Как только мы возвратились из школы, Аннушка вытащила из своего чемодана набор цветных карандашей, попросила у меня большой лист бумаги и принялась рисовать картину. В верхнем углу она нарисовала солнце с длинными жёлтыми лучами. Под солнцем плыли тяжёлые чёрные тучи. А из земли поднимались остроконечные горы, покрытые густыми кустарниками и могучими деревьями. Под деревьями прогуливались страшные медведи, ужасно злые тигры, ползали ненасытные крокодилы… Между гор извивалась синяя лента железной дороги, и по ней, выпуская клубы коричневого дыма, весело бежал небольшой паровозик с длинной цепочкой голубых вагонов. На крыше переднего вагона, свесив ноги прямо к зубастой крокодильей морде, сидел бесстрашный человек и гордо смотрел в подзорную трубу. На боку у него висела длинная сабля, из-за спины выглядывало ружье.

— Кто это? — спросил я у Аннушки.

— Это моя мама, — ответила она, продолжая рисовать. — Разве непохожа?

— Похожа, — сказал я. — И мама, и особенно крокодилы. Это же надо — сколько страшных крокодилов на БАМе!

— Ты тоже это заметил?

Аннушка с благодарностью посмотрела на меня.

— Как ты думаешь, Володя, подойдут маме усы? — спросила она через минуту.

— Вряд ли, — подумав, ответил я. — Тогда она больше на папу будет похожа… А зачем маме усы?

— Чтобы звери больше боялись.

— Тогда, конечно, рисуй…

Нарисованную картину Аннушка приколола над своей кроватью и смотрела на неё весь вечер.