Паренек шел быстро, но Ибрагим, меривший землю саженными шагами, скоро, его догнал. Увидев его, паренек от удивления открыл рот и затем принялся упрекать. Ибрагим молча показал ему на свое ружье.

— Где все это произошло? — спросил он, выслушав упреки.

— Его схватили на поляне возле Могилишской реки, под Козьей скалой.

— И после куда подались?

— Я видел только, что они потащили его в лес.

— А откуда ты знаешь, что они на Медвежьей реке?

— Догнал их по следам у Соколиных камней.

— Они тебя не заметили?

— Нет, они спускались вниз, а я стоял наверху.

— Он-то с ними был?

— Лежал поперек седла с завязанными руками.

Сказав это, паренек в нерешительности остановился. Перед ними стояли высокие скалы. С левой стороны тянулась глубокая пропасть, справа полого, поднимался лес.

Ибрагим смело шагнул к пропасти.

— Куда ты, Ибрагим? Ведь там не пройти. Расшибемся.

— Иди за мной! — не останавливаясь, уверенно ответил Ибрагим.

По каменному козырьку, свисавшему над пропастью, шла едва заметная тропинка шириной в две человеческие ступни, извиваясь дальше с уступа на уступ. Даже при ярком свете дня человек вряд ли решился бы ступить на нее. Над головой высилась почти отвесная каменная стена, под ногами зияла пропасть. Со стороны казалось, что тропинка местами исчезает, а местами настолько сужается, что по ней может пробраться лишь дикая коза. Но опытные контрабандисты пользовались этой тропинкой ночью. Тогда по ней можно было ступать увереннее, потому что не было видно ни нависших сверху скал, ни зияющей внизу пропасти. Не раз ходил по ней и Ибрагим с грузом за спиной, и теперь он решил воспользоваться ею, чтобы попасть на Медвежью реку кратчайшим путем.

После недолгого колебания, зараженный решительностью Ибрагима, паренек двинулся следом за ним. В темноте тропинка не казалась такой уж опасной. Он видел перед собой лишь выступающую из мрака белесую полоску, глаз не отвлекался ничем посторонним. Впереди тенью мелькал силуэт Ибрагима. Они шли долго и, обойдя скалы, выбрались на неровный гребень. Ибрагим ускорил шаги.

Паренек все время озирался по сторонам, чтобы определить, где они находятся. Он и раньше бывал в этих местах и, будь сейчас светло, смог бы быстро сориентироваться, но в эту безлунную ночь, при скудном свете звезд, в густой тени деревьев и скал чувствовал себя беспомощным и только смутно догадывался, что они приближаются к Медвежьей реке.

Ибрагим шел молча, стараясь держаться поближе к деревьям и скалам. Когда им приходилось пересекать открытые места, он пользовался для прикрытия, кустами или высокой травой.

«Вот молодец! — подумал паренек. — Тени держится».

Немного погодя Ибрагим остановился.

— Мы уже на Медвежьей реке, — шепнул он. — Где их искать?

— Они у зубчатых скал костер развели.

— Прямиком туда и пойдем. Ты смотри, потише ступай и не разговаривай.

Паренек удивился уверенности, с какой Ибрагим пробирался в темноте сквозь густые заросли. «Видно, не впервые ему здесь ходить», — решил он.

Ибрагим ступал тихо, как кошка, и все время прислушивался.

— Нету их тут, — с досадой произнес он немного погодя. — Может, по ту сторону оврага окажутся.

Он прибавил шагу, но был все так же осторожен. Они спустились в небольшой овраг, перешли мелкую речушку, взобрались на крутой склон, поросший колючим кустарником, и оказались в дремучем лесу.

— Чуешь, дымом пахнет? — шепнул Ибрагим, остановившись и настороженно прислушиваясь и принюхиваясь. — Где-то здесь горел костер. Стой, я проверю.

Он бесшумно двинулся вперед. Паренек, потеряв его из виду, сразу же почувствовал себя одиноким и заброшенным среди этого черного безмолвия и крепче сжал в руках топор. Ибрагим вернулся, фигура его вынырнула из мрака на расстоянии полушага от паренька.

— Здесь они были. Костер недавно погас, — сказал он.

Они нашли место, где горел костер. Возле ног их смутна белел выжженный круг земли. Под тяжестью шагов зашуршали наброшенные ветки.

— Большой костер был, — заметил паренек.

Ибрагим присел и принялся в темноте ощупывать сломанные сучья и примятую траву.

— Эти сучья погашены и затоптаны прежде, чем сгорели до конца. Видно, кто-то поднял их с места, и они поторопились уйти, — задумчиво сказал он.

— И куда же? — спросил паренек.

— Не знаю.

Ибрагим опять принялся обследовать землю, водя по ней ладонью с растопыренными пальцами.

— Ничего не разобрать в темноте. Здесь вроде мул ступал. Копыта повернуты к границе.

— Пошли, Ибрагим! — заторопил его паренек.

— Рассвета надо дождаться. Айда за мной!

Ибрагим повел его через кусты к невысокому валуну, выбрал там укромное местечко и сел. Паренек прижался к нему.

— Ты сосни маленько, — предложил ему Ибрагим.

— А ты?

— Мне неохота, а ты спи. Небось, умаялся.

Паренек хотел сказать, что им нужно спать по очереди, но веки его сами собой сомкнулись, и он, что-то пробормотав, тут же уснул.

Ибрагим опустил голову на колени и замер в такой позе, не закрывая глаз.

Было еще совсем рано, когда паренек почувствовал, что кто-то легонько трясет его за плечо.

— Кто это? — крикнул он спросонок.

— Не ори! Это я, Ибрагим.

Паренек протер глаза.

На востоке небо слегка розовело. Сумерки еще не растаяли, но на близком расстоянии было видно достаточно ясно. Ибрагим снова подошел к тому месту, где горел костер, и принялся внимательно осматривать все вокруг него.

— Они, и думать нечего, — сказал он. — Вот следы мула. Прямиком к границе отправились. Идем!

— Давай сообщим пограничникам!

— Некогда. Пока им все объяснишь, пока они поймут, что к чему, будет поздно. Мы с тобой так перейдем границу, что никто ничего не заметит.

Старый контрабандист, он не хотел иметь никаких дел с пограничниками даже тогда, когда мог воспользоваться их помощью, и быстро придумал предлог, чтобы отговорить паренька.

Они двинулись по следам. Спустя примерно час Ибрагим притянул к себе паренька.

— Видишь впереди тропинку? По ней наряд пограничников проходит. Но сейчас еще рано.

Тропинка вилась между кустами шиповника, кизила, ежевики, дикими яблонями, низкорослыми елями и соснами. Пробраться через них было очень трудно, и, пожалуй, лишь опытный контрабандист мог бы благополучно преодолеть эту живую изгородь. Бросив настороженный взгляд по сторонам, Ибрагим схватил паренька за руку и потащил его за собой сквозь заросли, перешагнув тропинку широким шагом, отпустил его руку и, не останавливаясь, побежал дальше. Паренек едва за ним поспевал. Он уже совсем запыхался, когда Ибрагим замедлил шаг. Граница осталась позади, метрах в двухстах-трехстах от них. Через некоторое время Ибрагим пошел зигзагами вдоль границы, внимательно глядя себе под ноги. Внезапно он остановился и махнул рукой пареньку, подзывая его. Он напал на следы — небольшие ямки от копыт мула и неясные отпечатки резиновых постол. Опустившись на одно колено, Ибрагим осмотрел их, задумчиво поднялся, отошел назад и снова склонился над следами. Паренек не сводил с него глаз.

— В чем дело? — спросил он. — Здесь шли трое.

— Стало быть, его заставили идти.

— Нет, мул был опять тяжело нагружен. Смотри, как глубоко ушли копыта в рыхлую землю. Много поклажи было у твоего геолога?

— Рюкзак, маленькая палатка, молоток, сумка.

— А мул навьючен порядком Он тоже был, в постолах?

— Почему же в постолах? В ботинках.

— А потому, что третий тоже был в постолах. Плохо дело!

Паренек смотрел на него выжидательно.

— Деньги у него с собой были? — неожиданно задал новый вопрос Ибрагим.

— Что-то не заметил.

— Зачем же его тогда уволокли через границу? Ты как думаешь, а?

— Не знаю, — ответил паренек и тоже задумался.

Ибрагим снова пошел по следам, которые вывели их из леса к поросшему травой холму.

— Здесь они не таились. Шагали прямо. Знали, что их ждут.

— Почему ты так думаешь? — удивился паренек.

— Если б они не торопились, то шли бы лесом, а не гнали нагруженного мула по холму. А раз выбрали холм, значит, знали, что их ждут.

— Может, за ними гнались?

— Тогда уж им совсем ни к чему переть напрямик. Холм-то отовсюду видать.

Они поднялись на гребень, тянувшийся довольно далеко. Горизонт перед ними расширился.

Вдруг Ибрагим бросился ничком на землю.

— Ложись! — крикнул он пареньку.

— Зачем? — спросил тот и лег, не дожидаясь ответа.

— Плохо дело, — заметил Ибрагим немного погодя.

— А я ничего не вижу, — сказал паренек.

— Ты, может, и не видишь, зато тебя видно так, что лучше и не надо.

Солнце поднялось над горизонтом. Трава стряхивала с себя ночную росу, и она стекала по стебелькам, блестя мелкими слезинками.

— Дальше все голый холм, — недовольно покачал головой Ибрагим. — Напрямик идти нельзя.

— Нельзя, — согласился с ним паренек. — Что же делать?

Ибрагим огляделся по сторонам и пополз назад. Паренек последовал за ним. Когда вершина холма заслонила горизонт, они поднялись и быстро направились к лесу, росшему у его подножия. Паренек то и дело оборачивался назад и с грустью смотрел туда, где они обнаружили следы. Очутившись в лесу, Ибрагим не стал забираться вглубь, а двинулся вдоль опушки.

Начало припекать, когда они вышли к цепи обнаженных горных вершин. Ибрагим начал карабкаться вверх по осыпи между двумя каменными скатами. Паренек лез за ним, опираясь на топор.

— Куда мы идем? — крикнул он.

Ибрагим не ответил. Он добрался доверху, прижался к скале и осторожно высунул голову, чтобы посмотреть, что делается впереди. Паренек дополз до него и пристроился рядом.

Перед ними, насколько хватал глаз, тянулись зеленые возвышения, кое-где между ними темнел лес.

— Смотри-ка, дым! — воскликнул паренек.

— Где? — повернул к нему голову Ибрагим.

— Вон там, на той вершине, возле леса!

Ибрагим приставил козырьком руку к глазам и посмотрел в ту сторону. Потом решительно произнес:

— Они.

— Может, пастухи?

— Это мы сейчас посмотрим, — задумчиво сказал Ибрагим и скользнул вниз по осыпи. Паренек спустился за ним.

Они снова пошли лесом.

К полудню оба лежали среди зарослей, в нескольких стах метрах от костра, дым от которого заметили издалека. Место, где они укрылись, находилось на возвышении, и они могли беспрепятственно за всем наблюдать. Ибрагим отломал две ветки попушистее, накрыл одной голову паренька, а другой — свою. Паренек лежал на животе, опираясь подбородком на сложенные руки. Топор он положил перед собой. Ибрагим устроился на боку, чтобы не беспокоить раны. Дуло его ружья было направлено на костер и слегка приподнято кверху, чтобы туда не набилась земля.

Паренек, нетерпеливо шнырявший глазами по сторонам, взволнованно воскликнул:

— Смотри, у них и палатка есть!

— Вижу, — откликнулся Ибрагим.

За костром простиралась довольно широкая поляна, на краю которой, возле леса, белела палатка.

— Они? — спросил паренек.

— Не знаю, — ответил Ибрагим.

— О чем ты думаешь?

— Не видно ни Незифа, ни Лимана.

— Геолога тоже там нет.

Солнце палило нещадно. Паренек почувствовал, как за воротник ему стекает пот, и заворочался. Ибрагим лежал неподвижно.

— Давай вернемся и пойдем по следам, — предложил паренек.

Ибрагим не ответил.

— Ну давай, — понизив голос, настаивал паренек. — Они, может расправляются с ним сейчас, а мы тут отлеживаемся.

— Да уймись ты и лежи спокойно! — приказал ему Ибрагим.

Паренек с недовольным видом снова начал смотреть в сторону костра. И вдруг тихо сказал:

— Глянь-ка, мой мул! Видишь?

Из-за палатки показался мул. Он медленно переступал ногами, пощипывая траву. Люди у костра задвигались.

— Молчи!

Ибрагим придавил голову паренька к траве. В нос ему ударил запах земли, корней и зелени. Он высвободил голову и снова впился взглядом в палатку.

— Мул тут. А где же геолог?

Из ложбинки, где горел костер, выскочил человек, пересек поляну, взял мула за повод и подвел его к группе людей. Там его оседлали, навьючили на него разные мешки, привязали к седлу два ящика и повели куда-то вниз.

— Эх, увели моего мула! — вздохнул паренек.

— За провизией пошли. Вернутся.

— А геолог-то пропал! Убили, не иначе, — с отчаянием сказал паренек.

— Хватит ныть! — сердито заметил Ибрагим.

— Вот что: я проберусь лесом к палатке и посмотрю, что там, — предложил паренек.

— Заметят тебя, и тогда — все, пиши пропало.

— Что же, так и сидеть, сложа руки?

На этот вопрос он не получил ответа.

Низенький человек, сидевший у костра, подошел к палатке, заглянул в нее и вернулся. Разостлал на траве что-то белое — видно, скатерть, расставил на ней приборы и сел.

Ибрагим зорко следил за палаткой, но не упускал из виду и того, что происходило у костра.

Спустя некоторое время из палатки вышел человек среднего роста. Потянувшись, он подошел к костру и сел на траву. Все другие отошли в сторонку, остался только низенький, который ему прислуживал.

— Тебе хочется есть? — спросил Ибрагим.

Паренек проглотил слюну и храбро ответил:

— Нет.

— А я бы не отказался, — простодушно признался Ибрагим.

Паренек снова начал настаивать на том, чтобы пробраться ползком к палатке.

— Да там никого нет, — сказал Ибрагим.

— Откуда ты знаешь? Ведь не видно же.

— Был бы внутри человек, так ему еду бы снесли туда, — рассудительно заметил Ибрагим.

— А если там лежит связанный геолог?

— Сейчас мы это выясним. Если он там, его кто-нибудь караулит. И тогда, как только этот наестся и вернется в палатку, к костру придет другой.

Человек у костра, видно, закончил свой обед, попил воды и вернулся в палатку. Но оттуда никто не показался.

— Стало быть, он там один, — прошептал словно про себя Ибрагим.

— Я все ж махну туда.

— Сиди, а то все дело испортишь.

— Мул-то пропал, — со слезами в голосе сказал паренек.

— Ты о человеке думай!

Спустя несколько часов люди с мулом возвратились, развьючили его и пустили пастись на поляну.

Когда солнце склонилось к западу, ноги у обоих одеревенели. Ибрагим лежал все так же неподвижно, опершись щекой о приклад карабина.

Из-за скал, окаймлявших поляну с севера, показался высокий человек и направился к палатке.

— Ты его знаешь? — спросил Ибрагим сдавленным голосом.

— Как будто знаю.

— Майор… Плохо дело!

— Это разве не капитан, который раньше служил на заставе?

— Да, его еще тогда в майоры произвели.

— Я его лет пять не видел.

Ибрагим задумался. Он знал, какие дела заставляли майора постоянно переправляться через границу. Он даже как-то переносил пакеты по просьбе Кыню, но отказался встречать и провожать перебежчиков, когда Кыню попытался вовлечь его в группу майора.

«Незиф и Лиман где-то здесь, — решил Ибрагим. — И похищение это — дело рук майора».

Солнце садилось. Его косые лучи бросали красноватые отблески на скалы. Зелень поляны как бы смягчилась, стала более сочной. Из палатки выскочил майор и что-то крикнул людям у костра. Низенький тут же подбежал к нему. Майор, видно, отдал ему какое-то распоряжение, и тот быстро исчез в лесу. Немного погодя оттуда вышли двое.

— Незиф! — прошептал Ибрагим и стиснул зубы.

— Геолог! — удивленно произнес паренек и подался вперед. Ибрагим тут же прижал его голову к земле.

Они вошли в палатку, но Незиф сразу же вышел и встал чуть поодаль, лицом к ней.

— Плохо дело! — пробормотал Ибрагим.

— Стреляй! — возбужденно предложил паренек.

— Их много.

— Много, а оружия ни у кого нет.

— Ерунда. У них, поди, и автоматы есть.

— Ты уверен?

— Знаю я их.

Паренек закусил травинку, принялся нервно ее жевать и, замолк.

Внезапно люди у костра приподнялись и повернули головы к палатке.

— Что там происходит? — спросил паренек, выплюнув травинку.

— Не знаю.

— Чего это они все уставились туда?

Ибрагим неопределенно пожал плечами.

— Смотри, один побежал к палатке!

— Лиман.

— Это он вел мула…

Человек, подбежавший к палатке, остановился возле Незифа, обменялся с ним парой слов, вернулся к костру, схватил несколько фляг и бегом отнес их в палатку. По лицу Ибрагима скользнула тень тревоги.

«Избили его до полусмерти, а теперь водой отливают, чтобы в чувство привести. — Он бросил быстрый взгляд на паренька: — Хоть бы не догадался…»

— Выходят! — нетерпеливо воскликнул паренек.

— Тише ты! — шикнул на него Ибрагим.

— Они.

У входа в палатку показались Незиф и геолог. Они вышли как будто в обнимку и скрылись в лесу.

— Что это, Незиф его обнял? — удивился паренек.

— Не знаю, — глухо ответил Ибрагим, и лицо его совсем потемнело.

Начало смеркаться. Скалы, поляна, лес — все слилось в синевато-серую пелену, на фоне которой белела неясным пятном палатка. В сгущающемся мраке ярче вспыхнуло пламя костра.

— Видишь, сколько дров припасли? Здесь, видать, заночуют, — прошептал Ибрагим почти в самое ухо пареньку. — Пошли отсюда, только тихо!

Они выбрались из своего укрытия, доползли до леса, поднялись и зашагали дальше. Ибрагим взял карабин на изготовку, указательный палец его правой руки лет на спуск. Паренек крепче сжал в руках топор, чтобы быть готовым в решительный момент.

Пока они подходили к палатке с другой стороны леса, совсем стемнело. Дальше чем на два-три шага ничего не было видно. Паренек открыл было рот, чтобы задать Ибрагиму какой-то вопрос, но тот толкнул, его локтем в бок, и он промолчал. Ибрагим шел впереди, у самой опушки леса — не углубляясь и не выходя из него. Так он не терял направления и в точности знал, где находится в данную минуту.

Вдруг паренек пригнулся к земле и быстро двинулся к поляне. Ибрагим с удивлением посмотрел на него, догнал и дернул его за рукав.

— Ты куда? Спятил, что ли?

— За мулом, — умоляюще прошептал тот в ответ.

— Все дело испортишь!

— Не могу я бросить мула!

Ибрагим рассердился.

— Из-за мула человека погубишь!

Паренек грустно поник головой.

Послышались шаги. Кто-то шел со стороны леса. Ибрагим присел рядом с пареньком и направил на звук шагов дуло карабина. Недалеко от них остановились две неясные фигуры, послышался хриплый голос. Они сразу его узнали — Незиф.

— Ляжешь между палаткой и костром, — приказывал Незиф, — и будешь глядеть в оба. Я выпущу его и пошлю к границе, а там снова поймаю. Не то эти здесь могут его прикончить. Хватятся его — подыми тревогу, мол, сбежал он, а я за ним вдогонку пустился. Только смотри у меня, не завари какой-нибудь каши!

— Не бойся, — ответил другой голос.

— Лиман, — шепнул Ибрагим, подтолкнув локтем паренька.

Они расстались. Лиман вышел из лесу, Незиф вернулся назад. Как только заглохли его шаги, Ибрагим быстро вскочил. Лицо его искривилось от боли, он ощупал живот и грудь.

— Что с тобой? — спросил паренек, заметив движение Ибрагима.

— Ничего… Понял, о чем они говорили?

— Кого это Незиф собирается выпустить?

— Твоего геолога. Незиф что-то задумал. И не к добру…

— Что теперь делать?

— Там видно будет. Пошли!

— Куда?

— За Незифом.

Прислушиваясь и держа ружье наперевес, Ибрагим начал осторожно пробираться между темными стволами деревьев. Паренек бесшумно последовал за ним. Скоро лес кончился. Они вышли на широкую полосу каменистой земли, загадочно белевшую перед ними под холодным светом звезд. Дальше начинался какой-то подъем, едва видимый отсюда. На полосе земли мелькнула тень человека и тут же растворилась в темноте.

— Видел? — возбужденно прошептал паренек.

— Незиф, я его по походке узнал, — тихо ответил Ибрагим и двинулся в сторону, где скрылась мелькнувшая тень.

Они дошли до подножия возвышения, не очень высокого, но на фоне ночного неба выглядевшего внушительным. Ибрагим и паренек переглянулись. Незиф будто сквозь землю провалился.

— Эх, упустили! — с сожалением сказал паренек.

Ибрагим с беспокойством осмотрел землю.

— Ты подальше от меня иди! — шепнул он и стал подниматься вверх, ускоряя шаги.

Над темной четкой линией вершины на порядочном расстоянии от них вырос человеческий силуэт.

«Он!» — сказал себе Ибрагим и побежал. Паренек бросился за ним, но вдруг оступился и растянулся во весь рост. Мигом вскочив, он побежал дальше, подгоняемый единственной мыслью — помочь геологу, спасти его. Совсем другие мысли волновали спешившего впереди Ибрагима. Для него случай с похищением геолога подвернулся очень кстати. Чтобы Ибрагим мог жить спокойно, Незифа нужно было убрать. Чужая территория, темная ночь — чего же лучшего он мог еще желать, собираясь навсегда расквитаться с Незифом?

Но тьма снова поглотила человека, за которым они охотились. Наверху, куда Ибрагим и паренек поднялись, тяжело дыша, не было ни души. Но Ибрагим не отчаивался.

— Поживей! — прикрикнул он на паренька. — Мы ему перережем путь. — И он пустился дальше, разгорячившись от погони, но ни на минуту не забывая об осторожности.

Звезды в небесной выси стали отчетливее. Порыв холодного ветра пронесся над вершиной, всколыхнул заснувшие травы и затих в ущельях.

Всю ночь Ибрагим и паренек плутали возле границы, но Незифа и след простыл.

Утреннее солнце осветило их бледные от усталости и бессонницы лица. Обоих мучил голод.

— Надо вернуться назад, — предложил несдававшийся Ибрагим.

— Куда?

— Туда, где мы видели его ночью.

Они молча пошли.

На гребне холма Ибрагим присел на корточки, заметив несколько примятых стебельков травы.

— Здесь прошел, — заметил он, осматриваясь вокруг в поисках других следов.

— Может, это твои или мои, — недоверчиво протянул паренек.

— Мы прошли стороной, — возразил Ибрагим, продолжая упрямо осматривать каждый клочок земли.

Они спустились вниз. На каменистой земле, скудно поросшей травой, трудно было различить какие-нибудь следы, на Ибрагим не унывал.

И вдруг утреннюю тишину разорвали далекие выстрелы.

— Слышишь? — возбужденно спросил паренек.

— Два, три… — считал Ибрагим. — Это пограничники.

— Наши! — радостно воскликнул паренек. — Айда к ним!

— Плохо дело, — озабоченно пробормотал Ибрагим. — Теперь загремят и эти… Как мы выберемся?

Но паренек не обратил на его слова никакого внимания и ускорил шаги. Ибрагим шел за ним с недовольным видом.

Скоро путь им преградила скалистая горная гряда. Одним концом она упиралась в травянистый холм, с другой стороны тянулась крутая осыпь, у подножия которой бежал ручеек, блестевший в утренних лучах солнца тонкой серебряной ниточкой.

— Давай обойдем ее стороной, — предложил Ибрагим.

— Лучше напрямик, — нетерпеливо махнул рукой паренек.

Вдруг он остановился как вкопанный и впился глазами в торчащие камни. Ибрагим глянул туда же, и сердце его гулко забилась. За одним из камней виднелась фигура широкоплечего человека в кепке. Приложив козырьком руку к глазам, он всматривался в сторону, откуда слышались выстрелы.

— Незиф! — беззвучно шевельнулись губы паренька.

Руки Ибрагима сами собой подняли ружье.

Но человек у камней, видно, почуял опасность и резко обернулся. На лице его выразилось недоумение. В двадцати шагах от него стоял паренек, сбежавший от него позавчера. Зрачки его холодно сверкнули. Но в тот же миг он заметил человека с ружьем, стоявшего немного позади и целившегося в него.

«Ибрагим!» — молнией мелькнуло у него в сознании, и он мгновенно бросился на землю и затаился за камнем.

С той же быстротой залег и Ибрагим. Глаза его гневно сверкнули. Хриплым, злым голосом он крикнул пареньку:

— Ложись, чего рот разинул!

Паренек кинулся на землю, не выпуская из рук топора.

— Стреляй! — крикнул он. Ибрагим прижал приклад к плечу.

— Стреляй! — повторил паренек и поднял голову к Ибрагиму.

— Береги голову! — сердито прошипел он в ответ.

Прошло несколько напряженных секунд. Глаза Ибрагима не отрывались от места, где скрылся Незиф. И вот он заметил, как из-за камня, словно головка змеи, показалось и выползла немного вперед дуло обреза. Ибрагим взял его на мушку, прищурил левый глаз. Указательный палец правой руки лег на спуск. Правым глазом он увидел, как Незиф, чтобы прицелиться, осторожно, точно высматривающий добычу кот, приподнял голову. Ибрагим выждал, пока покажутся кепка и полоска лба настолько, чтобы мушка слилась с ними, и нажал спуск.

Резко прозвучал выстрел. Над дулом карабина всколыхнулось небольшое облачко. Паренек возбужденно вскочил.

— Ложись! — яростно взревел Ибрагим.

Паренек хлопнулся на живот.

— Убит, убит! — закричал он, прижимаясь к земле.

— Ты не знаешь Незифа, — глухо сказал Ибрагим. — Потерпи, еще ничего не известно.

Он выждал немного, не отводя ружья. Над головой Незифа закружилось несколько мух. Ибрагим отодвинулся в сторону и пополз, чтобы со стороны заглянуть за камни. Показались ноги бандита. Они были неподвижны.

Паренек с волнением следил за осторожными движениями Ибрагима. А тот приподнялся и, прячась за камнями, приблизился к Незифу. Он лежал, прижавшись лицом к прикладу обреза. На гладком дереве приклада и каменистой почве алели капли еще не свернувшейся крови. Но Ибрагим все еще не верил. На цыпочках подошел поближе, наклонился, схватил дуло обреза и выдернул его резким движением. Голова Незифа беспомощно откинулась в сторону. Зрачки его холодных стальных глаз были недвижны — пуля продырявила лоб под самым козырьком кепки. Ибрагим облегченно вздохнул и выпрямился. К нему тотчас подбежал встревоженный паренек.

#img_11.jpeg

— Пошли скорее к пограничникам! — испуганно воскликнул он.

— Подожди. Не оставлять же нам его здесь, — ответил Ибрагим.

Они оттащили труп в щель между скалами и закидали камнями. Затем Ибрагим взял свой карабин, подал обрез Незифа пареньку и решительно сказал:

— А теперь пошли за твоим геологом.