Михаил подошел к столу и тяжело опустился на скамью.
- Ужинать и спать!
- Опять натрескался да еще командуешь. И когда только это кончится? - недовольно спросила мать.
- Ну ладно, ладно. Выпил с ребятами, не беда!
Его губы растянулись в бессмысленной улыбке пьяного.
Теперь можно и кутнуть немного, не все же время дрожать! Спокойствие и уверенность в успехе постепенно начали возвращаться с той минуты, как он узнал, что в отделение вызывали не только его, а чуть не всех электриков завода. Значит, все идет, как по маслу. Три радиолы уже проданы по 800 рублей, остальные надежно спрятаны. Попробуй теперь разыскать участников операции, которую он сам назвал «запутанным следом»!
В передней раздались громкие голоса. Чертович поднял на дверь отяжелевшие веки. В следующее мгновенье он вскочил. Вошли несколько человек в ненавистной ему форме работников милиции.
* * *
Машина остановилась.
- Здесь,- произнес Королинский.
Молча вошли в подъезд. Выхватив из темноты перила лестницы, луч фонаря вильнул в сторону, мелькнул по стене и остановился на двери. Пришлось несколько раз стучать, прежде чем раздались шаги и испуганный женский голос спросил:
- Кто там?
- Откройте. Милиция.
В коридоре их встретил средних лет мужчина.
- Таскаетесь по ночам, людям спать не даете! Я буду…
- Одну минутку,- перебил его Боровец,- вот ордер на обыск.
Под кроватью нашли две радиолы «Минск Р7-55».
- Где остальные?
- Что вы пристали? Мы купили приемники для родственников,- размахивая руками перед лицом майора, кричала жена Станкевича.
- Насколько мне известно, радиозавод не магазин и не продает частным лицам свою продукцию.- Боровец повернулся к побледневшему хозяину квартиры, достал ордер на арест.- Собирайтесь!
* * *
- Прочтите и распишитесь, - Юмагузин пододвинул протокол допроса.
Казючиц как-то весь съежился. Дрожат лежащие на коленях пальцы, глаза опущены вниз, на носок ботинка. На рассвете его задержал старший лейтенант Филимончик в доме у Тамары, к которой Казючиц заходил утром в воскресенье. На первом допросе Александр кричал, шумел, бил себя кулаком в грудь. Он пытался выкручиваться, старался прощупать, что же все-таки известно следователю. Временами даже казалось, что удастся отвести от себя подозрение, а теперь… Проклятый каблук! Его нашел в складе этот лейтенант.
Пришлось, конечно, сознаться. Значит, снова тюрьма. Так было хорошо, когда вернулся в Минск после освобождения! Решил жить честно. Потом не выдержал, начал пьянствовать, связался с «дружками», и вот опять скамья подсудимых. Хорошо, что больше никого не взяли.
Казючиц поднимает глаза, медленно подписывает протокол.
- Фамилия или хотя бы имя шофера ЗИМа? - спрашивает сидящий за вторым столом подполковник.
- Не знаю,- Казючиц злорадно улыбнулся. - Он дружок Андрейченкова.
«Сбежал, можно все валить на него. Пусть ищут!» - мелькнула мысль.
- Идите сюда!-Саркисов поднялся, подошел к окну. Раздвинул занавески.
Меньше всего преступник ожидал увидеть знакомый темно-синий ЗИМ. Он будто нарочно так остановился у крыльца, что был хорошо виден номер БО 94-51.
- Это он! - невольно прошептали губы.
В кабинет вошли двое. Один из них, метнув из-под бровей злой взгляд на Казючица, подошел к Юмагузину.
- Теперь знаю, зачем пригласили. Пишите, Мазаник Владимир Иванович, 1926 года рождения, работаю шофером такси…
* * *
Поток пассажиров хлынул к решетчатой калитке с вывеской «Выходе город». Вместе со всеми на привокзальную площадь вышел молодой человеке коричневом костюме с небольшим чемоданчиком в руках. Он подошел к киоску, купил свежую газету и направился к стоянке такси.
- Поедем? - Шофер одной из машин открыл дверцу. Но приехавшему, как видно, спешить было некуда. Отрицательно кивнув головой, он, не спеша, пошел дальше, внимательным взглядом осматривая «Победы». Около одной из них остановился, затем открыл дверцу и решительно уселся рядом с водителем.
- На Комаровку.
- Не моя очередь,- запротестовал шофер.
- Неважно, дело есть,- с таинственным видом произнес молодой человек.
- Дела не интересуют, мне плати, сколько наездил, и все.
- Разве? - Пассажир усмехнулся краешком губ.
Машина тронулась, обогнув стоящие впереди машины.
- Опять двести одиннадцатый порядок нарушает,- недовольно бросил вслед пожилой шофер. -Перехватил клиента Жижемский.
Всю дорогу пассажир молчал, уткнувшись в газету. Когда пересекли Долгобродскую улицу, водитель повернулся к нему.
- Куда дальше?
- Во второе отделение,- ответил Трубачев, доставая из внутреннего кармана пиджака удостоверение.
* * *
Майор кивнул головой. К сидевшему перед ним Чертовичу подошел старшина Русов, тронул рукой за плечо.
- Пошли.
- Одну минутку, начальничек. Не думали мы, что так быстро провалится «запутанный след». Но можете не радоваться такому быстрому успеху, вам помогла наша оплошность. Из-за его каблука погорели,- смерил он презрительным взглядом Казючица.
«Молодец Юмагузин, хорошо использовал каблук, которого и в глаза не видел»,- подумал Боровец.
- Вы действительно предусмотрели многое. Давайте проследим за тем, как развивались события,- сказал он.- Андрейченков, Чертович и Казючиц проникли на территорию завода. Через чердак попали в сборочный цех. При помощи лифта спустили на первый этаж одиннадцать радиол и поднесли их к забору. В ожидавший ЗИМ успели погрузить только пять: помешали пожарные. Шофер Мазаник выехал за город и спрятал их в Тростенецком лесу. После этого встретились на вокзале. Чтобы запутать след, поехали к приемникам уже не на ЗИМе, а на другом такси «Победа» БО 99-26, которой управлял Иван Шакаль. На рассвете шофер таксомоторного парка - на сей раз это был Вильгельм Жижемский - повез вас на улицу Разинская к Аркадию Демиденко, дружку Андрейченкова. Вместе с ним поехали в лес, погрузили приемники и перевезли их в поселок автозавода. Спрятали у брата Демиденко - Николая Станкевича. Одним словом, путали след как только могли, но не учли одного - бдительности простых советских людей, которые честно трудятся для Родины, в большом и малом оберегают ее. Вы и вам подобные хотите обмануть миллионы. Не выйдет! Не собираюсь убеждать, что-то доказывать, но советую запомнить раз и навсегда: любое преступление у нас раньше или позже раскрывается, и те, кто совершил его, несут кару по всей строгости закона. В заключении у вас будет достаточно времени подумать о своих поступках, взвесить все и найти правильное решение. Никогда не поздно стать человеком в полном смысле этого слова. Уведите!
Опустив головы, ни на кого не глядя, арестованные выходят.
Минск. Октябрь - ноябрь 1956 г.
