось развернуть агитацию среди местного населения. В итоге командованию союзных сил пришлось выделить несколько подразделений, чтобы расправиться с партизанами, периодически нападавшими на военные патрули. В середине апреля 1945 года сеть «вервольфов» была раскрыта — начались повальные аресты. Бад-Кройнах был одним из немногих городов, где «вервольфам» из состава СС удалось добиться некоторого успеха. Они не только проводили диверсии, но и разворачивали агитацию. Их действия носили даже стратегическое значение — Бад-Кройнах был перевалочным пунктом, из которого американцы направляли свою тяжелую технику дальше к Рейну.

Изначально эсэсовские отряды «вервольфов» планировалось создавать только в пограничных областях Германии, ибо Прюцман даже мысли не допускал, что Красная Армия или союзные войска смогут вторгнуться в глубь страны. Это объясняет, почему подразделения «вервольфов», которые должны были действовать внутри страны, создавались в жуткой спешке. Когда в марте 1945 года немецкий диверсант № 1 Отто Скорцени инспектировал в Веймаре отряд «вервольфов», он обнаружил множество недоработок: некоторые из членов отряда оказались недостаточно законспирированными, оружие и боеприпасы не отвечали требованиям партизанской войны, у партизан не было никакой возможности связаться по радио с вышестоящим руководством, «вервольфы» не имели четких указаний относительно своей деятельности. Вдобавок к этому во многих областях партийные функционеры и полицейские чины, которым было поручено создать ядро партизанских отрядов, относились скептически к этой затее. Они не видели в ней смысла. Так, например, в Вене и Аугсбурге гауляйтеры наотрез отказались сотрудничать с «вервольфами». В Пайне крайсляйтер не стал привлекать в отряд «вервольфов» юношей из гитлерюгенда. В Лейпциге глава местной полиции отдал приказ своим подчиненным шпионить за создаваемыми отрядами и подробно докладывать ему о подготовке к партизанской войне. После вступления в Австрию союзная контрразведка пришла к выводу, что в этой стране местные чиновники только создавали видимость подготовки к партизанским действиям, на самом деле не намереваясь выполнять ни один из поступивших свыше приказов.

Но, несмотря на все эти сложности, «Вервольф» имел в Центральной Германии больше шансов на успех, нежели в Рейнланде. Когда союзные войска вступили в Нижнюю Саксонию, Гессен и Вюртемберг, то сразу же ощутили, что местное население было настроено гораздо враждебнее, чем в западных областях Германии.

Действительно, в Руре, где преобладали католики, — рабочие, и без того никогда не поддерживавшие нацистов, не собирались складывать свои головы за гибнущий гитлеровский режим. Но совсем другая ситуация наблюдалась к востоку от Рейна, где господствующие позиции имела Евангелистская церковь. Там и речи не могло быть о католической лояльности. В сердце Германии, простиравшемся от Нижней Саксонии до Шлезвиг-Гольштейна, нацисты и до 1933 года имели значительную поддержку населения. Местные крестьяне традиционно придерживались радикальных воззрений, которые в годы мирового экономического кризиса вылились в форменный террор против представителей Веймарской республики. Сплоченные крестьянские общины никогда не принимали капиталистического уклада жизни, что еще более укрепляло социальную базу национал-социализма. Еще в 1928 году нацисты решили предпринять форменное «нашествие» нате области, где были слабы позиции традиционных националистических партий, провозглашавших консервативные лозунги. Нацизм смог закрепиться и в «новых» прусских землях (то есть присоединенных после 1866 года), и старых «центральных» областях типа Тюрингии, где гитлеровская партия, нападая на консерваторов, смогла успешно разыграть карту антипрусских настроений. Специфическая география бомбежек, осуществляемых Союзниками, во многом ожесточила сопротивление на оккупированных территориях. Села и небольшие городки Центральной Германии хотя и избежали нещадных бомбежек, но это вовсе не сделало их население дружелюбнее по отношению к оккупантам. Напротив, ожесточенные бои и массированные бомбардировки, проводимые на западе Германии, фактически сломали дух местных жителей, которые мечтали только об одном — чтобы наступил мир. В Центральной Германии Союзников ждала другая картина. Как отмечал британский наблюдатель, местные жители встречали их с нескрываемой враждебностью, с которой Союзники еще ни разу не встречались.

Подобные изменения в «климате» сразу же ощутили американцы. Командование Девятой американской армии сообщало, что в Центральной Германии антиамериканские настроения были значительно сильнее, чем в Руре и Рейнланде, а такие области, как Липпе и Шаумбург, можно было считать полностью нацифицированными. В этом сообщении можно было прочитать такие строчки: «Фактически невозможно найти подходящий персонал для выполнения различных правительственных функций, что на уровне города, что на уровне округа, что на уровне провинции». В Хокстере офицеры военной комендатуры сообщали, что «нацизм здесь укоренился гораздо глубже, чем в Рейнланде… Отношения к нам нередко самое враждебное». Один из участников тех боев рассказывал, что с удивлением наблюдал в Ганновере, как география отражалась на настроениях немцев. На западном берегу Рейна повсюду на домах висели белые флаги, а сами немцы не скрывали своих антипатий к нацизму. Но стоило перейти Рейн, как в восточных кварталах города с трудом можно было найти белый флаг. Здесь немцы продолжали поддерживать режим, находившийся на грани краха.

После вступления союзнических войск в Центральную Германию количество «инцидентов» резко возросло. В начале апреля 1945 года в районе городка Хальтерн (Вестфалия) пропал военный хирург, который направился оказывать помощь гражданским лицам, пострадавшим от боев. Американская контрразведка, проводившая расследование этого случая, смогла найти лишь застреленного водителя джипа, на котором ехал хирург. Сам врач и машина буквально растворились без следа. В сельской местности к северу от Магдебурга, связист зенитной батареи и водитель машины, доставлявшей его, были расстреляны из засады из пулемета. На Эльбе рядовой 161-го полевого артиллерийского батальона был захвачен двумя «вервольфами», изображавшими из себя гражданских лиц. После допроса американец был расстрелян в упор. Подобный случай произошел и в Баварии, когда неизвестными лицами был захвачен американский солдат. После пыток (на теле было найдено множество сигаретных ожогов) он был убит.

В Центральной Германии «вервольфы» стали применять более изобретательные способы диверсий и террора. Например, подрыв американских джипов при помощи фугасов, заложенных прд колеса. Кроме этого, обильно практиковались так называемые растяжки, которые приводили в действие взрывные устройства, заложенные в местах предполагаемого передвижения транспорта Союзников. 1 апреля 1945 года на пути из Милена в Беттендорф подорвался американский грузовик, который задел растяжку, установленную на дороге, и привел в действие заряды, заложенные на обочинах. В окрестностях Франкфурта факты минирования мостов, дорог и железнодорожных путей были чуть ли не обыденным явлением. Подобная тактика применялась в Данненберге, одном из нацистских оплотов на берегу Эльбы. Водители транспортных средств Союзников были вынуждены постоянно обозревать дороги, даже те, которые были помечены как разминированные. Один водитель вспоминал: «Я вел мой джип с прицепом, который был нагружен боеприпасами, когда идущая впереди машина подорвалась. Я был достаточно удачлив, когда, следуя потому же району, заметил провод, натянутый поперек дороги. Заряд оказался настолько мощным, что разорвал бы мою машину в клочья. И это был далеко не единичный случай, было множество других. Возвращаясь по дороге, которую мы проезжали несколько часов назад, мы рисковали столкнуться с «неприятностями». Именно в этом районе вскоре было убито и захвачено в плен множество «вервольфов». Например, в западных предместьях Бремена недавно британские войска задержали несколько групп гражданских лиц, которые минировали дороги. Один из «вервольфов» в момент задержания совершил просто самоубийственный поступок — с одним пистолетом бросился в атаку на английский бронетранспортер».

Другой излюбленной тактикой «вервольфов» было уничтожение вражеских средств коммуникации (прежде всего мостов). Силами партизанских групп весной 1945 года было взорвано несколько мостов в Вестфалии. В окрестностях городка Мюнден, лежащем севернее Касселя, было задержано несколько молодых «вервольфов», закладывающих взрывные заряды под опоры моста. В Дюссельдорфе один «вервольф» направил заминированное суденышко на американский понтон, который после взрыва был фактически разрушен до основания.

 

Региональные особенности

Отдельного упоминания достойны две немецкие области, где Прюцман лично вмешался в дела местной полиции и сам назначил руководящий состав соответствующих групп «вервольфов». В этих областях партизанские группы контролировались доверенными лицами Прюцмана, а не местными полицейскими и эсэсовскими чинами. Одной из таких областей была Франкония (военный округ XIII), которая еще с 20-х годов считалась едва ли не духовным центром национал-социализма, а потому здесь предполагалось оказать Союзникам наиболее ожесточенное сопротивление. Средняя и Верхняя Франкония населялись протестантским большинством, которое и составило раннюю базу для нацистского влияния в данном регионе. Нацисты очень удачно использовали в собственных целях антикатолические настроения. Даже в 1945 году местное население здесь продолжало поддерживать гитлеровский режим. Наиболее сильными такие настроения были в Нюрнберге, где традиционно проводились партийные съезды нацистов. С Нижней Франконией дела обстояли не столь просто. Здесь проживало достаточное количество католиков, которые в свое время активно поддерживали баварский сепаратизм. Однако даже здесь нацисты пользовались значительной поддержкой населения. Ответственным за формирование во Франконии партизанских отрядов в феврале 1945 года был назначен Бенно Мартин, который проявил типичное нацистское легкомыслие, полагая, что войска Союзников никогда не достигнут этой области. Именно по этой причине до апреля 1945 года этот полицейский чин не вел фактически никакой работы по созданию отрядов «вервольфов». Прюцман, прознавший о подобной беспечности, тут же назначил «специальным уполномоченным» Ганса Вайбгена, фанатичного нациста, работавшего в его бюро. Сам Вайбген был уроженцем Франконии. Он тут же развернул бурную деятельность: вызвал нескольких «специалистов» из Берлина и подключил местное гестапо.

Неудивительно, что каждый город во Франконии превращался почти в неприступную цитадель, которую немцы отстаивали с неслыханным фанатизмом. В оборонительных боях принимали участие не только военнослужащие, но и многочисленные гражданские добровольцы. Партийная газета «Фёлькише беобахтер» с восхищением описывала их подвиги, заявляя, что «защитники Франконии были непреклонными и не дрогнули ни на секунду». Например, в городке Ашаффенбург (Нижняя Франкония) местный крайсляйтер НСДАП создал из гражданского населения мощный отряд, который оказал американцам серьезное сопротивление. В боях участвовали даже дети, которые вели огонь из окон домов и закидывали американские части гранатами. Их усилиями американское наступление было остановлено. Чтобы взять город, американцам пришлось вызвать танки, а перед этим подвергнуть его массированным бомбардировкам. Командование Седьмой американской армии поставило горожанам ультиматум, который был отвергнут. Город удалось взять, когда он был превращен в руины, и то только после ожесточенных боев, которые длились на его улицах более недели. Ветераны, прошедшие перед этим Сицилию, Италию и Эльзас, позже вспоминали, что никогда больше не сталкивались с таким фанатичным сопротивлением. Бои в Ашаффенбурге превзошли по своей жестокости любые битвы, в которых до этого приходилось участвовать американцам.

Нечто подобное можно было наблюдать в городке Вюрцбург, который лежал на юго-востоке. Большая часть Вюрцбурга была разрушена еще в 1944 году в результате массированных налетов. Когда американские войска стали подходить к городу, они столкнулись с сопротивлением групп «вервольфов» и Фольксштурма, которые скрывались в подземельях, а затем наносили удар в тыл противника. Сам бой за Вюрцбург шел два дня. После этого остатки подразделений вермахта решили покинуть его. Но бургомистр, потерявший во время сражения сына, и слышать не хотел о сдаче города. Он поднял остатки населения, которое пыталось противостоять американцам. 5 апреля 1945 года американские бомбардировщики сровняли Вюрцбург с землей. Когда Седьмая американская армия вошла на его улицы, то обнаружилось, что почти все его население погибло во время боев и бомбежек. Вюрцбург пал, но так и не капитулировал.

Та же самая ситуация повторилась в Средней Франконии. В Нюрнберге сотрудники местного гестапо были заранее обучены для ведения партизанской войны, хотя, по общему признанию, инструктаж затруднялся постоянными бомбардировками, нехваткой оружия и перебоями в подаче электроэнергии. Командующий местного военного округа Вайсенбергер благоволил «вервольфам» и делал все возможное, чтобы снабдить их необходимым оружием. Гауляйтер Нюрнберга пошел еще дальше. В народное ополчение он приказал призывать женщин. Когда ему заметили, что на всех не хватит стрелкового оружия, он парировал: «Тогда они будут терзать зубами американские глотки». Расчеты партийного руководства оправдались — бои за Нюрнберг были очень ожесточенными. Гражданские сражались наравне с военными. Американцам удалось прорваться к центру города лишь 19 апреля. Там их ждали остатки эсэсовских частей и остатки гражданского населения, не намеренные сдаваться. Мальчишки лет четырнадцати подрывали танки. Неизвестные снайперы открывали огонь в оперативном тылу американских частей, в результате чего все дома приходилось прочесывать вновь и вновь. Но, несмотря на все усилия, после четырехдневного сражения Нюрнберг пал. Словно в насмешку, это произошло 20 апреля — на 56-ю годовщину Адольфа Гитлера. Но, прежде чем сдать город, почти все видные члены партии, оставшиеся в Нюрнберге, покончили особой.

Второй областью, где Прюцман лично назначил ответственного за формирование «Вервольфа», был австрийский Тироль. К марту 1945 года здесь оказалось сосредоточено большое количество эсэсовских частей. Здесь планировалось создать некий централ «Вервольфа», который должен был координировать всю партизанскую войну в Альпах. Эта область входила в состав военного округаXVIII, в котором деятельность «вервольфов» контролировал гауптштурмфюрер СС Майер. Но, несмотря на это, деятельностью «вервольфов» в Тироле независимо от Майера руководил штурмбаннфюрер СС Курре, который, подобно Чирскому, попал в «Вервольф» после провала операции «Цепеллин». Курре одновременно числился и в «Бюро Прюцмана», и в штабе гауляйтераХофера. Причина такого разнобоя, возможно, крылась в том, что в апреле 1945 года Майер заявил Прюцману о бессмысленности проекта с созданием подразделений «Вервольфа».

Хотя Тироль лежал в самом сердце немецких Альп, его соседям (военный округ XVII — Северная Австрия и военный округ VII — Южная Бавария) придавалось гораздо меньшее стратегическое значение. Партизанские приготовления начались здесь лишь в январе 1945 года. Это указывает на то, что немецкое командование явно не ожидало прорыва союзных воск на территорию Центральной Германии. Дело осложнилось, когда Вагнер, назначенный 13 апреля 1945 года командовать отрядами «вервольфов», просто-напросто сбежал в неизвестном направлении. Назначенный на его место глава Мюнхенской полиции фон Эберштейн также не хотел связываться с партизанской войной. Он отказался принимать на себя новые полномочия. В результате Бавария, родина нацизма, была взята союзническими войсками без особого кровопролития. Здесь не было даже намека на то ожесточение, с которым во Франконии сражались ополченцы и партизаны.

 

Вербовка и обучение

Прежде чем продолжить рассказ о последних днях существования эсэсовских «вервольфов», обратимся к многочисленным проблемам, которые поспособствовали бесславному краху этой организации. Большая часть этих проблем была связана с предельной бюрократизацией деятельности «Вервольфа». В одном из документов вермахта отмечалось, что «вервольфы» не имеют какой-либо четко структурированной организации. Действительно, отряды эсэсовских «вервольфов» были зависимы от самых разнообразных структур: вермахта, Ваффен-СС, саботажных групп РСХА, армейской разведки. Материальным обеспечением «Вервольфа» занимались различные гражданские структуры, прежде всего региональные отделения Национал-социалистического вспомоществования. Транспортом «вервольфов» снабжали полицейское руководство и филиалы Национал-социалистического моторизированного корпуса.

Очевидно, что «вервольфы» оказались заложниками сложной нацистской управленческой системы. По большому счету, их деятельность зависела от желания той или иной структуры сотрудничать с эсэсовскими партизанами. Неудивительно, что такие хитросплетения привели к быстрому крушению. В последние месяцы войны многочисленные воинские подразделения столкнулись с явным недостатком оружия и боеприпасов. В этих условиях они вряд ли горели желанием снабжать еще какую-то непонятную партизанскую организацию. Фронтовые разведчики и диверсанты Отто Скорцени вообще перетягивали одеяло на себя и не намеревались помогать своим конкурентам. Один из офицеров снабжения Скорцени как-то сказал, что «вервольфам» можно было бы передать 10–20 % оружия, находившегося на скпадах СС, но он, Скроцени, даже пальцем не пошевелит ради «вервольфов», если его группа окажется в опасности. Немецкий диверсант № 1 прекрасно знал о потребностях отрядов «вервольфов». Но, с другой стороны, ему почти ежедневно приходилось сталкиваться с жалобами разведчиков на непомерные «аппетиты» «Вервольфа». В итоге Скорцени в категоричной форме отказался предоставлять партизанам какое-либо оборудование или оружие.

Региональные полицейские чиновники постоянно сетовали на слабое снабжение отрядов «вервольфов». Эти жалобы поступали даже из альпийских областей, куда посылалось достаточно оружия и продовольствия. Туда же отсылались сокровища и нацистские архивы, которые прятались в специальных тайниках. Разведка союзных армий отмечала, что отряды «вервольфов» во многих областях оказались «неадекватно вооруженными». Для того чтобы эффективно осуществлять свои акции, «вервольфы» из состава СС были вынуждены обращаться за помощью к вермахту либо и вовсе отбивать оружие у врага. Единственным логичным шагом, который Прюцман совершил по совету Скорцени, было прямое сотрудничество с оружейными заводами. Но подобная практика привела к тому, что отряды «вервольфов» вынуждены были обращаться к руководству местных заводов. В итоге необходимые боеприпасы, которые надо было транспортировать из других районов, так и не поступали на склады «вервольфов». В некоторых случаях Министерство вооружений, возглавляемое Альбертом Шпеером, пыталось воспрепятствовать поставке вооружений и продовольствия. Подобные демарши немало удивляли Союзников после войны. Ведь именно бюрократические проволочки и бессмысленная борьба компетенций мешали эффективной партизанской войне.

Такой же беспорядок царил в системе вербовки и обучения будущих «вервольфов». В идеале она должна была напоминать «снежный ком», который должен был расти, получив некий первоначальный импульс. Но к концу войны стало очевидно, что «вервольфам» никогда не стать массовым движением. Поэтому для набора партизанских отрядов пришлось прибегать к усилиям почти всех нацистских организаций. Только при этом условии можно было хоть как-то справиться с «кадровым дефицитом». В итоге пестрый состав отрядов «вервольфов» пополнялся из пяти основных каналов.

Ваффен-СС. Специальная комиссия, созданная при персональном штабе рейхсфюрера СС, совершала вербовочные поездки, в ходе которых отбирала добровольцев из состава гитлерюгенда, CA и прочих подразделений нацистской партии. После проверки кандидатов в «вервольфы» их направляли в пограничные районы Германии. После того как партийное руководство проверяло добровольцев, будущие «вервольфы» вновь попадали в ведение Ваффен-СС и местной полиции, где проходили инструктаж. В некоторых районах даже создавались специальные «Центры демобилизации», в которых «вервольфов» снабжали поддельными документами, гражданской одеждой, после чего они забрасывались в тыл противника. В апреле 1945 года американцы задерживали их буквально тысячами. Отчасти это происходило потому, что «партизанские» группы сдавали сами же «вервольфы», которые не хотели продолжения войны, а в отряде оказались, дабы побыстрее сдаться в руки противника.

Проблема подобной системы подготовки «вервольфов» заключалась в том, что Ваффен-СС не намеревались передавать в партизанские отряды своих лучших бойцов, предпочитая оставлять их в своем распоряжении. В свою очередь, местное партийное руководство резервировало подходящих новичков для ополчения — Фольксштурма, но отнюдь не для «Вервольфа». Иногда возникали конфликты. Известен случай, произошедший весной 1945-го. Офицеры, проводившие вербовку в состав «Вервольфа» в военном округе XII, смогли убедить в Висбадене местных партийных чиновников, что они обладали «исключительными правами» на юношей из состава гитлерюгенда, которые проходили подготовку в местном лагере имперской трудовой повинности. Традиционно этих юношей тут же направляли в состав частей Ваффен-СС. Но когда до обергруппенфюрера СС Готлиба Бергера, фактического создателя частей Ваффен-СС, дошли слухи, что его части могут лишиться двух тысяч новых бойцов, он категорически потребовал от шефа висбаденской полиции на пушечный выстрел не подпускать к лагерю руководство группы «вервольфов».

Вермахт. Осенью 1944 года множество военнослужащих было направлено для обучения ведению партизанской войны. Наиболее ценными «вервольфами» признавались те, кто имел технические специальности, например радисты. Но большинство служащих, навербованных в «Вервольф» из состава вермахта, были новичками, которые не имели богатого боевого опыта и специальных навыков. По этой причине их обучение было более продолжительным.

РСХА (Главное управление имперской безопасности). Здесь средой вербовки являлись осведомители и сотрудники гестапо, СД, криминальная полиция, — вообще все те, кто зависел от регионального полицейского руководства, а в целом подчинялся Гиммлеру. Первый призыв к этой категории людей произошел в середине сентября 1944 года в Дюссельдорфе. В нем призывали старых членов партии подключиться к подпольной работе, дабы наносить удары в тылу наступающего противника. В отличие от других выше перечисленных каналов вербовки, этот был наиболее успешным. Это объяснялось тем, что работа шла среди служащих СД и гестапо. Эти люди не могли пойти на компромисс, так как прекрасно понимали, что им нельзя сдаваться в плен и оказываться на оккупированной территории в своем прошлом качестве. «Вервольф» стал для них некоего рода альтернативным способом самоубийства. В Восточной Германии бывшие сотрудники СД и гестапо продолжали оказывать сопротивление до последнего. Они осознавали, что им не рассчитывать на милосердие Союзников. Большая часть «вервольфов», завербованных в ведомствах РСХА, проявляли инициативу и пытались создать вокруг себя мобильные партизанские группы.

Беженцы с Востока. Когда с территорий, занятых частями Красной Армии, хлынули потоки беженцев, то сразу же возникла проблема их размещения и материального обеспечения. «Бюро Прюцмана» решило использовать их в качестве добровольцев для осуществления диверсионных действий. До сих пор непонятно, услугами какой структуры воспользовались эсэсовцы для ведения вербовки среди гражданского населения. Имеются сведения, что руководство Национал-социалистического вспомоществования получило приказ вести агитационную работу среди беженцев. Насколько она была успешной — сказать трудно. Но, когда в марте 1945 года представитель «Бюро Прюцмана» посетил протектораты Моравия и Богемия, он остался доволен проделанной работой. Известно также, что в «вервольфах» было множество беженцев из Силезии. Во время битвы за Берлин эсэсовскому руководству даже удалось сформировать из женщин отдельный отряд, который при помощи гранатометов должен был затруднить продвижение частей Красной Армии.

Священники. Нацистское руководство надеялось, что «прелаты» подключатся к борьбе против Советов, исходя из собственного мироощущения, которое не должно было принимать советского атеизма. Эта мысль была подсказана непосредственно Генрихом Гиммлером, который полагал, что в тылу Красной Армии остается много католиков, которых можно было бы использовать в собственных целях. В партийной канцелярии вынашивали мысль о создании новой католической организации, которая бы ставила себе главной целью борьбу с большевизмом. Этот проект чем-то напоминал модернизированный Тевтонский орден. Справедливо полагая, что Ватикан мог и не дать санкцию на подобный шаг, нацисты создавали отдельные небольшие группы католиков, которые могли действовать и без санкции Рима. В свете этого неудивительно, что части Красной Армии, поляков и чехов проводили повальные аресты немецких священников и других религиозных лидеров. Советская сторона опасалась, что они могли быть координаторами групп «вервольфов». Но в большинстве случаев это был просто предлог. Впрочем, можно назвать и несколько ярких примеров, когда католики помогали «вервольфам». Их называли не иначе как «волками в овечьих шкурах». В Богемии новые власти разоблачили монастырскую сеть, где скрывались «вервольфы», а в помещениях монастырей находились тайники с оружием. Сами же монахи были активными участниками антисоветского сопротивления. Нечто подобное наблюдалось в Западной зоне оккупации. Американская контрразведка смогла выйти на след группы «вервольфов», которые прятали оружие, взрывчатку и агитационные материалы в монастыре Мариенбада.

Надо также отметить, что гитлерюгенд представлял как бы отдельное военизированное крыло «Вервольфа», сохраняя фактическую автономность от «Бюро Прюцмана». Здесь практиковались собственные методы вербовки и обучения, о которых мы расскажем в следующей главе.

Подобные методы «рассеянной» вербовки не приносили ожидаемого результата. Количество добровольцев было явно недостаточным. Их численность выросла лишь в последний месяц войны, когда общее количество «вервольфов» достигло где-то 6 тысяч человек. Кроме этого, Прюцман постоянно жаловался на недостаток добровольцев, имевших навыки ведения боевых действий. От вербовщиков из состава СС ему приходилось не раз слышать, что работа в рядах вооруженных сил шла очень туго. По этой причине вербовщики стали все чаще и чаще высказывать мысль о необходимости такой меры, как «воинская повинность», когда взрослые немцы должны были стать рекрутами «Вервольфа». Видя отсутствие необходимого энтузиазма, вербовщики частенько прибегали к форменному обману. Они давали неопределенное или вовсе ложное описание действий, которыми должны были заниматься «вервольфы». Это, естественно, вело к множеству проблем, особенно когда добровольцы узнавали, что им в будущем пришлось бы заниматься совсем не тем, что им обещали. Многие вовсе не предполагали, что им в гражданской одежде надлежало пересекать линию фронта. И уж совсем неприятным сюрпризом для многих оказывалось то, что при угрозе захвата противником они должны были покончить с собой. Многие из «добровольцев» в итоге отказывались проходить обучение и вступать в отряды Вервольфа». Когда о подобных инцидентах узнал Гиммлер, он распорядился без всякого сожаления направлять «дезертиров» в концентрационные лагеря.

Рекруты, желая того или нет, проходили обучение у офицеров вермахта, Ваффен-СС и ветеранов подразделений, которые участвовали в подавлении партизанского движения (преимущественно на территории СССР). Предпринималась даже попытка привлечь к обучению инструкторов из так и не возникшего в межвоенный период «Корпуса полевых смотрителей». Обычно инструктаж проводился прямо в подразделениях гитлерюгенда и Ваффен-СС. Это не устраивало Скорцени, и он проводил обучение в собственных диверсионных лагерях, которые располагались во Фриденхале, Нойштрелице и замке Тифенталь. Программа обучения будущих диверсантов была сформирована штурмбаннфюрером СС Эрхардтом, который в свое время активно участвовал в борьбе с белорусскими партизанами. Именно этот эсэсовский чин осуществлял связь между «Бюро Прюцмана» и Верховным командованием.

В основу учебных курсов для «вервольфов» (как ни парадоксально это прозвучит) был положен перевод советского «Руководства для партизана», написанного в начале войны. В Германии эта книга вышла под названием «Советы «вервольфу». В ходе этого скоротечного инструктажа будущие «вервольфы» изучали методы саботажа, азбуку Морзе, способы беспроволочной передачи информации, технологии убийств. К этим специфическим «дисциплинам» добавлялись усиленные тренировки, повышение выносливости. Женщины, завербованные в «Вервольф», проходили специальное обучение, чтобы действовать в качестве разведчиц. Им рекомендовалось устраиваться в оккупационные органы власти в качестве секретарш или обслуживающего персонала. Каждый будущий «вервольф» лишался всех персональных документов. Его личность фактически стирали. Это должно было помешать их идентификации контрразведке Союзников в случае провала. Этот шаг имел еще и психологическую сторону— человек как бы лишался личности, а став частью тайной организации, он жил только во имя выполнения своей цели. Собственно «вервольфами» рекруты становились после того, как подписывали бумагу, которая больше напоминала клятву. В ней рекрут просил принять его в «Вервольф». Он соглашался с тем, что любые его проступки карались смертью. В качестве таковых могли быть и попытка дезертировать, и сдача в плен противнику и т. д. Интересен тот факт, что второй стороной, подписавшей бумаги, являлся рейхсфюрер СС Генрих Гиммлер. То есть «вервольфы» присягали на верность не Гитлеру, но непосредственно организации, давая «обет» национальному сопротивлению.

Несмотря на тот факт, что обучение было достаточно интенсивным, оно было явно недостаточным, так как продолжалось где-то от пяти дней до пяти недель. Рассмотрение всех обозначенных тем было переполнено сведениями, которые никак не подкреплялись практическими навыками. Контрразведка западных Союзников после первых контактов с «вервольфами» пришла к выводу, что подготовка была поспешной и крайне поверхностной. Впрочем, советская сторона не разделяла подобного убеждения. После того как органами НКВД на территории Украины, Белоруссии и Прибалтики было выявлено множество диверсантов, сложилось мнение, что их подготовкой занимались как минимум на протяжении всего последнего года войны. Сам же Прюцман полагал, что обучение «вервольфов» было явно неполным. По крайней мере, не настолько продуктивным, как оно виделось ему в идеале. Он не раз жаловался Скорцени, что навыки, которые «вервольфы» получали от эсэсовских инструкторов, не были доскональными. В ответ руководитель нацистских коммандос подчеркивал, что, учитывая сжатые сроки и предельную перегруженность инструкторов, было бы очень сложно ожидать другого результата.

В большинстве случаев более-менее профессиональную диверсионную подготовку получали только руководители групп «вервольфов». Нередко в дальнейшем они сами готовили своих подчиненных. Когда в марте 1945 года представители армейской разведки прибыли к лагерь подготовки «вервольфов» близ города Штеттин, то с удивлением отметили, что наблюдался существенный недостаток профессионально обученных инструкторов. В результате к группам «вервольфов» было решено прикомандировать несколько офицеров-разведчиков, которые смогли бы провести партизан в советский тыл. Были и другие случаи, которые подтверждали общую тенденцию. В судетском городке Кааден офицеры артиллерийской батареи только после окончания учебных курсов с изумлением узнали, что готовили отряд «вервольфов», состоящий из девушек.

Все эти бесчисленные трудности при вербовке и подготовке «вервольфов» были вызваны отсутствием у «Вервольфа» устойчивой бюрократической основы. К концу войны стало очевидно, что эта организация не могла эффективно действовать, не имея определенного патронажа какой-либо военной или военизированной организации. Только в этом случае «Вервольф» мог получить необходимые ресурсы, за которые в последние годы войны в Германии шла ожесточенная бюрократическая война. Гиммлер, весьма преуспевший в аппаратных боях, сразу же обратил внимание на это обстоятельство. В ноябре 1944 года рейхсфюрер СС проводил совещание с руководством РСХА, в ходе которого предложил передать «Вервольф» под контроль Скорцени. По мнению Гиммлера, это сохранило бы контроль СС над «вервольфами». Прюцману, присутствовавшему при этом, оставалось только полагаться на судьбу. Скорцени вежливо отклонил предложение своего шефа, сославшись на то, что у него и без того хватало работы. В действительности «диверсант № 1» отказался по причине того, что не считал «Вервольф» эффективным инструментом. Возможно, он полагал, что его собственные диверсанты в критический момент смогут заменить «вервольфов», а потому не собирался тратить время на своих потенциальных конкурентов. Кстати, очевидцы говорили, что в последние месяцы войны Скорцени задумывался над созданием полноценной партизанской армии, которая бы находилась под его командованием.

Поскольку Скорцени отказался взять «Вервольф» под свой контроль, он заключил с Прюцманом ряд соглашений, которые гарантировали участие армейской разведки в подготовке партизанского движения. Именно армейская разведка должна была обеспечить «Вервольф» инструкторами и снабжать необходимым снаряжением и боеприпасами. Но фактически эти соглашения имели силу только в отношении тех групп, которые должны были действовать в советском тылу. Именно в восточных областях Германии руководителям групп «вервольфов» удалось достигнуть соглашения с военным командованием.

В условиях, когда управление «Вервольфом» больше напоминало хаотические метания, Прюцман постепенно стал изучать возможности ведения диверсионных действий при помощи массовых отравлений. Это была новая версия старой военной уловки, когда при отступлении отравлялись колодцы, что было неизменным атрибутом тактики «выжженной земли». РСХА начало разработку специальных ядов, предназначенных для пищи и алкоголя уже в начале 1944 года. В октябре 1944 года была проведена закрытая конференция, которая проходила в стенах так называемого Криминально-технического института (КТИ), базировавшегося в Берлине. Прюцман тут же проявил повышенный интерес к этому вопросу. Сначала его интерес ограничивался производством ампул с ядом, которые должны были принимать «вервольфы» при задержании противником. Вскоре этот проект перешел под контроль «Бюро Прюцмана». В начале 1945 года была проведена серия успешных опытов по отравлению алкоголя метилом. Как было намечено на октябрьской конференции, таким способом планировалось «обработать» огромное количество ликера, который должен был быть оставлен противнику. После этого наступила пора применения более экзотических химикатов.

Знание подобных ядов и умение ими пользоваться входили в обязательный курс обучения будущих нацистских партизан. На Восточный и Западный фронты посылались специальные команды, отравляющие продовольствие, которое могло быть захвачено союзническими и советскими войсками. Пожалуй, это было самой успешной операцией «Вервольфа», если судить по количеству пострадавших. Опасность отравления сохранялась даже после окончания войны. Американское командование сообщало, что с февраля по июль 1945 года от метила, содержащегося в алкоголе, скончалось 188 солдат. Такая же ситуация наблюдалась и в 1946 году. Например, два американских солдата скончались на месте после того, как выпили шнапса, приобретенного в городке Людвигсбург. В определенный момент оккупационные власти стали рассматривать продажу алкоголя как «организованную форму саботажа». В свете этого американское командование издало специальный приказ для частей, вступивших в Южную Германию, ни в коем случае не употреблять местные продукты, даже если полевая кухня не поспевала за передовыми частями. Потери среди солдат Красной Армии были еще больше. Летом 1945 года для советских частей, расположенных в Австрии, было издано специальное распоряжение, в котором говорилось о предельной осторожности при употреблении местного алкоголя, который мог быть отравлен «гитлеровскими мерзавцами»:

В какой-то момент союзническое командование сочло допустимым применять против «вервольфов», уже действовавших в тылу, некоторые отравляющие газы. Это обосновывалось необходимостью сломить «организованное сопротивление нацистов». Естественно, это известие окрылило некоторых нацистских «якобинцев» типа Геббельса, которые только и искали повода, чтобы использовать запасы отравляющих веществ, накопившихся в Германии. В последние месяцы войны под давлением Гиммлера Министерство вооружений согласилось передать эти отравляющие вещества руководству отрядов «Вервольфа». После войны Альберт Шпеер на допросах рассказал британским следователям, что представители «Вервольфа» были направлены им в артиллерийские части вермахта, в ведении которых находились ядовитые газы. Между тем нет никаких документов или свидетельств того, что «вервольфам» удалось организовать газовые атаки, хотя Красная Армия и союзные войска нашли далеко не один тайник с огромным количеством отравляющих веществ. Видимо, химическая война плохо сочеталась с тактикой партизанских действий, даже несмотря на то что в распоряжении «вервольфов» имелись едва ли не мини-заводы по производству ядов. На эти цели в конце войны работал И.Г. Фарбен, который выпускал не только ядовитые газы, но и огнеопасную жидкость (так называемый Н-Штоф), которая при возгорании испускала облако ядовитого пара.

 

Террор эсэсовских «вервольфов»

«Вервольфы» были активно вовлечены в деятельность по запугиванию населения и убийству политически неугодных деятелей. В октябре 1944 года Гиммлер подписал декрет, в котором любым чиновникам, оказавшимся на оккупированной территории, под страхом смерти запрещалось сотрудничать с противником. Хотя в этом декрете немецким чиновникам предписывалось выполнение своих обязанностей, в частности помощь немецкому населению. Вслед за этим декретом последовал приказ об уничтожении всех предателей, «решившихся на сотрудничество с врагом». Нацистские иерархи даже подготовили список тех, кто подлежал устранению. В основном это были видные деятели, начавшие активное сотрудничество с оккупационными властями. Для их устранения готовились специальные команды, чья деятельность оживляла в памяти немцев печально известные «суды Фемы» — тайные трибуналы, уничтожавшие политических противников. Во многих случаях слухи и бдительность помогли предотвратить эти убийства. Провалилось покушение на бургомистра Рейнланда. Многие из покушений было просто невозможно осуществить силами малоподготовленных «вервольфов». Закончились провалом многочисленные попытки устранения начальника кельнской полиции Карла Винклера, которого нацисты сделали одной из главных целей, так как тот был еврей. Не удалось осуществить покушение и на бургомистра г. Райдт — малой родины Геббельса. В Палатинате группа молодых людей угрожала местному шефу полиции, но они были задержаны французами прежде, чем успели привести в исполнение свой приговор.

Но история знала и другие примеры. Весной 1945 года по Германии прокатилась волна убийств лиц, которые согласились сотрудничать с Красной Армией или Союзниками. «Вервольфы» расправились с главами вестфальских городков Кранкенхаген и Кирхленгер, которые были назначены американскими оккупационными властями. В предместьях Берлина погибло много немцев, согласившихся сотрудничать с Советами. Но самой крупной и значимой вылазкой стала операция «Карнавал», в ходе которой был устранен Франц Оппенхоф, обер-бургомистр Ахена, древней столицы Германии. Расправа над этим человеком была вначале поручена диверсантам Скорцени. Затем эта миссия была возложена на «вервольфов». Скорцени высказал сомнение, что его диверсанты, «работавшие» вне границ Германии, должны заниматься внутренними вопросами рейха. После этого Прюцман издал приказ создать специальное подразделение. В свою очередь, Гутенбергер поручил хорошо обученному штурмфюреру СС Герберту Вензелю создать небольшую автономную карательную команду. Ночью 20 марта 1945 года она была десантирована на территорию Голландии. Несколько дней спустя эсэсовцам удалось проникнуть на территорию Германии. При этом они убили несколько голландских пограничников, которые сотрудничали с Союзниками. За пять дней, с 25 марта 1945 года, замаскированные под беженцев, которые ищут работу, каратели смогли проникнуть в дом Оппенхофа. Обер-бургомистр Ахена получил пулю в лоб. По иронии судьбы, Оппенхоф не раз критиковался союзническими оккупационными властями за то, что пытался обеспечить работой всех желающих немцев, в том числе бывших членов нацистской партии. Лишь только под давлением президента Рузвельта в Ахене была сформирована гражданская администрация, в которой не было ни одного человека, связанного с НСДАП.

Эффект от убийства Оппенхофа был поразительным. В Ахене и без того было трудно найти кандидатов для работы в новой гражданской администрации. После того как произошло убийство, это стало фактически непосильной задачей. Весть об убийстве быстро разнеслась по Западной Германии. Некоторые из тех, кто еще недавно соглашался сотрудничать с оккупационной администрацией, отказывались от этого шага. «Вервольф» превратился в форменный инструмент запугивания. Это отразилось даже на территориях, которые до сих пор контролировались нацистами. Обер-бургомистр Штутгарта Штролин обратился к руководству СС с письмом, в котором выражал озабоченность действиями «вервольфов». В нем он ссылался на декрет Гиммлера, в котором содержались требования сохранения социального благополучия немецкого населения. Шторлин отмечал, что эту задачу фактически невозможно выполнить, отказываясь от сотрудничества с оккупантами. Штролин боялся за свою судьбу даже тогда, когда Союзники не заняли Штутгарт.

Должностные лица подобно Штролину имели все основания для беспокойства. Особенно с тех пор, когда на подконтрольной нацистам территории «вервольфы» стали действовать как ярые поборники тактики «выжженной земли». Прямое и косвенное попустительство гитлеровского режима, который находился на грани краха, превратили «Вервольф» в некое подобие «эскадронов смерти», которые действовали в 60—80-х годах в Латинской Америке. «Вервольфы» были проинструктированы по поводу устранения тех, кто являлся предателем и мешал созданию движения национального сопротивления. В некоторых областях «вервольфы» обладали правом на внесудебную расправу с любым человеком, кто хоть на капельку пытался отклониться от политики партии. Об этом мы более подробно поговорим в четвертой главе.

Подобная, нехарактерная для партизанских формирований, функция закончилась, когда моральный дух немцев был окончательно подорван. Стало ясно, что не было больше никаких возможностей организовать широкое национал-социалистическое сопротивление. Это было очевидно даже для партийных функционеров нижнего и среднего звена, на которых была возложена задача по созданию народного ополчения. Полный моральный упадок стал кульминацией кампании, направленной против «предателей», которая была организована после провалившейся попытки покушения на Гитлера 20 июля 1944 года. После этого политический произвол стал нормой жизни. В августе 1944 года собственным распоряжением Мартин Борман фактически прекратил действие партийных судов, теперь судьба человека решалась на усмотрение соответствующего нацистского бонзы. После того как произвол был фактически узаконен, надо было организовать «террор снизу». К моменту, когда войска Союзников подошли к границам Германии, различия между гражданскими судами и военным трибуналом, по сути, исчезли. 13 февраля 1945 Министерство юстиции учредило специальные суды, которые действовали на прифронтовых территориях. В обращении к гитлерюгенду рекомендовалось расстреливать любых сомневающихся и колеблющихся. Казни разрешалось проводить подчиненным в отношении своих начальников. Борман находил этот документ настолько важным для поддержания морального духа немцев, что специально разослал его всем гауляйтерам. Также был принят чрезвычайный декрет «О флаге», в котором выброшенный белый флаг считался изменой. Национал-социализм хотел исчезнуть вместе с Германией. Если немцы не хотели сражаться за него до последнего, то должны были погибнуть.

Естественно, в таком политическом климате наиболее рьяные «вервольфы» процветали. Начиная с марта 1945 года они начали «украшать» стены домов угрожающими надписями: «Остерегайтесь предателей. Вервольф»; «Кто бы ни предал фюрера, будет повешен как предатель». Красные надписи «Вервольф» стали появляться на дверях политически «неблагонадежных» граждан, которые могли в будущем сотрудничать с Красной Армией или Союзниками. Кроме того, карательные отряды из состава «Вервольфа» самолично вылавливали и расправлялись с дезертирами, мародерами и противниками режима, которые активизировались, когда стало ясно, что Третий рейх вскоре падет. Как правило, их вешали, а на шее оставляли таблички «Вервольф», как бы указывая на то, кто вершил «правосудие». Их жертвами становились не только рядовые граждане, но и высокопоставленные персоны. Угрозы от «вервольфов» поступали главе полиции Бремена. В некоторых случаях они шли гораздо дальше пустых угроз. «Вервольфы» подозревались в убийстве генерала Дитера Корста. 28 марта 1945 года карательная команда «Вервольфа» расправилась с бургомистром городка Мешеде. Напомню, речь идет о городах, которые еще не были заняты Союзниками. Радио «Вервольф», вещавшее на всю Германию, постоянно объявляло список своих жертв. Наиболее активны «вервольфы» были в Аугсбурге. 26 апреля 1945 года, буквально накануне вступления Союзников в Аугсбург, снайпер из состава «Вервольфа» застрелил на пороге храма одного из представителей демократического движения. Два дня спустя карательная команда «Вервольфа» повесила на улицах города нескольких «капитулянтов».

В Западной Германии «вервольфы» пытались держать под контролем священников, так как существовало мнение, что они проповедовали доктрину христианского смирения и тем самым косвенно помогали Союзникам. Действительно, во многих местах католические и протестантские священники полагали, что, после того как рухнет нацистская администрация, церковь станет единственным институтом, который будет в состоянии наладить контакт между местным населением и войсками Союзников. По этому поводу Геббельс как-то бросил фразу: «Это будет хорошим полем деятельности для наших групп устрашения». Так что нет ничего удивительного в том, что на некоторых священников совершались покушения. Жертвами «вервольфов» становились в основном те, кто отказывался поддерживать умирающий режим.

В какой-то момент гнев «вервольфов» оказался обращен даже на партийных функционеров, которые перед лицом опасности покинули свои посты. Революция стала пожирать своих детей. «Вервольфы» рыскали по окрестностям городов в поисках трусов и паникеров. Около Люнебурга они поймали главу местной партийной ячейки, который пытался скрыться в деревушке Кирхорст. По иронии судьбы, этот нацистский функционер был повешен теми, кого он сам набирал в отряды «Вервольфа». Подобный случай не был единичным. Террор должен был удержать мелких функционеров от попытки сдать без боя городки и деревни. В Ингельсхайме командующий местными частями Фольксштурма Берднес, всегда считавшийся убежденным нацистом и старым борцом, был казнен после того, как попытался воспрепятствовать привлечению детей к оборонительным боям за город. На шее казненного оказалась табличка: «Так умрет каждый, кто предаст Родину». Многие из высокопоставленных функционеров с удивлением обнаруживали, что рисковали стать жертвой партизан-фанатиков. Франц Хофер, политический руководитель альпийского гау, даже и не предполагал, что против него могут действовать «верфольфы», когда он отказался от защиты Инсбрука. На юге Германии Филипп Майер, крайсляйтер Дунайской области, был также удивлен, когда обнаружил, что «вервольфы» готовили на него покушение. Поводом для этого стала его попытка по возможности избежать человеческих потерь, которые были неизбежны при ожесточенном сопротивлении. В конце войны главными диссидентами стали люди, которые, казалось, еще недавно были беззаветно преданы режиму: министр вооружений Альберт Шпеер и гауляйтер Гамбурга Карл Кауфман. Чтобы избежать участи многих других «колеблющихся», они были вынуждены создать специальные подразделения, которые занимались их личной безопасностью. Позже Шпеер заявит, что действия «Вервольфа» оказались направленными не столько против американцев, сколько против своих же соотечественников.

Нацистские террористы требовались также для того, чтобы вермахт покорно придерживался предписанной Гитлером тактики «выжженной земли». Многие армейские офицеры наотрез отказывались превращать свою Родину в безжизненную пустыню. 19 марта 1945 года все гауляйтеры получили предписание разрушить индустриальные предприятия и элементы инфраструктуры, которые в будущем могли использоваться противником. Немецкие промышленники под страхом смерти были вынуждены смириться с этим приказом. Они связались с «бюро Прюцмана», дабы оттуда прислали саботажные бригады, которые должны были уничтожить предприятия накануне подхода Красной Армии или Союзников. Саботажные бригады, созданные из «вервольфов» и наиболее фанатичных членов Фольксштурма, были обучены и доставлены на место. Нередко на местах вспыхивали конфликты с рабочими, выливавшиеся в кровавые стычки. Например, в городке Лихтенбург, лежавшем поблизости от Берлина, вооруженные рабочие столкнулись с «вервольфами», которые хотели взорвать водонапорную башню. После непродолжительного боя саботажная бригада была вынуждена отступить. Примечательно, что отпор был организован профсоюзными активистами, которыми руководил местный пастор.

Первой же областью, где произошел подобный конфликт, стала Верхняя Силезия. Местное партийное руководство приняло решение о ликвидации наиболее важных предприятий, не дожидаясь декрета Гитлера. Когда в 1945 году началось зимнее наступление Красной Армии, то по всей Верхней Силезии стали действовать саботажные бригады. Но им не удалось достигнуть своей цели. Во-первых, наступление Красной Армии было слишком стремительным. Во-вторых, местные рабочие сделали все возможное, чтобы помешать саботажникам. Они создавали отряды вооруженной милиции и вылавливали диверсантов. Причина подобно, о поведения крылась в убеждении, что поляки и советская власть позволят силезским рабочим остаться на своих местах, а стало быть, после окончания войны будет хотя бы частично решена проблема безработицы.

Такие стычки можно было наблюдать и в Руре. Когда саботажные бригады прибыли на место, то обнаружили, что местный гауляйтер Флориан, поддерживаемый Альбертом Шпеером, не намеревался взрывать заводы. Более того, Флориан вооружил рабочих, выдав им даже пулеметы, дабы те смогли отстоять предприятия. Вооруженные шахтеры также не давали уничтожать свои шахты. Когда американские части вошли в городок Эркеншвикен, то на его улицах обнаружили некое подобие гражданской войны, когда шахтеры вели бои против «Вервольфа» и Фольксштурма. Оказывается, когда первая попытка уничтожения шахт была предотвращена, местный ортсгруппенляйтер собрал вокруг себя фанатичных сторонников Гитлера, которые должны были расправиться с шахтерами. Американцы вошли в город как раз в тот момент, когда на его улицах шли ожесточенные бои — ни одна сторона не хотела уступать. К рабочим присоединился владелец шахты, заявляя, что ее взорвут только через его труп. Американцы быстро разоружили «вервольфов». Партийные функционеры отказались сдаваться, и все погибли в перестрелке.

Саботажные бригады из «вервольфов» имели также предписание уничтожать социально значимые объекты, которые находились на территории, уже занятой противником. Например, вТрире «вервольфы» заминировали электрическую станцию, хотя от разрушения ее спасла случайность — американские солдаты обнаружили заложенную взрывчатку. В Крефельде был задержан человек, которого подозревали в причастности к «Вервольфу». Поводом для подобных подозрений послужил разрушительный пожар на заводе «Зимпелькамп». Это предприятие производило оружие и имело важнейшее значение для оборонной промышленности. В огне погибло множество чертежей, станков, сложных механических узлов. После пожара они фактически не подлежали восстановлению. В местечке Эшвайлер, что находилось поблизости от Ахена, на местных шахтах было арестовано 14 человек, которые пытались организовать саботаж и распространяли среди шахтеров провокационные слухи. Оккупационная администрация Союзников в феврале 1945 года провела служебное расследование, которое показало, что в этом местечке была подготовлена специальная саботажная команда, которая должна была нарушить нормальную деятельность шахт и электростанции.

Вероятно, «вервольфы» уделяли повышенное внимание шахтам, дабы использовать их в качестве укрытия, а впоследствии взорвать их при удобном случае. Такая тактика с успехом использовалась армейскими частями в Лотарингии. Подобные теракты нанесли немалые потери численному составу Третьей армии США. Именно от частей вермахта «вервольфы» почерпнули уловку взрывать шахты, когда те занимались частями противника. В Рейнланде 28 марта 1945 года «вервольфы» взорвали шахту Мютценах, когда ее обследовали американцы в сопровождении местного чиновника, согласившегося сотрудничать с оккупантами. Несколько недель спустя та же команда взорвала здание школы в местечке Нойсс. Но этот теракт не принес успеха, так как американские части, использовавшие здание школы для постоя, покинули ее буквально накануне взрыва. В местечке Тидофельд 9 мая 1945 года «вервольфы» взорвали два барака, которые использовались американцами в качестве казармы. Один немецкий дезертир поведал канадской контрразведке, что местный отряд «вервольфов» был настроен очень решительно; причиной послужил факт, что окружающие городки и деревни сдались противнику без боя. Он же указал на тайники, которые были специально подготовлены для «вервольфов». 4 июня 1945 года в Бремене на воздух взлетело местное отделение полиции. При этом погибло 5 американцев и 39 немцев, которые согласились служить новым властям. Взрыв был настолько силен, что пострадали многие прохожие. Более того, он вызвал детонацию боеприов, находящихся в соседнем складе. Итоги этого теракта были ужасающими. Советская контрразведка в свое время предположила, что «вервольфы» планировали взорвать на Восточном фронте множество объектов только после того, как соответствующая территория будет занята противником. В марте 1945 года специалисты по подрывам, подтовленные для «Вервольфа» в недрах Криминально-хнического института, разрабатывали план взрыва восточногерманского имения Г.Геринга, Каринхалл. Имение должно было быть уничтожено до основания вместе с советскими солдатами, которые, как полагали в «Вервольфе», наслаждались роскошью Каринхалла. От этого плана пришлось отказаться, так как не представлялось возможным доставить в подвал бывшего имения Геринга достаточное количество взрывчатки. Не стоит забывать, что НКВД и контрразведка Красной Армии проявляли куда большую бдительность, нежели Союзники.

Кроме чисто экономического ущерба, гибнущий режим намеревался нанести удар по культуре Германии. Уничтожение культурного национального достояния было составной частью разрушения материального благосостояния новой Германии. В марте — апреле 1945 года гауляйтеры Берлина, Саксонии, Тюрингии и Верхнего Дуная получили приказ взорвать тайники с художественными произведениями, которые в свое время были помещены туда для того, чтобы спасти их от бомбежек. В немецкой столице юные «вервольфы» заняли один из подобных складов, созданный Берлинским художественным музеем во Фридрихсхайне, в одной из укрепленных башен. Спрятанные там художественные сокровища Германии успешно пережили артобстрелы и бомбардировки. Но их судьба оказалась решенной нацистскими фанатиками. Юные «вервольфы» заминировали убежище, а затем взорвали его. При взрыве погибла большая часть работ. Но еще большие разрушительные последствия имел налет «вервольфов», предпринятый в середине мая на насколько берлинских музеев. Жертвами пали Берлинская галерея, Этнографический музей и различные собрания антиквариата. Акция возмездия, больше напоминавшая хулиганский вандализм, нанесла немецкому искусству больше потерь, чем все, вместе взятые, бомбардировки Красной Армии и Союзников. Утраченными оказались 800 греческих терракотовых изделий, 300 древних ваз, 441 скульптура, 2800 старинных изделий из стекла и тысячи других предметов искусства.

Подобный теракт был проведен в конце войны в «коричневом доме» Мюнхена, прежней партийной резиденции «коричневой столицы» Германии, которая использовалась американцами для складирования предметов искусства. Несмотря на то что «коричневый дом» усиленно охранялся, саботажная бригада проникла в его подвалы по подземным туннелям. При взрыве погибли не только предметы искусства, американские солдаты, но и множество мирных жителей Мюнхена.

Подобные теракты, осуществляемые «Вервольфом», наполняли души простых немцев ужасом, сея по всей Германии панику и анархию. В подобных условиях и речи не могло быть о формировании широкого национального сопротивления, которое стало бы спонтанным проявлением недовольства рядовых немцев. Своими акциями запугивания «Вервольф» еще больше дискредитировал рухнувший нацистский режим. Убийство гражданских должностных лиц из числа немцев порождало не только страх, но и негодование. Свое недовольство высказал даже Эрнст Юнгер, «голос поколения 1914 года», именитый писатель, активно поддерживавший в свое время нацистов. В действиях «вервольфов» он видел только меры по усилению анархии, что могло привести к гражданской войне. Нет ничего удивительного, что многие группы «вервольфов» прекращали свою деятельность, так как их тайники выдавались Красной Армии или Союзникам самими же немцами, которые в идеале должны были помогать партизанам. В советской зоне оккупации за выдачу складов «вервольфов» полагалось вознаграждение. В Рейнланде один из поваров по собственной инициативе выдал американцам систему коммуникаций, которая использовалась «вервольфами». В Зигене, местечке на границе со Швейцарией, крестьяне схватили нескольких «вервольфов» и выдали их французским оккупационным властям. В Гарце американские офицеры завербовали немецких владельцев имений и их лесников, которые должны были при личных контактах с «вервольфами» убеждать их сдаться и прекратить любые партизанские действия.

Иногда сами немцы предпочитали расправляться с «вервольфами». В альпийском селении Обераудорф членами «Антифа» («Антифашистского действия») был убит предводитель местной группы «вервольфов». В начале мая 1945 года американцы нашли в Рейнланде останки тел нескольких «вервольфов», убитых неизвестными. Как предположила контрразведка, это сделали лестные жители. До нас дошло несколько сообщений о том, что в Берлине возмущенные жители линчевали нескольких «вервольфов». Есть несколько других, не менее ярких примеров. В середине апреля в Дюссельдорфе антифашисты составили заговор с целью захватить город, который должен был быть фактически уничтожен саботажными бригадами. Какое-то время восставшим удалось контролировать город, но вскоре они погибли в ходе боев, хотя их гибель позволила американским частям фактически беспрепятственно войти в Дюссельдорф.

 

Окончательный распад

Несмотря на все усилия «Вервольфа», в немецком обществе не удалось насадить дух сопротивления. По мере того как становилось очевидным, что крах Третьего рейха неизбежен, падала мораль даже в среде самих «вервольфов». Прюцман сам подавал неблаговидный пример. К весне 1945 года его тщеславие сняло как рукой. Подчиненные могли видеть его бесконечные ночные пьянки, в ходе которых он все чаще и чаще высказывал мысль о самоубийстве. Казалось, он проявлял большую заинтересованность в общении с врагами рейха, нежели теми, кто фанатично собирался защищать остатки гитлеровской империи. Прюцман оказался связанным с безуспешными попытками Генриха Гиммлера наладить диалог с западными державами. Более того, он попытался самостоятельно связаться с британцами и американцами. Он планировал ликвидировать отряды на Западном фронте, бросив всю силу против наступающей Красной Армии.

Эта история началась в середине марта 1945 года в старом гамбургском имении Прюцмана. Напомню, что в свое время Прюцман занимал немалый эсэсовский пост. По-видимому, с этого времени Прюцман имел неплохие связи в этом немецком регионе. Под конец войны он стал вновь налаживать утраченные контакты с гауляйтером Гамбурга Карлом Кауфманом. Последний был не только старым нацистом, но и принципиальным противником продолжения войны. Подобные настроения зародились в нем после разрушительной бомбардировки Гамбурга, которая произошла в 1943 году. С этого момента он негласно выступал сторонником заключения сепаратного мира с западными державами. Однажды Прюцман намекнул Кауфману, что полностью разделяет его убеждения и видение будущего Германии. Между тем руководитель «Вервольфа» прибыл в Гамбург с потрясающим известием: Гиммлер согласен отменить партизанские действия на Западном фронте. Прюцман самоуверенно заявил, что будет работать на то, чтобы заключить мир с Союзниками и начать более интенсивную защиту восточных границ рейха. Конечной целью подобного альянса должен был стать антикоммунистический европейский союз, который был призван спасти «старые культурные ценности».

Что же в действительности крылось за этой смелой инициативой? Некоторые факты действительно указывают на то, что ряд высших руководителей СС хотели провести некие изменения в «Вервольфе».

Во-первых, 3 апреля 1945 года в недрах РСХА появился план, приписываемый штандартенфюреру СС Франке-Грикшу. В нем этот предполагаемый автор оценивал некоторых оппозиционеров как «передовой отряд солдат, верных присяге фюреру». Хотя в этом документе Гитлер и Гиммлер описывались в традиционных уважительных словах, но в то же время звучала жесточайшая критика в адрес «предательской бюрократии партии», которая позволила «инородцам вступить на землю Германии», которая «изменнически отказалась от фюрер-принципа во внутренних делах рейха и вела за пределами страны свою тайную теневую политику». Правильный путь Германии обеспечивался вовсе не идеологией (коммунизмом, капитализмом, парламентской демократией или региональным партикуляризмом»), а трансформированной национал-социалистической администрацией, которая должна была возникнуть на основе законов и наличия представительного двухпалатного органа. Вся внешняя политика строилась бы на базе существования некой европейской конфедерации, основывающейся на принципах уважения к правам всех европейских народов. Данная федерация должна была способствовать принятию независимой концепции общественного порядка, таможенных отношений и политического устройства Европы. В данных условиях Г ермания могла быть ядром для возникновения нового пан-германского рейха, членство в котором должно быть добровольным. Этот почти революционный документ воспринял тенденции, которые развивались внутри Ваффен-СС начиная с 1940 года. Прежде всего, это была неудачная попытка спасти Германию от завоевания Красной Армией и Союзниками. В данной ситуации оппозиционеры (читай: умеренные антифашисты) заняли свою позицию от безнадежности и отчаяния. Их истинной целью было стремление к справедливому миру.

Во-вторых, Гиммлер в конце апреля 1945 года заявил одному из высокопоставленных офицеров люфтваффе, занимавшемуся выполнением специальных заданий, что в настоящий момент его главным намерением было заключение мира с западными державами. Впоследствии это должно было привести к созданию на территории Мекпенбурга и Шлезвиг-Гольштейна антикоммунистического «Освободительного корпуса». Моделью для этого нового формирования Гиммлер мыслил немецкие части, участвовавшие в освободительной войне 1813 года. Важно обратить внимание на то, что от эмиссара рейхсфюрераСС, занимавшегося «наведением мостов» с Союзниками через нейтральную Швецию, первым делом потребовали роспуска «Вервольфа» как залога для дальнейшего сотрудничества.

В-третьих, Гиммлер несколько раз говорил о своих «мнениях относительно целесообразности деятельности «Вервольфа». В основном это касалось альпийских областей. В феврале 1945 года он дал уничижительные комментарии относительно партизанской войны, заявив, что «эти грязные партизаны так же подходят для немцев, как корова для того, чтобы высиживать яйца», в середине апреля Гиммлер сказал Вальтеру Шелленбергу, что он придумал способ, как «закончить это дело». Несколько недель спустя, когда потребовались (инструкции для участия подразделений Ваффен-СС в составе «Вервольфа», Гиммлер проявил, по словам очевидцев, «нерешительность». Судя по всему, он специально затягивал формирование партизанских отрядов.

1 мая 1945 года, буквально через несколько часов после самоубийства Гитлера, Генрих Гиммлер отрекся от своего прежнего властелина, заявив известной летчице Ханне Рейч, что фюрер был безумен, так как хотел продолжать войну до последнего. «Это надо было давно остановить».

Однако все эти свидетельства не могут опровергнуть того факта, что весной 1945 года в Западной Германии "Вервольф» был полностью функциональной организацией. Конечно, некоторые региональные руководители «Вервольфа» знали, что их лидеры пытались договориться с врагом, но планы по прекращению партизанских действий на Западном фронте так и остались планами. В мае 1945 года руководство «Вервольфа» перетравило через Эльбу несколько групп диверсантов с зданием уничтожить железнодорожные пути и аэродромы, которые могли достаться Союзникам. В то время как в Гамбурге Прюцман пытался предстать перед союзниками в роли «голубя мира», в Дюссельдорфе он изображал из себя воинственного сторонника гибнущего режима. Он разносил в пух и прах эсэсовское руководство западных регионов Германии зато, что оно недостаточно активно забрасывало в тыл Союзникам партизанско-диверсионные группы. Таким образом, план по трансформации «Вервольфа» был всего лишь пробным шаром по достижению договоренности с наступавшими Союзниками.

Намерение Прюцмана представить трансформацию «Вервольфа» едва ли не как случившийся факт указывает на то, что он желал снискать расположение «умеренных» нацистов, в том числе гауляйтера Гамбурга. Делалось это, вне всякого сомнения, для того, чтобы в определенный момент предстать перед Союзниками не в роли главы несгибаемых нацистских партизан, а давнишним сторонником национал-социалистических диссидентов. В любом случае действиями «вервольфов» в Гамбурге были недовольны представители военного гарнизона и руководство гитлерюгенда. Однако специальный уполномоченный «Вервольфа» в Гамбурге штандартенфюрер СС Кнолл был нацистским фанатиком и слышать не хотел о сдаче города без ожесточенных боев.

После того как Прюцман сделал Кауфману потрясающее заявление о «новом курсе» «Вервольфа», гамбургский гауляйтер предложил собственный план действий. Кауфман был прекрасно осведомлен о настроениях, царивших среди мирного населения Гамбурга. Он пытался всячески помочь людям, которые не хотели погибнуть в бессмысленной мясорубке войны. Хотя Прюцман очень опасался разоблачения собственных инициатив, он все-таки пообещал гауляйтеру помощь в организации переговоров с Союзниками, целью которых должно было стать перемирие на Северо-Западном фронте. В момент смерти Гитлера оба этих деятеля попытались найти контакты с представителями датского Сопротивления, полагая, что они могли бы стать посредниками в организации этих переговоров. К этому моменту Прюцман инструктировал своих последователей, что «по возможности надо избегать ненужных потерь, особенно молодых «вервольфов». В начале мая 1945 года распад организации «Вервольф" стал необратимым. Большинство высокопоставных «вервольфов» предпочло скрыться в неизвестном направлении. Гиммлер и Прюцман направились на юг страны, в городок Фленсбург, дабы оказаться поближе к гросс-адмиралу Дёницу, который стал преемником Гитлера. Но новый рейхсканцлер Карл Дёниц не нуждался в их услугах. Он вообще всегда отрицательно относился к затее создания «Вервольфа», а потому 5 прекратил его действия на территории Западной мании, о чем возвестил по радио. К фигуре Дёница и других военных мы обратимся в третьей главе, а пока отметим, что новый рейхсканцлер отказался от услуг Гиммлера как главы полиции и разведки, так как не имел ни малейшего желания дискредитировать себя связями с рейхсфюрером СС, который был всегда ему неприятен. Гиммлер, в свою очередь, был вынужден мириться с этим. Он стал искать пути отхода. Некоторые из его адъютантов предлагали распустить СС, таким образом снимая возможный конфликт между Союзниками, Дёницем и «Вервольфом». Гиммлер не решился официальный роспуск СС и «Вервольфа», но уже дальше не вел речи о продолжении борьбы. В те дни в верхушке СС господствовал лозунг «Спасайся кто может». Сам же Гиммлер своим приближенным рекоменвал раствориться среди беженцев и служащих вермахта. Сам он последовал своему совету, но был задержан англо-советским патрулем. Он был доставлен в лагерь для военнопленных, где покончил жизнь самоубийством, раскусив ампулу с ядом, которые в изобилии производились для «вервольфов».

Приблизительно в то же время как был арестован Гиммлер, в руки Союзников попало с полдюжины ключевых фигур из состава Главного управления СС, которые должны были организовать «подземную партизанскую войну» на территории Шлезвиг-Гольштейна, оккупированного британцами. 17 мая в окрестностях местечка Аренхольц был задержан сам Ганс Прюцман. В последние дни войны Прюцман решил, что ему уготована участь связного между Дёницем и Гиммлером. Его даже не интересовало, что Дёниц не собирался сотрудничать с Гиммлером, а потому в связном не было никакой необходимости. Прюцман оставил руководство «Вервольфом» — он больше не являлся каким-то официальным лицом. Очевидцы рассказывали, что он был растерян и не знал, что делать. Его больше не волновала судьба «Вервольфа».

5 мая Прюцман произнес Гиммлеру прощальную речь, не лишенную сентиментальных интонаций, после чего отбыл в неизвестном направлении. До последнего момента он надеялся, что ему вместе с рейхсфюрером СС удастся бежать на подводной лодке или самолете, но этим надеждам не было суждено сбыться. Захваченный британцами, он быстро был разоблачен как бывший глава «вервольфов». Поначалу Прюцман пытался убедить Союзников, что еще в 1944 году передал эту должность бригадефюреру CA Зибелю, который в то время выполнял функции общего инспектора по подготовке защиты рейха. Но Прюцману не поверили. Тогда ему ничего не оставалось, как добровольно уйти из жизни. Он, подобно Гиммлеру, проглотил ампулу с цианидом.

В то время как сам Прюцман оказался вместе с Гиммлером в Шлезвиг-Гольштейне, большая часть его бюро во главе с Зибелем отступала на юг, намереваясь закрепиться в Альпах. Кто-то из отдельных служащих бюро, например Опландер, был замечен в Праге, где слонялся без дела, ожидая инструкций к действию. Было в том что-то символическое, что большая часть руководства «Вервольфа» пошла по иному пути, нежели Прюцман, не только с географической, но и мировоззренческой точки зрения. Отступавшие вместе с Зибелем офицеры СС даже не допускали мысли о сдаче противнику и перемирии с ним. Они разработали особую стратегию, которую хотели приспособить к новым условиям, в которых оказалась Германия. По сути, она напоминала теоретические построения известного бразильского партизана Карлоса Маригелы, который полагал, что надо постоянно провоцировать ненависть между местным населением и угнетателями. Так вот: сохранившие преданность национал-социализму офицеры «Бюро Прюцмана» полагали, что, отступив в Альпы, они могли создать там базу, которая со временем способствовала бы политическому возрождению нацизма. Этот план завершался идеей о национальном восстании, что стало бы поводом для войны между Востоком и Западом. Но этих «вервольфов» ждала менее завидная судьба. По пути следования им удалось создать отряд из 75 человек. Этот отряд решил отбить у американцев небольшое речное судно. Во время нападения почти весь отряд был перебит превосходящими силами американцев.

Региональные структуры «Вервольфа» прекращали свою деятельность в различных условиях и по разным причинам. Многие из старших офицеров СС, словно одражая своему рейхсфюреру, пытались договориться сдаче Союзникам. Некоторые предпочитали просто скрыться в неизвестном направлении. Группенфюрер СС Хайнц Рейнефарт был арестован по приказу Гитлера, когда пытался со своим окружением, «вервольфами» и полутора тысячами ополченцев из Фольксштурма, скрыться из осажденной крепости Кюстрин. Между тем на местах предпочитали не сообщать в центр, что фактически распускались организации «Вервольфа». Наиболее известен пример штирийского «Вервольфа», который был распущен 4 мая 1945 года гауляйтером Юберрайхтером. Некоторые из «вервольфов» оказались просто «людьми из ниоткуда». Они не могли сдаваться, но и не имели желания дальше сражаться. Летом 1945 года части НКВД чуть южнее Берлина задержали двух подозрительных лиц. Ими оказались два вконец деморализованных «вервольфа», чей отряд был покинут командиром в первых числах мая. В течение нескольких месяцев отряд, теряя людей (вначале в нем числилось 123 человека), бесцельно курсировал вокруг местечка Люкенвальде.

 

Послевоенные вылазки

Но далеко не все «вервольфы» после поражения в войне прекратили свою деятельность. Часть из наиболее фанатичных национал-социалистов еще весной 1945 года, когда крушение рейха стало неизбежным, начала планировать свою послевоенную деятельность. Основная их тактика заключалась в том, чтобы затаиться на время и дождаться момента, когда наступят более подходящие условия для саботажа и партизанских вылазок. Американским оккупационным властям удалось заполучить сведения о тайной встрече «вервольфов» из подгруппы «Вила, секции 4 е», в ходе которой было решено, что все участники группы должны были изображать из себя антифашистов. Этот маскарад, по задумке «вервольфов», мог позволить им втереться в доверие оккупационным властям. Воспользовавшись этим доверием, «вервольфы» должны были проникнуть в органы власти и новые военизированные формирования (полиция, немецкая охрана объектов и т. д.). При этом среди «вервольфов» продолжала сохраняться строжайшая дисциплина. Подобные инструкции получила и группа «вервольфов» из Южной Баварии, которую возглавлял бывший офицер гестапо по имени Хабер. Их план состоял в том, чтобы никак не проявлять себя в первые два месяца оккупации. Но при этом члены группы должны были сеять среди мирного населения слухи, вызывающие бурное недовольство американскими оккупантами. В основном слухи сводились к живописанию изнасилований, которые творили темнокожие солдаты американской армии. После недолгого затишья «вервольфы» должны были начать крупномасштабную кампанию, в ходе которой бы осуществлялись саботаж и убийства сотрудников новой администрации. Все распоряжения о прекращении деятельности, которые были изданы Дёницем, напрочь игнорировались.

Кроме этого, по всей стране действовало нескольких отрядов-шатунов. Они обычно устраивали небольшие террористические вылазки. В мае 1945 года маршал авиации Теддер, кроме всего прочего занимавший пост в союзном командовании, отмечал, что после войны «вервольфы» не доставляли особых неприятностей, за исключением небольших вылазок, которые осуществлялись крошечными группами мужчин или подростков. В июне 1945 года союзническая контрразведка сообщала, что после капитуляции Германии наблюдались лишь отдельные случаи вооруженных нападений и саботажа, которые были организованы «вервольфами». Приведу несколько примеров: в Фульде нацистские партизаны пытались терроризировать местного секретаря компартии; в городе Фрейинг, лежащем на юго-востоке Баварии, было совершено несколько актов саботажа. Там же активно распространялась нацистская пропаганда и периодически совершались нападения на американских солдат. На холмах близ Штутгарта несколько «вервольфов» обстреляли из гранатомета колонну американских грузовиков. В ходе перестрелки почти все нападавшие были убиты. В Нюрнберге бывший рядовой Ваффен-СС Альфред Зитцманн возглавил группу «вервольфов», которые должны были взорвать здание суда, где должен был проводиться суд над нацистскими преступниками. План провалился. Союзническая контрразведка не исключала, что именно эта группа была причастна к взрывам денацификационных судов в других городах Германии.

Кроме террористических вылазок, «вервольфы» в самых разнообразных областях оставляли свои пропагандистские надписи на стенах, разбрасывали агитационные брошюры и подкидывали «пособникам врагов» угрожающие листовки. Нередко вслед за листовками шли нападения. Осенью 1945 года американские оккупационные власти, уже было забывшие о «вервольфах», вновь обратили внимание на нацистских подпольщиков. На этот раз «Вервольф» считался едва ли не самой серьезной угрозой для новых властей. В августе 1945 года при таинственных обстоятельствах гибнут один из берлинских банкиров, согласившийся сотрудничать с Советами, и начальник полиции района Зеледорф. В Рейнланде 18 июня на растяжке подорвался бургомистр одного из городков, когда он ехал на своем мотоцикле. В Баварии в 1945–1946 годах произошло несколько громких политических убийств. В течение нескольких лет после окончания войны нацистские подпольщики продолжали обрезать телефонные провода, минировать дороги и совершать вооруженные вылазки. Нападения происходили на офицеров Седьмой армии США. Есть подозрения, что авария самолета фельдмаршала Монтгомери, которая произошла 22 августа 1945 года, была подстроена саботажниками из состава Вервольфа». В городке Аурих, который лежит на северо-западе Германии, женщиной-«вервольфом» был убит британский офицер. Когда в американской зоне оккупации в августе 1946 года началась денацификационная чистка университетов, то почти сразу же пропал один из инициаторов ее организации Эдвард Хартшорн. Его тело нашли в лесу. Он был повешен. По стилю убийства это больше напоминало не диверсии «вервольфов», а приговоры «судов Фемы». Убийство Хартшорна очень тяжело сказалось на реформе высшего образования в послевоенной Германии.

Об уровне активности «вервольфов» после окончания войны говорят несколько фактов. Даже в 1947 году, то есть два года спустя после немецкой капитуляции, военные суды Союзников все еще продолжали выносить смертные приговоры нацистским партизанам, продолжались повальные аресты. В июне 1945 года только в Северном Руре по подозрению в причастности К «Вервольфу» было арестовано более двух тысяч человек. Всего же в западной зоне оккупации находилось боке 80 тысяч политических заключенных, которые были брошены в лагеря и тюрьмы только с одной целью — подорвать силы нацистского сопротивления. В принципе, летом 1945 года американцы и англичане смогли в определенной мере достигнуть этой цели — они ликвидировали сеть «Вервольфа». Но это вовсе не значило, что им удалось полностью уничтожить сопротивление. Его огонь еще продолжал тлеть, мешая урегулированию ситуации в Германии. Если посмотреть на действия Союзников в 1945–1946 годах, то можно обнаружить, что борьба с мелкими неорганизованными терактами была более сложным делом, чем раскрытие и ликвидация централизованной сети «Вервольфа».

В советской зоне оккупации дела обстояли еще хуже. Борьба с «вервольфами» на территории ГДР и ряда других восточноевропейских стран продолжалась едва ли не до начала 50-х годов. Советская контрразведка вполне справедливо полагала, что «вервольфы» не собирались отказываться от партизанской и диверсионной борьбы после поражения Германии. У НКВД имелось достаточное количество сведений, которые говорили о том, что многие группы «Вервольфа» были просто на время законсервированы. Их деятельность постепенно стала набирать обороты летом 1945 года. Группа «вервольфов», сформированная в померанском городке Бютов, совершила удивительный рейд, добравшись едва ли не до Австрии. Задержанные британской контрразведкой «вервольфы» из этой группы поведали, что они не собирались складывать оружие, несмотря на все приказы. Многие из «вервольфов» намеревались активно бороться против Красной Армии. Отчеты НКВД содержат множество примеров. Вот один из них. В лесу около г. Лобен совершались неоднократные нападения на советских военнослужащих. 30 мая 1945 года частями НКВД здесь была ликвидирована партизанская группа, состоявшая из 16 человек. Или другой пример — в августе 1945 года в Вене и пригородах прогремело несколько взрывов — «вервольфами» были взорваны зал, где собирались местные коммунисты, и электрическая подстанция.

Вплоть до конца 1946 года в советской зоне оккупации продолжали появляться листовки, которые призывали к борьбе против Красной Армии и коммунистов. Что касается реакции советской стороны, то она не скрывала, что «вервольфы» пытались посеять ужас среди мирных жителей. Террор не был преувеличением. Ночью на 12 августа 1945 года саботажники уничтожили товарный поезд в тюрингском городке Мюльхаузен. В 1946 году в Берлинской администрации произошел взрыв, при котором погибло и было ранено 15 человек. Несколько подобных случаев произошло в Мекленбурге. В Зенфтеберге нацистские партизаны смогли перебить железнодорожный караул, после чего был пущен под откос поезд с продовольствием. В ответ на эти вылазки НКВД предпринял ответную кампанию террора. В июне 1945 года силами НКВД были уничтожено около 600 «вервольфов». В 1946 году в одной только Саксонии было ликвидировано сорок две группы нацистских партизан. Всего же на территории советской зоны оккупации к октябрю 1946 года было убито 3336 человек, состоявших в «Вервольфе». Параллельно с этим шла активная борьба с «пособниками». В лагерях оказалось около 240 тысяч немцев, заподозренных в помощи «вервольфам». Треть из этих людей так больше никогда и не вернулась на родину.

По оценкам НКВД, главная цель групп «Вервольфа», продолживших свое существование после войны, заключалась в том, чтобы спровоцировать военные действия между Союзниками и Красной Армией, а также способствовать росту антисоветских настроений в Польше и Чехословакии. Как говорилось в одном из документов, смысл их деятельности сводился к тому, чтобы «участвовать в подготовке к войне против Советского Союза на стороне англо-американцев, которые расценивали нацистское подполье в этом деле как незаменимый инструмент». Это не было просто идеологической фантазией. В Силезии была обезврежена группа «вервольфов», которая в своей деятельности активно использовала пропаганду восстановления прежних национальных границ. При допросе «вервольфов», пойманных в Южной Моравии, некоторые из них заявили, что они ожидали помощи от американцев, которые должны были сбрасывать с самолета оружие и боеприпасы. Те же «вервольфы» свидетельствовали, что должны были способствовать продвижению американцев на Восток. После достижения этой цели из их числа должны были быть сформированы особые полицейские отряды.

Были и другие примеры. На территории Западной Германии начиная с 1944 года стали создаваться особые группы «вервольфов», которые маскировались под антифашистов. Им создавалась соответствующая легенда, а затем их забрасывали на территорию Польши, где они должны были наладить контакт с поляками. В руках НКВД оказалась инструкция одной из таких групп. В ней рекомендовалось втереться в доверие к полякам, что могло впоследствии не только помочь избежать депортации, но и устроиться на работу. Под видом инженеров и технических специалистов «вервольфы» должны были вести шпионаж, а по возможности и саботаж на польских предприятиях. Речь фактически шла о создании разветвленной подпольной организации, которая должна была осуществлять диверсии в глубоком тылу противника. Для пущей убедительности «вервольфам» помогали наладить связи с польскими социалистами и коммунистами. Неудивительно, что советские оккупационные власти с большим скепсисом относились к немецким антифашистам, готовым к активному сотрудничеству. Именно по этой причине в Восточной Германии и прилегающих территориях летом 1945 года были «демонтированы» все местные структуры «Антифа». В одном из отчетов НКВД говорилось, что «Антифа» была просто пропитана нацистами.

Но наиболее активно НКВД боролся с «Вервольфом» в Австрии. Когда в августе 1945 года Штирия перешла под контроль британцев, то местное военное руководство с удивлением отметило, что «русские весьма успешно справились с «вервольфами», а руководство последних оказалось в советских лагерях. В некоторых областях Австрии НКВД и офицеры Красной Армии проводили казни без суда и следствия. 19 мая 1945 года в городах Шайбенр и Кирхенштайг было ликвидировано восемь человек, подозреваемых в помощи «вервольфам». Полковник НКВД, осуществлявший свою деятельность в одном из районов Саксонии, докладывал в центр, что угроза «Вервольфа» была устранена уже в начале 1946 года. Операция «вервольфов», подготовленная в 1947 году, была раскрыта. «Вервольфы» планировали произвести взрыв в центре Вены, но агент, внедренный в среду «вервольфов» (!!!), тут же сообщил об этом оккупационным властям.

Дольше всех «вервольфы» смогли просуществовать в этнических немецких общинах Чехословакии и Польши. Во-первых, здесь они могли рассчитывать хотя бы на номинальную поддержку местного населения. Во-вторых, части НКВД в большинстве случаев здесь были заняты расправами с местными националистами. В особенности это касалось Польши. Кроме этого, новые режимы в Польше и Чехословакии испытывали явный недостаток специалистов в области контрразведки, которые могли бы грамотно противостоять немецким партизанам. Эта проблема была частично решена в конце 1945 года, когда польские и чехословацкие спецчасти начали совместную деятельность по искоренению «вервольфов» на своей территории. Им удалось преуспеть в этом деле, хотя некоторые группы «вервольфов» продолжали свои вылазки в 1946-м и даже 1947 году. Однако Советский Союз и его сателлитов волновал более широкий спектр вопросов: будут ли использоваться против СССР немецкие офицеры и разведчики, захваченные западными державами? Ожидали ли «вервольфы» поддержки с Запада? Существовала ли законспирированная сеть, которая могла использоваться Западом для войны против СССР?

Поначалу западные державы весьма охотно снабжали руководство советской оккупационной зоны сведениями о действиях «вервольфов» и их тактике. Но после того как стало ощущаться приближение «холодной войны», эти сведения становились все скуднее, пока и вовсе их поступление не прекратилось. Подобное положение вещей вызвало обеспокоенность у советской стороны хотя бы потому, что стали возникать подозрения, что западные спецслужбы стали рассматривать «вервольфов» не как врагов, а скорее как потенциальных союзников. Документы НКВД показывают, что уже в 1946 году западные державы посылали в советскую зону оккупации специальные отряды немцев, которые должны были не только осуществлять шпионаж, но и вести террор в отношении местных коммунистов и служащих Красной Армии. Интересно, что эти отряды получили название «Эдельвейс-пираты». Именно так называлось стихийное молодежное движение, которое в годы нацистской диктатуры пыталось составить конкуренцию гитлерюгенду. Документы британской разведки действительно подтверждают, что начиная с 1947 года Красная Армия больше не рассматривалась Англией как союзная сила. Следствием этого стало убеждение, что необходимо использовать против русских силы антисоветского сопротивления. Некоторые исследователи утверждали, что американцы в данной ситуации были бы рады использовать силы все еще сохранившихся «вервольфов». Некоторые немецкие офицеры, которые в 1945 году сдались в плен американцам, обладали немалыми сведениями относительно «Вервольфа» и его подразделений, действовавших на Восточном фронте. Американцы заинтересовались этими данными. Так в определенный момент нацистское сопротивление стало превращаться в антисоветское движение, осуществлявшее свою деятельность под патронажем спецслужб США. В конце 40-х годов некоторые из этих немецких офицеров неожиданно оказались в Саксонии (советская зона оккупации) в надежде восстановить связи с прежними членами «Вервольфа» и ячейками нацистского подполья, которое было создано еще в 1945 году. Все эти миссии были не просто рискованны, а смертельно опасны. Попадание в руки НКВД могло означать смерть.

Несмотря на тот факт что «Вервольф» в послевоенный период совершал отдельные удачные вылазки, оценка роли этой организации не должна базироваться на этих фактах. Необходимо учитывать, что «Вервольф» никогда не планировался в качестве организации, которая будет действовать в условиях военного поражения Германии. Нацистские партизаны рассматривались лишь с точки зрения дестабилизации обстановки в тылу противника, являясь лишь дополнением к вермахту, на который возлагалась основная задача по разгрому врага. Действительно, «вервольфам» иногда удавалось внести незначительные коррективы в наступательные планы Красной Армии и Союзников. Нередко им приходилось оттягивать с фронта боевые части, дабы те ликвидировали последствия диверсий нацистских партизан. Например, командование Красной Армии было вынуждено ставить охрану у наиболее значимых индустриальных и военных предприятий. С другой стороны, нацистские партизаны никогда не преуспели в деле, задуманном Прюцманом. «Вервольфы» не могли предотвратить военное крушение Третьего рейха. И уж подавно им было не под силу принести Германии победу в войне. Более того, большую часть диверсий и нападений на красноармейцев осуществляли не «вервольфы», а остатки регулярных частей вермахта и Ваффен-СС, которые, оказавшись в окружении, пробивались к линии фронта. Большинство диверсионных групп, созданных по инициативе Прюцмана в недрах СС, в действительности почти сразу же ликвидировались, так и не нанеся каких-либо значимых потерь противнику. В последние дни войны партизанские группы национал-социалистов нередко распадались сами собой.

Все это указывает на то, что «Вервольф» был плохо организованной структурой, которая с самого момента своего возникновения страдала от предельной бюрократизации и пресловутой «борьбы компетенций», царившей в Третьем рейхе. Если «вервольфам» все-таки удавалось достигнуть каких-то результатов, то это совершалось вопреки, а не благодаря их организационному построению. Можно перечислить основные ошибки, которые были допущены руководством «вервольфов»: отсутствие четко поставленных задач; неоправданное ожидание симпатий со стороны гражданского населения; недостаточная мобильность групп, привязанных, как правило, либо к тайникам, либо к своим укрытиям; явный недостаток квалифицированных кадров, участвовавших в боевых действиях; отсутствие курирующей организации, которая могла бы заняться снабжением партизан и их подготовкой. Последний минус был, пожалуй, решающим. Именно он предопределил тот факт, что «Вервольф» оказался фактически не готов вести полномасштабную партизанскую войну. Сам же рейхсфюрер СС оказался не в состоянии следить за делами в «Вервольфе», что придавало последнему характер какого-то неформального объединения. Гиммлер вообще сомневался в целесообразности этого проекта. В условиях полного экономического развала и административного хаоса «Вервольф» и не мог стать эффективным инструментом.