Барбула сидел за корягой, занесённой илом, и поджидал ненасытную Зубатку. Несмотря на предупреждение, она снова и снова подкрадывалась к садику мальков, и хозяин заводи решил поймать злодейку на месте преступления.
Вокруг весело шныряли мальки, успокоенные присутствием своего главного защитника. Но вдруг они встрепенулись и нырнули в заросли.
По реке стремительно плыла старшая дочь Барбулы Омаша. Увидев отца, она ещё издали закричала:
— Сидишь, да?
— Сижу, — ответил Барбула и насторожился: Омаша просто так не появлялась, её приход всегда сопровождался неприятностями.
— Отдыхаешь, да? — снова спросила Омаша и вдруг заголосила: — А меня, разнесчастную, лучше бы рыбаки опутали своими сетями, чем терпеть такое! Лучше бы мне, бедной, очутиться на суше в самый солнцепёк! Ой, горькая моя судьбина, обижают меня, несчастную, все, кому не лень!
«Тебя обидишь, как же!» — с сомнением подумал Барбула и спросил:
— Что с тобой? Что-нибудь случилось?
— Ах, ты даже не знаешь ничего! Тогда, может, тебе известно, почему замолчал телефон?
— Телефон? — переспросил Барбула. — А почему он замолчал?
— Потому что ты во всём виноват!
— Я? — изумился Барбула. — Да успокойся ты, говори толком…
Он очень не любил, когда на него кричали. Плохо приходилось тому, кто повышал на него голос. Одной только Омаше это проходило безнаказанно, перед ней все в заводи отступали. К тому же она была его дочерью. А с детьми всегда нужно говорить спокойно и ласково.
— Конечно, ты! — продолжала кричать Омаша. — Кто позволяет им делать всё, что угодно? «Купайтесь, мальчики, где вам только вздумается! Ломайте, детки, всё, что вам под руку попадёт!»
— О каких детях ты говоришь?
— Как о каких? О тех, которые приехали лечиться.
— Но я их даже не видел как следует…
— Ах, не видел! Тогда хоть послушай, что они вытворяют. И где — в моём подводном огороде! Сначала с твоей ивы прыгали, а потом в огород ворвались…
— С ивы? — ужаснулся Барбула и подпрыгнул на месте.
С этой ивой была связана вся его жизнь. Так уж повелось у водяных жителей: они выбирали себе дерево и росли вместе с ним. И если ива упадёт — Барбула тотчас распрощается с жизнью. Ива Барбулы была старой, корни её наполовину подмыты водой — вот-вот свалится в реку... А ещё эти дети залезли на неё!
Вскоре они нашли Бухтика. О нападении на огород он уже знал.
— А где Чара? — встревоженно спросил он. — С ней ничего не случилось?
Чара была его любимой сестрой. С ней и поговорить можно было, и посоветоваться. Не то что старшая сестра!
— Что с ней может случиться? — раздражённо ответила Омаша. — Она же чуть свет отправляется к своим родникам. Какие-то ручьи для неё важнее огорода и моего телефона!
— Почему твоего? — возразил Бухтик. — Ведь изобрёл его я!
— А кто им пользуется — ты или я?
— Ты, — признал Бухтик. — Только тебя и слышно.
— Вот видишь! Значит, он мой собственный!
И, не желая больше разговаривать с братом, Омаша вырвалась вперёд.
Добравшись до пригорка, на котором стоял домик его дочерей, Барбула остановился и с облегчением вздохнул: его ива всё ещё держалась за землю корнями!
Зато над огородом, похоже, пронеслась буря. Гирлянды водорослей жалкими клочьями валялись перед жилищем, во дворе, на крыше... Вокруг испуганно суетилась стража — увёртливые хвостовёрты с крепкими челюстями.
Длинные толстые стебли, служившие телефонными проводами, тоже были разорваны.
— Бедное моё изобретение... — жалобно пробормотал Бухтик.
Немного поодаль слышалась возня и частые шлепки по воде — это Витя и Серёжа всё ещё воевали с водорослями.
Хозяин заводи подозвал к себе Кусика, самого крупного из хвостовёртов, и спросил:
— Куда же смотрела твоя стража?
Кусик смущённо вильнул хвостом: стража смотрела, где бы лучше спрятаться.
— А что нам оставалось делать? — сказал Кусик. — Они же во-он какие огромные!
— Так вот, даю вам последнюю возможность исправиться, — строго проговорил Барбула и, показав в сторону купающихся детей, добавил: — Нужно их хорошо наказать!
— Будет наказано! — с готовностью ответил Кусик. Но исполнять приказание не спешил. — А они сдачи не дадут?
— Ты как думаешь? — спросил хозяин заводи у сына.
— Наверное, не дадут, — подумав, ответил Бухтик. — Они вас попросту не заметят.
— Тогда другое дело, — оживился Кусик. — Стража, за мной! — крикнул он и, воинственно взмахнув хвостом, первый бросился к нарушителям...
— К вам? — испуганно переспросила Оля. — За что вас кусать? Вы же не знали, что там столько жителей!
Наконец ребята добрались до кувшинок и остановились передохнуть перед обратной дорогой.
— И откуда здесь столько водорослей? — удивлялся Витя. — Если бы не они, я бы показал тебе, Серый, что такое баттерфляй... Ой!
— Что с тобой? — спросил Серёжа.
— Что-то за ногу укусило... Ой!
— Но что здесь может укусить? — удивился Серёжа. — Здесь же нет ничего. — И вдруг почти до половины выскочил из воды: — Ох!
— Ой! — поддержал его Витя. — Плывём к берегу!
И он заработал руками так быстро, что со стороны могло показаться, будто над водой летит вертолёт.
— Теперь меня в эту заводь и калачом не заманишь, — сказал он на берегу.
— Слушай, Вить, — сказал Серёжа, — я знаю много стилей плавания, но такого ещё не видел. Как он называется?
— Как называется? — переспросил Витя и почесал укушенное место. — Это совершенно новый стиль. И называется он спасительным.
— Очень быстрый стиль, — сказал Серёжа.
— Слабо кусали, надо было сильней, — заявила Омаша возвращающимся хвостовёртам. — Ну ничего, это ещё не всё… — Потом она повернулась к Бухтику и спросила: — Можешь починить свой телефон?
— Он не мой, — возразил Бухтик. — Он твой. Мы же недавно говорили об этом.
— Вот как… — Омаша на мгновение задумалась. — А кто его выдумал — я или ты? — спросила она.
— Ну, я, — признал Бухтик.
— Вот видишь? Значит, ты его и чинить должен.
Бухтик вздохнул и нехотя начал связывать обрывки толстых водорослей.