Нарисуй мне лето…

Ружанская Наталья

В этот сборник вошли стихотворения разные по форме, содержанию, настроению, но объединяет их предельная искренность автора. Это своего рода поэтический дневник современной женщины, которая, желая поделиться своим мироощущением, своими переживаниями, собрала в этой книге произведения, раскрывающие ее душу.

ISBN 978-5-4490-5442-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Нарисуй мне лето

Остановиться бы…

Минуты превращаются в года. Столетьями становятся недели… Мелькают лица, даты, города… И ливнями сменяются метели, А мы бежим, пытаясь ухватить, Незримый луч мифического счастья, И в гонке этой забываем жить, Пеняя на судьбу и на ненастья. Остановиться бы… Вдохнуть зарю, Позволить быть обласканной прибоем, Успеть сказать судьбе: «Благодарю!»… И окунуться в небо голубое..

Неизбежное

Жестокость времени и ненависть зеркал Все четче ощущаю на себе, Но безрассудства юного запал Еще искрится вопреки судьбе. Как пленница, девчушечка — душа Живет в оковах моих зрелых лет. Подкрадывается Вечность не спеша. Нет выбора и выхода здесь нет… Когда-нибудь моя душа опять Пройдется по ромашковым полям, Росой умоется, помашет стае птиц И улыбнется старым тополям…

Не стучи в мою душу

Не стучи в мою душу — не надо. Там давно лишь печаль и усталость. Там последние дни листопада Да тоски и отчаянья малость. Там неверие острым осколком Ранит каждого, кто был смелым, По ночам оно воет волком, Да плетет мои сны неумело. Не стучи. Все равно не открою. Будь ты трижды судьбой мне назначен. Слишком долго саднило болью То, что я за улыбкой прячу.. Приросло. Прижилось. Диагноз. Было маской, а стало мною, Исключая любую разность. Не стучи. Я тебе не открою.

Пожелание

Путям земным и тропам нет числа, И заблудившись в лабиринте измерений, Мы ищем хоть немножечко тепла, Любви и простоты решений. Пусть друга верного надежное плечо С тобою будет в трудную минуту, В родном окне пусть теплится свечой Надежда, прогоняющая смуту. Отдай весь жар своей большой души, Тому, кто жаждет веры и участья. Отдай. Весь. Без остатка. Поспеши. Ведь делишь счастье — вдвое больше счастья!

Разрешаю

Разрешаю себе быть любимой! Разрешаю себе быть успешной! Разрешаю себе быть счастливой — Чтобы счастье было безбрежным! Разрешаю себе быть здоровой! Разрешаю себе быть активной! Разрешаю себе быть веселой, Молодой, заводной, креативной! Разрешаю себе быть богатой, С самой лучшей на свете работой! Разрешаю себе быть везучей! Окруженной теплом и заботой! Разрешаю себе быть чудачкой И смеяться заливисто-звонко, Чтобы в двери любовь и удача Постучались настойчиво-громко! Разрешаю заботам, проблемам Провалиться немедленно в бездну! А болезням, унынью и лени Разрешаю навеки исчезнуть!

Привычка

Тоска — безнадега. поникшие плечи. Пустой, безразличный, рассеянный взгляд. Я рада забыться, да время не лечит, В бокал подливая сомнения яд. А в пальцах дрожит незажженная спичка… Решаю — сгореть ей иль пусть поживет? Привычка. Привычка. Ты просто привычка. Твержу я, как мантру: «И это пройдет.» С тобой бы проститься, пока еще лето, Пока еще солнце и хочется жить… Чтоб память, как сон, растворилась с рассветом, Навек оборвав эту тонкую нить.

Просто — жить!

Я жила, как умела. И даже когда-то любила. Мне дарили цветы, меня воспевали в стихах. А сейчас перед бездной пугающе-черной могилы, Я хочу, чтоб душа затерялась моя в облаках. Мне на этой земле довелась слишком тяжкая ноша. Не расправить уж плеч, и нести я ее не хочу. По пути в неизвестность этот груз надоевший я сброшу И на крыльях незримых в никуда навсегда улечу. Там не будет ни снов, ни тревожащих душу сомнений, Полуночных звонков, раздражающей так суеты. Только яркая синь, только запахи райских цветений, Только мир и покой, только ставшие явью мечты. Так чего я цепляюсь за плеть, занесенную жизнью? И целую ее, и шепчу ей: не дай умереть! Полосуй! Только дай еще время до тризны — Мне еще очень многое надо успеть! Долюбить. Выпить этот бокал без остатка. Ошибиться. И снова грехи замолить. Ненавидеть. Простить. Что бы было и горько и сладко… Просто жить… просто жить… просто жить!

Любимый, расскажи мне сказку…

Любимый, расскажи мне сказку на ночь, В которой между нами нет километров, В которой барабанит по крыше дождь, А ты укутал мои плечи пледом. И можно уже никуда не спешить — Закрыты надолго все вокзалы… А утром кофе тебе сварить Или купить в киоске журналы. Любимый, знаешь — пусть будет зима. И мы в заложниках у погоды. Обнявшись, будем сидеть у окна И обсуждать коварство природы. Или давай погасим в доме свет, И свечи зажжем, чтобы чуть согреться,,, Любимый, ты спишь? И я еще нет… Я слушаю, как бьется твое сердце…

Миражи

Очумев от весны, этот город размяк от тепла. И ленивые сумерки медленно гасят закат. Переулками тихими — я и подруга-луна, Чуть касаясь земли, мы идем тихой музыке в такт. Мы молчим об ушедшем, как будто знакомы сто лет, И рождаются мысли и чувства почти в унисон. Молчаливый вопрос и такой же безмолвный ответ… А высотки вокруг зажигают гирлянды окон. В этих окнах чужая, возможно счастливая жизнь… Им нет дела до нас, да и мы непричастны. Почти. В лунном свете реальными кажутся все миражи И волшебную сказку рисуют седые лучи. Я б реальность свою променяла на лунный мираж, Где уютно, тепло и так далеко до зимы. Только снова и снова упорно иду на вираж… Остаются мечты и наивно-невещие сны…

Мгновения

Время сжалось до точки И исчезло в пространстве. Лишь три дня и три ночи — Как мираж постоянства. Города и вокзалы — От улыбки до стона. На сто лет запоздала Наша страсть вне закона. Растворяет минуты В синих сумерках вечер. Ни любви, ни разлуки Не бывает навечно. Не найдя утешения, И не в силах расстаться Мы считаем мгновения Долгожданного счастья.

Сопят мои малышки

Сопят мои малышки в тишине. Что снится им в волшебном мире ночи? Быть может это виделось и мне Еще задолго до рожденья дочек? Ах, детства беззаботная пора, Где жизнь рисует на асфальте мелом… В ночной тиши бормочет детвора, И видит сны, что я не досмотрела.

Мне по жизни везет

Мне по жизни везет на хороших людей, На улыбки, на теплые взгляды, На любовь и на ласку, на верных друзей, Что всегда мне и искренне рады. Продолжаюсь я в детях своих и стихах, Не боясь, что уйду безвозвратно. Отражаясь девчонкой в любимых глазах, Верю в каждое лучшее «завтра». Мне Вселенной подарено счастье — любить, А судьбою так много обещано: Каждый день, каждый миг, как последний прожить. Да! Я просто счастливая женщина.

Повода нет…

Повода нет для печали и грусти —. Просто в окно постучался январь. Скоро хандра из объятий отпустит: Больше не хочется, больше не жаль Карего взгляда и слов нежных-нежных, Тихих признаний: «скучаю, люблю…» Дней ожиданий, часов безмятежных… В звонкий бокал до краев я налью Страсти пылающей, боли прощаний, Веры, надежды и каплю обид, Горечь потерь и пустых обещаний. Выпью. чтоб был навсегда позабыт Наш сумасшедший пленительный август. Россыпь созвездий, волшебная ночь. То, куда путь мне навеки заказан. Прошлого тени рассвет гонит прочь.

Ожидание

Барабанная дробь дождя И промозглый осенний ветер. Знаю: где-то ты ждешь меня, Но пока не нашел, не встретил. И однажды, когда листва Завихрит вдруг в прощальном вальсе, Мы сойдемся, чтоб никогда Уже больше не расставаться. Я ведь жду тебя много лет, Свято веря: ты здесь, ты рядом. Ничего в мире проще нет, Чем столкнуться с тобою взглядом. В суете бесконечных минут, Что срастаются в дни по кругу, Проложив по судьбе маршрут, Приближаемся мы к друг другу.

Ведьмина любовь

Из серебряных нитей дождя, Из осколков лучей предрассветных Создала я Мечту для тебя — Воплощение снов твоих светлых. Украшала гирляндой из звезд, Кружевами морского прибоя, Чтоб ожившей — из сказки, из грёз — Надышаться твоею любовью. Добавляла черемухи цвет, Ароматом окутавший полночь, Чтобы прокляв грядущий рассвет, Ни понять ты не мог и не вспомнить Как забылся в плену моих рук — Карих глаз так опасен омут — И пройдя этот адов круг, Ты не сможешь жить по-другому.

В замкнутом круге

В замкнутом круге бег — Только бессилия стон. Запорошил снег. Это уже не сон. Обруч родных рук. Эхом и в унисон — То ли сердец стук, То ли набата звон Силы расстаться нет. Не отпустить нельзя. Трепетный робкий свет — Наша взошла звезда. Сменится сотня лун В быстром течении дней. Ты был на миг моим. Я навсегда — твоей.

Крепкий кофе горчит сентябрем

Крепкий кофе горчит сентябрем, Лишь на донышке капелька лета Позабыть не дает мне о том, Что растаяло вместе с рассветом. Мне не жаль ускользающих дней. Сохранит память бережно каждый. О глазах и улыбке твоей Вспоминать буду я не однажды. Паутинок невидимый шелк Укрывает рябиновый вечер. Так спокойно… И так хорошо, Но уже на одно лето меньше…

Здравствуй, здравствуй…

Здравствуй, здравствуй. Я шла к тебе тысячи лет, Я искала тебя среди миллионов прохожих. Знаю. Знаю, что все это больше похоже на бред Ведь сама в чудеса я когда-то не верила тоже. Мы встречались не раз на бескрайних просторах Земли, Мы терялись в веках. Разводило с тобою нас время. Развернув паруса, уходили твои корабли А меня увозило в кибитке цыганское племя. Тебе рея — конец, для меня — самый жаркий костер. Только что нам с тобою условности тленного мира? Я вернулась сюда, чтоб ты меня снова нашел. Ты воскрес для меня, чтобы я тебя вновь полюбила. И за этот итог я готова еще раз прожить Каждый миг, каждый шаг и всю боль до последнего стона Для того, чтоб навек обрести это право — любить! И согреться душой у любви твоей снова и снова.

Миллион причин

В вороновой пряди злое серебро. Как вода сквозь пальцы, время утекло. И другим по двадцать развеселых лет, Что ушли, оставив легкой грусти след По мечтам и детской вере в чудеса, Где на мир смотрели, распахнув глаза. Сквозь диоприй призму и осенний сплин — Недовольству жизнью миллион причин. Только рано крылья прятать в нафталин. Для простого счастья миллион причин: Чашка кофе утром. Изумрудный луг, Жаркие объятья сильных, нежных рук…

Пророчество

Полночь-колдунья мне снова поможет Тихо проникнуть в твой сон. Не испугает, не потревожит — Станет лишь сказочным он. Карие очи, жаркие губы. Знает цыганская дочь: Можешь быть дерзким, Ласковым, грубым — Станет волшебною ночь. Все, что искал ты когда-то по свету, В хрупких и нежных руках. Вспыхнет сознание яркой кометой, И пропадет в облаках. Гибкое тело в сильных объятьях, Шепот отрывистый… стон… Будем не раз в эту ночь умирать мы, И возрождаться вновь… А на рассвете я тихо покину сон твой. В лучах растворюсь… Лишь ожерелье рассыпанной неги Порванной ниткою бус…

Мой Зурбаган

Я придумала свой Зурбаган, Где нет боли, печали и слез, Где сомнений и боли туман Теплый ветер на крыльях унес. Тут сбываются светлые сны, Тут по улицам бродит весна. Гавань тихая — рай для души, Что скиталась по свету одна… Отогревшись теплом твоих рук, Вспомнив, что существует любовь, Я хочу этих сладостных мук, И спешу в Зурбаган вновь и вновь.

Прощай

Был тихий вечер — один на всех. И тихо падал на землю снег. Едва мерцала в тиши свеча. И я молчала, и ты молчал… Свечи не греет дрожащий свет. Нас было двое — теперь «нас» нет. Нам стало больше не по пути. Нельзя остаться — нет сил уйти. Святого чувства растрачен пыл. Спасибо, милый, за то, что был…

Поставьте за меня, родные, свечи

Поставьте за меня, родные, свечи, Чтоб пережить мне расставанье легче И я тогда смогу расправить плечи, Согнутые под тяжестью грехов. С дверей снимите тяжкие запоры, Мороз рисует на стекле узоры, Но смоет их весенний дождик скоро, Сплетенный из мелодий и стихов. И я вернусь домой лучом рассветным, Живым ручьем, веселым летним ветром, Окутанная теплым, ярким светом, Чтоб больше никуда не уходить. Останусь с вами в мыслях и молитвах, Глотком вина в бокале недопитым, Чтоб сердцем, для чудес всегда открытым, Надеяться и верить, и любить.

Странник

Где тебя носило столько лет? По каким скитался ты дорогам? Кем любим был и какую грусть Ты оставил за моим порогом? Плащ скитальца сбрось с усталых плеч Сядь к огню. Забудь свои печали. Расскажи скорее мне о тех, С кем тебя дороги повенчали. Догорят последние угли, Ночь уступит новому рассвету, И не попрощавшись, ты уйдешь… Паруса твои опять наполнит ветер. Ну а я тебя останусь ждать, Будней нить со временем теряя, Не устану у окна стоять, Свои слезы звездам доверяя. Луч надежды в темноте мелькнет И заставит все-таки поверить, Что однажды бесконечный путь Приведет тебя в родные двери.

Признание

Ты мое отраженье, ты моё вдохновенье, Мой спасительный остров, мой счастливый рассвет. Ты мой грех, искупленье, моя боль, исцеление. Ты мой сон безмятежный и полуночный бред. Ты мой мир в ярких красках, явью ставшая сказка. Сумасшедший мой август, изумрудный прибой. Мне легко и свободно. мне тепло, беззаботно, Потому что я тоже любима тобой.

Сон

Мне часто снится старый дом. Мы у камина. Тихий вечер. Неторопливый разговор. В истоме тающие свечи. Я точно знаю: ты со мной, А остальное так неважно. Раз в этот миг, сейчас ты — мой, То сон мой сбудется однажды.

Не дай мне привыкнуть

Не дай мне привыкнуть к теплу твоих рук, Не дай мне проникнуться магией взгляда, Услышать душой твоего сердца стук, В ладони собрав урожай звездопада. Не дай мне поверить, что ты только сон. И в то, что исчезнешь — лишь стоит проснуться… Я просто хочу (вместо тысячи слов) Губами к прохладной щеке прикоснуться.

Остров

Где-то есть безымянный остров, Обитаемый только нами. Мы дорогу нашли по звездам, Что вели нас шальными ночами. Там нет времени. И минуты Не имеют над нами власти. А под облачной крышей приюта — Без претензий житейское счастье. Нам теперь не страшны расстоянья, Потому что наступит вечер И за горечью расставанья, Верю — будет счастливая встреча.

Я на колени лягу кошкой черной

Тебе я на колени лягу кошкой черной, Чтоб под твоей рукой уснуть блаженно. Я стану вдруг уютной и покорной, Внимая этой ласке вожделенно… Пусть надоевший дождь стучит морзянкой И ветер листья гонит что есть мочи. Какое дело нам до этой сыри зябкой, Когда бывают колдовские ночи… Я намурчу тебе всю ласковую нежность, И ты уснешь счастливый и уставший. Волной накроет теплой безмятежность И станет безразлично, что там — дальше…

Размышление

Я словно не живу, я — существую… По лабиринтам будней колеся, В мечтах своих волшебный мир рисую, В реальности же чувствую себя Такую же задерганную жизнью — И нет просвета — оголенный нерв, Такую же измученную мыслью, Что стала я стервознее всех стерв… И все же — на мгновение, но верю: Без компаса и карты — по звезде, Я отыскать в судьбе сумею двери, Что мне откроют долгий путь к себе.

Я устала

Я устала от потерь… Нет! Ты слушай! Наглухо закрыла дверь В свою душу! Я устала от разлук И прощаний, От предательства, От мук, обещаний. От тебя уйти могу — Точно знаю. От себя не убегу… И… прощаю.

Я хочу подарить тебе этот рассвет

Я хочу подарить тебе этот рассвет, Что крадется по городу спящему, Потому что важнее и правильней нет Ничего, кроме дня настоящего. Мы оставили в прошлом обиду и боль. Наперед мы не станем заглядывать. Лишь сегодня сыграю я главную роль, Чтобы душу любовью порадовать. А когда за тобою закроется дверь, Я пройду лабиринтами памяти, Чтоб минутки собрать до одной, без потерь, Словно нищий копейки на паперти. Пусть не будет вчерашних тревожных звонков И нарочно незапертой двери, И предательских слез, торопливых шагов — Чтобы в «завтра» скорее поверить.

Мой Симферополь. Пушкинская

По тихой улице, не торопясь, пройдись, Вдыхая ароматы лета, И ты увидишь (только приглядись) — Здесь бродит тень Великого Поэта. По этой улице столетие тому Гуляли дамы в кринолинах пышных. И развлекая праздную толпу, Цыган показывал танцующего мишку. По вечерам, устав от рифм и дум, Бродил по этой улице Жуковский. И здесь же «революции трибун» Читал стихи Владимир Маяковский. Гуляла этой улицей война. Притихшей и поникло-тусклой, Но не забудет, знаю, никогда Своих расстрелянных актеров Русский 1 . С тех пор прошло уже немало лет, Но с каждым днем становится все краше, Как в дорогой оправе самоцвет, Родная Пушкинская наша.

Я — Женщина

Я — Женщина! Да. Я порой глупа, Но, согласись, тебе же так приятно, Когда я с замираньем, чуть дыша, Шепчу тебе в ответ: «Невероятно!» Я — Женщина! Могу капризной быть И губки дуть: «Хочу в-о-о-о-н те конфеты…» Великодушным хочется прослыть? А значит — мне прощается и это. Я — Женщина! Могу я слабой быть Лишь для того, чтоб ты утроил силы, Что бы потом народная молва Тебя на все лады превозносила. Я — Женщина. А значит я могу Без помощи галантных, щедрых, сильных Растить детей. Карьера на бегу, Ну а еще могу парить на крыльях Меж парикмахерской и кухонной плитой, Стараясь быть красивой, умной, стильной… Я — Женщина! Я рождена такой, Поэтому обязана быть сильной.

Всем, кому «за…», посвящается

Соткан вечер из звездной пыли, И горят в вышине алмазы. Лишь вчера молодыми были. Нам хотелось всего и сразу. У костра в тишине мечтали, Заглядевшись на пламени танцы, Как отправимся в дальние дали, Как вершины нам покорятся. Как построим мы славный город, Где повсюду лишь смех и песни. И здоров будет каждый и молод — Отменяются все болезни. Где тот мир из мечты и надежды? Растворился в житейском тумане. Только щемит, как прежде, сердце Да звезда за собой поманит. И пускай мне уже не двадцать, Но в глазах все же пляшут черти. Проще нет, чем с мечтой расстаться, А сберечь — потрудней, поверьте!

Я боюсь ночей

Я боюсь ночей: опять бессонница. Буду мерить комнату шагами И крылом печаль к душе притронется По теплу, утраченному нами. По мечте — столь дерзкой и несбывшейся, По любви, давно ушедшей в вечность. Наш ребенок, так и не родившийся, Знает, что такое бесконечность…

Маюсь

Маюсь. опять мне не пишется. Вновь не найду нужных слов. Словно не спиться, не дышится — Мне не хватает стихов. В тягостном сером безлунии, В бешеном танце огня, В жизненном общем безумии — Рифма спасала меня. Как для святого — молитва, Узнику — неба клочок, Ратнику — честная битва, Мне же — сердечность строк. Нет. не нужна известность, С маститыми в ряд не рвусь. Строк лишь наивную честность Я потерять боюсь.

Ты не верил в любовь…

Ты не верил в любовь. Называл это все пустяками. И так твердо ногами стоял на земле. Ты расчетливо жил, Спал спокойно ночами И считал всех, кто грезит, Слегка «не в себе»… Но однажды (судьба ведь большая шутница!) В твое сердце как будто Вонзился клинок. И дыхания нет, И ночами, как прежде, не спится, И по нервам бежит электрический ток. Да! Была хороша, как богиня, Как ангел, как демон! Потерял ты себя В желании ей угодить. Только сердце ее Оставалось и глухо и немо — Как когда-то и ты, Она не умела любить… Изможденный бессонницей, Ты рыдал, мне уткнувшись в колени, Изливая всю боль, Что скопилась в душе… А я мысленно вдруг оказалась В дождливом апреле, Вспомнив тот приговор, Что когда-то ты вымолвил мне: Мол, мы взрослые люди — Пора перестать верить в сказки, И привязанность хуже кандальных оков, Что и верность, и нежность, душевность и ласка — ерунда… Ты не верил в любовь.

Рождаются, как дети

Рождаются, как дети — в муках, строчки. Вся жизнь, вся боль — на острие пера, И страх, что можно не дойти до точки, Что Завтра так похоже на Вчера. К чему стараться? Все равны пред смертью, Но знает каждого в лицо Творец. Он сможет по заслугам всем отмерить Своей любви, когда придет конец. Не потому ль бессонными ночами, Распяв себя на крестовине строк, Я так самоуверенно мечтаю Попасть к Нему, когда наступит срок.

Забыто

Забытая сказка, закрытая книга, Но где-то среди пожелтевших страниц Засохшей ромашкой хранится интрига И стон, покидающих родину, птиц. Границы и время придуманы нами, Чтоб страх и сомненья свои оправдать. Во всем и всегда виноваты мы сами. Забыто. Забыто… И можно не ждать.

Моим виртуальным друзьям, реальнее которых не бывает

Я знаю: по ту сторону Вселенной В такой же вот житейской суете — Ты улыбнулся. Значит на мгновенье Ты с легкой грустью вспомнил обо мне. В глухую полночь, сам того не зная, Спасешь от одиночества меня, Не дашь упасть, когда иду по краю, Опять судьбу по слабости кляня. Порой твое незримое участие Я ощущаю словно наяву, И станешь вдруг ты жизни моей частью Реальней той, в которой я живу.

Молитва

К тебе взываю: Помоги мне, Отче, Не очерстветь душой, И пережить безлунность ночи, Побудь со мной. Согрей меня своей любовью, Не отвернись, Платил ведь Ты сыновьей кровью За нашу жизнь. Прости мне, Отче, отреченье. За все — прости… Дай силы мне принять решенье, И не свернуть с пути.

Я буду греться у костра любви

Я буду греться у костра любви, Пить кипяток желаний и надежд, Смотреть на угли черные разлук, На серый пепел клёновых одежд. Когда шатром покроет землю ночь, Я головой склонюсь к твоей груди. Нам будет ветер на листве гадать О том, что ожидает впереди… Я прикоснусь рукой к крылу мечты И в Никуда отсюда унесусь. Я позабуду, может, о тебе, Когда с росою на губах проснусь… Я буду греться у костра любви, Пить кипяток желаний и надежд, Смотреть на угли чёрные разлук, На серый пепел клёновых одежд.

Не вспоминай о прошлом

Не вспоминай о прошлом никогда: Оно лишь тень давно забытой сказки. Покрыла пыль ушедшие года, Как сны, забылись, и слова, и ласки. Не вспоминай. не надо. не тревожь Минут, ушедших в Вечность, паутинки. Забудь и откровения, и ложь, И этот вальс на старой грампластинке. Пусть смоет дождь из слез мои следы С души твоей, из сердца. Пусть сотрутся Из памяти твоей те две беды, Что именами нашими зовутся. Зачем встречаться и телам, и душам? Ведь даже вместе — каждый одинок. Так почему я жду, что вдруг нарушит Забвение памяти ночной звонок?

Мое глупое сердце

Снова больно и муторно. Снова нечем дышать, А по венам течет ледяная вода Вместо крови. И пульсирует мысль: Больше не за чем ждать, И не будет уже ничего, Кроме боли. Только зубы сцепив, Чтоб на волю не вырвался крик, Я упорно тащусь Через ставшее недругом время. Я несу свое сердце, Разбитое вдрызг И печального опыта Тонное бремя. Все проходит. я знаю. И это пройдет: Растворится, растает, Исчезнет, сотрется. И всему вопреки День и ночь напролет Мое глупое сердце По-прежнему бьется.

Запоздалая нежность

Запоздалая нежность так похожа на жалость. Быть не может иначе, ведь прошло столько лет. И не надо с тобою мне было встречаться, Чтоб понять, что быть вместе возможности нет. Для меня нет миров, нет людей, нет пространства. Буду думать, как прежде, и жить, как жила: В суете городской и в тоске постоянства… Поцелуй — капля яда в бокале вина. Мир так узок и тесен бывает порою, Только нам не сойтись в паутине дорог. Я сама постараюсь разминуться с тобою, Чтоб меня упрекнуть ты ни в чем уж не мог.

Не вернусь

Я снежинка в январской тиши, Я свечи огонек на ветру… Не пиши, не звони, не ищи — Для тебя я уже не живу. Я осенняя капля дождя, Я в бокале последний глоток, Я по жизни иду налегке, Как бурлящий весенний поток. Я слеза у тебя на щеке, Я веселье, я радость… и грусть. Не звони, не пиши, не зови — Все равно я к тебе не вернусь.

Держи меня за руку

Из капканов комфорта наших тесных квартир, Из привычного дня, сделав шаг в зазеркалье, Мы смотрели с тобою как рушится мир Наших будничных дел, наших прежних реалий. Больно ранят осколки разбитых зеркал, Крылья в хлам превращают пустые надежды. Только тот, кто однажды в раю побывал, Жить на грешной земле не сумеет как прежде. Держи меня за руку… Крепче держи! Пока мы вдвоем — нет ни страха, ни боли. На грани безумства судьбы виражи На «до» и на «после» мой мир раскололи.

Нарисуй мне лето

Нарисуй мне лето за окном, Крики чаек, ласковое море. Взявшись за руки, мы медленно пойдем Кромкой серебристого прибоя. Нарисуй мне колдовскую синь Звездной крымской ночи безмятежной, Где мгновенье — маленькая жизнь, Дарит нам свою любовь и нежность. Озорной душистый ветерок Напиши прозрачными мазками, Шелест волн и золотой песок, Птичьи голоса под облаками. Нарисуй мне лето за окном: Ощущения, запахи и звуки, Взгляды, поцелуи… Чтобы в нём Не осталось места для разлуки.

Настроение

Мне уже чуть-чуть за двадцать. Ладно-ладно!… Тридцать пять. Ах, как хочется смеяться И до петухов гулять! Чтоб кипело и горело, Чтоб бурлила в жилах кровь, Чтоб не ныло, не болело, Чтобы первая любовь! А за первой, чтоб вторая… Без конца — не сосчитать. Ах, какая молодая! Баба — ягодка опять! Эх, душа-то веселится, Ей ведь паспорт не указ. Кто-то скажет: «Бес вселился.» Ну и пусть! Живем ведь раз! Ну и что, что скоро дочек Надо замуж выдавать? Кто придумал, что не хочет Дама в сорок погулять? Кто начнет стонать и ахать, Что пора, мол, на покой, Я скажу: «Идите …лесом Я останусь молодой!»

Ангелы

Ангелы давно небеса покинули, Крылья сдав Творцу на хранение От неверия зачахли и сгинули… Лечат души хмельным забвением. Им нет дела до наших суетных, Примитивных и нудных чаяний. И сидят себе — хлещут горькую От обиды и от отчаянья: «Нынче люди пошли бездушные. Им что боль, что веселье — все равно, И чудес уж давно не ждущие — Очерствевшие, равнодушные… В их сердцах, как в ночи — темно.» Я найду своего Хранителя. Заварю ему чаю покрепче И отправлю в Святую Обитель. Ангел дома — и мне полегче.

Осеннее

Смывает дождь осенний зелень лета, Дрожит от холода промокший старый клен. Ах, радость, затерявшаяся где-то В стране чудес, где ты в меня влюблен… Мы потеряли юность безвозвратно, А вместе с ней и чистоту души. Что дальше? Только пасмурное завтра, Да стрелка на часах всегда спешит… Летят года. Безжалостное время Являет нам морщины, седину — Ушедших лет все тяжелее бремя, А хочется в Волшебную страну.

Еще не выпито вино

Еще не выпито вино, Еще не догорели свечи. И счастье на двоих одно В безлунный и дождливый вечер. Давай забудем обо всем: О всех проблемах и печалях. Во всей Вселенной — мы вдвоем, И этот вечер нас венчает… Еще не выпито вино, Но белой простыни прохлада, И счастье на двоих — одно Нас вновь бросает в пламя ада.

Мне не хватает твоего тепла

Мне не хватает твоего тепла, Ночного блюза в трубке телефонной. Ты рядом был, а я тобой жила, Казалась жизнь искрящейся и полной. Для Вечности столетие — пустяк, Для любящих губительна неделя, И сердце бьется быстрой стрелке в такт, Кружит нас время в будней карусели. Оно же лечит. Время — злейший враг, Разлуки зарубцовывает раны, И убивает расставанья страх… А в душах все же остаются шрамы.

Сначала я к тебе летела

Сначала я к тебе летела — Меня надежда окрыляла, Но солнце обожгло мне крылья, И приземлившись, я бежала. Сквозь ложь и боль трудна дорога. Я шла. Я сбила ноги в кровь. Я верила в тебя, как в бога — Ползла к тебе, моя любовь… И вот я на последнем вдохе, Тянусь к тебе лишь кончиками пальцев. Какую жертву принести мне, милый, Чтоб я смогла собой остаться?

Разорвать бы в клочья

Разорвать бы в клочья, Словно лист бумажный, Всё, что было пылью, А казалось — важным. Что пылало болью, Обжигало взглядом, Что звалось любовью — Оказалось ядом! И разжать ладошку: Пусть уносит ветер Наших встреч безумство, Словно лёгкий пепел, Только твою нежность, Жар твоих объятий, С грустною улыбкой, Буду вспоминать я. На листе, на новом, Белоснежно чистом Все начну я снова. В круговерти жизни О тебе забуду. Все прощу. Как прежде Стану верить в чудо.

Тень

Они уходят, превращаясь в тени. Не удержать. Размытые черты. И в этом грустном сонме приведений Со временем окажешься и ты… С собою заберешь воспоминанья О светлых днях бушующей весны, Несбывшиеся грезы и желанья, И ставшие любимыми черты. Ты будешь жить своей привычной жизнью. Глухой стеной возникнет параллель. И повинуясь времени капризам, В твоей душе я превращаюсь в тень.

Когда-нибудь

Несправедливость приняв до конца, Однажды я смогу смириться с мыслью, Что мне не вспомнить твоего лица — Тогда я уничтожу твои письма… Ну а пока что память о тебе Тревожит, душит, не дает покоя. И лгать опять приходиться себе, Что ты придешь — лишь поманю рукою.

Триста ночей

Триста ночей одиночества, Слез и проклятий, молитв. Сад, где сбылось то пророчество, Лунным безумством залит. Триста ночей ожидания Знакомых до боли шагов, Неисполнимость желания, След на душе от оков. Только свобода не радует. И по неволе скорбя, В клетке с распахнутой дверцей Я ожидаю тебя…

Я сложила голову на плаху

Я сложила голову на плаху. Я сама судья, сама — палач. И по мне, предшествующий взмаху, Не раздастся судорожный плач. Изодравший душу мою в клочья, Нежный изверг с ангельским лицом, Спишь ли ты теперь спокойно ночью? Чувствуешь себя ты подлецом? Не забуду я, во всем раскаясь, (время пролетит за годом — год) Как смотрел ТЫ, мило улыбаясь, Как всходила Я на эшафот.

Одиночество моих ночей

Одиночество моих ночей оплакал дождь. На календаре февраль, и в сердце — стужа. Я уверена: ты больше не придешь, Потому что больше мне не нужен. Не хочу я — слышишь! — жить во лжи, Делать вид, что мне легко и беззаботно. Как случилось, бывший, расскажи, Что смогла забыть, что я свободна? Что могу я мыслить и творить — Я в тебе, как в море, растворилась, Что должна твоей я жизнью жить? Глупый, ты подумал — покорилась? Ну уж нет! Покорной мне не быть. Счастья в клетке золотой не надо. Я себя позволила любить, Ну а ты не оценил награды.

Я к тебе привыкаю

Я к тебе привыкаю. По секунде. По капле. В моем сердце опять поселилась весна. Легкомысленной девочкой в розовом платье Ярким светом смеется в проеме окна. Я тебя узнаю по словам, по мгновеньям. Каждой строчки меня согревает тепло Твоей мысли и чувства, твоего откровенья… Даже тьмою кромешной мне с тобою светло. Я тебе улыбаюсь каждым утром погожим, Каждой каплей дождя, каждой яркой звездой. Сквозь года, города, миллионы прохожих Два нелегких пути стали общей тропой.

Незаметно так закат погас

Незаметно так закат погас — Растворился в свете фонарей. Эта ночь от мира спрячет нас. Обними меня и пожалей. Убаюкай тихо на руках, Я свернусь доверчиво клубком. Неизменно таинство в веках, И совсем неважно, что потом… Я сейчас изнежена тобой. За дверьми остался груз проблем. Я могу побыть сама собой, Добровольно сдавшись тебе в плен. Жизнь диктует сумасшедший ритм. Только этой ночью у огня, Что как сто веков назад горит, Ты поймешь, как я люблю тебя.

Время, остановись!

Звонкой струною звездной Тянется небо ввысь Всем вопреки законам, Время, остановись! Этой любви последней Мало земных часов. Сколько потом столетий Ждать самых главных слов? Как разглядеть друг друга В сонме улыбок и глаз? Стрелки бегут по кругу… Дела им нет до нас.

Верю

Живем с тобой мы будто в параллелях, Разделены невидимой стеной, Не ведая, и в принципе не веря, Что засыпаем под одной луной. Идешь ты улицей, что я прошла когда-то, И тот же в окна брызжет мне рассвет. И пусть мы познакомимся не завтра — С тобою мы знакомы сотню лет. Души касаясь, искренние строчки В тоскливо-серых буднях бытия, В отчаяньи глухом бессонной ночи Спасают от неверия меня. Сквозь суету, дожди и расстоянья В лишь нам двоим понятной тишине Однажды ты назначишь мне свиданье На самой яркой утренней звезде.

Как птица

Как птица, заблудившись в облаках, С тоской по ласке и с желанием согреться Дрожит от холода в твоих руках Мое усталое, измученное сердце. Но ласк твоих огонь был так жесток! А я, наивная, от нежности хмелея, Летела словно глупый мотылек, И верила, надежды не имея…

Еще пара часов до рассвета

Еще пара часов до рассвета, Еще пару шагов до разлуки, И тепло уходящего лета Мне заменят любимые руки… А в глазах твоих медно-карих Мне не статься прочесть души книгу. Не желая реальным казаться, Как святыню хранишь ты интригу. Только знаю, что прячешь под маской Ты пылающе-доброе сердце, Потому что надеждой и лаской Я к нему прихожу согреться. Я иду, словно в храм с молитвой, Зная, что получу прощенье. До неверия жизнью избита — Нахожу у тебя утешенье. Иногда и острее жала, Фраза хлесткая плетью лупит. Так и надо! Чтоб прежде знала!!! Ну а бьет — это значит любит.

Коротко…

*** Для мужа знаначка — святое. Не трожь! Пускай поднакопит… потом отберешь. *** Реформы, войны, катаклизмы… Над миром властвует мобильность. Невероятно! В этой жизни Стабильна только нестабильность. *** Жизнь бьет ключом, — признаюсь я тебе, Но больше разводным. И всё по голове *** Мужчины с интересом смотрят порно, а дамы в мелодрамы залипают. Те и другие заблуждаются упорно, что в жизни тоже так бывает. *** Я часто слышу: «Мужики —козлы! Я все для них, а дело только хуже.» Коль третий муж по морде бьет, увы, Все дело в морде, а совсем не в муже… *** Шагающего в бездну не спасти, И вечного скитальца не дождаться. Есть тысяча причин, чтобы уйти, И лишь одна — чтоб навсегда остаться… *** От ожиданья до разлуки — счастья час, Чтоб надышаться даже мукой про запас… Чтобы казаться равнодушной, милой быть, Ну а потом уже в подушку ночью выть… *** Иду, шурша опавшею листвою, И наслаждаюсь тихим сентябрем, А ты так и остался знойным летним Вчерашним днем… *** Саднят изломанные крылья, Нектаром раны не залечишь, Но если счастье стало былью, То больше не пугает Вечность. *** Дожди, дожди — вселенская печаль… Трепещет огонек свечи в окне И тихий свет ее уходит вдаль — Он теплый-теплый шлет привет тебе. *** Котов люблю я всей душою, Но доверять им… сам, конечно, знаешь: Они мурлыкают с тобою Пока ты их желанья выполняешь… *** В этот век сумасшедший, где каждый сам за себя, Не по карману мне роскошь — быть слабой… Величали и «ведьмой», и «стервой» меня, Но ни разу не назвали «бабой»… *** А чудо — оно непременно вернется С весенней капелью, с апрельским теплом С игривой улыбкой июньского солнца… Пускай погуляет, а мы подождем! *** Свеча на окне догорит и растает с рассветом, Заблудятся в утреннем гомоне точки-тире, Но спит еще сладко укрытая клетчатым пледом Та, что так часто тебя посещает во сне… *** Ни зла, ни обиды, Ни боли, ни слез. Лишь будничный вывод: Увы, не сбылось… *** Оставайся в стихах и легендах, Оставайся в дыхании ветра. Просто знай, что я неизменно Жду тебя во Вселенной где-то… *** Эта осень — волшебная сказка, Как мелодия вальса в тиши. Пусть же нежностью, счастьем и лаской Согревает она две души… *** Было же… Было! Было! Жаль, что ушло безвозвратно… Время покрыло пылью То, что цвело когда-то… Только однажды застонут Старой гитары струны И на мгновение тронут Струны души…. всегда юной.

Маленькая страна

Колыбельная

Рассыпает ночь по небу горстки серебра. Спи, сыночек. мама сказку в гости позвала. Пусть тебе приснится, милый, самый лучший сон, Он тебе прибавит силы, тьму прогонит вон. Утро в комнату заглянет солнечным лучом. Смех, веселье и проказы вновь наполнят дом. Этот мир такой чудесный и такой большой! Спи зайчонок мой прелестный, спи, мой дорогой. Предстоит тебе немало миром тем пройти, Лишь бы радостными были все твои пути. Спи, мой сладкий, мой котенок — я всегда с тобой. Мое счастье, мой ребенок… спи, любимый мой.

Мы купали кошку

Мы вчера с Алешкой искупали кошку. Кошка черная была — не отмылась до бела. Мы б ее отмыли, только позабыли, Что в кошачьих лапках прячутся царапки. Кошка мирно спит в лукошке. Мы в зеленке все с Алешкой!

Считалочка

Жили-были два кота: Восемь лап и два хвоста. Но поссорились коты — Прячусь я, а ищешь — ты!

Фантазия

У меня вчера гостили два слона. Выпили они компота три ведра. Съели торт. Такой огромный — как высотный дом! И меня они катали на себе потом!

Сказка про Одуванчик

Однажды теплым весенним утром на Зеленой лужайке расцвел Одуванчик. Он был ярко-ярко желтым. Стоял, покачиваясь на тоненьком стебельке. Одуванчик был похож на солнышко.

Ах, как замечательно жилось на лужайке: весело стрекотали кузнечики, порхали пестрые бабочки, сердито жужжали пчелы, деловитые муравьи сновали туда-сюда.

Но вот однажды на Зеленую лужайку прилетел Холодный Ветер. Солнышко скрылось за тучей. Стало темно и неуютно. Муравьи спрятались своем домике, улетели в улья пчелки, кузнечики спрятались в густой траве. Лишь один Одуванчик, похожий на маленькое солнышко, стоял, покачиваясь на тоненькой ножке.

— «У-у-у-у-ууу!!! — завыл Холодный Ветер. — Неужели ты меня не боишься?!»

— «Нет, не боюсь!» — храбро ответил Одуванчик.

Холодный Ветер очень разозлился:

— «Ну, держись! Сейчас я ка-а-ак дуну — и ты сломаешься!»

И Холодный Ветер стал дуть. Одуванчику было очень холодно и очень страшно. Он даже закрыл глаза лепестками, но все равно держался на тоненькой ножке. Ветер дул-дул, и, наконец, устал.

— «Ну, погоди, Одуванчик!!! Я еще вернусь!» — прокричал он, улетая.

Холодный Ветер исчез. Из-за тучки выглянуло солнце, и жизнь на Зеленой лужайке снова стала веселой и беззаботной.

Началось лето, и Одуванчик сменил свой ярко-желтый наряд на белый и воздушный. Теперь он стал похож на облачко.

Быстро летели летние дни. Одуванчик радовался каждому рассвету, каждому жаркому дню, теплому летнему дождику. Он подпевал кузнечикам; раскачивался на стебельке, как бы танцуя, когда вокруг него кружились разноцветные бабочки; с интересом наблюдал за муравьями. Как же хорошо жилось ему на лужайке!

Но Холодный Ветер сдержал свое слово. Он вернулся внезапно вместе с тучами и ледяным дождем.

— «Узнал меня?» — спросил Одуванчика Холодный Ветер.

— «Узнал, но нисколечки тебя не боюсь!» — крикнул в ответ храбрый Одуванчик.

— «Ах, так?! Ну, держись! В этот раз я тебя точно сломаю!» — завыл Ветер, и дунул, что есть мочи.

Белый, воздушный наряд Одуванчика взлетел легким облачком вверх и рассыпался по всей лужайке. Только стебелек остался стоять.

— «Ха-ха-ха! — зло засмеялся Холодный Ветер, — Будешь знать, как со мной спорить!»

И Холодный Ветер умчался прочь.

Закончилось теплое лето, пришла дождливая осень, а за ней — и белоснежная зима. Но когда снова пришла весна, на Зеленой лужайке расцвело много-много ярко-желтых одуванчиков. Они стояли, покачиваясь на тоненьких ножках, и каждый был похож на маленькое солнышко.

Ссылки

[1] Крымский академический русский драматический театр им. М. Горького. В годы оккупации г. Симферополя фашистскими войсками актеры и работники театра организовали подпольную группу «Сокол», которая вела разведывательно-диверсионную деятельность в городе. Члены подполья были схвачены гестапо и расстреляны за 3 дня до освобождения Симферополя Советской Армией. В 1981 г. о группе «Сокол» был снят художественный фильм «Они были актерами».